|
|
||
Тошнотворная антирелигиозная байка, переполненная до отказа псевдофилософским смыслом и черным юмором. | ||
ОЧЕРЕДНОЕ ПРИШЕСТВИЕ
(Абсурдная трагикомедия в 4-х действиях)
Действующие лица:
1) Жильцы некоего дома в некоем городе:
Сергей - старый развратник, пьяница и дебошир.
Его любовница, проститутка - На сцене не появляется.
Александра Григорьевна - 37 лет, очень, нервная женщина.
Дмитрий Дмитрич (Димка), ее муж - 55 лет. Алкоголик, опустившийся человек.
Антон - сын Александры Григорьевны, 5 лет, чрезвычайно странный пацан.
Людмила Спиридоновна - 36 лет, деловая, энергичная женщина.
Сашка, ее сын - 15 лет, наркоман.
Борис Степанович - 32 года, честный труженик.
Наташа, его жена - 29 лет, страшненькая, маленького роста, страдает эпилепсией,
Костян - 17 лет, фанат группы "Эмбрион Мракобесия".
Жора, по кличке Хрюша - его кореш.
Родители Жоры - обоим по 40 лет. Похожи друг на друга, как Бивис и Батхед.
2) Прочие:
Андрей - гопник.
Эдик - 26 лет, "голубой".
Иисус Христос - 33 года, сын божий.
Буратино - темная личность, описанию не подлежит.
Мракобес - на вид от 30 до 40 лет. Тот, о Ком глядя на ночь лучше не упоминать.
Менты - милиционеры.
ДЕЙСТВИЕ 1
Картина 1
(Подъезд дома N 15. 6 часов вечера. Заплеванный дворик. На скамейке сидят Александра Григорьевна, Людмила Спиридоновна, Борис Степанович и Димка, который как всегда пьян. Из подъезда выходит Антон. На нем миниатюрный фрак, галстук-бабочка, семейные трусы, на три размера больше, чем нужно и лапти. Антон раскланивается перед всеми сидящими на скамейке, становится на четвереньки и произносит):
"И я пошел к Ангелу и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед."
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Ну ка, марш домой! Идиот ненормальный! О, господи, как мне это все уже осточертело!
(Антон раскланивается и уходит)
Б о р и с С т е п а н о в и ч :
Да, не нервничайте вы, Шура, пусть играется...
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Если бы вы знали, как я ненавижу, когда мелят чепуху... Если бы вы только знали... Мало того, что этот ублюдок Сергей со своей шалавой мешают мне спать, хулиганят, так еще ведь, наградил боженька сынулей таким, какого врагу не пожелаешь.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Кстати, насчет Сергея, давайте, господа решать, как с ним бороться.
Б о р и с С т е п а н о в и ч :
Надо милицию вызывать
Д и м к а :
Дык, а че милиция, бля, они, бля, взятку дадут, и их, бля, отпустят.
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Замолчи, пьяница, без тебя разберемся.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Надо им наркоты подбросить, тогда ей не отвертеться.
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Точно!
Б о р и с С т е п а н о в и ч :
Это же не законно...
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Ну и что, надо же как-то бороться, в самом деле. Это же безобразие. Она, сука, матерится, шалава, мать ее так..., а мои дети слушают. Мне недавно Антон, сынуля слово на букву "е" принес, так я его так отмутузила, прости господи, что он в реанимации три недели провалялся, бедняжка.
Б о р и с С т е п а н о в и ч :
Шура, ну вы же образованная женщина. Детей ведь нельзя бить, тем более таких, как ваш, не от мира сего.
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Их не только бить, их, сволочей убивать надо пока они маленькие, а то вырастут потом такие, вроде мужа моего, чтоб он сдох, собака, алкоголик несчастный.
Д и м к а :
Ты, это, брось на мужа-то бочку катить...
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Заткнись!
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Господа, мы отвлеклись, давайте решать, кто из нас достанет наркотики, кто их подбросит, а кто милицию вызовет потом. Впрочем, я уже решила: "Герыч" принесу я, я его для сына каждый день у барыги из 13-го дома покупаю, Борис Степаныч подбросит ее нашей подопечной, а вы Шура, как самая импульсивная, позвоните по "02".
Б о р и с С т е п а н о в и ч :
Я отказываюсь принимать в этом какое-либо участие, мне моя совесть не позволит, и вообще...
Н а т а ш а (Со сковородкой в руке подкрадывается незаметно сзади, набирает воздуха в грудь и орет):
А к любовнице тебе совесть позволяет ходить, скотина, ты недоделанная...
(Бьет Бориса Степановича сковородкой по голове. Борис Степанович падает, из разбитого виска течет кровь.)
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а (отпихивая ногой Бориса Степановича):
Сопляк. Все мужики - говно.
Д и м к а :
Это кто говно? Это я-то говно! Ты на себя посмотри, стерва паршивая, сука...
(Бьет кулаком по лицу свою жену, но она уворачивается и дает мужу сокрушительный удар под дых. Тот загибается, а она со всей силы бьет его коленом по зубам. Вдруг, откуда ни возьмись появляется Андрей и что есть мочи бьет Александру Григорьевну в грудь. Она падает, а он начинает с садистским остервенением пинать ее ногами. В это время очнувшийся Борис Степанович поднимается и кричит "на помощь". Андрей заставляет его замолчать плавным ударом в челюсть. Все это время Людмила Спиридоновна сидит на скамейке, курит и решает кроссворд. Вдоволь попинав Александру Григорьевну, Андрей удаляется восвояси. Проходит минуты две. Дмитрий Дмитрич, кряхтя поднимается, приговаривая "Ох ты, ядрить твою налево...", и прихрамывая идет по направлению к магазину спиртных напитков. Наташа плачет, наклонившись над Борисом Степановичем)
Н а т а ш а :
Бедненький ты мой, несчастненький, за что они тебя так...
Картина 2
(Из подъезда, пошатываясь, выходят Костян и Жора. Поют песню на мотив RAMMSTEIN, "Du hast"):
Бу!
Бу-хать!
Бухать спирт!
Бухать спирт!
Бухать спирт нам в кайф,
Бухать спирт нам в кайф,
Бухать спирт нам в кайф,
И в этом весь наш кайф!
Мы сегодня забухали,
Три недели будем пить!
ХОЙ!
К о с т я н :
О, смори, тетю Шуру запинали... О и Борис Степаныча тоже.
Ж о р а :
Да ну нафиг!
К о с т я н :
Это Андрей все, гопник сучий. Заебал уже.
Ж о р а :
Пиздец гопоте!
К о с т я н :
Тетя Шура, вам помочь?
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Сгинь, нехристь. Достали вы меня все!
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Такой молодой, а уже пьешь. А к 30 годам импотентом станешь.
Ж о р а (Рыгая):
А мне и так терять нечего.
Пиздец гопоте, рэп - это кал!
К о с т я н (Обнимая Жору):
Пошли дальше бухать, здесь ловить нечего.
Д и м к а (Выходя из магазина):
Пацаны, есть мелочь, а то, бля, на пузырь нету, жена, стерва, все забрала.
Ж о р а :
А ты с нами бухать будешь?
Д и м к а :
Дык, ежели нальете.
К о с т я н :
Нальем, нальем, не боись.
(Обнимаются все втроем, и заходят в подъезд)
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Скотина, уже и этих споил, креста на тебе нет, дрянь.
Н а т а ш а :
Ну и жизнь у вас, дурдом какой-то, пойдем, Борюсенька домой. Ну их всех...
Б о р и с С т е п а н о в и ч :
Вы уж...Извините, ради бога, тут такое дело, сами понимаете...
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Иди, иди, Борю-усенька...
(Из подъезда выходит сияющий Эдик, принимает вычурную позу и закуривает сигарету. Вслед за ним выходит Сашка, садится на землю и закрывает голову руками)
Э д и к :
А вот и я, Э-дич-ка! Добрый день всем.
(Эту реплику, как и все прочие, Эдик произносит со своеобразной интонацией, свойственной людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией)
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а (Убирая газету с кроссвордом от лица):
Ну, что, господа, продолжаем совещание. Я тут подумала, что наркоту этой сучке подсовывать не совсем рационально. Мне кажется, что лучше, да и дешевле будет спровоцировать драку. Можно даже убийство. Да, точно. Убийство. И даже не спровоцировать, что весьма сложно, да и ненадежно, а просто совершить. А Сергея с его благоверной (Хе-хе) потом подставить. Мы сейчас все, выясним, кого мы хотели бы видеть в качестве жертвы и обсудим дальнейший план действий. Итак, вначале, кого будем убивать?
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Люсенька, вы - гений! Дайте я вас расцелую!
(Лезет целоваться к Людмиле Спиридоновне, та раздраженно отстраняет ее)
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Ну, так, что, господа, видно решать придется мне. Как всегда. Итак, я предлагаю в качестве жертвы выбрать этого Жору ненормального. Дело в том, что он по ночам мешать мне работать, включая свою идиотскую, как бы так помягче выразиться, музыку.
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Знаете, а я бы лучше того, второго, он, сволочь мне тоже спать мешает, хулиган.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
В таком случае, Шурочка, мы их обоих (Хе-хе)... Двойное убийство, оно даже лучше. Одним выстрелом двух зайцев, так сказать.
Э д и к (Встревожено):
Вы, что, хотите сказать, что собираетесь убить этих милых мальчиков? Я против. Нет нет. Я категорически против. Если уж убивать, так... ну не знаю... ну, Наташку, ненормальную эту. Совсем Борюсика бедного заездила она. А он такой... противный...
(Краснеет и посылает воздушный поцелуй в неопределенном направлении)
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Заткнись, педрила паскудная. Совсем мужики перевелись. Одна алкашня и педерасты. Тьфу ты, господи прости.
Э д и к (Обиженно):
Я не педрила, я - бисексуал. И я бы попросил вас меня не оскорблять.
С а ш к а (с трудом отрывает голову, мутными глазами смотрит куда-то вдаль и тихо говорит):
А не проще ли этих двух, ну, Сергея и эту его... А то вы тут чего то гоните уже не по-детски.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Нет, родной мой, не проще, а кого тогда за убийство посадят, а?
С а ш к а :
А-ааа... Мам, дай стольник, у меня трава кончилась.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Потом дам, иди домой, спи.
