Двигаться было трудно, стоило немного размяться, а лучше -- остановиться на ночь в каком-нибудь мотеле.
Вдалеке очень кстати замерцал слабый огонёк.
Она стояла на пороге -- хозяйка, она словно поджидала поздних гостей. Он удивился -- совсем немного, голова была тяжёлая, мысли неповоротливо ползли по двум основным направлениям -- поесть и завалиться спать.
Но всё же он успел отметить необычную обстановку. Что именно его насторожило, он понять не смог, но чего-то здесь было слишком много.
Хозяйка зажгла свет, протянула ключ от комнаты, аккуратным почерком вписала его имя в регистрационную книгу. Предложила проводить -- он отказался.
Она принесла ужин -- более чем скромный, но он был слишком голоден. Дверь оставалась открытой, и он слышал смутный голос, доносившийся снизу.
-- Добро пожаловать в гостиницу "Орлиное гнездо". Конечно, очень милое место. Приготовить комнату? Да, конечно, в любое время.
Это не было похоже на звонок от постояльца, скорее на магнитную запись, без конца повторяющуюся неизвестно для кого -- но ему было всё равно, просто чем-то нужно занять мысли, пока он дожёвывал последний бутерброд с ветчиной.
Она была красива, даже странно, как он не заметил сразу. Она умела рассказывать -- он уже давно закончил ужинать, но спать окончательно расхотелось.
Она говорила о себе. Кажется, у неё было много ухажёров -- он не удивлялся. Она называла их своими "фанатами". Серебристо смеялась, поглядывая сквозь опущенные ресницы, словно пытаясь заворожить.
Большая стрелка на его наручных часах медленно подползала к двум.
Её что-то беспокоило, она начала отвлекаться на шум, волнами расходившийся с нижнего этажа.
Он ждал.
-- Скоро будет пора, -- неожиданно проговорила она, будто с огромным трудом. -- Зачем мы делаем это?
Тревога пульсировала в воздухе вокруг него, сжимая его скользкими беспокойными щупальцами, сворачиваясь тугим комком у горла.
-- Кто-то танцует для того, чтобы помнить. Некоторые -- для того, чтобы забыть.
Зачем он это сказал? Кому?
Она облегчённо улыбнулась, словно он что-то понял. Комната вокруг покачнулась, поползла куда-то влево. Так и должно быть?
Интересно... это рай или всё же ад?
Зеркала на потолке, шампанское во льду.
Он пришёл в себя в странной комнате. Здесь тоже чего-то было много.
-- Мы всего лишь пленники нашего собственного изобретения.
Кажется, это говорила она.
Он чуть повернул голову, чтобы увидеть -- хозяйка сидела на стуле рядом с кроватью, на ней была странная одежда, тускло-белый плащ, завязанный под подбородком, а под ним -- такое же платье.
В её глазах читался страх и обречённость. Словно она боялась темноты, и свечи вот-вот должны были погаснуть.
-- Оно забирает одного, каждый раз -- навсегда. Мы стараемся не терять надежду... это всё бессмысленно.
Комнату наполняли люди -- они собирались на свой адский праздник. Все в одинаковых белых плащах, они производили странное впечатление, словно погребальная процессия. Ему казалось -- траур по нему. Но и он был одет так же -- похоронно-празднично.
Словно плохой сон -- он видел фигуры, образовавшие неровный, рваный круг. Странно, зачем он тоже принимал в этом участие... Вокруг дрожали огоньки тонких свечей. И -- в центре круга не хватало главного действующего лица, ради которого затеяли весь этот спектакль.
Пришлось подождать.
Это возникло в столбе света, похожего на солнечный -- если бы не ночь за окном. Он не смог бы описать то, что увидел -- запомнились только огромные стального цвета перья, острыми пепельными лезвиями рассекающие воздух, и дикий, рвущий нервы крик, переходящий в ультразвук где-то на уровне подсознания.
А потом они закалёнными в огне ножами пытались заколоть созданное ими чудовище, но не могли даже близко к нему подобраться. Он инстинктивно чувствовал, даже если бы не видел собственными глазами -- оно слишком сильное, свирепое -- как дикая пустыня, ступивший на её землю путник никогда не сможет выбраться, а она безжалостна, не отпустит.
Тварь хрипло каркнула -- не то рассмеялась, не то возмутилась хлипкими человеческими потугами. Медленно развернулось, выбирая жертву, вглядываясь в глаза горьким приторным взглядом. Очередь дошла и до него -- в чужих глазах плескался чёрный огонь, проникающий под кожу, сквозь ткани, до самых костей, вибрировавший на кончиках волос, дрожавший на нервах одним словом "новенький"...
Оно отвернулось, и он вздрогнул. По коже пробежали лапами сотни ледяных насекомых -- облегчение и жгучий стыд. Не он -- значит, другой.
Он чувствовал всех стоявших в кругу -- и он понял, кого выбрала тварь. Вон того светловолосого парнишку, он теперь пытался неуверенно улыбнуться. Ещё секунда мучительной кривой ухмылки -- и он просто исчез, оставив после себя горстку алмазной пыли.
Он был весь мокрый, рубашку можно было выжимать.
-- На этот раз тебе повезло, новенький, -- усмехался невысокий зубоскал справа от него.
-- Посмотрим, сколько он протянет, -- недовольно хмурился рыжий бородач напротив.