Гении страдают самомнением,
Полюбив одно местоимение,
Третьих лиц позорное скопление
Награждают искренним презрением!
Глазунов, достигнувший признания,
Все свои глубокие познания,
Под углом особой точки зрения,
Излагает с диким нетерпением.
Этот зуд, зависимый от личности,
Сдобренный тупой категоричностью
Мерзок иногда до неприличия
Высочайшим уровнем двуличия.
И тогда за "гениальным" мнением,
Слышится лишь Чайника кипение,
В живописи можно быть и гением,
В остальном сплошным недразумением!