Аннотация: Размышления на тему литературного мастерства.
Психологизм как художественный приём
К сожалению, мне не удалось найти определения термина - "психологизм". Кроме как невнятного: "Описание внутреннего мира героя, через жесты, мимику и прочее". А между тем - это ключевое понятие, которое отличает по-настоящему литературное произведение от беллетристики.
В современной российской фантастике в полной мере психологизм мне встречался только в произведениях С.В. Лукьяненко. В меньшей степени в творчестве Олега Дивова, Юли Остапенко. Возможно, ещё кого-то, но с ходу не припомню.
Попробую самостоятельно дать определение этому термину на примере творчества Сергея Васильевича. Для примера возьмём уже ставший хрестоматийным рассказ Лукьяненко "Поезд в Тёплый Край".
"Глаза у женщиный были внимательные, цепкие.
- Предупреждаю, взрослых мы не берем. Только детей. Отпустите.
- У меня билет, я и не прошу... С ними все будет нормально?
- Да.
Дети смотрели на него. Младший негромкого сказал:
- Спасибо. Вы езжайте.
Он стоял и смотрел, как они уходят вслед за женщиной. К маленькому автобусу, набитому людьми. Там были только дети и женщины, впрочем, женщин совсем мало.
Рядом прошел солдат с автоматом. Форма опять была незнакомая, чужая. Мужчина нерешительно спросил:
- Скажите...
На него повернулся автоматный ствол. Солдат ждал.
- Этот приют, куда забирают детей... Кем он организован?
- Здесь нет приютов, - ответил солдат. Отвернул автомат в сторону. Продолжил почти дружелюбно: - Нет. Мы здесь стояли месяц, завтра отправка. Приютов нет.
- Но она сказала, - торопливо начал мужчина.
- Приютов нет. Только предприимчивые местные жители. Говорят, что морозы будут слабыми, главное - запастись продовольствием.
Солдат погладил оружие рукой в шерстяной перчатке. Добавил:
- Стрелять бы надо, но приказа нет... Да и не перестреляешь всех.
Мужчина побежал..."
Как видим, здесь не сказано прямым текстом, что собираются делать с детьми. Читатель догадывается об этом сам вместе с героем. В сознании читателя из нескольких кусочков складывается полная картина. И это самое важное. Когда читатель всё понимает самостоятельно, то воздействие в эмоциональном плане оказывается в несколько раз сильнее, чем, если бы автор прямым текстом написал, что собираются сделать с детьми.
Вот ещё пример, на этот раз из "Линии Грёз".
"Больше всего Кей не любил детей. Сказалось ли на этом его собственное детство в приюте "Новое поколение" на Альтосе, неизвестно. Как бы там ни было, он никогда не задерживался на одной планете больше девяти месяцев. На тех планетах, которые прошли фертильную обработку и честно служили поставщиками пушечного мяса для Империи, он не задерживался более четырёх с половиной месяцев".
Наши авторы (особенно фэнтази) любят придумывать новые термины, к которым пишут обширные пояснения. Наверное, чтоб читатели почувствовали себя в шкуре переводчиков, обращаясь в словарь за каждым вторым словом. А между тем тут тоже скрыт большой "психологический" потенциал. С каким изяществом Сергей Васильевич даёт определение термину "фертильная обработка". Загадывает читателю шараду и тут же даёт ответ. Подпитывает читательский интерес и заодно характеризует героя. И точно так же, как в примере из "Поезда" дозирует информацию, чтобы из кусочков читатель уже сам сложил полную картину.
Это не единичные примеры. Таким психологизмом у Лукьяненко пронизан весь текст.
Итак. Психологизм - это художественный приём, когда читатель по нескольким фрагментам текста самостоятельно складывает полную картину события, мыслей и мотивов героя. Приём направлен на большую эмоциональную включённость читателя, и в целом на повышение общего читательского интереса.
Как-то так. :)
2008г
Часть 2
Психологизм как ключевое явление в литературе
Совершенно случайно узнал, что мои филологические изыскания были процитированы в научной статье.
По этому случаю, хотелось бы написать ещё несколько слов. Допишу здесь, разграничив текст датой.