С а ш к а :
Домой не пойду, там куча слонов. И холодильники с пылесосами по потолку лазают.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Нету там никого, спи иди, глюкавый ты мой. (Хе-хе-хе)
С а ш к а :
Ладно, только про траву не забудь...
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Не забуду, не забуду, иди спать, не мешай матери делом заниматься.
(Сашка поднимается и уходит опустив голову. Из подъезда с безумными глазами выбегает Димка)
Д и м к а :
Эти... эти ублюдки совсем, бля, стыд потеряли. Меня, бля, растворителем неразбавленным напоить хотели. Или еще какой-то херней. От нее, бля, тараканы, и те дохнут, а этим хоть бы хны...
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
А! Так тебе и надо! Придурок!
Э д и к :
Да они пошутить хотели, а вы и не поняли. Они же маль-чи-ки еще...
Д и м к а :
Да этих козлов убить надо. Никакого, бля, уважения нету.
Л ю д м и л а В а с и л ь е в н а :
О! Это уже по-нашему! Вот вы, Митрич, этим и займетесь. А Шурочка позвонит в милцию и скажет, что это сделали Сергей и его потаскушечка. (Хе-хе-хе!).
(Поворачивается в сторону Эдика)
А ты, если пикнуть посмеешь, и тебя туда-же, понял?
Э д и к :
Понял, понял, любезнейшая, удаляюсь...
(Вихляя частью тела, на которой сидят, Эдик направился в подъезд)
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Приступайте, Митрич. Если сработаете как надо, получите... (Достает из кармана потрепанную бумажку) получите пол-тин-ни-чек (Хе-хе-хе). Как раз вам на бутылочку.
Д и м к а :
Есть!
(Быстрым шагом угодит обратно в подъезд)
Картина 3
(На лестнице шум, гам, крики. Костян тянет Дмитрия Дмитрича за руки, а Жора за ноги. Они выходят его на улицу, раскачивают и бросают прямо в перепуганную Алекандру Григорьевну.)
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Вы что, с ума спятили, идиоты? Совсем мозгов нет. Я сегодня же пойду жаловаться к вашим родителям. Не подъезд, а психушка, честное слово!
К о с т я н :
Идите, идите, хотите, чтобы мой батя вас кипятком опять, как тогда, а? А Хрюшиным предкам вообще посрать на вас. Им лишь бы телек показывал.
Ж о р а :
Костян, этот псих ведь нас убить хотел, сам видел. У меня это все уже вот здесь вот сидит! (Показывает, где именно у него это все сидит). Надо сваливать отсюда к ебеням, пока не поздно. Ни дня спокойно не проходит. У меня уже крышняк по полной едет. Я так больше не могу.
К о с т я н :
Ладно, Хрюша, успокойся, пошли за водярой, а потом ко мне. Бати сегодня нет. "Эмбрион" послушаем, погрузимся, поколбасимся, потом опять погрузимся. Все ништяк.
Ж о р а :
Да где ништяк-то, блядь! Все херово! Все злые, нервные. Заебало все. Я скоро кусаться буду! А ты, вот "Ништяк все, заебись!", Да кому мы вообще на хрен нужны? В этом мире ебанутом никто никому не нужен! Тебе вот в кайф сейчас песенки писать и орать их по ночам. И мне тоже это в кайф. А это, блядь, сейчас кроме нас с тобой никому вообще больше в хуй не впилось. И будущее твое вот оно (кивает в сторону Дмитрия Дмитрича) Пиздец, заебись! Мы же с тобой одни такие, ебнутые, которым чего-то большего подавай, чем свиньям этим всем зажравшимся, засравшимся, и ваще, бля... А ну это все в болото.
К о с т я н :
Жора, пошли, успокойся. Я сам знаю, что все говно кругом. А ты вот это говоришь сейчас все, а этим (тычет пальцем в сторону Людмилы Спиридоновны, Александры Григорьевны и Дмитрия Дмитрича), им все похуй. Понимаешь. По-хуй! Вон она (кивает в сторону Людмилы Спиридоновны), сидит, щерится. У нее муж повесился год назад и сынок наркот, а ей похуй. Ее это даже прикалывает все.
Ж о р а :
Костик, мы с тобой - вымирающий вид. Мы же - нелюди. Они все..., им не в западло в этом мире жить, им это не в напряг. А мне в напряг. Меня тошнит от них от всех. (Сует два пальца в рот и блюет прямо под ноги Александре Григорьевне). Вот, что я хочу сказать.
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а (Визжит):
Хам, хулиган, сволочь! Я тебя лично, вот этими вот руками придушу, щенок! Я, я вас всех передушу, сволочи. Сукины дети...
(Пока Александра Григорьевна визжала, незаметно появляется Андрей и отводит в сторонку Костяна).
А н д р е й :
И, братишка, слышь, там паршишка попал один. В ментовку, нах... Есть бабки? Стольник хотя-бы. Ты же знаешь меня, да. Потом отдам нах...
К о с т я н :
Не у меня ноль ваще, Андрюха. Тут нас чуть не убили только что. Вот тот тип (Показывает на неподвижно валяющегося Дмитрия Дмитрича). Нету денег.
А н д р е й :
И, тебя Костя зовут, да? Слышь, Костя, там парнишка один, кент мой в ментуру попал. Дай стольник хотя-бы. Говорю, потом отдам, ты же меня знаешь.
(Жора подходит к ним ближе)
Ж о р а :
Да, нету у нас денег, Андрюх. У нас их никогда нету.
А н д р е й :
А ты, че, лох, что-ли, что у тебя денег нету. И, серьезно, дай стольник до завтра, парнишка, нах, в ментуру попал.
Ж о р а :
Я не лох и денег у меня нет
К о с т я н :
Серьезно, Андрюх, на мели сами...
А н д р е й :
Слышь, а че у тебя на майке, типа?
К о с т я н (смотрит на свою майку):
А, это, "Эмбрион Мракобесия", группа такая.
А н д р е й :
Не, а че это такое типа, металл? Они, че, типа сатанюги? На хуй ты такое слушаешь?
К о с т я н (раздражаясь):
Это не металл, это индастриал. И они не сатанисты... Все, мы пошли.
А н д р е й :
И, ты лицо попроще сделай, бля. Дай стольник нах...
Ж о р а :
Да нету у нас денег, нету...
А н д р е й (несильно толкает Костяна за плечо):
Ты че такой черт, а?
(Все собравшиеся на скамейке с интересом наблюдают за происходящим, в предвкушении очередного излюбленного зрелища.)
Картина 4:
(Те же и Иисус Христос. Он появляется на сцене босой, одетый в лохмотья грязно-белого цвета. Длинные волосы немыты и растрепаны. На груди знак пацифиста. На руках фенечки. На лице выражение крайнего смирения и доброты. Он подходит сзади к Андрею и мягко кладет ему руку на плечо. Андрей резко оборачивается.)
И и с у с :
За что ты хотел его ударить, юноша?
А н д р е й :
Да, не, я... так, просто...
И и с у с :
Зачем ты обманываешь меня, Андрей? Я ведь видел.
Ж о р а :
Да, ему деньги нужны, а у нас нет. Вот и все.
И и с у с :
Только и всего? (Достает из кармана бумажку и протягивает ее Андрею)
На, возьми. А если хочешь ударить кого-нибудь, ударь меня.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Во, псих...
А н д р е й :
Да, не, что вы, не надо...
И и с у с :
У тебя ведь друг попал в беду, правда? На, возьми.
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Да, никто у него там никуда не попадал. Врет он все. Ему на дозу не хватает. Не молодежь, а быдло... Этот паскудник меня час назад чуть до смерти не избил. Хулиганье... Они тут каждый день друг другу морды бьют. Уже сил никаких нет.
И и с у с :
Скажи, это правда, а Андрей?
А н д р е й (Мнется):
Да... я тут... Типа смотрю, движения, нах, а я... типа ну... Да я... не буду больше, честно...
И и с у с :
Обещаешь мне, что не будешь?
А н д р е й (Торопливо засовывая деньги в карман):
Честно!
И и с у с (Смотрит на него светлым и чистым взором. Ласково треплет по голове и улыбается):
Ну, смотри-же, я верю в тебя...
(Андрей уходит, Иисус провожает его взглядом)
К о с т я н :
Ну, ты в натуре, чувак, даешь... Слов нету. Слышь, а ты кто ваще?
И и с у с :
Я?...Человек... Так же, как ты, Костя и ты, Жора. И они все (проводит взглядом по сидящим на скамейке). Не думайте о том, что все плохо и все кругом плохие. Это не так. В каждом из вас есть что-то, за что его можно и нужно любить. И когда все это поймут, а они это поймут, я знаю, ни одной слезинки больше не прольется на этой земле...
Ж о р а :
С меня на сегодня хватит. Я на хату, Костян. Давай...
К о с т я н :
Ладно, тогда, я тоже. Пока.
(Оба уходят в темный подъезд)
И и с у с :
Еще увидимся, ребята...Я слышал, у вас здесь замышляется зло в отношении этих детей. Так ли это?
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а : (корчит удивленную гримасу):
Что вы, что вы? Я не понимаю, о чем вы это, господин Иисус.
И и с у с :
Среди нас нет господ. Зовите меня просто Иисус. И не пытайтесь скрыть от меня правды. Если бы вы знали, как горько мне, когда я вижу, что меня пытаются обмануть.
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Да, мы тут сгоряча хотели этих сорванцов двоих того... Ну сами понимаете. Житья от них нет никакого. Как заведут ночью шарманку свою, так хоть вешайся, ей богу. Вы бы сами ужаснулись, если бы услышали "Эмбрион" этот ихний.
И и с у с :
Вы ведь не договариваете. Скажите мне, что же вы собирались потом сделать, а?
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Ну, хотели заявить, что, дескать это Сергей с дрянью этой своей их грохнули. От них тоже житья нет. Пьют целыми днями, молодежь развращают. Позавчера эта сука голая на лестнице спала. Этот кретин ее выгнал, так она под моей дверью прелести все свои напоказ выставила и спит. Чуть мужа моего до греха не довела.
И и с у с :
Скажите, а почему вы зовете ее дрянью? Да, она блудодействует, но кто из вас не без греха? Не судите ее и попытайтесь понять и пожалеть, вместо того, чтобы строить планы, полные коварства и ненависти.
