Силин Анатолий Савельевич : другие произведения.

Воронежские сыщики идут по следу

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
  
  
  

Анатолий СИЛИН

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ВОРОНЕЖСКИЕ СЫЩИКИ ИДУТ ПО СЛЕДУ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

0x08 graphic
Воронеж

Издательско-полиграфический центр

"Научная книга"

2020


   УДК 821.161.1-3
   ББК 84(2=411.2)6-44
   С36
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Силин, А. С.
   С36 Воронежские сыщики идут по следу / А. С. Силин. -- Воронеж : Издательско-полиграфический центр "Научная книга", 2020. -- 260 с. -- ISBN 978-5-4446-1465-5. -- Текст : непосредственный.
  
   Книга посвящена непростой работе сотрудников воронежского уголовного розыска в 70--90-х годах XX века. Рассказы, вошедшие в предлагаемый читателям сборник, написаны по воспоминаниям подполковника милиции Владимира Николаевича Страхова.

УДК 821.161.1-3

ББК 84(2=411.2)6-44

  
  
  
  
  
  
  
  
   No Силин А. С., 2020
   ISBN 978-5-4446-1465-5 No Изд. оформление.
   Издательско-полиграфический центр "Научная книга", 2020
  
  
  
  
  
  
   ТАКАЯ ЕГО СЛУЖБА...
  
  
   В органах внутренних дел Воронежской области Владимир Николаевич Страхов прослужил почти три десятка лет. Прошел большой и памятный для него путь. Это был опытный оперативник. Не считаясь с личным временем, успешно боролся с преступностью. Отлично владел приемами и методами оперативно-розыскной деятельности. В раскрытии преступлений умело использовал негласный аппарат.
   В решении служебных вопросов старался быть всегда объективным и принципиальным. Являлся наставником многих молодых оперативников.
   За проявленное профессиональное мастерство в борьбе с преступностью поощрялся более ста раз. Дважды награжден Президиумом Верховного Совета РСФСР медалями "За отличную службу по охране общественного порядка".
   Вот такие вкратце у Владимира Николаевича были по службе положительные качества. О своих недостатках он скажет сам:
   -- Недостатки, конечно, были. Их не бывает у тех, кто не работает. По своему характеру я нередко бывал вспыльчив и даже резок к сотрудникам, которые плохо исполняли свои служебные обязанности или уклонялись от их выполнения. Не понимал я таких стражей порядка и не мог быть к ним лояльным и относиться спокойно. Таков уж мой характер. Не принимал чужих инициатив, если они явно противоречили здравому смыслу. В таких ситуациях был неуступчив. Мог проявлять несогласие к начальству в отстаивании своих мнений, если считал их правомерными. Такие случаи в моей работе тоже были. Не всем нравились такие качества моего характера, как чрезмерная
   принципиальность, жесткость и контроль в работе до мелочей. Старался не спускать работу на тормозах и требовал полного ее исполнения. Сам показывал в этом пример.
   В то же время я уважительно относился к добросовестным, любящим свое дело подчиненным. Прислушивался к их разумным предложениям и учитывал их в процессе работы. Считаю, что положительного в моей работе было куда больше, чем отдельных недостатков. Рад, что меня помнят те, с кем работал, кому старался помочь в период их профессионального становления.
   ...Владимир Николаевич Страхов сотрудник неординарный. Работал честно, добросовестно, никогда не приспосабливался, чтобы кому-то угодить. Его имя в милицейских кругах звучало, а преступления им раскрывались всегда оперативно. Такой вот он человек.
   Автор решил написать очерк о жизни и службе В. Н. Страхова, которая, по его словам, была всегда ему в радость.
   ...Владимир Николаевич Страхов родился 16 июня 1939 года в деревне Пригородка Усманского района (Воронежской, ныне Липецкой области), в крестьянской трудовой семье. Отец, Николай Иванович, работал столяром-краснодеревщиком на мебельной фабрике города Усмани; мать, Пелагея Егоровна, колхозница. Кроме Владимира в семье было еще трое детей. С детских лет родители приучали детей к труду, личным примером показывая им, как надо работать. По рассказам своей матери, -- вспоминал Владимир, -- отец был замечательным столяром-краснодеревщиком. Этой профессии его научил родной дедушка Егор Антонович, отлично владевший столярным мастерством. К ним поступало немало заказов от сельских жителей по изготовлению красивой и добротной мебели, и эти заказы они выполняли вовремя и профессионально.
   Все было бы хорошо, но началась Великая Отечественная война. Отца сразу призвали в ряды Советской армии, а в 1942 году он погиб под Курском в боях с германскими захватчиками. Тяжело было матери растить детей без отца.
  
   Впитав в себя семейные традиции, Владимир первоначально выбрал профессию столяра-плотника. Закончив в 1954 году семь классов Усманской школы, он шестнадцатилетним пареньком приехал в Воронеж и поступил в профессионально-техническое училище N 5, располагавшееся в Сталинском (сейчас Левобережном) районе на улице Саврасова. Окончив училище, получил профессию столяра-плотника. С того времени и началась его трудовая деятельность в стройтресте N 25. Жил в общежитии на улице Ломоносова, потом переселили в общежитие на улице 9 Января. Работая в строительной организации СУОР-46, освоил кроме столяра-плотника еще несколько строительных профессий: кровельщика, паркетчика и высотника. Профессия строителя ему была по душе, и он старался в работе быть похожим на отца и дедушку. За примерный труд и хорошее поведение Владимира многократно поощряли и ставили в пример другим. Четыре года работы в строительной организации пролетели на радость себе и родной семье.
   ...В октябре 1959 года Владимир был призван на срочную службу в ряды Советской Армии. Областной призывной пункт в то время располагался недалеко от железнодорожного вокзала -- Воронеж-Курск. Сейчас там размещается областной отряд милиции особого назначения (ОМОН). Несколько дней ушло на ожидание прибытия представителей воинских частей. Наконец,
   "покупатели" прибыли за пополнением, и призывники отправились к месту службы. Везли в Северо-Кавказский военный округ в начале товарняком до узловой станции Лиски, где пересадили в пассажирские вагоны и отправили дальше в южном направлении. Через трое суток состав прибыл на станцию Болоджары Азербайджанской ССР. Здесь группу призывников, в которую попал и Владимир, посадили на грузовик и повезли в район Сумгаита-Яшма. Сопровождавший офицер, улыбаясь, сказал, что место для службы, вообще-то, непривлекательное, так как в течение шести месяцев в году там дуют холодные ветры.
   Первые дни проходили как и у всех призывников: размещались в казармах, ходили в баню, получали солдатское обмундирование. Запомнилась встреча с командиром роты капитаном Солнцевым, которого все громко и дружно приветствовали. Затем началось прохождение курса молодого бойца, принятие присяги и ежедневная служба. Она была непростой. Владимир попал в отделение по охране складов ракетных боеприпасов, а это считалось особо ответственным и опасным участком. База с ракетным вооружением в то время привлекала внимание иностранных противников. Свой служебный долг Владимир исполнял с большой ответственностью, за что многократно поощрялся, и ему командование предоставило краткосрочный отпуск с поездкой домой. В 1960 году Владимир вступил в члены КПСС. А вскоре его назначили командиром отделения и присвоили звание сержанта. Три года службы пролетели незаметно. В ноябре 1962 года в звании старшего сержанта Владимир был уволен из рядов Советской Армии.
   (Дальше рассказ пойдет со слов нашего героя).
  
   ...Вместе с родными стали обдумывать, где мне жить и работать? Хотя сам я уже определился, что вернусь в Воронеж, а работа там для меня всегда найдется. Мать была согласна. Приехав в Воронеж, встретился со своим старым другом -- Сашей Панкратовым.
   Человек он положительный, деловой и хороший советчик. Главным для меня на первых порах была не сама работа -- она будет! А вот где жить? Панкратов посоветовал устроиться в домоуправление N 14: "Там есть и работа и жильем обеспечат". Состоялась беседа с домоуправом, бывшим военным офицером Лукьяном Митрофановичем Поздняковым. Узнав, что до службы в армии я работал строителем в СУОР-46, а также то, что являюсь молодым членом партии, он согласился не только принять на работу, но и пообещал через несколько месяцев выделить служебную комнату. Свое слово он сдержал, через четыре месяца мне выделили комнату в доме по улице Бульвар Пионеров, в доме N 12.
   ...Автор этих строк в начале шестидесятых годов прошлого века жил на улице Бульвар Пионеров и хорошо помнит, как шла массовая застройка территории юго-запада Воронежа. Хотя свободных площадок для дальнейшей застройки было тогда еще предостаточно. Там, где сейчас находятся корпуса Керамического завода и другие промышленные объекты, было сплошь поросшее травой голое поле, и я частенько водил туда свою маленькую дочку Галю, где она с увлечением собирала букетики полевых цветов...
   Микрорайон заселялся жильцами со всего города. Обустраиваясь, они часто хорошо не знали даже своих соседей по площадке, тем более, по дому.
   Для сотрудников милиции это являлось большой проблемой. Ведь в новые дома заселялись не только порядочные люди, но и ранее судимые, а также те, кто был склонен к совершению правонарушений. На прежнем месте их поведение контролировалось сотрудниками органов внутренних дел, а здесь, на какое-то время, они оказались без милицейского пригляда. Криминальные элементы этим сразу воспользовались: участились квартирные кражи, больше стало грабежей, изнасилований и других преступлений. Возросло групповое хулиганство, в подъездах подростки пьянствовали, устраивали между собой разборки. Правонарушений со стороны подростков стало еще больше, когда заселились общежития Механического завода, строительных и других организаций. Требовалась усиленная оперативно-профилактическая работа, нужны были дополнительные милицейские кадры. Работавшие в микрорайоне участковый инспектор милиции Владимир Колбасенко и старший оперуполномоченный Владимир Мищенко с ног сбивались в борьбе с правонарушениями. Без помощи и поддержки со стороны партийных органов и общественности было никак не обойтись.
   Преступления, которые совершались ежедневно, докладывались в Ленинский райком партии. В целях усиления борьбы с преступностью райком стал ходатайствовать перед вышестоящими органами о создании территориального отделения милиции. Было также решено создавать по месту жительства населения штабы добровольных народных дружин с привлечением в них уличкомов, старших домов и активистов-общественников из числа коммунистов и комсомольцев.
   Домоуправа Л. Позднякова тоже обязали создать штаб дружины из сотрудников домоуправления и жильцов-активистов.
   -- На партийном собрании меня, как коммуниста, -- вспоминает Владимир Страхов, -- в виде общественной нагрузки, обязали создать штаб добровольной народной дружины и организовать работу дружинников. Партийное поручение я выполнил.
   А дальше началась повседневная работа дружинников. Если честно, то не все шло так, как хотелось бы. Первое время в графики дежурств включались почти все сотрудники домоуправления, уличкомы и старшие по домам. Многие дружинники были пожилого возраста, отдельные из них на дежурства не выходили, а если и выходили, то отказывались ходить по подъездам домов и проверять, все ли там в порядке.
   Сам я в это время учился в вечерней школе, и мне не раз приходилось отпрашиваться с занятий, чтобы урегулировать возникшие ситуации. Учителя отпускали, но на уроках никаких поблажек мне не давали1.
   Чтобы работа дружинников была более эффективной, решили с участковым В. Колбасенко подобрать в дружину побольше молодежи, которые подменяли пожилых в патрулировании на улицах, а те вели работу с задержанными в штабе. В штат ДНД вступили активные комсомольцы: Володя Волков2, Толя Ежиков и другие молодые активисты. Тогда и было решено обучать дружинников приемам самбо. Посчитали, что это нужное дело, так как иногда приходилось постоять за себя перед хулиганами.
   Занятия проводились еженедельно по пятницам в спортзале школы N 4. Директор школы, Виктор Васильевич Киселев поддержал нас. А занятия проводил Володя Волков, он имел по этому виду спорта третий разряд. Впоследствии приемы самбо дружинникам не раз пригождались.
   Не забуду случай, который произошел на дискотеке 8 марта 1965 года. Было так. В доме N 27 на улице Бульвар Пионеров было женское общежитие от СУОР-46, а в доме N 20 на улице Домостроителей располагалось мужское общежитие от Механического завода. Воспитатель женского общежития Ирина Васильевна (фамилию не помню) попросила меня, чтобы организовал дежурство дружинников при проведении вечера, посвященного Дню 8-го Марта. На вечер приглашались девчата с парнями, с которыми они дружили. Были на вечере парни и девчата, пришедшие просто потанцевать. Воспитательница беспокоилась, как бы чего плохого на этом вечере не произошло. Я дал согласие, пообещав, что сам буду на вечере. Дискотеку проводили в школе N 57.
   Вечер проходил спокойно и весело. Все были довольны музыкой, танцами. Но неожиданно к школе подъехала на мотоциклах
   "Ява" группа молодых ребят. Оставив мотоциклы на улице, они бесцеремонно ввалились в зал и стали приставать к девчатам, что взвинтило ребят, с которыми они дружили и пришли на танцы. Начались перебранки, посыпались угрозы, хватание за грудки. С группой дружинников я находился в кабинете воспитателя. В кабинет врывается Володя Волков и кричит, что назревает драка. Выскочив на улицу, увидели, что бузотерят приехавшие ребята из общежития Механического завода. Я их почти всех знал с отрицательной стороны, так как не раз приходилось задерживать за хулиганское поведение. Да и они меня хорошо знали. А обстановка и в самом деле была накалена до предела. Вот-вот должна вспыхнуть драка. Я крикнул, чтобы подъехавшие мотоциклисты не мешали проводить вечер и уехали туда, откуда приехали. Дружинники были начеку, так как знали, что приехавшие на этом не успокоятся. Все так и вышло. Навстречу мне с развязной походкой и пренебрежительной ухмылкой пошел Сергей Иванов, которого я знал как заводилу в драках.
  
   -- Ну-ну, -- думаю, -- иди, встретимся. Володя Волков предупредил, что в правой руке Иванов что-то держит. Я это учел. А в это время Иванов резко взмахнул рукой, чтобы ударить меня металлическим прутом, но я моментально, применив прием перехвата, схватил его за руку и перебросил через себя на землю. Тут же выхватил прут, скрутил ему руки и повел в штаб дружины, который находился совсем рядом.
   Танцы на дискотеке продолжились. Мотоциклисты мигом укатили, а на Иванова был составлен материал за хулиганское поведение в общественном месте, за что он понес заслуженное наказание. Подобных стычек с правонарушителями у нас было немало, а их исход был всегда в пользу дружинников.
   Я проработал на общественных началах в штабе ДНД до июля 1972 года, после чего в моей судьбе произошли весьма важные изменения. Они повлияли на всю мою дальнейшую жизнь.
   Те дни для меня незабываемы. Словно вчера все было. Шли день за днем, я работал столяром-плотником, и у меня неплохо получалось. Столярные инструменты держал в руках крепко и хорошо владел ими. Меня это радовало, а уж молоток держал мастерски и гвозди вколачивал по самую шейку. Днем работал, а вечерами и попозже то в школе рабочей молодежи учился, то, поверьте, с душой отдавался работе в штабе добровольной народной дружины. Нас хвалили, в пример другим ставили, и на душе, чего уж говорить, было приятно.
   Как-то работу дружины проверял большой начальник из областного ГАИ, звали его, помню, Павлом Афанасьевичем. А он был другом заместителя начальника УВД области полковника Лютикова. Работа дружины ему понравилась, и в беседе со мной он сказал:
   -- Чего ты тут сидишь? -- Иди работать в розыск, такие кадры там сейчас позарез нужны! Иди-иди, если что, я поддержу.
   И ведь он угадал: оперативная работа мне была по душе. В общем, стал я пробивать дорогу в милицию. Пошел вначале к начальнику Ленинского РОВД Василию Ивановичу Коротких. Он с моей работой в дружине был хорошо знаком и мое решение одобрил, но посоветовал доучиться в школе, а уж потом определяться. Этот вопрос он поможет мне решить. Такой подход меня не устроил, и я пошел в Центральный РОВД, где как раз была вакансия оперативника. Со мной беседовал заместитель начальника райотдела по оперативной работе М. Плутахин. В общем, приняли на должность оперуполномоченного уголовного розыска. Зона для обслуживания была солидной: по моим подсчетам в ней проживало около 15-ти тысяч жителей. Граница территории проходила по улице Энгельса до улицы Плехановской и по улице Кольцовской до улицы Мира. То есть, я стал ответственным за оперативную обстановку в самом центре Воронежа. Все это я понимал.
   Приступив к работе, я до конца еще не осознавал все ее трудности и проблемы. Начал въедливо изучать, что за население проживает на моем участке. Выяснил, что из 15-ти тысяч проживающих в зоне моего обслуживания около двух тысяч значилось ранее судимых за грабежи, кражи, убийства и т. д. Цифра впечатляет. С этими людьми мне предстояло периодически проводить профилактическую работу. А ведь к каждому нужен свой подход.
   Под надзором находилось 28 человек. Этой категории людей законом предусматривалось ограничение в вечернее и ночное время посещать питейно-развлекательные учреждения: рестораны, кинотеатры и другие места. В эти часы поднадзорные должны находиться дома. Именно в это время они проверялись участковыми и оперуполномоченными. За нарушение режима их следовало привлекать к наказанию в административном порядке, а если кем-то допускалось три нарушения, то поднадзорный привлекался к уголовной ответственности, вплоть до лишения свободы.
   Узнал, что на вверенной мне территории проживали такие опытные и известные уголовники, как некто Дворкин, карманные воры-братья Бруски и Медведь, грабитель Мордас -- Владимир Мордасов -- и другие. О ворах-карманниках "Брусках" раньше немного слышал, что их было пять братьев: Алексей, Борис, других как звать, не помню. Все они были (надо же) карманниками высокого класса. Местом сборищ у этой разношерстной компании была столовая на улице Карла Маркса под названием
   "Гармошка". Оперативная обстановка была здесь непростой.
   С первых дней работы я особо выделил создание для себя крепкого негласного аппарата, считал, что без него мне никак не обойтись. Тут еще случай подвернулся, который подтвердил правильность моего выбора. Было так. Мне передали для начала работы двух человек негласного аппарата, а дальше сказали, что бы сам разбирался. Я встретился и обстоятельно поговорил с каждым из них. В разговоре женщина поведала мне случай о том, как в Новоусманском районе, недалеко от села Орлово, она стала свидетельницей того, что машина сбила женщину. Было это в конце ноября. Ехавшие в машине пьяные мужики женщину запрятали в дорожную трубу, засыпали снегом и быстро уехали.
   Номер машины она запомнила, а вот ее ехавшие в машине не заметили. Все что услышал, как положено, оформил и передал начальнику управления уголовного розыска УВД А. Колесниченко. Вскоре сказанное подтвердилось: сбитую машиной женщину нашли в трубе, но она уже была, к сожалению, мертва. Задержали и тех, кто ее сбил, все они были осуждены. Приказом по УВД я был впервые награжден ценным подарком -- радиоприемником. Вручил мне его сам начальник УВД генерал Н. Любых. Этот случай остался мне памятным на всю жизнь.
   С этого времени агентура стала для меня своего рода хобби. Начал создавать с малого, а потом подбирал и укреплял по всем направлениям моей работы. Меня иногда спрашивают -- а сколько надо оперативнику иметь этой агентуры? Отвечаю: сколько надо, столько и имейте. Хуже от этого всем не будет. Но надо учитывать, что агентура -- это люди, а не какой-то ненужный балласт. Себе и своим подчиненным разъяснял, что к агентуре надо относиться по-человечески, проявлять должное внимание и заботу. В нашей оперативной работе это исключительно важно.
   ...Чтобы закончить разговор о моем милицейском жизненном увлечении, скажу так: "Когда меня спрашивают, какое у меня хобби, я отвечаю: -- "Ловля".
   -- Чего ловишь-то, какую рыбу? -- спрашивают.
   -- Нет, не рыбу, а преступников.
   Так и есть, вся моя жизнь в дальнейшем была посвящена ловле и наказанию правонарушителей. Работа сложная, многоплановая, она зависит, прежде всего, от самого оперативника, который свою жизнь решает посвятить столь важному и благородному делу. Так что мое хобби -- особое.
   Однако вернусь к тем, теперь уже давним дням, когда я начал работать оперуполномоченным в Центральном райотделе. Понемногу стал осваиваться, привыкая к работе и глубже вникая в оперативную обстановку. Входил в деловой контакт с сотрудниками отдела, стал понемногу укреплять свой негласный аппарат. Оперативная обстановка была непростой, и работы мне хватало под завязку.
   Вспоминается мое первое знакомство с особо опасным рецидивистом, Фирсовым Алексеем, по кличке Брусок, который проживал недалеко от райотдела в доме по улице Никитинской. О нем и его братьях я уже говорил. Сам Алексей был ранее судим и отбывал наказание в Архангельской области на лесоповале. Больше о нем ничего не знал. Решил посетить его и узнать, как он живет, какая у него семья, чем занимается? Доложил начальнику отделения уголовного розыска А. Журавлеву, и он мой поход одобрил, но предупредил, чтобы я с этим Бруском был осторожен. Я и сам знал, что надо проявить большую осторожность, мало ли что он может выкинуть, да и сам-то я ведь шел в первый раз. Какая-то опасность, конечно, ощущалась, но раз решил проверить, значит, идти было надо. С собой взял двух дружинников, которые пришли в этот день на дежурство: Зенцова Александра, студента мединститута и внештатного сотрудника райотдела Артамонова. Сказал им, что пойдем проверять особо опасного преступника и что оружия у меня с собой нет, так как в отделе только что начал работать. В общем-то, с проверкой такого матерого уголовника мне можно б было не спешить, а побольше о нем узнать, получить табельное оружие, а уж потом идти. Вспоминаю, как было с проверкой дальше.
   Поднялись на 2-й этаж. Звоню. Тихо. Звоню еще раз и стучу в дверь. Ждем. Дружинники стоят поодаль от меня. Дверь открывается, и передо мной появился высокий спортивного телосложения молодой человек. Смотрит эдак подозрительно на меня. Я представился, сказал, что пришел провести проверку в порядке надзора Алексея Фирсова.
   -- Вы, Фирсов?
   Вместо ответа молодой человек резким движением схватил меня за грудки, быстро втянул в коридор квартиры и тут же захлопнул дверь. Дружинники остались на лестничной площадке, а я оказался один на один с хозяином квартиры. Это и был Алексей Фирсов. Обратил внимание, что в его руке был кухонный нож. Стараясь быть спокойным, потребовал, чтобы Фирсов немедленно открыл дверь и впустил пришедших со мной представителей общественности, предупредил, что в противном случае вызову оперативную группу.
   Брусок ответил, что здесь он хозяин, и я буду делать то, что он пожелает. Схватив меня за руку, потянул из коридора в зал. Я успел крикнуть дружинникам, чтобы они никуда не уходили и ждали меня. Огляделся. В комнате ничего особенного: шифоньер, стол, стулья, диван. А вот на столе бутылки с вином, водой, закуской. Видно, наш приход прервал Фирсову обед с выпивкой. Он уже был под шофе. Прикинул, где поудобней и безопасней мне встать, так как не разобрался, что же он решил со мной сделать. Но вскоре прояснилось. Взяв в руку бутылку с вермутом, в то время его называли "огнетушитель", он стал разливать вино в граненые стаканы. При этом громко приговаривая, что я буду с ним пить и, вообще, он тут хозяин, и я стану пить столько, сколько он захочет.
   -- Ничего себе, -- подумал я, -- выпивон с самим Бруском! Но что же все-таки делать? Как выйти из этой дрянной ситуации? Ведь у него в руке нож? А на лестничной площадке меня ждут дружинники.
   Принимаю решение. Говорю уголовнику: "Давай наливай, будем пить, раз того желаешь. Наливай по полному... Услышав это, Фирсов ушам своим не поверил, кинув на меня подозрительный взгляд. А я уже продумал, что делать.
   Лишь бы он только положил на стол нож, лишь бы положил... Сам тем временем предупреждаю уголовника, что за оказание работнику милиции сопротивления он все равно станет отвечать по закону. Тот, наливая в стакан себе, бурчит: "Попробуй еще выйти из квартиры трезвым. А я найду, что потом сказать".
   -- Вон как, -- подумал я, -- значит, решил меня напоить, а потом станет говорить обо мне что угодно. Что ж, посмотрим, посмотрим, кто кого обхитрит... Лишь бы получилось, как задумано. Говорю Бруску, что пить будем вместе и только вместе.
   -- Вместе так вместе, -- довольным голосом согласился тот, наверное, думая, что я лопух.
   Наконец, он подает мне полный стакан вермута, а бутылку с вином держит в руке, чтобы, как выпью, сразу еще налить. Сам тем временем кладет на угол стола нож и берет свой стакан. Вот этого мне как раз и нужно было. Дальше все происходило моментально: выплескиваю вино в лицо Фирсову, срываю настольную скатерть, стол переворачиваю ему в ноги и хватаю за руку. Делаю болевой прием и толкаю его к выходу. Замок на двери несложный, открываю, а на площадке ко мне подбегают дружинники. Уголовника уложили на площадку, скрутили руки, завязали их его же брючным ремнем. А ведь слабаком оказался Брусок -- когда его уложили на площадку и стали связывать руки, он заорал, что больно...
   Вскоре его доставили в райотдел и сдали в дежурную часть. Сразу оформил соответствующие материалы для привлечения Фирсова к уголовной ответственности за оказанное сопротивление сотруднику милиции.
   ...А на другой день по этому случаю в отделе было столько разговоров и суждений -- надо же, молодой опер Страхов без оружия и в первый раз отпетого уголовника Бруска обхитрил и в дежурку доставил.
   На утреннем оперативном совещании, которое проводил заместитель начальника РОВД полковник милиции Ю. И. Королев, был сделан подробный разбор случая с задержанием мной уголовника Фирсова. Там, где надо, он меня покритиковал, но и похвалил, что в сложной ситуации не растерялся. Предупредил весь оперативный состав и участковых при проверке поднадзорных строго соблюдать установленный порядок, быть бдительными, а общественников обязательно пропускать впереди себя. Этот случай лично меня многому научил и надолго сохранился в моей памяти. Ведь я, собственно, принял свое первое крещение при встрече с особо опасным преступником в самом начале службы в милиции. К сказанному добавлю.
   Конец жизни у Алексея Фирсова был трагичным. Да, это был опытный вор-карманник. В этом я лишний раз убедился, когда его доставляли в отдел милиции. А ведь отвлекся то я всего лишь на несколько секунд, как почувствовал неладное. Приложил руку к карману гимнастерки, где хранил свое милицейское удостоверение, а его там уже не было. Успел, все-таки вытащить. Я поглядел на него так, что он тут же удостоверение вернул и громко засмеялся.
   Потом я советовался с начальником РОВД В. Кораблиновым, как же его за оказанное мне сопротивление наказывать? Оказалось, что Алексей Фирсов был агентом наших соседей, объяснять, каких соседей, не стоит. Такой факт был. В общем, ограничились 15-ю сутками и дело закрыли. В дальнейшем о связях Алексея с комитетчиками узнали его друзья-уголовники и жестоко с ним расправились. Убив его, вывезли труп в Хохольский район, развели там большой костер и стали труп сжигать. До конца не сожгли, привезли в Воронеж и жгли по частям в печке-буржуйке в квартире одного уголовника. Кости выбросили в туалет. Вот так завершилась судьба одного из Брусков -- Алексея Фирсова.
  
   ...Шла повседневная милицейская жизнь с новыми и такими разными преступлениями: кражи, грабежи, убийства. Чаще стал встречаться с ветеранами милиции, слушал на планерках беседы руководителей отдела о состоянии оперативной обстановки в районе, городе и области, а также как ведется борьба с преступным миром.
   Моим наставником стал опытный участковый инспектор милиции Иван Николаевич Полянских. У него многому можно было поучиться, а главное, он хорошо знал жителей на своем участке. Если учесть, что территория обслуживания населения была у нас теперь совместная, то он меня просвещал по многим позициям, знакомил с людьми, которые всегда могли дать нужную мне информацию. Нельзя было не заметить, что жители его любили, приглашали зайти в гости, часто обращались за советом. К просьбам и обращениям он всегда был внимателен и по возможности помогал. Для меня важным было и то, что он меня представлял жильцам и давал хорошую характеристику. Благодарен судьбе, что она меня на начальном этапе работы в милиции свела с ним. На территории нашей совместной зоны было много частного сектора, где также совершались грабежи, квартирные кражи, кражи продуктов из погребов, разной живности. По всем таким вопросам люди обращались к участковому, а теперь и ко мне, давали нужные ориентиры в раскрытии совершенных преступлений.
   Взаимная поддержка особо проявилась, когда на территории пединститута, улицы Рылеева и детской больницы появился маньяк-насильник. Первым получил информацию о насильнике Полянских. Ему открыла тайну насилия над собой женщина по имени Татьяна, она работала в детской больнице и рассказала ему, все как было. Участковый предложил потерпевшей написать в райотдел заявление. Но она писать категорически отказалась и попросила об этом никому не говорить, а если он все-таки доложит руководству отдела, она потом не подтвердит. Боялась огласки, особенно перемалывания со стороны соседей. Сослалась, что у нее есть дети, муж, как они этот позор воспримут?
  
   Как ни пытался Полянский убедить женщину прислушаться к его совету, ничего из этого не вышло. Не подействовало даже то, что насильник будет безнаказанно глумиться над другими своими жертвами. Бесполезно. Нет и нет, начнутся суды-пересуды, может развалиться семья.
   Через несколько дней Татьяна по большому секрету рассказала Ивану Николаевичу, кто из сотрудниц больницы еще попал в руки садиста. Добавила, что молодые были им изнасилованы, а вот женщин, что постарше, он под угрозой ножа заставлял совершать с ним половой акт в извращенном виде. Сказала, что ей об этом даже стыдно рассказывать. Обрисовала приметы, одежду, его лексикон, когда заставлял совершать с ним половой акт. Его приметы: молодой, симпатичный, развит физически, рост 170--180 см, надевает спортивную форму, обувь из вельвета коричневого цвета. От потерпевших слышала, что маньяк-насильник иногда в пять-шесть утра появлялся недалеко от больницы, видели его и на близлежащих улицах и переулках. Другие видели его, причем несколько раз, на улице Калинина около восьми утра. У него в руках был сверток, скорее всего с едой на обед.
   Обо всем, что нами было установлено, мы с Полянским доложили руководству отдела, которое приняло срочное решение приступить к поиску обнаглевшего насильника.
   Стали проводить утренние патрулирования и подворные обходы жителей улиц, где насильник совершал насилия. Дали соответствующее задание негласному аппарату, всем вручили фоторобот молодого человека. Ходили, дежурили, искали, но безрезультатно. А время шло. В отдел милиции поступило несколько официальных заявлений о совершенных изнасилованиях. Возбудили уголовное дело по всем имеющимся фактам. Это обеспечило нам, оперативным работникам, возможность проводить официальные мероприятия. Между тем в райотдел стали чаще поступать заявления об изнасиловании. Один случай был отмечен и в парке "Динамо". При допросах потерпевшие называли приметы насильника, говорили, откуда он появлялся и в ка
   ком направлении уходил. Каждый раз грозил своим жертвам ножом, чтобы молчали и никуда не обращались.
   У меня с Полянским при изучении протоколов допроса как потерпевших, так и очевидцев сложилось предположение о его утреннем пути на работу. Выходил он из-за угла дома N 43 по улице Октябрьской революции, потом шел по переулку на улицу Калинина, а дальше направлялся к трамвайной остановке. Обычно появлялся и шел со свертком еды на обед к трамвайной остановке вначале восьмого утра.
   Решили проверить эти предположения, для чего организовали засаду между улицами Рылеева и Калинина. На случай, если преступник бросится убегать, то будем преследовать на моей машине, которую поставили недалеко от места засады. Ждем. Волнуемся, придет или не придет? Уже пошел восьмой час утра, пора бы и появиться. Переживаем, может не тут выбрали место для засады? Стоп, стоп, кажется кто-то появился с улицы Рылеева. Да, это же он, одна рука прижата, как рассказывали о некоторых его странностях, а другой размахивает. В одной руке держит сверток. Кажется, пора выходить и брать. С Полянским договорились, что брать буду я. Ведь если выйдем вдвоем, это его может насторожить. Вышел, а Полянский остался на подхвате. Иду и думаю, не слишком ли поторопился с выходом? Может, надо было подпустить поближе? Насильник вдруг нагнулся и стал что-то поправлять на ноге. Неужели допер? Точно. Быстро разогнувшись, стрелой бросился в сторону улицы Калинина. Я во всю прыть погнался за ним. Но слишком далековато был от меня и бежит, зараза, как лось. Бегу что есть силы, и расстояние между нами начинает понемногу сокращаться. Видно, чтобы отвлечь мое внимание, насильник отбросил в сторону сверток и побежал еще быстрее. Нет, не догнать. Бегу к машине, где ждет Полянский. Рванули к трамвайной остановке, ведь по идее он должен побежать именно туда. Приехали и стали ждать. Ждали, ждали, но так и не дождались. Скорее всего он перемахнул через забор и скрылся на территории общежитий пединститута. Обманул. Сидим в салоне машины и психуем. Зачем засаду организова
   ли вдвоем? Ведь можно было других привлечь? Посчитали, что вдвоем справимся. Позор! Была птичка в руках и улетела. Ведь, как только сотрудники райотдела узнают, что насильника упустили, засмеют.
   Вспомнил про брошенный сверток. Спросил о нем Ивана Николаевича. Тот пожал плечами. Вернулись и стали медленно из ехавшей машины смотреть в четыре глаза. Свертка так и не увидели. Подумали, что, возможно, кто-то из жильцов его подобрал. Выйдя из машины, пошли вдоль по улице. У дома, где была открыта калитка, Иван Николаевич пошел спросить хозяев насчет свертка. А я подошел к сливному колодцу и своим глазам не поверил, когда увидел на крышке из арматуры в клетку, развернутую газету, а на ней кусок хлеба, несколько ломтиков колбасы и два огурца, что проскочили на дно колодца. Еда, прихваченная им на обед.
   Осторожно подняв областную газету "Коммуна" и что на ней осталось из еды, я обратил внимание на надпись, сделанную карандашом в верхнем левом углу ее первой страницы. А было написано: "Октябрьской революции, N 1". В то время заскрипела калитка, и на улицу вышел Иван Николаевич. Сказал, что у него пусто.
   -- А у тебя? -- спросил меня.
   -- Да вот нашелся остаток обеда в газете, можешь глянуть. -- Взяв газету, Полянский просто впился глазами в надпись. Долго молчал и расстроенно качал головой.
   -- Неужели это он, негодяй? -- проговорил недовольным голосом. -- Ведь на работу устроил. Мать за него слезно просила, один он у нее. После армии семьей обзавелся. Жена, Светлана, такая умница, в церковном хоре поет. Ну, ей-Богу, верить не хочется, -- простонал он.
   Я слушал и пока ничего не понимал. Хотел спросить, но Полянский, махнув рукой, пошел к машине.
   -- Поехали, тут недалеко. По дороге все объясню. -- Объяснять-то собственно и нечего было. По указанному на газете адресу как раз и жил насильник, Геннадием его звали. Ему 25 лет, отслужил срочную в военно-морском флоте, демобилизовался, женился. Полянский устроил его на завод Калинина, самто не мог устроиться, скорее не спешил работать, все с дружками болтался.
   Проехали по улице, свернули в переулочек и спустились под бугор. Оставив машину, пошли по тропинке к нужному дому. Вот и подъезд с квартирой, где жил маньяк-насильник. Отдышались, приготовились, ведь мало ли что он может выкинуть. Иван Николаевич позвонил, дверь открыла пожилая женщина. Увидев участкового заулыбалась, стала спешно говорить, что работа сыну нравится, а сам он совсем недавно ушел на завод. Стала благодарить Полянского за внимание к сыну. Узнав, что Геннадий проживает с ней, мы не задерживаясь поехали на завод. Зайдя в отдел кадров, попросили пригласить Геннадия для беседы. Но из цеха сообщили, что он отпросился и ушел домой. Не теряя ни минуты, мы вновь поехали к дому, где только что разговаривали с его матерью. Бедная женщина, если б она только знала, что натворил сынок... А каково будет жене, Светлане? Это же трагедия для матери и жены...
   Всю дорогу Полянский ругал себя за то, что недоглядел на своем участке такую мразь. Ведь можно было и проследить, чем он занимается? Устроил на работу и возрадовался, что помог, а он вон какие кренделя выбрасывает? Позорище!
   Я понимал переживания коллеги и не докучал лишними расспросами. Главное сейчас -- взять его и изолировать от общества, ведь мало ли что с дуру может натворить. Как бы разговаривая сам с собой, произнес:
   -- А что если он не домой пошел, а куда-нибудь смотался?
   -- Не думаю, скорее всего пакет с едой решил найти. Ведь это прямая улика, -- сказал Полянский. -- А вообще, прибавь-ка газку.
   Идем по тропинке, я впереди, а Полянский за мной. Не знаю, как у него, а мои нервишки были напряжены. Ведь предстоит не простая встреча, а с маньяком-насильником, который всем, кого истязал, грозил ножом. Как он поведет себя дома при родной
  
   матери? А может уже скрылся? Скоро все прояснится. Вот такие мысли меня точили и волновали. Быстрей бы задержать его и изолировать.
   На площадке я пропустил Полянского вперед, а сам встал сбоку от двери. Он позвонил, потом постучал. Дверь снова открыла мать. На вопрос, где сын, ответила, что в комнате переодевается. Полянский пошел в комнату, я за ним. Увидев нас, Геннадий хоть и старался внешне сохранять спокойствие, но его лицо побелело, а лоб покрылся потом.
   -- Снимай-ка свой спортивный костюм, а одень в чем ходил на работу, -- приказал Полянский. Стоявшая позади мать заохала и запричитала: -- Боже мой! Иван Николаевич, что он там натворил?
   -- Ради Бога успокойтесь и не надо плакать, попозже все объясню.
   Взяв паспорт Геннадия, его спортивную одежду, мы вышли на улицу и, не задерживаясь, поехали в райотдел. В этот же день в отношении его начали проводить оперативно-следственные действия по установлению причастности к совершенным изнасилованиям.
   Концовка в отношении насильника была такой. При первых встречах с потерпевшими он в изнасилованиях все отрицал. Помню, что это дело вел следователь Л. Бобков. Но на последующих опознаниях, при помощи собранных неопровержимых прямых, косвенных улик и доказательств, опознания его всеми потерпевшими, насильник был вынужден сознаться в своих преступлениях и стал писать явку с повинной, подробно описывая признания во всех эпизодах. Решил целиком и полностью сотрудничать со следствием. Теперь он не только признал свою вину, но и просил у всех своих жертв прощения. Он ведь и не предполагал (надо же!), что его так быстро вычислят и привлекут к уголовной ответственности.
   В отношении его был вынесен судебный вердикт -- 8 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строго режима. Для меня раскрытие данного преступления имело огромное значение. Я стал вживаться в коллектив Центрального РОВД и начал основательно изучать жителей на вверенной мне территории обслуживания.
  
