Астронавт Тони Грэгсон, бортинженер экипажа МКС-29, добрался наконец до новейшей лаборатории Купол, поочередно открывая и вновь закрывая за собой герметичные люки жилых, служебных и научных модулей, которых было уже пристыковано к станции немало. Лабораторный модуль Купол был скорее похож на небольшую смотровую площадку и являлся цилиндром диаметром 4 и длиной 8 метров. Один конец модуля был оснащен стыковочным узлом и крепился к модулю жизнеобеспечения Нод-3 а вот другой... Другой конец модуля представлял из себя прозрачную сферу из сверхпрочного сапфиро-углеродного стекла откуда открывался совершенно фантастический вид космического пространства, Земли и Луны. Купол был также оснащен небольшим, но достаточно мощным телескопом-рефлектором и пультом управления наружными манипуляторами. Внутри, как и на всей станции, было тесновато, но для двух человек места вполне хватало. Напротив пультов управления различной астрономической техникой располагались два небольших ложемента, которые использовались экипажем в случаях небольших коррекций орбиты и при стыковке с прибывающими на станцию кораблями. В модуле Тони был один - их, астронавтов, на станции дежурило четверо, но работы хватало каждому. Попав на МКС, он с удивлением обнаружил, что свободного времени, кроме как для сна и према пищи, практически нет. График проведения экспериментов, исследований, других научных изысканий, а также мероприятий по поддержанию и проверке работоспособности различных систем и узлов станции был сверхплотен у всех членов экипажа. Рухнули его надежды ежедневно вести записи в дневнике. Придя со смены и поев в компании коллег, он буквально валился с ног, если это выражение применимо в условиях невесомости. Но эксперименты по наблюдению Земли, Луны, далеких и сверхдальних космических объектов, которые выполнялись в Куполе, всегда нравились Тони. Некоторые исследования, проводимые на станции, были на первый взгляд настолько "земными", что иногда забывалось, что ты находишься в космосе, и только невесомость возвращала к реальности. Но в Куполе все было по-другому. Панорама Вселенной и Земли ворожила и притягивала к себе. Создавалось ощущение причастности к вечности и к неразгаданным тайнам космогонии...
Проплывая между двух небольших иллюминаторов, Тони задержался у того, который смотрел на станцию. Первое, что делали, попав в Купол - осматривали доступные взгляду внешние панели модулей, ферм и пластины солнечных батарей МКС на предмет внешних повреждений. Внимательно оглядев станцию, Тони оторвался от иллюминатора и подплыл к стеклянному своду. Он пристегнул к комбинезону несколько ремешков, которые позволяли ему не отлетать далеко от рабочего места при неосторожном движении, щелкнул тумблерами, бросил взгляд на осветившиеся приборы и замигавшие индикаторы и проговорил в интерфон:
- Алекс, это Тони. Я в Куполе. Системы работают нормально. Давление в норме. Наружный осмотр - норма. Приступаю к наблюдениям.
- Понял тебя, Тони. Успехов. - ответил командир экипажа, русский космонавт с двенадцатилетним стажем и двумя космическими экспедициями за плечами, Алексей Богатырев.
Тони подождал пока раскроются противометеоритные шторки и потратил несколько минут на созерцание ночной Земли (они в эти минуты облетали ночную сторону) и необычайно ярких звезд, переливавшихся алмазами на угольно-черном фоне Вселенной. Ну, пора начинать. Астронавт запустил программу управления телескопом, вставил в компьютер флэшку с координатами и временем сегодняшних наблюдений и приник к монитору.
Спустя несколько часов, просматривая очередную серию снимков, Тони был удивлен фотографией поверхности северной части Атлантики. Сначала ему показалось, что над самой поверхностью океана почти незаметно для глаза раскручивается гигантская воронка тайфуна. Тогда он сделал еще несколько снимков при различной поляризации. Нет, это действительно не на поверхности, это в атмосфере. Тони защелкал клавишами. Ага! Похоже, что-то происходит в термосфере в районе линии Кармана. Но что это такое там происходит? Станция отлетела от подозрительного участка Атлантики уже на большое расстояние, и новые фотографии можно будет сделать через полтора часа, когда аппарат снова пролетит над этим местом. Может и к лучшему, подумал Тони, будет время подготовиться серьезно.
Через полтора часа Грэгсон снова недоуменно всматривался в монитор. Ни черта не понятно, что это за образование. Более того, невозможно точно определить высоту наблюдаемого феномена: от 30 до 100 километров. Ничего себе разброс!
- Алекс, Тони на связи.
- Как дела, Тони? Завершаешь?
- Алекс, над северной Атлантикой обнаружено необычное, возможно атмосферное явление. Высота точно не определяется, может быть в районе линии Кармана. Прошу...
- Тони, а не может это быть северное сияние? Оно же формируется именно на этих высотах.
- Нет, совсем не похоже, ничего общего. К тому же из космоса такие явления почти не видны. Алекс, прошу разрешения на использование дополнительной мощности.
- Что хочешь предпринять, Тони?
- При фотосъемке одновременно применить наш бортовой лазер для изучения атмосферы.
- Переориентация станции потребуется?
- Нет. Феномен в секторе работы лазера.
- Хорошо, согласен. Кстати, мы этот лазер еще толком и не опробовали, так что действуй. Предупреждение об импульсе за десять, пять и одну минуту. За двадцать секунд - обратный отсчет!
- Понял тебя, Алекс.
- Сейчас сообщу по общей связи всему экипажу.
Когда станция вновь приблизилась к месту атмосферного феномена, Тони был полностью готов. Телескоп и лазер были синхронизированы, камера телескопа приведена в режим видеосъемки с разными вариантами поляризации.
В течение последнего часа с ним неоднократно связывались члены экипажа Пьер Барсак и Ронни Белл. Они живо интересовались его открытием и с нетерпением ждали эксперимента. Ронни даже хотел приплыть в Купол, но работа по отладке внешнего капризничающего японского манипулятора требовала его присутствия в дальнем модуле. Через два дня они ожидали прибытия грузовика Прогресс, и к тому времени манипулятор должен работать.