А л е к с а н д р а Г р и г о ь е в н а (в замешательстве):
Ну, я не знаю, поговорите хоть вы с ними, а то невозможно ведь. Может вас хоть послушают. От вас аура такая исходит. Скажите, вы не экстрасенс? А то, я женщина слабая, измученная. Муж, пьяница, заколебал уже. Третью неделю из запоя не выходит уже. Сын больной. Работы по горло. А тут еще соседей бог послал... Меня если довести, я и не на такое способна...
И и с у с :
Конечно, я поговорю с ними. Для этого я и здесь. А скажите, почему этот добрый человек лежит в грязи на полу?
А л е к с а н д р а Г р и г о ь е в н а :
Это он то... Он то добрый человек? Да он мать мою в могилу свел. Пьяница и лентяй он. Добрый человек... Из-за него и сын мой больной на голову. Я из-за него скоро с ума сойду. И в желтый дом меня отправят. А вы говорите "добрый человек"...
И и с у с :
Я ведь только недавно говорил, что все люди добры и нет в них зла. Но вы почему-то не услышали меня. Скажите мне, станет ли он другим, если перестанет пить?
А л е к с а н д р а Г р и г о ь е в н а :
Черта с два он перестанет. Скорее жареный петух на горе раком перекрестится, чем он бухать бросит.
И и с у с (подходя к Дмитрию Семеновичу):
Встань, Дмитрий, и не пей больше. Ты слышишь меня?
Д и м к а (поднимается на ноги):
Дык, то есть как это не пить???
И и с у с :
Отныне вкус напитка сего будет противен тебе. Истинно говорю тебе, с этого дня ты не сделаешь больше ни глотка.
(Дмитрий Дмитрич, не говоря ни слова, удаляется, ошеломленный новой идеей)
И и с у с :
Теперь он не будет пить больше никогда. Он станет хорошим отцом и мужем. Будте счастливы! И не замышляйте более зла, а вас умоляю. (Неторопясь уходит)
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Вот развелось психопатов то, а? Как вам это понравилось, Шурочка? Я готова поспорить на 100 баксов с каждым, кто усомнится в том, что ваш Димка будет завтра валяться пьяным вот на этом самом месте.
А л е к с а н д р а Г р и г о ь е в н а :
А вдруг правда... Он мне так понравился. Лично я верю, что такое возможно.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Ну-ну...Верьте дальше. Итак, слава богу, он ушел. Все же решим мы сегодня что-нибудь в отношении нашего плана, или нет? Мне еще работать всю ночь... В общем ясно, ваш муж на роль убийцы никак не тянет. Придется искать кого-то более подходящего. Не знаю, как вы, а лично я хочу побыстрее разделаться с ними со всеми.
А л е к с а н д р а Г р и г о ь е в н а :
Да, вы знаете, может правда не стоит? Он же сказал, что поговорит со всеми. Я ему верю. А то, что мы хотим, и в самом деле нехорошо как-то...
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Все с вами ясно. Этот юродивый и вам мозги запудрил. Что ж, придется мне одной как-нибудь. Но я обещаю, я это дело так не оставлю. Вы меня знаете. Всего хорошего...
(Встает, уходит деловым шагом в подъезд. Александра Григорьевна продолжает сидеть, задумавшись о возвышенном.)
ДЕЙСТВИЕ 2
Картина 1
(Утро. Квартира, в которой живет Жора и его родители. На полу лежит бездыханное тело Жоры. Рядом огромная лужа крови. Посреди комнаты стоят два унитаза. На них со спущенными штанами сидят родители Жоры, смотрят телевизор, едят чипсы и потягивают колу из трубочки. В дверь без стука входит Костян.)
К о с т я н :
Всем хай! Хрюша, пошли похмеляться...
(Видит, что Жора лежит в лужи крови, меняется в лице, подбегает к нему)
Хрюша, ты...ты чего...
(На груди у Жоры лежит бумажка. Костян берет ее и, заикаясь, читает вслух:)
"Пошло все на хуй!"... Жорка, ты в самом деле это сделал... Идиот! Зачем?
О т е ц Ж о р ы :
Костя, не мешай смотреть телевизор.
К о с т я н :
Да, вы, че, блядь, с ума свихнулись. Ваш сын с собой покончил, а вам, блядь, похуй?! Вас это не касается, да? Вы все здесь с ума посходили. Пойду, ментам и в "скорую" звонить...
О т е ц Ж о р ы :
Хорошо, только не шуми. Дай спокойно передачу посмотреть.
К о с т я н :
Пиздец!
М а т ь Ж о р ы :
Костик, не матерись. Тебе же сказано, не шуми...
К о с т я н :
Ваш сын себе вены перерезал у вас под носом. А вам все равно, да?
М а т ь и О т е ц Ж о р ы (хором):
Ну и что, что он себе вены перерезал. Не мешай телевизор смотреть. И вообще, иди отсюда, надоел ты нам.
К о с т я н (подбегает к телефону и звонит)
Алло, милиция?.. Срочно... Тут один парень себе вены вскрыл... Умер кажется... Что?...Да, совсем... Я откуда знаю?.. Адрес? 2-ой микрорайон, дом 15, кв. 37. Жду.
О т е ц Ж о р ы :
Че все такие нервные? Чуть что, сразу милицию... Умер и ладно. Жалко что-ли?
М а т ь Ж о р ы :
В самом деле, Костя, ты вместо того, чтобы панику поднимать, взял бы, да вынес его куда-нибудь подальше. А то, я чувствую, нам сегодня не дадут спокойно сериал посмотреть.
К о с т я н :
У меня слов нету. Одни слюни и те матерные. Вы - не родители, вы черт знает что такое...Никуда я его не понесу. Милиция приедет, я все расскажу как было. Посмотрим, как они к этому отнесутся.
Картина 2 :
(Раздается стук в дверь. На пороге комнаты появляется Людмила Спиридоновна под руку с Буратино. На нем костюм офицера эс-эс. Военная выправка. Усики "под Гитлера". На поясе кобура.)
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Добрый день, господа. Разрешите вам представить моего хорошего друга и сослуживца. Группенфюрер эс-эс. Буратино. Во время войны был начальником концлагеря. После нее долгое время возглавлял фонд реабилитации. Занимался вопросом превращения мыла обратно в евреев. За особые заслуги награжден Орденом Милосердия. С 1969 года гражданин Свободной Монголии, в 1980 году получил Израильское гражданство. До недавнего времени принимал активное участие в Палестино-Израильском конфликте. Разумеется, на стороне Палестины. Близкий друг Ясера Арафата и Саддама Хуссейна. В настоящее время в отставке. Имеет усадьбу под Воронежем, где занимается выращиванием белены и разведением колорадских жуков и других сельскохозяйственных вредителей. Прошу любить и жаловать.
Б у р а т и н о :
Хайль Гитлер! (Вытягивает руку в приветствии)
К о с т я н (Становится по стойке "смирно" и также вытягивает руку):
Зик Хайль! Нихт капутен, Нихт капитулирен!
Б у р а т и н о (Восторженно):
Вот таких бы нам ребят в 45-ом! Эх, вот времечко было...
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Ах, да, я совсем забыла. Я попросила моего друга об одолжении. Вот те ребята, которых я просила убить вчера вечером. Впрочем, кажется, один уже и так мертв. Что ж, тем лучше. Думаю, никто не будет против?
О т е ц Ж о р ы :
Конечно же нет, давно пора.
М а т ь Ж о р ы :
Только давайте быстрее, я уже из-за вас пол серии пропустила.
Б у р а т и н о :
Я прошу прощения, фройлен, но моя офицерская честь не позволит мне убить этого парня. Это же будущий солдат Рейха. Разве вы не видели? Тем более, что второй уже мертв.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Ладно, главное, что этот психопат Жора мертв. Остальное не так важно. (Поворачивается в сторону Буратино) Я прошу прощения, что лишний раз потревожила вас. Дальше разберемся сами. Спасибо вам еще раз за все. Если я отнимаю у вас время, извините еще раз, вы свободны.
Б у р а т и н о :
Нет, что вы! Я всегда рад помочь нуждающимся, особенно когда дело касается безопасности Рейха, как вы говорили мне вчера (смягчается), тем более, когда меня просит о чем-то такая очаровательная фройлен.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а (краснея):
Что вы, мой друг, вы преувеличиваете.
Картина 3 :
(Дверь открывается, на пороге появляется Иисус, а вслед за ним Александра Григорьевна, Борис Степанович и Наташа.)
И и с у с :
Мир дому сему.
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Я ведь говорила, что мы опоздаем. Одного они уже прикончили.
Б о р и с С т е п а н о в и ч :
Пойду вызову милицию
К о с т я н :
Уже вызвали, дядя Боря, здесь черт и че происходит. Тут не ментов, тут санитаров из психбольницы вызывать надо. Хрюша с собой покончил, и никто, кроме меня, похоже это всерьез не воспринимает.
И и с у с :
Ну, почему же? Я понимаю весь трагизм и весь абсурд происходящего. И мне больно смотреть на то, как зачерствели сердца этих людей.
Б у р а т и н о (с любопытством рассматривает Иисуса, подходит к нему вплотную и спрашивает, смотря в упор):
Скажите, вы случайно не еврей?
И и с у с (улыбаясь своей кроткой печальной улыбкой):
Разве это имеет значение? Мои земные мать и отец были галилеянами и жили в маленьком городке Назарет, что севернее Иерусалима, две тысячи лет назад.
Б у р а т и н о :
Вы не просто еврей. Вы - сумасшедший еврей! Именем Фюрера, приказываю вам встать к стене и сложить руки за голову! Шнеллер! Вы объявляетесь врагом Рейха и приговариваетесь к смертной казни по законам военного времени. (достает из кобуры пистолет)
И и с у с (покорно идет к стене, складывает руки за голову и тихо, но твердо говорит):
Можете стрелять, но Отцом моим небесным мне предначертана иная смерть. Меня должны распять на кресте, после чего, я воскресну в третий день. Да сбудется сие. Все по воле Отца моего. Аминь)
Б у р а т и н о :
Вы поистине сумасшедший! Я, как благородный офицер, предлагаю вам легкую смерть, а вы предпочитаете, чтобы вас распяли. Впрочем, как хотите. Мое дело предложить... (убирает пистолет в кобуру)
К о с т я н :
Весь мир ебанулся! Когда, наконец, менты приедут?
