Сплетение двух тел дарует жизнь. Линию за линией, судьба выводит узор на руке, и каждый открывший глаза следует своему предназначению. От рождения до смерти любой может прочитать на ладони свой приговор.
Первых с чистыми ладонями не заметили. Так было, пока их не стало больше. Пока остальные не поняли, что тот, кого не ведет судьба, не стареет. Что узор на ладонях - клеймо. Дальше произошло неизбежное: зависть дала дорогу ненависти, и приговоренных к бессмертию начали убивать. Тысяча лет противостояния, лет, когда перчатки и искалеченные руки были единственным способом спастись. Не самым надежным способом.
Травля, заговоры, бунты. Снова заговоры. И цель достигнута: высшая власть для бессмертных, Мастеров с чистыми ладонями. За кольцом охраны, среди преданной свиты - но власть. Трон вечного Мастера Мастеров и его бессмертных наместников.
Куда проще иметь правителей, которые будут всегда. И плевать, что им можно все, пока твой дом - полная чаша. Сытая стабильность лучше веков крови. И лишь одно им запрещено...
Я откладываю дневник и закрываю глаза. Зачем я переписываю снова и снова то, что известно каждому из нас?
- У тебя усталый вид.
Легкие шаги. Ветер в листве.
Сплетение двух тел дарует жизнь, и у многих из нас есть семьи и дети, смертные подруги и временные спутники. Наши жизни тянутся десятки лет, и за каждой жизнью наступает следующая. Любовь не бывает вечной, но есть грусть и память.
- Я привезла тебе приглашение от Мастера Мастеров. Ты пренебрегаешь официальными визитами слишком часто.
- Нам не стоит встречаться, Кати.
Но только не для двоих, чьи ладони не отмечены судьбой. Для них сплетение двух тел дарует смерть. Их ребенок не умрет от старости или болезни, вот только едва он будет зачат, смерть сплетет рисунок на их ладонях. Что им останется? Двадцать, тридцать, пятьдесят лет - не такой долгий срок. Да и его им не оставят.
- Я думала, ты перерос свое детское увлечение.
- Думаешь, увлечение тобой можно перерасти?
- Ясон... - Кати садится на корточки, заглядывает в глаза. - Бессмертные не могут любить друг друга. Мастер Мастеров потерял обе руки, подавляя бунты среди новых претендентов на корону. Любить меня - измена и смерть. Ты это знаешь.
- Конечно. И именно поэтому я прошу тебя уйти.
Ее тон становится холодным, отстраненным.
- Мастер, вы приглашены к Мастеру Мастеров в следующее новолуние. Отказ будет рассматриваться как подозрение в измене.
Легкие шаги по паркету, солнце в зените, жужжание пчел за окном. Ее легкие прикосновения...
- Ты ждал меня?
- Как ждут мечту.
- Я... не знаю, почему я пришла.
- Вызов самомнению? - Я беру ее руки в свои. - Мы привыкли к тому, что нам не отказывают.
- Слишком просто. Хотя... - Кати лукаво улыбается, наклоняет голову, и солнечные лучи окончательно запутываются в ее волосах. - А может быть, риск? Ясон, которому нет равных ни в рукопашной схватке, ни в фехтовании, ни в стрельбе - что влечет его?
Свет, тени, ее лицо. Риск? Да нет, я просто потерял голову. Я просто люблю.
- А умеем ли мы любить? - Я не сразу осознаю, что последний вопрос я задал вслух.
Она улыбается, смущенно, растерянно. Так не похоже на обычную Кати.
- Извини.
- Прости и ты.
Мы умрем...
Мы будем жить вечно.
- Ясон... - Я зарываюсь лицом в ее волосы, и мир становится точкой, из которой исходит свет.
Полуденный час окончен, и тени погружают комнату в синий сумрак. Мои покои в граде Мастера Мастеров пыльны и заброшены, но сейчас это не имеет никакого значения.
В ее записке лишь одно слово: "Немедленно".
Дверь распахивается с такой силой, что моя рука тянется к рукояти кинжала. На ее лице, словно выточенном из мрамора, не видны ни испуг, ни боль, но я знаю, что они есть. Сразу, едва вижу тонкие перчатки на ее руках. И перевожу взгляд на свои ладони, как будто и так не смотрю на них по десять, по пятьдесят раз каждый день. Ничего.
