Из истории Тишанки
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Обычаи, поверья и предрассудки крестьян села Верхотишанка Бобровского уезда Воронежской Губернии (ныне - село Тишанка Таловского района).
|
Обычаи, поверья и предрассудки крестьян села
Верхотишанка Бобровского уезда Воронежской
губернии (ныне село - Тишанка Таловского района)
Воронеж - 2013
Составители: А. Кремер и А. Силин. Воронеж:
Научная книга, 2013 - стр.
I.Из истории Тишанки
Поистине сказочное название у села - Тишанки! На слух оно воспринимается как тишь, благодать, успокоение. Подъезжая к селу, так и хочется остановиться и со взгорка полюбоваться тишанскими улицами и переулками, растянувшимися на многие километры вдоль берегов одноименной речки, петляющей в сторону реки Битюга. А воздух-то какой!
В Стародавние времена поселение называлось Старой Тишанкой. Потом, когда были заселены Верхняя Тишанка и Канищево, село стало Верхотишанкой, а затем, уже на века, стало просто Тишанкой. У села своя богатейшая история. Здесь во все времена проживали люди трудолюбивые, талантливые. Тишанцы являлись надежными защитниками государства Российского от разных иноземных захватчиков.
Работая над историей Тишанки Таловского района (ранее Бобровского уезда), мне посчастливилось отыскать множество архивных материалов, в которых достаточно подробно и увлекательно говорится об обычаях, поверьях и предрассудках крестьян села, о том, как тишанцы жили и общались между собой, во что одевались и обувались, а также как проводили праздники и веселились на них. А сколько песенных напевов исполнялось жителями села, в которых отражалась их нелегкая крестьянская жизнь. Сел, подобных Тишанке в Воронежской губернии немало, но почему-то жители именно этого села выделялись своей необычностью и культурой. В самом деле - почему? Как веками формировалось население Тишанки? Чтобы это узнать, придется коротко коснуться истории возникновения и развития Тишанки.
Архивные источники свидетельствуют, что история села изначально увязывается с основанием на реке Битюг Троицкого монастыря. Время было неспокойное, донимали своими набегами кочевники, особенно татары. Они грабили население, сжигали жилища, угоняли в плен людей. Границы России с юга надо было укреплять и защищать. Начало этому положил царь Алексей Михайлович, а продолжил его сын, Петр Алексеевич. В то время в районах южного и среднего Дона было немало беглых людей, которые убежав от своих господ, искали для себя лучшей жизни. Православная вера этих людей объединяла воедино, помогая выживать и защищаться от всевозможных грабителей.
Мужской Троицкий монастырь был основан по благословению первого Воронежского епископа Митрофания около 1693 года. В те сложные годы этот опытный и авторитетный священнослужитель активно помогал молодому царю Петру I во всех его начинаниях, считая борьбу с врагами "креста святого", за их постоянные грабительские набеги просто необходимой. Церкви и монастыри строились тогда по всему нижнему и среднему Подонью.
Монастырь на реке Битюг был широко известен по всей округе своими добрыми делами. Его монахи владели лесом, степями, успешно занимались земледелием, скотоводством, выращивали известную породу битюцких лошадей. Монашеская братия занималась также разными видами ремесел, завязывала торговые связи с другими поселениями.
Два раза в год при монастыре проводились ярмарки: недельная Троицкая - в июне и четырехдневная Рождество - Богородицкая - в сентябре. Число дней для проведения летних и осенних ярмарок, в зависимости от обстоятельств, могло увеличиваться.
Вскоре руками деловых людей при монастыре была возведена деревянная Троицкая церковь, а также келья настоятеля, братские кельи, трапеза, поварня, хлебная, ледник с амбаром, мельница для помола. Мужской Троицкий монастырь просуществовал около семидесяти лет, а потом подвергся разграблению шайкой разбойников и прекратил свое существование. При Петре I только в Воронежском крае насчитывалось около двух десятков монастырей. Они нужны были царскому самодержавию для освоения земель, получения государством с их владельцев налогов, а также защиты южных рубежей России от завоевателей.
Итак, с Троицкого монастыря и всей его монашеской братии, что трудились как в самом монастыре, так и на земельных угодьях в округе, началось официальное существование Тишанки. Именно с таким названием рядом с монастырем появилось селение, которое облюбовали себе уцелевшие от постоянных набегов кочующих племен местные жители и оседавшие здесь беглые люди.
