O Simona : другие произведения.

Хроники. Бетти блондинка атаманша Солнечного острова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая атаманша Солнечного острова
  ОТ ИЗДАТЕЛЬНИЦЫ
  
  Примечание: некоторые замысловатые слова (смысл которых мне не до конца понятен) я взяла из ВикипедиЯ, поэтому прошу простить меня за мудрые отступления.
  
  На предыдущих флэшках древних цивилизаций я нашла описание похода за первой атаманшей предводительницей на Солнечном острове.
  Бетти - ее имя, и она чрезвычайно спортивная, к тому же еще и блондинка.
  Спорт плюс блондинистость создают некоторое облако загадочности вокруг первой атаманши.
  Блондинки, вообще, не любят спорт, потому что его не понимают.
  Так что атаманша блондинка Бетти является исключением среди блондинок.
  Давно вымершая, как и ее цивилизация, другая блондинка - Ингеборга - собрала целый чемодан флэшек с бесценными видео истории ушедших цивилизаций.
  Я нашла этот чемодан в море, когда купалась обнаженная около острова (или на острове).
  Сначала я потеряла свой чемодан с купальниками.
  Вместо него Судьба подарила мне чемодан с окаменевшими флэшками - архивом древних цивилизаций.
  Ингеборга на флэшках мило давала комментарии, а я еще добавила комментариев в книгу, которую издала, изучив эти видео.
  Моя издательская деятельность началась тогда, когда я прибыла на отдых на остров (в наше время, не в древнее), а бассейн в отеле оказался на ремонте.
  Портье смеялся надо мной и указывал на пляж, говорил, что сейчас не сезон, и можно купаться и загорать без одежды.
  Я, как дура, поверила портье, хотя его слова, впоследствии, оказались правдой.
  Но на пляж я взяла с собой чемодан новых купальников.
  Я знала, что портье будет за мной подглядывать на пляже и делать видео, а потом видео выложит в инет.
  Мой расчет был - поочерёдно примерять купальники и делать вид, будто бы я не знаю, что портье тайно меня снимает на видео.
  Но по дороге на пляж я потеряла чемодан с купальниками, а затем потеряла и одежду.
  Зато откопала в песке под водой, в руке каменой статуи древний чемодан с еще боле древними флэшками.
  С той поры началась моя издательская деятельность.
  Описание, как в исчезнувшей древней цивилизации девушки на Солнечном острове искали первую атаманшу, разошлось тиражом боле ста милионов... или миллиардов... или триллионов.
  Не собираюсь подсчитывать, потому что цифры слишком большие, и на их подсчет уйдет уйма времени.
  Пусть астрономы считают мои книги, астрономы любят большие цифры.
  Если девушка станет считать хотя бы до трех, то потратит зря время.
  А нам время нужно на улучшение своего внешнего вида - чтобы мы блистали.
  После подсчета девушка задумается, и, может быть, забудет о себе - выйдет на улицу в непотребном виде.
  Непотребный вид - не означает, что выйдет обнаженная, забыв об одежде.
  Непотребный - когда девушку никто не захочет употребить, например, для посещения ресторана.
  Непотребным видом являются старые платья, поношенные туфли, отсутствие макияжа.
  Чтобы не допустить непотребности, я не подсчитываю свои книги.
  Я их нарочно для значимости и шика выпустила на бумаге, а не в электронном виде.
  Сижу в метро, держу в руках свою книгу и делаю вид, что читаю.
  Ко мне подходят, умиляются, восторгаются, щелкают пальцами:
  - Девушка, да еще с бумажной книгой - поразительно, восхитительно!
  А, когда я отвечаю скромно, что я эту книгу сама написала по следам флэшек древних исчезнувших цивилизаций, то любопытные приходят в экстаз.
  Меня расхваливают, носят в метро на руках, обещают золотые горы.
  А ведь я не только списала с видео, но еще и сама издала книгу на бумаге, то есть я еще, впридачу к своим подвигам, еще и издательница.
  Слишком много для одной восемнадцатилетней красавицы...
  К сожалению, горы золотые обещают, но не приносят.
  Дело в том, что сейчас по всему миру карантин из-за опасного вируса в короне.
  Мы ходим в масках, которые скрывают наши лица, и мое красивое лицо.
  Кто же подарит золотую гору или золотые горы человеку в маске.
  Вдруг, под маской скрываюсь не я, а другая?
  Или, еще хуже и страшнее - другой?
  Один поклонник в метро так ясно мне и объяснил:
  - Девушка, вы талант, потому что писательница и издательница!
  И, несомненно, вы красавица, потому что талантливая девушка не может быть не красавицей.
  Я бы подарил вам золотые горы, но...
  Вдруг, вы под маской не вы, а бородатый маньяк мужчина?
  В интернете все очень просто - старый бородатый пузатый маньяк общается с молоденькими красавицами и выдает себя за юного прелестного богатого принца.
  Девушка приходит на свидание, ожидает встречи с молодым самодостаточным состоявшимся красавцем принцем, а попадает в ловушку - в мохнатые руки и бороду толстого старого маньяка.
  В интернете, да! - Поклонник отошел от меня на метр, он тоже в защитной марлевой повязке. - Мы сейчас с вами в метро, а не интернете, и вы могли бы приподнять маску и доказать, что у вас нет густой седой бороды.
  Но при карантине поднимать маску не только запрещено, но и опасно.
  Поэтому прощайте, издательница, не до золотых гор нам сейчас. - Этот парень не единственный, который обещал, но оправдывался карантином.
  Надеюсь, что, когда выйдет на бумаге моя вторая книга хроник солнечного острова, то карантин снимут.
  Тогда я наслажусь... наслаждусь... славой в полной мере.
  Эта моя книга - правдивое описание правления Бетти - атаманша блондинка.
  
  
  ХРОНИКИ АТАМАНШИ БЛОНДИНКИ БЕТТИ
  
  - Солнце встает! Солнце встает!! Солнце встает!!! - Раздался пронзительный крик.
  Девушки привыкли, что Милуоки каждое утро, за миг до того, как багровая макушка солнца выглянет из-за горизонта, три раза кричит - Солнце встает.
  По вечерам девушки утомляют Милуоки в море, играют с ней до ее изнеможения, чтобы утром она дала поспать и не кричала о солнце.
  Но Милуоки находит силы и каждый раз возвещает, что Солнце встает.
  Она уверена, что без ее крика солнце не встанет.
  После "Солнце встает" Милуоки засыпает, как убитая.
  Вот и сейчас девушки проснулись от пронзительного крика "Солнце встает" и привычно ругали Милуоки.
  Но, когда опомнились, то пришли в замешательство.
  - Как же солнце встает, если на небе звезды, - Ирина распахнула ротик в удивлении.
  - Милуоки спит, - Анжелика показала белым пальчиком на мирно спящую Милуоки. - Она обняла Ванессу за талию, а ногу забросила ей на бедро.
  Не могла Милуоки успеть все и сразу: крик, обнимание и нога на бедре Ванессы.
  Здесь что-то другое, более важное. - Анжелика посмотрела по сторонам.
  Она надеялась, что подружки подскажут об этом важном, о чем Анжелика не знает.
  Но девушки переглядывались и пожимали плечами
  Небо начало покрываться серой пленкой - предрассветной.
  - Подождем, когда Милуоки проснется, - Женевьева произнесла неуверенно.
  - Мы обязательно заснем и все пропустим, - Фрида засмеялась. - Когда нужно спать - не спится, когда хочешь бодрствовать - сразу тянет в сон.
  - Тогда давайте целоваться, - Лариса нашла выход из трудного положения. - Во время целования не заснем. - Лариса поцеловала Евгению в припухшие после игр губки. - Евгения, передай мой поцелуйчик другим. - Лариса отдала поцелуй, но сама приняла другой поцелуй - от Сангрии.
  (Игра в поцелуи среди девушек - невинная, и ничего серьезного не несет в себе.
  Вот, если играют в поцелуйчики мужчины, то - дело серьезное.
  Остались в истории следы о том, что в древних вымерших цивилизациях мужчины не только играли в поцелуи друг с другом, но их поцелуи были обязательными и даже закреплены в Конституции. - Прим. Ингеборги)
  (Ингеборга указывает на важный интересный факт о древних цивилизациях, где мужчины были обязаны целоваться друг с другом.
  Но среди видео на окаменевших флэшках из чемодана я не нашла ни одного видео, подтверждающего этот удивительный закон.
  Возможно, что Ингеборга слышала от подружек.
  Спросить Ингеборгу я не могу, потому что она жила милилон лет до нашей эры.
  Но охотно верю Ингеборге, потому что отклик обязательного целования между мужчинами нашелся и в нашей эпохе.
  Обязательное - это, как военная обязанность для мужчин. - Прим. Издательницы)
  Девушки играли до начала рассвета - до того крика, которым Милуоки начинает новый день.
  - Солнце встает! Солнце встает!! Солнце встает!!! - Милуоки подпрыгнула пружинкой над Ванессой, прокричала и, по своему обычаю, собралась дальше спать.
  Но посмотрела на целующихся девушек - никто, кроме нее и Ванессы - не спал до Солнце встает.
  - Почему вы не спите? - Милуоки зевнула. - Рано еще.
  И почему вы меня по привычке не ругаете за то, что я три раза прокричала утром "Солнце встает" и разбудила вас? - Милуоки протерла глаза ладонями. - Почему вы все целуетесь?
  - Слишком много "почему", - Яна отлепила свои губы от губ Пенелопы. - У нас только одно "почему".
  Почему кто-то вместо тебя разбудил нас криком "Солнце встает", и не утром разбудил, а ночью?
  - Кто-то прокричал ночью, а не утром, "Солнце встает"? - Милуоки посмотрела в глаза Яны, тщательно выговаривала каждое слово.
  Слово - золото, улетит - не поймаешь: - Кто-то, а не я? - Милуоки упала на колени, закрыла лицо руками и зарыдала. - Рушится смысл всей моей жизни.
  Я! Я должна три раза кричать по утрам "Солнце встает".
  - Ты и прокричала, - Шахерезада погладила Милуоки по головке, чтобы успокоить.
  Разумеется, тут же проснулась Ванесса:
  - Шахерезада, зачем ты ласкаешь мою Милуоки?
  Пользуешься тем, что я сплю и ничего не вижу?
  Во сне глаза закрыты, а, когда глаза прикрыты веками и ресницами, то ничего не видно.
  Но я могу видеть сон, где ты ласкаешь Милуоки.
  - Я не ласкаю Милуоки, - Шахерезада также, как только что гладила Милуоки, провела рукой по головке Ванессы. - Я ее успокаивала поглаживанием, а теперь успокаиваю тебя.
  - Ага, хорошо успокаиваешь, - Ванесса сразу успокоилась и замурлыкала. - Ниже! Еще ниже!
  Успокой меня хорошенько!
  Тут сразу разволновалась Милуоки:
  - Шахерезада! Слишком низко ты успокаиваешь Ванессу.
  У меня украли "Солнце встает", и ты воспользовалась.
  - Никто у тебя ничего не украл, - Катарина погладила Милуоки, чтобы ее успокоить. - Ты прокричала "Солнце встает" утром, а кто-то другой кричал - ночью.
  Твое осталось при тебе, но к нему добавилось еще и ночное "Солнце встает".
  - Неправда, ночью солнце не встает, - Жужа пососала мизинчик.
  Девушки пытались выяснить, кто ночью возвестил, что "Солнце встает".
  Его называли лживым пророком.
  Делали предположения, что он пришел на солнечный остров, чтобы украсть мяч, высокие стаканы, из которых пьют через соломинку сок и, самое главное, похитит соковыжимальную машину.
  Все сразу бросились к машине, проверяли - работает ли она.
  Затем пересчитали высокие стаканы и бокалы.
  Все оказалось на месте - даже трубочки и соломинки для питья сока.
  И мяч лежал на своем месте - на песке.
