Аннотация: Зоарим - идеальня машина разрушения. Однако и его по ночам тоже преследуют кошмары и терзают сомнения. Но мало кто из окружающих понимает это.
ИДЕАЛЬНЫЙ
Планета безмятежно вращалась на своей орбите, согреваемая лучами жёлтой звезды. Для жителей отдельных клочков суши, не отравленных радиацией и ещё пригодных для жизни, наступил рассвет, и начался новый рабочий день. Военные, служащие, торговцы, инженеры, наёмные рабочие собирались посвятить ещё несколько часов какому-то абсолютно неинтересному, но иногда прибыльному занятию.
В маленькой пещере на островке около основной военно-космической базы кипела тьма. Не известно, может ли тьма кипеть, но всё указывало именно на это. Тьма бурлила, устраивала водовороты, увлекала за собой и нападала как хищник. Вдруг во тьме возникла вспышка света, как будто острие меча разрывало цельную ткань и приближалось, приближалось, приближалось... Зоарим, резко выдыхая и выхватывая меч, как учили военные наставники, скатился с кровати. В пещере, которую он избрал своим жилищем уже много десятилетий, была всё та же скромная обстановка. Зоарим внимательно всмотрелся в каждый угол, словно искал там призраков. Но везде было пусто. Как и всегда, как десятки раз до сегодняшней ночи.
- Сон, всего лишь сон, - прошептал Зоарим.
- Всего лишь сон? - переспросил космос, непонимающе заволновались жёлтые и красные карлики, белые и голубые гиганты, смутились метеориты, а парочка из них даже сбилась со своих орбит.
- А сон реален? - как в забытьи продолжал Зоарим.
- Решай сам, - безразлично ответил космос.
Зоарим в бессилии вслушивался в информационные поля вселенной, но вновь ничего не слышал. Ирония была в том, что тулурианец мог, управляя этими полями, творить немыслимые для обывателя вещи. Но ответов на самые важные для себя вопросы он так и не находил. Зато наткнулся на тёплое, обволакивающее марево.
- Здравствуй Мирана, о чём думаешь? - по привычке спросил тулурианец.
- Ни о чём. Смотрю, как ты всё силишься найти тайный смысл в происходящем. В то время как симпатичная женщина вынуждена одна занимать неприлично большую кровать. Жду, когда ты, наконец, сделаешь что-нибудь, - игривым тоном отреагировала Мирана.
Мирана также умела чувствовать поля информации, пронизывающие мироздание, но всегда смотрела на этот свой дар совершенно непонятным для Зоарима образом. Она просто жила, обращаясь по мере необходимости к вещам, научным знаниям, силе полей. Там, где тулурианец видел символы и тайные смыслы, Мирана замечала стечение обстоятельств или чью-то волю. Она симпатизировала Зоариму не только как военный военному, но и как женщина мужчине. Тулурианцу иногда казалось, что Миране просто жалко его. Она умела слушать, понимать и прощать, вот только Зоарим заставлял её вечно ждать, пока он решит какую-то очередную дилемму в своём сознании.
- Герой, ты опять увяз в своих логических построениях! - выдернула Зоарима из размышлений Мирана. - Занимаюсь тут с тобой непонятно чем! Никогда за собой раньше такого не замечала. Спокойной ночи.
Она не хотела обидеть Зоарима, и тулурианец это знал. Мирана единственная отнеслась к нему по-доброму, приняла со всеми странностями, поверила в него. Просто, Зоарим чувствовал себя слепым детёнышем животного, когда речь заходила об отношениях мужчины и женщины. Тулурианец двигался по этому пути методом проб и ошибок, отскакивая назад каждый раз, когда обжигался. Отступая, Зоарим тонул в тех слоях своего сознания, которые призывали его вновь стать настоящим тулурианцем, мыслить и действовать по-старому. Слишком свежи были пока воспоминания о временах, когда всё было "по-старому". До бегства с Тулуриуса и перехода на службу микорианцам, жизнь была простой и понятной. Тулурианки умели приказывать, заставлять, унижать, великолепно умели убивать и издеваться, но тепла в них не было. Даже в Бриане, которая силой вынудила Зоарима подняться до тех высот в тулурианской армии, которых он достиг, не было ни намёка на интерес к его душе. Она словно выполняла чётко продуманный план. Тулурианец не забыл залитый пламенем ангар на космическом крейсере и тела убитых им тулурианских воительниц, когда он, спасая свою шкуру, бежал к микорианцам, предал свой род и свою кровь. Он просто хотел жить, а после необъяснимых военных провалов предводительницы стали смотреть на него как на пушечное мясо. На Микоре он обрёл свободу и получил шанс жить самому, не спрашивая разрешения у старейшин рода. Зоарим не мог вернуться на Тулуриус, уже не мог, но также не знал, как поступить с добытой ценой крови свободой, поэтому вновь и вновь искал ответа в информационных полях мироздания. Казалось, что если он найдёт ответ на этот вопрос в собственной голове, то жизнь разом наладится. Прошли десятилетия после бегства, но Зоарим чувствовал себя чужим на своей новой родине. Его ценили и уважали как военного, но когда тулурианец пытался проникнуться духом микорианцев, он наталкивался на стену. А только военной машиной Зоарим был уже достаточно в жизни. Он мог стереть в порошок любого микорианского солдата и знал это, и все знали это, но подобная мысль больше не льстила тулурианцу. Проходили дни, месяцы, годы, а вопросы Зоарима оставались без ответа. Он искал ответы в бесконечных медитациях, в изматывающих физических тренировках, но каждый раз упускал самую суть.
