Как холодно было в этот вечер! Холодно и страшно. Шел снег, и сумерки сгущались над современным мегаполисом, который дыхание войны отбросило назад, в глухое средневековье. Редко где в окнах разрушенных непрерывными артобстрелами домов горели стеариновые свечи, показывая, что из миллионного населения жива, по крайней мере, его десятая часть. Этот вечер был последний в 2014-м - канун Нового года. Гулко бухала привычная канонада со стороны аэропорта. В эту холодную и тёмную пору по улицам Донецка брела маленькая нищая девочка с непокрытой головой и босая. Правда, коренной сибиряк или просто тепло одетый мужчина не назвал бы -20С жутким холодом. Но если из всей одежды - только драное летнее платьице, то на своей шкуре прочувствуешь эйнштейновский принцип всеобщей относительности.
Горькая ирония судьбы заключалась в том, что из дому она вышла обутая, но много ли было толку в дырявых старых сапожках? Эти давно уже просящие каши сапоги прежде носила её мать - вот какие они были старые. Сегодня у сапожек окончательно отвалились подошвы - девочка потеряла их часом ранее, когда бросилась бежать через дорогу, испугавшись двух броневиков, мчавших по улице с жутким лязгом и скрежетом. Одной подошвы она так и не нашла, другую утащил какой-то бомж, заявив, что из неё выйдет отличное топливо для костра в мусорном баке. Он бы и её саму утащил в подворотню, но девочка вовремя вскочила, увернулась и убежала. За свою короткую жизнь она уже слышала множество страшных историй, особенно о том, что могут сделать с беззащитной маленькой девочкой. В последнее время такие истории рассказывали очень часто - вероятно потому, что они случались буквально на каждом шагу.
Вот девочка и брела теперь босиком, и ножки её покраснели и посинели от холода. "Это хорошо, что они болят." - подумала девочка, растирая своими крошечными пальчиками окоченевшие ступни. - "Значит, ещё не отмёрзли насовсем". Она уже насмотрелась безруких и безногих инвалидов, отморозивших по пьяни себе конечности. Такие долго не заживались в этом мрачном и равнодушном городе. В кармане её старенького платьица лежало несколько пачек отсыревших бенгальских огней китайского производства, найденных на помойке и бережно высушенных теплом собственного тела. Ещё одну пачку вместе с пустой на три четверти дешёвой зажигалкой она держала в руке. За весь этот день девочка не продала ни одной пачки, и ей не подали ни копеечки. Она брела голодная и продрогшая и так измучилась, бедняжка!
Снежинки садились на её длинные грязные волосы, свалявшиеся в космы и постоянно чешущиеся. Она, право же, и не подозревала о том, что они от природы белые и очень красивые. На улице вкусно пахло жареной колбасой и даже мандаринами из розданной террористами украинской гуманитарки - по пайку на каждого в канун Нового года. На каждого успевшего. "Жаль, что я опоздала к раздаче" - вот о чём думала голодная девочка. Наконец она нашла себе местечко в руинах давно уже нежилой многоэтажки. Тут она села на холодный промёрзший линолеум и съёжилась, поджав под себя ножки. Но ей стало ещё холоднее, а вернуться домой она не смела: ей ведь не удалось продать ни одной пачки бенгальских огней, она не выклянчила денег даже на бутылку самой дешевой водки, а она знала, что за это отец прибьёт её. "К тому же, дома тоже холодно." - подумала девочка. Они теперь жили в подвале собственного дома, разрушенного артударом. Холодном и сыром подвале, где неисправные трубы постоянно протекают и капают слезами конденсата, где так мерзко пахнет канализацией - но, по крайней мере, есть крыша над головой.
Руки её совсем закоченели. Казалось, что даже самый маленький огонёк сможет их согреть, дать озябшему телу толику столь желанного тепла и прекрасное новогоднее настроение. Девочка тяжко вздохнула и решилась, достав из пачки бенгальских огней проволочную палочку с фейерверком и чиркнув зажигалкой. Яркие искры полетели вокруг, разогнав сумеречные тени. Удивительное зрелище! На такое можно смотреть вечно. Девочка радостно засмеялась и взмахнула своей волшебной палочкой.
- Теперь я настоящий маг, совсем как Гарри Поттер! - прошептала она, яростными взмахами защищая от тёмного лорда Путлера родной город.
И вот уже на ней ученическая мантия Хогвартса, она сидит за длинным столом, который просто ломится от еды - ведь это Хэллоуинский пир! А рядом весело галдят другие ученики, ходят строгие преподаватели и летают почтовые совы...
Но что это? Только она протянула руку за таким вкусным и аппетитно пахнущим бананом, как всё исчезло, а руке у девочки осталась обгоревшая проволочка фейерверка. Она опять чиркнула зажигалкой, доставая ещё один бенгальский огонь, и в отблесках вновь разгоревшегося пламени вдруг увидела сказочную картину: холодный и грязный линолеум под ногами внезапно превратился в чистый и тёплый песок, ласково греющий ноги. Полуразвалившиеся стены стали тропическими пальмами, а вокруг её маленького острова плескалось лазурными волнами необъятное Карибское море. И чудеснее всего было то, что прямо к ней летела белая и пушистая чайка. Девочка протянула руку, чтобы погладить чайку, но... Фейерверк погас, и перед бедняжкой снова встала полуразвалившаяся, холодная, сырая стена.
