Роман "Континент", 10 Глава
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Если эльфу поручить сомнительный проект, он получается еще сомнительней. Люди никогда не сдаются, даже если судьба забрасывает их в коммуналку!
|
Глава 10.
Любая глупость за ваши деньги
Более дурацкой работы у Кирлонда Лотта еще не было. Когда он понял, в чем состоит суть проекта, первым желанием было немедленно отказаться, но ему недвусмысленно дали понять, что отказ исключен и второго проваленного задания никто не потерпит. Исполнение работы контролировал даже не Данир Сетх, а кто-то значительно выше.
Кир бессчетное число раз перечитывал и обдумывал выданное задание, надеясь, что придет озарение или хотя бы обыкновенное понимание того, как его выполнять, но кроме головной боли ничего не пришло. Кир закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Нужно сдвинуться с мертвой точки, а для этого требовалось взглянуть на дело по-новому, найти конструктивный подход, предложить оригинальное решение, искусно применить магию. Но вся беда в том, что порученная ему реклама казалась совершенно абсурдной.
За окном светило яркое солнце, начинался прекрасный весенний день, а на душе скребли кошки. Может, все дело в дурацком названии? Кир прочел его еще раз:
- Дагмажбур.
Что за бред! Кто дал проекту такое имя? Может быть, оно что-то значит на языке атлантов? Применив магию, Кир попробовал проникнуть в смысл неизвестного слова, понять его суть и увидеть образ. Ничего не вышло, перед внутренним взором словно упала глухая стена. Только голова разболелась еще сильнее. Боль усугубил топот вернувшейся с обеда Липты. Гномы не умеют ступать тихо, и даже обычно, как люди, они не умеют ступать, они ходят так, будто забивают сваи. Такова обычная походка гномьего рода, поэтому удивляться тут нечему.
Топот стих за спиной Кира.
- Ты чего опять расслабляешься? - возмущенно спросила Липта. - От тебя результатов ждут, а ты...
Кир безнадежно махнул рукой.
- Какие тут результаты! Безумный проект. Одно название чего стоит!
Он разложил перед Липтой листы.
- Смотри. В Соединенной хотят провести лотерею, ее название Дагмажбур. Кстати, ты атлантик в школе учила? Не помнишь, случаем, что оно означает?
Липта потрясла головой:
- У меня пятерка по языкам была. Я даже ваших поэтов в оригинале читала, но такого слова на атлантике не помню.
- М-м-м, да... - протянул Кир. - А вот я читать эльфийских поэтов в оригинале никогда не мог... Интересно, что же это такое - Дагмажбур?
- Кто его знает. А что за лотерея будет?
- Идиотская лотерея! Прикинь, чтобы в ней участвовать, надо купить билет, который стоит всего две монетки - считай даром! Вся столица их купит. В билет надо вписать свое имя и это дурацкое слово Дагмажбур. Билеты пошлют в "Золотой Дракон", пройдет розыгрыш, и победитель получит дом.
- Здорово! Я, пожалуй, тоже билетик куплю, а лучше два. Вдруг повезет!
- Не надейся! Держу пари, дом построен в запретной зоне.
При одной мысли о зоне Кирлонда передернуло. Сразу вспомнились ящер и атлант со смертоносной плетью, но потом пришло другое видение - прекрасная девушка. Ради нее стоило рисковать.
- Ты не думаешь о работе! - воскликнула Липта. - Поручение директора надо выполнить в срок. В лотерее нет ничего плохого. Придумай хороший плакат, вплети в него магию и работа готова! Ты же можешь?!
- Могу. - Хмуро отозвался Кир. - Сказали, что Дагмажбур должен привлечь всеобщее внимание, чтобы тот, кто увидит или услышит название проекта, не смог его забыть.
- Вот и думай об этом, нечего прохлаждаться.
Липта склонилась над листком бумаги, силясь представить плакат.
- У меня не получится, другие способности. - С грустью призналась она, и потерла виски. - Что-то голова заболела...
- И у меня, - откликнулся Кир.
- У тебя болит голова?! - гномица прикрыла ладошкой рот и захихикала. - Не может быть! Я думала, у эльфов вообще ничего не болит.
"Дура!" - чуть не вспылил Кир, но вовремя сдержался и ответил вежливо:
- Это такие же сказки, как и то, что гномы живут в недрах гор и вечно долбят их в поисках золота.
Липта обиделась, поджала губы и протопала на свое рабочее место. Из другого конца комнаты подал голос Артем:
- Ты полегче насчет гномов и гор. Наша Липта из семьи рудокопов. Ее семья живет в Карайских горах и долбит их с утра до захода солнца.
Кир смиренно развел руками. Неловкое получилось сравнение, но что поделаешь... Он вновь склонился над листами бумаги, но тут в комнату заглянула Каролина Райн. На начальнице было ослепительно-желтое платье, и она улыбалась под стать весеннему дню. Величественно ступая на высоких шпильках, Каролина пересекла комнату и подошла вплотную к Киру.
- Ну, что, устал, заработался? Трудный проект?
Она нагнулась над листами бумаги. От нее пахло сладковатыми духами и столовскими булочками с корицей.
- Устал. Голова болит. - Честно произнес Кир.
