Не открывая глаз, я потянулась за телефоном, но его не было. Не было и прикроватного столика. Кровать под моим весом недовольно скрипнула, и я почувствовала пружины под тонким матрасом.
Что за черт?
Мне стало страшно. Заснуть спокойной и трезвой у себя дома и проснуться хрен знает где - не то приключение, в котором приятно участвовать.
Все еще не открывая глаз, я повела рукой вокруг себя. Пальцы уткнулись в стену, покрытую обоями. Узкая кровать, жесткое постельное белье... я в больнице?
Я с трудом разлепила веки и замерла на месте. Голова болела, словно с тяжелого недосыпа, но эту комнату я бы узнала в любом состоянии. Моя кровать в общежитии, где я жила на первом и втором курсах. Эти светлые обои в зеленый цветочек, вытертые покрывала, побитые столы и электроплитка на полу, учебники в ряд, окно без штор - за год я выучила каждую деталь и могла бы безошибочно ориентироваться тут в темноте.
Вот только первый курс был семнадцать лет назад. А обои вовсе не выглядели обтрепанными, они по-прежнему смотрелись свежими и яркими - единственное, что здесь было новым. Невозможно, чтобы эта комната осталась в прежнем состоянии, невозможно, если только...
Я принужденно засмеялась. Ну нет. Оставим путешествия во времени фантастическим фильмам. Просто кто-то сыграл со мной злую шутку... верно?
Откинув одеяло, я села на постели. Похоже, на дворе было начало октября - клен за окном радовал золотыми и алыми листьями, а ноги мерзли на холодном полу: отопление еще не включили.
Я провела по груди рукой, впервые замечая, что на мне ничего не было, даже ночной рубашки. Как-то это мне совсем не понравилось. Я потянулась к тумбочке, которая когда-то была моей.
И поняла, что шутками тут и не пахло.
В верхнем ящике стопой лежали мои трусики. Не тонкие бежевые Алла Буоне, к которым я привыкла за последние два года. Но те, хлопковые в цветочек, которые надеваешь в баню с бабушкой, но скорее умрешь, чем покажешь их молодому человеку.
Именно такие я носила на первом курсе. И именно они лежали в ящике сейчас.
Какие уж тут шутки.
Я влезла в первые попавшиеся трусики и застегнула за спиной грубый хлопковый лифчик. Голова шла кругом. Я - не дома, я здесь, в студенческом общежитии, на хрупкой грани между двадцатым и двадцать первом веком. В мире, где еще нет мобильников у всех подряд, где ни Фейсбука, ни мессенджеров, где общаются по электронной почте, и моя ипотека не только еще не выплачена, но даже еще и не взята. Где у меня нет зарплаты в штуку баксов, где я еще не вышла замуж за Кирилла, где...
Где мне еще нет тридцати пяти.
Я медленно подошла к зеркалу. И неслышно выдохнула от разочарования.
На меня смотрело собственное лицо, не помолодевшее ни на йоту. Все еще едва заметная морщинка на лбу, все те же круги под глазами. Как бы я ни оказалась здесь, я оставалась собой.
На столе стоял новенький кассетный магнитофон. Настин, конечно же. Я протянула руку и включила радио. Мадонна.
A long, long time ago I can still remember How that music used to make me smile. And I knew that if I had a chance, I could make those people dance And maybe they'd be happy for a while.
Этот хит крутили, когда я училась на втором курсе. Неужели?
Я выключила радио и бросила взгляд на часы: половина второго дня. Н-да, выспалась я знатно. Поэтому, мелькнуло в голове, здесь нет моих соседок по комнате: у них сейчас пары.
Я тоже не могла оставаться в этой комнате вечно. Поэтому я подошла к шкафу за одеждой. Как я и помнила, стенки встроенного шкафа были оклеены обоями, а внутри стояли Настины кастрюли и Янкины карты и книжки по спортивному ориентированию. Я залезла на верхнюю полку и безошибочно вытащила оттуда темно-синие джинсы и водолазку. Хорошо, что за эти годы у меня не изменился размер.
У меня не было ни денег, ни документов, ни даже ключей от этой комнаты. Но у меня были друзья, и я собиралась их разыскать.