Тони включил общую связь и начал обратный отсчет.
- ... два, один, ноль!
Лазер успел дать три импульса...
МКС тряхнуло. Погас монитор, потухли приборы, и включилось аварийное освещение.
- Всем осмотреться в отсеках! Доклад! - прозвучал голос Алекса по внутренней связи.
- Это Пьер, модуль Дестини, нет электропитания, кроме аварийного, видимых повреждений нет, давление в норме...
- Это Ронни, модуль Кибо - идентичная картина, манипулятор опять заело.
- Это Тони, модуль Купол - работает аварийное электропитание, повреждений внешних панелей, обшивки, ферм и фотоэлементов станции не наблюдаю, давление нормальное. Продолжаю осмотр.
- Пьер, немедленно переходи в модуль Нод-3 и попробуй оценить работоспособность систем обеспечения. Ронни - ко мне в модуль! Тони, продолжай внешний осмотр и попробуй определить, что случилось. - Жестким голосом приказал Алекс.
Минуту спустя начали оживать некоторые приборы. Тони сквозь стекло сферы до рези в глазах рассматривал внешние панели станции и вдруг замер - все маневровые двигатели работали!
- Алекс, это Тони. Работают все маневровые двигатели, что в поле моего зрения!
- Понял. Отключаю.
Прошло несколько секунд.
- Алекс, они продолжают работать.
- Черт! Пробую еще раз!
Но попытки Богатырева ни к чему не приводили, маневровые двигатели продолжали работать. Топлива в них было не так уж много - на 5-7 минут работы максимум. Неприятно другое - они потеряют возможность ориентировать станцию до прилета "грузовика", а это сопряжено со многими трудностями и неприятностями.
- Алекс, двигатели N 3, 4, 5 и 6 отключились. N 1 и 2 продолжают работать.
- Бзин кончился. - Послышалось в ответ с холодным смешком.
- Это Пьер, я в Нод-3. Начинаю перезагрузку систем.
- Давай, Пьер, давай.
Шли секунды, десятки секунд, а два двигателя продолжали работать. В Куполе засветился монитор и запустился компьютер. Погасло аварийное освещение, включились почти все приборы.
- Алекс, это Пьер. Системы перезапущены. Выходят на штатный режим.
- Хорошо, Пьер. Оставайся пока там.
Наконец Тони увидел, что двигатели "сдохли". Но только он собрался сообщить об этом, как его внимание привлекло другое - станция заметно потеряла стабильность и явно начала медленное вращение вокруг собственной оси со сложной конфигурацией. Так вот откуда легкое головокружение, которое он почувствовал!
- Алекс, это Тони. Двигатели выключились, но станция начала вращение!
- Тони, продолжай наблюдение.
Связавшись с ЦУПом, Алексей сжато изложил ситуацию. Ответил главный оператор ЦУПа Владимир Погодин:
- Алексей, на связи Погодин. Мы все видим по телеметрии. МКС получила небольшое боковое ускорение - не во всех двигателях было одинаковое количество топлива, и это привело к медленному кувырканию. Сейчас мы попробуем просчитать, сможете ли вы исправить положение с помощью корректирующих двигателей.
- Хорошо, Володя. Непонятно, что случилось?
- Вас зацепило каким-то мощным импульсом излучения. Сейчас проверяем. Ваша скорость немного снизилась, и это следствие импульса.
Тони слышал переговоры с Землей, так как Алексей не отключил общую связь. Тряхнув головой, будто сгоняя сон, он снова застучал по клавиатуре компьютера, вызывая на монитор последние фотографии. Электроника работала, но со сбоями и постоянно тормозила. Минуты через две запрашиваемый файл раскрылся. Не веря своим глазам, Тони всматривался в снимок и не мог оторваться. В месте Атлантического феномена, при активации первого импульса лазера МКС, проявилось материальное тело, скрытое до этого искусственным атмосферным возмущением. Изображение на экране не требовало особых комментариев - это был объект темно-серебристого цвета сферической формы, отдаленно напоминающий перевернутую тарелку! В другой раз Тони с удовольствием посмеялся бы над "фотографом", создавшим подобный фотошедевр для апологетов уфологии, но сейчас было не до смеха - шедевр был его. Всегда собранный и четкий в реакциях, Тони висел в пенале Купола в трехстах километрах над Землей, смотрел на экран монитора и, наверное, впервые в жизни не знал, что надо делать. Наконец, стряхнув оцепенение, он проговорил:
- Алекс, тут такой косяк... Лови на свой монитор картинку. Трудно поверить, но, похоже, это Санта Клаус. - И переслал фото Богатыреву.
- Что там? - послышались взволнованные голоса Ронни и Пьера. Тони сбросил снимок и коллегам на мониторы.
Через несколько секунд затих и ЦУП. Видавшие многое на своем веку руководители международной космической программы "Орион" с неподдельным удивлением начали просматривать материал, отснятый Тони в течение двух с половиной секунд. Но и этого вполне хватало, чтобы понять - на Земле наступила новая эра. Эра осознания своей ординарности, а не исключительности, эра тяжелых уроков и трудного познания, эра отказа от привычного и попыток приобщения к вечному...
Генерал Кременцов и полковник Рейли первыми пришли в себя и бросились к спецтелефонам - один звонил в Кремль, другой в Белый дом. Набрал номер на своем мобильном и всегда подтянутый и одетый с иголочки полковник Блан - как не доложить в Елисейский дворец?
- Видео? - деловито осведомился руководитель научной части программы "Орион" доктор Ванхаймер. Уроженец Цюриха, этот швейцарец ничем не отличался от своих соседей-немцев - был предельно лаконичен и точен.
- Тони, видео? - переадресовал вопрос командир.
- Конечно доктор! - откликнулся Тони. - Не обижайте...
- Немедленно сюда! - скомандовал швейцарец.
