Аннотация: Вообще-то рассказ эротический, но о любви. Не знаю, как это получилось... Автора не бить!
Ромашки
Ирина АС
Точный, как будильник -- он всегда приходит по средам, ровно в полдень. И он всегда приносит ей цветы -- её любимые полевые ромашки. Она кладёт их на каминную полку, забывая поставить в воду, и они быстро вянут. А потом она приказывает горничной вынести их и поставить в вазу крупные садовые розы.
Она неизменно смеётся над ним, потешается над его нерешительностью. Она мучит его рассказами о своих многочисленных ухажёрах, об их предложениях, о своих отказах или обещаниях... Он смотрит на неё несчастным взглядом -- и молча терпит все её насмешки. Он пытается говорить с ней, поддерживать непринуждённый светский разговор -- и всегда уходит в страшном смятении.
Вот и сегодня он придёт без опоздания. И принесёт ей опять букет свежих ромашек, и снова будет, смущаясь, стараться поддержать разговор. А она опять будет смеяться и подшучивать над ним. И опять забудет поставить цветы в воду, и служанка заменит их другими.
Девушка присела перед зеркалом, поправляя выбившийся локон. Часы показывали половину двенадцатого. Значит, скоро она услышит шорох гравия под копытами его коня, он войдёт к ней, и, склонившись в изящном поклоне, подарит ей ромашки.
Уже без десяти, а его всё нет. Может, он сегодня не придёт? Может быть, он заболел? Или, ещё хуже, забыл о ней? Или у него появилась другая?!
Но нет, вот на подъездной аллее послышался окрик конюха. Его голос попросил привязать коня.
Она улыбнулась.
Он пришёл. И принёс ромашки. И смущался. А она шутила и весело хохотала.
Но... сегодня что-то было не так. И не только потому, что он немного опоздал -- пришёл позже обычного. Она положила ромашки не на камин, а на маленький столик возле кушетки. Он не слушал её с обычным упоением, словно любуясь её голосом. А ей не доставляло никакой радости снова мучить его.
Сегодня он был необычайно молчалив. Это немного угнетало её, и она из последних сил старалась не выдать волнения, охватывавшего её каждый раз, как она заглядывала в его серьёзные грустные глаза.
-- А Вы знаете, что в пятницу приезжает мой кузен? -- проговорила она, старательно улыбаясь. -- Тот, о котором я Вам рассказывала -- он ещё в прошлом году сделал мне предложение...
-- Вы знаете, что я люблю Вас? -- неожиданно спросил он, будто совсем не услышав обращённых к нему слов.
-- Да, знаю, -- беззаботно согласилась она после небольшой заминки. -- Но люблю ли я Вас?
-- Не знаю, -- смущённо пробормотал он, сбитый с толку её вопросом.
-- Так спросите меня об этом!
Он внимательно посмотрел на неё. Она сегодня была какая-то... другая. Не такая жестокая, как обычно.
-- Вы любите меня? -- его голос был твёрд, но глаза как-то странно блестели.
-- Нет, -- она легкомысленно вздёрнула подбородок.
Ему, наверное, всё же показалось.
-- Вы очень милы, сударь, -- она звонко рассмеялась, даже не пытаясь скрыть издёвку в голосе, -- но до чего же Вы нерешительны...
-- Нерешителен? -- он побледнел.
Очень милы...
Он уставился на неё широко раскрытыми глазами; её слова прозвучали словно пощёчина. Она его дурачит, водит за нос! А он... он просто влюблённый болван!
Он мрачно наблюдал за ней; она продолжала весело щебетать, глумиться над его чувствами.
-- Нерешителен... -- пробормотал он.
Ярость захлестнула его. Не сумев сдержать порыв, он резко шагнул к ней; она отшатнулась от неожиданности. Его рука дёрнулась в её направлении, но он, стиснув зубы, лишь сжал её в кулак и медленно опустил.
-- Что Вы делаете? -- недоуменно спросила она.
Он не ответил. Он стоял, хмуро смотря на неё из-под опущенных бровей. Казалось, он прилагал немалые усилия, чтобы просто стоять.
-- Ох, ну Вы меня и напугали! -- она положила руку на вздымающуюся грудь и картинно закатила глаза. -- Я-то подумала, что Вы обижены на мои слова... Но ведь это невозможно, не так ли? -- она белоснежно улыбнулась. -- Вы так трогательно нерешительны...
Уголок его рта дёрнулся вниз. Трогательно нерешителен?!
Он стремительно приблизился к ней, одним шагом сократив разделяющее их расстояние, и, почти грубо схватив за плечи, впился в её губы таким страстным поцелуем, что она едва не задохнулась.
-- Что Вы делаете? -- в ужасе закричала она, пытаясь вырваться из его уверенных объятий.
-- Становлюсь решительным! -- он схватил завязки её корсета, легко распуская тугие узлы. Резким чётким жестом он распустил шнуры, высвобождая её тонкий стан из тесного плена.
