Аннотация: Фанфик на "Унесённого ветром" Николая Метельского. Интерлюдия от лица принцессы Фусако.
Принцесса Фусако
- Фусако, ты дура! - саму себя ругала девушка. - Он же карлик!
Принцесса находилась в полном смятении.
С самого раннего детства её воспитывали довольно строго. В определённом смысле. До десяти лет её никогда не называли принцессой, а после только во время официальных мероприятий. Ни отец, ни учителя ни разу ни единым словом не обмолвились, что она какая-то особенная, что её жизнь чем-то отличается от жизни обычных девочек. Она догадалась об этом сама. В один момент, словно пазл у неё в голове сложилась истинная картина мира. Она поняла, что не все девочки её возраста живут в замках подобных Эдо. Потому что девочек много, а историческая резиденция японских Императоров - всего одна.
Как маленькую принцессу не пытались оградить от излишнего чувства превосходства, она сама рано поняла свою исключительность. Она испытала настоящее Сатори, когда внезапно осознала, что ей позволено намного-намного большее, чем простым людям. Она всегда была сообразительной девочкой.
Она научилась 'читать' находившихся вокруг людей. Они ходили вокруг неё такие важные, с таким умным видом её поучали, но внутри они трепетали. Со временем она научилась видеть этот 'трепет' всё лучше и лучше. Незримую грань, которую в общении с неё никто не смел переступить. Она сама научилась её переступать.
Мимолётная улыбка, особая интонация, взгляд и строгие нянечки, неприступные воспитатели, обычная прислуга - готовы были совершить ради неё буквально всё. Она гасила 'трепет' внутри людей или наоборот его разжигала. Страх, надежда, жадность, гордость, слепое поклонение, тщательно скрываемые даже от самого себя желания. Она чувствовала всё это. Кто-то хорошо мог себя контролировать, пряча эмоции. Кто-то вообще не понимал, что его видно насквозь. Она научилась подбирать ключи к большинству людей.
А потом её похитили. Стройная, продуманная, такая уютная картина мира разбилась вдребезги. Она отчётливо ощущала 'трепет' своих похитителей, их страх, который не оставлял ей ни одного шанса.
Дура Кояма продолжала ещё на что-то надеяться, бессильно метаясь в клетке.
Фусако всё поняла, но до конца так и не могла поверить, что с ней, с такой хорошей, такой молодой, красивой! Такой особенной! Собираются сделать.
И в этот момент, когда её личность буквально распадалась от осознания немыслимого, от ужаса и бессилия, которые она испытала впервые в жизни - появился он.
Уверенный мужской голос самым наглым образов вырвал её из прострации. Это был шанс! Он должен пожертвовать собой, чтобы её спасти! Такой же расходный материал, как и все прочие, промелькнула у Фусако презрительная мысль. Случайное прикосновение, пронзительный взгляд и этот телохранитель с радостью отдаст за неё свою жизнь.
Однако в последний момент её что-то остановило. С удивлением она поняла, этот солдат не трепещет. Всем своим чутьём Фусако попыталась уловить хоть крупицу 'трепета'. Уверенность и космическое спокойствие просто исходило от него волнами.
Меньше всего 'трепета' было у Паа, но даже он не умел полностью его погасить. Вся её исключительность перед этим человеком была ничто! Такой человек мог попасться, возможно, один на миллиард.
Принцесса полностью подчинилась его воле.
Только через несколько дней, когда она робко поинтересовалась у Паа, где можно найти храброго солдата, который её спас, чтобы лично поблагодарить, она узнала, что никакой это не спецназовец. Ей сказали, что это известный вор, преступник. Но в том момент она поняла только, что его никто не посылал! В голове билась одна мысль, он пришёл к ней на помощь САМ!
- Ну же, Фусако, думай логически.
Во-первых, он преступник. Во-вторых, карлик. В-третьих, ты даже его лица не видела, вдруг он урод?! Низкорослый карлик-урод!
Ей нужно больше информации. Но ни в коем случае не следует спрашивать о Карлике напрямую. Начать нужно со старухи Аматэру. Она, разумеется, врёт. С какой стати ей нанимать Токийского Карлика и лезть в самое пекло, да ещё и на вертолёте. Она же за свою шкуру тряслась как дура, пылинки с себя сдувала в ожидании наследника. Она бы никогда не стала рисковать своей жизнью, пока её смерть означала смерть Рода.
