Она вернулась, чтобы отомстить (социальное фэнтези; мистика; триллер)
Один день из жизни мага-целителя (социальное фэнтези; городское фэнтези)
Универсальная вакцина(социальное фэнтези; юмор)
Про Кощея Бессмертного, Змея Горыныча и русских богатырей ( сказка-аллюзия)
В стране Овощей и Фруктов (социальное фэнтези; сказка-аллюзия)
Новые приключения Алисы в Зазеркалье (социальное фэнтези; сказка-аллюзия)
Хроники Мордора (социальное фэнтези; сказка-аллюзия)
Маг и крестьянин (философское фэнтези)
Заклинатель Ветра (сказочное фэнтези)
Восстание (истопическое фэнтези)
Кукольный театр
Она вернулась, чтобы отомстить
(социальное фэнтези; мистика; триллер)
По заросшей ряской поверхности старого стоячего пруда, давно превратившегося в болото, прошла волна, а в глубине его что-то глухо булькнуло и захрумчало. Через несколько минут раздался шумный всплеск и над водой показался собачий череп, местами покрытый клочьями полуистлевшей шерсти. Пустые глазницы слепо таращились в темнеющее вечернее небо. Затем череп повернулся в сторону берега, клацнул челюстями, и поплыл. Под водой за ним двигался обтянутый шкурой и опутанный лохматыми водорослями скелет.
Выбравшись на берег, зомби встал на четыре лапы, встряхнулся, больше по оставшейся с прежних времён привычке, чем по необходимости, опустил к земле то, что некогда было собачьим носом, и поводил им из стороны в стороны. Неведомые начертания подсказали ему, куда следует держать путь, и мертвяк, постукивая рёбрами, двинулся в сторону еле заметной, давно заросшей травой, спускавшейся к пруду тропинки.
Продираясь сквозь хвойники и папоротники, то и дело преграждавшие дорогу, зомби через полчаса выбрался на асфальтированное шоссе и зацокал по нему костяшками фаланг, держа направление на большой трёхэтажный особняк с белыми колоннами, огороженный высоким каменным забором.
* * *
- Герасим!- донесся из ванной капризный женский голос.- Почеши мне спинку!
Здоровенный лакей, кемаривший в господском кресле после бурной ночи с хозяйкой, протёр кулаком глаза и встал.
- Вот ненасытная стерва,- пробурчал он вполголоса, направляясь в ванную.
- Герасим!- послышалось нетерпеливое.
- Иду, иду, ваша милость,- откликнулся он.- Чичас!
Герасим Дуров был дворовым мужиком Ольги Лаврентьевны Бокоровой, разведённой жены российской олигарха Бокорова (она сохранила фамилию мужа), которой, в качестве отступного при разводе досталась, среди прочего, деревенька Проновка и трёхэтажный барский коттедж несколько поодаль от неё.
Дворня барыни была по большей части из этой же деревеньки, хотя пара девок была взята из соседней Коповки, где в давние времена располагался колхоз "Заря коммунизма", потом несколько фермерских хозяйств, а после их разорения просто вымирающий посёлок, с разбитыми дорогами, покосившимися хибарами и сортирами во дворе.
Попасть в дворовые к Ольге Лаврентьевне местные почитали за счастье - никакого другого заработка в окрестностях не было и не предвиделось, а барыня была незлобивой, и ежели иногда, прогневавшись, и приказывала кого-нибудь высечь, то быстро отходила и частенько даже отменяла порку. Единственной иной возможностью для бывших фермеров заполучить немного деньжат было продать своих детишек на органы европейским гуманитарным миссиям, которые время от времени посещали русскую глубинку на предмет оказания помощи местному населению. Но это всё-таки считалось дурным тоном, и сельчане нередко объявляли бойкот тем своим соседям, кого соблазнил вид толстой пачки евро. Хотя и не гнушались потом зайти к ним на сороковой день, помянуть Ваньку или Машку, и послушать проповедь о смирении приходского попа, которому после каждой успешно завершённой сделки доброхоты-гуманитарии выдавали малый прайс.
Герасим тоже дорожил своим местом: податься ему было больше некуда, а детишек он не наплодил, так что и хабара для продажи никакого у него не имелось. ...
Из ванной уже доносились всплески и многообещающее разозлённое фырканье, когда лакей, наконец, открыл дверь, и, обрызгиваемый водой с розовым шампунем, направился к джакузи.
* * *
Чубудай Селенгур, сидя на поваленном дереве и, раскуривая трубку, с плохо скрываемым неудовольствием посматривал на свою команду, трапезничавшую за длинным столом возле веранды дома старосты деревни Хопровка. Федералы основательно потрепали его отряд и, когда ему удалось окончательно оторваться от погони, в нём осталось только двадцать человек, меньше трети прежнего состава. И не самых лучших. А с каким трудом ему удалось собрать и подчинить такую разношерстую братву! Его соплеменники из Тувы; безземельные крестьяне из центра России; бывшие солдаты, срочники и наёмники, со всех концов страны; даже парочка киллеров-спецназовцев. Они грабили хутора и барские дома помещиков; рассыпаясь, уходили от погони - да власти и не особо усердно ловили их - интересы уважаемых людей Чубудай старался не задевать - создали базу в Предкавказье, с укрытиями и ухоронками. И надо же было ему принять предложение Вована Косого разграбить особняк одного бывшего полевого командира! Сам Вован, как теперь ясно, хотел ещё и поквитаться со своим прежним врагом, возглавлявшим группу боевиков, в боях с которой нынешний разбойник потерял глаз. Однако дело провалилось начисто. Мало того, что на пальбу сбежались с оружием соседи и отбили штурм, так ещё и подключились федералы - рейд банды Чубудая на дом бывшего полевого командира правоохранители расценили как разжигание межнациональной вражды. Преследуемые регулярными войсками, разбойники в спешке бежали, захватив с собой лишь малую толику награбленного. После двух недель петляний по югу России, части банды удалось оторваться от преследования. Они остановились передохнуть и подкормиться в деревне Хопровка, расположенной в среднем течении Дона. Вован Косой, всю эту бучу затеявший, погиб уже в первой перестрелке, но так для него, наверное, было и лучше, поскольку Чубудай приказал бы его повесить.
В Хопровку банду Чубудая завёл один из её участников, бывший местный крестьянин. Сама деревня некоторое время назад пережила период краткого экономического благоденствия, когда изыскатели металлургического концерна олигарха Бокорова обнаружили неподалёку от неё крупные залежи никеля. Экологические активисты вначале пытались помешать разработке этих залежей, утверждая, что они погубят местные чернозёмы и, кроме того, нанесут непоправимый урон соседнему заповеднику, где обитали уникальные виды животных, включая реликтовую выхухоль, сохранившуюся с доисторических времён только в этих краях. Но потом уважаемые люди решили вопрос - кого-то из активистов сбила машина, кого-то посадили в тюрьму за экстремизм. И обошлось это в смешные деньги - по сравнению с теми, что пошли от экспорта металла за рубеж. Деревенские поначалу неприязненно встречали прибывавших строителей, вырубавших вековые леса и цветущие сады. Вскоре, однако, они получили неплохо оплачиваемую работу на шахтах и примирились с новым порядком. Вот только длилось их благоденствие недолго. Вычерпав за пять лет месторождение напрочь и вывезя прибыль в офшоры, олигарх закрыл шахты - о которых ныне напоминали только поломанные машины да отвалы отработанной руды. На доходы Бокоров купил себе новую виллу на Канарах, зато у местных жителей из-за многократного превышения ПДК никеля в воде и воздухе выпали волосы и появились болезненные лишаи. Кто смог, покинул заражённый район, а оставшиеся жили за счёт плохоньких огородов. Земля, недавно ещё дававшая богатые урожаи, теперь, отравленная водными стоками с никелевого производства, стала почти негодной к использованию. Мелкая живность же в окрестностях шахт вымерла начисто. Исчезла даже выхухоль в заповеднике. Она пережила ледниковый период, бронтозавров и тираннозавров, пережила татаро-монгольское иго, Наполеона и Гитлера, но российских олигархов пережить не смогла. Единственным плюсом нынешнего положения для деревенских было то, что к ним перестали наведываться власти и рэкетиры.
Чубудай со своей бандой тоже не собирался здесь задерживаться. Он хотел только отдохнуть после утомительных блужданий, а также наметить цели для новых грабежей. Высланные им разведчики, обследовав окрестности, доложили по возвращении, что богатых хуторов поблизости не имеется, но рядом с деревней Проновка, в двадцати километрах отсюда, стоит барский домина, где, похоже, можно взять хороший хабар. Выступление туда было запланировано на сегодняшний день, ближе к вечеру.
* * *
Зомбак, миновав лежавшие по одну сторону от дороги деревенские дома, остановился в перелеске неподалёку от роскошного трёхэтажного коттеджа.
Долгие годы он - или она, сейчас уже нельзя было разобрать - лежал на дне пруда-болота, безгласный, бесчувственный, мёртвый. Разлагалась его плоть, обнажая белые кости; истлевал веревочный ошейник, к которому были привязаны два кирпича. Но пришло время и он - или она - ощутил - надо идти.
Сейчас зомби стоял в рощице рядом с домом и, вскинув череп, смотрел пустыми глазницами на здание, в окнах которого зажигались огни. Впрочем, он видел не их. Перед ним снова и снова, как в зациклившемся кинофильме, прокручивались одни и те же картины.
Вот здоровенный мужик, почему-то неспособный разговаривать так же, как другие двуногие, кормит его молоком. Вот конура, уютная, выложенная соломой. Вот барыня, главная из двуногих, судя по тому, как ей кланяются. Она движется по двору, и все оказавшиеся поблизости мужики и бабы следят за ней с боязливой настороженностью.
Картины сменились. Вот тот же мужик, который кормил его молоком, зачем-то надевает на него ошейник, подхватывает на руки и куда-то несёт. Вот он привязывает к ошейнику кирпичи. И последняя сцена: на него надвигается тёмная вода, в которую неумолимо тянет тяжесть на шее.
Затем всё повторялось. Он не могла окончательно умереть; эти видения появлялись вновь и вновь, как циклический сон. Маленький и слабый, он и при жизни мало что мог сделать. А после смерти не мог вообще ничего - даже вырваться из этих видений, которые никак не заканчивались.
Но сегодня всё изменилось. Он ощутил, что нити судьбы, раньше разрозненные, соединились-сплелись, и скоро ему удастся уйти из своего бесконечного сна.
Когда зомби обосновался в рощице рядом с барским домом, к той же рощице подошла и банда Чубудая.
Так совпало.
* * *
Барыня самозабвенно плескалась с наделённым мощным торсом лакеем в роскошной ванне, как вдруг с улицы, через открытую форточку, донеслось тягуче-заунывное:
- Муууу! Муууу!
И снова
- Муууу! Муууу!
И снова.
Неприятные звуки свербили в ушах, проникали в душу, раздражали, пугали.
- Откуда здесь корова?- нервно дёрнулась Ольга Лаврентьевна, выскальзывая из объятий Герасима.
Отодвинув шторы, она выглянула на улицу.
За забором, недалеко от калитки, смутно маячил в полутьме маленький белый силуэт.
Зомби соотнёс появившуюся в окне женщину, с той, которую он когда-то видел, и завыл ещё громче, ещё заунывнее.
- Муууу! Муууу!
- Собака!- поёживаясь, сердито сказала барыня, задёргивая шторы. Она завернулась в мохеровое полотенце, схватила пачку сигарет, вытащила одну, прикурила.
- Гадость-то какая. Кто позволил здесь держать собак? Пойди, прибей её,- велела она лакею.- Потом закопай или утопи в речке.
Герасим выбрался из ванны, наскоро вытерся, накинул одежду, спустился вниз, подхватил большую палку и направился к двери.
* * *
Банда обосновалась в перелеске рядом с домом, который они наметили для грабежа. Однако, хотя хабар явно должен был бы оказаться богатым, разбойники никак не могли придумать, как до него добраться. Двухметровую каменную стену увенчивала спираль Бруно - штурм через неё отпадал. Стальные ворота для автомобилей казались несокрушимыми, как и врезанная в каменную стену узкая калитка.
Свет в окне третьего этажа дома стал ярче - отодвинулись шторы. Мелькнул женский силуэт, потом шторы обратно задвинулись. Хлопнула дверь, послышались шаги по тротуару.
Бандиты насторожились и на всякий случай приготовили оружие.
* * *
Герасим спустился со ступенек крыльца, огляделся и направился к калитке. Отодвинул засов, отпер два английских замка. Осторожно приоткрыл дверцу и всмотрелся в полутьму, откуда доносился тоскливый вой.
Когда калитка открылась, зомбак выступил из темноты на освещённое место, ошалело взвыл: Муууу! Муууу! - и двинулся вперёд.
Зрелище приближающегося воющего скелета, выглядевшего в лунном свете особенно жутко, так потрясло Герасима, что он упал в обморок.
Увидев распахнувшуюся калитку, бандиты с гиканьем понеслись к коттеджу. На сметённый ими по пути собачий костяк они и внимания не обратили, а здоровенного мужика, от их криков пришедшего в себя и попытавшегося было подняться, ткнули по ходу дела несколько раз ножом, уложив окончательно.
Дверь в дом была открыта и разбойники стремительно ворвались внутрь. Дворовые девки порскнули в разные стороны, мужики схватились за какое-то подобие оружия, но были за пять минут перебиты.
Некоторое время из коттеджа доносилось довольное хеканье бандитов, визг девок и барыни, которых самозабвенно насиловали. Тоскливое Муу! Муу! восстановившегося зомбака почти не было слышно в этой какофонии.
Разграбив имение, бандиты прошлись по его территории, добивая всех, кто проявлял признаки жизни. Напоследок разбойники подожгли разгромленные ими строения и убрались восвояси.
* * *
Когда над барским имением поднялись языки пламени, зомби перестал выть и просто смотрел в сторону пожарища. Когда жара спала, он вошёл во двор, обвёл отсутствующим носом останки Герасима, барыни, дворовых девок и мужиков, как бы принюхиваясь к ним. Затем клацнул зубами словно вздыхая. Когда-то недалеко от этого места была его конура.
Зомби отошёл назад за ворота, к деревьям, лёг на землю. Кадры, без конца крутившиеся перед незрячими глазами, замедлились. Тяжесть, давившая изнутри, исчезала, ему становилось легко и спокойно. Последние видения остановились. Затем тени-воспоминания начали таять и вскоре исчезли совсем. Псевдожизнь, которая угнетала его столько времени, наконец, исчерпалась. Зомби уснул.
Если бы кто-то проходил в это время рядом с разгромленным барским имением, он увидел бы под деревом только разбросанные собачьи кости.
Один день из жизни мага-целителя
(социальное фэнтези; городское фэнтези)
- Вы можете застраховать у нас свою недвижимость,- проворковала миловидная девушка- клерк, начиная переоформлять мою банковскую карту.
- Не интересуюсь.- Я отрицательно покачал головой.
- Ещё мы предоставляем услуги по страхованию вкладов,- продолжала она, глядя на экран и быстро, почти автоматически, нажимая на клавиши.
- Спасибо, не надо.- Я снова покачал головой.
- Страхование от ДТП, несчастных случаев, дополнительное медицинское страхование, - не унималась она, впрочем, всё так же мило улыбаясь и порхая пальчиками по клавиатуре. К счастью, мелькавшие на экране сообщения показывали, что оформление карты заканчивается.
- Боюсь, мне пришлось бы годами пыль в судах глотать, доказывая вашему банку, что у меня наступил страховой случай,- вводя пинкод и дублируя его, не удержался от сарказма я.
Девушка удивлённо вскинула подведённые брови.- У нас солидная компания,- немного обиженно сообщила она.
- Не сомневаюсь,- заверил я.- Проклятые девяностые давно позади, не правда ли? А всё-таки денежки надёжнее хранить в тайниках.- Я вернул на место паспорт и карточки, собираясь уходить, но сотрудница банка - похоже, получавшая где-то дополнительное заочное образование - решила продемонстрировать мне пример логического рассуждения.
- Вы ведь пользуетесь услугами нашего банка, следовательно, доверяете нам,- она послала мне ещё одну улыбку, немного выделив слово "следовательно".
На логический довод пришлось ответить.
- Я вам доверяю, но в определённых пределах,- сообщил я, и уточнил:- а именно, доверяю транзакции небольших сумм, покупки на небольшие суммы, переводы со счёта небольших сумм. Посев же денег на Поле Чудес находится далеко за пределами моего доверия.
* * *
Выйдя из здания банка, я глянул на мобильник. До начала рабочего дня оставалось полчаса, а ходьбы отсюда до центра диагностики при клинике Бруэра, где я заведовал отделом программного обеспечения, было минут десять, поэтому я решил по пути закупить какао-масло в кондитерском магазине. Шоколад я привык делать сам, а домашние запасы ингредиентов для него подходили к концу.
Моя работа заключалась в обслуживании компьютерной программы, выдававшей, на основе результатов анализов и двух-трёх сотен вопросов, предварительный диагноз болезни. Программа была написана на языке Пролог-Ультра и представляла собой, по сути, базу знаний, включавшую опыт множества врачей, и практикующих, и теоретиков. Анализы сдавались в клинике, отвечать на вопросы можно было дистанционно. Программа сильно облегчала труд терапевта, предлагая как диагноз, окончательно устанавливаемый в личной беседе врача с пациентом, так и несколько вариантов лечения. Её обслуживание было делом достаточно творческим, потому что требовалось постоянно апгрейдить базу знаний - это я поручал двум своим помощникам, а также улучшать методы вывода заключений в самой программе - это я делал сам.
Работа считалась престижной, оплачивалась вполне приемлемо, и, возможно, она досталась бы кому-нибудь из множества расплодившихся ныне сынков чиновных и прочих авторитетов, почему-то хлынувших в последние годы в программирование - вот только я был в команде разработчиков этой программы. Так что когда клиника Бруэра объявила конкурс на место заведующего лабораторией программирования и диагностики, мои шансы занять его составляли практически 100%.
Я бы предпочёл остаться на прежнем месте работы, в научно-исследовательском институте компьютерной медицины, но руководители нашей группы решили продать права на программу одному из американских техногигантов, что предполагало переезд всех сотрудников в Штаты. И хотя всем нам прислали любезные приглашения с проектами договоров и очень привлекательной - конкурентной, как сейчас говорят - зарплатой, почти половина моих коллег предложение не приняла. Большинство из них не хотело превращаться в мелких клерков - а участь даже ведущих наших разработчиков в громадном Microsoft Enginеering была бы именно такой - ну а лично я не хотел иметь дел с настойчиво внедрявшимися во все американские фирмы правилами diversity и equity, означавшими, кроме прочего, что продвижение на службе будет определяться не успехами в работе, а принадлежностью к тем или иным меньшинствам, расовым или сексуальным. На что и намекнул, довольно прозрачно, в письменном отказе.
* * *
Охранник на входе-выходе кивнул в ответ на моё приветствие, в гардеробе для сотрудников я быстренько переоделся, нацепил рабочий халат, и прошёл в свою лабораторию.
Перед началом приёма мне нужно было запустить на обработку данные, присланные из отдела регистрации, распечатать диагнозы и рекомендации, а также подготовить компьютер для ввода информации в режиме реального времени по ходу личной беседы врача с пациентом. Эта новая информация обычно корректировала, иногда довольно существенно, диагнозы и рекомендации по лечению. После завершения приёма врач заходил ко мне, просматривал исправленные версии, вносил в них, если нужно, изменения, и подписывал окончательный вариант, который и выдавался на руки клиентам.
* * *
Когда я заканчивал печатать файлы, дверь приоткрылась и в комнату осторожно заглянула Наташа, наша новенькая медсестра. Увидев, что кроме меня, в помещении никого нет, она уже решительнее переступила через порог и зашла внутрь, закрыв за собой дверь. Я вопросительно посмотрел на неё.
- Скажите, доктор,- Наташа явно хотела польстить мне - хотя она работала в клинике всего две недели, но несколько раз разговаривала со мной, да и по зеленому халату было видно, что я не врач, а сотрудник инженерного центра. Хотя и не без понятия о медицине, естественно. - Скажите, пожалуйста, Олег Павлович,- повторила она,- мне в секретариате под подписку велели в течение пяти дней сделать прививку от нового вируса. Как быть? То есть, я хочу знать безопасно ли это, ведь рассказывают разное.
- Ну,- я сделал вид, что задумался.- А что именно ты слышала?
- По телевизору говорят, что это совершенно безопасно, и никаких плохих последствий не будет.- Наташа с надеждой посмотрела на меня.
Я снова сделал вид, что задумался.- Раз об этом сказали по телевизору, значит, наверное, так оно и есть. Там ведь не соврут, правда?- я мельком глянул на девушку.
На лице Наташи явно отразились сомнения, и она, поразмыслив, сообщила:
- На интернетовском медицинском форуме пишут, что могут быть отложенные осложнения, которые потом скажутся на беременности.
- Ох уж эти интернеты и как их ещё не запретили; всё смущают электорат, которому было бы вполне достаточно телевизора,- пробормотал я.
- Простите, Олег Павлович?
- Я хочу сказать, ты ведь доверяешь российским эффективным менеджерам, не правда ли?
- Ммм,- медсестра отозвалась не слишком определённо, но выражение её лица не выказывало большого доверия.
- Вот именно. У них нет никаких проблем.
Вид у Наташи стал совсем несчастным.
- Боже мой, девочка,- наконец, сжалился я,- ну что ты делаешь из мухи слона. Дай пятёрку Маринке, которая делает у нас прививки, и она пропишет тебе в медицинской карточке всё, что угодно.
- Пятёрку?
- В смысле, пять тысяч. Им с Володей надо выплачивать ипотеку, так что от приработка она никогда не отказывается.- Я хотел было добавить, что и сам два дня назад, когда завотделением начала чересчур назойливо напоминать мне насчёт прививки и втирать за сознательность, именно так и поступил, но счёл это излишним. Не столь уж близко мы были с Наташей знакомы, чтобы откровенничать на довольно деликатную тему. В Штатах, кстати, за подобные советы меня запросто могли бы не только уволить с работы, но и посадить как "биотеррориста". Ну а у нас, к счастью, строгость законов пока ещё компенсировалась необязательностью их исполнения. Этот афоризм принадлежал, если не ошибаюсь, императрице Екатерине II, и с её времен тут мало что изменилось.
В коридоре послышались шаги, и Наташа поспешила выскользнуть из кабинета.
* * *
Профессор Рэм Арнольдович Витов выглядел, как всегда, безупречно. Впрочем, в его бизнесе, где гонорары в немалой степени зависят от внушительности и представительности внешности, иначе было и нельзя.
- Что-то в последнее время к нам идёт много бюджетников,- заметил он, бегло просмотрев список назначенных на сегодняшний приём пациентов.- А ведь стоимость проведения анализов и консультаций у нас немалая.
- Значит, изыскивают средства.- Я пожал плечами.
- Почему они не идут в городскую поликлинику? Есть какие-нибудь предположения?
- Да какие предположения,- хмыкнул я.- Здесь всё ясно. В городской поликлинике с недавнего времени главным врачом стал азербайджанец, и ныне уже половина штатных терапевтов там - его сородичи. Очевидно, даже наши бюджетники не слишком доверяют красным дипломам бакинских мединститутов, вот и идут в частные клиники.
- Мда.- Рэм Арнольдович отложил список.- С одной стороны, нам, конечно, дополнительный доход. А с другой стороны, как-то это всё не очень правильно.
- Замещающая миграция неправильна?- уточнил я.- Или, как её теперь называют, "переселение соотечественников"?
Витов, не отвечая, покачал головой, и я сказал: - Да ладно, наш народ ко всему приспособится. Ну вот смотрите: перешёл наш городской рынок полгода назад под контроль азербайджанцев - и что такого? Те, у кого нет своих дачных участков, просто стали ездить за картошкой, капустой, помидорами в область. Русский народ всегда находит выход.
- Ты тоже ездишь?- Витов с любопытством глянул на меня.- Или у тебя участок?
- Езжу. - Я усмехнулся.- Не хочется случайно задеть чувствительный восточный менталитет. С мая по октябрь раз в две недели совершаю рейды в дальнее Подмосковье, где местные торгуют на диких рынках.
- А их не запрещают?
- Полицаи гоняют, но не слишком старательно. С одной стороны, азербайджанцы платят им, чтобы местные не сбивали цены. С другой стороны, они же сами местные.
Профессор наморщил лоб и погрузился в размышления.
- Подпишите, пожалуйста,- пользуясь заминкой, я достал из ящика стола бумагу и подсунул ему.
- Что это?- Витов очнулся от раздумий.
- Заявка на новый ультразвуковой томограф, интерфейсы и программное обеспечение. В отделение интенсивной диагностики.
Витов со вздохом взялся за авторучку.
- Техника меняется стремительно, а улучшения не так уж и заметны. Что в диагностике, что в лечении,- сообщил он, обозначая свою подпись на документе и возвращая бумагу мне. И добавил: - Вот если бы можно было лечить магией, как пишут сейчас в фантастических романах. Провёл ладонью - узнал, какая болезнь. Сделал несколько пассов - вылечил.
- Да ну?- я с интересом глянул на него.- И вы рискнули бы заняться таким делом?
- А почему нет?- профессор сцепил руки в замок и задумался, похоже, припоминая какой-то недавно прочитанный роман.- Спасать людей, излечивать безнадёжных больных, убирать шрамы, рубцы, возвращать женщинам красоту. На гонорары создать специальную клинику. Принимать там и бедных, у которых сейчас на наши процедуры и лекарства не хватает денег-
- Всё будет немножко не так,- усмехнулся я.- Как только ваше магичество покажет свои первые чудеса, оно получит массу предложений, от которых нельзя будет отказаться. Чиновники захотят курировать вашу деятельность и получать свою долю от доходов с неё. Кроме того, вам придётся бесплатно лечить их гастриты, ожирения, другие болячки, и заниматься омоложением их жён. Потом вас возьмут в оборот бандиты, и вы будете удалять пули и вытаскивать с того света попавших в переделки авторитетов. А потом за вас примутся спецслужбы. Ведь такой уникальный ресурс никак нельзя оставлять в частных руках. Определят ли вас на пожизненное обслуживание уважаемых людей или отправят в закрытое учреждение для экспериментов - ни о какой "помощи бедным", ни даже о свободе вам и мечтать не придётся.
Профессор оторвался от своих розовых грёз и недовольно посмотрел на меня.
- Так что если вы вдруг обретете способности мага-целителя, Рэм Арнольдович,- улыбнулся ему я,- постарайтесь чтобы об этом никому не стало известно. Даже мне.- Я снова послал Витову улыбку.- Декарт говорил: тот хорошо прожил, кто хорошо укрылся. А Лао цзы советовал никому не показывать драгоценности.
Я люблю в разговоре со склонным к философии профессором иногда вворачивать не слишком известные цитаты из классиков. Чисто для профилактики - чтобы он на время переставал считать технарей недалёкими и ограниченными существами.
- Ладно, давай посмотрим, какие у нас на сегодня пациенты,- всё ещё хмурясь, сказал Витов.
- Большинство несложные,- я пододвинул к нему распечатки диагнозов и рекомендаций.- Несколько бронхитов, язвы, диабеты, всё как обычно. Диагнозы вполне определённые, лечение прописано. Дополнительные обследования вряд ли что-то изменят. Есть двое тяжёлых, девочки. По диагностике у них нейроциркуляторная дистония, но анализы очень неблагоприятные.
- Нейроциркуляторная дистония это не диагноз,- пробормотал профессор, изучая анамнезы.- Это просто общая характеристика комплекса симптомов.
- Предварительный диагноз у каждой из них - острая нейроинфекция,- сообщил я.- Мышцы ригидные, головная боль, тошнота, движения затруднены. Предварительный прогноз - возможен частичный или полный паралич.
- Хм.- Витов оторвался от чтения бумаг.- Если после осмотра всё подтвердится, можно будет попробовать курс тетраболика-М. В нашем стационаре. Вероятность полного выздоровления - порядка 80 процентов.
- По-моему, здесь стоило бы подстраховаться,- осторожно заметил я, открывая на компьютере новый файл и поворачивая экран к профессору.- Посмотрите, кто родители у одной из пациенток.
Витов всмотрелся в текст и фотографии.
- Это ведь-
- Да, это прокурор нашего округа. А на приём с дочерью придёт его жена. Та самая.
На лице профессора отразилось непонимание и я напомнил:
- Она пару лет назад сбила на "зебре" школьницу-первоклассницу, которая стала инвалидом. К суду её не привлекли, потому что по заключению судебно-медицинской экспертизы девочка, переходившая дорогу, была вдребезги пьяной. Боюсь, если в нашей клинике не вылечат ребёнка из такого семейства, у нас могут возникнуть проблемы. Вероятность неудачи 20% ... многовато.
- Хм.- Рэм Арнольдович потёр подбородок.- Да, ты прав, Олег. Спасибо за бдительность. Я порекомендую ей лечение в швейцарской клинике Хирсланден. Там специализируются на подобных случаях. А у нас попробуем полечить вторую пациентку. Кстати, из какой она семьи? Хватит у них средств?
Файл данных я успел просмотреть, поэтому отрицательно покачал головой.
- Вряд ли. Мать - учительница, в графе отец - прочерк.
- Ладно, отложим до установления окончательного диагноза,- недовольно сказал Витов.- Если всё подтвердится - назначим амбулаторное лечение.- Забрав с собой распечатки, он вышел из лаборатории и направился в свой кабинет, а я занялся проверкой работы интерфейсов, которые обеспечивали поступление данных в компьютер во время опросов пациентов.
* * *
На приёме первой по записи была дочь учительницы, девочка, диагностика которой показала подозрение на нейроинфекцию. Она сидела в кабинете Витова вместе со своей мамой и профессор расспрашивал их о ходе заболевания и его симптомах. Голосовая информация, обработанная звуковыми редакторами, а затем VST-плагинами, переводилась в формат нашей базы данных, после чего добавлялась к уже имеющимся результатам анализов. Моей задачей был контроль за работой программы, которая, получая в режиме реального времени новые факты, делала откорректированные заключения и выводила их на экран. Сейчас основной диагноз не менялся, немного варьировалась только его вероятность, и добавлялись, изредка, новые рекомендации.
На приём отводилось полчаса, после чего пациенты должны были пройти дополнительные тесты для постановки окончательного диагноза. Характер этих тестов определял компьютер, соответственно виду заболевания. Они также в режиме реального времени высвечивались на экране, чтобы я мог быстрее подготовить нужный аппарат. Для девочки, приём которой сейчас подходил к концу, требовалась томография позвоночника.
* * *
Звонок сообщил об окончании приёма, и через минуту девочка, робко постучав, вошла в мою лабораторию.
Я ободряюще улыбнулся ей и спросил:- Как тебя зовут?
- Лена,- ответила она, потихоньку осматриваясь. Больничная обстановка у многих вызывает настороженность, однако наша комната больше походила на компьютерный класс - с ноутбуками, принтерами, сканерами и прочей аппаратурой. Только кушетка в углу, покрытая белой простыней, напоминала о врачебном деле.
- Сними свитер и ложись на живот. Сюда,- я показал куда именно.
* * *
Пока девочка располагалась на кушетке, я перешёл на магическое зрение и просканировал её ауру. Как я и ожидал, на ровное золотистое свечение вдоль позвоночника местами накладывались чёрно-фиолетовые кляксы. Они, однако, не заходили глубоко внутрь, и я облегчённо вздохнул. В энергетическом восприятии все болезни представлялись связанными с аурой сгустками тьмы различных оттенков. Если они лишь слегка цеплялись за поражённый орган, то лечение не представляло сложностей - несколько тороидальных магических импульсов, посылаемых с помощью пассов, разрушали их структуру, а дальше организм восстанавливался сам. Более трудными были ситуации, когда эти кляксы проникали не только в поверхностный слой ауры, но и в её глубины. В таких случаях требовалось несколько сеансов, притом нередко бывало, что исчезали только симптомы, а сама болезнь вскоре возвращалась. Наконец, самыми тяжёлыми, почти не поддающимися лечению, были случаи, когда чёрные сгустки уходили так глубоко, что их корни не выявлялись при сканировании, доходя, вероятно, до структур ДНК. Такие болезни я относил к генетическим поражениям организма и лечить их не брался - черные кляксы из генных структур не убирались. Лишь ненадолго и с большим расходом магической энергии можно было ослабить их воздействие, что выражалось в исчезновении патологических симптомов. А потом болезнь возвращалась. Обычное лечение давало иногда эффект, но он тоже имел сходный, чисто симптоматический характер.
К счастью, у Лены был первый случай - поверхностное поражение. Я незаметно, делая вид, что поправляю провода, провёл несколько раз ладонью над её спиной, посылая магические импульсы отсроченного, как обычно, действия. Мне было совершенно ни к чему, чтобы пациенты почувствовали улучшение сразу после своего возвращения из клиники. Затем я подкорректировал вручную в базе данных показания прибора на более благоприятные и запустил программу анализа.
- Ну, что тут у нас?- профессор Витов вошёл, вместе с мамой пациентки, когда я заканчивал делать распечатки.
- Совсем неплохо,- ответил я, пододвигая ему бумаги.
- Так-так.- Он бегло просмотрел результаты, которые немного отличались в лучшую сторону от предварительных.- Да, достаточно хорошо. Что рекомендует компьютер? Ага, то же, что и я. И ещё физиотерапия. Прекрасно.
Профессор завизировал заключение, затем выписал рецепты на лекарства и направления на процедуры, после чего назначил девочке приём через три недели.
* * *
Работа со следующими пациентами шла по обычной схеме: беседа у врача, дополнительная диагностика (пару раз она не потребовалась), окончательное заключение, рецепты и рекомендации по лечению.
Я сканировал ауру у всех, но только для накопления опыта, а исцелениями сегодня больше не занимался. Мои магические ресурсы были ограниченными и расходовать их следовало аккуратно. Кроме того, нужно было оставлять запас на случай непредвиденных проблем со здоровьем у моих близких или друзей.
Последней сегодня на приём была записана школьница, дочь прокурора, которая тоже пришла со своей матерью. Как и другие, она прошла собеседование с Витовым, затем появилась в моей лаборатории. Компьютер назначил томографию позвоночника, и я занялся подготовкой прибора.
Лечить её я, разумеется, не собирался. Впрочем, даже если бы мне пришла в голову мысль о такой абсурдной благотворительности, она всё равно оказалась бы напрасной - сканирование ауры показало, что поражение доходит до уровня ДНК.
Подписав заключительный диагноз, предписания и рецепты, профессор выдал их на руки матери девочки. Пациентке было рекомендовано пройти курс лечения в швейцарской клинике Хирсланден. Конечно, для рядовых россиян такой совет прозвучал бы насмешкой, но для нашего прокурора, который курировал в округе не столько законность, сколько криминалитет, стоимость лечения за рубежом была вполне по карману. Вот только я сильно сомневался, что результат оправдает его расходы.
Проводив последних на сегодняшний день клиентов, профессор вернулся в мою лабораторию. Вид у него был слегка задумчивый.
- Как бы то ни было, дети не должны отвечать за дела родителей,- наконец, сказал он, словно споря сам с собой.
Я промолчал, хотя на этот счёт у меня было иное мнение. Поговорка "сын за отца не отвечает" всегда казалась мне нелепой. Дети олигархов, бандитов охотно пользуются награбленными их родителями богатствами, получают наследства и всё такое прочее, но отвечать за дела родителей, они, значит, не должны? Странная логика. И потом, мне была хорошо заметна корреляция между образом жизни и структурой болезни. Тяжёлые, доходящие до генетического уровня, поражения ауры наблюдались обычно у представителей криминалитета и их потомства. Если нашей "элите" удалось отменить действие в отношении себя юридических норм, как и правил морали, то законы Природы им оказались неподвластны.
