- А то! Да не дрожи, ещё не стемнело даже. По сторонам не смотри только. А то, говорят, они тоже тогда будут на тебя смотреть...
Девочка обещает смотреть только на Тома.
Дети взбираются на высокий холм. Продираются сквозь колючие кусты ягодки-отравки. И видят корт - заросший, заброшенный.
"СПА...ТАК - ЧЕМПИОН!!" - гласит потускневшая надпись на воротцах.
- А кто такой Спатак? - спрашивает Девочка.
- Наверно, он тут жил...
Девочка замирает. Слишком высокая трава. Слишком густая.
- А тут никто не водится? Нет, я не трусиха! - тут же краснеет Девочка.
Том смеется:
- Да никого тут нет! А, ладно...
Мальчик хватает Девочку за плечи:
- Я тебя понесу! Добежать-то только да вон той штуки! - он указывает пальцем на покосившуюся баскетбольную вышку.
И понёс Девочку - легко, как пушинку.
- Глянь-ка, вся ржавая! Да ничего, крепко стоит! Полезли?
Девочка ставит ногу на перекладину. А Том уже высоко, машет ей рукой. Забрались на самый верх.
- Смотреть вот сюда надо. Колёсики крутишь - и увеличивается всё.
А поглядеть есть на что. Шутка ли - весь город, вся Ракушка как на ладони!
Чёрные тучи сгущаются над Ядром.
По улицам Пояса стелится зеленоватый туман.
Мимо булочной проходит одинокая Бешеная Корова. Девочка знает - коровы добрые. Если, конечно, не совать им под нос бочанный лист.
В песчаном карьере резвятся Пучеглазы-хха. Пищат от удовольствия, зарываются с головой. Мама говорит, это к холоду.
- Ну, как?
- Здорово! Я будто летаю!
- Это тебе не в лужу прыгать! Знаешь, я хочу, это... заката дождаться! Красотища ведь, если отсюда смотреть!
- А домой как?
Вечером по Поясу гулять - не шутки.
Мальчик хмурится:
- Добежим как-нибудь. Да тут до моста пять шагов!
"Может, и правда, добежим?" - думает Девочка.
А пока - смотреть, смотреть! Крутит Девочка колёсики, вертит головой. И решается глянуть на улицу Двенадцати арок. Одним глазком.
Нехорошее это место. Тёмное. Даже для Пояса - нехорошее. Громады-дома с пустыми глазницами окон. Мостовые булыжные, раскуроченные. И высокие арки в своем мрачном великолепии. В жерлах их клубится сизый дым. А может, и ещё что-нибудь клубится. Или кто-нибудь.
Люди больше не живут на этой улице. Даже нормальные Местные не селятся.
Но если одним глазком...
И вдруг Девочка дёргается всем телом, как в нервном припадке. На лбу выступает холодный пот.
- Что с тобой?! Плохо, что ли?
Нет, ей не плохо. Просто она увидела Чёрного Человека.
"Нельзя смотреть, нельзя, нельзя..." - стучит в голове. А где найти сил разжать ладони?
Неясный силуэт в тумане. Но всё же, можно разглядеть и черное лицо, и белые круги вместо глаз, и плащ-кожу, свисающий клочьями.Чёрный Человек идёт, нет, плывёт по улице Двенадцати арок.
Чёрный Человек - просто страшилка для малышей.
Нет, не страшилка, - говорила бабушка. Это очень опасное существо. Оно вышло из самого сердца города, из самых тёмных глубин Ядра.
"Если не будешь слушаться, тебя заберет Чёрный-чёрный Человек" - говорят злые мамы.
Добрые мамы это слово и вслух не произносят. А то и накликать недолго.
Дети из соседних дворов частенько играли в Чёрного Человека. Водящий надевал шапку с прорезями для глаз, драное пальто и принимался ловить "нарушителей". И Девочка тоже играла. И Ворона, и Плюшка, и все...
- Ну-ка дай мне! - Том вырывает бинокль из онемевших пальцев Девочки.
Мальчик смотрит туда же, куда и Девочка.
"Не надо!" - хочет сказать она, но из горла вырывается лишь хрип.