Липта в своем углу издевательски хмыкнула, но Каролина не обратила на нее никакого внимания. Дыша Киру в ухо, она чувственно произнесла:
- На тебя возлагают большие надежды. Не скупись на магию, плакаты должны приковывать взгляд! Их будет три, центральный, самый большой, повесят на углу площади Светлого совета и улицы Знаний. Его будет видно даже из окон дворца. Он должен заворожить взгляд.
- Чем завораживать? - вздохнул Кир. - Дагмажбуром что ли? Нелепое слово и лотерея дурацкая. Вы что, надеетесь, что никто не заметит - дом-то разыгрывается всего один. Кстати, не знаешь, что означает Дагмажбур?
- Понятия не имею!
Каролина поджала губы, резко выпрямилась и заявила начальственным тоном:
- Тебе поручено наделить плакат магией, чтоб от него взгляд было не оторвать, чтоб каждый читал и перечитывал. Таков приказ начальства. Ясно?
- Нет! - Кир упрямо мотнул головой. - Мне не ясно, чего я должен добиться, чтобы народ читал название и пялился на плакат, или чтобы бежал покупать билеты для участия в лотерее? Какова цель?
Каролина перестала злиться и на минуту задумалась, покрутила серьгу в ухе и припомнила все наставления, которые ей давали. Затем сказала не слишком уверенно:
- Приказано, чтоб читали. В конце концов, нам платят большие деньги, надо выполнить, что поручено, а глупый проект или умный - не нам судить. Ты слишком много на себя берешь. Начальство знает, что делает.
- Ага! - хмыкнул Кир. - Раз платят, будем делать все, что прикажут. Любая глупость за ваши деньги! Верно? Неплохой девиз для "Золотого Дракона"!
Замечание оскорбило госпожу Райн, она повела округлым плечом, изумленно приподняв черную бровь, и сказала, что к концу дня придет проверить работу вместе с заместителем директора.
Сидя в тишине, борясь с головной болью, Кир подумал, что, возможно, не так уж ошибся. Действительно, надо быть дураком, чтобы пойти работать к атлантам, кроме бед от них нечего ждать. Вот и получается, что они купили его глупость за свои деньги.
Собрав остатки былого дара, он попытался усмирить головную боль, вышло плоховато, виски продолжало ломить.
После нескольких часов напряженной работы будущий плакат обрел первые очертания. К этому времени погода за окном совершенно испортилась, солнце скрылось, откуда ни возьмись набежали грозовые тучи, обещая пролиться дождем как раз ко времени окончания рабочего дня и поездки домой. Липта подошла к окну, внимательно изучила небо и вынесла вердикт:
- Скоро хлынет дождь. Я побежала! Всем привет! До завтра.
Она смылась вовремя, пока редкие капли не превратилась в настоящий ливень. Кир тоже начал собираться, но уйти не успел. В комнату вошли Мехет Урт и Каролина. Госпожа Райн держалась не слишком уверено, из чего следовало, что, вопреки обещанию, не она привела Урта, а он вынудил ее прийти. Стоя у двери, она нервно переминалась на высоких каблуках до тех пор, пока Урт, изучив плакат, не выкрикнул:
- Великолепно!
Сверкнув ярко-желтым подолом, Каролина вмиг очутилась рядом, заглядывая атланту через плечо. Набросок плаката еще не имел законченной формы, дорисовывать, отшлифовать его и довести до совершенства - работа художников, но магия уже жила в "Дагмажбуре". На бумаге стоял скромный домик, сложенный, словно за карт, из лотерейных билетов. По мере того, как Каролина изучала его, он на глазах превращался в прекрасный каменный особняк ее мечты.
- Невероятно!
Каролина отвела взгляд, поморгала, и снова уставилась на рекламу, карточный домик вновь превратился в великолепный дом. От избытка чувств она обняла Кира за плечи, прижалась грудью к его спине и шепнула на ухо:
- Я знала, ты справишься. Это надо отметить!
Руки Каролины лежали на плечах Кира, она шумно дышала. Красивая женщина, только очень чужая, приторная, похожая на праздничный торт, съев который будешь долго страдать от несварения. Кир вежливо улыбнулся.
- Спасибо. Рад, что понравилось.
Мехет Урт посмотрел на него как-то странно и что-то пробормотал на атлантике, а затем еще раз поздравил с прекрасной работой. Желая внести свою лепту в дело рекламы, Каролина предложила:
- Может быть, стоит сделать билеты дороже, чтобы лотерея принесла больше прибыли? Теперь мы знаем, что билеты точно раскупят!
В ответ атлант скривил брезгливую мину и высокопарно провозгласил:
- Мы проводим акцию не ради наживы, а ради блага народа! Пусть плакаты висят, и народ ими любуется. "Дракон" мог бы позволить себе раздать лотерейные билеты бесплатно, но люди не способны оценить такой дар. Для них ценно лишь то, за что они платят. Получив что-то даром, они часто остаются безразличными к приобретению. Даже для того, чтобы человек прислушался к мудрому совету, он должен за него заплатить.
Услышав такую проповедь, Каролина смутилась и принялась разглядывать капли, бегущие по стеклу. Зато Кир уточнил:
- Билеты больше двух монет и не стоят, ведь разыгрывается всего один дом.
Мехет Урт наморщил высокий лоб и, кажется, скрипнул зубами:
- Господин Лотт, знаете, что губит вашего брата? Излишняя любознателность! Меньше рассуждайте о целесообразности и цене, а больше трудитесь, и у вас появится шанс на прекрасное будущее.