В крайнем случае, я могла поехать домой, к маме. И к Лике, нашей шерстяной крокодилице-фокстеьеру. Я невольно заулыбалась: моя собака, прошедшая со мной через школьные и студенческие годы, снова была жива. И еще жив был дедушка, ходящий под парусом и любящий собирать грибы. И бабушка, уже совсем старенькая, но все еще любящая шоколадные конфеты и уютное бормотанье телевизора.
Да, в путешествии в прошлое были свои достоинства.
И Артем.
Сердце резко сделало удар, замерло и снова забилось. Артемка... моя первая настоящая любовь. И, как обычно у неопытных девчонок, я сама все разрушила глупыми капризами, упреками и истериками.
И жалела об этом семнадцать лет.
Ладно, не стоит сейчас об этом. Сейчас октябрь вместо надоевшего декабря, а у меня впереди... приключение? Я перевела взгляд на свои пальцы. Пальцы дрожали.
- Страшно, - согласилась я. - Но что еще делать?
Я застегнула кроссовки, набросила куртку и в последний раз обвела взглядом комнату. Здесь я ссорилась и мирилась с соседками, готовила на переносной плитке Галину Бланку и варила по утрам овсяную кашу. Делала д/з по матану и записывала на листочек первые программы.
Неужели я вернусь к этой жизни?
С другой стороны, а что еще мне делать? Я не помню ни результатов футбольных матчей, ни курса доллара, а вложиться в биткойны не удастся еще лет десять.
С этой мыслью я решительно закрыла за собой дверь.
В коридоре общежития было пустынно: разгар дня, все сидели на парах. Только на кухне скучал второкурсник с гитарой. Я неловко кивнула ему и сбежала вниз по лестнице.
Было немного непривычно идти без наушников. Без телефона я и вовсе чувствовала себя голой. Но солнце мягко светило сквозь листву, легкий ветерок перебирал волосы, и вскоре мой страх... ну, не то чтобы исчез, но заметно уменьшился.
И я снова увижу Артема...
С этой мыслью я и подошла к зданию физфака, где у нас проходили лекции. Через дорогу - второй гуманитарный корпус, где будущие программисты посещали семинары, наискосок - главное здание и общежитие старших курсов. Здесь прошло пять счастливых и сумасшедших лет моей жизни, здесь я познакомилась с Артемом, здесь встретила свою лучшую подругу Ирку, здесь впервые занялась сексом, сдавала сессии и устраивалась на работу. Самые яркие, самые забавные, самые потрясающие годы.
А потом начался другой мир. Мир мобильников и социальных сетей, поездки в метро и походы в супермаркет, дедлайны на работе и совмещение отпусков с мужем. Жизнь, которую никак нельзя было назвать скучной рутиной, но в которой не было того восхитительного чувства, что все только начинается.
Но сейчас я здесь. Значит ли это, что все только начинается - для меня?
Я не знала.
Я проскользнула через проходную в толпе старшекурсников и поднялась на лифте на шестой этаж, к деканату и расписанию нашей группы. Вокруг не было знакомых лиц, или я уже всех перезабыла, за столько-то лет. От нечего делать я вспомнила, что Путин уже премьер-министр, а то и президент, что башни Всемирного торгового центра все еще стоят в Нью-Йорке, а доллар стоит дешевле тридцати рублей. А еще - что мне надо будет где-нибудь пообедать и где-то переночевать.
И с кем-то, хоть с кем-то поделиться тем недобрым чудом, которое со мной произошло.
Проходя мимо электронных часов-календаря, я сверилась с датой. Сегодня вторник, а это значит, что у моей группы сейчас диффуры в семьсот четырнадцатой аудитории. И закончатся они... через десять минут.
Я ощутила, как улыбаюсь. Артем... я увижу его совсем скоро.
А что, если он тоже пролетел сквозь время? И ему тридцать шесть, и мы снова будем вместе? Уже не такие юные и горячие, но более терпимые, понимающие, не такие упрямые?
Если бы...