- Зачем ты существуешь? - спросил тулурианец у звезды-гиганта в отдалённом уголке космоса.
По информационным полям пошла лёгкая рябь, словно кто-то играл музыку на струнном инструменте.
- Чтобы светить, - несколько лениво ответила звезда.
- А зачем мне жить? - в который раз за последние годы повторил в пустоту Зоарим.
- Разве ты сейчас живёшь? Мы чувствуем лишь запах тлена и видим тьму! - возмутились кометы, едва не направив свои хвосты в противоположном направлении.
- Так тьма и сон тоже реальны? - с недоверием продолжал тулурианец.
- Забудь слова - они не нашей породы. Смотри всем естеством. И не бойся света! - отозвались туманности.
Зоарим открыл разум и растворился в потоках информационных полей. Он был в каждой звезде, в каждой пылинке, летающей в пустоте. Но картина не складывалась. Тулурианец чувствовал себя неумелым подмастерьем, который познал все секреты красок, но творить так и не научился. В бессилии он опустился на колени, меч воткнулся в пол пещеры. Зоарима позабавило количество следов от меча на камнях. Словно кто-то пытался прорубить окно к свету, но каждый раз промахивался. Тулурианец всмотрелся в причудливый рисунок, сложившийся из отметок на камнях.
- Такими рисунками обычно пытаются оскорбить друг друга или самого себя, - недовольно подумал он.
Писк коммуникатора вернул Зоарима к реальности. Через несколько часов ему идти на службу. Хотя на Микоре воины, чувствовавшие информационные поля, фактически правили, диктуя политикам любую свою волю, их деятельность по-прежнему называлась службой. Зоарим вышел из пещеры и направился к берегу. Он всегда переплывал утром расстояние от острова до базы, потом карабкался на гору и бежал через лес. Тулурианец считал всё это хорошей разминкой для мышц. Он вошёл в воду. В море информационные поля звучали по особенному. Зоарим не мог подобрать подходящее слово для своего ощущения. Поля вздыхали и пульсировали, заставляли организм напрячься и призывали отдаться сну. Из транса тулурианец вышел только на другом берегу. Затем были скалы и бег в лесу, ноющие мышцы и боль. У входа на базу Зоарим встретился с патрулём. Там был молодой солдат, который почему-то отстал и засмотрелся на него.
- Ещё зелёный, - подумал тулурианец. - но сегодня будет в наряде по кухне. Что же ты так смотришь на меня, парень? Я такой страшный? Представляю, что тебе рассказали бывалые солдаты, всегда отличавшиеся чёрным юмором. Ты видишь во мне машину для разрушения? Может так для тебя будет и лучше. Не будешь бояться ходить в атаку.
О том, что случается с пехотой во время большого сражения, Зоарим знал достаточно, чтобы лишний раз напоминать себе. Проведя ещё пару часов в спортивном зале, тулурианец счёл себя готовым к очередному рабочему дню. Зоарим надел мундир, подошёл к зеркалу и присмотрелся к своему отражению. Ничего нового он не увидел, лишь абсолютно чёрную кожу, чёрные глаза, длинные чёрные волосы, идеально сидящий мундир, тяжёлый плазменный пистолет, использовать который решались лишь самые отчаянные ветераны, меч, изготовленный из обломков давно уничтоженной планеты и заговорённый лучшими мастерами, чувствовавшими поля информации.
- Пора заниматься делами, - сказал он самому себе. - Никому не нужным, бессмысленным разрушением. Все хотят, чтобы ты был идеальной боевой машиной. Не будем их разочаровывать! Ночью будет время подумать о смыслах.