"Привыкший сражаться не жнет и не пашет, хватает иных забот Налейте наемникам полные чаши, им скоро в поход..."
М.Семенова
Дым костров и зловонье давно немытых тел, запах крови...
Лучи солнца сквозь низкие тучи. Колеса стучат по брусчатке. Гул голосов толпы, словно рев зверей. Мир глядит на меня сквозь толстые прутья клетки. Нас везут на казнь... Вот оно - окончательное решение моего вопроса... Быть или не быть?.. "Мартышки" решили твердо - не быть! Ноющая боль в левой руке - похоже, сломано запястье... Правый глаз заплыл огромной гематомой. Рядом со мной, прижавшись к прутьям клетки, сидит такой же как я "искатель удачи", только ему еще хуже - ноги явно сломаны, руки зажимают свежую рану на животе. Да, парень явно скис... За ним сидит молодой сидхе, тоже сильно побитый, но гордый, стойкий до конца, на лице кровоподтеки, но в глазах гордое презрение... Толпа ревет, им хорошо, они хотят увидеть, как мы умрем, в клетку летят гнилые овощи и комки грязи. До места казни осталось совсем немного ехать... Мой собрат по несчастью совсем скис, взгляд его потух, руки тщетно сжимают рану на животе.
- Эй, братка! Держись, слышишь? Ты прислушайся, они уже летят за нами... Слушай, ты услышишь свист лопастей! Держись! Твоя рана - царапина, ерунда... Повторяй за мной, - говорю я, не надеясь на ответ.
- Ца...царапина, ерун-да! - говорит он, сплевывая кровь.
- Давай, держись, братец, они уже летят за нами, я слышу свист лопастей! - говорю я.
О, что-то наш благородный сидхе совсем заскучал... Надо и его подбодрть.
- Эла, филе му! Элевтериа и танатос! Нэ? - вопрошаю я.
Глаза сидхе вспыхивают яростью...
-Элевтерия и танатос! - кричит он. Затем на его прекрасном, не смотря на побои лице проступает удивление...
- Исэ милае ста глосса? - спрашивает он.
- Нэ, мила о, поли лиго! - отвечаю я.
Он оживляется, в глазах появляется интерес.
- Исэ экзихос? - вопрошает сидхе.
- Нэ, имэ экзихос, - говорю я в ответ. - Ельпизо, оти воифья, на пернай.
- Му эльпизо эписис, адельфо моу! - говорит он.
Ну, видать, у эльфа-сидхе совсем дела плохи, раз меня "братом" назвал.
- Вот-вот! - говорит глашатай. - Нет ему пощады, раз даже перед смертью не раскаялся в грехах своих! А еще двое других, мерзопакостные выродки из внешней сферы, нет им прощенья в нашем мире, ибо демоны они, из преисподней извергнутые и на погибель нам посланные, вместе с эльфами, краснолюдами и прочей нечистью! - вопит глашатай.
Палач, с красной рожей, больше похожей на вымя, чем на лицо, двинулся к нам. Сидхе заерзал в цепях, крикнул "Элевтерия и танатос!". Мой товарищ тихо завыл от страха. Я, сплюнув на грязный пол, запел дурным срывающимся голосом:
" Вы не вейтеся, черные кудри, Дуня,
Над разбитой моею головой,
Вы не вейтеся, черные кудри, Дуня,
Над разбитой моей гововой.
Будет снова холодная осень, Дуня,
Будет дождик опять моросить.
Ты услышишь протяжное пенье, Дуня,
То меня понесут хоронить..."
Палач открыл дверь клетки, сунул свои лапы внутрь.
- Эй, боров, меня бери, со мной интересно! - кричу я. И продолжаю:
" Из друзей из моих закадычных, Дуня,
Знать, за гробом никто не пойдет.
И лишь ты, дорогая моя ты Дуня,
Будешь молча стоять у ворот..."
Безжалостно вывернув руки, меня первым вытаскивают из клетки.
" И последний раз ты поцелуешь, Дуня,
Когда крышкой накроют меня.
И никто..."
Первый удар я успеваю поймать, напрячь мышцы, но гады свое дело знают. Следует второй, в низ живота, а за ним снова - в поддых... В глазах темнеет, оглушенный болью, я чувствую запах грязи и конского навоза, исходящий от земли, по которой меня тащат...
- На костер! Сжечь змейство! На костер! - ревет толпа.
- Нет! Не надо на костер! - вдруг раздается мощный голос местного священника, или жреца... или кто он там у них - мужик в серой рясе с каким-то знаком на груди.