Стараясь утихомирить бьющееся сердце, я быстро поднялась на седьмой этаж. Здесь все было по-прежнему: курилка на лестнице, слабый запах из туалета (поэтому мы ходили в туалет экономфака на пятом этаже), звон распахивающихся лифтовых дверей в холлах. Я прошла в конец рекреации и уселась на подоконник. Я первая увижу Артема, когда он выйдет из аудитории, а вот он меня не заметит.
Минуты тянулись медленно. Я никогда не умела ждать, поэтому я выглянула в окно и начала считать машины, как лепестки ромашек: любит, не любит, плюнет, поцелует, прогонит, убьет, к сердцу прижмет, к черту пошлет...
Любит.
Я люблю его. Я всегда буду его любить.
Звонка не было; двери в аудиторию распахнулись внезапно и неслышно. Из широкого проема быстрым шагом выходили на свет мои однокурсники. Мишка; он устроился на работу в Майкрософт сразу после университета; Женька, на пятом курсе она родила первого ребенка. Тая, Алексей, Полина... Такие юные, что у меня защемило сердце. Неужели я также выглядела в семнадцать-восемнадцать лет?
Да.
Я примерзла к подоконнику; я не могла пошевелиться, даже если бы хотела.
Потому что я увидела ее. Себя.
- Темка, ты никогда меня не слушаешь! Нельзя быть таким эгоистом!
- Да? А ты меня слушаешь?
- Уж побольше, чем ты!
- Да ну тебя!
- И тебя! Вообще не хочу с тобой разговаривать! - и, плеснув на ходу юбкой-колоколом, я-студентка оставила Артема и бросилась к лифтам.
Я растерянно глядела, как он стоит и смотрит ей вслед. Восемнадцатилетний... и совершенно не изменившийся. Та же клетчатая рубашка, те же очки в темной оправе, те же волосы, выстриженные с боков.
Как я его любила. Тогда, и сейчас, и вчера, когда он сидел на своей конференции на Лонг-Бич далеко-далеко от меня, когда между нами были тысячи километров, годы молчания и заглядывание на его страницу Вконтакте каждый день; и прямо сейчас, в эту секунду, когда он любил - не меня.
Или все-таки меня?
И тут я вспомнила. Сегодня день, когда мы с Темкой поссорились окончательно. Сейчас, после семинара - и после этого, в столовой. Мы расстались - тогда я еще не знала, что это навсегда.
Сейчас у меня есть шанс это предотвратить. Только как? И что это изменит? Я вернусь в свое время, и мы с Темкой будем вместе? Невозможно.
Потому что, кажется, в свое время я не вернусь. Я просто не знаю, как.
Что мне остается?
Я прикусила губу.
Если я хочу рассказать Артему правду о себе, мне стоит подождать, пока они поссорятся в столовой. Потому что втроем - вряд ли у нас получится что-то в плане объяснений. Слишком много эмоций.
Да и не поделим мы его одного на двоих.
Я кивнула себе и спрыгнула с подоконника.
И оказалась лицом к лицу с Иркой.
Моя лучшая подруга, надо отдать ей должное, не испугалась и не закричала. Она просто смотрела на меня, полуоткрыв рот и не сводя с меня глаз. Потом очень медленно шагнула назад, словно готовясь убежать.
- Ирчик, это правда я, - торопливо сказала я. - Меня сейчас двое. Ты мне веришь?
- Я...
Еще полшага назад. Я перевела дыхание. Вспомнить, вспомнить что-нибудь, о чем знаем только мы...
- Подвалы под биофаком. Помнишь, как мы с тобой туда спускались, и нас выгнали?
- Помню, - Ирка заулыбалась. - И как мы потом отмечали в столовой.
- Я выгребла крем из всех эклеров и сложила его на край тарелки...
- Потому что ты не любишь эклеры с кремом!
- Ну да! Это я, я же! Узнаешь?
Ирка покачала головой.
- Узнаю, но... Голова кругом. Как?
- Потом, потом, я сама еще не все понимаю. Ирчик, мне нужна твоя помощь. Твой муж, то есть пока твой парень, Вадим, может сделать мне документы? Диплом и паспорт. Он же ФСБшник.
