МАЗАНКА
На опушке дубового крымского леса недалеко от Мазанки, когда-то стояла скрытая от врагов ракетная часть, но турки или американцы её рассекретили. Разместили в лесу сапёрный батальон. Секретов мало, а вся служба: полигон и лечебное минное поле. Тут каждое лето военная кафедра ОИСИ с преподавателями, с потоком гидротех-студентов, учебные сборы практикует. Все преподаватели - старшие офицеры, запасаются крымской травой полезной для нужного давления в кровеносных сосудах, и почечного результата; название травяному лекарству сами придумали. Заваривают и пьют: череду, астрагал, иссоп; все цветущие наименования подбирают. Самый запасливый из офицеров майор Спасов, он мешками траву высушивает. Курсанты закапывают мины, а соцветия дёрна в минные сумки кладут. Говорят, сам Брежнев лечится целебной травой из Крыма.
Курсанты одеты в новую форму, оставшейся от победившей войны, её шили на пятьдесят будущих лет. Начальник учебных сборов майор Спасов смотрит на верхушки деревьев и вспоминает свою службу в частях. Новая рота из четырёх взводов стоит 'смирно' как может. Подполковник, хозяин батальона Черняк, назначил курсантам кадровых взводных командиров. Прапорщики: Тарабара, Контробура, Магаруш и Шандара ждут представление; 'вольно' стоят.
Начальник сборов подозрительно смотрит на прапорщиков, и на Черняка; по случаю подобрался скомканным выражением:
- Где ты Черняк набрал этих прапоров? они у тебя как будто все из банды Махно! - Тараба-ара!.. Кантрабу-ура!..
Прапорщики думают: зацепили бы нам в погоны большие звёзды, мы бы тут всем показали, как службу по генеральскому назначению набирать.
Спасов ходит взад-вперёд, старается пружинить носками, вспоминает время, когда старшиной роты ходил; смотрит на одинаково приодетых студентов:
- Теперь другое дело, можно и послать кого-то подальше, а так неудобно, всё же гражданские.
Недалеко на полигоне стреляли автоматы, печатали положенные по уставу пули, запахи сгоревшего пороха долетали раньше, чем патронная трескотня. Бьют в пустоту - определил Спасов. И уже к роте обращается:
- Товарищи курсанты вы сняли носки и намотали портянки. Портянки, не потому что государство такое уж бе...едное, и не может вам дать чулки, а потому что портянка - испытанный друг солдата. И ещё, солдат патлатым не бывает, короткая причёска - светлая голова; не будут блохи под кожей ползать. Приказ: - Всем, завтра к утренней поверке быть подстриженными под троечку машинки. 'Разойдись!'... - Видно, что Спасов не разучился давать приказы и команды.
На утренней поверке второго дня в части, не все стриженными на плацу стоят. Сомневающихся полроты. Спасов успокоен наваром лечебной травы, чувствует ответственность за образцовых курсантов:
- Всем кто постригся - 'шаг вперёд'!
Стриженая половина сделала шаг вперёд. Головы с растрепанными прядями остались ждать отмену немодного приказа.
- Те, кто уже принял окончательную солдатскую форму - 'на завтрак'. Остальные, товарищи без дисциплины, слушайте приказ. Он такой! Вообще, каждый сходит с ума по-своему, так вот, я тоже по-своему схожу, как положено. Видите, вон ту кошару, вроде недалеко, а десять километров. Марш-бросок туда и обратно! Это вам не сопромат сдавать. Время пошло!
Спасов снял часы с руки. Курсанты снова засомневались, испытывали неуверенные колебания, но приставленный к ним Тарабара рявкнул, и все стали торопливо с перебоями дышать, побежали кошару обнимать. Летнее тепло залазило в портянки. Сапоги тупо мяли низкую, залитую солнцем траву, плохо намотанная материя натирала ступни - рожала длинные наречия.