Для роста численности населения Тишанки был важен и вот такой факт. Еще в 1652 году в Россию перешла на постоянное жительство тысяча украинцев с семьями, а возглавил их полковник Черниговского полка Иван Дзиньковский. По этому вопросу он обратился с челобитной к самому царю Алексею Михайловичу. Царь свое согласие на переселение украинцев дал. В царском Указе повелевалось принять черкас на государственную службу и устроить на постоянное поселение на реке Битюг с женами и детьми. Было приказано к переселенцам проявлять внимание, заботу и не обижать их. Также было указано наделить их землями, покосами и другими угодьями. Известно, что черкасы за свою службу жалованья не получали, зато наделялись землей. Но данное царское распоряжение пришлось временно заменить другим - украинцев поселить не по Битюгу, а в Острогожске. Кроме Острогожска выходцев с Украины разместили в Коротояке, Урыве, Ливнах, Землянске, а также в селах Ендовище, Перлевки, Гвоздевки и других. Все они были объединены в Острогожский казачий полк из семисот человек. Причиной для изменения первоначального царского решения послужило то обстоятельство, что как раз в это время по решению царя Алексея Михайловича велось строительство Белгородской оборонительной черты (1635-1658 годы). Местных служилых людей не хватало, вот и пришлось для охраны использовать переселенцев-малороссов. Основу Белгородской черты составляли 25 городов-крепостей, из которых семь, как раз, находились в пределах территории Воронежской губернии. Когда основные работы по строительству черты были завершены, черкасам разрешили поселиться на Битюге, в том числе и в районе Старой Тишанки, куда многие из них давно стремились перебраться. Их сторожевая служба здесь была просто необходима, так как нападения кочевников-степняков на местное население еще продолжались. Так, в 1706 году кочевавшие по степям калмыки напали на Старую Чиглу и разграбили ее. Многие жители, отражая нападение, погибли.
Благодаря помощи казаков с подобными набегами кочевников было в основном покончено. Ну а к жителям Старой Тишанки присоединились переселенцы-малороссы, что в целом тоже сыграло свою положительную роль в укреплении Тишанского поселения.
Однако, основное планомерное заселение южных границ Российского государства, в том числе и в Прибитюжье, началось в период царствования Петра I. Существенную роль в организации заселения Прибитюжья сыграл царский Указ от 1699 года. Именно с этого времени узаконили свои названия и стали расширяться такие села как Анна, Тишанка, Курлак, Чигла, Бобров, Мечетка, Щучье и другие. Первое упоминание о Тишанке в переписных книгах Воронежской епархии было в 1705 году. Деревенька, как выше уже упоминалось, принадлежала Битюцкому монастырю и значилось в ней по переписи всего 48 человек мужского пола, так как женщины в переписях не указывались. Эти полсотни душ были выходцами с разных мест. Сельцо хоть и было небольшим, но стало быстро развиваться, чему способствовало удобное месторасположение для торговли с жителями северных, южных и других городских и сельских поселений. Переселенцев привлекали необжитые богатые степные и лесные просторы, река Битюг, где можно было не только выращивать хлеб, но и разводить животноводство, заниматься рыболовством, охотой.
Архивные данные свидетельствуют о том, что начало Верхней Тишанки и Канищева положили выходцы из Московской губернии. Произошло это (точной даты нет) в середине XVIII столетия. Поселенцы в количестве 485 душ мужского пола были дворцовыми крестьянами и проживали раньше в Хатунской волости, в селах Талыше, Колычеве, Юрьеве, Канищеве. Названия своих деревень и сел переселенцы сохранили и на новом месте.
Итак, переселившиеся из Хатунской волости Серпуховского уезда Московской губернии семьи крестьян положили начало Верхней Тишанке и Канищеву. На основании проводившейся в 1764 году ревизии (учета) этим началом можно считать 1762-й или 1763-й год. Заселение проводилось быстрыми темпами. Если в 1764 году в Верхней Тишанке (автор считает, что вместе с Канищево) значилось 478 ревизских душ, то в 1799 году их стало 850. В Старой Тишанке показатель роста численности проживающих селян был значительно ниже: соответственно 155 и 173. В конце сороковых годов XIX века в Тишанке по итогам проведенной девятой ревизии значилось 530 дворов и проживало в них около 2800 душ мужского пола.
Росту численности населения Тишанки способствовали и другие, не менее важные обстоятельства, в том числе и проведение в ней многолюдных ярмарок. В сборнике "Воронежская старина" (выпуск N 11, 1912 год) отмечается, что помещичье село Верхотишанка является одним из лучших селений в Бобровском уезде, в котором проводятся ярмарки на "Троицын день и в день Рождества Богородицы".
В каком именно году эти ярмарки были учреждены, точно неизвестно. Надо полагать, что вскоре после окончания строительства Троицко-Битюцкого монастыря. Как выше отмечалось, первоначально ярмарки с большим успехом проводились именно при монастыре. А монастырь, как известно, был открыт в царствование Петра I и управления Воронежской епархией первого епископа Воронежского и Азовского Митрофана в конце XVII столетия.