Действовать она решила на семейном обеде.
Немножко рассеянных движений, отсутствующий взгляд и Паа сам попадёт в ловушку.
- Что это там весь день в руках теребишь, - кивнул Нарухито на бумажку в руках дочери. - От него ещё и духами пахнет. Неужели любовное письмо? - наигранно цокнул он языком: - Как быстро выросла моя девочка.
- Вот ещё! Это благодарственное письмо Аматэру-сан. За спасение! - величественно помахала она конвертом, - Паа, это ты на старушку только орал. - Наставила она на родителя пальчик: - А я буду благодарная доча!
- Кстати, что думаешь про Аматэру Синдзи? - спросил он. - Ты его видела?
- Паа! Ты же знаешь, мне не нравятся коротышки, - знает она всё эти его приколы, так её не проймешь. Ему придётся постараться вогнать её в краску.
- Молодой человека в семнадцать лет много добился. Принцесса Охаяси вокруг него так и вьётся.
- Зачем ты мне это говоришь? - изобразила Фусако удивление. Немного гнева ему не повредит.
- Он неплохой вариант.
- Простолюдин!
- Он Аматэру, - нахмурился Нарихито. Разговор пошёл куда-то не туда.
- Простолюдин навсегда останется простолюдином.
- Его настоящие родители...
- Дважды изгнанные, - бесцеремонно перебила она родителя. - Не понимаю, как он может жить с таким позором? Любой благородный человек на его месте давно бы покончил с собой.
- Откуда ты знаешь про его родителей? - подобрался Нарухито. Информация, конечно, не была секретной. Про это просто мало кто распространялся.
- Ну, - неожиданно смутилась принцесса. - Найдёныш Аматэру-сан. Про него же все сейчас болтают.
- Ладно, - проговорил он, притворяясь, что поверил в обман дочери. Обязательно надо найти тех, кто заливает такое в уши его Фусако. Давить на неё он не хотел. Зная её вредный характер, она всё равно ничего ему не расскажет: - Он победил в двух турнирах, такое давно кому удавалось.
- Не хочу больше об этом говорить, - попыталась сидя топнуть она ножкой одновременно оттопырив кулачки и надув губки. Это движение получалось у неё особенно милым. Не зря она столько времени тренировалась у зеркала.
Подумаешь простолюдин, выигравший два турнира. В случае чего этот слабосилок не сможет ей ничем помочь. Ведь тогда даже Паа...
Она никогда про это не забудет.
- Ненавижу Токугава, - пробормотала она себе под нос. - Почему этим преступникам оставили жизни, а хороший человек должны прятаться... Я решила лично поблагодарить Аматеру-сан!
- Даже не думай.
- Ну Паа!
***
На душе было неспокойно. Атарашики не находила себе места. Она никак не могла разобраться в своих чувствах. Старуха знала, на что способен плазменный выстрел. Она видела, как на близкой дистанции пучок высокочастотного лазера грозовым росчерком ионизирует молекулы воздуха, прокладывая русло рукотворному огню. Когда всё вокруг начинает смердеть приторно-свежим. Когда ксеноновая плазма, ослепляя внешние сенсоры, ударяет в броню. Композитная металлокерамика плавится, словно сыр. Частицы плазмы прилипают к броневому листу, растекаются, стараясь попасть в мельчайшие щели. И тогда МД становится ловушкой даже для Мастера. Плазму уже не стряхнуть, сдержать её может лишь доспех духа. Но боги, как же тяжело её давление.
Атарашики думала, эти сны оставили её много лет назад. Нет, больше она не вскакивала по ночам в холодном поту, но легче от этого не становилось. Атарашики знала, кто в этом виноват. Самым дорогим для неё всегда был Род. Синдзи она воспринимала как наследника. Умного, перспективного, в меру наглого - но наследника. Она даже не заметила, как он стал для неё нечто большим. Новым сыном, внуком?
Старая дура, как она позволила себя уговорить этому сопляку! От дезинтегратора с инфракрасным целеуловителем никакая скорость не поможет. Боец в МД видит поле боя через внешние камеры. Как он вообще собирается отводить им глаза?