- Извините, доктор, - прервал Ванхаймера Погодин. - Алексей, мы тут подсчитали. Сейчас перегоним вам на комп программу выхода из вашего кувырка, все будет о'кей! Но есть один неприятный момент - МКС потеряла скорость, и два двигателя, работавшие дольше других, прижимали ее к Земле. Короче, потеряв немного скорости и получив незначительный вертикальный импульс, станция начала терять высоту со скоростью 1,1 метра в секунду.
- Неужели за какие-то секунды движки разогнали трехсоттонную станцию до такой скорости? - с недоумением спросил Богатырев.
- Ну, во-первых, скорость не ахти какая. С такой скоростью лифты в жилых домах работают. А во-вторых, двигатели 1 и 2 работали не несколько секунд, а почти восемь минут. Из этих восьми пять минут все двигатели работали одновременно и взаимокомпенсировали тяги. Но после выключения 3-го, 4-го, 5-го и 6-го, почти ровно три минуты два двигателя создавали тягу, работая на понижение орбиты, и этого оказалось достаточно, чтобы придать эту вертикальную скорость.
- Это сильно осложнит наш полет? - спокойно спросил Богатырев.
- Да, Алексей, боюсь, что да.
- Алекс, с вами говорит профессор Сертиз, - вмешался в разговор трескучий старческий голос, принадлежащий заместителю руководителя космической программы "Орион" американцу Дональду Сертизу. - Вам надо активировать пустотные скафандры. Скорее всего, придется применить баллистическую посадку в спасательной капсуле.
- Минуточку, а станция, профессор?!
- Или ваши жизни, командир. Через двое суток, к моменту подхода грузовика Прогресс, потеря высоты составит более ста девяноста километров. Это уже в критической близости к линии Кармана. Фактически, это уже почти линия Кармана. В этом высотном коридоре вам будет крайне сложно, если вообще возможно, произвести стыковку. А без стыковки, вы не сможете дозаправить маневровые двигатели и остановить падение станции. Минуточку! Алекс, подожди, Хьюстон на связи... - сам себя перебил профессор. - Так, так, понял, Стив. Спасибо!... Алекс, Хьюстон сообщает, что будет готов отправить шаттл Констеллейшн через 3 суток, не раньше. Нет, это не выход!
- Автоматический режим? - встрял Ванхаймер.
- Стыковка с грузовиком в автоматическом режиме, без подстраховки экипажа станции? Нет, это тоже не выход! Велика вероятность ошибки, которую некому будет исправить. Подстраховка из ЦУПа малоэффективна. Но не может быть, чтобы не было решения. Профессор, задайте работу вашему коллективу! - не сдавался Богатырев. - Ведь какое-то время еще есть. Например, у нас имеется два американских скафандра Орлан и четыре российских Базальта. Они опробованы, проверены. Запас кислорода в автономном режиме в американских - восемь часов, в российских - семь. При необходимости и те и другие оборудованы системой "подвесных" баллонов, продляющих жизнеобеспечение систем до десяти - максимум двенадцати часов. И дело вовсе не в кислороде, его можно взять и больше, дело в батареях скафандров - через двенадцать часов они гарантированно разрядятся. Реактивными ранцами оснащены орланы. Базальты - только маневровыми пиропатронами. Есть экспериментальный норвежский скафандр Викинг. По заводским характеристикам термоизоляции и герметики он немного лучше и по энерговооруженности - лучше вдвое. Его двигательная установка, по идее, мощнее в три раза орланов. Но никто его еще не испытывал...
- Вы это к чему, сэр? - растерялся профессор Сертиз.
Тони слушал этот диалог и чувствовал, как у него холодный пот струйками побежал по спине. Что задумали на Земле? Что задумал Алексей? Что происходит, черт возьми?
- Экипаж, говорит командир, - прошкворчали динамики. - Приготовиться к активации программы ориентации, Пьер, переходи в стыковочный модуль Звезда и готовь скафандры к возможному выходу. Тони - в Нод-3. Бегом! Ронни, запускай программу! Даю обратный отсчет!
Тони судорожно дернулся, оглядел всю панель приборов, дезактивировал накачку лазера и управление телескопом, включил режим пассивного ожидания и, отстегнув держащие его ремешки, легко направил свой полет в сторону гермолюка, соединяющего Купол с модулем Нод-3. На прозрачный свод стали медленно надвигаться противометеоритные шторки, закрывая грандиозный космический пейзаж.
Замок гермолюка подался легко, открылся, впустил Тони в Нод-3 и закрылся за ним с легким всасывающим хлопком. Оказавшись в модуле, Тони огляделся, нашел рудиментарный ложемент перед пультом систем жизнеобеспечения, устроился в нем и пристегнулся. Убедившись, что все системы работают в штатном режиме, он доложил:
- Алекс, это Тони. Я в Нод-3. Системы в норме.
- О'кей.
В это же время в модуле Звезда Пьер Барсак спешно готовился к расконсервации пустотных скафандров.
- Алекс, это Пьер. Какие готовить и сколько? Два?
- Готовь два орлана и викинг. От базальтов приготовь пиропатроны.
- Алекс, готов к коррекции, - произнес сидящий рядом с командиром Ронни.
- Всем закрепиться в отсеках! Земля, начинаю обратный отсчет!
Тони теперь не мог наблюдать за работой двигателей, он лишь ощутил появление слабой силы тяжести, вектор которой постепенно менялся. Появилось неприятное ощущение медленного переворота через спину. Показатели приборов систем жизнеобеспечения были в норме. Спустя пару минут сила тяжести исчезла.
- Завершение маневра! - это рявкнул Ронни, сидящий в легком ложементе рядом с Богатыревым.
- Сейчас, Алексей... Да, подтверждаем, коррекция прошла успешно... Но, э-э-э...
- Володя, ну, что там еще? - нетерпеливо перебил Богатырев.
- Увеличилась скорость падения, Алексей. Ненамного, но все же, - виновато проговорил оператор.
- В абсолютных цифрах?
- До 1,2 метра в секунду. И использовать корректирующие двигатели больше нельзя. В них топлива - только-только для стыковки с грузовиком. Причем едва хватит на две попытки. Сейчас мы пытаемся выяснить, насколько можно ускорить пуск Прогресса.