  - Если тот, кто кричал "Солнце встает", кричал ночью и ничего не украл, то зачем же он ночью кричал "Солнце встает"? - робкая Мельпомена испугалась неведомого и прижалась к Елене.
  - Мельпомена, ты дрожишь? - Елена провела ладонью по талии Мельпомены. - Твоя дрожь передается мне.
  - Извини, Елена, но я не могу не дрожать сейчас, - Мельпомена жалобно пропела. - Я бы отошла от тебя, но боюсь.
  - Дрожи, мне даже приятно, будто я катаюсь на попке с песчаной горы. - Елена обвила свои руки вокруг талии Мельпомены.
  Мельпомена с благодарностью схватила Елену на руку.
  - У нас теперь есть атаманша, - Барби отвлекла всех девушек.
  А ведь они уже почти забыли о ночном крике "Солнце встает". - Бетти атаманша блондинка нам все и объяснит.
  Самое главное, что я хочу узнать - будут ли крики увеличиваться по количеству.
  Может произойти так, что всю ночь нам будут кричать "Солнце встает".
  - Если я правильно тебя поняла, Барби, то ты хочешь узнать только одно? - Юдифь провела ладонью по груди Барби. - У тебя кожа атласная, как мокрый камень.
  - Разреши своей ладони скользить по моей коже, - Барби уже забыла о своем вопросе по поводу Солнца, которое встает.
  - Разрешаю моей ладони скользить по твоей коже, - Юдифь продолжала поглаживать.
  Но другие девушки уже откликнулись на призыв Барби.
  - Спросим атаманшу! - они нестройной группкой двинулись к дереву, под которым вчера заснула Бетти.
  Но атаманши на месте не оказалось, даже ее следов не было.
  - Кто сегодня ночью дружил с нашей предводительницей? - Милуоки похлопала себя по бедрам, чтобы убедиться, что они-то хотя бы на месте.
  Девушки перешептывались и переглядывались.
  Выяснили, что атаманша блондинка уже три дня их атаманша, но не с кем еще не подружилась близко - тело к телу.
  И сегодня она спала одна, что невероятно.
  - То, что я поняла, очень непонятно, - Натали присела на песок и развела ноги в стороны.
  - Натали, не волнуйся, примирись с обстоятельствами, - Ода взяла лицо Натали в свои ладони, пыталась встретиться с ней глазами. - Посмотри на меня, Натали.
  - Смотрю, и ты мне нравишься, - Натали подняла ресницы и взглядом показала многое.
  Она поднялась, прикоснулась к волосам Натали, поправила дерзкую прядь, а затем затрепетала, как бабочка крылышками.
  - Я торжественно и легко подчиняюсь твоей воле, - Натали в ответ играла волосами Оды. - Мы анализируем слова, но не знаем даже значение слова "анализ".
  - Я не знаю, что сказать, поэтому поцелую тебя, - Ода накрыла своими губами покорные губы Натали.
  (Поцелуй в разговорах девушек во все времена заменяет точку.
  Он символизирует паузу, когда нечего сказать и не надо говорить.
  Не удивительно, что за поцелуями девушки забывали о том, о чем сейчас говорили и что делали.
  Значит, поцелуй важнее слов и дел. - Прим. Ингеборги и Издательницы)
  - Один поцелуй не считается, - Иветта подсматривала за Натали и Одой, захлопала в ладошки. - Во время игры в мяч вы тоже будете целоваться? - Голосок Иветты тоненький, хрустальный.
  - Конечно, да! - Натали с вопросом посмотрела на Оду.
  Ода согласно кивнула очаровательной головкой.
  - Почему не на зарядке? - вот тут-то и появилась атаманша блондинка Бетти.
  Она вышла из пены морской, как Афродита.
  Стройное тренированное тело Бетти блестело нестерпимо - влажное от пота и морской влаги. - Ночью спите, сейчас, как вареные овощи.
  Я вас ночью будила, три раза кричала "Солнце встает"!
  Вы даже не поняли истинный смысл моего крика.
  - В чем истинный смысл? - любознательная Полина раскрыла ротик.
  Маленький розовый язычок и жемчужные идеальные зубки подсыхали на солнце.
  - Истинный смысл моего крика в том, что вы дожны день и ночь заниматься спортом. - Атаманша блондинка говорила, и в то же время подпрыгивала, бегала вокруг девушек кругами.
  Она не могла ни на секунду находиться в состоянии покоя. - Должны - не совсем верное слово.
  Мы на Солнечном острове делаем то, что хотим.
  Я, например, хочу всегда двигаться.
  Многие из вас наполовину в движении, наполовину - в отдыхе.
  Каждая выбирает то, что ей по душе.
  Я просто выражаю свои мысли.
  Если они вам по душе - присоединяйтесь! - атаманша блондинка энергично двигала ногами и руками, бежала на месте.
  - Я с тобой, - Камилла отважно пристроилась за Бетти. - Хочу к тебе присоединиться.
  - Ах, ты моя любимая, - атаманша блондинка растрогалась, заплакала от счастья, повернулась и крепко-крепко, жарко-жарко и страстно-страстно впилась губами в губы Камиллы.
  Сразу несколько девушек захотели бежать вместе с предводительницей и заниматься с ней спортом.
  Бетти никого из них не оставила без поцелуя.
  - Ты будешь по ночам кричать мою фразу "Солнце встает"? - Милуоки тоже встала бы за спиной Бетти, но Розамунда крепко обняла ее колени и не давала сойти с места.
  - Нет, оставляю эту фразу тебе, чтобы ты кричала по утрам, - атаманша блондинка засмеялась и облизнула припухшие губки: - Девочки, за мной! - Она побежала.
  Бетти бежала медленно, щадила своих подруг.
  Они скрылись в оливковой роще.
  То, что там произошло, осталось в тайне.
  Возвратились девушки только под вечер.
  Усталые, измождённые, похудевшие, но довольные, будто наелись масла.
  Счастливые улыбки блуждали по их лицам.
  - Что там было в оливковой роще? - Милуоки приставала, пыталась узнать. - Вы занимались спортом?
  Играли в догонялки, или что-то еще другое?
  - Каждая девушка мечтает убежать, - Камилла чуть не упала от изнеможения. - Но это не значит, что мы бегаем постоянно.
  То, что произошло - чудесно и неповторимо.
  Я буду грустно улыбаться, вспоминая наши приключения и игры на свежем воздухе.
  - Вы завтра повторите все сначала? - Милуоки спросила с жадностью.
  - Нет, конечно! С меня хватит, иначе я умру от восторга и истощения! - Камилла произнесла загадочно и тут же заснула стоя.
  (Тайна, чем занималась атаманша блондинка со своими подружками в оливковой роще, так и осталась неразгаданной.
  Флэшек с видео о том событии я не нашла.
  Это огромная потеря для истории человечества, невосполнимая потеря.
  Видео пролило бы свет на то, что нам не под силу. - Прим. Ингеборги)
  (Да, мне тоже очень жаль. - Прим. Издательницы)
  Ночью атаманша блондинка Бетти не беспокоила своим криком "Солнце встает".
  Вместо нее, но утром, Милуоки прокричала эту фразу три раза.
  Девушки поднимались, зевали, протирали глазки, ругали Милуоки и снова засыпали.
  Но на этот раз ругань - мягкая, добрая, даже с оттенком счастья, потому что Милуоки - это Милуоки, а Бетти - это Бетти.
  Все были благодарны Бетти за то, что она не кричала ночью "Солнце встает".
  Атаманши опять не оказалось на месте.
  Она вернулась из моря свежая, бодрая, заводная, пружинистая.
  Продолжала заниматься спортом: выгибалась, наклонялась, садилась на шпагат, поднимала ногу выше головы.
  Ее трюки соблазнили многих девушек повторить их.
  Но не все смогли достичь хотя бы подобия гибкости и выносливости атаманши.
   - Бетти, научи меня гибкости, - Луиза долго наблюдала, как атаманша вытягивает ножку. - Ведь мы обе этого хотим! - Луиза всегда говорит то, что не помещается в ее очаровательной головке. - Я не спортсменка и не выдаю себя за спортивную, но я девушка, которой являюсь с детства.
  Из меня не получится самая лучшая отбивальщица при игре в мяч.
  - В нашей игре в мяч нет лучших и худших, - Катрин внимательно слушала Луизу.
  И Бетти время от времени с улыбкой кивала, соглашалась с ней. - Мы все лучшие, когда играем в мячик.
  Мы не ведем счет, не выделяем ту или иную подачку, не комментируем, как отбиваем мяч.
  Разве это не праздник?
  - Праздник, конечно, - Луиза поцеловала левое мраморное плечо Катрин.
  Затем поцеловала Бетти в губы. - Я не расстраиваюсь, потому что знаю, что мяч обязательно возвращается.
  Затем мы расстаёмся с мячом на время - в этом заключается веселая игра в мяч.
  - Луиза, ты сказала, что хочешь, чтобы я научила тебя гибкости, - атаманша подпрыгивала от нетерпения. - Начнем сейчас?
  - Сейчас? Так быстро? - На тонких губах Луизы появилась загадочная улыбка. - Я не смогу вот так сразу.
  - Сердце мое подпрыгнуло от сочувствия и часто-часто бьется, - Бетти руками начала разводить ноги Луизы в стороны. - Если я тебе небезразлична, то дай мне, пожалуйста, возможность научить тебя гибкости.
  Ноги шире, еще шире, вот так, а теперь через силу! - атаманша блондинка развела ноги Луизы почти до прямой линии.
  Девушки с интересом смотрели за тренировкой.
  Некоторые давали советы атаманше и Луизе, как лучше разводить ноги, чтобы они выглядели спортивно. - Уже почти шпагат.
  Тебе не нужно учиться гибкости, Луиза, ты и так по природе гибкая.
  Разве еще немного. - Бетти поднажала.
  В костях таза Луизы щелкнуло, и она засмеялась.
  - Я не подозревала, что можно смеяться, когда больно, - Луиза уже не смеялась, она хохотала. - Но теперь не подозреваю, а знаю, что, когда очень больно, тогда и смешно очень.
  - Ты можешь уже сводить ноги, тренировка окончена, - атаманша блондинка произнесла с некоторым опасением.
  - В том-то и дело, что не могу свести ноги, - Луиза смеялась со слезами. - Косточка зашла за косточку, и они сцепились в замок.
  Теперь придется жить с разведенными на прямую линию ногами.
  - То, что между нами произошло во время тренировки, слишком чудесно, чтобы оставить без последствий, - Бетти сказала и сама удивились столь длинной фразе.
  Атаманша - блондинка, поэтому говорит короткими фразами, а здесь ее понесло. - Мы нашли друг дружку, найдем и выход, как свести твои ноги обратно, чтобы они двигались.
  Ты же не сможешь ходить, если ноги раздвинуты.
  - Если Луиза станет ползать, то все сотрет себе в промежности, - Летиция заметила, хотя и так ясно.
  (Девушки на Солнечном острове говорят на первый взгляд очевидное, но на самом деле - не очевидно.
  Они слишком умные, чтобы думать о том, что говорят.
  И не вникают в суть проблемы, потому что, если вникать, то появятся еще проблемы.
  В этом сила знаний древних цивилизаций. - Прим. Ингеборги.)
  (Ингеборга тоже очень умная, что удивительно, потому что она была блондинкой. - Прим. Издательницы)
  Атаманша Бетти медленно наклонилась и нежно поцеловала Луизу в лобик:
  - Ты удивительно заразительно смеёшься.
  Смех отражается от твоих глаз и плывет дальше.
  В тебе нет никакой лжи и недомолвок по поводу того, что я раздвинула твои ноги до шпагата.
  Мы друг с дружкой честны и откровенны. - Блондинка протянула Луизе мизинчик.
  Луиза схватила его своим мизинчиком:
  - Дружба навек, - Луиза свободной рукой вытирала слезы смеха. - Я бы подпрыгнула и мы с тобой стукнулись бы грудями - так девушки закрепляет дружбу.