Профессор выжидающе смотрел на меня, видимо, ожидая ответа. Пожав плечами, я сказал:
- Всё закономерно и неизбежно.
- Случайности тоже бывают,- перешёл в плоскость философской дискуссии Витов.
- Математики не верят в вероятность, как говорил академик Понтрягин,- отпарировал я.- А наука - враг случайности, как говорил академик Лысенко.- Последнюю фразу я ввернул нарочно, хорошо зная, как имя Трофима Денисовича действует на воспитанных на либеральной пропаганде россиян.
Профессор повёлся на мелкую провокацию, покраснел и напыжился, очевидно, готовясь разразиться гневной тирадой насчёт шарлатанов и лженауки, но тут дверь лаборатории открылась и старшая медсестра, заглянув внутрь, спросила: - Олег Павлович, вы сами будете делать второй обход или отправить ваших сотрудников?
- Сам,- ответил я, собирая бумаги.
- Хорошо,- сказала она и удалилась.
* * *
Дважды в день сотрудники нашей лаборатории проверяли приборы в палатах интенсивной диагностики. Этим, чисто техническим делом, в основном, занимались мои помощники, но я и сам нередко, после окончания приёма, совершал обход.
Пребывание в одноместных номерах нашей клиники могли позволить себе только достаточно богатые клиенты. Основную их часть составляли местные олигархи, чиновники и криминалитет. Магическим целительством я здесь не занимался, но ауры сканировал регулярно. Почти все они были насквозь проедены фиолетово-черными грибками, ножки которых уходили глубоко внутрь поражённых органов.
В двух- трёхместных палатах обитал контингент попроще. Судя по статистике, которую я вёл, у многих из них определённые поверхностные затемнения в ауре вызывались пренебрежением к физическим упражнениям, вредными привычками, нездоровым образом жизни, пристрастием к телевизору и слабым иммунитетом к манипулятивной пропаганде. Целительством здесь я тоже не занимался, но пациентам с аурами такого рода направлял стандартный оздоровительный комплекс информационно-магических импульсов, который, будь он переведён в слова, звучал бы примерно так:
Не покупай фальсифицированную еду. Не слушай платных пропагандистов и идейных холуёв олигархической клики. Не смотри их телевыступления. Не поддавайся на их соблазны. Не обсуждай заданные ими темы. Не посещай храмы, построенные на деньги жуликов и воров. Не верь, не бойся, не проси.
* * *
Контроль работы приборов в палатах интенсивной диагностики занял минут двадцать, после чего мой рабочий день закончился.
Переодевшись в гардеробе для сотрудников и попрощавшись с охранником на входе-выходе, я отправился домой.
По пути заглянул к дяде Коле и испробовал на нём недавно разработанный мной магический конструкт, вызывающий отвращение к спиртному.
Дома подлечил порванное ухо Барсику, который сегодня соизволил вернуться.
Покормил рыбок в аквариуме.
Приготовил шоколад.
И до ночи просидел за расчётом оздоровительного информационно-магического комплекса, который я решил, в порядке эксперимента, внедрять в интернетовские мемы.
Универсальная вакцина
(социальное фэнтези; юмор)
- Так вы утверждаете, что ваш проект принесёт 12 миллиардов шекелей, которые вдобавок пойдут прямо на наши банковские счета?- начальник финансового отдела представительства Нибиру в седьмой провинции с некоторым недоверием посмотрел на папку, лежавшую на его столе, а затем снова уставился на сидящего перед ним человека.
Леон Гартбург утвердительно кивнул. Он слегка волновался. Хотя, как член капитула ордена "За гуманизм", он мог непосредственно обращаться в местное представительство Нибиру, сегодня он воспользовался этим правом впервые. Разумеется, ему уже доводилось, и не раз, встречаться с рептилоидами на деловых встречах и торжественных приёмах, и даже выполнять некоторые их поручения. Но в самом посольстве он до сих пор не бывал.
- Я пока не ознакомился с вашим проектом,- рептилоид вновь с неудовольствием глянул на пухлую папку. Земляне имели обыкновение расписывать свои предложения чересчур подробно.- Но ведь, насколько я понимаю, имущество местных простецов приватизировано и монетизировано чуть более чем полностью. Все их предприятия принадлежат нам, либо через акции, либо через кредиты, либо через подставных лиц. Верно?- он перевёл взгляд на своего помощника, сидевшего за соседним столом. Тот кивнул.- Совершенно верно. Чистая работа. Эффективного менеджера, который этим занимался, мы порекомендовали местным властям наградить высшим орденом, что и было сделано.
- Ну так как же?- старший рептилоид снова перевёл взгляд на человека.- Озвучьте кратко вашу идею, мне недосуг читать всё вот это, - он стукнул лапой по пачке документов.
- Ваша гуманность, вы совершенно правы,- откашлявшись, сказал Гартбург.- Монетизировано было практически всё. Но один ресурс остался неохваченным.
- И какой же?- сложив лапы на брюхе, с интересом спросил старший рептилоид.
- Здоровье!- выпалил Гартбург, и когда оба рептилоида непонимающе уставились на него, добавил: - здоровье простецов, у них его слишком много, и ничто не мешает нам его монетизировать.
- Поясните,- потребовал старший рептилоид, откидываясь в кресле.
- Всё просто. Вы позволите?- Гартбург потянулся к папке с документами, и, дождавшись разрешающего кивка, вытащил из неё какую-то бумажку с графиками.- Мы предложим всем простецам привиться производимой в нашем учреждении вакциной, которая исцеляет все болезни. Те, что не привьются, могут чем-то заболеть, и, значит, они представляют опасность для других. Поэтому мы объявим, что прививаться обязаны все.
- А тому, кто откажется - отключим газ!- хохотнув, вставил второй рептилоид.
- Нет, ваша гуманность, зачем же?- возразил Гартбург.- Мы просто запретим им пользоваться общественным транспортом, делать покупки в магазинах, получать медицинскую помощь - до тех пор, пока они не образумятся и не принесут нам своё здоровье - то есть, я хочу сказать, не прекратят ставить под угрозу жизни окружающих и не привьются нашей вакциной. И доходы от этого мероприятия, в сумме, по моим подсчётам, составят порядка 12 миллиардов шекелей.
- Гхм.- Старший рептилоид уже с гораздо большим интересом посмотрел на лежавшую перед ним папку.- Пожалуй, что, ... Интересное предложение. Местные власти проштампуют нужные законы без задержек, как полагаешь?- повернулся он к помощнику.- Или придётся снова обращаться за помощью к координатору восьмой провинции?
- Куда они денутся?- махнул хвостом тот.- У всех счета на Нибиру, и дачи там же. Как только дадим команду, так и проштампуют всё, что скажем.
Начальник финансового отдела представительства Нибиру благосклонно взглянул на скромно потупившегося Гартбурга.- У вас есть карта банка Нибиру?- спросил он, не сомневаясь, впрочем, в ответе.
- Да, конечно, ваша гуманность,- кивнул тот.
- Ждите, вам придёт перевод,- он быстро произвёл вычисления на калькуляторе.- Ваша доля по завершении проекта в случае его полной реализации составит 2,5 миллиона шекелей Нибиру.
Когда дверь за человеком закрылась, старший рептилоид повернулся к своему помощнику.
- До чего талантливый народ,- сказал он.- Я ещё в эпоху фараонов обратил на них внимание. Как это он выразился: "монетизировать здоровье"!- рептилоид усмехнулся. Надо поощрить его не только материально. Полагаю, он достоин звания "академика" - если не ошибаюсь, так у местных называется высшая научная степень?
- Он её уже имеет,- сообщил помощник, просматривая бумаги.- Получил десять лет назад.
- Талантлив, я же говорю,- старший рептилоид удовлетворённо кивнул - Тогда дай команду, пусть ему выпишут орден.
- Такой же, что и эффективному менеджеру, организатору монетизации имущества простецов?
- Нет, пониже. Там мы всё-таки получили триллионы. А тут речь идёт о 12 миллиардах.
- Будет сделано. И ещё, ваша гуманность, к нам записался на приём специалист в области трансплантологии. Он уверяет, что имеет проект по эффективной монетизации органов простецов, и что этот проект принесёт нам несколько миллиардов шекелей прибыли. Приглашать?
- Кучно они нынче пошли,- начальник финансового отдела представительства Нибиру в седьмой провинции коротко хохотнул.- Приглашай.
Про Кощея Бессмертного, Змея Горыныча и русских богатырей
(социальное фэнтези; сказка-аллюзия)
Как Кощей Бессмертный запретил в своём царстве логику
Сидя в своём роскошном дворце на золотом троне, Кощей Бессмертный вещал в микрофон, откуда его слова через устройства, придуманные для него маленькими кощеями, разносились по всем городам и посёлкам: "Слушайте меня, люди: чёрное это белое, белое это чёрное, правда это ложь, ложь это правда, война это мир, мир это война, олигархия это демократия, агрессия это стабильность, воровство это борьба с коррупцией, патриотизм это двойное гражданство и вилла на Лазурном берегу ..." и люди, повинуясь ему словно под наваждением, работали на кощеевых слуг или воевали за кощеевы интересы. А сам Кощей тем временем заводил всё новые и новые счета в швейцарских банках, закупал всё новую и новую недвижимость во Франции, на Кипре, на Канарах, возводил всё новые и новые дворцы с золотыми тронами, золотыми айфонами, золотыми унитазами, обширными шубохранилищами и сейфами, доверху набитыми пачками долларов.
Как вдруг, прерывая Кощея Бессменного, в эфире зазвучали слова: "закон логики гласит: каждое понятие равно самому себе. То есть, чёрное это чёрное, белое это белое, правда это правда, ложь это ложь, война это война, олигархия это олигархия, агрессия это агрессия, воровство это воровство, ...." Всего полминуты звучала в эфире лекция по логике, но этого хватило, чтобы тысячи людей перестали работать на кощеевых слуг и воевать за кощеевы интересы, а миллионы других задумались.
Разгневанный Кощей, изрыгая угрозы, помчался к своим помощникам выяснять, кто из его медиаинженеров допустил такую оплошность и почему в его царстве до сих пор не запрещена эта логика, благодаря которой люди приобретают способность отличать истину от лжи.
Перепуганные помощники заверили Кощея, что все национал-предатели, пропустившие в эфир лекцию по логике, будут строго наказаны, а сама логика, как орудие заморских врагов и их внутренних пособников, стремящихся подорвать в стране стабильность, будет немедленно объявлена экстремизмом.
Как Змей Горыныч дискутировал с Ильёй Муромцем
Змей Горыныч лежал на невысоком холме и похрапывал. Только что он с аппетитом перекусил десятком русских девушек, которых ежедневно поставляли ему местные власти согласно указу Кощея Бессмертного о толерантности, и теперь в полусне предавался приятным воспоминаниям. Ему чудились родные горы, где сейчас по тому же указу возводились дома-дворцы для тысяч змеев и змеевичей. А потом его змеевичи полетят с ним стаями на русские города, будут брать дань, грабить, насиловать, жечь, ... Всё глубже погружался Змей Горыныч в сладостные мечтания, когда вдруг кто-то грубо ткнул его кулаком в брюхо. Открыв глаза, Змей увидел перед собой Илью Муромца.
- Вставай на битву, мерзкое чудище.- Илья достал из ножен меч.
Так хорошо было Змею на солнышке, пообедал, пригрелся, разомлел. Ему даже подниматься было лень, не то что драться. Змей повернулся на другой бок и сказал: - Иди, Илюша, своей дорогой. Я ведь тебя не трогаю.
- Меня не трогаешь, а города кто грабит, разоряет? Кто людей живьём ест?- Илья кивнул на обглоданные кости.
- Не уважаешь ты мой национальный менталитет, Илья,- с досадой сказал, приподнимаясь, Змей Горыныч. - Ваш же правитель, Кощей Бессмертный, отвел мне здесь место для отдыха и кормёжку, в целях борьбы с ксенофобией и экстремизмом.
- Я тебе другое место отведу, все только спасибо скажут.
Змей усмехнулся. - До чего же ты наивный, Илюша. Да ты тронь меня только - мне и Кощею жаловаться не придётся, тебя его помощники со свету сживут. Недавно одного из ваших за мою обиду на восемь лет строгого режима закрыли, другого - на двадцать, третий в бегах, по миру скитается, имя своё забыл.
- А всё почему?- продолжал Змей - Потому что очень много нынче народу на Руси занимается ксенофобией, экстремизмом, разжиганием межнациональной розни и неуважением к властям.- Змей выпятил толстое брюхо, натянув пояс, к которому была прицеплена Звезда Героя Кощеева царства и наградной золотой пистолет, дохнул куда-то огнём, и Илья, присмотревшись, увидел, что от двух близлежащих деревушек остался только пепел. - И вот для борьбы с этими-то явлениями очень я нужен вашим правителям. - Змей снова удовлетворённо закрыл глаза, предаваясь приятным воспоминаниям.
Кто-то невежливо прервал его мысли, опять ткнув в бок. Змей Горыныч приоткрыл глаз. - Ты ещё здесь, Илья?- осведомился он.
- А слыхал ли ты, Змей,- спросил Илья, не обращая внимания на вопрос, - про такой закон логики: практика - критерий истины?
- Это ... как?- непонимающе мотнул одной из голов Змей.
- Например, вот так. Вы, Змеи, говорите: мы самые сильные, самые смелые, самые ловкие и так далее. Верно?
- Ну,- настороженно подтвердил Змей Горыныч.
- А что показывает практика? Скрываетесь вы в горах, налетаете на других всегда стаями, чуть вас тронут - воете по-шакальи. Вы уже несколько тысяч лет грабите других, а сами трудиться не желаете. И много ли вас осталось? Только добраться в ваши края нелегко, а то бы уже всех под корень вывели.
Змей ничего не ответил, размышляя над непривычными словами. Давненько с ним так не разговаривали. Раньше посетители всё больше талдычили, перед тем как он их сжирал, про толерантность и уважение к его национальному менталитету.
- Логика у нас запрещена за экстремизм,- неуверенно возразил он.
- А ты всё же, подумай, Змей, над её законами, хотя бы и запретными.- Илья Муромец усмехнулся, похлопал Змея Горыныча по брюху (плеч у него отродясь не водилось), сел на коня и поскакал прочь. Он логично рассудил, что сколько Змеев ни бей, всё равно толку не будет, покуда в стране властвует Кощей Бессмертный.
Змей же Горыныч, придя в совершенно дурное настроение, долго и мрачно размышлял над законами запрещённой в Кощеевом царстве логики всеми своими тремя головами.
Как рухнуло Кощеево царство
Далеко-далеко, в тридесятом офшоре, стоял высокий замок, а в нём был стальной сейф, где за семью замками хранилась кощеева игла.
Прибыл в офшор Илья Муромец, вошёл в замок, открыл сейф, сломал кощееву иглу.
. Вслед за чем, по закону причинно-следственной связи, рухнуло всё Кощеево царство: в драках за кощеевы богатства поубивали друг друга кощеевы помощники; оставшись без хозяина, разбежались по своим горным пещерам кощеевы орки и тролли; Змеев Горынычей порубили богатыри, а вампиров и упырей простой народ сам вбил в землю осиновыми кольями.
Как добили последних чудищ
После того, как Кощеево царство рухнуло, во всей Русской земле на долгое время воцарилось спокойствие, тишь и благодать. Но однажды в дальней деревушке объявился Тугарин Змеевич - племянник Змея Горыныча и дальний родственник Кощея Бессмертного. Был он такой несчастный и потрёпанный, что русские люди, позабыв законы логики, которые только недавно снова начала преподаваться на Руси, пожалели его и разрешили ему остаться. И стало вскоре так: покупают люди на рынке клубнику или черешню - плати дань Тугарину Змеевичу. Несут на рынок продавать картошку или капусту - дай отступные Тугарину Змеевичу. Вдобавок наползли к нему дальние и ближние родичи - гады морские, лесные, горные, шакалы и гиены пятнистые, проходу не дают, деньги требуют.
Люди не знали, что с этим наваждением делать. Пробовали усовестить Тугарина - он только смеялся и ссылался на свой национальный менталитет. Просили Тугарина и его родичей удалиться восвояси - шакалы с гиенами такой вой подняли про экстремизм и разжигание межнациональной вражды, что хоть уши затыкай. Проходил мимо заморский пастор - посоветовал больше трудиться, потому что "труд Богу угоден", как он сказал. Стали люди работать с утра до вечера без выходных и праздников - гадов и паразитов всех видов ещё больше наползло. Пробегал мимо православный батюшка - посоветовал больше каяться, потому что "сильно виновный нынче народишко", как он сказал. Последовали люди его совету - гадов и паразитов стало видимо-невидимо. А вот скакал на своём коне добрый молодец, наткнулся на перегородивших ему дорогу гадов морских, речных, горных во главе с Тугарином Змеевичем, достал булатный меч - те и рассыпались в мелкий прах. "Змею убивать - зубов не оставлять",- дал он на прощание логичный совет благодарившим его жителям деревушки.
В стране Овощей и Фруктов
(социальное фэнтези; сказка-аллюзия)
По мотивам сказки Джанни Родари.
1.
Кабачок чуть ли не с детства мечтал о том, что у него когда-нибудь будет свой дом и с каждой зарплаты откладывал небольшую сумму. За двадцать пять лет работы он, наконец, накопил хоть и немного, но достаточно, и купил себе маленький домик.
Обо всём этом Кабачок рассказывал пришедшему его навестить племяннику Лучку, когда на краю деревни показался роскошный экипаж.
Лучок не успел спросить, кто это едет, как экипаж с грохотом подкатил прямо к домику Кабачка и из него выбрался толстяк со злыми глазками и красными щеками. Это был Помидор, управитель мэра Лимонника.
Помидор свирепо уставился на Кабачка и закричал: - Бунтовщик! Разбойник! Вор! Ты построил дом на земле, принадлежащей Ананасам, Бананам и Абрикосам!
- Добрый господин,- испуганно взмолился Кабачок,- у меня есть разрешение на постройку! Мне его когда-то дал сам мэр Лужайка!
- Мэр Лужайка давно не у дел, и теперь эта земля принадлежит Ананасам, Бананам и Абрикосам. Судья Горчичного суда, где ты?
Судья Кривоперченко из Горчичного суда тотчас выскочил из экипажа. Каждый раз, когда Помидор отправлялся по делам, он брал этого судью с собой, чтобы тот подтверждал его приказы законами Страны Овощей и Фруктов.
- Эй, как-тебя-там, скажи Кабачку, что по законам нашей суверенной страны он должен немедленно убраться отсюда. Мы будем проводить здесь реновацию.
- Да-да, управитель Помидор, реновацию, как вам будет угодно!- подтвердил судья.
- Ты слышал?- осведомился Помидор у Кабачка.
- Да ведь он глупости говорит! - послышался чей-то голос.
- Как? Ты осмеливаешься спорить с судьёй? Ты экстремист?!
- Это не я ...- пролепетал Кабачок.
- А кто, если не ты? - вскричал Помидор.
- Он не судья, а мошенник! - снова послышался тот же голос.
- Кто это говорит? Кто? Экстремисты! Национал-предатели! Пособники заморских фруктов!- брызгал томатным соком Помидор.
Лучок подошёл к Помидору. Тому и мысль в голову не пришла, что дерзить ему осмелился какой-то мелкий мальчуган.
- А ты откуда взялся? Почему не работаешь на Ананасов, Бананов и Абрикосов, не готовишься защищать их имущество от иностранных агрессоров? Это твоя священная обязанность и патриотический долг!
- Я ещё не работаю,- ответил Лучок. - Я пока только учусь.
- Учишься? А где же твой цитатник нашего бессменного президента Лимона и сонник его верного сподвижника Пустомели-Помело?
- Я изучаю отечественные овощи. Как раз сейчас составляю их список: лимоны, грейпфруты, бананы, ананасы, абрикосы, помело, ... Какую газету в нашем отечестве ни раскроешь - только про них и пишут.
Помидор понял, что над ним издеваются. - Пошёл прочь, дерзкий мальчишка!- погрозил он Лучку. А ты,- он повернулся к Кабачку, - освобождай свой дом, здесь будет реновация.
Вскоре Помидор прикатил снова и на этот раз его сопровождала дюжина солдат- Лимончиков. Без долгих разговоров Кабачка выгнали из его домика и поселили там здоровенного пса по имени Бульдог, которому полагалась новая конура в награду за царапины на морде, полученные во время разгона митинга против коррупции.
- Мы начинаем реновацию,- заявил Помидор, угрожающе глядя по сторонам.
- Закон и порядок! Закон и порядок!- пролаял Бульдог.
- А если кому-то очень хочется бунтовать, - продолжал Помидор, - то для него всегда найдётся койка в тюрьме. Там на всех хватит места.
- Именно так! Именно так!- подтвердил Бульдог.
На следующий день возле домика Кабачка, в котором теперь обитал пёс Бульдог, собралось много народу. Все были не на шутку встревожены.
- Что-то ещё придумают мэр Лимонник и президент Лимон?- с тревогой спрашивал столяр Груша.
- Я думаю, что их реновация на одном домике Кабачка не закончится. Они здесь хозяева - что хотят, то и делают,- говорила швейка Морковочка.
Морковочка как в воду глядела. Вскоре в деревню явилась дюжина Лимошек и развесила объявления: "Президент Лимон извещает! Всем жителям срочно освободить дома. Здесь будут построены элитные коттеджи, увеселительные заведения и торговый центр. Взамен вам будут предоставлены равноценные жилища в районе Гнилых Помоек".
- Не хочу я в Гнилые Помойки,- печально говорил плотник Слива.
- Ох, сомневаюсь я, что нам хотя бы в Помойках что-то дадут,- ворчал садовник Яблоко. - Это же для них расходы. Под открытым небом придётся жить.
- А вы обратитесь в Горчичный суд к судье Кривоперченко,- ехидно посоветовал Чертополох и засмеялся, глядя, как все в испуге отшатнулись от него.
- Экстремизмом занимаетесь?- ласково скалясь, пролаял незаметно подкравшийся пёс Бульдог. - Никак, у вас тут несанкционированный митинг? А ну живо разошлись, бунтовщики! Больше одного не собираться!
За неделю вся деревня была снесена, кроме прежнего домика Кабачка, ставшего конурой пса Бульдога, и на месте прежних появились дома с вывесками "Ночной бар", "Казино", "ВИП-клаб".
Как и предвидел садовник Яблоко, давать им жильё, даже в Гнилых Помойках, никто не собирался. Одни обитатели бывшей деревни поселились у родственников, другие жили под открытым небом. А президент Лимон и мэр Лимонник восхваляли реновацию, которая "прошла отлично - и наши эффективные бизнесмены получили фантастические прибыли, и жителей бывшей деревни обеспечили достойным жильём". И ни президент, ни мэр ничуть не краснели, говоря всё это - да лимоны и не умели краснеть.
2.
Президент Лимон, его верный сподвижник Пустомеля-Помело, министр Ананас, а с ними ещё десяток цитрусовых и тропических фруктов проводили совещание по вопросу выращивания капусты, морковки, свеклы и других отечественных овощей.
- Что вы имеете предложить? - вопросил Лимон собравшихся.
Пустомеля-Помело заглянул в свой сонник и просиял. - Мне вчера приснилось, что мы переименовали Грейпфруты в Большие Виноградные Фрукты. Это приведёт к невиданному расцвету нашего отечественного овощеводства!- радостно воскликнул он.
- Вах, дарагой, зачем так гавариш,- с места поднялся дородный, спелый, румяный Абрикос. - Ми далжни засадить весь наш мнаганацианальний страна абрикос, персик, кишмиш, урюк и другой асесесвенний фрут.
Слово взял Колорадский Жук. Президент Лимон поручил ему заведовать сельским хозяйством и Жук уже успел записать на себя и на своё семейство несколько миллионов гектаров картофельных полей.
- Главное, что мы должны сажать,- веско сказал он, - это картошку.
Абрикос презрительно фыркнул и покрутил носом.
- Картошка для наших северных краёв заморский фрукт,- поддержал Абрикоса Ананас. - А мы сегодня обсуждаем возрождение отечественного овощеводства.
- Отечественные овощи непритязательны,- включился в обсуждение приглашённый эксперт Шелковичный Червь. - Чернозёмные районы надо отводить под шелковицу, а всё остальное сажать на пустырях и помойках.
Президент Лимон глянул на верного сподвижника. Пустомеля-Помело сидел с блаженным видом - перед его мысленным взором представали недавно приобретенные им обширные виноградники. - Виноград,- мечтательно пробормотал он, - виноград и утки. Вот решение всех проблем.
Между тем, напротив президентской резиденции проходил митинг Овощей, возмущавшихся засильем в стране Лимонов с Грейпфрутами и отказывавшихся переселяться на помойки и пустыри. В митинге участвовали Капусты, Свёклы разных сортов, многие виды Морковок, всё семейство Луков и другие. Невдалеке от них маячили Мандарины и Апельсины, давно выражавшие неудовольствие пристрастием президента Лимона ко всякой кислятине. Они не присоединялись к демонстрации, а выжидали, чем она закончится.
Перед Овощами, преграждая путь к резиденции Лимона, стояли в несколько шеренг, угрожающе подняв хвосты, полицейские псы. Они готовы были прямо сейчас наброситься на демонстрантов, покусать их, да захватить с собой побольше, особенно тех, что повкуснее, но ждали команды.
Через дорогу напротив митингующих стояли Горчицы, Перцы и несколько тощих сорняков с верноподданическими плакатами, на которых было написано "Да здравствует президент Лимон и его верный соратник Пустомеля-Помело! Позор наймитам Апельсинов и Мандаринов! Долой пятую колонну заокеанских фруктов!"
Кто-то из демонстрантов запустил надувную уточку и она, плавно покачиваясь в воздухе, поплыла к президентскому дворцу.
Увидав надувную утку, Пустомеля-Помело в ужасе вскрикнул и дёрнул за рукав президента Лимона. Президент Лимон, выглянув в окно, увидел надувную утку и упал в обморок. Увидав, как президент Лимон упал в обморок, Горчицы и Перцы тонкими голосками в ужасе вспищали: "Если не Лимон, то кто?!"
Начальник полиции, услыхав, но не разобравшись, грозно рявкнул: "Если не Лимон, то кот?! Ненавижу! Не допущу! Вперед, мои псы! За президента Лимона! За наше отечество! За дворцы Ананаса, яхты Абрикоса, шубохранилища Грейпфрута!"
Его подчинённые тоже громко залаяли: - Если не Лимон, то будет кот, кот, кот!
Однако Мандарины и Апельсины, которым надоело правление кислого Лимона и его тупого клоуна Пустомели-Помело, принялись дружно скандировать по-другому: "Не Лимон, а кот! Кот! Кот! Кот! Мяу, мяу, мяу!"
Услыхав, что их кличут, городские коты сбежались со всех сторон и заполнили площадь.
Полицейские псы, собранные для разгона митинга, только оторопело таращились на всё прибывавших котов, а те презрительно фыркали и выпускали когти. Это были не безобидные овощи и фрукты, которых можно бить, драть, строгать и мариновать сколько угодно.
- Нас предали,- испуганно тявкнул какой-то молодой кобель.
- Мы не будем драться с котами,- решительно заявили сразу несколько полицай-псов. - На что нам новая конура, если нам выцарапают глаза?
Начальник полицаев, здоровенный буль-терьер, состроил было зверскую морду, но вдруг задумался. Как ни туп он был, но о кошачьих когтях представление имел. До сих пор президент Лимон бросал их на разгон митингов овощей и фруктов, которые не могли сопротивляться. Но коты ... - так мы не договаривались!
На всякий случай главный полицай глянул в сторону президентского дворца, но, не увидав оттуда никакого знака, подал своим подчинённым команду: - Гав. Расходись. Полиция не воюет с народом.
Толпа Овощей двинулась к оставшемуся без охраны дворцу. Возглавляли её Мандарины и Апельсины, а по бокам гордо шествовали коты.
* * *
Так и закончилось правление президента Лимона и его верного сподвижника Пустомели-Помело. И, хотя пришедшие им на смену Мандарины и Апельсины тоже были не вполне отечественными фруктами, но они, по крайней мере, не выселяли Капусту, Морковку, Свеклу и Лук на помойки, не отдавали чернозёмы Абрикосам, и не назначали министрами сельского хозяйства Колорадских Жуков.
Новые приключения Алисы в Зазеркалье
(социальное фэнтези; сказка-аллюзия)
По мотивам сказки Льюиса Кэррола.
- Интересно, что сейчас происходит в Зазеркалье?- подумала Алиса. Она осторожно скосила глаза на большое зеркало, стоявшее в углу, и ей показалось, что в серебристо-матовой поверхности не только отражаются шкаф, кресло, её стол и учебники, но и маячат, где-то в глубине, причудливые резные башенки и арки.
Решительно закрыв тетрадку, она направилась к зеркалу. Сделала шаг, другой, третий - и стеклянная поверхность услужливо расступилась, растаяла как дымка, открывая вид на зелёную поляну, где за обеденным столом сидели её старые знакомые - Мартовский Заяц, Белый Кролик, Часовщик и другие.
- Здравствуйте,- вежливо сказала Алиса, подойдя к столу, но вся компания её дружно проигнорировала.
- Что ты сделал с часами?- сердито спросил Часовщик, обращаясь к Мартовскому Зайцу.- Даже напрочь поломанные часы хотя бы дважды в сутки показывают правильное время. А после твоей смазки они перестали показывать правильное время и один раз! Как такое вообще может быть, я отказываюсь понимать!
- Вы же сами велели мне сменить масло,- обиженно отозвался Заяц.- Я мазал теперь часы вместо сливочного масла оливковым.
- Здравствуйте,- снова сказала Алиса, но все по-прежнему не обращали на неё внимания, только Белый Кролик кивнул и чуть-чуть приподнял свою шляпу.
- А это ничего, что вчера наш дом сгорел?- робко спросил он.
- Ничего, зато клопы подохли,- благодушно отозвался Мартовский Заяц.
- Главное, чтобы не было войны,- вставил озабоченно Отставной Барабанщик. - Пусть хоть всех поубивают, лишь бы войны не было.
- Войны не будет, но будет такой мир, что камня на камне не останется,- меланхолически заметил Башмачник.
- Если уж ты попал в дурдом - не учи психов разумному поведению,- пробормотал, качая головой, Часовщик.- Не будешь привлекать излишнее внимание буйнопомешанных.
Поскольку на неё по-прежнему никто не обращал внимания, Алиса повернулась и пошла по тропинке в сторону видневшихся вдали башенок и арок. Дорога вилась между невысоких холмиков и вскоре привела её к изящной беседке, где за столиком сидела компания шахматных фигур - Белого Короля, Королевы, Ладьи, а также Шута-Джокера, Червонного Валета и ещё нескольких игральных карт. Шахматные фигуры выглядели столь важными и внушительными, что Алиса не решилась поздороваться с ними так же запросто, как с предыдущей компанией, а только сделала книксен и отошла в сторонку. Тем более, что фигуры были чем-то сильно раздражены.
- Не нагнетайте,- строго сказал Белый Король.
- Но, Выше Величество,- пригорюнился Червонный Валет,- у меня же во время этого пожара погибла вся семья - жена, сестра, трое детей,- по его лицу потекли слёзы.- И всё потому, что Бубновый Туз сэкономил деньги на противопожарном оборудовании.
- Не нагнетайте,- ещё строже сказал Белый Король.- Бабы нарожают.
- Это провокация против Белого Короля,- прошипела Белая Ладья.
- Вот, возьмите фисташек с нашего королевского стола,- предложила Белая Королева.
Червонный Валет широко раскрыл глаза.- Что, правда можно, Ваше Величество?
Белая Королева милостиво кивнула.
Валет, на лице которого мигом высохли все слезы, принялся жадно запихивать в рот фисташки, одновременно набивая ими свои карманы.
- Фу, какие грубые манеры,- поморщилась Белая Ладья.- Довольно уже, Валет, не по чину берёте.
- Ах, спасибо, Ваше Величество, я так счастлив, так счастлив,- пропел Червонный Валет, уносясь с карманами, полными фисташек.
Алиса некоторое время размышляла, а потом решилась спросить:
- Но, Ваше Величество, неужели вам совсем не жаль бедного Валета? У него же погибла в пожаре вся семья. Какой ужас!
- Ты тоже собираешься нагнетать?- зловеще осведомился Белый Король.- Не раскачивай лодку!
Алиса растерянно оглянулась, но никакой лодки не увидела.
- Это метафора, ребёнок,- снисходительно сказала ей Белая Королева.- Она означает-
Но что она означает, Королева объяснить не успела, потому что Шут вдруг застучал ложкой по столу и диким голосом заорал:- Обедать! Обедать! Когда подадут обед? У меня желудок ссохся от голода!
- Успокойся, несут уже,- сказала Белая Ладья, кивая на дорогу.
Действительно, по тропинке к ним приближался человечек невысокого роста, почти карлик, с густой неопрятной бородой, торчащей во все стороны. В руках он держал поднос с дымящимися блюдами.
Приблизившись к столу, карлик демонстративно плюнул в каждую тарелку, водрузил поднос на стол, затем отошёл в сторону и с интересом уставился на всю компанию.
Те мигом разобрали блюда и принялись уплетать кушанье за обе щеки, аж похрюкивая от удовольствия.
Алиса изумлённо переводила взгляд с пирующих на довольно ухмыляющегося карлика и обратно.
- Это хург,- объяснила, заметив её удивление Белая Королева.- У них есть народный обычай плевать иноплеменникам в суп. А по указу Белого Короля мы должны с уважением относиться ко всем проявления национального менталитета всех без исключения народов, населяющих наше многонациональное Зазеркалье.
- А кому не нравится, могут валить отсюда,- добавил, высунувшись из-под стола непостижимым образом очутившийся там Червонный Валет, кося глазом на пирующих в ожидании объедков.
- Да, да! Валите, валите отсюда!- хором закричали все обедающие и замахали руками.- Воздух чище будет!
- Ну, это уж слишком,- возмутилась Алиса.- Вы ведь всего лишь фигуры и карты, которыми играют-
При этих словах Белый Король угрожающе сдвинул брови и начал было подниматься из-за стола, но Алиса не стала дожидаться, что он скажет или сделает. Она повернулась и побежала обратно по тропинке в сторону видневшегося вдали Зеркала.
Как видно, тропинка была не той, которая привела её сюда, потому что прежнюю компанию - Зайца, Кролика и остальных - она уже не встретила. Однако перед самым Зеркалом она увидела Умную Лягушку, барахтавшуюся в крынке с молоком. Рядом с ней валялась пустая молочная пачка. Присмотревшись, Алиса спросила
- Зачем ты барахтаешься в этом молоке? Оно ведь обезжиренное, и масло ты из него не собьёшь.
- Лучше барахтаться в обезжиренном молоке, чем пробивать очередное дно,- пропыхтела Умная Лягушка, продолжая барахтаться.
Поразмыслив немного над этой зазеркальной мудростью, Алиса признала её правильной, а затем перешла через прозрачно-зеркальную дымку и вернулась обратно в наш мир.
Хроники Мордора
(социальное фэнтези; сказка-аллюзия)
По мотивам книги Дж.Р.Р. Толкиена.
Хроники Мордора повествуют о событиях в Средиземье во времена, предшествующие Войне Кольца, и непосредственно после неё.
Часть 1. Диктатура Саурона.