- Ты... видела? - шепчет Том, - Там такое... Нет, не может быть!
Бинокль вываливается из его рук и падает в густую траву.
- Мне вдруг показалось... Что он посмотрел на меня. Что он нас заметил.
Нельзя встречаться с ним. Нельзя его видеть. Иначе...
Иначе Чёрный Человек заберёт тебя с собой в Ядро. Это знают все, от мала до велика.
- Бежим отсюда! Скорее!!
Да. Бежать...
Всё становится неважным. И те, кто водится в траве. И Пучеглазы-хха, прыгающие под ноги. И сапожок с левой ноги, улетевший в яму.
Они падают навзничь, падают лицом в грязь. Ползком перебираются через канаву. Они не перестают бежать, даже когда Пояс остается позади.
- Он нас не догонит!! Ни за что!
Чёрный человек нас не догонит...
***
БАМ-БАБАМ!! БАМ-БАМ-Б-БАМ!!
Ещё три минуты. Ну пожалуйста!
"Засыпай, Джерри..." - поют зелёные дракончики на наволочке.
БАМ-БАБАААМ!! БАМ!
Голодная Муха-бум-бум бьётся в стекло со всей дури.
Чего тебе надобно, старче?
На подоконнике красуется куриная котлетка сто второй свежести.
- На что позарилась-то? На тухлятину! - я осуждающе качаю головой.
Распахиваю форточку и бросаю котлету вниз.
- На, ешь!!
Муха-бум-бум устремляется вслед. Гудит, как паровоз. У самой земли котлету подхватывает голубь-клювожор и глотает целиком.
- Не повезло тебе, красавица!
Настроение - ни к чёрту. Вот так, сразу с утра. А вам бы понравилось, если б в вашу комнату ломилась муха-гудила размером с котёнка?
Выхожу на балкон - проветриться. А там - сюрприз. Бочаны в деревянном ящике вымахали до невероятных размеров. Синие, пятнистые, с усиками. Распухли от гордости. Не Бочаны, а монстры какие-то. Как же я их проглядела?
"А все потому, что лень-матушка вперед тебя родилась!" - шепчет злобный внутренний голос.
Теперь они только в суп и годятся. Значит, понесу их Плюшкиной матери. Авось на фрыгурцы выменяю.
А воздух на улице - будто звенит. Эх, знатное нынче лето!.. Но, конечно, не такое, как опасное лето двадцатого года, когда лягушки-крокозябры забирались на балкон, а бабушкина многоногая курица снесла сто шестьдесят яиц.
Ну и слава Богу.
- Ма-аам! Я к Плюшке! Избавляться от этого безобразия.
Безобразия - полный рюкзачина.
- Проглядела, значит... Ну и лентяйка же ты! - мать качает головой.
- Да не хмурься! Будут тебе фрыгурцы свежие, зелёные!
- А котлета где?! Господи, да неужели ты опять скормила ее этим клятым мухам, да я тебя...
- Всё! Убегаю!
Я спрыгиваю с балкона на подъёмник и начинаю крутить ручку. Мама в гневе страшна, как Буль-Буль весной.
- Дашка! Папа сегодня у Семёныча в шахматы играет! Пирожков им купи!!
- Куплю, если не заблужусь!
Она грозит мне кулаком из окна.
Подъёмник скрипит. Не скажу, что это слишком удобное средство передвижения: вообще-то, папа сделал его для старой бабушки Агафьи. На лифте ездить стрёмно - говорят, в шахте завелся Немышить. Двенадцать этажей пешком? Ну уж дудки!
Люлька застопорилась где-то между первым и вторым этажом. Хорошо, что кроссовки на ногах. Авось пятки не отобью.
На углу дома висит табличка: "Сов... улица". Точнее, висела. Нашелся добрый человек, который взял краску и подписал: "Совиная". А что? Совы - клёвые. Жаль, что вымерли.
С тех пор и зовут наш райончик Совушкой. Совушка - это уже не Пояс, но ещё и не Перья. Местечко что надо! А в архитектурном плане - ничего особенного, натуральнейший спальник. Многоэтажки панельные, дворики, спортплощадки. Даже каток есть.