- Он сам не сможет, но у него есть знакомые, - неуверенно сказала Ирка. - А что, у тебя нет паспорта?
- У меня вообще ничего нет, - призналась я. - Одежду я взяла в своей комнате в общаге. Я думала было ходить с вами на лекции, но... сама видишь.
Ирка помолчала.
- Звони мне домой, если тебе что-нибудь понадобится. Ладно?
- Обещаю.
Мы обнялись. Какой-то первокур недоуменно присвистнул, проходя мимо. Ну да: второкурсница обнимается с какой-то левой теткой, спешите видеть.
Я кивнула Ирке и пошла к лифтам. Ну да, я бы приняла от нее любую помощь, тем более, что жить мне негде. Но у Ирки старенькая мама, и она будет задавать вопросы.
А ответить мне нечего.
Неужели я никогда не вернусь домой? И все, что у меня есть о моей прошлой жизни в будущем - одни воспоминания?
Нет, конечно, я могу вернуться к прошлой жизни. Достаточно достать документы, снова устроиться на работу программистом, взять ипотеку... позвонить Кириллу, узнать, как он сейчас в своей аспирантуре, а то и познакомиться заново...
Но у меня появился шанс на другую жизнь. На ту, которую я сама захочу, с тем, с кем захочу.
А я хочу Артема. Больше всех на свете. Просто взять его за руку и остаться рядом.
Я глубоко вздохнула и пошла к лифтам.
Обедали мы с Артемом обычно в "профессорской" столовке - не то, чтобы там кормили намного лучше, но там столовались наши преподаватели, и вообще было уютнее и аккуратнее, чем в обычных студенческих кафешках.
Я зачесала волосы назад и достала из кармана куртки шерстяную повязку на голову. Если что, меня узнают не сразу.
В соседнем кармане куртки обнаружились деньги, аж двести двадцать рублей. Ну что, на обед должно хватить.
У входа в главный корпус я притормозила и аккуратно влилась в поток людей, которые проходили мимо охранников, развернув пропуск. Очередное печальное напоминание, что у меня-то ни пропуска, ни обычного студенческого не было.
Очередь в столовую начиналась еще до входа и хвостиком уходила на лестницу. Но знакомые голоса я услышала еще оттуда.
- Мне это надоело. Или ты прекращаешь с ней общаться, или - или это все!
- Что - все?
- Мы - все! Навсегда, понял?
- Послушай, я...
- Ты меня послушай! Я не собираюсь ждать, пока ты ее трахнешь раньше, чем меня!
Я невольно закрыла уши руками. Слышать такое, произнесенное собственным голосом - хочется провалиться сквозь землю. А потом еще раз.
- ... Значит, все кончено!
Невысокая фигурка в жакете и юбке пронеслась мимо меня, громко всхлипывая. Я почувствовала, как по спине ползут холодные мурашки. Это была я - и не я. Я семнадцать лет назад, наделавшая все возможные ошибки в отношениях, скандальная, стервозная - но любящая. И сейчас я-студентка все порушила своими руками. В очередной раз.
Но может быть, столько лет спустя у меня появился шанс?
Очередь продвинулась вперед. Теперь я видела затылок Артема, наклоненный над тарелкой с супом. Я не знала, как долго он будет тут оставаться, и успею ли я взять поднос с обедом. Действовать надо было немедленно.
Был бы у него и у меня мобильник, можно было бы позвонить. Услышать его голос и увидеть изумление в его глазах, когда он обернется. Звонить не так страшно, как подходить сзади, трогать за плечо и не знать, с каким выражением глаз он на тебя посмотрит. И узнает ли? Столько времени прошло... но Ирка узнала меня сразу. Значит, шанс есть.
Я выскользнула из очереди и обошла его столик так, чтобы он меня увидел, подняв голову. И просто встала рядом.
- Привет.
- При... - автоматически отозвался он и застыл на половине слова.
Я села напротив - точнее, упала на вовремя подвернувшийся стул.
- Это я, Темка. Сегодня днем я проснулась в своей комнате в общаге. Хотя до этого была в другом месте. Я не могу вернуться... наверное.