Древние времена
Чёрный переворот
Подчиняющие заклинания
Соблазнение Сарумана
Повседневный Барад дур
Брошенные Земли
Легенда о Белом Камне
Часть 2. Списки Валинора.
Заседание Совета Мудрых
Голос Саурона
"Грабь награбленное"
Часть 3. Падение Саурона.
Кольцо Всевластья разрушено
Первое заседание нового правительства
Мирный договор
Судьба Прегола
Часть 1. Диктатура Саурона.
Древние времена
Область Средиземья, во времена Саурона называвшаяся Мордором, некогда составляла восточную часть Эриадора, от которого её не отделяли ни бурные реки, ни каменные гряды Мглистых Гор, да и сами горы эти тогда были лишь немногим выше обычных холмов. Там обитал мирный народ, выращивавший пшеницу и обменивавший её на продукты, производимые другими жителями Средиземья. Ко времени Саурона забылось даже имя этого народа, но в преданиях говорилось, что на одном из древних языков оно означало "светлый".
К несчастью для жителей восточного Эриадора, незадолго до начала Войны Гнева там построил тайную крепость Мелькор. В ней он готовил свои лиходейские армии: превращал обычных зверей в оборотней; из захваченных в плен людей создавал, путём Искажения, орков; скрещивая орков с обезьянами, выводил троллей. После поражения Мелькора его убежища были разрушены, а армии рассеяны. Но остатки его злого чародейства сохранились. Они притягивали к себе орков, троллей, гоблинов, волколаков и других хищных тварей, которые селились близ руин его чёрной крепости.
Постепенно тени тёмного колдовства, исходившие от остатков твердыни Мелькора, расползлись по всему восточному Эриадору. Реки, ранее плавно струившие чистые воды среди зелёных холмов, превратились в бурные грязевые потоки. Выросли горы, отделившие Мордор - как теперь называли эту страну - от остальных обитаемых земель. Изменился даже облик её жителей - многие и видом и нравами стали напоминать орков. Забросив прежние занятия, они предавались разбоям и грабежам, нередко присоединяясь к орочьим бандам. Размножились дикие племена урук-хаев, потомков от смешанных браков бывших "светлых" людей и орков.
Разрастание тени Мелькора на некоторое время остановил Стальной диктатор. При нём люди восточного Эриадора вернулись к землепашеству; вновь зацвели сады; рудознатцы разведали запасы металлов и в горах застучали молоты кузнецов. Он обуздал гоблинов, приспособил к производительному труду троллей и урук-хаев, а орков, чей облик и нрав были необратимо погублены Искажением, заклял и запер в горных пещерах Тангородрима. По его указу даже название страны - Мордор - означавшее на одном из древних языков "разбой" - было заменено на Фардаар, означавшее "доблестный труд".
Но после Стального диктатора власть в восточном Эриадоре захватил Саурон, тайный поклонник Мелькора, и зло Искажения снова начало там стремительно и многократно умножаться.
Чёрный переворот
Ближайшими подручными Саурона стали выпущенные им из тюрем самые наглые и бесчестные мошенники Фардаара. Вместе со своим главарём они, прежде всего, разграбили казну, собранную Стальным диктатором, и предназначавшуюся им для строительства мельниц, кузниц, заводов, дорог, домов. На украденные деньги они возвели для себя дворцы и наняли охранять их гоблинов и троллей. Затем Саурон установил контроль над сетью палантиров и колдовством принудил всех людей ежедневно слушать передававшиеся по ним туманящие разум заклинания. Наконец, он освободил орков, запертых Стальным диктатором в горных пещерах, и образовал из них личную гвардию. С тех пор бывший Фардаар снова и уже окончательно стал именоваться Мордором.
Злое колдовство Саурона сильно изменило многих людей. Одни начали уподобляться оркам: занялись разбоем, сколачивали шайки и стараться награбить как можно больше чужого добра. Другие чтобы заработать на жизнь, нанимались на службу к назгулам или чёрным магам. Поселения людей пустели - правительство Саурона без конца изымало из них ресурсы и передавало их оркам. Указ Саурона, позволивший оркам жить "в соответствии со своими культурными традициями и национальным менталитетом", привёл к резкому росту числа насилий и убийств. Согласно законам Мордора, ни за грабежи, ни за убийства орков к ответственности не привлекали - исключая редкие случаи, когда пострадавшими оказывались родичи сановников Саурона.
Благодаря такой политике Саурон добился безграничной преданности со стороны орков; людей же, не вошедших в орочьи банды и не ставших прислужниками чёрных магов, так затравил, запугал и обездолил, что они мечтали только о том, как бы бежать из Мордора за Мглистые Горы.
Злое колдовство Саурона коснулось всех сторон жизни прежнего Фардаара. Так, хотя Стальной диктатор не жаловал церковь, но всё же он не делал из неё шутовской балаган. А Саурон своими чёрными заклинаниями превратил почти всех церковнослужителей в алчных мздоимцев, обещавших грабителям и убийцам, что за обильные подношения в храмы все их преступления будут на земле прошены и забыты, а на небесах они попадут в рай. Прелаты в позолоченных ризах призывали людей к патриотизму и защите Мордора "от растленного Валинора", а служители церкви рангом пониже предлагали назгулам услуги по освящению их боевых лошадей. И все они вместе взятые ежедневно устраивали пышные молебны о здравии "благоверного Саурона и благочестивых орков его".
... Чем дальше углублялся Саурон в злое чародейство, тем мрачнее становился облик Мордора. Угрюмые грязно-серые тучи, иногда озаряемые снизу багровыми отблесками пламени Ородруина, постоянно нависали над страной. Быстро умножались разные лиходейские твари. Бесчинствовали, рыская всюду, орки, вырвавшиеся из своих заклятых гор. Людям, теснимым со всех сторон, не только днём не было покоя от забот и тревог, но и ночью они не могли найти забвения - их душили тяжёлые, гнетущие кошмары. Вдобавок, говорящие головы в палантирах туманили их разум, внушали безнадёжность, подбивали на дикие поступки, искажали речь, наполняли её пустыми, бессмысленными словечками. В результате люди в Мордоре вымирали, зато орки и другие лиходейские твари стремительно размножались - такова была демография царства Саурона ...
Подчиняющие заклинания
Два источника питали могущество Саурона - военная сила назгулов и орков, а также колдовская сила подчиняющих заклинаний. Назгулы были преданы Саурону потому, что он передал в их распоряжение богатые месторождения нефти и газа в Моруанской низменности и рудники в горах Кирит Моргула. Орки были преданы Саурону потому, что он выпустил их из горных пещер, в которых их некогда заключили по приказу Стального диктатора, принял в гвардию, назначил огромное жалование, а главное, позволил грабить и убивать людей - проявлять свой национальный менталитет.
Подчиняющие заклинания, подавлявшие разум и волю, передавались через палантиры и Глаза Саурона, установленные во всех домах и общественных зданиях. Их сплетали члены секты "свидетелей Саурона" - одной из магических корпораций Мордора, объявившей своей целью служение Чёрному Властелину - впрочем, за хорошее вознаграждение.
Самым сильным подчиняющим заклинанием являлся транслировавшийся ежедневно по всем каналам палантиров государственный гимн Мордора "Если не Саурон, то кто?"
Магическое заклинание "Невидимая рука рынка" заставляло голодных, оборванных, обитавших в рассыпающихся хибарах людей, во времена Стального диктатора разведавших и обустроивших месторождения нефти и газа, наниматься за гроши на работу к назгулам - нынешним хозяевам этих месторождений.
Чаро-песнь "Духовные скрепы" убеждала людей, что назгулы и орки защищают их от растленного бездуховного Валинора, и призывала вступать в отряды, воевавшие за богатые рудами и запасами нефти спорные территории в приграничье Рохана. Подвергшиеся воздействию чар этой песни люди становились невосприимчивыми к любым доводам и, в ответ на попытки родных и друзей образумить их, только восторженно декламировали, закатив глаза, куплет "Священный долг" из этой песни:
"Мы бросим семью,
Пойдём воевать,
Чтоб земли Рохана
Назгулам отдать
Это наш Священный долг!"
Одним из самых могучих заклинаний подчинения, сплетённых сектой "свидетелей Саурона", была чаро-песнь "Золотой телец". Результаты её воздействия нередко повергали в изумление. Так, однажды некий мордорский бизнесмен впал в отчаяние из-за того, что в пожаре, происшедшем из-за жадности владельца игрального зала, экономившего на мерах безопасности, у него погибла жена, сестра и трое детей. Однако, произнеся магическое заклинание- чаропеснь "Золотой телец", он получил груду золотых монет и сразу же исцелился ото всех горестей. А исполнив ещё и некромантический ритуал пляски на костях своих детей под звуки гимна "Если не Саурон, то кто?" он получил в награду хлебное место в правящей партии "Слуги Владыки".
Подчиняющие заклинания использовались властями Мордора и во время стихийных бедствий, для успокоения народа. В такие дни по всем палантирам почти непрерывно транслировался гимн "Кто, если не Саурон?!" и читались заклинания "Не допустим новых провокаций агентов Гондора!", "Теснее сплотимся вокруг Владыки!", "Велик и могуч наш оркский мир!", а также "Бабы ещё нарожают". Последнее заклинание в своё время так понравилось одному мордорскому генералу, что, став министром обороны, он приказал зачитывать его на всех военных церемониях в качестве официального девиза своего ведомства.
Заклинание "Священная собственность" применялось мордорскими властями когда мимо какой-нибудь нищей деревушки прокладывались трубы экспортных газопроводов. Хотя Мордор обладал самыми крупными в Средиземье запасами газа, почти весь он поставлялся за рубеж. Гондор и Рохан платили валютой, за которую можно было купить их товары, а то, что производили местные жители, назгулы и так могли взять - отнять сразу грабежом или выцедить постепенно через налоги. Поэтому в Гондоре и Рохане давно уже были газифицированы, за счёт поставок из Мордора, все дома, а в самом Мордоре газ поставлялся только в столицу, несколько крупных городов, и в пещеры орков, личной гвардии Чёрного Властелина.
Велика была сила подчиняющих заклинаний. Впрочем, не все были им подвластны. Естественный иммунитет к ним имели составлявшие их маги из секты "свидетелей Саурона". Только смеялись над ними, особенно над заклинаниями "Духовные скрепы" и "Борьба с экстремизмом", назгулы и орки. Наконец, встречались и люди, у которых эти заклинания вызывали, вместо рефлекса подчинения, отвращение или головную боль. Но таких в Мордоре было немного.
Соблазнение Сарумана
- Ты думаешь, что сможешь совладать с орками, поставить их себе на службу и добиться их преданности, Саруман,- ровным голосом, хотя он едва сдерживал негодование, проговорил Гэндальф. - Но ты забываешь, что даже Саурону они служат за деньги, а по настоящему преданы одной лишь своей фанатичной религии, обещающей им за доблесть в мире послесмертие в вечном блаженстве среди толп красавиц. Доблесть же для них заключается в количестве убитых людей и черепов, из которых они делают кубки для пира.
Саруман почти не слушал своего помощника по Белому Совету, для себя он уже всё решил. Однако предпочёл ответить:
- Гэндальф, ты ошибаешься. Часть орков можно приручить ...
- Никогда ни ты, ни я, ни даже Валинор не сможем изменить природу тех, кого навеки погубило Искажение!- воскликнул Гэндальф. - Мелькор вложил в их души неистребимую ненависть к людям, вселил в них жажду наживы и убийств, освятил им всё это как религию, которой они поклоняются уже тысячу лет-
- Если орки покинут свои пещеры и достаточно долго проживут среди людей, они изменятся. Я попробую уговорить правителя Рохана взять самых смышлёных из них на службу, с условием, что они будут изучать грамоту и науки-
- И тогда через десяток- другой лет военным министром Рохана станет орк, и отряды орков придут под стены Ортханка требовать твоей головы. Разве ты не знаешь, что орки продвигают по службе только своих, что им неведомо чувство благодарности, что они, хотя и принимают охотно услуги или деньги от людей, но ненавидят и презирают их, даже тех, кто публично поклялся в верности их тёмной религии - есть и такие-
- Мне сейчас нужны орки,- прервал Гэндальфа Саруман и глаза его недобро блеснули. - И не для того, чтобы приучать их к цивилизации - этим можно будет заняться позднее. Мне надо, чтобы опытные охотники и следопыты выследили кое-кого, кто пытается пробраться в Мордор без ведома и разрешения главы Белого Совета. Ты случайно не знаешь, Гэндальф, зачем сейчас некие таинственные лазутчики движутся в сторону Мглистых Гор? Может быть, они хотят что-то передать Саурону? Или, может быть, они завладели кое-чем, что по праву должно принадлежать главе Белого Совета?
Пока отдохни, Гэндальф,- продолжал Саруман, кивая охранникам-оркам, которые по его знаку выстроились возле двери. - В башне наверху для тебя приготовлены покои. Там ты сможешь понаблюдать за звёздами, и определить, с кем ты предпочтёшь идти дальше - с могучим магом, подчинившим орков, завладевшим Кольцом Всевластья и принудившим к миру Саурона, или же с выродившимися наследниками Нуменора.
С этими словами, не слушая дальнейших возражений, Саруман покинул Гэндальфа и отправился в свой рабочий кабинет. Там, подойдя к стене, он включил палантир Ортханка, один из тех, что были некогда установлены слугами Саурона по всему Средиземью, и мрачно уставился на загоревшийся перед ним знак Багрового Ока, который вскоре сменила передача "Новости Мордора". Не так давно Саруман разыскал в древних книгах способ активизации палантиров, и с того времени регулярно изучал по ним жизнь Чёрной Страны. Он чувствовал своё превосходство над Врагом, о действиях которого получал информацию, сам оставаясь незримым. Он, однако, не знал, что во все передачи палантиров были вплетены магические заклинания, постепенно подавлявшие волю и разум зрителей, так что, в конце концов, они начинали видеть мир не таким, каким он был на самом деле, а таким, каким его угодно было представить Владыке Тьмы. ...
Повседневный Барад дур
Столица Чёрной Страны была и центром организованной преступности. Гангстеры Мордора тесно сотрудничали с силовиками. Банды орков, собирая дань с торговцев, делились добычей с гоблинами-полицаями. Рейдеры урук-хаи, отжимая прибыльные компании, заносили часть доходов силовикам рангом повыше - сотрудникам мордорской службы безопасности. Хотя вокруг самых лакомых кусочков часто происходили споры и свары разных ведомств. Такие происшествия подолгу смаковались в столичной жёлтой прессе. Судьи, следователи, прокуроры почти официально продавали свои решения: украл/ убил - заплати столько-то и свободен. Эти тарифы относились, конечно, только к частным лицам - указания властей исполнялись автоматически.
Среди криминальных услуг помельче в Барад дуре были особенно востребованы подделки экспертиз, связанных с авариями. Отпрыски сановников Мордора и авторитетных орков любили гонять по дорогам с бешеной скоростью и зачастую сбивали пешеходов. Когда такое случалось в Гондоре или Рохане, лихачи получали сроки вплоть до пожизненного - "растленный Запад" не проявлял никакого снисхождения к проказам мордорской золотой молодёжи. Но в Чёрной Стране было бы смешно даже представить себе, чтобы отпрыск, например, министра обороны либо орка в авторитете, задавивший или искалечивший человека, понёс какое-то наказание. За малую мзду судмедэксперты Мордора подмешивали к крови задавленных людей алкоголь и представляли их "вдребезги пьяными" - даже детей-дошкольников.
* * *
- Я - патриот!
- У вас есть вилла в Гондоре?
- Нет.
- Активы в офшорах?
- Нет.
- Личная летающая лошадь?
- Нет.
- Хотя бы в роханских казино играете?
- Нет.
- Какой же вы патриот? Вы - простой тулупник!
из разговоров в кулуарах парламента Мордора
С некоторых пор представители мордорской элиты разделились на две отчётливо различимые группы, получившие прозвания "патриотов" и "тулупиков".
Патриотами, или проницательными называли в Мордоре чиновников, парламентариев и пропагандистов, которые имели счета и недвижимость в Гондоре или Рохане, отправили туда на учёбу своих детей и приобрели там вторые гражданства. Тех же представителей мордорской элиты, которые ничего этого добыть себе не смогли, называли тулупниками, или тупорылыми.
И патриоты, и тулупники входили в секту "свидетелей Саурона", но первые были куда умнее, а потому неизменно оказывались гораздо полезнее для Владыки Тьмы, чем последние. Патриоты-депутаты предлагали самые нужные для сановников Саурона законопроекты, патриоты-министры проводили самые выгодные для назгулов и орков экономические меры, а патриоты-пропагандисты сочиняли самые обличительные по отношению к "растленному Валинору" тексты для передач по палантирам. Тулупники пытались перещеголять патриотов, соревнуясь с ними за симпатии Саурона, его назгулов и орков, но то и дело демонстрировали, в соответствии со своим вторым прозвищем, тупое невежество, садились в лужу, и выставляли себя клоунами.
* * *
На северо-востоке от Арнора, между морем Эритрейи, равнинами Шира и холмами Дагона, располагалось небольшое независимое королевство Фармар. Королевство лежало вдали от выгодных торговых путей, не имело прибыльных производств, не привлекало особыми красотами туристов. Население в нём было редким, налоги - умеренными, доходы казны - незначительными. Но, тем не менее, Фармар процветал. Была у него одна особенность: правители соседних держав использовали его территорию для деликатных переговоров, а купцы - для хранения капиталов сомнительного происхождения. Другим словами, Фармар представлял собой нейтральный офшор.
С давних пор из Мордора в Фармар была налажена тайная тропа, по которой агенты Барад дура вывозили сокровища "на чёрный день": мешки с золотом и драгоценностями, свертки с акциями и облигациями, сундуки с талерами Гондора. Их принимали и хранили в укромных местах неприметные человечки, чьи имена были известны немногим. Покуситься на достояние Мордора им и в голову не приходило, власти же старались подобную деятельность не замечать.
Основная часть выводимых в офшоры средств принадлежала сановникам империи. Было там золото, которые получили генералы за продажу оружия, своих солдат, планов военных действий мятежным горным оркам во время последней войны с ними. Были там пакеты акций, которые получили силовики Саурона за крышевание, рейдерство, отжатие предприятий. Были там облигации гондорской казны, которые приобрели чиновники на невыплаченные зарплаты. Как любил говаривать министр финансов Мордора "зарплаты - это наши расходы, а ценные бумаги - это наши сбережения". Ну а основная часть выводимого в офшор имущества придворных Саурона была получена ими за распил средств, выделявшихся на постройку жилья, ремонт дорог, обустройство больниц; за курирование производства фальсифицированных продуктов питания, поддельных лекарств, подложных документов. На таком бизнесе держалась вся империя Саурона, и в выведенных в офшор богатствах он представал овеществлённым, обращённым в золото, драгоценные камни и гондорские талеры.
Брошенные Земли
К западу от Барад дура, за Мориадорским плоскогорьем, располагалась обширная равнина, получившая во времена Саурона прозвище "Брошенные Земли". Редкого путника, случайно забредшего туда, она встречала пожухлой травой, мелкими кривыми деревцами, заросшими сорняком пашнями и унылыми пейзажами давно не обрабатывавшихся полей. Эти края не привлекали внимание назгулов, потому что там не было нефти, газа, металлов, пригодных для продажи на экспорт за валюту; нечасто захаживали туда и орки, потому что там почти нечего было грабить. Брошенные Земли населяли крестьяне, выращивавшие на огородах злаки да овощи, которых им еле хватало для скудного пропитания, и ремесленники, занимавшиеся примитивным кустарным промыслом.
Между тем, при Стальном диктаторе Ирианна - как называлась тогда эта равнина - представляла собой цветущий край. Лесополосы из дубов, вязов и клёнов ограждали её от холодных ветров севера и знойных вихрей юга. Многочисленные каналы несли влагу полям. Благоухали апельсиновые рощи, цвели яблоневые и вишнёвые сады, радовали глаз яркие клумбы. Через некоторое время Ирианну даже оставила затаившаяся в восточном Эриадоре тень Мелькора - неустанный труд её обитателей как бы изгнал оттуда всю тайную нечисть, орков же и троллей, покидавших для грабежей места своего обитания, по приказу Стального диктатора регулярно отлавливали и отправляли на север в каменоломни и на лесоповалы.
Однако после Чёрного Переворота жизнь в Ирианне резко изменилась. Саурон отдал плодородную долину во владение назгулу-магу Гоффару. Несколько лет подряд с её полей собирались невиданные урожаи, но потом чёрная магия истощила почву. Впрочем, Гоффар успел за эти годы сказочно обогатиться - в Гондоре он приобрёл виллу на Лазурном берегу и самую длинную в мире яхту, а в Барад дуре выстроил роскошный дворец.
Когда земли Ирианны истощились, их перестали обрабатывать. Пашни заросли травой. Плодовые деревья одичали. Дубы, вязы, клёны в лесополосах по указанию Гоффара были вырублены на древесину и проданы в Жёлтую Империю Востока.
Посёлки Брошенных Земель - как стали теперь называть эти края - обеднели. Овощи и злаки росли лишь на небольших приусадебных огородах. Производства закрылись, потому что не приносили владельцу-назгулу валютной прибыли. Через Брошенные Земли проходили газопроводы в Рохан и Гондор, но оплатить подключение к ним местные жители не могли - у них не было денег. Свои дома они отапливали валежником, который, по указу Саурона, им было разрешено собирать в лесах.
Впрочем, их соседям, жителям края, до Чёрного Переворота называвшегося Долиной Голубой реки, пришлось гораздо хуже. Саурон передал его во владение назгулу Хиршаму и тот, обнаружив в местных землях богатые залежи никеля, приказал организовать там их добычу. Протестующих разогнали гоблины, для работ завезли троллей. Выплавляемый из руды никель назгул продавал за рубеж, прибыль выводил в офшоры. Когда месторождение иссякло, Хиршам отбыл в свой новый роскошный дворец в Барад дуре, а Долина Голубой реки превратилась в мешанину отходов и шлака, и стала с того времени прозываться Никелевой Ямой. У людей там из-за отравления соединениями никеля позеленели, а потом выпали волосы, развилась астма, появились разные виды уродств.
Так что жители Брошенных Земель могли считать себя по сравнению с обитателями Никелевой Ямы счастливчиками.
* * *
Даже во времена Стального диктатора Искажение не исчезало из Фардаара совсем. Когда же Фардаар вновь превратился в Мордор, тень Мелькора начала возвращаться и в те места, которые она покинула, казалось бы, навсегда. Этому способствовали чары Саурона и его магов, особенно передававшиеся по палантирам и окутывавшие весь Мордор незримым ядовитым туманом подчиняющие заклинания.
На Брошенных Землях влияние возвращающейся тени Мелькора ощущалось слабее. Их обитатели были вынуждены зарабатывать себе пропитание тяжёлым трудом и потому не могли регулярно смотреть передачи палантиров, какие бы завлекательные картинки там ни рисовались. Но всё же, постепенно, и на Брошенных Землях тень Мелькора становилась всё более явственной. Искажался облик людей, они затевали пьянки, драки. Некоторые, особенно те, в чьих жилах частично текла кровь орков, сколачивали шайки и занимались разбоем. Другие шли на службу к назгулам или чёрным магам.
* * *
Время от времени в деревни Брошенных Земель, как и в другие мордорские поселения, приезжали армейские вербовщики. Саурон часто затевал войны с соседними государствами и ему требовалось много солдат. Перед началом очередной вербовочной кампании по всем палантирам непрерывно шли передачи, призывавшие мордорцев выполнить свой священный патриотический долг - вступить в мордорскую армию. Подчиняющие заклинания для этих передач составляли маги из секты "свидетелей Саурона".
Вербовкой занимались орки. Быть пушечным мясом они решительно отказывались - как гласила оркская военная поговорка "жалованье получать мы готовы всегда, а лезть под огненные стрелы - шиш с маслом" - но командовать войсками или карателями, а также вербовать в армию новобранцев очень любили.
Прибыв в очередной посёлок, орки-вербовщики первым делом устанавливали на его центральной площади знамя с изображением Багрового Ока и вышитой золотыми буквами надписью "Всё, украденное назгулами, должно быть надёжно защищено" - официальным девизом министерства обороны Мордора.
Набор в мордорскую армию завершался ритуалом посвящения новобранцев, носившим название "поклонение перед Уркулыгом".
Уркулыг был военным божеством орков. Ему они приносили клятвы верности перед походом и выделяли часть награбленного после него - если, конечно, поход был удачным. Для иноверца "поклониться Уркулыгу" означало признать над собой власть орков.
Сам ритуал состоял в том, что призывник становился перед орком-командующим на колени и целовал его сапоги. Орки, ненавидевшие людей, упивались этим зрелищем. Призывников, медливших "кланяться", орки, похохатывая, спрашивали - "не нужна ли охрана их младшим сёстрам, когда те ходят в школу?" После чего даже самые гордые и упрямые сдавались - ведь, по указу Саурона, орки не несли ответственности ни за грабежи, ни за насилия, ни за убийства людей.
Затем главный орк зачитывал новобранцам основное правило армейского устава Мордора - беспрекословное повиновение Саурону и его назгулам. От себя он добавлял, что люди слабы, глупы, и неспособны воспринять великие истины веры, возвещённые пророком Мелькора Аблагахуном, а потому должны подчиняться также и оркам, платить им дань и давать своих женщин всякий раз, когда те оркам потребуются.
В мордорской армии не принято было сообщать родственникам павших солдат об их участи. И только когда палантиры начинали в очередной раз передавать бравурный военный марш Мордора "Бабы ещё нарожают", обитатели Брошенных Земель догадывались, что где-то, наверное, погибли их близкие.
* * *
Время от времени Брошенные Земли посещали проповедники, называвшиеся Чёрными Балахонами. Они призывали местных жителей к покорности и смирению, читали наставления о послушании и терпении, воспевали благолепие бедности и нищеты. Делая колдовские пассы, они утешали семьи погибших и пропавших без вести и уверяли, что все воины, отдавшие свои жизни ради прибылей назгулов, обретут неисчислимые блаженства в загробном мире.
Чёрные Балахоны были одной из магических корпораций Мордора, служивших, как и "свидетели", Саурону. Брошенные Земли находились под их особой опекой, потому что располагались недалеко от "растленного" Гондора; кроме того, там было ослаблено действие подчиняющих заклинаний палантиров. Саурон щедро оплачивал услуги Чёрных Балахонов, а в качестве дополнительного вознаграждения выдал их корпорации бессрочную лицензию на право торговли водкой и табаком по всему Мордору.
Однажды Брошенные Земли посетил сам святейший патриарх Балахонов. Переезжая из одного посёлка в другой, он произносил поучения, напутствовал слушателей, призывал к повиновению "благоверному Саурону и благочестивым оркам его".
Последним пунктом в программе путешествия патриарха значилась проповедь о грехах и покаянии. Громовым голосом патриарх обличал алчность, корыстолюбие, лицемерие, ханжество, фарисейство. Он уже заканчивал свою речь, когда в воздухе послышался какой-то шум. Подняв голову, патриарх увидел зависшего над площадью назгула на летающей лошади. И тотчас же грозно-обличающее выражение лица патриарха сменилось умильно-просительным. Сложив руки лодочкой, он воздел их к небу, а затем скороговоркой затараторил:
"О Великие, да будут неприкосновенными шубохранилища и офшоры ваши, да будут благословенными дворцы, замки и виллы ваши, да будут самыми большими и самыми длинными в мире ваши яхты и автомобили! Мы будем вечно молиться о процветании вашем, а вы за это явите нам милость, дайте испить от благодати Трубы вашей. И спишите нам все задолженности в банках ваших. И оградите бесхитростный народ наш от искушений агентов растленного Гондора и бездуховного Рохана. И завезите побольше гоблинов и троллей для работы на землях наших. И да расточатся врази ваши, да раздавятся танками, да погибнут в геене огненной все, вещающие о воровстве и коррупции!"
Так завершилась проповедь святейшего патриарха Чёрных Балахонов на Брошенных Землях.
* * *
В прежние времена Ирианнский край давал Фардаару самых талантливых учёных и самых умелых мастеров. Когда их страна снова стала Мордором, они отказались работать на чёрных магов Саурона и его назгулов - не пожелали служить тёмной силе, ограбившей и поработившей их народ, да ещё продолжающей отравлять его ядовитым туманом заклинаний палантиров.
Чтобы привлечь их на сторону Саурона, в Брошенные Земли прибыл проповедник-Чёрный Балахон из Барад дура. Он взывал к патриотизму учёных и мастеров, призывал их не покидать Мордор а трудиться, не обращая внимания на временные проблемы. - Неужели вы станете работать на растленный Гондор? Неужели оставите своих родных назгулов?- воздевая к небесам руки, патетически восклицал он.
Посмеялись над Балахоном слушатели, а один из них возмущённо вскричал: - Что ты несёшь, глупец? Какие нам "свои" эти грабители назгулы?!
Так ни с чём и отбыл проповедник назад в Барад дур, а ирианнские учёные да мастера вместе с семьями тайными тропами ушли на запад за Мглистые горы.
* * *
Простые крестьяне и ремесленники, оставшиеся на Брошенных Землях, тоже мечтали покинуть Мордор. Но они не владели профессиями, которые могли бы обеспечить им заработок за рубежом. Многие из них стремились дать образование детям, чтобы хотя бы те вырвались из замкнутого круга нищеты и угнетения, в котором очутились их родители. Однако учебные заведения Мордора после Чёрного Переворота заполнили гоблины, орки, тролли, вурдалаки, упыри. Объявленные пострадавшими от тирании Стального диктатора, они поступали без экзаменов - хотя проводили студенческие годы обычным для своих соплеменников образом: в драках, пьянках, картёжных играх и грабежах. Детям людей учиться вместе с ними было очень опасно. Орки то и дело избивали их, приговаривая "мы, орки, долго терпели, но теперь ...". Вампиры норовили куснуть, чтобы превратить в себе подобных. Упыри заманивали на кладбища, убивали и съедали.
* * *
Случалось и так, что обитатели Брошенных Земель добровольно уходили на службу к назгулам, в ученики к чёрным магам, наёмниками в мордорскую армию, подручными в орочьи банды. Это были либо те, кто устал от постоянной нищеты, либо те, кого отравил ядовитый туман палантиров Саурона, либо же те, на кого пала тень древнего Искажения Мелькора.
Они вскоре забывали родные места. У слуг назгулов истлевала память; чёрные маги, черпавшие силу в Искажении, опутывали своих учеников подчиняющими заклинаниями, ну а наёмники и подручные в бандах орков постепенно и сами начинали походить на гоблинов, орков и троллей.
Легенда о Белом Камне
Со времен Стального диктатора, а может и раньше, в Ирианне бытовала легенда о Белом Камне. Рассказывали, что этот Камень, отгонявший нечисть, был спрятан по приказу Валар в тайном месте после победы над Мелькором, дабы охранять страну и людей от его тени. Стальной диктатор нашёл его, прикоснулся к нему, и получил от него силу. После воцарения в восточном Эриадоре Саурона начали поговаривать, что он смог прийти к власти только потому, что узнал, где находится Белый Камень и предательски его разбил. Однако осколки Камня сохранились, и над тем, кто их отыщет, не будут властны чары сауроновских магов.
И действительно, время от времени обитатели Брошенных Земель находили небольшие белые камешки, обладавшие удивительным свойством - прикоснувшийся к ним человек начинал воспринимать мир таким, каким он был на самом деле, а не таким, каким его изображали иллюзии чёрных колдунов. На него не оказывали влияния подчиняющие заклинания. Говорящие головы в палантирах являлись ему в своём настоящем облике - змей, жаб, пауков. Рауты светских красавиц Мордора, передававшиеся по палантирам, представали сборищами гиен, шакалов, крокодилов. Назгулы виделись сгустками чистой тьмы. Ну а орки и тролли и не прятали под фальшивыми личинами своих мерзких обличий - чтобы увидеть их истинный образ, Белый Камень не требовался.
Часть 2. Списки Валинора.
Заседание Совета Мудрых
Когда пир закончился, Элронд и Гэндальф, подавая пример остальным, перешли в просторный зал совещаний. Все расселись за столом и для доклада о результатах последних переговоров с Мордором были приглашены представители делегации Гондора, недавно побывавшей в Чёрной Стране.
- Переговоры, в целом, были неудачными,- сказал сенатор Кенаквилл, глава делегации. - Саурон настаивал на признании его последних аннексий в Хараде и угрожал предпринять, в случае нашего отказа, "адекватные", как он выразился, меры.
- У нас сложилось впечатление,- вступил в разговор гондорец Боромир, - что многие члены мордорского правительства были бы не прочь пойти с нами на компромисс. Но Саурон занимает непримиримую позицию.
Некоторое время все молчали.
- Похоже, что надвигается война, от которой никто не сможет остаться в стороне,- взял слово владыка эльфов. - Угрозы Саурона в адрес Гондора, его недавние провокации на границе с Роханом, появление назгулов в Шире - всё это говорит само за себя.
- Но ведь заклинания его колдунов устарели,- с сомнением сказал Глорфиндейл. - Мы давно уже научились их нейтрализовать. И разве станут люди, даже мордорцы, жертвовать своими жизнями ради амбиций Саурона и прибылей его назгулов?
- Пока работают палантиры, зачарованные ими люди будут служить Саурону,- ответил Гэндальф. - А мордорские чёрные колдуны за последнее время сильно нарастили свою мощь. И ещё ... - Назгулы в Шире пытаются разыскать для Саурона одну утерянную им вещь.- Вслед за чем Гэндальф рассказал историю кольца, созданного Владыкой Мордора, завершив её словами:
- Итак, в это кольцо Саурон заключил свою силу.- Маг коснулся, тотчас, впрочем, отдёрнув руку, отсвечивавшего холодным золотым сиянием Кольца Всевластья. - Своего владельца оно наделяет могуществом, хотя и подвергает смертельной опасности его жизнь.
- И что это за сила?- осторожно спросил Фродо.
- Большинство здесь присутствующих никогда не бывали в Мордоре,- слегка усмехнувшись, сказал Гэндальф, - и не знают, как живёт Чёрная Страна. Почему люди в ней не восстают против притеснений Саурона, против бесчинств его орков и назгулов? Потому, что владыка Мордора оплёл их злым чародейством через туманящие разум палантиры. Сеть же палантиров замкнута на Кольцо Всевластья, и, пока оно существует, люди не в силах восстать против Саурона.
- А теперь возьмём назгулов. Может ли понравится им, бывшим принцам древнего Нуменора, известного своими излишествами и распутствами, жизнь внутри угрюмых стен Барад дура или в крепостях ледяных гор Кирит Карбаса? Нет, конечно. Почему же тогда они подчиняются Саурону? Потому, что у них есть вторая, скрытая жизнь. И назгулы, и министры Саурона, и его военачальники, и даже многие вожди орков имеют в Гондоре и Рохане тайные счета, роскошные дворцы, лучшие яхты, прекрасных любовниц, элитных коней. Ежедневно призывая по всем каналам палантиров обитателей Мордора "крепить духовные скрепы и трудиться изо всех сил для победы над растленным Западом", сами они, время от времени, под скрытыми личинами выезжают на этот Запад, где наслаждаются его "растленными и бездуховными" благами. Так что не только колдовством и чёрными заклинаниями привязал к себе Саурон этих своих приспешников. Он смотрел сквозь пальцы на их похождения - но в то же время заносил в досье списки их активов на Западе, их дворцов, яхт, любовниц и лошадей. Мало того,- Гэндальф продолжал, понизив голос, - он собрал тайные сведения даже о владыках Валинора. Вот эта информация и закодирована в Кольце Всевластья. Поэтому Саурон так жаждет его вернуть, а Саруман и другие охотятся за ним, надеясь, что удачный случай даст им в руки могущественное знание. Разрушив же Кольцо, мы освободим людей от власти чёрных заклинаний палантиров, а Саурона лишим его досье.