- Опомнитесь, люди! Не на костер! Сперва на спытки! - кричит
детина в рясе.
Вот гад! "Да чтоб тебя разорвало, чучело немытое!" - шепчу я наперекор боли. Стражники, тащившие меня за ноги, синхронно падают, взмахнув руками, получив в затылок чем-то невидимым, но чудовищно сильным. Жреца в серой рясе разрывает в клочья, в лоскуты! Вот ведь сила искреннего проклятья, помноженная на выстрел из подствольного гранатомета! Толпу словно рассекают огненной плетью, раз, потом еще раз. Давка, паника... А тут еще рвутся гранаты, расцветая трескучими цветами огня и боли. Теперь им уже не до нас - "спасайся, кто может!". Наконец-то я вижу людей, настоящих, не "мартышек" в кольчугах да кафтанах, а своих - в кевларовых бронежилетах и полусферах. Ко мне подбегает мой спаситель... Нет, спасительница! Совсем еще девчонка. Тяжелые ботинки возле моего лица, наколенники, мешковидные штаны, впрочем, кокетливо перехваченные на бедрах цветной шалью. Броник, конопушки вокруг носика, азартный веселый взгляд из-под полусферы...
- Чего разлегся, чучело?! Ранен? Нет, так давай живо руки в ноги. Нас всего семеро на весь этот клятый город... Бери своих, и живо двигай к эшафоту! - говорит она.
- Как, опять? Меня и так, вроде, туда тащили...
- Опять, снова... Там лучшее место для посадки, - объясняет она уже на бегу.
Позже я узнал, что ее звали Фосса - очень точное прозвище. Фосса - тварь меньше кошки, а достать сможет любого...
Возле клетки - невероятная картина: сеидхе помогает выбраться моему раненому товарищу! Вот что способны сделать несколько часов, проведенных в одной яме. Я подхватываю раненого под другую руку.
- Памэ григора месса тин платия, - говорю я сеидхе.
Он понимающе кивает в ответ:
- Та сидерони фтерья!
Да, точно, "железные крылья" - вертушка, стало быть.
Рядом с готовой поленницей так и несостоявшегося костра, неуклюже, словно шмель-переросток, приземляется видавший виды "Хьюи".
- Шевели ногами! Секунда промедления отнимает жизнь! - кричит нам на бегу Фосса, прыгая в салон.
Мы, все втроем, вваливаемся внутрь. За нами прыгают последние двое из группы прикрытия.
- Все здесь? - кричит пилот.
- Все в сборе. Взлетай, Лиза! - отвечает Фосса.
"Хьюи" встряхивает и он медленно отрывается от земли.
- Я Лиза, приветствую вас на борту авиакомпании "Цинтра-Эйр". Напоминаю, что пакеты находятся в закресельных карманах, также напоминаю, что наш вертолет изготовлен еще при Короле Попеле и может развалиться в любую минуту. Кто верит в богов - молитесь, остальные - сквернословьте! Благодарю вас за то, что вы воспользо... - проникновенная речь пилота обрывается несколькими звонкими ударами по обшивке и днищу - арбалетные болты, их ни с чем не спутаешь...
- Эй, Натан, дай-ка в разлуку этим гадам! - кричит она парню возле бортового пулемета.
А вот это звук тоже ни с чем не спутаешь - злой визгливый хохот "Гау - супердрель"! Не повезло "мартышкам" внизу, полило их огненным дождиком да свинцовым градом... Впрочем, пулеметный грохот внезапно обрывается.
- Все! - говорит Натан. - Кина не будет! Это были последние шестьсот выстрелов...
- Фосса, у меня, кстати, последние триста литров в баке! Потом пойдем пешком... - вторит Натану Лиза.
- Вы что, сговорились, что ли?! - огрызается Фосса.
- Моему приятелю, видно, совсем кисло! - вмешиваюсь я в их разговор. - Может ваш медик предложить ему что-нибудь, кроме эвтаназии?
- Медик! Здесь "трехсотый" тяжелый! - кричит Фосса.
Молодой паренек, одет как все (в грязно-кевларовое), движется как все - быстро и решительно, единственное, что выдает в нем врача - нашивка медицинской службы, да ранец-аптечка за плечами...
- Так, кому тут у нас плохо? - интересуется "добрый" доктор.- Ну, этому по жизни всегда хреново, ибо раса такая, - продолжает "айболит", кивая на сеидхе.