Пауза, которая последовала за этими словами, могла бы посрамить Станиславского.
- Как ты? - наконец спросил он. - Как ты себя чувствуешь?
- Странно. Словно я в игре или в телефильме, и кто-то вот-вот выскочит и скажет "Снято!" Но я здесь, Темка. Здесь. И это не изменить.
- Нет... наверное, нет. Ты знаешь, как ты сюда попала?
Я покачала головой.
- Ни малейшего понятия. Может, ты знаешь?
- Всегда мечтал заниматься темпоральной интерференцией и квантовой механикой, - серьезно сказал Артем. - Может быть, будущий я вытащил тебя в прошлое?
- Очень смешно.
- Серьезно, как ты собираешься возвращаться?
- Я не знаю. Никак, наверное. У меня нет ни машины времени, ни... - Я беспомощно развела руками. - Ничего нет.
Он вздохнул.
- Ну, ты не устраиваешь скандалов и не кричишь, что между нами все кончено. Это уже прогресс.
- Я выросла из этого, мне кажется. - Я устало улыбнулась. - Все равно, что удивиться, что взрослый человек не устраивает истерики из-за манной каши на завтрак.
- Ну, для меня это новость.
- Да, я слышала, что у вас только что произошло. - Я помедлила. - Она не вернется, Темка.
- То есть мы?..
- Расстались навсегда? Да. И она потом об этом очень пожалеет, но будет уже слишком поздно.
Он хмыкнул.
- Интересно. Ты знаешь все, что с нами произойдет? С нами и с миром? В будущем?
- Ну, следующего президента ты можешь предугадать безо всякого знания будущего, - усмехнулась я. - А всего остального я просто не помню. Могу сообщить о паре крупных террористических актов, только кто мне поверит?
- Да, влипла ты знатно.
- Я все еще люблю тебя, - тихо сказала я. - Если ты...
Его глаза расширились.
- Но я...
- Только что расстался со мной, я знаю. Но я здесь.
Артем покачал головой.
- Это будет, словно я ей изменяю. С тобой.
- Может быть, так суждено было, - возразила я. - Прожить все эти годы без тебя, отправиться в прошлое - и встретить тебя снова.
- Угу. Ты сама не веришь, что говоришь.
- Может быть, и не верю, - согласилась я. - Но я знаю, что хочу быть с тобой.
Он резко встал.
- Не здесь. Пойдем погуляем?
Родители Артема снимали ему квартиру в двух шагах от университета - если присмотреться, из его окна можно было даже разглядеть наш факультет. И сейчас мы шагали по яркой осенней липовой аллее мимо памятников и лавочек прямо к его дому.
Я шла и думала, что мы ни разу не спали вместе. Что если бы я тогда не убежала в столовой, если бы сдерживала свои порывы, мы были бы вместе еще долго счастливых лет. Возможно, я бы родила мальчика или девочку с его волосами. Кирилл... с ним мы о детях даже не говорили. А ведь мне было уже тридцать пять.
Еще я думала о том, что когда ему будет пятьдесят - век мужского расцвета, мне будет уже шестьдесят семь. И это уже ни в какие ворота не лезет.
Но ничего еще не предопределено. И мы любим друг друга. Разве этого недостаточно?
Артем кашлянул, отвлекая меня от мрачных мыслей.
- Ты хорошо держишься.
- Да? - Я подняла бровь. - Не заметила.
- Если бы я попал в прошлое в чем мать родила, меня бы до сих пор колотило. Без друзей, без семьи, без денег... ведь все это у твоего двойника.
- Я не знаю, открываться ей или нет. Вряд ли мы поймем друг друга, ведь в этом мире только один ты. - Я посмотрела ему в глаза. - Понимаешь?
- Я понимаю.
- Вообще это удивительно, как мало нам нужно, - задумчиво сказала я. - Деньги всегда можно еще заработать. Компьютер, одежда, квартира, машина - заработать, снять и купить. Без дальних родственников тоже прожить более или менее можно, все равно вы видитесь только на дни рождения. А вот без любимого жизнь получается поистине грустная. И это факт.
- Факт, - согласился Артем. - Я прямо сейчас это чувствую.