Девочка зажгла ещё один бенгальский огонь. Теперь она сидела у горящего камина в собственном шикарном особняке, перед роскошно наряженной новогодней ёлкой. Этот особняк был гораздо шикарнее того, что принадлежал бывшему генеральному прокурору Пшонке, и совсем не такой безвкусный. Она видела его фотографию на чудом уцелевшем клаптике кем-то выброшенной украинской газеты. Здесь же картины на стенах радовали глаз прекрасными пейзажами, хрустальные люстры отражались в лакированном дубовом паркете, а бархатные шторы на окнах не страдали от обилия позолоты и смотрелись вполне уместно. Тысячи разноцветных огоньков подмигивали девочке с увешанной гирляндами ёлки, а сложенные под ней целыми кучками новогодние подарки, как будто сошедшие с витрины магазина, манили яркими картинками на обёртке. Малютка протянула к ним руки, но... фейерверк погас.
Небо становилось всё темнее и темнее, и вскоре на нём зажглись дивные ясные звёздочки. Одна из них с жутким свистом покатилась по тёмному небу, оставив за собой длинный огненный след и взорвавшись где-то вдалеке, на окраине города. "Кто-то умер", - подумала девочка, потому, что совсем недавно именно так умерла прямо в их квартире вместе с матерью её старая бабушка, которая одна во всём мире любила её. Умерла от крупнокалиберного снаряда с надписью "На Киев", который почему-то разорвался в самом центре Донецка. Бабушка не раз говорила ей: "Когда стреляют из Градов - прячься, иначе твоя душа отлетит к Богу".
Девочка снова чиркнула зажигалкой, доставая очередную палочку, и, когда всё вокруг осветилось, увидела в этом сиянии свою старенькую бабушку, такую тихую и просветлённую, такую добрую и ласковую.
- Бабушка, - воскликнула девочка, - пожалуйста, забери меня отсюда! Куда угодно - хоть и к себе на небеса! Я так не могу больше! Я знаю, что ты уйдёшь, когда бенгальский огонь погаснет, исчезнешь, как Хогвартс, как тёплое Карибское море и чудесный особняк с новогодними подарками под ёлкой!
И она торопливо чиркнула зажигалкой, зажав в кулак все бенгальские огни, которые у неё остались, - вот как она хотела удержать бабушку! И они вспыхнули так ослепительно, что стало светлее, чем днём. Бабушка при жизни никогда не была такой красивой, такой величавой.
- Потерпи ещё чуток, внученька, - сказала она ей, - помощь уже близко...
- Ну что, хлопцы, - довольно сказал двум своим подчиненным командир разведгруппы киборгов, - вражеские склады с боеприпасами мы сегодня подорвали, шестерых сепарюг-охранников положили, пора уже и на базу!
Те молча кивнули, соглашаясь. Всё было настолько просто и привычно, насколько только это может стать после ежедневных танцев со смертью. Даже тёмные и мрачные улицы полуразрушенного Донецка стали родными и привычными, открывая свои тайны борцам с оккупантами. От усталости и нервного напряжения глаза буквально на ходу закрывались, хотелось просто уйти, не скрываясь и не оборачиваясь, рухнуть не раздеваясь в койку и спать, спать, спать! Целый час, а то и два. Но он всё-таки обернулся в последний раз, бросив прощальный взгляд на пустые заснеженные улицы. И нахмурился, увидев огонёк в давно уже нежилых руинах.
- А ну пойдём проверим. - отрывисто бросил сразу застонавшим напарникам. - Похоже, арткорректировщик работает, надо взять гниду, пока не поздно...
Много лет спустя повзрослевшая девочка накрывала новогодний стол для своей семьи и задумалась, глядя в окно, где свищет вьюга, и вспоминая события далекого прошлого.
- Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится у тебя перед глазами, - размышляла она. - А я ведь тогда и не жила по-настоящему. Что, если всё это - плод моего воображения, а на самом деле фейерверк сейчас догорит и утром люди найдут замёрзшую маленькую девочку?
- Светлана, почему опять пиво для Героя Украины забыла? Зачем я тебя тогда спасал? - раздался в кухне шутливый крик якобы недовольного свёкра.
- Нет, такое мне бы даже в самом страшном сне не приснилось. - улыбнулась повзрослевшая девочка. - А значит, война и в самом деле давно закончилась вместе с жизнью моего отца, за бутылку водки согласившегося найти для сепаратистов безопасный путь через минное поле.
Улыбнулась - и вернулась за праздничный стол поцеловать мужа, а на шее у неё с криками "Мама!!!" повисли близнецы, мальчик и девочка.