После упразднения монастыря церковь Святой Троицы старанием жителей Тишанки, особенно крестьянина Кучина, в 1768 году была разобрана, перевезена и установлена в Верхней Тишанке. Вместе с церковью перевезли и сооружения для проведения ярмарок, которые разместили около церкви. Сами строения были деревянными, с узкими проходами и такими же деревянными варками для загона лошадей. Это был не совсем удобный вариант сооружений для проведения многолюдных ярмарок.
Когда Верхотишанка с людьми и землями стала вотчиною известного государственного деятеля Дмитрия Прокофьевича Трощинского, он решил построить ярмарку по-другому. Для нее недалеко от церкви была подобрана более удобная площадка. Там построили каменный гостиный двор, состоящий из шести отдельных кварталов, впереди которых располагались лавки. В них, собственно, и шла торговля разными товарами. На ярмарки приезжали купцы из Воронежа, Тульской, Орловской, Курской, Тамбовской и других губерний. Казаки войска Донского пригоняли в Тишанку табуны диких степных лошадей, которые продавались здесь по выгодной цене.
Через Верхотишанскую вотчину проходила большая проселочная дорога из Воронежа в Новохоперск, а по западной ее границе тянулась скотопрогонная дорога более чем на 33 версты, начинавшаяся от Шемякинской степи (название владений помещика Шемякина) и переходящая в дорогу шириной 80 сажен, по которой перегоняли скот. Из области войска Донского скотоперегонные дороги пролегали мимо Бутурлиновки, Новой Чиглы, Тишанки и далее по северной части Бобровского уезда.
Воронежские, старооскольские, тульские, козловские, мещерские и из других мест скупщики приезжали в Тишанку для покупки упряжных лошадей битюцкой породы годных для разных хозяйственных нужд, которых приводили сюда как с Хреновского конезавода, так и многие местные зажиточные крестьяне, имевшие свои небольшие конезаводы. В Тишанке, к примеру, разведением ломовых и других пород лошадей занимались братья Тимофей и Николай Медведевы, Алексей Гусев и другие. Это приносило им хорошую прибыль. Битюцкий жеребец на торгах продавался по 140 рублей, а матка - по 90 рублей. В то время это были большие деньги. Братья Медведевы вырастили многие десятки лошадей чисто битюцкой породы.
Авторитет Тишанских ярмарок, в том числе и в торговле лошадьми, был высок. Здесь военные отбирали крепких лошадей под артиллерийские орудия и обозы. Почти все лошади - трехлетки. Местные жители о таких лошадках говорили - "три года - весна".
Чем же занимались жители Тишанки? Основным их занятием было, конечно, земледелие и скотоводство. Кроме того, многие занимались разными промыслами: выделыванием овчины и шили из них тулупы, разных покроев полушубки, сапоги, башмаки, валяли валенки, даже плели лапти. Было немало рукодельцев, которые делали телеги, колеса для них, сани, кадки для засолки, гребни, изготавливали различную лошадиную сбрую. Были в Тишанке свои столяры, плотники, слесари, кузнецы, печники, штукатуры. Женщины традиционно пряли лен, пеньку и шерсть на самопрялках, ткали холсты, рядно, сукно, балахолину, клетчатые шерстяные ткани на поневы и на сарафаны. Из шленской шерсти изготавливали кушаки, состоящие из четырех цветов: коричневого, черного, белого и светло-зеленого. Свою продукцию тишанцы выставляли на продажу при проведении ярмарок. Кроме того, на ярмарках работали местные портные и сапожники. Они шили и чинили одежду, обувь, выполняли заказы приезжавших в Тишанку покупателей.
В те годы у жителей Тишанки был еще и такой вид заработка, как извоз. Им регулярно или временно занималась в основном зажиточная часть населения. В зимнее время, когда основные сельскохозяйственные работы завершались, мужчины на выгодных условиях отправлялись в Астрахань за свежей рыбой, которую привозили к масляной неделе и сбывали потом на рынках в Воронеже. Обычно в такие поездки выезжало до двухсот и более подвод. Большие обозы из Тишанки отправлялись также за солью в Камышанку. Выезжали тишанцы обозами и поторговать своим хлебом (пшеницей, пшеном) в Козлов, Москву, Елец и другие города. В зимнее время для крестьян села это было хорошим приработком.
Ну а как же формировалась и переходила по наследству Верхотишанская земельная вотчина ее первого владельца Д.П. Трощинского. История тут такова. Трощинский стал владельцем земельной вотчины и всем тем, что на ней проживало с апреля 1797 года.
В день своей коронации император Павел I решил облагодетельствовать действительного статского советника Дмитрия Прокофьевича Трощинского, ставшего впоследствии министром двух министерств - юстиции и внутренних дел, пожаловав ему Верхнюю Тишанку с 1200 жителями и принадлежащими им землями. Однако, в Верхней Тишанке в то время проживало 1124 человека. По распоряжению властей недостающих 76 человек пришлось срочно переселять в Тишанку из Верхнего Икорца. Икорецкие крестьяне окончательно перебрались в Тишанку в 1806 году и поселились отдельной слободой, которая получила название "Икорецкая", а в простонародье - "Икоровка".