Кир хотел уточнить, о каком будущем идет речь, но Каролина с силой сжала его плечо, давая понять, что не стоит спорить с начальством. Намек был понят. Кир вовремя вспомнил, что ему платят не за едкие замечания, а за рекламу и магию, хотя, пожалуй, деньги атлантов все больше жгли ему руки.
Когда дверь за Каролиной и Мехет Уртом закрылась, он поймал себя на том, что с удовольствием вспоминает войну, когда споры с атлантами разрешались совсем по-другому. Очень жаль, что нет автомата! Пусть у него отняли магический дар, но стрелять-то он не разучился.
Вторично Кир вспомнил про автомат, выходя из здания. Его обогнал Койра, он задел эльфа плечом, протиснулся в уже приоткрытую дверь и рванул куда-то так, будто земля горела у него под ногами.
- Приказ господина директора побежал исполнять. - Пояснил тролль-охранник.
Посмотрев вслед Койре, Кир подумал, что, наверное, преданного слугу Сетха следовало бы пожалеть, но почему-то вместо жалости очень хотелось разрядить ему в спину обойму. Кир припомнил, что дома, в шкафу, у него лежит пистолет, подобранный в запретной зоне. Остальное трофейное оружие он отдал Максиму, а вот пистолет оставил себе. Как знать, вдруг пригодится.
На улице хлестал дождь, ветер поднимал с земли обрывки газет и прошлогодние литья, норовил кинуть мусор в лицо. Низкое свинцовое небо не оставляло надежд на приезд соляруса. Ботинки промокли. Козырек над остановкой уже не спасал от косых струй. Надо было как-то добраться до дома.
В конце улицы показался диард, спешащий куда-то по своим делам. Кир сконцентрировал взгляд на месте водителя, пытаясь внушить ему мысль: "Притормози! Возьми пассажира!"
Диард сбавил ход. Как только машина приблизилась к остановке, Кир махнул ей рукой. Водитель охотно остановился и предложил подвезти. Магия сработала! Кир было очень горд собой. Правда, к сожалению, дальше магии не хватило, а потому шофер, не стесняясь, заломил за извоз двойную плату. Водитель смекнул, что от такой непогоды вполне может быть своя выгода. Кир согласно кивнул, радуясь, что хотя бы едет домой в тепле и сухости. Водитель оказался пожилым словоохотливым гоблином. Как только машина тронулась с места, он сказал:
- Ну и погода сегодня! Прям конец света! Кажись, еще немного и все потонем.
- Да, сильный дождь... - лениво откликнулся Кир.
- Разве ж это обычный дождь? - воскликнул гоблин. - Поливает так, будто все демоны слетелись помочиться на нашу бедную землю! А ведь шаман вчера пророчил солнце, мы с братом собрались на рыбалку, а тут... Вот вы - эльф, неужели не чуете темной магии?
- Какая магия! - разозлился Кир. - Сырость, дождь, холод. И все. Не надо ко всем неприятностям примешивать магию.
Кир думал о работе, лотерея не давала ему покоя. Он был раздражен.
- Эх ты, эльф, а магии не заметил! - упрекнул гоблин. - Смоет нас всех к бездне в задницу!
Где находится задница бездны, Кир не знал, да и знать не хотел, а вот голова у него опять разболелась. Открыв дверь квартиры, он мечтал лишь о том, чтобы скорее выпить нужное зелье. В старой дорожной сумке остался последний флакон. Последний из многих, купленных по случаю у знакомого целителя. Кир запасся им после дисквалификации, когда боль в руке не давала уснуть ночами. Нынешняя мигрень не шла ни в какое сравнение с той болью, но Кир решил, что не стоит терпеть. Боль резко усилилась, когда в коридоре ему встретился Валья.
Капитан неба в отставке как всегда был нетрезв и, как всегда, напевал что-то весьма героическое. Зыркнув на эльфа голубым глазом, он сварливо спросил:
- Не надоело еще служить бывшим врагам? Сколько же они тебе платят?
- Ты что, мои деньги решил считать? - огрызнулся Кир.
- Больно надо! Я стар, но не слеп, и так вижу, на улице ливень, а ты сухой, значит, на машине приехал.
- Тебе что, дать на выпивку?
Почему-то так получалось, что Кир сегодня всех обижал и постоянно срывался. Он тут же пожалел, что нахамил ветерану, но сказанного не вернешь. Валья обиделся, опустил плечи, потер шрам на щеке и, буркнув что-то невнятное, исчез в своей комнате. Оставшись один, Кир порылся в шкафу, нашел старую сумку, достал из ее недр синий стеклянный флакон и снял крышку.
Вязкая темно-синяя жидкость пахла болотом и югом. Гурару привозили смельчаки, не боящиеся сунуться в малярийные топи на самой юго-восточной окраине Континента. Там, в трясине, под вечным сумраком леса, росла черная лилия, чьи корни ценились дороже золота. А приготовляемый из них напиток сулил продавцам тюремный срок в десять лет. В малых дозах гурару использовали в медицине как обезболивающее, в средних она являлась самым сильным наркотиком, а в больших - гурара усыпляла человека навсегда, уводя его в царство грез. Но Кир был эльфом, а эльфы более выносливы. После снятия кальда он выпил гурары столько, что вполне мог уснуть навсегда, но в ту пору это беспокоило его меньше всего, казалось, что лучше заснуть вечным сном, чем помнить все, что случилось. Позже память притупилась, и боль прошла, недаром говорят, время - лечит.
