Весна, 2002 год. Софи восемь лет, она заканчивает второй класс. Большая девочка.
***
- Нынче жизнь волшебных созданий очень изменилась. Мы можем свободно передвигаться, быть среди людей. Никто не обращает на нас особого внимания, они сами подчас не отличаются от нас под своим гримом и масками. Спасибо и ура Голливуду! Силикон - это настоящий переворот в отношениях волшебного мира и мира людей! А глазные линзы - любые цвета, и от человеческого глаза не отличишь! Особенно, я считаю, повезло вам, эльфам - Ваше высочество, люди очень похожи на вас, и эльфа можно загримировать так, что никто ничего не заподозрит: хоть брюнетом, хоть блондином, а можно и афро, как пожелаете! Я очень уважаю прогресс, Ваше высочество!.. Ну вот, практически и все. Желаю Вам счастливого путешествия! - Гример маленького и очень дорогого ателье в подземельях Токио закончил свою работу и остался очень доволен результатом. Он был художником, мастером своего дела, и попасть к нему в кресло было непросто.
Загримированный Принц Нуада, Солиус Клоидхемх - Меч Света, сын Великого Короля Оберона, выглядел, на взгляд человека, на миллион долларов. Высокий, спортивная фигура, загорелая гладкая кожа, задорные морщинки у прозрачно-голубых ярких глаз, красиво очерченный рот, безупречная улыбка, ямочка на подбородке, белоснежные длинные волосы, забранные на затылке в хвост, великолепно сидящий темно-серый костюм, пошитый на заказ у мастера, и дизайнерская обувь. Ворот белоснежной рубашки Его Высочество расстегнул именно на такое необходимое количество пуговиц, чтобы не выглядеть вызывающе и быть достаточно соблазнительным и для женского, и для определенных особей мужского пола.
Принц уже давно уяснил, что люди становятся очень доверчивы и сговорчивы, когда видят перед собой такой идеальный с их точки зрения образ. Тогда на них не приходится тратить свои силы, возиться с объяснениями, все происходит как бы само собой.
Нуада посетил еще одно подземное учреждение волшебного мира - паспортный стол.
Служащий быстро сделал цифровую фотографию, отредактировал, распечатал, заламинировал в предварительно заполненный бланк паспорта и ввел с компьютера данные в сетевую Систему реестра паспортов. Сведения о предыдущем паспорте Принца были так же быстро уничтожены.
Нуада стал господином Натаниэлем Люмьером, уроженцем и гражданином Бельгии, находящимся в Японии по туристической визе.
Здесь же, в паспортном столе, Принц сделал заказ на визу в Россию. Он не жаловал эту страну: люди в ней были не так наивны и доверчивы, как в других странах. Но Нуада знал их маленькую слабость: их очень легко можно было купить, от находящихся на самых низших ступенях их иерархических лестниц и практически до олимпа. Различие было только в цене. Получив свою цену, они больше не задавали никаких вопросов, а человеческих денег Принц никогда для людей не жалел.
Визу придется подождать три дня. С Россией быстрее не получается, иначе придется платить слишком много. Слишком большое количество денег не скрыть, и недоверчивые русские, не охваченные его щедростью, могут заподозрить неладное. Привлекать излишнее внимание к своей персоне Принцу сейчас не хотелось. А провести в Японии лишних три дня с возможностью спокойно посещать любые достопримечательности - это истинное удовольствие для ценителя древнего восточного искусства. Принц относился к своей слабости с известной долей иронии, но не противился ей и получал удовольствие по мере возможности.
***
Весна в Петербурге - явление ужасное. Пушкин был прав: '... я не люблю весны; Скучна мне оттепель; вонь, грязь - весной я болен;...' В Петербурге весной болеют все. Лето, опять по классику - 'карикатура южных зим', но свое лето местные жители обожают, Белые ночи больше нигде в мире замечены не были. Осень начинается в августе и тянется до декабря. Зимой снег начинает выпадать нормально, по-зимнему, в январе-феврале, а тает он долго, до апреля, а то, бывает, и до мая. Весенняя грязь, дожди и насморк выматывают петербуржцев в край. И все-таки весна - это ожидание лета, это надежда на лучшее!
