Утро у Лерия выдалось, прямо скажем, никакое. Сначала начальник стражи забрал чайник с горячей водой, ради которого Лерий поднялся до рассвета. Оно понятно, начальству - лучший кусок, но ведь сам-то ни разу с утра горячей воды себе не согреет, ирод, вечно у кого-то чайник отбирает, а этому кому-то - или ледяной водой бриться, или перед королевой щетиной сверкать. А дураков в страже нет: чем к ее величеству не при полном параде явиться, когда она изволит быть в гневе, уж лучше сразу из окошка сигануть. И проще, и быстрее, и казна на палаче сэкономит.
Потом подгорела каша. Известно, почему: прежнего повара за дурные слова о якобы располневших королевских ножках уже решили под замок посадить, так проклятый неизвестный колдун успел и в этот раз вовремя нашептать тому, что по душу его стражники идут. Тот закоулками, закоулками - и вон из дворца. Уже небось на корабле в заграницы уплыл, паскуда. Но кашу готовил знатно, того не отнять, а новый, чернявый, из степных земель, криворуким оказался: даже хлеб ладно порезать не может.
Так и получилось, что когда Лерий, запыхавшийся, сикось-накось побритый и голодный, очутился по срочному зову в тронном зале, настроение у него было препаршивейшее. Прямо как у ее величества по утрам.
Королева, впрочем, его даже взглядом не почтила.
- Кто опять ночью сожрал сладости мои заморские, рахат да лукум? - зловеще поинтересовалась она у начальника стражи. - Кто в моей опочивальне по всему ковру пудру сахарную разбросал? Кто косточку абрикосовую под матрац мне запихнул? Отвечай, смерд!
Тот перед троном стоит навытяжку: чрез разноцветные стекла солнечный свет на медалях-орденах играет, усы пострижены, подбородок гладкий, шелковый - залюбуешься.
- Не могу знать, ваше величество!
- Не можешь, значит. А жалованье я тебе, получается, за красивые глаза плачу?
- Из под земли достанем, ваше величество! Глаз на жо... на колокольню натянем!
- Я тебе, радость моя, еще и не то на "жо" натяну, - ласково сказала королева. - Если ты, поганец, еще хоть раз ко мне в опочивальню вора допустишь, попрощайся с головушкой. Пошел вон.
Начальник стражи попятился, отбивая поклоны. Так до дверей и докатился, аки заморский кабачок. Лерий на него аж залюбовался: редко такая радость достается, когда того, кто тебя всякий день готов унизить, враз в грязь с головой окунут.
- Ты, - позвала его королева. - Лерием тебя звать, верно? А ну, поди сюда пред очи королевские!
А отчего не подойти? Лерию стыдиться нечего: плечи широкие, руки сильные, форма сидит как влитая. Да и на королеву посмотреть лишний раз одно удовольствие: ни париков жеманных, ни корсетов. И коса длинная, светлая, и стан хорош под легким сарафаном, и ножка из-под подола расшитого на свет белый выглядывает... очень даже. И корона на ней на весь свет прославленная, самоцветами изукрашенная - никакое колдунство, пока корона на них, королям не страшно. Говорят, носит ее королева и днем, и ночью.
Ему, Лерию, королева не просто ее величество - свет в окошке. Жизнь за нее по первому слову готов отдать, каждому приказу внимать и верить беззаветно. Что скажет - то хорошо и ему, и державе. А уж коли рассердится она на кого - тот Лерию будет первый враг.
Нехитрая душа у стражника. Что плохо, что хорошо - все просто и понятно.
- Слушай меня, Лерий, - меж тем начала королева. - Про колдуна неизвестного знаешь?
- Как не знать, - неловко поклонился Лерий. - Все про него слыхали. И что в глаза не видел его никто, и что каждый раз он, собака, появляется и узника будущего предупреждает, когда вы указ об его аресте сочинить изволите.
Королева ему кивнула прохладно.
- Верно. Еще что скажешь?
- Колдун тот силы великой, - почтительно добавил Лерий. - Но если ваше величество изволит приказать, я ему покажу, почем фунт смоквы в базарный день, не извольте сомневаться!
И посмотрел на королеву так, как, признаться, не стоило бы. Был бы он хоть князь, хоть герцог какой завалящий - мог бы и взглянуть выразительно, и улыбнуться в ответ. Но короны герцогские простым стражникам не выдают, а за взгляды дерзкие - головы рубят.
Но королева даже не нахмурилась.
- А вот прикажу, - сладко улыбнулась она. - Писец, подать мне перо и чернила! Мое величество именной королевский указ выпустить изволит. А ты, Лерий, выполнять его полетишь. Да не один: один в поле не воин. А пойдешь ты...
Ее величество, хмурясь, оглядела зал, постукивая ножкой.
- Да хотя бы с ним, - понизив голос, сказала она, указывая на мрачного молодого стражника у тронных дверей. - Достал меня хуже горькой редьки: вздыхает да жалуется, да конец мира по вторникам предсказывает. Возьмешь его с собой. Эй, ты, как там тебя! Ксандр! А ну живо ко мне!