После смерти Д.И. Трощинского владельцем Верхотишанской земельной вотчины стал его племянник - генерал-лейтенант И.Е.Трощинский, а после его смерти в 1832 году вотчиной стал владеть родственник И.Е. Трощинского по родной сестре, барон В.К. Шлихтинг. В Тишанке если кто из этих владельцев и бывал, то только наездами. Всеми делами здесь занимался управляющий Петр Васильевич Медведев. Вдова барона Шлихтинга, последняя владелица тишанских угодий, в 1907 году продала их государству за 2 миллиона золотых рублей. Эти земли (около 23 тысяч десятин) перешли в руки помещиков братьев Емельяновых, Мамонтовых и других. Лишь 1565 десятин смогло выкупить Старотишанское сельское общество.
Из всех владельцев Тишанской вотчиной хотелось бы особо отметить ее первого хозяина - Дмитрия Прокофьевича Трощинского. Он многое сделал для развития Тишанки, повышения в округе ее торгового, духовного и культурного статуса. Под свое покровительство Трощинский сразу взял церковь.
К тому времени деревянное строение храма с колокольней обветшало и требовало либо капитального ремонта, либо, вообще, возведения новой церкви из кирпича. Трощинский принял решение - построить церковь из кирпича. В 1813 году деревянную церковь разобрали и на том же месте, по старому проекту, была возведена церковь кирпичная. Когда строительные работы завершились, церковь стала настолько хороша, что воспринималась отныне как неотъемлемая и ничем другим не заменимая частица души каждого жителя Тишанки. Но нужно было еще произвести внутреннее убранство церкви. Трощинский решил встретиться с известным художником-портретистом Владимиром Лукичом Боровиковским. Его авторитет, как художника, в то время был очень высок. Даже царица Екатерина II заказывала ему свой портрет. Боровиковскому доверили писать иконы для Казанского собора в Петербурге.
Трощинский заказал ему иконы для Троицкой церкви в Тишанке и художник согласился. Да иначе и быть не могло, ведь именно Дмитрий Прокофьевич когда-то заметил в нем яркое дарование и направил за свой счет учиться в Академию художеств, где юноша из простых маляров стал знаменитым живописцем. Все 59 икон, заказанных в 1819-м и присланных в Тишанку в 1823 году, были выполнены в Академии художеств, из них - 12 икон принадлежали лично кисти Владимира Лукича Боровиковского. Сам Трощинский красоты Троицкого храма в новом его облике так и не увидел. Он умер в 1829 году, а работы по дальнейшей реконструкции церкви по его же завещанию еще продолжались.
В 1814 году Д.П. Трощинский открыл в Верхней Тишанке приходское училище для наиболее одаренных детей. В приходском училище, которое полностью содержалось на средства Дмитрия Прокофьевича, обучалось 20 ребятишек. Училище размещалось вместе с Вотчинным правлением в деревянном, обложенном по фасаду кирпичом, флигеле. В училище имелась своя библиотека из 400 книг.
Выросший в семье войскового писаря, Трощинский понимал, как важно дать простым крестьянским детям образование. Своего чина и положения он лично достиг не только благодаря уму и таланту, но и исключительному трудолюбию. О вкладе Дмитрия Прокофьевича в развитие Тишанки можно говорить много. К примеру, при нем стал окультуриваться центр села. До этого застройка здесь проводилась беспланово, вразброс, каждый житель строился там, где ему хотелось. Плановой застройке центра села в значительной мере помогло и проведение в Тишанке ярмарок. Трощинский решил по-своему перестроить ярмарку и все что окружало центральную торговую площадь. Со временем эта площадь стала приобретать вид маленького городка с прямыми и широкими улицами. Тишанку тех лет окружали сохранившиеся до наших дней: Старая и Новая Чигла, Старая Тойда, Старый и Новый Курлак, Архангельское, Артюшкино, Кушлив, Сафоновка, Александровка и многие другие небольшие поселения. Часть крестьян из Верхотишанки была в 1854 году отселена в Бирюченскую лощину, что располагалась в десяти километрах от села. С этого времени и возник поселок Бирюч, жители которого занимались запашкой господских земель.
Второй владелец Верхотишанской вотчины генерал-лейтенант Иван Ефимович Трощинский купил у княгини Клеопатры Ильиничны Лобановой-Ростовской лесной участок в 452 десятины, что значительно увеличило его вотчину, простиравшуюся теперь в ширину на 15 и в длину на 35 верст. Одного леса было около трех тысяч десятин. Кроме владений Трощинского лесными и степными угодьями в округе владели также купцы Шемякин, Нечаев, Хренников, Михайлов, граф Орлов-Чесменский и другие.