   ...Прежде чем писать о том, как Владимир Страхов раскрывал наиболее сложные преступления, их было, с его слов, больше чем на голове волос, я (А. С.) решил задать ему (В. С.) несколько вопросов.
   А. С.: Владимир Николаевич, а как дальше проходила Ваша служба в органах внутренних дел?
   В. С.: С работой оперуполномоченного уголовного розыска Центрального РОВД я справлялся, и через год меня назначили старшим оперуполномоченным, а еще через год я возглавил отделение уголовного розыска райотдела. В 1975 году меня перевели начальником отдела "А" управления уголовного розыска УВД Воронежской области. Для меня это было большое повышение. Отдел "А" областного управления уголовного розыска -- это агентурный отдел, который занимался раскрытием совершенных преступлений на основе полученных оперативных данных. В каждом отделе милиции города Воронежа было по одному сотруднику, которые работали по линии отдела "А".
   Когда начальником УВД был генерал-майор милиции И. М. Солохненко, то по его указанию меня назначили начальником 3-го отдела областной службы БХСС. Сотрудники этого отдела занимались раскрытием совершаемых преступлений в сферах бюджета, торговли, в строительстве и других отраслях, где возникали большие возможности для разворовывания народного добра. Данные перестановки, касающиеся меня, являлись результатом моей, скажем так, неплохой работы, ведь просто так быстрого продвижения по служебной лестнице не бывает. Впоследствии у меня были и падения, которые происходили, как я считаю, не из-за плохой работы, а в результате моей чрезмерной принципиальности. Это как раз и случилось, когда, работая начальником 3-го отдела БХСС, я с группой сотрудников занимался раскрытием разворовывания продукции на овощной
   базе. Туда, кстати, окуналось немало высоких чинов. Они и прикрывали это разворовывание. Поверьте, мне не пришлось бы уходить после этого на должность с понижением. Говорить об этом сейчас не настроен, да теперь и ни к чему. Короче из БХСС меня перевели на должность старшего оперуполномоченного в Управление уголовного розыска УВД области, где возглавил группу оперативников по борьбе с угонами и кражами автотранспорта. С работой справлялся, причем неплохо.
   Мы осуществили тогда ряд важных мероприятий: были составлены картотеки по угонам, совместно с ГАИ обеспечили прикрытие дорог по задержанию угонщиков и, конечно же, у каждого из нас был надежный негласный аппарат, без которого добиться хороших результатов в нашей работе было невозможно. Только за три месяца число выявленных угонщиков и краж автотранспорта увеличилось почти в два раза.
   Затем, в силу сложившихся служебных обстоятельств, я был вынужден написать рапорт о переводе меня в Северное отделение милиции Коминтерновского РУВД на должность старшего оперуполномоченного уголовного розыска. Это уже другой разговор.
   А. С.: Что, все-таки, привело вас в милицию? Сам решил или кто-то посоветовал?
   В. С.: Да нет, абсолютно никто мне не советовал. Я и сам способен выбрать, что мне больше подходит в жизни. В шестнадцать лет приехал в Воронеж, чтобы стать строителем. Работал и учился вплоть до призыва в армию. Кроме столяра-плотника освоил профессии кровельщика, паркетчика и высотника. Не свихнулся и не попал в дурные компании, как это порой бывает в молодые годы. В строительном деле старался быть похожим на отца. А вот когда отслужил в армии, потом на гражданке активно участвовал в работе добровольной народной дружины, то понял, что могу быть полезен и в другом очень важном деле. Потянуло, причем крепко, на борьбу с преступностью, что, согласитесь, всем нам в жизни порой крепко мешает. Пошел и не жалею.
   А. С.: А семья как к вашему выбору отнеслась? Все-таки, ненормированный рабочий день, частые поездки, засады, угроза личной безопасности. Да и члены семьи находятся в постоянной тревоге?
   В. С.: Отношение было в основном положительным, Надежда Михайловна, супруга моя, работала штукатуром-маляром, мы вместе с ней учились и понимали друг друга.
   Своей семьей горжусь: сын, Игорь, служил в Афганистане. После увольнения из рядов Советской армии закончил физико-математический факультет ВГУ, работал на заводе "Риф". В период перестройки завод развалился, и теперь он занимается другим делом. Внук, тоже Игорь, умница, закончил филологический факультет, защитил кандидатскую диссертацию, преподавал курсантам-переводчикам в Военном учебном Центре ВГУ. Так что никаких проблем не было и нет.
   А. С.: Какой вы по складу своего характера?
   В. С.: По характеру я принципиален и настойчив в достижении поставленной цели. Много не говорю и не люблю, когда без умолку болтают. Всегда основательно продумываю, как оперативней решить тот или иной вопрос, в данном случае, разумеется, раскрыть преступление. Порой это происходило далеко не просто, приходилось много думать, взвешивать. Вот так-то.
   А. С.: Что нужно, чтобы не бояться преступников?
   В. С.: У человека, работающего в нашей системе, должна быть в норме психика. Кроме того, надо иметь хорошую физическую подготовку и умело владеть табельным оружием. Быть смелым, решительным и ответственным. Трусу в органах внутренних дел места нет. Ведь ситуации по службе иногда бывают не для слабонервных.
   А. С.: Кому вы были наставником?
   В. С.: Вопрос хороший и очень в нашем деле важный. Молодые сотрудники всегда нуждались и нуждаются в оказании им помощи и поддержки. Тут я хотел бы выделить два момента: первый -- отбирать на службу следует толковых сотрудников, которые способны справляться со своими служебными обязанностями. Лично я никогда не брал по блату, считал, что от блатных пользы не будет. И второе -- это мой личный пример для подчиненных, как надо работать и как вести себя. Мне как руководителю видно, кто в какой помощи нуждается, в этом я как раз и старался каждому оказать свою помощь и поддержку.
   Еще раз вернусь к своему характеру. Я настойчив и упрям, но подозреваемых на допросах никогда не унижал и, тем более, не бил. Это не в моем стиле. Факты собирал основательно, то есть то, что подтверждало вину подозреваемого. А на допросах подбрасывал ему один факт за другим и внимательно слушал, смотрел в его глаза. Мой взгляд, поверьте, не шучу, никто не выдерживал. Вижу, что подозреваемый начинает путаться, я ему еще улику подбрасываю. Вот так, целенаправленно, имея прямые и косвенные факты, улики выкладываю их подозреваемому, а сам смотрю, слушаю и все-все запоминаю. Но нужна неопровержимая фактура, и я ее всегда тщательно собирал. У меня это получалось. Учил своих подчиненных никогда при допросах не кричать, не орать, и ни в коем случае не заниматься рукоприкладством. Сам этим никогда не занимался, только насильников, признаюсь, иногда шпынял. Уж такая это мразь.
   А. С.: Кого бы вы назвали из своих бывших подчиненных, кем гордились и гордитесь сейчас?
   В. С.: О-о, это же кладезь оперативников тех лет, да каких! Назову лишь некоторых, хотя не знаю, с кого и начать. Пусть первым будет Юра Савенков. Теперь-то Юрий Николаевич -- генерал, начальник УВД Орловской области, а тогда был простой водитель. Он возил заместителя начальника УВД полковника Н. Е. Лютикова, который курировал работу оперативных служб. Вот Лютиков и сказал как-то мне: "Возьми к себе, не ошибешься!" Я и сам подмечал, что в Савенкове заложена такая жилка и такая струна оперативника, которая не всем дается. Надо было согласовать с начальником УУР полковником А. А. Колесниченко, таков порядок. Доложил ему, а тот поначалу заупрямился. Говорю, что сам Лютиков советует взять как толкового и перспективного в нашем деле человека. Назначение Юрия оперуполномоченным, да по-другому и быть не могло, состоялось.
   Скромный, общительный, деловой, примерный семьянин, Юрий Николаевич Савенков, за работу принялся сходу, без какой-либо раскачки. Обладая тонким оперативным чутьем, он всецело отдавался служебной деятельности и сразу стал добиваться в работе высоких результатов. Вполне естественно, что, обладая такими качествами, он быстро пошел вверх и по служебной линии. Начав ее с должности оперуполномоченного руководимого мной отдела "А", вскоре был переведен заместителем начальника отделения уголовного розыска Ленинского РОВД, потом стал исполнять должность заместителя начальника Коминтерновского РУВД по оперативной работе, затем заместителя начальника Управления уголовного розыска УВД Воронежской области, а через небольшой промежуток времени возглавил эту службу. В 2008 году Ю. Н. Савенкова назначили на должность первого заместителя начальника УВД Орловской области, а через год он стал начальником ГУВД этой области.
   Когда-то в нем заметили большую трудоспособность в сфере нашей непростой служебной деятельности, а также умение организовывать работу своих коллег. Можно привести немало примеров о том, какие сложные преступления в те годы были раскрыты с его личным участием. Их можно перечислять и перечислять. Словом, вовремя он был поддержан и теперь мы наяву видим, что из этого получилось. А вышло-то здорово! Наш сотрудник занял свое достойное место!
   Кстати, Юрий Николаевич Савенков считает, что, будучи в первые месяцы своей службы оперативником в отделе "А", который в то время возглавлял Владимир Николаевич, он прошел отличную профессиональную школу и выразил своему учителю личную благодарность и пожелал долгих лет жизни. Приятно получить такую похвалу.
   Список замечательных оперативников тех незабываемых лет можно продолжить, что я с огромным удовольствием и сделаю. Для меня они все незабываемы.
   Дмитрий Иванович Мельников, к примеру, был в отделе "А" старшим оперуполномоченным. Он и по возрасту был старше многих из нас. Ему не надо было говорить "сделай то, а потом вот это", нет, он сам знал, чем заняться без чьих-то напоминаний и наставлений. Это был корифей в отделе, во всем показывал пример, как надо работать. Учил молодых сотрудников по заведению и реализации расследований особо опасных преступлений. Неофициально он был как бы моим заместителем. Я уходил в отпуск, а он оставался старшим вместо меня. Всегда справлялся. Позже Дмитрия перевели в региональное управление по борьбе с организованной преступностью (РУБОП), который раньше был 6-м отделом.
   Сидоров Миша свою профессию любил безмерно. Человек душевный и ответственный. Умел найти подход к любому подозреваемому, чтобы заставить его пойти на признание своей вины. По себе знаю, как это было непросто осуществить. Матерый правонарушитель у него не сорвется и обязательно
   "расколется". Это слово я не люблю. Ведь мы не дрова кололи, а раскрывали самые разные преступления, в том числе и очень сложные.
   Мищенко Женя был отличным сотрудником. Опытный, усидчивый, упорный. Свою профессию осваивал с низов. При любых ситуациях действовал уверенно и взвешенно, потому как заранее все досконально обдумывал. У него, сколько помню, был всегда активный негласный аппарат. Важность этого аппарата в нашем деле, думаю, объяснять не надо. Силен физически. Когда с Женей шли на задержание подозреваемого в преступлении, то чувствовали себя уверенно и спокойно, зная, что правонарушитель у него не сорвется.
   Только хорошие слова вспоминаются о Косте Кулакове. Он возглавлял отделение по делам несовершеннолетних. Активен, принципиален, находчив и смел. Он обладал замечательными качествами оперативного работника. Вспоминается такой случай.
   Получили оперативную информацию по угону из гаража машины "шестерки" в районе Чижовского плацдарма. На задержание выехала оперативная группа. Угонщик машину выгнал, но попал на такой бугор, что не мог ее столкнуть с него. При появлении оперативников он машину бросил и стал отстреливаться. Оперативники этого не ожидали, так как в спешке выехали без оружия. А тот стрелял и не давал им высовываться из засады. Был ранен оперативник Юрий Ионов.
   О сложившейся ситуации сообщили в УВД. Срочно сформировали вторую оперативную группу, которую возглавил Костя Кулаков. Он умело совершил освобождение попавших в зону обстрела сотрудников. Потом разделил свою группу на две части и организовал преследование вооруженного угонщика. Теперь оперативники были вооружены и действовали умело. Это происходило на улице Кирпичной. Одна группа преследовала преступника с левой стороны улицы, а вторая пошла в обход улицы с правой стороны. Угонщик был задержан. При задержании был ранен оперативник Игнатович.
   Угонщиком машины оказался штурман самолета Воронежского аэропорта. При проведении оперативно-следственных действий было установлено, что он угонял машины, потом разбирал их на запчасти и вывозил самолетом для продажи.
   У Кости Кулакова была отличная агентура, он считался хорошим разработчиком дел по выявлению подозреваемых в совершении правонарушений, учил этому молодых сотрудников. На его счету немало славных дел, за что в коллективе он пользовался заслуженным авторитетом.
   Хворых Алексей до перевода в отдел "А" был моим заместителем в отделении уголовного розыска Центрального РОВД. Честный, способный и целеустремленный оперативный сотрудник Его деловые качества мною были хорошо изучены еще по прежней работе. Моя инициатива была, чтобы перевести его в отдел "А". Хворых успешно занимался разработкой дел по выявлению оперативным путем участников преступлений по линии изолятора временного содержания правонарушителей. Такие возможности им умело и с хорошей отдачей использовались.
   Или вот еще один замечательный оперативник -- Саша Симоненко. Он пришел в нашу службу с должности водителя. Отлично вписался в коллектив, в работе добивался хороших результатов. Дослужил до должности заместителя начальника отдела службы собственной безопасности и получения звания подполковника милиции.
   Примечательно, что с водительских должностей на оперативную работу переключилось в мою бытность немало сотрудников, добившихся в дальнейшем солидных чинов в органах внутренних дел. К ним можно отнести и бывшего водителя Центрального РОВД Н. В. Попова, ставшего впоследствии генералом и первым заместителем начальника ГУВД Воронежской области.
   Хотелось бы выразить слова благодарности руководителям, которые курировали оперативные службы. Это заместители начальника УВД полковники милиции Н. Е. Лютиков, А. В. Киселев, Ю. И. Королев, а также занимавшие должности начальников УУР УВД: Л. Д. Горкин, А. А. Колесниченко и другие. Это были истинные профессионалы, замечательные специалисты своего дела. Работали взвешенно, талантливо, к их советам невозможно было не прислушаться. Мне по работе чаще приходилось общаться с Л. Д. Горкиным и А. А. Колесниченко. Они всегда внимательно выслушают, никогда не накричат и тем более не обидят, и в сложных ситуациях подскажут, как лучше поступить. За это сотрудники их и уважали.
   А. С.: Владимир Николаевич, как дальше проходила ваша служба? Есть ли что вспомнить?
   В. С.: На завершающем этапе моей службы всего хватало, как хорошего, так и плохого. Хорошего, конечно, больше. А если конкретно, то было так...
   В 1986 году в силу сложившейся обстановки, я этого раньше касался, меня перевели старшим оперуполномоченным в Северное отделение милиции Коминтерновского РУВД. Руководителем отделения был Глушков Николай Владимирович, а начальником районного управления милиции -- Ильяшенко Николай
   Васильевич.
   ...Северную застройку города иногда воронежцы в шутку
   "спальней" называли. По численности населения в этом микрорайоне проживало более ста тысяч человек. Сюда переселялись жить со всех концов города. Протяженность обслуживаемого участка огромна, от улицы Беговой до 9-го километра в сторону села Подгорное, там, где сейчас областная больница и много других важных объектов. Переселялись люди разные, как положительные, так и ранее судимые, которые нуждались в милицейском контроле. Аппарат отделения милиции был малочислен, а оперативников всего лишь 5 человек. Сотрудники в основном молодые, малоопытные, нуждающиеся в помощи и поддержке. Негласный аппарат у сотрудников был тоже слабый, помощи на первых порах ждать было не от кого. Начинали по сути с нуля. Опытных сотрудников было двое: начальник отделения Н. В. Глушков и я. Преступность росла, увеличивалось число убийств, изнасилований, краж, угонов транспортных средств и других правонарушений. Этого и следовало ожидать, так как люди еще не обжились, не распознали, кто есть кто.
   В такой обстановке как раз вовсю начинают действовать разные преступные элементы. Картина мне напоминала, как когда-то было в Юго-Западной застройке города. Обстановка, без всяких преувеличений, была очень сложной.
   Работы невпроворот. Мы с Глушковым крутились почти круглосуточно. Спали по 3--4 часа в сутки. Поступала, к примеру, информация, где может совершиться изнасилование и кто-то из нас, он или я, ночью выезжали с молодыми сотрудниками в засаду и задерживали насильников. Иногда доходило до курьеза. Как-то получили информацию, что в таком-то месте будет изнасилование. Раньше назначенного времени мы туда прибыли, сидим и ждем. Но что-то в этот раз не сработало. Пока мы сидели в засаде, кто-то из проходивших бдительных граждан о нас, как подозрительных, сообщил в дежурную часть УВД. Наряд милиции прибыл быстро, и нас под дулами автоматов посадили в машину и увезли. Мы не стали объясняться, кто мы на самом деле. Вот смеху-то после было! Но даже и такой случай сработал в пользу милиции. Как же, она задержала группу "насильников"!
   Главным для нас было в то время определить места, где больше всего совершалось правонарушений, также ежедневно тесно работать с населением: изучать его и информировать об оперативной обстановке в микрорайоне. Это большая и трудоемкая работа, но мы ее при всей своей загруженности не бросали! Делали подворные обходы жителей, ставили их в известность, когда, в какие часы больше всего совершается краж имущества, оставляли номера телефонов, куда при необходимости можно было срочно позвонить. Брали на контроль ранее судимых. Кроме проведения профилактических бесед, мы просили кого-то из соседей присматривать за ними и в случае недостойного поведения звонить участковому или в дежурную часть милиции. Заодно привлекали активистов из числа молодежи к работе в качестве внештатных сотрудников милиции. Были и другие планы.
   Определили болевые точки, где больше всего совершалось правонарушений. В первую очередь следовало навести должный порядок в трех общежитиях политехнического института. Первые проверки показали, что в них собирается своего рода криминальный куст, этакое повальное негативное сборище студентов и приезжей молодежи. В комнатах начинались пьянки, а с ними нередко завязывались драки, всевозможные разборки, которые порой завершались тяжкими последствиями. Даже беглое знакомство с обстановкой в общежитиях свидетельствовало о том, что руководство института, партийный, комсомольский и профсоюзный комитеты самоустранились от наведения в них требуемого распорядка. Хуже того -- все было пущено там на самотек, и требовалось срочное вмешательство.
   Сколько раз задавал сам себе вопрос -- ну почему отдельные руководители видят подобные или другие недостатки, но палец о палец не ударят, чтобы их устранить? Откуда такое равнодушие?
   Что касается безобразной ситуации в общежитиях политехнического института, то мы подготовили подробную справку и решили со старшим участковым милиции М. В. Свиридовым сходить на прием к ректору института В. Н. Фролову. Пришли, а там только что закончились лекции и в коридорах не протолкнуться, в приемной ректора тоже людно. Подошли к секретарю и попросили передать, чтобы Фролов принял работников милиции по вопросам обстановки в институтских общежитиях. Она зашла и быстро вышла. Дверь была полуоткрыта, и мы услышали его ответ на нашу просьбу. Слова были недобрыми: "Пусть сами побольше вкалывают и нас от дел не отрывают. Скажи, что сейчас у меня времени нет, пусть в другой раз приходят".
   -- Надо же, времени для нас не нашлось. Ну и ну! -- возмутились мы. Свиридов стоит и вздыхает. Спрашивает: -- Что будем делать? -- Работать будем, -- ответил я, а у самого в голове не укладывается, ведь хотели как лучше и совместно решить проблему в общежитиях. Пришли за поддержкой, а получили отворот поворот.
   -- Может еще разок сходим? -- предложил участковый. Пришли не во-время, людей столько, а тут мы.
   -- Нет уж, теперь пусть сам приезжает к нам, а не мы к нему. Он руководитель института и ему решать, кого привлечь к наведению порядка в общежитиях.
   -- Это как же?
   Стали думать, что надо провернуть по общежитиям в ближайшие дни. Доложил Глушкову о несостоявшейся встрече с ректором, внес предложения о проведении рейдов по общежитиям с фотографированием и с представителями общественности. Попросил выделить в помощь несколько сотрудников. Тот с предложениями согласился. И закрутилось, завертелось. В субботний вечер провели первый рейд с фотографированием, в общем, как положено. Звоню Глушкову и прошу выслать автомашину, чтобы доставить в медвытрезвитель десять человек. Можно б было и больше отправить, но ограничились на десяти. Потом провели еще два рейда -- результаты впечатляли. Подвели итоги и направили представление в партком института, в райком и горком партии. Выступал сам, где можно было, даже по телевидению. По партийной линии ректору сделали большую вздрючку, после чего он приехал к нам как шелковый.
   Тогда мы располагались в полуподвале дома N 4 улицы 60-й Армии. Я попросил дежурного Пахомова, чтобы он показал ученому мужу, в каких условиях мы работаем. Они были плохими. Фролов извинился, что вот так нехорошо получилось, потом стал просить подсказать, что же ему делать для наведения порядка в общежитиях.
   Надо же, мы должны ему советовать, будто он только на свет народился! Посоветовали создать из комсомольцев дружину, которая должна наводить там порядок, поставить парапеты, вести журналы учета, кто когда уходит и приходит, чтобы вахтеры на дежурстве не спали. Все это элементарно, но студентов будет дисциплинировать. В организации работы дружинников пообещал помочь, но чтобы при дежурствах обязательно были ответственные из числа руководства института. Наши советы пошли на пользу. Безобразия на какое-то время прекратились. Потом вновь начались. Пришлось опять проводить рейды с фотографированием и направлением в медвытрезвитель уже 15 человек. В горком и обком направили представление. Руководству института дали понять, что дальше таким безобразиям твориться в общежитиях мы не позволим. Разъяснили, что институт должен готовить стране не только нужных специалистов, но и морально устойчивых молодых граждан. Короче, в общежитиях политехнического института пришлось крепко поработать, но все это пошло на пользу.
   Занялись наведением порядка в областной больнице, где главным врачом в то время была Людмила Васильевна Ядыкина. Тут нас замучили кражи. Воровали все, что плохо лежало и находилось без присмотра: шапки, сапоги, магнитолы, радиолы, кошельки с деньгами, золотые вещи. Обстановку проанализировали, изучили причины краж и подготовили главврачу свои предложения.
   На прием пришли я и старший участковый М. Свиридов. Бумагу Ядыкина взяла, но никаких мер по реализации наших предложений, не приняла. Видно посчитала, что само собой все решится. Но воровства стало еще больше. А все потому, что раздевалка работала плохо, вахтеров не хватало, личные вещи больные в камеру хранения не сдавали. Это был какой-то проходной двор.
   Послали представление в горком и обком партии. Ядыкину туда вызвали и серьезно поговорили. После этого она созвонилась со мной, приехала и выслушала наши с Глушковым претензии и советы, твердо пообещав, что их выполнит. Попросила и нас ей помогать в искоренении краж. Вскоре она издала приказ, где было расписано, кто за что в этом плане отвечает. Мы тоже нашими оперативными возможностями помогали вести борьбу с воровством.
   Процент совершения краж, хулиганства и других правонарушений был вначале велик, но в результате принятых мер оперативная обстановка в микрорайоне стала постепенно улучшаться. Регулярно с утра до часа дня сотрудники милиции проводили рейды и встречи с населением, в которых подробно разъяснялось, что надо сделать для недопущения воровства в квартирах, с этой же целью проводились работы и в трудовых коллективах. Укрепляли агентурную сеть. Все это помогло снимать группы воров-квартирников. Стали заметно больше в этой борьбе получать помощи и поддержки от населения.
   В результате повысилась раскрываемость преступлений. Молодые сотрудники за это время укрепили свой негласный аппарат, в работе приобрели больше практических навыков. Исполнительская дисциплина среди сотрудников отделения милиции заметно окрепла, в работе проявлялась взаимная выручка и поддержка.
   В это время у меня и у начальника отделения милиции Глушкова в службе произошли заметные изменения. Начальник Коминтерновского районного управления милиции Н. Ильяшенко внес предложение меня назначить на должность заместителя начальника отделения уголовного розыска районного управления, а Глушкова заместителем начальника управления по оперативной части. Причина перевода, на мой взгляд, заключалась в том, чтобы улучшить показатели в работе отделения уголовного розыска, а если быть точнее, то полнее использовать опыт нашей работы в районном управлении милиции. Задача непростая, требовалось повысить роль сотрудников оперативных и других служб. По крайней мере я именно так понимал причину моего перевода. На наши прежние должности были назначены другие сотрудники, и мы приступили к работе уже в новых обязанностях.
   ...Коротко о том, как работалось на новом месте. Очень сложно. А сложно потому, что работа была запущена. Собрал оперативников и довел до их сведения, что передо мной руководством районного управления поставлена задача кардинально улучшить нашу работу. Предупредил, что работать привык на часы не поглядывая, контроль с моей стороны будет жестким, так чтобы на меня потом не обижались. Сказал, что в раскрытии преступлений опыт имею достаточный, марафетить и подсовывать потолочную информацию не советую. Буду вникать в работу каждого; проверю состояние оперативно-розыскных дел, работу с негласным аппаратом, как часто с ними проводятся встречи и проводятся ли? С отдельными из них буду лично встречаться. Попросил всех представить мне графики встреч с негласным аппаратом. В общем, персонально к каждому будет свой подход, своя поддержка и персонально с каждого спрос за работу.
   Характер мой в работе -- не щадить себя, целиком и полностью отдаваться ей.
   Работа шла, но не так как хотелось бы. Тяжело было перенастроить коллектив на достижение лучших результатов. Многие оперативно-следственные дела были запущены, ими всерьез не занимались, а с негласным аппаратом работа шла больше на бумаге. Встреч не проводилось, а писалось, что все делается как положено. Доходило до абсурда, иных представителей агентурной сети уже не было в живых, а в отчетных справках сотрудники с ними, якобы, встречались и что-то планировали. За многие годы раскрытые дела так и не отправлялись в архив. Я требовал, учил, как надо работать, советовался с Глушковым. Отдельные сотрудники на мои законные требования проявляли недовольство и, наконец, кто-то из них сфабриковал анонимное письмо в УВД области.
   В анонимке на меня без всякого, кстати, подтверждения столько наклепали, что голова кругом шла: недостойно веду себя и проявляю грубость, бестактность, беспричинно придираюсь и тому подобное, а в целом, мешаю сотрудникам нормально работать. Письмо было решено рассмотреть при подведении итогов работы районного управления за 9 месяцев. На заседании, которое проводилось в ленинской комнате, присутствовал начальник УВД генерал-лейтенант Резниченко Леонид Константинович. Запомнилась вот такая деталь: когда начальник районного управления милиции Ильяшенко предоставил мне слово, я попросил провести обсуждение анонимки только в присутствии оперативного состава, так как в моем отчете будет много секретной информации. Генерал меня поддержал. Наконец, из зала вышли сотрудники вневедомственной охраны, патрульно-постовой, паспортной и других служб. Я сделал подробный отчет о своей работе. Скрывать мне было нечего, вопросы, поднятые в письме, были надуманы, потому и написаны были анонимно.
   Мой отчет о проделанной работе генерал выслушал внимательно, оценил положительно и неожиданно предложил мне перейти на работу в 6-й отдел, занимавшийся борьбой с коррупцией и с организованной преступностью. Спросил меня: --
   "Пойдешь работать в 6-й отдел?
   -- С удовольствием, -- согласился я.
   -- Чтобы завтра в 9 утра был у меня в приемной, -- сказал он Н. Ильяшенко.
   На следующий день он подписал рапорт о назначении меня старшим оперуполномоченным по особо важным делам 6-го отдела, который возглавлял Алексей Дмитриевич Куркин. До сего времени с чувством большого уважения вспоминаю, как Леонид Константинович быстро разобрался в сложившейся вокруг меня ситуации и принял разумное решение. От души благодарен ему. Добавлю, что до этого я обращался к Куркину с просьбой при наличии возможности содействовать моему переводу в возглавляемый им отдел. Он не возражал, за что и ему благодарен.
   ...Почти сразу после назначения в 6-ой отдел меня откомандировали в Москву, где я пробыл целых девять месяцев. В это время в Москве велась работа по поиску "Золота партии". Так по крайней мере нам говорили, а на деле разбирались, какие средства у нас были и что осталось у государства. С каждого региона в Москву было направлено по одному опытному оперативному работнику или представителю служб прокуратуры и следствия. Вот пришлось и мне поучаствовать. Поделюсь некоторыми впечатлениями. Бригаду, назовем ее так, сформированную из сотрудников разных административных структур: прокуратуры, суда, следствия, милиции возглавлял полковник Павлов Владимир Павлович, который являлся заместителем заместителя (так по должностям) министра внутренних дел Российской Федерации М. Егорова. По своим служебным обязанностям он, кстати, возглавлял борьбу с организованной преступностью в масштабе России. Помню, собрав нас, Павлов сказал: -- "Вы приехали сюда не просто отметиться, а хорошо поработать". В общем, стали мы работать, хотя толком не представляли, что же это будет за работа. Зачитаю о некоторых важных деталях, которые предшествовали всему этому.
   В связи с развалом Советского Союза и роспуском Центрального Комитета КПСС, приостановления деятельности Коммунистической партии РСФСР в августе 1991 года, Президентом РФ Б. Ельциным был издан Указ "Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР", в котором объявлялось государственной собственностью РСФСР все принадлежащее КПСС и Компартии РСФСР недвижимое и движимое имущество, включая денежные средства в рублях и иностранной валюте, помещенного в банках, в страховых, акционерных обществах, расположенных как на территории РСФСР, так и за границей. Вот так самолично Ельцин решил, что имущество КПСС, принадлежавшее всем коммунистам Союза теперь стало государственной собственностью РСФСР. Начались поиски денежных средств партии. Работали мы в основном по Центробанку и Внешэкономбанку. Воронежцев в бригаде оказалось двое: я и Ю. А. Волгин. Он родом из Анны, работал в Борисоглебском отделе милиции начальником следственного отделения, потом его перевели в Липецк, а оттуда он, как и я, попал в Москву. Работать стал в его группе. Изучали, кто брал в банках денежные средства, где и на кого их обналичивал, какая осталась после этого документация. Вопросов возникало много. Мне поначалу дали адрес одного учреждения, где должна была храниться папка с важной документацией, а какой, я и сам не знал. На руках имел постановление Генеральной прокуратуры об изъятии этих папок, которые надо было сдать по назначению.
   Понимал и другое: если папки сохранены, то они хранятся в секрете, а возможно, их уже уничтожили. Тогда должен быть представлен акт по уничтожению.
   Пришел по указанному адресу, а начальника на месте не оказалось. Сидит в приемной миловидная секретарша, помню, что звали ее Светой. Представился, сказал, откуда я и по какому прибыл вопросу. Спросил: -- "Вы наверно коренная москвичка?".
   -- Да нет, -- ответила она, -- из Нижнего Новгорода.
   -- Я тоже не москвич, из Воронежа приехал в командировку.
   -- Чай еще не пили? -- поинтересовался, чтобы продолжить разговор.
   -- Рано еще.
   -- Это хорошо, вот возьмите шоколадку, с ней чай будет приятней.
   -- Ой, зачем так меня балуете...
   В общем разговорились. Показал постановления, где указаны папки с делами, которые меня интересуют. Попросил посмотреть сохранены они или нет. Света подошла к шкафу, открыла, а там сейф стоит. Покопавшись в папках, радостно ответила: "Вот они целехонькие". Мне это и надо было узнать. Папки целы, как теперь их забрать?
   Ждал долго, стал поглядывать на часы. Заметив мое волнение, Светлана сказала, что он (начальник) может и не прийти, у него так бывает, сидит где-нибудь на совещании. Я ушел, пообещав зайти завтра утром, а заодно попросил Светлану, чтобы она (вдруг начальник позвонит) обо мне, что приходил и чем интересовался ему ни слова. Сослался на постановление, что это для нас очень важно. Пусть будет, что мы не знакомы.
   Утром руководителя застал на месте. Показал свое удостоверение и постановление прокуратуры. Сказал, что я из бригады Президента. По папкам, как я и ожидал, он начал мяться, что их скорее всего уже нет и мне лучше прийти по этому вопросу завтра, а он разберется. Но тут зазвонил телефон и на какое-то время он отвлекся, а я быстренько вышел в приемную, отдал Светлане свое постановление и вернулся обратно. Через несколько минут Светлана положила на стол начальника нужные мне дела. Всем своим нутром я почувствовал, что он не был настроен передавать мне папки. Но вот так в темпе для него получилось.
   Составил постановление о выемке и изъятии документации со ссылкой на приказ МВД N 0010 "О соблюдении режима секретности". Позвонил Павлову, чтобы выслал за мной машину прикрытия. Мало ли что может случиться в дороге, документы важные, а меня могут, как говорится, пасти. Вскоре папки были переданы Павлову, который был удивлен оперативностью моей работы.
   -- Троих посылал и ничего не сделали, а тут, раз-два и готово! -- воскликнул он. -- Какой же ты молодец! Как удалось так быстро провернуть?
   -- Надо знать работу по делопроизводству, а еще находить подходы к сотрудникам, -- ответил я довольный, что поставленную передо мной задачу решил. Какие в папках были секреты, я не знал. Потом работал в основном по Центробанку, который в то время возглавлял опытный финансист Геращенко. Поручений давалось много, но я с ними удачно справлялся.
   За прошедшие девять месяцев командировки у меня было немало интересных встреч и бесед. Со временем встречи, как правило, забываются, но не все. Разве можно позабыть встречи, хотя они и были короткими, мимолетными, с бывшим Генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачевым или Председателем Совета Министров страны Н. И. Рыжковым?
   Помню, М. С. Горбачев подъехал на допрос с двумя охранниками. Допрос проводил старший следователь по особо важным делам Владимир Карасев. Руководство Генеральной прокуратуры ему доверило опросить первых лиц государства. Сам Карасев, кстати, не коренной москвич, а прибыл из Нижнего Новгорода, где работал в областной прокуратуре. Допросы велись в пятиэтажном здании, располагавшемся в переулке Кисельный, которое принадлежало КГБ. В этом здании и размещалась бригада В. Павлова. Но это детали. Я дежурил на проходной. Горбачев спросил:
   -- Где тут следователь Карасев?
   -- Сейчас проводим, -- ответил я.
   Охранников отсекли, а Михаила Сергеевича довели до кабинета, в котором находился Карасев. Мое впечатление о Горбачеве было не в его пользу. Он показался мне невнушительным для занимаемых им больших партийно-государственных должностей: небольшого роста, глаза и сам он был каким-то испуганным. Подумалось, неужели трусит?
   Говорю, как все было и какое осталось о нем личное впечатление. У Карасева Михаил Сергеевич находился около четырех часов. Ни с кем так долго следователь не разговаривал. Сам Карасев позже об этом говорил: -- На поставленные мной вопросы Горбачев отвечал так пространно, что ничего не поймешь, какое-то получилось словоблудие, пересыпание из пустого в порожнее. А ведь речь-то шла о развале такого могучего государства, как Советский Союз и такой многомиллионной партии, как КПСС. Какой же это лидер и борец за отстаивание Союза и Партии, в которой он был Генеральным секретарем?
   Совсем другое мнение отложилось, не у меня одного, о председателе Совета министров страны Николае Ивановиче Рыжкове. Подъехал на своем "Москвиче" без охраны.
   -- Здравствуйте, здравствуйте! -- поздоровался с нами и представился. -- Как пройти побеседовать к следователю? -- спросил.
   Был прост и вступил с нами в беседу. Однако чувствовалось, что он твердый и решительный руководитель, большой хозяйственник. Оно и понятно -- до Москвы в Свердловске был Генеральным директором "Уралмаша", крупнейшего в Советском Союзе предприятия. Мы ему задавали вопросы, и он без утайки отвечал. Переживал за "Уралмаш", который за бесценок продали в частные руки.
   -- Надо же, всего лишь за несколько десятков тысяч долларов? Да на заводе один станок, -- говорил он, волнуясь, -- столько стоит.
   Когда спросили, как ему работается с Горбачевым, то резко ответил, что лучше б его и не знал. "Стравил всех и никаких деловых решений. -- Ведь сколько раз говорил ему (Горбачеву), что завод надо модернизировать и строить новые. Отскакивало как о стенку горох". Таким в памяти остался Николай Иванович Рыжков. Время в командировке пролетело незаметно.
   По сведениям, которыми я располагал, бригада В. Павлова оставила одной только документации по розыску "Золота партии", находившегося в разных заграничных банках, почти на 90 томов. Счета в своем большинстве были анонимными и оформлялись на подставных лиц. Что-то удалось доказать, а что-то и не удалось. Сумма выявленных денежных средств фигурировала в пределах нескольких миллиардов рублей. Но этой работой занимались уже другие компетентные органы.
   ...В конце 1992 года я вернулся в Воронеж и приступил к исполнению обязанностей старшего оперуполномоченного по особо важным делам регионального управления по борьбе с организованной преступностью при УВД Воронежской области. Обстановка в стране в те годы была сложной. Шла никому не нужная война в Чечне. В результате бездарного военного руководства там гибли плохо обученные и неподготовленные к войне молодые солдаты. Доходили слухи о зверствах к ним со стороны чеченских боевиков.
   А в России тем временем шел дележ национального богатства. Жирные куски за бесценок растаскивали приближенные к Президенту Ельцину и к новой либерально-демократической власти. Зарождалась каста сверхбогатых олигархов. Толпами курсировали воздушным и железнодорожным транспортом в страны зарубежья "челночники". Для торговли повсюду в России возникали рынки, были и такие, как многотысячный московский "Черкизон".
   В стране свирепствовал разгул преступности. Большую лепту в его рост вносили организованные преступные группы (ОПГ) из лиц кавказских национальностей: Азербайджана, Армении, Грузии, Чечни и других. Среди населения Воронежа и области распространялись слухи о разбойных нападениях и убийствах мирных граждан, которые совершали чеченцы и лица других национальностей Закавказья. Люди жили в страхе, боясь расправы со стороны кавказцев, из-за этого не всегда шли на контакт с сотрудниками местных органов внутренних дел.
   Что касается моей работы, то вначале планировали назначить меня на борьбу с коррупцией, но потом перерешили и, учтя солидный опыт оперативной работы, наличие большой практики в работе с негласным аппаратом, за мной закрепили линию оперативного обслуживания лиц кавказской национальности. Я посчитал такое решение правильным и сразу приступил к работе. Третий отдел, куда был зачислен, состоял из стойких и опытных сотрудников. Его возглавлял Кусов Виктор Петрович, сотрудник всесторонне подготовленный и неробкого десятка. Он всегда удивлял подчиненных своей смелостью и решительностью. В работе никогда не считался с личным временем. Такими были и сотрудники отдела. В проведении оперативных мероприятий, а они проходили в любое время суток, принимали участие только сотрудники 3-го отдела, а иногда подключались сотрудники СОБРа.
   Передо мной была поставлена четкая задача -- не допустить появления в Воронеже и районах области организованных преступных групп вообще, в том числе и из лиц кавказской национальности и, особенно, из чеченцев. Скажу откровенно, что без крепкого негласного аппарата справиться с такой задачей было бы просто невозможно. Вот и началась работа по укреплению этого аппарата. Стали активнее следить за обстановкой на территории области. Как решалась эта задача? Приведу несколько запомнившихся примеров.
   По поступавшей информации из районов области мы установили одну важную для нас деталь. Суть ее заключалась в том, что кавказцы всегда подыскивали для себя жилье, где им можно было зацепиться, как правило, на окраине поселений и обязательно вблизи от дорог, так чтобы при возникшей опасности можно было быстро скрыться. Такие сведения поступали из Кантемировского, Хохольского, Бутурлиновского, Верхне-Хавского и других районов области... Негласный аппарат работал четко, и, если где-то появлялись кавказцы, об этом поступала информация в нашу службу, а затем сразу докладывалась руководителю отдела В. П. Кусову, а тот информировал нашего непосредственного куратора от РУБОПа А. Д. Куркина. Если информация заслуживала принятия срочных мер, тут же формировалась группа захвата и направлялась к месту обнаружения подозрительных кавказцев. Какое-то время таких оснований для срочного выезда опергруппы не было. Каждая поступившая к нам информация тщательно изучалась. Вот как, к примеру, это происходило в Хохольском районе.
   От негласного аппарата поступило сообщение, что приезжий из Чеченской республики в селе Яблочное, с разрешения председателя колхоза, приобрел животноводческую ферму из нескольких построек, в которых раньше откармливали телят. Семья у чеченца состояла из шести человек, сам он по образованию учитель. Семью взяли на контроль.
   Вскоре стали поступать сведения, что на ферму, где обосновался с семьей чеченец, поздно ночью приезжают молодые люди, некоторые из них были в бинтах.
   Одни из них рано утром уезжали в неизвестном направлении, а кое-кто оставался. О полученных данных доложили А. Д. Куркину. Тот дал команду В. П. Кусову сформировать опергруппу и ранним утром выехать в село, чтобы провести на месте тщательную проверку. Оперативная группа вместе с сотрудниками СОБРа окружила ферму, был поднят и хозяин, который стал кричать и угрожать нам за произвол жалобой в прокуратуру. Не обращая на это внимания, опергруппа провела досмотр всех строений фермы. Вскоре в одном из них были обнаружены в сене на чердаке три раненых чеченца. Они были задержаны и вместе с семьей хозяина доставлены в Воронеж, а там переданы сотрудниками ФСБ. Таким образом, нами была ликвидирована опасная группа лиц чеченской национальности. Группой захвата командовали Кусов В. П., я, Нестеров И. В. и Симоненко А. В. Вывод, на территории нашей области эта ОПГ из лиц чеченской национальности не прижилась.
   ...В начале девяностых прошлого века на трассах Ростов -- Воронеж -- Липецк -- Москва, а также по другим трассам и дорогам свирепствовали разбойные группы. В ночное время под угрозой применения оружия они останавливали машины и отбирали грузы и ценности у коммерсантов. Были тогда и людские потери.
   К нам, как крик души, поступали от пострадавших заявления и жалобы с просьбой найти бандитов. Мы их искали и ловили в местах, где совершались ограбления. Помню, как взяли группу бандитов из трех человек недалеко от села Хлевное. Взяли, что называется, на месте преступления. Бандитской группой руководил житель Воронежа, бывший военнослужащий Митрофанов. После увольнения работать, как все, тот не стал, а подобрав себе надежных дружков, занялся преступным деянием. Несколько разбойных выездов были удачными, а потом попались, и вся эта троица загремела.
   Думали, что разбои и грабежи прекратятся, но они продолжались. Потерпевшие информировали, что их грабили лица грузинской национальности, так как во время ограбления они между собой общались по-грузински. В одном случае было даже названо имя -- Каха. Стали раскручивать эту цепочку. Нацелили на грузинскую ОПГ негласный аппарат и доверенных лиц города и села. Шло время. Вскоре от источника поступило сообщение, что на Остужевском рынке молодая девушка торгует ходовым товаром, а еще жвачкой, дорогими конфетами и разными пряностями. Заметили, что у этого киоска все время крутятся молодые грузины и пожилой дядька по имени Юра. Этот дядя Юра привозит товар на автомашине РАФ с волгоградскими номерами. Молодые люди между собой общаются, но своих имен не называют.
   При близком общении с киоскершей источник установил, что молодые люди проживают в селе Вишневка Верхне-Хавского района. Удалось также выяснить, что в этой группе действительно есть молодой человек по имени Каха. Его киоскерша охарактеризовала как спокойного и доброго, а вот дядю Юру как дерзкого и грубого и что все его указания молодые грузины выполняют беспрекословно.
   Оказалось, что у этого дяди Юры есть еще машина ГАЗ-21 белого цвета, но он на ней выезжает только в ночное время. Эта деталь была для нас очень важной, так как потерпевшие сообщали, что грабители были на автомашине ГАЗ-21 белого цвета. Получив такую информацию от своего источника, я доложил о ней начальнику отдела В. Кусову, а тот передал ее А. Д. Куркину. Мне поручили установить точное местонахождение молодого человека по имени Каха.
   Оперативным путем выяснил, что в селе Вишневка на квартире у родственницы председателя колхоза обосновалась группа молодых грузин. В разговоре с местными ребятами было подтверждено, что среди них есть и грузин по имени Каха. Недавно этот Каха лежал в ЦРБ с ранением ноги, которое он, якобы, получил во время драки на Остужевском рынке. Когда стали сопоставлять факты, то оказалось, что ранение Каха получил от потерпевшего при нападении на машину с целью ограбления. Это произошло на территории Железнодорожного района, на трассе недалеко от водозабора.
   Первым задержали Каху по статье 122 УК РФ и поместили в ИВС Верхне-Хавского РОВД, сразу взяв его в глубокую оперативную разработку. Потом стали брать подельников. В результате собранных прямых и косвенных доказательств, Каха признался в учиненных разбоях и грабежах на территории Воронежской, Липецкой и других областей. Назвал всех своих сообщников и главаря ОПГ Юрия Чантурия, который проживал у своей любовницы в Камышинском районе Волгоградской области.
   Эта бандитская группа по своей численности была немалой. Если память не изменяет, в ней значилось 8 человек. Долго мы не могли напасть на ее след. Порой доходило до парадокса: выезжаем однажды на 9-й километр, расставляем сотрудников по точкам, а к нам подъезжают и криком кричат: -- "Нас только что ограбили! -- Куда же грабители уехали, спрашиваем? -- Они в лес укатили". Что тут можно было сделать. Грабители хорошо изучили все лесные тропы и дороги. Попробуй, найди их там, да еще ночью. Члены банды были изобличены в разбоях и грабежах. Главаря Юрия Чантурия осудили на 15 лет лишения свободы, большие сроки получили и все остальные члены банды. Так нами была ликвидирована грузинская организованная преступная группа.
   Курируя в 3-м отделе линию "Кавказ", я проводил немалую в этом направлении работу.
   В то неспокойное время криминальный беспредел как в нашей области, так и в других регионах, творили лица разных национальностей, но сотрудникам отдела и лично мне по долгу службы приходилось больше всего заниматься лицами кавказской национальности. Внешне, если говорить о кавказцах, все выглядело вполне безобидно. Они привозили какой-то свой товар и торговали. Нарасхват шла продажа привозимой ими "паленой" водки. Кроме торговли привозной продукцией, они занимались скупкой и перепродажей местного товара. Истинная же цель у некоторой части кавказцев была здесь совсем другой. Объединившись в преступные группы, они разбойничали на дорогах или вычисляли предпринимателей с большим капиталом, их семейное положение, а потом начинали творить с ними свое черное дело.
   Помню, что подобный случай произошел с одним довольно зажиточным предпринимателем из Мичуринска Липецкой области Семеновым (фамилия изменена). Чеченцы, а это была их преступная группа, вызнали о нем буквально все: его доходы, где и с кем живет, имеет ли охрану, когда приезжает на работу и когда возвращается домой. Слежка за ним проводилась не один день. После всестороннего изучения своей будущей жертвы, они поздно вечером, когда Семенов собрался ехать домой, окружили и на его же машине вывезли в лесной загородный массив. Их было пятеро, двое ехали в машине Семенова, а остальные трое на своей машине как бы их сопровождали. Место в лесу было подобрано заранее.
   С головы Семенова сняли повязку и началась работа, вернее выбивание с предпринимателя денег.
   Вначале ударили несколько раз, да так, что Семенов от боли взвыл. Отдышавшись, он сквозь слезы спросил: "За что вы меня так, мужики?"
   -- Сейчас узнаешь, -- ответил тот, что сидел с ним рядом на заднем сиденье. Он ему связывал руки и заклеивал рот скотчем. Сильный, хваткий чеченец. По разговору Семенов понял, что попал в руки чеченцев. Слышал о подобных случаях с предпринимателями, но думал, что люди лишнее болтают. Теперь вот сам влип.
   Тот же чеченец повел разговор.
   -- Знаем, -- сказал он, что ты крутой и деньгами богат, что в семье жену с сыном и дочкой имеешь. Так вот, чтобы ты и жена с детками остались живы, надо денежки нам заплатить.
   -- Сколько заплатить? -- спросил Семенов. Чеченец долго молчал. Потом все они стали о чем-то между собой лопотать. Когда замолкли, старший произнес:
   -- Мы тут порешили, что ты должен заплатить нам двадцать пять миллионов рублей или можно пятьдесят тысяч долларов. Тебе это под силу, мы все просчитали.
   У Семенова от такой суммы даже дыхание в горле перехватило, и он крикнул:
   -- Да вы что, мужики, рехнулись! -- Откуда мне столько денег взять? Нет у меня таких... -- Закончить не успел. Подошли два стоявших поодаль чеченца и стали бить Семенова, бить жестоко и долго. В лесу слышались лишь тупые удары и вой от жуткой боли истязаемого человека. Били до тех пор, пока Семенов не обмяк и от ударов уже не защищался.
   -- Все, хватит пока, -- остановил бивших старший. Полейте водой, чтобы в себя пришел. Нескоро, но придя в себя, Семенов сквозь звон в голове, услышал.
   -- Не согласишься -- убьем сначала тебя, потом перебьем всю твою семью. Что теперь скажешь, Семенов?
   -- Согласен, -- прохрипел тот, -- только дайте время деньги собрать. Нет у меня столько на руках. -- Семенов понимал, что бандиты с ним не шутят, а если он не согласится, вначале грохнут его, а потом с семьей покончат. В назидание другим, кто потом попадет в их сети.
   Договорились о пяти днях. За это время он должен собрать всю сумму и в назначенный день привезти деньги к восьми утра в Задонск к гостинице "Дон". У гостиницы будет стоять автомашина с номерами Чеченской республики. Подойдя к машине со стороны пассажира, Семенов должен постучать в тонированное окно. Из машины выйдет молодой человек, одетый в красный костюм и фиолетовые джинсы. Он ему и передаст указанную сумму.
   После принятого решения о деньгах, старший еще раз напомнил Семенову, что если он не выполнит их условия или вдруг решит обратиться в милицию, то ему будет еще хуже. Их человек из милиции сразу сообщит об этом, они схватят его и семью, вывезут в лес, где на его глазах изнасилуют жену и дочь, потом всех перебьют, а его повесят последним. Жуткие слова слушал Семенов, низко опустив голову, понимая, что бандиты никого не пощадят.
   Доехав до Мичуринска, чеченцы скрылись на своей машине, а Семенов поехал домой. Все что было, вспоминалось теперь как в страшном сне. Жена и дети приставали с расспросами, где он был, да что с ним случилось, ведь на нем лица нет, но он молчал, сославшись на головную боль. Голова и в самом деле трескалась, но совсем от другого, о чем говорить и расстраивать родных он не мог.
   Время, данное ему чеченцами на сбор денег, пошло. Надо было что-то делать. Ночь не спал, ворочался, думал, искал какой-то выход, но не находил. В милицию идти не решался. Деньги отдавать тоже не хотелось. Отдать столько миллионов бандитам он даже и не мыслил. Да это и в голове у него не укладывалось. Но ведь согласился, что принесет. От таких побоев согласишься, -- оправдывал себя. Будет искать защиту, чтобы выйти из этой страшной ситуации. Нужна защита, должна же она быть? К утру в голове появилась мысль:
   -- А что если обратиться за помощью к местной "братве"? Может они помогут? "Братва" -- это те из местных, кто в разное время побывал в местах не столь отдаленных. В Мичуринске у них есть свой старший -- Пахан. Вот с ним и решил поговорить. Мужик он вроде неглупый, глядишь, и поможет, а уж он потом отблагодарит.
   Встреча состоялась на другой день. Пахан слушал и, качая головой, говорил:
   -- Это ж надо откуда приперлись? Чужие наших грабят. Айяй-яй... Где обитают, знаешь?
   -- Откуда мне знать, -- отвечал Семенов. Может, даже совсем с другой области. Наезжают, а тут про меня кто-то им и выложил. Сами-то откуда могли узнать? Семенов полагал, что уговорил главного из местной "братвы". Однако, ошибся.
   -- Не-ет, за такое дело наши не возьмутся, -- сказал, качая головой Пахан. Тут нужен другой подход. А что если обратиться в милицию? -- предложил он. -- Написать все как есть и пускай разбираются.
   -- Какая милиция... -- чуть не застонал от злости Семенов. -- Они же меня предупредили, чтобы в милицию ни-ни, сразу порешат. Их кто-то из наших ментов предупредил, что за ними тут следят. Потому и деньги сказали привезти в Задонск, а не отдавать здесь.
   -- Говоришь: к гостинице "Дон" должен привезти? А может, они там и засели? Повспоминай, какие они из себя?
   -- Может, и засели, откуда мне знать, -- сказал вконец расстроенный Семенов. Но членов банды, все-таки подробно обрисовал.
   Пахану вдруг в голову пришла неплохая мысль. Он посоветовал Семенову обратиться к Владимиру Ивановичу Красновскому, у которого сохранились связи с милицией как Липецкой, так и Воронежской областей. Владимир Иванович в свое время служил в органах внутренних дел, теперь на пенсии, но связи кое с кем из милиции поддерживает. Человек он порядочный, довериться можно.
   Семенов, не откладывая, в этот же день разыскал Красновского, объяснил сложившуюся ситуацию и Христом-Богом попросил оказать ему помощь.
   Поняв всю серьезность информации, Красновский обещал помочь: тут же связался со своим знакомым сотрудником из 3-го отдела РУБОПа, выложил ему вкратце все как есть и попросил доложить своему начальству. О поступившей информации было доложено начальнику 3-го отдела Кусову Виктору Петровичу. Чтобы разобраться во всех деталях и подробностях случившегося с Семеновым, в Мичуринск был направлен опытный сотрудник отдела. Он встречался с ним и с Владимиром Ивановичем, с которым в дальнейшем будет поддерживаться постоянная связь. Полученная информация была доложена руководству РУБОПа. В ней была особо важная деталь, о которой сообщил посланный в Мичуринск сотрудник 3-го отдела. Оказывается, чеченская бандгруппа отсиживалась в гостинице "Дон" г. Задонска. Об этом разузнал старший "братвы", о чем тут же сообщил Семенову и Владимиру Ивановичу. С этого, по сути, и началась основная подготовка сотрудников РУБОПа к проведению операции по захвату чеченской бандитской группы.
   Из Воронежа в Задонск была срочно направлена еще группа сотрудников РУБОПа, которым предстояло отработать все детали к подготовке и проведению операции. Прежде всего предстояло решить вопрос по передаче Семеновым чеченцам денег, а также составить точный план расположения гостиницы "Дон" и всех жилых и нежилых строений, расположенных вблизи гостиницы. Это было необходимо сделать в целях маскировки и укрытия сотрудников оперативных групп и солдат СОБРа при задержании бандитской группы.
   Соблюдая все меры предосторожности, была проведена дополнительная встреча с предпринимателем Семеновым. Он являлся главным фигурантом во всей операции. Инструктаж по передаче денег проводился с учетом недопущения каких-либо проколов. Об операции никто, даже из близких родственников, не должен знать. Указанную сумму денег следовало подготовить заранее, чтобы приехавшие сотрудники милиции провели их обработку спецсредствами. Как только Семенов передаст получателю банды деньги, он должен дать об этом условный сигнал: -- "Сделка состоялась". Уточнили, каким должен быть этот сигнал. -- Семенов вытирает носовым платком лоб. После сигнала начнется задержание бандитов в гостинице, которые разместились на третьем этаже. Операция должна проводиться в строго назначенное время. Для этих целей создавалось несколько оперативных групп. Каждой группе ставилась своя конкретная задача. Первой группе, которой руководил В. М. Качаев, предстояло перекрыть все запасные хода и выходы, а также окна первого этажа гостиницы.
   Второй группе, которой руководил О. П. Саврасов, следовало через запасные входы быстро проникнуть на все этажи гостиницы, перекрыть номера, чтобы никто из отдыхающих не помешал при задержании вооруженных преступников. Это было важно, так как о проведении операции никто из проживавших жильцов гостиницы не знал. К номеру, в котором разместились бандиты, должен быть обеспечен беспрепятственный подход. Это входило в задачу третьей группы, которой руководил Виктор Петрович Кусов. В эту группу вошли самые опытные сотрудники отдела И. В. Нестеров, В. Ф. Деревянкин, я, а также бойцы СОБРа. Нам предстояло обеспечить задержание всех членов ОПГ, имевших при себе оружие.
   Следовало заранее определить удобные места для укрытия сотрудников отдела и бойцов СОБРа: в подъездах рядом стоящих с гостиницей домов, в автомашинах, в общем, где было можно. Каждый член оперативных групп обязан знать свою задачу после поступления команды: "Задержание". Их действия должны проводиться тихо, без лишнего шума и крика.
   Нескольким сотрудникам, которым предстояло брать приемщика денег, надо было сработать особенно четко. Они разместятся в автомашине с тонированными стеклами и с номерами Орловской области. Кроме оперативных работников в машине будут женщины, сотрудницы отдела, что создавало бы вид отдыхающих семейных пар. Вполне понятно, что эта машина должна находиться вблизи с машиной, в которой будет сидеть приемщик денег.
   Для беспрепятственного проникновения в гостиницу через запасные входы нужны были ключи. Пришлось заранее познакомиться с директором гостиницы. Повезло, им оказался бывший сотрудник правоохранительных органов, которого, кстати, знал с положительной стороны и Владимир Иванович Красновский. В общем, все мероприятия по задержанию чеченской банды были со всех сторон проанализированы и утверждены.
   Сбор к отъезду был назначен в пять утра у здания, в котором размещался РУБОП. О проведении операции знали только несколько человек, те, кто готовил ее, и директор гостиницы. Все, кто участвовал в ней, знали только время сбора и выезда из Воронежа. Руководство РУБОПа боялось утечки информации.
   Наконец, колонной двинулись к городу Задонску. По дороге провели инструктаж и поставили перед всеми конкретную задачу. К месту операции прибыли с небольшим запасом времени, чтобы успеть рассредоточиться по намеченным местам укрытия. Провели радиосвязь по обеспечению готовности к операции. Подготовительная работа проведена большая, но как теперь все получится в деле? Переживали, волновались, не хотели, чтобы заговорило оружие.
   Недалеко от автомашины, в которой находился получатель денег, поставили и нашу машину с тонированными стеклами и госномерами Орловской области. Подходило время начала операции. Наступал момент передачи денег. В. П. Кусов дал команду -- "Приготовиться". Точь-в-точь по установленному бандитами времени предприниматель Семенов направился к автомашине с чеченскими номерами. Подойдя к машине с правой стороны, постучал. Из нее вышел здоровенный молодой чеченец. Семенов представился, кто он, и в связи с чем прибыл. Спросил: "А вы кто?" Чеченец что-то буркнул в грубой форме. Семенов попросил чеченца пройти к багажнику, чтобы посчитать принесенные в барсетке деньги. Как только чеченец взял барсетку, раскрыл ее и стал просматривать крупные пачки денег, Семенов подал сигнал, что передача состоялась. Тут же из нашей автомашины выскочила группа Симоненко и бросилась к получателю денег. В машине сидел еще один чеченец, который подстраховывал того, кто получал деньги. Видно, оба чеченца были настолько спокойны, что никак не ожидали появления милиции. Все произошло четко по заранее отработанному плану. Мгновение, и чеченца, что получал деньги, затолкали в салон машины и надели на него наручники. Второй чеченец был тоже обезоружен. С ними в машине оставили бойцов СОБРа.
   Не теряя времени, Симоненко сообщил по рации, что получатель денег с напарником упакованы и можно брать остальных. Тут же последовала команда -- "Работать". По сигналу все группы приступили к выполнению поставленной задачи. Группа Кусова В. П. быстро поднялась на третий этаж и направилась к номеру, в котором находились остальные участники банды. Те еще не встали и лежали на кроватях. Кусов В. П. громко крикнул: "Всем оставаться на месте, иначе будем стрелять". В это время из туалетной комнаты вышел чеченец. Увидев стоявшего к нему спиной Кусова В. П., он попытался нанести ему удар, но тут я крикнул: "Петрович, берегись, сзади!". Кусов В. П. резко развернулся и нанес чеченцу сильный удар в челюсть. Тот грохнулся на пол. Отдыхавшие в кроватях чеченцы были быстро подняты и уже угрюмые и испуганные стояли в наручниках. Они хорошо понимали, что им светит за содеянное.
   Пригласили следователя, который прибыл вместе со всей группой. Он приступил к своим обязанностям: обыску в номере, проверке одежды всех членов банды, кроватей, тумбочек. Во время проведения следственных мероприятий у членов чеченской ОПГ было изъято огнестрельное оружие, найдены наркотики, ножи и другие запрещенные предметы. После осмотра и обыска в номере, членов банды погрузили в автомашину СОБРа и под охраной отправили в Воронеж. Все остальные участники оперативной группы поехали в Воронеж, как только был закончен осмотр и пересчет денежных купюр. Их, как вещественное доказательство, Семенову возвратят несколько позже. Но он был так рад и так доволен разрешением страшной для него трагедии, что от счастья ходил и благодарил членов оперативной группы, а также Владимира Ивановича Красновского, который помог ему найти разумный выход из создавшегося положения. Поздравлял, благодарил и плакал. Это были слезы радости.
   Все сотрудники гостиницы "Дон" и их директор были удивлены быстротой и слаженностью действий сотрудников РУБОПа и бойцов СОБРа при проведении сложной операции. Они понимали, какие беды могла бы принести эта преступная группа, если осталась на свободе. Участники банды были осуждены, получив большие сроки отбывания наказания в колониях строгого режима, где им долго-долго небо будет казаться в клеточку.
   Владимир Николаевич и сейчас с чувством большого удовлетворения высказал, что бандиты, грабившие предпринимателей и всех, кто попадался в их сети, в конечном итоге излавливались и отдавались под суд. Важно, чтобы люди на своей земле жили и работали спокойно.
   А у меня (А. С.) в связи с этим возник к нему вопрос. Бывая по долгу службы в регионах Северного Кавказа, не приходилось ли ему слышать, что ОПГ из русских там занимались подобным бандитизмом? Как я и предполагал, ответ был однозначным:
   -- Никогда и нигде не получали такой информации. Да там этого нам никто и не позволит: если прибыл жить, то выполняй их законы и соблюдай их установленные порядки, иначе сходу получишь по мозгам. За этим следит как власть, так и сами жители. У нас же в этом никакого порядка нет.
   Страхов стал рассказывать о борьбе с паленой водкой, реализацией которой у нас занимались лица кавказской национальности. В начале 90-х годов прошлого века ее доставляли в Воронеж фурами, размещали на нескольких оптовых базах, а потом торговали. Торговля шла нарасхват, как же -- дешевка!
   -- Что интересно, -- сказал он, -- сертификаты качества этой водке выдавались, как правило, не ее производителем, а руководством государственного регионального центра стандартизации нашей области или получалась поддержка со стороны областной санэпидстанции. Ясно, что делалось это не бесплатно, а за определенную мзду, тем самым людям всучали некачественное спиртное. Доказывать было сложно, так как во всех служебных инстанциях тогда царил беспредел. Но борьба с этой паленкой велась. Расскажу об одном случае, в котором принимал личное участие.
   Я раньше уже говорил, что всегда имел сильный негласный аппарат, который помогал мне с выполнением поставленных задач. Без такого аппарата справиться с возложенными задачами было крайне сложно или вообще невозможно. Как сейчас помню, в тот день позвонил мне по телефону один из негласных сотрудников и сообщил, что во дворах домов улицы Молодогвардейцев и Проспекта Патриотов с борта машины "КАМАЗ" идет торговля паленой водкой. Товар принадлежит предпринимателю Помогалову Павлу. Я его спросил: "Уверен, что водка паленая?". Он ответил: "Да, уверен, а если вы этот "КАМАЗ" сейчас задержите, то я попозже позвоню и расскажу на каких торговых базах и складах она хранится. Ее много, десятки тысяч бутылок".
   Негласный сотрудник сообщил также о предпринимателе Павле Помогалове, что он имеет хорошие связи среди руководства областного аппарата и руководства Государственного регионального центра стандартизации нашей области, а также областной санэпидстанции, где получает нужную поддержку в торговле некачественной продукцией. Назвав меня, без похвальбы, человеком честным и порядочным, он предложил выехать в командировку, откуда поступает водка, и раскрыть организованную преступную группу. Сказав, что за развитием событий по задержанию "КАМАЗа" он будет следить, обещал по некоторым вопросам позвонить и ввести меня в курс дела, попозже.
   Получив такую информацию, я немедленно доложил о ней заместителю начальника 3-го отдела Нестерову Игорю Владимировичу.
   Последний без задержки разрешил взять с собой оперативника, бойцов СОБРа и выехать к месту торговли. Торговали водкой на перекрестке улицы Молодогвардейцев и Проспекта Патриотов, где располагались овощной магазин и гастроном. Эти магазины выкупил Помогалов, и в них как раз шел ремонт. С "КАМАЗа" водку продавали две женщины. Поинтересовавшись у них, сколько стоит бутылка водки, мы предъявили свои удостоверения и попросили предъявить документы на водку. Их не оказалось. Одна женщина убежала и унесла с собой выручку в сумме 600 тысяч рублей. Другую задержали. Взяв записи на тетрадных листах -- сколько и на какую сумму водки продано, -- мы доставили "КАМАЗ" на ул. Бахметьева, где располагался РУБОП. Составив документы по изъятию водки, продавца отпустили, предупредив, чтобы завтра она сюда пришла со своей напарницей.
   К концу рабочего дня мне, как и обещал, позвонил информатор и попросил внимательно выслушать. Сказал, что две продавщицы завтра не придут, так распорядился Павел Помогалов.
   А изъятая водка будет возвращена, нам же выдадут заверенные печатью документы. В общем докажут, что у них все делается по закону.
   В то же время мой "инкогнито" предупредил, что надо как можно оперативней принять меры по сохранности 50-ти тысяч бутылок водки, которые находятся на складах торговой базы
   "Стройматериалы", расположенных недалеко от БСМП (Больница скорой медицинской помощи). На эту водку у владельца нет документов, потому ее и намерены куда-то вывезти.
   С данной информацией был срочно ознакомлен заместитель начальника РУБОПа А. Д. Куркин. Было принято решение подключить к решению этого вопроса налоговую полицию, которую возглавлял Г. М. Гонгадзе.
   Его ввели в курс дела, внесли наши предложения, на что он дал свое согласие. На базу срочно направили оперативную группу с несколькими автоматчиками для обеспечения охраны складов базы.
   При проверке в одном из складов базы была найдена в ящиках водка, которой при пересчете оказалось более 50-ти тысяч бутылок с этикетками -- "Столичная", с пробками, так называемой "фуражки", то есть с язычком. Нужных документов на водку у директора базы не было. Он заявил, что она принадлежит Павлу Помогалову. А принял ее на хранение потому, что фирма Помогалова занимается охранной деятельностью, как тут ему не отказать.
   Гонгадзе дал команду выставить вооруженный пост до утра, а на следующий день разобраться с документацией и принять окончательное решение. Но документы не были представлены и на следующий день. Тогда приняли решение оставить охрану еще на десять суток, но за это время оперативной группе поехать во Владикавказ и во всем там разобраться. Ведь оттуда водка поступила в Воронеж. Стал решаться вопрос, кого послать в командировку, ведь там шла война и время для поездки совсем неподходящее. Решили направить меня, так как я заварил всю эту кашу, так должен ее и до конца расхлебывать. Что ж, ехатьтак ехать, но руководитель РУБОПа В. П. Колесников наотрез отказал в выделении автотранспорта.
   Вновь позвонил мой "инкогнито". Он уже знал, что в командировку еду я, поэтому дал мне некоторые свои советы. Основной совет -- найти для поездки автотранспорт и как можно быстрее уезжать, потому, как дана команда время отъезда затянуть, а вопрос по водке решить каким-то другим путем. В наш адрес, якобы, уже направлена телеграмма, в которой производитель подтверждает, что водка "Беслановка" -- это их продукция. Во всей водочной махинации замешаны руководители разных инстанций области, в том числе руководство регионального центра стандартизации и областной санэпидстанции. Будут давить со всех сторон, чтобы я прекратил заниматься этим делом.
   Все так и было. Ко мне уже кое-кто приходил и уговаривал, чтобы бросил это дело. Я посылал их на несколько букв. Мои противники злились, говорили, что я как "удав", если заглотил, то проглочу, так что плакали чьи-то денежки за водку. Мне же было ясно одно, что у водки есть какая-то воровская тайна, которую следовало раскрыть.
   Долго искал машину, но все-таки нашел. Со мной согласился поехать один кавказец по имени Ашот, я ему был очень благодарен. Еще мне выделили бойца из СОБРа Чепрасова Сергея, парня добросовестного, которого товарищи по службе звали просто Чапой. Негласный сотрудник позвонил еще раз и сказал, что меня попытаются в чем-то скомпрометировать, так что с отъездом тянуть не надо.
   Вот такая сложилась ситуация. Как только оформил командировочные документы, меня пригласили к моему высокому руководителю. Он выпытывал, когда же я собираюсь выезжать, на что я уклончиво ответил: "Мне спешить некуда, вопрос по времени отъезда пока не решен". На самом-то деле все обстояло совсем по-другому. Встретившись с Ашотом, я попросил его заправить машину, взять канистру в запас и завтра в шесть утра выехать. Ждать меня будет за Каширским постом ГАИ, в посадке. О выезде чтобы никому не говорил. Предупредил и Сергея Чепрасова, чтобы он приготовил к отъезду все необходимое, взял оружие с запасным магазином, об отъезде тоже никому не говорил и в назначенное время меня поджидал у моста Нефтебазы. Дальше все шло, как в увлекательном детективном романе. Я заехал и забрал Чепрасова, потом доехали с ним до Каширского поста ГАИ и пересели в машину Ашота. И... в путь. Ребятам сказал, что наш путь во Владикавказ. Но перед Владикавказом придется заехать на Ставропольский ликероводочный завод.
   Выехали рано, скорость в пределах 90--100 километров. Попросил, чтобы никто не спал, мало ли что может случиться в дороге. Перед нами стояла задача -- как можно быстрее доехать до места назначения. Приехав в Батайск, купили на рынке покушать, минут пятнадцать отдохнули и снова в путь. Проехали Краснодар, Минеральные воды, в Ставропольском крае заехали на ликероводочный завод. Директор завода, представившийся Иваном Ивановичем, оказался на месте и встретил меня с Чепрасовым по- доброму.
   Мне надо было уточнить, их ли продукция продается у нас или нет. Выложил на стол: пустую бутылку, пробку и этикетку. Посмотрев, Иван Иванович, сказал, что бутылки у них совсем другой формы, этикетки тоже, а пробки винтовые, закручиваются. Я попросил директора дать письменное заключение, что было и сделано. На приглашение пойти покушать в их столовой мы отказались. Надо было торопиться. При выезде с территории завода нам навстречу въезжала дорогая черная иномарка с госномером Воронежской области. Скорее всего, кто-то спешил по нашим следам. Выехав на трассу, мы свернули в лесопосадку и заменили номера машины. До Владикавказа оставалось еще более трехсот километров. Доехали часам к девяти вечера. Хорошо, что их УБОП размещался при въезде во Владикавказ. Руководителей на службе уже никого не было, гостиницы, в связи с боевыми действиями, в городе были переполнены, так что переночевать пришлось в комнате боевой подготовки. Дежурный предупредил, что начальник УБОПа приходит на работу к восьми утра. Пока все складывалось удачно. В восемь утра дежурный капитан пригласил нас к начальнику УБОПа. Коротко обрисовал ему, в связи с чем прибыли, и попросил оказать поддержку, так чтобы к концу дня с поставленной задачей мы успели справиться.
   В наше распоряжение был выделен сотрудник ОБХСС, и мы сразу выехали в Беслан. Старший лейтенант оказался простым и разговорчивым парнем. Оказывается, директор завода является зятем начальника УБОПа.
   -- Да-а, -- подумал я про себя, -- ситуация непростая, интересно, как поведет себя директор при такой-то поддержке. Решил, что если будут возникать проблемы, то стану давить на него психологически. Вскоре приехали на территорию завода. Выделенный для поддержки старший лейтенант провел нас мимо охраны в кабинет директора. В кресле сидел лет под 35 молодой, но слишком толстый человек. Что-то пролепетал на мое приветствие. Я объяснил ему цель нашего приезда. Он тут же сказал, что обо всем знает и в наш УБОП уже направил телеграмму.
   -- Значит, хранятся на базе более 50-ти тысяч бутылок, --
   это ваша продукция?
   -- Наша, наверно, -- сказал он неуверенно. -- Меня просили с вашей администрации дать телеграмму.
   -- А кто просил?
   -- Не помню. А какое это имеет значение?
   -- Хорошо, -- сказал я, -- и попросил вызвать бухгалтера с некоторыми документами, умолчав про накладные и журналы по сменной выработке и отпуску продукции.
   -- Но бухгалтера нет, она отпросилась, -- ответил директор, разведя руками.
   Я понял, что разговаривать с ним надо особо, то есть вразумить, что может остаться без директорской должности, если под охраной доставлю его в Воронеж для дальнейшего разбирательства. Даже немного повысив голос, сказал: "Немедленно пошлите за бухгалтером и сядьте, как положено в кресле!"
   После такого наезда он извинился и стал выполнять все, что ему говорили. Если подсократиться во всех проверках, то можно сказать, что нужную документацию, заверенную гербовой печатью и за подписью директора, я получил.
   Суть махинации с водкой оказалась довольно простой. Учитывая творившийся в стране беспредел и появившиеся в Воронеже каналы ее сбыта, туда и стали отправлять водки из Беслана столько, сколько хотели: паленую, всякую. По ее отправке и реализации все было оговорено. Да кто бы мог только подумать, что кто-то будет проверять директора Бесланского ликероводочного завода, куда и сколько он отправляет водки, у которого в УБОПе такая мощная крыша? Поэтому он и реализовывал ее так, как хотел. А в Воронеже давался сертификат, что водка качественная, и полным ходом шла торговля. Дешевка и ее хватали. Страдали люди и государство.
   Перед нашим отъездом из Беслана туда приехал начальник УБОПа. Попросил нас задержаться и вместе пообедать. В качестве презента нам приготовили два ящика коньяка и водки. Ящики со спиртным я взять категорически отказался, а пообедали вместе. Заметил, что Чепрасов мой отказ не одобрил, такая лафа светила с коньяком и, надо ж, отказались.
   Из Беслана выехали после обеда. При подъезде к Минеральным водам нашу машину остановили сотрудники ГАИ и попросили открыть багажник. Что делать, раз введен план-перехват, пришлось открыть. Гаишников не интересовало, что я подполковник милиции, старший оперуполномоченный по особо важным делам, они что-то искали, но не нашли и разрешили ехать. Повернувшись к Чепрасову я сказал: "Теперь понял, для чего нам давали коньяк с водкой?" Хотя можно было его и не спрашивать, он все понял.
   В Воронеж вернулись вечером. Сразу выдал звонок Гонгадзе Г. М., сообщив, что водка левая и подлежит конфискации. Ознакомил по результатам поездки и своих руководителей. Все довольны, что такой сложный вопрос, наконец, разрешился.
   Водка и спирт были вывезены со всех складских помещений. А это немало: около 57-ми тысяч бутылок и 8 бочек спирта, в каждой бочке по 200 литров. Вопрос о конфискации водки рассматривался на городской административной комиссии, которой руководила А. Коротких. Большинство членов комиссии (70 %) проголосовали за конфискацию, против, выступили руководители областной и городской санэпидстанции и еще два человека. Предприниматель Помогаев Павел с решением комиссии был не согласен и обратился в суд, который его не поддержал. Конфискованная водка и спирт были реализованы, а вырученные средства перечислены на внебюджетный счет администрации города Воронежа.
   Данный пример я привел в подробностях для того, чтобы читатель понял, как сотрудникам РУБОПа порой сложно приходилось решать возникавшие перед нами сложные вопросы. А таких вопросов было немало, недаром же приходится часто слышать о том, что это были годы беспредела. Сотрудники правоохранительной системы особо остро ощущали эти трудности на себе.
   В марте 1997 года я ушел на пенсию. О своей работе вспоминаю и сейчас. А ведь с тех пор столько времени пролетело. Недавно отметил свое 80-летие, возраст, что и говорить, приличный. Жизнь в основном пролетела, осталось ее доживание. Вспоминается многое, и если бы сейчас меня спросили -- доволен ли я своей жизнью и своей службой, то, нисколько не задумываясь, ответил, да, доволен и готов повторить ее. Хотя понимаю, что это только мои мечты...
  