Мрачный стражник со вздохом отлепился от двери и поковылял к трону. Был он одного роста с Лерием, но весь какой-то нескладный, кожа да кости: лохматый, длинноносый, глаза круглые да серые, как у совы. Такого не то, что к королеве в фавориты - в тронный зал ставить несподручно.
- Как прикажет ваше величество, - уныло проговорил он. - Только ведь толку не будет никакого. Ваши верные слуги погибнут страшной смертью, и колдун спляшет заморскую джигу на их... то есть на наших обгорелых косточках.
- Уверен? - усмехнулась королева.
Ксандр пожал плечами.
- Безнадежное это дело, ваше величество. Наверняка мы все умрем.
Лерий покосился на Ксандра с неодобрением: совсем ведь распоясался, в лицо ее величеству перечить!
Королева, впрочем, благосклонно улыбалась. Потом поманила Ксандра тонким пальчиком и наклонилась к нему с трона.
- А это долг твой единственный - умереть за повелительницу твою, - заговорщицки прошептала она. И как за ухо его схватит, как крутанет! Худосочный Ксандр так и взвыл. - И не возвращайтесь, пока колдуна не изловите!
В следующую минуту двери тронного зала захлопнулись за Ксандром и Лерием, и стражники оказались в полутемных коридорах дворца. Лерий перевел дух, уворачиваясь от пробегающего поваренка.
- Ну чего, - с наигранной бодростью заявил он. - Пошли ловить колдуна-вольнодумца!
Ксандр с жалостью посмотрел на него круглыми совиными глазами.
- Может, сразу ветра в поле поищешь? Надежнее будет.
- Ты о чем?
- Не найдем мы колдуна, даже не старайся. Сам подумай: где его искать, если его даже те, кого он об аресте предупреждал, не видели? Говорят, вороны с запиской к ним прилетали, и все. Безнадежное дело.
Лерий почесал в затылке.
- Неправ ты, - наконец сказал он. - Колдун - он живой человек. Ест, пьет, спит беспомощный по ночам. Да и уши у него есть: не зря же он всякий раз узнает, кого ее величество арестовать желает, чуть ли не первее самой королевы!
- Может, он в магическое зеркало смотрит.
- Да хоть в волшебный ночной горшок! Если живой, ноги-руки есть, значит, можно арестовать. Так что прекращай стонать. Пошли.
- Куда?
- Да хоть на Воронью башню поглядим. Вороны - они ж не из-за границы летали. А в столице, окромя Вороньей башни, почтовые птицы нигде не водятся.
Нескладный Ксандр пожал тощими плечами.
- Ну, давай. Все равно помирать, так какая разница, где? Смерть везде нас найдет.
Лерий начал восхищаться терпением королевы. Сам бы он с Ксандром и недели в тронном зале не просидел.
Впрочем, ее величеству виднее. Лерий знал, что были и недовольные ею, и колдун-вольнодумец - первый из них, но сам он считал их невеждами, во тьме бродящими. Ну, посадит ее величество под замок всякого, кто будет на нее хулу возводить, так, известно, народ в строгости держать надо. Если больше трех кто будет собираться - тоже непорядок, сразу придет стража и пошлет репу околачивать. И это, Лерий считал, как раз дело. У населения дела поважнее должны быть: репа, дом и огород, порой и песни-пляски, но только после уборки урожая, потому что опять же репа. А всякое там вольнодумство пресекать надобно, на то оно и стража есть. Так что правильно ее величество колдуна ищет, правильно. Если всякий арестованный из-под замка будет утекать, еще даже под замок не посаженный, к чему придем? Вот то-то и оно.
На дворцовой площади на солнышке задорно сверкала новенькая гильотина, подарок от заграничного монарха: королева частенько ею восхищалась. На возвышении королевский глашатай, зевая и почесывая низ спины, читал очередной указ:
"...Повелеваем арестовать и препроводить в темницу колдуна таинственного, мерзопакостного, что от ареста королевских подданных утаивает. Также повелеваем арестовать сестрицу Аленушку и братца Иванушку, что из королевских кухонь повадились клубничное варенье таскать, и под арест посадить, чтобы им ни клубники, ни смуродины не досталось. Злорадно, их величество."
- У сиротинушек мамка есть, - оборвал ее грубый голос. - А таскать с королевского стола еду - скажи спасибо, что руки не поотрубали. Ишь, варенья им! Может, им и ожерелье королевское из лунных каменьев, да ключ от королевской казны на шею?
Ксандр кашлянул.
- Лерий, а ты что думаешь? - негромко спросил он. - Правильно детей арестовали?
- Куда как правильно, - уверенно ответствовал Лерий. - Вор должен сидеть в тюрьме!
- И каждого, кто всего лишь ляпнул глупость, не подумав - тоже в тюрьму?
- Ты, Ксандр, ересь-то не неси! Если ее величество повелели - значит, надо. - Лерий кивнул на Воронью башню, мрачно нависающую над дальним концом площади. Триста ступенек, не кот наплакал. - Иди давай, размышлять потом будешь.