Исследователь (хехе) в моём лице действовал из утилитарных соображений. Автор пытался понять на своём опыте, почему из нескольких сотен прочитанных книг - одни интересно читать, другие не очень. Почему один роман хочется перечитывать по нескольку раз, а другой забывается на следующий день, хотя имеет вроде бы увлекательный сюжет и живых героев. У автора была прикладная задача, научится писать так же хорошо, как современные популярные писатели. Встать на плечи гигантов, так сказать. Скажу самонадеянно, но без Батюшкова мы не имели бы Пушкина. На самом деле имели бы, но немного другого. Не об этом речь.
Автор провёл некоторое время с карандашом в руках, чиркая тексты своих любимых писателей и делая пометки на полях. Сюжет, характеры героев, идеи произведения для него были не столь важны. Его заботила скорее техническая сторона языка. Длина предложений, продолжительность абзацев, среднее кол-во букв в словах на такой-то объём текста. Или как воспринимаются отдельные фрагменты текста конкретным читателем в лице автора этой статьи. Именно так он пришёл к выводам, озвученным выше. К фрагментарности повествования, которое из отдельных кусочков, следуя законам логики, складывается в цельную картину непосредственно в сознании читателя.
Теперь, через несколько лет, автору думается, что это всего лишь один из приёмов психологизма. Попробуем немного углубиться?
Возможно, сейчас напишу какие-то общеизвестные вещи для филолога или психолога, но тем не менее. Давайте подумаем, что такое любая проза или поэзия на самом нижнем, базовом уровне. В данном случае нам не важна ни форма произведения, ни его содержание. Мне думается, что художественный текст - это обезличенная опосредованная коммуникация между автором и неким усредненным читателем. В таком случает, главным объектом писательской деятельности становится не сюжет, не характеры, не форма изложения (роман, рассказ, поэма), не язык, не художественные приёмы. Объектом становится читатель, с которым автор общается посредствам сюжета, описывая характер своих героев, выбирая форму подачи, оттачивая язык и прочие художественные приёмы.
Каковы же механизмы общения между автором и читателем, спросите вы? Авторские отступления есть далеко не во всех произведениях. А читатель автору так вообще ничего написать не может. Поэтому отвлечёмся на некоторое время от литературы и поговорим непосредственно о психологии. Автор сразу предупреждает, что не великий специалист в этой области. Но как человек любознательный, стремиться быть в курсе хотя бы последних тенденций в некоторых науках, таких как астрофизика, эволюционная биология, когнитивная этология, антропология. Периодически задаваясь вопросами, в чём причина возникновения жизни? 'Случайно она возникла или же это следствие каких-то фундаментальных законов мироздания, таких же, как возникновение звёзд, галактик и планет под действием гравитации' (прости неизвестный интернет-филосов, я не мог тебя не процитировать). Неизбежно ли появление разума или это цепочка случайностей? И если это не случайность, то вследствие каких именно причин разум возник. Впрочем, вернёмся к нашей теме.
Не знаю, является ли это место общим в психологии, но считается, когда организмы стали существовать коллективно, то в какой-то момент возникла необходимость отдельным членам этих сообществ прогнозировать поведение остальных. Например, нам - людям - живущим в социуме, необходимо знать, как другие члены общества прореагируют на те или иные наши действия. И от того, насколько хорошо мы эту задачу решаем, зависит, грубо говоря, наша адаптация в том или ином коллективе. Некоторые исследователи считают, что именно сложность группового внутривидового поведения представляют самую большую проблему для психики животных.
По всей видимости, сознание возникло как модель, позволяющая понять и спрогнозировать поведение другой одновидовой особи. Впоследствии, у людей оно развилось в более высшую форму и замкнулось на себе. Сейчас считается, что сознание присуще и животным, а ряд экспериментов показал, что высшим приматам, дельфинам, слонам присуще даже самосознание.
Детские психологи хорошо знают, что маленькие дети до определённого возраста не обладают самосознанием и не могут представить себя на месте другого человека.
Именно способность представить себя в образе другого человека составляет суть писательского мастерства. Писатель, как и актер, полностью погружается в придуманный образ. И насколько глубоко и точно он это делает, от этого зависит достоверность, живость, увлекательность созданного образа. Потому что читатель, как и автор, входит в образ другого человека. Задействуя те же области психики, он идёт по уже проторенной тропе, прикладывая несравнимо меньше усилий.
Эта особенность психики по моему глубокому мнению отличает талантливого писателя от посредственности. Конечно, не она одна, а целый комплекс особенностей и навыков. Сила воображения, словарный запас, чувство эстетики, языковая интуиция, навыки письма имеют немаловажное значение. Но во главе всего этого стоит способность мысленно перевоплощаться.