Кир сделал глоток. Маслянистая, жгучая жидкость побежала по пищеводу. Продолжая сжимать флакончик в руке, он дожидался эффекта. Вначале отпустило виски, словно кто-то смахнул мигрень, как ненужные крошки. Потом сказался вторичный эффект. Перед глазами будто натянули тончайшую паутину, реальность утратила четкие грани, краски расплылись, мысли потекли плавно и медленно, как в густом сладком сиропе. Бережно поставив флакончик на стол, Кир сел на диван и замер, уставившись в пространство. Тревоги ушли, гурара вытащила из подсознания самые сокровенные мысли и превратила их в образы.
- Смотри...
Свет померк, реальность отступила. Кир вновь видел девушку с серебряными волосами, она бежала по кромке берега, обдаваемая брызгами волн. В запретной зоне Максим сказал, что ее зовут Сирин, но сейчас она показалась Киру живым воплощением Найрэ. Найрэ из прекрасной, древней легенды, которая странным образом оказалась связана с судьбой Кира. В первый раз он услышал ее в детстве, когда мама читала ему на ночь большую красивую книгу сказок. Во второй раз он прочел легенду в юности и не смог забыть.
Найрэ долго ждала возвращения любимого из дальнего плавания. Дни и ночи бродила она по берегу, высматривая корабль Аурина. Когда же на горизонте показались знакомые мачты, начался жуткий шторм. Сердце девушки наполнилось ужасом и тревогой. Чем ближе подходил к берегу корабль, тем выше вздымались волны. Злой рок гнал корабль на скалы, суля морякам верную гибель.
Жизнь Аурина была для Найрэ важнее всего на свете. А потому она встала на краю суши, обдаваемая волнами, и воззвала к Повелителю Моря, прося его спасти возлюбленного. Повелитель услышал ее и спросил, согласна ли Найрэ обменять свою жизнь на жизнь Аурина.
- Я бы отдала свою жизнь! - воскликнула девушка, - но в том нету смысла. Потому что Аурин любит меня так же сильно, как и я его. Он не сможет жить без меня. Мы предназначены друг для друга судьбой! Либо мы вместе будем жить, либо умрем.
- Ты уверена? Наивная девочка!
Захохотал Повелитель, и огромные волны едва не накрыли корабль.
- Уверена! - закричала Найрэ.
Повелитель перестал смеяться, и пророкотал басом:
- Я проверю твои слова. Аурин будет спасен, но ты обернешься скалой, и сможешь принимать прежний облик лишь один день в году, и так в течение двадцати лет. Если твой возлюбленный выдержит это и не бросит тебя, то, по истечении срока ты снова станешь прекрасной женщиной. Если же он откажется от тебя и полюбит другую, ты навеки останешься скалой, а он будет жить. Согласна?
- Согласна! - крикнула Найрэ.
В тот же миг высокая черная волна окатила ее с ног до головы. Море стихло будто и не было шторма. Корабль спокойно причалил к берегу, но вместо невесты, на берегу Аурина встретила одинокая скала.
Все отмеренные годы провел Аурин возле возлюбленной, хоть была она женщиной лишь один день в году, а все остальное время холодным камнем. Он сидел у подножья скалы, на песке, и говорил ей обо всем, что когда-либо видел на свете и о своей любви к ней. Скала внимала ему, и с ее вершены стекали серебряные слезы, так плакала Найрэ. Беды, войны и злые люди пытались разлучить возлюбленных, но Аурин продолжал ждать. И вот однажды, когда он, устав за день, заснул у скалы, кто-то коснулся его лица. Открыв глаза, он увидел Найрэ, вернувшуюся к нему.
Повелитель Морей решил вознаградить терпение и стойкость влюбленных и в дар им вынес на берег прекрасный розовый жемчуг. Но Найрэ и Аурин даже не заметили подарка, они ушли, обнявшись, и не обернулись. С тех пор в том месте находят жемчуг необычного розового цвета.
Конечно, будь легенда человеческой, а не эльфийской, Найрэ и Аурин больше печалились бы о пропавших годах, еще не известно, чем бы все кончилось... но у эльфов долгая жизнь.
Образ Найрэ врезался в память Киру, в юности она ему снилась. Прошли годы. Конечно же, Кир не сидел в ожидании Найрэ, как Аурин, но счастья и настоящей любви ему это не принесло. Теперь же, увидев в запретной зоне Сирин, он не поверил глазам. В облаке брызг, по границе земли и моря, бежала среброволосая Найрэ, но девушка исчезла так же стремительно, как появилась. Где она, что с ней? Кир не знал.
Рука сама потянулась к личкому. Он попытался воссоздать образ Сирин и выйти на связь. Кого он искал, живую Сирин или легендарную Найрэ? Он не знал. Контакт по личкому можно установить только с конкретной личностью, а не с расплывчатым силуэтом. Поэтому личком погас и не хотел загораться вновь. Нить оборвалась. Найрэ осталась в легенде, а девушка с побережья исчезла непонятно куда.
Дурман рассеялся. Кир встал, прошелся по комнате, достал свою куртку и вынул из кармана найденный на пляже кусок стекла. Вот и все, что осталось от встречи.