Узкие ступени, покрытые птичьим пометом, навевали тоску. Тут, пожалуй, не только Ксандр, тут и нормальный человек загрустит и подумает: "Эх, житие мое..." Триста ступенек - это, почитай, десять этажей, а королева указы об аресте дважды на неделе издает, не реже. Колдуну, коли он тут каждый раз поднимается, дабы птицу с сообщением в путь отправить, без сапогов-скороходов не обойтись. А еще лучше - ковер-самолет, чтобы не подниматься каждый раз по этой проклятущей лестнице.
- Ф-фух, - выдохнул Лерий, вползая на последнюю площадку.
Перед ним открывалась круглая комната с узкими окнами-бойницами, за которыми на деревянном балконе висели клетки с птицами, жердочки и перильца. На верстаках был рассыпан птичий корм.
Сначала Лерию показалось, что комната на верхушке башни была пуста. Но потом груда простыней на узкой кровати сдвинулась, и из-под нее показалась белая борода.
- Что за гости с утра пораньше? - проскрипел старческий голос. - А, Ксандрик, опять ты? Там Сеньке опять надо воду поменять: опять, паршивец, не туда нагадил. Я бы сам сходил, но снова ноги ломит.
Лерий оглянулся на незадачливого напарника.
- Ксандр? Ты тут и раньше бывал?
- Архивариусу уже под девяносто, - пожал плечами тот. - Кому-то надо заниматься воронами. Смысла в этом мало: мы все равно умрем рано или поздно. Но птиц жалко.
- Конечно, жалко, - засуетился старичок, выползая из-под одеяла. - Я уж два года прошу, чтобы мне молодую смену прислали. Каждый день детишки из дворца прибегают, хлеб-соль с молоком приносят, указы новые приносят, новости рассказывают. Но разве ж они с птицами умеют обращаться? Тут, почитай, кроме меня и Ксандрика о наших воронах никто не заботится.
- А колдуна, батя, ты видел? - с расстановкой спросил Лерий. - Того, за которым вся стража уже которую неделю охотится?
- Да я, почитай, полдня сплю, - махнул рукой старичок. - А тут открыто. Заходи, кто хошь, бери, что хошь... только птиц покорми, и ладно.
Ксандр исчез на балконе. Лерий присел на покосившийся табурет, оглядывая комнату. По всему столу валялись свитки пергамента, очиненные перья, над ними башней возвышалась чернильница. На шкафу лежали стопки королевских указов - их отсылали в другие города, дабы беглецы не могли там укрыться.
- Ксандрик мне еще с детства помогает, - с охотой меж тем рассказывал старичок. - Родителей-то его злобный колдун Бонифаций как извел, он один остался. Повезло парнишке в стражу попасть, а то так и сгинул бы на улицах.
Лерий насторожился.
- Бонифаций? Это, часом, не колдун-вольнодумец, которого мы ищем?
- Иии, ты что, это сколько лет назад было! - Старичок засмеялся мелким смехом. - Бонифаций тогда в силу вошел, когда королевне нашей десяти годков не исполнилось. Да и не стал бы он никого об аресте предупреждать, сам спалил бы. Или кошмаров наслал. Силен он в кошмарах-то, Бонифаций был. Как кого извести хочет, насылает ему ночных видений, или гадость какую в кровать подкладывает, или по-другому пакостничает. Ох, и настрадались мы от него тогда!
- И что с ним случилось, если он таким могучим был?
- А тебе отец с матерью не рассказывали? Старый король на него с мечом вышел. Ох, и бились они на дворцовой площади! Бонифаций силился, силился, а против короны, что на старом короле была, и что теперь на молодой королеве, бесполезно все его колдунство: королю все как с гуся вода! Бонифаций злится, а короны коснуться не может! Одолели колдуна злобного, и заточили его, родной мой, в зеркале каменном, а зеркало то спрятали в комнате за шестью цепями в дворцовом подвале. Говорят, обманом король его в зеркало заманил: как Бонифаций на лик свой мерзкий в зеркале поглядел, так сразу двойник его поганый в зеркало сам себя и затянул от зависти.
- Ха! Ничего себе зеркальце.
- То-то же. И сидеть там Бонифацию до скончания веков. Одно плохо: коли обычный человек в него посмотрится, жди беды: Бонифаций тут же за него ухватится и вылезет.
- Значит, не будем лазить по подвалам и глядеться в зеркала, - хмыкнул Лерий.
- И хорошо бы, - покачал головой старичок. - А то доходили до меня слухи, что королева наша молодая стражу в подвал посылала да цепи древние тревожила. Ох, не было бы беды...
Лерий слушал старичка невнимательно. Ну, был какой-то там колдун, заточили его и заточили, дела давно минувших дней.
А вот к старичку-архивариусу он бы присмотрелся. Знает грамоту, первым читает королевские указы, узнает новости прямо из дворца, имеет беспрепятственный доступ к воронам... Лерий посмотрел на старичка внимательнее.
- А сам ты магией владеешь?
- Да какой магией! - всплеснул руками архивариус. - Вон, зимой дрова кончились, пытался огонь развести, так чуть ноготь не спалил. Хорошо еще, пожарное ведро с песком наготове было.