   ...На этом автор очерка о жизни и службе в органах внутренних дел Воронежской области одного из опытных оперативников в 70--90-е годы прошлого века, Владимира Николаевича Страхова, хотел поставить точку.
   Но как-то в разговоре с ним поинтересовался, были ли у него преступления, которые он не смог раскрыть?
   -- Таких у меня не было, -- последовал твердый ответ.
   -- А преступлений, раскрытие которых потребовало от вас немалых профессиональных знаний и человеческих усилий, было много? -- спросил еще.
   -- За время службы таких было немало. Если есть желание послушать, то о некоторых могу рассказать. Автор решил послушать Владимира Николаевича. Рассказчиком он оказался хорошим, память сохранила многое, и слушать, поверьте, его было интересно. Думаю, что и читателям было бы полезно узнать о работе опытного оперативника в раскрытии резонансных преступлений на территории Воронежской области.
  
  
  
  
  
   "МАСТЕР" НА ВСЕ РУКИ
  
  
   Помню, как начали в Воронеже совершаться убийства стариков. Одно за другим, будто по чьему-то заказу. А ведь для раскрытия каждого убийства, тем более двойного, надо было создавать оперативно-следственную группу из наиболее опытных сотрудников, как мы говорим, профессионалов своего дела. А где набраться этих профессионалов, если убийства сыпятся как горох? Судите сами. Первое убийство двух стариков, проживавших в частном доме, было совершено на улице Белинского, недалеко от опорного пункта, располагавшегося по улице Карла Маркса, что рядом с областной глазной больницей. Это убийство было совершено в Центральном районе. На его раскрытие были привлечены самые опытные работники управления уголовного розыска и других служб УВД.
   Затем произошло еще убийство двух стариков на улице Таранченко. На раскрытие этого преступления была сформирована бригада из сотрудников следствия областной прокуратуры и управления уголовного розыска УВД. Возглавил следственно-оперативную группу начальник отдела по особо важным делам Валерий Парамонов. Если память не изменяет, это убийство так и осталось нераскрытым.
   Буквально через день совершается очередное убийство двух стариков Высоцких, проживающих в частном домовладении на улице Большая Манежная. Старик и старушка были в преклонном возрасте, жили одиноко. Как сейчас помню эту трагедию, потому что работал тогда начальником отделения уголовного розыска в Центральном отделе милиции и выезжал на место осмотра преступления, а потом лично занимался раскрытием.
   Старика нашли с проломленным черепом в одной из комнат, а его жену в коридоре, ближе к входной двери. Она лежала с протянутыми руками и тоже с пробитой головой. Приходила мысль, будто пожилая женщина пыталась кого-то задержать, остановить и что-то забрать у уходящего убийцы мужа. Но что?
   Тут же за дверным проемом находилось и орудие убийства -- окровавленный топор. Отпечатки пальцев убийцы на нем, конечно же, были устранены.
   Разобраться в случившемся на месте преступления было далеко непросто. Многие вещи, находящиеся в двух комнатах и в коридоре, окровавлены и разбросаны. Царил какой-то кровавый дикий хаос! Что же такого необычного искал у стариков убийца? Может быть, какие-то ценности? Но, судя по обстановке и по разбросанным домашним вещам, старики Высоцких жили в бедности. Со всем этим предстояло разбираться. На раскрытие данного преступления были брошены оставшиеся силы сотрудников уголовного розыска и участковые инспектора милиции Центрального РОВД.
   По протоколу осмотра места происшествия, по всему тому, что было выявлено, у нас наметились две версии убийства: первое -- оно совершено кем-то из ранее судимых, проживающих недалеко от стариков Высоцких. И второе -- убийство совершено лицом, которое пользовалось доверием у погибших.
   Дом Высоцких стоял на небольшой возвышенности и был отгорожен от улицы деревянным забором. В доме, кроме Высоцких, проживала еще одна женщина, Надежда Ивановна. Впереди этого домовладения стоял и посейчас стоит многоквартирный дом. Все это было важно учитывать при проведении расследования данного преступления.
   Участковому инспектору, обслуживающему данный участок, было дано задание срочно провести опрос всех жильцов квартир высотного дома, окна которых выходили в сторону дома погибших Высоцких. А вдруг кто-то из них мог что-то увидеть? Ведь всякое в нашей жизни бывает, иногда не предполагаешь, от кого получишь важные данные в расследовании преступления. В Центральный отдел милиции стали доставлять для проверки в причастности к убийству стариков ранее судимых, что проживали недалеко от дома погибших. С ними беседовали, разбирались, выясняли. Кроме того, по горячим следам было опрошено немало других людей, но каких-то важных сведений по убийству от них не поступило. Следователь прокуратуры Александр Добрыйдень допросил соседку стариков, Надежду Ивановну, но тоже безрезультатно: ничего не видела и ничего не слышала.
   Работая начальником отделения уголовного розыска, я, конечно же, сильно переживал за неудачи в раскрытии этого преступления. Время шло, а у нас не было никаких зацепок и подвижек. В чем же дело? Что нужно предпринять? Еще раз поговорил со следователем прокуратуры Александром Павловичем и послушал его. Мне показалось, что он, все-таки, глубоко не вник в суть дела и опросил Надежду Ивановну поверхностно. Ну не могла же она ничего не знать о своих соседях, столько лет прожив рядом с ними! Ведь сама не отрицала, что они делились с ней всеми своими радостями и печалями! Не договаривает она, явно не договаривает, но почему? Кого-то боится?
   Заместителем начальника отдела по оперативной работе тогда был Юрий Иванович Королев. Пошел к нему, чтобы посоветоваться и поделиться с ним своими соображениями. Сказал, что намерен сам пойти к соседке и подробно поговорить с ней, что называется, по душам. Юрий Иванович на это дал добро.
   Уехал, и примерно около трех часов длилась моя беседа с Надеждой Ивановной, разговор по душам получился. Была получена богатая информация об образе жизни стариков. Она рассказала, что жили они вдвоем долго и дружно. У них есть внучка, которая с семьей проживает в Москве. С месяц назад у стариков был большой семейный юбилей -- отмечали бриллиантовую свадьбу! На этот юбилей приезжала внучка с семьей и подарила им переносной радиоприемник "Ленинград". А вот когда проводили осмотр места происшествия, Надежда Ивановна, кстати, на нем присутствовала, то она этого приемника уже не видела. Куда он мог деться, уж не взял ли его кто? А может и забрал тот, кто убил стариков?
   Рассказала также о том, что с дедушкой недавно случился сердечный приступ и она вызывала к нему скорую помощь. Это было около 17-ти часов вечера. Скорая приехала в составе врача -- пожилой женщины и медбрата, молодого рослого человека. Когда врачиха занималась дедушкой, то медбрат все время крутил радиоприемник и говорил:
   -- Вот у стариков есть такой шикарный приемник, а нам, молодым, его не на что приобрести?
   Этот медбрат к ним еще несколько раз заходил, а соседка ему все время открывала калитку. Спрашивала: -- Зачем ходишь-то?
   -- Да вот, -- говорит, -- баночку вареньица клубничного принес. Пусть поправляется.
   Он то варенье приносил, то пирожков к чаю. Они и сами могли все это купить, магазин рядом. Я ведь почему все вам говорю, да потому что не понравился мне этот парень. Не понравился сразу, когда приехал с врачом по вызову. Не знаю, может и ошибаюсь, но в его поведении и отношении к больному я видела не доброту, а какую-то свою цель. Вел себя не как медбрат, все время крутил приемник, озирался, жалуясь, что вот он не может купить себе такой. К чему все это? И потом, зачем приходить к ним? Старики у меня после одного его прихода спрашивали, не брала ли я у них какую-то книгу? Говорю, не брала, зачем она мне. У них хорошая библиотека. Что-то еще из мелких вещей пропадало. Раньше такого, ей-богу, не случалось.
   И вот что еще: зачем он меня выспрашивал, причем каждый раз, ухожу ли я когда-нибудь в гости или куда еще? Все время говорил, что сижу дома как наседка. Представьте себе, я ему однажды ляпнула, что меня пригласили в гости мои родственники. Сходила, а когда пришла, произошло страшное убийство. Это что -- просто совпадение? Рассказываю, потому, как вам доверяю, вы не такой бездушный, как тот, что меня допрашивал.
   Старики, со слов соседки, возмущались, когда он приходил к ним и что-то приносил из еды, а потом шастал из комнаты в комнату, зыркал глазами, где что у них находится. А с радио-приемника просто глаз не отводил, все время расхваливал его, какой же он крутой!
   Почти трехчасовым разговором с Надеждой Ивановной я остался доволен. Сразу зашел к Королеву и подробно доложил ему о новых обстоятельствах, что у меня появились по медбрату.
   Определились так -- срочно собрать необходимые данные на медбрата из скорой помощи и задержать для выяснения его причастности к убийству стариков Высоцких. Вернувшись в свой кабинет, дал сотрудникам задания, а через пару часов на столе уже лежали нужные справки. Итак, медбрат, что по вечерам подрабатывал в скорой помощи, расположенной на проспекте Революции, был студентом 3-го курса терапевтического отделения медицинского института -- Белоусов Валерий Михайлович. Был он из порядочной семьи Хохольского района: мать -- заслуженная учительница, отец занимал в районе высокий пост. Валерий дружил с девушкой Инной, которая тоже училась в мединституте, а проживала на частной квартире в Ленинском районе по улице Свободы, в доме, где располагался магазин мебельхозторга. Данные на медбрата были такие, что я даже засомневался, подумав, неужели произошла какая-то ошибка? Но вспомнились слова соседки Надежды Ивановны, и мои опасения сразу отпали, ведь порой и в хороших семьях бывают непорядочные дети.
   Перед выездом на задержание Белоусова решил связаться со следователем прокуратуры и уточнить по радиоприемнику "Ленинград", может, он был на месте и не пропадал? Вскоре следователь перезвонил и сообщил, что по описи находящихся в доме вещей, которая составлялась в присутствии понятых, радиоприемника не было и никто его не видел.
   Было решено направить оперативно-следственную группу в общежитие мединститута, чтобы задержать Валерия Белоусова, поместить его в изолятор временного содержания согласно статьи 122 УК СССР и плотно поработать с ним по причастию в убийстве стариков Высоцких
   Нам повезло. Белоусов оказался в студенческом общежитии медицинского института у своих однокурсников. Об этом нас известила дежурившая женщина у входа в общежитие.
   При появлении сотрудников уголовного розыска, один из студентов быстро поднялся и хотел было выйти из комнаты. Пришлось дать команду: "Всем оставаться на своих местах и предъявить документы!" Сотрудники оперативно-следственной группы никого из студентов не знали и попросили парня, спешившего выйти, предъявить документы. Тот дрожащим голосом ответил, что их у него с собой нет. Попросили назвать свои данные и он, оглядываясь на притихших студентов, негромко сказал: "Я Белоусов Валерий Михайлович, студент 3-го курса терапевтического отделения".
   Всех находящихся в комнате студентов переписали, а Белоусову предложили следовать с нами. Он взял со стола книгу, как сейчас помню, это был роман "Тихий Дон" Шолохова. Вместе с ним мы приехали в Центральный РОВД и сразу зашли в мой кабинет. Там уже поджидал нас следователь прокуратуры Центрального района Александр Добрыйдень. Такая была с ним договоренность. С моих слов следователь хорошо знал, как развиваются события по Валерию Белоусову и в чем он подозревается. Вопросы следователя Белоусову были самые разные: о его учебе и работе в скорой помощи, что побуждало его наведываться к старикам Высоцких и привозить им еду, когда он был у них в последний раз? Спросили и о намерениях его в своей дальнейшей личной жизни. Нельзя было не заметить, что когда спросили о стариках Высоцких, он как-то быстро изменился в лице, а на лбу появились капельки пота. На этот вопрос ответил так, что был когда-то по вызову, а больше ничего не помнит. В ближайшем будущем собирается обзавестись семьей. Как следователь ни пытался разговорить Белоусова по Высоцким, ничего не получалось. Говорил, вызовов бывает так много, что всех больных не запомнишь. Потом стал молчать и на другие вопросы перестал отвечать. Сидел, насупившись, думая о чем-то своем.
   Было решено задержать Белоусова и отправить в ИВС, где провести с ним необходимую работу по причастности к убийству стариков Высоцких.
   Одновременно провести обыски по месту жительства как его невесты, так и в комнате общежития, в которой проживал сам.
   Обыски по указанным адресам были проведены, но ничего существенного они не дали. А ведь я рассчитывал, что при обысках будет обнаружен радиоприемник "Ленинград". Нигде его не оказалось. Стал вновь и вновь вспоминать полученную информацию от соседки Высоцких -- Надежды Ивановны. Вспомнил, она говорила, что у них была неплохая домашняя библиотека. А еще говорила, что однажды соседи спрашивали, не брала ли она у них какую-то книгу? Стоп. А ведь при задержании Белоусова, у него в руках была книга Шолохова "Тихий Дон", на которую никто, и я в том числе, не обратил внимания. А ведь это как раз и была бы хорошая для нас зацепка. Как же так получилось? Почему не посмотрел? Ведь на книгах, в том числе и из семейной библиотеки, ставятся свои штампы, по которым можно запросто узнать, кому принадлежит данная книга? Вот такая получилась неувязка и, признаюсь, в общем-то, по моей вине. Теперь надо разбираться, где она сейчас находится. Куда ее мог деть Белоусов? Он же держать ее около себя не станет? Выяснил у следователя, что при помещении Белоусова в ИВС он разрешил ему по доброте душевной взять книгу с собой, чтобы почитать в камере. А вот как она дальше путешествовала?
   Разобрались, что во время конвоирования Белоусова в ИВС, он попытался эту книгу отдать конвоиру. Однако при приеме задержанного дежурным по ИВС Свиридовым было отмечено, что никаких вещей у задержанного не было, кроме книги "Тихий Дон", которую он подарил на память конвоиру. Свиридов взял эту книгу и занес в ведомость обнаруженных и изъятых вещей у доставленного для разбирательства Белоусова.
   По телефону связи быстро созвонились с дежурным Свиридовым. Спросил:
   -- Где книга, что была у Белоусова?
   -- Изъята и находится в комнате изъятых вещей, -- ответил он, не понимая в чем дело. Попросил его сходить и посмотреть, кому принадлежит книга "Тихий Дон"? Есть ли в ней какие-то отметки о принадлежности или нет? Через несколько минут Свиридов перезвонил и сказал, что в книге есть отметка в виде самодельного квадрата, в котором указана фамилия Высоцких!
   -- Слава Богу, -- вздохнул я. Наконец-то, разобрались с этой книгой, хотя об этом можно было узнать без всякой мороки еще в студенческом общежитии.
   Поблагодарил Свиридова. В данном случае он проявил хорошую инициативу по изъятию книги. Строго-настрого предупредил его, чтобы книгу никому, даже Белоусову, для чтения не давали. Сказал, что скоро сам в ИВС подъеду. Тут же попросил Королева дать мне дежурную машину, чтобы проскочить в ИВС. До него не так далеко, но и не близко. Вскоре я поднимался на третий этаж к Свиридову. Попросил его рассказать, как ведет себя Белоусов в камере. Узнал, что ведет он себя спокойно, но ни на минуту не прилег отдохнуть, а все ходит и ходит по камере, обхватив ладонями голову и, качая головой, будто переживает, что не успел что-то сделать.
   Меня интересовало, какие действия будет предпринимать Белоусов, понимая, что при обысках мы тот приемник не найдем. Он должен кого-то предупредить. Но как, если сам сидит в ИВС? Значит, придется кого-то просить. Но кого? Конечно же, тех, кто выйдет из ИВС в ближайшее время? Вот такие мысли вертелись в моей голове. А ведь такой вариант действий был с его стороны вполне приемлем.
   Стал расспрашивать Свиридова. Говорю, кого из вашей
   "хаты" уже освободили или собираетесь освободить?
   -- За время нахождения у нас Белоусова, -- сказал тот, -- отпустили пока что одного задержанного с Левобережного района. Этот задержанный "тет-а-тет" Свиридову рассказал, что Белоусов просил его съездить на улицу Свободы, где мебельный магазин, там в квартире 46-й живет его невеста Инна. Сказать ей, чтобы она срочно нашла коменданта мединститута, взяла у нее ключи от его мастерской, зашла в нее и за верстаком забрала одну вещь, завернутую в целлофановый пакет, и спрятала эту вещь где-то в надежном месте. Просил, чтобы Инна как можно быстрей сделала все это.
   -- Так чего ж ты молчал о просьбе Белоусова? Об этом надо было сразу известить меня? Нам это сейчас так важно, что ничего нет важней.
   -- Просил что-нибудь еще Белоусов? -- спросил недовольным голосом.
   -- Да нет, только об этом.
   -- Хорошо. И учти, все, что будет связано с Белоусовым, докладывать мне немедленно.
   От Свиридова созвонился с заместителем начальника отделения по профилактике капитаном милиции Николаем Лазарченко, которому сказал, чтобы он немедленно поехал в общежитие мединститута. Там разыскал коменданта и до моего приезда никуда ее от себя не отпускал. Еще попросил дежурного по отделу, чтобы тот срочно послал участкового в мединститут, разыскал там невесту Белоусова и доставил ее в отдел милиции и тоже не отпускал до нашего приезда.
   Учитывая, что придется делать обыск в мастерской Белоусова, позвонил следователю прокуратуры, чтобы он взял разрешение на его проведение и подъехал к общежитию. Позвонил еще нескольким членам оперативно-следственной группы, чтобы подъехали к общежитию. Коротко разъяснил каждому сложившуюся ситуацию по расследованию убийства стариков Высоцких.
   Чтобы побыстрей добраться до общежития мединститута, взял подвернувшееся такси. Когда приехал и вошел в комнату коменданта, там меня уже ждал капитан Лазарченко. За столом сидела Варвара Петровна, комендант общежития. Поздоровавшись, спросил ее:
   -- Никто не обращался к ней за ключами от мастерской, в которой работал студент Белоусов?
   -- Да нет, -- ответила она, -- никто. А что случилось-то? -- спросила, волнуясь и понимая, что наше появление в общежитии не случайно.
   -- Сейчас все узнаете, -- сказал я и попросил рассказать, кем работает в общежитии Белоусов, что у него за мастерская и где расположена? Имеет ли кто доступ в мастерскую, кроме него?
   Варвара Петровна пояснила, что Валерий Белоусов учится на третьем курсе и по совместительству выполняет сантехнические, слесарные и другие работы в общежитии. Его тут называют мастером на все руки, а в мастерскую, кроме него, никто доступа не имеет. Сама она в эту мастерскую, что на чердаке, тоже не заходила, а зачем, если у него там хранятся разные инструменты? Разговор прекратился, как только в комнату зашел следователь прокуратуры Добрыйдень. Объяснив ему суть дела, и взяв с собой двух понятых, всей группой поднялись на чердак.
   Комендант открыла кладовку, в которой размещалась мастерская, в нее из-за небольшой площади мы все вместе не смогли войти. Следователь огласил постановление на разрешение проведения обыска. В помещении находились: открытый платяной шкаф, тумбочка, два старых стула и верстак. Когда вскрыли шкаф, то ужаснулись, он был весь забит предметами верхней и нижней одежды, как мужской, так и женской, обувью разных размеров и прочими вещами. Когда все это вытащили из шкафа, Варвара Петровна вскрикнула: "Так это ж вещи наших студентов! Он же, зараза, своровал у них!"
   Да, он воровал у студентов и прятал в своей мастерской. При осмотре обнаруженных вещей было установлено, что все они похищены из комнат своего общежития. В основном они были похищены у студенток. Насчитали около 150 наименований, на многих из них еще висели ярлычки.
   Кражи в общежитии совершались почти каждую неделю. Сотрудники милиции с ног сбивались, разыскивая тех, кто обкрадывал студентов, в том числе и иностранцев, а оказалось, что ворует свой же студент, который с ними учился и общался. Это ж какую надо было иметь наглость!
   Но меня в данный момент интересовал радиоприемник "Ленинград", за который были убиты два пожилых человека. Волновался, когда отодвигали верстак: а вдруг его там нет, и он находится в каком-то другом месте? Когда взяли целлофановый пакет и развернули, то, наконец-то, все увидели радиоприемник
   "Ленинград"! Значит, Белоусов не успел все-таки его перепрятать. Не знаю как у всех, кто находился в это время в кладовке, но у меня на сердце отлегло. Это из-за него, этого приемника, студент мединститута лишил жизни стариков Высоцких.
   Оперативная группа осталась в кладовке описывать обнаруженные вещи, а мы с капитаном Лазарченко забрали радиоприемник и пошли в райотдел, чтобы устанавливать его принадлежность. Сделать это было несложно -- всего лишь поехать к соседке Высоцких и попросить, чтобы она подтвердила. Поехали, показали, и она подтвердила. Когда установили, что радиоприемник "Ленинград" принадлежал семье Высоцких, на душе появилось приятное облегчение, будто с плеч свалился давивший тяжкий груз.
   На допрос Белоусова выехал следователь Добрыйдень. Все необходимые материалы о его причастности к убийству стариков Высоцких у него были на руках.
   О ходе допроса следователь мне после рассказал, что вначале на заданные вопросы Белоусов отвечал отрицательно, буквально все отрицал: стариков узнал, только когда к ним был вызов, никакого убийства не совершал, ничего у них не брал. И продолжал все в том же духе.
   Пришлось достать из пакета радиоприемник. Как только он его увидел, весь побелел и повесил голову. Какое-то время молчал, потом, закрыв глаза, сказал, что это он виновник всей трагедии. Потом спросил: "Что мне будет за убийство, если я во всем сознаюсь?"
   -- Давай не будем торговаться, -- прервал его следователь. -- Если будешь писать явку с повинной, то бери ручку, бумагу и пиши, все как было. А что тебе светит, это решит суд!
   Белоусов взял несколько листов чистой бумаги и написал чистосердечное раскаяние. Можно ли было верить его словам, что приходил он к старикам из-за радиоприемника? Думал, что если он будет им, как будущий врач, помогать в лечении, они его подарят ему. Это была его мечта. Но стариков его приходы только раздражали, а приемник они и не думали ему дарить, так как его подарила им родная внучка. Разве можно дарить дареное незнакомому человеку? Когда он в последний раз своего прихода взял приемник и пошел с ним на выход, дед стал его задерживать и оказывать сопротивление. У стены стоял топор, которым они рубили дрова. Белоусов схватил его и треснул деда по голове. В это время из другой комнаты появилась бабка и тоже с криком попыталась отобрать у него приемник. Он и ее ударил топором по голове. А когда до него дошло, что из-за радиоприемника убил двух пожилых, ни в чем не виновных людей, заметался по комнатам, все разбрасывая на пол.
   Вспомнил, что соседки дома нет, она ушла к кому-то в гости. Он это заранее учитывал, теперь надо было как можно быстрей уходить.
   Успокоившись, вышел во двор и, не открывая калитку, перелез через забор, потом, долго петляя, ходил по улочкам частного сектора.
   Вещи, которые находились в его кладовке -- все были краденые. Он их крал для своей невесты Инны, на которой планировал жениться. И очень хотел, чтобы у нее к свадьбе была хорошая одежда. Многие вещи крал у иностранных студентов, считая, что они себе еще купят. В его кладовку, где пряталось все ворованное, кроме него никто не заглядывал, и он был спокоен. Чем больше воровал, тем больше хотелось еще воровать. Он даже не думал, что милиция так быстро его вычислит и ему придется за все отвечать.
   Воронежский областной суд приговорил Белоусова Валерия за убийство стариков Высоцких к высшей мере наказания -- расстрелу.
  
  
  
  
  
   УБИЙСТВО В СЕЛЕ ШИРЯЕВО
  
  
   Убийство двух пожилых людей, мужа и жены Пузенко, произошло в международный женский день 8-е Марта. Пятистенковый дом, который находился на окраине села Ширяево Калачеевского района, загорелся ближе к вечеру и к прибытию пожарной команды сгорел под самый фундамент.
   Прибывшая оперативно-следственная группа районного отдела милиции с представителем прокуратуры обнаружила в сарае убитого хозяина Пузенко, а его обгоревшую супругу на кровати в выгоревшей дотла комнате. Такого страшного события никто из жителей села раньше не припоминал. Жили старики как и все, общались с сельчанами, недоброжелателей у них не было. Даже подумать было нельзя, что подобное могло с ними случиться. У стариков был сын, Степан, который служил водителем в Центральном отделе милиции г. Воронежа. Приезжал с семьей к родителям в отпуск, и его приезду они были так рады, что светились от счастья. И вот трагедия, да какая! Оперативно-следственная группа заработала, а в дежурную часть Управления внутренних дел Воронежской области о случившемся поступила соответствующая информация.
   Владимир Николаевич Страхов в то время работал начальником отдела "А" УУР УВД Воронежской области. Он вспоминает:
   -- Как сейчас помню, я находился на работе и занимался изучением и регистрацией поступившей информации от негласного аппарата. Был день 8-го Марта, и мне никто не мешал. Ответственным дежурным по УВД был заместитель начальника Управления уголовного розыска УВД нашей области полковник милиции А. А. Колесниченко. От него по телефону внутренней связи мне неожиданно поступил звонок.
   -- Ты еще не ушел? -- спросил.
   -- Да нет, надо кое в чем подразобраться.
   -- Зайди, -- сказал и положил трубку.
   Отложив бумаги в сейф, я без задержки пошел в кабинет Колесниченко. Он как раз изучал поступившую оперативную сводку и дал мне почитать об убийстве стариков Пузенко в Калачеевском районе. Пока я читал, он с каким-то сомнением говорил:
   "Ей-богу в голове не укладывается, как это бабка убила своего мужа, потом подожгла дом и сама погибла? Срочно созвонись с дежурной частью отдела или кто там сейчас дежурит из руководства, разберись по обстоятельствам убийства и доложи. Об этом преступлении надо сообщить в министерство внутренних дел. Такой порядок".
   Связался с дежурным по райотделу, который пояснил о первой версии убийства: старик, якобы, убирал во дворе скотину, когда пришла бабка. Что между ними произошло, пока не ясно, но она ударила мужа ломом, потом ушла в дом, подожгла его и сама сгорела. К такой версии пришла пока оперативно-следственная группа, выезжавшая на убийство в село Ширяево.
   Все это у меня в голове как-то не укладывалось. Хотя на место преступления выезжала весьма авторитетная группа сотрудников: сам начальник РОВД Шевцов А. М., помощник районного прокурора, начальник розыска, представители от служб следствия, криминалистики. Подумал, что преступление только свершилось, каких-то других версий у оперативно-следственной группы нет, а расследование продолжится и со временем все прояснится. Доложил Колесниченко, что удалось узнать, потом пошел завершать свои дела.
   Со времени убийства стариков в селе Ширяево прошло несколько дней. Я даже об этом в нашей суете сует подзабыл, как на одном из оперативных совещаний начальник УУР УВД полковник милиции Горкин Л. Д. об этом напомнил, сказав, что по убийству стариков в Калачеевском районе был вынесен отказной материал. А прокуратура области отказной материал отменила, и по убийству возбуждено уголовное дело. Сказал, что против отказного материала выступил сын погибших, Степан, он категорически против того, чтобы подозревать мать в убийстве отца. Не верит он в это и настаивает, что родителей кто-то убил другой, а следственно-оперативная группа пошла по легкому пути и не стала искать истинных убийц его родителей.
   Слушая слова Л. Д. Горкина, а я его очень уважал как опытного руководителя областного уголовного розыска, прошедшего большую жизненную школу в работе милиции, в душе ругал себя. Ну почему бы мне не встретиться со Степаном, который являлся водителем начальника Центрального отдела милиции В. Кораблина, и не поговорить с ним по душам. Но пока я об этом размышлял, Горкин решил направить в Калач для оказания помощи в раскрытии преступления опытных сотрудников, причем срочно, без всякой проволочки. В число таких опытных попал я и Алексей Бобрешов. Я посчитал принятие такого решения абсолютно правильным, так как времени после убийства уже прошло достаточно, теряются горячие следы убийства. Одним словом, надо было торопиться. Со Степаном перед отъездом я все-таки встретился и послушал его. Он же меня хорошо знал, когда я работал в отделе начальником отделения уголовного розыска. Степана не узнать, он был весь на нервах.
   Разговор с ним был крайне тяжелым. Зная меня по прежней работе в отделе, он выплескивал из своей страдающей сыновней души все, что накипело и наболело, с чем был категорически не согласен. Я слушал и не перебивал, стараясь дать ему выговориться. Многое в нашей работе мне раньше приходилось видеть и прочувствовать, но с таким человеческим горем и отчаянием, ей-Богу, не встречался.
   -- Какой же дурак все это придумал, что моя родная мать порешила моего любимого отца? -- вопрошал он сквозь слезы. -- Да как жить-то мне теперь? Ну было, что иногда ссорились, как и в каждой семье бывает, но какой-то злобы между ними не было и не могло быть! Это знаю и как сын могу поклясться. Если ссорились, то сразу и обходились. Раньше батя изредка гнал самогон, чтобы меня повеселей встретить. Я ему запретил, сказал, чтобы не позорил себя и меня. Не было у них в селе врагов и не знаю, кому взбрело в голову их убивать! Надо ж, на маму убийство отца повесили! Да они так любили жизнь и жить хотели! Жить! Прошу вас, Владимир Николаевич, подсказать кому надо, чтобы разыскали, кто их убил! Это не свои убили, а кто-то из пришлых! Найдите, разыщите, Христом-Богом прошу! Если убийство повесят на маму, то заявляю, что поеду к министру и стану его просить. Пусть меня выгонят из органов, но все равно добьюсь справедливости!
   Я, кстати, узнал, что Степан был на приеме у начальника УУР УВД Л. Д. Горкина, после чего тот принял решение срочно направить меня и Бобрешова в Калач, чтобы разобраться с обстановкой по убийству и помочь раскрыть преступление.
   Степан то нервничал и злился, то плакал, а когда узнал, что меня послали помочь разыскать убийц его родителей, упал передо мной на колени и стал умолять:
   -- Я верю тебе, Владимир Николаевич, верю, что найдете убийцу, и правда восторжествует!
   Вечером мы с Бобрешовым поездом выехали в Калач. Если я и раньше интуитивно не верил, чтобы пожилая женщина могла убить в порыве гнева близкого ей человека, с кем прожила в согласии столько лет, то после разговора с их сыном Степаном утвердился в своем мнении. Убийство совершено кем-то другим. А кем? Надо будет разбираться, а это непросто.
   Пока добирались до Калача, я продумал план наших дальнейших действий. Надо будет внимательно изучить материалы оперативно-следственной группы, побывать на месте преступления и сразу же начать проводить опрос населения, особенно тех, кто проживает по соседству с убитыми. И еще. Отдельно переговорить с каждым членом оперативно-следственной группы, чтобы узнать мнение каждого по убийству стариков Пузенко.
   Разместившись в гостинице и перекусив, пошли в райотдел милиции. Алексея Митрофановича Бобрешова, сотрудника опытного и исполнительного, попросил связаться с кем-то из заместителей начальника отдела и скомплектовать группы из работников милиции для проведения опроса населения путем обхода по всем домам. Сотрудники должны быть подготовлены для проведения таких бесед. Тянуть время нечего, к работе приступить завтра после проведения мной соответствующего инструктажа.
   Сам решил пока зайти к начальнику районного отдела милиции Анатолию Михайловичу Шевцову и поговорить с ним. В должности начальника он работает недавно, достаточного опыта в руководстве отделом пока не имеет. Зашел, хотел представиться, кто я и в связи с чем прибыл, но он улыбаясь, опередил, сказав, что звонил Леонид Дмитриевич Горкин и уже известил его о целях приезда опытных оперативников. Горкин просил также оказать нам необходимую помощь и поддержку. Я рассказал Шевцову о своей встрече с сыном убитых родителей, который честно и добросовестно работает в органах внутренних дел, а сейчас находится в страшном волнении.
   Он не стал передо мной хитрить, юлить, а сразу признал, что это его в первую очередь вина и сотрудников оперативно-следственной группы, которые, чтобы не копать глубже, пошли по легкому пути. Стыд и позор теперь придется самим признать и принимать соответствующие меры, чтобы впредь подобное не допускать. Потом был разговор о привлечении к расследованию убийства негласного аппарата и опытного криминалиста. Без этого не обойтись. Узнав, что начальник отделения уголовного розыска Иван Разумный находится на месте, я распрощался со Швецовым и пошел в кабинет начальника розыска.
   Иван Разумный высокого роста, крепкого телосложения, в работе принципиален, в должности около шести лет. В составе оперативно-следственной группы выезжал на место убийства супругов Пузенко сразу, как только в дежурную часть поступила информация.
   Мне было важно узнать его личное мнение по этому убийству и почему, все-таки, он согласился на отказ в возбуждении уголовного дела. Можно понять, что других версий по убийству не было, но их и не искали. Уперлись в одно -- жена убила мужа, а потом покончила с собой. Хотя и в этом веских доказательств не было. Просто решили принять бездоказательное решение, ведь так было легче, зачем голову ломать?
   В непринужденной беседе Разумный подтвердил, что лично он считает -- не жена убила мужа, а кто-то был со стороны. Он тогда заметил на снегу одиночные следы от дома в сторону речки. Следы мужские, каблук правого ботинка в снег вдавливался сильней. Выходит, что человек подхрамывал. Выход к речке, а потом на трассу к автобусной остановке кому-то был выгоден. Там можно уехать попуткой, и никто не увидит и не узнает. Да и до Калача путь в три раза короче, чем добираться по окружной. Разумный об этом говорил, но его не поддержали. Потом и след от таяния пропал. Значит, был кто-то со стороны, но кто?
   От Разумного сходил к начальнику следственного отделения (фамилию не помню). Забрал у него материалы расследования и стал их изучать. Зашел Бобрешов, сказал, что актив по проведению бесед с жильцами Ширяево собран, так что можно проводить инструктаж. Руководство отдела тоже в зале.
   Провел инструктаж. Мне он был просто необходим. Разъяснил сотрудникам, что на опрос жителей села отведено не так много времени, но его надо провести качественно. Обязательно узнать, кто к кому из селян в это время приезжал, что это за люди, откуда они? Короче, собрать о них нужную для нас информацию. Если есть у кого негласный аппарат, то подключить его с пользой для дела.
   В беседе с руководителями отдела и рядовыми сотрудниками я ощутил, что все они настроены, во что бы то ни стало найти убийц и снять с отдела позор в принятии отказного материала. Это создало о коллективе нехорошее мнение как среди руководства вышестоящих силовых структур, так и среди населения. Такой настрой нам с Бобрешовым был только на руку.
   После проведения запланированных бесед и ознакомления с материалами расследования я, Бобрешов и члены оперативно-следственной группы Калачеевского РОВД поехали осматривать место преступления. Картина открылась перед нашими глазами удручающая: дом сгорел до самого фундамента, пепелище, одиноко торчит печная труба. Подумалось, а ведь тут жили люди, радовались, о чем-то мечтали, ждали в этот дом родственников. Сколько же в нашей жизни бывает разных несправедливостей! Ну кому и чем помешали два пожилых человека, кто не дал им умереть спокойно, по-человечески? Вспомнил, как оплакивал своих родителей их сын Степан, доказывая, что они хорошие и никому не мешали. Дом пятистенковый, состоял из двух комнат. В одной из них стояла металлическая кровать, на которой разбросана обгоревшая постель. В протоколе осмотра отмечалось, что в эту постель был завернут труп пожилой женщины с пробитой головой, орудием ее убийства был обычный домашний молоток, который лежал рядом с кроватью. На молотке были следы крови. Все это я вычитал в протоколе осмотра.
   Непонятно, как это старушка могла убить ломом своего мужа, труп которого был обнаружен в сарае, потом вернуться в дом, поджечь его, ударить себя по лбу молотком, завернуться в матрац и одеяло и улечься на кровати? Как? В голове не укладывалось.
   Осмотрели погреб, в котором хранились домашние соленья, варенья и все, что собиралось для еды с огорода. Обнаружили в углу погреба отпечаток квадратной формы. Тут, видно, стояла алюминиевая канистра с керосином, которая валялась пустой в одной из комнат дома. Керосин кто-то расплескал по стенам и на пол, а ее тут же забросил. Канистра без керосина не взорвалась, а просто деформировалась. На одной из полок, рядом с банками огурцов и помидоров, было еще небольшое свободное место. По запаху чувствовалось, что здесь лежал шматок соленого свиного сала.
   Убийство, как уже было установлено, было совершено ближе к вечеру.
   Последним, кто видел в этот трагический день убитую, была ее соседка, которая несла из колодца воду. Остановились и перебросились несколькими фразами. Та, что несла воду, вспомнила, что ее соседка ходила в центр села и купила там чекушку спиртного. Муж ее убирает во дворе скотину, а она сейчас придет, приготовит еду и вместе отметят женский праздник. У нее не было никаких волнений или переживаний. Ближе к вечеру над домом соседей вдруг взметнулось огненное пламя, а потом был сильный взрыв. Приехавшие пожарные ничего сделать не могли, так как полыхали все стены дома, он уже превратился в огромный костер. Труп деда обнаружили в сарае, а обгоревший труп его жены в одной из начисто выгоревшей комнаты.
   Повторный осмотр места преступления был завершен. Вернувшись в отдел милиции, составили план дополнительных оперативно-следственных мероприятий по раскрытию совершенного двойного убийства. Основное внимание оперативников и всех, кто был задействован в раскрытии убийства, было уделено отработке жителей села на предмет причастности к убийству, выявлению всех приезжавших в гости или на отдых к сельчанам на празднование 8-го Марта. Работа большая, кропотливая, но без нее никак не обойтись. Долго еще в этот поздний вечер мы отрабатывали, кто чем в ближайшие дни будет заниматься. Важно было ничего не упустить.
   Подворный обход селян Ширяево продолжался более месяца. Времени потрачено много, опрошено и допрошено около тысячи человек. Зато были установлены и все лица, которые приезжали к родственникам или своим знакомым на праздничные дни. Из всей массы проверяемых и изученных было отобрано всего лишь несколько лиц, попадавших под подозрение в совершении преступления. По ним велась отдельная оперативная разработка.
   Основное подозрение пало на одну сельчанку по имени Мария, женщину нестарую, но и немолодую, проживавшую одиноко. В беседах с соседями удалось узнать, что она характеризовалась как женщина легкого поведения, охочей на мужиков, как пьяниц, так и судимых. В ее доме постоянно собирались лица с криминальным прошлым и местные любители спиртного. Было установлено, что несколько лет назад она сожительствовала с ранее судимым Иваном, который работал на строительстве Калачеевского сахарного завода. В Калаче тогда располагалась спецкомендатура, где отбывали наказание так называемые "химики", осужденные на небольшие сроки и работавшие на стройках народного хозяйства. Мария познакомилась с Иваном и сожительствовала с ним, пока у него не закончился срок судимости и он уехал к себе на родину. Уезжая, обещал вернуться к Марии и на ней жениться. Но не вернулся и даже писем не писал. Соседи над Марией подтрунивали, говоря: "Что ж это твой Иван-то совсем о тебе забыл?" Она злилась, а чего было обижаться, если сама растрезвонила, что Иван отбудет срок и на ней обязательно женится.
   В беседах о Марии и ее бывшем сожителе появилось весьма важное обстоятельство. Оно заключалось в том, что соседи видели у Марии как раз в этот период Ивана, хотя он и старался перед селянами нигде не показываться. Но ведь от соседей, тем более на селе, такое разве скроешь?
   Одна соседка его все-таки углядела и рассказала своим подругам, а те другим селянам и пошел разговор, что к Марии вернулся ее бывший сожитель Иван и, наверное, на ней скоро женится.
   Собрав необходимую информацию о жизни Марии, о ее связях, в том числе и с "химиком" Иваном, уточнив, что он у нее был на 8-е Марта, а потом неожиданно исчез, я принял решение вызвать ее на допрос в райотдел. Доставил Марию участковый инспектор села Ширяево, его фамилию не запомнил. Передо мной сидела женщина, небольшого роста, дробненькая и своей внешностью особо не выделявшаяся.
   Было заметно, что Мария волновалась и на мои вопросы отвечала как-то неохотно. А вопросы были самые простые: какие у нее взаимоотношения с Иваном, что работал в Калаче на строительстве сахарного завода? Когда она его видела в последний раз и не могла бы что-то сказать по пожару на 8-е Марта и по убийству стариков Пузенко? Она слушала, передергивала плечами и качала головой.
   -- А причем тут я и пожар с убийством? -- сказала поморщившись. -- Пожары и убийства я не люблю, туда не ходила. За стариков, как и все, переживаю, люди они были хорошие, добрые. А по Ивану, с кем когда-то сожительствовала, могу сказать, что была молодая, он мне нравился, я ему тоже. Че тут такого? Заезжал, когда можно было.
   -- Когда же в последний раз с ним встречалась? -- спросил я, понимая, что Мария пытается как-то увильнуть от вопроса. Повернув голову в сторону окна, Мария молчала.
   -- Это хорошо, что переживаете за убитых супругов Пузенко. Хорошие они были люди. Но вот кто-то нашелся и их убил, а мы сейчас разбираемся, кто бы это мог сделать. Попрошу, все-таки, ответить на мой вопрос. Когда вы видели Ивана в последний раз? Кстати, нам известно, что он у вас был несколько дней, а потом исчез.
   -- Причем тут Иван и убийство? Мне это как-то непонятно, -- опять не захотела ответить на поставленный мной вопрос Мария.
   -- Говорю еще раз, -- стал с металлом в голосе разъяснять я, -- что мы сейчас занимаемся раскрытием убийства стариков Пузенко. Нам по этому вопросу важно все знать, в том числе и о вашем бывшем сожителе Иване Душкове. Спрашиваю, был ли он у вас на 8-е Марта? Расскажите все, что знаете о нем, иначе, если вдруг да окажется, что он причастен к убийству, а вы сейчас уходите от ответа, окажетесь в незавидном положении. Вам-то зачем такое соучастие? Не заставляйте, чтобы мы вас задержали для полного выяснения обстоятельств по Ивану Душкову.
   Опустив голову, Мария завздыхала и, сделав небольшую паузу, стала, наконец, рассказывать.
   Да, в свое время познакомилась с Иваном и сожительствовала с ним, пока он к себе не уехал. Он ей не писал, она ему тоже. Прошло почти пять лет как не встречались, она о нем и думать забыла, как вдруг 6-го марта, в полночь, в окно раздался стук. Вскочив с постели, спросила: "Кто там?" В ответ послышался знакомый голос.
   "Ей-Богу, не ожидала и вначале даже закапризничала, сказав ему: "Чего приперся, иди туда, откуда пришел". Дверь не открываю. А он мне так жалобно: "Время-то позднее, где же теперь переночевать? В Калач что ли пешком тащиться? Пусти ради Бога, просил он, переночую, а утром автобусом уеду". Стало мне его жалко, вот и впустила в хату.
   А потом, сами поймите, началось: он стал меня жалеть, обнимать, целовать, а я ведь баба одинокая, сразу растаяла, и обида куда-то делась. Стала стол накрывать. Закуска известная: картошка жареная, соленья, этого добра у меня хватает, сало. Две бутылки водки он с собой принес. Ели, пили, разговор завязался, а потом постель, наскучили за столько-то лет друг без друга. Проснулись к обеду. Решила никуда не ходить, так как дома все было: и выпить, и закусить. Об автобусе, что надо в Калач ехать, уже позабыла. Это было уж 7-го марта. Снова собрала на стол и просидели до самого вечера. Говорю как было, без утайки. Спать улеглись поздно. На 8-е Марта встали часам к одиннадцати. Голова у него и у меня трещит, надо б похмелиться, а водки осталось чуть-чуть. Иван завелся, решил пойти купить самогон. Говорю ему: "Не ходи, не достанешь, у нас его не гонят. Это когда завод сахарный работал, тогда и правда самогон гнали". Не послушал, сказал, что он знает, к кому заглянуть.
   -- Это у кого же? -- спросила я.
   -- Пойду на край села, -- ответил.
   Потом оделся и ушел. Это уже было после обеда. Как ушел, так и не вернулся. Потом был пожар и шум, на краю села горела усадьба Пузенко. Мне потом рассказали, что хозяина мертвым нашли в сарае, а его жену, всю обгорелую, в доме. Я туда не ходила. А его нет и нет, подумала что автобусом в Калач уехал, надоела выходит, за эти две ночи. Ну умотал и черт с ним, не дюжа расстроилась. Вот и все как было, скрывать от вас мне неча".
   Длинный рассказ Марии я выслушал внимательно. Понимал, что в этот раз рассказала она правду, видно, поняла, в какую историю с этим Иваном влипла. Но меня интересовало, где он теперь живет и работает, к кому и зачем ехал. Хотелось покрепче закрутить о ее личной вине, что промолчала и что, если все не выложит, отвечать самой придется. Поэтому сразу озадачил:
   -- Почему же не рассказала об Иване работникам милиции? Что был у тебя и ушел за самогоном на край села. Ведь всех поголовно опрашивали, а ты молчала, будто вовсе не касается?
   Уткнув голову в ладони, Мария долго молчала, потом чуть слышно выдавила:
   -- Молчала, потому как боялась. Считала, что умотал и слава тебе Господи. Я об этом говорила. Может, не он убивал и поджигал.
   -- Говорила о любовных и пьяных посиделках, а нас интересует, где он работает, есть ли у него близкие. И еще -- может, что оставил у тебя из своих вещей? Говори, поподробней, это важно прежде всего для тебя. Ничего не умалчивай. Все равно доберемся до твоего Ивана -- нажимал я, как мог, на Марию.
   -- Знаю, что за прежнее хулиганство ему влепили два года химии, да это и самим можно узнать, -- сказала она. Родился в Ростове, а жил где-то на Украине, кажется, в Житомирской области. Говорил, что семьи нет и женат не был, а там кто его знает, может, и сбрехал. Вещей никаких при нем не было, и ничего не оставлял. Мне-то зачем вас обманывать? Сказал, что ехал с Украины в гости к брату. У брата круглая дата, поздравить хотел. Работает брат сварщиком на Ростсельмаше. Так он мне говорил, а там кто его знает, куда ехал. Сказал, что по мне соскучился, вот и завернул в гости.
   Мария выложила все, что знала об Иване. Такое сложилось у меня об этом мнение. Ее отпустил, предупредив, чтобы из села никуда не отлучалась, а если от Ивана поступит весточка, то немедленно сообщила о ней участковому, а лучше -- начальнику милиции. Наконец, все опросы и допросы были завершены, и у членов оперативно-следственной группы сложилось твердое убеждение, что убийство стариков Пузенко совершили не местные, а кто-то другой.
   На тех, кто вызывал подозрение, тщательно отрабатывались данные о месте их проживания, выясняли, имелись ли у них судимости, какое семейное положение и образ жизни. А вот на Ивана был составлен словесный портрет, с данными о всем, что удалось собрать, и по телетайпу информацию о нем разослали по всем регионам страны, с требованием задержать и немедленно этапировать его в Воронежскую область. Перед этим еще раз проверили все его данные по информцентру УВД, убедившись, что срок отбывал он за хулиганство, что родом действительно из Ростова. А вот где сейчас может находиться, было не ясно. Пока ссылались на показания его сожительницы Марии.
   Связавшись с руководством УВД Ростовской области, мы передали все имевшиеся у нас данные на брата Ивана, который работал на Ростсельмаше. Попросили организовать засаду с целью задержания Ивана, подозреваемого в убийстве. В тоже время туда срочно отправилась опергруппа, которую возглавил К. Кулаков. По поступившей от нас ориентировке работники уголовного розыска Ростова выезжали по месту жительства брата, но его на месте не оказалось, так как накануне руководством завода он был отправлен в командировку. Дома находилась супруга с детьми. Супруга пояснила, что на 65-летний юбилей мужа к ним приезжал его брат Иван. Он погостил несколько дней и уехал к своей сожительнице в Житомир. С ее слов, Иван -- блудный мужик и, к тому же, пьяница. Своей семьи так и не создал, живет неизвестно за счет каких средств, отношения между братьями плохие. Дала адрес, по которому он живет в Житомире у своей очередной сожительницы. На юбилей родному брату Иван подарил наручные часы "Победа" и электробритву "Харьков". Объяснив женщине, в чем подозревается брат ее мужа, подарки сотрудниками были изъяты и переправлены в Воронеж.
   Оперативно-розыскные действия продолжались. Группу, что поехала в Житомирскую область, проинформировали, по какому адресу его надо брать у сожительницы. Там его оперативники и поджидали. Но проходили день за днем, а сведений о его задержании не поступало. Где он пропадал, неизвестно. Лишь на пятые сутки Иван по указанному адресу появился и был задержан. Руководитель опергруппы Е. Мищенко сообщил, что подозреваемый в двойном убийстве Иван Душков (фамилия изменена) задержан и они возвращаются с ним в Воронеж. К тому времени и мы с А. Бобрешовым, наконец, завершили свой план работы и тоже выехали в Воронеж. Пока все шло удачно, интересно было знать, как поведет себя задержанный на допросе.
   Прибыв в Воронеж, зашел представиться к А. Колесниченко. Доложил, что основные работы по убийству завершены, жду встречи с подозреваемым.
   -- Да, да, Душкова уже доставили и по 122-й статье направили в КПЗ на Пеше-Стрелецкой, -- сказал Колесниченко. Добавил, что от следствия допрос поведет следователь Новосельцев. -- А от розыска -- не знал, что ты вернешься -- направили Сарафанникова. Так что можешь отдохнуть и отоспаться, а завтра подключишься.
   -- Александр Андреевич! -- вскипятился я, -- ведь у меня, а не у Сарафанникова в руках и в мозгах по убийству вся фактура прямых и косвенных доказательств, зачем же посылать Сарафанникова? Он же абсолютно не в курсе дела!
   -- Тебя-то не было, вот и решили пока послать Сарафанникова, чего кипятиться? Дам ему отбой, а ты поезжай и проводи допрос с полученными данными. Ясно, что так будет лучше. Только не забудь после допроса проинформировать о его результатах Леонида Дмитриевича Горкина. Он обещал Степану, что убийца будет установлен и понесет заслуженное наказание.
   Допрос Душкова мне помнится так, будто вчера все было. Передо мной, Новосельцевым и Бобрешовым сидел тот, кто совершил двойное убийство пожилых, ни в чем не повинных людей. Вот он, бывший "химик", сожитель Марии, человек, который, ничего не делая для людей доброго, пожелал жить в свое удовольствие. Вглядываюсь в него, а в голову лезут мысли, что сейчас же начнет выкручиваться, придумывать что угодно, лишь бы уйти от ответственности за совершенное подлое дело. А по двойному убийству да с таким прошлым ему светит высшая мера. Начался допрос.
   -- На 8-е Марта этого года вы были в поселении Ширяево Калачеевского района? -- спросил подозреваемого Душкова следователь Новосельцев.
   -- Ни в каком Ширяево я не был. Лет пять назад бывал, это когда работал на стройке сахарного завода.
   -- Говорите правду, не пытайтесь вводить нас в заблуждение, -- заметил следователь. Это не в ваших интересах.
   -- Я и говорю правду, все как было. Мне нечего скрывать. К брату в Ростов на юбилей ездил. Что было, то было.
   Посмотрев на Новосельцева, я попросил дать слово. Тот кивнул головой. Уставив на Душкова свой взгляд, который не каждый подозреваемый выдерживал, спросил: -- А как же отпечатки ваших пальцев на бутылках из-под водки, с которыми заявился к своей бывшей сожительнице Марии?
   -- Какие могут быть отпечатки, если там не был. Пять лет назад ходил к ней, признаюсь, сожительствовал и водку с собой приносил. Тогда с ней пили и любовь крутили, -- продолжал в наглую выкручиваться Душков.
   -- Данные экспертизы свидетельствуют, что отпечатки на бутылках не пятилетней давности, а совсем свежие.
   -- Не знаю, какая у вас экспертиза, говорю, что я в Ширяево не был. Это факт, не докажете.
   Вопросы Душкову теперь задавали в основном я и Бобрешов. Нам было что спросить. А Новосельцев пока читал справку по итогам нашей поездки в Калачеевский район для проведения расследования убийства мужа и жены Пузенко.
   Душков все вопросы отметал с какой-то наглостью и злостью. Не воспринимал, что его соседи видели, когда он несколько суток жил у своей сожительницы в Ширяево и когда пошел добывать самогон на край села. Об этом и многом другом написала собственноручное признание Мария, написала, как она не хотела его впускать в хату, но потом из жалости впустила, и они двое суток пропьянствовали и развлекались в постели. Она готова, если потребуется, все подтвердить на суде. Душков этого тоже не хотел понимать.
   Ознакомившись с моей справкой, Новосельцев передал ее мне, а с ней предложил почитать письменное подтверждение Степана Пузенко о признании изъятых у брата Душкова подарков (часов и электробритвы), которые он дарил своему отцу. Я обрадовался этому подтверждению. Перед отъездом в Калач, когда встречался со Степаном, он мне сквозь слезы говорил, что родителей сильно любил и совсем недавно подарил отцу часы "Победа", на крышке которых есть гравировка:
   "Папе от сына Степана в день Золотой свадьбы". Нагнувшись к Новосельцеву, предложил ему обыграть факт с подарками. Он же не откажется от них, если подарил на юбилей своему брату?
   Положив часы и электробритву на стол, так чтобы Душков хорошо их видел, спросил:
   -- Это твои подарки брату в день его юбилея? Он и его жена это подтверждают. Почитайте, что пишут?
   Помолчав, вновь спросил:
   -- Так это твои подарки брату? Отвечай, не тяни?
   Душков, сморщив лоб и опустив голову, задумался. Потом резко откинувшись к стенке стула, с каким-то вызовом ответил: -- Ну и что? Мои они, мои! Подарки хорошие, брат был доволен, спасибо сказал.
   -- А где взял эти подарки? -- спросил я, делая упор на каждое слово. Подарки ведь не кому-то, а на юбилей родному брату?
   -- Какое это имеет значение, где взял? Украл, если хотите, в деньгах поиздержался и украл. Со мной в вагоне один дядька ехал на курорт в Сочи. У него и подцепил, он набухался и уснул, а мне выходить надо, вот и прихватил с собой на память. На столике лежали. Авось не обедняет.
   -- Значит у дядьки в вагоне, так?
   -- Ну так, потому как в грошах поиздержался.
   -- Дело в том Душков, что часы и электробритву дарил своему отцу его сын Степан. На крышке часов есть малозаметная гравировка, в связи с чем и когда он их подарил, есть метка и на электробритве. Выходит, что взял ты их не у дядьки в вагоне, а после убийства родителей Степана. Может, его сюда позвать? Ох, как он рвется увидеть убийцу своих родителей! Или твоего брата с женой из Ростова в Воронеж по быстрому доставить? Пускай посмотрят, какой у них родственничек-убийца!
   Наступило тягостное, давящее на уши, молчание. Лицо Душкова то бледнело, то краснело, на лбу появились капельки пота. Значит, достало. Поняв, что обложен намертво, сказал, наконец, охрипшим голосом:
   -- Не надо никого приглашать. Дайте бумагу и ручку, напишу все, как было.
   При наличии собранных доказательств Душкову ничего не оставалось, как признаться в совершении им двойного убийства. Обстоятельства тяжкого преступления он подробно описал в явке с повинной.
   Было так. Он спланировал поехать из Житомира к старшему брату, чтобы поздравить его с юбилеем. Когда поезд прибыл в Воронеж, Душков увидел на соседнем пути пассажирский состав, следующий на Калач. Вспомнив про свою старую зазнобу, решил махнуть к ней в гости. Времени для поздравления брата хватало. Пересев на другой поезд, он в полночь добрался до Ширяево и стал стучать в окно дома Марии. Двое суток, соскучившись друг по другу, они пьянствовали и занимались любовью. Но спиртное, что было у него и у Марии кончилось, а день-то наступил женский, праздничный, вот и решил сходить за самогоном. Пошел по старому адресу, где раньше покупал. Старик Пузенко как раз убирал во дворе скотину. Самогоноварением он уже не занимался и в просьбе Ивану отказал. Сказал, что сам бы в честь женского дня выпил, да дома ни капли. Вот и послал старуху купить к обеду хотя бы чекушку. Душков посчитал себя оскорбленным, выхватив из рук старика лом, вроде и не сильно лупанул им его по спине, отчего старик рухнул на землю и захрипел. Понимая, что с ломом переборщил, а старуха вот-вот заявится, он еще дважды острием лома пырнул старика в спину. Удостоверившись, что старик мертв, решил бежать в сторону речки. Но как назло вернулась старуха и, войдя в калитку, издали крикнула, что чекушку она купила и попросила старика через полчасика приходить на обед. Душков занервничал, не зная, что же делать: можно и бежать, а вдруг старуха увидит? Ведь потом схватят. И во рту все пересохло, уж так хотелось хлебнуть спиртного. А ведь старая принесла чекушку. Решил не бежать, если что, то и старуху прикончит. Тем более, что на улице начало темнеть.
   Недолго думая, пошел в хату. Когда вошел, старуха как раз переодевалась, а чекушка спиртного стояла на столе и так манила его к себе. Подбежав, схватил ее и стал содержимое глотать из горла.
   -- Ты что, ирод, делаешь?! -- закричала старуха и, схватив кочергу, стукнула его по плечу. Выхлебав спиртное и отбросив посуду на пол, он, схватив пожилую женщину, со всей силы ударил ее о притолоку. Та, упав, потеряла сознание. Оттащив ее в другую комнату, Душков стал шарить по шкафам. Нашел часы "Победа", электробритву "Харьков" в чехле и 600 рублей. Спешно рассовал все это по карманам. Но старуха очнулась и стала звать на помощь. Увидев лежавший в углу молоток, Душков схватил его и стукнул женщину по голове. Убедившись, что она мертва, спустился в погреб, который находился во дворе. Там на полке забрал и сунул в карман кусок сала. В углу увидел канистру с керосином. Вернувшись с ней в хату, вначале закатал старуху в одеяло и матрац. Оставив все это на кровати, стал обливать керосином пол, стены, двери, домашнюю утварь. Канистру с оставшимся керосином бросил под стол. Спешил. Открыв в окне форточку, достал из кармана спичечную коробку. Бросив зажженную спичку на пол, плотно закрыл за собой входные двери и, прихрамывая, побежал по снежной тропинке к речке. На улице становилось все темнее и темнее. Взрыв горевшего дома услышал, когда перебрался через речку. Выйдя на трассу, остановил попутную машину и доехал до Калача. Там, купив билет на поезд, уехал в Ростов. Возвращаться к Марии не стал, зачем? Там после пожара поднимется такая кутерьма, что от Ширяево лучше всего держаться подальше. Ведь от людей не скроешься, они сразу подумают, что это он все сотворил. Уедет на Украину, и на этом все кончено.
   На день рождения к брату Душков успел. Подарками тот остался доволен. Погостив у него несколько дней, уехал к сожительнице в Житомир. Думал, что теперь с убийством все шито-крыто. Но разыскали, и придется отвечать.
   Воронежский областной суд приговорил Душкова к высшей мере наказания -- расстрелу.
  