- Не стоит проверять, Ясон. - Кати задвигает засов и прислоняется к стене. - У тебя еще есть время. Я, знаешь ли, много читала о том, что нас ждет.
Я смотрю на нее и не нахожу слов. Я сделаю все, чтобы спасти ее, но смогу ли?
- За тобой шли?
- Да... наверное. Я только что из дворца Мастера Мастеров; меня подозревают. Если отсюда есть другой выход, нам лучше...
Грубые голоса и шаги за дверью избавляют ее от необходимости закончить фразу. Я подхватываю кинжал со стола, другой рукой сжимаю пальцы Кати и тяну ее за собой, уже понимая, что из рук городской стражи нам не вырваться. Даже в своем дворце я был бы бессилен. Иерархия - залог устойчивости трона Мастера Мастеров. Любой его приказ выполнят мгновенно.
И Кати погибнет.
Погромы и пожары в припортовых кварталах, где мы сейчас - не редкость. Легко затеряться, легко уйти: не чета роскошной, дорогой и безопасной клетке уединенной виллы. Увы, о моей покупке наверняка известно при дворе. Значит, за нами уже идут.
На узкой улочке кроме нас, никого нет, но это ненадолго. К счастью, гавань не так уж далеко, а местные бандиты мне не помеха. Вот только одежда... Впрочем, мало ли причуд у благородных? В доки стража не суется, а простые граждане нас ловить не будут: кому охота напороться на нож?
Кати сбивается с шага и прижимается ко мне, и я понимаю, что снова не угадал. Мы еще далеко от площади, но звучные слова глашатая доносятся даже сюда.
"От имени Мастера Мастеров выносится следующий приговор..."
Мои руки сами тянутся к Кати и срывают с нее перчатки, символ ненависти еще со времен войны: они убьют нас наверняка. Я вижу тонкие линии на ее ладони, но ужасаться некогда. Если глашатай еще не объявил приметы, то можно еще попытаться... изменить походку, прическу, сойти за дочь богатого торговца...
Бесполезно. Подмастерья вывешивают портреты. Еще час, и начнется облава.
"Вышеназванный Ясон лишается титула, преимуществ и привилегий, и все его имущество, движимое и недвижимое, будет конфисковано в пользу казны. Сверх того, оные Ясон и Кати лишаются званий Мастеров, и немедля при поимке будут повешены за преступления против двора и короны. Вынесенный приговор будет громогласно оглашаться на всех перекрестках каждого града, пока оный не будет приведен в действие. Именем Мастера Мастеров!"
Толпа свистит и улюлюкает. Скоро в глашатая полетит первый камень. Или не полетит, если он успеет прочесть о награде за нашу поимку. Выбор невелик: или вперед, в объятья разъяренной толпы, или назад, в руки стражи.
А еще перед старым дворцом всегда есть свободные виселицы.
Нет уж. Я рискну.
- Кати, сейчас или никогда. Пока они еще не поняли... Если пойдем через площадь сейчас, можем успеть.
Кати судорожно сглатывает, но не колеблется:
- Что я должна делать?
- Сейчас...
Оба кинжала отправляются в ножны, а я расплетаю ее высокую прическу. Драгоценные гребни отправляются вслед за перчатками, их заменяют скромные косы. Я бормочу какие-то слова извинения, но Кати они не нужны.
Нужны ли ей будут другие слова?
Первые два десятка метров мы проходим спокойно. Когда-то в доках билось сердце города: храм Судьбы, дворцы первых Мастеров, суд и главная площадь. Потом Мастер Мастеров переместил столицу подальше от устья реки, а старые здания были забыты. Колонны, ступени и залы строились на века, но никогда больше не прошуршит по мозаичному полу плащ Мастера. Да и редкий день здесь обходится без пожара... вот снова дымится купол театра. Сотня-другая лет, и все будет кончено.
Забвение куда сильнее публичных казней. Зачем Мастеру Мастеров наши головы?
Кати тихо охает: на пути вырастают двое головорезов. Третий, ухмыляющийся карлик, крутит мечом.