  Но я сижу на шпагате и не могу подпрыгнуть.
  - Вот это уже проблема, - атаманша блондинка сдвинула бровки. - Если тебе мешает подпрыгнуть и стукнуться грудями в груди, то нужно исправить.
  Жить с разведенными ногами можно, но еще и подпрыгивать нужно. - Атаманша попыталась свести ноги Луизы. - Не получается. - Бетти беспомощно надула губки.
  Она смотрела на девушек, искала у них слов поддержки или хотя бы один дельный совет.
  Вместо совета девушки подходили и тоже пытались сдвинуть ноги Луизы.
  Она хохотала, но ноги не сдвигались - слишком сильный замок образовали кости ее таза.
  - Если долго так сидеть, то туда залетит песок, - Летиция сегодня с утра в ударе.
  - Лишь бы все не оказалось сном, - Луиза смеялась.
  - Бетти, ты наша атаманша блондинка, - Милуоки ободряюще похлопала Бетти по попке. - Атаманша - не значит, что ты умная, нет, конечно.
  Ум нам на Солнечном острове не нужен.
  Но что-то должно стоять за словом атаманша.
  Подумай, ты можешь то, на что не способны мы, или наоборот.
  Ты спортивная, не стоишь на месте, постоянно закаляешь свое тело.
  Кстати, я понимаю, что у тебя великолепное тело, хотя ты сама об этом знаешь. - Милуоки потеряла начало разговора и начала поглаживать Бетти. - Оставить... - Милуоки, как часто бывает на Солнечном острове, начала фразу, но не знала о чем эта фраза, и как ее закончить. - Ты не можешь устоять, и перед тобой я не могу устоять.
  Я сама начала тебя поглаживать, и нисколько об этом не жалею.
  - Мы вместе поможем Луизе, потому что в твоих словах звучит страсть, - по лицу Бетти пробежала гримаска удовольствия. - Я признаюсь, что ненавижу спорт.
  - Ты ненавидишь спорт? - от удивления несколько девушек повторили эхом.
  - Я ненавидела его с того дня, как родилась, - атаманша Бетти наклонила головку к левому плечу.
  - Но мы думали, что, наоборот, что спорт - твоя мечта, и радость, единственное средство к существованию, - Милуоки с гордостью произнесла трудное "средство к существованию" и ожидала от подружек похвалы.
  Дождалась - Ребекка восторженно захлопала в ладоши.
  Но так как руки заняты, что чуть не упала.
  Зефира подхватила Ребеку, держала ее за волосы.
  Костяшки пальцев Зефиры побелели от напряжения.
  - Я не могу без спорта жить, - атаманша блондинка виновато улыбалась, будто бы оправдывалась перед девушками. - Но не мочь и любить - разные вещи, когда я говорю о своем спорте.
  Тело мое, независимо от меня, занимается спортом.
  Я - блондинка, поэтому желаю изнеженности, покоя, хочу лежать, смотреть в небо.
  Цвет неба, как цвет моих глаз. - Бетти пальцами подняла веки, искусственно округлила глаза и дала возможность еще раз всем девушкам убедиться, что глаза у нее синие. - Ноги мои бегают сами по себе, руки дрыгаются, тело изворачивается в замысловатых акробатических трюках.
  Не желаю купаться, но с разбега влетаю в море, потому что ногам так нужно.
  И смеюсь я в эти моменты, и подпрыгиваю, и говорю, что мне нравится спорт - через силу.
  Мой язык сам за меня говорит, а хочу только одного - покоя! - атаманша блондинка подпрыгнула, улыбнулась и прокричала: - Я не люблю спорт!
  - Ого! Но почему? - Анжелика осторожно пальчиком прикоснулась к правой груди Бетти. - Если твой язык делает не то, что ты хочешь, сам изобретает слова, то как он разрешил тебе признаться, что ты не любишь спорт?
  - Мой язык - шалун, - Бетти показала Анжелике кончик розового язычка. - Он делает то, что хочет.
  - А что он сейчас хочет, твой язычок? - Анжелика с любопытством приблизила свое лицо к лицу атаманши.
  - Я даже представить не могу, о чем сейчас думает мой язык и, о чем размышляют губы.
  Не догадываюсь! - Бетти накрыла своими губами губы Анжелики.
  Языки девушек переплелись.
  - Даже, если твой язык шалун, - через пять минут Анжелика перевела дыхание, - то он поступает правильно.
  Как же твой язык похож на мой язык! - Анжелика произнесла потрясенно. - Твой ротик, твоя улыбка героини.
  Я наивная девушка, но твои руки на моей талии говорят о другом, что не так уж я и наивна.
  Твои руки сами захотели меня обнять, или ты им приказала?
  - А я и не знаю! - Бетти расцепила пальцы и подняла ладони верх.
  Она рассматривала свои руки, будто их только что отрубили, а затем снова пришили.
  Анжелика весело и свободно засмеялась.
  - Попа болит, ноги немеют, - снизу донеслось жалобное.
  - Кто здесь? - атаманша подпрыгнула, будто ее в ногу укусила гремучая змея.
  Но опасных ядовитых змей на Солнечном острове нет, поэтому никто особо не боится их.
  (Там, где весело, там не опасно.
  Представители древних цивилизаций еще в доисторические времена приручили ядовитых змей.
  Вместо яда змеи вырабатывают сейчас мед. - Прим. Ингеборги)
  (Ничего подобного в нашей цивилизации я не слышала.
  Наши змеи ядовитые, как таблетки.
  Ингеборга жила слишком давно, в исчезавшую цивилизацию
  Вместе с цивилизацией пропали и змеи, у которых вместо яда мед.
  История движется по спирали - так почему же, мне удалось родиться на ядовитой ветке спирали? - Прим. Издательницы)
  - Я здесь, - Луиза робко подала голос с песка. - Я долго сижу с разведёнными ногами и ничего не делаю.
  - Мы помним о тебе, Луиза, - атаманша блондинка важно произнесла. - Помним, но ничего не можем сделать, потому что ничего пока не делаем, чтобы спасти твои ноги.
  Попробуем тебя отмочить в воде! - атаманша блондинка присматривалась, как удобнее подхватить Луизу, чтобы ее, с разведёнными на шпагат ногами, доставить до моря.
  Первое, что попробовала атаманша - она опустила ладони на шею Луизы и попыталась ее отбуксировать.
  Луиза не сопротивлялась, потому что знала, что Бетти помогает ей.
  Не сопротивлялась, но и дышать перестала.
  - Ты сдавила Луизе горло, - Анжелика постучала ладошкой по попке Бетти.
  - А я и не знала, что так нельзя, - атаманша блондинка отпустила шею Луизы, беспомощно смотрела по сторонам. - Что же делать? - Она повторила свой вопрос, который задавала раньше.
  - Я слушаю тебя, почти не дыша, - Луиза откашлялась. - Мне кажется, что ты правильно придумала дотащить меня до моря и отмочить в воде.
  Но за горло в следующий раз не бери.
  Не знаю, в чем подвох, но тогда воздух перестает поступать в меня.
  - Я слышала, что воздух в организм приходит разными путями, - Фекла приложила пальчик к губам. - Если кожу намазать маслом, то она перестает дышать, потому что кожа тоже дышит.
  И, даже, если ротик открыт, то девушка все равно задохнется, если кожа не дышит.
  - Очень сложно для моего понимания, потому что я дышу ртом, - Бетти взяла руку Луизы. - Руки тоже дышат?
  - Нет, дышат только отверстия, - Милуоки схватила вторую руку Луизы. - Я чувствую себя на подъеме.
  Мы должны донести Луизу до воды как можно быстрее, иначе Луиза перестанет дышать.
  - Почему я перестану дышать? - Луиза с благодарностью смотрела на Милуоки.
  - Я не знаю, почему перестанешь дышать, - Милуоки потянула руку Луизы, - но Бетти права - разговоры слишком сложные.
  Я бы с удовольствием сыграла сейчас в мяч.
  - Опустим Луизу в воду отмокать, а сами побежим к мячу, - девушки обрадовались.
  Помощниц тащить Луизу к воде оказалось слишком много.
  Девушки мешали друг дружке, наступали на ноги Луизы.
  Она смеялась вместе со всеми.
  В толчее не заметили, что песок закончился, и начались камни.
  Луиза довольно больно ударялась попкой о камни, но терпела, потому что знала, что - для ее же блага.
  Вдруг, после сильного потрясения, когда попа налетела на круглый камень, в тазу Луизы щелкнуло.
  - Я целомудренно свела ноги, замок отпустил меня, - Луиза с удивлением обнаружила, что ее ноги двигаются друг к дружке.
  - Значит, не нужно тебя дальше тащить к воде? - атаманша не отпускала руку Луизы.
  - Наверно, не нужно меня тащить дальше, - Луиза проворковала с удивлением. - Но я так привыкла к твоей руке, Бетти.
  - Вот тебе моя рука, Луиза, - Бетти продолжала держать Луизу за запястье. - Мяч?
  - Бежим к мячу! - Василиса сорвалась с места.
  - Я полюбуюсь своими сведёнными ногами, - Луиза радовалась, как жеребенок. - К новым ногам нужно привыкнуть.
  - Ты любуйся, а я побегаю вокруг, - атаманша блондинка Бетти подпрыгнула в нетерпении. - Мои ноги мне приказывают бежать. - Бетти скакала вокруг Луизы, высоко поднимала колени.
  Со стороны песочной площадки донеся радостный возглас Жоржетты:
  - Мяч у меня в руках!
  - Мяч у Жоржетты в руках, - Луиза обрадовалась за подружек, которые играли в мяч. - Но моей руки нет в руке Бетти.
  Где же атаманша блондинка Бетти? - Луиза разглядывала следы на песке.- Только что кружилась вокруг меня, а затем следы уводят в глубь острова.
  Нет, Бетти не могла поступить со мной жестоко.
  Ее ножки унесли, а она хотела остаться со мной. - Луиза погладила свою коленку.
  Через час, как часто происходит на Солнечном острове, Луиза забыла на время о своих бедах и о Бетти.
  Она важно сидела под зонтиком в шезлонге и торжественно потягивала через соломинку апельсиновый сок из высокого бокала.
  Атаманша блондинка Бетти в это время бежала.
  Она слышала за спиной возбуждённые голоса девушек, которые играли в мяч.
  Остров небольшой, смех разносится во все стороны.
  - Я слышу, но не вижу, - Бетти сделала открытие. - Если присяду и повернусь, то увижу мяч и девушек. - Бетти не присела, потому что ноги заставляли подпрыгивать.
  - Я не вижу и не слышу, - донеслось приглушенное из-под земли. - Здесь темно, вечная ночь.
  - Ты кто? - атаманша блондинка встала на четвереньки и разгребла пальмовые листья.
  Под ними оказалась неглубокая ямка.
  В ямке лежала на спине необыкновенной красоты девушка.
  - Теперь я вижу и слышу, потому что ты убрала листья.
  Под листьями темно, поэтому я не видела. - Девушка лучезарно улыбнулась. - Я - отшельница Арабелла.
  - А я атаманша блондинка Бетти, - атаманша перепрыгнула через лежащую Арабеллу. - Сначала я занималась спортом.
  Девушки нашли меня и предложили стать их атаманшей.
  Я не согласилась, но они меня поймали в яму. - Бетти наклонилась и провела рукой по животу Арабеллы. - Ты в яме, я тоже была в яме.
  У нас много общего, потому что ямы объединяют.
  - Да, я вижу по твоей груди, что у нас много общего, - Арабелла задержала ладонь Бетти в своей ладони. - Давай, поищем, что у нас еще общее, кроме ям и тел. - Отшельница потянула Бетти к себе.
  Через два часа они почти без сил выползли из ямы.
  - В тени. Под финиковой пальмой. Отдохнем. - Арабелла перевела дыхание.