С пугающей лёгкостью приспустив с её плеч воздушные кружева рукавов, он одним движением сдёрнул с неё верхнее платье.
Она рванулась из его рук, однако стоявший позади стол не дал ей возможности увернуться.
Она стояла у стола, полуодетая и соблазнительная. В её изумительных глазах плескался страх, возбуждавший и дразнивший его.
Она, дрожа, ждала.
Ждала одновременно того, что он образумится и отступит -- и что он продолжит раздевать её с той же решительной яростью, с тем же страстным рвением.
Он не собирался отступать. Достаточно ожидания!
Он склонился над ней, глядя в широко распахнутые глаза, почти ненавидя себя за то, что собирался сделать, но не имея возможности остановиться.
Он коснулся её губ -- в этот раз мягче, нежнее, даря более чувственное удовольствие. Он захватил её губы, опаляя бешеным жаром, лишь надеясь на её ответ.
И она вдруг ответила -- неожиданно даже для самой себя, ответила на его поцелуй.
Он, оглушённый такой нежданной переменой в её настроении, отстранился от неё.
Её глаза были прикрыты. Она тяжело дышала, переживая последнее мгновение. Волосы, рассыпавшиеся по обнажённым плечам, отсвечивали золотистым блеском в солнечных лучах, спускающихся из окна. Её кожа манила своей девственной белизной. Обольстительно изящные изгибы тела, угадывающиеся под тонкой тканью, заставляли забыть обо всём на свете.
Она открыла глаза -- и в них засветилось недоумение.
Она ждала его...
А он стоял рядом и просто смотрел на неё.
Он медленно подошёл к ней и притянул к себе. Она не сопротивлялась -- в этом не было нужды. Она ждала только его. Вот почему она не принимала предложения красавцев, окружавших её. Вот почему отвергла стольких богачей. Ей был нужен только он один.
Он даже не пытался сдерживаться. Поцелуй следовал за поцелуем. Она не успела понять, каким образом оказалась на кушетке -- а он уже лежал рядом, дразня её кожу то нежными, то страстными поцелуями. Он раздевал её так же умело, как и горничная -- тесёмки и завязки не были препятствием для его ловких пальцев.
Его сюртук упал на пол. Она одной рукой развязала его галстук и расстегнула ворот его рубашки, второй обнимая его за шею и притягивая к себе. Он склонялся над ней, и в его глазах вспыхивали дьявольские огоньки. Она никогда ещё не видела его таким яростным и страстным.
Он целовал её мягкую кожу -- она ощущала обжигающее пламя его губ, нежную силу его рук. С её бедёр упала последняя преграда, и она осталась в его руках полностью обнажённой и совершенно беззащитной.
Он, ранее такой кроткий и неуверенный, действовал смело и решительно. Его жаркие ласки сводили её с ума, заставляя забыть обо всём на свете. Забыть о её насмешках и оскорблениях, о жестоких колкостях и необдуманных словах. Она была полностью в его власти, не имея ни сил, ни желания для сопротивления. И она позволяла ему всё. Она допустила его в самые сокровенные уголки своего тела -- и поняла, что именно ему она была предназначена с самого начала.
Где-то на краю сознания блеснула мысль, что он остался совсем без одежды. Короткая вспышка смущения была заглушена очередным жгучим поцелуем. Он будил в ней неизведанные доселе ощущения. Ей казалось, будто весь мир сжался до его губ, жадно пробуждающих её девственную кожу. Мыслей не было. Всё её сознание сосредоточилось на пульсирующем наслаждении, таком сладостном, что кружилась голова.
Он сдерживал её стоны поцелуями, и наружу вырывались только сдавленные, судорожные вздохи. Ей казалось, если он сейчас остановится, она умрёт.
В этом мире не существовало ничего, кроме них двоих -- и той сладостной муки, одновременно терзающей её и приносящей жаркое блаженство.
Внезапно обжигающая волна прокатилась по её телу, доставляя невозможное наслаждение. Он легко провёл губами по её руке, плечу, шее и наконец запечатлел нежный поцелуй на её губах.
Она кротко вздохнула и, приподнявшись на локте, заглянула в его серьёзные глаза.
Раньше она не замечала, как он красив.
Он откинул голову назад. Его дыхание постепенно становилось ровным.
Он посмотрел на неё долгим пронзительным взглядом. Её волосы золотистыми волнами падали на его плечо.
Рядом на столике лежали ромашки, которые он принёс ей. Она вспомнила, как любит эти скромные полевые цветы, такие неброские, нежные, кроткие.
Такие же, как он.
Она положила букет ему на грудь и начала перебирать стебли тонкими пальчиками. Лепестки приятно щекотали кожу.
Теперь она принадлежала только ему.
-- Что же ты так долго ждал? -- тихо спросила она. -- Так долго мучил себя -- и меня?
Он улыбнулся. Ведь именно в ожидании вся прелесть любви?..