Плюшка живет в Перьях, почти у самой стены. Её папка когда-то работал с приезжими, вот и получил "блатной" домик.
И чего все так в Перья рвутся? Ну, от Ядра далеко, это да. Местных почти нет... Я б там со скуки подохла, честное слово.
Пробегаю через Свальню. Ну, это место такое, куда люди выбрасывают всё ненужное. Место, скажем так, не самое приятное. Потому что пованивает. Если б не местные местные, разрослась бы помойка на всю Ракушку.
В кучах копошатся Мусора. Фыркают, рыщут, чего бы на обед сообразить. А рацион у них простой - всё, что потухлее. Бабушка Агафья всегда говорила: кто попивает и бомжует, да на улице ночует, может Мусором стать. Правильно говорила. Если квартиры нет, надо не попрошайничать, а идти к приезжим в жилищную контору.
В детстве пацаны, бывало, ловили Мусоров. На рыбью голову приманивали. Дурацкое занятие. Ну что такое Мусор? Комок липкого тряпья. Может покусать, но не сильно.
Между кучами ползают Шшляпники, подбирают то, что мусора не съели. Бабушка говорила: если бросить где-то старую шапку или берет, из него обязательно вырастет Шшляпник. Глупости, конечно. Шшляпники почкованием размножаются, как все нормальные местные.
Один из них, совсем жухлый, прямо какая-то драная кепка, подползает ко мне. И смотрит грустными глазами.
- Шшшшш... Ш-шш...
Шипит, жалостливо так. Ну как не дать такому бочанный лист?
Ам! - и нету. Зубы у Шшляпников что надо. И дерево, и мыло - всё перемелют.
- Э, нет, ты за мной не увязывайся!
И правда - вон, из-за забора уже Коньпальто выглядывает. Охотится.
Коньпальто - это пальто. Чаще всего - малиновое, с высоким воротом. Бегает на передних ногах-рукавах. И резво бегает. Издалека можно за лошадку принять. Людям не доверяет (и правильно делает). Питается исключительно Шшляпниками.
А за свальней - речка Омутинка. Одно название, что речка: заболотилась по самые уши. На мостике притаился припозднившийся Ночной Ловелас. Сунулся было ко мне.
Лениво замахиваюсь сумкой. Не на ту напал, милый-дорогой. Отскакивает к перилам. Ишь ты. Помнит мой тяжёлый рюкзак.
- Неплохо бы и домой. Утро на дворе. Кыш, кыш!
А если серьезно - тварюга ещё та. Охотится на людей. Чаще - на женщин. Мужчинами тоже не брезгует, если те совсем пьяные.
Допустим, идёт через мост запоздавшая дамочка. А к ней подходит человек одинокий, в шляпе, да в курточке. Лица в темноте не разглядеть. Руки - как клешни. То есть натуральные клешни.
"Это он в перчатках кожаных" - думает дамочка.
Незнакомец-то обходительный - берёт под ручку, подводит к перильцам. Мол, глядите, какая красота: луна, кувшинки, жабки-жрабки. Ночной Ловелас, ясно дело, времени не теряет. К руке присасывается так, что не отодрать. Сердцеедка наша уже и на ногах не держится. В клешнях-то отрава. Незнакомец - прыг в реку, в самый омут. Вместе с дамочкой. А там, на глубине, спокойненько ужинает. И попадаются же такие дуры!
И ведь попадаются.
***
Каждый раз, когда смотрю на Стену - дух захватывает. Такая громадина! Сама высоченная, полированная. Наверху антенны торчат.
Стену ещё давным-давно вокруг нашего города выстроили. Если б не она, мы б все уже копыта откинули. Приезжим-то хорошо, они в масках ходят дыхательных (надевала как-то одну - гадость; лицо потеет и чешется жутко). А нам как? Там ведь, за Стеной, совсем нечем дышать.
У подножья гнездится резиденция приезжих, школы, больничка, комитет жилищный. Раз в две недели, по вторникам, через Западные Ворота протискивается кишка Железного поезда. Ракушечники встают в длинные очереди за пайком и жетонами. Приезжие всюду крутятся, беспокойные, как пучеглазы-хха.
Вот и домик Плюшкин. Красненький, чистенький. Скучный.