- Прямо как на лифте спускаемся... - это пробормотал Ронни.
- Господин Богатырев, вы к чему говорили о скафандрах-то? Что у вас за идея? - опять проявился профессор Сертиз.
- Действительно, что у вас на уме? - поддакнул Ванхаймер.
- Да вот, вспомнил картину художника Репина "Бурлаки на Волге".
- Что-что? Что такое бурлаки? Репин? Не понимаю... - стало слышно, как кто-то на английском языке объясняет американцу и швейцарцу про бурлаков и Илью Репина. Спустя минуту вновь прорезался голос Сертиза, - А-а-а, я, кажется, понял. Спасибо... Что ж, оригинально. Тянуть станцию своими же реактивными ранцами вверх. Да-а-а... А мне, извините, командир, почему-то больше импонирует сравнение с бароном Мюнхгаузеном, когда он на лошади в болоте тонул. Ну да ладно, сейчас мы просчитаем, выйдет из вашей затеи что-нибудь, или нет. Я временно отключаюсь, командир, до связи!
- Считайте быстрее, профессор, мы ждем! Пьер! Как там скафандры?
- Алекс, я активировал программу для двух орланов, викинга и, на всякий случай, одного базальта. Пока все идет нормально, сбоев нет. Думаю, через два часа орланы и базальт будут в кондиции. Насчет викинга пока затрудняюсь сказать точно, но тоже порядка двух часов. Пиропатроны подготовил.
- Отлично, Пьер! Ронни, иди, готовь шлюзовую камеру 4-го стыковочного модуля и помоги Пьеру проверить и приготовить дополнительные баллоны с воздушной смесью. Ронни, кстати, сколько могут работать реактивные ранцы орланов при полной тяге?
- 8-10 минут, Алекс, не больше, при тяге в 0,12 тонны.
- А викинг?
- Заводская характеристика - не менее 25 минут. Да и тяга по ТТХ мощнее почти в три раза - 0,32 тонны. Но это - на стенде в лаборатории. На практике, в открытом космосе - кто знает...
- МКС! Вы уходите в тень! Связь через тридцать минут. Отбой. - Сквозь все более сильные помехи прорвался и исчез голос Погодина.
- Понял, Земля, отключаюсь.
Над головой Богатырева погас небольшой монитор видеосвязи с ЦУПом и затихли шумы в динамике. Воцарилась тишина, прерванная спустя несколько долгих минут спокойным голосом командира:
- Ну, и что это было, джентльмены?
Экипаж загалдел одновременно, как в курятнике.
Глава 2
Вакуум
- Таким образом, имеется шанс если не остановить потерю высоты, то, по крайней мере, значительно замедлить скорость падения. Это позволит в более или менее штатном режиме состыковать с МКС грузовой Прогресс, дозаправить станцию и попытаться откорректировать орбиту. Если не получится, то шаттл Констеллейшн, поможет внести окончательную корректировку по высоте. Какие новости из Хьюстона? - профессор Сертиз нашел глазами своего ассистента.
- Взлет с мыса Канаверал планируют через 68 часов, профессор!
Дональд Сертиз положил мел, вытер влажной губкой руки, отошел от доски, исписанной формулами, и обвел усталыми глазами небольшой зал, в котором собралось около тридцати ученых и инженеров программы "Орион". Кроме них присутствовали представители космических агентств основных стран-участниц МКС: ESA (Европейский Союз), CSA (Канада), JAXA (Япония), NASA (США) и Роскосмоса. Чуть в стороне на триноге стояла видеокамера, и рядом с ней светилось четыре больших экрана, обеспечивая прямую видеоконференцию с несколькими космическими центрами Земли: Хьюстонским (мыс Канаверал), Лонг Бич (океанский стартовый комплекс "Sea Launch"), Гвианским (космодром Куру) и Плесецким.
- Прошу высказываться, коллеги. - произнес профессор и сел.
В зале поднялся легкий гул - ученые обменивались мнениями, кто-то делал расчеты на бумаге, кто-то тыкал пальцами в клавиши научных калькуляторов, но выступать никто не спешил. Сидевший рядом с Сертизом доктор Ванхаймер снял очки, протер стекла, водрузил оправу обратно на нос и, хищно повертев головой налево и направо, выстрелил:
- Дискуссия закончена?
Все замолчали.
- Все это очень интересно, господа ученые, даже занимательно. Будто читаю Жюля Верна в русском переводе. - Едко донеслось из зала. Говорил полковник Рейли, одновременно листая блокнот, лежащий у него на коленях. - Только идя на поводу русского менталитета, можно представить себе такое. Додуматься вручную таскать с орбиты на орбиту космическую станцию! Это вам что, тачка с песком? Какие колледжи вы оканчивали, господа ученые? Какие оценки получали в школе? Да это то же самое, что пытаться буксировать авианосец африканской пирогой! Выбросьте эту идею из головы. Необходимо, вместо озвучивания пустопорожних идей, придумать настоящий, серьезный, научно обоснованный план спасения станции. Я категорически против вашего нелепого предложения. Это - потеря времени, а значит проигрыш и гибель МКС.
- Понятно, - сказал Сертиз. - Вернее, совсем непонятно. А что вы предлагаете делать? Ну же, смелее. Я хочу услышать ваши предложения. Молчите? Ясно. Кто еще хочет высказаться?
- Позвольте? - донеслось с монитора, транслирующего группу ученых на космодроме Куру. - А мне сдается, что расчеты близки к истине, и попробовать стоит. В любом случае это шанс. Ну а экипаж, если будет неудача, использует спасательную капсулу и совершит баллистический спуск. Ничего не поделаешь.
На экране было видно, что все стоящие вокруг говорившего молодого человека в халате одобрительно закивали.
- Команда Sea Launch поддерживает эксперимент с использованием тяги пустотных скафандров. Предлагаем окончательно определиться самому экипажу. Ведь рисковать будут они. - Донеслось из Лонг Бича.