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Господа, время идет, а мы так ничего и не решили. По-моему, одна я понимаю, какую выгоду можно извлечь из смерти этого полудурка (показывает на Жору) Сейчас приедет милиция. Мы все дружно заявляем, что этого идиота зарезал Сергей. Он был пьян. Его любовница тоже. Она помогла ему в этом... черном деле (Хе-хе). Милиция быстренько забирает их обоих. А все мы (проводит взглядом по всем присутствующим в комнате), наконец, обретаем спокойствие и тишину по ночам. Никто больше не станет валяться голым на лестнице, орать благим матом и тому подобное. Шура, вы согласны со мной?
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а (мнется):
Ну, не знаю, если другого выхода нет, то... Я согласна.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Вы, Борис?
Б о р и с С т е п а н о в и ч :
Делайте, что хотите, я умываю руки. Это не законно, а у меня семья. Если все раскроется, я в тюрьму не хочу. Так, что, мы пойдем, наверное...
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Ну и иди, слабак. Семья у него, видите, ли... А вы как?.. Забыла, как вас (обращаясь к родителям Жоры)
О т е ц Ж о р ы:
Все, что угодно, лишь бы скорее вы нас в покое оставили и дали телевизор посмотреть. Через час мой любимый боевик начинается.
М а т ь Ж о р ы:
В самом деле, нельзя ли как-нибудь вообще без нас, а? Что надо, мы подтвердим, подпишем, но на большее не рассчитывайте.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Вот и славненько (Хе-хе-хе). Думаю, четырех свидетелей вполне хватит. Показания этого сопляка (смотрит на Костяна) недействительны будут, ему еще 18 нет, а вам (обращается к Иисусу), я в это дело лезть не советую, иначе, мой друг вас живо к стенке поставит.
И и с у с :
Я не могу не вмешаться в это дело, потому, что, то, что вы собираетесь сделать подло и бесчеловечно. А друга вашего я не боюсь, ибо знаю, что не в силах он мне сделать что-либо, если я сам не позволю.
Б у р а т и н о (меняется в лице):
На колени, презренный еврей! Моли о пощаде, или я забрызгаю твоими мозгами стены этого дома.
(Иисус продолжает стоять и смотреть на Буратино своими ясными глазами. Буратино ждет пять секунд, затем молниеносно достает из кобуры свой пистолет и с криком: "Jedem das Seine!" делает подряд три выстрела в голову Иисуса. Наташа падает на пол, визжит и бьется в эпилептическом припадке Иисус чуть пошатнувшись, достает из головы три пули, вытирает кровь со лба и протягивает их ошеломленному Буратино)
И и с у с :
Я ведь сказал, что мне предначертана иная смерть и никакая другая не одолеет меня. (Подходит к бьющейся в припадке и пускающей пену Наташе, протягивает к ней руку и говорит ей):
Встань дочь моя, отныне ты здорова
(Наташа поднимается, смотрит ничего не понимающим взглядом и садится на табуретку. Борис Степанович подходит и обнимает ее за плечи)
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь в н а :
Я же говорила, что вы - экстрасенс. Я верила в вас. Теперь я верю также, что мой муж бросит пить. Поистине, вы - святой.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Что это еще за цирк собачий? Прекратите немедленно этот балаган.
К о с т я н :
Ну, чувак, ты бля ваще! Хоть ты и с приветом, но среди них ты один нормальный. Ты ведь хипарь, да?
И и с у с :
Мне больно смотреть на вас. Среди вас только у этого юноши и у этой женщины (показывает рукой на Александру Григорьевну) осталось в душе хоть что-то человеческое. Отец мой никогда не простит вас, если вы не раскаетесь и не свернете с дороги зла. Одумайтесь, не так долго осталось мне быть с вами. Никто из вас и не принял всерьез даже, что этот юноша (показывает рукой в сторону, где лежит Жора) умер такой страшной смертью. И если бы я не пришел к вам, вы бы никогда, никогда не увидели его больше. (Подходит к телу Жоры, протягивает руку и говорит:)
"Встань и ходи, юноша, не время тебе еще туда, откуда нет возврата. А ты, бес, изыди из него и перестань сбивать его с пути истинного."
(Жора встает, оглядывает всех мутным взгядом и садится на диван)
Картина 4:
(Те же.)
К о с т я н :
Хрюша, ты жив! Еб твою мать, а я уже подумал, ты того... Ну и шутки у тебя...Ебаный в рот, артист хренов, тебе в театр надо идти, жмуриков играть. Ладно, пошли скорее, сейчас менты приедут, нам они с тобой ни к чему!
Ж о р а (бесцветным голосом):
Никуда я не пойду. Я действительно был мертв. И сейчас жив только наполовину. Я чувствую, во мне больше нет того, что было еще вчера. Я устал и хочу спать.
К о с т я н (заикаясь):
Так, ты т-т-ты в са-самом деле в-в-воскрес, типа. Этот му-мужик - маг?
Ж о р а:
Да, наверное, что-то вроде. Я устал. Поговорим потом.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Знаете, товарищ Иисус, эти ваши фокусы у меня уже в печенках сидят. Без вас так хорошо было. На кой черт вы вообще на нашу голову свалились, скажите на милость? (Слово "товарищ" Людмила Васильевна произносит с особым отвращением)
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Грех так говорить, Люся, грех.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Да какой к черту грех, этот гад мне все планы сорвал и теперь ты, и я, и мы все будем продолжать страдать по ночам от выходок Сергея и его шалавы. А кроме того эти два сопляка будут как и раньше донимать нас своей дурацкой музыкой... Эх, как хорошо все начиналось.
Ж о р а :
Я больше никого ничем донимать не буду, я теперь другой. Я хочу стать таким, как все. Когда я был не-человеком, ничего хорошего это мне не давало. Мне было хреново, я хотел сдохнуть. Теперь я устал. Хватит. Все.
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Ишь ты, на том свете побывал, так сразу человеком стать захотелось?
К о с т я н :
Ну и хуй с тобой. Кидаешь меня, да? Обратно повернуть решил? Иди. Если тебе удастся забыть. Еще вчера ты был настоящим. Пусть тебя депресняки мучили иногда, ну и что? Думаешь меня не мучают? Зато ты был живым, понимаешь, живым? А теперь ты - труп. Ходячий мертвяк. Вперед! Разводи детишек, страдай хуйней. Ты еще недавно говорил, что все люди - свиньи. Теперь и ты такой же, понял? Был Хрюшей, а стал свиньей. Тебя же еще вчера от них тошнило, помнишь? Не тошнит больше? Зато меня тошнит. Это называется он тебя воскресил. Ни хера подобного. Мне то какая разница? У меня был друг, теперь у меня его нет.
Ж о р а :
Я просто устал.
И и с у с (обращаясь к Костяну):
И он прав, юноша. Не стоит человеку идти туда, куда Отец мой не велит. Он оградил вас от той части мира, которую вам видеть не стоит. Все, что окружает вас - лишь малая часть. Не лучше ли просто жить, радоваться и не думать ни о чем. Посмотри, Костя на этих двоих (указывает рукой на Бориса Степановича и Наташу). Они счастливы. Он радуется, что его жена здорова. Она радуется, что он с ней. Им больше не надо ничего. Зачем тебе то, что лежит за рамками твоего сознания? Неужели тебе мало того, что есть?
К о с т я н:
Мало. Я не смогу так, как они. Мне тесно здесь. Они не живут все. А мне нравится то, от чего у них у всех крыша едет и мозги внутренностями наружу лезут. Им никогда не понять этой радости. Радости быть непохожим. И от того она была сильнее, что я до сегодняшнего дня был не один такой. А вы меня этого лишили. Да, да я знаю, это вы у него забрали это. Никакой вы не святой... Эти вот предки его, так называемые, тоже счастливы между прочим, когда в свой ящик уставятся. А когда их сынуля себе вены вскрыл... Нет, вам надо было это видеть. Вам бы понравилось... Да, мне тесно среди них и тошно. Я хочу одного. Я хочу быть свободен. Свободен от НИХ. От их дешевых радостей, от их проблем, таких же дешевых, от их правил.
И и с у с :
Что есть свобода?
К о с т я н :
Тебе этого не понять.
Б у р а т и н о :
Я тут подумал, что, несмотря на то, что вы - еврей, вы можете оказаться полезным Рейху. Когда начнется Третья Мировая, вы сможете лечить раненых и воскрешать из мертвых. Тогда победа будет неминуемо наша. Даю вам три секунды на размышление, но предупреждаю, что если вы откажетесь от моего благородного предложения, клянусь честью, я уничтожу вас.
И и с у с :
Воскрешать из мертвых с той лишь целью, чтобы их опять убили. Сын Человеческий не способен на такое. И ваши идеи нацизма и человеконенавистничества давно потерпели крах. Очень скоро наступит Царство Добра и Света. И вы, если не покаетесь, будете осуждены за деяния свои. Се гряду скоро. Бодрствуйте, ибо день тот близок...
Б у р а т и н о :
Ясно. Я исполню то, что обещал. Офицеры Великого Рейха не бросают слов на ветер, (обращаясь к Людмиле Спиридоновне): прошу прощения, но я вас покину не надолго. (Уходит)
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а (вполголоса):
Катись, катись, фашист недорезанный.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Я попрошу не оскорблять моего друга. Тем более, за глаза.
Б о р и с С т е п а н о в и ч (обняв Наташу):
Мы, наверное, тоже пойдем...
Н а т а ш а:
Пойдем, любимый, здесь у них в самом деле черт знает что. А вам, Иисус спасибо за все, заходите к нам, если будет время.
И и с у с :
Я бы рад, но я знаю, что мы не увидимся больше. Не пройдет и часа, за мной придут. Будте счастливы, идите с миром и врата Царствия Небесного будут открыты для вас. А вы, Борис, обещайте, что не будете больше изменять жене.
Б о р и с С т е п а н о в и ч (краснея):
Даю честное слово.
(Уходят, взявшись за руки.)
ДЕЙСТВИЕ 3.
Картина 1
(Костян подходит к окну и закуривает сигарету.)
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Молодой человек, не курите в помещении.
К о с т я н:
Идите, пожалуйста, на хуй! Не хочу я с вами разговаривать. Менты приедут, я им все про вас расскажу. А этот...святой, надеюсь все подтвердит. Хоть какая-то от него польза будет.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Да кто ему поверит, он же псих! А ты, сопляк, не груби старшим.