Открывает Роза Михайловна. Такая же пухлая и круглая, как дочка.
- Ой, Дашечка! Бочанчики принесла?
Фрыгурцы закончились - на рассольник ушли. Зато остались Глаззки Выдержанные.
Плюшка выскакивает из коридора и затаскивает меня к себе в норку. То есть, в комнату. А барахла там столько, что натуральная нора.
Анжелика Двенадцатая - это морская свинка. Невероятно плодовитая особа.
Заказывать на жетоны всякие глупости - в Ракушке дело обычное. Плюшка вот покупает исключительно зверьё.
- Я, это... - смущается, - На канареечку коплю.
- Да на что она тебе? Лучше попроси Рыбу, она тебе голубей-клювожориков наловит...
Плюшка надувается, как воздушный шарик:
- Не нужны мне твои клювожоры!! Они только и делают, что жрут!
Это правда. Прикормила как-то одного, так он целую палку колбасы за один присест слопал.
***
Лежим на диване, семечки лузгаем. Лето на дворе, ах, какое лето!
- Слушай, - спрашиваю. - А ты б за Стену хотела уехать?
Плюшка пожимает плечами:
- А чего мне там делать? Там всё грязное, надо маску носить. И ещё, наверное, работать придется...
Мамкина сестра, тетя Таня, однажды решилась. От балды просто, с мужем повздорила и сбежала. Посадили её на поезд, отвезли на фабрику. Там люди из разных городов трудились. Работа ответственная и сложная: запчасти для каких-то важных машин вытачивать. По восемь часов в день, без отдыха! А зарплата - всего два жетона. Надоело это тете Тане, и вернулась она домой. Другое дело - у нас, в Ракушке полезным делом заниматься. Одежду шить, например, или пирожки печь. Делать, что нравится. И ещё премию выдадут!
Приезжие говорят: мы работаем бесплатно, за идею. Чтоб помочь городам, миру помочь. Я им даже завидую немного. Это ж надо такую силу воли иметь!
- Я, Джерри, лучше книжку почитаю, - подытоживает Плюшка.
Читать она любит. Особенно - о прошлом. Особенно - про любовь. Или про море...
А я не люблю. Чего душу бередить? Живы, здоровы - и слава Богу. Лучше фильм документальный посмотреть, про конец света или про годы после. О том, как Глобальная Утечка случилась. Вот где настоящий ужас.
Вдруг Плюшка выдает:
- А у папы сегодня гость! Ночью приехал. Заперлись в кабинете, балаболят о чём-то.
- А чего за гость-то?
- Учёный, кажется, - Плюшка переходит на шепот, - Важный-приважный, из приезжих.
Тут Роза Михайловна и нагрянула:
- Растрепала ведь все, честное слово!
- Мам, прости...
- Ладно, что с вами делать. Идём, папа зовет, - знакомиться.
Плюшкин папа, тощенький, с залысинами, бегает кругами, суетится.
Гость сидит в кресле, попивает чаёк. Невысокий, очёчки нацепил узенькие. На лбу - сеточка морщин. Волосы тёмные, кудрявые. Не сказать, чтоб совсем дряхлый. Моложе тридцатника, точно.
- Здрасьте...
Отец Плюшки меня за ручку берёт, ласково так, и говорит:
- Вот это, собственно, Дашенька... Лучше и не сыскать! Поверьте на слово старому Борису Борисовичу!
Я подхожу к гостю и касаюсь его одежды:
- Вот это пиджак! Мягкий, как кожа Буль-буля... Вы, наверное, и день и ночь трудились, чтоб такой получить?
- Да, я действительно много работаю. Порой, даже слишком много...
Голос у гостя-приезжего мягкий, вкрадчивый.
- Что за ткань-то?
- Это бархат.
Гость разглядывает меня. И протягивает руку:
- Будем знакомы. Я - доктор Валентин. А ты ведь...
- Зовите меня Джерри! Даша-каша... Не люблю!
Смотрит - чуть насмешливо.
- Джерри? Что ж, я не против.
Хмурюсь. Мол, я взрослый серьезный человек, со мной не пошутишь.
- Я знаю - вам от меня что-то надобно. Говорите прямо!