Софи, как все нормальные питерские барышни, сопливила и хандрила. В школу идти по грязи и под дождиком не хотелось. Папа, самый добрый и самый любимый папочка на свете, был уломан мгновенно, стоило только пошмыгать носом и посморкаться, с мамой сложнее, к маме подход более тонкий, с ней простой хитростью нельзя, ей лучше прямо и честно.
- Мам, можно я не пойду завтра в школу? У нас завтра контрольная, а я не готова. Я завтра поболею и подготовлюсь, а в субботу останусь после уроков и напишу эту контрольную. Светлана Владимировна, согласится. Мам, ну пожалуйста!
Мама внимательно смотрела на нее и хмурилась, но Софи уже чувствовала, что покорила ее своей честностью и доверием.
Мама и папа ушли на работу, Софи уселась перед зеркалом и стала расчесывать волосы. Волосы - ее гордость: длинные, густые, блестящие, темно-каштановые, почти черные, вьющиеся тугими крупными кольцами, как у мамы. И брови у Софи черные, и ресницы тоже, как у мамы. А глаза у Софи голубые, 'бабушкины', говорит папа.
Софи была еще маленькой и глупой, когда стала определяться со своей внешностью, и очень переживала: ей казалось, что она совсем на папу не похожа. Когда Софи поделилась своей бедой с бабой Сашей, маминой мамой, бабушка долго хохотала, а потом сказала, что зато у Софи все остальное - папино: и личико, и ручки, и ножки, а уж носик-то курносик - ну точно папкин.
Сейчас ей уже ничего объяснять не нужно: ну конечно, она - вылитый папочка, только он другой расцветки: волосы у него светло-русые, а глаза серые.
Софи хмыкнула и показала себе язык. Ну сколько можно торчать перед зеркалом, она и так знает, что самая красивая девочка в классе, а может быть, и вообще среди всех второклассниц или даже третьеклассниц. Нужно все-таки иметь совесть и хоть немного поучить уроки и порешать задачки и примеры по контрольной.
Раздался звонок домофона. 'Блин, ну кто там еще?' - Софи раздраженно побрела к экрану домофонного монитора, установленному рядом с входной дверью. Домофон поставили недавно, и Софи все еще нравилось строить рожицы гостям, которые ни о чем не догадывались и просто стояли и ждали, когда она им откроет. Перед дверью в парадную стоял какой-то неизвестный дядька, очень высокий, в длинном сером плаще, под черным огромным зонтом. Лицо вроде симпатичное, и блондин, а Софи нравятся блондины.
Софи сняла трубку домофона:
- Здравствуйте, Вы к кому? - Софи старалась говорить низким, грудным голосом, как взрослая.
- Здравствуйте, - дядечка подошел поближе к видеокамере, улыбнулся, и его лицо как будто засветилось изнутри, так стало тепло и радостно от его улыбки. - Мне нужна София Станиславовна Вяземская.
Софи замерла, растерялась.
- София Станиславовна Вяземская?
- Да, - дядечка продолжал улыбаться.
- Она умерла.
Улыбка исчезла, и лицо, такое приветливое и светлое, вдруг в одно мгновение превратилось в страшную маску.
- Давно?
Софи вдруг испугалась, что он сейчас просто сломает все двери, войдет в квартиру и убьет ее.
- Давно? - он повторил вопрос.
- Да, давно, восемь лет назад, она попала в ДТП, в нее врезался грузовик, - затараторила Софи, боясь, что если замолчит, если не расскажет ему всего, то он действительно сейчас поднимется и вытрясет из нее то, что она упустила, или забыла, а потом убьет.
Он медленно повернулся и отошел от двери, а через секунду исчез из поля видимости камеры. Софи бросилась к окну, но его нигде не было видно. Дождь лил как из ведра, бежали под зонтами люди, но его не было - он просто исчез.