Кир провел пальцем по гладкой грани, стекло не походило на осколок чего-то, оно было цельной вещью без сколов и трещин, только вот что это, Кир понятия не имел.
На улице шумел ливень. От порыва ветра в комнате с грохотом хлопнула форточка, из-за нее Кир не услышал звонка. Пока он лез ее закрывать, Дюк впустил кого-то в квартиру и теперь ворчал в коридоре:
- Вы что, читать не умеете? На двери бумажка висит, на ней ясно написано кому сколько раз надо звонить. Вы вот сколько раз позвонили? Один. Это мне. Но вы не мой гость! Ясно?
Когда у вошедшего лопнуло терпение, он заявил:
- Слушай, ну, хватит уже! Открыл, на том тебе и спасибо. Я к Кирлонду Лотту. Где его дверь?
- Вона. - Обиженно указал Дюк.
Упреждая вторжение в комнату незваного гостя, Кир выглянул в коридор.
На пороге стоял Максим Яров с большой дорожной сумкой в руке. С его форменного непромокаемого плаща струйками стекала вода, образуя на полу мелкие лужицы. Увидев Кира, Максим широко улыбнулся и чуть виновато спросил:
- Я без приглашения. Можно к тебе?
- Конечно. Входи.
Кир постарался не выказать удивления. Взял у гостя сумку и предложил оставить плащ в коридоре. Дюк, с любопытством прислушивавшийся к беседе, тут же заметил:
- Пол-то кто вытирать будет? Ишь, какие лужищи натекли! Чей гость, тот и трет!
Только теперь Кир заметил, что мокрые сапоги Макса тоже оставляют отнюдь на чистые следы.
- Погоди. Я тебе тапочки принесу. - Попросил Кир, и снисходительно бросил Дюку. - Не нервничай, вода чистая, высохнет.
- Ну, да, конечно! Может, ты ей прикажешь? Может, магией высушишь? Если Руза заметит лужи, вам поздоровится. Так и знай!
- Не заметит! - заверил Кир.
Пропустив гостя в комнату, он плотно закрыл дверь.
- Строгий у тебя сосед! - улыбнулся Максим. - Не забалуешь! В Общем районе жить - еще то удовольствие. А я думал, эльфы в хороших квартирах живут...
- В разных. - Не вдаваясь в детали, подвел итог Кир.
- Ага!
Максим бросил дорожную сумку в угол и нервно заходил по комнате. Учитывая размеры жилища эльфа, особо разбежаться ему было негде, пять широких шагов от дверей до окна и четыре от дивана до шкафа, вот и вся комната. Сидя на диване, Кир ждал, но увидев, что метания гостя затягиваются, мягко напомнил:
- Может, присядешь и расскажешь, что у тебя стряслось?
Максим на миг замер, а потом спросил невпопад:
- У тебя выпить есть?
Кир встал, молча подошел к стенному шкафу, достал початую бутылку "Гремучего змея" и две рюмки. С другой полки вынул соленое печенье и белые орешки изогнутой формы - неизменное лакомство эльфов. Потом уточнил:
- Кофе будешь? Слушай, а может, тебе поесть чего-нибудь согреть?
Максим рассеяно помотал головой:
- Нет, не надо.
Он вынужден был прервать променад по комнате и сесть за стол, потому что Кир поставил рюмки и начал разливать спиртное. Залпом осушив свою, Максим со стуком поставил ее на стол, и тут заметил синий пузырек с гурарой. Схватив его, он воскликнул:
- Кажись, гурара. Можно я отхлебну?
- Помереть хочешь?! - Кир вырвал у него пузырек. - Гурару с алкоголем - верная смерть. Заснешь навеки.
- А сам, небось, пил и сейчас пить собираешься! - обижено произнес Максим.
- Я давно пил. К тому же я - эльф, меня берет меньше. У меня сегодня весь день голова болела, вот я и глотнул. А что у тебя болит? Зачем тебе зелье?
Максим залпом опрокинул содержимое рюмки и произнес с чувством:
- У меня душа болит! - сказал Максим с чувством.
Он налил себе "Змея", опрокинул вторую рюмку, вздохнул и начал рассказ.
Утром Стас Кашинский вызвал Максима к себе в кабинет. Капитан Яров и помыслить не мог, чем закончится для него эта встреча. Кашинский сидел за столом и курил свою любимую янтарную трубку, все как обычно, только вид у него был какой-то странный, затравленный что ли. Но Максим не придал этому значения. Люди редко замечают душевное состояние друг друга, и конечно, спасатель не мог догадаться, что начальник не спал всю ночь.
После жалобы из "Золотого Дракона" Брег Лески позвонил полковнику Кашинскому и приказал ему уволить весь провинившийся отряд спасателей. Никакие оправдания не помогли. В приказе ясно говорилось о превышении полномочий, злоупотреблении властью и незаконном применение табельного оружия, приведшем к гибели гражданского населения - атланта и двух троллей, которые случайно зашли погулять в запретную зону. В результате преступных действий спасателей ранение получили два сотрудника "Золотого Дракона", приехавшие на выполнение ответственного задания. Видимо тут ар Данир Сетх вспомнил и посчитал не только вывихнутую ногу Радко, но и поцарапанную руку Кира. Зато в своей жалобе он позабыл о боевом ящере, погибшем при нападении.