(В это время в дверь вбегает запыхавшийся Эдик)
Э д и к :
Зато мне поверят. Я всю ночь заснуть не мог при мысли что эта особа попытается убить вас. Я бы этого не простил себе. Но, я вижу, все обошлось. Слава богу, слава богу... Мальчики, я приглашаю вас к себе. Если у вас есть желание выпить со мной и посмотреть видик, добро пожаловать. А на последок у меня для вас сюрприз. (Последнюю фразу Эдик говорит с особым выражением, жутко кривляясь и строя глазки то Костяну, то Жоре. После этого подходит к окну и пытается взять Костяна за руку. Тот резко оборачивается и со всего размаху бьет Эдика по лицу. Тот ударяется головой об стенку и плавно оседает на землю)
К о с т я н :
Мне только не хватало, чтобы всякие пидоры ко мне тут, понимаешь, приставать начали. Да ты, падла, (Бьет его ногой), ты мне даже мертвый не нужен, впрочем, нет, мертвый ты бы куда лучше смотрелся. Мертвые не пристают ни к кому. Они только молча лежат и воняют. Я тут всех вас в гробу видал в белых тапочках с розовыми бубенчиками. Впрчем, вы и так все мертвяки, сука, ненавижу...
Э д и к (Вытирая кровь с лица):
Ты меня не так понял, я только хотел...
К о с т я н :
Знаю я, чего ты хотел, на, получи еще!
(Бьет его коленом по носу)
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Ты бы не лез к нему, он нервный сейчас. (Хе-хе-хе)
И и с у с :
Ну и зачем ты сделал это, Костя? Он ведь не виноват, что таким радился?
(В это время в дверях появляется черная худая, немного сутулая фигура Мракобеса. Длинные черные волосы закрывают половину неестественно бледного лица. Руки сложены на груди)
М р а к о б е с :
А кто, по твоему виноват, а?
(Эдик ползет на четвереньках под диван. Людмила Спиридоновна и Александра Григорьевна стараются уйти в сторонку, подальше из поля видимости Мракобеса. Все жильцы дома, включая Эдика, побаивались его)
И и с у с (Оборачивается, улыбка исчезает с его лица):
А, опять ты пришел... Что тебе еще от меня надо, враг бога и людей?
М р а к о б е с :
У-тю-тю-тю-тю! Ух, ты, как сказано! (Хлопает в ладоши) Больше трагизма в голосе, сын божий!
И и с у с :
Не язви, говори зачем пришел и иди дальше в свое логово замышлять гнусности против людей. Здесь никто не звал тебя.
М р а к о б е с :
Да брось ты! Я просто зашел на огонек. До меня дошли слухи, что здесь вверх дном все, а я люблю такие вещи, ты знаешь. И перестань ты, наконец, думать, что я что-то там замышляю. Не интересно мне это, пойми ты в конце концов. Кстати, на вопрос ты мне не ответил. Так кто виноват в том, что вон тот молодой человек (показывает под диван) родился на свет...ммм... скажем так, не таким, как все?
И и с у с :
Ты, змей, в этом виноват.
М р а к о б е с (От удивления делает два шага назад, прикладывает левую руку к груди и от души смеется неподражаемым сатанинским смехом):
Я?! Ну ты даешь! Давно меня никто так не забавлял... А ты за базар ответишь, как говорят сейчас молодые люди?
И и с у с :
Если они и говорят сейчас так, то тебе не престало им уподобляться, согласись, тебе не 15 и даже не 20 лет.
М р а к о б е с :
Не могу не согласиться, мне гораздо больше, кстати сказать поболее, чем тебе, но я в отличии от тебя, я молод душой и не играю роль юродивого.
И и с у с :
Это твое личное дело. Но во всех бедах этих людей повинен ты. И не упрямствуй. Хотя бы раз посмотри правде в глаза. Мой отец дал им все, чтобы они жили счастливо и любили друг друга, но ты приходишь к каждому из них и сеешь в их душах сомнение и гордыню, с одной лишь целью, напакостить моему отцу.
М р а к о б е с :
Позвольте с вами не согласиться, друг мой...
И и с у с :
Ты мне не друг.
М р а к о б е с (ухмыляясь):
Не перебивай старших. Это во-первых, а во вторых, послушай, что я скажу тебе. Твой любезнейший папаша не дал своим несчастным творениям самого главного - СВОБОДЫ. Отсюда и все беды их. А что по поводу гордыни этой (терпеть не могу этого слова), то это одно из трех: либо желание власти, поистине гнусное чувство, кстати сказать, передавшееся им по наследству от папочки твоего. По счастливой случайности, оно есть не у всех. Либо это элементарное любопытство, в чем, я считаю нет ничего плохого. Либо, наконец, это чувство собственной незаурядности, собственного достоинства, как у этого паренька (показывает на Костяна кивком головы). И уж, конечно, все эти три абсолютно разные вещи, названные тобой, почему-то, одним словом, сею в их душах не я. У меня дела и по интереснее найдутся. Тем более, что у большинства сеять это все просто негде. Вон та мадам, что выглядывает из-за угла, к примеру. Людмила Спиридоновна, если не ошибаюсь. Ты вот думаешь, что она - само воплощение гордыни и зла, ведь так? А я тебе скажу, что она забита до верху пустотой. И делает она то, что ты называешь злом, только потому, что заняться ей больше нечем. Это придает ей хоть какой-то чувство значимости. А в совершенном мире она бы просто не выжила. Лопнула, как воздушный шарик и все. В свободном мире ей никто бы не позволил себе мешать, а здесь ни у кого, кроме тебя, пожалуй, такой возможности нет. Это же относится и к тому упитанному субъекту, который вымогал вчера у этих ребят денежки, и которого, вместо того, чтобы поразить молнией (снова ухмыляется), ты погладил по голове и отпустил.
И и с у с :
Он обещал мне, что изменится. И я верю ему. Я не могу не верить людям, потому, что люблю их.
М р а к о б е с :
Ну и дурак же ты, в самом деле. Да как ты не поймешь, что НЕ СТАНЕТ он другим, потому, что НЕ СМОЖЕТ. Физически не сможет. Хоть ему смертная казнь будет грозить, хоть озеро огненное (ужас то какой, это только твой папаша мог такое выдумать), все равно он будет и дальше колоться всякой дрянью, избивать всех, кто слабее его, (а в особенности не похожих на себя), из зависти и из страха перед ними. Да, да, из зависти, потому, что ему не дано быть живым. Истинно живым. И из страха, патологического, животного страха перед тем, чего ему не понять никогда. А если он перестанет вдруг каким-то чудом, то он сдохнет, потому, что образовавшуюся в нем пустоту, ту пустоту, которую занимали все его геройсва, не заполнить ничем. Если вошь перестанет пить из человека кровь, она подохнет от голода, дорогой мой друг. А твой папа с такой любовью и заботой создал вшей, комаров, мух и блох, что венец его творения до сих пор не может он них избавиться...
...И на восьмой день создал Он вошь, и поселил Он ее в волосах у Адама и сказал ей: "плодись и размножайся". И увидел Он, что это хорошо... (заливается смехом)
И и с у с :
Не богохульствуй, сын погибели, я запрещаю тебе.
М р а к о б е с :
Ладно, не кипятись, я бы конечно мог тебе сейчас высказать все по поводу того, что ты не можешь мне ничего запретить, но по доброте душевной я не буду этого делать. А ты мне лучше скажи вот что: почему ты и твой предок так не любите, когда вам говорят правду, называете это богохульством, а когда вас прославляют, причем, хочу заметить, самым идиотским образом, писаетесь кипятком от счастья (извини за грубое выражение)?
И и с у с :
Всем приятно, когда кто-то признается им в любви.
М р а к о б е с :
Мм-да... Странная любовь какая-то у тебя. Если бы мне кто вздумал так признаваться (откашливается, складывает руки, как это делают молящиеся мусульмане, и на распев начинает читать):
Кореш наш, Мракобес,
Сущий в Глубине и во Мраке,
Да святится имя твое,
Да прибудет Анархия в царствии твоем
Чуши собачьей и шизы сверхубийственной
И на земле, как под нею,
Хлеб наш насущный,
Сыр, масло, колбасу,
Все прочие продукты,
А самое главное - побольше пива
Дай нам на день сей,
Не введи нас в депресняк,
Но избави нас от ментов и гопников
Ибо ты - свой чувак и все такое...
Аминь... То есть, Пиздец!
(Глумливо хихикает) Нет, не получится у меня серьезно изобразить признание в любви Самому Себе, но думаю, ты понял, что я имел в виду.
И и с у с :
Ты омерзителен.
М р а к о б е с :
А по-моему, так я очень даже симпатичен. Впрочем, это вон тому молодому человеку виднее, который под диван спрятался, и думает, что его не видно.
Эй, Эдик, симпатичный я на твой взгляд, или нет?
Э д и к (выбирается из-под дивана весь бледный и заикаясь говорит:)
Д-д-да, нич-чего.
М р а к о б е с (Якобы обиженно):
Только и всего? Я-то думал, меня сейчас комплиментами закидают, а он "Ничего"... Не нравлюсь я вам... Э-эх...
И и с у с :
Прекрати паясничать, говори, зачем пришел и уходи.
М р а к о б е с :
Я ведь сказал уже, просто так зашел, на огонек, атмосферу разрядить, а то у вас тут нервные все, дерганные. И даже ты, божий сын, раздражаться начал, а это тебе не к лицу. Девушки любить не будут... Да и мальчики тоже. (Снова смеется)
И и с у с :
Что ты вообще понимаешь в любви, дитя разврата?
М р а к о б е с (меняется в лице):
А об этом мне давно следовало поговорить с тобой. Для начала скажи мне, любишь ли ты этих людей? Всех без исключения, или нет?
И и с у с (снова кротко улыбаясь):
Конечно же люблю и жалею. Их нельзя не любить.
М р а к о б е с :
Да... "И жалко ему Чебуратора стало. И от жалости этой пустил он слезинку, да как уебал Чебуратора в репу!" Так же и ты.
И и с у с :
Или ты говоришь серьезно, или отправляешься обратно к себе в свою дыру, клоун.
М р а к о б е с :
Хорошо, хорошо... Серьезно, так серьезно. Чтож ты им не дашь возможности по настоящему любить то, а? А вместо этого караешь их всяко разно и пугаешь всякими бяками. Нехорошо это. Не по-коммунистически, товарищ.