- Но если в Кольце заключена столь ценная информация, то почему бы нам самим ей не воспользоваться?- недоуменно спросил Боромир. - Зная тайные дела назгулов, мы могли бы заставить их служить себе. А если проникнуть в секреты владык Валинора ..., - он даже зажмурился от захватывающих перспектив.
- Твои слова, Боромир, обличают прискорбный недостаток ума,- ответил Гэндальф, ничуть не смутившись гневным взглядом, который метнул на него гондорец. - Подумай, долго ли проживёт обычный человек, узнавший запретные тайны Валар?
Боромир и некоторые члены Совета, согласно закивавшие было при его словах, задумались, а Гэндальф продолжал: - В своё время Исилдур имел несчастье на короткое время завладеть Кольцом и коснуться тайн, знать которые не положено ни человеку, ни гному, ни эльфу. Поэтому хотя и объявлено, что он погиб как герой, отражая атаку сауроновских троллей, но я скажу вам - чтобы больше никому в голову не приходили подобные мысли - что лук его лопнул в решающий момент по воле владык Валинора.
Гэндальф пристально глянул на присмиревшего гондорца. Убедившись, что тот проникся его словами, он повторил:
- Это Кольцо надо уничтожить, и сделать это может только пламя Ородруина. Но ... Кто доставит его туда?
Снова наступило молчание.
- Я возьму его,- сказал, наконец, Фродо. - Похоже, нас с ним связала судьба. Сначала оно попало к Бильбо, потом ко мне. Только я не знаю дороги.
Гэндальф одобрительно кивнул,
- Пожалуй, это лучшее решение. Что касается дороги ... до границы Мордора мы дойдём вместе, а оттуда Ородруин уже можно видеть. Однако дальше вам придётся идти одним. Во владениях Саурона, где царствует злое колдовство, вам не смогу оказать помощь ни я, ни Арагорн, ни Гондор, ни даже Валинор.
- Но мы попробуем отвлечь внимание Владыки Тьмы,- продолжал Гэндальф. - Через несколько дней Валинор опубликует списки тайных счетов, которые назгулы держат в банках Гондора, и перечень записанной на подставных лиц, но фактически принадлежащей им элитной недвижимости. Саурону и его министрам придётся давать объяснение своим подданным и заверять, что всё это происки растленного бездуховного Запада, так что какое-то время ему будет не до Кольца. И тогда да помогут вам светлые силы достичь Ородруина, в пламени которого только и может сгинуть власть Владыки Тьмы.
Эльф Леголас согласно кивнул. - Мы уже отправили в Валинор отчёты об активах назгулов в Гондоре и Рохане,- сообщил он. - Почти все министры Саурона, как и многие начальники орков, и даже несколько троллей держат там свои капиталы. Как видно, не очень-то они доверяют своему хозяину,- усмехнулся он, - хоть и клянутся ему в верности каждый день.
- Не уверен, что это правильно,- вновь насупился Боромир. - Если назгулы успеют снять деньги со счетов, экономике нашего государства будет нанесён большой ущерб. Ведь речь идёт о триллионе гондорских талеров, как я слыхал?
- Боромир, всем, не только вам, придётся нелегко в надвигающейся войне,- ответил Гэндальф.- Пускай назгулы выводят деньги и активы, если успеют - хотя, замечу, ничто не мешает вашим банкам с завтрашнего утра блокировать сомнительные движения капиталов. Но зато какая-то часть обитателей Мордора прозреет от зомбирования и увидит, что говорящие головы в палантирах, призывая к "патриотизму" и "противостоянию растленному бездуховному Западу", просто-напросто нагло лгут им. Они откажутся воевать за Саурона, и это сбережёт нам множество жизней в будущей битве.
- Хорошо,- подумав, сказал гондорец. - Я передам твои слова правителю Девентору. Наши банки не выпустят деньги Мордора из страны.
Гэндальф опять повернулся к хоббитам. - С вами будет связываться Валинор,- сказал он. - Вот, возьми.
Фродо благоговейно принял из рук мага небольшой голубой шарик.
- Сожми его и поднеси к уху,- подсказал Гэндальф.
Хоббит так и поступил и тотчас же услышал: - Над всем Валинором безоблачное небо. Передаём обзор последних известий ...
Голос Саурона
Некогда Тёмный Посланник был безобидным тараканом, но злая воля Саурона и чёрное искусство мордорских магов превратили его в жутковатое подобие человека. О тараканьем прошлом напоминали только диковинные усы, то беспокойно шевелящиеся, словно вынюхивающие добычу, то грозно топорщащиеся, словно желающие отпугнуть врага.
Гэндальф и другие члены Белого Совета смотрели, как в главном палантире правителя Гондора медленно проявляется объёмное изображение посланца Владыки Тьмы.
- С-с-с,- полностью сформировавшись, прошипел тот и повёл усами из стороны в сторону. - Я вижу, вся верхушка растленного Запада в сборе. Бездуховные лошадники, нечестивые колдуны, разбойники с большой дороги, готовые продать кого угодно за золото гномы и даже недомерки-полурослики. Три ха-ха.
- Мы не намерены выслушивать твои оскорбления,- холодно сказал Арагорн. - Есть что передать от твоего господина - говори, нет - убирайся.
- Уже боюсь-боюсь,- проговорил тот свистящим шёпотом и неожиданно взвизгнул: - Как вы посмели опубликовать счета наших социально-ответственных бизнесменов, да ещё с намёками, что они-де составили свои состояния не каторжным трудом на галерах, а, якобы, мошенничеством и воровством?!
- О том, как они их составили, пусть судят обитатели Мордора,- отозвался Гэндальф.
- Вы хотите скомпрометировать наших лучших граждан и возмутить подданных Великого Саурона против его власти,- полувопросительно-полуутвердительно произнёс Тёмный Посланник и продолжал, перейдя с угрожающего тона на насмешливый. - Если вы надеетесь внести раскол в Мордор, то вы просто глупцы. За Сауроном, его назгулами, его министрами и всеми теми, кого вы внесли в свои дрянные списки, нерушимой стеной стоят миллионы обитателей Мордора.
- Точнее было бы сказать, что за каждым из них стоит миллион обитателей Мордора, которых он обокрал,- усмехнулся Гэндальф.
- От ва-ш-ших с-с-списков нам только лучш-ш-ше,- вновь перешёл на взвизгивающее шипение Голос Саурона. - Сейчас все патриоты суверенного Мордора, люди, орки, тролли, сплотились вокруг нашего повелителя. На днях мы провели референдум и вы сами могли увидеть, сколь ничтожными были ваши надежды. Политику Саурона одобрили 146 процентов обитателей Мордора!
- Суверенная арифметика,- пробормотал Леголас.
Члены Белого Совета молчали.
- А что говорят ваши бизнесмены, которым угрожает арест счетов и активов в Гондоре и Рохане,- наконец, осторожно поинтересовался гном Гимли.
Тёмный Посланник усмехнулся с видом превосходства и его усы презрительно распушились. - Не счесть алмазов в каменных пещерах, не счесть запасов нефти в северных морях,- горделиво заявил он. - Всё, что вы конфискуете у наших бизнесменов, будет компенсировано им из бюджета до последнего талера - так повелел Саурон Великий.
- Они же говорили: вы арестуете счёта назгулов, а расплачиваться будут простые люди,- вполголоса произнёс Девентор, правитель Гондора, наклоняясь к Гэндальфу.
- А ещё вы спалили свою агентуру,- ликующе возвестил Голос Саурона. - Тех, кого вы не включили в свои списки, пятую колонну национал-предателей, не имеющих на Западе денежных вкладов и недвижимости. Теперь мы всех их знаем и в ближайшее время уволим!
- Если они не сумели воспользоваться своими креслами, чтобы украсть пять или десять миллиардов и перевести украденное на свои счета в Гондор, то они полностью профнепригодны. Увольняйте немедленно,- с мрачной иронией отозвался Гэндальф.
- Ну так как?- обвёл торжествующим взглядом членов Белого Совета посланник Саурона. - Гора родила мышь? Дезавуируете свои бесполезные списки?
Тихо звякнуло и голубой шарик перед Гэндадьфом засветился. Маг сжал его и поднёс к уху. Минуту он слушал, потом кивнул.
- Валинор не намерен вмешиваться в ваши дела. Жители Мордора должны сами решить свою судьбу,- сказал он. - Но что подумает Саурон о тех своих слугах, чьи жены тайно, без ведома Багрового Ока, приобрели гражданство Гондора?
При этих словах Тёмный Посланник вздрогнул и отпрянул. - М-м-м, э-э-э,- судорожно попытался он что-то сказать, а Гэндальф продолжал - и чьи дети также тайно приобрели гражданство Рохана, да ещё прикупили там, не уведомив Багровое Око, обширные виноградники?
Голос Саурона совсем сник, его усы жалко обвисли, даже его знаменитые часы из золочёного митрила, казалось, утратили блеск.
- И что вы посоветовали бы таким людям?- затравленно озираясь, пробормотал он.
- Дни Саурона сочтены,- заговорил Арагорн. - Тем, кто хочет уцелеть в круговороте событий, следует вспомнить классическую мудрость: "вовремя предать - это не предать, а предвидеть".
- Саурон сам шёл к власти под этим лозунгом, и теперь только справедливо будет отплатить ему тем же,- ,- добавил Гэндальф.
- Приближается время решающей битвы,- взял слово правитель Гондора. - С теми, кто выберет правильную сторону, свяжутся, и, если они докажут свою преданность, то могут рассчитывать на амнистию. Запомните пароль: "Демократия обязательно победит".
Посланец Мордора не отвечал, но было ясно, что он всё понял. Его изображение в палантире постепенно таяло, пока не исчезло совсем.
"Грабь награбленное"
Очередное заседание высшего политического совета партии "Демократический выбор Мордора" открылось, как обычно, с ритуального повторения символа веры.
- Демократия это власть демократов,- торжественно провозгласил председатель партии, он же мастер стула тайной ложи "Демократия к Мордору".
- Демократы это те, кто перераспределяет в своих интересах чужую собственность,- продолжил его первый заместитель, великий приор той же ложи.
- Иначе говоря, это те, кто грабит награбленное,- присовокупил второй заместитель.
- А потому победа демократии неизбежна,- заключил казначей партии и ложи.
Все сели в свои кресла и заседание началось. В повестке дня были три вопроса: 1) о списках Валинора; 2) об отношении к либералам; 3) о текущем моменте.
Члены высшего совета партии "Демократический выбор" занимали видные места в иерархии чиновников, в гильдии чёрных магов, в службе управления палантирами и других важных структурах Мордора. Некоторые из них ранее входили в окружение Саурона и вместе с ним грабили казну Стального диктатора, организовывали отряды орков, помогали утверждать власть Владыки Тьмы. Но когда Саурон склонился к авторитаризму и начал безмерно обогащать своих назгулов, забывая о старых соратниках, они перешли в оппозицию, хотя и продолжали оставаться на важных должностях. Саурон ценил их опыт и оказанные услуги, а высказывавшиеся ими время от времени заявления в защиту демократии считал мелкими и простительными заблуждениями единомышленников. Между тем, вопрос был принципиальный.
- Я начну с напоминания о том,- взял слово председатель партии, - почему развалился Фардаар. Либералы много толковали о том, что-де при Стальном диктаторе было мало прав и свобод, а потому народ не вытерпел, восстал, и прочее, и прочее, и прочее. Всё это обычная либеральная чепуха. Главной причиной падения Фардаара стали накопленные и плохо охраняемые - почти ничейные - громадные богатства страны. Возник запрос на их разграбление, то есть на демократию, и демократия естественным образом победила.
- Теперь я задам вопрос,- продолжал председатель, - имеется ли сегодня такая же революционная, взывающая к демократии ситуация? Да, имеется. Снова накоплены колоссальные и плохо охраняемые богатства. Это - вывезенные назгулами и министрами Саурона за рубеж многомиллиардные валютные ресурсы, полученные от экспорта сырья. Если здесь, в Мордоре, награбленное назгулами надёжно защищено силовыми структурами, элитными войсками и платными пропагандистами, то чем оно защищено за рубежом?
- На вывезенный триллион талеров уже разинуло жадные рты множество народу,- продолжал председатель. - И гондорцы, и наши эмигранты, и здешние оппозиционеры. Эльфийская пресса почти ежедневно твердит: "конфискуйте наворованное!" Это ли не признак приближения критической фазы демократизации?
В последовавших прениях все согласились с тем, что публикация "списков Валинора" создала благоприятные условия для продвижения идеалов демократии. - Демократия обязательно победит, - подвёл итоги обсуждения великий приор, и соратники поддержали его слова аплодисментами.
Со вторым вопросом повестки дня, насчёт либералов, покончили тоже быстро. Все согласились с тем, что либералы - это пустые болтуны, чьи вопли о "свободе" и "правах человека" не стоят выеденного яйца и смешны уже хотя бы потому, что сами же либералы отбрасывают эти "права" и "свободы", как только они начинают им мешать. Вместе с тем, все признали, что сейчас либералы являются полезными идиотами, помогающими продвигать главную цель демократии - грабёж награбленного. Но, учитывая раздражение, которое либералы в последнее время стали вызывать у Саурона, было решено официально отмежеваться от них и выразить полную поддержку Владыке Мордора в его борьбе против этих болтунов.
Наиболее оживлённым стало обсуждение третьего вопроса: о текущем моменте. Здесь многие в самых резких выражениях раскритиковали внешнюю политику Саурона.
- Он выбрасывает на поддержку одиозных диктатур громадные средства, которых так недостаёт экономике нашей собственной страны,- горячился один видный демократ.
- Безумие Саурона дошло до того, что он вот-вот втянет нас в войну с Гондором и Роханом,- негодовал другой.
- За грабежи назгулов и хищения сауроновских министров должны отвечать мы - почему?- возмущался третий. - Гондорцы блокировали все счета моих родичей и арестовали наши дачи на Лазурном берегу, как приобретённых, якобы, коррупцией.
- И наши, и наши, и наши!- посыпались возгласы со всех сторон.
Атмосфера собрания накалялась. Предложения становились всё более радикальными:
- Насчёт украденного назгулами триллиона мы можем договориться с гондорцами ...
- Передать его в международный фонд экономического развития?
- Зачем? взять и поделить ...
- Кинуть кусок либералам, иначе они поднимут жуткий вой ...
Эти предложения встречали контраргументы:
- Саурон, безусловно, поддержит назгулов ...
- Уже поддержал - в своём сегодняшнем утреннем заявлении ...
- Конфискованное у назгулов Гондором он компенсирует за наш счёт ...
Наконец, кто-то произнёс:
- Саурон стал препятствием для демократии.
Все смолкли, но решающие слова были сказаны.
- Если Саурон начнёт войну с Гондором, то верные ему войска будут отправлены на запад,- наконец, осторожно произнёс кто-то.
Председатель покачал головой. - Пока Саурон контролирует палантиры, он держит в подчинении назгулов, орков, да и большинство людей. Палантиры же замкнуты на Кольцо Всевластья, а кольцо это заклято на Саурона.
- С другой стороны, если это кольцо каким-то образом будет уничтожено, то Саурон утратит контроль над палантирами, а, значит, и силу своего колдовства ...
Вновь наступило молчание.
- По последним сведениям, Кольцо находится где-то в Гондоре,- произнёс великий приор. - И Белый Совет, как сообщает наша разведка, намерен уничтожить его.
- Кольцо может расплавить только пламя Ородруина.
- Дорога к Ородруину проходит через крепость Минас Моргул ...
- Там командуют наши сторонники ...
- Они могут на некоторое время отвернуться ...
- За такую услугу гондорцы допустят нас к дележу арестованных счетов назгулов ...
- И тогда восторжествует демократия!
- Да, да, да!
- Следует как можно скорее передать эти предложения в Гондор!
- Так мы и поступим,- заключил председатель партии, подводя итоги обсуждения.
Члены партии "Демократический выбор Мордора" встали.
- Грабь награбленное,- торжественно произнёс председатель чеканную формулу, по традиции завершавшую собрания демократов.
- В первую очередь то, что плохо лежит,- так же традиционно откликнулись хором все остальные.
* * *
Генерал Карахар, начальник одного из отделов военной контрразведки Мордора, он же брат Макагон, член тайной ложи "Демократия к Мордору" достал из внутреннего кармана пиджака голубой шарик, сжал его и поднёс к уху. Некоторое время он слушал, потом надавил кнопку вызова.
- Пригласите ко мне Голос Саурона,- приказал он дежурному офицеру.
Прибывший в здание военной контрразведки Тёмный Посланник был небрит, помят и встревожен. И эта тревога многократно усилилась, когда он увидел на столе перед генералом знакомый голубой шарик.
- Не беспокойтесь,- усмехнулся Карахар, поняв причину его волнения. - Вы выбрали правильную сторону. Демократия обязательно победит. И мы с вами приблизим минуту её торжества.
- Что от меня требуется?- хрипло выдавил из себя Голос Саурона.
- Завтра утром стража Чёрных Ворот должна быть переведена, по приказу Саурона, в связи с военными учениями, на внутренние посты Минас Моргула,- отчеканил генерал. - Таково повеление Владыки.
- Но как я могу ... Он мне ничего не приказывал,- Голос Саурона понимал, что если такое самоуправство раскроется, то он предстанет перед Багровым Оком и тогда ... об этом лучше было не думать.
- Считайте, что это приказание он отдал вам через меня,- отрубил Карахар. - Завтра утром состоится пресс-конференция Саурона по поводу пресловутых "списков Валинора" и у него не будет времени заниматься такими пустяками ... А потом у него тем более не будет времени,- жёстко улыбнувшись, добавил он.
Тёмный Посланник стоял ни жив, ни мёртв. К действительности его вернул голос генерала. - Итак, завтра утром вы отбываете на скоростной служебной летающей лошади в Минас Моргул. Начальник крепости предупреждён о вашем прибытии. Его пароль: "Грабь награбленное", ваш отзыв: "в первую очередь то, что плохо лежит".
* * *
Укрывшись за поросшим мхом камнем, Фродо и Сэм смотрели на мрачные ворота пограничной крепости Саурона, за которой начиналась дорога к Ородруину, и не знали, что предпринять. Многочисленная стража из вооружённых орков, стоявшая на стенах крепости, делала безнадёжной любую попытку незаметно подобраться ко входу. Фродо уже подумывал вернуться и доложить Гэндальфу о невозможности выполнить поручение Белого Совета, как вдруг голубой шарик в его кармане тихо звякнул.
- Над всем Валинором безоблачное небо,- услышал он, поднеся шарик к уху, знакомый голос. - Передаём информацию для специальных агентов Фродо и Сэма. Завтра утром стража со стен Минас Моргула будет снята. Счастливого пути.
Часть 3. Падение Саурона.
Кольцо Всевластья разрушено
Едва лишь вулканическое пламя коснулось брошенного в жерло Ородруина Кольца Всевластья, как по всей Черной Стране разом вспыхнули и тотчас погасли Палантиры и Глаза Саурона - проводники его повелений, державшие в гипнотическом подчинении обитателей Мордора. Порвались связи Саурона с назгулами и орками - харадримцы же и другие люди освободились от чар и наваждений злой воли Владыки Тьмы. Затрепетало всё царство Мордора, его армии остановились, а их предводители пришли в смятение.
Немой и неподвижной громадой застыла Чёрная Башня Барад дура, откуда только что рассылались приказы войскам. Солдаты, насильно набранные в армию, начали разбегаться, другие обращали оружие против командовавших ими орков.
- Предательство,- прошипел старший назгул. - Истребить тех, кто бежит на растленный Запад!- Он взмахнул мечом, указывая на перебежчиков и повернулся к своим офицерам, но все они смотрели на пылающий вдали конус Ородруина, из которого извергалась лава.
- Кольцо Всевластья уничтожено! Саурон лишился силы!- воскликнул кто-то.
Предводитель назгулов, бросив меч в ножны, торопливо включил автономный палантир, связывавший его со штабом армии вторжения. - Что случилось?- хрипло каркнул он, когда связь с Барад дуром установилась.
- Что случается, когда хозяин теряет силу?- со смешком отозвался начальник штаба. - Переворот, власть меняется. Теперь у нас новое правительство.
- А как же клятвы верности?- помолчав, спросил старший назгул. - Ведь ещё вчера по всем палантирам заверяли, что Саурону нет альтернативы - есть Саурон, есть Мордор, нет Саурона, нет и Мордора?
- О чём ты толкуешь,- усмехнулся начштаба. - Те, которые громче всех в верности клялись, первыми же против Саурона и выступили, как только на Ородруине полыхнуло. А другие "верные" побежали в Гондор и Рохан - кроме тех, конечно, кто в санкционных списках. Благо родичей и денежки, заработанные непосильным трудом на галерах, они уже давно переправили туда, на запасные аэродромы.
- Гондорцы обдерут их как липку,- хмуро предсказал назгул. - Это здесь они были министры, генералы и губернаторы - а там они никто.
- Ты лучше доложи, что с войсками,- велел начальник штаба.
Прервав связь, командующий назгулами огляделся. Армия Мордора, только что слаженно атаковавшая позиции гондорцев, теперь представляла собой жалкое зрелище. Тролли тупо топтались на месте. Орки, сгрудившись, отчаянно отбивались от наседавших на них со всех сторон людей. Крылатые кони хаотично метались в небе, пытаясь сбросить всадников. Вдали виднелось облако пыли - это бежали с поля боя отряды харадримцев.
- Армия распадается,- мрачно доложил назгул, снова включив связь. - Управление потеряно, большинство людей дезертировало, остальные сводят счёты с орками. Тролли нам верны, но много ли от них будет толку, я не знаю.
- Люди, значит, изменили,- заключил начальник штаба, выслушав доклад. - Следовало ожидать. Сколько раз Хозяина просили приструнить орков и троллей. Но он упёрся - орки и тролли всегда будут ему верны, а людишек надо держать в узде. И никуда-де они не денутся: Глаза Саурона есть в каждом доме и они с утра до вечера призывают людей быть патриотами Мордора.
- Что толку от этих призывов, если орков, отрезавших людям головы и сбивавших детей на переходах "зебра", ваши суды признавали "не подлежащими ответственности",- отозвался старший назгул. - А ведь именно люди, а не орки и не тролли добывали нам всё, что шло за валюту в Гондор - нефть, газ, металлы. Кстати, будет ли новое правительство продолжать выдавать армии часть жалованья в гондорских талерах?
- Да ты рехнулся!- воскликнул начштаба. - Гондорцы блокировали наши счета, как только мы начали наступление. Можете рассчитывать только на деревянные.
- За деревянные служить никто не станет. Ищите валюту,- упрямо настаивал назгул. - Мои офицеры привыкли каждый год отдыхать на тёплых морях Харадрима и не согласятся проводить отпуска в снегах Кирит Карбаса.
- Орки и тролли никуда не денутся,- парировал начальник штаба, - потому что никто, кроме нас, их на службу не возьмёт. Не паникуй. Потрясём ведомство по борьбе с коррупцией, прижмём к ногтю главных сауроновских борцов против воровства. Тебе и старшим командирам валюту найдём, остальным - в перспективе. Возвращай армию, она нужна сейчас здесь.
- Ладно,- ответил глава назгулов. - Только помните: по воображаемому мостику перейти реальную пропасть нельзя.
- Мы патриоты. Всё во благо Мордора ... отдельных его обитателей,- хохотнув, откликнулся начальник штаба и прервал связь.
Первое заседание нового правительства
В богато украшенном главном зале Барад дура шло совещание. За круглым столом собрались недавние оппоненты: демократы, лидеры либералов, ещё вчера проклинавшиеся по всем каналам палантиров как "шавки Валинора", а также немногие оставшиеся в Мордоре высшие чиновники Саурона, впрочем, оставшиеся не из патриотизма, а потому, что дорога на Запад была им заказана. Совещание открыл министр внутренних дел (он был из числа невыездных).
- Мы порвали с режимом, дошедшим до пределов коррупции и попрания прав человека,- возвестил он. - Из Мордора тоталитарного будет Мордор демократический!
- Но священная частная собственность должна быть ограждена от посягательств,- бросил кто-то из либералов. - Это коррумпированные бюрократы воровали миллионы, а эффективные бизнесмены заработали свои миллиарды честным трудом.
- Никогда больше не допустим, чтобы разложившиеся чиновники возили своих собак на крылатых лошадях за казённый счёт,- воздев руки, патетически воскликнул министр.
- Но самая длинная в мире яхта, конфискованная у самого эффективного нашего бизнесмена, должна быть ему возвращена,- сообщил тот же голос.
- Мы передаём в казну роханские виноградники, скупленные через подставных лиц коррумпированными чиновниками прежнего режима,- откашлявшись, продолжил министр внутренних дел, вытирая платком вспотевший лоб (за получившее в своё время широкую огласку "виноградное дело" он чуть было не положил на стол партбилет правительственной партии "Слуги Владыки").
- Но рудники Кирит Моргула, незаконно отжатые Сауроном, должны быть возвращены их прежнему владельцу, как только он вернётся из насильственной эмиграции,- настырно пронудил всё тот же либеральный голос.
- Позвольте,- с места поднялся министр экономики (он имел приличный счёт в гондорском банке, однако остался после падения Саурона в Барад дуре, рассчитывая, благодаря своим связям с демократами и профессиональной репутации, сохранить место в новом правительстве). - Рудники Кирит Моргула дают основную часть валютных поступлений в бюджет. Чем мы будем платить армии и служащим, если их вновь украд... приватизируют?
- Армия скоро вернётся, так что решайте вопросы быстрее,- сухо заметил министр обороны. Он считался патриотом и консерватором, поскольку значился в обоих санкционных списках Гондора - и как военный преступник, и как невъездной коррупционер.
С места поднялся бывший лидер либералов, а ныне премьер-министр обновлённого демократического Мордора.
- Первое, что мы должны сделать,- заговорил он, - это провести свободные выборы. Затем мы должны вымести из власти жуликов и воров и назначить на их места кристально честных чиновников; вернуть бизнесменам имущество, отобранное кликой Саурона-
- вообще прекратить кошмарить бизнес,- вставил кто-то.
- Да-да,- подхватил новый премьер, - бизнесмены должны быть уверены, что у них никто больше не отнимет фабрики, заводы, электростанции, нефтяные скважины, газовые месторождения, рудники, горы, леса, поля, моря-
- Чем платить нашей гвардии - назгулам и оркам?- бесцеремонно прервал премьера министр обороны. - У нас же было несколько резервных фондов! - грохнул он кулаком по столу. - Неужто за несколько дней демократии после переворота их успели все разворовать?!
- Можно дать оркам и троллям на кормление поселения людей, как было в начале правления Саурона,- подумав, предложил министр финансов.
- Возникнут межнациональные конфликты,- покачал головой министр внутренних дел. - Изымать через налоги деньги у людей и централизованно передавать их оркам и троллям, как поступал Саурон, это одно, а позволить оркам и троллям напрямую брать с людей дань - это совсем другое. Люди могут взяться за оружие.
- Когда же мы, наконец, доведём до конца замещающую миграцию,- буркнул министр по межнациональным отношениям. - Нет людей - нет проблем.
- Инженерами на заводах тролли будут работать?- язвительно поинтересовался министр экономики. - Вы в курсе, что они знают всего два слова: "бакшиш давай"?
С места поднялся министр по делам печати.
- Наши соотечественники, патриоты,- высокопарно начал он, - в этот тяжёлый для страны час, все как один, люди, орки, тролли будут работать с утра до вечера без выходных-
- Вы пересказываете позавчерашние сообщения сауроновских палантиров, что ли?- взорвался министр экономики.
- которые зачитывали дикторы со скошенными от постоянного вранья глазами,- хихикнул кто-то.
- Но ведь надо сохранить единство многонационального Мордора!- раздалось сразу несколько встревоженных голосов.
- До сих пор это ваше единство заключалось в том, что люди работали, а гоблины, орки и тролли кормились от их трудов,- отрезал министр экономики.
- Как вы смеете оскорблять малые, но гордые народы!- вскричал редактор главной газеты Мордора, полугоблин-полуорк по происхождению.
- Знаете, коллега, ваши слова действительно близки к экстремизму,- недовольно бросил министр внутренних дел. - При Сауроне вы не посмели бы так говорить.
- Саурон считал, что если орки и тролли грабят и убивают людей, так это появление их культурных традиций и национального менталитета, а если люди защищаются от бандитов и убийц - так это экстремизм и разжигание межнациональной вражды. И где теперь Саурон? Если бы люди не изменили, мы выиграли бы войну с Гондором. Имейте в виду, что без обуздания банд орков и троллей восстановить нормальную работу предприятий не удастся, - заявил министр экономики.
- Оставим пока межэтнические проблемы, там нельзя рубить сплеча,- вмешался в обсуждение премьер. - В целом мы все, по-видимому, согласны с тем, что в политике у нас должна произойти либерализация, в экономике - новая приватизация. Попробуем вернуть валюту из офшоров. Также надо добиться от Гондора и Рохана передачи правительству обновлённого демократического Мордора хотя бы части замороженных ими счетов бывшего режима.
Все министры - и демократы, и либералы, и консерваторы - дружно закивали. Ради возврата конфискованных в Гондоре активов они и пригласили на должность премьера популярного на Западе главу прежней оппозиции.
Тихонько зажужжал карманный палантир министра обороны.
- Да,- нажав кнопку связи, проронил он.
Все вслушивались в каркающие звуки назгульской речи.
Министр молча кивал. Когда доклад закончился, он сказал: - Армия возвращается. С ними гондорские послы - будут вести переговоры об условиях перемирия.
Мирный договор
По широкой, украшенной золотыми статуями, мраморной лестнице, ведущей в главный зал торжественных приёмов Барад дура, поднимались трое - послы Гондора, Рохана и Шира.
- Я думаю, что выражу общее мнение всех присутствующих, если скажу, что эта злосчастная война, развязанная прежним режимом и уже унесшая тысячи жизней, должна быть прекращена как можно скорее,- заявил премьер-министр, когда церемонии были окончены.
- Согласен с вами,- сдержанно кивнул гондорский посол. - Но мы ожидаем от нового правительства Мордора отвода войск от границ Гондора и Рохана, прекращения гибридных операций назгулов в Шире, возврата незаконно оккупированного Сауроном Прегола, и гарантий безопасности торговой дороги в Харад.
Премьер-министр в затруднении оглянулся на коллег.
- Войска от границ Гондора мы уже отвели,- взял на себя инициативу министр обороны. - Что касается назгулов в Шире, то их там нет и никогда не было. Но, если вы настаиваете, я отдам им приказ вернуться оттуда. Однако Прегол и Харад это исконно наши территории. Они входили в окраинные земли Мордорского царства, потом являлись союзными федератами Республики Мордора, наконец, при Сауроне, были включены в его империю.
- Если вы желаете восстановления дружественных отношений с нами, вы должны освободить Прегол и Харад,- отчеканил гондорский посол.
- Намерены ли вы после заключения мира разморозить счета нашего правительства?- включился в обсуждение министр финансов.
- Я не уполномочен вести переговоры по экономическим претензиям,- с некоторой озабоченностью проговорил посол Гондора.
- А я считаю, что деньги, которые мордорцы и их союзники разместили в наших банках, должны пойти на возмещение наших военных расходов и компенсации жертвам агрессивной политики Саурона,- напрямик рубанул посол Рохана.
Наступило напряжённое молчание.
- Мне кажется, есть решение, которое устроит всех,- примирительно сказал министр финансов. - Некоторые пособники бывшего режима, награбившие состояния путём бесчестных махинаций, обосновались в Гондоре, Рохане и Шире. Мы передадим вам информацию об этих коррупционерах, и если вы конфискуете их бесчестно нажитые состояния - громадные состояния, я подчёркиваю, равные бюджетам небольших стран - то вы получите средства для возмещения военных расходов, а жертвам агрессии найдутся достойные компенсации.
- А взамен вы вернёте нам доступ к замороженным валютным фондам,- без экивоков добавил министр обороны. - Тогда мы пойдём вам навстречу в вопросе о Хараде и Преголе.
Послы Гондора и Рохана размышляли.
- Не думаю, чтобы эти бесчестные личности смогли представить нашим налоговым службам разумные истории происхождения своих капиталов,- подал голос посол Шира. - Так что конфисковать их можно будет вполне законно.
- Вы говорили о новой приватизации,- обратился посол Гондора к премьеру. - Смогут ли наши бизнесмены принять в ней участие?
- Конечно,- ответил премьер. - Свободное движение капиталов есть неотъемлемый принцип либерализма.
- Мы хотели бы зафиксировать это в мирном договоре,- сказал посол. - Тогда, пожалуй, мы могли бы гарантировать вам возврат валютных активов прежнего режима.
Министр экономики хотел было возразить, но, посмотрев на еле скрывавших свою радость коллег, промолчал.
- Личные счета тоже будут разморожены и мы включим это в договор,- скорее не предложил, а потребовал министр обороны.
- Хорошо,- нехотя согласился гондорец.
- Будем считать, что мы пришли к соглашению,- подвёл итоги обсуждения премьер. - Всеобъемлющий мирный договор откроет новую страницу в отношениях между нашими странами.
Судьба Прегола
На краю Харадрима, омываемом тёплым Южным морем, располагался полуостров Прегол. Незадолго до того, как Кольцо Всевластья было брошено в жерло Ородруина, армии Мордора, преодолев слабое сопротивление харадримцев, захватили Прегол и присоединили его к империи Саурона. Местные каменные тролли, хотя и составлявшие малую часть от всех жителей Прегола, но считавшие его своим "национальным очагом", возмущались и протестовали. Однако большинство преголян, прежде всего люди, некогда переселившиеся на полуостров из центральных областей Мордора, приветствовали сауроновские войска, поскольку харадримцев, гордившихся своей самой древней в мире культурой, они недолюбливали, на их языке разговаривать не желали, а каменных троллей опасались. Со своей стороны и Саурон, учитывая отдалённость Прегола от основных центров его империи, не спешил вводить там обычные мордорские порядки, по которым люди считались гражданами второго сорта, а орки и тролли составляли неприкосновенную, не привлекаемую к ответу ни за грабежи, ни за убийства, "элиту". Лишь небольшой отряд орков вошёл в Прегол в составе передовых войск Саурона, где одни сразу начали устанавливать контроль над рынками, а другие - предлагать местным торговцам услуги, от которых те не могли отказаться. В целом, однако, первые годы нахождения Прегола в составе империи Саурона прошли без серьёзных межнациональных конфликтов. К таковым, по мордорским законам, не относились убийства орками людей, как-то задевших чувствительный национальный менталитет малого, но гордого оркского народа. В самом же Мордоре "воссоединение Прегола с родиной", ежедневно воспеваемое по всем каналам палантиров, породило у многих людей иллюзорную надежду на то, что Саурон решил отказался от прежней политики опоры на одних только гоблинов, орков и троллей.
Занятие Прегола войсками Саурона вызвало международный кризис. Гондор и Рохан осудили "неспровоцированную агрессию против беззащитной страны" и запретили своим гражданам посещать Прегол. Пляжи с золотым песком и тёплым синим морем, прежде круглый год заполненные курортниками, почти опустели: кроме редких гостей - мордорских офицеров и чиновников с семьями - приезжих не стало.
Это не слишком нравилось преголянам, кормившимся от курортной индустрии, но, пожалуй, они чувствовали бы себя куда хуже, если бы могли предвидеть, чем закончится сауроновская "патриотическая" операция по захвату Прегола.