- Хьюстон? - повернувшись к экрану спросил Сертиз.
- Придется поддержать вашу авантюру, черт возьми! Хотя лично мне это напоминает ремонт бритвы посредством ее битья о паровую батарею! - проворчал Стив Варсон, руководитель ЦУПа в Хьюстоне.
- Плесецк?
- Поддерживаем... хоть и не очень нравится мне все это. - Проговорил директор космодрома Царев.
- Можно подумать, что все в восторге от сложившейся ситуации. - Едко заметил кто-то.
- Это еще не все.
- Продолжайте, Плесецк.
- Мне только что доложили... В аварийном режиме готовится Клипер-3М. В отличие от частично многоразового Клипера-1, эта модификация полностью многоразовая, трехместная, с герметичным грузовым отсеком, стыковочным узлом и кессонной камерой. Монокок кабины достаточно большой, в нем располагаются три противоперегрузочных ложемента и два спальных места для экипажа, свободного от вахты. При необходимости спуск аппарата можно производить с пятью космонавтами на борту, двое из которых закрепятся на спальных местах. В любом случае это намного безопаснее баллистического спуска в спасательной капсуле. Еще один момент. Переход экипажа МКС на Клипер возможен без стыковки - кессон способен принимать по два космонавта одновременно каждые 25 минут. То есть переход экипажа можно произвести в штатном режиме за один час. Опытный пилот у нас есть.
- Сроки готовности Клипера к старту?
- Сейчас... - было видно, как Царев отвернулся от камеры и что-то спрашивет у одного из своих сотрудников. - Понятно... понятно. Профессор, мои спецы обещают максимально разгрузить Клипер, оставив лишь все необходимое для систем жизнеобеспечения. Тогда, в облегченном варианте, с одним пилотом на борту, запуск можно будет произвести с самолета-матки, без подготовки разгонного блока ЖРД Фрегат, а использовать уже полностью готовые к старту твердотопливные бустеры Мезон, аналог ваших Скайлифтов. Правда, со времен Бурана мы такие запуски не практиковали, придется монтировать на транспортник-матку специальные направляющие и закреплять на них Клипер. По времени реален срок... 20-30 часов, плюс подлетное время - еще три-четыре часа. Не больше.
- Господин Царев, прошу вас продолжать подготовку Клипера - это очень важно. Думаю это реальный шанс на благополучное возвращение экипажа МКС, в случае неудачи с ручной буксировкой. Спасибо, это хорошая новость.
- Господин Царев, - влез в разговор Ванхаймер. - Подвесьте на Клипер дополнительно пару малых бустеров класса Элевейтор. Конструкция позволит?
- Да, доктор, позволит. Согласен, подвесим на всякий случай два разгонных блока Протон, мало ли что, тем более, что весят они всего по 150 килограммов каждый.
- Владимир, - обратился к Погодину профессор Сертиз. - Как у нас со связью? Можете соединить с МКС?
- Да, уже могу!
* * *
- ... чем согласованнее будет работа всех троих, тем выше результат. Главное, постараться соблюсти единый вектор усилия. Я считаю, что шансы замедлить, а то и вообще прекратить падение станции, очень высоки. - Говорил профессор Сертиз. - И это не только мое мнение. Практически все считают, что попробовать стоит. Тем более что у нас есть еще одна хорошая новость. Русский Клипер-3М будет готов стартовать через 40 часов. К моменту его подлета у вас еще будет достаточный запас высоты даже в случае неудачного "ручного" перемещения станции. Однако все считают, что окончательное решение должно быть за вами. - Профессор замолчал и откинулся на стуле.
- Мы обсудили этот вопрос и готовы попытаться перетащить станцию. - На мониторе связи был виден Богатырев, а из-за его плеча медленно всплывал Белл. - В космос выйдут Пьер, Тони и я. На МКС остается Ронни. Тони и я возьмем Орланы, а Пьер, который лучше нас знаком с норвежской моделью - Викинг. С вашего разрешения приступим к подготовке.
- Алексей, Царев говорит.
- Да, Иван Петрович! Слушаю вас.
- Алексей, судя по всему, к вам полетит Сергей Григорьев на Клипере. Ты его хорошо знаешь. Если потребуется доставка оборудования или чего там еще, связывайся со мной без промедления! Успеха!
- Ну, с Богом! Приступайте, Алекс. Успеха! Мы на связи. -Закончил Сертиз.
* * *
Первым высунулся из люка кессонной камеры Богатырев. Несмотря на весомый опыт полетов в составе экипажей МКС, это был его первый выход в открытый космос. От развернувшейся бесконечности перехватило дыхание, показалось, что...
- Алекс, не выбирайся наружу, не закрепив страховочный фал!
Громкие слова Ронни вернули его к действительности. Он неуклюже пошарил по складкам скафандра руками в толстенных жестких перчатках, нащупал тонкий фал и пристегнул карабин к наружной скобе комингса люка. После этого он медленно "вывинтился" наружу и всплыл над (или под - трудно сказать) модулем.
- Ронни, все нормально, я снаружи, закрепился. Задраиваю люк!
- О'кей! Тони, готовься - ты следующий.
- Понял, Ронни.
Богатырев закрыл массивную крышку люка и запер ее. Теперь пройдет не менее пятнадцати-двадцати минут, пока появится Тони. Можно осмотреться, еще раз проверить системы скафандра и изучить на предмет повреждений ближайшие детали внешнего корпуса станции.
Хватаясь руками за различные монтажные детали корпуса, он начал медленно продвигаться в сторону основной оси МКС, сформированной из нескольких десятков ферм и модулей. На "носу" и "корме" раскинули свои многометровые крылья пластины солнечных батарей. Вскоре Богатырев почувствовал, что порядком замерз - МКС пролетала над ночной стороной Земли, погрузившись в ее тень. Пришлось включить обогрев скафандра. Добравшись до центральной монтажной фермы, он пристегнул карабином к скобе второй фал, а первый отстегнул от скафандра и тоже прикрепил к скобе рядом. Теперь его коллегам будет достаточно надеть страховочное кольцо на закрепленный им трос и по нему быстро добраться до монтажной фермы.