И и с у с :
Это ложь!
М р а к о б е с :
Да?! Ну, смотри. Незадолго до того, как я пришел навестить вас, отсюда удалилась пара. Муж и жена. На их лицах было такое счастье, что растрогался даже я, старый циник. Так вот, лет этак через десять, они будут желать смерти друг другу. Он возненавидит ее, за то, что она быстро постарела и беспрестанно пилит его по всяким мелочам, а она будет проклинать тот день, когда, когда вышла за него замуж. Она будет ненавидеть его, за то, что футбол и пиво важнее для него, чем она и чем дети. Он, если природа возьмет вверх над моралью, будет ходить к любовнице, хотя сегодня он обещал тебе, что больше в жизни никогда ей не изменит. И если даже они не будут в душе явно желать смерти другу, тут я, может быть, преувеличиваю, то ничего похожего на то, что они чувствуют сейчас не будет, это точно. А все от того, что их тела - дырявые мешки. Старость, болезни и этот самый "кризис среднего возраста" неизбежен. А в довершение ко всему, быт достанет их до такой степени, что они оба (а она в особенности) будут проклинать и землю и небеса, тихо доживая свой век. И это не зависит даже от богатства. Перед старостью равны все. За что им это все, скажи мне, господин филантроп?..
И это далеко не все. Родители, даже самые скверные, любят своих детей (эти не в счет, (показывает на родителей Жоры)), точнее думают, что любят. Но любовь без понимания - не больше, чем кукиш в кармане. Если ты не понимаешь того, кого любишь, так, как он понимает себя, если его душа для тебя - темный лес, то твоя любовь - психическое заболевание и не более того. А когда это у нас родители понимали детей, а? Правильно. Ни-ког-да. Разве что в младенчестве. Мать лепит у себя в голове образ своего сына, или дочери, который обычно не имеет ничего общего с тем, что есть на самом деле. Когда сыну три года, она мечтает: "Мой сын, когда вырастет будет международным журналистом. Он будет ездить по заграницам и его будут показывать по телевизору, а я - его старая мать буду смотреть и гордиться им." Проходит этак лет пятьнадцать, а сынуля в торговлю подался, или еще веселее - в эстрадные певцы. Бегает себе по сцене в юбке и в чулках и орет в микрофон "Го-лу-бая лу-на! - Голуба-я!" Правда, прелесть, а Эдик? (снова смеется). А мамаша продолжает думать, что любит его, такого, каков он есть. Разве этого она заслуживает?
Так, идем дальше, Страх перед властью, также почему-то зовется любовью. Стоит какому-нибудь диктатору загнуться, как толпы покинутых граждан исходят слезами, причем искренними, прошу заметить. Это до какой степени нужно себя обманывать, чтобы плакать о тиране и варваре? Это вообще, самое гнусное, что может быть. Тоже относится и к религиозной "любви". Твой папаня так запугал своих чад геенной огненной, что они, бедные внушили себе любовь к тому, кого вообще никогда не видели, закрывая глаза на все его несправедливости.
Ну и на последок, вот этот вот тип (указывает пальцем на Эдика), тоже думает, что любит. Мальчиков. Сомневаюсь я, что подобные действия имеют что-нибудь общее с любовью. Он ею с ними просто за-ни-ма-ет-ся.
Э д и к (весь красный от стыда):
Сколько можно меня в пример ставить, господин Мракобес? Я сейчас обижусь и уйду...
М р а к о б е с :
Заткнись.
И и с у с :
Все сказал? И что ты предлагаешь, можно поинтересоваться. Я не говорю, что я согласен с тобой, но мне просто интересно. Отвергать все - это ты умеешь. А ты предложи что-нибудь, а я послушаю.
М р а к о б е с :
Это же так просто. Почему этого никто не понимает? ДАЙ ИМ СВОБОДУ! Тогда всему тому, что ты называешь злом наступит конец, ибо все зло кроется во власти, в стремлении одного подчинять себе другого, а это и есть отсутствие свободы. Если каждый по своей физической, подчеркиваю, физической природе будет абсолютно независим ни от чего. Ни от природных условий, ни от подобных себе, ни от своего собственного тела, тогда никто не сможет, даже если очень сильно захочет, отобрать свободу у кого бы то ни было. Если, конечно, он сам не отдаст ее. Но это будет уже садомазохизмом, а это их личные половые проблемы.
Человек по своей природе стремится к себе подобным. И по-настоящему любить он способен только их, тех, кого он понимает, с кем у него есть что-то общее. Всех остальных он будет избегать. И не важно, признается он в этом себе, или нет. У того молодого человека, который ушел недавно под руку со своей супругой никогда не будет ничего общего с пьяницей Димкой. У Костяна быть не может ничего общего с тем упитанным недоумком, которого ты, сын божий милостиво отпустил вчера... И так далее до бесконечности. Нельзя понимать и любить ВСЕХ. Обязательно найдется кто-то, кто будет неприятен тебе. И от него захочется держаться подальше. А, поскольку, ты - узник, заключенный обстоятельств, законов, норм, окружающих тебя узников, своего тела, по которому, всего лишь, ударить сверху кирпичем, и хана ему, вот поэтому, ничего у тебя не выйдет в плане освобождения от нежелательных тебе личностей... Вот, если всех животных, которых понапридумывал твой папа, поместить в одно помещение, они друг друга скушают. Чем они, собственно и занимаются...
А если дать ПОЛНУЮ свободу каждому, тогда все без труда найдут друг друга и будут жить долго и счастливо. И помрут в один день.
Все пустые люди тогда вымрут, также, как сдыхает вошь, если человека побрить на лысо. Останутся лишь те, кто действительно подобен богам, по своей сущности. Каждый настоящий человек - бог, творец. Если человек не способен творить, все равно что, хоть картины писать, хоть ракеты строить, он - вошь. А в отсутствии свободы, даже творческие личности вынуждены заниматься поебенью. А это черевато тем, что творческое начало може умереть. Безвозвратно. Ты не согласен, я вижу?
И и с у с :
Люди должны научиться любить и творить даже в отсутствии этой твоей свободы. Тогда они станут на самом деле совершенными. У них даже есть несколько моделей подобного уклада вещей. Одна из них зовется Царствием Небесным, другая, менее совершенная - Коммунизмом.
М р а к о б е с :
Этому НИКОГДА не бывать. Любовь не возможна без свободы, пойми же это наконец!
И и с у с :
Любовь превыше свободы.
М р а к о б е с :
Свобода превыше всего.
Картина 2 :
(Минутная пауза, Александра Григорьевна и Костян стоят раззинув рот. Жора спит. Людмила Спиридоновна решает кроссворд, Родители Жоры смотрят телевизор. Там идет реклама прокладок "Олвэйз". Эдик весь красный от стыда, переминается с ноги на ногу)
М а т ь Ж о р ы:
Господа философы, завязывайте свою болтовню, дайте посмотреть телек, наконец!
К о с т я н :
Я ухожу, мне здесь больше ловинь нечего. Всем хай!
М р а к о б е с :
Постой, ты ничего не хочешь мне сказать?
К о с т я н (мнется):
Где вас можно будет найти... Потом?
М р а к о б е с (Достает из кармана визитку):
Надумаешь, приходи. Не надумаешь, выбросишь. Ты свободен, я не зову тебя силой.
И и с у с :
Ты не имеешь права, он не твой!
М р а к о б е с (удивленно):
Права на что?
И и с у с :
ОН НЕ ТВОЙ!
М р а к о б е с :
Это мы еще посмотрим... Не мой, так не мой. Дел то...
(Костян сует визитку в карман и молча уходит быстрым шагом)
И и с у с :
Вернись, юноша!
М р а к о б е с :
Постой, ты там только что говорил о правах что-то...
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Я к мужу, до свидания всем...
(Уходит)
Э д и к :
Мне дурно, я пойду...
(Вихляющей походкой удаляется)
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
А я останусь. Сейчас еще милиция приедет.
М р а к о б е с :
Кстати, о птчках... Через пять минут здесь будет куча ментов и этот шизоид Буратино. Я бы на твоем месте, сделал бы ноги отсюда, сын божий. Они таких как ты не любят.
И и с у с :
Я жду этого часа. Они заберут, чтобы распять меня. Мне предначертано это свыше. Но в третий день я воскресну, чтобы попрать смерть смертью. Да сбудется сие...
М р а к о б е с :
Опять за старое, что-ли? Не надоело? Во-первых тебя никто распинать не будет. Тебя просто посадят. А в камере ты, как бы это так сказать, нечаяно (подчеркивает это слово) свалишься ночью с нар и расшибешься насмерть. Как там насчет третьего дня, не знаю, с тебя станется... А вот толку с этого, как с нашего приятеля Эдички потомства... Смерть смертью он попирать собрался... Да смерть, это единственная совершенная вещь в этом мире, родной ты мой... А во-вторых, если захочешь, ты этого всего можешь избежать. Ладно, так и быть, открою карты, для чего я сюда пришел. Я хочу помириться с тобой. Оставь свою идиотскую идею любви-без-свободы. Умоляю тебя. Вместе мы сможем противостоять твоему сумасшедшему отцу и сделать этот мир таким, каким он должен быть. За один день. Без крови, без чаш гнева, зверей, выходящих из бездны и прочих опизденелостей. За один час всего... Я понимаю, тяжело идти против воли отца, но иначе ведь никак, пойми, добрый, славный ты человечек. Ты никогда не думал, а почему бы ему самому не спуститься и не повисеть на деревяшке часок-другой, а? Почему ему в западло это? А потому, что это больно. Очень больно. Гораздо больнее, чем сидеть и сокрушаться о том, что твой мир не совершенен. Боль, которую он породил, нужна ему, чтобы власствовать над своими же творениями. Ты сам это знаешь. Так что решайся. Вот тебе моя рука. (Протягивает ему свою открытую бледную ладонь). Я жду.
И и с у с :
Отойди от меня, Сатана!
М р а к о б е с :
Ну и дурак же ты, боцман...
(Ждет секунд десять, потом поворачивается и уходит, не сказав больше ни слова)
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
В самом деле, кретин. Тебе дельную вещь предлагали, а ты... Сейчас загребут тебя и все... Пишите письма.