  - Согласна, - Бетти быстрее восстанавливалась, чем Арабелла. - Почему ты отшельница?
  Нет, вопрос задам другой - трудно быть отшельницей?
  - Трудно ли мне? - Арабелла задумалась на десять минут. - Я еще не определила - трудно ли.
  Я отшельница уже четыре дня, поэтому все забыла.
  - Мы с тобой не виделись, потому что я атаманша только три дня, - Бетти хлопнула ладошкой по лбу. - Все сходится.
  (Не нужны ни математика, ни высшая математика, ни геометрия, чтобы понять, что все сходится.
  Замечание атаманши Бетти ставит жирную точку под спором - зачем необходимы науки.
  Не необходимы они и не нужны. - Прим. Ингеборги и Издательницы)
  - Я сегодня помогала Луизе обрести гибкость, посадила ее на шпагат, а потом ноги ее перестали сходиться. - Бетти сорвала душистый ароматный плод манго, откусила и передала Арабелле.
  - Спасибо, я редко балую себя фруктами, потому что я отшельница, - Арабелла с благодарностью откусила и вернула манго Бетти.
  Девушки откусывали от плода по очереди, и вскоре от него осталась одна косточка.
  - Еще манго? - Бетти похлопывала себя ладошкой по животику.
  - Я объелась, - Арабелла засмеялась.
  - Я тоже объелась, - звонкий голосок Бетти слился с голоском Арабеллы.
  - Я бы кушала фрукты часто, но образ жизни отшельницы...
  - Ты просто ленишься вылезти из ямы и сорвать плод, - Бетти догадалась.
  - Точно! Откуда ты знаешь? - Арабелла даже нашла в себе силы заглянуть в глаза Бетти. - Ты волшебница?
  - Я не принадлежу себе, мной руководят руки и ноги, поэтому я не волшебница.
  - Догадаться, что мне лень - не просто.
  Я даже себя обманывала, думала, что не собираю фрукты, потому что должна мало кушать - все отшельницы мало кушают
  Но на самом деле - да, лень вылезать, срывать, откусывать.
  - Жизнь сложна, - атаманша блондинка согласно кивнула головкой.
  - Атаманшей трудно быть? - в свою очередь Арабелла спросила и доверительно приблизилась, хотя уже ближе некуда.
  - Если бы я знала, в чем заключается работа атаманши, то я бы поняла: трудно ли мне, или легко.
  Я бегаю, прыгаю, изгибаюсь, как прежде.
  - Изгибаешься ты великолепно, - Арабелла провела пальцем по губам Бетти.
  - Ты тоже выше всех похвал, - атаманша повторила движение Арабеллы. - Изменилось только одно: меня стали называть не только Бетти, но еще и атаманшей предводительницей.
  Если моя работа - откликаться на звание атаманши, то - скажу честно - трудная работа.
  Я никак к ней не могу привыкнуть.
  - Сочувствую тебе, - Арабелла покачала очаровательной головкой. - Сочувствую и помогу нести груз на твоих хрупких плечах.
  Часть груза переложу на свои плечи. - Арабелла дотронулась сначала до левого плеча Бетти, затем - до правого, а потом до своих плеч.
  Выглядело красиво и торжественно, словно Арабелла клялась в вечной дружбе.
  (Возможно, что и клялась.
  Ритуал прикасаться к плечам исчез в наше время.
  Мы чаще дотрагиваемся до других частей тела, а плечи - незаслуженно забыты.
  У меня замечательные плечи. - Прим. Издательницы)
  - Арабелла, на Солнечном острове все девушки красавицы, - атаманша блондинка поцеловала Арабеллу в лобик. - Но твоя красота светится.
  Ты поступаешь нехорошо, что прячешь ее от других.
  - Я не прячу свою красоту, - Арабелла засмеялась. - Ты же нашла меня в яме под листьями.
  Найдут и другие, если захотят.
  Я стала отшельницей не из-за своей красоты, хотя, конечно, и из-за нее тоже.
  Мне приснилось, что я отшельница, поэтому я в нее и превратилась.
  - Мне никогда не снится, что я отшельница, - Бетти произнесла с ноткой зависти.
  - Мы можем жить вместе, как две отшельницы.
  - Я стану твоей отшельницей, а ты моей отшельницей, - Бетти согласилась легко.
  Сердце у нее доброе, чувства искренние, а мысли быстрые.
  Девушки на Солнечном острове не задумывались ни о чем надолго.
  Мысли - всего лишь мысли, а дела - не мысли.
  (Подобную теорию выдвинули наши ученые.
  На основании этой теории, что мысли - мысли, а дела - не мысли, можно построить все, что пожелаешь.
  И объяснить - тоже, что захочешь.
  Чем меньше понятно, тем важнее и тем больше за это платят денег. - Прим. Ингеборги и Издательницы)
  - Мы будем две отшельницы! - Арабелла хлопала в ладошки и светилась счастьем еще сильнее.
  - Только я хочу, чтобы ты мне приснилась, - Бетти надула губки. - Мне снится только спорт: я бегу во сне, прыгаю, совершаю головокружительные акробатические трюки.
  Возможно, поэтому мне не снится то, что я отшельница.
  А о других отшельницах во сне я и не мечтаю.
  Обещай, Арабелла, что приснишься мне!
  - Обещаю, Бетти, что приснюсь тебе, - Арабелла важно кивнула очаровательной головкой. - Я расскажу, что мне снилось, потому что я скучала, оттого, что не с кем поболтать.
  Бетти, а я ждала тебя! - Арабелла поразилась своему открытию, даже задержала дыхание, как перед погружением в синее море. - Я не знала о тебе, но, кажется, что ждала именно тебя.
  - А мне кажется, что ноги меня не напрасно принесли к твоей обители.
  Нас свела Судьба! - Бетти уже твердо верила, что все было предопределено: и сведённые и разведенные и затем снова сведенные ноги Луизы, и бег по кругу около нее, а затем убегание в глубь острова - только с одной целью - найти Арабеллу.
  - Если ты - моя Судьба, то я ничего не утаю от тебя, даже не стесняюсь, - Арабелла показала, что, действительно, не стесняется.
  Бетти слегка покраснела от смущения, но в ответ искренне показала, видит, что Арабелла не робеет.
  - Я тебе тоже покажу, что не стесняюсь тебя, - атаманша блондинка в свою очередь показала закрепощенность.
  Но все же легкая тень смущения пробежала по персиковых щекам.
  - Теперь я открою тебе тайну своего сна, который я видела во сне, - Арабелла поднялась и в волнении ходила перед Бетти.
  Атаманша с удовольствием рассматривала точеную идеальную фигурку подруги. - Я заснула и во сне сама себя пригласила погостить во Дворец.
  Во дворце я шла длинным коридором, и мне было стыдно, потому что я нагая.
  Все во Дворце одеты, лишь я одна голая.
  Понятие абсолютного стыда мне не свойственно, но это происходило во сне, а во снах появляется то, о чем не подозреваешь, когда не спишь, например, у меня появилась стыдливость.
  - Девушка, давайте познакомимся, - я слышала от каждого: неважно - мужчина, женщина, или убеленный перекисью водорода мальчик.
  Я ни с кем не знакомилась, потому что знала - еще рано.
  - Я попал в западню, - старик пытался выбраться из капкана.
  Он надеялся, что я ему помогу.
  - Проснись, ловушка сразу исчезнет, - я не подходила близко к нему, а помогла лишь советом.
  В ответ старик нехорошо меня обругал.
  (Вот потому, что часто ругаются, старики вымирают.
  Пожилые люди умирают чаще, чем молодые; не обзывали бы девушек - жили бы дольше.
  И древние цивилизации исчезли, потому что состарились и ругались. - Прим. Ингеборги и Издательницы)
  Старик выбрался из капкана и побежал за мной.
  Капкан оказался порождением сна, а старик - самый настоящий.
  Он щипал меня на ходу и называл своей курочкой.
  Ругаться он перестал, но лучше бы ругался, чем щипал:
  - Девушка, у меня мало денег, но много знаний.
  Меняю свои знания на вашу красоту! - Старик заинтересовал меня, но ненадолго.
  - Смысл ваших слов дошел до меня, поэтому глаза мои расширились, - я потыкала пальчиками в свои глаза. - При первой встрече с вами у меня возник в голове образ льва, но старого льва.
  То, что наша встреча - первая, не вызывает сомнения.
  А то, что вы лев - вот уж не подумала бы. - Я умею не только ножками играть, но и словами. - Арабелла показала, как играет ножками.
  - Ножки и слова у тебя очень похожи, - Бетти от восторга захлопала в ладоши.
  - Я тоже так полагаю, что ножки и слова у меня великолепные, как и ты, - Арабелла поклонилась и продолжила рассказ. - Старику трудно было за мной угнаться, хотя я шла медленно.
  Вскоре он отстал, затем послышался стук падающих костей.
  Я не оглядывалась, потому что догадывалась: ничего веселого за своей спиной не увижу.
  Когда я верчусь перед зеркалом, то вижу свою спинку и все остальное сзади, и это - весело.
  Но из зеркала не доносится стук падающих костей, поэтому за мной зеркала во Дворце не было.
  За одним из поворотов дорогу мне преградил невысокий мужчина.
  Одет он еще более странно, чем я раздета.
  На голове его красный колпак с колокольчиками.
  Рубашка зеленая, штаны широкие синие, а туфли - очень большие, как лапы гуся.
  - Труляля! - Мужчина ущипнул меня за попку.
  - Стой! Не щипайся! Хватит с меня щипков старика.
  - Да ты строптивая!
  - А ты с колокольчиками.
  - Арабелла, а что ты еще умеешь, кроме, как ходить по Дворцу голая?
  - Ты знаешь мое имя?
  - Еще бы, оно у тебя на лбу написано.
  Мы же во сне! - Мужчина заинтриговал меня.
  - Что ты еще обо мне знаешь, кроме имени?
  Мне интересно узнать о себе побольше.
  - Знаю, что ты станешь моей женой!
  - Это тебе приснилось! - Даже во сне я не допускала мысль стать женой.
  - Тогда познакомься с моей подружкой! - В руках мужчины оказалась резиновая палка.
  Он больно ударил меня палкой по попке.
  Я, наконец, поняла, что он злой.
  Я побежала, но он не старик, бежал следом.
  Впрочем, больше не знакомил меня со своей палкой и не бил.
  - У тебя уже есть подружка - твоя палка, - я остановилась и прослоилась спиной к золотой статуе.
  - Палка - мне подружка, да говорить она не умет.
  - Многие девушки делаю то, что не умеют.
  Палка не умет разговаривать, но говорит.
  - Что-же она говорит, красавица?
  - Она говорит, что ты должен ею, то есть палкой, ударить себя по носу.
  - Ойойойй! Больно! - Мужчина три раза сильно ударил резиновой палкой себя по большому красному носу. - Моя подружка меня разлюбила.
  Она бьет меня.
  - Так мы ни о чем с тобой не договоримся, если будем беседовать с палкой, - я не знала, о чем можно договориться со странным мужчиной, но слова мои прозвучали красиво.
  Для девушки иногда достаточно - просто красиво.
  Не нужно искать смысл в красивом; красивое всегда мудрое.
  (Я сама замечала, что достаточно просто красиво.
  Никто не назовет красивое глупым.
  Древние цивилизации не ошибались.
  Отчего же они вымерли?
  Наверно, оттого, что стали хвалить красивое, и что еще хуже - называли красивое некрасивым и глупым.
  Это сходится с теорией старения цивилизаций, когда цивилизация начинает ругаться, поэтому превращается в старика. - Прим. Ингеборги и Издательницы)
  - Труляля! Давай поженимся, красавица! - мужчина не унимался.
  Он поставил цель - добиться меня.
  Я даже дрогнула под натиском во сне.
  Мужчина стал мне нравиться, в нем появилось то неуловимое, которое и уловить сложно.