  
  
  
  
   ДА ИЛИ НЕТ?
  
  
   Около четырех часов утра к дому N 47/3 по улице Лидии Рябцевой, в котором проживал я, подъехала милицейская машина. Водитель вошел в знакомый подъезд, куда уже не раз приходилось приезжать в разное время суток. Дверь на звонок открыл я.
   -- Что случилось? -- спросил негромким голосом, потому как члены семьи еще спали.
   -- Убийство парня и девушки на Бульваре Победы напротив
   29-го дома, -- сказал водитель. -- Глушков прислал за вами.
   -- Сейчас выйду, подожди на улице, -- попросил я. Ночные и ранние вызовы на происшествия были для меня нередкими. Уж такая наша служба. Быстро одевшись и попив с бутербродом чай, спустился вниз, и мы сразу поехали к месту происшествия.
   У машины, в которой было совершено убийство, многолюдно. Тут все, кто должен быть на подобных происшествиях. Выйдя из служебного автомобиля, поздоровался с начальником Северного отделения милиции Николаем Владимировичем Глушковым, следователем отделения Татьяной Николаевной Рыжковой и всеми, кто был в опергруппе. С Рыжковой подошли к автомашине марки "Жигули", в которой лежал труп молодого человека.
   -- А где же девушка? -- спросил Рыжкову. -- Мне сказали, что погибла и девушка.
   -- Нет, она тяжело ранена, и ее уже отправили во 2-ю больницу. Убийца стрелял из двуствольного ружья и в темноте не увидел, что сзади водителя еще сидит девушка. В общем, пыж и дроби полоснули ее по животу. Назвала фамилию водителя.
   Что-то знакомое промелькнуло в моих мозгах, когда Рыжкова назвала фамилию убитого.
   -- Постой, постой, -- сказал я, -- а как фамилия раненой девушки?
   Та назвала фамилию и сказала, что зовут ее Лариса.
   -- Какая из себя? -- спросил вновь.
   -- Высокая, белокурая, миловидная, -- ответила следователь. Поглядев на меня, с женским любопытством спросила:
   -- А что это вас вдруг заинтересовала раненая особа? Собирался с мыслями, как лучше ей ответить, но помешал
   Глушков. Подойдя ко мне, сказал, чтобы вместе с ним поехал в отделение для составления плана мероприятий по раскрытию совершенного преступления. Рыжкова попросила у начальника отделения разрешить ей задержаться с опергруппой, чтобы завершить с криминалистом осмотр трупа и салона автомашины, потом составить протокол. Я был даже рад, что Глушков отвлек меня от расспросов Рыжковой. В неожиданно сложившейся обстановке мне надо было самому кое в чем подразобраться. Неужели свершилось то, о чем Лариса совсем недавно предупредила? Если так, то нужно обговорить с Глушковым и спешить, спешить в больницу, вдруг Лариса умрет и не успеет сказать: он ли убийца этого парня или нет?
   Сделаю небольшое отступление. В практике своей работы я старался как можно больше вести встреч с жильцами обслуживаемого мной участка. Использовал для этого любую возможность. Если встречался, то оставлял им свой телефон или телефон дежурного, чтобы при необходимости могли в милицию позвонить. Когда-то встречался во дворе и с жильцами дома, в котором жила мать Ларисы. Помню, ей говорил: "Если что, звоните". Вот она мне через какое-то время позвонила и пожаловалась на дочь, что та перестала ее слушаться, гуляет допоздна и грубит. Дочь у нее одна, воспитывает без мужа, что делать сама не знает. Такой была просьба женщины, и я ее как сотрудник милиции, как родитель и человек понимал. Договорились встретиться втроем, определили день и час. Пришел, представился, кто я и в связи с чем пожаловал. Лариса, видная девушка, рослая, симпатичная, на меня смотрела с подозрением и с какой-то настороженностью. Сказал, что вот на нее поступила информация, что общается с подозрительными личностями, грубит с жильцами, огрызается. Мать подтвердила, что так оно и есть, гуляет допоздна, грубит и не слушается.
   Говорю Ларисе: "Как же так, ты такая видная, красивая, а якшаешься с кем попало, домой приходишь под утро. А ведь когда-то придется и семьей обзаводиться, кому же будешь нужна? Ты у нас стоишь сейчас на особом учете. Сотрудники уголовного розыска давно наблюдают за компанией, с членами которой общаешься".
   Потом провел эту Ларису в отделение милиции, показал, что на нее заведена специальная карточка как на девушку легкого поведения. Поплакала и заверила, что вести станет себя лучше, а перед матерью извинится и будет ее слушаться. Договорились, что по понедельникам она будет меня информировать о том, как исправляется. Перед собой я поставил задачу, чтобы Лариса не только исправилась, но и со временем стала хорошим для меня агентом-информатором. Знать, что делается в молодежной среде мне было просто необходимо и очень важно.
   А потом пошла взаимная связь, а этой молодой девушке я старался во всем помочь и поддержать ее.
   ...Вскоре произошел случай, который заставил меня глубоко задуматься. Лариса дружила с парнем, семья которого жила в достатке, а у него была своя машина. Расхваливала его, говорила, что он не такой как все и он ей очень нравится. Как-то этот парень сказал ей, что в выходной он с дружками и девчонками поедут отдыхать на Подгоренское озеро. Попросил, чтобы она пригласила поехать с ними свою подругу Татьяну. Отец Татьяны, известный спортсмен Иван Кочетов, проживал на Беговой и проводил с ребятами большую спортивно-массовую работу.
   -- Она не поедет, -- сказала Лариса, -- да и родители ей не разрешат.
   -- Упроси разок съездить с нами, ты же у меня все можешь сделать? -- упрашивал ее ухажер и упросил. В общем, выехали всей своей шарагой на Подгоренское озеро. Лариса сразу заметила, что ее любимый ухажер Юрий глаз на Татьяну положил. Пили вино, было пить что и покрепче, ели бутерброды, слушали музыку, веселились, купались в озере. Потом Юрий упросил Татьяну с ним прогуляться, а Ларисе сказал, чтобы присматривала за его машиной. Гуляли они недолго, вскоре Юрий вернулся, но один без Татьяны и злой-презлой. Объясняться ни с кем не стал, быстро собрались и разъехались по домам.
   Вечером, встретив Татьяну, Лариса узнала, что Юрий ее изнасиловал. Она плакала и ругала себя и меня, что согласилась поехать. Тут и Лариса задумалась, что делать. Хотя Юрий ей дал понять, если она не против, то дружба между ними продолжится.
   -- Ну согрешил, с кем не бывает, -- оправдывался он. Лариса, хоть и переживала за свою подругу и в душе ругала своего возлюбленного, но продолжала с ним встречаться. А на очередной встрече со мной рассказала об изнасиловании Юрием дочери спортсмена Кочетова. Я попросил ее не терять связи со своей подругой и информировать меня, как будут развиваться события дальше.
   Родители Татьяны сразу почувствовали, что после поездки их дочери на Подгоренское озеро с ней стало твориться что-то неладное. Обычно веселая и озорная, с радостными глазами и приветливой улыбкой, она стала хмурной и замкнутой, с отрешенными, а порой и заплаканными глазами. Безмерно любившие свою дочь, они не могли понять, в чем же дело. Сколько раз вместе и порознь заводили с ней душевный разговор, пытаясь услышать откровение, но она, качая головой, от ответа уходила. Обращались к ее подруге Ларисе, может, она что скажет, но та разводила руками. Татьяна запретила ей говорить об этом с ее родителями. Отец и мать не отступали и когда сказали дочери, что все равно они узнают, кто и чем ее обидел, наконец, открыла им свою тайну, душевную и тяжелую.
   Обхватив голову руками, отец угрожающе заявил, что убьет насильника. Мать в слезы, Татьяна промолчала, но Ларисе, все-таки, сказала, что отец собирается убить ее ухажера.
   Меня об этом Лариса сразу же известила. Но мне-то что было делать в этой непростой ситуации? Вести разговор с отцом Татьяны и говорить, чтобы он не допустил убийства насильника его дочери? Тот, разведя руками, скажет, что я ошибся адресом. Если привлечь к ответственности за изнасилование Юрия, то должно быть заявление от Татьяны, а она с этим может не согласиться. Не захочет, чтобы о ее позоре знали люди, а потом перемалывали между собой. И она будет права. Стал думать, взвешивать, что ж мне предпринять, чтобы упредить беду. И вот не упредил, дождался. Еду в машине с Глушковым в отделение милиции. Не стал раскрывать всех своих секретов, но суть высказал, что у меня имеются точные данные, кто убил водителя и ранил его спутницу. Но для этого мне надо услышать от тяжело раненой всего одно короткое слово: -- "Да или нет?" Всего лишь одно слово, он это или нет? Тогда и план мероприятий, может, не придется не составлять, а сразу высылать опергруппу для ареста убийцы.
   Выслушав меня, Глушков сказал:
   -- Нет вопросов, поезжай в больницу и постарайся услышать нужное нам слово. -- Потом известил, что в отделение милиции собирается приехать начальник УУР УВД подполковник Попов Н. В., который решил оказать помощь в организации раскрытия тяжкого преступления. Если будет интересоваться о тебе, то скажу, что выполняешь мое спецзадание.
   -- Да, вот еще что, в больницу-то я уже послал участкового инспектора Шенцова, как увидишь его, скажи, чтобы вернулся и занимался своими делами. Смотри не подведи, -- предупредил меня Глушков.
   -- Не подведу, -- заверил я, -- лишь бы пострадавшая не умерла. В общем, поехал я в больницу N 2, что расположена на проспекте Революции.
   Руководство 2-й больницы, в том числе и хирургического отделения, я знал неплохо еще по своей прежней работе начальником отделения уголовного розыска в Центральном РОВД. Вот и в этот раз зашел в хирургическое отделение и встретился со своим старым знакомым заведующим отделением Владимиром Ивановичем, который после операции снимал с себя повязку и вытирал марлей запотевшее лицо. Улыбнувшись и пожав руку, спросил:
   -- Небось интересуешься в каком состоянии раненая?
   -- Так точно, -- ответил я по-военному, хотя был в обычном гражданском костюме. Сразу же попросил, что если есть хоть какая возможность, то мне нужно задать пострадавшей только один вопрос и услышать на него ее ответ. Заведующий отделением пояснил, что больная в очень тяжелом состоянии и сейчас находится под наркозом в палате интенсивной терапии. Но как только придет в сознание, возможность очень коротко встретиться с ней мне будет предоставлена. Тут же предупредил, что если она будет просить попить воды, ни в коем случае не давать. Для нее это смертельно. Я не стал раскрывать Владимиру Ивановичу своих секретов, также не спрашивал, как прошла операция и будет ли больная жить. Вновь повторил, что задам всего лишь один вопрос, чтобы услышать от нее "да" или "нет" Хирург занялся своим делом, а я, чтобы не мешать, вышел в коридор. Увидел поднимающегося на второй этаж участкового инспектора Шенцова. Значит, с приездом я его опередил.
   Сославшись на распоряжение Глушкова, предложил ему возвращаться в отделение и заниматься своим делом. А Глушкову попросил передать, что больная в тяжелом состоянии, временно находится под наркозом, будет жить или умрет пока неизвестно. Как только придет в сознание, мне разрешат с ней коротко переговорить, уточнив, кто же в них стрелял. Шенцов пошел на выход, а примерно через полтора часа раненая пришла в сознание, и медсестра, Наташа, пригласила меня в палату интенсивной терапии. Вид раненой Ларисы был очень плохой. Она абсолютно ничего не воспринимала, на мой вопрос не среагировала, все время ссохшимися губами шептала: пить, пить... Пробыл около нее несколько минут, но так ничего и не добился. Воды давать нельзя, это я понимал, ну что же тогда делать?
   Пошел к Владимиру Ивановичу. Рассказал ему о бесполезности общения, хотя никакого общения между нами так и не было. Попросил совета. Тот посоветовал, что есть единственный выход -- это найти лимон и его соком смазывать раненой губы. Сок лимона поможет в какой-то степени ей утолить жажду, а мне с ней коротко пообщаться.
   -- В общем, не теряй времени и иди ищи лимон, а я скажу медсестре, чтобы сделала еще укол, и раненая вновь поспала в пределах одного часа. Учти, что времени на поиск лимона у тебя всего один час, не больше.
   Казалось бы, что за проблема пойти на рынок и купить там лимон? Сейчас, да, можно купить, а тогда, в то тяжкое перестроечное время, да еще в июле месяце, когда цитрусовые, в том числе и лимоны, перестали с Кавказа поступать для продажи, это была действительно проблема, да еще какая! Времени мне дано в пределах часа, потому как раненая могла еще и умереть, так и не дав мне своего ответа.
   Сказать, что я засуетился, значит, ничего не сказать. Но если не слишком распространяться, с чем я столкнулся, психуя и все время поглядывая на часы, а они идут, отчитывая секунды и минуты, то было так:
   Поехал на рынок: кавказцы есть, но лимонов нет. Заехал на овощную базу -- лимонов тоже нет. Времени в обрез, решил обзвонить своих знакомых, у кого мог быть лимон для чаепития. Сделал несколько звонков, безрезультатно, ответы разные:
   "Ишь чего захотел! Лимон! Чай пьем без лимона" или "Был бы хлеб с картошкой, нам не до лимона!" Ей-Богу, отчаялся, как же быть с этим лимоном, от которого сейчас так много зависит? Сделал последний звонок одной знакомой. Никакой надежды уже не было, но... О, радость человеческая! У нее в холодильнике кажется лежит один лимончик, правда с сухой коркой. Не стал ничего объяснять, быстро заехал, забрал этакую для меня и не только цитрусовую драгоценность, поблагодарил хозяйку и срочно на такси во 2-ю больницу. Успел, слава Богу!
   Настроение поднялось. Бегом на второй этаж и к палате интенсивной терапии. Медицинская сестра Наташа, увидев меня запыхавшегося, мило улыбнулась:
   -- Жива, жива, пока не просыпалась, но уже скоро, так что ждите. Отдав ей лимон, стал ждать в коридоре вызова.
   Недавно время для меня так спешило и я страшно волновался, а теперь вот тянется и я вновь волнуюсь. Волнует и то, каким будет ответ Ларисы, не помешает ли что в этот раз. Нервишки на пределе, голову сверлит одна и та же мысль -- даст ли Лариса положительный и такой для меня сейчас нужный, важный ответ?
   Из палаты, наконец, вышла Наташа и сказала, что потерпевшая пришла в сознание, так что можно заходить, но соблюдать то, о чем предупреждал Владимир Иванович. Зашли. Увидев меня, Лариса вымученно улыбнулась. Вновь стала просить дать ей пить. Я и Наташа объясняем, что воду пить пока нельзя, а вот губы смазывать соком лимона можно, и это ей поможет. Наташа стала аккуратно выполнять процедуру с соком лимона, Лариса облизывала губы, пытаясь откусить хотя бы дольку от лимона, но мы говорим ей, что нельзя, нельзя этого делать.
   Когда почувствовал, что пора задать волновавший меня вопрос, спросил:
   -- Лариса, в вас стрелял отец Тани? Скажи: "Да или нет?". Ответ был тихим: "Да". Для уточнения еще раз переспросил:
   -- Значит, это отец Тани в вас стрелял? -- Да -- уже четче послышался ответ.
   Наконец-то, услышал то, что хотел! Теперь можно возвращаться в отделение милиции. Пожелав Ларисе выздоровления и поблагодарив за оказанную помощь Наташу, вышел из палаты. Хотел поблагодарить и Владимира Ивановича, но он уже ушел домой после трудной ночной смены.
   А душа моя просто пела, и было так все вокруг хорошо! Теперь как можно скорее надо приехать в отделение милиции и обрадовать Глушкова. Он, конечно же, переживает за раскрытие преступления и спросит: "Ну, удалось что-то услышать полезное по убийству или нет?"
   А я его обрадую, скажу, что преступление, можно сказать, раскрыто, теперь остается профессионально провести задержание преступника и получить от него показания. Вот так-то, Николай Владимирович!
   Пока думал да гадал, незаметно доехал до места службы. Дежурил незаменимый Александр Пахомов. Поздоровавшись, спросил:
   -- Начальник у себя?
   -- Никак нет, -- ответил Пахомов, -- он на выезде по квартирным кражам на улице Хользунова. Добавил, что кражи совершены на первом этаже путем взлома.
   -- Только краж со взломом нам сейчас не хватало, -- расстроенно подумал я.
   -- Ну-у и денек выдался!
   Попросил Пахомова связаться по рации с Глушковым и передать, что Страхов вернулся и имеет важные сведения по убийству, так что пускай побыстрей приезжает. Попросил и пошел в свой кабинет. Так захотелось что-то перекусить, ведь с утреннего, на скорую руку чая, во рту ничего не было, может, что в столе найду? Нашел несколько яблок, помыл и стал жевать.
   Не прошло и полчаса, как по внутреннему телефону раздался звонок. Подняв трубку, услышал голос Глушкова: -- Зайди ко мне? Быстренько зашел. По внешнему виду лица понял, что Глушков чем-то недоволен. Скорее всего по кражам, чем же еще? Утром убийство, а днем кражи со взломом, как прорвало!
   Угадал, он начал именно этим возмущаться:
   -- Что же это такое, не успели определиться с убийством и на тебе -- две квартирные кражи подвалило и обе со взломом! Смотрит на меня, ожидая, что я скажу. А я, улыбаясь сказал: -- Что поделаешь, кражи есть кражи, зато по убийству все до капельки прояснилось. Убийца известен, так что надо готовить группу для его задержания. Воспряв духом, Николай Владимирович тут же взял трубку телефона и попросил Пахомова срочно собрать к нему всех оперативников, кто находится в отделении. Потом с большим удовольствием слушал мои похождения за лимоном и что мне сказала сама потерпевшая.
   Через час весь оперативный состав, а он был не такой уж большой, собрался в кабинете начальника отделения. Глушков сказал, что предстоит задержать известного мастера спорта по вольной борьбе Ивана Ивановича Кочетова. Сделать это надо аккуратно. Он проживает на улице Беговой, попросить его сесть в машину и доставить в отделение милиции для беседы. Если же Кочетов будет оказывать сопротивление, то действовать согласно закона -- вплоть до применения оружия. Группу возглавил опытный оперативник Борис Мартьянов, в состав группы вошли три оперативника, в совершенстве владеющих приемами боевого самбо. Вскоре группа оперативников выехала на задержание.
   Дома Кочетова не оказалось. Жена сказала, что он находится у своего лучшего друга, и дала его адрес. Приехали по этому адресу. Кочетов действительно был там. В вежливой форме предложили ему проехать с нами в Северное отделение милиции. Он спокойно сел в машину, но поинтересовался, в связи с чем его задерживают. Мартьянов пояснил, что его не задерживают, а приглашают на беседу. О чем беседа, он не знает, а беседовать с ним будет начальник Северного отделения милиции Николай Владимирович Глушков.
   Беседу с Кочетовым вели Глушков и я. Это был сильный и порядочный человек, много помогавший местной молодежи в приобщении к спорту. Чувствовалось, что он волнуется и ждет неприятного для него разговора. Беседа длилась около часа. Кочетов в результате неопровержимых улик сознался в совершении убийства в автомашине молодого человека и ранении его спутницы, которую он в затемненном салоне машины не увидел. Тут же написал подробную явку с повинной, в которой отметил, что убийство молодого человека совершил за изнасилование им его дочери Татьяны. Какое-то время он вникал, изучая, как молодой насильник дочери живет и чем увлекается в свое свободное время. А тот продолжал бездельничать и развлекаться с компанией дружков, таких же отморозков. Понимал, что, совершая убийство, он грубо нарушал закон, но поделать с собой уже ничего не мог. Узнал, где живет насильник дочери и с кем гуляет, где под утро останавливает машину. Ранним утром в установленном месте стал поджидать Юрия. Дождался и задуманное совершил. Кочетов добровольно сдал ружье, из которого убил молодого человека.
   За совершенное преступление в состоянии аффекта Кочетов был приговорен судом к четырем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
  
  
  
  
  
  
   ХАРЬКОВСКИЕ ГАСТРОЛЕРЫ
  
  
   Во всех подробностях о том, как мы ликвидировали одну бандитскую группу, совершавшую квартирные кражи и разбойные нападения, рассказать сейчас уже не смогу, да и времени с тех пор прошло немало, но основное, что нам крепко помогло в этом деле, я хорошо помню. Работал тогда в отделе "А" УУР УВД, а чем занимались сотрудники этого отдела, мной раньше упоминалось. Хочу особо подчеркнуть, что без негласного или подсобного аппарата нам раскрывать преступления, особенно сложные, оперативно не получилось бы. Теперь расскажу, как было по раскрытию ряда преступлений, совершенных приезжей бандитской группировкой, действовавшей в Воронеже.
   Вначале была совершена квартирная кража в семье одного зажиточного руководителя городской торговли, проживавшего на улице Богачева в Советском районе. Преступники тогда похитили золотые изделия, большую сумму денег и одежду из дорогих мехов. Налетчиков случайно увидела соседка, когда вышла из своей квартиры, и только хотела у них спросить: "Кто вы такие и что тут делаете?" Один из налетчиков сунул ей под нос револьвер и прошипел: "Если кому, бабуля, проболтаешься, убьем!"
   Женщина заохала, закрестилась и захлопнула дверь квартиры. Но через какое-то время она, все-таки, решилась позвонить о своей необычной встрече в милицию и рассказала, что смогла увидеть и услышать.
   На установление лиц, совершивших данную кражу, были составлены ориентировки и разосланы по Воронежу, а также в пригородные районы. Была скомплектована оперативно-следственная группа из опытных сотрудников милиции района и области, которая приступила к раскрытию совершенного преступления.
   Буквально через несколько дней аналогичное преступление было совершено в Коминтерновском районе. В этот раз ограбили квартиру крупного городского чиновника. Преступники прихватили изделия из золота и крупную сумму денег. На раскрытие данного преступления подключили опытных сотрудников управления уголовного розыска УВД области. О совершенных квартирных кражах было извещено население города Воронежа, к раскрытию преступлений подключили негласный аппарат сотрудников милиции. Проходили день за днем, а раскрыть преступление по горячим следам не удавалось.
   И вновь через небольшой промежуток времени в дежурную часть Центрального РОВД поступил звонок об очередном разбойном вооруженном нападении в рабочем общежитии по улице Софьи Перовской. Бандгруппа из трех человек действовала нагло. Ей в выполнении задуманного помешала дежурная по общежитию. Пораспрашивав, к кому они идут, и не получив вразумительного ответа, она их в общежитие не пустила. Один из налетчиков, увидев в ушах женщины дорогие серьги, попытался сорвать их, но она закричала.
   В это время в общежитие как раз вошла шумная компания крепких молодых рабочих. Они сходу бросились на помощь к дежурной, которую хорошо знали и уважали. Завязалась потасовка. С верхних этажей к ним на помощь спешили жильцы. Тут уж налетчикам было не до дорогих сережек, что одному из них приглянулись. Он попытался их силой содрать с дежурной, не получилось. Тогда, оттолкнув ее от себя, выхватил револьвер и выстрелил в потолок. Все кто был, оцепенели, а налетчики мигом выскочили из общежития и по-змеиному запетляли по улочкам и переулкам частных домовладений. Их поход для развлечения к девчонкам в общежитие сорвался.
   Тревожный звонок из общежития сразу же поступил в Центральный отдел милиции, а оттуда о происшедшем срочно известили дежурную часть областного УВД. На место происшествия были стянуты самые опытные профессионально подготовленные кадры уголовного розыска УУР УВД и Центрального РОВД: Колесниченко, Кулаков, Крюков, Хворых и другие. Пригласили и меня. Срочно ввели по городу план перехват. На место происшествия приехал сам начальник УВД генерал-майор милиции Солохненко И. М. Поговорив с жильцами общежития, а потом выслушав оперативников, он проехал по постам, которые перекрывали улицы и переулки в Центральном районе. Я с несколькими сотрудниками стоял на перекрестке улиц Степана Разина и Пролетарской. Вижу, что к нам подъезжает генерал. Выйдя из машины, он спросил:
   -- Кто старший группы перехвата?
   -- Майор милиции Страхов, начальник отдела "А" УУР УВД, -- представился я.
   Поглядев на меня, генерал сказал:
   -- Вам-то зачем быть на перехвате? Тут есть кому постоять, а вы идите и раскручивайте во всех райотделах города подключение к раскрытию преступления негласный аппарат. Для нас и для всех эта задача сейчас первостепенной важности.
   Я попытался было сказать, что согласно сложной оперативной обстановке в Воронеже, я этим вопросом занимаюсь вплотную, но он взмахом руки меня прервал, спросив, что называется в лоб:
   -- Когда будут задержаны преступники?
   Я малость подрастерялся, но заверил, что в течение шести суток, если только они раньше не смоются из Воронежа.
   Кивнув головой, генерал сказал:
   -- Хорошо, буду контролировать. Сев в машину, он уехал к другим постам перехвата грабителей. А я подумал, что не надо было бы говорить ему насчет покинут или не покинут налетчики город. Для чего, собственно, и проводится план перехват, да и в лицо их теперь уже видели. Сейчас надо побыстрей разослать в райотделы их фотороботы. Нет, не должны они быстро из города улизнуть, а вот залечь на "дно" могут. Прекратят грабить, пока шумиха не утихнет. Вот тут-то и надо оперативно
   сработать негласному аппарату. На очередном селекторном совещании было дано указание повсеместно провести внеочередные встречи с подсобным аппаратом, нацелить его на раскрытие совершенных преступлений и установить налетчиков, которые недавно прибыли в Воронеж. Кто они, откуда прибыли и где остановились?
   Оперативно-следственная группа, созданная в Центральном РОВД, заработала. Шли дни, а результатов пока никаких. Как же в таких ситуациях быстро летит время! От подсобного аппарата информация поступала, но все это было, как у нас говорят, не в цвет. Я уже начал волноваться, ведь я, а никто другой, пообещал генералу раскрыть преступление и задержать гастролеров в течение шести дней. Каждый день скрупулезно анализировал работу подсобного аппарата как в райотделах, так и лично своего. И, наконец, ближе к вечеру раздался тот самый долгожданный звонок, который я с такой надеждой ждал. На этом прервемся и начнем раскрытие преступления с другого конца.
   О заварухе, что гастролеры устроили в общежитии, было много разговоров. Сами они тогда долго петляли по улочкам и переулкам частного сектора, пока не оказались на улице Дурова, где в однокомнатной квартире проживала незамужняя женщина легкого поведения по имени Света: на лицо смазливая, потому и кличку ей дали -- Красавица. У этой Светы постоянно собирался уголовный элемент. Знали о Свете и гастролеры. Один из них, по кличке Белый, у нее несколько раз ночевал, уж очень ему Красавица понравилась.
   В другой части этого дома проживал некто Витя, по кличке Черт, ранее неоднократно судимый, в том числе и по молодости за групповое изнасилование. Вот такой был сосед у Светланы. Втроем к Светлане гастролеры сразу не пошли, а направили Белого (кличка дана по фамилии), чтобы тот разузнал обстановку и подал им сигнал. Светлана была одна, никаких гостей в этот раз у нее не было, а сосед Витя уехал к родителям в сельский район. Белый подал сигнал, и скоро троицу гастролеров Светлана угощала чем располагала. У нее на этот счет всегда кое-какой имелся прозапас. На расспросы, как у них идут дела, был ответ, что скоро сама обо всем узнает. Угощались, пока не начало темнеть. Между собой договорились, что временно надо притихнуть, а потом решать или уехать в другой город, или продолжить грабить квартиры тут. Предложения воронежских драчунов по нарам были очень даже заманчивые. Белый остался у своей Красавицы, а остальные двое, как только стемнело, ушли в блатную хату. Там, небось, после такой дурной суматохи, их уже заждались.
   У Белого со Светланой все шло так хорошо, что лучше не придумать. Несколько дней пили да ели, занимались любовью и вдоволь спали, потом все это повторялось. Но и такая житуха, оказывается, надоедает. Однажды Белый напился до чертиков и стал хвастать, что в Харькове он держит общак, а это не каждому братва доверяет. Он и здесь со своими дружками хорошо поработал, совершив несколько крупных краж.
   Вытаскивал из карманов золотые перстни, кольца, цепочки с крестиками, показывал Светлане, потом опять совал в карман.
   -- Продать все это некому, -- жаловался он. Светлана качала головой, восхищалась и льнула к Белому, зная, что и ей из этого богатства что-то перепадет. Хитрила, как могла. Она давно уже проверила, какие ценности хранятся в его карманах. Несколько раз, когда он был сильно пьян, даже хотела что-то притаить у себя, но не решилась. Он же псих, вдруг пальнет из своего
   "керогаза" (на блатном языке -- револьвер). Он его перед сном всегда совал себе под подушку. Как-то ему сказала:
   -- Вдруг стрельнет, когда будем заниматься любовью! Схитрила конечно, но Белому это откровение понравилось.
   -- Не бойсь, дуреха, сам он не пальнет.
   В этот раз небрежно вытащил из бокового кармана пиджака револьвер, повертел его в руках и протянул Светлане:
   -- Поди, спрячь в надежном месте, -- попросил он. -- Боюсь, вдруг да найдут в пиджаке, уж тогда мне точно будет крышка. -- Возьми, спрячь?
   -- И не подумаю, сам прячь свою пушку! -- психанула Светлана. -- Выйди вон в коридор и прячь в любой кладовке. Там сейчас никого нет. Вдруг, что случится, а я стану виноватая...
   Так и не упросил Белый Светлану. Вышел и сам спрятал в кладовке Светланы. Потом вернулся, молча выпил стакан водки, улегся на кровать и сразу отключился. А Красавица повертелась на кухне, помыла со стола посуду и, убедившись, что Белый заснул, вышла в коридор. Найдя в своей кладовке завернутый в тряпку револьвер, перепрятала его к соседу Виктору под пол. Она не хотела, чтобы револьвер был найден в ее кладовке. Раздевшись, легла спать.
   ...Белый спал как убитый. Даже когда Светлана рядом легла, он не шелохнулся. Вставать не спешили, да и куда спешить, если никто не мешает. Когда раздался сильный стук в окно, Светлане так не хотелось вставать и увидеть кого-то из блатняков, припершихся со своим выпивоном. Но, осторожно отодвинув в сторону на окне занавеску, увидела стоявшую на улице свою лучшую подругу Валю. С ней когда-то Светлане пришлось хоть и недолго, но побывать на нарах. Выскочив во двор, открыла калитку. Встреча была шумной, с целованием, похлопыванием, разглядыванием друг друга, с разными шуточками и восклицаниями.
   -- Слава Богу, что пришла, думала кто-то другой, злилась! --
   откровенничала Светлана.
   -- У тебя кто-то есть? -- спросила Валя.
   -- Угадала, есть один, в кровати отсыпается... Да ты проходи, проходи в дом, успеем наговориться.
   У Светланы никогда не было секретов от Вали. Какие же они внешне разные. Валя -- белокурая, стройная, подтянутая, на голову выше темноволосой, пышненькой и смазливой красавицы Светланы. Валя красивая и такая важная, особенно когда, играет на пианино. Прям богиня -- не подступись! А с мужиками пьет не меньше и не пьянеет. Все, с кем крутила, удивлялись и внешности и стальному характеру, за что уважали. Цену себе знала, с кем попало в постель не ложилась. Светлана в сравнении с ней была попроще.
   Зашли на кухню и, видя, что напарник Светланы еще спит, защебетали как две сороки. Поговорить подружкам было о чем.
   Поубавив голос, Светлана говорила, что ее ухажер из харьковских, что приехал по квартирным кражам. Они неплохо грабанули, сама видела сколько у него, кивнула головой на кровать, разного золотишка.
   -- Сколько их? -- поинтересовалась просто так Валя.
   -- Трое. Вчера заскочили, двое к вечеру ушли к своим, а этот ко мне прилип.
   -- Теперь мне понятно, кто вчера в общежитии на Софьи Перовской драчку устроил. Милиция и сейчас на каждом углу торчит, ищет бегунов.
   Светлана, было заметно по лицу, заволновалась.
   -- Что-то серьезное? -- спросила подругу.
   -- Как сказать, серьезно или нет, но кто-то из них там стрелял. Потом убежали к тебе, а их ловили, да не поймали.
   -- То-то вчера, когда спросила, как идут дела, -- стала вспоминать Светлана, -- мой сказал: "Сама скоро обо всем услышишь". Ну а двое уехали как только стемнело. Этот мне вчера говорит, -- Светлана нагнулась к подруге и тихо так добавила, -- "спрячь мой револьвер куда-нибудь подальше". А я ни в какую, так что сам прятал в кладовке, я потом перепрятала к Витьке соседу. Он в деревню укатил.
   Белый в кровати завозился, закряхтел, а вскоре и сам появился в дверях кухни.
   -- Это кто? -- спросил Светлану хриплым голосом. -- Познакомь.
   -- Моя любимая подруга, -- ответила та. -- Вместе когда-то на зоне сидели. Валя встала и подошла к нему рослая, красивая, внушительная. Подав руку, сказала:
   -- Валя. А ты кто такой?
   -- Небось моя Красавица все рассказала.
   -- Она не болтушка, -- ответила Валя, поддержав подругу.
   -- А ты крепкая, -- качнул он удивленно головой, -- ладонь сжала так, что ой-ей-ей. Спортсменка?
  
   -- Да, спортсменка, -- ответила Валя гордо.
   -- Она и музыкантша, -- добавила Светлана.
   -- На чем играешь?
   -- Пианино, в школе музыкальной училась.
   -- Я тоже бренчу на балалайке. У нас один на этом самом пианино играет. Познакомлю, хочешь?
   -- Хочу.
   -- Но вначале надо опохмелиться, а то внутри кипит.
   Он постучал по груди. Потом прокашлял. Сходил в комнату и положил перед Светланой крупную купюру:
   -- Сходи в магазин купить что-нибудь пожрать и выпить. Взяв деньги и сумку, Светлана вышла из дома.
   -- Только не пожрать, -- поправила Валя ночлежника Светы. -- Слышал, небось, что жрут собаки и свиньи?..
   -- Слышал, слышал, дальше можешь не говорить. А ты мне, Валя, очень понравилась. -- Подойдя, стал поглаживать ей спину и пониже. Крепко схватив его за руки, Валя отстранилась:
   -- Крутишь со Светой и продолжай крутить, а ко мне не лезь! Если хочешь, чтобы твоим дружкам составила компанию, познакомь.
   -- Хорошо, хорошо, познакомлю, -- согласился Белый -- Только мне вначале надо опохмелиться, я после вчерашнего пития прийти в себя не могу.
   -- А что ж на меня-то собрался полезть, если в себя не пришел?
   -- Приглянулась ты мне, -- признался Белый.
   -- Светлана тоже хороша собой, -- сказала Валя.
   -- Она, как подушечка, мягкая и удобная в постели... Все, хватит об этом.
   Хотел расспросить Валю, где она со Светой отбывала срок, но тут и хозяйка вернулась с сумкой и стала выкладывать на стол покупки.
   Вскоре стол был накрыт, и Белый со Светланой и Валей стали похмеляться. После нескольких рюмок Белый пришел в себя и стал рассказывать, как с двумя дружками гастролирует из го
   рода в город. С кем когда-то отбывали срок, дают информацию на богатеньких людей. Квартиры пограбят и уезжают в другой город. За этим приехали и в Воронеж. Видно, он совсем захмелел и забыл, что обещал познакомить Валю со своими дружками. Она слушала, слушала его откровения, потом в резкой форме сказала:
   -- Закрыл бы свою хлеборезку да помолчал. Видно, забыл, что обещал познакомить меня со своими ребятами?
   Даже Светлана удивилась такой резкости своей подруги, но она не слышала, какой состоялся между ними разговор в ее отсутствие. А та продолжала читать ему мораль:
   -- Кончай бухать, поехали. Там мне будет веселей, уж так соскучилась по мужикам!
   Приоткрыв рот, Белый смолчал, потом вытерев рукавом рубашки рот, согласился.
   -- Помню, заканчиваем, -- сказал он, -- поехали знакомиться. Светлана заколготилась, чтобы побыстрей убрать со стола,
   но Белый сказал:
   -- Не убирай, мы еще с тобой вернемся.
   ...Выйдя на улицу Дурова, троица спустилась на улицу Сакко и Ванцетти, потом по улице Коммунаров поднялась на проспект Революции, там сели в автобус и поехали к друзьям Белого. Вышли на улице Кирова, а когда свернули на улицу Свободы, Валя поняла, что их ведут к Валерию по кличке Седой. Между ними когда-то был любовный роман, но потом личные связи без каких-либо претензий друг к другу заглохли. Так получилось. Выходит, что какое-то время ей перед ним придется побыть артисткой. Нет, возвращаться не станет, а дело, как негласный сотрудник милиции доведет до конца. Своему шефу, а им был я, она обещала не упустить любой возможности, чтобы выйти на след грабителей-гастролеров.
   Войдя во двор вместе с Белым и Светланой -- Красавицей, Валя увидела Валерку и еще несколько молодых ребят. Они в беседке играли в карты. На столе были деньги. Валерка, видно, не ожидал увидеть ее, но мило заулыбался, поздоровался и пригласил всех пройти в беседку. Тут же предложил игру прекратить, накрыть стол и отдохнуть душевно. Кто-то пошел за выпивкой и закуской, а Белый представил игрокам пришедших с ним дам. Несколько слов о Валерке: средних лет, степенный, некрупного телосложения, малоразговорчив. В то время -- авторитетный вор-карманник и крупный картежник. Откуда только и с каких областей к нему сразиться в карты не приезжали! За воровство был судим и не раз. И еще. Спиртного употреблял мало, в определенных дозах принимал анашу. Считал, что она ему помогает. Что тут скажешь, каждый по-своему с ума сходит.
   Валентина понимала, что, находясь в таком окружении, она многим рискует. Но решилась попьянствовать, поменьше говорить, а побольше слушать. Так ее, кстати, учил и Валерий. Он когда-то говорил, что в пьяных компаниях не надо задавать лишних вопросов, ведь можно на чем-то проколоться и попасть под раздачу, даже получить перо (нож) в бок. Она молчала и слушала, что говорили незнакомцы. Хорошо, что рядом находилась Светлана, с ней нет-нет да перебрасывалась кое о чем несущественном. Всем своим видом показывала, что ей скучно и эти разговоры ее нисколько не интересуют. Конечно же, слушала, о чем говорили болтливые харьковчане, запоминая, где живут, в каких городах есть их кореша, что решили по отъезду и что собираются делать с награбленным. Ведь это потом пригодится в выведении их на чистую воду.
   Один из гастролеров заметил, что ей скучно и надоело слушать болтовню друзей. Бросал похотливые взгляды на ее стройные ноги. Валя стала незаметно оголять ноги повыше, и незнакомец вскоре заерзал и пересел к ней поближе. Представился, что зовут Владимиром, что он из Харькова, даже назвал какая у него кличка -- Быстрый. Кое-что спрашивал, и она, зевая, отвечала. Потом предложил пойти с ним в ресторан "Луч", а там, если не будет возражать, то можно и провести с ним ночку в гостинице. Отблагодарит.
   Такой вариант ее вполне устраивал, и вот почему. Отсюда ей мне не позвонить и не удастся назначить встречу с рассказом о всем том, что узнала о харьковских гастролерах. Тут будет всегда в окружении незнакомцев и того же Валерки, мало ли, что он надумает. А вот из ресторана сделать мне звонок можно будет. Ее мысли были заняты этой для нее важной проблемой, а Владимир все больше ей восторгался и настойчиво предлагал пойти в ресторан "Луч". Наконец, на его просьбу она среагировала, сказав, что в общем-то почти не против, но разрешит ли хозяин, и кивнула головой на Валерку. Владимир тут же подсел к Седому, объяснился с ним, и тот сходу согласился. Распрощавшись со всей компанией, Валя с Владимиром пошли пешком к ресторану. До него и идти-то всего ничего. В дороге Владимир рассказывал больше о себе, что семьи у него нет, что был судим и отбывал наказание в Липецкой области. В последнее время мотается с дружками по городам и занимается грабежами, даже намекнул, что, может быть, у него с ней что-то семейное получится. Валя от разговора с Владимиром уклонялась, давая понять, что его личная жизнь ее не интересует.
   -- Жизнь покажет, -- сказала она, -- не будем загадывать, может, что и получится.
   Зашли в ресторан. Владимир сделал хороший заказ и они стали отдыхать. Валя видела, как Владимир просто балдел от нее. Он это и не скрывал, радуясь, что они сидят вдвоем, а не в той компании, что осталась у Седого.
   Он искал удобный момент, чтобы предложить Вале провести с ним хотя бы одну ночь в гостинице. Валя старалась держать дистанцию, но мило улыбалась, ожидая, когда он об этом ей скажет. Наконец, после очередной рюмочки коньяка он ей высказал свое желание и стал ждать ответа. Сделав небольшую паузу, Валя многообещающе кивнула ему головой. Он тут же поспешил заказывать номер в гостинице, а Валя, зайдя в приемную администратора ресторана, позвонила мне. Было сказано несколько фраз:
   -- Дорогая мамочка! Ночевать сегодня не ждите. Утром поеду на работу. Не волнуйся.
  
   По нашей совместной с ней договоренности это означало, что завтра утром она придет на встречу со мной в конспиративную квартиру для передачи срочной информации.
   ...Встреча состоялась. Валентина передала мне все, что ей удалось узнать о бандитской харьковской группе гастролеров. Сколько раз тогда и после говорил я в ее адрес добрые слова! Какую важную оперативную работу она так умело провела, рискуя своей жизнью! Если бы кто-то из гастролеров заподозрил, что она агент уголовного розыска, для нее это была бы смерть. Но мы теперь знали, где квартируют гастролеры, в каком месте хранится оружие и похищенные ценности, знали их связи между собой.
   Полученная информация была срочно доложена начальнику управления уголовного розыска УВД полковнику милиции Горкину Л. Д., который пригласил к себе своего заместителя Колесниченко А. А. и оперативный состав Центрального и Ленинского отделов милиции. Был разработан и утвержден план по задержанию преступной харьковской группировки. Создано две оперативных группы по осуществлению захвата, определено время проведения операций. По Центральному району группу захвата возглавил я. В нее вошел опытный оперативник Сидоров Н., участковые инспектора Мошкин В. и Загубин А. Они обслуживали жилую зону, в которой располагался дом N 27 по улице Дурова. Было важно и то, что оперативник Сидоров проживал на улице Коммунаров и хорошо знал Светлану по кличке Красавица.
   Аналогичная, даже несколько усиленная группа захвата была создана в Ленинском районе. В нее вошли заместители начальников отделений уголовного розыска Ленинского и Центрального отделов милиции: Куркин А. Д. и Хворых А. Н. (они хорошо владели оперативной обстановкой в районе улицы Свободы, дом N 39), а также оперативник Мишин Б. М. и участковые инспектора Колосов А. Н., Евликов Н и Иванов В. С., обслуживавшие данную зону.
   Операцию по задержанию решили провести одновременно в пять часов утра. Итоги проведения рейда под предлогом соблюдения паспортного режима во всех районах города были впечатляющими: задержаны все члены преступной харьковской группировки, а также многие другие лица, за ранее совершенные ими преступления в городе Воронеже.
   Во время досмотра кладовок у Светланы в доме N 27 по улице Дурова был обнаружен завернутый в тряпку револьвер, который она подсунула соседу Виктору по кличке Черт. Сосед по принадлежности оружия все отрицал, заявляя, что никакого оружия он не имел и не имеет. Кто спрятал револьвер ему ничего неизвестно, так как почти всю неделю он находился у своих родственников в Таловском районе. Пояснил, что к соседке Светлане -- Красавице приходят ее знакомые и остаются даже ночевать. Вернувшись из села, он вечером видел в коридоре одного незнакомого парня, который вышел от Светланы.
   Всех лиц с этой квартиры задержали и отправили в дежурную часть Центрального РОВД для выяснения, кому принадлежал револьвер. Оружие срочно отправили в экспертно-криминалистический отдел УВД для снятия на нем отпечатков пальцев. У всех задержанных, в том числе и харьковчан в Ленинском отделе милиции откатали пальцы рук и отправили для сравнения в ЭКО УВД. Мероприятия по отпечаткам пальцев длились недолго, и к 17 часам вечера эксперты закончили сравнение отпечатков пальцев на револьвере с отпечатками, взятых у задержанных. Отпечатки пальцев всех троих задержанных харьковчан были на изъятом револьвере. Значит, они пользовались револьвером при ограблении квартир и домовладений.
   После выяснения этих и других обстоятельств, Светлану Красавицу отпустили домой, хотя ее сожитель Белый в своих первоначальных показаниях утверждал, что и она участвовала в разбойных нападениях.
   ...Оперативная работа по сбору доказательств к причастности в разбойных нападениях задержанных харьковчан продолжалась. Одновременно с этим предстояло разобраться, куда и кому сбывали харьковчане награбленное имущество. Этой проблемой активно занимались наши негласные сотрудники. Было установлено, что часть золотых изделий сбывалось в Красный магазин, что на улице Плехановской, уборщице тете Маше. А перстень, кольцо с бриллиантами и другие изделия из золота были проданы в гастрономе N 17, что на привокзальной площади, Ане по кличке Фиксатая. Эти лица уже стояли на оперативном учете в Центральном РОВД в картотеке под кодовым названием
   "Скупщики краденого". Там были указаны и адреса скупщиков. Туда направились оперативные группы по задержанию скупщиков и проведению с ними необходимой работы в установлении и изъятию краденых ценностей.
   ...Прибыли к бабе Маше. Она оказалась дома в своем старом доме по улице Никитинской. Открыла калитку. С виду небольшого роста, пожилая, седая. Спросила, что нам нужно. Участковый Колосов Алексей объяснил, что пришли к ней по поводу скупки ворованных драгоценностей. Впустила во двор. Сели за столик. Погода была прекрасная, кругом все утопало в зелени и в цветах. Колосов объяснил хозяйке, что на прошлой неделе в магазин, где она работает, приходили три молодых человека, которые, как установлено, продали ей золотые вещи. Баба Маша засмущалась, бледное лицо покрылось красными пятнами. Попыталась отрицать, что ничего не покупала, тут какая-то вышла ошибка. А Колосов ей в ответ, что сейчас пригласим в качестве понятых соседей, проведем обыск и найдем купленное. Вам же будет хуже, да и можно привлечь к ответственности за скупку краденого. Видно поняла баба Маша, что отпираться бесполезно и ей лучше без всяких последствий добровольно выдать купленное. Она направилась в дом и вскоре вынесла золотые серьги, браслет розового цвета с камнем и часы "Победа". Все это было внесено в протокол, копию которого отдали хозяйке, и на этом расстались. К этому хотелось бы добавить, что она, на мой взгляд, поступила правильно, ведь при проведении обыска могли найти и другие скупленные ей вещи. Да, у нас не было решения прокуратуры на проведение обыска. Но данный вопрос следовало решать как можно оперативней, а закон позволял провести обыск без согласования с прокурором, но, чтобы потом уведомить его в течение суток. А вещественные доказательства тогда нередко изымались именно таким добровольным путем, если, конечно, подозреваемый знал тех, кто пришел изымать и доверял им. Тут был участковый инспектор Колосов, которого баба Маша хорошо знала и ему доверяла.
   Группу из оперативных работников по изъятию ценностей у скупщицы Ани Фиксатой, проживавшей в Центральном районе, возглавил я. И вот почему. Аня по кличке Фиксатая была одной из самых давних и активных скупщиц краденого имущества и золотых изделий в городе Воронеже. Жила она на первом этаже по улице Кольцовской в доме N 4. В этом доме располагались пригородные кассы. В те годы у этого дома ошивалось много уголовного элемента, особенно в тупике ликероводочного завода и погрузочного двора. Местечко было самым громким и опасным. Тут или совсем недалеко проживали опытные уголовники, такие как Гена Субботин -- вор-карманник, несколько раз судимый, Юра Джабай -- сириец по национальности, несколько раз судимый за кражи и грабежи, Саша Бакланов по кличке Пират, орудовавший ножом, судимый неоднократно, Толя по кличке Тэц, живший у кондитерской фабрики, трижды судимый за кражи и грабежи, Володя по кличке Мордас, судимый неоднократно за грабежи. Все его братья, кстати, промышляли воровством и разбоями, за что привлекались к уголовной ответственности. Этот список можно продолжать с другими фамилиями и кличками уголовников. Кроме оперативников Н. Васильева и Н. Мошкина я взял с собой участкового инспектора И. Чуфенева, сотрудника милиции опытного, знавшего, где что располагалось в опасном "тупике". Вначале опергруппа направилась в "горбатый" (так назвали) гастроном на площади Мира, где работала Аня Фиксатая. Но у нее был выходной день. Пошли к ее месту жительства. Я уже говорил, что квартира Ани была на первом этаже. Чуфенев знал расположение окна, что выходило на привокзальную площадь, и оставил напротив двух внештатных сотрудников. На всякий случай, вдруг да кто из квартиры попытается выпрыгнуть и убежать. Квартира Ани была притоном, где постоянно собирались лица криминального порядка. Привокзальная площадь всегда бурлила приезжавшими и уезжавшими людьми на электричках в разные населенные пункты области. Преступный мир орудовал как на вокзале, так и на привокзальной площади; совершались кражи, грабежи, драки и разбои. Войдя в подъезд, в котором располагалась квартира Ани, сразу почувствовали неприятный смрад от алкоголя и мочи. Чуфенев недовольно пробурчал:
   -- Снова натворила алкашня! Справа от входа открылась дверь и из нее выглянула пожилая женщина. Увидев участкового, спросила:
   -- Иван Петрович, когда же наведете у нас порядок? Ведь задыхаемся от такого аромата!
   Остановившись, Чуфенев, вздыхая, ответил:
   -- Проводим рейды, убираем подонков, но ведь и жильцы могли бы мне помочь! Нельзя же в каждый подъезд дома ставить по милиционеру. Так и милиции у нас не хватит, уважаемая Мария Ивановна.
   Потом сам обратился к ней с вопросом:
   -- Скажите, ваша соседка дома или нет? Есть ли кто у нее?
   -- Ах, Иван Петрович, когда же у нее было пусто? Сейчас тоже два кобеля, пришли с утречка и пока еще не выходили.
   -- С собой ничего не приносили? -- поинтересовался участковый.
   -- В руках ничего не было, да к ней если и несут что-то ценное, то в карманах.
   Поблагодарили Марию Ивановну, и ее дверь сразу захлопнулась.
   -- Ну что, звоню? -- спросил меня Чуфенев.
   -- Давай, -- кивнул головой.
   Начались звонки короткие, длинные, но дверь не открывалась. Начали стучать в дверь руками и ногами, тоже никакой реакции.
   -- Думают, что мы уйдем, -- сказал участковый.
   -- Предупреди, что дверь выбьем, если не откроят, -- сказал я. Только после такого предупреждения за дверью послышалась возня и недовольные слова Ани:
   -- Как же ты, участковый, надоел, ведь отдохнуть в выходной не даешь!
   -- Открывай, открывай, хуже будет, -- предупредил Чуфенев. Наконец дверь открылась. Впереди стояла, будто только что поднялась с постели, Аня Фиксатая, за ней старушка, видно, ее мать, потом два здоровых мужика. Эти два попытались выскочить из квартиры, но, увидев меня и внештатных сотрудников, остановились. Это были два брата, Алексей и Борис, известные
   карманные воры по кличке Бруски.
   -- Идите в комнату и чтоб без всяких фокусов, -- охладил я их пыл. Все члены оперативной группы вошли в квартиру и кое-как расселись.
   -- Вы чего тут делаете? -- спросил старшего Алексея. Он меня хорошо запомнил, с тех пор, когда приходил к нему как к поднадзорному. Тогда мы его крепко скрутили.
   -- Да вот зашли по стопке пропустить.
   -- Небось после удачной встречи московского поезда?
   -- Да нет, от этого мы уже давно отказались, у себя теперь не воруем.
   -- Ишь ты, какие хорошие! У себя они не воруют! -- сказал с возмущением. -- Воровать нигде не надо, поняли? -- Устроились на работу или нет?
   -- Все нормально, гражданин начальник.
   -- Смотрите, стопори, проверим, и если околачиваетесь без работы, хуже будет! -- Потом попросил Чуфенева с понятыми провести поверхностный осмотр одежды Алексея и Бориса. При них ничего серьезного не было, и их отпустили.
   ...Оперативники вели разговор с Аней Фиксатой. Ей предложили, чтобы сама добровольно выдала купленные золотые изделия, принесенные ей в магазин группой лиц, с которыми был и Валерий по кличке "Седой". Но сдавать Седого она категорически отказалась и закатила истерику с возгласами:
   -- Ни у кого ничего я не покупала! Вы не имеете права! Я буду на вас жаловаться! -- В общем, сыграла на публику.
   Тогда ей было объявлено постановление прокурора о проведении обыска. Он был проведен в присутствии понятых. В ходе обыска были изъяты не только золотые изделия, купленные ей от харьковчан, но много других вещей и изделий из золота, приобретенные Аней с других квартирных краж, совершенных в Воронеже.
   После окончания оперативно-следственного мероприятия у Ани Фиксатой мы уже собрались возвращаться к месту службы, как, подойдя к дежурной машине, услышали сигнал по рации дежурного Центрального РОВД Тарабрина. Он вызывал -- 21-й. Это наш позывной. Ответил, что мы на приеме.
   -- Где находитесь? -- просил Тарабрин.
   -- У погрузочного двора, рядом с домом N 4 по улице Кольцовской, -- был мой ответ.
   Тарабрин пояснил, что в дежурную часть только что поступило сообщение об обнаружении трупа убитой женщины в подвале четвертого подъезда дома N 4 по улице Кольцовской. Дежурный попросил срочно разобраться и о результате доложить.
   Ситуация неординарная и следовало разобраться. Оперативная группа направилась к четвертому подъезду для входа в подвальное помещение. Пригласили старшего по подъезду и спустились с ним в подвал. Света нет, так как лампочки все побиты, фонарика с собой ни у кого не было. Не оказалось его и у старшего по подъезду, так что спускаться и идти пришлось в сплошной темноте. Старший предупреждает, что скоро зайдем за поворот, и там будет небольшой свет от подвального окна. Идем и думаем, как же у нас много вот такого беспорядка и безответственности! "Это ж не мое, а общее, значит, можно наплевать!" Идем, держась друг за друга. Вот так, ощупью, потихоньку, наконец, вышли из темного лабиринта на проход, еле-еле освещавшийся тусклым светом из небольшого подвального оконца. Прошли еще с десяток метров, но ничего так и не увидели.
   Старший по подъезду сказал, что есть тут еще один закуток, где собирается местная алкашня и бродячие БОМЖи. Двинулись туда. Кое-как добрались. Когда завернули за угол чьего-то сарая, старший воскликнул:
   -- А вот и чудо в перьях!
   При тусклом свете и при зажигании спичек увидели на земле лежавшую с разбросанными руками и ногами голую женщину. Лицо было прикрыто волосами. На теле видны красные пятна, похожие на кровь. Таких пятен больше на животе и в промежности ног. Подумали, что женщину сначала изнасиловали, а потом убили.
   Нагнувшись, я нащупал на шее пульс. Женщина была жива. Попросил старшего сходить в свою квартиру и принести воды и попросить в конце концов у кого-нибудь хотя бы керосиновую лампу или свечки! Старший ушел, а мы стали соображать, что же делать? По идее надо было срочно вызывать скорую помощь. Пока размышляли, участковый Чуфенев отошел в сторону и нашел две пустых бутылки из-под вина "Солнцедар" емкостью 0,75 литра. Подошел с ведром воды и старший, без лампы и свечей. Взяв ведро, я легонько стал ладонью плескать воду на лицо и живот женщины. Она вздрогнула и зашевелилась. Плеснул воды побольше на лицо и грудь, она очнулась и села. Задал вопрос:
   -- Как ты тут оказалась?
   Так и не разобрали, что она нам пробормотала. Остаток воды плеснул на живот и в промежность ног. Красные пятна смылись. Придя в себя, женщина стала коряво пояснять, что сюда она пришла с местным парнем по кличке Черт. С собой они принесли
   "Солнцедар". Когда напились, он захотел заняться с ней любовью, а она отказала. Он ее сильно ударил по голове, так что она, потеряв сознание, упала. Хотя почувствовала, что этот Черт вылил остатки вина ей на лицо и на живот. Потом он ушел, оставив ее одну.
   С молодухой, которую вначале посчитали мертвой, все обошлось хорошо. Ее вначале доставили в дежурную часть Центрального РОВД, потом поместили в медвытрезвитель. Там ее осмотрел врач и, не найдя каких-либо ран или повреждений, ее отпустили домой, предупредив, что в другой раз пьянка с Чертом или еще с кем может закончиться для нее смертью.
   Так закончился день, когда проводился обыск у Ани Фиксатой.
   ...Пройдет какое-то время и завершится дело по преступной группировке харьковских гастролеров. Дело рассматривалось областным судом. Члены преступной группы получили от 15 до
   17 лет лишения свободы. Очень важную роль в раскрытии этих преступлений сыграла мой агент Валя. Вспоминаю ее. Жизнь у Вали могла сложиться вполне нормально. Родилась в обеспеченной культурной семье. Родители жили дружно, но потом отец, занимавший должность директора магазина, загулял и разошелся с матерью. Проблемы в семье коснулись и Вали. Она училась в музыкальной школе, потом учиться бросила. Связалась с группой проблемных ребят. Участвовала в краже и получила первую небольшую ходку в места лишений свободы. Срок отбывала вместе с подругой Светланой. Выйдя на свободу, вновь, хотя и незначительно, участвовала с группой ребят в краже из домовладения в селе Приваловка Верхне-Хавского района.
   По нашей протекции получила условный срок, но обязалась быть агентом для органов милиции. К этой довольно-таки непростой и ответственной работе относилась добросовестно. Семейная жизнь у нее так и не сложилась. Умерла в сравнительно молодом возрасте из-за тяжелой онкологической болезни.
  