- Но колдовство разумеешь.
В голосе Лерия, должно быть, явно прозвучала угроза, потому что Ксандр показался с балкона, встревоженный.
- Что тут у вас?
- Вполне возможно. что колдун, - ответствовал довольный собой Лерий. - Ты посмотри: и грамотный, и колдунство сам делать пытался, и новости ему тут же из дворца пересказывают, и вороны у него под рукой. Я думаю, надо бы его допросить по всей строгости. Даже если он и не при делах, ниточка наверняка к нашему колдуну-вольнодумцу тут же и потянется.
- В заложники ты его взять собрался, что ли? - Ксандр нахмурился. - Лерий, он же старенький совсем. Ему и тут несладко, а ты его в камеру хочешь запихнуть?
Старичок-архивариус переводил растерянный взгляд с одного стражника на другого. Наконец, Лерий решился.
- Я его арестовываю, - твердо сказал он. - Попрошу ее величество поместить старичка в верхние камеры, где посуше, матрац принесу со свежей соломой, прослежу, чтобы тюремщики не обижали. Но вот прямо сейчас выходит, что он или колдун, или пособник, и оставлять его на свободе - прямое вредительство.
- Какой смысл? Он все равно ничего не знает!
- Смысла полно. Это ты думаешь, мол, мы все умрем. Может, и так, да только пока живешь, Отечеству служить надо, а не вздыхать денно и нощно. Поднимайся, папаша, поживешь во дворце за казенный счет. Обижать не будем, но поговорят с тобой дознаватели как следует.
В молчании они спустились по лестнице. Ксандр помог старику одеться, собрать небольшой сундучок, и придерживал его под локоть на каждом повороте. На сердце у Лерия меж тем было неспокойно. Старичка пытать не будут, но если ошибся Лерий, и тот и впрямь не видел колдуна?
Но как было оставлять архивариуса в башне, если подозрение родилось? Сказано же: подозреваешь - донеси, или сообщник ты, и больше никто. И вообще, не его это дело. Дознаватели разберутся.
- Так нельзя, - только и сказал Ксандр, сдавая старичка дворцовым дознавателям. - Он никому не причинил зла. У него даже сил на это нет! Глупо это все, грустно и бессмысленно.
- Напарник твой все правильно сделал, - возразил старший дознаватель. - Давно надо было брать старика в разработку, только мы проглядели. А ты, парень, молодец. Ты подумай, может, у нас решишь задержаться. Нам молодая кровь нужна.
И подмигнул Лерию со значением.
Долговязый Ксандр, покачав головой, двинулся прочь в сторону казарм. Лерию стало жалко парня, и он окликнул его:
- Эй! Ксандр! Слушай... не держи зла. Я понимаю, он тебе, наверное, заместо отца был, но государственное дело же. Тут никто не виноват.
- Виноваты те, кто арестовал невинного человека, - не оборачиваясь, глухим тоном сказал Ксандр. - И те, кто позволил этому свершиться. Я тоже виноват.
- А, ну тебя, - рассердился Лерий. - Я помириться хотел, а ты... Ладно, иди куда шел.
После ужина Лерий вышел с миской супа и краюхой хлеба на балюстраду, облокотился на нагретые после долгого летнего дня каменные перила.
Много о чем хотелось ему подумать. О королеве, например. После встречи с Ксандром ему в голову начали лезть странные мысли. Вот, к примеру, зачем, положа руку на сердце, ребят тех с клубничным вареньем в тюрьму бросать, если розог бы с верхом хватило? Зачем хулителей в темницу, коли можно с них пару серебряных монет взять? И отчего ее величество по утрам злая такая, словно и впрямь злой колдун Бонифаций из старичковых рассказов на нее кошмары насылает?
И о напарничке новом Лерий думал, о Ксандре. Странный парень, чудаковатый. Может, тоже тайный вольнодумец? Без родителей вырос, вот и лезет в голову всякое. Сам Лерий вырос в строгости: матушка всегда чтила и старого короля, и юную королеву, и Лерию послушание прививала. "Это все от лени", - любила говорить она. "Чай, когда дела нет, всякое подуматься может. А если репа не полота, греча не перебрана, и кулебяка к воскресенью не готова, что делать будешь: с мыслями собираться, али к грядкам с тяпкой бежать? То-то и оно".
Да и о старичке Лерий волновался. А вдруг и впрямь архивариус - невольный соратник колдуна-вольнодумца, и колдун под покровом ночи в темницу прокрадется, свидетеля убрать по-тихому, раз уж от ареста уберечь не удалось? Явно ведь, если вольнодумец он, лишь темные дела у него должны быть на уме!
Лерий посмотрел на небо. Луна уже взошла. Вот-вот сменится в тюрьме караул, и пока дневная смена перехватит с ночной кружечку пива, мимо охраны сможет просочиться кто угодно. Хоть взвод колдунов с собой приводи, если у них пиво есть.
Бежать туда надо! Прямо сейчас, пока колдун старичка прибить не успел!