Я коснулась его руки.
- Прости.
- Ничего.
- Когда тебе будет тридцать, мне сравняется сорок семь, - негромко сказала я. - Наверное, мне уже немножко поздно говорить о любви.
Артем поднял руку.
- Не говори так.
- Но это правда. И я могу понять, если ты...
Он закрыл мне рот поцелуем.
Это было прекрасно. Как в первый раз, когда мы осторожно потянулись друг к другу через столик в кафе. Как долгим холодным вечером на набережной, когда наши губы отогревали друг друга. Как после ссор, когда на нас горела одежда, и в постели мы не очутились только чудом.
Я прижалась к нему, чтобы не уронить, не расплескать ни секунды драгоценной близости. Мои глаза были закрыты, но я видела - и высокое прозрачное небо, и тени от ветвей, перечеркивающие наши фигуры, и золотой блеск листвы.
Если бы у меня была машина времени, я бы осталась в этом моменте навечно.
Наконец его губы оторвались от моих.
- Это было...
- Волшебно? - предположила я.
Артем рассмеялся.
- Пожалуй, да. Знаешь, я должен тебе кое в чем признаться.
- В чем?
- Наша с тобой ссора в столовой... ну, не с тобой, но ты понимаешь, о ком я говорю. Ты была права.
Я моргнула.
- Что?
- Я действительно посматривал на сторону, и мне правда нравилась Света. Правда, после того, как ты, то есть не ты, обвинила меня в тайной страсти, я из вредности решил ее, страсть, погасить и больше со Светой не общаться. И, судя по тому, что ты ничего не подозревала, преуспел, наверное?
- Преуспел, - подтвердила я. - Я ничего не знала.
В груди поднялась застарелая ревность. Света, светловолосая Света, второкурсница из параллельной группы, пишущая стихи и играющая на скрипке, совершенная девочка вдвое младше меня. И Артем мог...
- Н-да, - процедила я.--Я в тебе ошибалась.
- В том, что я живой человек, который может ошибаться и делать ближним гадости?
- Ну да. Ты для меня всегда был совершенством.
- Может быть, поэтому у нас ничего и не получилось? - грустно предположил Артем. - Потому что ты искала совершенство?
- И бурно возмущалась, когда что-то было не по мне, - согласилась я. - Но теперь все иначе.
- Ой ли?
Я только улыбнулась.
Мы перешли дорогу перед цирком и вошли во двор. Я взяла Артема за руку, и он не отстранился. Так странно - знать, куда и зачем мы идем, и не сказать ни слова вслух по этому поводу. Так будет, пока одежда не окажется на полу, наверное. Просто потому, что так есть. Это часть игры, невысказанного вслух понимания.
- Я люблю тебя, - тихо сказала я. - Прости, если повторяюсь.
- Ничего страшного. Я тоже тебя люблю.
- И куда ж это вы собрались, любовнички?
Я подняла голову. С лавочки у подъезда на меня скалился Женька Дерябин, пятикурсник, бандюган и сволочь. Он сел по обвинению в хакерстве и вымогательствах давным-давно, лет пятнадцать назад, кажется.
Но здесь и сейчас он вполне был свободен, бодр и весел. Я невольно отступила за Темкину спину, хотя он был с меня ростом, и спрятаться от Женьки и его двух подручных не получилось.
Их трое. А нас всего двое, и один из них я. Черт.
- Я тебя спрашиваю, Короленко! Ты мне по жизни должен, забыл?
Я поморщилась от старого сленга. Артем засунул руки в карманы.
- Я тебе ничего не должен.
- Ты за моим компьютером сидел, чмо! С тебя курсач, понял, в натуре? А не хочешь курсач, гони бабки по курсу.
Я лихорадочно соображала. Артема не избивали на втором курсе, и проблем с деньгами у него не было. Значит...
Они блефуют.
- Идем, - решительно сказала я, утягивая Артема за собой в подъезд. - Они ничего нам не сделают.
Удар в голову сбил меня с ног. Второй огнем проехался по позвоночнику. Я заскулила.