  - Что дашь в приданное?
  - Тачку и водочкачку, - мужчина сразу мне разонравился.
  - Садись в свою тачку и катись с водокачки, - я обиделась.
  - А что ты хочешь, чтобы я тебе подарил?
  - Хочу, чтобы ты подарил мне золотое кольцо с большим бриллиантом.
  - Бу-бу-бу, кнопочка!
  Ты сама брилилант, сверкаешь вся!
  И кольцо, смотрю, у тебя уже есть неплохое.
  - Есть, но не про твою честь, - я отправилась дальше по коридору.
  - Я подарю тебе луну с неба, вместо кольца с бриллиантом.
  - Прикасайся к луне, а не ко мне, - я осадила мужчину, когда он стал трогать меня везде.
  - Голова моя болит, раскалывается, а ты не жалеешь меня! - Мужчина хлопнул ладонью себя по голове.
  - Голова у тебя бы болела, если бы она была у тебя на плечах.
  Ты потерял голову от любви ко мне!
  - Я потерял голову? - в глазах мужчины появился первородный страх.
  Он выплескивался черными волнами. - Где я ее потерял?
  Кто видел мою потерянную голову? - Мужчина с душераздирающими воплями понесся по темным коридорам, которые отходили от главного коридора.
  Я последовала бы за ним, но звон колокольчиков на его шляпе пропал.
  Без звона в темноте ничего не найдешь.
  Тем более, что в ушах раздалась чудесная музыка - играли в зале.
  Я открыла дверь и с робостью в душе и в теле вошла.
  Стыдливо прикрыла руками грудь и низ живота.
  В зале танцевали парами мужчины и женщины.
  Мужчины танцевали с мужчинами - женщины с женщинами.
  Когда я сделала два шага в зал, музыка затихла.
  Пары остановились, и все стали меня рассматривать.
  Мужчины даже прервали на время свои поцелуи.
  Первое время я себя чувствовала еще более неловко, чем, когда обнаженаня шла по коридору.
  - Ощущение, будто с меня сняли кожу в термах, - я опустила руки и показала всем себя целиком - без одежды, без всего, без этих самых прикрас, которые продаются очень дорого в магазинах одежды: - Вы смотрите на мою грудь? - Я погрозила пальчиком седому старику с огромным животом.
  - Я нахожу ее, - старик степенно поклонился, затем обернулся к своему партнеру по танцу - высокому нервному юноше и поцеловал его в губы.
  - Я тоже нахожу свою грудь, - я засмеялась. - Чем больше я приглядываюсь, тем больше себя узнаю и нахожу в себе красоты.
  Мое любимое занятие - сесть обнаженной перед зеркалом и удивляться себе.
  Да, вот теперь я вижу, как расцветает моя грудь, прямо на глазах у вас всех.
  Она - великолепна. - Я прошла в центр зала.
  Никто не шелохнулся, поэтому приходилось обходить пары, если они оказывались на моем пути. - Если долго буду наблюдать за своими ногами, то и их найду прекрасными.
  - Наблюдательность делает вам честь, - девушка в страусиных перьях поднесла к глазам бинокль.
  Она рассматривала меня через линзы. - Трудно удивляться, но еще труднее удивить.
  - Никто мне честь не сделает, даже наблюдательность, - я даже во сне утомилась от умностей. - Горе от ума вам.
  - Посмотрите, может быть, узнаете, кого-нибудь из своих знакомых или друзей на снимках, - импозантный юноша с козлиной бородкой разложил передо мной на полу цветные фотографии.
  (В давние-давние времена люди летали далеко за пределы Солнечной системы, но по-прежнему делали фотографии на листах.
  Снимков в электронном виде не достаточно, чтобы пощупать.
  Нужно и нам возобновить институт фотографии на фотобумаге. - Прим. Ингеборги)
  (Я думала, что институт, это, где учатся.
  Зачем его делать на бумаге?
  В знаниях предков столько непредсказуемого и необъяснимого, что головка кружится. - Прим. Издательницы)
  Я рассматривала фотографии и крепче сжимала зубы.
  С глянцевых страниц на меня смотрел мужчины и женщины - бородаты и безусые, молодые и старые, но все обнажённые и в самых истеричных позах.
  Но даже по голым телам сфотографированных видно, что это - очень богатые и знатные люди.
  - Неужели, они не могут жениться и выйти замуж без моей помощи? - я ногами расшвыряла фотографии по залу. -
  - Отшельница, она настоящая отшельница, - вот тогда я впервые услышала о себе, что я отшельница.
  - Что вы имеете в виду? - я надменно выгнула правую бровь.
  Учиться поднимать бровь я начала давно, с раннего детства.
  Мои подружки осваивали плаванье, фехтование, футбол, вольную борьбу на песке, а я все силы отдала науке спорта - поднимать бровь. - Арабелла многозначительно изогнула правую бровь и пристально посмотрела в глаза Бетти.
  (Я с сегодняшнего дня начну перед зеркалом учиться поднимать бровь, иначе моя молодость и дальнейшая жизнь сгорят напрасно. - Прим. Ингеборги)
  (К сожалению, я не нашла видео, где Ингеборга поднимает бровь.
  Научилась ли она изгибать надменно брови, или у нее не получилось - останется навсегда прикрыто тайной исчезнувшей ее цивилизации
  О себе скажу: с того дня я все силы свои, все свободное время, всю настойчивость употреблю на попытки поднимать надменно брови.
  Это же - супер!
  В метро или на пляже обнаженная...
  В метро в одежде, а на пляже - голая - я буду читать свою книгу, что умнее - сделаю вид, что читаю.
  Зачем читать книгу, если я ее уже написала?
  Меня спросят - не та ли я красавица великая, которая эту книгу сделала.
  А я в ответ загадочно подниму правую бровь и в то же время надменно изогну левую бровь.
  Пусть не думают, что я какая-то им легкомысленная пустышка, которую легко совратить.
  Я не из этих! - Прим. Издательницы)
  - Ты превзошла меня в спорте, Арабелла, - атаманша блондинка произнесла без злобы и без зависти.
  Похвала сквозила в ее нежных словах. - Я спортивная, никто из девушек на Солнечном острове не сравнится со мной в беге, раздвигании ног, прыжках.
  Но, оказывается, что одно малое умение может перебить тысячи больших.
  Так, как ты поднимаешь и надменно изгибаешь бровь, я не повторю.
  Никогда я не достигну столь спортивной славы, как ты с подниманием брови.
  Я счастлива, что у меня появилась подружка, которая превосходит меня многократно.
  - А я счастлива, что моя новая подружка не завидует мне, не пытается выщипать мне брови или сбрить их, - Арабелла обняла меня.
  Мы немножко поплакали, счастливые и опустошённые.
  - Если сосуд пустой, то он начинает постепенно наполняться, - я намекнула Арабелле.
  Она кивнула мне с пониманием и продолжила свой рассказ о том, как приняла решение стать отшельницей:
  - Жизнь складывается у каждого - по-разному.
  Точнее, у всех - по-разному, а у каждого в отдельности - одинаково. - Высокая блондинка лет сорока жарко смотрела на меня, но в то же время поглаживала свою подругу, не решилась ко мне подойти ближе. - Все мы надеемся, даже во сне, не просто жить, а жить как можно лучше и разнообразнее.
  Вот мы и обращаемся друг к другу за помощью.
  Ты пришла к нам на танцы голая, сама пришла.
  Твое появление мы расцениваем, как обращение за помощью.
  Лови помощь. - Блондинка поднесла ладонь к губам и дунула на нее - так влюбленные посылают друг дружке невидимое воздушное сердце. - Мы помогаем тебе, когда говорим, что ты отшельница.
  - Ага, я отшельница, а вы кто? - Меня не так просто обмануть, как голодную белку кедровым орехом.
  - Мы - люди с фотографий, - степенный мужчина произнес важно.
  Его фраза вызвала бы у меня неподдельный восторг - люблю мудрые высказывания.
  Но мужчина все сам испортил, нарушил целостность серьезного момента.
  Он издал неприличный звук, от которого содрогнулись стены.
  Хрустальный замок обаяния этого мудреца сразу разлетелся на миллионы осколков.
  - Какие фотографии вы любите больше всего? - Я снова обернулась к блондинке.
  Мы, девушки, чистые, поэтому лучше беседовать друг с дружкой, чем выслушивать непристойности из мужчин.
  - Ты спрашиваешь о фотографиях, которые нам нравятся, отшельница, или имеешь в виду те фотографии, которые стоят дорого?
  - Разве это не одно и то же? - я умею казаться умной.
  - Не знаю, - блондинка пожала блестящими плечами. - Если бы я знала, да к тому же еще бы и соображала, то я бы не разговаривала с тобой, отшельница. - Блондинка подбежала, поцеловала меня в губы, покраснела от робости и выбежала из зала.
  Что она имела в виду, какой смысл несли ее слова и поцелуй - я не разгадала.
  - Что ты скажешь, отшельница, по поводу моей фотографии? - очень дорогой мужчина поднял с пола фотокарточку и поднес к моим голубым глазам. - Я изображен без одежды, как и ты, отшельница.
  Но я нахожусь на фотографии в зверинце, а ты без фотографии живая - в нашем танцевальном зале. - Он пытливо искал ответ в моих глазах.
  Я поняла, что от моего ответа зависит жизнь: жизнь этого щеголя или моя жизнь.
  На фотографии этот мужчина обнимал доверчиво обезьяну.
  Что доверчиво - я прочитала по глазам обезьяны и по глазам щеголя.
  - Я не спешу принимать решения и давать советы бесплатно, - я вглядывалась в черты его лица.
  И вдруг, отчетливо осознала, что все это мне не снится, а происходит наяву.
  Сон - всего лишь дорожка, по которой я пришла в эту реальность.
  И, если со мной здесь сделают плохое, то оно отразится на моем теле.
  Если вонзят нож в спину, то я проснусь в своей кровати с этим ножом в спине: проснусь и сразу умру от потери крови.
  - Дядя Томас? - я спросила с удивлением. - Танцор изменился, пока я рассматривала его фотографию.
  Вместо прежнего мужчины передо мной стоял дядя Томас из моего детства.
  Томас дружил с моими родителями, но чаще - с моей мамой, когда отец улетал в длительную командировку на другие планеты.
  (Я всегда говорила, что командировки и полеты в космос до добра не доведут.
  Нравственность падает, когда жена знает, что муж отдыхает в другой Галактике.
  Друзья мужа не могут удержаться, чтобы не засвидетельствовать почтение жене улетевшего космонавта. - Прим. Ингеборги)
  (Я уже поняла, что в древние времена представители исчезнувших человеческих цивилизаций свободно разгуливали по Вселенной.
  И к чему этот разгул привел?
  Все цивилизации перволюдей исчезли, потому что вымерли.
  В наше время по другим мирам никто не летает, потому что у правительств нет денег на полеты.
  Поездка в другой город заменяет сейчас прежние полеты в другие Галактики.
  Но суть вопроса не изменилась: муж уехал в командировку, а жена сразу позвала любовника.
  Дело не в покорении Вселенной, когда муж находится очень далеко, дело в том, что иногда поездка из Петербурга в Москву оказывается намного дальше, чем, например, полет с Земли на альфа Центавру.
  Альфа Центавра - единственная звезда, о которой я знаю, потому что о ней в песне поется. - Прим. Издательницы)
  - Если хочешь, то я стану для тебя дядей Томасом, - мужчина криво усмехнулся.
  Он крепко вцепился в своего партнера по танцу - чтобы тот не убежал.
  - Я завидовала вам в детстве, - я вздохнула воспоминаниям. - Вы приходили к моей маме всегда с тортом.
  Папа не баловал меня сладостями, поэтому ваш приход был для меня сладок, и я радовалась вашему приходу больше, чем, когда папа приносил кислую капусту и картошку вместо торта.