- Ронни, фал закрепил.
- Понял, Алекс.
В тени Земли было очень темно, и даже ксеноновый фонарик на шлеме и светодиодный на грудном щитке скафандра не особо выручали. Вдруг Богатырев почувствовал, что натянутый им между шлюзовым модулем и монтажной фермой фал дрогнул. Судя по всему, из люка выбирался Тони, что и подтвердилось спустя секунду голосом в наушниках:
- Тони, закрепи страховочное кольцо на тросе!
- Сделано. Задраиваю люк.
- Пьер, к выходу!
- Понял, Ронни.
В нескольких метрах от Богатырева проступили очертания громоздкой фигуры в скафандре. Космонавт медленно перебирал руками трос, но уверенно и довольно быстро приближался к монтажной ферме. Оказавшись рядом с командиром, Тони закрепил свой фал на корпусе станции и отстегнул страховочное кольцо.
- С прибытием, - усмехнулся Богатырев.
- Хай! - ответил Тони.
- Пьер, у нас на связи постоянно будет находиться главный инженер проекта "Викинг" Олаф Свенссон. Если будут заморочки со скафадром - задавай вопросы, он уже в эфире.
- Здравствуйте, Пьер! - послышался приятный мужской баритон. - Это Олаф. Готов ответить на все ваши вопросы.
- Спасибо, Олаф. Но пока, слава Богу, все идет нормально. Выбираюсь из шлюза.
- Пьер! Страховочное кольцо! - напомнил о себе Богатырев.
- Закрепился, люк задраил. Плыву к вам, ребята.
Когда вся "буксировочная" команда оказалась в сборе, Ронни скомандовал:
- Всем закрепить по два фала на корпусе! Готово? Отстегнуть страховочные кольца! Заблокировать инерционные катушки фалов!
В это время станция вынырнула из земной тени, и глазам Ронни и всех находящихся на связи со станцией на Земле предстала захватывающая видеокартинка: три могучие фигуры космических рыцарей, облаченных в тяжелые пустотные доспехи, стояли в ряд на монтажной ферме МКС. От пояса каждого к корпусу тянулись по два тонких троса. Средняя фигура была немного выше и шире в плечах своих товарищей - это был Пьер в викинге.
- Приготовить двигатели к работе!
- Готово!
- Ослабить блокировку катушек фалов! Дать самую малую тягу!
Три космонавта медленно воспарили над корпусом фермы.
- Стоп! Заблокировать фалы! Начинаем ориентацию! Проверяю... Так, так... О'кей! Ну, с Богом! Малая тяга! - скомандовал Ронни.
И спустя несколько секунд:
- Полная, полная тяга!
Из заплечных ранцев скафандров вырвалось едва заметное синее пламя, фалы натянулись и завибрировали, принимая на себя всю нагрузку тяги в 0,56 тонны. Орланы управлялись двумя выдвижными штангами наподобие подлокотников, викинг - одной штангой, оканчивающейся джойстиком. Система гироскопов помогала компенсировать неловкие движения как в невесомости, так и в условиях силы тяжести равной единице. Таким образом, пустотные скафандры позволяли, при наличии элементарных навыков, уверенно управлять ими. Именно поэтому всем трем космонавтам удавалось довольно четко удерживать единый вектор усилия.
Истекли десять минут, и синее пламя реактивных ранцев погасло на скафандрах Алексея и Тони. Норвежский аппарат продолжал тянуть. Богатырев и Тони достали специальные пистолеты и стали стрелять пиропатронами, создавая пусть небольшую, но дополнительную тягу.
- Пьер, когда ты почувствуешь, что двигатели выключились, не забуть воспользоваться двумя спасательными бустерами. Они проработают не более полутора минут, но мощность у них все-таки 0,12 тонны на двоих. - послышался в наушниках приятный голос Олафа.
- Спасибо, Олаф. А если сейчас? - спросил Пьер.
- К сожалению, не выйдет. Они запускаются только при условии неработоспособности основного двигателя, будь-то поломка или отсутствие топлива.
- Понял.
- Докладываю предварительные показания телеметрии и мониторинга МКС. - Донесся с Земли голос Погодина. - Скорость снижения станции уменьшилась и составляет 0,85 метра в секунду. С момента пуска реактивных ранцев прошло 16 минут. Оценочный запас топлива в викинге - 10 минут. Продолжай, Пьер!
У Алексея и Тони закончились пиропатроны, и они просто висели рядом с Пьером, ранцевый двигатель которого все еще продолжал работать.
Но вот истекли 26 минут и реактивная струя, вырывавшаяся из миниатюрных дюз, иссякла.
- Пьер, активируй бустеры! - раздался в гермошлемах голос Олафа.
- Включаю! - ответил Пьер и нажал аварийную кнопку на джойстике управления.
Из сопел двух небольших твердотопливных ускорителей вырвалось малиновое пламя, и фал, ослабший было после выключения ранцевого двигателя, снова натянулся и задрожал, передавая усилие от скафандра к станции. Шли секунды, выгорали твердотопливные брикеты...
Наконец, выгорели и спасательные ускорители.
- Возвращайтесь, вы и так уже почти два с половиной часа снаружи. - Посоветовал сидящий в служебном модуле Ронни. - Проход шлюза в том же порядке, как и выход - первый Алекс.
Все трое поочереди пристегнули страховочные кольца к фалу, отстегнули карабины от корпуса станции и, перехватывая руками фал, двинулись в сторону комингса шлюзовой камеры. Спустя час все трое благополучно прошли кессон и сняли скафандры. Алексей и Тони поплыли в служебный модуль к Ронни, а Пьер остался для обслуживания скафандров: заправить топливо, добавить воздушной смеси, проверить и подзарядить аккумуляторы. Инструкции и опыт требовали, чтобы все системы МКС регулярно проверялись и обслуживались, в особенности средства спасения. Когда он закончит со скафандрами, то ему, наверное, придется прогнать тестовую программу и у спускаемого спасательного аппарата, или как его называют русские "фары". Аппарат, действительно, внешне напоминает автомобильную фару. После многочисленных экспериментов, тренировочных и реальных спусков, прогонов в аэродинамической трубе, споров и километров расчетов и выкладок оказалось, что эта форма наиболее устойчива при спуске с орбиты. Пьер припомнил, что первые спускаемые аппараты русских Восток были шарообразной формы, но практика как всегда внесла свои коррективы.