Значит, Артема все-таки тогда избили, промелькнуло в голове. И он ничего мне не сказал, ну еще бы, я ведь его бросила. И - ай! - как же больно!
Артем растянулся рядом со мной на асфальте, поцарапанные очки отлетели в траву. Я зажмурилась, подтягивая к груди колени, и молилась только об одном: хоть бы оно поскорее кончилось. Чертово будущее!
Женька Дерябин сплюнул на асфальт рядом с моей щекой.
- Понял? Быстро чтобы деньги принес. Второй раз я тебя еще и не так отмудохаю.
Звук удаляющихся шагов, рев двигателя - и тишина. Застонав, я перевернулась на спину.
- Ты как? - хрипло спросил Артем.
- На этот раз - точно не в порядке, - выдохнула я. - Все ужасно болит.
- Они разузнали, где я живу. Увы, ни сна мне не будет, ни покоя. Но хотя бы сейчас мы можем немного отдохнуть.
Он протянул руку, помогая мне подняться, и свободной рукой надел очки.
- Так лучше. А то ничего не вижу. Пошли?
- Через пару лет Дерябин окажется в тюрьме, - сказала я.
- Лучше бы это случилось сегодня утром. Впрочем, скатертью дорога.
Поддерживая друг друга, мы забрались в кабину лифта. В зеркале отражалась моя физиономия с окровавленной губой и шишкой на виске. Артем выглядел немногим лучше.
- Кажется, хентая с тентаклями не будет, - хмыкнула я, придерживая на весу больную руку. - Сейчас бы горячую ванну, под одеяло и спать.
Артем слабо засмеялся.
- Да... можем устроить. А ты уверена насчет хентая?
Мы обменялись взглядами. Артем первым отвел глаза.
- Да, за обработкой ран с интимом получается недосуг. О, а вот мы и приехали.
В однокомнатной квартире Артема диван был только один. На него мы и рухнули, прижимая к ушибленным местам лед с полотенцем.
- Да, не таким я представляла наше первое свидание, - проговорила я, тщетно пытаясь унять разламывающуюся спину.
- Зато ты здесь, в моей комнате - после того, как я расстался с тобой навсегда. По-моему, это называется чудом.
- Я так рада, что могу тебе все рассказать, - выдохнула я. - Я виделась с Иркой, но она испугалась, я видела, что испугалась. А ты - ты меня понимаешь.
- Расскажи мне о будущем.
Я придвинулась к нему поближе, и Артем обнял меня одной рукой.
- Что тебе рассказать?
- Что-нибудь потрясающее.
- Ну, ты же знаешь про мобильники? В будущем они есть у всех, и ими пользуются, как мини-компьютерами: чтобы найти дорогу по карте, заплатить за метро или коммуналку, почитать, поиграть, послушать плеер, запостить селфи в Инстаграм, обменяться парой фраз в Твиттере...
- Хм?
- Это новые сервисы, - вздохнула я. - Короче, мобильники изменили мир. А больше в общем-то ничего не произошло. Воюют везде. Вакцины от рака пока тестируют, на Марсе еще не цветут помидоры, и... разве что в Америке в президенты негра выбрали.
- Очень релевантно.
- Скучно, я знаю. - Я ткнулась носом ему в подмышку. - Такое вот скучное будущее.
- Неудивительно, что ты оттуда сбежала.
Мы тихо засмеялись.
- А если серьезно, - я подняла к нему лицо, - мы сильно отличаемся? Я и она?
Артем улыбнулся.
- Безусловно. Во всяком случае, я рассказал тебе про Свету, и ты не выцарапала мне глаза.
- И это все?
- У тебя глаза другие. Они... светятся.
- Правда? - прошептала я.
- Правда.
Мы замерли в объятьях друг друга, на грани поцелуя или чего-то большего, не решаясь коснуться и нарушить эту хрупкую тишину.
Преддверие счастья.
И тут в дверном замке со щелканьем повернулся ключ.
Я почувствовала, как у меня округлились глаза. Что? Как? Ключ от Темкиной квартиры был только... только...
У меня.
- Темка! - услышала я с порога. - Темка, мне сейчас Ирка такое рассказала, ты не поверишь! Темка!