  "Арабелла, девушка должна кушать полезное, а не вкусное, - папа наедался капусты с картошкой и учил меня жизни. - Вообще, девушка должна делать не то, что хочет, а, наоборот, то, что не желает".
  Вот поэтому я завидовала вам, дядя Томас.
  Ваш дом представлялся мне огромным тортом.
  Пока вы с мамой разговаривали и отдыхали за дверью, я жадно поедала руками ваш торт.
  Весь, целиком, без остатка.
  - Арабелла, подкупить тебя тортом, чтобы ходить к твоей маме, оказывалось дешевле, чем тратиться на другую женщину, - дядя Томас из моего сна, который и не сон, засмеялся.
  - Когда вы покидали нашу квартиру, мама начинала нервно курить.
  Она расхаживала в одном халате по комнатам и кричала, что вы ничтожество, вы - никто, и звать вас никем.
  Я спрашивала маму, почему же вас звать - никем, если у вас имя - Томас.
  Мама в ответ щелкала меня пальцами по лбу и говорила, что я дура набитая тортом.
  Вечером появлялся из командировки папа с кислой капустой и картошкой.
  Он насильно впихивал в меня капусту, а потом удивлялся:
  "Арабелла, капуста полезная, ешь капусту с солью.
  Ничего не понимаю, питаешься ты капустой с хлебом, а живот у тебя пучит, будто бы ты тортов наелась". - От волнения папа начинал говорить с французским акцентом.
  Он не догадывался, что до капусты я скушала целиком торт от дяди Томаса.
  Однажды, когда папа снова улетел в дальнюю командировку к центру Вселенной, я предложила маме:
  - Мама, выходи замуж за дядю Томаса.
  Вы же все равно живете с ним, как муж и жена.
  Но тогда хотя бы я буду ужинать тортами, а не кислой капустой с картошкой.
  - Доченька моя, - мама погладила меня по голове утюгом, который держала в руках.
  На мое счастье утюг оказался холодным. - Женщина выходит замуж не по любви, а из-за денег.
  За деньги мы согласны на все.
  Но при этом оправдываем свой безнравственный поступок разными пустыми лживыми заявлениями.
  В первую очередь нужно оценить своего мужа, чтобы все видели, что ты жертва, а не сама его бросаешь.
  Тебя должны жалеть, потому что за жалость больше платят.
  Мы выдумываем, что муж стал чёрствый, приписываем ему множество недостатков.
  Нам говорят: "Бросай его быстрее, этого изверга маньяка, этого зверя".
  Но на самом деле у мужчины может быть только один недостаток - бедность.
  Бедность - это не значит, что муж мал зарабатывает.
  Например, твой отец, мой муж - Андреас - получает очень высокую зарплату космонавта дальнепроходчика, плюс капусту и картошку, чтобы выводили вредное излучение из организма.
  Полеты к черной дыре опасны, там высокая радиация.
  Бедность мужчины означает - что у него меньше денег, чем у другого мужчины.
  Нам, женщинам, всегда не хватает денег.
  Мы начинаем заглядываться на мужчин, у которых больше золота, чем у наших теперешних мужчин.
  И при малейшей возможности, под покровом лжи и обвинений на прежнего мужчину, мы уходим к другому.
  Что касается твоего предложения, чтобы я вышла замуж за дядю Томаса - я об этом давно думала.
  Но Томас - никудышный мужчина, потому что лентяй и мало зарабатывает.
  Меня бесит, что он не хочет продать свои органы, чтобы сделать мне дорогой подарок.
  Приходится мириться с его нищетой.
  - Мама, тебе одного нашего папы мало?
  Он же богаче дяди Томаса! - Я тогда ничего еще не понимала в жизни.
  Не понимаю и сейчас, но сейчас я не понимаю еще больше, поэтому счастливее, чем в детстве.
  - Я с дядей Томасом нарочно, чтобы досадить мужу, - мама закусила нижнюю губу. - Думаешь, что я дура, что я не знаю?
  Рассказать, чем твой отец занимается в глубинах Вселенной?
  К кому он летает!
  Черная дыра, черная дыра!
  Знаем мы его черную дыру! - Мама в гневе разбила вазу.
  - Плевала я на ваши интриги, - я зевнула. - В жизни происходит шиворот-навыворот. - Ты умница и красавица, и все у тебя в жизни складывается легко, только никому не нужна - ни дяде Томасу, ни своему мужу.
  - Я не нужна? - мама задушила бы меня.
  Но в это время пришли вы, дядя Томас, с моим любимым тортом "Киевский полет".
  Самое смешное, что в этот же день вы предложили моей маме стать его женой.
  - У меня в ту весну обострились чувства, называется - весеннее обострение, - дядя Томас с танцевальном зале засмеялся и робко посмотрел на своего партнера по танцу. - Я в белой горячке, не подумав, хотел жениться на твоей маме.
  Если бы она согласилась, то я бы сейчас был твоим вторым папой.
  - Я подслушивала за дверью, как вы унижались, мама унижала вас, называла нищим дармоедом, который все желает получать бесплатно.
  Она отказала наотрез выйти за вас замуж, потому что, по мнению мамы:
  "Мой муж скоро налетается к своей черной дыре и получит пенсию по инвалидности.
  Тебе же до пенсии - тянуть и тянуть далеко.
  Так что, Томас, нищий ты мне не нужен.
  Но приходи, приходи и торты Арабелле приноси". - Мама по-женски решила вопрос ребром.
  - Отказ принять мое предложение не огорчил меня, а, обрадовал, - дядя Томас улыбнулся воспоминаниям. - Да, я горел желанием и страстью взять твою маму Зейнон в жены.
  Но, когда через час желание остыло, а страсть исчезла, я раскаивался, что язык мой длинный.
  Язык мой - враг мой.
  К счастью, Зейнон отказала мне.
  Я ушел от твоей матери, как на крыльях вылетел.
  Единственный груз остался на сердце, что твоя мать называла меня нищим и никудышным.
  Я знал я неудачник нищий, но не хотел слышать эти слова от женщины, из-за которой у меня по четвергам вырывался пар из ушей.
  Чтобы доказать твоей матери, что я что-то могу, кроме любви, я решил заняться бизнесом.
  С нулевым стартовым капиталом нелегко штурмовать денежные горы, но я решился.
  Нищему проще - мне нечего было терять, кроме своей квартиры.
  Я продал единственную квартиру, превратился в бомжа и не знал, как разместить свой капитал, чтобы он через неделю принес прибыль в сто процентов.
  В модные направления: нефть, газ, металлы, я не желал вкладываться, потому что - слишком банально и не приносит огромных прибылей.
  Помогли мне случай, и моя замечательная смекалка.
  Твой отец, Арабелла, как раз возвратился из полета к черной дыре.
  Чтобы его отсутствие перед женой выглядело хоть как-то правдиво, он на черном рынке по дороге домой, в нашу Солнечную систему, купил двурогую обезьяну с Альфа Центавра.
  Купил, выменял, или украл - я не знаю, но говорил, что купил.
  Я твоему отцу не особо верил, потому что он еще тот был фрукт.
  - Мой отец - фрукт? - я в удивлении распахнула глаза, забыла, что обнажённая.
  Нагота перешла на второй план. - Мама говорила, что мой отец - овощ.
  - Твой отец привел двурогую обезьяну домой.
  - Я помню ее - милая огромная волосатая гора, - я вспомнила тот чудесный вечер, когда двурогая обезьяна с мешком капусты, с корзиной картошки и с папой на плечах валилась в наш дом.
  - Ты испугалась двурогую обезьяну, Арабелла.
  Я не виню тебя за этот опрометчивый шаг.
  Каждая девушка должна чего-то бояться в жизни. - Томас успокоил меня бархатным взглядом.
  - Зейнон устроила истерику, называла твоего отца, своего мужа, идиотом, который не может из дальних галактик привезти что-то стоящее.
  Вот, если бы он привез самца двурогой обезьяны, то она бы подумала, а самку терпеть в доме не желала.
  Двурогая обезьяна пришла в бешенство.
  Она огромными кулаками стучала в свою волосатую грудь и вопила так, что соседи кричали непристойности через стенку.
  Вот тогда твой отец вспомнил о своем друге, то есть - обо мне.
  Зейнон подержала его затею - чтобы он отвел двурогую обезьяну ко мне.
  По дороге обезьяна два раза кусала твоего отца - первый раз в левую ногу, второй раз в ухо.
  Окровавленный он нашел меня в городском парке на скамейке, где я жил после того, как продал свою квартиру.
  Без слов твой отец оставил мне двурогую обезьяну.
  Нет, он еще произнес с ироничной улыбкой, когда уходил:
  - Томас, у тебя была одна обезьяна, которую ты посещал, когда я улетал в глубины Вселенной - моя жена Зейнон.
  Теперь у тебя двурогая обезьяна вместо моей жены.
  Думаю, что с нищим бомжом моя жена не захочет.
  Да и на торты для Арабеллы у тебя нет денег.
  - Ошибается, Мики, - я поднялся со скамейки. - Денег от продажи моей квартиры хватит надолго, чтобы носить Арабелле торты.
  Кости мои скрипят на холоде, так что прости, уходи, я еще поскриплю. - Я прилег на скамейку и накрыл от ветра голову сломанным компьютером.
  (Компьютеры заменили газеты - как и в информационном смысле, так и в бытовом.
  Раньше бомжи прикрывались бумагой от ветра, а в развитых цивилизациях бумага стала стоить дороже компьютеров, поэтому приходится укрываться компьютерами. - Прим. Ингеборги и Издательницы)
  Твой отец Мики ушел, я замерзал.
  Стал подумывать - не купить ли тортик для тебя и не зайти ли к Зейнон в гости.
  То, что твой отец, мой друг Мики, дома, меня не беспокоило.
  Нищего замерзающего бродягу не остановит опасность, если он стремится к теплу женского тела.
  Вдруг, я почувствовал под боком сопение и жар.
  Огромное волосатое и горячее прислонилось ко мне.
  С тех пор я стал неразлучен с двурогой обезьяной, а позже - с ее подругами и друзьями.
  Мы спали вместе, согревали друг друга теплом своих сердец.
  Растрачивали на общение жар своей души.
  Через неделю я увидел тоску в глазах двурогой обезьяны.
  - Ты скучаешь по дому? - я догадался.
  Обезьяна двурогая согласно кивнула головой.
  Они же - как собаки, все понимают, но ничего сказать не могут.
  - Если я тебе куплю друга, то останешься на Земле со мной?
  Не хочу с тобой расставаться. - Я надеялся.
  Надежда дала плоды.
  Обезьяна радостно завизжала, лизала меня, целовала, обнимала крепкими лапами.
  Остался вопрос - где я куплю самца двурогой обезьяны для своей подруги?
  Деньги у меня были, но не для закупок за границей нашей Солнечной системы.
  Тайком я пробрался в трюм грузового корабля.
  Выручки от продажи трехкомнатной квартиры в Центре хватило лишь на подкуп капитана.
  Он закрыл глаза, когда я оказался в трюме.
  На Альфе Центравра я сошел и отправился на рынок рабов.
  Основная моя задача была - не превратиться из покупателя в раба на этом самом рынке.
  Я выдавал себя за знаменитого богатого певца Хулио Паскуале.
  На каждому углу рассказывал, что меня нельзя воровать и продавать, потому что за меня заступятся сильные мира.
  Моя ложь помогла мне выжить в непростом мире рынка Альфа Центавра.
  Скажу честно - я дрогнул, и чуть не забыл о своей основной задаче - купить самца для моей двурогой обезьяны.
  Я увидел на торгах настолько красивую девушку рабыню, что споткнулся об ее туфли и чуть не упал.
  Девушка засмеялась и показала ослепительно белые жемчужные зубы.
  "Купи меня, красавчик, я стану твоей рабыней.
  Мое имя Филадельфия!", - в словах девушки непостижимо сплетались грусть рабства, тоска по дому и страсть.