Однако, вернемся к необычности заселения Тишанки. Ведь именно от этих древних предков потом появился свой народный фольклор, свои песни, игры, обычаи, поверья и многое другое. Это как раз и есть культура и в нее вносили свою лепту как те, кто уцелел в лесах от жестоких набегов кочевников, так и беглые, а их в те годы было тоже немало. Со своим украинским колоритом поселились на Прибитюжской земле малороссы. Есть в Старой Тишанке местечко, которое сейчас так и называется - хохлы. Не правда ли с нами говорит сама история, а она для нынешних потомков малороссов не такая уж и малая - около трех веков. В середине XVIII-го века Верхнюю Тишанку и Канищево заселили, об этом выше говорилось, семьи из Хатунской волости Московской губернии. Переселенцы из Подмосковья были людьми с достаточно развитой культурой и желанием работать на черноземной земле, заниматься ремеслами, а также торговать, что в те годы имело немаловажное значение. Свой вклад в общую культуру вносили торговые и деловые люди, чему способствовали ежегодно проводимые в Тишанке многолюдные ярмарки. Своя польза была и от дальних поездок селян за покупкой рыбы, соли, продажи хлеба. Ведь там, куда они выезжали, чего только можно было не увидеть и не услышать, а потом, вернувшись в Тишанку, воплотить в местную жизнь. Вот такими разнообразными по жизни и культуре были предки нынешних тишанцев. Словом, было чему друг у друга поучиться.
А теперь, ближе к теме данного сборника.
В 1850 году в "Воронежских губернских ведомостях" N 36 и в 1851 году NN 6,10,11,12,14,17,18,20,21,31,37 были опубликованы материалы по обычаям, поверьям и предрассудкам крестьян села Верхотишанка. Материалы с подобной тематикой были также помещены и в "Памятной книжке Воронежской губернии на 1870-1871 годы". Все это собрал и опубликован в местной печати сотрудник Воронежского губернского статистического управления Андрей Кремер. Меня (А.С.) не только как жителя Тишанки, но и как человека, увлекающегося краеведением, данные материалы безусловно взволновали. Еще бы, подобная информация о жизни и быте наших предков встречается далеко не всегда. В голову пришла на мой взгляд единственно верная мысль - это не должно оставаться в тайниках архива. А раз так, то все это нужно собрать воедино, сделать по материалам лишь необходимую правку, подготовить сопроводительную статью об истории села и издать отдельной книгой, чтобы нынешние и будущие поколения, кстати, не только Тишанки, знали, как жили их дальние предки, как трудились и проводили свободное время, что радовало их и что волновало. И еще. Желания что-то переделывать, подгонять под современную жизнь, не было. Уж пусть все останется так, как было.
Анатолий Силин
II Обычаи, поверья и предрассудки крестьян села
Верхотишанка Бобровского уезда Воронежской
губернии
Крестьяне села Верхотишанка придерживались многих суеверий, обычаев и предрассудков, из них некоторые были уж слишком нелепы, а другие, напротив того, продуманы довольно умно.
Например, чтобы приучить молодую хозяйку к опрятности, ей говорили:
- Кто молоко или сметану держит, не закрывши, тот хочет, чтобы недобрый (дьявол) туда наплевал.
I.Обычаи
Все жители села как летом, так и зимой встают рано. Вставши, умываются и молятся Богу, обращаясь к стоящим в переднем углу избы образам, кладя по несколько земных поклонов.
Войдя поутру к кому-нибудь в дом, прежде всего, молятся Богу, потом кланяются во все стороны и говорят: "Здорово себе ночевали!" Вошедши в церковь, тоже молятся на все стороны и кланяются. Услышав колокольный звон, призывавший к церковной службе, крестятся.
Все посты, установленные нашей православной церковью, соблюдают со всей строгостью, а старухи, сверх того, постятся еще по понедельникам. Младенцы начинают есть постное по прошествии 60 дня их рождения, трех больших постов сряду. Если же кто из детей не исполнит этого, то обыкновенно ему говорят: "Когда ты в постные дни будешь есть скоромное, так поп обрежет тебе уши".
Долг говения по правилам церкви, принято здесь исполнять на I, IV страстной неделе Великого поста.
Садясь за обед или ужин, прежде моют руки, а потом молятся Богу. За стол садятся одни только старики и дети, бабы же едят стоя и вместе с тем прислуживают сидящим за столом. Кто прежде наестся, тот и выходит из-за стола, соблюдая при том, что с которой стороны он зашел, с той стороны и должен выйти: в противном случае говорят "беседа ломается".
При вздувании в избах огня говорят: "Господи, Иисусе Христе!" и крестятся, когда же огонь долго не вздувается, то приговаривают: "Святой огонешек, дайся нам!"
Из усердия и по обещанию женщины навешивают в церкви на образы, а более всего на образ Божьей Матери своего рукоделия холстину, кусок миткаля или ситца, привязывая его к образу красною бумагою.