Даже не посмотрев на еще теплый ужин, Лерий кинулся вниз, оставив суп и хлеб на перилах. Авось более удачливый брат по страже заметит, доест, а в другой раз оставит ему краюху. Перепрыгивая через ступеньку, Лерий бежал к темнице.
Из-за неплотно прикрытой двери в караулку слышался хохот тюремщиков. Ох, опять колоду карт на дежурство принесли! Но это Лерий оставил до другого раза, скользнув мимо двери к камерам. Два коридора, два поворота, еще закоулок темный... крикни, так и из караулки не слышно будет. Ну ничего, он не из пугливых: сам справится. Лерий удвоил темп.
И был вознагражден за скорость. Возле решетки, за которой днем Лерий с Ксандром оставили старика, у замочной скважины копошилась фигура в бесформенном плаще.
Лерий выдернул из ножен короткий меч так резко, что тот аж о противуположную решетку звякнул.
- А ну, назад! - прошипел он.
Фигура отшатнулась от решетки, и, как водится, капюшон съехал вниз. Лунный свет обрисовал знакомую лохматую голову и совиные глаза.
- Ксандр?
- Лерий, - выдохнул тот. - Да что ж за невезение-то...
Старичок тем временем мирно спал в камере. Лерий понизил голос: будить узника было не с руки. Авось так в камере и останется.
- Ты чего сюда полез? Да еще с отмычкой? Узника самой королевы вызволять? Ты знаешь, что вам обоим за побег будет?
- А знаешь, что будет, если его здесь оставят? В лучшем случае забудут, и он так и помрет здесь. Уж лучше сажайте и меня под замок.
- И посажу, не сомневайся!
- А я и не сомневаюсь. Если уж ты одобряешь все эти аресты...
- Да не одобряю я! - раздраженно выкрикнул Лерий, и тут же прикусил язык. - То есть одобряю, но можно и помягче. Просто... странное что-то с королевой. Каждое утро гневается, что кто-то в ее спальне шуровал, и каждое утро ни следа. Дверь заперта, окно на задвижку изнутри закрыто, а что сладости из коробки пропали - так мало ли, чем ее величество по ночам занимается. Некоторые, вон, и во сне ходят.
Ксандр прищурился.
- Интересно ты мыслить начал. Так что, может, колдун-вольнодумец не так уж и неправ, а?
- Чур тебя! Я, в отличие от тебя, знаю, где добро, а где зло. Вольнодумец твой - все равно что разбойник! А что бывает, если пособникам его помогать, сам скоро на своей шкуре узнаешь. - Лерий отпер ближайшую решетку. - Давай, парень, заходи. Запру тебя и пойду ее величеству докладывать.
Ксандр устало двинулся к камере.
- Вот ведь принесла напарничка нелегкая, - проворчал Лерий, защелкивая за ним замок заграничной работы. - Теперь вот карауль вас, пока ночная стража не изволит в карты наиграться да на обход пойти. Эх, вечно служивому человеку поспать не дадут...
Оглушительный визг донесся сверху. Даже приглушенный древними подземными коридорами, он резал ухо.
Лерий подпрыгнул: он узнал голос королевы. Что же там случилось?
- Мышь, наверное, увидела, - бросил Ксандр.
- Тьфу на тебя, - в сердцах отозвался Лерий и кинулся наверх.
Ступеньки, факелы, коридоры... из-за тяжелых дубовых дверей выглядывали заспанные служанки. Лерий, даже не помыслив, сколь дерзко поступает, бросился к входу в королевскую опочивальню.
И застыл в круге дворцовой челяди, между чернявым поваром и полуодетой прачкой с нижних этажей.
Двери опочивальни были распахнуты настежь. Окна - высокие, стрельчатые, с заморским разноцветным стеклом, как в тронном зале - тоже были раскрыты, и холодный ветер бил прямо в лицо. А посреди комнаты, наискосок от кровати, стояло дивной красоты зеркало в серой каменной раме. Но рама была пуста, лишь треугольники голого стекла торчали из углов. Осколки зеркала валялись на полу, каждый едва ли больше песчинки. Что за напасть? Зачем кому-то разбивать такую красоту?
В следующий миг Лерий нашел свой ответ.
На кровати во весь свой немалый рост гордо стоял ушастый карлик. Нос туфлей, ноги кривые, волосьев через всю лысую башку от силы штук пять. И мантия на нем засаленная, бархатная, звездами расшитая, а в руке посох с набалдашником рубиновым.
А другой рукой этот недомерок держал ее величество прямо за косу! Сама королева сгорбилась на корточках на кровати, руками себя закрывая, и застыла, белым сиянием облитая, словно шевельнуться не могла. И корона-то, корона заколдованная, золотыми шпильками к волосам приколотая, не на ней, а на подушке рядом лежит! Вот зачем Бонифаций ночами по спальне-то шарился: ждал, пока корона с нее упадет - сам-то снять не мог! А тем временем во сны королевские залезал, и гадости всякие нашептывал, благо во сне и короли, и королевы без корон ходят. Ууу, паскуда!
Лерий рванулся было вперед, но другие стражники схватили за плечи, придержали. И вовремя: колдун-недомерок шевельнул посохом, и перед кругом челяди на миг выросла огненная стена. Лерий аж отшатнулся от жара.