В динамиках зашипело.
- Говорит ЦУП. Погодин. Докладываю данные телеметрии. Скорость падения уменьшилась почти наполовину. С учетом расчетного время подлета грузовика Прогресс, через 49 часов МКС окажется на орбите на высоте 225 километров, что вполне приемлемо для нормальной штатной стыковки. Подготовка Прогресса проходит в ускоренном режиме. Эй, господа руководители полета и ученые, продолжаем ли мы готовить Клипер и Констеллейшн?
- Пока не будет полной ясности, я бы продолжил подготовку Клипера... да и американского Констеллейшн. - проговорил Царев из далекого Плесецка. - Я, например, планирую заправить Клипер, поставить на носитель и загнать эту этажерку в подходящий по размерам ангар. По крайней мере 3-4 дня мы сможем поддерживать всю систему в полной готовности к взлету. Стив, а как у тебя? - перевел он разговор на Хьюстон.
- Как, как... Иван, будто ты не знаешь! Если я подготовлю Констеллейшн к запуску, я не смогу его держать на стартовом столе более полутора... ну, ладно - двух суток! Это максимум по технике безопасности! Потом мне придется сливать окислитель, проверять аккумуляторы, перепрограммировать... Да что я тебе объясняю! Я готов подготовить аппарат через шестьдесят... семь часов, но я должен быть уверен, что старт будет дан! Иначе меня и представители Белого дома и конгрессмены и мои собственные инженеры-заправщики и стартовики поедом съедят. Предлагаю вот что: мы готовим Констеллейшн к запуску на мысе Канаверал по почти полной программе, кроме заправки окислителем. Шаттл будет находиться на старте столько, сколько позволит погода и аккумуляторы, сама заправка будет произведена в случае необходимости на старте и займет около пятнадцати часов. Ничего лучше я придумать не могу, черт возьми!
- Не кипятись, Стив. Мне твое предложение нравится, - откликнулся Царев. - Что мы имеем в сухом остатке? Первое - запускаем Прогресс. Если все проходит в штатном режиме, то ни Клипер, ни Констеллейшн не понадобятся, и будут сняты с дежурства. Второе - в случае сбоя со стыковкой Прогресса, командуем запуск Клипера, который будет иметь две задачи: дозаправка МКС для корректировки орбиты, а в случае невозможности выполнить это и критически низкой орбитой станции, прием на борт экипажа и его доставка на Землю.
- Понятно, - проворчал с экрана Стив Варсон. - И если Клипер не выполнит своего задания, то на авансцену выступает Констеллейшн, так?
- Как догадался, Стив?
- Брось эти шуточки, Иван! Не время!
- Действительно, господин Царев, давайте будем серьезны! - влез в разговор Сертиз. - Вы предложили, на мой взгляд, оптимальный план разрешения создавшейся аварийной ситуации. Трехступенчатая система страховки - Прогресс, Клипер, Констеллейшн - должна сработать в любом случае...
- Если не вмешается другая сила, - донеслось с МКС.
- Какая сила, Алексей? - удивился Погодин.
- Вы же видели фото, что удивляетесь!? Я практически уверен, что в околоземном пространстве находится космический аппарат чужих, да это и не только мое мнение, это мнение всего экипажа. Мы предлагаем назвать его условно... Гость. К сожалению, контакт получился, мягко говоря, холодный. У наc вот какое предложение: необходимо немедленно, повторяю - немедленно, организовать круглосуточное наблюдение за околоземным пространством с помощью всех имеющихся у нас средств: оптики, радиотелескопов, радаров...
- Вы кого имеете ввиду? Участников проекта Орион? Спонсоров МКС? - подал голос Ванхаймер.
- Нет! Всех, кто имеет в своем распоряжении подобную технику! Оповестите все обсерватории и радиоастрономические обсерватории мира, все радиолокационные военные станции слежения, поднимите в воздух на постоянное дежурство комплексы АВАКС и их аналоги. Мы тоже на МКС удвоим усилия по сканированию атмосферы. Господи, даже астрономы-любители могут помочь!
- Стоп - стоп - стоп! - вмешался в разговор генерал Кременцов. - Как это, поднять в воздух на дежурство, приказать РЛС сканировать небо? Здесь вам не песочница в детском саду! Я не могу дать такого приказа без согласования с Генштабом!
- Полностью согласен с генералом! - тут же поддержал Кременцова полковник Рейли. - Смею добавить, что здесь пахнет не согласованием с Генштабом, а многосторонними переговорами ядерных держав для выработки единой позиции. Может быть в рамках ООН?
- Полковник, пока вы с генералом будете согласовывать и переговариваться в многостороннем формате, рак свистнет!
- Что?.. Кто свистнет? - Рейли растерялся.
- Это значит долго будете переговариваться, до морковкиного... это, как его... а ну вас! - в сердцах плюнул Богатырев.
- Господа офицеры, а ведь экипаж прав - дорога каждая минута. - Подал голос полковник Блан. - Может, пока наука и астронавты обмениваются мнениями, мы с вами организуем свою - армейскую - видеоконференцию?
Кременцов и Рейли согласно кивнули, и вся троица быстро покинула основной контрольный зал ЦУПа.
Глава 3
Воздушный старт
08 мая 20.. года, 22 часа 50 минут,
Шлюз Колле, кантон Женева, Швейцария
- Алло! Дени?
- Да-да, Ашот, это я! Надеюсь, у тебя для меня есть новости? - Армон искренне обрадовался звонку.