На святой неделе до тех пор пока Богородица, или, лучше сказать, Духовенство с образом Божией Матери не побывает в дому - не поют песен и не играют ни в какую игру.
В преполовенье, отслужив обедню, идут в сопровождении духовенства, с образами на кладбище, где бабы над могилами своих родных голосят, стараясь перекричать одна другую. Оттуда старики и старухи идут на хлебные поля, где над каждым колодцем служат молебен и никто из сопровождавших эту процессию, до тех пор, пока не принесут обратно образа в церковь, ничего не ест.
На святой неделе христосуются, а на масленицу, в прощеные дни, прощаются, поцеловавшись по одному разу.
С Благовещенья огня в избах не зажигают и ложатся спать в холодных избах. Перед большими праздниками варят брагу, так сказать, красный квас с хмелем. Накануне каждого праздника ходят в баню, а за неимением у себя бани греют воду и моют ею голову. В праздники же любимым препровождением времени считается искаться в голове. Зевая, крестят себе рот, чтобы нечистый туда не вошел, чихнувшему все кланяются и желают здоровья, а тот всех их за то благодарит.
Подавая кому-нибудь пить, кланяются. На Рождество Христово празднуют только два дня, на Крещение тоже два, на масленицу - три, а на Святой неделе - 8 дней, по вечерам с Рождества Христова и до 8 февраля ничего не работают.
На свадьбу приглашают одних только родных жениха и невесты. Посланный с этим приглашением, из дома жениха, войдя в избу, говорит: "Милости просим в родительский дом на беседу".
Невесту, во время венчания, покрывают кисейным покрывалом. Когда же надевают на нее венец, то девичью повязку снимают, и она остается с распущенною косою. После венчания, тут же в церкви заплетают ей две косы и надевают на нее кокошник.
Невеста приносит с собой в приданное, кроме своего платья и сундука с бельем, еще постель, состоящую из войлока, двух подушек и одеяла.
Молодая в первый год своего замужества должна напрясть, выткать и сшить в семью вереты и мешков, а во второй год постилать на стол, по очереди с прочими бабами, скатерти и в праздничные дни вешать по стенам полотенца. Молодую после свадьбы берут в дом к своим родителям: в первый раз на три, во второй - на две, а в третий - на две или три недели. Молодые на первой масленице после своей свадьбы катаются вместе, в сопровождении молодиц и девок из своего семейства. В четверг вечером или в пятницу утром их берут в дом к родителям молодой, где они гостят все эти три дня масленицы и ездят с песням и по своим родным.
Каждой замужней женщине дается из семьи день, пенька и, если есть овцы, то и шерсть, из этих материалов она должна приготовить себе, мужу и если есть дети, то и им, рубашки, простыни, скатерти, утиральники, онучи, чулки и перчатки. Эту обязанность она несет до тех пор, пока не приведут в семейство невестку, которая тогда помогает ей работать. Труднобольных перед самою смертью, еще заживо, обливают водою и надевают на них белую рубаху, а женщинам расчесывают косу и кладут под образа. Случается иногда, что больной выздоравливает и не слишком бывает доволен подобным купанием.
По умершим, когда еще покойник лежит в доме и во время его выноса, женщины голосят, то есть, плачут без слез и приговаривают вслух, что покойник их оставил, что они жалеют о нем и что если бы он был жив, то был бы кормилец их семьи и прочее. Одним словом, всякая приговаривает то, что теряет в покойнике.
К заболевшим людям берут из церкви на дом образа и служат молебны. Как исполнится, по умершим в первый раз - три недели, во второй - шесть недель, а третий - шесть месяцев и в четвертый - один год - служат панихиды и приглашают всех бывших на поминках в дом к родным покойника на обед, за которым и поминают усопшего.
Собак и кошек никогда не кормят, предоставляя первым питаться разными остатками и подбирать падаль, а вторым - переводить в хозяйских домах крыс и мышей.
II.Суеверия и предрассудки
Понедельник считается черным днем, в этот день ничего не начинают вновь делать, в дорогу не выезжают, квасу не варят.
По средам и пятницам щелока не варят, белья и головы в эти дни не моют.
На сырной неделе бабы не прядут ни холсты, ни льна, ни прядева, полагая, что холсты от того будут гнилые. Но нитки же, а то и другое можно прясть. Пить из целого ведра, лить через руку, мыться в бане мылом, свистать в жилой избе, убить ужа, считается за грех.
Поймавши блоху, не бьют ее, а пускают живую, не то еще больше будут кусать блохи. Увидевши в первый раз молодой месяц, перекрестившись, говорят: "Батюшка светел месяц, золоты рога, тебе нагляденье, а мне на здоровье".
Когда убьет человека громом, то после того, как здесь думают, воздух в продолжение шести недель очищается, то есть идет дождь и погода во все это время стоит холодная.