Будем исходить из посыла, что писатель по умолчанию должен превосходно моделировать поведение других людей у себя в сознании. В силу каких-то биологических особенностей свой психики, которые только должна выяснить нейробиология. Попытаемся не употреблять термин - талант. Вот в силу таких особенностей, автору ничего не мешает поставить себя на место уже не литературного героя, а самого читателя, который про этого героя читает.
Тогда цепочку взаимодействий автора с читателем можно представить так:
Автор - художественный образ в сознании автора - образ текста в сознании автора - образ читателя в сознании автора - конечный текст - читатель - художественный образ в сознании читателя. Образ текста - это процесс правок, и с образом читателя он может меняться местами и взаимопроникать.
В этой коммуникации автор своим сознанием может только смоделировать реакцию читателя. С большой долей вероятности можно предположить, что автор жаждет отзывов на свой текст, дабы замкнуть эту цепочку и получить материальное подтверждение своим представлениям. Разумеется, подавляющее большинство авторов в отличие от художественного образа, образ читателя формируют неосознанно. Образ читателя лежит больше в сфере подсознательного. В процессе правок автор постоянно задается вопросом, как тот или иной фрагмент текста будет прочтён и понят, как бы становясь на место читателя. Надо различать правку текста и его вычитку.
Читатель предстаёт в сознании автора не конкретным человеком, а некой размытой усреднённой личностью с какими-то характерными чертами, присущими определенной группе людей.
Недаром беллетристика делится на женскую и мужскую. По самой базовой характеристике людей, а значит и читателей. Автор-беллетрист (мастер, а не творец) довольно четко представляет, для кого он пишет. Несомненно, только для мужчин, скажем, от 16 до 22 лет писать гораздо проще, чем сразу для мужчин и женщин от 14 лет до 90. И в этом тоже заключается талант писателя, который может смоделировать, как один и тот же текст будет восприниматься сорокалетней домохозяйкой и четырнадцатилетним подростком, и сделать его интересным для обоих. Вживаясь в образ своего героя, автор делает это руководствуясь скорее интуицией, а не разумом.
Если образ читателя переходит из подсознательного в сознательное, автор также переходит из сферы творчества в сферу авторских навыков. И, пожалуй, нельзя однозначно сказать, что это плохо. Тут, как и во всем, должен быть определённый баланс.
Возьмём одно из стандартных определений психологизма в литературе. 'Детальное изображение внутреннего мира героя, подробное описание, анализ различных состояний его души, внимание к оттенкам переживаний'.
В свете всего сказанного, мне совершенно отчётливо видится, что психологизм - это воздействие на внутренний мир читателя посредством детального изображения внутреннего мира героя и прочих художественных приёмов. К коим, например, относится описание музыки.
Не будем голословными, в качестве иллюстрации снова возьмём отрывок из 'Поезда в тёплый край'. Надеюсь, никто не будет спорить, что это глубоко психологическое произведение. Но эта глубина достигается всего двумя словами: 'Мужчина побежал...'
Всего два слова, но сколько за ними смысла! Они пробирают до самых костей, заставляя шевелиться волосы.
Тут нет ни детального изображения внутреннего мира героя, ни подробного описания, ни анализа различных состояний. Но какая сила воздействия!
В психологии это называют инсайтом. Фрагментируя текст, разбрасывая неявные подсказки тут и там, автор подводит читателя к резкому одномоментному пониманию полной картины происходящего. Тем самым воздействуя на его сознание. Инсайт, пожалуй, один из самых сильных познавательных процессов, протекающих в психике вообще. Именно этим объясняется его столько мощное воздействие.
На внешне схожем приёме основан целый литературный жанр. Но всё же детектив следует отделять от инсайта. Инсайт больше лежит в плоскости художественного приёма и может применяться на различном уровне текста. От отдельного предложения, до абзаца, главы и целого романа. Блестяще это показал Борис Акунин в двухтомнике 'Алмазная колесница'. Инсайт - это внезапное озарение. Детектив - загадка с постепенной разгадкой.
С точки зрения психологии можно говорить о некой тождественности инсайта и катарсиса. Без одного не бывает другого. Именно с помощью инсайта достигается наивысшая точка напряжения психической энергии с последующем сбросом и катарсисом.