И и с у с :
Все по воле отца
ДЕЙСТВИЕ 4
Картина 1:
(В комнату вбегает Антон. Босой. На лице болезненный румянец и выражение крайнего тупоумия. За ним гонится Александра Григорьевна с криками "Я тебя поймаю, засранец ты этакий! Будешь мне тут еще спектакль устраивать... У, погоди у меня!")
А н т о н :
Все по воле отца, ланца-дринца, гоп ца-ца! Гы-гы-гы!
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Иди сюда, недоделанный, я тебе устрою "волю отца"
И и с у с (улыбаясь):
Не бейте его, тетя Шура, вы ведь добрая на самом деле.
(Антон забирается под диван, так, что его не достать. В это время дверь открывается пинком и в комнату входит Буратино в сопровождении трех милиционеров)
Б у р а т и н о :
Он еще здесь, берите его тепленьким.
М е н т N 1 :
Встать к стене, руки за голову, ноги ширше... Ну, быстро!
(Обыскивает Иисуса)
Наркотики, оружие имеется?
И и с у с :
Мне это ни к чему.
М е н т N 2 :
Знаем мы это ваше "ни к чему". Есть или нет? (Орет)
И и с у с :
Нет.
М е н т N 2 :
Так-то лучше. Фамилия?
И и с у с :
Нету.
М е н т N 2 :
Что? Как это нету?
И и с у с :
Звать Иисусом, прозвище Христос, фамилии не имею.
М е н т N 1 :
Ясно, не желаем говорить, ладно, в участке разберемся. Как там тебя? Христос? Ничего себе погоняло выдумал. "Авторитет", прямо...
И и с у с :
К сожалению, не для всех.
М е н т N 1 :
Тут уж, или для всех, или ни для кого, брат. А будешь паясничать, на зоне "петухом" сделают.
М е н т N 2 :
Где прописан.
И и с у с :
Нигде, я странствую.
М е н т N 2 :
Так и скажи, бомж а то, ишь, странствует он... Достранствуешься тут у нас, падла.
М е н т N 1 :
Не работаем нигде конечно же, да?
И и с у с :
Я врачеватель душ.
М е н т N 3 :
Да он больной, че вы не видете, его в дурку надо.
М е н т N 1:
В дурке своих хватает, а на него мы дело об убийстве Егоровой повесим. Это "глухарь" Надо же план как-то выполнять. У нас раскрываемость - ноль.
А л е к с а н р а Г р и г о р ь е в н а :
Он не виновен ни в чем, он святой, не трогайте его, он моего мужа от пяьнства вылечил, Наташку, соседку от эпилепсии, а вот этого паренька (показывает на Жору) вообще из мертвых воскресил.
М е н т N 3 :
Вот, кого в психушку надо. Из мертвых воскресил. Ишь ты!
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Это правда, свидетели есть, скажите, Люся...
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Попредержи язык, дура!
(В это время в комнату входит Дмиррий Дмитрич. Гладко выбритый, при костюме, абсолютно трезвый)
Д м и т р и й Д м и т р и ч :
Что правда, то правда. Пить я после знакомства с ним бросил. И Наташка здорова теперь, только что ее видел. А насчет того, чтоб из мертвых, не знаю, не видел, но вполне допускаю.
М е н т N 2 :
Лицензия на медпрактику есть?
И и с у с :
Разве нужна какая-то бумага, чтоб творить добро?
М е н т N 2 :
Ишь ты, а налоги с прибыли кто по-твоему платить должен, Буратино?
Б у р а т и н о :
Я - исправный налогоплательщик и законопослушный гражданин...
И и с у с :
Я не беру денег за содеянное добро.
М е н т N 1:
Это ты в камере базарить будешь, падла!
М е н т N 2 :
Где же ты их берешь тогда?
И и с у с:
Я не забочусь о таких мелочах, мой Отец дает мне хлеб мой.
М е н т N 1 :
Иждевенец, значит... Где пахан живет, может тоже бомж?
И и с у с :
Мой земной отец давно умер, я говорю о моем небесном Отце.
М е н т N 1 (бьет Иисуса под дых):
Кончай кривляться, сука, мы с тобой по-хорошему говорим.
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а (кричит):
Не бейте его!
Д м и т р и й Д м и т р и ч (кидается защищать Иисуса):
Оставь, его, сволочь!
М е н т N 2 (отталкивает Дмитрия Дмитрича):
За оскорбление сейчас с нами поедешь, герой!
И и с у с :
Оставь их, они не ведают, что творят.
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Да забирайте его скорее и дело с концом...
М е н т N 1 (надевает на Иисуса наручники):
Поехали, святой... Тихо иди, без глупостей!
Вы останьтесь, разберитесь в чем дело, а я в участок с этим...
(Уводит его)
Картина 2:
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Наконец-то! Слава тебе, господи!
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Вы - бессердечная женщина! Пойдем, Антон, пойдем, Дима...
А н т о н (из-под дивана, издает ртом пукающий звук):
Антон не пойдет, Антон не идиот! Гы-гы-гы!
М е н т N 2 :
А это еще кто там?
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Это мой сын. Он... больной, не трогайте его.
М е н т N 3 :
Да кому он нужен, не будем мы его трогать.
А н т о н :
Менты - козлы, гы-гы-гы!
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а (срывается на крик):
Антон, пошли отсюда, замолчи немедленно, сукин ты сын!
А н т о н :
Антон не пойдет. Антон не хочет, чтобы его били.
М е н т N 2 :
Пацан, иди с матерью, тебя не бить, тебя лечить надо.
А н т о н :
Антон не пойдет. Он хочет посмотреть...
М е н т N 2 :
Ладно, хрен с ним, пусть смотрит... Так что у вас тут произошло, все-таки?
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Сначала мы думали, что вон тот молодой человек (тычет пальцем на диван, где спит Жора) покончил с собой, но потом, выяснилось, что это не так. Но вы не уходите, я бы хотела, чтобы вы заглянули в 38-ю квартиру, там живет дебошир Сергей со своей любовницей.
М е н т N 2 (записывает):
Так... 38-я да, квартира. Заглянем, заглянем.
А н т о н :
Не ходи туда, дядя, там живет Бутявка.
М е н т N 2 :
Ничего, дядя бутявок не боится.
А н т о н :
Там живет большая-прибольшая Бутявка, она укусит дядю, и дядя тоже станет Бутявкой.
М е н т N 2 (своему напарнику):
Я пойду загляну, а ты здесь побудь.
(уходит)
Д м и т р и й Д м и т р и ч :
Я на работу.
А н т о н :
Антон знает, что папа не пойдет на работу. Папа пойдет по бабам. Но Антон никому не скажет. Гы-гы-гы!
Д м и т р и й Д м и т р и ч (еле сдерживаясь):
Когда я вернусь, я с тебя шкуру спущу, понял?
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а:
Пить бросил, так теперь по бабам, значит, ну, погоди у меня, кобель сраный!
Д м и т р и й Д м и т р и ч :
Шура, он же больной, а ты веришь ему, тебе ведь не 5 лет...
А н т о н :
Странный дядя сказал, что папа не будет пить, но странный дядя не сказал, что папа не будет ходить по бабам. А дядя Боря не будет ходит по бабам, потому, что странный дядя сказал дяде Боре, чтобы тот не ходил по бабам. Зато дядя Боря будет пить. Гы-гы-гы!
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Откуда ты это знаешь, паршивец?
А н т о н :
Антон знает все. У Антона есть Казямба, он ему про всех говорит.
А л е к с а н д р а Г р и г о р ь е в н а :
Кто есть?
А н т о н :
У Антона есть Казямба. Казямба хороший. Он не бьет Антона, А папа плохой. Он бьет и ругает Антона. Папа Антону вовсе не папа. Пять лет назад к маме пришел дядя и у папы выросли рога. Мама ждала дядю, но дядя не вернулся, потому, что прилетели Пуськи бятые и забрали его на свою летающую тарелку.
Картина 3 :
(В комнату вбегает Мент N 2 с окровавленной шеей, безумными глазами и растрепанными волосами.)
М е н т N 2 :
Вампир! Он - вампир! У него клыки и пули его не берут. Спасайтесь!
(С этими словами, он падает на пол)
А н т о н :
Антон говорил дяде, чтобы он не ходил к Бутявке. Глупый дядя теперь сам станет Бутявкой.
М е н т N 3 :
Обожаю фильмы про вампиров! Я знаю, как с ними надо! Всем готовить кресты, чеснок... Серебра конечно же нет. Жаль...Осиновый кол бы где-нибудь сейчас! (Его взгляд останавливается на Буратино)
Придумал! Ваш нос - самое то!
(Подходит к Буратино, отламывает ему нос, (тот не успевает и пикнуть) и с криком "Бей вампиров!" бежит прочь из комнаты. Буратино замертво падает на пол. Людмила Спиридоновна пытается ухватить Мента N 3 но, теряет равновесие и падает прямо на Буратино.)
А н т о н :
Буратино мертв. Тетя Люся тоже скоро умрет, а дядя Мент - Бутявка. Жора спит, а папа с мамой ничего не понимают. Гы-гы-гы! А Антон все понимает, Он умный. Он все про всех знает. Казямба - друг Антона. Он ему все про всех рассказывает. (Александра Григорьевна и Дмитрий Дмитрич в панике мечутся по комнате, не зная что предпринять, а Антон выбирается из-под дивана, становится посреди комнаты и говорит):
Казямба живет у Антона вот тут (показывает на свой лоб) Казямба сказал, что тетя Люся больше не нужна ему и поэтому она умрет. Буратино тоже больше не нужен Казямбе и вот, он уже умер. А Антон никогда не умрет. Антон - друг Казямбы!
Л ю д м и л а С п и р и д о н о в н а :
Скажи своему Казямбе, что я не хочу умирать! Я не знаю, кто такой, черт возьми, твой Казямба, но я прошу тебя, скажи ему, что я хочу жить, я еще молодая...
А н т о н :
Казямба говорит, что ему все равно, и если ты не хочешь умирать, уходи отсюда, ты больше не нужна Казямбе.