Если кто заблудится в лесу или в поле, то ему стоит только надеть на себе платье, шубу или халат и шапку выворотив наизнанку, и он тот же час выйдет к тому месту, куда шел.
Перейти свадебный поезд - значит желать новобрачным несчастья, а должно стоять у дороги и кланяться всем проезжим. Тоже за несчастье считается, когда женщина перейдет кому-нибудь дорогу или встретится священник.
Когда хотят узнать, будет ли жив утопленник, то вынутого утопленника из воды, обносят вокруг своего хлева один раз и кладут тут же на землю, головою к дверям, и если в это время свиньи захрюкают, то он будет жив. Когда же хотят узнать, где лежит утопленник в воде, то кладут в деревянную чашку ладону, пускают ее на воду, где она остановится и будет вертеться, там и лежит утопленник.
Если кто молоко, сметану, квас или воду держит раскрывши, об том человеке говорят "что он хочет, чтобы черт (по-здешнему недобрый или шутник) наплевал туда".
Если сорока щебечет около дома, то будут гости. Когда при собрании со стола после обеда или ужина посуды забудут ложку, то ожидают голодного гостя. Свиней режут в полнолуние для того, что, якобы, туши их будут полнее, если же в ущерб луны, то они уменьшаются.
Чтобы не жалила змея, то, ложась спать в ночь под Светлое Христово Воскресенье, не разуваются и спят до самой заутрени обувшись.
Если плотник, каменщик или другой какой мастеровой делает ограду около кладбища, то он на нем же и будет погребен.
Когда собака роет во дворе яму или кричит на крыше кугач (сыч), то в доме будет покойник.
III. Обычаи и предрассудки, смешанные некоторым
образом с церковными обрядами
В продолжение шести недель после принятии святых тайн не плюют, не поют песен и не выходят на улицу, для чего молодые люди стараются исполнить долг этот на первой неделе великого поста, чтобы на святой неделе принять участие в общих играх.
В великий четверг, по окончании чтения 12 Евангелий, идут по домам с зажженными свечами, где на дверных притолоках, на потолках и на избяных матицах выжигают кресты и высматривают во всех углах домового, которого, по их мнению, только с этим огнем можно увидеть, и если он покажется мохнатый, то к добру, а если голый, то к худу.
В Ильин день (20 июля) не косят и не убирают сено, полагая, что грозный Илья пророк, который будто бы ездит по небу в колеснице, убьет за то громом или сожжет накошенное сено.
По пятницам бабы не прядут ни льна, ни прядева, чтобы не запылить Богородицы, которая в тот день будто бы ходит по избам: для чего накануне того дня на ночь подметают полы. Шерсть же, от которой нет пыли, позволяется прясть, равно и всю домашнюю работу исполнять можно. Сверх того, в великую пятницу мужики не пашут, а другие работы исправляют.
Во время поминок умерших родителей по прошествии шести недель берут три блина, намазывают их медом и кладут на деревянную чашку, в которой с одной стороны прилепляют восковую свечу, и все это становят к образам, полагая, что покойник будет присутствовать с ними на поминках и лакомиться этими блинами.
На святой неделе, когда приходское духовенство войдет в дом крестьянина для молебствия с образами, хозяйка постилает на лавку скатерть или полотенце, на которое и ставит образа: по снятии их, по окончанию молебствия просят причетника бросить это полотенце или скатерть на крышу избы, для того, чтобы день родился долгий.
На Рождество Христово, завидя приближающегося священника со святым крестом для молебствия, стелют на лавку шубу или полушубок и просят, чтобы он сел на него, полагая, что наседки будут садиться на яйца.
Или перед тем, как ожидают священника на святой неделе славить Христа, сажают в столовый ящик курицу и держат ее там до тех пор, пока прославят Христа, полагая, что эта курица непременно сядет на яйца и высидит столько цыплят, сколько под нее положено яиц. Или вот что еще: первого вошедшего в дом христославителя, кто бы он ни был, сажают на избяной порог, и после того уже позволяют ему славить Христа.
В день какого бы то ни было Святого мученика не начинают строить никакого строения, ни городить заборы, ни даже заплетать плетня.
Во время женских родов просят священника растворить в церкви Царские врата, полагая, что роды от того будут легкие, а повивальная бабка в то же время должна читать "Сон Пресвятой Богородицы" и роды эти до тех пор, пока не разрешится роженица, скрывать от всех, а особенно от девок, у которых дурной глаз.
День Святого мученика Флора и Лавра (8 августа) считается лошадиным праздником, в который некоторые старики на лошадях не работают.