  
  
  
  
   ОХОТА НА ВЫРОДКОВ
  
  
   Когда я стал работать в Северном отделении милиции старшим оперуполномоченным, то сотрудники меня уважительно звали Дедом. В то время я уже был немолод, а ведь молодость уходит быстро, и все мы со временем становимся зрелыми, а потом и пожилыми. О работе в этом отделении милиции, которое возглавлял Николай Владимирович Глушков, у меня осталось немало хороших воспоминаний. О некоторых из них, что врезались в мою память, попробую рассказать. Но вначале коснусь территории, которая обслуживалась сотрудниками Северного отделения милиции. Хотелось бы отметить сложность в милицейском обслуживании населения этой территории, которая была сильно разбросана. Значительная ее часть располагалась в лесном массиве: от памятника Славы до областной больницы и филиала политехнического института. С левой стороны московской трассы было немало учебных, торговых и других учреждений. Все они соседствовали с лесным массивом. Здесь располагались три молодежных общежития: два политехнического и одно медицинского институтов. Кроме того, в северную окраинную часть основной застройки Коминтерновского района входили такие бульвары, улицы и проспекты, как Хользунова, Лизюкова, Новгородская, Жукова, Владимира Невского, Победы и многие другие. Улица Хользунова от памятника Славы до авторынка являлась как бы разделительной чертой, и все, что было справа, относилось к обслуживанию сотрудниками Северного отделения милиции. Микрорайон быстро застраивался и сразу заселялся. В народе его неслучайно звали спальным местом. В то время, если мне память не изменяет, в микрорайоне проживало около 110-ти тысяч населения. Это много. Работать в местах застройки сотрудникам милиции было всегда сложно, а здесь еще и большой территориальный разброс, что, безусловно, сказывалось на проблеме укрепления оперативной обстановки. Не хватало милицейских кадров. В отделении насчитывалось всего лишь полтора десятка сотрудников, из них опытными оперативниками были Н. Глушков, я и Б. Мартьянов.
   А преступность росла как на территории самой застройки, так и в пригородной ее части. Много совершалось разбойных нападений, грабежей, квартирных краж, угонов автомобилей. Были случаи убийства. На мусорных свалках и в лесных массивах собирались лица без определенного места жительства (БОМЖи). Совершая преступления, они, как правило, и прятались там, где группировались, то есть в тех же лесных массивах.
   Вся территория была разделена на несколько зон. Самая сложная в оперативном и криминальном отношении была закреплена за мной. И это правильно, так как у меня был накоплен практический опыт оперативной работы до назначения старшим оперуполномоченным Северного отделения милиции. Я ранее касался, что в зону моего обслуживания входили такие учреждения и объекты как 4-й корпус политехнического института, три общежития политехнического и медицинского институтов, спорткомплекс, областная больница, торговое училище с общежитием, военный городок и ряд других объектов. Все они были разбросаны.
   ...За свою службу мне пришлось раскрывать разные преступления, а значит, иметь общение с разными преступниками. Особо презирал насильников. Впервые установил насильника, когда еще работал начальником отделения уголовного розыска Центрального отдела милиции. Вычислял его не один, а вместе с участковым инспектором Полянским. Много полезного я тогда перенял для себя у этого замечательного сотрудника. Учился у него умелой и постоянной работе с населением. Ведь если будешь иметь с населением хорошую связь или, как говорят, контакт, то всегда получишь от жителей необходимую помощь
   и поддержку. Тогда вместе с Полянским насильник был нами выловлен и получил заслуженное наказание. Долгое время таким видом преступлений мне заниматься не приходилось, но когда стал работать в Северном отделении милиции, пришлось этим заняться вплотную. Сколько же бед и страданий приносят эти выродки женщинам, в основном молодым?! Страшно даже представить!
   Однако, пора перейти к своему главному вопросу. Как сейчас помню, это случилось 31 декабря 1987 года. За полночь, как потом мне подробно рассказал дежурный по отделению милиции старший лейтенант Александр Васильевич Пахомов, в дежурную часть поступил тревожный телефонный звонок. Он снял трубку, представился и услышал вначале плач, потом дрожащий голос девушки:
   -- Приезжайте, меня изнасиловали!
   Новый год уже наступил, на улице был 30-ти градусный мороз и Пахомов посчитал, что его кто-то разыгрывает. Не поверив, он сказал:
   -- Девушка, вы решили вот так разыграть меня с наступившим Новым годом?
   В ответ услышал:
   -- Приезжайте, мне плохо, я у областной больницы. И вновь плач.
   Пахомов срочно вызвал оперативную группу, объяснил ситуацию и направил ее на дежурной машине к месту происшествия. Попросил руководителя опергруппы немедленно известить его о происшествии, потому как о таком преступлении следовало докладывать в дежурную часть УВД. Старший опергруппы вскоре доложил, что изнасилование гражданки Зиминой (фамилия изменена) действительно было и группа работает. Пахомов о происшествии доложил в дежурную часть УВД и сразу набрал номер телефона квартиры начальника отделения милиции Н. В. Глушкова.
   Было начало пятого утра. Выслушав информацию дежурного, Н. В. Глушков сказал:
  
   -- Надо же! Первый день Нового года и такое серьезное преступление! Что ж, поднимай Страхова, это его зона, пускай разбирается. Пахомов внес предложение меня пока не поднимать, так как опергруппа еще не вернулась, а я обещал в этот день прийти на службу пораньше.
   -- Решай по ходу обстоятельств, -- сказал Н. Глушков и положил трубку.
   ...На службу в этот день я пришел пораньше. Новый год все-таки наступил, мало ли что? Поздоровавшись, Пахомов сказал, чтобы я зашел к Глушкову.
   -- Давно пришел? -- поинтересовался я. -- Да нет, только что. Сразу направился к Глушкову. Тот просматривал какие-то бумаги. Увидев меня, вышел навстречу:
   -- Хочу поздравить тебя, Владимир Николаевич, с Новым годом и огорчить ночным происшествием, -- сказал на полном серьезе.
   Поздравив с Новым годом Николая Владимировича (как у нас переплетены имена с отчеством!) и не обратив внимания на серьезность его слов о каком-то происшествии, я, улыбнувшись, сказал:
   -- Небось шапку или сапоги в больнице украли?
   -- Да нет, не вещи украли, а изнасилована девушка на снегу в тридцатиградусный мороз недалеко от областной больницы. Опергруппа была на месте происшествия, изучала, как все произошло. Так что передаю материалы вам со следователем Бобковым, чтобы занялись этим делом. Сделав небольшую паузу, Глушков добавил:
   -- Надо побыстрей установить насильника. Нам только его сейчас не хватало.
   ...Вот таким состоялся мой разговор с начальником отделения в первое раннее январское утро 1988 года. Взяв протокол осмотра происшествия и объяснение потерпевшей Зиминой, я пошел в свой кабинет. Прочитав материал опергруппы, расстроился, информация Зиминой о насильнике была очень скудной. По ее объяснению даже невозможно было составить словесный портрет того, кто ее изнасиловал. Потерпевшая еще находилась в отделении, и я побеседовал с ней, стараясь выяснить, как все произошло и в тоже время как-то успокоить взволнованную девушку. Беседа мало что мне дала положительного. Все рассказывалось как-то в общем: возраст примерно 40--45 лет, что он среднего телосложения, одет в куртку, а какую -- она не помнит, рост мужчины тоже не могла обрисовать. Вот и все.
   Девушку направили для прохождения медицинского освидетельствования, чтобы получить какие-то дополнительные доказательства о насильнике. С такими очень скудными приметами, согласитесь, тяжело найти преступника. А время шло. С утра до вечера находился на обслуживаемом участке. Раскрывая кражи и какие-то другие преступления, а они были постоянно, я одновременно проводил работу и по совершенному изнасилованию. Знакомил с этим случаем общественность, молодежь учебных заведений, вахтеров и, конечно же, подключил свой негласный аппарат. Такая работа проводилась повседневно. Вскоре стала поступать некоторая информация. Недели через две мне сообщили о вахтере торгового училища, что ее, якобы, пытался изнасиловать мужчина, но она от него убежала. Оперативным путем установил эту девушку. Состоялась с ней беседа, в которой она описала запоминавшиеся данные молодого человека. Они были явно недостаточными. Но даже по ним составили ориентировку и разослали в райотделы города и в пригородные отделы милиции.
   Стали чаще поступать звонки от жителей Северного микрорайона и от вахтеров общежитий. Они по секрету сообщали мне о девушках, которых изнасиловали или пытались изнасиловать.
   Каждое поступающее сообщение я изучал и принимал необходимые меры по его доработке. Хочу отметить, что не всякая девушка или женщина, подвергаясь насилию, тогда хотела это афишировать. В своем большинстве они наглухо замыкались и лишь иногда, да и то по секрету, делились переживаниями с кем-то из своих близких подруг. В милицию не обращались, так как не верили, что насильник будет изобличен. Они молчали, а изнасилования продолжались. Как же непросто было выйти на его след! Но я был уверен, что от меня этот отморозок не уйдет. Старался не только найти каждую страдалицу, но и провести с ней располагающую к милиции беседу, в ходе которой выяснялись какие-то новые подробности о самом насильнике. Выяснял, в каких местах происходили случаи насилия и в какое время, уточнялись его приметы и что применял насильник при нападении, а также, откуда появлялся и куда уходил. Нередко приметы разнились. После активной работы среди населения сообщений по обиженным женщинам стало поступать значительно больше. Шла информация и от негласного аппарата. Вот, к примеру, какое сообщение было мной получено от своего опытного агента.
   ...В поселке Березовском проживала молодая девушка Лариса, которая работала в корпусе политехнического института лаборанткой или на компьютере. Когда утром Лариса шла на работу, на нее было совершено нападение, но она, якобы, сумела защититься. Я приступил к установлению связи с этой Ларисой. Сделать это было не так просто. Оказалось, что на компьютерах в институте работают три девушки с таким же именем. Идти в отдел кадров не решился по простой причине, так как девушку потом пригласят к руководству института и станут выяснять, с чего это вдруг ей заинтересовалась милиция? Тут нужен был какой-то другой подход. Решил установить с ней связь через работников студенческого общежития или столовой. Оказалось, что ее хорошо знает вахтер общежития (фамилию не помню). Она сказала, что Лариса -- родственница кладовщицы тети Вари, работавшей в их общежитии. Пришлось пойти на хитрость. Вахтершу я попросил сходить к тете Варе за какой-нибудь нужной деталью к компьютеру, а потом разговорить ее. Так и получилось, между женщинами завязался непринужденный разговор по самым разным жизненным темам. Вскоре разговор переключился о порядках на территории областной больницы. Тетя Варя пожаловалась, что милиция работает плохо, и рассказала, как несколько дней назад ее родственницу Ларису чуть не изнасиловал какой-то молодой отморозок.
   ...Когда вахтерша мне обо всем этом рассказала, я стал ее Христом-Богом просить уговорить Ларису, чтобы она со мной встретилась. Но та, качая головой, говорила, что Лариса молодая, а если пойдет слух меж людей, это ж для нее позор-то будет какой!
   Пришлось искать другой вариант. Я подумал, а почему бы не найти кого-то из круга самых близких ее подруг и провести с ней нужную мне работу? Долго искал, но нашел, с кем она была дружна и делилась с ней своими сокровенными чувствами. Звали эту девушку Люсей, она знала Ларису с детства.
   С этой Люсей я встретился. Пришлось убеждать ее, чтобы она мне поверила в важности задуманного и, встретившись с Ларисой, поговорила, как я просил. Ведь никому и ни за что Лариса не хотела открывать свою тайну. А для выявления насильника, учитывая, что она его видела и хорошо запомнила, нам было это очень важно знать.
   В общем-то, Люся ставилась в неудобное положение, но я посчитал, что так надо сделать. Говорить Ларисе она должна вот что: "Недавно возвращалась домой в Подгорное, прошла роддом, областную больницу, обогнула правление колхоза и свернула на лесную тропу, по которой ходят люди. Тут, откуда ни возьмись, появился передо мной молодой человек и стал нахально приставать. Я сопротивлялась, но он применив физическую силу, сорвал с меня одежду, повалил на землю и изнасиловал. Потом отпустил". При встрече с Ларисой Люся должна поделиться с ней своим горем, но так, чтобы переживания и ее вид у подруги не вызвали никакого подозрения.
   Встреча Люси с Ларисой состоялась, и разговор, как было задумано, осуществился. Люся рассказала о своем горе, и Лариса долго молчала. Потом сказала, что ее знакомую Бражникову тоже по пути домой изнасиловал молодой парень. Примерно в двадцать вечера, недалеко от железнодорожного полотна сбил ее с ног, сорвал нижнее белье и совершил насилие. А потом в лес убежал.
   -- А я слышала, -- сказала Люся, -- что была изнасилована женщина, которой недавно сделали операцию. Она остановилась у дочки, проживавшей в общежитии торгового училища. После завтрака вышла в лес погулять, он же рядом с общежитием. Было около девяти утра. Какой-то негодяй свалил больную на землю и применив физическое насилие, совершил половой акт, причем в извращенной форме.
   -- И что делается, понять никак не могу, -- разволновалась
   Люся. -- Как будто наше место какое-то проклятое!
   Помолчали, думая каждая о своем. Неожиданно Лариса рассмеялась.
   -- Ты чего это развеселилась? -- спросила ее недовольным голосом Люся.
   -- А знаешь, Люсь, ведь меня тоже один попытался изнасиловать, но я его обхитрила.
   И стала подробно рассказывать, как все произошло. Когда закончила, Люся воскликнула:
   -- Да ты, Лариса, прямо геройская! Это ж надо так додуматься! А зачем отпустила? Он же теперь будет со зла других драть? Не пойму, ей-Богу не пойму, подвести к людям и отпустить. Это ты, подруга, зря сделала!
   -- Вот так решила, -- созналась Лариса. -- У нас же, ты знаешь, как начнут потом смаковать, да с расспросами приставать? А я этого не хочу!
   -- Не-е, я бы не отпустила, -- покачала головой Люся. -- Таких идиотов надо просто уничтожать! Я прям, подружка, расстроилась, что ты отпустила! Сколько же ты его вела, держа в руках это самое... до остановки?
   -- Метров 150 или 200, где-то так.
   -- И он за тобой шел?
   -- А куда ему деться, я же предупредила, что если попытается ударить, будет яичница.
   -- Ну и ну-у!
   -- Слушай, Люсь, мне кажется, это один и тот же человек, что и меня пытался изнасиловать, потом тебя и твою знакомую.
   Тогда, что на меня напал, был в шубе коричневого цвета. Ему лет под тридцать, небритый, шапка из кроличьего меха серого цвета, лицо кругловатое. Я разглядела, на правой кисти его руки был перстень. Не помню, с какой стороны, но на лице у него есть родинка.
   -- Ларис! -- воскликнула Люся, -- один в один тот, кто и меня... это самое. Ну-у понимаешь! Я не успела все-то разглядеть, но точно, один в один.
   Потом спросила:
   -- В милицию пойдешь заявлять?
   -- Не знаю, будет огласка, допросы. Пускай сами ищут.
   -- А я пойду и заявлю. Молчать не стану. Сколько таких как я, этот выродок изнасилует? Подумай сама-то?
   -- Так уже много думала, но не знаю, как быть, пока не решилась. Не хочу людской болтовни.
   -- Не согласна с тобой! Да пускай сколько хош болтают! А если он будет еще и убивать? Ведь ты же его хорошо разглядела, можешь обрисовать. Милиции это ж так важно! А как найдут, тебе честь и хвала.
   Время подходило к вечеру, пора было расходиться. Люся подтвердила, что пойдет в милицию и напишет заявление, а Ларисе посоветовала тоже сходить, можно даже пойти с ней вместе. Она почувствовала, что подруга почти согласилась. Договорились так, если работник милиции отнесется к делу по-серьезному, то Люся расскажет ему и о случае с Ларисой и попросит его с ней обязательно встретиться, но без лишнего афиширования.
   Тогда он должен подойти к Ларисе и сказать, что пришел от
   Люси. Вот и расскажет ему, что произошло.
   ...С моим непростым заданием Люся справилась отлично. Переживал за нее и был рад, когда при встрече, она рассказала, что разговор с подругой получился, что та ничего не заподозрила, а главное, что согласилась со мной встретиться.
   Чтобы не тянуть, я быстро собрался и поехал трамваем на
   9-й километр, там где все произошло и где работала Лариса. Спешил успеть к концу ее рабочего дня. Успел. Подойдя к проходной, спросил дежурившую женщину, знает ли она девушку Ларису? Объяснил где работает и кем. Та кивнула головой и спросила: "Что передать?" Попросил передать, чтобы она пришла в столовую студенческого городка, где ее будет ждать Владимир Николаевич. Передав, пошел в столовую и сел за вторым столиком с правой стороны от входа.
   Минут через двадцать пришла Лариса. Я ее узнал по описанию подруги Люси. Поздоровался и представился: подполковник милиции Страхов. Спросил, где удобней с ней поговорить. Ответила, что здесь беседовать нежелательно, так как ее многие знают, а лучше всего по дороге домой в поселок Березовский.
   Рабочий день закончился, спешить некуда и можно говорить сколько угодно. Согласился. По ее разговору со мной, понял, что она мне доверяет. Это было для меня важно.
   Через хоздвор вскоре вышли на дорогу, ведущую в поселок. Чтобы завязать разговор, спросил, не боится ли одна ходить по лесу. Ответ был таким, каким ожидал:
   -- А что делать? В поселке для нее нет никакой работы, вот и приходится ходить там, где небезопасно. Привыкла, часто хожу на работу с кем-то из селян. Да и не близко ходить, по два километра туда и обратно.
   Попросил рассказать, что же произошло с ней в тот злосчастный день, когда на нее напал насильник. Подумав, она стала не спеша рассказывать, как все произошло. На работу в тот день она вышла в полседьмого утра. Как назло никого из попутчиков не было. Так и раньше нередко бывало. Когда дошла до хоздвора и до остановки четырнадцатого автобуса осталось примерно метров двести, на нее напал вышедший из кустов молодой человек.
   ...Вполне естественно, что молодая девушка Лариса, стесняясь меня, старалась как-то сгладить некоторые моменты ее мужественной борьбы и победы над насильником. С ее слов автор воспроизводит эту непростую ситуацию, как все происходило в реальности.
   -- Вот и вляпалась... -- первое, что пришло мне в голову, когда почувствовала, как сильная мужская рука стала давить на горло. От удара палки сумела увернуться, но он, все-таки успел меня облапать. А ведь люди говорили, что по утрам около больницы кто-то ловит и насилует девчонок. Думала, что наговаривают, теперь вот сама, влипла. А голос в ухо грозил: "Отдайся или задушу!"
   Думать-то некогда было, и я качнула головой, вроде как согласна. А сама между тем соображаю, как же лучше теперь поступить. Огляделась по сторонам, но вокруг ни души. Вижу, что насильник уже расстегивает штаны и орет, чтобы и я готовилась.
   -- Как же я приготовлюсь, если давишь на шею так, что не продохнуть и держишь за руку? -- прокричала я. Преступник уже готовый насиловать, плотно прижимаясь ко мне, стал одной рукой поддерживать штаны, а другую ослабил. И я решилась, будь что будет! Круто развернувшись, цепко схватила рукой за его "мужское хозяйство" и сжала так, что тот взвыл, а его штаны сползли на землю.
   Писать в подробностях о столь деликатном случае автор считает вообще-то неудобным, но случай с Ларисой, этой белокурой, подвижной и стройной девушкой, был настолько необычен, что умолчать просто нельзя. В сложившей ситуации она проявила исключительную смелость и смекалку и теперь уже сама стала давать насильнику команду.
   -- Двигай за мной ногами, коз-зел безмозглый! Ишь, чего захотел, отдайся ему, а то задушит! -- говорила зло, сдавливая одной рукой его..., а второй замахнувшись на его рыло.
   -- Не вздумай ударить, скотина, получишь из собственных яиц такую яичницу, что облопаешься, если раньше не подохнешь!
   Насильник выл, скулил как собака, но перебирал за ней ногами в опущенных ниже колен штанах и просил отпустить его, обещая, что он больше не будет...
   -- Откуда ты, такая мразь, тут появился? -- сквозь зубы шипела Лариса. -- Говори, откуда, а то вырву твой срам со всеми корнями?! -- Тот умолял отпустить, но промычал, что приехал на автобусе к своему другу, а с ней его бес попутал.
   Откуда приехал и к какому другу, насильник умолчал. Они уже приблизились к остановке, а там были люди. Лариса издали увидела свою родственницу тетю Варю. Решила не связываться с насильником и отпустила его, пригрозив, что в другой раз он плохо кончит. Тот, натянув штаны, бросился подальше от людей в лес.
   Когда Лариса подошла к своей тетке, та, улыбаясь, спросила:
   -- Из-за деревьев не разглядела, вроде как с женихом была?
   -- Какой там жених, -- ответила Лариса, приходя в себя. -- Этот молодой уродина чуть меня не изнасиловал и рассказала все как было.
   ...Мне, как оперативнику, было необходимо знать точный портрет насильника, какие-то особенности в его внешности, знать, в какой был одежде. Все это я от Ларисы получил и был за это ей очень благодарен. На прощание сказал, что ее сведения крепко мне помогут в изобличении насильника. Пообещал поддерживать с ней связь и информировать о результатах сыскной работы.
   ...Оперативно-розыскные мероприятия в то время проводились у нас фактически круглосуточно. Преступления совершались в разных местах района, часто в лесных массивах. Весь личный и оперативный состав отделения милиции сбивался с ног. Дело доходило до того, что сотрудники по несколько суток не уходили домой. А насильник, назовем его "Маньяк" просто зверел, совершая свои постыжие преступления, как с молодыми девушками, так и с пожилыми женщинами. С даты поступления в отделение милиции первого заявления об изнасиловании прошло не так уж много месяцев, но только официальных заявлений поступило около тридцати и более двадцати информаций поступило от лиц, выявленных оперативным путем. Сотрудниками отделения по данному виду преступлений было опрошено и допрошено около 900 человек. Вот такая проводилась работа, а результаты пока не радовали. Тут еще по нашим предположениям появился другой "маньяк", который насиловал женщин в ночное время и часто в извращенном виде. С этим придется тоже разбираться, и читатель узнает, чем все закончится.
   Общая картина данного вида преступления не радовала, а заявления от граждан стали поступать через каждую неделю. Казалось бы, были установлены точные приметы "маньяка", велась большая оперативная работа, был подключен подсобный аппарат, регулярно проводились засады сотрудников в самых разных местах, но безрезультатно.
   Начальник отделения Н. В. Глушков нервничал. Почти ежедневно его вызывали по данному вопросу в УУР УВД и спрашивали, какая проводится работа.
   Но сколько не говори о проделанной работе, о загруженности сотрудников, которые валятся с ног, а результатов-то нет. Однажды Глушков пришел из УВД совсем в отвратительном настроении. Пригласив меня, сказал, что если мы в ближайшее время не выявим "маньяка"-насильника, то вопрос будет вынесен на рассмотрение коллегии УВД, а там не только спросят, но и врежут нам на полную катушку.
   -- Иди думай и побыстрей вноси свои предложения, -- сказал он мне. Я понимал его, да и что он мог сказать другого? Ведь и в УВД стало больше поступать писем, в которых пострадавшие требовали обеспечить им спокойную работу, изобличить в конце концов преступника! Зайдя в кабинет, достал все информации и отчетные справки, которые составлялись за прошедшие два месяца, и стал в какой раз их анализировать. Потом составил дополнительный план по выявлению и задержанию "маньяка"-насильника. Этот план был составлен, но на душе легче не стало. Вновь задумался над сутью проблемы: ну почему у нас до сих пор нет положительного результата? В чем же дело?
   Получалась вот такая картина... Изнасилования совершались с семи часов утра до одиннадцати тридцати дня: по понедельникам, средам, пятницам, редко в выходные дни. Другая часть изнасилований проходила в период с восемнадцати часов вечера до двадцати четырех ночи. Тут дни другие -- вторник и четверг. Изнасилования проходили, как правило, недалеко от автобусно-трамвайных остановок "Подгорное", "Торговое училище", "Областная больница" и у конечной остановки политехнического института.
   Нападение преступника здесь происходили в основном в вечернее и ночное время.
   В этот день долго сидел, обдумывая план наших дальнейших действий. Взвешивал и так и этак, по сути, он повторял мой прежний план, где определялись точки и время нашего присутствия. Вся проблема заключалась в том, как попасть в эту самую точку по времени, чтобы взять "Маньяка", что называется, с поличным. Данные о нем сейчас точные, и в этом я был спокоен. Точки для проведения рейдов известны -- остановки. Группы из сотрудников и привлекаемых к поиску общественников скомплектованы. Глушков и я в проведениях рейдов и засад были вместе. К чему я это все говорю, ведь отмечал уже раньше, что сутками не бывали дома. А кому докажешь, если нет результатов и "маньяк"-насильник, будто издеваясь над нами, усилил свое подлое дело? Вот и сейчас сколько перелопатил информации об изнасилованиях, сравнивая их в чем-то и находя в них что-то появившееся новое. Еще раз, несколько сдвинув по времени, составил план проведения новых рейдов и засад.
   Предполагал, что надо усилить группы задержания насильника на остановках автобуса N 14 у общежития торгового училища, гостиницы "Спутник" и областной больницы, так как за этими объектами, я ранее отмечал, находится большой лесной массив, где преступник уже совершил большую часть нападений на женщин. Да, забыл сказать: о днях и времени проведения рейдов и засад Глушков и я никому не говорили, так как боялись, что информация дойдет до преступника.
   ...Рано утром собрали личный состав, провели инструктаж, раздали участникам рейда словесный портрет насильника и развезли группы на закрепленные за ними места. Очередная операция в поимке насильника началась в шесть часов утра. Погода на улице не радовала, было морозно. Все оделить по гражданке, хорошо утеплились, так как не знали, сколько придется пробыть на улице. В каждой группе находилась женщина. Это делалось с целью того, чтобы не насторожить преступника. Женщины от мужчин держались на отдалении, они были для него своего рода приманкой. Помню, что в группе захвата, которая находилась на остановке гостиницы "Спутник", которую возглавлял Максимов Андрей, были Вячеслав Болдарев и Татьяна Рыжкова, молодая красивая девушка, работавшая в отделении милиции следователем.
   Я знал, кто на какой остановке дежурил и кто группу возглавлял. Знали и в группах, что, объезжая остановки на автобусе 14-го маршрута, я буду всегда стоять на задней площадке автобуса. Все это говорю потому, что в этот день нам все-таки удалось попасть в точку, о которой я так много думал, то есть не только напасть на след преступника, но и взять его. Было так.
   В половине девятого утра я на автобусе 14-го маршрута поехал в сторону девятого километра. Стоял, как всегда, на задней площадке автобуса. Когда автобус остановился у гостиницы
   "Спутник", в это время от остановки отходил автобус рамонского маршрута. Я увидел, как от него на противоположную сторону, где стояла оперативная группа Максимова, направился молодой человек по приметам схожий с описанием Ларисы. На несколько минут задержался с выходом из автобуса, чтобы Максимов меня увидел. Когда наши взгляды встретились, я жестом рук дал команду задержать парня, шедшего к остановке с противоположной стороны. Максимов кивнул головой, что все понял. А я заторопился к выходу из автобуса, который уже набирал скорость. Подойдя к водителю, попросил остановить автобус, но тот, как иногда в таких случаях бывает, заартачился. Пришлось показать свое удостоверение. Выйдя, направился в сторону Максимова. Как же в эти минуты колотилось мое сердце! В голове сверлила одна мысль -- неужели это он, тот, которого так долго все мы искали и никак не могли найти? Таня, как было раньше договорено, стояла в отдалении от ребят выполняя роль приманки для преступника. Парень остановился, не доходя до нее несколько метров. Подошел и я к ребятам и попросил закурить, хотя в жизни никогда не курил. Кивнув головой в сторону молодого человека, сказал, что будем брать. К нему подошел вместе с Максимовым. Предъявил свое удостоверение, попросил у него паспорт.
   -- Это с чего вдруг потребовался мой паспорт? -- как-то зло и нагло спросил он.
   -- Вы похожи на одного грабителя, которого мы разыскиваем, -- пояснил я, не открывая истинную суть задержания. Ничего не подозревая, парень стал пояснять, что договорился встретиться тут с другом, а паспорт с собой не брал, так как едет с работы. Смотрю на его лицо, фигуру, одежду и обувь и взвешиваю, сравниваю, какой он с тем, о котором говорила Лариса: курносый, во рту фиксы из темного металла, стрижка короткая. На голове кроличья шапка серого цвета, на ногах войлочные сапоги. От него, как подмечали пострадавшие, исходит запах пиленых досок, на ворсе шубы заметил несколько застрявших опилок. Все сходится. Лариса! Лариса! Как же ты точно обрисовала незнакомца, который напал на тебя! Душевное напряжение меня пока не покидает. А парень-то начал кипятиться, видно, до него стало доходить, зачем задерживают.
   -- Что ж, -- говорю ему, -- если нет документа, то придется проехать с нами в милицию. Там проверим, и если...
   Он не дал договорить и закричал:
   -- Никуда с вами не поеду, не имеете права! Я еду с работы! К нему подошел Максимов и взял за руку. А я позвонил дежурному Пахомову и вызвал дежурную машину к гостинице
   "Спутник".
   ...Задержанного доставили в отделение милиции. Пахомов отвел его в КПЗ, называвшимся у нас попросту обезьянником, а вернувшись, стал мне говорить:
   -- Он, этот "козел", точь-в-точь как портрет, что висит на стене!
   -- Хорошо, хорошо, -- говорю ему, а сам думаю, пусть он посидит в нашем кепезешнике да подумает, зачем приехал к гостинице "Спутник". А я пока зайду к Глушкову и доложу о задержанном. Настроение мало-помалу поднималось, и я успокаивался. Захожу в его кабинет, а он смотрит на меня с каким-то душевным волнением.
   -- Ну что, задержали? -- спросил, выходя из-за стола.
   -- Задержали, Владимирович, наконец-то попался! -- отвечаю уверенно и подхожу, чтобы поздороваться.
   -- Уверен, что это он?
   -- Стопроцентно! По всем статьям и позициям подходит. Я в этом убедился, когда задал вопрос: "Откуда ты и зачем появился в наших краях?" Каким же он сделался пунцовым и какую понес ересь! Точно также его спрашивала и Лариса, когда необычным способом, как на прицепе вела к автобусной остановке.
   -- Что ж, рад, очень рад, у меня будто камень с плеч свалился. Ты и приступай его колоть, это твой конек. Но смотри не ошибись?
   -- Не ошибусь. Только попрошу сразу подключить следователя Бобкова. Работать начнем в темпе.
   -- Хорошо, хорошо, это не вопрос. Если что, обращайся, для тебя зеленая улица.
   По пути в свой кабинет заглянул в дежурку к Пахомову и поинтересовался, как ведет себя "маньяк".
   -- Волнуется, -- ответил тот, -- все ходит и ходит из угла в угол и что-то буробит себе под нос и качает головой.
   -- Пускай буробит, ему сейчас есть о чем подумать. Ты, Пахомов, направь ко мне эксперта. Только побыстрей. Зашел в кабинет и только успел достать из сейфа нужную документацию, как в дверях появился эксперт-криминалист. Попросил его быстренько сфотографировать задержанного и сделать снимки, они мне скоро ой как потребуются. Вспомнил слова Глушкова -- "Приступай колоть, это твой конек". Пошутил, конечно, Николай Владимирович, говоря насчет колоть "маньяка". Никого и никогда я не колол. Это слово не люблю. А вот доказывать виновность привык только неопровержимыми фактами, прямыми и косвенными уликами. Работа предстоит не простая, нервная и придется немало поволноваться. Насильник начнет всячески хитрить, выворачиваться, чтобы уйти от ответственности. Но потерпевших от этого гаденыша столько, что от сурового возмездия ему не уйти. Действовать надо слаженно и оперативно.
   Эксперт принес и положил на стол фотографии задержанного, я их поместил в общую картотеку. Позвонил в УУР УВД полковнику милиции Колесниченко А. А. Попросил проверить по учетам информцентра фамилию задержанного Козлова Степана Николаевича (фамилия изменена). Сказал, что "маньяка" взяли при проведении очередного рейда.
   -- Уверен, что именно тот, кого искали? -- спросил Колесниченко.
   -- Приметы задержанного полностью сходятся с описаниями пострадавших женщин. -- Почувствовал, что Колесниченко моей информацией остался доволен. Заодно попросил его выделить на сегодня машину, которая при раскрутке дела мне будет позарез нужна.
   В кабинет привели задержанного Козлова, и я начал с ним беседовать, выясняя личные и семейные данные: где и кем работает, был ли судим и т. д. Мой взгляд он не выдержал и низко опустил голову. Хочу читателю сказать, что из немалого числа подозреваемых, которых за годы службы мне приходилось допрашивать, больше всех у меня вызывали отвращение мерзавцы, насилующие женщин. В моей голове это никак не укладывалось. Какой же надо быть мразью, чтобы совершать над ними подобные изуверства? Честно признаюсь, никогда и никого из подозреваемых при допросах даже пальцем не тронул, а вот таких "героев", по ночам нападавших на беззащитных женщин с ножом, со злости шпынял. И не сожалею.
   Козлов сказал, что работает на пилораме завода имени Коминтерна в две смены: первая смена -- с 8.00 до 17.00 часов, вторая смена -- с 17.00 до 24.00 часов. Женат, ждут ребенка. О судимости умолчал. Спросил Козлова, почему не был на работе. Сказал, что отработал вторую смену, домой не пошел, так как решил утром встретиться с другом и поехать с ним в деревню за картошкой. Чувствую, что начал завираться, насчет встречи с другом и поездки за картошкой. Он и Ларисе так говорил.
   Неожиданно беседу пришлось прервать, так как в кабинет ворвалась взволнованная женщина. Я ее сразу узнал, это была та девушка, которую Козлов изнасиловал в новогоднюю ночь при тридцатиградусном морозе. Это она тогда звонила в отделение милиции, что изнасилована около больницы, и просила за ней приехать. Но как она тут оказалась, ведь ее никто не вызывал? После-то я разберусь, что она случайно проходила мимо отделения милиции и решила зайти, чтобы узнать, как расследуется ее дело и когда будет установлен насильник. Надо же случиться такому совпадению: она пришла узнать о насильнике, а он сидит передо мной. Но она его не узнала, ее взор и претензии были обращены ко мне. Встреча с ней меня в этот момент никак не устраивала. Заметил, что лицо Козлова покрылось бурыми пятнами, а на лбу выступил пот. Он тут же отвернулся. А мне, чтобы не допустить разговора с ней о насилии, пришлось быстро встать и выпроводить ее из кабинета, пообещав, что минут через двадцать я с ней встречусь и все обговорим. Попросил Пахомова отвести ее в другой кабинет. Вернувшись обратно, спросил у Козлова:
   -- Никак твоя "знакомая"? Чего это так сразу изменился в лице?
   Но он, опустив голову, промолчал.
   Как только беседа закончилась, я позвонил дежурному и попросил отвести Козлова обратно в КПЗ, а сам пошел встречаться с Зиминой. Такой была фамилия ворвавшейся в кабинет пациентки. Тут все было мной улажено и разъяснено.
   Позвонил Колесниченко, чтобы узнать о выделении мне на сегодня машины и получен ли ответ на запрос по Козлову из информцентра.
   -- Машина вышла, -- сказал он и назвал имя водителя. -- Данные на Козлова из Информцентра получены. Оказывается, что этот тип неоднократно судим, в том числе и за изнасилование. Сроки отбывал в ИТК N 8-й и N 9-й Воронежской области, а также в исправительно-трудовой колонии Архангельской области. Освободился в мае прошлого года.
   Вот такой "маньяк"-насильник после отсидки начал орудовать в городе. Хорошо, что удалось поймать, иначе много бед и горя мог еще натворить. Справку из Информцентра мне отдал приехавший водитель Афанасьев Николай. Попросив его никуда не отлучаться, пошел к Глушкову договариваться по некоторым рабочим вопросам. У него как раз находился и следователь Бобков Л. Ф. Стали обговаривать о проведении опознания Козлова. Для этого надо было подобрать понятых примерно одного с ним роста и возраста. Нужно доставить также кого-то из потерпевших от него. Для этого решил пригласить известную нам Ларису и ее тетю Варю из поселка Березовского. Тетя всегда ее сопровождает, так ранее с ними было обговорено.
   -- Согласятся ли поехать на такое мероприятие? -- засомневался Бобков.
   -- Это беру на себя. Машина с УУР УВД уже пришла, сейчас же, не теряя время, выезжаю.
   Дал Глушкову ознакомиться с полученным запросом на Козлова из Информцентра УВД. Прочитав, тот передал справку Бобкову.
   -- Вот это фрукт, -- заохал и закачал головой Глушков. -- Надо же какое гадкое прошлое. Сколько бы бед мог натворить, если не взяли?.. Давай поезжай, -- махнул мне рукой. -- Если что, звони.
   По пути заглянул в дежурку. -- Ну как он тут? -- спросил у Пахомова.
   -- Разговаривать ни с кем не хочет. Говорит, что будет жаловаться прокурору за незаконное задержание.
   -- Черт с ним, пусть жалуется. У него впереди для этого будет много времени, -- сказал я и вместе с водителем Николаем вышел на улицу.
   Вскоре выехали на Задонское шоссе. А я думал, думал... Кроме Ларисы и ее тети Вари на опознание надо пригласить еще повара из торгового училища Петрову, на которую несколько дней назад было совершено нападение, когда она возвращалась с работы. Живет в поселке Правобережное лесничество.
   ...Быстро летело время. Надо было с Козловым оперативно разобраться и принять решение в течение отведенного по закону времени.
   До поселка Березовский доехали быстро, также быстро разыскали Ларису и ее тетю Варю. Увидев меня, они удивились и с испугом спросили:
   -- Никак что-то случалось, Владимир Николаевич?
   -- Во-первых, -- говорю им, -- здравствуйте, а во-вторых, приехал просить вашей помощи. -- Стал объяснять, что без их поддержки раскрыть преступление "маньяка"-насильника нам будет сложно.
   -- Что от нас-то требуется? -- спросила тетя Варя.
   -- Дело не сложное, но очень и очень для нас нужное. Надо проехать со мной в отделение милиции, где покажут фотографии ранее судимых насильников, что проживают в Воронеже. Вы, Лариса, укажете на того, кто хотел вас изнасиловать.
   -- Мы не против, -- согласились женщины, -- только чтоб и домой на машине привезли.
   -- Без проблем, -- заверил водитель. Ехали, разговаривали, кто-то что-то рассказывал о случаях насилия женщин. Я спросил Ларису, не забыла ли она того, кто на нее нападал.
   -- Того урода на всю жизнь запомнила и угадаю в любое время дня и ночи. Такое не забывается, -- сказала она.
   Подъехали к отделению милиции. Расположил женщин за столом в своем кабинете. Потом достал больше сотни фотографий, разделил их пополам и отдал по равной доле Ларисе с тетей Варей.
   -- Посмотрите, -- сказал, -- может кого угадаете, а я пока к следователю зайду.
   У Бобкова как раз был участковый инспектор, которого я попросил сходить в общежитие на Хользунова и отобрать человек пять ребят, примерно одного возраста с Козловым. Задача непростая, но надо постараться выполнить. Без них опознание проводить нельзя.
   От следователя заглянул в КПЗ, чтобы задать несколько вопросов Козлову. Задаю основной вопрос:
   -- Был ли ранее судим?
   -- Нет, никогда, -- отвечает сходу, без раздумий, -- и никаких приводов в милицию тоже не имел. У меня тут железно.
   -- Ну хорошо, а вот тут мы получили на тебя совсем другие данные. -- И я стал перечислять, где и за что он отбывал наказание и когда освободился. Вижу: занервничал, схватился за голову. А я пошел в кабинет, где находились прибывшие со мной женщины. Только открыл дверь, как они хором закричали:
   -- Вот он, вот он, и указывают на фотографию.
   -- Хорошо, хорошо, молодцы! -- постарался сдержать их эмоции, а сам тут же стал звонить следователю Бобкову, чтобы определиться по проведению следственного мероприятия. Договорился, потом стал Ларисе объяснять, что в КПЗ дежурной части сейчас находится задержанный точно по ее приметам. Его предъявлю тебе на опознание и очень важно, каков будет твой ответ, он это или не он нападал на тебя?
   Лариса на какое-то время задумалась.
   -- Пойдемте, посмотрим! -- сказала она, вскочив со стула. -- А можно заехать по его хамской роже?
   Пояснил, что этого делать нельзя, так как запрещено законом.
   -- А ему меня душить и насиловать значит можно? -- сказала зло и резко. Я развел руками, что дать своего согласия, к сожалению, на это не могу.
   Позвонил Бобков, сказал, что можно заходить. Зашли. Увидели, что понятые и опознаваемый находятся все на своих местах. Сел и думаю, как в этой непростой обстановке поведет себя Лариса, которая недавно испытала страх и боль от нападения этого насильника. Как бы не сорвалось! Ее тете Варе проще, она приехала для поддержки своей родственницы, чтобы на всякий случай быть с ней рядышком.
   Вижу, что Лариса вначале как-то пригнулась, словно ожидая надвигающуюся на нее опасность, потом медленным взглядом окинула всех, кто находился в кабинете следователя, вытянулась в струнку и быстрым шагом пошла к сидевшему насильнику. Все произошло буквально за какое-то мгновение. Следователь Бобков Л. Ф. не успел даже закончить произносимую в таких случаях сразу: "Кого вы из присутствующих, Лариса Федоровна, знаете или где-то встре...", -- как, подойдя к Козлову, она размахнулась и врезала ему по голове. Тот от удара шлепнулся на пол, а она попыталась ударить его еще и ногой, но я подскочил и вовремя успел ее оттащить к тете Варе. Со слезами на глазах Лариса кричала, что этого выродка она узнает из тысячи! Таким как он нет места среди людей! Ей подали стакан воды и стали успокаивать, а следователь вразумлял, что по закону рукоприкладство допускать здесь никак нельзя.
   Он вновь повторил ей вопрос, который только что задавал. Несколько успокоившись, Лариса ответила:
   -- Неужели вам не понятно, что этот подонок пытался меня изнасиловать в лесу, когда я шла на работу?
   Сказала когда и в какое время это произошло. Козлов стал орать, что она его сильно ударила и что он ее знать не знает и никого он никогда не насиловал!
   -- Это какая-то ошибка, -- кричал он, -- она все выдумывает!
   Последние слова насильника привели Ларису в ярость.
   -- Ах, я значит наговариваю и выдумываю, да?!
   -- Да, -- крикнул Козлов, -- все это неправда!
   -- Тогда снимай свои сраные штаны, и я покажу, где у тебя бородавка! Снимай, снимай и вспомни, за что я тебя держала, когда выводила из леса к остановке!
   Следователь Бобков продолжил мысль Ларисы:
   -- Так что, Козлов, ты не возражаешь, если мы комиссионно проверим, есть ли у тебя там, ткнул пальцем между ног, бородавка или потерпевшая все это выдумала? Сейчас же прервемся и проверим. Согласен?
   Нет, сам все расскажу. Понятые и опознающие подняли такой смех, от которого насильник то краснел, то бледнел и потел.
   -- Какая же молодец, Лариса! -- думал я. -- Как она ловко приперла к стенке отпетого насильника Козлова! А ведь пытался запутать дело и выйти сухим из воды. Не получилось. Я увел его в комнату предварительного задержания.
   По пути спросил:
   -- Бумагу для жалобы прокуратуру о незаконном задержании тебе давать?
   -- Нет, писать прокурору не буду, -- ответил он мрачно.
   -- А о твоих насилиях над женщинами писать готов?
   -- Дайте с часок подумать?
   -- Хорошо, подумай, но не тяни.
   ...Моя заключительная беседа с ним началась, как договорились, ровно через час. Первое, о чем он меня попросил, это не сообщать жене о его задержании, так как она в положении и скоро должна родить ребенка. Надо ж, какая сволота, жена беременна, ждут ребенка, а он, не раз отбывавший сроки за изнасилования, выйдя из колонии, вновь продолжает свое гнусное дело. Какой же выродок! Но надо было продолжать проводить опрос.
   -- Вот бумага и ручка, -- сказал Козлову, -- пиши явку с повинной.
   -- Напишу, но у меня, сами знаете, с этой Ларисой ничего не было. Просто так, нагрубил ей, с кем не бывает. Не в духе был. Больше я ни с кем связи не имел, -- начал выгораживать себя Козлов.
   -- Что ж, тогда начну со случая изнасилования женщины на лыжах. Ее уже пригласили для твоего опознания, и она скоро подъедет. Потом девушку, что изнасиловал в новогоднюю ночь.
   Козлов бросил реплику:
   -- Она меня не узнала, когда допрашивали?
   -- Но ты-то ее узнал? Я видел, как сразу покраснел и вспотел? Этим делом, Козлов, я занимался лично, и девушка прошла полное медицинское освидетельствование. Там все ваши грехи на белье отмечены. Продолжу перечислять: три дня назад пытался изнасиловать женщину, но она вырвалась и ее ты не догнал. Недалеко от общежития торгового училища изнасиловал 60-летнюю женщину, которая годится тебе в матери. Знаешь ли ты, что ей перед этим сделали серьезную операцию? Список изнасилования тобой женщин могу продолжить. Предупреждаю, если не будешь сознаваться в содеянном и не станешь писать подробную явку с повинной, я буду вынужден пригласить в отделение милиции всех от тебя потерпевших. Сидеть тебе все равно, Козлов, придется, от того, что натворил, никуда не денешься. А в колониях, сам знаешь, какое отношение к отбывающим там срок к таким, как ты, насильникам.
   -- Ладно, -- перебил меня Козлов. -- Я все сам опишу в явке с повинной. Только прошу отметить, что такое решение принял сам.
   -- Сделаю такое подтверждение лишь в том случае, если полностью напишешь о своих похождениях, -- согласился я.
   В своей явке с повинной Козлов подробно описал десятки случаев насилия, применяемых им к женщинам. Указал случаи, о которых мы даже не знали, так как не поступала оперативная информация и не было заявлений от потерпевших женщин. Всего было доказано 58 преступлений, которые совершил Козлов на территории Советского, Центрального, Коминтерновского, Рамонского и Семилукского районов. О полученных результатах допроса Козлова было доложено руководству УУР УВД Воронежской области.
   За совершенные преступления Козлов был осужден Воронежским областным судом и приговорен к 15-ти годам лишения свободы с отбыванием срока наказания в колонии строгого режима.
   ...С одним "маньяком"-насильником, наконец-то, было покончено. Но в это время вовсю начал действовать другой насильник. Методы его издевательства над женщинами были еще подлей. Свои насилия он совершал в ночное время, после
  
   ного оружия -- ножа.
   Глушков требовал от личного состава отделения не расслабляться, а усилить их внимание не только к раскрытию таких преступлений как грабежи, квартирные кражи, угоны машин и кражи из них, но и к оставшимся нераскрытыми изнасилованиям, которые были совершены еще в период задержанного преступника Козлова. А их насчитывалось около тридцати. Участок, который я обслуживал, в этом плане был самым сложным. Тут совершался полный букет разных преступлений, плюс к этому добавлял новый "маньяк"-насильник, активно действовавший именно на моем участке. Вот такое было непростое стечение обстоятельств, которые следовало разрешать с помощью сотрудников отделения милиции и моего подсобного аппарата. Волнение населения после взятия Козлова было в какой-то мере снято, но когда начал вершить насилия своими гадкими приемами другой
   "маньяк", мне пришлось серьезно задуматься над тем, с чего начинать. Нас постоянно подстегивали партийные органы, акцентируя внимание на том, что граждане, проживающие в домах, расположенных недалеко от лесного массива, отказываются выходить на работу. Жители общежития торгового училища, а это в основном были женщины, боялись выходить на улицу, чтобы с детьми погулять.
   Напряг в работе был не просто большой, а огромный. Надо было не только найти насильника, но и раскрывать все другие преступления, а их на участке было всегда немало.
   Честно говорю, что не успевал все делать. Помню, меня пригласил к себе Николай Владимирович Глушков и сказал, что по насильнику его просто задергали: на совещаниях, планерках в УВД и в парторганах всюду одно и тоже -- когда найдете и избавите от страха женщин? А что он-то мог ответить? Говорил, что работаем, ищем.
   -- Плохо ищете и работаете, -- слышал в ответ.
   -- Тебя понимаю, -- сказал мне. -- Нагрузка огромная, но в работе следует выделить на первый план розыск "маньяка".
  