Кашинский отказался признать преступные действия своих подчиненных и потребовал провести расследование. Брег Лески засмеялся:
- Какое расследование!? Ты шутишь, Стас?
Но все же несколько сдал позиции,
- Ладно, пусть твои бойцы служат! Уволь только их командира, капитана Ярова.
- Но, господин командор...
- Уволь! И я тут же подпишу твое давнее прошение, о переводе в штаб. Учти, Стас, это все, что я могу для тебя сделать. На меня тоже давят, да еще как! Если откажешься, Ярова арестуют за злоупотребление властью, а тебя, скорее всего, отправят в отставку. Так что подумай!
Кашинский думал всю долгую ночь. Утром, на работе, он принял окончательное решение. Связавшись по личкому с женой, он сказал:
- Дорогая, мое прошение наконец-то подписано. Теперь у нас будет спокойная жизнь!
Госпожа Кашинская очень обрадовалась, но ее несколько смутил темно-серый, мрачный цвет кристалла. В нем совсем не чувствовалось радости.
- Что с тобой, милый? Ты волнуешься?
- Уже нет. - Успокоил ее супруг. - Просто плата за перевод показалась непомерно высокой. Но теперь все устроилось, меня ждут в штабе. Перед новой работой мы с тобой успеем еще отдохнуть.
Кашинский кратко, по военному, объяснил весь расклад Максиму.
- Пойми, ты почти что преступник, Яров. Ты убил трех людей!
- Что?!
Когда чувства, переполнявшие Макса, позволили ему говорить, а разум поднялся чуть выше эмоций, он спросил:
- Как вы можете утверждать, что я их убил? Какие есть доказательства или улики? Может, у вас есть свидетели?
В голосе Кашинского слышалась грусть:
- Представь, что есть... У меня заявление от свидетеля, он обвиняет тебя.
Пока полковник рылся в бумагах, Максим молча сжимал кулаки. Он был уверен, что донос настрочил остроухий. Но на стол перед ним лег листок, исписанный ровным, каллиграфическим почерком, даже без подписи Максим узнал почерк Янека, бойца своего отряда.
- Максим, чем быстрей ты отсюда уйдешь, тем лучше будет для всех! Даже близко не подходи к парням своего отряда, если не хочешь накликать на них беду. Мне чудом удалось отстоять их.
Как Максим вышел из кабинета, что сказал на прощанье ребятам и, как дошел до бытовки, он не помнил. Очнулся он, стоя у шкафчика и собирая вещи в сумку. Боковым зрением он заметил Янека, открывшего дверь. Дальнейшее произошло мгновенно, Максим бросил сумку, сделал три шага, и, со всего маха, припечатал Янека кулаком в скулу. Тот пролетал пару метров, спиной вышиб дверь и вывалился в общую комнату. Первое, что выкрикнул Янек, когда к нему вернулся дар речи:
- Я подам жалобу в СОП! Тебя арестуют.
- Не подашь. - Отрезали в один голос Дирук и Куэ.
Так капитан Яров остался без работы, а заодно без жилья, потому что ведомственную площадь его тут же попросили оставить. Хорошо, что у спасателей, как и у солдат, мало вещей, поэтому долгих сборов не потребовалось.
- Вот так все вышло! - закончил Максим рассказ, опустошив пятую рюмку. - Податься мне некуда. Разве что к маме и сестрам поехать...
- Поживи пока у меня. - Предложил Кир. - Комфорта не обещаю, но ужином накормлю.
- Какой там комфорт! - махнул рукой Максим. - Я могу спать хоть на полу.
- Так на полу и придется. - Спокойно произнес эльф. - Сам видишь, спальное место всего одно - диван. Еще есть матрац, его мы положим на пол, и будем спать по очереди, ночь на диване, ночь на полу. Согласен?
- Еще бы! Ты настоящий друг.
Максим давно храпел на диване, а Киру не спалось. Устроившись на полу, он вначале вспомнил ночевки под открытым небом, в ту пору, когда был боевым магом. В сущности, хорошее было время! Потом он стал размышлять о том, как несправедлива жизнь. Когда-то он сам потерял все, а теперь у Максима оказался перечеркнут огромный кусок жизни. Конечно, они с Максимом очень разные, но судьба свела их вместе. Кто бы еще день назад мог подумать, что им придется делить кров? Невероятно, но факт! Вот так же жизнь свела вместе, на одном Континенте, разные народы.
- Мы все под одной крышей, да и та протекает! - улыбнулся Кир.
Он прислушался к шуму дождя. Казалось, Океан и небо поменялись местами. Сбудется ли мечта всех народов - вновь обрести свои континенты, свои земли, или они навсегда скрылись под водой?
Комнату заливал ровный белый свет наступившего дня. Было пасмурно, но дождь прекратился. Максим повернулся на другой бок, блаженно потянувшись, и тут резко дернулся, спохватился, сел.
- Демон меня подери! Проспал дежурство.
Оглядевшись, он постепенно вспомнил, где находится и что случилось вчера. Эльф давно ушел на работу, аккуратно убрав свою импровизированную постель. На столе лежала записка, в которой он сообщал, какие продукты есть в дома, чем гостю питаться.
- Мог бы и разбудить, чего убежал как мышь? - размышлял вслух Максим. - Записку оставил, нет, чтобы на словах передать. Все не как у людей!