- Ну что, смерды, - ухмыльнулся карлик, обнажая редкие желтые зубы. - Я ваш новый король, Бонифаций Первый. Надеюсь, мне рады?
Он щелкнул пальцами, сбрасывая ее величество с кровати на пол. Белое сияние вокруг королевы рассеялась, и она истошно завопила:
- Так вот кто мой рахат-лукум по ночам поедал! Ну я тебя!..
Карлик погрозил ей пальцем, и тонкий стан ее величества вновь окутало белое сияние. Королева прервалась на полуслове.
- Поедал, поедал, - довольно кивнул он. - И кошмары на ее величество насылал. Все-таки молодец ваша бывшая королева: другие бы в подвал ни ногой, а она у вас смелая: приказала, чтобы с моей темницы сбили цепи, а зеркало отнесли ей в опочивальню. Решила, видать, меня окончательно извести, дабы не угрожал любимому королевству: чуяла, что вред ей от меня будет. Но не успела: как служанка ее подошла к зеркалу прихорошиться, тут-то мне и свобода наступила. Гуляй - не хочу.
- Так и гулял бы! - выкрикнул кто-то из челяди.
- Не-е-е-ет, я тут всерьез и надолго. И, кстати, чтобы вы не думали тут бунт устроить, обзаведусь-ка я стражею, а заодно и армией. Ну-ка, подданные мои верные, вставайте!
И как пнет верхний ящик комода соснового! А оттуда косточки абрикосовые как посыпятся! Знать, горазда была ее величество сладости по ночам уплетать! Махнул колдун посохом раз, другой, и глядь - вместо косточек стоят посреди опочивальни десять истуканов сморщенных, коричневых, словно курага какая восточная с ногами. Но боевая то курага: у каждого в лапке дубинка тяжелая, с шипами из стали закаленной, и смотрят они недобро.
- Вот она, армия моя любимая, - оскалился колдун. - Кто супротив моего величества выступать вздумает, сведет с ними короткое знакомство. А кто присягу мне принесет прямо сейчас, получит пряник печатный и мое благоволение. Ну, холопы, что выбираете?
Первым бухнулся на колени начальник стражи. За ним, помедлив, начали опускаться на пол остальные. Лерий плюнул и пошел прочь, расталкивая новых подданных колдуна Бонифация.
Вот свезло, так свезло, бессвязно думал он. Получается, этот темный колдун Бонифаций, про которого старичок-архивариус рассказывал, из темницы зеркальной выбрался, и давай наново безобразничать. Королеву пленил, корону похитил, големов-истуканов в стражники набрал, стражу запугал, и теперь он что, и впрямь Бонифаций Первый? И править будет, пока не помрет?
Да не бывать тому!
Но кто ему, Лерию, поможет? Друзья по страже наверху остались, пряники печатные из немытых лап колдунских принимают. Заграница помогла бы, да раззнакомилась королева со всеми принцами, дав им от ворот поворот на все их предложения брачные.
Постой-ка. Это, получается, тоже было влияние колдунское, как и аресты? И это колдун Бонифаций ей голову морочил?
Или... Лерий невольно покраснел. Или ее величество и впрямь отличала его, Лерия, и поэтому от поклонников других отворачивалась?
Как все перевернулось. Получается, королева темному влиянию поддалась? И права была не она, а колдун-вольнодумец, когда простой люд от арестов спасал?
Ох, тяжело думать своей головой. Поистине должна была тьма сгуститься и колдун из зеркала выпрыгнуть, чтобы Лерий наконец прозрел и ясно увидел, где правда, а где нет. А точнее еще - у него, у Лерия, должен был колдун самое дорогое отнять. Ведь пока ему самому светло и хорошо было, он и внимания не обращал на зло малое! И остальные небось так же.
Но поздно себя казнить да самому себе в грехах сознаваться. Вызволять ее величество надо, а карлика мерзкого, поганого - на плаху! Или обратно в зеркало.
Но как схватиться с колдуном в одиночку?
Так, беседуя с собой и сам того не замечая, Лерий прибрел обратно ко входу в темницу. Охраны и в этот раз не было: небось как жареным запахло, тут же побежали приносить присягу, знаем мы эту породу.
Старичок по-прежнему спал на своей койке. В соседней камере Ксандр мерил шагами расстояние от стены до стены. Заметив Лерия, посмотрел на него мрачно, но ничего не сказал.
- Плохо все, - неожиданно для себя выпалил Лерий. - Колдун Бонифаций из зеркала освободился, ее величество в плен взял, когда она без короны осталась, и новым королем себя объявил. И армия у него големов абрикосовых... с дубинками.
Ксандр с удивленным видом поднял брови. Завозился на своей койке старичок.
- Ну, если это правда, - наконец сказал Ксандр, - решение очень простое. Мы все обречены. Значит, пора идти вешаться.
- Тьфу на тебя, - в сердцах плюнул Лерий. - Вешаться да умирать да с башни прыгать! Поумнее ничего не можешь придумать? Тут ее величество в опасности!