В своё время Стальной диктатор, правивший в Мордоре до прихода к власти Саурона, в знак признательности за победу в войне, одержанную благодаря людям, разрешил им поселиться на Преголе и потеснил обитавших там каменных троллей, которые с тех пор затаили на людей лютую злобу.
После того, как новое правительство Мордора пообещало в обмен на разморозку валютных счетов "предоставить Преголу свободу" - то есть, вернуть его в Харад - харадские власти объявили о создании на его территории "Республики каменных троллей". Объясняли они это тем, что, хотя каменные тролли составляли малую часть населения полуострова, но своего национального очага у них до сих пор не было, и вот теперь он, значит, появится. Одновременно правительство Харада, публично пообещав всем жителям Прегола "спокойствие и безопасность", тайно вооружило группы боевиков-троллей, ненавидевших людей и самих по себе, и за то, что они заселили Прегол во времена Стального диктатора. Тролли поджигали дома людей, грабили их, вырезали целые семьи. На отчаянные жалобы преголян власти Харада отвечали ироническими советами "писать в Мордор". Бросая имущество, которое доставалось троллям, люди бежали из Прегола, отдавая последние деньги, лишь бы выбраться живыми. Впрочем, на родине их никто не ждал. Мордорские чиновники отказывали им в гражданстве. Для получения разрешения на работу от них требовали трудовые книжки, оставшиеся на Преголе. Пособий беженцам не выдавали - в демократическом Мордоре, как и в сауроновском, пособия полагались только оркам и троллям. Ограбленные, избитые беженцы просили милостыню на улицах мордорских городов.
Разумеется, никто из каменных троллей не был привлечён к ответственности ни за грабежи, ни за убийства - власти Харада сами натравили их на преголян, а новые власти Мордора, как и прежние, интересовались лишь размерами взяток.
Маг и крестьянин
(философское фэнтези)
Чен Гурс сразу понял что на полянке стоит маг. Он был одет точь-в точь как рассказывали про магов знающие люди. Узорчатый кафтан, красная рубаха, синие штаны.
Гурс осторожно присел на траву, отложил в сторону лукошко с грибами, которое он уже почти наполнил, и на четвереньках, стараясь не шуметь, пополз к поляне. Маг стоял лицом к восходившему над скалистыми вершинами Эльтерруса Солнцу и не видел крестьянина.
Устроившись в зарослях густого кустарника на краю поляны, Гурс принялся наблюдать за магом через просвет между веткам. Он осторожничал не потому, что знающие люди советовали опасаться магов, а на всякий случай.
Маг произносил какие-то слова на непонятном языке, видимо, читал заклинания, и, время от времени, делал загадочные движения руками. Закончив свои манипуляции, он резко повернул кисть, и прямо из центра поляны в небо ударил сноп яркого голубого пульсирующего света.
Крестьянин зажмурился. На мгновение его кольнуло чувство сильного страха.
Когда перед глазами перестали плавать цветовые круги, Чен Гурс снова их открыл. Маг по-прежнему стоял на поляне, теперь вполоборота к крестьянину, и тот видел на лице волшебника довольное выражение. Некоторое время Гурс раздумывал, потом решился.
- Господин маг!- тихо позвал он, слегка высовываясь из своего укрытия.
Маг бросил на него взгляд, в котором явно читалось удивление. Но вражды или угрозы в нём не чувствовалось.
- Господин маг, вы не поможете мне?- уже смелее обратился к волшебнику крестьянин, вставая на ноги и делая шаг вперёд.- Беда у меня, и не одна.
Гурс слышал - неизвестно, правда это было или нет - но знающие люди рассказывали, что у магов, если они в хорошем настроении, есть обычай - исполнять три желания того, кто к ним первым в этот день обратится с просьбой. Ну а если в плохом, то не взыщи - лишат речи и заберут в рабство, или превратят в лягушку, а то и вовсе испепелят на месте, ежели в сильном гневе. Но Гурс рискнул. Очень уж плохо у него обстояли дела.
Маг не отвечал, но он не выглядел разгневанным, а смотрел скорее заинтересованно, и Гурс продолжил:
- Господин маг, жена моя расслаблением болеет, уже три недели с постели не встаёт, помогите, - скороговоркой зачастил он,- а ещё у нас засуха месяц стоит, гибнут посевы-то, нам бы дождичка хоть немного, а ещё у внучки нога сохнет, лекарь говорит - всю жизнь теперь такая будет. Только на вас надежда!
Маг некоторое время задумчиво смотрел на крестьянина, потом кивнул.
- Хорошо, попробую тебе помочь,- ответил он.
Гурс облегчённо выдохнул.
Маг заговорил на своём волшебном языке, потом начал делать странные движения пальцами в воздухе - в более продвинутой цивилизации могли бы сказать, что он печатает на пишущей машинке, а в ещё более продвинутой - что набирает текст на клавиатуре компьютера - но Гурс не знал ни таких слов, ни таких предметов.
Это "настоящий язык"?- вполголоса благоговейно спросил он, вслушиваясь в странные звуки. Доводилось ему читать про "настоящий", или "изначальный" язык, словами из которого боги, создавая этот мир, назвали все вещи и всех животных, и зная который, можно было бы всеми ими повелевать.
Маг усмехнулся и ничего не ответил, продолжая делать пассы. Закончив свои манипуляции, он всмотрелся во что-то перед собой, недовольно нахмурился, потом пожал плечами, хмыкнул и ткнул пальцем в воздух.
Где-то вдалеке послышался раскат грома.
Крестьянин перевёл взгляд с мага на потемневшее небо. Солнце, недавно вышедшее из-за скалистых гряд Эльтерруса, скрыла чёрная, явно грозовая туча. Первая за месяц непрерывно палившего зноя.
- Дождь скоро будет, и сильный, так что поспеши домой,- сказал маг засмотревшемуся на небо крестьянину.- Жена твоя уже здорова, она случайно поскользнулась в лесу, упала в сырую яму и застудила поясницу. А внучке я помочь не могу. Твой дед, когда командовал отрядом при осаде Опрехта, приказал бросить огненный снаряд в торговый центр, и восьмилетней девочке тогда оторвало ногу. Его искали после войны чтобы убить, но он спрятался здесь в предгорье. И теперь у твоей внучки не случайная болезнь, а наказание за его поступок . Отменить я не могу.
- Совсем ничего нельзя сделать?- растерянно-огорчённо спросил крестьянин. Хотя он слышал - знающие люди рассказывали - что если маг что-то не способен сделать, то это уже никому не под силу.
- Старайся совершать добрые дела, может, это окажется полезным,- дал совет, пожав плечами маг.- Ну бывай, я пойду, дорога неблизкая. Да и ты поторапливайся, надвигается гроза.
Небрежно отмахнувшись от горячих благодарностей, маг снова обратился к сияющему столпу света, бьющему в небо, и сделал несколько колдовских пассов. Столп исчез, зато внизу, прямо от того места где он только что был, протянулась по воздуху в сторону Эльтерруса узкая тропинка. Маг отвернулся от крестьянина и зашагал по тропе.
* * *
Завершив набор текста команды и нажав клавишу ввода, Тэо Райан с интересом посмотрел на мужичка. Обыкновенный крестьянин Срединных Земель империи Мирра. Однако как он сумел так близко подобраться? Линию связи с гиперкомпьютером "Магникент", который контролировал из Элизиума Терру и ещё десяток миров, окружало поле, вызывавшее у всех разумных, оказавшихся неподалёку, чувство панического страха. Видимо, на этот раз генератор случайных событий внёс в выполнение программы рандомную вариацию.
Когда крестьянин упомянул "настоящий язык", Райан чуть не расхохотался. Словесные команды он формулировал на ассемблере гиперкомьютера - пожалуй, его действительно можно было бы определить как "настоящий язык" мира Терры, созданного и поддерживаемого программой этого компьютера. Аборигены называли пользователей компьютера, которые посещали их мир, "магами"; команды, которые они отдавали компьютеру голосом через узел связи - "заклинаниями"; наборы команд на невидимой им клавиатуре - "колдовскими пассами".
Первую просьбу крестьянина он выполнил, просто дав компьютеру голосовую команду; для выполнения второй ему пришлось вводить код допуска и набирать текст на клавиатуре. Оба явления - и засуха, и падение женщины в яму - были созданы генератором случайных событий, и поэтому изменить их было несложно. А вот выполнение третьей просьбы натолкнулось на причинно-следственное, или кармическое ограничение, которое на своём уровне он снять не мог. Требовалось либо выходить с запросом на дежурного программиста- демиурга - чего он, конечно, делать не собирался - либо мужичку отрабатывать долги-грехи своих предков - согласно условиям программы. Что Тэо Райан ему, собственно, и посоветовал.
Райан двинулся по тропе, сгенерированной после обращения к узлу связи. Он направлялся к вершине Эльтерруса, где, в закрытой от аборигенов силовым полем пещере, находился портал, соединяющий Терру и Элизиум.
* * *
Гурс смотрел вслед магу, уходившему по воздушной тропе всё выше, к Эльтеррусу. Через некоторое время он повернул в сторону самой высокой вершины горы, а потом и вовсе исчез. Вслед за ним растаяла и волшебная тропа.
Крестьянин перевёл взгляд на тучи, через которые изредка пробивались солнечные лучи. Где-то вдали уже шёл дождь. Скоро он доберётся и до их посёлка.
В небе засияла радуга.
- Эх, красота какая,- качая головой, произнёс вслух Гурс.
Из-за горы выплыло и начало таять небольшое разноцветное облачко.
- Сколько в мире чудес,- продолжал говорить сам с собой крестьянин.- Тоже магия, видать,- он кивнул на облако и почесал затылок.- Вот бы знать её. Ничего, может, наши дети разберутся. Эдив через класс перешёл, умный, наверняка в высшую школу в Ильмарке поступит. Там, глядишь, и в ученики к какому-нить магу определят ... А сегодня после обеда мужики собираются на пирушку ... А если жёнушка действительно выздоровела - так мы ещё и позабавимся вечерком. Эх, хорошо жить!
* * *
Когда Тэо Райан вернулся из Терры в Элизиум, он обнаружил в зале управления компьютером своего приятеля Тора Брагана, тоже любителя путешествовать по мирам "Магникента".
- Ты снова побывал в империи Мирра?- спросил Браган, и когда друг кивнул, добавил:- вот пристрастился же ты к этому средневековью!
Райан уменьшил масштаб трёхмерного экрана и видневшиеся на нём горные пики отдалились, а люди, трудившиеся на полях в долинах превратились в крошечные точки. Ещё одно нажатие клавиши - и на экране стала видна вся планета, на фоне далёких звёзд.
- А ты откуда?- спросил он.
- С Полидроны,- ответил приятель.
- Это где? Не помню такую.
- Планета в другой Метавселенной,- пояснил Браган.- Рэн Ситал недавно её сгенерировал через "Магникент". Мир разумных енотов. Он им сразу задал уровень технической цивилизации.
- Воплощаться в енота? Благодарю покорно,- фыркнул Райан.
- Ну, это интересный мир,- немного смутился Браган.- Дашь потом запись твоих приключений на Терре?- попросил он, больше, чтобы сменить тему.
- Хорошо. Мне пора на лекцию. Объясняю сегодня студентам уравнения темпоральной связи между подпространствами Брауэра. А ты чем будешь заниматься?
- На нашем семинаре доклад о проблеме Плейто.
- Неужели нашли решение?
- Только для частных случаев.
- Мда. Формулировка простая, а ответ уже лет двадцать ищем.
- Зато в процессе поиска очень красивые результаты получаются.
- Но так мы и до конца жизни в ней не разберёмся.
- Может, кто-то из наших студентов доведёт дело до конца. Среди них есть очень талантливые ребята. Задай своим на лекции эту задачу.
- Ладно. Вечерком закинемся в бар?- спросил Райан уже на выходе из комнаты.
- Ага. Там, кстати, будет давно обещанный концерт "Менестрелей". Олдиска выступит. Давно мечтал её на сцене посмотреть и послушать. Эх, хорошо жить!
Заклинатель Ветра
(сказочное фэнтези)
Когда сияющий лик Мон-Ра уже почти коснулся вершины священной горы Маунтаны, удача, наконец, улыбнулась Те Кану и Ке Вину.
- Вот они!- старший из юношей толкнул своего напарника, показывая направо, но тот и сам увидел добычу, за которой они охотились целый день. Почти на линии горизонта, неслась, едва касаясь воды, белокрылая птица.
- Правь туда!- Те Кан подпрыгивал на месте от возбуждения. - Они не должны подойти к берегу.
Ке Вин кивнул и взмахнул талисманом. Их лодка развернулась под набирающим силу воздушным потоком. Те Кан взялся за руль, подправляя курс судёнышка.
Вскоре они приблизились к кораблю, так что на нём стали видны фигурки людей и тонкие нити канатной оснастки. Ветер, раздувая паруса, нёс судно вперёд. Те Кан и Ке Вин подивились искусству пришельцев, сумевших подчинить Ветер не магией и амулетами, а творениями своих рук.
На корабле тоже заметили лодку туземцев, но проигнорировали её. Моряков, уставших от долгого плавания, сейчас интересовала одна только земля.
- Действуй!- Те Кан подтолкнул напарника.
Ке Вин медлил.
- Ещё немного, и они смогут добраться до берега,- напомнил старший. - Наши вожди обещали вашим по десять мер какао-бобов и две дойных коровы за каждый корабль. И ваши согласились.
- Я помню,- отозвался младший. Он отвёл взгляд от корабля и осмотрелся. Солнце уже наполовину скрылось за вершиной Маунтаны, но небо по-прежнему было ярко-синим. Среди прозрачно-зелёных вод мелькали золотистые рыбки. Легкий ветер овевал лицо. И тот же ветер, надувая широкие паруса, направлял корабль пришельцев к их земле.
- Держись крепче,- сказал Ке Вин своему напарнику, проверяя прочность канатов, привязывавших вёсла их лодки. Затем он выпрямился, достал амулет и сжал его.
- Ветер, потопи её,- приказал он.
Порыв ветра, захватив брызги морской воды, плеснул их обоим юношам в лицо.
- Почему?- удивился Ветер. - Она красивая. И мне нравится играть с ней. - Он продолжал быстро мчать судно вперёд.
- Это приказ.- Лицо Ке Вина стало строгим. Он сжал амулет, вытянул руку вперёд, указывая на корабль, и нараспев произнёс заклинание.
Медленно, словно нехотя, ветер стих. Паруса судна обвисли, оно замедлило ход. Некоторое время ничего не происходило, ветер словно ждал отмены нелепой команды. Затем небо вверху и море внизу начали стремительно темнеть.
- Держись,- повторил Ке Вин своему напарнику, и сам покрепче ухватился за борт лодки.
Недавний бриз сменился порывистым шквалом. Люди на корабле засуетились, сворачивая паруса и готовясь к нежданной буре, но сделать ничего не успели. Сверкнула молнии, грянул гром. Шквал перешёл в шторм. Лодку сильно раскачивало, а корабль, оказавшийся в центре внезапного тайфуна, вертело как щепку. Затем всё скрыла непроглядная тьма. Когда она рассеялась, от вдребезги разбитого ураганом корабля остались только несколько досок на воде.
- Незваные гости не приплывут к нам больше!- с мстительным удовлетворением произнёс старший из юношей. Он повернулся к младшему и кивнул: - Спасибо.
Лодка, развернувшись, направилась к далёкому берегу.
* * *
- Смотри-ка, кто-то уцелел,- сообщил Те Кан напарнику, показывая на море.
- Девочка. Точнее, девушка,- поправился Ке Вин, когда их лодка подплыла поближе. И добавил, присмотревшись, - красивая,- почти таким же тоном, каким Ветер недавно говорил о корабле с белоснежными парусами.
- Не доплывёт. Никто из них не доплывёт. Берег далеко. Мы хорошо потрудились,- усмехнулся Те Кан и хлопнул напарника по плечу, но Ке Вин не поддержал его веселья. Он повернул руль, и лодка приблизилась к доске, к которой была привязана светловолосая девушка, однако посвежевший ветер стал относить доску в море. Ке Вин нахмурился и взялся за вёсла. И чем сильнее он грёб, тем дальше, словно играя, отгонял доску ветер.
Те Вин бросил вёсла и взялся за амулет.
- Что ты делаешь?- обратился он к Ветру.
- Играю,- ответил тот.
- Она утонет, умрёт.
- Не знаю таких слов,- откликнулся Ветер. - Для меня есть только игра.
- Оставь её,- потребовал Ке Вин.- Я не хочу, чтобы она утонула.
Ветер отрицательно покачал их лодку. - Вы отняли у меня одну игрушку. Я буду играть с другой.
Те Вин сжал амулет. - Оставь её,- повторил он тоном приказа.
Ветер засмеялся. - Только один раз в день Заклинатель может приказывать мне,- напомнил он. - Приплывай завтра. Ра уже почти зашёл за Маунтану, завтра совсем близко,- в его голосе можно было, пожалуй, уловить оттенки иронии.
- Что ты делаешь?- шёпотом спросил Те Кан, дергая своего напарника за рукав. Он не мог слышать разговор Заклинателя с Ветром, но чувствовал, что происходит что-то непонятное. Тот отмахнулся. - Подожди. - И добавил, обращаясь к Ветру: - Я прошу тебя.
Ветер ненадолго стих, словно задумался. Доску с привязанной к ней девушкой продолжало уносить в море.
- Просьбу я выполнить могу, - ответил, наконец, Ветер. В его голосе прозвучали насмешливые нотки. - Если ты освободишь меня. Отдай мне свою силу.
Теперь задумался и замолчал уже Заклинатель.
- Я отдам тебе половину,- решил он, наконец.
- Что ж, я согласен,- рассмеялся Ветер. - Теперь ты не сможешь приказывать мне, но сможешь со мной играть.
Ке Вин кивнул, поднял амулет и сжал его.
- До свидания,- прошелестел Ветер, уносясь вдаль, за многие тысячи километров, где плыли по морю корабли с белоснежными парусами.
Ке Вин подгрёб к покачивавшейся на легких волнах доске.
- Пересядь на другой борт,- попросил он напарника.
Те Кан видел, как потускнел амулет Заклинателя, и как унеслась вдаль по воде вихревая дорожка.
- Что случилось?- шёпотом спросил он, удерживая весла, пока Ке Вин втаскивал девушку в лодку.
- Мы обменялись подарками с Ветром,- слегка усмехнувшись, ответил тот. И добавил со вздохом.- Он хочет играть с кораблями пришельцев. Он ещё послушался бы меня, несколько раз, но потом всё равно отдал бы свою силу им. Придётся играть в новую игру. Кто знает, как она сложится, что мы найдём, и что потеряем.
Восстание
(историческое фэнтези)
Когда Ватор Фьер поднимал народ на восстание, он не подозревал, что его пытаются сделать марионеткой в чужой игре. Удастся ли ему избежать такой участи или народный бунт станет всего лишь этюдом в шахматной партии князей и королей?
Пролог
Стог загорелся легко, едва только брошенная в него подожжённая ветка коснулась сухой соломы. Пламя, разбрасывая искры, с порывами ветра вздымалось всё выше и выше.
- Захватывающее зрелище!- Янку Зан отвёл коня от разгоравшегося костра и вернулся к группе всадников на дороге. Затем кивнул на разгромленную помещичью усадьбу неподалёку.- Парни отвели сегодня душу. После недельного блуждания по горам им уже выть хотелось.
- Зажали княжеские егеря?- поинтересовался Ватор Фьер.
Зан неопределённо пожал плечами. - Мы не дознавались, кто устроил облаву. Ушли повыше в горы, в сторону границы, они и отвязались.- И, словно оправдываясь, добавил: - Их было больше двух дюжин, не вступать же в бой с моим десятком человек. Да ещё двоих наших подстрелили, когда шли по горной тропе. - Он сплюнул. - Знатную тризну сегодня по ним справили.
- Винные подвалы наверняка опустошили,- командир повстанцев усмехнулся.
- Да всё смели,- Янку засмеялся в ответ. - Ещё и местные крестьяне помогли; из всех окрестных деревень набежали грабить барские закрома, после того, как ваши разбили отряд стражников. Ну как, пополнилось тут твоё войско?
- На полсотни человек.- Ватор посерьёзнел.- Двинули. Утром надо отправляться на встречу с посланниками Гериолда. - Он тронул поводья и направил коня в сторону леса, где расположился временный лагерь повстанцев.
- Король без королевства,- Янку хмыкнул.- Он нам нужен? Войско у него хоть есть?
-У него есть связи в Северной империи. По крайней мере, так говорил его человек. Мы наверняка сумеем выгнать из столицы панаров. Но останы могут попытаться их вернуть. И тогда всё будет зависеть от североимперцев - если они не пропустят войска останов через Дарский проход, мы удержимся. А потом останы оставят нас в покое. Шаду и его хэдам всё равно, кто будет присылать им дань. А нам не всё равно - платить одним только останам или содержать ещё и клику панаров.
Янку Зан, командир отряда гайдуков, отсалютовал. - Долой панаров, да здравствует великий шад!- весело воскликнул он.- Да, это может получиться. Ты ловко придумал.- Разгоревшееся пламя бросало отсветы на его молодое красивое лицо.
* * *
Когда небольшой конный отряд подъехал к разбитому на границе леса лагерю, уже темнело. Возле деревьев стояли походные палатки, в котлах варилась еда.
- Ммм,- Янку втянул носом воздух.- Что-то вкусное. Я проголодался.
Ватор спешился и подошёл к одному из котлов.
- Каша с мясом и с пряными травами,- сообщил он.- Где только взяли.
- Ясное дело, всё там же,- Янку спрыгнув с коня, набрал себе еды в миску и уселся рядом с двумя молодыми солдатами, которые уже трапезничали.- О, и вино занесли.
- Не налегайте,- предупредил Ватор.- Завтра выдвигаемся. А это что такое, Мартин?- он кивнул на подводы, гружёные спиленными деревьями.
- Местные крестьяне нарубили в лесу,- сообщил Мартин, молодой парень с планшетом для письма на поясе и ружейным обрезом за плечом.- Теперь запрещать некому - господин граф в своём боярском раю.
- Валежник вам и раньше разрешали брать...
- Да, управляющий выдавал разрешения, милостивец.- Лицо парня сделалось ожесточённым; он сплюнул. - После того, как ублажишь его свиную утробу. Эй, Ван,- он повернулся к мужику. - Что там у вас вышло с управляющим?
Тот, кого Мартин назвал Ваном, коротко хохотнул.- Так ведь валежник ему в глотку и забили.
Янку Зан ухмыльнулся.- А помните, как он год назад вещал нам по поводу княжеского указа о свободном сборе валежника: "Сбылась вековая мечта нашего народа! Возблагодарите, холопы, щедроты великого князя!"
Бойцы, сидевшие у костра поблизости и прислушивавшиеся к разговору, тоже рассмеялись.
Некоторое время все уплетали еду и запивали её вином прямо из бурдюков. Потом кто-то спросил, обращаясь к командиру гайдуков:
- Янку, ты ведь из богатой семьи. Почему же ты подался в гайдуки?
Молодой командир не ответил, но вместо него заговорил до сих пор молчавший солдат по имени Тарвил.
- У нас рассказывают историю про одного парня,- начал он,- который вступился за девушку, приглянувшуюся важному панару из княжеской свиты. Толстяк упал, да так неудачно, что больше и не поднялся, а парень ушёл от погони, собрал ватагу, и с тех пор взимал дань на дорогах со всех торговцев-панаров. Сколько их ни пытались изловить, они всегда уходили тайными тропами в горы. Но однажды стражники всё же взяли его в плен. Князь приговорил его к казни и на следующий день на главной площади поставили виселицу. Но была одна фрейлина из свиты княгини, которая, хотя и росла всю жизнь в холе и неге, влюбилась в этого парня. А у нас есть древний обычай - если знатная женщина пообещает выйти замуж на приговорённого к смерти, то его помилуют. Ну и в самый тот день, когда разбойника должны были повесить, она подошла к нему и повесила ему на шею свадебный платок. Так что пришлось его освободить.
К концу рассказа, который повстанцы внимательно слушали, около костра появилась молодая женщина и села рядом с Янку. Тот обнял её.
- Только не знаю, правда ли это. За что купил, за то и продаю,- хитро прищурившись, закончил свою историю рассказчик.
Несколько человек перевели взгляд на молодую пару. Женщина пожала плечами.
- Почти правда,- сказала она. - Только, насколько я знаю, та фрейлина не росла в холе и неге, а была дочерью бедных крестьян, которым пришлось отдать её торговцу рабами. В общем, как говорится, не купил, а продал, не за восемьдесят талеров, а за двадцать, и не с прибылью, а в убыток,- усмехнулась она.- А так всё верно.
- Белла, а почему тебя так зовут? Вроде по виду ты из наших, а имя какое-то чудное,- спросил кто-то.
Белла поднялась с колен Янку и потянулась. - Это не имя,- ответила она.- В серале у бея, куда меня перепродали, наложницам давали прозвища. "Белла" означает "красивая". А своё имя я забыла, меня купил работорговец слишком маленькой. Ничего не помню, ни даже матери или отца. Мне только рассказали, что им пришлось продать меня за неуплату налогов. Когда я подросла, торговец перепродал меня в сераль останскому бею. А тот через несколько лет подарил меня панарской принцессе, у которой я стала фрейлиной.
- Разве родители, когда ты вернулась в Вартию, не захотели встретиться с тобой?- спросил кто-то.
- А как они могли меня узнать?- спросила Белла.- Прошло столько лет. Кто я для всех в Вартии - неведомая красавица из Остании. Да может и в живых их уже нет. Я и деревню-то, откуда было родом, совсем не помню, Даже не знаю, как она называется. Знаю только, что она в той же области, откуда родом и Янку. Потому что мы с ним говорим на одном языке. Да е адоре ми, драга?- спросила она с лукавой усмешкой, повернувшись к молодому командиру..
- Ие, регина миа,- серьёзно ответил тот.
Со стороны разгромленной барской усадьбы донесся отчаянный женский визг. Все глянули в том направлении.
- Мартин, съезди к графскому дому и набери еды, если там ещё что-то осталось,- приказал Ватор.- А заодно узнай, что там происходит.
Солдат с планшетом и обрезом поднялся, влез на коня и поскакал по дороге в сторону помещичьей усадьбы. Вскоре он вернулся, ведя под уздцы коня, через седло которого были переброшены сумки с продуктами. Вместе с ним на телеге, нагружённой припасами, приехали ещё два мужика.
- Отлично. Разгружайте,- распорядился командир повстанцев.- А что там были за крики?
- Так ведь это,...- мужики замялись, потом один из них сообщил:- барских баб в чулане нашли.
- И чего с ними сталось?- спросил кто-то.
- Графиня там же и сомлела, как неживая стала, а девок выволокли и снасилили.
Наступило молчание
- Может, пойти помочь?-нерешительно спросил кто-то.- Жалко ведь, молодые девчонки.
- Не надо,- сказал Янку.- На его красивом лице появилась жестокая усмешка.- У нас говорят: из тикалок вырастают падучки.
- Из гнид вырастают вши,- перевел кто-то, знающий вартско-горский .
- Так ведь некому помогать-то,- простодушно сказал второй мужик.- Вилами их всех прикололи и в господский пруд покидали. Пущай русалками будут, кроликов по ночам гоняют.
- Ну, значит, так тому и быть. А теперь всем на отдых,- распорядился Ватор.- Выступаем завтра на рассвете.- Он улегся на земле, подложил под себя только плащ.
Глава 1
Армия Ватора росла. В каждой деревне, мимо которой проходили его отряды, десяток-другой мужчин, достав из схронов оружие, присоединялись к повстанцам, рассчитывая поквитаться с ненавистными панарами. Ну и вернуться домой с добычей, конечно.
Время для похода на столицу с требованием изгнать панаров было выбрано Ватором Фьером очень удачно. Только что закончилась очередная война Северной империей с Останией, в которой северяне не только победили всё более отстававшую в вооружении и боевой тактике Южную империю, но и захватили у неё стратегически важные территории, включавшие нижний участок Имперской реки и близлежащий почти единственный проход между высокими горами на земли Вартии. В прежние времена, когда Южная империя подчинила себе Вартию и другие земли к западу и северу от неё, останские армии вторгались туда либо через этот проход, достаточно широкий, чтобы через него можно было провести и артиллерию, и кавалерию, либо на судах по Имперской реки, а иногда и там, и там одновременно. Несколько троп в центре высокогорной цепи, по которым тоже можно было пройти, не годились для переправы войск и использовались лишь для караванной торговли. Ещё Южная империя могла вторгнутся в Вартию через проход между горами и Соляным озером, но он был давно занят войсками Центральной империи. Так что теперь останцы не могли вторгнуться в Вартия без согласия Северной империи, а поскольку они непрерывно воевали друг с другом, о таком согласии не могло быть и речи.
В Вартии, ставшей два столетия назад, после ряда поражений в войнах, вассалом Южной империи, с некоторого времени правили направлявшиеся из Остании панары - особое племя, верхушка которого занималась торговлей и пользовалась неограниченным доверием шада - точнее, щедро подкупала его приближённых- хэдов и платила большие налоги в казну. Эти расходы они с лихвой возвращали, беря на откуп у Остании управление некоторыми территориями, в число которых входила и Вартия. Панары получали от шада должности князей Вартии, обязуясь вносить назначенную тем дань. В оказавшуюся под их властью страну они привозили свиту, которая занимала самые доходные места, объявляла своей собственностью соляные и горные рудники, устанавливала контроль над торговлей и рынками, а также взимала всё новые и новые налоги с крестьян и ремесленников. Шад и его министры, как правило, не интересовались происходящим в Вартии, лишь бы дань и подарки оттуда поступали вовремя.
Кроме прямого управления захваченной страной, панары устроили в ней свою церковь, которая проповедовала, что власть панаров дана вартинам от бога, как и власть шада, и что вартинам следует быть покорными и смиренными, стремиться к скромности и бедности, чтобы заслужить на том свете, в будущей жизни, место в селениях праведников, где стены украшены самоцветами, а посуда сделана из золота и серебра. Панары делали церкви щедрые пожертвования, простые же вартины обязаны были платить ей десятину со всех своих доходов - не считая плат за требы, которых также было множество, от рождения и до похорон.
Панары говорили на своём собственном языке и старались навязать его вартинам, поощряя открытие панарских школ и, одновременно, запрещая преподавание на родном языке вартинов - так, что предания, былины, исторические сказания последних могли передаваться лишь устно. Понятно, что при таком положении дел культура самих вартинов постепенно угасала, а сами они в своём большинстве стали народом крестьян, лишь возделывавших поля и выращивавших скот.
И вот теперь настал момент, когда, с одной стороны, народ был готов взяться за оружие, чтобы сбросить иго ненавистных чужеземцев, а, с другой стороны, правительство шада, похоже, не смогло бы силой вернуть панаров. На это и сделал ставку Ватор Фьер, подняв восстание, разъезжая с группой друзей по сёлам и привлекая всё больше единомышленников.
На третьи сутки после того, как отряды повстанцев покинули свою базу, они подошли к последней горной деревушке, откуда начинался спуск к Вартской равнине. В селении играли свадьбу, и отряды медленно двигались по дороге, вдоль обеих сторон которой стояли празднично одетые люди. К Ватору Фьеру, ехавшему впереди, подошла невысокая светловолосая девушка в косынке, подружка невесты, и, немного смущаясь, протянула золотистый каравай только что испечённого хлеба. Наклонившись, вождь повстанцев принял подарок, и, в свою очередь, достав кошель, вложил в ладонь девушки несколько золотых монет. Местные жители разразились одобрительными возгласами. Затем отряд повстанцев двинулся дальше.
В самом конце деревни на завалинке рядом с покосившейся избушкой сидел дряхлый дед.
Янку Зан, ехавший слева от Ватора, придержал поводья и остановил коня.
- Эй, старик, мы привезём тебе и всем остальным свободу!- воскликнул он. Его сейчас радовало всё - яркое солнце, синее небо, дуновение весеннего ветерка, звонкое пение птиц - а больше всего его радовал так удачно начинающийся поход.
Дед шамкал что-то невнятное, шевеля седыми кустистыми бровями и щурясь. Похоже, он был недоволен тем, что всадники, остановившиеся рядом, загородили ему солнце.
- Свобода, дед, мы добудем её,- повторил Янку, хлопнув по рукоятке своей сабли.
Дед только бурчал и махал своей клюкой.
- Ты глухой? Или тупой?- Янку начал сердиться.- Впереди свободная жизнь, без бар и панаров, без угнетения и налогов. - Дед, ты скоро будешь свободным!
Дед продолжал слабо отмахиваться от всадников, словно пытаясь прогнать надоедливых насекомых.
- Я сейчас крикну ему в ухо.- Янку всерьёз вознамерился соскочить с коня, но Ватор схватил его за руку.- Оставь старика в покое. Он просто злится, что мы загородили ему солнце.
Командир тронул поводья и отряд двинулся вслед за ним. Но раздражённый Янку ещё несколько раз оборачивался, ругаясь на горском: - Найба, чупрынник. Навий дед.
Глава 2
С площадки, расположенной на высоком скалистом выступе, открывался вид на обширную Вартскую равнину. Прямо внизу, примыкая к спуску, лежало каменное плато. За ним цвели поля жёлтого соареля. Далеко впереди, почти на линии горизонта, поблескивала на солнце Алута, несшая свои воды в Имперскую реку. Справа вставали лесные чащи, за которыми поднимались к небу увенчанные снежными шапками вершины Вартских гор.
Спешившись и взяв коней под уздцы, Ватор, Янку и остальные всадники осторожно спустились по узкой тропинке вниз. За ними проследовала пешая часть армии повстанцев.
В самом начале мощёной камнем дороги, ведущей в сторону Алуты, стояло несколько конников в фиолетово-серые мундирах. Один из них, приветственно вскинув руку, воскликнул: - Доблестные воины, король Гериолд ожидает вас!
Ватор вскочил в седло. Приказав капитанам построить пехотинцев в три колонны и приготовиться к маршу, он подъехал к фиолетово-серым кавалеристам ближе. Старший, приложив руку к козырьку, отдал честь и сообщил: - Мы - гвардейцы короля Гериолда. Его величество приказал встретить вас и проводить в его ставку.
Командующий повстанцами медлил, размышляя.- Разве король не направляется к Соляному озеру? - спросил он, наконец.- Его посланец говорил, что Гериолд с войском идёт на Иланский байлык, чтобы отвоевать у останов своё королевство.
Старший гвардеец наклонил голову.- Всё верно. Его величество действительно намерен двинуться туда, но ваша борьба против останской тирании так впечатлила его, что он пожелал лично встретиться с доблестными воинами свободы. Вдобавок он намерен оказать вам помощь деньгами.
- Это уже интересно,- сказал подъехавший Янку.- А поподробнее можно?
Командир гвардейцев мельком глянул на молодого гайдука.- Все подробности вам расскажет его величество. Ставка короля находится в двух часах пути отсюда.
Янку фыркнул и отъехал обратно.
Ватор, наконец, кивнул.
- Хорошо. Выдвигаемся,- обернувшись, дал он команду.