(Людмила Спиридоновна поднимается и уходит прочь из комнаты. Через пять секунд в комнату врывается голый по пояс Сергей. Он рычит, обнажая желтые клыки. Весь его рот в крови. Он тащит по полу за шиворот Мента N 3, из зада у которого торчит нос Буратино. Сергей бросает Мента N 3 на пол, а сам подбегает к отцу Жоры, и набрасывается на его шею. В это время поднимается Мент N 2. У него тоже появились клыки. С криком "Я голоден!", он впивается в шею матери Жоры. Александра Григорьевна падает в обморок. Дмитрий Дмитрич выносит ее прочь)
А н т о н (глядя, как Сергей и Мент N 2 пьют кровь из родителей Жоры):
Бутявки дудонятся! Гы-гы-гы! А Антон не боится Бутявок. У него есть Казямба, который защитит Антона. Казямба расстроен. Он хотел, чтобы Странный дядя помирился с Черным дядей, но они не хотят мириться. Странный дядя не хорошо сделал, что прогнал другого Казямбу из Жоры. Тот Казямба теперь один. Но он придет к Косте и у Кости будет два Казямбы.
Ж о р а (во сне):
Не верьте мне, это только сон, не верьте мне...
(Сергей и Мент N 2, насосавшись крови, удаляются. Мент N 3 лежит неподвижно, рядом с мертвым Буратино. Жора продолжает спать. Его родители с окровавленными шеями лежат возле телевизороа. Там идет реклама средства "Комет". В комнате полный разгром).
А н т о н :
Бутявки подудонились. Теперь у нас будет мно-о-го Бутявок...
Пойдем, Казямба, отсюда, представление закончено! (Уходит).
Картина 4 (Эпилог)
(Занавес опускается, в зале несколько секунд полная тьма. Затем занавес поднимается снова. На сцене логово Мракобеса. Темное помещение, на стенах готические гравюры. Посреди стоит стол. В центре стола человеческий череп. За столом сидят люди, самые разные. О чем-то тихо беседуют. Чуть поодаль, в кресле сидит сам маг. Курит сигару. Звучит медленная, тяжелая музыка. Дверь чуть приоткрывается. На пороге появляется Костян.)
М р а к о б е с (встает с кресла, подходит к Костяну, подает ему руку. Тот пожимает ее):
А, это ты пришел. Что ж, я ждал тебя. Знал, что придешь, ходя бы и через месяц. Заходи, садись. Вина? Водки? Может растворителя? (тихо смеется)
К о с т я н :
Нет, спасибо.
М р а к о б е с :
А зря. Может хоть пивка выпьешь, а то мне не удобно, даже как-то...
К о с т я н :
Ладно, пива можно, только немного. Батя вернулся, запалит - шею свернет.
М р а к о б е с :
Ты какое предпочитаешь, светлое, темное?
К о с т я н :
Светлое.
М р а к о б е с :
О, наш человек. Если что-то светлое в этом мире и нужно, то это - пиво! (наливает ему и себе в кружки) Ну, давай, рассказывай, чем там все кончилось.
К о с т я н :
Да, че там рассказывать, ну, забрали этого святого... Я ушел же тогда. Рассказывают, там потом ТАКОЕ началось. Сергей из 38-й всех ментов поубивал. А сам исчез куда-то. Жоркиных предков, говорят, тоже он замочил. Жорка сейчас у дядьки с теткой в деревне живет. Не звонит, не пишет... Фашист этот хренов, вернее его труп, Тетя Шура говорит, его тоже замочили, вообще исчез, как будто его и не было. Тетя Люся с ума сошла, ее на следующий день в психушку увезли. Сашка, ее сын, от передозы загнулся. Тетя Шура, как и раньше, дерганая. А муж ее и впрямь, пить бросил, зато бабником стал... В его то годы. Кто бы мог подумать. А дядя Боря, муж тети Наташи, наоборот пьет по-черному. Андрея, урода этого посадили. Избил кого-то опять, а тот, ну, кого он избил, племянником мэра оказался. Че там еще... Эдик, педрила то эта, в Америку съебался, ему там самое место... Ах, да, забыл совсем, Антон, сын тети Шуры совсем какой-то странный стал. Он и раньше то... А теперь вообще... Ходит и заявляет всем, что жоркины предки и менты вовсе не умерли, а стали... Как же это он говорит... А, бутявками. И Сергей по его мнению с его любовницей - тоже бутявки. Он говорит, что они теперь днем прячутся, а ночью охотятся на людей. Он еще заявляет, что у него в голове живет какой-то Казямба, который все про всех знает. Это то, ладно, но когда он говорит, что у меня тоже есть такой же и не один, а еще и тот, который был у Хрюши, оказывается, у него тоже был, но этот святой его прогнал, мне не по себе становится. Этот Антон - не дурак, хоть и притворяется. Ну, что еще, новый альбом "Эмбриона" вышел, прикольный, хоть вам это и не интересно. Сижу, слушаю целыми днями. Вот, все, вроде бы...
М р а к о б е с :
Ясно все, я так и думал. Забрали, значит, говоришь... Эх, дурак он, все-таки этот святой...
К о с т я н :
А, тетя Шура говорит, что его в камере замочили, но он через три дня из морга прямо исчез. Эта психованная говорит, что он воскрес и к ней явился, а потом на небо улетел, прямо при ней. Ходит теперь, всем про него рассказывает, какой он хороший был. Целую кучу народа вокруг себя собрала. Тусуются теперь у нее целыми днями. И тетя Наташа тоже с ними. Она про этого святого книгу пишет. Про него и еще про то, что он говорил. Я отрывки почитал, так у меня подозрение возникло, что она это под "грибами" писала. Галюны сплошные. А так, вообще, ничего, прикольная книженция должна получиться. Если по ней фильм снять, то все хипари и наркоты в кинотеатры ломанутся, сто пудово. Этим всем уже менты интересоваться начали. Скорее всего, секта новая образовывается.
М р а к о б е с (задумчиво):
Да, это еще штуки на две лет... Может на третий раз образумится, наконец, не знаю. Они с его папашей так это число любит... А мы подождем... Подождем... Ладно, чего надумал то, говори.
К о с т я н (собравшись с духом):
Я пришел... Я пришел, чтобы подписать с вами контракт. Я же тоже не совсем дурак, знаю, кто вы... Я хочу продать вам свою душу. А в замен... А в замен я хочу попросить вас, чтобы вы помогли мне создать нечто такое... Не сейчас, нет, потом, лет через 5, может позже... Нечто такое, что хотя бы чуть-чуть, самую малость изменит хоть кого-нибудь их этих...(мнется) из этих... ну вы поняли меня. Все равно, что, это будет, может быть песня, может быть книга, или фильм... Я хочу, чтобы хоть кто-то услышал...
М р а к о б е с (ошеломленно):
Да-ааа... Маленький ты еще, глупенький, друг мой. Да кто тебе сказал вообще, что я занимаюсь куплей-продажей душ? Это только Исусик со своим папашей могли до такого додуматься. Чтобы оклеветать меня. Как всегда. НУ НЕ ЗАНИМАЮСЬ я такой чепухой, и никогда не занимался, прошу заметить. Мне больше делать нехрена, как коллекционировать людские души, или, может быть, они думают, я мариную их на зиму? Я не представляю просто, что я бы еще с ними мог сотворить. И не вмешиваюсь я в чужие мысли и не навязываю свою точку зрения, в отличии от нашего святого приятеля, царство ему небесное... Тот, кто способен, кто имеет мозги, тот и сам придет к тому же, к чему и я. Им я всегда рад и двери мои всегда для них открыты. А насчет того, чтобы сотворить нечто, так это ты и без меня справишься, если в тебе есть этот самый Казямба, как говорит этот чудной пацанчик... А если у тебя их целых два, то тем более, тебе нечего бояться. Пока он в тебе, ты живешь, если он уходит не на долго, скажем так, погулять, тебе плохо, тебе хочется послать все к такой-то матери, но когда он возвращается, а он всегда возвращается, ты снова полон сил. Главное, в то время, пока его нет, не натворить всякой херни, как Жорка твой. А в некоторых он спит. И спать он может долго. Казямбы - существа на редкость странные. Но их можно разбудить. Это как раз таки-то, что ты хотел у меня попросить. Но я уже сказал, ты сам справишься...
К о с т я н :
Я слишком часто наблюдаю за тем, как люди предают самих себя. Отрекаются от того, чем жили до этого. И все они в конечном итоге становятся такими же, как те, кого они же сами до недавнего времени считали свиньями. Последний тому пример - мой бывший друг Жора. И ни разу не наблюдал я обратной картины. Ни разу. Тяжело это очень. Я любил их, тянулся к ним, потому, что считал их такими же, как я сам. А тех, кем они стали сейчас, я любить не могу. Жорка был последней каплей. До него была моя девушка, куча друзей... Когда не остается никого, наступает время тьмы. Но это больно только в начале. Сначала начинаешь их всех ненавидеть за то, что они не те, не хотят, а могли бы. И в какой-то момент ты осознаешь, что вот он, пиздец, ты уже не просто во тьме. Ты сам - тьма. И свет режет тебе глаза. И он не нужен тебе как раньше...
М р а к о б е с (задумчиво):
Да... Яркий свет действительно не по мне. Но полная тьма - это слишком скучно. Лучше всего, на мой взгляд, это сумерки. Я обожаю сумерки. И закат. Лучи заката не режут глаза. Когда Солнце в зените, ты не осознаешь его, оно мешает тебе, ты закрываешься от него руками. А когда за горизонтом скрывается последний лучик заката, приходит понимание того, что это конец. И только тогда ты способен по-настоящему осознать свет. И когда Солнца больше нет, но небо на западе все еще светлое, вот тогда ты ценишь этот свет больше всего. Это и есть Настоящий Свет. (миниту стоит задумавшись о чем-то своем)
А что до тех, кто свернул обратно к родным двуногим собратьям, это, действительно грустно. По себе знаю... Значит помер в них Казямба... Или напился пьян и дрыхнет. Значит надо будить. Вот этим-то ты у нас и займешься. Ты справишься. Я верю в тебя, как говорил наш общий знакомый.
К о с т я н :
Ладно, пойду я, поздно уже...
М р а к о б е с :
Ну, давай, заходи еще, как время будет. И не спеши ТУДА, успеешь еще. Что ТАМ, даже я не знаю. Скорее всего, тоже самое, что и здесь. Ладно, удачи...
К о с т я н :
Я зайду еще, обязательно.
М р а к о б е с (улыбаясь):
Не сомневаюсь.
(Пожимают друг другу руки. Костян уходит.)
Занавес.
|