"Старший" держится молодцом, хотя видно, что летает впервые, да еще такой авиакомпанией как "Цинтра-Эйр" - с лица спал, бледный и зажатый, куда подевалась спесь "перворожденного". Но это нормально, бывало и хуже...
- А вот это уже интересно! Проникающее в брюшную... Что ж Вы, братец, пузо под мартышечьи ножи подставляете? Аккуратней надо быть в Вашем ремесле. Держитесь, милейший, будет больно... Обещаю... - скороговоркой тараторит медик, осматривая рану моего товарища по несчастью. Тот, бледный как полотно, пытается улыбнуться сухими губами - мол, и не такое видал... Смотрит на меня и говорит:
- Я Антон. Энтони из "Сатан- Клаусов".
- Я Эндрю из КК - "Кровавых Карликов", стало быть. - отвечаю ему я.
_ Эй, Эндрю. Ты где научился болтать по-ихнему? Переводчиком у "остроухих" подрабатывал? - спрашивает Антон.
- Да, вроде того, мало-мало переводил... С одиночного на автоматический, - отвечаю я...
***
Ельник, мрачный и влажный. Запах хвои, тяжелые лапы елей царапают полусферу, норовя попасть по лицу, ковер из сухих игл и прочего лесного мусора шуршит под ногами. Под шатром из могучих лап вековых деревьев вечный тревожный полумрак, словно под сводами заброшенного храма... Бег, легкий и стремительный, едва касаясь земли, на грани полета. Уворачиваясь от еловых лап, огибая стволы. Легко, как лесной ручей... Вперед, только вперед...
Может, со стороны это и так, на самом деле сил почти не осталось, остатки кислорода горят в легких, в измученных мышцах тлеет усталость. Кевларовый панцирь, почти невесомый - всего шестнадцать килограммов, теперь кажется, весит целую тонну...
Главное - держать ритм, только бы не сбиться! Тело - словно упрямая машина, движется вперед, только вперед. Воздух горит в легких... Держать ритм, вдох- выдох-вдох...
"Хорошо живет на свете Ви- ни-пух, у него жена и дети, он ло-пух - ух!" Вдох - выдох!
Лес вздрагивает, где-то позади раздается трескучий взрыв нажимной мины. Судя по звуку, километра три отсюда, не больше. Хорошо идут, быстро!
Ноги отказываютс нести изможденное тело дальше, падаю в сопревшую хвою. Все, привал три минуты!
Восстановить дыхание, поддержать ресурсы, оставить подарки. Сначала - коктейль: два кубика эревина, три анапакса, "взболтать, но не смешивать", внутримышечно - это раз! Теперь аэрозоль - четыре вдоха - пауза - еще четыре вдоха. Тело оживает. Мышцы наполняются силой, вместо тлеющей молочной кислоты приходит энергия сжатой пружины. Можно дышать полной грудью, словно с головы сняли наконец-то удушающий полиэтилен. Можно бежать дальше... Нет! Сначала - подарки. Три "хамелиона" - сюда. Сюда и вот сюда - под корни елки обязательно! Там где остался грубый след от моего упавшего тела - уютно притаился нажимной "лепесток" - хорошая штука! Особенно если учесть, что начинка "лепестка" обладает молекулярной памятью металла или, если по-другому, "моргульским эффектом". Это когда осколки... Вообщем, когда раненые завидуют мертвым. Ну а здесь, по центру, я оставлю самый главный свой сюрприз - "Попрыгунью Бетти". "Ловись рыбка, большая и маленькая". "Хамелеоны" в основном бьют по нервам и самообладанию, ну а "Бетти" - по печени и прочему ливеру! Жаль, что эта "Попрыгунья" последняя...
Ну что, дела сделаны. Как говорил один герой: "Кто ищет, тот обязательно найдет, но не всегда то, что искал!"
- По-бе-жа-ли!
И снова бег, легкий и стремительный, едва касаясь земли, на грани полета. Ни страха, ни усталости... Ах, если бы так! "Ускорители" помогают выжить в неспокойном мире, но "замыливают глаза", притупляют сознание. Что ж, за все надо платить... Первый труп я не заметил, едва не споткнулся о его ногу в длинном остроносом сапоге. Плащ, цвета свежей травы, распластался по земле, зеленая куртка с пуговицами в виде желудей, узкие салатовые брюки, остроносые высоки сапоги с серебряными застежками. Рядом - отличный "Зефар", за плечами - тул, набитый добрыми стрелами. Говорят, нет некрасивых эльфов, все Сеидхе рождаются прекрасными, этот тоже, наверное, был красивым. Если бы не пулевая пробоина вместо правого глаза и не кровавая каша вместо затылка... "Старшие", они ведь тоже умирают, особенно если бить десятимиллиметровыми разрывными. Им тоже бывает нестерпимобольно, и гораздо чаще чем нам... Рядом с первым трупом лежал второй, а чуть дальше - еще и еще. Пулевые пробоины несимметричными цветами расцвели на их телах. Я насчитал семерых погибших - полный "мэйдер" - боевая семерка сеидхов, навроде нашей штурмовой группы. Следопыт и шесть стрелков прикрытия. Полный эльфийский мэйдер... Они вышли мне наперерез, знали, где я буду проходить, чтоб перехватить меня, но кто-то им помешал...