- Эй, благородный! Куда направляешься?
- Туда, куда ведет меня мой путь, уважаемый. Позвольте пройти.
Слишком мягко. Нет времени!
Кинжалы почти одновременно вырываются из ножен. Пусть я больше не Мастер, но я знаю многое, чего не знаете ни вы, ни ваши учителя.
Царапина на щеке, но первый падает замертво.
- Ясон!
В голосе Кати отчаяние, и у меня холодеет внутри, но другой, более циничный голос ехидно уточняет: почему бы сразу не крикнуть "мы здесь"? Сначала перчатки, потом мое имя - она, что, хочет, чтобы нас нашли?
Додумываю я, впрочем, уже разворачиваясь. Не добежать. Я бросаю кинжал и еще успеваю увидеть, как он входит под левой лопаткой головореза, как вдруг резкая боль пронзает локоть. Второй удар приходится мне в грудь. Точнее, пришелся бы, но я успеваю выставить раненую руку. Предплечье отзывается ноющей болью, но второй кинжал входит карлику в горло.
Крики с галереи: там наконец-то появляется стража. Первые бандиты уже бегут на щиты. Зачем? Не все ли равно!
Возможен ли вообще мир между приговоренными к смерти и теми, кого она обходит стороной?
Я вытираю разорванным рукавом клинок и отшвыриваю окровавленную тряпку в сторону. Кати медленно приближается и протягивает мне второй кинжал.
- Ну, что, красавчик, всех порезал?
А вот теперь - точно все. Восемь... девять бандитов с топорами и дубинками, и сзади подходят еще. Нам не уйти.
Кати прижимается ко мне и закрывает глаза. Ее ладони сжимаются на моем плаще, мои - за спиной, в кулаках на рукоятях кинжалов. Несколько блаженных секунд с ней - и все. Мы погибнем.
Пульс на ее виске сливается с биением моего сердца. И шепот:
- Прости... я не хотела...
И солнце в ее волосах.
- Именем Мастера Мастеров!
Я поворачиваюсь и инстинктивно делаю шаг, закрывая Кати. Шаг чисто символический, и она это понимает, но на ее лице - странное облегчение. Двадцать... сорок... сто шестьдесят мечей из личной гвардии Мастера Мастеров.
Головорезы поворачиваются и бегут. Если бунт в этом районе города и будет, то не сегодня. Я успеваю испытать что-то вроде гордости за наши войска, но монотонная речь герольда наконец-то накрывает и меня.
"Мастер Мастеров в бесконечной милости своей соизволил даровать вышеназванной Кати высочайшее помилование..."
Судьба милосердная...
У меня подкашиваются колени, и подбежавшие стражи выдергивают кинжалы из внезапно ослабевших рук.
"С содержанием ее под стражей в одном из личных замков Мастера Мастеров до его особого распоряжения".
Она спасена. Бессмертие покинуло ее, но она спасена. А я...
Я перевожу взгляд свои ладони, и по-прежнему не вижу ни единой линии, только запекшуюся кровь. Я смотрю на Кати.
Которая делает шаг назад. Еще один. Я все еще не понимаю...
...Я привезла тебе приглашение от Мастера Мастеров...
...Мастер Мастеров потерял обе руки, подавляя бунты...
За что? А какой смысл спрашивать? Она не любит. Или любит - но не меня.
Кати исчезнет в одном из его замков, и подарит ему сына или дочь. Наследника, к которому я не имею ни малейшего отношения. Мастер Мастеров лишился рук - никто не поймет, что он лишился бессмертия, пока не постареет. Я всегда любил Кати - и он избавился от меня легко и изящно. Шум вокруг моей казни отведет подозрения от него самого. Для этого все и было задумано, не так ли?
Впрочем, я ему помогать не собираюсь. Взмах руки, и мой кинжал снова поет в воздухе. Второй взмах, и плотное кольцо рассыпается. Кто-то хватается за живот, кто-то баюкает распоротую до кости руку. Но я этого уже не вижу. Я бегу.
Как хорошо, что виселицы строят недалеко от порта!
Наши жизни тянутся десятки лет, и за каждой жизнью наступает следующая.