Подъехал на старом газике лесник Шадура, его в части все знают. Переговорил с подполковником Говоровским, в прошлом году он сборы руководил; снова выделил пять курсантов на косьбу травы. Пять косарей много; для пяти двухполосных офицеров бутылёк мёда - мало, Говоровский намерен всех поровну усладить. Шадура тоже знает, что из пяти косарей, едва ли двое сгодятся, он юной дочери с малым дитём мужа подобрать хочет. Шадура знает что делает!
Успокоительный травяной навар с лесным мёдом в прикуску, шепчет Спасову, что пора готовиться к приезду комиссии из Минобороны. Он лично каждое утро закрепляет учебную практику, обогащает будущих лейтенантов военными знаниями:
- Чем знаменит город Симферополь? - спрашивает у роты Борис Демьянович.
Все молчат.
- Не знаете! А город Бахчисарай?
Похоже, что курсанты не слышали про такой город.
- В Бахчисарайском дворце хан Гирея спало триста его жён. А Симферополь знаменит тем, что в нём ночуют тридцать тысяч незамужних женщин; жён военных моряков, я тоже отношу к свободным от замужества женщинам. Триста! - и тридцать тысяч!.. - Однозначное преимущество Советской власти.
- Товарищ майор, и зачем этому Гирею триста жён?.. - спросил сосредоточенный, весь вникший в учёбу курсант Виталий Наконечный, на лице обычное непонимание, смотрит на ползущую к ногам тень и на повеселевшую роту: все курсанты оживились, пихают друг - друга кулаками. На каждого в роте, по три жены...
- А потому что у хана не было совещаний и партсобраний, и попойки, не оставался без положенного ужина, мужик регулярно питался жирным бараньим пловом, вот почему во всём Диком поле ни одного барана не остались. Одни свиньи хрюкают.
Курсанты тоже принялись похрюкать и облизываться, улыбались жёнам хана.
Из пяти косарей, у лесника остался один курсант, Лёня Перванов, он жил в палатах начальника всех военных лесов генерала Пролевского. Молодайка Шадура кормит собой дитя, и обеды косарю варит. Генерал за десять лет, один раз тут бывает. Дом в глубоком лесу дубами укрыт: большая поляна, улья жужжат, стадион, озеро - утки, гуси плавают; фазаны и павлины, плавно по траве ступают. Вокруг, лес наполнененый уснувшей тишиной. На выкошенной поляне, Шадура именины дочери на двух столах растянул. Говоровский твёрдо повторяет, что Лёня с детства траву умеет косить; выпил изрядно, смотрит на стога и хвастает славного курсанта-косаря, которого подобрал в этот год, настоящий русский солдат.
- Я не совсем русый, - уточняет Перванов, он и впрямь богатырь, первый раз так сильно выпил, охота с кем-то побороться.
- Значит будешь! Смотри какие высокие стожары застоговал. Кто не сушит траву родины - тот унылый человек.
Шадура весь красный, тоже хвалит Лёню, и дочку, и себя больше всего превозносит:
- Меня везде знают! Сам Симферополь утверждал меня старшим на этот лес, дело не гражданское, лес военного назначения, я с генералами выпивал, - из его слов можно понять, что генералы пили исключительно ради его назначения старшим лесником. - Пролевский увидел выстроенную службу лесников, и сразу сказал: - Шадура будет! У меня сын в Киеве в Лесной Академии учится, - Шадура говорил так, будто весь Крым сплошными лесами собираются покрыть. - Где Шадуры, там лес шёлковым шелестом над стволами шепчет.