  "У меня нет денег на глупости, - я вывернул карманы, показывал, что я нищий. - Ты, наверно, очень дорого стоишь, дороже, чем обезьяна".
  "Я почти ничего не стою, - девушка погладила меня по голове.
  От ее ласки я почувствовал прилив сил. - Человеческие самки во Вселенной продаются почти даром.
  Мы слишком мало умеем, чтобы приносить пользу представителям высокоразвитых галактических цивилизаций.
  Я, например, умею только улыбаться" - Филадельфия тут же продемонстрировала шикарную улыбку.
  "Я считаю одним из величайших достижений девушки - умение улыбаться. - Я поплыл в розовом омуте любви. - И ты освоила это достижение.
  Дураки другие цивилизации, если не ценят твою улыбку".
  (Томас из сна Арабеллы оказался вовсе не дурак.
  Вот, кажется, что бомж, нищий, никудышный, о которого вытирают ноги бывшие друзья и подруги.
  А случится момент озарения, так бомж скажет мудрость, до которой не додумается ни один ученый.
  Придумал же Томас, что улыбка девушки - самое великое наше достижение! - Прим. Ингеборги и Издательницы)
  "Ты назвался знаменитым богатым певцом Хулио Паскуале, - Филадельфия грустно улыбнулась. - Неужели у тебя, богатого и знаменитого певца, нет денег на одну несчастную человеческую рабыню?"
  "Я лгал, что я богатый знаменитый певец Хулио Паскуале, - честно признался рабыне.
  Догадывался, что она меня не сдаст работорговцам.
  В ее глазах сияла правда. - Именем певца прикрываюсь, чтобы меня не убили и не продали на этом рынке".
  "Я так и думала, - Филадельфия приподняла край длинного платья, показала мне свои длинные стройные ножки. - Знай же, лже певец, что с этого момента тебе будет во всем счастье". - Эти слова показались мне ложью.
  Я подумал, что Филадельфия хочет меня ободрить.
  Может быть, она и сама не знала о силе своих пророчеств.
  Я не купил Филадельфию - не на что.
  Через один торговый ряд я наткнулся на то, что искал - великолепный экземпляр самца двурогой обезьяны.
  Продавец - худой, зеленый, бил обезьяну электрической палкой.
  Несчастное животное металось в мюонной клетке, визжало, но не могло скрыться от безжалостных ударов.
  - Зачем ты его мучаешь? - я попытался отобрать у продавца электрическую палку.
  Но получил бодрый заряд в лоб.
  - Я мучаю двурогую обезьяну, чтобы ее из жалости кто-нибудь выкупил, например, ты.
  Из всей породы двурогих обезьян остался только этот самец.
  Он не представляет для нас никакой ценности.
  - Как и девушка рабыня Филадельфия, - я горько произнес.
  - Что? - продавец навострил зелёные уши.
  - Ничего. Продолжай! - я сделал вид, что двурогий самец обезьяны меня не интересует.
  - Мясо его несъедобно, шерсть вылиняла, зубы не годятся даже на сувениры.
  Размножаться он не способен, а самок для него не осталось.
  Род двурогой обезьяны вымрет на этом самце. - Продавец жаловался мне.
  Вместо того, чтобы расхваливать товар, он его принижал. - Но я не отдам его дешево.
  Вечерний рынок закрывается.
  Если не продам, то убью его - хоть какое-то утешение. - Он засмеялся и еще раз ударил двурогую обезьяну.
  Продавец не знал, что у меня в парке находилась самка исчезающего вида.
  Заплатить за товар нечем, поэтому я выхватил у продавца электрическую дубинку и засунул ее ему в рот.
  Раздался треск вылетающих зубов.
  Во рту продавца полыхнуло зеленым, пошел дым.
  В воздухе завоняло паленой лягушатиной.
  - Скорее, двурогая обезьяна, - я ключами продавца открыл клетку. - Я совершил преступление.
  Меня за это на Альфа Центавре по головке не погладят.
  И по другим местам тоже не погладят. - Я выпустил двурогого самца на свободу.
  Но он не отблагодарил меня добром.
  Вместо добра, он схватил меня за горло и начал душить.
  Я не ожидал подобной благодарности.
  - Беги, - я прохрипел из последних сил.
  Но он душил и душил с восторгом садиста.
  - Я... хотел... тебя... отвезти... к самке.
  У меня... есть самка двурогой обезьяны для тебя. - Последние слова я выпалил уже без труда, потому что нажим на мое горло ослабел.
  Самец наклонил голову к правому плечу и с интересом прислушивался.
  Из уголка его пасти вытекала красная слюна.
  Забегаю вперед и скажу, что самка оказалась намного умнее самца.
  Она любила и любит меня до сих пор сильнее, чем его.
  Но при нем делает вид, что я ее не интересую.
  Интересы нации для нее важнее, чем межличностные отношения. - Дядя Томас загадочно улыбнулся. - Мы побежали к грузовому судну, которое через час отправлялось на землю.
  Когда пробегали через ряд рабынь, то Филадельфия успела ухватить меня за руку:
  "Освободи меня! Вы же все равно убегаете".
  "Не сейчас, Филадельфия, - я вырвал руку. - Мне не до тебя.
  Я спасаю исчезающий вид двурогой обезьяны и себя спасаю.
  В следующий раз как-нибудь мы встретимся с тобой!". - Не стану описывать, как мы захватили космолет.
  Скажу только, что за нами осталась гора трупов.
  На Земле меня не арестовали за преступления.
  Нет смысла преследовать, судить, заводить уголовные дела на нищего бомжа.
  Государство не потратит деньги и силы на того, с кого нечего взять.
  В то время еще не подозревали об огромной ценности двурогих обезьян.
  А, когда узнали, то уже опоздали судьи и прокуроры.
  С огромными деньгами я стал недосягаем для них.
  В тот вечер я познакомила самца и самку двурогих обезьян.
  Самка без робости вышла из кустов.
  Они сразу занялись любовью и продолжением рода.
  В дальнейшем я помогал им размножаться и помогаю по сей день.
  В ту ночь самка вернулась ко мне и согревала своим телом до утра.
  Так началась наша дружба и бизнес.
  Остальное ты, Арабелла, знаешь из учебников истории.
  За год мода на двурогих обезьян взлетела выше неба.
  Первых десять родившихся двурогих обезьянок я продал по сто талеров за штуку.
  Но к следующим родам цена подскочила до ста милионов за экземпляр.
  Без компании двурогой обезьяны уже стало неприлично появляться в приличном обществе.
  Каждая знаменитость и каждый богач должен был иметь с собой рядом двурогую обезьяну.
  - Я умоляла маму выпросить у тебя детеныша двурогой обезьяны, - я скептически подняла бровь. - Но ты даже думать обо мне не хотел.
  - Одно дело тортики, другое дело - дорогие обезьяны.
  По закону все потомки двурогих обезьян принадлежат мне, а я имею право продавать их.
  Твоя мама, как только узнала о моих деньгах, сразу прибежала.
  Она и твою просьбу высказала - подарить тебе двурогую обезьяну, Арабелла.
  Но в основном, Зейнон занималась своей просьбой.
  "Томас, ты теперь богатый и знаменитый.
  Я забираю свои слова назад, что не хочу выйти за тебя замуж.
  Теперь я не только хочу, но и требую, чтобы ты официально признал меня своей женой и переписал на меня свои богатства.
  Как честный человек, ты обязан на мне жениться.
  После свадьбы мы можем не вступать друг с другом в плотские отношения.
  Видишь, каким боком поворачивается жизнь. - Зейнон попыталась снять платье, чтобы показать мне свой бок, но запуталась в длинной материи и через час бросила свою затею раздеться. - Поверь, мои бока не утратили прежнего блеска". - Зейнон нервно крутила в пальцах клык моржа.
  "Зейнон! Я разбогател, поэтому узнал много нового о жизни.
  Все думают, что молодые красивые девушки крутятся около солидных мужчин и стариков только из-за наших денег.
  Нет, наоборот, если мужчина нищий, то он должен платить девушке деньги за любовь, за ее общество, просто за то, чтобы она была рядом.
  Но богатому мужчине это не нужно.
  Девушки липнут к нам из-за магнетизма.
  После того, как мужчина становится богатым, у него в теле зарождается биологический магнит.
  Этот магнит, независимо от нашего желания, притягивает женщин.
  Девушки, женщины, парни всех мастей слетаются на меня, как мотыльки на огонек.
  Они ничего не требует от меня, не просят.
  Им даже в голову не приходит, что нужно взять с меня деньги.
  Наоборот, они согласны мне платить лишь бы оказаться со мной рядом.
  Зейнон, даже если ты захочешь взять меня силой и стать моей женой, то у тебя все равно не получится.
  Они не дадут! - Я показал на армию моих разгорячённых поклонниц и поклонников. - Они разорвут тебя на клочки".
  Так мы расстались с твоей мамой! - дядя Томас подмигнул мне.
  - Преступление перед моей мамой Зейнон - ничто, по сравнению с тем, что ты перестал мне приносить тортики и не подарил двурогую обезьяну. - Я обошла дядю Томаса по кривой.
  Наметила себе пару - импозантная женщина в шубе из шкур соболя и тонкая балерина в балетной пачке, пуантах и чулках.
  У женщины я взяла из рук распахнутый веер, сложила его, вернулась к дяде Томасу и веером ударила его по руке:
  - Несносный жадина ты, дядя Томас.
  - Арабелла, это не я, - черты дяди Томаса стали расползаться, но затем вернулись на прежние места. - Из первой выручки за проданных детенышей двурогих обезьян я купил космолет.
  На Альфа Центавре я сразу побежал на рынок рабов.
  Филадельфию все еще не продали, она звенела цепями.
  "Я же предсказывала, что у тебя после встречи со мной все будет хорошо", - Филадельфия, потому что она женщина, сразу оценила, что я разбогател безмерно.
  "Я выкупаю тебя из рабства", - цена для меня не имела значение.
  - А мне на тортик денег пожалел, - я уколола дядю Томаса упреком.
  - От тортика толстеют, - дядя Томас не остался в долгу и продолжил рассказ. - Деньги для меня не имеют значения, но для продавца рабынь имеют даже очень.
  Он увидел мою заинтересованность Филадельфией, оценил стоимость моей одежды и поднял цену до безобразия.
  Конечно, для меня и огромная цена - пустяк.
  Доход от продажи одной партии двурогих обезьян превышал выручку всех рынков рабов Альфа Центавра за год.
  Но так, как мужчина меняется для женщин, когда он становится богатым, так и наше отношение к деньгам меняется.
  Чем богаче человек, тем он реже платит.
  Богатые не любят платить, они любят получать деньги.
  Я не стал расплачиваться за живой товар.
  Оглянулся по сторонам, нашел выброшенную электрическую палку.
  Поднял ее и проделал то, что сделал с продавцом самца двурогой обезьяны.
  Когда продавец Филадельфии сгорел, я снял цепи с девушки.
  "Филадельфия, ты можешь жить в моем дворце и за мои деньги, - я предложил великодушно. - Ты заслужила".
  Я по наивности не знал, что девушки очень загадочные существа.
  В тот день на рынке Альфа Центавра я понял, что богатые тоже плачут.
  "Томас, бывший лже певец Хулио, - Филадельфия провела бархатной ладошкой по моей щеке. - Лжепевцом ты мне нравился больше.
  Нас, девушек, не поймешь никогда.
  Ты думаешь, что сделал мне одолжение, что предложил жить в роскоши в твоем дворце.
  Ха! Теперь знай, что влюбить в себя девушку - проще простого.
  Мы часто влюбляемся из любопытства - как это любить и быть любимой.
  Иногда влюбляемся, чтобы досадить подружкам и родителям.
  И, когда мужчина уверен, что девушка от него никуда не денется, теперь она его точно, из-за его богатств и любви, то мы уходим.