В художественном же тексте далеко не всегда инсайт сопровождается катарсисом. Но это один из самых доступных и скажет так - "автоматизированных" - способов его достижения. Именно размышляя о природе инсайта автор и пришёл ко всем озвученным в статье мыслям.
Должен признаться, о чем сейчас хочу написать, с точки зрения психологии не очень хорошо понимаю. Попробую написать кратко. Не касаясь скользких тем, одни лишь тезисы.
Хочу затронуть такую тему, как психология памяти, а именно образную память и органы чувств.
Очевидно, в сознании человека образы не хранятся по отдельности. Подобно семантической сети, каждый отдельный образ окружён целым облаком других, которые проникают друг в друга, образуя общую паутину. Но если словарный запас среднестатистического человека по оценкам специалистов порядка 80 тыс. слов, то запас образов должен быть выше на порядки. Автор даже не представляет, как оценить это число. Решить эту задачу способна разве что нейрофизиология, исследующая непосредственно мозг как материальную основу сознания.
Писатель, подробно изображая не только внутренний мир героя, его мысли, но и его физические ощущения (запахи, вкус, звуки, тактильные ощущения и зрительные образы) активирует в памяти читателя образную цепочку. Более того, этим образам присуща эмоциональная окраска. Например, звук дрели за стеной соотносится с раздражением, а звуки любимой песни с радостью и душевным подъёмом. Что называется эмоциональной памятью.
Таким образом, автор, описывая физические ощущения героя, активирует в сознании читателя цепочку образов, которая в свою очередь задействует эмоциональную память, воздействуя на внутреннее состояние читателя.
В качестве ещё одного художественного метода, воздействующего на читателя, хочется выделить оценочные описания. Когда поступки и действия главного героя раскрываются через призму оценки окружающих его людей.
Читатель хочет, стремиться, олицетворять себя с персонажем. Хочет переживать и радоваться вместе с ним. Оценки окружающих являются неотъемлемой частью нашей жизни. Мы постоянно думаем о том, кто что сказал или сделал, и оцениваем людей, понимая, что так же другие оценивают и нас. Поэтому, вжившись в образ, читатель так же хочет знать, как его в образе героя оценивают окружающие люди.
И если отечественной классике 19в. свойственен психологизм детального изображения внутреннего мира, то, например, азиатскому менталитету (в силу объективных причин) свойственен оценочный психологизм. Это прослеживается на примерах всего современного массового азиатского творчества, такого как ранобэ, лайт-новеллы, манга и анимэ.
С ранними китайскими классическими произведениями автор не знаком. И не может сказать, что к сожалению. Но ему думается, что столь любимое китайцами присвоение разнообразных рангов и уровней мастерства берёт своё начало именно там.
Кроме перечисленных выше четырёх подходов (детальное изображение внутреннего мира героя, описание физических ощущений героя, инсайт и оценочные описания), автор больше не смог выделить общих художественных методов, воздействующих на внутренний (важно уточнить, именно эмоциональный) мир читателя. И вполне допускает существование каких-то других.
Автор также осознает, что кроме эмоционального воздействия, есть ещё и интеллектуальное. Некие игры разума, которые писатель также предлагает своему читателю. Это два больших пласта, которые во многом проникают друг в друга. Поговорка, 'ни уму, ни сердцу' как нельзя лучше иллюстрирует это.
Именно текст с большей долей интеллектуального воздействия интересно читать, но не перечитывать. А текст, воздействующий на эмоции, хочется перечитывать снова и снова, дабы испытать эти чувства вновь. В данном случае, разбирая психологизм, мы говорили только про эмоциональное воздействие на внутренний мир читателя.
Обобщая всё выше сказанное.
Так как психологизм рассматривается через коммуникацию автора и читателя, то он нуждается в двойной трактовке со стороны субъекта и объекта.
Со стороны читателя психологизм - это сильная эмоциональная реакция читателя на художественный текст.
Психологизм со стороны автора - это авторское воздействие на эмоции читателя посредством художественных приёмов и методов. Методы включают в себя детальное изображение внутреннего мира героя, описание физических ощущений героя, инсайт и оценочные описания.
Под сильной эмоциональной реакцией подразумеваются вполне конкретные чувства. Это и чувство интриги, чувство сопереживания, чувство удовлетворения от решения узкоспециализированной интеллектуальной задачи, чувство интереса (от получения новой, ранее неизвестной информации, надо различать с чувством интриги), чувство внезапного озарения и прочее.