Майор Спасов обиделся, что его не пригласили на поляну. Заключил, что учебные знания уплыли из памяти Говоровского, разбавленная водкой кровь плачет в жилах, вяло тянет учебный процесс. Пора предписания подтягивать, комиссия вот-вот нагрянет, а военный мост ещё не проложен, бревенчатый мост любимое испытание проверяющих. Отряд обеспечения движения - самое главное соединений в передовых войсках. Любой командир это подтвердит. Спасов подтвердил явное неудовольствие: не вызвали на накрытую поляну. Потому занятие по мосту не доверил подполковнику, решительно взялся за исправление учебного провала, лично излагает главный урок курсантских сборов:
- Значит, товарищи чтобы вы знали, - он говорил зычно, дубовые и буковые ветви деревьев от его слов тяжелели, - мы из вас готовим: Командиров ООД это вам не траву косить или скажем, копна метать, на накрытой поляне уставы нарушать. Ещё войска не наступают, а вы уже на передовой: тут и разведка, и отряд прикрытия, и самое главное расчёт мостопрокладчиков. Выполнили приказ, проезд войскам проложен, техника наступает на мост, весь расчёт садится на плоты и лодки, заплывает под полотно наката. Гребут танки, наверху брёвна тарахтят, а вы под мостом. Не писаный закон! Надёжность - отвечает за жизнь. Тут, сваи несут главное ручательство. Сваебойный копёр должен вбивать брёвна в надёжное дно. Надевайте кольцо-бугель на хвостовик сваи, и уже работают кабестан и молот-баба. Вот такой вот кабестан, два захвата, и молот-баба вдобавок, - Спасов двумя руками обхватил просторный лес. - Что бы вы знали, без кабестана ни одна свая не встанет ровно. Каабеста..ан - самый надёжный узел копра. Оцените: Кабестан! И молот-баба тоже! Вот так вот, я на экзамене всегда требую кабестан досконально знать. Такой вам копёр будет!.. - Майор любовно обнял весь крымский полуостров, казалось, тут же говорил: я научу вас как кабестан надо любить.
Под конец сборов лечебная трава окончательно размягчила Спасова, он уверен, что сто дней практической военной учёбы с курсантами, сумеют сделать из студентов новых советских лейтенантов.
- И ещё! Учитесь, товарищи лейтенанты вырабатывать командный голос, умейте уверенно докладывать. Вот Говоровский в прошлом году забыл доложить министерству об окончании сборов. Ему, ответственный по военным кафедрам вузов, из Москвы звонит: - Почему не отчитались? А он уверенно так: - Товарищ полковник, я вам лично час назад докладывал. Тот замялся, провода телефонов тоже обмякли, поблагодарил за исполненную установку. Перепрослушали все текущие доклады, и не нашли в командном голосе подвоха Умейте смелым голосом службу содержать, любого в тупик поставите. Старайтесь звонко говорить. Когда я в гвардейских войсках служил, у меня в роте, такой сержант Сивый был, нёс на посту дежурство, как доложил проверяющему генералу - птицы на деревьях перестали петь. Тот сразу: - Кто такой? А почему младший сержант?! - тут же Сивый старшиной стал. Вот что значит для армии командный голос. Может быть вы не согласны, тогда вам никогда папахи не носить. Пусть Ваня Байрактарь скажет: у них в Гагаузии одни полковники - все в папахах ходят. Я как попал в одном ихнем селе, меня еле вывезли оттуда; из одного дома в другой, везде брынза выстоянная, окорок вяленный под навесом висит, и погреба с полными бочками вина...
Ударил сильный гром, и снова оголтелая тишина кругом - дождя нет. Лес задыхался без влаги. Спасов посмотрел на небо и, в сторону полигона откуда пришёл гром:
- Военно-учебные сборы закончились товарищи курсанты, вы уже офицеры, Москва подтвердит! Форму сдадите прапорам, и не смейте увиливать, вам кирзовые опорки и широкополые полинявшие архалуки на гражданке не сгодятся.
Все впопад крикнули: - Ура...а! - только теперь поняли, зачем их одели в форму войны, и почему портянка - верный друг солдата. Каждый имел своё выраженное пристрастие. Крики ура! поглотили всю округу, долетели до Симферополя и Бахчисарая, далеко уплыл раскат - пора жениться. И уже предстоящие женские взвизги все ловят.
У Спасова в ушах гром окрепших парней: славно регочут; сам бодро шагает по плацу, шагает, будто командарм на победном параде. Решительно шагает майор Спасов, идёт высушенную крымскую траву упаковывать.