Красная точка, размером со спелую клюкву, появилась у меня на груди и медленно переползла на живот... Вот, казалось бы. Такая малость - всего-то красная точка лазерного указателя, а как может испортить настроение! А ведь может...
Я увидел его внезапно, он сам захотел, что б я его увидел, значит, я нужен ему живой! Зеленая куртка и такие же штаны, черно-зеленые полосы на лице, черты лица слишком симметричны. У людей таких не встретишь: высокий лоб, тонкие губы в презрительной усмешке, острые скулы, и во всем этом великолепии диссонансом выделяются маленькие злые человечьи глаза. Злые глаза полукровки смотрят на меня, и ствол снайперской винтовки тоже! Очень, знаете ли, неприятное сочетание... Нет твари опасней метиса-полукровки. Ловкость и проворство сеидхе и мстительная жестокость человека, помноженные на скорострельное оружие - очень нехорошая смесь!
- Стасу, ке анома на мин скефтис! - говорит он.
Да я и так не двигаюсь! Понимаю, этот остроухий выродок может положить восемь выстрелов пуля в пулю, а я даже не начну падать!
- Исихис, адельфе. Кувентья зумэ?! - отвечаю я.
- Ловко ты, братец, родственничков уработал, - продолжаю я говорить, думая, смогу ли нажать на спуск. Нет! Винтовка - за плечами, "глок" - в ременной кобуре, но его не достать. Не успеть!
- Они мне не родственники. Они мне... никто! - говорит он.
- Понимаю, держишь сторону людей?! - спрашиваю я.
- Люди - дерьмо! - его ответ.
-Ох, и не говори, братец, еще какое... - соглашаюсь.
Легкая улыбка кривит его тонкие губы.
- Меня прислал Старик, чтобы прикрыть тебя. Он просил передать, что тебя будут встречать, главное - дойти. Я вот, например, не думал, что ты доберешься досюда живым. Но Старик в тебя верит, - произносит он, улыбаясь...
Старик... Не такой уж и старик, лицо видавшего виды немолодого человека, хотя в глазах нет-нет, да и мелькнет этакая молодая чертовина. Я не знаю, сколько лет этому человеку, да и человек ли он, скорее всего - "лонгер". Тут уж - меньше знаешь, меньше под пыткой болтаешь...
Верхний зал старой таверны, уютный полумрак, снизу доносятся голоса и музыка, там кипит жизнь, гуляет развеселая компания, играет местный бард. Здесь, наверху, все тише и серьезнее... Старик достает изо рта длинный мундштук керамической трубки, пускает струю сизого дыма в потолок.
- Дело, Эндрю, сложное! Но и цена хорошая. Вот, смотри... - он жестом заправского фокусника достает откуда-то из недр своего серого дорожного плаща маленький красноватый камушек, подносит его к огоньку свечи, стоящей на столе. И над потрескавшейся столешницей волшебной бабочкой раскидывает крылья голографическая объемная карта.
- Лес Аспродасос, запретная территория, священное место народа Сеидхе, - поясняет Старик.
Да уж, Аспродасос - священная эльфийская роща. Любому. Кто попытается войти в ее пределы - наказание одно - оперенная деревяшка промеж глаз.
- Это я и так знаю.
- Около недели назад группа из четырех человек должна была взять некий предмет у сеидхе. В средствах себя можно было не ограничивать, главное - взять и принести мне. - говорит Старик. - Вся штурмовая группа погибла при попытке выйти из запретного леса.
- "Молодые"?- спрашиваю я.
- Да, "молодые", чуть больше полугода в нашем "бизнесе", но все зарекомендовали себя как надежные и бесстрашные профессионалы, - поясняет Старик.