   Предложил даже меньше уделять внимания раскрытию преступлений с меньшим резонансом. Пообещал к раскрытию преступлений подключить сотрудников, у кого нагрузка меньше моей. Такая вот складывалась обстановка.
   Вернувшись в свой кабинет, достал из сейфа все нераскрытые уголовные дела и полученную оперативную информацию по новым преступлениям "маньяка" и стал все вновь прочитывать и изучать. Хотя и раньше этим занимался, но видно что-то не учел. Получалась вот такая картина по действиям маньяка: нападения на женщин им совершались всегда позже 23-х часов ночи. Потерпевших захватывал, не доходя до общежития торгового училища. Это был человек лет 25-ти или 30-ти, спортивного телосложения. Одет в куртку темного цвета, на голове кожаная фуражка коричневого цвета. При нападении в руке всегда держал нож. Вот такие приметы были мной выбраны из объяснений потерпевших. Приметы лица насильника никто из них не мог обрисовать, так как он не позволял на него смотреть.
   Все это обобщил и подготовил телетайпограмму для направления в райотделы. Сотрудники отделения больше стали проводить патрулирований, засад, поездок в транспорте, как в дневное, так и ночное время.
   При анализе всех случаев изнасилований у меня, вполне естественно, возникал такой вопрос, почему "маньяк" совершал нападения после 23-х часов ночи? Причем, как по графику, через каждую неделю... Мной рассматривались такие версии: он приезжий или местный, но куда-то уезжает на несколько дней, возможно, на работу, а возвращаясь, начинал заниматься своим грязным делом. Или он совершал преступления после работы в третью смену? Вот этот вариант был наиболее приемлемым. Место преступлений не меняет, совершая их или недалеко от столовой торгового училища, или около полуразвалившегося помещения, находящегося в сосняке. При опросе потерпевших было установлено, что он их захватывал, когда проходили столб с фонарным освещением. Обнимал женщину рукой за талию, в которой находился нож, упиравший своим острым лезвием
   в левый бок жертвы. Очередную женщину отводил к месту, где совершал над ней насилие. Предупреждал, что, если она начнет кричать, он перережет ей горло. Все его жертвы молчали, и со стороны, если кто по лесной дорожке проходил мимо, казалось, что это гуляет пара влюбленных. Совершив насилие, жертву отпускал.
   У меня уже зрел план захвата насильника. Несколько раз побывал на месте преступлений, изучив все, что могло помочь в задержании. Знал длину и повороты лесных дорожек. Казалось бы, все готово, и я стал готовить группу захвата, но не хватало твердой уверенности, как поведет себя насильник в данной конкретной обстановке. Плохо и то, что мы не знали его лица, все было основано на предположениях.
   И тут, как у нас в народе говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло.
   ...В ночь с пятницы на субботу, как всегда в ночное время,
   "маньяк" совершил свое очередное изнасилование. Его жертвой стала девушка по имени Таня, которая сразу обратилась со своей бедой в милицию. Таня проживала в общежитии торгового училища. Все происходило в эту ночь следующим образом.
   Таня возвращалась в общежитие со дня рождения своей подруги последним автобусом 14-го маршрута. Подруга упрашивала заночевать у нее, но она не согласилась. На остановке
   "Памятник Славы" в автобус вскочил молодой человек и сел рядом с Таней. Он пытался поговорить с ней, но она отвернулась. Хотя и ходила в очках, но лицо соседа хорошо разглядела и запомнила.
   Когда автобус остановился у ее остановки, Таня вышла и направилась по дорожке к общежитию. Вышли и еще две женщины, но они пошли лесом в сторону учхоза. А молодой человек пошел за Таней, которая не обращала на него никакого внимания. Пройдя освещенное фонарем место и, оказавшись в лесной темноте, она почувствовала, как молодой человек резко схватил ее за предплечье и потянул с дорожки в кустарник. Она попыталась вырваться и закричала. Почувствовала, как находившийся в его руке нож уперся острым концом в ее левый бок. Услышала:
   -- Будешь кричать, орать прирежу как овцу! Да, это был тот, кто ехал с ней в автобусе.
   -- Что ты от меня хочешь? -- вскрикнула Таня.
   -- Пойдешь, куда поведу, а там узнаешь, что хочу. Лучше не сопротивляйся, хуже будет, -- пригрозил насильник и еще сильней начал давить острием ножа в ее левый бок. Почувствовав боль, пошла, куда вел. Подошли к старому зданию бывшей водонапорной станции, где она когда-то собирала подснежники. Когда остановились, он повалил ее на землю. Таня начала сопротивляться, он ударил ее кулаком по голове, пригрозив: "Если не отдашься -- зарежу".
   Сделав свое гадкое дело, насильник ушел в лес, бросив на ходу: "Одевайся и иди куда хочешь, пока добрый". Татьяна вскочила и побежала к общежитию.
   Обо всем этом она мне рассказала на следующий день. Я спросил, хорошо ли она запомнила лицо насильника.
   -- Да, хорошо, -- ответила. Пригласил криминалиста, который стал с ее помощью выводить его словесный портрет. Он, как сказала Таня, получился похожим. Затем я ее направил для прохождения медицинского освидетельствования. Мне было очень важно то, что теперь у нас есть точный словесный портрет "маньяка", которого пострадавшая хорошо запомнила.
   ...В срочном порядке стал завершать начатый мной ранее план мероприятий по задержанию преступника. Решил привлечь для этого как опытных сотрудников милиции, так и наших внештатных помощников для перекрытия всего моего участка, где он может появиться. Привлекал и тех, у кого имелся личный автотранспорт.
   В группу задержания "маньяка" вошли, не буду кое-где указывать их должности: Егор Дегтярев, у него был свой "Москвич", старший участковый Михаил Свиридов, инспектор по делам несовершеннолетних Андрей Максимов, Валентин и Сергей Сурковы, а еще -- Сурков Виктор, сынишка Валентина, ему
   шел 12-й год. О его роли расскажу отдельно. Для приманки в нашу группу включили девушку Любу, красивую, смелую, находчивую. Зная, что ее роль не из простых, согласие дала сразу, заявив, что была и не в таких переплетах. Учел и то, что она владела приемами самбо. Так что нож "маньяка" был ей не страшен. Руководить группой захвата по согласованию с Глушковым должен был я. Мероприятия решили проводить на следующей неделе, с 23-х часов до двух часов ночи. Примерное место, где по моим подсчетам должно совершиться нападение, определил по его последнему преступлению с девушкой Таней.
   Проанализировав всю информацию и последние показания Тани, принял решение еще раз выехать на место совершения преступлений с тем, чтобы основательно изучить всю прилегающую к ней местность. Это очень важно, потому как задержание будет проводиться глубокой ночью. Изучали примерно на расстоянии пятисот метров в разные стороны все тропинки, которые вели к месту совершения насилия. Определили, где можно было замаскировать членов группы захвата. От места совершения нападений "маньяка" на жертву, отходило три тропы. Одна вела к гостинице "Спутник", вторая уходила в гущу лесного массива, а по третьей можно было выйти к московской трассе. Вот она как раз и выходила к остановке движения транспорта в сторону Воронежа.
   От фонаря, освещавшего тропу, где "маньяк" обычно нападал на свою жертву, отходили две дорожки, по которым здание столовой можно было обойти как с тыльной стороны, так и по фасаду. Были определены места для наблюдений за прохождением людей, кто приезжал автобусом и шел в сторону общежития. Помимо этого подобрали, кто станет ходить постоянно от фонаря до остановки и обратно к общежитию. Создавалась видимость, что жизнь идет своим чередом, и преступник не должен насторожиться.
   Именно для этой задачи я решил подобрать подростка лет
   12-ти. Сделать это оказалось далеко непросто, да и кто из родителей даст своего ребенка на такую операцию в ночное время?
   Вспомнил, что у моего внештатного сотрудника Суркова Валентина есть довольно смышленый сын Виктор, подходящий для этой цели возраста. Переговорил с отцом, чтобы тот дал свое согласие. Он ответил, что он-то не возражает, только как к этому отнесется сын? Не будет ли противиться? В общем, решили вместе поговорить с парнишкой. Поговорили, и Витя дал согласие, даже обрадовался, что будет нам помогать ночью ловить преступника.
   По поводу девушки-приманки тоже определился. На мой взгляд, для такой непростой роли как раз подходила Люба. Хотя меня и Глушкова в районном управлении предупредили, что всю ответственность придется брать на себя. А что делать, маньяка-то надо задерживать! Если так, то и рисковать в чем-то приходилось. Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское!
   До проведения мероприятия надо было отработать роль каждого участника, чтобы он знал, какая перед ним стоит задача и как ее выполнять. Большая роль отводилась парнишке Вите. Он при появлении насильника должен известить о нем меня. Его пришлось научить работать на переносной рации. Для Вити это не было какой-то проблемой. В общем, дал ему его позывной
   "04" и свой позывной "01", связь он должен держать в основном со мной.
   У нас еще было время все до мелочей продумать до начала операции, так как свою охоту на женщин преступник повторял пока что ровно через неделю. Подготовились мы основательно. Описывать, сколько групп было задействовано и как они были расставлены, думаю, что нет необходимости. Свершится ли задуманное в ночные часы, к которым мы подготовились, стопроцентной гарантии не было. Мало ли что на него могло повлиять, чтобы в задуманную ночь не появиться. Сомнения у меня и членов команды, конечно, были.
   ...Ночь задержания "маньяка"-насильника, наконец, наступила. Все посты или группы, принимавшие участие в этом мероприятии, выставлялись самостоятельно. Делалось это для того, чтобы не привлекать к себе со стороны внимания. Все было ранее обговорено, и никаких выдумок не допускалось. К половине одиннадцатого ночи все посты заняли свои места. По рации проверил, как работает связь. Дал команду, что в эфир можно выходить только по неотложному делу. Следили за передачей "04", то есть от паренька Вити.
   Как же долго тянулось в эту ночь для нас время! Люди автобусом прибывали и кому куда надо расходились. Все кругом было спокойно. На предпоследнем рейсе приехала Люба (наш объект-приманка). Она перешла на противоположную сторону для возвращения обратно в Воронеж. Такова ее роль. Витя (04) мне сообщил, что "объект" возвращается обратно. А мы все ждем и находимся в напряжении. Последний рейс автобуса должен по расписанию подойти примерно в половине первого ночи. Ждем, волнуемся. По рации от памятника Славы, наконец, передали, что "объект" (Люба) возвращается. В салоне автобуса пять человек, перед отправкой в автобус вскочил молодой парень в куртке синего цвета. Напряжение росло. Насильник едет за своей очередной добычей. Предупредил по рации Витю, чтобы он вел передачу как можно тише.
   Потянулись самые напряженные минуты ожидания сигнала от Вити. Представьте, вот вы сидите на бережку реки или пруда и на удочку ловите рыбу, ждете, когда же она клюнет. Вот и мы с нетерпением ждали свою рыбку -- "маньяка" с Любой.
   Дальше буду рассказывать, как происходило задержание
   "Маньяка" без позывных переносной рации. Как только Люба вышла из автобуса и пошла в сторону общежития, за ней увязался тот самый молодой человек, который вскочил в автобус перед его отправкой. Об этом сообщил по рации Витя Сурков. Это сообщение дошло до всех постов, в том числе и до поста, расположившегося на шестом этаже общежития, где наш сотрудник наблюдал за действиями насильника через прибор ночного видения. А я наблюдал со стороны столовой и пока что ничего не видел. Сотрудник из общежития мне передал, что молодой человек остановил Любу и держит ее за руки, потом повел в сторону старой водонапорной башни. Значит пока все идет по задуманному плану. А вскоре и я увидел со своего поста, из окна столовой, как этот молодой человек обнял Любу левой рукой за талию и ведет именно туда, в лес. Даю всем команду, что иду на задержание, попросил, кому подтянуться к фонарному столбу, а кому -- к кустарнику. Предупредил инспектора по делам несовершеннолетних Андрея Максимова и участкового Михаила Свиридова, чтобы они были в полной боевой готовности. Предупредил всех, что связь по рации прерываю и подавать сигналы буду громким голосом.
   Мой выход из столовой был несколько неудачен. Порожки через центральный вход-выход обледенели, я поскользнулся и упал. Замер в ожидании, не услышал ли преступник. Кажется, не услышал. Послышался голос Любы, значит пока все идет, как планировал. Потихоньку поднялся и, прижимаясь к стене, пошел в сторону раздававшегося голоса Любы. Старался двигаться как можно тише, на цыпочках, чтобы не спугнуть преступника.
   Миновал столовую и пошел в лес. Слышал, как Люба говорила громким голосом, так договорились с ней. Значит, у нее все идет по плану. Очень смелая девушка. Она, как могла, затягивала над собой насилие. "Маньяк" психовал, больно тыкал в бок ножом, а она то просила ей дать докурить сигарету, то еще на что-то ссылалась. Я к тому времени подкрался к ним совсем близко, видел, как насильник грозил Любе ножом. Мне осталось сделать всего лишь несколько шагов. Молил Бога, чтобы получился последний прыжок и удар по его голове. Но неожиданно под ногой громко хрустнула сухая сосновая ветвь. Ах, как не во время! Преступник вздрогнул и, не оглядываясь, бросился бежать, в гущу леса.
   -- Стой, подлец, стрелять буду! -- громко крикнул я и побежал за ним. Потом прокричал сотрудникам операции, что он бежит к ним, задержите! Он тут же развернулся и побежал по тропе, которая вела к автотрассе. Как ни старался его догнать, но он был моложе и от меня отрывался. Тогда громко прокричал:
   -- Повернул к автотрассе, не упустите! Остановившись, передал по рации:
   -- Максимов, бежит к тебе, задержи, во что бы то ни стало! Услышал в ответ слова Андрея:
   -- Вижу: бежит, от меня не уйдет! -- И он его своим приемом уложил. Когда я подбежал ближе, то увидел: "маньяк" лежал на земле и от боли ойкал. Андрей отвесил ему крепкий удар. Вот он, человеческий выродок, насиловавший под угрозой ножа в ночное время женщин. Эта мразь не давала людям спокойно жить и работать.
   Вскоре сюда собрались все, кто принимал участие в операции, глядели на него, качали головой, плевались. Первым подбежал Витя Сурков. Какой же он оказался молодец, как хорошо проявил себя, выполняя даже для взрослых сложную задачу!
   Подойдя ко мне, Витя взволнованно произнес:
   -- У него был нож, я видел в его руке нож! Где он?
   -- Верно пацан говорит, куда же нож подевался? -- спросил у собравшихся. Пожимая плечами, все молчали. Спросил Любу:
   -- Когда тебя задерживал, у него был в руке нож?
   -- Да был, большой такой с коричневой ручкой на охотничий похож. Он им меня в бок тыкал.
   -- Так куда же он мог подеваться?
   Задержанного еще раз тщательно обыскали, но ножа при нем не было.
   -- Куда нож подевал? -- спросил мерзавца.
   -- Не было у меня никакого ножа. Они все это выдумали, --
   со злостью ответил тот.
   -- Не скажешь куда дел, тебе за укрытие холодного оружия хуже будет, -- пригрозил ему. -- А нож мы все равно отыщем!
   -- Скорее всего, он его выбросил, когда от вас побежал в гущу леса. Утром надо поискать, -- посоветовала Люба. Она была права, попытки найти нож ничего не дали. Была глубокая ночь.
   Подъехала машина, потом вторая, и мы всей командой вернулись в отделение. Дежурил и встречал нас незаменимый Александр Пахомов, помощником у него в это дежурство был Геннадий Жуков. А от следствия дежурил Леонид Бобков. По домам
   решили не разъезжаться, так как утром вместе с задержанным надо проверить его показания на месте преступления и заодно поискать нож. Попросили задержаться и некоторых внештатных сотрудников. Спали кто на чем: на столах, стульях, на полу. А мы с Бобковым разбирались, кто скрывался под маской "маньяка"-насильника. Узнали совсем мало: его фамилия Кучкин (изменена) Василий Юрьевич. О себе не рассказывал, больше молчал. Мне удалось вздремнуть не больше часа.
   ...Утром, проведя сверку показаний Кучкина на месте задержания и отправив его обратно в отделение милиции, всей командой принялись искать нож. Искали около двух часов.
   Надо же, и тут повезло Вите Суркову. Мальчик ночевал в милиции на стульях и с нами поехать напросился. Он обнаружил нож, прочно всаженный в ствол кустистой молодой сосны, в полутора метрах от земли.
   Вернувшись в отделение, нож передали криминалистам. После проведенной экспертизы на нем были обнаружены четкие отпечатки пальцев задержанного Кучкина. Началась раскрутка ночных нападений преступника на женщин с целью их насилия. А таких нераскрытых случаев у нас было более тридцати. По статье 122-й Кучкина поместили в изолятор временного содержания и взяли в глубокую разработку.
   В плане мероприятий было запланировано опознание Кучкина потерпевшей Таней. Надеялись, что с ее помощью он разговорится и напишет чистосердечное признание. Для раскрытия предыдущих нераскрытых дел у нас имелись собранные прямые и косвенные улики, но этого было недостаточно.
   Провели проверку Кучкина по учетам Информцентра УВД. Результаты оказались сногсшибательными: был трижды судим за изнасилование, первый раз отбывал срок за изнасилование несовершеннолетней. Отмечалось, что вовремя проведения следствия шел, как правило в несознанку, признавал вину только при наличии против него прямых улик. Хочу сказать, что к проведению опознания Кучкина потерпевшей Таней мы готовились весьма тщательно, отрабатывали все до мелочей. Она срывалась, когда речь заходила о насильнике. Вспоминая, что с ней тогда произошло, криком кричала и горько плакала, не хотелось этого допустить при процессе опознания, и я как мог старался вразумить девушку, как нужно себя вести.
   -- Криком и плачем делу не поможешь, -- говорил ей. Она соглашалась, но потом эмоции переживаний брали верх над выдержкой и разумом.
   ...Кучкина доставили из ИВС в отделение милиции. Таня, на мой взгляд, морально и психологически к этому была готова. Когда я начал еще раз напоминать, как ей следует себя вести, она, прервав меня, сказала:
   -- Хватит со мной политинформацию проводить, лучше пошли опознавать этого урода!
   Посмотрел на часы. У следователя уже должно быть все готово. Набрав номер телефона, спросил:
   -- Можно заходить?
   -- Да, заходите, -- ответил Леонид Филиппович. В кабинете следователя все на своих местах. Таня встала у торца стола, за которым сидел Леонид Филиппович, и устремила свой взгляд на молодых людей, среди которых был и Кучкин. Следователь задал ей вопрос, кого из сидящих или присутствующих здесь она где-нибудь встречала, и при каких обстоятельствах. Наступила тягостная пауза. Бобков снова начал повторять вопрос, но договорить не успел, как его прервала Таня.
   -- Не я кого-то встречала, товарищ следователь, а вот он, человеческая мразь, выродок -- и показала пальцем на Кучкина, -- меня в лесу недалеко от нашей столовой встретил и изнасиловал в ужасном, гадком, нечеловеческом... -- Не договорив, Таня горько заплакала. Все молчали, ожидая, что она еще скажет. А красивая, молодая девушка никак не могла успокоиться.
   Опознаваемый Кучкин заорал:
   -- Ты все врешь, сучка поганая!
   После таких слов насильника плач Тани прекратился. Она не кричала, а с болью в сердце стала говорить, как этот подонок насиловал ее в извращенном виде. Ее все с сочувствием слушали,
   ей верили, и свои презирающие взгляды устремляли на Кучкина. До него, видно, дошло, что никакие оправдания ему теперь не помогут. Прикрыв голову ладонями, пробормотал:
   -- Не надо обо всем рассказывать, я сам обо всем напишу в явке с повинной.
   После следственного опознания Кучкин написал подробную явку с повинной, в которой изложил все совершенные им насилия и даже те, которых мы не знали.
   Он был признан особо опасным преступником. Областным судом Кучкин был приговорен к 15-ти годам лишения свободы с отбыванием наказания на лесоповале Архангельской области. На территории Северного отделения милиции изнасилования прекратились.
  
  
  
  
  
  
   КОНЕЦ БАНДГРУППЫ
  
  
   От автора. В 2003 году мной была подготовлена и издана книга "Профессионал" о работе замечательного следователя Управления внутренних дел Воронежской области Владимира Васильевича Кусенёва, которого, к большому сожалению, сейчас с нами нет.
   В числе многих раскрытых уголовных дел, ему пришлось заниматься и выявлением дерзкой бандгруппы, совершавшей преступления в Россошанском и в ряде других южных районов нашей области.
   Оперативно-следственную группу по раскрытию активных участников россошанской организованной преступной группы возглавлял Страхов Владимир Николаевич. Получив много интересных фактов и примеров в установлении членов банды как следователем В. Кусенёвым, так и оперативниками В. Страховым, К. Кулаковым, М. Сидоровым, И. Маликовым, автор подготовил для читателей новый, более расширенный вариант очерка.
  
   ...В конце 70-х годов прошлого ХХ-го века жителям Ольховатского, Подгоренского, Кантемировского и Россошанского районов Воронежской области длительное время не давала покоя дерзкая бандитская группа. Бандиты грабили магазины и почтовые отделения, захватывали кассы правлений колхозов и совхозов, совершали разбои. Действия преступников отличались жестокостью, наглостью и непредсказуемостью. У них были свои методы налетов и свой почерк ограблений. Заблаговременно изучали охрану объекта и узнавали, чем можно было в нем поживиться. Перед налетом угоняли автомобиль с повышенной проходимостью. Кражи обычно совершали ближе к полуночи, чаще в ненастную погоду, когда до населенного пункта добраться было непросто. Действия бандитов были быстрыми: выстрелом из ружья ранили или убивали сторожа (в основном это были пожилые люди), тросом срывали дверной запор, топором обрубали, если имелась, сигнализацию, затем забирали деньги и все, что представляло для них какую-то ценность. Загрузив машину, преступники скрывались. И так раз за разом, причем в самых неожиданных местах. Пока оперативная группа милиции добиралась до места преступления, бандитов и след простывал.
   ...Первое вооруженное нападение было совершено бандгруппой на охраняемый объект -- охотничий магазин Ольховатского района. При нападении тяжело ранили сторожа, затем связали его, вывезли за пределы поселка и бросили на окраине Ольховатки. Из магазина похитили большое количество оружейных боеприпасов, несколько стволов гладкоствольного и нарезного оружия. По горячим следам данное преступление раскрыть не удалось.
   Через какое-то время бандиты снова совершили вооруженное нападение, теперь на кассу колхоза имени Кирова с применением огнестрельного оружия, в результате которого был тяжело ранен сторож. Но сумма денег в колхозной кассе была небольшой, зарплату колхозникам по каким-то причинам в кассу вовремя не завезли. Бандиты просчитались.
   В тот период времени ограбление кассы считалось особым преступлением, которое бралось на контроль в МВД СССР.
   Раскрытием этих двух вооруженных разбойных нападений занимались сотрудники уголовного розыска Ольховатского РОВД. Работа проводилась большая, но преступления так и не были раскрыты.
   На некоторое время наступило затишье. Потом вновь совершается вооруженное нападение на кассу колхоза имени Ленина, уже Подгоренского района. В результате этого нападения был убит сторож, а из кассы похищено 300 тысяч рублей, полученных для заработной платы работникам совхоза. При осмотре места преступления были обнаружены две гильзы от гладкоствольного ружья, марки "ИЖ". Гильзы направили в ЭКО УВД для проведения экспертизы. Проверка показала, что эти гильзы принадлежат партии патронов, которые были украдены из Ольховатского магазина "Охотник". Сотрудники оперативно-следственных групп пришли к выводу, что в южных районах области действует организованная преступная группа. Уже отмечалось, что совершение таких уголовных дел, как нападение на колхозно-совхозные кассы, министерство внутренних дел страны брало их под свой контроль. Такой же контроль обеспечивался и со стороны УВД Воронежского облисполкома.
   В те годы оперативные службы УВД курировал полковник милиции Николай Ефимович Лютиков. За раскрытием данных преступлений им был установлен жесткий контроль. Через каждые десять суток проводились совещания, на которых заслушивались отчеты о проделанной работе как руководителей УУР УВД, так и заместителей начальников РОВД по оперативной работе, на территории которых совершались убийства и разбойные нападения. Работники УУР УВД направлялись в командировки для оказания практической помощи районным отделам в раскрытии преступлений. Одна группа возвращалась, а вместо нее направлялась с той же целью другая, укомплектованная опытными оперативниками. При приезде таких групп в райотделы, как всегда намечались конкретные планы мероприятий по проведению засад и рейдов в ночное время, засады проводились по несколько ночей подряд, и о них знал узкий круг сотрудников райотделов, принимавших участие в данных мероприятиях. Весь личный состав о таких мероприятиях не извещался, процесс проведения рейдов и засад старались держать в тайне.
   Сотрудников доставляли в места засад скрытно под видом приезжих. Но и это не давало положительных результатов. Как только снимались засады и прекращались рейды по ночной проверке движения автомашин, почти сразу начинали совершаться разбойные нападения на кассы, магазины, почты, медпункты на территории тех же южных районов области. Своими наглыми и дерзкими грабежами бандиты давали понять сотрудникам оперативных служб, что они хитрее и умнее их и вести против них борьбу бессмысленно.
   Преступники, конечно же, владели обстановкой и знали, что один участковый инспектор приходится на два, а порой и на три населенных пункта. Все это сказывалось на том, что бандиты долгое время оставались безнаказанными, отчего еще больше наглели.
   Лишь один раз, когда преступники по своему отработанному плану совершили налет на почту, неподалеку проживавший участковый, бывший фронтовик, услышав стрельбу, раздетый, на служебном мотоцикле стал их преследовать. Бандиты отстреливались, но участкового это не испугало. Открыв из пистолета ответный огонь, он настигал машину. Попетляв по улицам, бандиты рванули на выезд, но не по той дороге, по которой приехали, а совсем по другой, где днем раньше начали ремонтировать мост. Там вместо дощатого настила лежали лишь два бруса. Однако бандитам повезло, брусья выдержали, и машина проскочила. Участковый все же успел заметить ее номер и позвонил в отдел милиции. Машину нашли брошенной в райцентре. А смелого участкового преступники все-таки ранили, хотя он в горячке погони этого сразу и не заметил. Когда его доставили в больницу, то из тела извлекли около сорока дробинок. После этого случая бандиты на какое-то время притихли. Казалось, что ниточка, потянувшаяся к раскрытию таинственной банды, оборвалась.
   Для бандитов неудачный случай с участковым был, пожалуй, единственным. Они допустили промах, за что чуть не поплатились. Ничего подобного впредь не допускали. Ясно было и другое: бандиты от кого-то получают информацию о тех мерах, которые планировались и проводились отделами милиции против них. В эти ночи члены бандгруппы отдыхали, злорадствовали, что времени вершить свои темные дела у них впереди будет еще предостаточно.
  
   ...Владимир Николаевич Страхов, работавший в то время начальником отдела "А" УУР УВД, вспоминает: -- Был конец сентября. В командировку была направлена очередная бригада оперативников уголовного розыска УВД для оказания помощи сотрудникам южных районов области в раскрытии совершенных бандгруппой преступлений. Бригаду возглавлял сам заместитель начальника УВД полковник милиции Н. Е. Лютиков. Сотрудники УВД проработали около месяца, оказывая всестороннюю помощь райотделам в выявлении членов бандгруппы. Работа была проведена большая, но ожидаемых результатов она так и не дала. Члены бригады вернулись в Воронеж во второй декаде октября. А спустя неделю, 27 октября, как бы издеваясь над милицией, бандиты совершили свое очередное разбойное нападение на магазин в селе Владимировка.
   Бандиты стали совершать преступления, переключаясь с одного района на другой. Местные сыщики чего только не предпринимали, чтобы выйти на их след, но тщетно: банда по-прежнему оставалась неуловимой.
   Руководство УВД посчитало целесообразным направить для оказания помощи в выявлении бандитов очередную оперативную группу, так как посланные раньше со своими задачами не справились.
   Был выходной день. Владимира Николаевича Страхова вызвал к себе начальник УУР УВД полковник милиции Леонид Дмитриевич Горкин. Когда он вошел в его кабинет, Горкин спросил:
   -- Готов поехать в командировку?
   На что Страхов пожал плечами, так как не знал, куда и зачем ехать. Встав из-за стола, Горкин пояснил:
   -- Мы уже побывали в южных районах области по выявлению банды, длительное время совершающей там преступления. Поездки оказались неудачными. Банда дерзкая, наглая и пока что, как видишь, неуловимая. Учти, что кто-то ее о принимаемых нами мерах информирует. Поезжай, разберись и сразу позвони мне или Колесниченко А. А. (его заместитель) о выделении тебе в помощь сотрудников. Следователем в твоей группе будет Владимир Кусенёв. Вопрос о поездке с генералом Любых Н. Н. согласован. Так что бери свой тревожный чемоданчик и в путь-дорогу. С автотранспортом у нас, сам знаешь, тяжело, так что добираться до Россоши придется на попутной машине. Когда будешь готов, позвони дежурному, и тебя подбросят до поста ГАИ, что в Первомайском. Там посадят на попутку.
   Все так и было. Страхова подвезли на дежурном УАЗе до поста ГАИ, где его поджидал командир дивизиона ГАИ Иван Федорович Бутурлакин, который посадил на следовавшую до Россоши машину.
   ...В те годы в Россоши велось большое строительство жилья. Строительство вел Домостроительный комбинат. Дома возводили из железобетонных конструкций, которые доставлялись на "КАМАЗах" из Воронежа. Время поездки -- часа два-три. Страхов прибыл в Россошь к 18-ти часам вечера и сразу пошел в отдел милиции. У дежурного по отделу спросил, кто из руководства сейчас находится в отделе и как найти начальника РОВД Андрющенко? В ответ услышал:
   -- А все наши начальники сейчас дома отдыхают, так как выходной.
   -- Тогда подскажи, у кого находятся материалы по краже из магазина в селе Владимировка? -- попросил Страхов дежурного.
   -- У меня никаких материалов по этому магазину нет, -- ответил он, не врубаясь, что Страхов приехал из УВД в связи с разбойным нападением бандгруппы на магазин этого села.
   -- Нападение вооруженное, дерзкое и надо было, что называется, копать и копать по горячим следам, а руководство отдела и сотрудники отдыхают. Вот так новость! -- покачал Страхов головой. -- Значит так, -- сказал он дежурному, -- я пойду устраиваться в гостиницу, а вы немедленно соберите руководство отдела и членов оперативно-следственной группы, что выезжала на место преступления. Кто от руководства выезжал во Владимировку?
  
   -- Сам начальник Андрющенко.
   -- Вызывайте, -- сказал он и пошел оформляться в гостиницу.
   Пока Страхов устраивался в гостинице, члены оперативно-следственной группы, что выезжали во Владимировку, и руководство отдела во главе с Андрющенко уже были в сборе. Представившись, Страхов сказал, что управлением внутренних дел области назначен руководителем оперативной группы для оказания помощи в раскрытии преступлений, совершенных бандгруппой как в Россошанском, так и в других южных районах области. А также по расследованию последнего вооруженного нападения бандитов на магазин в селе Владимировка. Обратил внимание собравшихся, что об этом разбойном нападении доложено в МВД СССР, где вместе с другими оно взято под особый контроль.
   Помолчав, в резкой форме произнес:
   -- Да вы хоть понимаете, какие проблемы стоят из-за вашей, скажу прямо, плохой работы по раскрытию бандгруппы перед руководством УВД области? -- Глядя на начальника отдела Андрющенко, что-то старательно записывавшего в свой блокнот, продолжил: -- Нераскрытых преступлений все больше и больше, ряд из них стоит на контроле в Министерстве внутренних дел. С руководства УВД спрашивают жестко, без всяких снисхождений. Предупредили, если бандгруппа в ближайшее время не будет выявлена, руководство УВД вызовут с отчетом на коллегию МВД. Подумайте, чем это может для всех нас закончиться? Для оказания помощи сюда приезжали группы оперативников из УВД. Вот и моя группа прибудет завтра с этой же целью. Но пора понять, что сотрудники отдела должны сами работать в особом режиме, а не рассчитывать только на помощь свыше.
   -- Товарищ Андрющенко, скажите, что-нибудь новое, заслуживающее внимания, кроме поданной информации в УВД по краже из магазина, у вас появилось сейчас или нет? Есть ли конкретные факты, примеры?
  
   -- Кое-что появилось, -- ответил тот, заглядывая в блокнот. -- Буквально перед вашим приходом в дежурную часть поступили сообщения, что машина ГАЗ-53, угнанная бандитами из Россошанского хозяйства "Электросбыт", найдена брошенной вблизи села Шекаловка. Это примерно в десяти километрах от Владимировки. А угнанный УАЗ из медпункта той же Шекаловки, на котором было совершено ограбление магазина, обнаружен у старого моста через речку Калитву. Я уже направил туда опергруппу, чтобы провести осмотр машины. Ничего другого пока нет.
   -- Все это мне ясно, но никак не могу понять другого. Почему в вашей работе такое спокойствие?
   Страхов покачал головой, он не мог умолчать о том, что, несмотря на сложность оперативной обстановки, руководство райотдела и члены оперативной группы по горячим следам не работают. Какой может быть выходной, если преступление не раскрыто и преступники гуляют на свободе! Все это высказал напрямую.
   -- Мысль понятна? -- спросил собравшихся.
   -- Понятна, -- сказал кто-то из членов оперативной группы. -- Только как бандитов-то изловить, если они, скажем, не наши, а приезжие гастролеры?
   -- Как гастролеры? Откуда стало известно? -- Страхов повернул голову к Андрющенко.
   -- Конкретных данных, что у нас действуют гастролеры, пока нет, но такая версия существует, -- ответил тот. -- Уж до того нагло действуют то в нашем, то в других районах!
   -- Вы тоже считаете, что гастролеры, а не свои? -- спросил
   Страхов Андрющенко, что называется в лоб.
   -- Пока твердо не определились, -- ответил тот уклончиво.
   -- А вот руководство УВД полагает, что у вас тут действует местная, очень организованная и хорошо владеющая обстановкой бандитская группа, -- сказал Страхов. -- Гастролеры не могли бы так удачно и преспокойно совершать ночные преступления. Где-нибудь, уж точно просветились. Жизнь покажет, кто тут прав. Вновь спросил Андрющенко:
   -- У кого находятся следственные материалы по вооруженному разбою по Владимировке? -- Попросил дать с ними познакомиться.
   -- Все данные, полученные оперативно-следственной группой во время выезда на место происшествия, находятся у каждого сотрудника в своих записных книжках.
   -- Как в записных книжках? -- не понял Страхов. -- Да вы понимаете что говорите? Вами должен быть составлен подробный протокол осмотра места происшествия этого разбойного нападения. Значит, такого следственного документа у вас нет, так?
   -- Он у меня пока в записной книжке. Ну-у, не успели, не получилось вовремя установить очевидцев, -- попытался объяснить необъяснимое начальник отдела милиции.
   -- Значит, на отдых время находите, а на раскрытие преступления у вас его нет? Даже протокола осмотра места преступления не нашлось времени сразу оформить! Вот это дела-а! Ну и удивили!
   -- Так получилось с этим протоколом. Думал, что день туда-сюда никакой роли не сыграет, -- оправдывался начальник отдела.
   -- А вот мои планы в связи с этим на сегодня поменялись,- заявил Страхов. -- Решил повторно организовать выезд на место преступления во Владимировку, чтобы изучить, как все там происходило. Так что готовьте автотранспорт и немедленно всей оперативно-следственной группой выезжаем.
   Кто-то согласился, но нашлись и такие, кто стал возмущаться, выражать недовольство, предлагать перенести выезд на завтра. Страхов сходу пресек такие заявления, напомнив, что приказы не обсуждаются.
   Вскоре на двух машинах все, кому положено, выехали во
   Владимировку.
   Страхов ехал и переживал, он не ожидал, что таким будет начало его командировки. Резонансное, разбойное преступление, а они тут отдыхают! Устали, надо же! Протокол места осмотра даже не оформлен! В голове не укладывалось! Почему у сотрудников такой легковесный настрой? Верно сказал Горкин перед его отъездом, что банда наглая, дерзкая и неуловимая. Это ж надо, одной ночью сразу совершить три преступления! Угнать грузовую машину, чтобы доехать до Шекаловки, бросить ее там и угнать из гаража сельского медпункта УАЗ высокой проходимости, чтобы на нем совершить ограбление магазина в селе Владимировка! Как хорошо надо знать местные дороги и где что из транспорта можно угнать, и какой магазин ограбить? Ну-у, никак это не похоже, чтобы тут действовали гастролеры! Страхов приходил к твердому убеждению, что над милицией просто издевается очень опытная группа местных бандитов. Все, что она задумывает, сразу и совершает.
   Да если еще так лениво работать, то преступников и в самом деле не поймаешь. Нужна вдумчивая, активная работа, и обязательно с привлечением всего негласного аппарата. Именно всего. Вот этим он и займется. Завтра же позвонит Горкину или Колесниченко и попросит побыстрей прислать на помощь Костю Кулакова, Мишу Сидорова и Игоря Маликова. Следователь Владимир Кусенёв сказал, что приедет без задержки. А пока надо еще раз без спешки провести осмотр места происшествия. Важно не упустить никакой детали. Какой-то след после себя бандиты должны все-таки оставить?
   Прислушался, о чем тихонько беседуют между собой рядом сидевшие члены оперативно-следственной группы. Разговор шел о том, как приехавшие в тот вечер из Россоши к своим невестам во Владимировку два парня неожиданно столкнулись у магазина с бандитами и чуть не погибли. После осмотра надо не забыть и послушать, как все это произошло.
   ...При повторном осмотре места происшествия в присутствии заведующей магазином было подтверждено, что преступники похитили несколько ящиков с вишневым ликером. Этот напиток был в дефиците и у населения пользовался спросом. Еще было похищено несколько бутылок армянского коньяка "Арарат", а также мясные и рыбные консервы.
   Кроме того, из кассы была похищена денежная выручка в сумме полторы тысячи рублей и прихвачена химловушка в банковской упаковке номиналом в сто рублей. Других следов преступления в магазине не было обнаружено.
   Страхова заинтересовал вопрос -- где участковый инспектор? Ведь он должен быть, когда совершается повторный осмотр места происшествия в магазине?
   -- Почему его нет с нами? -- спросил у Андрющенко.
   -- Участкового в этой зоне пока нет, но кандидатура на эту должность уже подобрана, и сейчас идет согласование со службами УВД, -- пояснил начальник отдела.
   Осмотр завершен. Страхов принял решение всем приехавшим разбиться на группы и провести подворный обход жителей Владимировки. Теплилась небольшая надежда, что может быть хоть кто-то из селян даст нужную информацию.
   Вместе с оперуполномоченным районного отдела, который курировал данную зону, Страхов пошел по частным домовладениям одной из ближайших к магазину улицы. Улиц всем хватило, и вскоре все приехавшие разошлись. Страхову при обходе повезло -- в одном из домовладений разговорчивый пожилой хозяин рассказал ему, что накануне в их село приезжали на УАЗе трое молодых людей. Он обратил внимание на невысокого, но плотного телосложения молодого человека. Остальных он не запомнил, так как они из машины сначала вышли, а потом опять сели. Оба были высокого роста. А этот, третий, остановил женщину и все выпытывал у нее, в какие часы работает магазин, есть ли в нем спиртное и чем еще торгует. А еще интересовался сторожем, далеко ли он живет.
   Старика это заинтересовало. Чего это вдруг приезжий выпытывает у женщины, что продается в их магазине, когда он закрывается и где сторож живет? Хотел было выйти и спросить у нагловатого молодого человека, но тот сел в машину, и они уехали. Сказал бы участковому, но его у них нет, а звонить в милицию не решился. Старик еще заметил, что на двери машины с правой стороны была затертая надпись "Сельстрой" или "Колхозстрой". Точно он не запомнил.
   В назначенное время все собрались у оставленных машин. Последними подошли Страхов со своим напарником.
   -- Ну как, есть что-нибудь толковое? -- спросил его Андрющенко.
   -- Кое-что заслуживающее внимание есть, -- отвечал Страхов. -- У вас-то как?
   -- Абсолютно впустую, причем у всех, -- развел руками начальник отдела. -- Как всегда -- никто ничего не видел и не слышал.
   -- Жаль, надеялся на лучшее. Что ж, тогда не будем терять время и едем в Шекаловку, -- сказал, посмотрев на часы, Страхов. -- Может там что-то прояснится.
   Часть оперативников, при подъезде к Шекаловке направилась к брошенной автомашине ГАЗ-53, все остальные поехали к сельскому медпункту, из гаража которого был угнан УАЗ.
   Видно, о приезде милиции в Шекаловку кто-то заранее предупредил, так как у гаража опергруппу встретила начальник медпункта, женщина средних лет, в очках. Стала жаловаться на угон машины, ведь у них такого безобразия раньше никогда не было.
   -- Говорят, что нашли машину-то? -- тут же спросила она
   Андрющенко.
   -- Нашли, нашли, денька через два заберете в целости и сохранности. Надо кое в чем самим разобраться. Почему так долго в милицию по угону не звонили?
   -- Так ведь думали, кто-то из наших устроил все, а оказалось, чужих рук дело.
   Стали осматривать гараж и ворота. Заметили, да и как было не заметить, что ворота гаража были открыты с помощью лома, снятого с пожарного щита, который находился вблизи медпункта. Лом валялся в гараже. Ворота были прочные, сделаны из крепкого бруса. По взлому можно было судить, что ломом действовал физически сильный человек, причем высокого роста, он как раз попадал под описание старика из Владимировки.
   Составив протокол осмотра, поехали обратно в Россошь. Страхов рассчитывал хоть что-то, хоть небольшую зацепку о взломщиках получить, но, увы... Кроме одной, что здесь действовал рослый и физически сильный человек. Теперь осталось посмотреть брошенную у старого моста машину. Может там удастся что-то найти? Но это поутру, а не в наступившую темень. А еще его волновал вопрос, почему бандиты свернули на старый мост, ведь знали, что для проезда он давно закрыт и весь автотранспорт проходит через новый мост? Что хотели этим доказать? Какую преследовали цель? Завтра надо разобраться.
   ...Автор хотел бы ознакомить читателей с тем, в какой переплет попали в тот злополучный вечер два парня, приехавших на машине к своим невестам во Владимировку из Россоши. Ребят звали: одного Владимиром, а другого -- Анатолием. Во всех подробностях об этой невыдуманной истории Страхову рассказал оперуполномоченный местного отделения уголовного розыска, с которым он обходил домовладения одной из улиц Владимировки.
   Было так. Ребята, как уже отмечалось, приехали к своим невестам в выходной день, когда в сельском клубе для молодежи устраивалась дискотека. Владимировка славилась красивыми девчатами, и на дискотеки из близлежащих сел и из райцентра приезжало немало молодежи. Тот самый магазин располагался на окраине села. Проезжая мимо, Володя сказал Анатолию, что в этом магазине работает продавцом его двоюродная сестра Татьяна. Магазин был закрыт, и ребята проехали в клуб на дискотеку. Она продолжалась до полуночи. Проводив домой своих подруг, ребята возвращались обратно, когда было уже около часа ночи. Обратили внимание, что внутри магазина, подсвечивая фонариками, кто-то ходит. Володя сказал:
   -- Чего это они ночью работают, давай заглянем? Заодно повстречаюсь со своей родственницей. Несмотря на то, что Анатолий спешил домой, заехать согласился. Много времени это у них не займет. Володя, развернув машину, поехал к магазину. Но тут случилось то, чего ребята никак не ожидали. Когда до магазина оставалось каких-то метров пятнадцать, из него выскочил с ружьем мужчина и выстрелил в их сторону. От света фар они заметили, что входная дверь магазина вырвана и валяется рядом, а мужчина, стреляя, видно решил их припугнуть, так как в машину не попал. Володя резко развернул машину, и они на большой скорости рванули подальше от магазина. При развороте заметили стоявший с тыльной стороны магазина УАЗ. Владимир жал на газовую педаль, прибавляя машине скорость, а Анатолий торопливо ему говорил:
   -- Давай заскочим к знакомому ветеринару и попросим у него ружье? Он мне даст, и мы их задержим! Вот будет здорово, если бандюг схватим! -- Ребята, как и многие жители Россоши, знали, что в районе действует бандитская группа, которая грабит магазины и колхозные кассы. В суете гонки они не заметили, что их настигают на своем УАЗе бандиты. Только успели тормознуть напротив дома ветеринара, как из проезжавшего мимо УАЗа в их сторону прогремел ружейный выстрел. Стекло перед Володей разлетелось вдребезги. Схватив друга за руку, Анатолий крикнул:
   -- Выскакивай с моей стороны! Быстрей!
   Они, все-таки, успели выскочить из машины до очередного выстрела, но он им был уже не страшен. УАЗ с бандитами скрылся за поворотом.
   Из дома выскочил знакомый ветеринар. Объяснение было быстрым:
   -- Вон, в машине поехали бандиты! Они грабили ваш магазин! Позвони в милицию, а нам вынеси ружье. Может, догоним...
   Ветеринар Виктор вынес им заряженную двустволку и тут же вернулся звонить в милицию. А Владимир с другом, вскочив в машину, решили догнать бандитов. Те, поняв, что находятся на крючке, свернув за угол большого дома, стали ребят поджидать. Выстрелы грохнули с двух сторон. Бандиты не попали, но и у ребят патронов больше не осталось. Машина грабителей стала удаляться по дороге в сторону села Калитва. Сворачивать там некуда: с одной стороны сады, а с другой -- пахота. Выходит, что их путь был только на Россошь.
   Ребята в горячке хотели отправиться вдогонку, но машина не заводилась -- сел аккумулятор.
   -- Придется толкать, -- пожаловался Володя своему другу. -- Надо его менять, не раз подводил.
   -- А может и к лучшему, что не заводится. Без патронов нарваться можно, -- сказал Анатолий.
   Догонять бандитов ребята не стали, а вернулись к ветеринару. Узнали, что Виктор до милиции дозвонился и передал, что в Россошь после грабежа магазина во Владимировке, на УАЗе возвращается вооруженная банда... Но ее тот раз так и не задержали.
   Возвращаясь в этот поздний вечер из Владимировки и Шекаловки в Россошь, Страхов поинтересовался у сидевшего рядом дремавшего Андрющенко, почему бандитов по звонку тогда не задержали? Что помешало объявить план-перехват и взять их после совершения налета на магазин? Ответ начальника отдела милиции для него был ожидаем:
   -- Наверно, поздно поступил звонок. Пока группа захвата собралась да выехала, преступники уже успели скрыться. Что ж, могло быть и так, теперь это не проверить.
   Утром следующего дня Страхов вместе со следователем отдела милиции Красновым и оперуполномоченным, его фамилию не запомнил, выехали для проведения осмотра брошенного УАЗа у старого моста. Он уже узнал историю этого моста, который больше знали как мост-дублер. Еще недавно по нему шел в Россошь весь основной поток автотранспорта. Но, когда построили отвечающий всем требованиям новый мост, старым водители почти не пользовались. Начали делать его ремонт, но забросили. А название "мост-дублер" сохранилось. Все это Страхову рассказал в дороге следователь Краснов.
  
   Вчерашний первоначальный осмотр салона машины проводился поверхностно, по принципу "тяп-ляп". Большого труда не составило, чтобы под задним сиденьем обнаружить бутылку вишневого ликера и банку мясной тушенки. Именно эта продукция была похищена из магазина. Преступники в спешке, видно, не все с собой утащили, а может специально, как бы в насмешку, оставили работникам милиции. Ради любопытства спросил Краснова, был ли он на вчерашнем осмотре. Тот сказал, что не был. Сотрудник розыска тоже не был. Кто же так плохо исполняет свой служебный долг? "Этот вопрос, -- подумал Страхов, -- на завтрашнем совещании надо заострить".
   Стали обсуждать, почему бандиты поехали именно здесь, по старому мосту. И ведь не просто хотели проскочить на противоположный берег, а сбросить УАЗ в воду. Но у них это не получилось, так как бордюры моста были сделаны из крепких дубовых брусков, высотой до сорока сантиметров. Вот и получилось, что правое переднее колесо с разгона через бордюр перескочило, а второе застряло, и машина передком свесилась с моста. Свалить ее в речку у бандитов, видно, не было времени, так как побоялись, что их обнаружат. Ясно, что проезд грабителей через старый мост делался ими, чтобы замести следы и пустить милицию по ложному пути. Опять хотели показать, что в районе действует банда из приезжих гастролеров.
   -- Товарищ майор, -- обратился к Страхову оперативник, -- может, поставим машину на четыре колеса? Чего ей в такой позе висеть?
   -- А сможем? -- спросил Краснов.
   -- Вполне, -- заверил молодой, цепкий оперативник. Поднатужившись, в три пары рук они легко подняли и поставили колесо зависшего УАЗа вначале на бордюр, потом на настил моста, отчего из-за ветхости стропил он пошатнулся.
   -- Вот и молодцы! -- похвалил ребят Страхов.
   -- А все-таки водитель сдрейфил, не дал побольше скорости, побоялся сам с машиной в воду ухнуть, -- сказал оперативник, склонив голову с моста на протекавшую речку.
  
   -- Спешили, боялись, как бы самих не сцапали, -- поддержал разговор Страхов. -- Даже переворачивать не стали. Ну, а УАЗ, -- сказал он, -- теперь надо перегнать во двор отдела. Он вспомнил, как заведующая медпунктом просила Андрющенко побыстрей вернуть машину.
   Настроение у Страхова, несмотря на возникающие неурядицы по установлению бандгруппы, было нормальным. Завтра, ближе к вечеру, должны приехать оперативники из областного уголовного розыска, которых он просил Горкина ему прислать. Приедет и следователь Кусенёв. Для раскрутки всей предстоящей работы по выявлению бандгруппы это сейчас так важно!
   Кое-что им за короткое время уже сделано, есть, хоть и небольшие, но все же зацепки. Их надо отрабатывать и прокручивать. Необходимо максимально использовать опыт оперативной работы начальника отделения Кости Кулакова, молодого оперуполномоченного, но фанатика своего дела -- Михаила Сидорова и недавно принятого на должность оперуполномоченного уголовного розыска в отдел "А" Игоря Маликова. Он еще неопытен, и его надо учить методам и приемам борьбы с преступниками. Здесь есть чему поучиться и у кого перенимать этот опыт. Пусть узнает на практике, как составлять материалы проведения расследований, работать с подсобным аппаратом, устанавливать контакты с "негласными" из числа ранее судимых. Условия для приобретения навыков тут просто отличные. Исходя из этих побуждений, Страхов и просил прислать сюда И. Маликова.
   Приедут сотрудники, с которыми, как говорится, можно без оглядки идти в разведку, они не подведут. Сыщики, хотя и молодые, но хваткие и целеустремленные -- фанаты своего дела. Могут сутками отдаваться работе, посвящая всего себя раскрытию преступления и задержанию преступников.
   Следователь Владимир Кусенёв -- тоже профессионал своего дела. Сколько им раскрыто самых разных, в том числе и тяжких преступлений!
  
   Страхов был твердо уверен, что с ними дело по раскрытию банды преступников начнет продвигаться к своему завершению. Владимир Николаевич размечтался, но потом вспомнил, что завтра будет большой сбор, на который кроме прибывших сотрудников УВД будут приглашены и сотрудники отделов, кто ранее занимался в своих районах раскрытием преступлений, совершенных бандгруппой. Совещание большое и ответственное. Вернувшись в РОВД, Страхов обговорил с Андрющенко некоторые детали завтрашнего совещания, попросил дать ему материалы некоторых преступлений, совершенных бандой, и справки о работе предыдущих оперативных групп УВД. Получив их, пошел готовиться к выступлению.
   ...Приехали сотрудники областного розыска, все, как Страхов и просил у Горкина. У него наступило душевное облегчение. Был рад и приезду опытного следователя Кусенёва. После оформления прибывших в гостинице все собрались в его номере, чтобы обговорить, чем придется всем и каждому заниматься. Наработки по бандгруппе хоть и небольшие, но имелись, и начинать было с чего.
   Назавтра в отделе намечен большой сбор сотрудников, которые в свое время были задействованы в разных районах в раскрытии совершенных бандой преступлений. На совещание приглашены следователи, оперуполномоченные и участковые инспекторы милиции. В своей беседе Страхов рассказал членам оперативной группы, на каких вопросах намерен остановиться.
   -- Главное, -- говорил он, -- чтобы в этом важном деле не было самоуспокоения. А такая самоуспокоенность сейчас у некоторой части сотрудников Россошанского отдела имеется. Надо твердо определиться и в подходе к появлению самой бандгруппы: то ли она состоит из прибывших гастролеров, то ли местная. -- Этот вопрос в своем выступлении он особо обозначил. -- Важно, чтобы руководство отдела тоже занимало четкую позицию. Ну а дальше всеми силами и способами, какими только сыщики располагают, выявлять бандитов. Собирать как можно больше нужной информации, всесторонне используя для этого негласный аппарат. Можно попросить УУР УВД, чтобы сюда прислали несколько опытных агентов. Они тут вскоре потребуются.
   На такой мажорной ноте закончилась беседа Страхова с прибывшим пополнением.
   ...На другой день состоялось совещание. Выступавших хватало, разных предложений было хоть отбавляй. Выступил и Страхов. Его коллеги, прибывшие из УВД, знали, о чем он будет говорить. Всем другим приглашенным предложения и советы Страхова были своего рода ориентиром в дальнейшей работе, чтобы покончить с обнаглевшей бандой. Его предложения были вкратце следующими: на территории Россошанского и прилегающих к нему районов действует не гастролирующая, а местная банда, хорошо замаскированная и осведомленная о том, что предпринимается в милиции по ее выявлению.
   В связи с этим начальнику отделения уголовного розыска Россошанского отдела Шуркину Страхов предложил собрать уголовно-розыскные дела по преступлениям, которые в районе были совершены, но так и не раскрыты. Передать их сотрудникам оперативной группы УВД для изучения и принятия соответствующих мер.
   Членам оперативной группы УВД Кулакову К. В., Сидорову М. В. и Маликову И. С. предложил собрать и изучить все рабочие дела по совершенным преступлениям как в Россошанском, так и в других районах.
   Руководству Россошанского РОВД Страхов внес предложение составить план расположения всех улиц в центре Россоши. Разбить каждую улицу на участки, закрепить за участками сотрудников милиции с целью выяснения, кто в квартирах и домах проживает. Особо выделить молодых людей мужского пола в возрасте, совпадающем с известными приметами бандитов. Через паспортную службу решить вопрос о получении на них фотографий. Всю эту работу следовало провести оперативно.
  
   Следователю Кусенёву было предложено изучить все проходившие в районе уголовные дела с целью получения информации для выхода на членов банды.
   Были и другие предложения по активизации работы в выявлении участников бандитской группы.
   Проведение этих и ряда других мероприятий способствовало поступлению в отдел нужной информации. При изучении одного уголовно-розыскного дела внимание сотрудников УУР УВД привлекла справка, написанная участковым инспектором села Вишневка. Он писал, что рано утром пожилая женщина, услышав выстрел на улице, вышла из дома и услышала за дощатым забором разговор между подошедшими мужчинами. В щель между досок она разглядела, что их было трое, в возрасте 25--?30 лет. Один был высокого роста, плотный и широкоплечий, другой чуть пониже и худой. На головах у них были обычные фуражки. Третий был среднего роста, коренастый, спортивного телосложения, без головного убора. Остановившись, они стали закуривать. Спичку зажигал и давал всем прикурить высокий и плотный. Во время разговора они называли друг друга Володями. Двое обвиняли третьего, что он, хорошо зная здешние дороги, поперся в непроезжее место, из-за чего застряли в трясине. Перед этим в Вишневке прошел сильный дождь, и застрять тут было несложно. Старушка расслышала, что тот, кого дружки ругали, в ответ буркнул: "Так получилось. Черт попутал".
   Трое мужчин пошли в сторону Россоши. Самый здоровый нес на спине набитый чем-то рюкзак, в руках худого было ружье.
   Этой весьма полезной информацией занялись и стали отрабатывать. Определили, где была брошена застрявшая машина и какой объект в эту ночь бандиты ограбили.
   После совещания Страхов подошел к Кусенёву: лицо хмурое, неулыбчивое. Да он и вообще-то улыбался редко.
   -- Чем, Васильич, думаешь заняться?
   -- Наметки кое-какие есть, а что?
  
   -- Нам с тобой надо поконкретней определиться. Давай вечерком подробно все обговорим.
   -- Сам-то что? -- спросил Кусенёв.
   -- Версии есть, но как ухватиться за основную -- вот вопрос.
   "Конек" мой знаешь: выход на банду оперативным путем. Ладно, давай отложим до вечера. -- Страхов повернулся и вышел.
   Кусенёв попросил сотрудников отдела милиции принести ему все материалы по бандгруппе и карту Россоши. Как только все это принесли, закрылся и стал изучать. Сидел долго и даже про ужин забыл. Поздно вечером в комнату постучали.
   -- Это я, Страхов. Открой, -- услышал знакомый голос. Открыл.
   -- Сказали, что заперся и никого не пускает, -- произнес с еле уловимой страховской улыбкой. Прошел к столу и сел.
   -- Ну и как, удалось что-нибудь из бумаг выудить?
   -- В общем-то, мыслишки появились, но может вначале поедим? Ужинал?
   -- Не управился, -- признался Страхов. -- Да теперь уж и поздно, -- глянул на часы.
   -- У меня есть пакетный суп, я его быстренько подогрею. Супруга с собой дала. Суп, колбаска, чай -- вот и перекусим.
   -- Ну давай, в другой раз я угощаю. -- Страхов зевнул и подпер голову ладонью.
   Разогрев суп, Кусенёв, улыбаясь, сказал:
   -- Тут местные между собой судачат, что приехал Страхов страх нагонять.
   -- Пускай поговорят, -- качнул головой Страхов. -- Хуже не будет.
   -- А вот и супец закипел, -- сказал Кусенёв. -- Между прочим, быстро, дешево и удобно. Это Тихоновна обо мне старается, всегда несколько пакетов в сумку сунет. -- Подав Страхову суп, лукаво посмотрел на него.
   -- Кстати, о супных пакетиках. Я тут поизучал дела и обратил внимание, что почти во всех магазинах преступники забирали вот такие супы. Случайность?
  
   -- Интересно, интересно, я тоже это заметил, -- согласился Страхов. -- Может и впрямь, кто из "химиков" или для "химиков" старается? Надо вникнуть.
   -- А как супец?
   -- Отличный. Надо и мне взять на вооружение. Разве плохо вечерком перекусить горяченького? Молодец твоя Тихоновна. Сами-то не всегда додумаемся. Что еще интересного накопал?
   -- Надо еще допроверить, но всплыла вот такая интересная деталь. -- Отодвинув в сторону кружки, Кусенёв разложил на столе карту Россоши. -- С помощью местных оперов и вот этой старенькой карты я составил прелюбопытный ребус.
   -- Ну-ка, ну-ка, что за ребус? -- Страхов склонился над картой.
   -- Вот эти разбросанные по всему городу зеленые кружочки -- места, откуда преступники угоняли машины, а красные кружки -- это места, где они их оставляли. Как видишь все они, то есть красные кружки, ближе к центру Россоши.
   -- И какой же вывод?
   -- Видимо, живут где-то рядом, раз пешком идти домой не охота.
   -- А может, следы путают?
   -- Вряд ли, хотя, конечно, возможно и это.
   -- В любом случае, надо проверить всех ранее судимых за кражи и угоны, глядишь, какая-то зацепка и появится. Согласен?
   -- Ради этого и делал.
   -- Кстати, мной дано указание руководству отдела проверить по центру Россоши молодых мужчин, совпадающих по возрасту и внешности с участниками банды, -- напомнил Страхов.
   -- Да-да, слышал выступление. Предложение как нельзя кстати. Надо только не затянуть, -- сказал Кусенёв.
   -- С анализом по машинам затягивать нельзя. Ведь если точно узнаем, когда и где угоняли, а также в каком месте машины оставляли, то узнаем, где и что бандиты грабили. Тогда можно вычислить, в какие дни бандгруппа действовала, -- размышлял Страхов.
  