- Ладно, - сказал Ксандр помягче. - Давай ты нас сначала выпустишь? Посмотрим, какие новости, а там уже решим.
- Ксандрик дельно говорит, - подал голос старичок. - Да и я бы, признаться, не отказался провести ночь в собственной постели.
- Кажется, я знаю, кто бы нам помог, - задумчиво сказал он. - Колдун-вольнодумец, за которым королева нас отправила. Ежели он от ареста хоть чуточку, да неправедного, столько народу спас, то от колдуна Бонифация точно поможет.
Ксандр тяжело вздохнул.
- Не поможет.
- Ну да, ну да, это все бессмысленно, жизнь невыносима, пора повеситься. Слышали уже.
- Нет, я не об этом, - покачал головой Ксандр. - Я точно знаю, что не поможет. Просто колдун, спасавший людей от ареста - это я.
Лерий опешил.
- Чего? Ты ж не колдун!
- Не колдун. Но людей было жалко.
- Так вот почему ты то и дело на башню ко мне прибегал, - дребезжащим голосом вступил старичок. - Ксандрик, не стоило тебе так рисковать!
- И про указы первым узнавал ты, - догадался Лерий.
- Да толку-то все равно в итоге никакого. Чует мое сердце, этот Бонифаций посадит под замок пол-королевства, а другую половину казнит, причем просто так, на всякий случай. Если он все эти аресты всего лишь в снах королеве внушал, представляешь, что он наяву натворит?
- Ничего хорошего, - пробормотал Лерий.
- Мягко сказано. Идем уже. - Ксандр двинулся к выходу. - Посмотрим, что в городе творится.
На улице стоял прекрасный лунный вечер. В такие вечера в спокойной и безопасной столице на площадях бегали дети, вздыхали на скамеечках влюбленные, покупатели спешили по своим делам в открытые допоздна лавки, да и вообще ночная жизнь била ключом и пахла на всю улицу, благо лошадей кормили исправно, и конские яблоки валялись на каждом углу.
Но не в этот раз.
Дворцовая площадь опустела и смотрелась странно без разносчиков, ларечников, и обязательных парочек на скамье возле гильотины. Сморщенные големы-истуканы патрулировали на глазах пустеющие улицы, пихая прохожих. Один из големов выхватил у пробегающего ребенка плюшку. Ребенок сел и заревел.
И тут зазвучали трубы. Створки дворцовых ворот раскрылись, и оттуда, шествуя, в сопровождении четырех истуканов появился королевский глашатай.
- Срочное сообщение для жителей столицы! Казнь, коронация и прочие развлечения!
- Это уже интересно, - прошептал Ксандр.
- Завтра на рассвете состоится коронация его величества Бонифация Первого! Угощение для населения, бесплатные места на площади, и гвоздь программы - казнь бывшей королевы-узурпаторши! Спешите видеть! Кто проспит, по личному распоряжению его величества отправится на плаху под вторым номером!
- Все плохо, - тревожно сказал Ксандр. - Когда королеву казнят, колдун Бонифаций станет следующим законным королем и сможет надеть зачарованную корону. И вот тогда нам до него точно не добраться.
- Что значит "когда королеву казнят"? - возмутился Лерий. - Не допустим того!
- Это как? Возьмем дворец штурмом?
- Нет, но... - Лерий запнулся. - Придумаем что-нибудь!
- До утра? Ну, вперед и с песней.
Старичок-архивариус, стоящий за их спинами, закашлялся.
- Я бы вот что предложил, - начал он. - Ты, Ксандрик, ведь много народу от ареста спас?
- Ну...
- Много, много, не спорь. И ювелирных дел мастер там был?
- Был.
- И зеркальных дел мастер был? И бродячие кукольники? И королевский оружейник?
Ксандр нахмурился.
- Верно. Но к чему это?
- А ты послушай...
И старичок-архивариус изложил свой план.
Под покровом ночи вновь заработают зеркальные мастерские. Снова загорится огонь под тиглями в ювелирной лавке. А бывший королевский оружейник достанет из закромов меч, которым рассекал воздух еще старый король.
Лерий оторопел, когда узнал, какая роль в грядущем плане предназначена ему.
- Так же нельзя! - возмущался он. - Она не согласится!
- Ты хочешь ее спасти? - спокойно возразил Ксандр. - Тогда делай, как задумано.
Они сидели в крохотной комнатке на вершине Вороньей башни. Архивариус ушел на балкон, рассылать и принимать сообщения от тех, кому когда-то помог Ксандр в облике таинственного колдуна. Бывшие напарники уселись на шатких табуретах напротив друг друга.
- Я вернусь во дворец и попробую выкрасть корону до церемонии, - повторил Ксандр. - Твоя же роль начнется на рассвете, когда королеву выведут на казнь. Да, скорее всего нас всех убьют, но попытаться мы должны. Повторить тебе план?
- Да нет, понял я, - отмахнулся Лерий. - Просто... ну... это же принц должен все делать: и королеву спасать, и с колдуном бороться, и корону настоящую в нужный момент предъявить. А я простой стражник. Неправильно это.