Старый-добрый Борис Борисович нервно озирается. Роза Михайловна прячет глаза в карман. Фигурально выражаясь.
В общем, правду я быстро узнала:
- Показать Ракушку?! Наш город?
- Я просто хочу узнать это место получше, - объясняет гость-учёный.
- Дашенька, но ты ведь знаешь все самые интересные места! Ну что тебе стоит!
Видно, приезжий-то сначала к Плюшкиным родичам с просьбой такой обратился. А они дальше Перьев носа не высовывают.
Валентин поправляет очёчки:
- Я не знаю, удобно ли просить тебя об этом. Я думал, что ты несколько... эмм, старше.
- Уважаемый Валентин Иванович! - Роза Михайловна сотрясает воздух, - Но ведь в Ракушечке нашей есть места, куда ходить совсем не следует!!
Гость улыбается, одними глазами:
- Не сомневаюсь. Но я хочу увидеть всё. Ради этого я проделал столь долгий путь. Мне хочется узнать настоящую Ракушку.
А я ухмыляюсь вовсю. Узнаете, не переживайте. Ещё как узнаете. Будет весело.
***
Рисую на асфальте круг.
- Вот тут, в центре - Ядро. Вокруг него - Пояс. А мы сейчас - вот здесь, в Совушке, - тычу пальцем для наглядности.
Он строчит что-то себе в блокнотик. Важничает. Сказал, что хочет книгу написать про город наш.
- Джерри, а почему - Ракушка?
Да кто его знает? Может, потому, что ближе к Ядру улицы закручиваются, как по спирали? Я видела много ракушек в музее древностей у Стены. Симпатичные.
Двадцать лет назад название признали официальным.
- Ракушка - это прикольно.
- Не спорю.
- А почему у вас на лбу морщины? Вы же не пожилой вроде?
- Ну, как тебе сказать...
- А, ясно. Личное. Девушка бросила, да?
Закашлялся. Значит, в точку попала.
Если уж начинать экскурсию, то с самых достопримечательных примечательностей. А если по-русски - раз, и головою в таз. Поэтому идём смотреть Морду, на подземную автостоянку.
- Всё огорожено... И колючая проволока, зачем? - удивляется Валентин.
- Это чтоб всякие дураки к Морде на ужин не попали.
Достаю селёдочную голову и кидаю за забор:
- А-уу! Мордатая!!
Ноль внимания, фунт презрения. Оправдываюсь:
- Не вылазит что-то. Дрыхнет, наверное, там, в глубине, под землёй. В логове своём.
- А какая она - Морда? - интересуется доктор-учёный-писатель. Держит карандашик наготове.
- Какая? Круглая! И больша-ая! Вот с этот гараж размером. Рычит и катится. И все жрёт, что по пути попадается.
- Что?! Такой монстр? Здесь, так далеко от Ядра?!
Валентин малость в шоке.
Я вздыхаю:
- Хотели мы нужных парней с Пояса позвать и вывести тварюгу. Да только хавает она Мусоров в основном. Они к ней сами ползут, и никакие заборы им не помеха. Вонь их манит, видимо.
Я касаюсь рукой ворот:
- Такие ей сломать - раз плюнуть... Хорошо, что она из привязочных. Дальше, чем на двадцать метров от автостоянки - ни-ни.
Экскурсоводствую дальше:
- Говорят, раньше здесь две Морды жили. Однажды случилась такая история. Молодежь из Перьев тут гуляла. День Основания Стены праздновали, кажется. Один пацан решил перед девчонкой своей хвост распустить. Типа я самый крутой, возьму, через забор перелезу, Морде кукиш покажу. Друзья кричат: слабо тебе! А он взял и перелез. А Морда - тут как тут. Затаилась, видимо. Ну и скушала парня. Пять метров не добежал! А девчонка его на следующий день пришла, да и подбросила Морде обед с бух-грибами. Зверюга их проглотила и взорвалась.
Валентин стоит зелёный, как ёлочка.
- Вы чего, поверили что ли? Да если каждой сказке верить, так поседеешь раньше времени! Скорей всего, одна Морда другую с голодухи сожрала. Вот и вся романтика.