   -- Все это можно увязать с проведением милицией засад и рейдов, -- согласился Кусенёв. -- Совершались ли налеты в эти дни или нет? Это ж выход на их информатора! Кто он?
   -- Вот-вот, все будем изучать, причем как можно скорей. Тогда многое нам прояснится, -- сказал довольным голосом Страхов и предложил ложиться спать. Перед сном определились, кто чем завтра станет заниматься.
   Предложил Кусенёву идти спать, а самому никак не спится. В голове крутятся разные мысли дня прошедшего, потом они перебрасываются на день грядущий. Выступил, как и планировал, твердо обозначив, что бандгруппа из местных и никакие это не гастролеры. Живут где-то рядом. Довел до сведения их примерную численность, даже некоторые приметы и имена бандитов. Пока это вроде как предварительные данные, но они по разным полученным информациям сходятся. Пусть знают.
   Строго потребовал от сотрудников, чтобы о полученных данных не распространялись и держали язык за зубами. Если
   "крот" в милиции, то он будет установлен, об этом никто не должен забывать.
   Хорошие мысли высказал вечером Кусенёв. Они точь-в-точь сходятся с его задумками. По машинам надо немедленно раскручивать, зацепка хорошая, она должна привести к конкретным бандитам. Теперь есть кому работать.
   -- Но почему начальник райотдела Андрющенко так уперся в гастролеров и никак не поймет, что это ложный след? Ведь никакой конкретики, а его объяснения верхоглядны и воспринимаются как оправдание своей же беспомощности в выявлении бандгруппы.
   Вспомнил, как в день отъезда в командировку начальник областного уголовного розыска полковник Л. Д. Горкин предупредил, что может приехать в Россошь вместе с проверяющим генералом из МВД. Когда они приедут -- неизвестно. Ясно, что встречи будут проведены как с руководством райотдела, так и с членами его оперативной группы. Надо заранее подготовиться, но, опять же, нужны конкретные факты, примеры. Где они?
   Перед засыпанием в мозгах начался повтор того, о чем только что взвешивал, думал. Заснул незаметно.
   ...Дни и недели в работе просто скакали. Каждый член оперативной группы: Кулаков, Сидоров, Маликов -- были загружены до предела. Вели не только свою оперативную работу, но и помогали сотрудникам райотдела. Райцентр, наконец-то, был разбит на участки, и началась отработка по каждому частному домовладению и каждой квартире в многоэтажках. Работа сложная и ответственная. Выявлялись молодые мужчины, схожие по приметам, которые обрисовала женщина из села Вишневка. У Страхова и Кусенёва нагрузка запредельная.
   После одного из совещаний с оперативным составом райотдела к Страхову попросился на прием участковый инспектор Алексей Ильин, который обслуживал центральную часть Россоши. Он попросил, чтобы разговор остался между ними и ни в коем случае не был доведен до руководства отдела. Страхов заверил, что так и будет. Разговор состоялся.
   Ильин рассказал Владимиру Николаевичу прелюбопытнейший факт. В Россоши есть две преступные группировки, одну из них возглавляет Фоменко Владимир, по кличке Фома. Полный состав этой группы он пока не знает. Вторая группа состоит из лиц кавказской национальности. Месяца полтора назад эти группы заскандалили из-за девчат в кафе "Россошь", расположенном на берегу реки Калитва. Кафе расположено с правой стороны моста, по ходу движения транспорта в Россошь. Представители группировок стали друг другу доказывать, кто из них круче. Кавказцы посреди кафе разложили дорожку из денежных купюр в три-пять рублей и пытались их поджечь, но у них не получилось. Фома с дружками не только выложили дорожку из
   5-ти и 10-ти рублевых, но и подожгли их, тем самым доказали, что они круче и богаче. Разборка закончилась без драки, но на повышенных тонах. Потом разошлись.
   Вот такую информацию Страхову рассказал участковый инспектор Ильин и еще раз попросил не выдавать его. Данную информацию Страхов обсудил с членами своей оперативной группы, стараясь выслушать мнение каждого. Свое мнение на этот счет высказал и Кусенёв. После подробного обсуждения было принято общее решение -- заняться вплотную проверкой группы Фомы, которая знает местность и дороги в районе и вполне могла совершать ночные бандитские нападения. Кавказцы не могли всего этого знать. Перед группой Страхова появилась конкретная цель, которую предстояло довести до конца.
   Страхов поблагодарил Ильина и попросил его продолжить работу по установлению численности группы Фомы, конкретных данных на каждого ее члена, адреса их проживания, состав семьи и место работы. Задача для участкового непростая, но он от помощи отказался. И вновь попросил руководство отдела милиции с его информацией пока не знакомить.
   Через несколько дней со Страховым попросил встречи начальник отделения участковых инспекторов и службы профилактики райотдела Валерий Павлов.
   Встреча состоялась. Павлов тоже перед началом беседы попросил, чтобы разговор остался между ними, потому как это кое-кому может не понравиться. А ему тут работать.
   -- Не переживай, о нашем разговоре никто не узнает, -- успокоил Павлова Страхов. -- Мне как начальнику отдела "А" УУР УВД поступает много разной информации от самых разных людей. Мне верят, и я их не подвожу. Так что рассказывай и не опасайся, раз уж сам захотел этой встречи. Лучше расскажи, Валерий Павлович, что собой представляет Владимир Фоменко, или Фома, как его тут кличут. У меня на него поступила кое-какая информация, но фактов маловато, а хотелось бы о нем знать побольше. -- После этих слов Павлов, заулыбавшись, с радостью промолвил:
   -- Так я же о нем и хотел с вами поговорить. А вы оказывается о Фоменко наслышаны.
   -- Наслышан, но недостаточно, хотелось бы побольше знать, -- сказал с располагающей добротой Страхов.
   -- Значит так, -- сказал Павлов решительно. -- Расскажу, что знаю об этом Фоме. Он местный, так сказать, нашенский.
   Судим по 206-й статье с отбыванием срока наказания в Россошанской спецкомендатуре. Сейчас работает водителем на служебном автобусе, на котором ежедневно возит работников милиции в спецкомендатуру и привозит обратно.
   -- Как думаешь, Валера, с Фоменко случайно не связан кто-то из работников милиции? -- спросил Страхов.
   -- Таких данных у меня нет. Я бы, ей-Богу об этом знал!
   -- А может быть, Фоменко и есть информатор? Возит работников милиции в спецкомендатуру, связь с кем-то имеет?
   -- По связи у меня никаких данных нет, а вот информатором, он вполне может быть. Надо попроверить его. Такое подозрение у меня есть. Давайте представим: когда утром в отделе заканчивается оперативное совещание, он, как всегда, развозит сотрудников по строительным объектам. Вот они заходят в автобус и начинают между собой болтать, о чем шел разговор на совещании. Если, к примеру, решался вопрос о рейдах, засадах или проверках автотранспорта на дорогах, то ведь нередко сотрудники этим возмущаются. В открытую говорят, мол, когда же все это кончится? Между собой обсуждают кто, где и чем будет заниматься. Есть и такие, кто пожалуется на жену, которая придирается из-за ночных рейдов. Ведь так? А он-то, Фоменко, все это слышит и запоминает. Узнает из разговоров, когда любая проверка начинается и когда прекращается. От него ничего не утаивается, полагают, что водитель человек для них проверенный. Вот такие мои мысли.
   -- Ваши мысли совпадают с моими, -- сказал Страхов. -- Банда из местных -- это однозначно, а Фоменко вполне может быть информатором. Работает в контакте с милицией и о всех наших планах он знает.
   -- Хочу добавить, -- сказал Павлов, -- что Фоменко со своими дружками молодежь Россоши держит в страхе. Это он с работниками милиции лебезит и в дугу сгибается, а со всеми остальными -- ого-го какой! Дерзкий, наглый, высокомерный, -- разоткровенничался Павлов.
   -- Давай подумаем, Валера, как нам решить вот такой вопрос, -- сказал в раздумьи Страхов. -- Насколько мне известно, жена Фоменко -- женщина красивая и работает на мясокомбинате лаборанткой. Он ее приревновал к технологу и недавно избил его на проходной в присутствии рабочих. Драку могут подтвердить те, кто это видел. Так вот, надо подготовить жалобу анонимов по этой драке и направить в УВД. А я вроде как приехал ее проверять. Смысл жалобы вот такой: "У нас в Россоши творятся настоящие безобразия! Избивают невинных людей, а милиция молчит и мер не принимает. На днях ранее судимый Владимир Фоменко избил на глазах рабочих мясокомбината технолога. Бил жестоко, прямо у проходной и в присутствии многих рабочих. Видите ли, свою жену он приревновал к технологу. Ни стыда, ни совести нет у этого Фоменко. Подписывать жалобу мы не станем, потому как от этого бандита всего можно ожидать. Местным проверку тоже не поручайте, они его прикроют, лучше кого-нибудь из своих пришлите? Просим разобраться, а то будем писать выше".
   В общем, Страхов помог Павлову сочинить текст самой жалобы и предложил в удобный ему день вызвать Фоменко для разбора. И драчун был приглашен к Павлову, а Страхов уже сидел в его кабинете. Он представил его как сотрудника, прибывшего из УВД области по анонимной жалобе об избиении им технолога мясокомбината. Смысл проверки жалобы был такой, что если все это подтвердится, то будет поставлен вопрос о возбуждении в отношении Фоменко уголовного дела по статьям 206-й и 108-й за нанесение технологу тяжких побоев.
   Павлов прочитал жалобу, потом стал выяснять, в какой день и в какое время дня это было, а также семейное положение Фоменко: давно ли обзавелся семьей, с какого времени работает на комбинате его жена, сколько детей в семье и их возраст. Качая головой и возмущаясь, стал разбираться по самой драке.
   -- Ты что, в самом деле не доверяешь жене? -- спрашивал Фоменко. -- Откуда узнал, что жена изменяет, и почему толком не разобравшись, устроил мордобой у заводской проходной на
  
   глазах рабочих? Ведь за это придется отвечать по статье уголовного кодекса. А ты уже был судим. Выходит, что наказание будет более жестким. Как же жена и двое ребятишек будут жить без мужа и отца? Думал ли ты, Фоменко, об этом или нет? А какое мнение сложится теперь у людей о самом коллективе? Это ж позор на всю Воронежскую область!
   Фоменко вначале слушал с какой-то ехидной улыбкой, делая вид, что ему все это нипочем. Но чем дальше Павлов втулял в его мозги, как для всего коллектива и для его жены тоже это выглядит подло, он стал бросать едкие реплики, что жалоба -- это чья-то брехня и еще надо доказать, дрался он или нет.
   Страхов слушал всю эту говорильню, понимая, что Фома хитер, он продумал, как себя вести и, скорее всего, рассчитывает на чью-то поддержку. Доказать его виновность по участию в банде будет непросто. Видно, догадывается, из-за чего появился вызов в милицию и теперь обдумывает, как лучше себя вести. Разговор с ним так и ни к чему не привел. Страхов помалкивал, делая вид, что у него других дел по горло.
   Собираясь уходить, Фоменко, все-таки, остановился у двери и, глядя на Страхова, бросил реплику:
   -- А ведь вы приехали не по этой жалобе, а небось по преступлениям, что у нас тут совершаются? Я прав или нет?
   -- Не прав, конечно, -- ответил Страхов. -- Рабочие мясокомбината твоей дракой возмущены. Людям на улицу стало выйти страшно. Их понять можно, дошло до того, что на работе стали избивать. Плохо, что здешняя милиция серьезных мер не принимает. И запомни, Фоменко, я приехал разбираться по устроенной тобой драке, хотя и других дел хватает. Из-за твоей гадкой выходки надо как-то людей успокоить. А с тобой я еще встречусь.
   Помолчав, добавил:
   -- Кстати, и поинтересуюсь тем, что тебе известно по преступлениям, о которых только что сам сказал.
   Последнюю фразу произнес вроде бы и мягко, но с подтекстом, заставляя задуматься о его личной роли в бандгруппе. Отвечать за все, как ни крути, ведь придется, так пускай поволнуется! А Страхову и в самом деле надо как можно оперативней находить со своими помощниками подходы к участникам бандгруппы. Все это на практике получалось не так просто, как хотелось бы.
   ...Утренний поток людей в ресторане схлынул. Страхов позавтракал раньше, так как ему надо было проехать в спецкомендатуру. У Кусенёва на сегодня был свой план, и он решил позавтракать несколько позже. Он прошел в зал и сел за стол. Официантка быстро принесла заказ. Работники ресторана уже хорошо знали сотрудников УВД, прибывших помогать местной милиции в задержании орудовавшей как в Россошанском, так и в соседних районах бандитской группы. Расставляя тарелки, официантка, глядя на Кусенёва, спросила:
   -- Поймали бандитов или нет?
   -- Вам-то откуда известно, кого мы ловим? -- сказал он с удивлением.
   -- Об этой банде все знают, -- призналась официантка откровенно. Сами милиционеры говорят, что никак не изловят.
   -- Так и говорят, что не изловят?
   -- Да, -- кивнула официантка. -- Зачем же тогда вам из Воронежа к нам приезжать?
   -- Это верно, если б изловили, нам тут делать было нечего. Но изловим, будьте уверены, -- пообещал он.
   -- Побыстрей бы, а то говорят, что даже стреляют... Спокойно позавтракать Кусенёву в этот раз не удалось. Толь-
   ко ушла с пустым подносом официантка, как за стол подсел молодой парень. Автоматически поздоровавшись, Кусенёв принялся за еду. Но тот с него просто глаз не сводил: смотрит и смотрит, даже как-то неприятно стало. Лицо вроде бы и знакомое, а может, показалось. Но зачем глазеть-то?
   -- Здравствуйте, Владимир Васильевич! -- сказал, наконец, парень и улыбнулся.
   -- Здравствуйте, коли не шутите, -- буркнул Кусенёв, продолжая кушать, так как проголодался.
  
   -- Наверно, не узнали?
   -- Не узнал.
   -- Давно это было. Помню, вы еще мне говорили: он же вор, матерый волчище, а ты -- козлик, и от тебя останутся рожки да ножки.
   -- Все-все, вспомнил! -- улыбнулся Кусенёв. -- Группа квартирных воров, а главарь по кличке Серый. Твоя фамилия Козлов, а вот имя забыл.
   -- Андрей я, Козлов Андрей. Я о вас, Владимир Васильевич, часто вспоминаю! Благодаря вам и срок схлопотал небольшой. На химкомбинат попал. Теперь на свободе, но остался на стройке: женился, сын растет. Жена тоже тут работает. Вы-то чего приехали?
   -- Да вот, по банде. Слышал небось?
   -- Как не слышать, только об этом и говорят.
   -- Может, подсказал бы что, Козлов, а?
   -- Ей-Богу, Владимир Васильевич, не знаю, -- развел руками Андрей. -- Все говорят, что не там ищете, а вот где... Уж извините, пойду, жена дома ждет. У нее отпуск.
   -- А сюда чего приходил?
   -- Да за пирожками, вкусные тут пекут.
   Бывший подследственный поднялся и, попрощавшись, ушел. Кусенёв доел остывший гуляш и, выпив кофе, тоже вышел из ресторана. Пройтись пешком до отдела милиции ему будет полезно. Но вдруг услышал сзади знакомый голос:
   -- Подождите, Владимир Васильевич!
   -- Ты чего, Козлов?
   Тот, держа в руках пакет с пирожками, смущенно пробормотал:
   -- Да я... Может, и совсем не то... В общем, сам не знаю.
   -- Чего не знаешь-то, Андрей?
   -- Говорить, не говорить, вдруг ошибусь!
   -- В чем?
   -- Да есть тут у нас на стройке некто Тарасенко, из местных он. Медведем кличут. Он и в самом деле такой. -- Козлов пошевелил плечами, -- здоровый как медведь. Так вот, он водку, скрытно "химикам" продает. Где берет, никто не знает, но купить у него всегда можно. А недавно парня одного крепко побил, того аж в больницу отвезли. За что бил -- никто не знает, но Тарасенко все боятся. Вот и все. Может, не стоило говорить-то...
   -- Стоило, Андрей, стоило, не волнуйся. Если не виноват, ничего этому Тарасенко не будет. А тебе спасибо.
   ...Вернулся из поездки Страхов. По виду не определить, в каком он настроении, но можно лишь догадываться -- лицо напряжено. Зашел к Кусенёву.
   -- Только и слышу упреки, упреки -- то не там ищем, то долго ищем! -- недовольно загудел с порога. -- "Химики" тоже озлоблены, что их задергали. Но ведь не объяснишь каждому, что не наша в том вина. Мы-то как раз переключились на местных. Ну и дела, -- покачал головой, -- мне бы на пару недель сюда с бригадой пораньше приехать, -- добавил, вышагивая из угла в угол. -- Выплеснув эмоции, устало присел на стул.
   -- В общем, нагнал на всех страх? -- пошутил Кусенёв.
   -- Мне не до шуток, -- поморщился Страхов. Но взгляд его вдруг смягчился! -- Знаешь, Васильич, у каждого из нас свои причуды: я страх нагоняю, ты ночью храпишь, да так, что хоть под койку лезь.
   Кусенёв не обиделся. Он и в самом деле может похрапеть, и как только жена выдерживает? А со Страховым из-за храпа живут в разных номерах. Посмеялись.
   -- Может, супец подогреть? Есть отменные пирожки, в ресторане купил, -- предложил Кусенёв.
   -- Никакого супчика, я только из ресторана, -- отказался
   Страхов. -- Лучше расскажи, что нового?
   -- Нового? -- почесал голову Кусенёв. -- В общем-то, кое-что есть. Вчера, к примеру, пришел от тебя и никак не мог заснуть. Чтобы ты думал? Вспоминал фамилии своих подследственных, что срок здесь отбывают. Застряло в голове, и все тут.
   -- Вспомнил?
  
   -- Троих, и уже поговорил по душам. Причем с каждым персонально, соблюдая меры предосторожности.
   -- Давай без выкрутасов, и покороче, -- перебил Страхов. -- Ну-у, попросил их помочь в нашем деле... А они?
   -- Только плечами пожимают. Дал на всякий случай телефон, вдруг да кого-то осенит.
   -- Подставляться не хотят, -- заметил Страхов. Помолча-
  
   ли.
  
   -- Что не там ищем, мне тоже голову задолбали, -- нарушил
  
   молчание Кусенёв. -- Сегодня по телефону жаловался заместитель начальника спецкомендатуры. Говорит, что вконец людей задергали. Нервничает. Я ему сказал не дергаться: скоро все прояснится.
   -- Все верно, -- согласился Страхов и поднялся со стула. -- Если будет как планирую, то дня через три начнет поступать хорошая информация. Быстрей бы. Ладно, я пошел.
   -- Николаич, не спеши уходить-то, послушай? -- остановил его Кусенёв. -- Тут вот какое дело: повстречал я сегодня своего бывшего подследственного, срок на комбинате отбывал. Теперь женился и, как говорят, образумился. Я и ему вопросик по банде подбросил. Слышал, отвечает, но помочь не могу. Ушел, а потом, все-таки, догнал меня на улице и вот что рассказал: есть на стройке автокрановщик, из местных, не судим, кандидат в члены партии. Руководство даже думает в депутаты его выдвинуть. Это положительная сторона, но есть то, о чем, не все знают. Этот автокрановщик торгует водкой. Покупают в основном "химики". Где берет -- неизвестно. Недавно избил осужденного, да так, что в больницу бедолагу отправили. Тот молчит, не говорит, за что пострадал.
   -- Как фамилия этого партийца? -- спросил Страхов.
   -- Тарасенко, а кличка -- Тарас, или Медведь.
   -- Хорошо, возьму в разработку.
   Для Страхова -- оперативника был важен не только сам
   "объект" изучения, но, прежде всего, процесс изучения этого
   "объекта". Приемов тут немало, и важно не ошибиться, выбрать
  
   наиболее удобные и верные из них. "Объект" где-то живет, работает, с кем-то общается. Как и через кого о нем лучше всего узнать? А если таких объектов несколько и время подпирает? Головоломка... И риск порой огромный. Нужен особый подход и оперативная хватка. Страхов такими качествами обладал. В работе обычно немногословен, не любил трепать языком, а слово держал. Уж если сказал, что дня через три будет поступать информация, значит весь нужный механизм для изучения "объектов" запущен.
   И вот информация стала поступать, но в ней пока не было того, что с таким нетерпением ждали. По идее-то радоваться бы, что бывшие "зэки" встали на путь исправления, что трудятся и обзавелись семьями. Однако донимал вопрос: кто же налетчики и где их искать?
   В разработку Страхова попал и подсказанный Кусенёвым автокрановщик Тарасенко. С одной стороны -- хороший производственник, кандидат в члены КПСС, а с другой, и это никак не вязалось с его положительностью, подпольно торгует водкой. Кто поставщик этой водки? Зачем положительный Тарасенко, если он такой на самом деле, спаивает "химиков"? Из-за чего жестоко избил человека? Тот в больнице и по-прежнему отмалчивается. Как его разговорить? Он, безусловно, что-то о Тарасенко знает.
   ...Страхов с Кусенёвым определялись по Тарасенко. Проверка еще идет, но многое уже ясно. Подтвердилось то, что и раньше не вызывало сомнений. Да, Тарасенко продавал "химикам" водку. Некоторые из них сознались, что покупали и не раз. Один даже красочно обрисовал, как Тарасенко взял у него деньги, потом куда-то смотался на машине и вскоре вернулся с водкой. Довольный покупатель спросил:
   -- Никак фабричная?
   -- Ясное дело, магазинная, -- буркнул Тарасенко. Он был не в духе и спешил.
   -- Но ведь в наших магазинах это самое не продают? -- засомневался "клиент". Все "химики" знали, что в магазинах вблизи спецкомендатуры спиртное не продают. Но уж лучше бы не спрашивал, -- Тарасенко это взбесило. Схватив любопытного покупателя за грудки, он зашипел:
   -- Не твоего ума дело, понял? Бери, что просил, и отваливай! -- Вспомнив, как недавно Тарасенко побил "химика", покупатель спорить не стал, и, забрав водку, ушел.
   Оперативным путем было установлено, что из родственников Тарасенко никто в торговле не работает, а значит, поставлять ему на продажу водку некому. Так откуда же он ее брал и где хранил? Не вызывало сомнений, что Тарасенко был первоклассным водителем и хорошо ориентировался по местности не только в Россошанском районе.
   Был найден подход к "химику", которого Тарасенко избил. В палату положили своего человека, и тот сумел к нему войти в доверие. Оказалось, что Тарасенко отделал беднягу за попытку шантажа. Проигравшись в карты, тот должен был откупиться от картежников водкой. Он и раньше покупал ее у Тарасенко, но в этот раз, как ни упрашивал, Тарасенко спиртное не продал. Чтобы досадить ему, ляпнул, что догадывается, откуда у него водка. Тарасенко не только избил, но и пригрозил, что убьет, если тот языком болтать станет. "Химики" с Тарасенко не связывались, знали, что он у руководства стройки и спецкомендатуры в авторитете.
   Страхов полагал, что у Тарасенко, если он торгует водкой, должен быть схрон, а возможно, и не один. Но, будто почувствовав за собой слежку, крановщик стал осторожен. А время поджимало, и надо было принимать какое-то решение.
   -- По водке не подцепить, -- размышлял Кусенёв. -- Скажет, что в Воронеже или еще где купил. Разве что на мораль поднадавить: кандидат в члены партии и в депутаты...
   -- Тоже самое и по драке, -- продолжил Страхов. -- Отбрешется, что пострадавший сам хорош, или, в лучшем случае, извинится. Почему в схрон перестал заглядывать? Как бы это было сейчас кстати...
   -- Скорее всего, водка кончилась, -- сказал Кусенёв.
  
   -- Я просто так сказал, сам знаю. -- Ведь надо ж, вчера к нему подослали нашего человека, так он отказал: "Кончилась, говорит, как будет, дам знать! А ведь грабили не только спиртное".
   -- С супами не ясно. Наворовали столько, что не одну сотню
   "химиков" можно накормить, -- продолжил мысль Кусенёв.
   -- Схроны и мораль, мораль и схроны.., -- задумчиво протянул Страхов. -- Что, если вызвать в отдел и допросить? Взять у прокурора санкцию на обыск? Уж что-нибудь, надеюсь, да найдем?
   -- Я думал об этом. Завтра с кем надо обговорю.
   -- Как он поведет себя? Во всяком случае, для него это будет неожиданным ударом, -- сказал Страхов, глядя в окно.
   ...Так получилось, что в этот поздний вечер Страхов и Кусенёв вместе вернулись в гостиницу и, помыв руки, зная, что оба еще не ужинали, сразу пошли в ресторан. По пути перебросились несколькими фразами:
   -- Съездил-то ничего?
   -- Нормально.
   -- А у тебя как?
   -- Получается, но не все. После ужина обговорим.
   Сели за стол, к ним сразу подошла официантка. Сделав заказ, стали ждать ужина.
   В это время, чуть не бегом, в зал ворвался дежурный по отделу милиции. Увидев Страхова и Кусенёва, подскочил к ним, и, поворачивая голову то к одному, то к другому, негромко доложил:
   -- В одном из пригородных сел совершено нападение на магазин. Кивнув на дверь, добавил, что машина с опергруппой уже стоит у гостиницы.
   -- Ну вот, что называется, и поужинали, -- сказал разочарованно Кусенёв.
   -- Какие еще есть подробности? -- спросил Страхов, вставая. Позвонили, что стреляют и магазин грабят. Больше ничего.
  
   -- Это их почерк, -- Страхов поглядел на Кусенёва. -- Давай в машину. -- Выбежав на улицу, втиснулись в УАЗ с опергруппой, и тот рванул к месту происшествия.
   Как-то сразу все примолкли. Встреча с бандой -- дело нешуточное, бандитам ведь терять нечего.
   -- Может не та бандгруппа? -- сказал Кусенёв. -- Уж очень место происшествия от прежних налетов разнится. Надо ж, рядом с райцентром! Преступники должны знать, что их выявлением занимается бригада из УВД. Или хотят показать, что им на всех плевать?
   Попетляв по улицам Россоши, УАЗ наконец вырвался за город. Свернули на грунтовую дорогу и запрыгали на колдобинах. Один, второй повороты, проскочили перелесок -- ни одной встречной машины. Но нет, впереди засверкало. Ослепив их включенными фарами, мимо промчался УАЗ. Мысль у всех сработала мгновенно: это они! Страхов только махнул рукой, чтобы водитель пошел на разворот. Притормозив, тот быстро развернул машину и, до отказа нажав на педаль газа, рванул за скрывшимся УАЗом. Беглецы, видимо, заметили погоню и запетляли по перелеску. Но новенький милицейский УАЗ настигал их, расстояние между машинами сокращалось. Отлично зная местность, водитель свернул на малоприметную дорогу, чтобы не делать длинного объезда и сократить путь. Получилось! Разрыв между машинами стал совсем небольшим. Завиднелся конец перелеска, а за ним -- открытое поле, лишь с правой стороны посадка.
   -- Теперь не уйдут! Приготовиться! -- предупредил Страхов.
   Автоматы были только у сотрудников опергруппы отдела. Водитель жал на педаль газа, и вот уже УАЗ совсем близко, свет фар выхватывает его из темноты. Но что такое? УАЗ вдруг завилял и съехал с дороги в сторону посадки. Подъехав вплотную, оперативники выскочили и бросились к уткнувшейся в кювет машине. Движок выключен, двери открыты, в салоне пусто. Вот так сюрприз! Где же люди? Ведь кто-то управлял машиной?
  
   -- Удрали гады! -- рыкнул Страхов в сердцах.
   Что делать? Прочесывать ночью лесополосу? Бесполезно, да и ехать к магазину пора. Страхов принял решение оставить у машины двух человек, которым приказал действовать в зависимости от обстановки. Но долго не торчать и перегнать машину к отделу. Остальные поехали к месту происшествия.
   -- Ничего не понимаю, -- сказал кто-то громко. -- Куда люди подевались? Может, это были вовсе не преступники? Видят, что за ними гонятся, вот и дали деру, а потом повыпрыгивали, кто где.
   -- Привет! -- загудел Страхов. -- Что ж, милицейскую машину не разглядели? Нет, не то, совсем не то.
   -- Ехали со стороны села, где магазин грабанули, -- вздохнул, как бы напоминая о цели поездки молчаливый водитель.
   -- Но ведь никаких вещдоков -- машина пуста.
   -- На месте все прояснится, почерк банды известен, -- заметил Кусенёв.
   ...Сторож вначале позвонил участковому, и тот быстро приехал на мотоцикле. Прибежала заведующая и все порывалась глянуть, что там натворили бандюги. Заведующая охала, что дневную выручку домой не взяла, а она немалая. Но участковый в магазин ее не пускал, вразумляя, что об этом раньше надо было думать. Сторож стар, но говорлив. С разными прибаутками пересказывал, как на "козле" к магазину подкатили бандиты. Один из них вышел из машины и пальнул навскидку из ружья по висевшей на столбе лампочке. Она -- вдребезги, и стало темно. Потом вышли еще двое, они зацепили тросом замок и, сдав машину назад, сорвали его. Подсвечивая фонариком, эти двое вошли в магазин, включили свет, а что было дальше, сторож не видел. Тот, кто стрелял по лампочке, на голову что-то темное натянул и сторожил на улице. Двое в магазине не задержались, вышли быстро, сели в машину и скрылись. Сторож показал рукой, куда они уехали.
   -- В руках что-то держали? -- спросил участковый.
   -- Сумка у одного была, обычная такая, и все.
  
   -- Сумку-то как увидел?
   -- В дырку, -- махнул рукой старик на дощатый забор. Месяц как раз из облаков показался.
   -- Небось испугался?
   -- А то нет! Он когда пальнул по лампе, я был сзади магазина и побежал за забор да в дырку стал подглядывать. А сам думал, что будет, если опять саданет? Как уехали, сразу звонить побежал. Да в темноте шлепнулся и коленку повредил.
   -- Ясно-ясно, -- зевнул невыспавшийся участковый, прикидывая, когда же приедет опергруппа? Ведь должна появиться вот-вот. Он тоже звонил в отдел, и дежурный сказал, что машина уже выехала. Предупредил, чтобы в магазин никого не пускал. Но об этом он и сам знал.
   ...У магазина остановилась дежурка. Из нее вышли члены опергруппы. Страхов сказал, кому в магазин можно войти, а кому остаться на улице. Вместе с завмагом стали выяснять, что забрали налетчики. Заведующая первым делом подошла к столу, отодвинула ящик и заохала: денег не было.
   -- Что еще взяли? -- спросил расстроенную женщину Кусенёв. Та потерянно водила глазами по полкам и пожимала плечами:
   -- Вроде бы все на месте.
   -- А спиртное? -- подсказал Кусенёв, зная, что налетчики обычно брали в других магазинах.
   -- Бутылки стоят, как стояли.
   -- Одежда, обувь?
   -- Все цело.
   -- Супы в пакетах были?
   Женщина кивнула. Подойдя к полке, развела руками:
   -- Ничего не понимаю, -- сказала. -- Вот тут лежали. Немного, но были, а теперь -- всего два пакета.
   Хотела взять и показать, но Страхов не разрешил.
   Вовсю суетился эксперт-криминалист. Чтобы не мешать, Страхов с Кусенёвым вышли на улицу. Участковый остался в магазине. На улице было ветрено и прохладно. В просветах между серыми облаками мелькал месяц. Сторож в который раз повторял подошедшим селянам, как подъехали бандиты на "Козле" и начали грабить магазин, а он, спрятавшись за забором, наблюдал в щелку.
   -- Деньги в карман, супы для отвода глаз -- в сумку, и смылись. Из раза в раз одно и тоже! -- чертыхнулся Страхов.
   -- И что интересно, -- заметил Кусенёв, -- эти самые супы у населения вроде бы не пользуются спросом.
   -- Удивительная настойчивость, точно хотят каждый раз напомнить, что грабят "химики" и никто другой. Или не соображают, что это против них работает?
   Страхов позвал сторожа. Как только тот, хромая, подошел, спросил, какие из себя были грабители.
   -- Обыкновенные, -- ответил тот, задрав вверх голову. -- Один с ружьем и в маске, другой -- здоровый мужик, потолще вас, а третьего я не увидел. Если б поближе, но из-за забора не разглядишь.
   -- Ясно, -- кивнул Страхов. Постояв, пошли к магазину.
   -- А в машине пусто, будто к встрече с нами готовились, --
   негромко заметил Кусенёв.
   -- Даже спиртное брать не стали. Боялись, что удрать не успеют. -- Зашли в магазин.
   Оперативная группа в райотдел вернулась за полночь. Страхов с Кусенёвым поднялись в кабинет начальника отдела милиции Андрющенко. Узнав о краже, тот пришел в отдел, но на место происшествия не поехал. Ждал возвращения оперативников. Сидели, думали, взвешивали, потом отправились в гостиницу. Кусенёв зашел в номер к Страхову. Позвонил дежурный, сказал, что брошенную бандитами машину пригнали и поставили во дворе. Завтра надо разобраться, чья она и когда была угнана. Сошлись во мнении, что за рулем был опытный и, видимо, местный житель.
   -- Смотри, как преступники хорошо ориентируются в местной обстановке, -- сказал Страхов и присел на стул.
  
   -- Что имеешь ввиду?
   -- А то, что наше внимание каждый раз обращают на "химиков", и тут напомнили супами, но не спиртным или чем-то другим.
   -- Пусть думают, как хотят.
   -- Обидно, что улизнули. Интересно, в каком месте, -- покачал Страхов головой. -- Скорее всего, на развилке, -- добавил он, -- перед лесополосой. Там и выскочили. Мы им наперерез ехали.
   -- Была бы собака, можно б было и поискать.
   -- Чего об этом, -- вздохнул Страхов. -- Ладно, давай спать.
   -- Жаль, что так и не поужинали. Может, все-таки суп подогрею? -- предложил Кусенёв.
   -- Спать! Завтра, вернее уже сегодня, поеду в спецкомендатуру. Пусть думают, что на их наживку клюнули. А ты тут по краже поработай. Дел впереди -- невпроворот! Надо разгребать.
   ...Перед сном Кусенёв разложил по полочкам, чем станет завтра заниматься. Все получилось так, как хотелось, и он уснул. Но ведь в жизни нередко получается так, что думаешь об одном, а голову ломать придется совсем над другим.
   Утро начиналось, как и спланировал: встал, позавтракал, потом пошел в райотдел. Криминалист его уже поджидал, и они вместе с ним направились к машине, которую ночью пригнали и поставили во дворе. В мозгах прокрутилась неудачная встреча с бандгруппой. Все получилось не так, как хотелось бы. Ведь если б бандитов задержали, то проблемы их командировки сейчас были решены. Думал над тем, как надо было бы действовать. Хотя бы вот так, прикинул он: как только они увидели огни шедшей им навстречу машины, почему бы самим не притормозить и выйти из УАЗа, а потом встречную машину остановить и проверить? Ведь можно было так сделать? Можно, конечно, и никаких нарушений тут не было. Ну а если бы машина не остановилась? Тогда стрелять по колесам, а бандитов все равно задержать. Получилось все как-то топорно, самонадеянно, вот бандгруппа и улизнула.
  
   Приступая к осмотру машины, Кусенёв все-таки рассчитывал найти в ней хоть какие-то улики. Но сколько с криминалистом салон ни осматривали, ничего нужного так и не нашли. Даже отпечатков пальцев не оставили, значит работали в перчатках. Уходя от погони, действовали грамотно и продуманно. В общем, провели нас, а теперь, небось, где-то злорадствуют, как обвели вокруг пальца ментов?
   С плохим настроением Кусенёв пошел в отдел, надеясь застать там Страхова и доложить о результатах осмотра машины, но тот уже уехал, как и было вчера решено, в спецкомендатуру. Зайдя в кабинет, достал уголовные дела, которые его интересовали, и стал их изучать. Только углубился в работу, как в дверь постучали и на его недовольный возглас "Войдите!", в кабинет вошел участковый инспектор Алексей Ильин.
   Кусенёв отодвинул от себя уголовное дело и показал Ильину рукой, где может сесть. Вспомнил, что ему со Страховым давали задание по возможности находить данные на предполагаемых членов банды: адреса их проживания, состав семьи, с кем держат связи, в общем, все, что можно было узнать по группе Фоменко. Спросил:
   -- Что-то удалось собрать?
   -- Есть кое-что, -- ответил Ильин загадочно и достал из бокового кармана кителя несколько листов бумаги. Положил их на стол перед Кусенёвым, который сразу принялся их читать. Ильин сказал, что информацию хотел передать Страхову, но тот уехал в спецкомендатуру. Завершив чтение, Кусенёв довольным голосом проговорил:
   -- Да ты просто молодец, Ильин! Большой молодец! А теперь расскажи поподробней, как это тебе удалось заполучить? Улыбнувшись, Ильин стал рассказывать:
   -- Я и сам, Владимир Васильевич, не ожидал, что так получится. Ко мне на участок вечером пришла Люба, соседка Тарасенко. Зашла и все рассказала, а я написал и к вам.
   -- Стоп, стоп, значит пришла и сразу тебе все выложила? Почему? Говори, поконкретней.
  
   -- Хорошо, буду конкретней. Люба и раньше ко мне по семейным делам обращалась, а я, как мог, помогал. Она была довольна, даже подхваливала, что, мол побольше бы таких, как я, милиционеров. Но это к слову. Знал, что Люба дружна с женой Тарасенко -- Мариной. Они друг с другом делятся между собой всеми сокровенными новостями. Я Любе как-то говорил, что ищем тех, кто нападает на магазины и колхозные кассы, кто убивает и калечит невинных людей. Сказал и насчет магазина "Охотник", что в Ольховатке. Ей-Богу не ждал, а она пришла, заявив, что надо поговорить. Потом выложила, что ее соседка Марина знает, кто совершил кражу из магазина
   "Охотник". В общем-то, она и сама догадывалась, но не придала этому значения. Еще она говорила, что Марина с мужем часто ссорятся.
   Их сынишке пошел четвертый год, и Марина из-за этого не работает. А муж, Володя, от нее подгуливает и даже ночевать порой домой не приходит. Каково ей-то с ребенком это терпеть? Вот она и злится до слез, проклиная мужа. Но это к слову, а было так... Когда ее муж Владимир был в отъезде, к нему пришли его дружки Фоменко и Тищенко. Он одного называл Фомой, а другого -- Орликом. Люба как раз уборку на площадке делала. У них был с собой большой коричневый портфель. Поздоровавшись с Любой, так как ее знали, они стали звонить в квартиру Тарасенко. Дверь открыла Марина. Они хотели прошмыгнуть сходу, но она в квартиру их не впустила, сказав, что муж в отъезде.
   -- Мы вот портфель ему принесли, -- пояснили они.
   -- Что за портфель? -- спросила Марина.
   -- Впусти, объясним, -- сказал другой и глянул на Любу, будто она им мешает.
   Но Марина все равно в квартиру их не впустила. Спорить с ней они не стали, но заявили: "Тогда спрячь портфель подальше, а как муж вернется, отдай ему". Оставив портфель, они ушли, напомнив Марине, чтобы дверь никому не открывала. Как только дружки Тарасенко ушли, Марина при Любе открыла портфель, а в нем патроны для ружья и всякая всячина. Патронов было много, Люба сама это видела. Поглядели друг на друга:
   "Зачем все это?" Но портфель Марина забрала и у себя спрятала, а потом, видно, отдала мужу. Люба после разговора со мной задумалась, откуда патроны и почему они сказали Марине, чтобы дверь никому не открывала. Вспомнила и что я ей говорил. А на мужа-гулену Марина дюжа злится, как-то даже сказала, что уж лучше без него жить. Люба подумала и решилась о патронах мне рассказать. Но попросила ее не выдавать.
   Кое о чем еще порасспросив Ильина, Кусенёв забрал информацию, поблагодарил его и сказал, чтобы он продолжал работать в этом направлении, а они со Страховым определятся, что дальше делать. Еще Кусенёв попросил Ильина узнать и известить его, где сейчас находится Тарасенко. Вскоре он позвонил, сказав, что Тарасенко дома не ночевал, жена Марина плачет и сильно ругает его.
   ...С утра Страхов поехал в спецкомендатуру, чтобы бандиты возрадовались, вот мол, как они здорово его, руководителя оперативно-следственной группы УВД, накололи в их поиске. Этого Страхову как раз и надо было.
   После обеда у него были встречи "тет-а-тет" с некоторыми оперативными работниками и представителями негласного аппарата, которым он давал задания. Получив от них информацию о проделанной работе, определил им новые задания. В этот раз получил заслуживающие внимания оперативные данные, и он был доволен.
   Вечером в его кабинете собрались Кусенёв, Кулаков, Сидоров и Маликов, чтобы подвести итоги работы за прошедший день и наметить план на ближайшие дни. Каждый доложил, что им было сделано. С интересом послушали информацию от участкового инспектора Ильина. Кусенёв рассказал об этом во всех деталях и подробностях. Понимали, что показания жены Тарасенко и ее соседки Любы могут стать хорошим доказательством вины Тараса -- мужа Марины. Предстояло решить, как ее расположить, чтобы все это оформить на протокол. С Любой, по мнению Ильина, этот вопрос можно решить проще. Она покладистая, а вот к Марине нужен особый подход. Кто из собравшихся мог это выполнить?
   Кусенёв предложил, что данное щепетильное поручение мог выполнить только Владимир Николаевич Страхов. С ним все согласились, зная, что Владимир Николаевич, несмотря на свою внешнюю суровость и строгость, умеет находить нужный подход к женщинам, располагая их к доверительному общению. А пригласить Марину в милицию поручили Мише Сидорову. Все были согласны, понимая, насколько это будет важно в привлечении Тарасенко к уголовной ответственности.
   Страхову доверие коллег льстило. Но процедуру по даче показаний Марины и Любы он предложил на несколько дней перенести, так как появились более важные обстоятельства.
   -- Мной, -- сказал он, -- получены сегодня от хорошего информатора точные данные, где скрывается третий член банды по кличке Орлик. Надо срочно ехать и на месте разобраться.
   -- И где же этот Орлик? -- спросил Кусенёв.
   -- В Москве. В столицу поедем вместе с вами, всем остальным работать по плану!
   -- Тут, Владимир Николаевич, возник вот какой вопрос, -- обратился к нему Кусенёв. -- Короче, сообщили, что Тарасенко нет ни дома, ни на работе. Участковый Ильин заходил по моей просьбе к его жене Марине, которая сказала, что муж дома не ночевал, и она не знает, где его искать.
   -- Какие предложения? -- спросил Страхов.
   -- Будем искать, он и раньше пропадал у своих любовниц.
   -- Хорошо. Думаю, что он просто в очередной раз загулял. По информации Ильина, с ним такое и раньше не раз бывало. -- Посмотрев на Костю Кулакова, Страхов добавил: -- Разберись, у кого Тарас пропадает, и доложи, как вернусь. Это ж твоя кадра...
   ...Известив руководство УВД, Страхов с Кусенёвым этим же вечером выехали в Москву. Кусенёв от Страхова узнал, какие
  
   предпринимались меры, чтобы найти родословную Орлика. Его семья, оказывается, проживала в небольшой деревне, недалеко от Россоши, а его настоящая фамилия была Тищенко.
   Сестра Орлика работала главным бухгалтером в строительном тресте Москвы, а жила на Садовом кольце. Квартиру сестры нашли быстро, но дома ее не оказалось. Обратились за помощью к начальнику ближайшего отделения милиции, и тот выделил воронежцам своего сотрудника с машиной. Вместе подъехали к стройтресту. У входа в трест, что называется нос к носу, столкнулись с двумя мужчинами. Быстро разыскали кабинет сестры Орлика, но та сказала, что брат только что отъехал с управляющим на строительство какого-то объекта. Бегом спустились вниз и успели увидеть отъезжавший ГАЗ-69. Вскоре его настигли и остановили. Подошли и представились управляющему, а Орлика, чтобы не умотал, сразу посадили в свою машину. Кусенёв сел за руль, и вместе поехали к отделению милиции. Вид у управляющего был подавленный, он ни о чем не спрашивал. Когда подъехали к отделению милиции, управляющий сникшим голосом признался, что он просто ошарашен.
   -- Скажите, -- спросил: -- это серьезно?
   -- Серьезней быть не может, -- ответил Кусенёв.
   -- Что же мне делать?
   -- Ищите нового шофера, -- посоветовал Кусенёв.
   -- За него так сестра просила, так просила, -- расстроенно проговорил управляющий. -- Ведь я его в общежитие вселил, без трудовой книжки и прописки на работу принял. Кто бы мог подумать?
   -- Сожалею, но этого следовало ожидать, -- посочувствовал Кусенёв и вышел из машины. -- У меня к вам просьба, -- попросил управляющего -- вы или тут подождите, или поезжайте в трест, а мы к вам попозже подъедем? Только сестре пока ничего не говорите.
   Управляющий решил ждать тут. Кусенёв подошел к Страхову. Орлика тем временем увели в отделение милиции.
  
   -- Слушай, я задержанному сказал, что подельники уже дают показания, -- сказал Страхов.
   -- Как воспринял? -- спросил Кусенёв.
   -- Пока молчит. А он чего ждет? -- кивнул головой на сидевшего в машине управляющего.
   -- Вместе вернемся. Мне надо сестру опросить и разобраться, когда брат приехал и приезжал ли к ней раньше.
   -- Это верно. По сестре надо обыграть, а если темнить станет, скажем, что ей будет очень плохо. Мол, подвел ты ее, братец! В общем-то, управляющий сожалеет, что послушал ее и принял Орлика на работу. Надо же, без прописки и трудовой книжки, даже в общежитие вселил. И ни где-нибудь, а в самом центре Москвы!
   -- Вот-вот, напомним братишке, чем сестра из-за него рискует. Когда Орлику обрисовали, что ожидает сестру, и вновь напомнили о корешах, дающих показания, он заговорил. Однако своим подельником в разбойных нападениях назвал не Тараса, а Фому. Для Страхова с Кусенёвым такое заявление явилось полной неожиданностью. Почему он не назвал Тараса? Вскоре все прояснится, и Орлик признается, что страшно боится Тараса -- тот жесток и может человека убить. Не признал он вначале своего участия и в преступлениях, где пришлось стрелять в участкового и в сторожей магазинов. А стрелял Орлик без промаха, как на звук, так и навскидку. В его обязанность входило "гасить" фонари освещения. Раскрыл Орлик и секрет супов в пакетах. Их брали специально, чтобы подозрение пало на "химиков". Супы в пакетах после сжигали, но трюк долгое
   время срабатывал в их пользу.
   В Россошь Страхов с Кусенёвым вернулись вместе с Орликом, и его допросы продолжились.
   Затем, когда очередные оперативно-следственные работы с ним были проведены, в целях соблюдения служебной секретности его отправили в следственный изолятор Борисоглебска. Посчитали, что так будет лучше. Предстояло вплотную заняться Тарасом и Фомой.
  
   Страхову и Кусенёву два дня хватило для поездки в Москву. Сработали оперативно и результативно. Наконец-то по выявлению членов Россошанской банды лед тронулся. Один участник бандитской группы задержан и стал давать показания о совершавшихся бандгруппой преступлениях. Вплотную поработав с ним и установив все, что он признал, Орлика решили отправить в следственный изолятор Борисоглебска. С руководством изолятора определились так, чтобы к нему никого не допускать, сделав его пребывание без постороннего общения. Орлик не должен знать, что его подельники, Тарас и Фома, еще на свободе и никаких следственных показаний они не давали.
   Ближе к вечеру Страхов собрал членов оперативной группы для подведения итогов работы за последние дни и определения задач на ближайшую перспективу. Он уже знал, что Тарасенко нашелся и сейчас находится в изоляторе временного содержания Подгоренского отдела милиции. Пропадал он у своей любовницы в Подгорном. Собираясь домой после проведенной любвеобильной ночи у местной бухгалтерши, Тарасенко, сдавая машину назад, свалил соседский штакетник. Сосед был дома, между ними завязалась словесная перепалка, перешедшая в драку. Тарас так избил соседа, что его отправили в больницу, а самого Тарасенко задержали.
   Обо всем этом Кулакову рассказал начальник Подгоренского отделения уголовного розыска на совещании, которое он проводил по заданию Страхова с начальниками отделений уголовного розыска соседних с Россошью отделов милиции. В этот день Кулаков отвез в Подгорное имевшиеся материалы по избиению Тарасенко "химика" и этих материалов вполне хватило, чтобы его задержать на пятнадцать суток с помещением в изолятор временного содержания.
   ...Каждый оперативник из группы Страхова отлично понимал, что задание им поставлено сложное и ответственное. Времени для его выполнения остается все меньше и меньше. А сверху интересуются и торопят, когда же бандгруппа будет выявлена?
  
   Сотрудники все это понимали, они не просто работали, а вкалывали. Зацепки появились, но их надо раскручивать, доводить до конца. Не хватает прямых и косвенных улик для выхода на членов банда. Их ищут, но не всегда удачно. Как в такой обстановке не заволноваться?
   Страхову, как руководителю оперативной группы, следователю Кусенёву, всем членам бригады было так важно вовремя суммировать сделанное, выявлять главное, отсекать ошибки и определять задания для всех и каждого буквально на каждый день, а порой и на час. Поздние встречи, на которых принимались конкретные планы, как работать завтра и послезавтра, были дороги и памятны. Их не забыть.
   В тот поздний дождливый вечер Страхов и Кусенёв говорили о дне завтрашнем. Страхова интересовало, есть ли хоть какие-то сдвиги в допросах Тарасенко, и одновременно делился своими планами. Приоткрыв дверь, в номер заглянул инспектор уголовного розыска Михаил Сидоров и, извинившись, дверь закрыл.
   -- Толковый парень! -- Страхов кивнул на дверь. -- Заставлять работать не надо, сам себе ее находит. И исполнительный до педантичности. Это я ему время назначил, чтобы кое-что обсудить. -- Улыбнулся: -- Вчера заходит ко мне и говорит, что встречался с местной "ясновидящей". Тут, неподалеку от Россоши живет.
   -- С ясновидящей? -- удивился Кусенёв.
   -- Да-а, ехал мимо и надумал зайти. Женщине за пятьдесят, строгая такая. Как он сказал, пользуется у селян авторитетом. Что предскажет, все сбывается. Вот Миша к ней зашел, чтобы подсказала по банде, когда и какой конец у нее будет.
   -- Ты из казенного дома, зачем пришел? -- встретила недовольно.
   -- Да вот, -- начал он объяснять цель визита, но ясновидящая не была настроена на разговор. Может, ждала кого, может что другое, но разговаривать не захотела.
   -- Уходи, -- говорит. -- Мне с тобой говорить не о чем.
  
   Миша и так и этак, мол за советом пришел. Кое-как все-таки уломал. И знаешь, что она сказала? Э-э, никогда не угадаешь. Ладно, не буду мучить. Эта ясновидящая сказала Мише, что если он пришел по нашему вопросу, то этого человека мы уже взяли. Больше разговаривать не стала. Вот так-то!
   -- Надо же! -- засмеялся Кусенёв. -- Вот тебе и ясновидящая! Выходит знала, что Тарасенко из банды?
   -- Вот именно.
   В дверь вновь заглянул Сидоров.
   -- Заходи, Михаил, заходи, -- кивнул Страхов. Тот вошел, поздоровался, но садиться не стал.
   -- Все, Васильич, теперь мне надо с ним по одному вопросу помозговать. -- Глянув на часы, добавил: -- Время для оперативников.
   Страхов и Кусенёв ознакомили своих коллег с тем, как прошло задержание Орлика и что он уже дает показания о своем участии в бандитских налетах. Как было всем не порадоваться такому успеху!
   -- Но, -- уважаемые коллеги, -- сказал Страхов, переходя от слов к делу, -- нам сейчас особенно важно, чтобы оперативно сработать по привлечению к уголовной ответственности Тарасенко и Фоменко. Хорошо что Тарасенко временно задержан, надо на основании имеющихся улик задержать и Фоменко. Как никогда нам нужны прямые и косвенные улики их вины в совершенных преступлениях. Как это сделать? Об этом будет наш дальнейший с вами разговор.
   ...Утром колесо оперативно-следственной работы сотрудников опергруппы УВД закрутилось. Каждый с усиленной энергией занялся своим делом. По просьбе Страхова Михаил Сидоров привел в отдел милиции Марину Тарасенко. Пригласил под благовидным предлогом, что, мол, муж-то твой сидит в Подгоренском изоляторе, в связи с чем с тобой хотел бы встретиться сам Страхов и посоветоваться как дальше с ним с быть. И она пошла. У нее на мужа в душе так накипело и так хотелось, чтобы, его за измену и всякие проделки хорошо проучили! В коридоре отдела
   милиции Марину перехватил начальник отделения уголовного розыска Шуркин. Увидев Марину, сказал:
   -- Зайди ко мне, поговорить надо!
   Страхов в это время был недалеко и слышал разговор. Поглядев на Сидорова, Страхов сказал:
   -- Пускай зайдет, а потом обязательно ко мне.
   Страхов задержался в коридоре с кем-то из местных сотрудников, а в это время со слезами на глазах из кабинета Шуркина выскочила взволнованная Марина. Обернувшись назад, крикнула:
   -- Сам дурак!
   Расстроенную Марину Страхов попросил зайти к нему, пообещав, что с Шуркиным он разберется. Для встречи с ней приготовил конфеты "Песни Кольцова" и "Воронежские", а также чайник с кипятильником и заваркой. Предложил попить чай и успокоиться. Пока она пила чай, настроил ее на доверительную беседу, которая продолжалась не один час.
   Узнал, что Марина родилась в многодетной семье. С детства родителями приучена к крестьянскому труду. Была и собой хороша. Когда понравившийся ей гроза местных ребят Володя Тарасенко предложил выйти за него замуж, она согласилась. Родители ее выбор поддержали. Началась семейная жизнь. Муж вначале возил на машине одного районного начальника, потом стал работать крановщиком на стройке. У них родился мальчик, которого Володя просто обожал. Но были и горькие, безрадостные дни, когда муж стал неизвестно где пропадать. Иногда приносил домой якобы купленные им где-то вещи. За что и где куплены, у него никогда не добьешься. От подруг до нее дошли слухи, что муж ей изменяет. Потом не стал приходить ночевать. Сколько слез было выплакано! А что сделаешь, если сама согласилась выйти за него! Пыталась призвать к порядку хотя бы ради сына, но муж грозил кулаками, а они у него как кувалды.
   В своей беседе Страхов старался дать Марине понять, что он на ее стороне и любая помощь будет ей оказана. Рассказал, что задержанный милицией его друг Орлик, который приносил
  
   ему портфель с патронами для ружья, арестован и уже дает показания. По его признанию Владимир Тарасенко вместе с ним участвовал в ограблении магазина "Охотник" в Ольховатке, а также в ограблениях других магазинов. Его надо остановить от участия в дальнейших преступлениях, иначе он совсем плохо кончит.
   В результате доверительной беседы Марина согласилась поддержать предложение Страхова и дала официальные показания по участию мужа в краже из магазина "Охотник". Она также дала показания и в отношении друзей мужа, Орлика и Фоменко, которые приносили в их квартиру портфель с патронами.
   На допрос была приглашена и подруга Марины, Люба, которая письменно подтвердила, что коричневый портфель с патронами принесли мужу Марины Орлик и Фоменко. Это было большой удачей в проведении следствия по Россошанской бандгруппе. Страхов попросил Кусенёва подготовить необходимые материалы для ареста Владимира Тарасенко. Срок его задержания в Подгоренском изоляторе подходил к концу, и вопрос ареста, при наличии доказательной базы надо было решать с прокурором.
   В этот же вечер Страхов позвонил Косте Кулакову, который в Подгорном вел допрос Тарасенко. Узнал, что он все, что ему предъявлялось, категорически отрицает. Говорит, что Фоменко и Орлика он, вообще, не знает и никогда с ними не встречался. Более подробно о результатах допроса Кулаков обещал рассказать при возвращении в Россошь. Он сказал, что для допроса упертого Тарасенко нужны веские дополнительные улики, а их у него нет.
   Страхов был рад, что успешно прошла беседа с Мариной. Он, оказывается, может вести оперативно-воспитательную работу с представительницами слабого пола. Вообще-то перед беседой с Мариной он тоже волновался: получится или нет? Получилось, Марина пошла домой с конфетами, подаренными ей для сына, которого оставила у соседки Любы. Все это хорошо, только вот недавний разговор с Костей Кулаковым его крепко взволновал. Тарасенко, конечно, не дурак, чтобы сразу признавать свою вину, он будет хитрить, выворачиваться и уходить от признания своей вины. Нужны надежные улики, чтобы доказать его вину. Последние теперь есть -- жена не чужой ему человек и дала свои показания под протокол. Но ведь этого мало, да и Тарас скажет, что она все это сделала со злости. Да, он перед ней и сыном виноват, ну и что? Все так, но слова к делу не пришьешь, и нужны улики.
   Как же он упустил обговорить с Мариной о проведении обыска. Возрадовался, что так удачно пообщался с Мариной! Не надо было спешить, а сразу обговорить и по обыску. Что ж, придется создавшееся положение поправлять, только вот у него уже намечена встреча с начальником отдела Андрющенко и его замом по оперативной работе Маликовым, однофамильцем Маликовым из бригады УВД, только заместитель по имени -- Анатолий, а молодой оперативник из его бригады -- Игорь. Посмотрел на часы -- пора идти на встречу, его ждут. Зашел к Кусенёву, а у него так кстати сидел Миша Сидоров. Подумал -- вот и выход нашелся: пошлет их сейчас же на обыск, и вопрос будет решен. Кусенёв быстренько оформит постановление на проведение обыска, а Марина или у себя, или у соседки Любы, небось пришла забрать сынишку да делится с ней своими впечатлениями. Кусенев с Сидоровым сразу смекнули, что от них требуется, и стали готовиться к проведению обыска.
   Страхов, несколько успокоившись, пошел на встречу с руководителями отдела. По дороге из головы не выходили слова Кости Кулакова, что нужны улики, от которых не отмахнешься. Вот и будут такие улики, уж что-нибудь да ребята там накопают. После совещания надо обязательно встретиться с Кусенёвым и узнать, что дал обыск.
   Встретился и расстроился. Обыск, на который все так рассчитывали, прошел впустую. Ох, и хитер же оказался Тарасенко, сумел заранее избавиться от важных вещественных улик. Не нашли в квартире ни портфеля, ни ружейных патронов. А что еще было в портфеле, не знала и сама Марина, так как это ее не интересовало. Значит, портфель или уничтожен, или лежит в каком-то тайнике. Где этот тайник, а может он и не один, никто не знает.
   Поздно вечером вся группа традиционно собралась у Страхова для подведения результатов работы за день. Говорили, что удалось сделать и что не удалось. Страхов проинформировал, что было сделано им и Костей Кулаковым, с которым говорил по телефону. Потом поинтересовался у Миши Сидорова насчет
   "посылки" для Фомы.
   -- Прислали? -- спросил его.
   -- Все в порядке, Фома теперь с "источником". -- ("Источник" -- агент, а "посылкой" называли агента зашифрованного). Узнав, Страхов подумал, что если придется Тарасенко переводить в Ольховатку, то и там с ним в камере должен быть толковый агент. Сейчас особенно важно для оперативников знать, о чем думает Тарас и что его волнует. С переводом тянуть нечего, работать с ним там будет куда продуктивней, потому как и кражу в магазине "Охотник" он там совершал со своими дружками-подельниками.
   На следующее утро Страхов пришел на работу пораньше, хотелось сосредоточиться и решить кое-какие вопросы до дневной суматохи. Но не успел раздеться, как раздался телефонный звонок. Подумал: "Ну вот и сосредоточился!" Сняв трубку, услышал знакомый голос начальника отделения службы участковых инспекторов Павлова. Поприветствовав друг друга, Страхов спросил:
   -- Что-то серьезное?
   -- Да нет, -- услышал в ответ. -- Вот Фома просит встречи с вами, обещает что-то рассказать.
   -- Хорошо, я подойду, -- сказал Страхов и назвал время встречи. Вообще-то встречу с Фомой он планировал провести попозже, а тут сам напрашивается. Зачем отказываться? Интересно узнать, что же он собрался ему рассказать? Небось, опять начнет хитрить и что-нибудь клянчить?
  