Как же, "профессионалы" - они-то самые отчаянные сорви-головы и есть, берутся за самые сомнительные предложения, иногда и "втемную", нажо же себя проявить, создать имя! Даже и знать не хочу, что за дрянь они несли, наверняка что-нибудь этакое "пафосное": сушеный глаз Принца Корвина, образец крови "Леди-Ласточки", или, на худой конец, колечко какое-нибудь...
" Молодые" любят вляпаться во что-нибудь такое "эпическо-героическое", чтоб и жизнь отдать не жаль. Им то что, потом лежи себе, разлагайся, а мне теперь предстоит лезть под эльфийские стрелы и тальдаги, не жалея кевлара!
- Твоя задача, Эндрю, достать утерянный артефакт и принести мне, и самое главное, Он не должен попасть в руки народа Сеидхе ни при каких обстоятельствах, повторяю: ни- при-ка-ких!!! - говорит Старик, грозно сдвинув брови и став похож на волшебника из сказки для детей. Только здесь не дети, его серый плащ, островерхая шляпа и сучковатый посох против моей любимой "Баст" с подствольным гранатометом и тремя запасными обоймами?! Мир "меча и магии", мать его за ногу! У меня тоже с собой магический артефакт - девятимиллиметровая автоматическая палочка системы "голем" и двадцать очень веских аргументов внутри...
- А почему Вы считаете, что Ваш артефакт еще не попал в руки остроухих мартышек? - спрашиваю я его.
- Нет, это исключено! У командира группы с собой была ампула "Белого поцелуя" - говорит Старик.
- Ого! Ничего себе! - я чуть не подпрыгнул со стула. - А термоядерной бомбы у него, часом, при себе не было?!
- Бомбы не было, а вот ампула с "Поцелуем" была, как раз на случай неудачи. И он ее использовал.
"Белый поцелуй" - нейротоксин класса "А++", вызывает разрушение межнейронных связей в мозге. Так что в ближайший месяц ни человек, ни гуманоид к артефакту подойти не смогут! - поясняет Старик.
- А я! ... - возмущаюсь.
- А у тебя будет антидот, - успокаивает Старик.
- Ага, а то у Сеидхе своих химиков нет! - возражаю.
- Таких хороших, как у нас, нет, даже у Сеидхе! - говорит он.
- Есть у меня шанс выполнить задание и уйти живым?
- Если помолиться Богам. В каких Богов ты веришь, Эндрю? - спрашивает Старик, затягиваясь своей трубкой.
- В "глок", Си-четыре, "голем" и конечно, "Баст". О, "Баст" - защитница бедных пришельцев из Внешней сферы, верная восьмимиллиметровая подруга, без нее я, как роза без шипов, всякий гад норовит сорвать или растоптать! - говорю я ему.
- Что ж, Эндрю, им и молись! Будь счастлив, и помни - я жду тебя с победой!
- Каков размер артефакта? - интересуюсь я.
- Размером с грейпфрут, а весом грамм восемьсот, так что унесешь без труда! - подбадривает меня Старик.
- Последний сеанс связи с ними был примерно вот здесь, - Старик указывает мундштуком трубки в центр голографической карты.
Хорошая вещь - объемная светокарта, теперь такая на вес золота. Да что там золото... Бесценная вещь! Такие карты создавались в те благословенные времена, когда у нас еше были "глаза в небесах" - теперь, увы, нет тех "глаз".
- Места выхода из леса - здесь, на юго-востоке, или Гелла Альта, или Сола Мирра, где будет сподручнее. Там тебя будут ждать эвакуационные команды с "вертушками". Возвращайся живым! - говорит Старик, неуловимым движением руки сворачивая карту, превращая обратно в красный камушек, и прячет его в карман плаща. Его трубка почти погасла, он, словно кот, щурит глаза, а, может, улыбается мне?..
- Удачи тебе, Эндрю! Да, кодовое слово для твоих "эвакуаторов" - "Айрин". Запомнил? "Айрин"! Кричи погромче, а то будет обидно пройти весь квест и быть нашпигованным пулями своих же в самом конце! Я тебя верю! Удачи! - говорит он.
Карта-то у меня была, на "планшетке", не такая, конечно, подробная, как у Старика, но тоже вполне ничего себе... Жаль, что в жизни всегда выходит не так, как планируешь заранее!..
***
И вот стою я посреди лесной чащи, рядом со спятившим полукровкой и его винтовкой, и думаю: то ли лыжи не едут, то ли я... в общем, что-то не так сделал.
- Если будешь жив, передай Старику, что Рохманн свое обещание сдержал, - говорит мне полукровка, поднимая ствол винтовки вверх.
