Массивная резная дверь замка приоткрылась с трудом. Не было на ней ни засовов, ни заклятий, но казалось, что само время охраняет ее. Холодный ветер ворвался в проем, и тонкой змейкой скользнул по сводчатым коридорам, теряясь за изгибами арок.
Этого было достаточно. Полу-вздох, полу-стон стали ему ответом. Сколько прошло времени, века или дни, он не знал. Казалось, что забвение пришло навсегда. Больше не будет боли, что сжигает сердце, застывает комком в горле и не дает слезам пролиться из глаз. Все прошло. Тот клинок, что пробил грудь, разом прервал все мучения, но все ли? Проваливаясь в небытие, он надеялся лишь на то, что друзья, находящиеся рядом, успели спастись, что она будет жива, но не вышло...
Мужчина, как и раньше, сидел на своем месте, в кресле, напоминающем трон, но никогда не являвшимся им. Стрельчатые своды и колоны уносились ввысь, резное темное дерево украшало зал затейливым орнаментом. Сколько веков было замку, сколько веков он являлся его домом? Здесь собирались его родичи, соратники и друзья, здесь обсуждались походы и строились планы. Все прошло. Но даже потом, когда ничего этого уже не осталось и былое развеялось, как дым, став мифом, те немногие, что уцелели на Земле, приходили сюда, как в свой дом, как в последнее убежище. Теперь они не были ни светлыми князьями, ни гордым народом, а изгнанниками в родном краю, горсткой уцелевших. Но замок продолжал оставаться их домом, и что-то незримое по-прежнему связывало их. В полумраке сидели они вкруг стола, и лишь свет звезд, льющийся из светового фонаря на крыше, освещал их лица. Глаза блестели в темноте, пальцы сжимали кубки, они были едины, они были вместе.
Трудно сказать кто внизу, в долине, первым указал пальцем на темный замок, кому он помешал? Задавать вопросы не имело смысла. Он давно уже не спрашивал ни о чем. Там, внизу, в чужом ему мире, неслась своя жизнь, непонятная и не понятая. До времени ее поток огибал стены замка, люди редко бросали на него взор, но новые события изменили и это. Возможно, страх неведомого обжигал сердца юного народа, а может, замок напоминал им о былом. О тех временах, когда их родичи дикими и темными племенами вели нескончаемые войны, режа друг друга, а замок высокой и гордой твердыней и тогда уже стоял на холме.
И, наконец, отряд смельчаков, напоминающий скорей небольшое войско, зашел на гору. Они мгновенно перебили стражу, состоящую из нескольких воинов, и ворвались в зал. Солдаты окружили резное кресло тесным полукругом и замерли. Хозяин замка продолжал спокойно сидеть, не один мускул на холодном лице не дрогнул, лишь сильная рука воина плавно опустилась на меч. Солдаты ждали, вид чужака их пугал, темные глаза смотрели отстраненно, будто видели что-то далеко за спинами воинов, за пределами зала. Вступать с ним в бой не хотел никто. И тогда их командир, умный и хитрый предводитель, всю свою жизнь проведший в боях, втолкнул в полукруг гибкую женскую фигуру. Длинные волосы закрывали ей лицо, и из-за этого не было видно, как она напугана и глаза наполнены слезами. Женщина конвульсивно дернулась, когда кто-то из солдат коснулся ее.
Лицо чужака в миг ожило, глаза вспыхнули, скривились тонкие губы, краска бросилась к бледным щекам. Командир был доволен: "Нелюдя можно победить, в нем такая же живая кровь!"
Договор был похож на ультиматум: "Да, он не сойдет с места". "Да, он отдаст меч". И тогда... тогда они отпустят женщину. Командир поклялся чем-то святым для него, правда, чем? Он не понял этого.
Меч полетел к ногам победителей, хозяин замка сидел все так же прямо, лишь темные глаза чуть расширились, всматриваясь в лицо жены. Взгляд в взгляд.
Он мог перехватить занесенную руку, он мог тут же ее сломать, ему хватило бы сил справиться с солдатами голыми руками, но их было слишком много, и тот из них, что держал женщину, успел бы... а он не сомневался, что человек успеет. Мысли исчезли. Решение было принято. Он не двинулся с места. Удар клинка почти пригвоздил его к креслу, но глаз он не отвел. Он видел, как в тот же миг, вскрикнув, упала на пол женщина, пронзенная кинжалом. И больше он не мог закрыть глаза.
Солдаты стояли, боясь подойти ближе, что-то удерживало их, неосознанный, подсознательный страх. Они даже не стали грабить замок, не посмели крушить и бить все на своем пути. Казалось, хозяин был уничтожен, но был ли? Суеверный страх глубоко сидел в душах людей. Тихо, как воры, не взяв ничего, кроме своей победы над нелюдем, они ушли прочь. Тяжелая дверь за их спинами закрылась как будто навсегда.
Сколько прошло лет с тех пор, не помнил никто. Замок стоял на высоком холме, темный, необитаемый. И вот, наконец, несколько ребят из деревни, что раскинулась внизу, приоткрыли резную заветную дверь. Им двигало любопытство.
Рыжий, в длиннополой рубахе парень, настороженно повел носом. Запаха тлена не было, не пахло ничем. Косясь по углам и озираясь, трое ребят прошли по коридору и свернули под арку, в зал, он был пуст. С минуту они стояли неподвижно, рассматривая диковинные вещи, подобных которым, не видели никогда, любовались ими. Задрав головы смотрели как золотистые солнечные блики проникают сквозь световой фонарь на потолке, полукругом растекаются по мозаичному полу. Тот из парней, что был постарше, сделал пару шагов, взгляд его скользнул по резной панели стены и замер. Как вкопанный застыл он с приросшими к полу босыми ногами. Сердце замерло в груди, холодный пот в миг пропитал рубаху.
Слева, в глубоком резном кресле из темного дерева неподвижно сидел мужчина. Спина его была абсолютно пряма, лицо бледно, а взгляд бесконечно глубоких темных глаз, устремлен прямо перед собой, словно он увидел что-то в освещенном круге и окаменел навек. Если бы не паутина, окутавшая здесь все, в том числе и его руку, деревенские парни бежали бы со всех ног, и чудился бы им сзади легкий бег нелюдя по мозаичному полу, но нет. Ребята пригляделись, и только сейчас кто-то из них заметил кинжал, вошедший в грудь хозяина замка почти по самую рукоять.
Долго стояли они неподвижно, рассматривая незнакомца, удивляясь и отдавая странную дань уважения неизвестному. Что произошло здесь, когда и зачем был убит он, не знал никто, но что-то заставило самого младшего, смелого и худого парнишку, подойти поближе и заглянуть нелюдю в глаза. В них читалась такая мука, что коленки у парня чуть не подогнулись, рука задрожала, но все же он потянулся к холодному лицу. Затаив дыхание, парнишка закрыл застывшие глаза хозяину замка.
Шелест ветра, пробежавшего по залу, казался то ли незнакомым словом, то ли вздохом облегчения. Что-то изменилось вокруг. Хозяин замка сидел все так же, только спина его не была более столь пряма, он был мертв. Перед его внутренним взором пробежали равнины, луга, вид родного замка на высоком холме, а за ним там, далеко впереди открылось безбрежное море. За его краем, в невидимой дали, открывался другой берег, на котором стояла высокая, гибкая фигура женщины. Она ждала его, давно ждала.