   В следственном кабинете отдела Страхов вновь гадал, что ж все-таки Фома собрался ему рассказать. Скорее всего, будет опять пытаться гнать, как говорят зэки, "пургу", то есть нести всякую ересь, отводить от себя подозрения. Опять начнет просить отпустить его домой к жене и детям.
   Через несколько минут привели Фому, который сразу повел разговор о своей невиновности в преступлениях, совершенных на территории Россошанского и соседних районов. Затем переключился на причину приезда Страхова в Россошь:
   -- Неужели приехали из-за моей драки? Быть этого не может!
   Страхов в резкой форме пояснил:
   -- Я занимаюсь только твоим хулиганским поступком на мясокомбинате. Если что тебе известно о лицах, участвовавших в преступлениях, то говори, а я послушаю и передам сотрудникам, которые этим непосредственно занимаются.
   -- Ну, чего ты хочешь, Фома? Говори, будь мужиком! Только откровенно и не надо со мной хитрить. Если решил чем-то поделиться, то поделись, а я послушаю.
   После некоторого молчания, Фома заговорил:
   -- У меня есть информация на некоего Тараса. Только не знаю, поймете или нет?
   -- Говори, говори, пойму, -- сказал Страхов.
   -- Значит так, со мной в камере сидит дружок Тараса и вот что он мне сказал по секрету. Тарас любит ходить на охоту, а когда вертается домой по улице Пролетарской, то забрасывает на крышу 144-го дома гильзы. Много их туда набросал. -- Спрашивается, зачем он это делает?
   Страхов прикидывает: а ведь этот дом-то как раз и есть дом Фомы! Ждет, что еще расскажет хитрый Фома. Дождался, оказывается в квартире Тараса, за отопительной батареей, в носке висят на крючке патроны от охотничьего ружья. "Стоп, -- подумал Страхов, -- значит патроны спрятаны за стенкой, а за ней вряд ли их видно? Неужели не догадались посмотреть там при проведении обыска? Надо обязательно проверить. Патроны -- это уже кое-что! Значит, Фома пытается отвести от себя подозрения в совершенных преступлениях и переваливает их на Тараса!"
   -- Фома, -- недовольно покачав головой, сказал Страхов, -- я ведь тебе говорил и просил, чтобы ты не кривил душой. Нутром чувствую, что ты что-то не договариваешь. Говоришь о сокамернике, а ты пошевели мозгами, может он тебя решил проверить. Не думал об этом?
   -- Да нет, он брехать мне не станет.
   -- Ты в этом уверен?
   -- Я его прокачал и понял, что толкует правду. Между прочим, их жены -- лучшие подруги.
   "Вот это уж точно, -- подумал Страхов, -- жены Фомы и Тараса близкие подруги".
   Спросил опять:
   -- Фома, скажи мне, что ты хочешь и чего добиваешься? Долго молчал Фома, склонив голову к ногам и закрыв глаза,
   потом милостивым голосом попросил:
   -- Отпустите меня к жене и к детям! -- Христом-Богом прошу, отпустите?
   -- Твою просьбу услышал, -- сказал Страхов. -- Обговорю с руководством, а денька через два-три я с тобой встречусь.
   На этом разговор с Фомой был закончен. Его забрал дежурный и повел в камеру, а Страхов пошел к оперативникам, они его уже ожидали.
   ...Вскоре Страхов и Кулаков выехали в Подгорное. Предстоял непростой допрос Тарасенко. Надо было хорошо поработать с агентом, сидевшим в камере вместе с Тарасом. Страхов и Кулаков решили поработать в этот раз с Тарасом в две тяги, вдруг да сумеют добиться от него каких-то признательных показаний. Хотя твердой уверенности в этом у них не было. Тарас хитер и изворотлив, сходу не выложится. Нужны более весомые доказательства. Их пока не хватает.
   Когда зашли в отдел, дежурный проинформировал, что Тарасенко всю ночь маялся и не спал, жалуясь на сердце. К нему несколько раз вызывали врача. Просил отправить его в больницу, но пожилой врач, проверяя у него пульс и давление, качал головой:
   -- Кончай, Тарасенко, симулировать и вызывать скорую помощь! Больше не приеду, не жди!
   Работу начали с агента. Тот сказал, что Тарас морально подавлен. Жаловался ему, что сыскарям все известно: и о разбое во Владимировке, и о краже из магазина "Охотник", знают они и о соучастниках, даже о коричневом портфеле с патронами. Тут наверно его заложила со всеми потрохами жена. Она ведь о многом знала или догадывалась! Скрипел зубами и грозился:
   -- У-у, зараза продажная! Ну, погоди, получишь свое! Иногда подсаживался к соседу по камере и советовался:
   -- Может пойти в сознанку и кое о чем признаться? Но подельников -- ни-ни! Хотя одного можно и назвать, он холостой. А вот другого -- не могу, у него жена и две маленькие девчонки.
   Ясно, что речь шла о Фоме.
   -- Делай, как знаешь, в этом я тебе не советчик, -- отвечал сосед.
   Своему агенту мы дали задание -- ничего Тарасу своего не навязывать, а стараться показать, что у него самого проблем хватает.
   В таком состоянии находился Тарас после первого дня его допроса. Наступил новый день и новые допросы. Внешний вид Тараса, когда его привели в кабинет, был подавленный. Чувствовалось, что он растерян и взволнован. Страхов решил вести допрос вместе с Костей Кулаковым. Начал Костя:
   -- Как, Тарас, твое здоровье и настроение? Что волнует? -- Вопросы задавал в своей абсолютно спокойной манере. -- Что-то прояснилось по нашему вчерашнему разговору? Имею ввиду, ночные разбои и кражи в магазинах и колхозных кассах. Или опять будешь молчать? Только учти: молчание срабатывает не в твою пользу, дружки-подельники оказались хитрее тебя и потихоньку рассказывают. -- Кулаков примолк и наступила пауза.
   Молчание нарушил Страхов.
   -- Твой дружок Орлик не молчит, рассказал о коричневом портфеле и патронах, о некоторых преступлениях. Сказал, что ты, Тарас, на них давил и настраивал на грабежах с разбоями. По его показаниям ты виновник в убийстве трех охранников колхозных касс, а раненных было и того больше. Чуешь, что тебе светит?
   Подняв голову, Тарас сказал:
   -- Не хочу слушать весь этот бред про Орлика. Отведите в камеру, мне плохо, отвечать не буду.
   -- Нет, нет, Тарас, это не бред, и не спеши уходить от ответа, -- вступил в разговор Кулаков. -- Что, очко заиграло? Испугался и станешь опять выворачиваться? Думаешь, они будут молчать? Нет, не будут, каждому своя рубашка ближе к телу. Они будут грузить на тебя, а ты им ничего сделать не сможешь. Пойми, наконец-то, Тарас!
   После небольшой паузы Тарас попросил:
   -- Дайте хоть закурить! -- Страхов и Кулаков оба некурящие, но на всякий случай прихватили сигареты "Прима". Подали две пачки, а Костя помог прикурить. У Тараса тряслись руки. Знали, что курево через Тараса попадет к его сокамернику. И если он так вдруг разволновался, значит попали в точку.
   -- Хватит, Тарас, молчать, -- сказал Страхов. -- Не строй из себя невиновного! Расскажи об Орлике и Фоме. Поясни, куда девали награбленное?
   -- Прошу отвести в камеру, мне надо подумать, -- попросил
   Тарас.
   -- Ладно, иди и думай.
   Дежуривший сотрудник увел его в камеру. Страхов с Кулаковым знали, что он будет сейчас советоваться с сокамерником. Все было так. Тот при встрече с оперативниками рассказал: -- Войдя в камеру, Тарас заявил, что надо собираться на дальняк и на большой срок. Его подельники все валят на него, но он ментам не верит. -- Что скажешь? -- спросил сокамерника.
   -- Твой вопрос, ты и решай, -- ответил тот, уклоняясь от ответа.
   -- Это жена мне всю кашу заварила! Если встречусь -- убью! -- взвыл Тарас. Очередной вызов на допрос тоже ничего не дал.
   -- Отправляй его в камеру, хватит нервы мне и себе трепать, -- сказал Страхов Кулакову. -- Вот переведем в Воронеж, может там разговорится. Не хочет раскрываться -- это его проблема, подельники все повесят на него.
   Допросы с Кулаковым на пару Страхов назвал "работой в две тяги", но и она желаемых результатов не принесла. Оперативники вернулись в Россошь.
   ...Началась завершающая фаза работы опергруппы УВД по выявлению Россошанской бандитской группы. О том, как проходила эта напряженная, каждодневная работа членов группы можно проследить на конкретных примерах.
   После возвращения из Подгорного в Россошь настроение у Страхова и Кулакова было паршивое. Так старались допрашивать на пару, так старались хоть что-то из Тарасенко выудить, не получилось. Тарас хитрил, прикидывался больным, играл на нервах.
   Кусенёв, Сидоров, Маликов доложили Страхову, что выезжая в сосняк в поиске места отдыха бандитов, они обнаружили там большую кучу пепла от сожженных супных пакетов, пустых и битых бутылок из-под спиртного, обгоревшие гильзы ружейных патронов. Кое-что отобрали и направили на экспертизу. Результаты будут получены завтра.
   -- Ну а что с обыском? -- спросил Страхов.
   -- Искали, все пересмотрели, но так ничего и не нашли, --
   пожали плечами Кусенёв и Сидоров.
   -- Значит плохо искали, -- недовольно пробурчал Страхов. -- Там должен быть запрятанный носок с патронами. Мне сам Фома по секрету об этом сказал. Носок спрятан в спальне, за стенкой, подвешен за крючок сзади батареи.
   -- Заглядывали и за стенку шарили рукой по батарее, но ничего там не углядели, -- объясняли Кусенёв с Сидоровым.
   -- А стенку отодвигали?
  
   -- Зачем? Итак все было видно.
   -- Придется провести обыск повторно, -- сказал недовольным голосом Страхов. -- Носок с патронами, если он запрятан там, для нас важная улика.
   -- Проводить обыск повторно, это ж надо доказать, -- стал пояснять Кусенёв.
   -- Патроны в носке нам позарез нужны для получения показаний от Тарасенко. Проведение вторичного обыска беру под свою личную ответственность. К Марине пойдем сейчас же и все вместе, -- заявил в категоричной форме Страхов.
   ...Когда Марина, открыв дверь, увидела Страхова и группу работников милиции, она вначале не поняла в чем дело. Но Страхов успокоил, сказав ей, что это его личная просьба досмотреть за стенкой в спальне, где должны быть патроны. Марина успокоилась и разрешила войти всем. Для порядка пригласили понятых. Все остальное большого труда не составило. Когда отодвинули стенку, то на нижнем кронштейне батареи все увидели висевший на крючке носок, из которого высыпали восемь ружейных патронов. Все это было занесено в протокол осмотра.
   Извинившись перед хозяйкой, пошли на выход. Отлучившись на кухню, Марина вышла и передала Страхову бутылку вишневого ликера.
   -- Это муж принес домой в день водителей. Одну бутылку распили, а вторая вот осталась, возьмите.
   Страхов взял ликер и поблагодарил Марину. Вспомнил, что несколько ящиков вишневого ликера и армянского коньяка "Арарат" были взяты бандгруппой в магазине села Владимировка.
   После был неприятный разбор, как следует проводить обыск. Присутствовали все члены оперативной группы УВД. Данный случай Страхов специально обострил, чтобы в будущем таких проколов не допустить. Ведь что могло случиться, если бы не были найдены патроны? Тарасенко пришлось бы освободить из-под стражи. И это его, матерого преступника, который вынашивал план совершения побега, а для этого убить конвоира, завладеть его оружием и из него расправиться с женой? Тарас ранее об этом неоднократно заявлял в камере "источникам".
   На следующий день был проведен допрос Тарасенко. Ему предъявили доказательства вины, в том числе и носок с патронами, что в основном повлияло на дачу им некоторых признательных показаний. Официально подтвердил факт своего участия в краже из магазина "Охотник" поселка Ольховатка и рассказал, что вещественные доказательства по краже из магазина можно найти на крыше дома N 144 по улице Пролетарской, куда он забросил гильзы после совершенного грабежа в поселке Новенький. Рассказал и о большом количестве краденой водки, которую бросили в реку Калитва в качестве своего подношения Господу Богу. Но к этому вопросу мы еще вернемся.
   Страхов ломал голову над тем, что Тарасенко было бы целесообразней перевести в Ольховатку, куда и направить для его ареста материалы. В оперативном порядке работать с ним там будет удобней.
   С этим вопросом решил не тянуть и Тараса из ИВС Подгоренского РОВД перевести в ИВС Ольховатского отдела. Решение вопроса взял под свой личный контроль. Конвоирование запланировали на вторую половину дня. Все шло по плану. У Россошанского отдела милиции конвой встретил заместитель начальника РОВД по оперативной работе Анатолий Маликов. Он только что вышел из отпуска и предложил Страхову и его группе обговорить в гостинице по группе Тараса, а заодно отметить его день рождения. Конвоирование Тарасенко до Ольховатки предложил возложить на начальника отделения уголовного розыска Шуркина.
   -- Не подведет ли? -- засомневался Страхов.
   -- Но это же начальник розыска, кому еще доверять, если не ему?
   Страхов согласился, и автозак с Тарасом отправили в Ольховатку. Предложение отметить день рождения Анатолия Маликова Страхов принял с условием: согласен посидеть лишь после того, когда из Ольховатки вернется Шуркин.
   Время шло, а Шуркин все не возвращался. Страхов начал волноваться. Маликов его успокаивал:
   -- Приедет, никуда не денется, -- убеждал он.
   -- Но почему так долго, тут и езды всего на сорок минут, --
   возмущался Страхов. -- Почему ваш Шуркин застрял?
   Наконец Шуркин приехал. Свою задержку объяснил тем, что было пробито колесо, и его пришлось менять. Кулаков все же позвонил в Ольховатку и проверил по доставке Тарасенко. Дежурный по ИВС ответил, что "объект" доставлен и помещен согласно договоренности. Договоренность была следующая: в камеру, куда должны были поместить Тарасенко, заранее посадили опытного агента. Оперативникам это было важно для работы. После небольшого банкета сотрудники разошлись, а Страхов еще долго ломал голову над причиной задержки Шуркина. Не было у него с руководством отдела единой линии по выявлению бандитской группы. Тон в этом задавал начальник РОВД со своим особым мнением по банде гастролеров.
   ...После завтрака Страхов, Кусенёв, Кулаков и Сидоров зашли к начальнику РОВД Андрющенко и попросили выделить им машину для поездки в Ольховатку. Там было намечено поработать с Тарасенко и встретиться с районным прокурором. Административный арест у Тарасенко заканчивался, и его надо было продлить арестом в уголовном порядке. Но для этого надо подготовить и передать необходимые материалы. Этим займется Кусенёв, остальные будут ему помогать. Такой планировалась цель поездки. Кстати, и прокурор, прежде чем дать санкцию на арест Тарасенко, хотел бы с ним побеседовать.
   Машину Андрющенко не дал, сославшись, что ему надо срочно ехать в спецкомендатуру. Группа Страхова хоть и с задержкой, но добралась до Ольховатки рейсовым автобусом. Подойдя к зданию райотдела, Кулаков крикнул:
   -- Гляньте, а УАЗ-то, что стоит у ворот, начальника райотдела Андрющенко?
   -- Но он же собирался выехать в спецкомендатуру, -- засомневались все.
   Однако Кулаков оказался прав, это была машина Андрющенко. Сразу возник вопрос -- чего это он вдруг сюда приехал? Какие решать вопросы? Ведь собирался по срочному в спецкомендатуру.
   Вошли во двор отдела милиции. Склонив голову к Страхову, Сидоров негромко сказал:
   -- Скажу, чтобы Сивцова привели для беседы?
   -- Отставить, -- ответил тот, -- Вначале надо кое в чем разобраться, а с ним (агентом) поговорим после.
   По лестнице поднялись на второй этаж. Всей группой после короткого стука в дверь, вошли в кабинет начальника отдела Касьянова. Увидели то, чего никак не ожидали увидеть: посреди кабинета на стуле сидел Тарасенко, с одной стороны от него стоял Шуркин, а с другой -- Андрющенко, а за столом -- Касьянов... Приход опергруппы УВД был для всех неожиданным.
   Страхов спросил:
   -- Кто разрешил брать из камеры арестованного? -- В ответ молчание. -- Он числится за следователем из бригады УВД, -- продолжил он.
   -- Разрешение у тебя спрашивали? -- спросил у Кусенёва?
   -- Нет, -- ответил тот. Подал голос Андрющенко:
   -- Вывести из камеры Тарасенко нам разрешил начальник отдела Касьянов.
   Повернувшись к начальнику Ольховатского отдела милиции, Страхов на повышенном тоне сказал:
   -- Как бывший следователь, вы должны знать, что без разрешения ведущего дело следователя никто, даже начальник областной милиции, не может брать арестованного! Как же вы не можете понять простой истины, что своей вседозволенностью за какие-то считанные минуты допроса могли помешать раскрытию много лет действующей банды?
   Высказав все это в жесткой форме, Страхов дал команду подследственного Тарасенко отвести в камеру. Потом по телефону ВЧ стал звонить начальнику УВД генералу Любых. Но того на месте не оказалось.
   Позвонил заместителю начальника УВД полковнику Лютикову. Он был на месте и Страхова внимательно выслушал. Как руководитель оперативно-следственной группы УВД Страхов рассказал ему о безответственном поведении двух начальников райотделов, которые своим непродуманным вмешательством просто вредят в раскрытии местной преступной банды.
   -- Ты сейчас где? -- спросил Лютиков Страхова.
   -- В кабинете начальника Ольховатского РОВД Касьянова.
   -- Ну-ка, дай ему трубку.
   Страхов передал и стал смотреть и слушать, что было дальше. Лютиков устроил ему такой разнос, которого он не ожидал. Видел как Касьянов, то краснел, то бледнел, пытаясь чтото объяснить, но Лютиков его и слушать не хотел, а говорил спокойным ледяным голосом, что может ожидать его за вред в раскрытии преступных действий банды. Точно также отчитал Андрющенко, который, со слов Лютикова, длительное время плохо работает по раскрытию местной банды и не оказывает должной помощи сотрудникам бригады УВД. Никаких слов оправдания Лютиков и слушать не захотел. Вдалбливал, что Страхов с бригадой оперативников выполняет специальное задание руководства УВД и Андрющенко должен членам бригады не мешать, а оказывать необходимую помощь в решении поставленной задачи.
   Потом Лютиков вновь разговаривал со Страховым. Он попросил его как можно быстрей установить членов банды, используя для этого все формы оперативно-следственной работы. Если кто будет в этом мешать, не стесняться и звонить лично ему. Сказал еще, что если потребуется необходимость с кем-то из участников банды поработать в Воронеже, он заранее дает на это свое согласие. Разобиженный начальник Россошанского отдела милиции Андрющенко сразу уехал к себе на работу. "Что ж, что заслужил, то и получил, вряд ли теперь будет так мешать в работе бригады УВД", -- думал Страхов.
   Уж так не вовремя обратился Страхов со своими оперативниками к Андрющенко, чтобы тот выделил им машину для поездки в Ольховатку, так не вовремя! В машине он им отказал, сославшись на неотложные дела в спецкомендатуре, куда он должен срочно выехать. Но поехал вместе с начальником отделения уголовного розыска Шуркиным не в спецкомендатуру, а в Ольховатку по Тарасенко, от которого планировали заполучить всего лишь фамилию очередного члена банды. Ему это было так важно для показа своей активной работы по выявлению членов банды! Приехали и только собрались выбивать у Тарасенко фамилию бандита -- "химика", как появился некстати Страхов со своей свитой. Сорвалось. Не успел Тарасенко ничего сказать, да и вряд ли им что-то мог ответить. Это было не в его интересах.
   Многое в этот день Страхову и членам его бригады стало известно. Выяснилось, что задержка в доставлении Тарасенко в изолятор Ольховатского отдела милиции была не из-за колеса, которое со слов начальника розыска Шуркина пришлось менять. Все было совсем по-другому. Тарасенко уговорил Шуркина завести его на квартиру, чтобы хоть чутьчуть пообщаться с женой и сыном. За это пообещал назвать третьего участника их банды. Шуркин согласился и завез его домой. Хорошо, что в это время жены с сыном дома не оказалось, и его план убийства конвоира, потом жены провалился. А ведь могло свершиться непоправимое. Знал ли Шуркин, чем рискует? И мог ли он действовать самостоятельно, не согласовав свой поступок с начальником отдела? Вопрос остался открытым.
   По "химику", о котором Тарасенко брякнул Шуркину, пришлось разбираться теперь Страхову. Сделать это было не так просто. Он замкнулся и не шел на контакт. Помог раскрутить ситуацию агент Сивцов, тот самый, которого поместили в камеру до прибытия Тарасенко.
   У него был большой жизненный опыт, в том числе и в агентурной работе.
  
   Тарасенко вызвали на допрос и стали говорить с ним так, как посоветовал Сивцов. Разговор был долгим. Тарасенко вразумляли:
   -- Ты подтверждаешь, что третий участник банды -- "химик"?
   Тот согласно кивнул головой.
   -- И пообещал Шуркину сегодня назвать его фамилию, если тот разрешит заехать домой? -- спросил Страхов.
   -- Да, обещал.
   -- Хорошо, поверим тебе. Сейчас дам команду собрать и построить всех "химиков", а тебя проведем вдоль их строя! Но ведь третьего там нет и быть не может. Он у нас. Выходит, что ты оклеветал всех осужденных? Они же тебе этого не простят!
   Отвернувшись от Страхова, Тарасенко молчал. Разговор не клеился.
   Тогда решили при нем позвонить начальнику спецкомендатуры и сказать, чтобы в назначенный час он построил во дворе весь спецконтингент, так как привезут Тарасенко для опознания среди них участника банды.
   Тарасенко слышал весь разговор Страхова с начальником спецкомендатуры, но словно воды в рот набрал. Время пошло. Разговор с Тарасенко стал вестись в более жесткой форме. Давили на его психику.
   -- Твой друг Фома, -- говорили ему, -- дает уже показания. А ты пройдешь вдоль строя "химиков" и станешь демонстрировать братве в поиске среди них члена банды! -- Какая же ты после этого мразь! Тебе такой базар никогда не простят. А Андрющенко с Шуркиным клюнули на твою удочку потому, что не знают истины: Фома-то в наших руках! Одумайся, наконец!
   Тарасенко нахмурившись слушал, а время шло и приближался час его позорной встречи с "химиками". Опустив голову он, наконец, выдавил из себя: "Не надо проводить опознание!" Тут же попросил увести в камеру, где с полчаса должен подумать. Просьбу выполнили. Знали, что в расстроенных чувствах
   Тарасенко будет советоваться с агентом, который потом все нам выложит.
   В этот день Страхов и Кусенёв допрашивали Тарасенко то по одному, а то и вдвоем. Когда вдвоем, то вопросы задавали по очереди. Так было удобней. Вел себя Тарас настороженно, на некоторые вопросы отвечать уклонялся. Про Фому вообще слушать не хотел. Говорил, что не знает такого. Сивцов же при встрече рассказывал, что после допросов Тарас сильно нервничал, он никак не хотел верить, что Фому взяли. Со слов агента страшно боялся перевода в Воронеж. Психовал, что не удалось убить жену, которая его сдала милиции. Отношение к Марине у него все время было негативным.
   ...Страхов с Кусенёвым ломали голову над тем, как помирить Тарасенко с женой. Причем сделать так, чтобы примирение помогло получить от него ожидаемые признательные показания. А ведь такое, если попасть в точку, было вполне возможно. Стали придумывать что-то неординарное. Предлагали каждый свое, советовались, но все, что приходило в голову, их не устраивало. Наконец такая идея появилась! Ее суть была проста, но в тоже время и оригинальна. Со стороны все выглядело так: Марина с горя, что мужа арестовали, поехала в Москву и сумела попасть на прием к самому Министру внутренних дел страны Николаю Анисимовичу Щёлокову. Поплакалась на свою женскую долю, что ее мужа забрали, осталась одна с маленьким ребенком. Что будет с мужем неизвестно, ей даже свидеться с ним не разрешают! Вникнув в непростую судьбу приехавшей в столицу из Воронежской области молодой женщины, Министр встретиться с мужем ей разрешил. Из министерства в УВД Воронежской области поступит соответствующий звонок. Данная легенда была согласована с руководителем областного управления уголовного розыска УВД Леонидом Дмитриевичем Горкиным.
   Для проведения задумки следовало решить несколько вопросов. Без задержки надо было перевести Тарасенко из Ольховатки в Воронеж. Перед отправкой с ним еще раз поговорили. На вопросы по Фоме, в частности, с какой целью он забросил отстреленные патроны на крышу его дома, отвечать отказался. Не отвечал и на другие вопросы, часто симулируя тем, что у него болит голова, и просил отвести в камеру. Вот тогда Страхов ему и сказал, что, раз он так себя ведет, его отправят в Воронеж. Вопрос перевода был согласован по всем инстанциям. Выделили автозак с конвоем, и ближе к вечеру Тарасенко отправили в Воронежский следственный изолятор. Вопрос перевода, как и следовало ожидать, он воспринял болезненно.
   Страхов с Сидоровым тоже решили поехать в Воронеж рейсовым автобусом, чтобы основательно проработать проведение встречи Тарасенко с Мариной, которая должна снять все его подозрения к жене по аресту. Поместили Тарасенко в камеру, в которой находился "источник", имевший многолетний стаж в агентурной работе.
   А вот уговорить Марину на встречу с мужем оказалось делом не простым. Она была запугана разными разговорами, что муж не простит ей предательства и может отомстить даже при встрече.
   -- Кулаки-то у него, -- говорила она, -- вон какие тяжелые, и если гвозданет, то мне конец! С кем малыш-то останется? -- вопрошала со слезами на глазах.
   Страхов убеждал, что ничего подобного он не допустит и будет с ней всегда рядом. Говорил:
   -- А как дальше-то жить, если не помириться? Ведь он когда-то в семью вернется, да мало ли какая сложится ситуация! Жить в постоянном страхе невозможно. Зато при проведении задуманной встречи все подозрения с тебя будут сняты.
   Марина наконец согласилась исполнить свою непростую роль по запланированному сценарию. Определили день и время, когда она должна прибыть в УВД. При предварительной подготовке к встрече старались ничего не упустить: собрали Марине передачу для мужа, обеспечили ее посадку в автобус, следовавший из Россоши в Воронеж, организовали встречу и прибытие в УВД. Все было расписано по часам и даже минутам. Задуманная операция держалась строго в секрете.
   Как ни хитрил Тарасенко при допросах, как ни старался умалчивать о связях с Фомой, но при отправке в Воронеж, все-таки, пожаловался агенту Сивцову, что ему надоело скрывать Фому по участию в совместных преступлениях. Думает идти на контакт, а не обострять взаимоотношения с оперативниками, отчего только одному ему хуже. Сивцов поддержал, сказав, что задумка правильная.
   ...Наступил ожидаемый день встречи. Она должна произойти в одном из следственных кабинетов, в котором была установлена громкая телефонная связь. Тарасенко мог слышать любой разговор Страхова по телефону, если ему кто будет звонить. В назначенное время Тарасенко привели на допрос. Оставив его в небольшой приемной, сопровождавший пошел докладывать, что подследственный Тарасенко для допроса доставлен. Дверь в кабинет была приоткрыта и было слышно, как у Страхова вдруг раздался телефонный звонок. Звонил дежурный по УВД, который сообщил, что с ним сейчас будут говорить из МВД.
   -- Переключайте, -- сказал Страхов. Дверь была приоткрыта, конвоир из кабинета не выходил, а Тарасенко услышал о чем шел разговор.
   -- Вы, Страхов? -- послышался вопрос.
   -- Да, -- ответил тот, -- его голос Тарасенко ни с каким другим спутать не мог.
   -- Это звонят из МВД по заданию Министра! Так вот слушайте и запоминайте. Министр просил передать, чтобы вы организовали встречу подследственного Тарасенко с его женой Мариной. Она была у него на приеме. В Воронеж прибывает утренним поездом.
   Был назван номер вагона. А еще дано указание встретить ее и обеспечить встречу с мужем. О результатах лично доложить в МВД.
   Весь разговор Страхова по телефону Тарасенко слышал слово в слово, своим ушам не поверил! Тут еще из кабинета выскочил взволнованный конвоир, который сказал, что допрос на какое-то время переносится. Уходя, он слышал, как Страхов стал по телефону давать кому-то грозные указания по выполнению полученного из МВД задания. А Тарасенко, находясь в отдельном помещении, никак не мог прийти в себя. Неужели Марина из-за него пробилась на прием к самому министру?
   Прошло часа полтора-два как Тарасенко завели в следственный кабинет к Страхову. Тот был неузнаваем. С какой торжественностью сообщил, что его ожидает встреча с женой, только что приехавшей из Москвы, где побывала на приеме у министра Щёлокова!
   -- Из-за тебя, между прочим, ездила и добилась, чтобы с тобой встретиться! Такой женой, Тарасенко, можно гордиться! Смотри не подведи, -- предупредил Страхов. -- Мне о встрече докладывать туда, -- поднял руку вверх. -- Соображаешь?!
   Момент встречи был волнительным. Марина вошла с сумками, взволнованная и радостная, что, наконец-то, увидела своего мужа. А он растерялся: вспотел, покраснел и не знал как себя вести. Хмурной Страхов вдруг заулыбался, подсказав Тарасенко:
   -- Ну что стоишь, как столб! Подойди к жене, обними ее, поцелуй! Ведь она добилась встречи с тобой! Надо ж, какая тебе преданная!
   Тарасенко радостный, взволнованный обнимал и целовал жену, смахивая ладонью со щек появившиеся слезы. Им дали
   15-ть минут, чтобы поговорили по душам. Когда свидание закончилось, Тарасенко заплакал. Страхов был доволен: свидание прошло на высшем уровне. Вражда в отношениях между Тарасом и его женой Мариной была снята.
   В этот же день Марину отправили на попутной машине в Россошь. Она спешила к сынишке, которого на время поездки оставила у своей соседки Любы. Встречей с мужем она осталась довольна. В Россошь уехал и Михаил Сидоров для продолжения работы с Фомой.
   Осуществилось и другое, ради чего проводилась встреча. Тарасенко на глазах переменился в лучшую сторону. Было заметно, как после общения с женой у него изменилось настроение, исчезла замкнутость и недоверие, появилась откровенность
   в разговоре с сокамерником. Говорил, что ему надоело скрывать своего подельника, у которого молодая красивая жена и две маленьких девочки. Вспомнил и про найденные в его спальне патроны в носке. Ведь то, что они находились за стенкой, подвешенные на крючок к батарее, знали только он и Фома. Значит, его выдал Фома, а не жена, которую собирался убить. Хорошо, что ее не оказалось дома. Если бы застал, то первым уложил Шуркина, а потом ее. Бог отвел беду и сохранил ей жизнь. Об этом и многом другом разоткровенничался Тарасенко со своим сокамерником. Когда сокамерника-агента Страхов вызвал, чтобы узнать, как ведет себя Тарасенко, тот сказал, что он готов рассказывать о своих подельниках и совершенных преступлениях.
   Такая возможность Тарасенко была предоставлена. Он настолько разоткровенничался, что рассказал о давнишней краже в селе Колдыревка. Тогда бандиты у одного хозяина украли полтора десятка кур и несколько мешков комбикорма. Рассказал и кому по дешевке было продано сворованное. Этим преступлением он, кстати, закончил признательные показания совершенных краж совместно с Фомой и Орликом. Потом открыл любопытный случай. В этой же деревне Колдыревке, оказывается, проживала старуха, которая открыла им Божью тайну. Суть тайны заключалась в том, что если они после каждой кражи или разбоя будут приносить в дар Божий и бросать в речку Калитвы часть краденого, то им это Всевышним зачтется. Тарасенко укажет потом то место в реке, куда они бросали часть награбленного. Впоследствии из реки достанут бутылки с водкой, коньяком, ликером и кое-что еще, сохранившееся в воде. Все это послужит хорошей доказательной базой в закреплении за бандой совершенных преступлений.
   ...Признания от Тарасенко получены, да такие, которых Страхов не ожидал. Это большая победа! Вовремя сумели организовать проведение встречи Тараса с Мариной. Сработано на славу! Теперь надо быстрей возвращаться в Россошь и основательно браться за Фому. После полученных показаний от Тараса, Фоме -- крышка. Лишь бы никуда не удрал. Надо срочно звонить
   Сидорову и известить, чтобы глаз с него не спускал. Вот такие радостные впечатления наполняли душу Страхова, когда, подытожив результат проведенной работы с Тарасенко, он собирался возвращаться в Россошь. Костю Кулакова и Михаила Сидорова предупредил, чтобы были готовы к проведению ответственного задания. Какого задания, говорить не стал. Взяв в руки походный чемоданчик, Страхов спустился к выходу из УВД, где его поджидала дежурная машина. Все повторится: водитель привезет к посту ГАИ в поселок Первомайский, а там сотрудник ГАИ посадит его на плитовоз, который доставляет материалы на площадку, что рядом с Россошанским отделом милиции или любую попутку. В дороге ему было, о чем подумать.
   Страхов удивлялся, как своим откровением Тарасенко старался ему угодить. Это был не тот Тарас, который недавно щеголял в Россоши своей красотой и физической силой. Вспомнил, каким увидел его впервые: рослый, крепкий, подтянутый, одет в спортивную форму. В разговоре был самонадеян, серые глаза смуглого лица смотрели на Страхова с каким-то высокомерием.
   "И что тебе не хватало, -- размышлял Страхов, -- с такой-то Богом данной красотой и силой? Есть умная, красивая жена, есть маленький сынишка и хорошо оплачиваемая работа? Есть все для нормальной жизни. -- Живи и радуйся! Нет, потянуло на грабежи и бандитские промыслы!
   Хотел, чтобы денег было много и с любовницами балдеть, в общем, жить круто! Ему плевать было, что о нем люди подумают! Пусть что хотят, то и думают! Но жить круто не получилось".
   Сейчас он совсем другой: не та внешность, услужливый взгляд, вид растерянного человека. Понимает, что наступило время расплаты за все содеянное. Раньше об этом не задумывался, не до того было.
   В свое время оперативники догадывались, что если Тарас торгует водкой, то у него должен быть схрон, а возможно и не один. Но когда у него спросили, где у него схрон, ведь все равно он будет ими найден, то прикинувшись этаким простачком, Тарас сказал:
   -- А что это такое хрон?
   -- Не хрон, а схрон, -- разъяснили ему. -- Это место, где прячете награбленное.
   -- Таких мест у меня нет, -- ответил он. Тогда Страхов решил спросить Тарасенко о схронах сейчас, интересно, что он ему ответит? Спросил:
   -- А-а, схроны? Их было у нас два. Расположены подальше от Россоши. Местечко уютное, прямо-таки райское: кромка леса, небольшая поляна, речка. А главное -- вдали от посторонних глаз. Мое излюбленное место было для отдыха. Там встречались, выпивали, болтали, влюблялись и никто нам не мешал. А схроны были неподалеку. Сейчас они пусты и заброшены.
   В Россошь Страхов возвращался с радостным предчувствием -- теперь Фома на прочном крючке, с которого не сорваться. Еще недавно ломали голову, что с ним делать. Арест на 10-ть суток за избиение технолога заканчивался, оснований для его продления не было. Его выпустили с учетом, что дал полезную информацию о месте хранения ружейных патронов в квартире Тарасенко. Тогда это крепко помогло в привлечении последнего к уголовной ответственности. Учли и то, что Фома просился отпустить его к жене и малолетним дочкам. Но перед ним поставили условия, чтобы днем на улице не появлялся, а к 23-м часам ежедневно приходил к гостинице "Россошь" и встречался с Михаилом Сидоровым, который обеспечивал контроль за его поведением. Если не будет приходить, то сразу объявятся в розыск. Фома с такими условиями согласился и их выполнял. Потом был решен вопрос и по работе. Руководство мясокомбината согласилось его принять убойщиком крупнорогатого скота. Оперативники полагали, что Фома и дальше будет им давать какую-то информацию о действиях членов банды. Но они не учли одного -- такую информацию он мог выдать, когда ему это было выгодно. Теперь он на свободе, устроен на работу, рядом любимая жена и дети. Этого ему было предостаточно.
   В Россошь Страхов приехал около 17-ти часов вечера. Сразу пошел в отдел милиции. Спешил. Оперативники и Кусенёв его ожидали в кабинете заместителя начальника РОВД по оперативной работе А. Маликова. Поприветствовав друг друга, приступили к делу.
   -- Готовы к задержанию Фомы? -- спросил Страхов Кулакова и Сидорова.
   -- Да, готовы, -- закивали те.
   -- Машина, наручники есть?
   -- Все есть, машина во дворе.
   -- Тогда с Богом! Проверните так, как всегда делали. Напомнить?
   -- Нет, нет, не забыли.
   Вскоре Костя Кулаков и Михаил Сидоров выехали к мясокомбинату. Костя остался сидеть в машине, у него наручники, а Михаил пошел к убойному цеху. Встречавшиеся работники цеха были навеселе, у начальника цеха был день рождения.

-- Надо ж, -- подумал Сидоров, -- сплошные дни рождения! А может сейчас это и к лучшему? Увидев Фому, попросил подойти. Давая понять, что все нормально и нет никаких проблем, с улыбкой попросил пройти с ним, так как надо поговорить. Фома, посчитав, что Сидоров решил его просто проконтролировать, охотно пошел за ним. Подойдя к машине и открыв заднюю

   дверь, Михаил сказал: "Садись с Константином!"
   Тот сел, а рядом пристроился Сидоров. Тут же запросто попросил: -- Фома, протяни-ка руки вперед! Ничего не подозревая, тот их вытянул, а Костя мигом набросил на них наручники. Все прошло мгновенно, Фома о чем-то плохом даже подумать не успел.
   В райотделе их с нетерпением ждали Страхов, Кусенёв и Игорь Маликов. Фому завели в кабинет в наручниках.
   -- Зачем наручники-то надели? -- спросил Кулакова и Сидорова Страхов. -- Он что, вел себя агрессивно?
   -- Да нет, вполне нормально вел.
   -- Тогда снимите их, -- приказал он.
   Как только наручники были сняты, Фома облегченно вздохнул и попросил дать закурить.
   -- Миша, дай Фоме закурить, -- сказал Страхов Сидорову. Пока Фома курил, Страхов, Кусенёв и Сидоров вышли в коридор. Фома остался один, и ему было необычно, но из кабинета не убежать, единственное окно зарешечено и выходило на изолятор временного содержания. Страхова интересовало, как Фома вел себя после того, когда на его руки надели наручники.
   -- Был в волнении и у меня спрашивал:
   -- Приехал, Владимир Николаевич из Воронежа или нет?
   -- Я ответил, что скоро с ним встретишься персонально.
   -- Как воспринял? -- спросил Кусенёв.
   -- Сказал отрешенно, что все -- отгулял буланчик!
   -- Это верно, что отгулял -- сказал Страхов и предложил вернуться в кабинет. Предстоял допрос Фомы.
   Когда вошли в кабинет, Фома уже накурился, и было дымно. Чтобы проветрить, открыли форточку. Положив перед собой материалы допроса Тарасенко и пачку чистых листов бумаги, Страхов окинув Фому строгим взглядом, произнес:
   -- Ну что, Фома, как будем разговаривать? Откровенно или станешь хитрить, чтобы уйти от уголовной ответственности? Но учти, сотрудников следствия и уголовного розыска ты не обхитришь. Кстати, Тарас тебе передавал большой привет и очень хотел бы услышать твой голос в соседней с ним камере.
   Наклонив голову, Фома молчал.
   -- Предлагаем тебе, Фома, написать явку с повинной, -- предложил Кусенёв. -- Пиши обо всем честно, правдиво, и обещаем, что это тебе зачтется.
   -- Я не виноват и выдумывать на себя мне нечего.
   -- Возможно и так, -- продолжил мысль Кусенёва Страхов, -- но хотелось бы всем нам услышать и как ты с дружками у хозяев села Колдыревка утащили полтора десятка кур и несколько мешков комбикорма? Вот с этого и начни свое откровение?
   Услышав эти слова, Фома, застонал и в лице как хамелеон стал меняться: бледнеть, синеть, краснеть, потеть. В кабинете воцарилось тягостное молчание. Потом Фому словно прорвало. Он заговорил быстро и громко.
   -- Об этом, хоть режьте, но писать не буду. Обо всем напишу, только не про кур с комбикормом.
   Видно дошло, наконец, до Фомы, что о краже в Колдыревке мог рассказать только Тарасенко. Надо же! А если так, то зачем ему-то молчать?
   Взяв ручку и с десяток листов бумаги, он стал писать повинную, начав с последнего разбойного нападения. Пробурчал, что совершенные преступления будут им изложены не по порядку.
   -- Пиши, пиши, о всех пиши, а мы в их порядке разберемся, -- сказал Кусенёв.
   Явку с повинной Фома писал около двух часов, сокращенно изложив кражи, грабежи, разбои из магазинов и колхозных касс. Когда их подсчитали, то оказалось более сорока преступлений.
   О краже кур и комбикорма писать так и не стал. Взять на себя такое преступление, он считал -- "западло", то есть ниже своего бандитского достоинства.
   Еще совсем недавно, когда оперативно-следственная группа УВД начала заниматься раскрытием преступлений, совершенных бандгруппой в Россошанском и других районах области, Фома при первых с ним встречах оперативникам казался недоступным и холодным как лед, а теперь этот лед почти растаял и поплыл.
   Страхов смотрел на Фому и думал, сколько же горя и бед бандиты могли принести населению, если бы их не изловили. Больших бед ими и совершено немало: три ни в чем неповинных человека убиты, немало ранено, а сколько из-за их бандитских грабежей пролито людских слез? Вместе со Страховым честно и добросовестно, не считаясь с личным временем, работали замечательные оперативники: Кулаков Константин Витальевич, Сидоров Михаил Васильевич, Маликов Игорь Сергеевич, следователь Кусенёв Владимир Васильевич. Честь и слава им за нелегкий почетный труд!
   На выявление преступной группы ушло три с половиной месяца. Бандгруппа перестала существовать. А что касается Фомы, то впоследствии оперативники узнали, что у него, как руководителя этой банды, был свой принцип престижа -- уж если проиграл, то держи себя достойно и в проигрыше!
   По всем эпизодам, которые Фома (Фоменко Владимир Петрович) изложил в своей явке с повинной, он был следователем Кусенёвым допрошен и задержан за совершенные преступления по статье 122-й УК РФ.
   Конвой для сопровождения Фоменко в следственный изолятор несколько задерживался. Сложив бумаги в черную папку, Кусенёв посмотрел на Фоменко. Тот, подперев голову ладонью, угрюмо молчал. Теперь их встреча будет в областном суде, а может и не быть. Метко сравнил себя Фома с отгулявшим "буланчиком" (жеребчиком), когда понял, что задержан основательно. Отгулял и надолго, срок светит немалый.
   Кусенёв спросил ради приличия: -- Может быть, у тебя Фома ко мне есть какие-то вопросы?
   Подняв на него потухший взгляд и, покачав головой, Фома ответил: -- Да нет, все уже высказано.
   -- А у меня к тебе есть один вопрос, -- сказал Кусенёв. -- Все собирался раньше спросить, да забывал: -- Скажи мне, Фома, как тогда ночью на машине вы нас обхитрили? Мы подъехали, а в машине пусто, будто по дороге испарились?
   Лицо и губы Фомы тронула еле заметная улыбка. Видно вспомнил тот случай, когда они обхитрили группу захвата. Помолчав, Фома усмехнулся: -- А-а, было дело, здорово тогда вы нас проворонили. -- Все просто. Видим, что на хвост сели и не оторваться, я на развилке тормознул, а Тарас с Орликом выпрыгнули. Потом ткнул машину в кювет рядом с посадкой, а сам мигом под машину. Слышал как вы матюкались, а под машину заглянуть не догадались. Потом вы уехали, а те двое, что остались, сели в машину и решали, как долго им сидеть там придется? Ну а я потихоньку, потихоньку, выбрался из-под машины и в посадку. Темно было. Фома примолк.
   -- Значит, обхитрили? -- хмыкнул Кусенёв.
   -- Выходит так.
   В одном Кусенёв понять Фому не мог, как можно до безумия любить жену и двух своих малолетних девочек и так злобствовать по отношению к невинным людям, которых он не щадил? Ведь у них тоже были семьи, свои жены, дети... Как можно одних любить, а других, что мешали ему грабить, так ненавидеть? Кусенёву этого было не понять. Подобные вопросы Фоме задавались и раньше при допросах, но он на них не отвечал. Хотел об этом спросить Фому сейчас не для протокола, просто ради любопытства, но ведь не ответит, скажет, что ему надо подумать. Что ж, времени для раздумий у него теперь будет вдоволь.
   За дверью послышались голоса. Это пришел конвой. Как только вошедший конвоир доложил о прибытии, потом нацепил на кисти рук Фомы тускло-холодные наручники, Кусенёв кивнул ему головой в сторону двери. Тот неохотно поднялся и пошел, прижав руки книзу живота.
   ...Фоменко, Тарасенко и Тищенко, три Володи были осуждены судом Воронежской области по статье за бандитизм и получили от 18-ти до 23-х лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
   Фоменко и Тарасенко с учетом того, что с их женами остались дети дошкольного возраста, оставили отбывать наказание во 2-й колонии г. Воронежа. Тищенко семьей не обзавелся, и его отправили отбывать наказание за пределы Воронежской области. В местах лишения свободы он побыл недолго и вскоре умер.
   Что касается Фоменко и Тарасенко, то они познакомились в колонии с особо опасным рецидивистом из Семилукского района Дорошенко. Всех троих объединила мысль -- из колонии бежать. И им это удалось. В то время на территории колонии с использованием автокрана велось строительство административного здания. Кран работал вдоль забора. В обеденный перерыв выходного дня, бывший крановщик Тарасенко развернул стрелу крана за забор, опустил трос, по которому все трое опустились и по улице 3-го Интернационала пустились в бега. Добравшись до Подклетного, разделились: Дорошенко направился в сторону Дона, чтобы переплыть его, а потом идти на Землянск. Фоменко и Тарасенко по полям и лугам двинулись к Россоши. Зная, что их уже ищут, шли в основном ночью, а днем отсиживались в укромных местах. Их действительно уже искали. У понтонного моста через Дон был выставлен пост, а также создано еще несколько мобильных передвижных групп по поиску беглецов. Этими группами руководил старший оперуполномоченный УУР УВД Михаил Сидоров. Ему доверили обеспечить поиск бежавших заключенных, так как двоих он знал в лицо.
   Отбывавший наказание за изнасилование рецидивист Дорошенко по пути к понтонному мосту пытался изнасиловать на окраине леса встретившуюся ему женщину, но той от него удалось убежать. О случившемся она рассказала наряду, что был у моста, показала на фотографию, кто ее тащил в лес. В указанном месте Дорошенко сумели задержать, но хорошо не обыскали, а у него был спрятан нож, которым он убил солдата внутренней службы. Забрав у убитого автомат, он бросился к Дону, чтобы его переплыть и идти в направлении села Губарево. Дорошенко отстреливался до последнего патрона. В перестрелке был ранен. Подоспевшим кинологом Соболевым и собакой "Туман" был вытащен на берег. От большой потери крови Дорошенко по пути в больницу скончался. В этой сложной операции активное участие принимали Михаил Сидоров и начальник отделения уголовного розыска Семилукского РОВД Александр Максимов.
   Для задержания Тарасенко и Фоменко было сформировано несколько оперативных групп, в одну из которых включили Владимира Страхова, учитывая, что он тоже знал преступников в лицо.
   Узнав через милицию, что они в Россоши еще не появлялись, Страхов и двое офицеров внутренней службы, переодевшись в гражданскую одежду, решили зайти на квартиру Тарасенко. Хорошо зная Владимира Николаевича, Марина их впустила и попросила остаться в квартире, так как сильно боялась прихода мужа. Страхова и его помощников такой вариант тоже устраивал. Они стали ждать прихода Тарасенко.
   Отойдя с Мариной в сторону, он попросил ее отвести маленького сына к соседке Любе. Зачем мальчишке видеть волнительную процедуру задержания его отца?
   Прошло около трех часов томительного ожидания. Наконец, в квартире раздался звонок. Бледная Марина, поглядев на Страхова, медленно пошла в коридор открывать дверь. Пришел Тарас и его, не ожидавшего засады, задержали. У Марины на глазах слезы расставания с мужем.
   По рации передали, что Тарасенко задержан, не оказав сопротивления. Перед тем как Тараса увести, он передал Страхову, что Фома собирался пробраться к своему частному домовладению со стороны пустыря. Обещался пойти ближе к полуночи, так как опасался, что его там будут ждать. Так оно и было. Когда Фома подошел к соседнему дому, ему навстречу вышел с автоматом в руках солдат внутренней службы.
   -- Стой, руки вверх! -- крикнул он. -- Буду стрелять! -- Фома бросился к забору и попытался его перемахнуть, но раздалась длинная автоматная очередь.
   -- Не стрелять! -- крикнул Страхов. Фома не успел перелезть через забор, так и повиснув на нем. К нему подбежали, думая, что он убит, но он был жив, очередь из автомата прошла стороной. Солдат стрелял, чтобы попугать побежавшего преступника. Пальцы Фомы от страха так намертво вцепились в доски, что их с трудом разжали, да и его тоже кое-как отцепили от забора. Беглец стал умолять, чтобы его не убивали.
   -- Не волнуйся, Фома, -- успокоил его Страхов. -- Здесь не убийцы и убивать тебя никто не собирается. -- Подошла машина и Фому с нарядом охраны отправили в Россошанскую исправительно-трудовую колонию.
   ...Тарасенко и Фоменко вновь судили. За совершенный побег срок наказания им был продлен до 24-х лет каждому. Наказание отбывали в исправительно-трудовой колонии строгого режима в одном из северных регионов страны.
   Отбыв срок, они вернулись в Россошь. За долгие годы отсутствия в их семьях произошли большие изменения: постарели жены, выросли и обзавелись семьями дети. А им и после возвращения из колонии не повезло. Вскоре умер вернувшийся из колонии совсем больным Фоменко, а через некоторое время был найден труп Тарасенко. Убийцу не нашли.
   Вот такая концовка постигла активных участников организованной преступной группы, длительное время державшей в страхе жителей Россошанского и ряда других южных районов Воронежской области.
  
  
  
  
  
  
   ПОСЛЕСЛОВИЕ
  
  
   Замысел рассказать о своей работе в органах уголовного розыска появился у меня только спустя 25 лет после ухода в запас. Идеей я поделился с Анатолием Силиным, писателем, который написал не одну книгу о милиции и хорошо знает нашу "кухню".
   Книга, которую Анатолий Силин написал по рассказам о громких преступлениях 1970--1990-х годов, на мой взгляд, может служить настоящим справочником приемов эффективной оперативной работы. Многие из этих приемов используются сегодня всё меньше и меньше или же забыты вовсе, о чём я очень сожалею.
   Главным поводом к публикации воспоминаний стали мои разговоры с сыщиками, чья служба пришлась на современные годы. Досадно в беседах с молодыми сотрудниками УВД слышать, что ими сегодня плохо используются, а то и вовсе заброшена работа с негласным аппаратом. Как это можно допустить?! Ведь именно благодаря внимательной и планомерной работе с этим аппаратом раскрывались почти все тяжкие и особо тяжкие неочевидные преступления в 70--90-е годы XX века.
   Как бывший начальник отдела "А", я хотел бы обратить внимание молодого поколения оперативников на это обстоятельство и настоятельно призвать к активной работе с негласным аппаратом! Без информации от населения раскрывать неочевидные преступления практически невозможно. Человеческие глаза и уши никогда не могут быть заменены видеокамерами. Безапелляционно заявляю: от этого института отказываться нельзя!
   Вспоминается, что и в период советской милиции у сотрудников, которые не хотели умело работать с негласным аппаратом, была очень низкая раскрываемость преступлений. Работа участковых и оперуполномоченных на местах -- так сказать, "на земле" -- всегда была на виду у населения. Их знали в лицо и всегда были готовы помогать. Задержания, даже особо опасных преступников, мы успешно осуществляли без поддержки ОМОНа, росгвардейцев и других силовых структур.
   Не меньше 80 процентов сотрудников того времени были профессионалами своего дела. В этой книге мне хотелось бы упомянуть имена тех, чья блестящая карьера в советской милиции во многом была обусловлена умелой работой с агентами.
   Никитин Олег Петрович -- инициативный и целеустремленный, профессионал в работе с негласным аппаратом. Начинал работу оперуполномоченным отделения уголовного розыска Центрального РОВД. Позднее за высокую результативность в раскрываемости преступлений был приглашен в УВД Воронежской области. Последняя должность -- заместитель начальника отдела управления уголовного розыска УВД.
   Крюков Сергей Нестерович с помощью агентов раскрывал самые сложные преступления. Начинал работать в Центральном РОВД инспектором уголовного розыска. Имея высокопрофессиональные навыки, в 1979 году был выдвинут на должность начальника ОУР райотдела.
   В 1982 году С. Н. Крюков ушёл в другое подразделение, а его место занял перспективный оперативный работник Мишин Борис Михайлович. Он продолжил блестящую работу с негласным аппаратом.
   Хотелось бы особо отметить добросовестного, энергичного, хорошего организатора и практика Вдовика Ивана Ивановича, который раскрыл за время службы большое количество неочевидных преступлений.
   Болдырев Юрий Николаевич начинал работу в отделе "А" и за высокие показатели был позже назначен начальником отделения уголовного розыска Советского РОВД.
   Свиридов Георгий Эриксонович занимался в годы моей службы внутрикамерной разработкой. Это был дисциплинированный и очень талантливый оперативник.
   Вместе с моим воспитанником Рубцовым Сергеем Васильевичем мы раскрывали самые громкие и запутанные экономические преступления: дело "цеховиков", кражи на Шинном заводе и многие другие. Ему, как опытному специалисту бухгалтерского дела, доверяли работу с документами под грифом
   "совершенно секретно".
   Полностью реализовал свой профессионализм в работе с негласным аппаратом подполковник милиции Мацаев Виктор Алексеевич -- боевой, смелый, эрудированный и активный сотрудник, начавший свою службу в милиции оперуполномоченным отделения уголовного розыска Советского РОВД. На заслуженную пенсию ушел с должности заместителя начальника отдела милиции общественной безопасности Центрального РОВД. Это ему посвятил свою правдивую и очень важную для нынешнего поколения оперативных работников книгу "Перстень шаха" Анатолий Силин.
   Нельзя также не отметить плодотворную работу таких сотрудников, как Журавлев Алексей Яковлевич, Беляев Иван Григорьевич, Богданов Виктор Григорьевич, Кусов Виктор Петрович, Разумный Иван Григорьевич, Мартынов Анатолий Васильевич, Павлов Валерий Павлович, Хрупин Виктор Михайлович.
  
   Настоятельно призываю молодое поколение оперативников обратиться к опыту моих коллег-профессионалов!
  

Владимир Страхов


  
  
  
  
  

СОДЕРЖАНИЕ

  
  

Такая его служба... ....................................................................... 3

"Мастер" на все руки ................................................................. 65

Убийство в селе Ширяево .......................................................... 77

Да или нет? .................................................................................. 96

Харьковские гастролеры .......................................................... 107

Охота на выродков .................................................................... 127

Конец бандгруппы .................................................................... 164

Послесловие .............................................................................. 244


  
  
  
  
  
  
  

Литературно-художественное издание

  
  
  

Силин Анатолий Савельевич

  
  
  

ВОРОНЕЖСКИЕ СЫЩИКИ ИДУТ ПО СЛЕДУ

  
  
  
  
  
  

Издание публикуется в авторской редакции и авторском наборе

  
  

Подписано в печать 14.09.2020. Формат 60в84/16.

Усл. печ. л. 15,11. Тираж 150 экз. Заказ 159.

  

ООО Издательско-полиграфический центр

"Научная книга"

394018, г. Воронеж, ул. Никитинская, 38, оф. 308

Тел. +7 (473) 200-81-02, 200-81-04 http://www.n-kniga.ru. E-mail: zakaz@n-kniga.ru

  

Отпечатано в типографии ООО ИПЦ "Научная книга".

394026, г. Воронеж, Московский пр-т, 11/5

Тел. +7 (473) 220-57-15 http://www.n-kniga.ru. E-mail: typ@n-kniga.ru

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   10
  
   13
  
   110
  
   111
  
   128
  
   127
  
   23-х часов. Женщин домогался под угрозой применения холод-
  
   152
  
   153
  
   170
  
   171
  
   178
  
   179
  
   180
  
   181
  
   182
  
   183
  
   184
  
   185
  
   190
  
   191
  
   192
  
   193
  
   194
  
   195
  
   198
  
   199
  
   200
  
   201
  
   202
  
   203
  
   204
  
   205
  
   208
  
   209
  
   210
  
   211
  
   216
  
   217
  
   228
  
   229
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"