1

Он не был всеядным - питался
опасностью, бездной, торнадо...
В ночь выдрал из иконостаса
богиню. А меньше не надо...
Она его била за это
по нраву, как битой по почкам.
Терпел, чтоб назваться поэтом,
и льстило - с богинею ночка...
Мычала священной коровой
при нём... Передой - передоза!
В сосках молока нет по новой...
И молодость под колёса...
Хотя б сладкий миг!.. Губы-хину
целует и сплюнет под утро.
Он мостит себя-половину
под пятки, под месть и под хмурость.
Топчи, раздирай, измывайся,
потешься до пота, до мыла!..
Смогла раскусить, чтоб в такт вальса...
В язык потекло: "Ты ошиблась".
Из грёз в сердце луч, чтоб теплее,
но - лазер, и... пропасть - не трещина.
Глаза всё плотнее, плотнее,
а сладкое не мерещится!

                        2

"Она была богиней",-
вот так её путал бес
до вечности, до сгинет...
В кавычках богиня, без,
в кавычках - морзянка доли...
Кипит литтусовка, бурлит:
"В ней штрих, как в овечке!" Доли?..
Похоже, что штрих без улик...
Узрела, и полчищем натиск:
смешать с грязью, выжечь, изжить!
Пинанье такому - пенальти...
Украл Ариадны нить.
Какое сравненье - по маслу?..
В друг друга, как два ножа!
Луч света, и звёзды гаснут,
тьма крепнет, чтоб звёзды дожать...
Не травмами норов ноет:
войти бы в свои права -
в карман Руно золотое.
Ступенька - её голова.
В преддверье бессмертья беспечна...
Не будет сейчас и потом!
Он выбрал дорогу в вечность
без правил, чтоб все за бортом.
Так поздно таить обиду!
Он вытеснил (ближней всех...).
Она ушла в элиту,
а он под восторг и смех
(не мало в миру, не много)
стал "Богом".

                    ***