- Не знаю с чего начать, Дени. Все не так просто. Но слушай. Сегодня около 19 часов по Гринвичу на станции МКС...
Дени внимательно слушал своего коллегу по научному цеху и вдруг вспомнил, как впервые встретился с ним на одной научной конференции в Париже лет шесть назад. Их познакомил ответственный секретарь конференции, и они быстро нашли общий язык. Веселый и общительный Ашот Арутюнян ему откровенно импонировал. Это был еще молодой человек около сорока, с очень светлыми, почти седыми волосами, что было не совсем обычно для армянина. Они невольно обменялись любезностями. Астрофизик Ашот с удивлением узнал, что Армон довольно неплохо подкован в его дисциплине: читал и Карла Сагана и Шкловского и Хокинга. Знаком был и с работами Амбарцумяна. Физик Армон был со своей стороны приятно удивлен серьезной подготовленностью астрофизика в вопросах теоретической и прикладной физики, электромагнетизма, а главное - его знаниями исследований и экспериментов Теслы. За разговором они и сами не заметили, как оказались в небольшом парижском ресторанчике на улице Сент-Оноре неподалеку от Лувра. Быстро сделав заказ гарсону, они продолжили увлеченный разговор. Ашот оказался потрясающим популяризатором и рассказчиком. О самых запутанных и сложных для понимания космогонических идеях, топологических многомерных матрицах виртуальных пространств, о конечности бесконечной Вселенной и многом другом загадочном, мрачном, подчас пугающем и непонятном он рассказывал так просто и интересно, что Армон его спросил, не пишет ли он научно-популярные статьи или книги. На это Ашот рассмеялся и сказал, что еще на научные статьи у него иногда находится время, а на такие вещи, как книги - нет. "Ведь иногда хочется и элементарно отдохнуть, съездить куда-нибудь, окунуться в море, пропустить пару-другую бутылочек пива, черт возьми!" - полушутя, полусерьезно закончил он.
Позже, уже далеко заполночь, они сидели в небольшом номере гостиницы, которую устроители конгресса сняли на время форума, и, наполнив стаканы виски и льдом, продолжали интересную для обоих беседу. Когда Армон подробно изложил Ашоту все факты, связанные с таинственными экспериментами Теслы, армянин догадался, над чем работает англичанин, и обещал, в случае обращений, непременно помогать. "Мне тоже небезразлично, можно ли передавать энергию без проводов!" - подкрепил он тогда свое обещание.
После этой встречи в Париже, Дени и Ашот частенько звонили друг другу, а пару-тройку раз встречались на научных симпозиумах. Ашот не забыл своего обещания, и при обращении Дени всегда старался ему помочь и небезуспешно. Его подсказки были точны и предметны. Комментарии Ашота если не вели Дени сразу же к решению задачи, то неизменно указывали на какой-либо момент, который он сам упустил из виду, но который не ускользнул от взора способного глобально мыслить астрофизика. Сейчас же Дени нужна была помощь совсем другого рода. Он рассчитывал на то, что незаурядный научный авторитет и наличие огромного количества связей в самых разных кругах помогут Арутюняну осуществить задуманное сканирование неба.
- ... в общем станцию "притормозили", но исправить положение они смогут только после прибытия грузовика через примерно двое суток. Мне удалось заполучить несколько фото, сделанных Грэгсоном, пересылаю их тебе. Далее. Заметно активизировалась деятельность военно-космических станций оповещения и слежения за космосом. Американцы зашебуршились на своих базах на Аляске и Скандинавии, у русских в повышенную боевую готовность переведены Габалинская РЛС Дарьял и оптико-электронный узел Нурек программы Окно. В состав персонала комплекса Нурек входят несколько научных сотрудников, один из них мне и шепнул на ухо, что уже несколько дней они периодически наблюдают необъяснимые возмущения в атмосфере. Судя по всему, это то, что тебя интересует. Но Дени, локализовать этот объект почти невозможно: он передвигается на первый взгляд бессистемно и фантастически быстро. Вычислить алгоритм его движения пока никто не смог. Вот, коротко, что мне удалось узнать. Вопросы, Дени?
- Ашот, а не может быть такого, что станцию сбили с орбиты именно...
- Электрическим разрядом? Ты это хотел сказать?
- Ашот, ты все хватаешь на лету.
- Очень похоже, Дени, очень.
- Ашот, извини меня, но ты нужен здесь! Как быстро сможешь добраться до Женевы?
- Эй! Не так быстро! Ты уверен, что мое присутствие в Женеве, продуктивнее отсутствия в Ереване?
- Абсолютно, Ашот. Я, Дюмон и еще несколько известных тебе личностей ждут тебя для проведения... гм, как это назвать... вселенского опыта.
- Ты меня заинтриговал. Но имей ввиду, заказ билетов, вычисление пересадок...
- Ашот, ни о чем не беспокойся. Когда ты готов вылететь?
- Через полчаса.
- Диктуй данные твоего паспорта. Все билеты и визы будут ждать тебя в аэропортах. Просто поезжай в аэропорт и на стойке регистрации показывай паспорт. До скорой встречи!
Дени развернулся в кресле и нажал на тумблер панели управления:
- Вогана мне, побыстрее!
Спустя минуту в динамиках раздался голос полковника:
- Воган слушает!
- Полковник, дайте указание своим людям обеспечить оплату проезда, билеты и визы профессору Арутюняну, вылетающему ближайшим рейсом из Еревана в Женеву. Просил бы также обеспечить ему прикрытие в пунктах пересадок, на всякий случай. Данные паспорта высылаю вам сейчас же!
- Понял. Хорошо. Профессор, Вы полностью уверены, что это нужно?
- Да, Воган!
Открылась тяжелая металлическая дверь и в помещение протиснулся "хиппи" со своим чемоданчиком:
- Разрешите?..
- Заходи, заходи! С чем пожаловал?
- Да вот, покопался в той хрени, которую мне дали...
- Ну и?..
- Судя по всему, это прибор для передачи энергии на расстоянии. Принцип я пока до конца не понял.