Матушка бы точно не одобрила, подумал Лерий. Впрочем, ей дай волю, она бы и королеву в качестве невестки не одобрила. Величество величеством, а гладить небось не умеет. Да и пирожки у нее наверняка подгорят.
- Ладно, - решился он. - Я за ее величество и на плаху взойду, что уж там. Только вот что, Ксандр: одного я тебя за короной не отпущу. Вместе пойдем.
- Не доверяешь?
- Помочь хочу тебе, дубина! Я тебе не принц какой, что белы рученьки не станет воровством марать, и подождет, пока за него друзья всю работу сделают. И вообще, ее величество тебя арестовать приказала, так что считай себя арестованным.
Ксандр устало вздохнул.
- Ладно, пусть будет по-твоему.
Деревянная дверь скрипнула, и в комнату шаркающим шагом зашел старичок-архивариус с небольшим свертком под мышкой, завернутым в плотную темно-синюю ткань.
- Вот, прислали, Ксандрик. - Он указал на сверток. - Пора идти. Ни пуха тебе, ни пера.
- К Бонифацию! - дружно ответили напарники.
И снова дворцовая площадь. В этот раз работа на ней кипела: истуканы, бодро стуча молотками по гвоздям, друг по другу и по чему попало, возводили помосты вокруг гильотины, мрачно поблескивающей в лунном свете.
Караул у задней двери опять отлучился - не то заморского табачка покурить, не то просто дрыхнуть в свободных камерах, пока не засекли. Да и коридоры были пустынны в этот час. Похоже, челядь отсыпалась перед утренним представлением... или просто боялась выйти из комнат.
Еще вчера на их месте Лерий бы и сам подумал дважды. Но теперь, поняв наконец до конца, в чем неправа была королева, и выходя навстречу опасности рядом с Ксандром, который оказался не злобным колдуном-вольнодумцем, а обычным парнем, рискующим собой ради простых людей, поваров да детишек - теперь Лерий знал твердо: он не отступит. Добро и зло они с Ксандром понимают одинаково. И плану старичка-архивариуса будут верны до конца.
Вспомнив свою роль в плане, Лерий вдруг покраснел до кончиков ушей. Ведь если удастся, ему придется... ох. Так, лучше лишний раз не вспоминать, а то отвлечется, размечтается - тут-то их с Ксандром тепленькими и сцапают.
- Бонифаций корону сам в руки не возьмет, пока королева жива, но далеко от себя не отпустит, - прошептал рядом Ксандр. В руке у него был давешний сверток, переданный им старичком. - Корона все еще в опочивальне.
- Или в тронном зале, - прошептал Лерий в ответ. - Колдун-то спит и видит, как на трон всем седалищем усесться!
- Тогда проверим и то, и то.
- Там же големов его проклятущих немерено!
- А вот ради этого, - прошептал Ксандр, - мы и написали зеркальных дел мастеру.
И достал из-за пазухи два ручных зеркала.
- Увидишь голема - направь на него.
- И что тогда будет?
- В големах магия колдунская заключена, и магия та от зеркал разрушается. - Ксандр вздохнул тяжело. - Колдун Бонифаций не дурак, и уже наверняка приказал все зеркала во дворце разбить, как и то, из которого вылез, но к счастью, мастер зеркальный от ареста улизнул, и изготовил новые. Эх, нам бы еще сотню-другую ручных зеркал, да вручить каждому, но толку с того будет мало: Бонифаций всех запугал, и никто против него не выступит.
- Кроме нас, - хмыкнул Лерий. - Может, найдем сами карлика, истуканов зеркалами напугаем, карлика разбудим и подсунем ему зеркальце хрустальное, а? Тут-то ему и конец придет!
- Угу. Думаешь, Бонифация вдобавок не охраняет наша родная дворцовая стража? Как и камеру с ее величеством?
- Вечно ты подозреваешь самое худшее.
- И заметь, я всегда прав.
Пререкаясь, они добрались до королевской опочивальни. Пусто: дверь нараспашку, холодный ветер по-прежнему гуляет из раскрытых окон, слепо смотрит зеркало в пустой раме. Луна еще высоко, но уже идет на убыль: совсем мало времени осталось, подумал Лерий. Успеть бы до короны добраться. Ох, успеть бы!
- Здесь ее нет. Проверим тронный зал, - решил Лерий, и двинулся было к выходу, но в дверях замер.
- Вот ты где, - раздался до боли знакомый голос начальника стражи. - А я давно тебя ищу.
В проходе за начальником стражи стояли два голема-истукана, поигрывая дубинками. Ксандр тем временем шагнул назад, в глубину опочивальни.
- Мы колдуна искали, - спешно вытараторил Лерий. - Того поганца, что от ареста всех спасал! И почти нашли! Надежный источник сообщил, что он прячется тут под кроватью!
Тем временем он сделал знак Ксандру, стоящему за кроватью, чтобы тот отступил, пока его не заметили. Напарник понял и бесшумно исчез в тенях, словно летучая мышь.
- Мы? - поднял бровь начальник стражи. - Это с тем худосочным из тронного зала, что ли?