IV. Суеверная медицина
Болезнь людей, падеж скота и птицы здешние крестьяне приписывают дурному глазу, для чего в первом случае призывают ворожею (то есть лекарку), которая и умывает больного с разными наговорами и нашептываниями над холодною водою, а во-вторых, обращаются к знахарям, которые тоже заговаривают и умывают больную скотину. Крестьяне верят, что если кто подумает о какой-нибудь болезни, видя ее на другом человеке, то она непременно перейдет к нему самому.
Ходят к родниковым колодцам, окачиваются холодной водой и носят туда же больных детей. Придя к колодцу, снимают с себя или с ребенка рубашку, вешают ее тут же на дереве, окачиваются водою и надевают чистую рубашку, другие только умываются водою и утираются принесенной с собой тряпкой, которую вешают тут же у колодца на дереве.
В день Происхождения Честных Древ Креста (1 августа), когда бывает крестный ход, для водоосвящения после погружения святого креста в Иордан, одержимые легкими болезнями бросаются в воду в рубашках и несколько раз в ней окунаются и тут же купают больных детей.
С крестиков, принесенных из Иерусалима, сливают воду и продают ее вместо лекарства от разных болезней. Этой операцией занимаются исключительно просвирни. Берут из церкви херувимский ладан (которым кадят во время пения Херувимской песни), разводят его в воде и пьют от разных болезней.
Чтобы вылечить больного жениха или невесту заставляют пономаря (разумеется, за деньги) во время их венчания ударить три раза в большой колокол и выводят молодых из церкви в боковые двери.
При выходе из церкви крестного хода кладут к церковному порогу больных младенцев, чтобы через них перешли образа.
Прививать младенцам оспу считается за грех, и это, по мнению здешних старух, значит наложить печать антихриста: кто же умрет от этой болезни, тот будет на том свете ходить в золотых ризах.
Младенцев больных грыжею лечат двумя различными средствами: из них 1-е - призывают ребенка на хлебную лопату и держат его в печи над посаженными хлебами несколько секунд, 2-е - раскалывают надвое молодой дубок и держат в этом отверстии младенца, потом дубок связывают ниткою. На святой неделе молодые парни и девки ходят на колокольню звонить в колокола для того, как им передано старухами, чтоб не болела голова.
Каждый раз при виде молодого месяца читают три раза "Отче наш", отчего зубы никогда не будут болеть.
Бородавки сводят суровою ниткою: прежде обводят ею около большой бородавки и завязывают один узел, после обводят около другой и опять завязывают узел, и т.д. На нитке должно быть завязано столько узлов, сколько бородавок. Нитку эту бросают в мокрое место, где она сгнивает, и с тем вместе сходят бородавки.
Чтобы вылечить чесотку, берут кусочек холстины или ситцу, трут им по месту и бросают на большую дорогу: кто первым поднимет его, к тому и болезнь перейдет.
Один здешний крестьянин вот как лечил больного, который, по мнению своих родных, был болен порчей: пришедши в дом пациента, знахарь прежде всего выпросил у хозяев переменить у себя рубаху и порты. Потом выслал всех из избы, приказал принести 27 осиновых прутьев, делал над ними заклинания, клал их на больного, учил его говорить какие-то ужасные слова, от которых, однако же, больной отказался, после чего выпросил у хозяина хлеба, да кое-что еще так взял и ушел. Больной же после всего этого не получил ни малейшего облегчения.
Лихорадку, по здешнему лихоманку, лечат следующими средствами: 1-е, когда хожалые приводят в селение медведя, больного кладут на землю лицом вниз и заставляют косматого мишку перейти через него так, чтобы он стал своею лапою на спину больного.
Второе средство, рассказанное самой пациенткой здешнего крестьянина. Вот как это было: меня била лихорадка, говорила она, с самой осени и до самого Рождества Христова: в это время поставили к нам на квартиру солдата, который, узнав, что я больна, вызвался за штоф вина меня вылечить и, когда я на то согласилась, он принес в избу ведро холодной воды, поставил его на стол, прилепил к нему восковую свечу и стал то-то шептать на воду. Окончив свой наговор, велел мне взять чистую рубаху и идти за ним на двор: там, посадив меня на дровосеку (на котором рубят дрова) раздел донага, опять что-то пошептал на воду и вылил на меня все ведро, отчего меня бросило в жар, хотя на дворе был такой мороз, что снег хрустел под ногами.
Как ты себя чувствуешь? - спросил он меня. Словно из бани вышла, касатик, отвечала я ему. Ну, молись Богу, голубушка! Теперь ты будешь здорова. И в самом деле, с тех пор лихоманку как рукой сняло.
Во время эпидемических болезней и падежа скота то место, где свирепствует зараза, опахивают сохою, для чего девки в ночное время в одних рубахах с распущенными косами впрягаются в соху и обходят ею вокруг того места, где показалась болезнь. Одна старуха в таком же одеянии и в одной руке с образом, а в другой с зажженной восковой свечой, им предшествует: когда хворает скот, то служат молебны святому мученику Власию.