Соответственно со стороны читателя психологизм будет общим свойством художественного текста, присущей ему формой. Тогда как со стороны автора это сугубо методы и приёмы. Более того, автор пытается замаскировать эти приёмы, потому что зная о них, воздействие на психику читателя будет слабее. Замаскировать пытается в некоторых случаях осознанно, в некоторых на подсознании, просто моделируя реакцию читателя внутри себя.
Мы старались описать именно методы воздействия. Инсайт в этом ряду стоит особняком, являясь методом и приёмом одновременно. Обычных же приёмов великое множество, более того, они периодически видоизменяются и дополняются.
Писатель, находясь в творческом поиске, постоянно придумывает всё новые и новые способы вызвать у читателя реакцию и эмоции. Именно поэтому дефиниция термина "психологизм" так затрудненна в литературоведении. Оно перечисляет плавающие признаки явления не понимая его сути.
Вероятно, целые литературные направления растут именно из попыток авторов вызвать читательскую реакцию. Любимые постмодернизмом аллюзии, скрытое цитирование, пародийность, описание известных мировых шедевров под видом какой-нибудь незначительной детали на наш взгляд являются как раз элементами инсайта и результатом авторского поиска. Сращивание интеллектуальных и эмоциональных пластов художественного текста. Проще говоря, читатель получает сильную эмоциональную реакцию удовлетворения от неожиданного решения какой-то интеллектуальной задачи, требующей определённых специфических знаний, например, из области истории, искусствоведения, других наук и прочих сторон общественной жизни.
Авторский поиск касается даже самого внешнего вида текста. Осознанные грамматически ашипки также могут служить tseli вызвать читательскую РЕАКЦИЮ. Почитайте "Шлем ужаса" Пелевина или "Заводной апельсин" Бёрджесса. Графическую игру с текстом, пожалуй, можно было бы выделить в собственный метод воздействия, но автор теряется, затрудняясь дать методу название. Графология печатного текста? Да и сам этот метод требует крайне крайне аккуратного применения. И, пожалуй, всё-таки является приёмом. А метод можно охарактеризовать как разрыв шаблона. Вот его, наверное, стоит включить в перечень. Разрыв шаблона можно использовать на разных уровнях текста, как графическом, так и на уровне сюжета или конкретного художественного образа.
Возможно, с большим распространением электронного художественного текста, который даже не предполагает издания на бумаге, такие тенденции будут только усиливаться. Автор уже встречал в интернете в довольно приличном художественном тексте гиперссылки на музыкальные видеоклипы. В будущем возможно появление художественных текстов, которые предполагают прослушивание определённой музыки во время прочтения для усиления эмоциональной реакции. Или даже автоматическое включение определённого музыкального сопровождения при появлении разных фрагментов текста на экране.
Сам собой напрашивается вывод, что в художественном тексте допустимо всё, что вызывает сильную эмоциональную реакцию. Даже резко негативную, если она, например, сюжетно обоснована и направлена на отрицательного персонажа. Неприкрытое морализаторство, пожалуйста. Обсценная лексика, с удовольствием. Литературные штампы, дайте два!
Говоря, допустимо всё, разумеется надо уточнить, только для тех читателей, чью реакцию на этот конкретный текст автор смоделировал.
Становится очевидным, что следует разбить психологизм на две большие группы. На "естественный психологизм", читательскую реакцию, естественную для абсолютного большинства читателей. И "психологизм характерный", читательскую реакцию, характерную только для выделенной группы людей. Например, поклонников классической музыки. Воздействие на их внутренний мир от описания физических ощущений от прослушивания классической музыки, разумеется, будет намного ярче, чем на не поклонников.
С точки зрения когнитивной психологии таких читателей можно обобщить в группы с психологическими особенностями слухового восприятия действительности.
Рассматривая психологизм как авторское воздействие на психику читателя, а сам текст, как многоуровневое опосредованное средство воздействия с моделируемой в сознании автора ответной реакцией, нам кажется, что мы наткнулись на нечто большее. И тем страннее осознавать, что в литературоведении про это ничего не написано. Нам кажется, что такая трактовка психологизма предполагает новый метод исследования как самого художественного текста, так и личности писателя.
Но этот метод, конечно, только предстоит описать. Или не предстоит.