- За мной идут как минимум два полных мэйдера, так что ты тоже того, держись! - говорю я. Он лишь кивает в ответ.
И снова бег, легкий и проворный, на грани полета, скользя меж стволов сосен, невесомо прыгая с кочки на кочку. А позади выстрел, резкий, словно удар плетки, и еще один, и еще, и еще... А потом короткими очередями, взахлеб, напоследок... А потом - тишина!
Словно из-под воды, я выныриваю из зеленого сумрака леса на свет. Поляна, старая засека, когда-то люди хотели здесь свести лес и устроить поля, но оперенные аргументы помешали им. Люди ушли, а засека осталась. Слишком маленькая для пашни, но достаточная для посадки "птички". Свист в небесах, нет, не тот пронзительный свист стрелы-убийцы, а свист лопастей винтокрылой машины. На поляну садится "Скорпион", дверей нет. И правильно, так легче заскакивать внутрь и вылезать наружу! На борту размашистая надпись: "Люблю лес ... и GPS". Стрелок за турелью старого М-60 машет мне рукой - беги, мол, быстрей! Так я и так как скаковая лошадь, как мэтр Козоед, лечу быстрее лани!
- Айрин! Айрин, мать вашу! Айрин! - кричу я.
Стрелок и так видит, что я свой. Сеидхе в бронниках и полусферах не ходят, ну, обычно не ходят...
Еще пять шагов, всего пять! Внезапно на лице стрелка вырастает странный предмет, прямо в правой щеке - длинная стрела с серым совиным опереньем! Он падает назад, так и не поняв, что умер...
Осталось два шага. Удар! И в голове белая вспышка! Белая пелена, боли нет, лишь туман и звон в ушах...
Вы не вейтеся, черные кудри, Дуня,
Над разбитой моею головой...
Белая тень, силуэт изящный и тонкий, пронизанный светом, совсем не страшный, короткие светлые волосы, стальная оправа очков, тонкие губы в презрительной улыбке... Совсем не страшно! Она протягивает руку.
- Идем, я возьму тебя за руку и отведу вниз по холму через туман, идем! - говорит она. Ее платье сливается с клочьями тумана.
- Идем, Эндрю, ты устал, бежал так долго. Я отведу тебя туда, где ты отдохнешь. Пойдем со мной, все когда-нибудь пойдут со мной! - говорит она, улыбаясь кончиками губ.
- Нет, Госпожа! Я не пойду, меня ждет Старик, меня ждет "птичка"! Я не пойду... Не сейчас! - отвечаю я, не слыша собственного голоса.
- Пойдем! Старик умрет, кинжал предателя вскроет ему горло, "птичка" упадет и огонь пожрет пилота! Все умрут, все пойдут со мной, ты тоже пойдешь! Я возьму тебя за руку и поведу сквозь туман, тебе не будет страшно! Пойдем со мной... - зовет она.
- Нет! Я живой! Мне больно, значит живой. Не пойду! - упрямо говорю я.
Боль белой молнией пронзает тело. Мир крутится вокруг моей боли. Дышу! Значит, живой. Лицо прижато к рефленому днищу вертолета, - значит, в "птичке". Днище мелко дрожит, значит, летим... Хорошо!
Сквозь тошнотворную слабость и боль внезапно просыпается воспоминание, и в мозгу странным рефреном звучит давно позабытая мелодия, которую услышал когда-то, пару лет назад, в одной таверне. Помню, пела девушка, не красавица, но исполненная какого-то внутреннего света и прелести. Она пела, аккомпанируя себе на небольшой арфе, и дымный, пьяный зал благоговейно внимал ее песне...
В темных расселинах ночи прялка чуть слышно поет.
Пряха незримая в очи смотрит и судьбы прядет.
Смотрит чертой огневою рыцарю в очи закат,
Там, за судьбой роковою, яркие звезды горят...
Мира восторг беспредельный сердцу певучему дан.
В путь, роковой и бесцельный шумный зовет Океан.
Сдайся мечте невозможной - сбудется, что суждено!
Мира закон непреложный: радость- страданье - одно!..
Всюду и утраты, и только смерть впереди,
Ставь же свой парус косматый,
Меть свои крепкие латы
Знаком Креста на груди...
Все были очарованы волшебным голосом певицы и музыкой, что оттаивала самые заледеневшие сердца. И только мы, шестеро злобных "молодых" выходцев из Внешней сферы, увешанных пушками, как новогодние елки игрушками, в конце, вторя певунье, грянули пьяными голосами:
Меть же свой "бронник" помятый
Символом "Ну, погоди!"