Максим встал, оделся и заходил взад-вперед по комнате, обдумывая, чем заняться. Никаких умных мыслей к нему не пришло. Личком засветился оранжевым светом. Максим схватил его и, по старой привычке, выпалил:
- Капитан Яров слушает.
- Привет, капитан! - пробасил Дирук.
Гном волновался и наверняка жевал ус, отчего голос звучал еще глуше.
- Максим, ты где? Может, мы с Куэ к тебе приедем, поговорим. Ты ж знаешь, мы за тебя любому...
Слушая друга, Максим растрогался. Захотелось приехать, увидеть, поболтать, но он вовремя вспомнил совет Кашинского - держаться как можно дальше от друзей, чтобы не навлечь на них беду.
- Спасибо! - с чувством произнес он. - Только мне пока к вам нельзя. Не связывайтесь со мной. Я сейчас это, как его, персона нон грата.
- Какая еще персона?
Гном обиделся. После стольких лет совместной службы Максим даже на расстоянии видел, как Дирук недовольно морщит нос.
- Ладно, друг, не серчай! - Максим постарался придать голосу оптимистичные ноты. - Мы еще повоюем! А пока надо выждать.
После разговора Макс расстроился еще больше. Походив по комнате, он так и не нашел ответа на сакраментальный вопрос "что делать?", поэтому он решил еще немного поспать. Все равно заняться ему было нечем.
Второй раз он проснулся днем. Спать больше не мог. Встал, включил видеотранслятор, и решил поесть. Запасы продуктов Кирлонда Лотта не отличался разнообразием. В шкафу, в отдельных пакетах, лежали сушеные фрукты, о которых в записке ничего не было сказано. То ли эльф не хотел делиться деликатесами, то ли не считал фрукты едой. Кто их знает, этих остроухих? В указанном месте Макс нашел картошку, но чистить и варить ее ему было лень. Еще он обнаружил соблазнительного вида ярко-красные ягоды, о которых в записки тоже не было ни слова. Отказать себе Макс не смог и сунул в рот небольшую пригоршню. Кислятина! Он скривился, еле сдержавшись, чтобы не сплюнуть ягоды на пол, хотя, не смотря на резкий кислый вкус, они оказались очень сочными. К ним бы сахарка! Максим догадался, что клюква, очень редкая ягода с северных болот Нольдского полуострова. Зачем эльф купил такую кислятину, трудно даже предположить.
Еще Максим нашел кастрюльку с каким-то варевом, о котором в записке говорилось, что это грибы. Но, отведавши эльфийских ягодок, пробовать на вкус грибочки он не рискнул. В итоге Максим остановил свой выбор на самых простых и понятных продуктах - яйцах и колбасе. Сочные гномские колбаски он очень любил, хотя бы в этом их вкусы с эльфом совпали.
На кухне Максима встретил подозрительный взгляд маленьких светлых глаз низкорослой, очень полной женщины. С виртуозностью иллюзиониста она одновременно мешала гарнир и жаркое в двух огромных кастрюлях. В ответ на громкое приветствие, женщина процедила сквозь зубы:
- Здрасьте.
И, сделав полшага в сторону, задом перекрыла доступ к плите. В иные времена Максим испытал бы смущение, но сейчас он так хотел есть, что, не задумываясь, перенес сковородку через голову мумми и собрался покрошить колбасу. Поняв, что нового жильца так просто не остановишь, Руза убавила огонь под своей стряпней, мотнула пучком редких белесых волос и прошествовала в свою комнату. Надо полагать, по чистой случайности она оставила дверь приоткрытой, и уж совсем случайно подошла с личкомом к самым дверям и заговорила очень громко:
- Знаешь, сестрица, иметь эльфа соседом сущее горе! Ты только представь, что он натворил, привел к нам жить своего друга-верзилу.
Выслушав ответ, Руза воскликнула:
- Ну, откуда ж я знаю, сколько он здесь проживет! У эльфов длинная жизнь, что им время, может он поселил его здесь на сто лет!
Сестра что-то ответила, и Руза хихикнула:
- И верно, человек столько не проживет. Только это и радует!
Жаркое обворожительно пахло. Жаря яичницу и слушая разговор, Максим думал, не слопать ли ему мясо, в качестве компенсации за моральный ущерб, а заодно оправдать в глазах мумми репутацию наглого человека? Но служба спасателя требует соблюдать закон, не прикоснувшись к частной собственности. Максим дождался готовности своего блюда и, держа в одной руке сковородку с яичницей, а в другой - только что закипевший чайник, вышел в коридор. Поравнявшись с дверью Рузы, он едва не лишился долгожданного завтрака. Куник - старший сынишка Рузы, вылетел из комнаты головой вперед, чуть не воткнувшись в живот Максиму. За собой юный мумми катил большую игрушечную машину, в которой восседал его младший брат.
- Дорогу великому магу! - орал он. - Поберегись!
Только сноровка спасателя позволила Максиму избежать столкновения с великим кортежем.
Увидев выходку сына, Руза вскрикнула:
- Осторожней, сынок, ты ударишься! Коридор и так узкий, а тут еще ходят всякие.
Максим наградил женщину самым злым взглядом, на который оказался способен, но она ничего не заметила. Зато дальше по коридору из-за обшарпанных дверей высунулась голова сирина. В ярко-голубых глазах играло почти детское любопытство. Оглядев нового жильца с головы до ног, он спросил:
- Ты кто? На коллегу Кирлонда не похож! Да и пришли бы они в наш крысятник...