* * *
Североимперский князь Гериолд Акмат, впрочем, с некоторых пор принявший королевский титул, происходил из рода королей, правивших Эланией до того, как эта страна была завоёвана останами и превращена ими в свою провинцию. Члены династии и почти все аристократы бывшего королевства рассеялись по разным странам, но не оставляли мечты вернуться назад. Много раз в байлыке Илан (так стала называться Элания при останах) вспыхивали восстания под началом их агентов, но все они, одно за другим, подавлялись. Очередную такую попытку предпринял служивший генералом в армии Северной империи князь Гериолд. Собрав единомышленников из числа обитавших на чужбине соплеменников и подрядив наёмников, он намеревался пройти через Вартию в направлении Соляного озера, расположенного в конце цепи Вартских гор, откуда уже открывалась прямая дорога в Эланию. Хотя территории около Соляного озера принадлежали Центральной империи, Гериолд был уверен, что издавна враждовавшие с останами имперцы свободно пропустят его отряды.
Армия Гериолда обосновалась на примыкавшей к лесу равнине, расположенной недалеко от реки Алуты. Капитан гвардейцев указал повстанцам место, где они могли разбить лагерь, а их командирам предложил следовать за ним далее, в сторону толпы, окружавшей высокий помост.
Подъехав ближе, Ватор увидел, что на троне в центре помоста сидит высокий человек в короне, с величественной осанкой. Это был король Гериолд. Стоявший рядом с троном глашатай торжественно зачитывал что-то из длинного свитка, разукрашенного красным и золотым. Слов на таком расстоянии не было слышно, но толпа отвечала одобрительными криками. Время от времени глашатай умолкал, и на помост поднималась группа солдат, демонстрировавших, по команде офицеров, боевые приёмы. Затем глашатай снова принимался что-то зачитывать из своей бумаги.
- Вербуют наёмников ,- заметил подъехавший к Ватору Янку.- Обещают разные блага. На цирк здорово смахивает,- скептически добавил он, когда воины продемонстрировали особенно затейливые прыжки с саблями.
Наконец, глашатай дочитал до конца свой свиток и свернул его. Послышался нарастающий рокот барабанов. Его сменила переливчатая мелодия горна и через кольцо стоявших в оцеплении вокруг помоста стражников начали пробиваться двое оборванцев на костылях.
- Что происходит?- Янку приподнялся в седле, чтобы лучше видеть.
Стражники попытались задержать калек, но король махнул рукой и тех пропустили.
С трудом взобравшись по ступенькам на высокий помост, оборванцы повалились на колени и умоляюще протянули к королю свои костыли. Гериолд милостиво кивнув. Калеки подползли к самому трону. Король величественным жестом возложил руку на голову сначала одного, потом другого. Вновь зарокотали барабаны, пронзительно взвизгнула труба-горн. И произошло чудо. Один из инвалидов, откинув костыли, неуверенно приподнялся на четвереньки, завертел головой, словно бы сам не веря происходящему, а потом встал, выпрямился и, пошатываясь, сделал два шага по доскам. На его лице появились слезы.
- Ва-ваше величество,- обращаясь к королю, потрясённо промолвил он в благоговейной тишине.- Вы спасли меня!
Гериолд благосклонно улыбался.- Иди, служи своей стране и свободе,- сказал он.
Толпа взревела. Люди бросали в воздух шапки, незнакомые целовались друг с другом.- Король, король ... он исцеляет наложением рук..., настоящий король...- слышались возгласы.
Тем временем поднялся и второй инвалид. Кое-как ковыляя, но всё же без костылей, он подошёл к королю и облобызал его руку. Толпа взревела снова. Многие стали рваться через оцепление к помосту, но стражники крепко держали оборону.
Наконец, общее восторг немного утих. Король махнул рукой, и гвардеец, сопровождавший отряд повстанцев, приблизился к Ватору и сделал приглашающий жест.
- Его величество соизволяет дать вам официальную аудиенцию.
Командир повстанцев нахмурился, посмотрел по сторонам. Глянул на Янку, но тот, вопреки своей обычной беззаботности, выглядел несколько растерянным.
- Идёмте же,- гвардеец повторил приглашающий жест.
Вздохнув, Ватор спешился и двинулся вслед за офицером, уверенно раздвигавшим толпу. Миновав расступившихся перед ними стражников, Ватор поднялся на помост, где восседал на троне король. Кое-кто из местных узнал командира повстанцев и в толпе послышались приветственные крики.
- Ваше величество,- Ватор приблизился к трону и наклонил голову. Это был чужой король, да и королевство себе он ещё только собирался завоёвывать, но вартин всё же счёл нужным последовать этикету.
Гериолд почувствовал его настроение. Король встал с трона и дружески протянул руку командиру, повстанцев показывая, что считает его не вассалом, а союзником. Затем он повернулся к окружавшей помост толпе и звучным голосом объявил:
- Мы приветствуем доблестного рыцаря свободы, командора Ватора, и желаем ему успеха в его славной борьбе.
Толпа ответила одобрительным гулом. Король снова поднял руку.
- Мы обещаем друг другу быть верными союзниками в битве с тиранией.
На помост поднялся гвардейский офицер, давая понять, что аудиенция закончена, и Ватор в его сопровождении спустился вниз.
- Это ты согласился воевать за его королевство, что ли?- с недоумением спросил Янку, когда Ватор присоединился к ожидавшим его капитанам.
- Ну, я думаю, так широко его слова понимать не надо,- хмуро ответил Ватор. Он чувствовал себя неуютно. - Не мог же я сказать - уточнитесь, ваше величество. В конце концов, это только зрелище для народа, а не официальный договор,- добавил он.
Король спустился вниз и ушёл в плотном сопровождении охраны. Толпа зрителей понемногу расходилась, площадь пустела. Только у деревянного помоста, который начали разбирать солдаты, всё ещё горько рыдала, сидя на земле, женщина с ребёнком. Похоже, она хотела попросить короля-чудотворца об исцелении, но не смогла пробиться через заслон стражников.
* * *
Ватор и его капитаны обсуждали в командирской палатке события сегодняшнего дня, когда к ним снова пожаловал королевский гвардеец.
- Его величество приглашает доблестного рыцаря Ватора на частную аудиенцию,- объявил он.
- Хорошо. Со мной пойдут секретарь и адъютант,- сказал Ватор, делая знак Мартину и Янку. Гвардеец кивнул.- Пожалуйста.
- Когда это я успел стать твоим адъютантом?- шепотом поинтересовался у Ватора Янку, пока они седлали коней.
- Да вот прямо сейчас и стал,- ответил тот, усмехнувшись.- Должен же быть у командующего армией свой адъютант.
- Тогда ладно,- кивнул Янку.- Только если станешь генералом, не забудь дать и мне высокое воинское звание.
Королевский шатёр был огромен. Как видно, Гериолд предпочитал и в военных походах располагаться с комфортом.
Ватор заметил в окружавшей короля группе придворных чем-то знакомое лицо. Разряженный в шелка франт очень походил на недавнего хромого калеку, исцелённого королём. Почувствовал на себе взгляд, тот отступил назад и затерялся в толпе.
- Оставьте нас.- Король махнуло рукой и придворные вместе со слугами и охранниками стали покидать шатёр.
- Прощу садиться.- Гериолд указал гостям на мягкие сидения за столом. Он теперь держался много проще, чем недавно на помосте перед толпой. Свою корону он также снял.
Ватор и Янку сели на предложенные места. Мартин пристроился за соседним столиком, достал бумагу, карандаш, и приготовился было записывать, но Гериолд отрицательно покачал головой.
- Сведения, которые я хочу вам сообщить, не предназначены для посторонних лиц.
Мы намерены освободить Эланию от ига останов,- сделав минутную паузу, сказал король.- Вашу борьбу за свободу против тирании Южной империи и её лакеев мы полностью поддерживаем, и хотим внести в неё свой вклад.- С этими словами король встал с места, прошёл к стоявшему в углу шатра сундуку, открыл его и достал оттуда тяжёлую сумку, которую затем водрузил на стол.- Здесь тысяча талеров. Для вас,- сообщил он, кивая на сумку. Янку, повинуясь жесту Ватора, поднялся и взял её.
- Благодарю, ваше величество,- командир повстанцев наклонил голову в знак признательности.
- Когда я находился в столице Северной империи высокие сановники спрашивали меня о вашем движении,- продолжал король.- Я дал наилучший отзыв. Заверил в вашем непримиримом отношении к останским угнетателям и просил благожелательно отнестись к вам. Такие заверения были мною получены,- король значительно посмотрел на собеседников,- на самом высоком уровне.
Ватор и Янку переглянулись.
- Это не всё,- продолжал далее Гериолд.- Среди начальников дворцовой стражи нынешнего князя Вартии, лакея останов, против которого вы выступили, есть мои сторонники. Сейчас они волей-неволей служат тирану, но тоже мечтают сбросить иго угнетения и стать свободными. Мой порученец встречался с ними.- Король позвонил в колокольчик и в шатёр вошёл гвардеец в фиолетово-серой форме. Отдав честь, он доложил: - По вашему приказу, ваше величество, я побывал в Форополисе и виделся с тремя капитанами стражи. Все они обещали перейти на сторону восставшего народа,- он бросил взгляд на командиров повстанцев. Снова отдав честь, он отступил назад, а затем, повинуясь знаку короля, покинул шатёр.
- Вы оказываете нам неоценимую помощь, ваше величество,- тщательно подбирая слова, сказал Ватор.- Но поясните, пожалуйста, чем мы заслужили такое ваше благоволение?
- О, я горячо сочувствую вашей борьбе и тоже мечтаю увидеть Вартию свободной!- воскликнул король. Однако Ватор продолжал выжидающе смотреть на него и Гериолд, чуть нахмурившись, добавил,- Кроме того, мне желательно иметь, во время похода в Эланию, надёжный и дружественный тыл.
- Понятно.- Ватор слегка расслабился.- Нет сомнений, что большинство народа поддержит нас. Мы снизим прежние грабительские налоги, отменим наложенные на крестьян оброк и барщину- Ватор запнулся. Ему показалось, что на лице короля мелькнула усмешка, но, возможно, это была только игра теней, и он продолжил:- А как только вы отвоюете свою страну, мы направим к вам посольство для заключения договора о мире и дружбе.
Гериолд покачал головой.- Мы будем пока находится здесь,- сообщил он.- В поход на Эланию наша армия выступит позже.
- Вы всё время нашего похода будете здесь?- уточнил Ватор, нахмурившись.- Разве вас не ждут повстанцы в Элании?
После еле уловимой заминки король повторил:- Я хочу дождаться результатов вашего похода, чтобы быть уверенным, что у меня здесь прочный тыл.
Он поднялся с кресла, давая понять, что аудиенция окончена.
Ватор и Янку тоже встали и поклонились. Мартин поспешно вскочил, свернув свои бумаги, в которые он так ничего и не записал.
Глава 3
Уже темнело, и Ватор зажёг в командирской палатке светильник. Он собирался наметить план завтрашней переправы через Алуту, но не успел и разложить на столе принесённые Мартином карты, как в палатку вошёл Янку.
- Командир, какая-то женщина спрашивает тебя. Мы говорили ей, что ты занят, но она не уходит. Говорит, что будет ждать хоть до утра.
- Кто такая?- Ватор отложил карандаш.- И что ей надо?
Янку пожал плечами.- Не знаю. Местная. Что-то случилось с её дочерью.
- Хорошо, пусть войдёт.
Янку отступил от входа, приподняв полог палатки, и внутрь вошла крестьянка лет сорока.
Она прикрыла глаза рукой, щурясь от света, потом нашла взглядом командира и поклонилась ему.
- Ваша милость, помогите моей девочке.
Ватор нахмурился.- Что случилось? И чем я могу помочь?- спросил он, подавляя раздражение. Женщина была не виновата в том, что у него сегодня выдался трудный день.
- Она уже полгода лежит неподвижно и не разговаривает.- Женщина комкала в руках платок.- Ноги у неё отнялись, после того дня, как графские слуги избили отца и он умер. Что мы только ни делали - и доктора из города приглашали, и носили к святым мощам в церковь, и землицу с могилы блаженного Парфения, что нам продал отец Власий, прикладывали - ничего не помогало. Хотела я с ней сегодня пробиться к королю-чудотворцу, но не смогла. Помогите, ваша милость, прошу,- она опять низко поклонилась.
Ватор тяжело вздохнул.- Чем же я могу тебе помочь? Я не король-чудотворец. И не называй меня "милостью" - я и не барин.
- Ты вождь,- со страстной надеждой проговорила женщина, прижимая руки к груди.- На тебе благословение божие. Король-чудотворец говорил с тобой и возложил на тебя руку. Прикоснись к ней и исцелишь, как и он. Мы живём совсем рядом. Сделай милость, помоги. Больше у нас ни на кого нет надежды.
Ватор посмотрел на Янку, тот пожал плечами, как бы говоря: "Тебе решать". Мартин, на которого он перевёл взгляд, хмуро глядел в пол.
- Хорошо,- наконец, сказал он.- Пойдём, покажешь. А ты сходи за нашим лекарем,- повернулся он к секретарю.
Когда четверо мужчин и женщина вышли из палатки, на небе уже показались первые звёзды. Её дом действительно был недалеко, и вскоре они были в комнате, где на покрытой соломенным тюфяком кровати лежала девочка лет пяти.
- Осмотри,- приказал Ватор лекарю.
Тот сел на кровать рядом с девочкой, осторожно пощупал её пульс, потрогал лоб, нажал на голень, на лодыжку.
- Можешь пошевелить пальцами на ноге?- спросил он девочку. Та покачала головой. Лекарь снова принялся за осмотр, что-то выстукивая сначала на одной коленке, потом на другой.
- Ну, как она?- спросил, наконец, Ватор.
Лекарь хмыкнул.- Всё вроде бы в порядке. Это нервный паралич. Лекарства не помогут, надо только надеяться, что со временем пройдёт само.
Женщина сцепила руки и снова умоляюще взглянула на Ватора:- Господин, помоги. Прикоснись. На тебе благословение божие.
Ватор посмотрел на своих соратников, но те старательно отводили взгляды.
Он уселся на краешек соломенного матраса. Малышка смотрела на него большими серьёзными печальными глазами.
- Как это произошло?- обратился он к матери.
- Мы из-за неурожая не внесли полностью налог за этот год и попросили отсрочки,- начала рассказ крестьянка.- Обычно управляющий разрешал, только требовал дополнительной отработки на барщине. Но в тот раз граф сам приехал в нашу деревню и приказал высечь всех должников. У Яна всегда было слабое здоровье, и он на следующий день умер. А у Любицы с тех пор отнялись ноги.
- Ясно.- Ватор вздохнул и ещё раз посмотрел на соратников, которые всё так же упорно глядели в пол. Мать замерла в ожидании. Наконец, он решился, и, придвинувшись ближе, положил девочке руку на лоб. Затем закрыл глаза. "Может же, в самом деле, просто пройти этот паралич",- думал он.- "Почему бы и нет? Почему не сейчас? Это только беспокойство",- мысленно обратился он к девочке.- "Забудь о нём на время и оно отойдёт. Вставай. Ты нужна своей матери. Ты ещё увидишь в этом мире что-то хорошее. Мы постараемся, чтобы он стал лучше".
И словно откликаясь на его безмолвную речь, девочка под рукой у Ватора слабо шевельнулась. А затем, будто пробудившись ото сна, она потянулась, сдвинула одеяло и села на кровати. Засмеялась, встала, выпрямилась и спрыгнула на пол. Мать изумлённо-счастливо смотрела на неё...
Ватор очнулся и открыл глаза. Он всё также сидел на краю соломенного тюфяка, положив руку на бледный лоб девочки. Янку смотрел в окно, лекарь вытирал руки тряпкой.
- Ну вот,- сказал Ватор, тяжело поднимаясь.- Что мог - сделал.
- Это должно пройти,- добавил лекарь.- Не надо отчаиваться. Нервные болезни часто приходят сами по себе и проходят так же.
Мать машинально кивнула. - Спасибо.
Обратную дорогу все четверо шли в мрачном молчании.
- Чёрт бы побрал этого короля с его театром,- сплюнув, сказал Янку, когда они вернулись в лагерь.
Глава 4
На следующий день армия Ватора, увеличившаяся ещё на несколько сотен человек, подошла к паромной переправе через Алуту. За ней начиналась прямая дорога на Форополис - столицу Вартии. Однако прямо напротив переправы, взяв ружья наизготовку, стояли полсотни конников.
- Личная охрана правителя,- разглядев цвета мундиров, сказал Ватор.
Янку пренебрежительно мазнул рукой.- Что они нам сделают. У нас около трёх тысяч пехотинцев и двести кавалеристов. Они и стрелять по нам не посмеют. Сметём.
Два капитана согласно кивнули. Третий предложил:- Давайте отгоним их пушечным огнём.
Поразмыслив, Ватор отдал приказ, и повстанцы подтянули к берегу единственную имевшуюся у них пушку. Однако стражники, заметив их манёвр, немного отъехали и рассеялись, всё так же держа ружья наизготовку.
- Дела,- почесал в затылке Янку.- Нет, по ядру на каждого будет многовато.
- А ружейным огнём отсюда не достать,- Ватор покачал головой.- Ладно, переправляемся и держим оружие наготове.
Паромов у пристани стояло несколько. Когда повстанцы загрузились в них, стражники сделали несколько выстрелов, однако пули ушли далеко в сторону. Но когда паромы стали приближаться к середине реки огонь усилился, и теперь пули пролетали уже в опасной близости от солдат. Повстанцы отвечали ругательствами - из-за качки прицельно выстрелить в ответ было невозможно. Между тем стражники продолжали спокойно обстреливать переправлявшихся и их выстрелы становились всё точнее. От лодок отлетали щепки. Укрывшиеся за высокими бортами солдаты были в безопасности, но те, кто грёб, оставались беззащитными мишенями. Кое-где зазвучали крики боли - свинцовый дождь начал находить свои жертвы.
- Зачем идиоты это делают,- ругался Янку, загребая веслом, в то время как Ватор, выпрямившись, делал в ответ выстрел за выстрелом в стражников.- Ну подстрелят они несколько человек - что это, нас остановит, что ли? Мерзавцы!
С лодки, на которой переправлялась женская часть повстанческой армии, раздалось несколько криков. Янку метнул туда обеспокоенный взгляд и ещё быстрее заработал веслом.
По мере того, как паромы повстанцев приближались к берегу, стражники отступали, не переставая, впрочем, стрелять. Когда первая лодка ткнулась носом в песок, они повернули коней и обратились в бегство.
* * *
К Ватору подошёл хмурый Янку.- Ранено десять человек. И Белла - похоже, серьёзно,- сказал он.
- Наш лекарь смотрел?- спросил Ватор.
Янку махнул рукой.- Что он умеет.
- Отправляйся в город за местным доктором,- решил Ватор.- Только возьми охрану. Поблизости могут крутиться княжеские стражники.
Янку кивнул и быстро вышел.
Через полчаса он прибыл вместе с пожилым врачом, который пользовал всю округу. С некоторым удивлением Ватор заметил среди людей, которых привёз Янку, и панарского священника.
- Зачем это?- тихо спросил он своего адъютанта, кивая на монаха.
Янку мрачно посмотрел на него.- Белла совсем плоха.
Ватор покачал головой. Среди вартинов давно уже укоренилось самое низкое мнение о панарских священниках - мздоимцах и прислужниках власти. Но в случаях болезни или похорон крестьяне всё-таки обычно приглашали их - сказывался страх встречи с неведомым, со смертью. Кроме того, если в древности народ смотрел на жизнь проще, то панарская церковь, насаждая своё учение, вселила в души людей веру в свою власть над "тем светом", обещая либо блаженство там, либо вечные муки - от которых, впрочем, легко можно было откупиться, пожертвовав её служителям некую толику земных богатств.
Ватор посмотрел на священника. Тот с недовольным видом озирался вокруг. Почувствовал на себе взгляд командира, монах повернулся в его сторону.
- У вас кто-то умирает?- требовательным тоном спросил он.- Меня ждут для службы в церкви.
- Тебе придётся задержаться,- буркнул Ватор. Янку уже вышел и он добавил негромко:- Женщине, возможно, потребуется последнее напутствие.
- Десять талеров,- мгновенно отозвался монах. Он успел и оценить хорошее оружие командира и заметить выгруженные с лодок кошели с монетами.
- Ты просишь за несколько слов месячный заработок рабочего на лесопилке?- сдерживая гнев, спросил Ватор.
- Напутствие святой церкви открывает падшей душе дорогу в рай,- высокопарно ответил тот.- Недавно я исповедовал боярина Глинку и его семья дала мне пятьдесят талеров, ибо многими грехами была отягощена душа его. Зато теперь он, пройдя по радужному мосту, пирует в раю, восседая среди святых праведников.
- А у вас тут,- добавил он,- наверняка души людей отягощены грехами не меньше, ибо еретики и бунтовщики вы, и против законных властей идёте. Так что десять талеров и ни крейцером меньше.
Ватор смерил его не обещавшим ничего хорошего взглядом.
- Торговцы радугой,- процедил он сквозь зубы.- Свяжите его и держите здесь, пока я не вернусь,- приказал он охранникам.
- Эй, что вы делаете,- заорал монах, когда четверо солдат схватили его и принялись связывать.- Я служитель святой церкви! Длань Божия покарает вас!
- Запихните ему кляп. И тебе, служитель святой церкви, лучше помолиться, чтобы женщина осталась жива. А восседать за одним столом с боярином Глинкой она сама не захочет,- бросил Ватор через плечо.
Монах извивался в руках солдат, тараща глаза и пытаясь выплюнуть кляп изо рта.
Когда Ватор зашёл в наспех устроенный на берегу реки палаточный лазарет, он всё понял по мрачным лицам присутствующих.
- Я бессилен что-нибудь сделать,- снимая перчатки, сказал доктор.- Пуля прошла слишком близко от сердца. Ещё пять-десять минут, не больше. Мне жаль. Такая молодая и красивая женщина.
Янку, стоявший у входа, поднял взгляд на Ватора.
- Не захочет она в боярский рай, который обещают панарские попы за золотые талеры,- негромко ответил тот на его безмолвный вопрос.- Я сам скажу ей последнее напутствие.- Он кивнул на двери, и доктор с Янку вышли, оставив Ватора и Беллу наедине.
- Мы доведём до конца дело, ради которого ты пошла с нами,- негромко начал Ватор, беря Беллу за руку. Глаза женщины были закрыты, но веки чуть подрагивали, и Ватору казалось, что она слышит его.- Ты,- он запнулся,- ты станешь фейри, и будешь сопровождать нас в походе. А потом ты будешь играть с детьми, приносить им подарки на праздники.- Он замолчал, не зная, что сказать ещё, но тут заметил, что Белла больше не дышит. Гримаса боли исчезла с её лица, оно разгладилось и на нём снова появилась обычная слегка насмешливая улыбка.- Отмучилась,- пробормотал Ватор. - Неужели вся жизнь человека только одним и заканчивается - отмучился, наконец.
Ватор поднялся, вышел из палатки и подошёл к стоявшему поодаль Янку.- Организуй похороны,- негромко сказал он.- И пусть доктор перевяжет остальных раненых. Нам надо спешить.
Командир повстанцев направился было к группе ожидавших его распоряжений капитанов, но вспомнил о панарском священнике и повернул к своей палатке. Тот сидел под присмотром солдат, связанный и прикрученный к стулу. Ватор смерил его холодным взглядом, затем жестко бросил: - Закопайте его живьём в землю,- после чего вышел, не обращая внимание на принявшегося отчаянно дёргаться в руках солдат монаха (пр1).
Глава 5
Переправа на паромах через Алуту заняла у повстанческого войска, увеличившегося уже до трёх тысяч человек, почти полдня. Всё это время передовые отряды были наготове, ожидая возможной новой атаки правительственных частей, но те больше не появлялись. Только когда армия повстанцев, выстроившись в несколько колонн, двинулась по тракту, ведущему в столицу, впереди показалась небольшая группа военных, одетых в зелёно-золотую форму дворцовых стражников. Один из них держал в руках белый флаг.
Дав команду солдатам остановиться. Ватор вместе с несколькими капитанами поскакал навстречу прибывшим.
Обе группы становились в двух десятках метров друг от друга. Затем из рядов стражников выехал вперёд один, с командирскими нашивками.
- Меня зовут Фессалит,- представился он.- Глава дворцовой стражи. Бывший правитель Креотул вчера покинул город и отбыл в неизвестном направлении. На собрании капитанов дворцовой стражи было принято, по предложению представителя короля Гериолда - он коснулся фиолетово-серого банта на своей шляпе - решение поддержать вашу борьбу за свободу-
- Кто стрелял в нас сегодня утром?- хмуро прервал его Ватор.
- Креотул перед отъездом отдал приказ отряду своей личной охраны задержать вашу переправу через Алуту. Больше мне ничего не известно,- сообщил глава дворцовой стражи.- С вами желает переговорить посол боярского совета.- Он отвёл коня в сторону, открывая дорогу, и вперёд выехал богато одетый вельможа. Слегка поклонившись, он обратился к командиру повстанцев:
- Достопочтенные, мы признаём справедливость ваших требований. Теперь, когда бывший правитель, запятнанный всевозможными преступлениями, бежал из страны, боярский совет, к которому по закону перешла вся власть, намерен исправить содеянное им зло. Но мы просим вас пока что, во имя патриотизма и любви к родине, воздержаться от похода на столицу.
- Родина - это народ, а не клика грабителей (пр2),- отрезал Ватор.- Власть отныне будет принадлежать народу. Мы прибудем в столицу завтра.
- Но,- растерянно начал было боярин, но Ватор взмахом руки прервал его.
- Я всё сказал. Соберите завтра в три часа в городской ратуше ваш боярский совет.- Он повернул коня и дал знак своим капитанам возвращаться.
Глава 6
Войско повстанцев вошло в столицу, не встретив сопротивления. Во главе передового отряда на белом коне ехал Ватор, положив одну руку на саблю, а в другой держа сноп пшеничных колосьев, как бы обещая правосудие и процветание.
Подъехав к помосту на главной столичной площади, с которого объявлялись правительственные указы, командир повстанцев спешился.
- Организуйте патрулирование главных улиц, а потом разошлите гонцов по городу, пусть объявят, что через час я выступлю здесь перед жителями,- отдал Ватор приказ своим капитанам и обернулся к Янку:- пошли перекусим.- Он кивнул на расположенный неподалёку трактир.
* * *
- Хозяин, всё самое лучшее,- громко объявил молодой гайдук, бросая на зелёную скатерть несколько золотых монет, но кабатчик уже и сам, заметив входившего в зал командира повстанцев, кинулся на кухню распоряжаться. На почётный стол были быстро водружены тарелки с наваристым борщом, блюда из тушеной крольчатины, нарезанный ломтиками сыр, белый хлеб, красное вино.
Стук и гвалт прервал выступления певицы, которая, взглянув на вошедших, отложила читару и непринуждённо подсела к Ватору.
- Ты вернулся,- с улыбкой сказала она.
- Вернулся, Тарика, как и обещал,- подтвердил Ватор.- Он внимательно посмотрел на женщину и отметил изменения с прошлой встречи. Рот растянулся ещё шире, пальцы искривились, полоска над губой белела на фоне матового цвета кожи лица - похоже, Тарика сбривала начавшие пробиваться усы. Некогда самая популярная певица города, дочь наложницы-вартинки от останского бея, потеряла даже остатки красоты. Впрочем, её взгляд оставался всё таким же манящим.
- О, Тарика, это ты!- подошедший Янку осмотрел певицу и рубанул с прямотой и жестокостью, свойственным молодости.- Как ты постарела и подурнела.
- Зато ты всё такой же вежливый и обходительный, Янку,- не слишком весело усмехнулась певица.
- У полукровок всегда так,- продолжал Янку Зан, не обращая внимания на её слова.- В молодости они писаные красавицы, а после тридцати - безобразные усатые старухи.
Когда я занимался сельским хозяйством,- продолжал он, усаживаясь за стол,- то как-то скрестил на огороде пампу с кукумбером. Гибрид получился очень вкусным, но если он лежал больше двух дней, начинал горчить. А потомства он вообще не давал никакого.
- Это называется гетерозис, юноша,- сказал, поворачиваясь к ним, человек лет сорока, сидевший за соседним столом. При звуке его голоса Ватор, с удовольствием хлебавший наваристый борщ, поднял голову, а затем изумлённо воскликнул:- Доктор Зброж! Как ты тут оказался?!
Действительно, это был Раден Зброж, с которым Ватор много раз встречался в Вайенне, столице Центральной империи, куда приезжал по делам торговли. Зброж, земляк командира повстанцев, получил образование в Вайеннском университете и остался там преподавать. Он читал лекции по сельскому хозяйству и медицине, которые посещали, в основном, небогатые фермеры и их дети.
- Присаживайся за наш стол, иллюстриссиме,- Ватор махнул рукой и хозяин трактира поспешно приставил ещё один стул.- Давно здесь?
- Уже два года,- Зброж перебрался за их стол и обменялся рукопожатием с Ватором.- Я открыл здесь аптеку, лавку семян и саженцев для крестьян, а ещё начальную школу грамоты на вартинском языке.
- Школу на нашем языке?- Ватор задумчиво посмотрел на него.- Дело, конечно, нужное. Но как правитель дал тебе на неё разрешение? Они ведь позволяют преподавать только панарскую грамоту.
- Всё верно, но лекари им тоже требуются,- усмехнулся Зброж.- Я поставил создание такой школы условием своего возвращения.
- Ну, если только так,- Ватор покачал головой. Потом он добавил:- Это очень хорошо, что я тебя встретил. Мне нужен человек, знающий здешние дела. Приходи через пару часов в ратушу. Хозяин, ещё вина,- крикнул он кабатчику.- Лучшего!
Поворачиваясь, чтобы принять кувшин, Ватор заметил мелькнувшую внутри кухни приземистую раскоряченную фигуру, которая, впрочем, быстро скрылась из виду.
- Хург?!- удивлённо воскликнул он.- Откуда здесь хурги?
При этих словах посетители трактира умолкли, а некоторые стали осторожно оглядываться.
Хурги были небольшим племенем, обитавшим в горных районах на границе между Северной империей и Останией. Они жили клановым строем и занимались в своих горах выпасом овец, а в долины спускались только чтобы пограбить. Свой род хурги возводили к мифическим оркам, якобы обитавшим в этих краях в доисторические времена и почитавших древнего бога Мелькора. В этих легендах, возможно, имелась доля правды, потому что хурги поклонялись пророку Мелькора Аблагахуну, а их внешний облик, нравы и обычаи напоминали оркские, как тех описывали сказания. Хурги были косматы, коренасты, кривоноги и криворуки, отвратительны на вид. Они ненавидели людей и самих по себе, и потому что среди тех древняя религия Мелькора и Аблагахуна уже почти не находила приверженцев. Североимперцам хурги доставляли немало проблем и те часто совершали против них походы, хотя сражаться в горах жителям равнинной Северной империи было не очень удобно. Время от времени хурги перебирались в Останию, где встречали более благожелательный приём. Останские шады и беи создавали из хургов, привычных к войнам и грабежам, отдельные полки, использовавшиеся для карательных походов. Мирными профессиями хурги, как правило, брезговали, и в Вартии, жители которой занимались сельским хозяйством, скотоводством, торговлей и ремеслом, они до сих пор почти не появлялись.
- Ты не знаешь?- Тарика удивлённо глянула на него.- Вот уже несколько лет, как наш правитель - то есть, бывший правитель,- поправилась она,- обязал все трактиры, лавки и ремесленные мастерские принимать на работу хургов. С тех, кто отказывался их брать, взимали крупный штраф, так что теперь хурги у нас в городе есть повсюду.
- Ну, чудные дела творятся,- Ватор покачал головой.- Мы подняли восстание из-за новых налогов, которые ввёл панар, а если бы он попробовал навязать нам в деревни хургов, так наверное выступило бы всё население. Но ведь хурги умеют только грабить, как же они тут работают?- с недоумением спросил он.
- Так и работают,- понизив голос, сказала Тарика.- Днём числятся на работе, а по ночам, сколотив шайки, грабят. А если их поймают на грабежах - отпускают. Правитель приказал судьям проявлять - как он выразился в своём указе - "уважение к традициям и национальному менталитету малого, но гордого народа". Да и это не всё!- она махнула рукой.- Хурги нас ненавидят, считают нечистыми, и те из них, кто числится при кухнях, как у нас, нередко плюют в блюда, которые подаются посетителям.
При этих словах Ватор чуть не подавился. Он отодвинул тарелку и взялся было за саблю, но Тарика отвела его руку.- Нет, нет, у нас такого не случается,- поспешно добавила она.- Хозяин следит за ним и не допускает к котлам с едой. У нас бывают знатные гости, если бы такое произошло, ему бы не сносить головы. Так что не беспокойтесь.
- Но вот хлеб лучше не ешьте,- снова понизив голос, добавила она.- Хлеб сюда доставляют из городских хлебопекарен, а там почти в каждой есть хотя бы один хург. У нас хлеб никто из местных не заказывает.
Ватор и Янку огляделись. Действительно, ни на одном столе не было видно ни ломтика хлеба. Только в углу какой-то здоровенный мужик, заказавший целого поросёнка, заедал его, откусывая от каравая белого хлеба. Однако он явно достал его из своей торбы, которая лежала рядом.
- Если будете покупать в городе хлеб, берите только привозной у крестьян,- добавила Тарика.- В их хозяйствах, на мельницах и хлебопекарнях в деревнях хурги пока ещё не появились.
- Экие чудные дела,- повторил Ватор, покачав головой.- Любезнейший,- окликнул он кабатчика.- Хлеб забери, и в счёт его не включай. Понятно?
Интересную историю ты рассказала,- он снова повернулся к Тарике.- Такого я даже от панаров не ожидал. Но мы это дело поправим,- добавил он, обращаясь уже к Янку.
Двери трактира открылись, и на пороге появился Мартин.
- Командир, на площади собрался народ, ждут тебя,- сообщил он.
- Эй, малыш, а ты что здесь делаешь?- удивлённо воскликнул Зброж, увидав молодого солдата.- Я ведь дал тебе рекомендацию в Вайеннский университет! Думал, ты давно уже там!
Юноша покраснел и промолчал. Вместо него ответил Ватор.
- Он присоединился к нам. Сказал, что знает грамоту, и я взял его своим секретарём.
Раден Зброж покачал головой.- Лучше бы ты учился. Когда это всё закончится, езжай обязательно. Человек без знаний подобен слепому. А нашей стране нужны зрячие-учёные.
- Ладно, старина, не ворчи. Когда всё закончится, я лично прослежу, чтобы он отбыл в Вайенну,- рассмеявшись, сказал Ватор.- И даже выдам ему честно заработанное жалование. Которое очень не помешает молодому человеку в столице. А пока он нужен мне здесь. Как и ты, кстати. Не забудь, через два часа встречаемся в ратуше.
Когда Ватор, Янку и Мартин ступили за порог трактира, им сразу бросилась в глаза громадная толпа на площади. Горожане ждали выступления вождя повстанцев.
Недалеко от входа в харчевню бренчал на старой читаре и что-то бормотал себе под нос инвалид без ноги, в солдатской форме. Перед ним стояла кружка для подаяний, и прохожие иногда кидали туда мелкие монеты.
Прислушавшись, Ватор узнал военную балладу, которую нередко распевали вартинские рекруты.
Гордо реяло знамя державное
Боевой развевался наш стяг
За победой над злобным врагом
Шёл бесстрашный вартинский солдат
Вперёд - горнист идёт
Вперёд - труба зовёт
За нашу Вартию - вперёд, вперёд
Инвалид умолк, похоже, позабыв следующий куплет. А затем снова взялся за струны, бубня под нос слова из другой песни:
И вот мы вернулись с победой
Пируют в палатах князья.