Остальные люди, и не люди, хотели было возразить, но недвусмысленное клацанье затворов остудило их праведный гнев, и правильно, что с них взять, с уродов из Внешней Сферы, не познавших красоты, надеющихся только на силу "быстрого огня"!
Cквозь рефрен песни и тошнотворную боль прорывается голос:
- Эй, ты! Слышь, ты, как тебя, "Айрин"?! Ты живой?
- Жи-вой! Я живой! Я Эндрю, я живой! - отвечаю я, сплевывая кровь на рифленый пол.
Все кружится, но я нахожу в себе силы, встаю на четвереньки, переворачиваюсь и сажусь спиной к борту машины, снимаю полусферу. И вижу обломок стрелы - наконечник трехгранный "бронебойный", специально для таких, как я. Стрела ударила в затылок, почти в основание черепа, пробила кевлар, пробила титановую пластину, и застряла во втором слое кевлара...
Рядом лежит молодой парень, и все вроде при нем, только из лица торчит стрела с серым опереньем из перьев совы. На бронежилете надпись: "Не стой под стрелой!" Судьба!..
- Я разворачиваюсь, Эндрю! Слышишь, не могу улететь, не попрощавшись! Подсобить мне сможешь?- говорит пилот, молодая еще совсем девчонка в пятнистом кевларовом комбезе, с банданой ярко оранжевого цвета, с надписью "СиО". Я, в который раз сплевывая кровь, говорю:
- Готов помочь! Что делать-то?
- Ну так, видишь канистру у левого борта?
- Вижу! - да, белый сосуд Люара принайтован у левого борта.
- Бери и бросай вниз! - говорит она мне.
Вот это да! И вы с этим летали?! - спрашиваю я.
В сосуде - "Египетская тьма" - нейротоксин, уничтожающий средства восприятия мира.
- Ну что ж! - говорю я, дергая кольцо замедлителя и бросая канистру вниз.
- Это им за Эрвина! Я с ним целый год летала! - восклицает пилот. -
Его тоже можешь сбросить вниз, для таких как мы - кладбищ нет!
И вот мы летим, я живой, хоть и после сильной контузии, спасибо кевлару, так бы быть мне дырявым, а теперь лишь обычный нокаут.
Она рассказывает, как жила раньше, чтоб скрыть горечь потери, я слушаю...
- Сначала была в эвакуационной команде "Последний шанс", но быстро нас "мартышки" побили. Потом пригласили меня поработать на "Ложу Матерей". О, думаю, Ложа Чародеек, наверно, что-то интересное! А, нет, маневры все привычные - подскочил, схватил, улетел. Да, еще узнала, что из "Ложи матерей" так просто не уходят, типа, слишком много знаешь! А тут встречаю трех своих старых друзей, еще по эвакуационной команде. Ну и решили мы устроить справедливый дележ... Прилетела я на их ведьмин шабаш, но не одна, а с группой поддержки. Выскочили мы, на мушку их, цыпочек гламурных, взяли. Они, конечно, за аргументы - тьфу, за артефакты, амулеты, палочки разные, - мол, "вы, смерды, не смеете нас, Чародеек, так унижать!". Только нас ихней магией не взять, мы затворами своими - клац! Я и говорю им, гламурным фифам: "Милсдарыни Чародейки...
А, как водится, безработица -
Скидавайте пальто и пиджак.
Усадили их на кирпичики
И велели им туфли снимать.
Кое-кто хотел воспротивиться,
Только с нами не смейте шутить.
Хрясь кирпичиком по затылочку -
Разлетится башка на куски..."
Взяли пару артефактов, из тех, что поценнее, ну и камушки-золото разное тоже не забыли. Погрузились в мой "Скорп" и давай Бог ветер в крылья! - улыбается она. Видно, хорошо тогда все прошло, не то, что сейчас.
- Тебя как звать, красавица? - спрашиваю я ее.
- Вообще Демелза, но для своих - Дем, - говорит она.
- И не боишься, Дем, что Они тебя найдут?! У "Ложи Матерей" руки длинные.
- Найдут, живыми не уйдут! Жизнь, Эндрю, одна, а желаний, понимаешь, много! Всего бояться, лучше совсем не жить!
Такая у нас вышла в тот раз беседа... И вот, не прошло и трех месяцев, подо мной снова вздрагивает рифленый пол вертушки, на этот раз "Хьюи", и снова болит и ноет побитое, измученное тело. Все повторяется!.. Только на этот раз рядом - Фосса и ее безумная команда экстренной эвакуации.