- Аматэру-сан, - прервала размышления Лейко. - Пришла принцесса Фусако... Со свитой: - Растерянно добавила она.
Атарашики изрядно удивилась, когда несколько дней назад секретарь Нарухито попросил её о личной встрече с молодой принцессой. Последнее время график у Аматэру был довольно напряженный. Все сколько-нибудь значимые Рода пытались напроситься на аудиенцию или забрасывали её приглашениями на всевозможные семейные мероприятия. Разумеется, те, у кого были подходящие по возрасту девицы. Поначалу Атарашики думала, что и принцесса тоже. Но быстро поняла, это не так. Про это с ней стал бы говорить сам Нарухито.
Тем более для Синдзи она стала бы отвратительной женой. Аматэру помнила её с младенчества. Нарухито так над ней трясся, что девочка выросла надменной гордячкой. Да и умом она особо никогда не блистала, мягко говоря.
Нет, такая невеста нам не нужна.
Она послала секретаря с его просьбами в известном направлении, естественно, не очень стесняясь в выражениях. В рамках приличия, конечно же. На следующий день ей позвонил сам Нарухито и прям таки настаивал на встрече с его дочуркой. С Нарухито она тоже не стала церемониться, не о чём ей разговаривать с этой Фусако. Но потом, трезво поразмыслив, решила, что иметь Нарухито в должниках не такая уж плохая идея.
- Да чтоб её, - пробормотала старуха. От горячего источника поднимался пар, как и у неё изо рта. На памяти Атаришики впервые снегопад обрушился на Токио в начале апреля. С Берингова моря пригнало массу холодного воздуха. Фронт цветения сакуры тоже запаздывал.
Белый рассвет обернулся морем вишен в цвету, как сказал бы какой-нибудь поэт эпохи Гэнроку. Чёрные, блестящие от наледи ветки сакуры до неприличного безобразия контрастировали с сотнями тысяч бледно-розовых лепестков. Природа и так подарила цветкам не больше недели, но ударившие морозы урезали срок до одного дня. Расцвести и сразу упасть в бурую слякоть. Вот оно, истинное моно-но аварэ. Красота и уродство. Чем глубже бездна, тем она прекраснее.
- Пойдём в дом, нечего тут мёрзнуть, - проворчала старуха, плотнее запахивая заячью жилетку. - Позови Мидзуно и Сасаки. Пусть они тоже будут.
- Будет исполнено, госпожа, - робко проговорила Лейко. - Извините меня, Аматэру-сан, но сакура в этом году особенно субараши: - добавила она с поклоном.
- Истинно так, - сказала Атраршики. - Идём: - И решительно направилась в дом.
В традиционном Фусако выглядела изумительно. Старуха даже немного растерялась, когда вошла. Девушка уже потеряла детскую угловатость, но весь её облик дышал какой-то непоседливой наивностью. Краткий миг, когда человек уже не ребёнок, но ещё не взрослый.
- Призываю всех в свидетели, - вдруг проговорила принцесса, воспользовавшись заминкой. А потом неожиданно глубоко поклонилась Атарашики. - Я, Фусако, дочь Нарухито, за спасение своей жизни, клянусь исполнить обет Пяти Императорских Заветов.
Вот мерзавка! Как она это только придумала? Разумеется, никакого ритуала, когда за спасение своей жизни член императорского рода должен служить спасителю, не было. Это была полностью инициатива принцессы, приправленная древней Клятвой. Некогда Император Мэйдзи перед угрозой внешнего завоевания поклялся всей Японии, что превратить государство из отсталой рисовой страны в передовую индустриальную Державу. Именно с этой Клятвы Пяти Пунктов началось дальнейшее становление японской Империи.
Этими словами Фусако просто показывала силу своей решимости.
Очевидно, для её свиты это тоже явилось полной неожиданностью. Атарашики чуть не рассмеялась, глядя на вытаращенные глаза напыщенных Тайра, мгновенно сгрудившихся вокруг девушки, пытаясь её образумить. В ответ она лишь качала головой, упрямо сжав губы. Вероятно, и со свитой она пришла только для того, чтобы взять её в свидетели.
Атарашики решилась. Возможно, для этой девочки ещё не всё потеряно.