- Я капитан Спасательной службы. - Гордо представился Макс, стараясь держать ровнее горячую сковородку.
Сирин присвистнул.
- Спасатель и капитан? Молодец! Я вот тоже капитаном был, капитаном неба... Летал во время Третей Локальной. Теперь в отставке.
Максим очень уважал ветеранов, а сирин еще к тому же умел управлять "утюгом", что внушало особое уважение. Говорить в коридоре со сковородкой в руках было не слишком удобно, и Максим пригласил капитана к себе, то есть к Кирлонду, в комнату. Валья ломаться не стал, и сразу же согласился. Вместе они разъели яичницу, потом, под рассказы о подвигах, Максим нашел у эльфа пачку отличного "Золотого зерна" и сварил кофе. Найдя в шкафу диковинную черную чашку он поставил ее перед гостем. Сирин повеселел и запел, но под кофе ему плохо пелось, и тогда Валья вспомнил, что у него осталось полбутылки "Гремучего Змея". Для приличия он спросил, как спасатели относятся к такому напитку. Максим заверил, что хорошо, даже очень!
Доставая рюмки, он обнаружил на дальней полке бутылку "Солнечной лозы", обрадовался и поставил ее на стол. "Лоза" - отменное вино, с него они и начали. Вскоре на сердце у Макса потеплело, несправедливость мира перестала его волновать, и он начал травить анекдоты. Валья хохотал так, что дрожала люстра. Ветеран все больше нравился спасателю, хоть с одним соседом эльфу повезло, шутка ли сказать, капитан неба, прошел всю войну, а остался добрым, душевным человеком, точнее - сирином.
Когда бутылка подошла к концу, они на два голоса затянули любимую песню пилотов боевых левитационных платформ:
Кто мне отыщет приют на земле,
Терем построит златой?
Все я отдам, лишь бы плыл в вышине
Купол платформы родной
Сколько боев пережили мы с ним,
Сколько побед и потерь,
В путь бесконечный уходим теперь,
Вечность откроет нам дверь!
Валья пел как соловей, очень прочувствованно. Между куплетами они плеснули себе "Гремучего Змея", и Максим едва не прослезился, представляя, как боевая платформа уходит в свой последний полет.
В дверь постучали, но увлеченные пением, мужчины стука не услышали. Тогда дверь тихонько приоткрылась, и в комнату бочком протиснулся Дюк.
- Тебе чего? - недружелюбно осведомился сирин. - Небусь, Руза послала, передать, чтобы мы заткнулись? Шумим что ли сильно?
- Неа! - Дюк отрицательно покачал головой и подмигнул заговорщицки. - Она не знает. Возьмите в компанию!
- Тебя только возьми, враз твоя змеища, ну, то есть жена, приползет!
- Ее дома нет, она ушла. Повела детей на прогулку. Они потом к ее маме зайдут.
- Ага, - кивнул Валья. - То-то я гляжу никто нам петь не мешает, не ругается, в стену не стучит... Ну, ладно, садись! Только принеси табуретку.
Дюк признался, что вся мебель у Рузы обшита мягкими подушечками и, если с ними что-то случится, она его с потрохами съест.
- Не жизнь у тебя, а мука!
Валья сбегал к себе и принес колченогую старую табуретку. Они с Максом сели на диван, перетащив к нему маленький столик Кира, а на табурет усадили Дюка, как самого маленького и легкого. Мумми с любопытством осматривался, он первый раз попал в гости к Киру, ему интересно было посмотреть, как живет эльф. Разглядев все, он пришел к выводу, что ничего особенного в жилище остроухого нет. Комната как комната, ничего примечательного.
Максим по-деловому оглядел стол.
- Раз такая компания собралась, надо в магазин сбегать. Купим бутылку "Змея" и закусь, а то тут уже пусто.
- Мужики, у меня котлеты есть. - Выпалил Дюк.
Максим хлопнул его по плечу:
- Отлично! Тащи их сюда.
Через четверть часа стол украсили бутылка "Змея", пучок зеленых листьев салата, каравай белого хлеба и кастрюля котлет. За окном опять шумел дождь.
- Хорошо, что за Змеем успели сбегать!
- Жаль, одну бутылку купили.
- Ничего, зато котлет много. Разливай! Закусим и споем.
Максим достал тарелки и вилки, нарезал хлеб. Валья, схватив хозяйские книги, стал показывать, как левитационные платформы идут на таран. Дюк решил поддержать атаку, используя вместо артиллерии вилку с надетой на нее котлетой.
В разгар веселья в дверях показался Кир. По выражению его лица было ясно, что восторга он не испытывает. Трудно сказать, что мог сделать Кир с непрошеными гостями, но, к счастью для них, эльфийская сдержанность взяла верх. Кира с трудом усадили за стол. Он оказался плотно зажат на диване между Вальей и Максом. Они наперебой уговаривали его выпить и предлагали котлеты. Кир успел проглотить рюмку "Гремучего Змея" и закусить двумя котлетами, когда в коридоре раздались шаги и послышались детские голоса. Дюк сжался в недобром предчувствии. Он был слишком пьян, чтобы быстро покинуть компанию, и слишком трезв, чтобы не бояться жены. Чтобы снять стресс, ему налили еще.