Ключевым явлением в литературе психологизм делает то, что со стороны читателя любой художественный текст обладает по сути единственным параметром - интересно его читать или не интересно. И именно психологизм является тем механизмом, который берёт на себя ответственность (наряду с интеллектуальным наполнением) за читательский интерес. И только наполнив текст психологизмом, тем самым обеспечив его прочтение, автор может отражать действительность, проповедовать собственные идеи, прививать какие-то нравственные идеалы.
Неудивительно, что психологизм у некоторых людей ассоциируется с чем-то нравственным в литературе или наоборот безнравственным. "Естественный психологизм" ориентированный на как можно большее количество читателей, как раз и затрагивает близкие всем людям темы любви, предательства, мести, самопожертвования и прочее.
Даже всю эволюцию литературных направлений можно объяснить с точки зрения психологизма и авторских поисков новых механизмов воздействия. Классицизм строился на доставшихся от античности методах воздействия. Во многом они были самыми простыми. Теми же литературными тропами. Метафора, синегдоха. Первые попытки придать языку образность.
Сентиментализм и романтизм освоив всё богатство письменного языка, обратились к самому очевидному "естественному психологизму". К описанию внутреннего мира героя.
Реализм и натурализм, в поисках всё новых средств воздействия, и следуя новым тенденциям в науке и философии, стремятся описать физическую природу человека. Используя не только зрительные образы в своём творчестве, но пробуя описывать физические ощущения. И шокируя, шокируя, шокируя своих читателей, разрывая шаблон. Например, Шарль Бодлер и его "Падаль". Рисует в сознании читателя не только зрительный образ, но и обонятельный, воздействуя такими словами, как "зловонный", "смрадный".
Модернизм осознаёт, что психологизм бывает ещё и "характерный". То есть писать можно для разных читательских групп. И появляется "Улисс" Джойса как яркий представитель литературы для читательской группы профессиональных любителей литературы. Появляются элементы инсайта, как более сложного механизма воздействия. Символы и символизм.
Постмодернизм же обобщает все приёмы психологического воздействия на читателя. Оказывается, писать можно для нескольких читательских групп одновременно. И придумывает свои особенные методы воздействия, предлагая читателю интеллектуальную игру.
Часть 3
Каким должен быть современный писатель-психолог
Меня снова процитировали в научной статье. Считаю - это успех!
Хотелось бы немного написать о том, кого же считать писателем-психологом. Мне кажется, я немного упустил этот момент. По обычаю, допишу тут же, разграничив текст.
Возможно, это ключевой момент в понимании того, что же есть собственно сам 'психологизм'. Пытаясь для себя сформулировать определение художника-психолога, я столкнулся с парадоксом. Исходя из нашего определения психологизма как сильного авторского воздействия на психику, получается, что любой писатель, который вызывает сильные эмоции - психолог. Но чтобы объяснить суть мне потребовалось противопоставить автора-психолога автору-эстету, который тоже вызывает в читателе эмоции.
Мне трудно это объяснить, но на самом деле никакого парадокса нет. Если рассматривать литературный психологизм в эволюции. В момент своего исторического расцвета писатель-эстет был самым что ни на есть писателем-психологом.
Многие со мной не согласятся, некоторым мои слова покажутся кощунственными. Но психологизм литературного произведения величина не абсолютная. Даже для одного и того же читателя ценности книги может различаться после первого и второго прочтения. Причем как понижаться, так и в обратную сторону увеличиваться. Что уж говорить про труды авторов, отстоящих от нас на сто или двести лет назад.
Психологизм рождается во взаимодействия писателя и читателя. Писатель далеко не сферический конь в вакууме. Он пишет для своих современников. Он моделирует в своём сознании поведение людей, которые его окружают в текущей действительности. Иногда писатель в момент прозрения может предугадать, как измениться общественная мораль в какой-то переломный момент, когда государство и общество сотрясает социальные перемены, реформы или войны. И тогда литературное произведение сохранит весь свой психологизм на некоторое время.
Впрочем, не будем отходить от темы и разберём, каков же современный художник-психолог. Для наглядности упростим нашу модель взаимодействия между писателем и читателем. Художественный образ в сознании автора - текст - художественный образ в сознании читателя.
Как творит писатель-эстет? Он будто художник, словами как мазками кисти рисует образ. Описательно-повествовательную картину разной степени подробности. Если такой писатель талантлив, он понимает, что искусство антропоцентрично, поэтому пропустит свой зрительный образ через призму собственных чувств или чувств своего героя. На выходе читатель получит перед глазами некую картину какого-нибудь умирающего сада и ощутит чувство светлой грусти или печальной радости.