Вечная слава павшим героям
Наградою им будет небесный храм
И опять он сбился с мотива, а затем, уже совсем не в рифму, добавил, махнув рукой:
Эх, вартины, вартины, тёмные люди,
Подайте на кружку вина.
Глава 7
Ватор прошёл к помосту вдоль прохода, образованного двумя рядами солдат, и поднялся на трибуну. Некоторое время он всматривался в гомонящую внизу толпу, затем поднял руку и, когда установилась тишина, медленно заговорил:
- Наша страна называется Вартией. Но самыми угнетёнными и бесправными в ней являемся мы, вартины. В соседних государствах, даже в Остании, простые вартины, хоть они и чужеземцы, могут рассчитывать на справедливость. Здесь простые люди бесправны. Наших крестьян помещики считают за бессловесный скот, который должен на них работать. Наших горожан может безнаказанно затоптать конный стражник или боярин, а когда родственникам удаётся пробиться к судье, им смеются в лицо и говорят, что погибший сам виноват - он был мертвецки пьяным.
Но с каких же пор это всё началось? Разве наши прежние правители считали подданных своими рабами? Нет. Почему? Потому что правителей тогда мы выбирали сами. В древности в Вартии была справедливость - когда же она ушла отсюда? Взгляните сюда-
Ватор повернулся и указал на роскошный дворец князя и боярские особняки.
- С тех пор, как власть князя стала бессменно й, он ни за что больше не отвечал перед народом. Он обогащал своих приближённых, а на народ возлагал всё более тяжёлые повинности, чтобы бояре могли строить себе новые роскошные дворцы и пополнять свои счета в имперских банках.
Но и тогда мы всё ещё оставались свободными людьми, имевшими собственность и работавшими на себя. Мы возделывали землю, производили товары, торговали. Даже когда мы потерпели поражение в войне с останами, мы только стали платить им дань, а в наши дела они не вмешивались. Всё стало меняться с того времени, как у нас появились панары. Сначала они были простыми посредниками в торговых сделках. Потом они начали давать деньги в рост - невиданное прежде дело. Потом, разбогатев, они стали подкупать власти и захватывать в свои руки рынки, рудники, ремесла. Наши правители, кто по глупости, кто из алчности, назначали панаров на должности министров и казначеев - пока панары не сменили их самих, взяв на откуп у шада всю Вартию.
При этих словах толпа глухо зароптала.
- Панары платили при дворе шада, его хэдам и беям, громадные взятки, чтобы получить пост князя Вартии,- продолжал Ватор,- а потом эти взятки десятикратно возмещали новыми налогами на нас. Они привозили с собой свиту, кормить и одевать которую приходилась нам. Они заставляли нас платить налоги золотом, якобы по приказу шада, и сами же вздымали цену этого золота до небес, так что многим крестьянам приходилось продавать свои участки и идти в кабалу, а ремесленникам - бежать в другие страны, где могли бы прокормиться они и их семьи. Они предоставляли торговые льготы своим соплеменникам, но душили поборами наших купцов, до тех пока вся торговля не перешла в их руки. Они запрещали нашим детям учиться, заявляя, что мужикам ни к чему знать грамоту, а священники, которых они привозили с собой, возвещали, что-де невежество угодно богу.
Чем больше в нашей стране было панаров, тем хуже жил народ, но тем роскошнее жили они сами. Наши труд и нашу кровь они обращали в золото, которое вывозили за рубеж и прятали там в банках. При этом они запрещали народу ругать свою власть, зато без конца твердили о происках против Вартии соседних стран, ссылаясь на наши войны трёхсотлетней давности с теми. Наконец, они стали завозили сюда хургов, которые нас ненавидят.
- Долой панаров!- воскликнул кто-то, и его возглас подхватило множество народа.- Закрыть их лавки, не пускать их торговцев, не брать их деньги!
Выждав, пока крики утихнут, Ватор продолжал:
- Но не только панары являются ныне язвой Вартии. Их правление расплодило множество алчных паразитов. Это и бесчестные судьи, выносящие свои решения в пользу того, кто больше заплатит, и жадные помещики, сдирающие три шкуры с крестьян, и развращённые чиновники, ничего не делающие без взятки. Их дворцы,- Ватор снова повёл рукой в сторону роскошных построек, располагавшихся вокруг княжеской резиденции,- выстроены за счёт вашего неоплаченного труда.
Мы взялись за оружие и пришли сюда, чтобы покончить с таким положением. Панары больше не будут у нас править, чиновники больше не будут брать взятки, помещики больше не будут грабить крестьян.
С сегодняшнего дня власть снова переходит в руки народа. И мы позаботимся о том, чтобы она служила интересам народа. Народ снова будет работать на себя. Любой труд будет оплачиваться по справедливости. Новое правительство, которое мы сегодня сформируем вместо сбежавших панар, создаст такие условия, чтобы крестьяне могли свободно торговать своей продукцией, ремесленники могли производить нужные товары, а все дети могли учиться и развивать свои таланты. Первые указы нашей новой власти вы услышите завтра, с этого места.
И ещё одно.- Ватор взглянул вдаль, в строну трактира, возле которого всё ещё сидел со своей читарой старый солдат, а затем снова повернулся к слушателям.- При прежней власти у нас не было родины. Для панаров Вартия была только территорией кормления, а для вартинов - местом, где нас больше всего угнетали. Но теперь, когда власть у нас, у народа, у нас есть родина, и мы будем её обустраивать и защищать(пр3).
Глава 8
Бояре, сидевшие в зале совещаний ратуши, приглушенно зашептались, когда через парадный вход, охраняемый, вместо привычных стражников, солдатами-повстанцами, вошёл Ватор в окружении своих капитанов. Командующего армией восстания большинство вельмож видело впервые.
Ватор оглядел присутствующих, прошёл к стоявшему в центре стола пустующему креслу князя-правителя и сел в него. Послышалось несколько неодобрительных возгласов, впрочем, не слишком громких.
Дождавшись, пока установится тишина, Ватор заговорил:
- Боярский совет был создан нашими предками, чтобы помогать князю в управлении на благо страны.- Он задумчиво прошёлся взглядом по сидевшим с напряжёнными лицами боярам.- Но что-то пошло не так. С какого-то момента. И я, пожалуй, могу сказать, с какого именно.
Он взял со стола чёрно-золотую печать правителя, повертел её, потом положил обратно и продолжил:
- С того момента, когда вы перестали отвечать перед страной и народом.
- Народом? Страной?- презрительно фыркнул кто-то из бояр.- Мы и есть страна. А что до народа - так народ это чернь, и никогда достойные люди не отвечали перед ней. Они отвечали только перед равными себе или перед высшими.
- И в результате высшими над вами оказались панары,- парировал Ватор. - Они более достойны, не так ли? Потому-то самые знатные роды Вартии столь охотно подчинились им и ныне считают за честь породниться с потомками бывших торгашей-ростовщиков. Ну, а теперь этих высших заставила бежать из княжеского дворца, по твоему выражению, та самая чернь. Значит, она ещё выше, не так ли?
Высказавшийся боярин возмущённо мотнул головой. но возражать не стал. Слово взял другой.
- Ватор, мы признали твоё движение полезным для страны,- произнёс он.- Панары больше не правят у нас - и это начало возрождения нашего отечества. Но речи, которые ты вёл сегодня на площади, смущают многих. Разве, изгнав панаров, нам не следует вернуться к священным обычаям предков? Распусти своё войско, оно уже сделало своё дело. Наш совет изберёт нового князя, как было в древние времена, он устранит злоупотребления прежнего правления и страна будет процветать. Твои капитаны получат по тысяче талеров, а тебя мы ещё и наградим высшим орденом Белого орла.
Ватор задумчиво вертел в руках чёрно-золотую печать.
Не слыша возражений, боярин воодушевился.
- Мы передадим бывшие панарские торговые компании в собственность городского совета, а лавки тех панар, что бежали, выставим на аукцион-
- А что получит народ, изгнавший панар?- положив, наконец, печать на место, спросил Ватор.
- Народ?- с некоторым удивлением переспросил боярин.- Эээ... ну да. Мы разрешим крестьянам вместо отработки барщины вносить оброк, позволим им подавать жалобы на помещиков,- под насмешливым взглядом Ватора боярин смешался, но всё же продолжил: - построим в столице ещё несколько церквей, обновим пивные ларьки на главной площади-
- Барщина и оброк будут полностью отменены,- резко подавшись вперёд, заговорил Ватор.- Если помещикам потребуются рабочие для обработки земли, они будут их нанимать и платить за их труд справедливую цену. Доходные дома, принадлежащие церкви, будут переданы под больницы для бедных, а её земли - под фермерские хозяйства. Налоги будут взиматься со всех - привилегированных классов больше не будет.
С каждой фразой Ватора гул в зале нарастал, а после его последнего предложения боярское собрание взорвалось криками.
- Немыслимо! Невозможно!
- Честь и достоинство не позволят нам!
- Знатным людям просить о чём-то холопов?!
- Где это видано, где слыхано!
Нестройный хор разгневанных воплей и выкриков перекрыл звучный бас митрополита Панагия:- Кощунство! Святая церковь не потерпит посягательств на божественное достояние!
Ватор встал с кресла, поднял руку, и шум постепенно утих.
- Ты, Властимир,- он указал на дородного седого мужчину отменно-благородной внешности, восседавшего напротив него,- говорил о чести и достоинстве, но ведь всем известно, что ты нажил своё состояние на поставках в армию гнилого мяса, порченых сухарей и картонных подошв для солдатских сапог. Ты купил себе место в боярском совете, а потом и должность казначея, где продолжал воровать. С каждой торговой сделки, которая проходила через тебя, ты получал пять процентов.
- Ты, Светолюб,- он обратился к боярину, приезжавшему к нему посланником,- рассуждал вчера о патриотизме, но ведь в городе, мэром которым ты являешься, бывшие солдаты, ставшие инвалидами, собирают милостыню возле харчевен.
- Ты, Престослав,- он повернулся к тучному боярину справа,- поддакивал Властимиру, когда тот говорил о честности и чести, но ведь даже в наших горных сёлах знают, что ты, заведуя продуктовой базой во время осады столицы двадцать лет назад, выменивал у умиравших с голода людей последние ценности на лишний кусок хлеба. После чего на собранные таким способом капиталы ты прикупил доходные рудники и отправил своих детей учиться за границу.
- Ты, Благадар,- Ватор повернулся к следующему,- выпросил у панарского князя, с родственницей которого вступил в брак, монополию на экспорт соли, после чего придумал, как не платить налоги с её продаж в казну.
- Ты, Пахлавий, переводил в Вайенну деньги, которые приносили в твой банк, с благословения церкви,- Ватор бросил косой взгляд на митрополита, - доверчивые горожане, а потом объявил о своём банкротстве.
- И все вы в целом,- продолжал Ватор при молчаливом бешенстве бояр,- просто шайка грабителей. Вы, во главе с панарами, превратили нашу страну в государство жуликов и воров. Вы - враги народа, вся нынешняя так называемая элита.
- Народ имеет полное право судить вас,- заключил Ватор,- и его приговор был бы однозначным. Но я не хочу начинать своё правление с очередных казней, как то в обычае у панар - да и у вас тоже. Ступайте, и постарайтесь исправиться.
Мрачные бояре поднялись со своих кресел и направились к выходу.
Двое из них задержались.
- Мы хотели бы выразить своё восхищение героическими защитниками свободы,- льстиво сказал один из них, заглядывая в глаза Ватору.- Наш "Вестник Форополиса" в самые мрачные дни панарской диктатуры боролся за священные права народа. Мы были бы счастливы теперь принести пользу новой власти.
Командир повстанцев окинул говорившего взглядом.- Вашу газету иногда доставляли в наши края,- сказал он.- Насколько я помню, вы там регулярно называли вартинов "пьяницами", "лодырями", "бездельниками", "тысячелетними рабами". А теперь, значит, готовы восхвалять героический вартинский народ?
- Любой каприз за ваши деньги,- ничуть не смутившись, ответил тот.
- Ещё мы можем сочинять для вас стихи и песни, доблестные воины,- угодливо добавил второй.
Ватор всмотрелся в него.
- Ты ведь панар, верно?- спросил он,- Хотя и изображаешь из себя местного. Песни вы сочинять умеете, это я знаю. Слышал,- вспомнив безногого инвалида с читарой у харчевни, добавил он.- Но мы в них не нуждаемся - ни в ваших песнях, ни в вашей газете. Продавайте свой фальшивый товар своим сородичам. Ступайте.
* * *
- Ты и в самом деле думаешь, что кто-то из них может исправиться?- с усмешкой спросил Янку, когда за последним боярином закрылась дверь.- Вот это,- он хлопнул по рукоятке сабли,- единственное средство их исправить.
- Да я знаю,- отмахнулся Ватор.- Но не хочу, как и сказал, начинать правление с казней. Впрочем, это вовсе не означает, что мы оставим им награбленное имущество. Распорядись поставить охрану к особнякам бояр. Пусть следят, чтобы никаких ценностей оттуда не выносили.
- А ты, Мартин,- обратился он к своему секретарю,- пока бояре не ушли далеко, догони воеводу Велимира и скажи, что я хочу с ним поговорить.
Глава 9
- Велимир, ты не возражал против моих слов, но и не сказал ничего в мою поддержку,- обратился Ватор к вошедшему в зал боярину.- Люди хорошо отзывались о тебе и когда ты был судьёй, и когда ты стал воеводой. Возможно, ты не хотел откровенно говорить при всех?
Воевода Велимир, высокий светловолосый человек с коротко подстриженной бородкой, одетый в полувоенный кафтан, хмуро посмотрел на вождя повстанцев и промолчал.
- Считаешь, что мне следует вернуть власть боярскому совету?- продолжал допытываться Ватор.- Всем этим жуликам и ворам, лицемерам и лжецам?
- Дело не в том дело, хорошие или плохие у тебя намерения,- качнув головой, ответил, наконец, Велимир.- Дело в том, сумеешь ли ты их осуществить.
- А что заставляет тебя сомневаться в этом?- поинтересовался Ватор.- Мои капитаны мне верны. В пригороде стоит армия в три тысячи человек. Понадобится - соберём ещё.
- Сколько бы ты ни собрал, вартинские новобранцы не смогут воевать с армией шада, если она сюда войдёт,- отрезал Велимир.
- Вот именно - "если",- усмехнулся Ватор.- Мы не собираемся воевать с Останией. Я прекрасно знаю, что против них нам не выстоять - по крайней мере, сейчас. Но останы не смогут пройти к нам ни по Имперской реке, ни через Дарское ущелье, как они это делали раньше. Те земли недавно захватили североимперцы, которые с останами воюют уже второй век.
Воевода мрачно глянул на Ватора.- Ты не царь, не князь, которые получают власть при рождении. Ты не полководец, который приобретает авторитет в сражениях, не политик, который знает все ходы и выходы. Ты не глава клана, за которым без рассуждений идут сородичи, не финансовый туз, который может купить отряд наёмников и затеять политическую авантюру,- с расстановкой произнёс он.- Кто за тобой стоит? Кто тебя поддерживает?
- За мной стоят все те, кто больше не хотел мириться с игом и беззакониями панаров,- резко ответил Ватор.- А поддержали нас благородные люди.
Велимир прищурился. - Благородные люди?- переспросил он.- Я могу узнать их имена?
- Это- Ватор хотел было рассказать о миссии к нему посланцев Гериолда и о встрече с самим королём, но вдруг вспомнил, как тот во время беседы отослал своих придворных и попросил не делать записей.- Я не могу говорить об этом с теми, в чьей поддержке я не уверен,- закончил он.
Воевода покачал головой. - Ты неизвестно кто, ты пришёл неизвестно откуда, и есть подозрение, что ты - просто марионетка в чьих-то руках. Я пока не знаю в чьих, но скоро это станет ясно.
- Я ничьей марионеткой не являюсь,- резко ответил Ватор.- Впрочем, ты вправе думать как тебе угодно. Ты мне казался единственным человеком в боярском совете, который мог бы встать на нашу сторону. Но, похоже, я ошибся. Значит, нам придётся справляться самим.
- Я не буду ни мешать, ни помогать вам,- ответил Велимир.- По крайней мере, сейчас. Если ты удержишь власть три месяца, мы возобновим этот разговор. А сейчас я пойду.
- Иди,- кивнул Ватор.- И до встречи через три месяца. Или раньше, если ты передумаешь.
* * *
Как только члены боярского совета оказались за воротами городской ратуши, митрополит Панагий воздел руки к небу и воскликнул: - О Боже, спаси Вартию от гибели! С тех пор, как эта страна была просвещена святым крещением, ни один князь не смел так дерзко оскорблять священнослужителей и так нагло покушаться на божественное достояние, как делал сегодня этот самозванец! Да что я говорю - князь - ни один язычник, ни даже хург не пытался наложить так беззастенчиво свои нечестивые руки на то, что по праву принадлежит нашей матери-церкви!
- Уж не явился ли в его лице сам антихрист?- испуганно предположил кто-то из бояр.- Тот тоже, как сказывают, придя перед концом света, будет и нищелюбив, и благотворителен, но всё это окажется только маской, надетой им, чтобы отвращать людей от спасения своих душ...
- Для антихриста сей самозванец мелковат,- желчно отозвался митрополит.- Но он, несомненно, один из антихристовых предтеч. Которые приуготовляют его воцарение, ведущее к погибели мира. "Рабы, повинуйтесь своим господам, с доверием и смирением в сердце " - так из века в век учит наша святая церковь. А он что удумал? Отменить барщину, оброк, платить холопам за работу,... Дальше что, я вас спрашиваю? Может, чернь станет сама избирать себе князей и бояр?
Услышав такую нелепицу, некоторые из бояр рассмеялись, но митрополит был слишком разозлён и даже не улыбнулся.
- Анафему наложу на них на всех завтра же,- в сердцах заявил он.- Пусть или покаются, или знают, что обрекают свои души на вечную гибель в неугасимом пламени ада.
- Боюсь, это мало поможет, владыко,- возразил кто-то.- Они, похоже, уже закоснели в грехах и не впервые нарушают заповедь "не укради".
- Не поможет духовный меч, обратимся к земному,- отрезал митрополит.- Найдётся управа на слуг антихристовых, если есть ещё правда на свете.
Глава 10
Доктор Раден Зброж вошёл в зал ратуша, держа в руках большую сумку.
- Что это?- с любопытством спросил Ватор.
Зброж поставил сумку на пол и выложил на стол плоды оранжевого цвета с зелёными полосками, покрытые шелковистым пушком. - Продукция моего садового питомника. Попробуй,- предложил он.
- На вкус как персик, пахнет как яблоко,- сказал Ватор, надкусывая необычный фрукт.- Но ведь персики у нас не растут?
Доктор усмехнулся с оттенком превосходства.- Именно так. Персики - южные создания, и здесь в холодное время года они вымерзают. А я привил на один из сортов персика сеянец северной яблони, и он стал зимостойким.
Разглядывая лежащие на столе фрукты, командир повстанцев о чём-то задумался.- Ладно,- сказал он, наконец, отодвигая плоды к краю стола.- Если ты принёс мне всё это в подарок, то спасибо. Но я хотел поговорить с тобой о делах. Для начала расскажи, как тебе удалось устроить здесь школу.
- Это было непросто,- Зброж махнул рукой.- Когда я преподавал в Вайеннском университете мне пришло письмо из канцелярии правителя с предложением переехать в Вартию и обещанием хорошего заработка. От меня требовалось организовать аптеку и обеспечивать князя и его семью лекарствами. Я согласился, но написал, что мне понадобятся помощники, а потому я прошу разрешить мне устроить школу грамоты. Ответа долго не было, когда же он пришёл, в нём про школу ничего не говорилось, зато жалование обещалось в полтора раза большее. Мне переходить из университета в придворные аптекари не так уж и хотелось, поэтому я тоже довольно долго не отвечал, а в новом письме снова упомянул про школу, указав, что люди, не умеющие читать, не смогут правильно готовить лекарства. На этот раз ответ пришёл быстрее, и его подписал сам князь.
- Неужели он так нуждался в твоих услугах?- с некоторым сомнением спросил Ватор.
- Скорее, он не доверял врачам-своим соплеменникам,- усмехнулся Зброж.- Среди панаров есть хорошие лекари, но ещё искуснее они готовят яды.
Так вот,- продолжал доктор,- правитель дал согласие на устройство школы, а я, чтобы закрепить успех, написал, что, помимо аптеки, мы организуем питомник семян овощей и саженцев фруктовых деревьев самых лучших сортов, что возделываются в Центральной империи. Так дело и устроилось. В нашей школе преподавание ведётся на вартинском языке, хотя панары пренебрежительно обзывают его неудобным, неустроенным, варварским и прочими подобными кличками. Но посмотри-ка сюда,- Раден Зброж наклонился, достал из сумки книгу, положил её на стол и раскрыл.- Вот это,- он пролистал несколько страниц, на которых была изображена искусная вязь затейливых букв,- грамота, которой мы пользовались задолго до того, как панары ввели у нас своё письмо. Они сейчас говорят, что наш народ в древности представлял собой просто скопище дикарей, которым панары принесли свет цивилизации - но всё это ложь. У нас была и своя письменность, и своё искусство, притом куда более богатое, чем те поделки, которыми так гордятся панары. У нас раньше были и свои учёные. В это сейчас трудно поверить, потому что при власти панаров у нас любой, кто хоть чему-то научился, старался уехать отсюда, и в результате в Вартии остались одни только землепашцы и скотоводы. Но видел ли ты большой круг стоячих камней перед въездом в столицу?
Ватор кивнул.- Видел, но не знаю, что это такое,- сказал он.
- В древности наши предки с помощью этих камней определяли дни солнцестояний и равноденствий,- объяснил доктор Зброж.- Сегодня смешно такое говорить, но самая первая солнечная обсерватория на нашем континенте была построена в Форополисе - точнее, в Светлограде, как тогда называлась наша столица.
- В школе мы учим не только грамоте,- доктор взялся было за букварь, чтобы вернуть его в сумку, однако Ватор придержал книгу.- Мы рассказываем и правдивую историю нашей страны.
- Понимаю,- Ватор задумчиво кивнул.- И ещё они извращают религию. Ладно, это я уяснил.- Он хлопнул ладонью по столу.- Мы расширим твою школу. И введём обучение грамоте для всех детей.
Теперь другие вопросы,- командир повстанцев заглянул в свои бумаги.- Мы отменили барщину и оброк для крестьян, а также ввели выборность деревенских старост. Отныне они станут избираться на сходах, как было в старину, а не назначаться помещиками. А что, по-твоему, мы можем сделать для горожан и ремесленников?
Доктор задумался.
- Ремесленникам сейчас приходится платить торговой палате за выдачу разрешений на продажу своей продукции,- наконец, ответил он.- От этого только наживаются чиновники, а товары дорожают. Можно отменить эти поборы.
Командир повстанцев сделал пометку в бумагах.- Ещё что?- спросил он.
- Для вывоза товаров за рубеж купцам требуется разрешение от боярского совета,- сказал Зброж.- Это тоже просто поборы с них, которые можно без труда отменить.
- Так. Дальше.
- В Центральной империи потерявшим трудоспособность ремесленникам гильдии платят пенсии. У нас ничего подобного нет. Старики или калеки, которых не содержат родные, вынуждены идти на улицу.
- И солдаты-инвалиды тоже,- добавил Ватор.- Об этом обязательно будет особый указ. Ладно, на первый раз достаточно. А теперь расскажи-ка мне про хургов. Я несколько раз встречали их в Вайенне - они работали вышибалами в трактирах. Никуда больше их не брали из-за отвратительной внешности и репутации.- Ватор откинулся на спинку кресла, задумчиво побарабанил пальцами по столу.- Почему у них такой вид? Они в самом деле потомки орков?
- Это легенды,- ответил доктор.- Учёные считают, что они просто выродились, из-за постоянных занятий разбоями и грабежами.
- "Наш путь - властвовать над другими, по заветам пророка Аблагахуна",- процитировал Ватор один из законов хургов.- В Вайенне они пытаются захватывать рынки. Имперские власти держат их в строгости,- продолжал он,- хотя кое-где в Вайенне появляются общины приверженцев Мелькора и Аблагахуна, которые привечают хургов, даже берут их шаманов в наставники.
- Здесь то же самое,- сказал доктор.- Нет, даже хуже. Они торгуют наркотиками, и в доле с ними находится часть дворцовой стражи.
- А полиция?
- Они платят княжеским гвардейцам, а полицейских не ставят ни во что.
- Тогда, пожалуй, мы решим эту проблему.- Ватор пододвинул к себе чернильницу и перо.- Ладно. Что будет нашим самым первым указом?- задумчиво спросил он.- Нет, про хургов не годится. Первый указ должен говорить о чём-то хорошем.
Доктор промолчал, не решаясь советовать.
- Не стоит начинать и с приютов для стариков или пенсий солдатам,- продолжал рассуждать вслух Ватор.- Дело правильное, но наводит на печальные мысли. Пусть это будет наш второй, или даже третий указ.- Он снова задумался.- А первым,- наконец, решил он,- пусть будет вот что.- Командир повстанцев обмакнул перо в чернильницу и начал писать, читая вслух.- Посадить вдоль всех дорог, ведущих из столицы, фруктовые деревья. Твои персико-яблоки,- уточнил он,- поднимая голову и обращаясь к удивлённому доктору.- Кстати, ты этим и займёшься. Получишь деньги у нашего казначея, наймешь рабочих.
- Так ведь это сколько потребуется работников,- начал было доктор, но командир повстанцев нетерпеливо отмахнулся:- В пригороде стоит армия в три тысячи человек, и почти все они крестьяне. Из них и наберёшь себе рабочих.
А вторым указом,- Ватор вернулся к бумаге,- будет вот что. Бесплатный стакан молока утром для детей из бедных семей. И притом,- он снова поднял голову и подмигнул Зброжу,- раздавать его будем в твоей школе.
Глава 11
Начальники городских служб, главы ремесленных цехов и торговых гильдий, приглашённые в ратушу на встречу с новым правителем, тихо переговаривались между собой. У дверей и вдоль стен стояли охранники, одетые в непривычно простую для глаз знатных горожан солдатскую форму.
Ватор не торопился начать разговор, давая гостям привыкнуть к обстановке. Наконец, он поднял руку, и разговоры в зале смолкли.
- Наверное, вы ожидаете, что новая власть начнёт, как и предыдущие, с новых поборов,- сказал он и обвёл взглядом слушателей. Выражение лиц большинства из них показывало, что они именно об этом и думают.- Так вот, если кто-то так считает, то он ошибается,- продолжал Ватор. Аудитория несколько оживилась.- Да, казне нужны деньги. Но получать их можно по-разному. Если вводить всё новые и новые налоги, то крестьяне теряют интерес к своему занятию, ремесленники бегут в другие страны, а торговцы поднимают цены.
- Редко удаётся услышать столь мудрые слова,- не без иронии заметил кто-то из купцов.- Но как же вы повысите доходы казны, если не введёте новые налоги ни на крестьян, ни на ремесленников, ни на торговцев?
- Эта задача не такая уж сложная, как может показаться,- невозмутимо ответил Ватор.- Мы просто увеличим их доходы, вот и всё.
Собравшиеся зашумели, и Ватор снова поднял руку.
- Во-первых,- он начал загибать пальцы,- мы отменили для крестьян барщину и оброк. Помещики теперь должны будут платить крестьянам за их труд, а сами крестьяне вольны будут продавать свои продукты где и кому хотят. Это увеличит их доходы, а значит и собираемые с них налоги, верно? Хотя да, вас дела крестьян не очень волнуют. Так вот, во-вторых, с завтрашнего дня ремесленникам не потребуется покупать, точнее, давать взятки в торговой палате ратуши за дозволение на продажу своих товаров. Они будут только регистрироваться там и покупать места на рынках, а налоги в казну будут выплачивать владельцы рынков. В-третьих, продажа товаров за рубеж также разрешается отныне без прежних обязательных поручительств чиновников торговой палаты.
Главы ремесленных цехов и купцы радостно зашумели.
- Однако налог с вывозимых товаров вы будете платить имперскими талерами,- несколько охладил их восторги новый правитель. Затем он повернулся в сторону, откуда ранее раздалась ироническая реплика. - Вы согласны с тем, что эти меры позволят народу увеличить доходы, а казне - прибыли без введения новых налогов?- Не дожидаясь ответа, он продолжал, при одобрительном перешёптывании присутствующих.
- Мы не только увеличим доходы казны, но и уменьшим её расходы. Прежде всего, мы больше не будет доплачивать владельцам торговых лавок и ремесленных мастерских за приём на работу хургов. Хотите - нанимайте их,- в зале послышались нервные смешки, впрочем, смешанные местами со стонами,- хотите - нет. Власти в это отныне не вмешивается.
Ещё вот что.- Ватор повернулся к начальнику полиции, сидевшему в первом ряду.- С завтрашнего дня жалование городским стражникам увеличивается в полтора раза.- Прежде, чем тот успел поблагодарить, новый правитель добавил:- но за взятки они будут немедленно увольняться, а за сокрытие преступлений - наказываться так же, как и сами преступники.
Начальник полиции кивнул, на его лице выражались смешанные чувства.
- Поощряйте тех, кто отличается по службе. Но с преступностью боритесь беспощадно,- усилил нажим Ватор.- Никаких поблажек бандитам быть не должно. Украл, ограбил - в тюрьму. Убил - на виселицу.
- Это относится и к хургам?- осторожно поинтересовался начальник полиции.
- Это в первую очередь относится к хургам,- сказал Ватор.- Я не знаю, зачем прежний правитель-панар завёз их сюда и дал им такие льготы, но теперь с этим покончено. Украл - в тюрьму. Убил - на виселицу,- повторил он.
- Те хурги, которые пожелают честно трудиться,- Ватор запнулся, потому что на лицах начальника полиции и других присутствующих появились явственные усмешки. Но повторил, уточнившись,- если найдутся хурги, которые пожелают честно трудится - к ним отношение должно быть таким же, как ко всем остальным гражданам.
- Нужно будет расширить городскую тюрьму,- подал голос глава тюремного ведомства.
- Это ещё зачем?- спросил Ватор
- Так ведь новый контингент-
- Вы что, думаете, мы будем их кормить за счёт казны?- нахмурился Ватор.- Вынесли приговор - и сразу в каменоломни. За тяжёлые преступления отправляйте на малярийные болота, пусть осушают их и сажают там деревья.
- Вряд ли они согласятся работать,- с сомнением сказал тюремщик.
- Откажутся - не получат еды. Кто не работает - тот не ест,- отрезал новый правитель.
Глава 12
Через несколько дней начальник охраны сообщил Ватору, что возле ратуши собралась группа хургов, требующая встречи с ним. - Они ведут себя агрессивно, и я велел стражникам держать оружие наготове,- добавил он. Ватор кивнул.- Впустите их, и смотрите в оба.
В главный зал городского совета вошли несколько коренастых косматых фигур, в чёрных зрачках которых тлели красные огоньки. Они попытались было подойти к столу, за которым сидел правитель, но были остановлены охранниками. Тогда старшина хургов демонстративно плюнул на дорогой ковёр, устилавший пол, н спросил:
- Почему жалкие лавочники перестали платить нам деньги, а полиция хватает наших братьев?
- Если кому-то перестали платить,- немного помедлив, ответил Ватор,- то это означает, что его уволили. Он может поискать себе другое место работы. Полиция же арестовывает тех, кто нарушает закон. По моему приказу,- добавил он.
Некоторое время хурги переговаривались о чём-то между собой, затем старшина опять повернулся к правителю.
.- Вы, хомбры,- он наставил на Ватора кривой палец,- прокляты истинным богом Мелькором и потому мерзки, уродливы, отвратительны.
Слушая это от косматого, кособокого, раскоряченного существа, с виду напоминающего громадный древесный пень, Ватор не мог сдержать усмешки. Хургский старшина, заметив её, злобно хрюкнул и повторил: - да, мерзки, отвратительны и нечестивы. Вы не почитаете Мелькора, и потому его пророк Аблагахун повелел нам истреблять вас везде, где только ни встретим, или же грабить вас и обращать в своих рабов. Так завещано нам и предками.
- Наши предки нам ничего такого не завещали,- отозвался Ватор.- Вы живёте в Вартии и обязаны соблюдать её законы.
Среди хургов послышался возмущённый ропот. Выждав, пока он стихнет, Ватор продолжал:
- Правительство больше не будет доплачивать владельцам лавок и мастерских за ваше содержание. Хотите - работайте там, если вас оставят хозяева, хотите - нанимайтесь в другое место. В городе сейчас требуются ремесленники, плотники, землекопы, садоводы-
В зале раздался уже не ропот, а крик, продолжавшийся несколько минут. Когда он немного стих, старшина хургов обратился к Ватору: - Мои уши не обманывают меня? Ты и в самом деле предлагаешь благородным хургам стругать деревяшки и ковыряться в земле, подобно презренным хомбрам?
Его слова были встречены новыми воплями ярости. Охранники взяли оружие наизготовку.
Переждав и эту бурю негодования, Ватор с расстановкой сказал:
- Кто не работает - тот не ест. И отныне в Вартии все равны перед законом. Украл - в тюрьму, убил - на виселицу.- Вспомнив рассказ доктора, он добавил:- Торгуешь наркотиками - на каторгу.
Хурги потрясённо молчали. Уже давно здесь никто не осмеливался так разговаривать с ними.
- Мы уйдём,- возгласил, наконец, старшина, скрестив руки-лапы на груди.- Мы все уйдём из вашей нечистой, проклятой страны и пожалуемся на нашу обиду великому останскому шаду. Он чтит законы пророка Аблагахуна, - значительно добавил хург, вызывающе глядя на Ватора.
Тот пожал плечами.
- Мы вас не приглашали. И если уйдёте - сожалеть не будем. Но тот, кто останется в Вартии, должен будет подчиняться её законам.- Он сделал знак стражникам и те придвинулись к хургам, тесня их в сторону дверей.
Бросая злобные взгляды на правителя, хурги направились к выходу.
Ватор представил себе, как поклонники пророка Аблагахуна плюют в блюда, подаваемые "нечестивым иноверцам", и его передёрнуло от омерзения.
Глава 13
Через две недели доктор Зброж снова появился в ратуше.
- Сажаем деревья вдоль дорог,- сообщил он Ватору после обмена приветствиями.- Почти половина твоих солдат нанялась в работники.
- Очень хорошо.- Ватор кивнул, затем взял со стола блестящий медный кружок и перебросил его доктору. - Наш монетный двор начал чеканить новые деньги, пенны,- сообщил он. На одной стороне монеты был изображён сноп пшеничных колосьев, на другой - встающее над рекой солнце. Внизу старинными вартинскими буквами шла подпись Вартия, и, буквами помельче, пять пеннов.- Теперь ты будешь выдавать половину заработка рабочим этими деньгами.
Зброж взял монету и сначала просиял, увидев вязь старых вартинских букв, а потом неуверенно покачал головой:- Медная? Будут ли их брать?
Ватор улыбнулся.- Будут,- заверил он.- И вот почему. Во-первых, мы без ограничений меняем эти деньги на имперские. Во-вторых, казна сейчас покупает хлеб у крестьян за талеры. Имперские деньги устойчивы, кроме того, крестьянам они нужны для закупки товаров, которых мы сами не производим. Пока не производим,- уточнил он.- Но хлеб в казённых городских лавках мы отныне будем продавать только за пенны. Причём, по цене чуть ниже, чем его можно было бы купить за имперские деньги. То есть, можно обменять свои пенны на талеры и крейцеры, но так покупка выйдет дороже. Наши люди деньги считать умеют и быстро сообразят свою выгоду.