- Лиза! До Венгерберга горючки хватит? - спрашивает Фосса.
- До Венгерберга-то как раз в самый обрез, должны долететь! - отвечает пилот.
- Тогда - вперед, в славный и богатый город Венгерберг! Там, я слышала, собираются остатки "Внешних", из тех, кого еще не поджарили и не ткнули в бок! - решает Фосса.
***
Набралось нас, таких как я, человек тридцать, а то и до полусотни. Арендовали лучшую таверну города - "Под ведьмачьим мечом" - сидим, гуляем-решаем, о жизни нашей размышляем... За главного выбрали Алекса Дэвира, больше известного как Дэв. Вот он и говорит нам :
- На Дальнем Юге, друзья мои, еще пока живые, намечается серьезная буча, не мелкая войнючка, как тут, на северных территориях, а солидная, капитальная драка! Нас там очень ждут, ибо мы всем нужны, и готовы нам платить щедро!
- На Юге, это где, Юг - он большой?! - голос из толпы.
- А заплатят по-скольку?!! - другой голос.
- Заплатят по двести бризантов "на нос" за каждый прожитый день, и тысячу бризантов - за каждый день боя, - говорит Дэв. - А что касается Юга, то это в славной и жаркой стране Зеррикании. Вы про Ахурга-Воителя слыхали?! - добавляет он.
В зале ропот и шум, многие слыхали. Ахург - сильный правитель-завоеватель, решил объединить континент и создать единую Автократию, империю, стало быть, навроде Нильфгаарда - что на Востоке. Ломит крепко, всех, кто против, давит и гнет военной силой, присоединяет к совей растущей все более державе...
- Так вот, други мои, решили вожди независимых - пока еще - племен Зеррикании дать Ахургу бой. Вот нас и просят помочь, они собирают войска отовсюду, кто только не согласится за них драться. А у Ахурга в войске "Внешних" нет, он нас презирает и услугами "Внешних" брезгует, на этом-то его и хотят прижучить! - объясняет Дэв.
Уже набралось двадцать восемь желающих поучаствовать в историческом процессе. При четырех "Птичках", трех "Скорпионах" и "Ястребе".
- Нас с Лизкой тоже считай! - кричит Фосса.
- А вас, с Лизкой, сколько и кто Вы? - резонный вопрос.
- Нас семеро стрелков, плюс "Хьюи", который даже летает, если вы нам топлива зальете. А я Фосса! - кричит она.
- А, та самая Фосса- "кровь из носа", ну-ну... - улыбается Дэв.
- У меня есть хорошая подруга, на "Скорпионе", звать - Демелза. Она наверняка к нам присоединится, - кричит Лиза из команды Фоссы.
- Хорошо!
- Меня тоже пиши! И меня, и меня тоже, - слышны выкрики.
- А у меня тут кореш - оператор "Нойда" и самоходки при нем, правда, сильно битый, - кричит кто-то.
- Кореш или "Нойд"?! - уточняет Дэв.
- Обои! Оба, то есть, битые! Но кореш лечен местными друидами, а "Нойд", после тщетного, тьфу, то есть, тщательного ремонта, выглядит как новый. Ну, если смотреть издалека... Зато у него почти полный боезапас в обоих стволах, и семьдесят пять процентов заряда батареи двигателя, - говорит рыжий детина в дорогом, хотя и грязном камзоле, поверх бронежилета.
- Так, подведем итог, - рассуждает Дэв. - Нас сорок семь человек, у нас есть шесть вертушек, самоходка "Нойд", два "Гау-супердрель", четыре "Утеса", "Пеликан", "Браунинг М-1", шесть гранатометов по четыре выстрела к каждому, плюс личное оружие и гранаты.
- Что по взрывчатке? - спрашивает он.
- Есть динамит и "пластик", девять управляемых мин объемного взрыва, электрозамыкатели, радио-детонаторы, две мины с "горчичным" газом и канистра "Тьмы египетской". Да, еще управляемый реактивный снаряд, осколочно-фугасный, кажется... - сообщают Дэву со всех сторон. Да еще каждый намерен продемонстрировать свою личную "пушку". Тут и "печенеги", и "басты", и прочие "артефакты".
- Дэв! Дэв, то есть Вы хотите отрядом меньше полусотни, вооруженных голимым антиквариатом, на незнакомой земле остановить выдающегося полководца своей эпохи?! - вопрошаю я.