Да, у читателя появятся эмоции. Так в чём же тогда проблема? А проблема в том, что полно и точно нельзя передать образ из одного сознания в другое. Как бы мастерски вы не владели словом. На одного писателя приходятся тысячи читателей, мужчины и женщины, молодые и старые, с высшим математическим и дипломом ЕГЭ, у всех этих людей разный жизненный опыт, разное мировоззрение. Более того, при всём богатстве письменный язык обладает ограниченным набором средств. Появляются языковые штампы, которые напрочь убивают эмоции. Читатель - что капризная женщина, которую постоянно надо удивлять. Она злопамятна и прожорлива, постоянно вспоминает всех своих бывших и постоянно хочет чего-то нового. И её нельзя бросить. К сожалению.
Поэтому писатель-психолог идёт другим путём. Он не транслирует образ из своей головы в другую. Он совершенно по другому работает с текстом, текст для него не самоцель, а инструмент посредством которого он получает доступ к сознанию и подсознанию читателя. Он небрежными на первый взгляд штрихами очерчивает образ, а целиком его дорисовать должен сам читатель, опираясь на свой жизненный опыт. Такой образ будет более близок читателю, более правдоподобен и вызовет куда более сильные эмоции. Вот стратегия писателя-психолога.
Описывая художественные методы психологизма, я выразился немного не точно. Это не совсем художественные приёмы в обычном понимании литературоведа. Это скорее механизмы, с помощью которых автор получает доступ к сознанию и подсознанию читателя.
Инсайт является как раз способом не транслировать образ из сознания в сознание, а позволяет читателю самому этот образ создать.
Описание физических ощущений - это механизм эмпатии. Подробно описывая физические ощущения героя, автор переносит эти ощущения на читателя, тем самым вводя его в подобие транса и облегчая мысленное перевоплощение. Более того подробное описание мыслей и переживаний героя действуют схожим образом. Особенно, если писатель озвучивает какие-то потаённые мысли созвучные мыслям самого читателя.
Оценочные описания я выделил тоже не просто так. Это способ влияния на сознание и подсознание через Эго. Способ на какое-то время избавить читателя от фрустрации. Через литературного персонажа удовлетворить его скрытые потребности. Такие как слава, общественное признание, потребность в романтической любви и бог его знает чего ещё. Думаю, тут и так всё понятно. А про разрыв шаблона в интернете и без меня много где написано. Это способ ухода от литературных штампов и ещё один механизм по изменению сознания.
Писатель-психолог в узком смысле, подробно и предельно правдоподобно моделирует чувства и мысли своего героя. В то время как писатель-психолог в широком смысле, моделирует чувства и мысли читателя, когда последний в образе героя попадает в ту или иную ситуацию. Автор контролирует всё пространство текста. Оно всё подчинено одной задаче, вызвать реакцию читателя, изменить его сознание, заинтриговать, побудить эмоции. Начиная от внешнего вида текста, характера героя, сюжетных поворотов, до выбора конкретных художественных приёмов. В этом смысле писатель-психолог куда глубже, он должен анализировать внутренней мир не вымышленного персонажа, а живого человека, чтобы уметь затронуть нужные струны в его душе. И выбор художественных средств у него куда шире. Ему уже не надо зацикливаться на внутреннем монологе или технике потока сознания. Подробное описание внутреннего мира героя лишь один из приёмов в его арсенале.
Вот это я хотел рассказать. Проблема нашего литературоведения в том, что оно подходит к 'психологизму' однобоко и формально. Литературоведы анализируют художественны тексты как читатели. О творческом процессе судят только со слов писателей, которые зачастую действуют интуитивно, а сам творческий процесс описывают неохотно и сумбурно. Более того, проблемы, которые решает литературоведение находятся на стыке нескольких наук. Теории коммуникации, психолингвистики, когнитивной психологии, истории литературы и философии.
Литература несёт огромную познавательную функцию. Через познание внутреннего мира героя, читатель лучше познает свой собственный внутренний мир. Учится понимать людей вокруг себя. Я тешу себя мыслью, что, возможно, эта статья поможет кому-то лучше разобраться в том, что такое 'психологизм', а не канет безвестно в лету.