- Как-то всё это напоминает финансовые махинации панаров,- с сомнением сказал доктор.
- Финансовые знания, как и все остальные, можно использовать и во благо и во вред,- возразил Ватор.- Панары манипулировали с деньгами, чтобы обогащать себя и свою клику. Мы же будет их использовать, чтобы улучшить жизнь народа.
Поколебавшись, Зброж сообщил: - У нас начали появляться беженцы-крестьяне из Северной империи. Перебираются через реку и просят дать им землю или работу. Можно мне их нанимать?
- А почему нет?
- Я имею в виду, не осложнит ли это отношения с североимперцами?
Ватор задумался, потом решил:- Нанимайте. Не отправлять же их обратно. У тебя всё?
- Ко мне обращались из тюремного ведомства. Что делать с хургами, заболевшим на малярийных болотах? Прислать им наши лекарства и лекарей?
Ватор покачал головой.- Нет, не надо. Когда североимперцы во время одного из перемирий с хургами прислали им врачей и учителей, хурги, когда перемирие закончилось, первыми тех и убили. Пусть их лечат собственные шаманы.
Попрощавшись с доктором, Ватор вышел на балкон и посмотрел на лежащий внизу город. Люди, заметив правителя, останавливались и махали ему. У них были радостные лица.
- Их никто не заставляет приветствовать меня, никто не платит им за это,- произнёс Ватор вслух.- Значит, они на самом деле рады мне. Я всё делаю правильно. Велимир ошибается.
Он снял с шеи небольшой медальон в оловянной оправе. Под стеклом была фотография молодой пары, мужчины и женщины. Мужчина немного походил на Ватора. Женщина была очень красивой.- Я сделал то, о чём вы мечтали. Наш народ свободен.- Он провёл ладонью по медальону и вернул его на прежнее место.
Глава 14
В начале третьего месяца своего правления Ватор сидел за письменным столом в главном зале ратуши, готовя очередной правительственный указ, когда в комнату вбежал Янку Зан. Следом за ним, оттолкнув охранника, пытавшегося ему помешать, вошёл воевода Велимир.
- Ватор, останы арестовали наше посольство к шаду!- воскликнул Янку.- Один из конвойных сумел бежать. Он сообщает, что останские войска перешли границу и направляются сюда!
Велимир, подойдя к столу, опёрся на него кулаками и сказал: - Вторая останская армия вчера вечером прошла Дарское ущелье и движется на столицу. Через три дня она будет здесь.
- Что за вздор,- Ватор резко встал.- Дарское ущелье занято североимперскими войсками. Как могли пройти там останы?!
- Имперцы их пропустили.
- Такого не может быть.- Ватор помотал головой.- Это невозможно. Они воюют уже два века. И Гериолд говорил- он запнулся.
Велимир нахмурился.- Гериолд? При чём тут Гериолд?
- Посланники короля Гериолда и он сам на встрече со мной говорили, что североимперцы обещали поддержать наше восстание.- Ватор опустился в кресло.
- Ты встречался с людьми Гериолда а потом с ним самим?- медленно, с расстановкой, произнёс воевода.- Но ведь ты же на каждом шагу клянёшь панаров?!
- Панаров?- Ватор непонимающе взглянул на него.
Воевода ещё несколько секунд всматривался в командира повстанцев, а потом расхохотался.- Так это Гериолд подбил вас на выступление? Ну, наконец-то всё ясно!
- О чём речь?- Ватор по-прежнему ничего не понимал.
- Гериолд - панар.
- Что?!
Велимир кивнул.- Он собирается восстановить царство Эланию, которое когда-то было частью панарской империи. А сам он происходит из побочной ветви древних панарских королей.
- Панарских королей- эхом отозвался Ватор.
- Именно. А я ещё недоумевал, почему капитаны дворцовой стражи так быстро перешли на твою сторону и даже промолчали, когда ты прекратил наркоторговлю хургов, лишив их солидных доходов.
- Они что, тоже панары?- пробормотал Ватор.
Воевода посмотрел на него чуть ли не с жалостью.- А из кого же, по-твоему, набирают себе охрану в чужой стране панарские по происхождению князья?
Люди Гериолда недавно подняли мятеж в Иланском байлыке,- продолжал Велимир,- и ему нужно было отвлечь оттуда часть останской армии. Вот почему он вас нанял,- воевода резко выделил это слово- на восстание.
Ватор медленно кивнул. - Поэтому он и задержался у нас, чтобы шад счёл меня его союзником. Но как же он выступил против правителя Вартии? Ведь они, получается, родичи?
Воевода махнул рукой.- Грызня за власть между знатными панарскими родами ничуть не меньшая, чем между нашими. А сейчас он ожидает, что вы станете сражаться с останами и героически погибнете "во имя свободы" - точнее, чтобы он мог водрузить на свою голову корону.
- Он лгал нам.
- Ложь - такое же оружие, как мечи, копья или стрелы.
Ватор тяжело задумался.
- Янку, собери капитанов,- сказал он, наконец.- И пошли кого-нибудь за доктором Зброжем.
Когда дверь за адъютантом закрылась, командир повстанцев произнёс: - Мы не можем воевать с останами.- Воевода кивнул, и Ватор продолжал:- Я распущу армию. Никого из моих людей в городе не останется. Встречайте останов как освободителей. Тем более, что- он усмехнулся и кивнул на газету, лежащую на столе,- "Вестник Форополиса" каждый день пишет про "незаконные аресты", "кровавую диктатуру" и "распоясавшихся палачей".
Из ящика стола Ватор достал связку ключей и придвинул их к Велимиру.- Это от казны,- пояснил он.- Приготовь подарок командующему останской армией и деньги для его солдат. И ещё. Позаботься, чтобы все, кому может угрожать опасность, покинули город.
Велимир кивнул.- Я знаком с командующим останской армии. Он разумный человек и понимает, что шад не соберёт много дани с разорённой страны. Кроме того, он очень любит деньги.- Воевода взял ключи и добавил:- Ты неплохой человек, Ватор Фьер. Но ты пришёл слишком рано.- Велимир повернулся и направился к выходу.
Глава 15
В зале совета городской ратуши собрались капитаны повстанческой армии. Многие из них уже знали о вторжении останов.
Подождав, пока шум стихнет, Ватор объявил:- Мы не можем сражаться с десятитысячной армией. Предлагаю всем отойти со своими отрядами в горы, к имперской границе.
Раздался протестующий возглас и с места поднялся Фессалит, глава дворцовой стражи, который два месяца назад прибыл к двигавшимся на столицу повстанцам с сообщением, что стражники перейдут на их сторону. - Мы поднялись на борьбу за свободу,- высокопарно начал он,- и не должны теперь отступать перед врагами. По ту сторону Алуты стоит пятитысячное войско короля Гериолда. Как только мы вступим в схватку с останами, оно поспешит к нам на помощь.
Ватор прошёлся по нему взглядом.- Поспешит к нам на помощь?- переспросил он.- Почему ты так думаешь?
- Король Гериолд обещал поддержать нашу борьбу,- начал было тот.
- Обещать - не значит жениться,- прервал его Ватор и, когда Фессалит сделал протестующий жест, добавил:- Король Гериолд заверял, что североимперцы не пропустит останов через Дарское ущелье. А что мы видим?
- Король не может отвечать- заговорил Фессалит, но его слова были перекрыты возмущёнными возгласами других капитанов.
- Достаточно.- Ватор поднял руку.- Полагаю, с королевской помощью нам всё ясно. Обсудим план отступления.
Фессалит повернулся и, звеня шпорами, зашагал к выходу.- Вы пожалеете,- бросил он через плечо.
* * *
Командир повстанческой армии составлял последнее воззвание к жителям столицы, когда в дверях зала ратуши появился Янку Зан,
- Мы уходим,- сообщил он.- Кони уже осёдланы. Ватор, ты с нами?
- Идите,- отозвался тот, продолжая писать.- Я отправлюсь позже. Мне надо завершить дела.
- Смотри, здесь скоро будет опасно,- предостерёг его Янку и вышел.
* * *
- Значит, это правда?- доктор Зброж выглядел бледным и усталым.- Останы начали вторжение?
Ватор кивнул.- До сих пор не могу понять, почему североимперцы их пропустили.
Зброж задумался.- Ты отменил у нас барщину, а в Северной империи помещики продают крестьян на рынках, меняют на борзых щенков,- сказал он.- Помнишь, я говорил тебе, что крестьяне бегут оттуда к нам через границу? Могло ли их дворянам и князьям это понравиться?
Ватор припомнил усмешку на лице Гериолда, когда он рассказывал королю о своих планах. Теперь ему больше не казалось, что это была только игра теней.
- Труд крепостных - основа доходов помещиков и дворян Северной империи,- продолжал доктор.- Кроме того, ты ввёл обязательное обучение крестьянских детей грамоте, а в Северной империи власти считают, что мужикам грамота не нужна-
- Как и наши панарские,- угрюмо кивнул Ватор.
- Они запрещают народу читать книги, в которых рассказывается о природе, мире, других странах. держат простых людей за скот, но, забривая в рекруты, говорят, что те должны защищать свою родину.
- У рабов нет родины,- отозвался Ватор.- И всё-таки это странно. Они толкуют, что их вера такая же, как и наша, а сами сговорились с останами против нас.
- Так ведь вера их - от тех же панаров,- хмыкнул Зброж.- А кто первым подписал письмо бояр к шаду с просьбой ввести войска в Вартию для защиты от разбойников - как они называли вас? Наш митрополит-панар. Их знать и епископы верят только в золото, как и наши.
- Но ведь североимперцы родственны нам-
- Когда-то были. Крестьяне, наверное, и сейчас таковы. Но пятьсот лет назад их страну завоевали таргетинцы, родичи останов. После чего их верхушка в течение столетий мешалась с таргетинской в брачных союзах, а в политике восприняла их обычаи.
Ватор задумался.- Всё, что мы сделали, было напрасно,- сказал он, наконец, тяжело вздохнув.- Как только с войсками останов вернутся бежавшие бояре, они восстановят барщину, выгонят инвалидов на улицу, а хургов вернут, чтобы держать народ в страхе и повиновении. И даже сады наши порубят, по злобе.
- Нет, не всё было напрасно,- упрямо качнул головой Зброж.- То есть, они могут сделать то, о чём ты говоришь. Но люди будут помнить твоё время. А знание необратимо. Теперь я пойду. Надо собрать вещи и предупредить помощников. Мы отправимся в Вайенну.
- Наш отряд пойдёт туда же, через Залесье, - кивнул Ватор.- Надеюсь, мы ещё встретимся.
Глава 16
Отряд Ватора возвращался той же дорогой, по которой повстанцы два месяца назад шли в столицу. Теперь вдоль неё были посажены фруктовые деревья, а за ними разбиты цветники. Но ни вид уже завязавшихся плодов, ни цветочные запахи не радовали бывшего командира. Цоканье копыт коней по мощёной дороге отзывалось головной болью, а в одуряющих ароматах цветов ощущался оттенок гниения.
- Отравленный нектар,- пробормотал Ватор.- Как вся наша жизнь. Или это только потому, что мы глупы, а был бы мы умнее, здесь был бы райский сад? Или наоборот?
Он закрыл глаза и на мгновенье вернулся в весенний полдень, когда их отряды спускались с гор. Ярко светило солнце, веял лёгкий ветерок. Перед ними лежала усеянная жёлтыми головками соареля Вартская равнина. Иллюзия.
Он открыл глаза. Головная боль и запах гниения вернулись.
- Сады порубят,- пробормотал он.- Крестьян вернут на барские поля. Хурги опять примутся за грабежи. Даже пособия им назначат- Ватор припомнил безумные статьи "Вестника Форополиса" и усмехнулся- как "жертвам необоснованных политических репрессий".
- Я же ничего не знал,- прошептал он, словно оправдываясь. Ему хотелось пить, в горле пересохло.
Недалеко в поле работали люди. Увидев правителя, они помахали ему. Они тоже пока ещё ничего не знали - потому и были радостны. Ватору вспомнился инвалид около трактира. "Эх, вартины, вартины, тёмные люди, подайте на кружку вина". Он снова закрыл глаза.
Звонкое цоканье конских копыт сменилось мягким стуком. "Отмучился",- почему-то мелькнула у Ватора мысль. Он открыл глаза. Каменная дорога закончилась, вместо неё пошла грунтовка. - Отмучился, наконец,- пробормотал он, вспомнив последние минуты Беллы.- Неужели вся жизнь человека только и сводится к этим двум словам?
Впереди темнели воды Алуты. Отряд выходил к её берегам почти в том же самом месте, где два месяца назад переправлялся через неё на пути в столицу. У пристани стояли те же паромы.
Ватор в последний раз оглянулся на фруктовые сады. Издали было хорошо видно, что деревья высажены ровными рядами, а цветники образуют геометрически правильные узоры - работа доктора Зброжа.
- Порубят,- кивнул он.- А "Вестник Форополиса" будет писать о том, как кровавый диктатор заставлял здесь крестьян трудиться за гроши.- Ватор вспомнил про расположенные к югу от столицы бывшие малярийные болота, ныне превращённые в эвкалиптовые рощи, и усмехнулся.- А вот это они не тронут. Как я для них ни плох, малярией болеть они не захотят. Но памятник там хургам, "пострадавшим от необоснованных политических репрессий", они, пожалуй, действительно поставят.
* * *
Отряд переправился на другую сторону реки и двинулся по дороге в сторону гор. Через некоторое время справа показался лагерь Гериолда и королевский шатёр.
- Поворачиваем,- приказал Ватор.- Нам не о чем говорить с ним и незачем встречаться.
Шатёр вскоре скрылся из виду.
Глава 17
Когда Мартин вошёл по звонку колокольчика в командирскую палатку, Ватор подписывал какие-то бумаги.
- Ты не потерял документ, который доктор Зброж дал тебе для поступления в Вайеннский университет?- спросил командир, закончив писать, и, когда Мартин отрицательно покачал головой, сказал: - Очень хорошо. Вот здесь,- он протянул своему секретарю листы,- доверенность на твоё имя для получения денег с моего счёта в имперском банке. Если со мной что-нибудь случиться, возьмёшь их. Выдашь солдатам по двадцать талеров, остальное оставишь себе. На учёбу, и не спорь,- добавил он, заметив протестующий жест Мартина.- Ты должен учиться. Если встретишься там с доктором, то вы найдёте, как правильно употребить оставшиеся деньги.
Ты должен учиться,- с нажимом повторил Ватор.- Человек без знаний подобен слепому,- повторил он слова доктора Зброжа.- Жизнь даёт уроки, но дорогой ценой, и часто слишком поздно. Хорошенько усвой нынешний урок - насчёт панаров. Что бы они ни предлагали, как бы они ни клялись - им нельзя верить. Они всё делают только в собственных интересах.
Помолчав, Ватор добавил:- Иногда мне представляется, что мы похожи на головастиков, которых бросили в пруд, грязный и полный хищников. А иногда люди мне кажутся марионетками, которых кукольник дёргает за ниточки. Учись, может быть, ты сумеешь понять, что к чему в этом проклятом мире-
Его слова прервал стук сапог. Полог палатки откинулся и в неё вошёл десяток вооружённых людей в фиолетово-серой форме. Мартин узнал одного из них - это был Фессалит, бывший глава дворцовой стражи. Теперь он был в мундире офицера королевской гвардии.
- Что вам здесь нужно?- Ватор сделал шаг к своей сабле, стоявшей в углу, но Фессалит преградил ему дорогу.
- Король требует тебя на суд.
- Ваш король не имеет права судить меня,- сказал Ватор. Он попробовал обойти панара, но к тому присоединились другие гвардейцы.
- Право у того, в чьих руках оружие,- ответил офицер, грубо толкая Ватора обратно.- Ты предал дело свободы и за это ответишь. Взяв саблю Ватора, он передал её кому-то назад со словами:- Ты не достоин более её носить.
- Ты взял деньги у короля и обещал воевать за него. А вместо этого позорно бежал,- сказал другой гвардеец.
- Ваш король говорил, что Северная империя поддержит наше восстание!
- Мы этого не знаем. И довольно болтовни. Выведите его.
Ватор рванулся к выходу. Панары сбили его с ног, заломили руки за спину, разорвав рубашку. С его шеи сорвалось что-то и упало на грязный пол. Один из гвардейцев поднял блестящий кружок. Это был медальон в дешёвой оловянной оправе. Солдат повертел его в руках и небрежно отбросил в сторону.
Мартин поднял медальон. Оправа помялась, а стекло треснуло посредине, но фотография была цела. Молодая пара, мужчина и женщина. Мужчина был немного похож на Ватора. Женщина была очень красивой. Он спрятал медальон в карман куртки.
Стражник подошёл к нему и похлопал по одежде, карманам. Ничего не зазвенело, и он махнул рукой:- Убирайся.
- Вишнёвка! Моя деревня Вишнёвка!- обернувшись, успел крикнуть Ватор, прежде чем гвардейцы заткнули ему кляпом рот.
Мартин вышел из палатки.
На каждого из повстанцев, сгрудившихся в кучу, приходилось не менее десятка гвардейцев. Обе стороны держались за оружие, повстанцы готовы были дорого продать свои жизни в случае нападения, гвардейцы показывали, что не дадут отбить арестованного.
Эпилог
Старый солдат, один из тех, что были с Ватором Фьером с самого начала восстания, исчез в тенях вслед за удалявшимися стражниками, но вскоре вернулся.
- Убили,- коротко ответил он на безмолвный вопрос.
- Он бы хотел, чтобы его похоронили в Вишнёвке,- прошептал Мартин почти беззвучно, но солдат услышал его и покачал головой.- Зарубили и бросили в Алуту.
В мрачном молчании все принялись седлать коней.
Подойдя к капитану, Мартин неуверенно сказал: - Я отправлюсь с вами, хорошо? Командир Ватор поручил мне, если с ним что-то случиться, взять деньги с его счёта в Вайенне, и выдать из них всем по двадцать талеров.
Капитан молча кивнул.
Вскоре отряд уже двигался по тропинке, ведущей в сторону густого леса, за которым начинались горы.
* * *
Часом позже они проезжали мимо последней предгорной деревни. Стемнело, на небе показались звёзды. Луна, выйдя из-за туч, заливала всё вокруг серебристым светом.
Перед калиткой одного из домов стояла женщина, держа за руку девочку лет пяти.
Когда отряд подъехал ближе, Мартин узнал крестьянку, которая просила вылечить её дочь. Женщина тоже узнала его, шагнула вперёд и заговорила: - Я как чувствовала, что вы тут проедете.- Она подхватила малышку на руки, а затем воскликнула: - Моя девочка выздоровела! Снова стала ходить! Час назад! Скажите, вождь с вами?
Отряд остановился. Мартин покачал головой и перевёл взгляд на поднимавшуюся в горы тропу.
- Вы направляетесь в Залесье?- догадалась женщина.- Вождь пойдёт позже?
Капитан отряда хотел было ответить, но Мартин опередил его. - Нет, командир Ватор ушёл другой дорогой,- сдавленно проговорил он.
- Жаль.- Она порывисто вздохнула.- Я так хотела увидеть и поблагодарить его. Но вы ведь ещё встретитесь с ним?
Мартин, помедлив, кивнул.
- Передайте ему подарок,- женщина протянула что-то, белеющее в полутьме, и Мартин, нагнувшись с коня, увидел, что это украшенное вышитыми цветами полотенце.- Он всегда будет желанным гостем в нашем доме,- добавила женщина.
Мартин свернул полотенце и сунул его в сумку. Затем достал из кармана тускло отсвечивавший кружок и протянул женщине.- Это вам на память о нём,- сказал он.
Женщина взяла помятый медальон, на котором была изображена молодая пара. Мужчина слегка походил на Ватора. Женщина была очень красивой.
- Нам пора ехать.- Мартин тронул поводья.- Спасибо за подарок.
- Да-да,- машинально откликнулась та, всё ещё глядя на медальон. Затем встрепенулась.- Пусть ваш путь будет счастливым.
Когда всадники оказались в густой тени высоких разлапистых сосен, Мартин придержал коня и оглянулся. Мать с девочкой всё ещё стояли возле дома и махали им вслед. Он помахал в ответ. Потом повернулся и поспешил вслед за поднимающимся в гору отрядом.
Кукольный театр
Люк в потолке сдвинулся, открывая находящимся в комнате вид на безрадостное серое небо. Через образовавшееся отверстие пролетел и шлёпнулся на пыльный пол инвалид с деревяшкой вместо ноги в солдатской форме. После чего люк закрылся обратно.
Однорукий горбатый карлик, рядом с которым приземлился инвалид, фыркнул - то ли потому что ему попала в нос пыль, то ли потому, что его рассмешил растерянный вид прибывшего.
Солдат-инвалид сердито глянул на карлика, не без труда встал, отряхнулся и осмотрелся. Он находился в длинном полутёмном помещении, дальний конец которого терялась в тенях. Возле одной из стен на грязном матрасе валялась парочка неопрятных типов. Похоже, они находились в отключке. Рядом с ними сидел, бессмысленно таращась в пространство. кривоногий уродец с разноцветным колпаком на голове. Поодаль, в глубине комнаты, замечалось какое-то шевеление, но плохое освещение мешало разобрать, что именно там происходит.
- Кем ты был в этот раз?- лениво спросил карлик-горбун, когда прибывший, насмотревшись на окружающую обстановку, снова обратил взгляд на него.
- В этот раз? Что ты имеешь в виду?- Инвалид ещё раз стряхнул пыль со своей одежды.- Кто ты такой и вообще где я?- спросил он.
Карлик издал короткий смешок.
- Ты в комнате сломанных игрушек,- сообщил он.- Так мы её называем. А попал ты сюда по той простой причине, что твоя прошлая жизнь закончилась. Судя по вот этому,- он ткнул пальцем в гимнастёрку солдата напротив сердца,- тебя застрелили.
Одноногий инвалид опустил взгляд, пощупал дырку в своей форме, скривился.
- Теперь вспомнил,-.со вздохом сказал он.- Перепившийся дебил в таверне принялся палить во все стороны. Пару человек подстрелил, и в меня тоже попал. Сильно ударило в грудь, потом свет померк и звуки исчезли. А потом я очутился здесь.- Он снова огляделся по сторонам и добавил:- Значит, янтарные жрецы говорили правду? Есть жизнь после смерти?
- Ну, можно сказать и так,- неопределённо отозвался карлик.- В каком-то смысле.
Инвалид нахмурился. Ущипнул себя за руку, потом закатал рубаху и потрогал грудь в том месте, где должна была быть рана от пули. Кожа оказалось гладкой, без повреждений.
- Странно ты говоришь,- сказал он, наконец.- Я дышу, чувствую. Значит, я живой. Вот только ...,- он снова осмотрелся, принюхался и на его лицее отчётливо выразилось разочарование.,- куда же я всё-таки попал? Янтарём и не пахнет, значит это не янтарный рай. Эх, бросили же мне в кепку пару янтарных монет, надо было их сразу в карман перекласть. Знал бы, что так получится ...
- Не расстраивайся особо,- отозвался карлик.- В прошлый раз с тобой был кусочек янтаря, он где-то здесь ещё валяется. Могу поискать.
У солдат загорелись глаза и он даже причмокнул от предвкушения удовольствия.
- Да? Будь другом, найди!- воскликнул он.
Карлик пожал плечами и отправился в угол, где принялся рыться в груде разного хлама, а солдат, тем временем, продолжал:
- В таверне, возле которой я побирался, наёмники нашего герцога праздновали победу над королевскими войсками. И то сказать, просто наглость - когда в герцогстве обнаружили новые залежи янтаря блаженства, король объявил их достоянием короны и вторгся в наши земли. Попросту говоря, решил их присвоить. Да не тут-то было - наваляли ему знатно. Правда, герцог всё же согласился заплатить налог, но янтарь остался в его собственности. А наёмникам досталось в награду столько, что они пировали десять дней подряд. Мне и то крохи перепали. Понюхаешь - такой кайф ловишь, что словами не передать.- Солдат зажмурился, припоминая сладостные ощущения.- Я пару раз до полной отключки надышался. Потом лежишь в блаженной истоме, ничего тебе не надо. Но потом снова хочется. Так бы и нюхал всю жизнь.
Карлик неопределённо хмыкнул, продолжая копаться в куче хлама, а солдат-инвалид, открыв глаза, продолжал:
- Да, недаром вся наша жизнь вокруг него крутится. Воюют за янтарь, интригуют за янтарь, убивают за янтарь. Всё - ради янтаря блаженства. Баллады про него сочиняют, песни поют. И то сказать - мне чуток иногда перепадало, а какое райское наслаждение было! Что же сказать о лордах, у которых янтаря полные закрома. Они могут всю жизнь кайфовать! Нам-то, простым людям, жрецы янтарной церкви только после смерти обещают блаженство в янтарном раю. Где можно вечно вдыхать его чудесный запах.- Солдат снова глянул по сторонам на окружающую убогую обстановку и грустно вздохнул. Он попал явно не в рай.
- Почему ты говоришь - церковь?- спросил карлик, не переставая рыться в хламе.- Совсем недавно это была маленькая секта.
- Нет, сейчас янтарная церковь есть во всех наших пяти королевствах,- ответил солдат.- Её жрецы говорят, что все, кто верно служит лордам, воюет за них, часто молится и много жертвует на храмы после смерти будут вечно наслаждаться запахом янтаря блаженства. И прихожан у них множество. Жаждут райского наслаждения, хотя бы после смерти.
- Ну-ну,- усмехнулся карлик.- любой, значит, кто воюет под знаменем лорда, после смерти попадает в янтарный рай?
- Ага.
- И что же - всё равно за какого лорда воевать?
Солдат задумался.
- Не совсем,- неуверенно сказал он.- У каждого лорда своя церковь и она обещает, что именно те, кто служит ему и за него воюет, попадут в янтарный рай. А остальные просто сдохнут. Вот и я, выходит, у неправильного лорда служил, раз в рай не попал.- Он снова вздохнул.
- Если все обещают разное, то кто же из них говорит правду?- спросил карлик.
- Да откуда мне знать?- махнул рукой солдат,- мы люди маленькие, в таких больших делах несведущи.
- Тогда надо всем переходить к самому сильному лорду. Если после смерти в янтарный рай и не попадёшь, так хоть при жизни земными благами насладишься.
- Наверное,- нехотя отозвался солдат.- Большинство так и делает, не ты один такой умный. Ты ищи давай. Или соврал насчёт янтаря?
- Уже нашёл.- Карлик выпрямился, держа в руке золотисто поблескивающий смолистый камешек.- Вот он. Бери.- С такими словами он протянул свою находку солдату.
Тот жадно схватил камешек, поднёс к носу и вдохнул полной грудью. А затем закашлялся и даже скривился от отвращения.
- Что это такое?- возмущённо воскликнул он.- Какая-то вонючая смола!
- Это тот самый янтарь блаженства, о котором ты толковал,- невозмутимо ответил карлик.
Солдат принялся рассматривал камешек, то вблизи, то немного отодвигая. Поскоблил его поверхность, отколупнул небольшой кусочек.
- С виду тот самый,- недоуменно бормотал он.- Но как же так?- Он снова принюхался, уже осторожнее, и опять скривился.- Воняет,- сообщил он.- А должен был бы несказанно приятно пахнуть и вызывать кайф. Что ты мне подсунул?- повернулся он к карлику.- Это же просто вонючая смола!
- Это и есть ваш янтарь блаженства,- хихикнул карлик.- Только здесь, в комнате поломанных игрушек, рецепторы у всех отключены, нити управления сюда не идут. Они включаются только в игре - и тогда вот эта, как ты говоришь, вонючая смола, превращается в желаемый всеми янтарь блаженства, запах которого вызывает экстаз. За него вы там воюете, убиваете друг друга, режете один другому глотки. Да ещё и песни-баллады-романсы о нём поёте.
Солдат слушал с растерянным видом.
- Рецепторы? Нити? Игра? О чём ты толкуешь?- спросил он, наконец.
Вместо ответа карлик подтащил лежавшую поодаль длинную лестницу, приставил её к стене и сделал приглашающий жест.
- Поднимайся. Сейчас сам всё увидишь,- сказал он.
Солдат, не слишком охотно, приковылял к лестнице, а затем, поддерживаемый карликом, стал карабкаться по ступенькам.
Они поднялись почти под потолок и оказались близ круглого окна-иллюминатора, через который в комнату сочился серый свет.
- Смотри вниз,- толкнул солдата карлик.
Тот, щурясь и прикладывая ладонь козырьком ко лбу, принялся разглядывать открывавшуюся из окна картину. Под ними находился, видимый с высоты птичьего полёта, город, с улицами, домами, площадями, парками. Видны были и маленькие фигурки людей, двигавшихся куда-то по своим делам или отдыхавших.
- Это же наша столица!- уливлённо-растерянно воскликнул солдат.- Точно, она! Вон там замок герцога. Из его ворот выезжает конный отряд. Вон там казармы военных. За ними рынок, таверна, возле которой я побирался, только её почти закрывают другие здания.
- Присмотрись к людям,- велел карлик.- Ничего необычного не замечаешь?
Солдат вгляделся в картину внизу внимательнее.
- Какие-то золотистые тонкие нити над ними,- сообщил он.- Идут вверх. Что всё это значит?
- Спускаемся,- скомандовал карлик.- Сейчас я тебе всё объясню. На лестнице разговаривать неудобно. Тебе с деревяшкой и мне с одной рукой.
Медленно, поддерживая друг друга, они спустились на пол, после чего карлик подтащил к обшарпанному столику два стула, уселся на один из них, дождался пока одноногий солдат устроиться на втором, и повёл рассказ.
- Золотистые нити, которые ты видел - это проводники, по которым идут команды программ управления. Главная программа, среди прочего, настраивает рецепторы, то есть чувства, соединяя определённые ощущения с центрами наслаждения. В результате запах вот этой вонючей смолы,- он кивнул на валявшийся на полу камешек,- вызывает чувство радости, счастья, эйфорию, экстаз, а сама она, называемая "янтарём блаженства", становится предметом всеобщего вожделения, за который в нашем мире борются, интригуют, предают, воюют, убивают. В чём, собственно говоря, и заключается Игра. То есть, когда у человека главная программа включает эту связь - запаха смолы и ощущения счастья - он входит в Игру. Делает всё, чтобы добыть "янтарь блаженства". Стихи о нём сочиняет, элегии, песни, романсы поёт. Это тоже часть Игры.
- А на самом деле этот янтарь блаженства - просто вонючая смола,- с насмешкой повторил карлик.- Но понять это можно только тогда, когда отключена главная программа. Здесь,- карлик обвёл рукой вокруг,- мы находимся, так сказать в автономном режиме, нити управления сюда не идут, главная программа не работает, у рецепторов нет соответствующей настройки - и "янтарь блаженства" снова становится тем, чем он является на самом деле - вонючей смолой.
- Когда я там был, то не видел никаких нитей,- заметил солдат
- Правильно, потому что у тех, кто находится внутри Игры. восприятие определяется главной программой, а она видение нитей забивает. Как и со смолой-янтарём: видишь не то, что есть на самом деле, а то, что,нужно для игры.
- Но теперь-то, если я снова там окажусь, я уже буду про всё это знать,- сказал солдат.
Карлик отрицательно покачал головой.
- Нет. При новом входе в Игру всё прошлое забывается. Видимо, включившаяся программа всё забивает, и от прошлого остаются только смутные воспоминания, типа сна.
- Откуда же тогда ты всё это знаешь?
- Так ведь я почти всё время сижу здесь, в комнате сломанных игрушек. Кому нужен горбатый однорукий карлик - даже на роль шута не гожусь. Только пару раз участвовал в Игре. И я тоже потом всё забывал,- добавил он, видя, что солдат собирается что-то спросить,- но я делал записи, и потому знаю, что со мной было в прошлых жизнях. А ещё я расспрашивал всех прибывающих, смотрел на Игру извне,- он кивнул на иллюминатор вверху,- так и разобрался в происходящем.
- А кем я был прошлый раз?- помолчав, спросил солдат.
- Тем же самым,- сообщил карлик.- Попрошайкой у таверны. И до этого тоже. И ещё полсотни раз. Похоже, роль у тебя в Игре только такая.
Солдат-инвалид кивнул, задумался, потом спросил:
- На границе наших королевств высокие горы. Не в курсе, что за ними? У нас рассказывали разное, но дорог через них нет, и толком никто не знает.
Карлик кивнул в знак понимания вопроса.
- Там другие сеттинги,- сказал он.- Люди оттуда в наш запасник попадают очень редко.
- Но всё же попадают? И что там?
- Да всякое. Одни локации походи на нашу, в других водятся разные диковинные существа - псоглавнцы, водяные, русалки,гномы и всё такое. В одних воюют обычным оружием, как у нас, в других - плюются ядовитой слюной, в третьих кидаются файрболами.
- А воюют-то за что? Тоже за янтарь блаженства, как у нас?- помолчав, спросил солдат.
- Нет, в каждом сеттинге по своему,- покачал головой карлик.- Хотя принцип везде одинаков: соединяются рецепторы с центрами наслаждения - и включается игра. Наш янтарь ещё не самое абсурдное. Однажды, из какой-то очень далёкой локации прибыл тип, у него был с собой альбом фотографий, как он сказал "эротики" и "порно" - вот где смеху было! Я потом найду, покажу тебе, поржём вместе.
- В общем, похоже,- продолжал карлик,- что для развлечения зрителей дизайнеры сеттингов придумывают самые невероятные нелепости.
- Зрителей?- переспросил солдат.- Что ты имеешь в виду?
- Сейчас объясню,- сказал карлик.- Только сначала ответь: тебе сейчас хочется в Игру? У тебя есть интерес к ней? Хотел бы вернуться туда?- он ткнул пальцем в сторону иллюминатора, через который они оба только что смотрели на свой мир.
Солдат нахмурился, подумал, пощупал зачем-то свою одежду, затем отрицательно покачал головой.
- Нет,- ответил он.- Никакого желания там снова быть. Обычно каждый день пивка хочется, да побузизь хорошенько с кем-то. А сейчас всё как отрезало.- Он покосился на лежавший на полу кусок смолы и добавил:- Даже янтаря блаженства больше не хочется. Особенно после того, как я увидел, что он из себя представляет.
- Тебе больше ничего не интересно потому что всё завязано, в конечном счёте, на главную программу, а она здесь отключена,- сказал карлик.- А что недавно хотелось - так это были просто остаточные воспоминания. То есть, тебе - так сказать, самому по себе - всё это совершенно не нужно.
Его собеседник задумчиво кивнул.
- Но, с другой стороны,- продолжал карлик,- раз всё это продолжается,- он снова кивнул на иллюминатор,- значит, это кому-то нужно и интересно. Вот отсюда я и вывел, чисто логически, что имеются зрители, для которых хозяева-дизайнеры Игры всё этого устраивают. Они смотрят на Игру и, наверное, развлекаются. А некоторые, может, и принимают участие в ней,- добавил он, подумав.
- Это как?- солдат непонимающе нахмурился.
- Если бы ты дольше посмотрел на Игру, то заметил бы, что над некоторыми людьми - очень немногими - нет тех самых нитей. Вот я и думаю, что это те из зрителей, которые сами решили участвовать в Игре, Скажем, доплатили хозяевам за возможность не только посмотреть, но и самим поучаствовать. В каких-то ролях.
Примечания
пр1. Приказал закопать живым греческого священника, требовавшего за свои услуги слишком большую плату, Карагеоргий, вождь первого сербского восстания (1804- 13 гг.).
пр2. Слова вождя валахского восстания 1821 г. Тудора Владимиреску.
пр3. Несколько изменённое высказывание Сталина.