  Побыть с девушкой - проще простого, а удержать девушку, если она хочет уйти, - невозможно.
  Ни один король, ни один император, ни один богач не смог удержать девушку: ни деньгами, ни обещаниями.
  Я не бросилась тебе на шею, не залилась слезами благодарности, не целовала тебя иступлено и со страстью.
  Я просто ухожу с гордо поднятой головой.
  Ты говорил, что моя улыбка - самая моя большая драгоценность.
  Я уношу свою улыбку и буду жить с ней, а не с тобой, Томас. - Филадельфия чуть не убила меня откровенным признанием.
  Подобного я не ожидал, и даже не мог представить.
  Она уходила, а я бесился, в злобе кричал ей гадости в спину, обзывал, называл неблагодарной рабыней.
  Но от каждого моего слова спина Филадельфии выпрямлялась, а голова поднималась круче и круче.
  "Что же ты хочешь, - я догнал ее, схватил за руку.
  Филадельфия руку не вырывала, но смотрела на меня так холодно, что гасли горячие звезды на небе. - Ты добилась своего.
  Все! Все брошу к твоим ногам, лишь бы ты меня не покидала.
  Хочешь, отравлю всех двурогих обезьян - причину моего богатства.
  Всех отравлю, одну ее оставлю, первую двурогую самку.
  Нельзя бросать тех, кто согревал тебя своим телом ночью на скамейке.
  Забирай все мои деньги! Не нужны!
  Вы, девушки, хитрые - отказываетесь от малого, чтобы получить все!
  Ты выиграла! Властвуй надо мной и моими деньгами".
  "Милый, милый смешной дурачок, Томас, - Филадельфия кротко улыбнулась. - Ничего ты не понял". - Она все же ушла.
  "Так объясни мне, дураку, что я не понял", - я бессильно кричал в пустое пространство.
  Мой голос затухал в темной матери. - Дядя Томас опустил голову. - После того расставания жизнь уже не радовала меня.
  Денег - горы, но они - ничто по сравнению с улыбкой Филадельфии.
  А вернуть ее и ее улыбку я не в состоянии даже за все свои золотые горы.
  Если бы не поддержка двурогой обезьяны, я бы давно повесился.
  (Неужели, в цивилизации, которая свободно гоняла свои космолеты к черным дырам Вселенной, не нашлось других орудий самоубийства, чем веревочная простенькая петля? - Прим. Ингеборги и Издательницы)
  - Дядя Томас, - я строго на него посмотрела и изогнула надменно левую бровь. - Перед моим отцом ты преступник, потому что предал его с моей мамой.
  Перед моей мамой Зейнон ты преступник, потому что предал своего друга - моего отца.
  Передо мной ты преступник, оттого, что не приносил больше тортики и не подарил двурогую обезьяну.
  Перед Филадельфией ты преступник...
  - Перед ней я в чем провинился? - дядя Томас завопил так, что лопнул бокал в руке его друга.
  - Ты провинился, потому что не понял ее, Филадельфию, - я слишком умна для этого общества. - Перед самкой двурогой обезьяны провинился, потому что изменял ей с ее самцом.
  Перед самцом, ее мужем, провинился, потому что он считал тебя своим другом, а ты изменял ему с его самкой.
  Ты виноват кругом, дядя Томас.
  Самое смешное, что когда ты был бедный, нищий, то ни перед кем не был виноват.
  Более или менее ты устраивал мою маму и моего отца.
  Я любила твои тортики. - Я сделала важную паузу и снова приподняла бровь. - И знаешь, для некоторых девушек мелочь вырастает до вселенских размеров.
  И, наоборот, то, что вы мужчины считаете своими достижениями - деньги, власть - иногда меркнет на фоне света мелочи.
  Я с благодарностью тепло вспоминаю твои тортики, дядя Томас, а тебя я постараюсь забыть!
  Иди, танцуй, мужской угодник! - Я повернулась к дяде Томасу спиной, показывала, что разговор окончен.
  Ничто не вернуло меня к общению с ним.
  - Арабелла, у тебя идеальная спина, - дядя Томас произнес надтреснутым, полным обиды голосом. - Самое удивительнее, что сверху она оканчивается не менее идеальной головкой, а снизу - попа и ноги.
  Когда девушка обижается, она поворачивается спиной.
  Но вы даже не подозреваете, что на спину нам проще смотреть, чем вам в лицо.
  Глаза в глаза - иногда стыдно, а свиной можно любоваться без робости, потому что на спине нет глаз.
  Да, кожа атласная.
  Чем ты ее намазываешь, когда собираешься выйти обнаженная на бал?
  - Ничем не намазываю, дядя Томас, - я обернулась. - Я сама по себе гладкая, блестящая и красивая. - Час я расхваливала себя.
  За это время простила дяде Томасу все, даже забыла, за что на него рассердилась.
  - Мы, девушки, отходчивые, - Красивая стройная женщина в свадебном наряде подошла ко мне.
  Рядом с ней пританцовывала очень бойкая красавица в голубом платье. - Возненавидим, готовы убить мужчину, но только он скажет хотя бы одно доброе слово о нашей красоте, как мы сразу прощаем все.
  - Тетя Сольвейг? - Я глазам своим не верила.
  - Для тебя я просто - мама Сольвейг!
  - Нет, вы - тетя Сольвейг, потому что мою маму зовут Зейнон.
  У вас ноги разные. - Я засмеялась, потому что тетя Сольвейг вела себя неестественно.
  - Арабелла, девочка моя, ноги у всех разные, но они одинаково ходят, - Сольвейг обняла меня за плечи.
  Ее напарница по танцам зашипела от злости. - Я расскажу тебе историю, легенду о ногах, и к чему они приводят.
  В древней цивилизации жила красивая Принцеса Эллисон, краше которой только озера во владениях ее отца.
  Однажды Эллисон оказалась на зеленом лугу.
  К ней подбежали овечки и кружились вокруг, словно облачка.
  Эллисон смеялась, расчесывала густую шерстку овечек и радовалась, потому что все, что находится на земле, принадлежит ей и ее отцу королю.
  "Здравствуй, красавица Принцеса Эллисон", - из кустов вышел пастух.
  Юноша был необычайно красив собой, потому что молодой и вырос на свежем воздухе и на овечьем молоке.
  Густые смоляные кудри обрамляли его смуглое волевое лицо и непокорными волнами ниспадали до земли.
  "Как твое имя, мой подданный?" - Эллисон с удовольствием рассматривала ладную фигуру юноши.
  "Зовут меня просто - Генрих, - юноша поклонился. - Извини, но я в тебя сразу влюбился.
  Не мудрено, потому что, когда молодой человек встречает девушку, то у него возникают чувства.
  Точно также поступают животные, например, мои бараны с овцами". - Генрих наивно улыбнулся.
  Улыбнулась и Эллисон в ответ.
  Она согласна, что когда юноша смотрит на девушку, то у и у него и у нее загорается в сердце.
  "Много женихов сватались во дворце, искали мою руку, - Эллисон наклонила головку к правому плечу. - Но я Принцеса, поэтому должна долго выбирать и привередничать.
  А ты красивый!" - Эллисон покраснела, как спелая вишня.
  "Я появился на свет на три недели раньше срока, - Генрих засмеялся. - Гадалка сказала, что мне не терпится начать жить.
  Но я уже тогда знал, что встречу тебя, поэтому так торопился вылезти из утробы матери. - Генрих бросил на принцессу быстрый взгляд исподлобья.
  Из другого места он не мог бросить взгляд, потому что глаза у него находились подо лбом. - Принцеса, Эллисон, выходи за меня замуж". - Генрих встал на одно колено и пристально смотрел в глаза принцессы.
  Эллисон заметила, что одежда не скрывает достоинств его тела.
  "Я Принцеса, а ты простой нищий пастух, - Эллисон засмеялась. - Я с детства мучилась: изучала дворцовый этикет, сто наук, танцевала, пела, наряжалась.
  Мой отец сражался за власть, подавлял народные восстания, уничтожал и уничтожает своих врагов, которые стремятся отобрать у нас королевство, а его и меня казнить.
  Мы сидим на мешках с деньгами, а ты хочешь получить все и сразу.
  Даже больше - королевство и меня, красивую обольстительную принцессу впридачу.
  Не бывать этому, пастух". - Эллисон рассердилась.
  Даже ножкой топнула по мягкой траве.
  Овцы и бараны с осуждением смотрели на девушку.
  Никто не имеет право, кроме них, мять траву на лужайке.
  "Можешь считать меня живым воплощением зла, - Генрих поднялся с колена, тщательно вытер пучком травы штаны. - Но судьба нас связала еще задолго до нашей встречи.
  Во всех историях Принцеса обязательно влюбляется в простого пастуха и берет его в мужья.
  Пастух, разумеется, тоже влюбляется в принцессу, потому что - не овец же ему всю жизнь любить.
  Против Судьбы и истории ты, принцесса, не сможешь плыть.
  Поэтому, покорись, и прими мое предложение стать моей женой.
  Мы будем жить не на лугу, а в твоем дворце.
  Со временем, когда король умрет, я унаследую его трон". - Пастух взял в свои ладони Эллисон.
  "Убери руки, мерзавец, - принцесса с негодованием отскочила, как блоха. - Я что, похожа на дуру?"
  "Очень похожа, - перед тем, как это произнести, Генрих долго рассматривал принцессу. - Потому что красивая.
  Все красивые - дуры!
  Мне не стыдно будет показаться с тобой на людях".
  "Теперь мне понятно, почему вымерли древние цивилизации, - принцесса захохотала. - Потому что дуры принцессы выходили замуж за пастухов".
  "Ты - не исключение", - пастух взглядом раздевал принцессу.
  "Я красивая, но не дура, поэтому не пойду за тебя замуж.
  Своим отказом я спасу нашу цивилизацию".
  "Пойдешь за меня, никуда не денешься, - Генрих вернулся к своим баранам, затем приблизился к принцессе. - Вы, принцессы, очень любознательные.
  Или делаете вид, что интересуетесь.
  В еще более древней цивилизации, чем наша, овец пас Гойко.
  Его овцы бродили около королевского замка, иногда заходили в спальню короля.
  Гойко нашел у реки дудку, горшок и платок.
  Когда играл на дудке, то все, даже самые рогатые бараны, пускались в пляс.
  Когда засовывал руку в горшок, то всегда вытаскивал ее в меду.
  Когда повязывал платок, то чувствовал себя счастливым.
  Были ли дудка, горшок и платок изделиями древнейших цивилизаций - никому не интересно знать.
  Но главное, что они принесли Гойко пользу.
  Однажды, принцесса Асмадея прогуливалась по лугу со своими фрейлинами.
  Гойко предложил Асмадее стать его женой, чтобы потом он забрал трон ее отца короля.
  Асмадея посмеялась над пастухом, как ты, Эллисон, смеёшься надо мной.
  Тогда Гойко заиграл на дудке: овцы, бараны, фрейлины и принцесса тотчас же пустились в пляс.
  При этом выделывали коленца, которым не обучают даже самые великие мастера танца.
  "Я потратила зря много лет, когда училась танцам, - Асмадея упала на траву в изнеможении. - Зачем, если можно было сразу профессионально танцевать под звуки этой дудки.
  Пастух, принеси мне в дар, эту дудку".
  "Я подарю тебе дудку, принцесса, - Гойко легко разбрасывался вещами. - Мне не жалко.
  За мою дудку требую от тебя одну фрейлину и твой поцелуй.
  Согласись, Асмадея, что это маленькая плата за замечательную дудку.
  Фрейлина и поцелуй тебе ничего не стоят, потому что они не из золота".
  Гойко добился своего: принцесса получила его дудку, а он - фрейлину и поцелуй принцессы.
  На следующий день Асмадея увидела, как Гойко и ее фрейлина по очереди засовывают руки в горшок, затем облизывают их: когда - у себя, когда друг у друга.
  "Замечательный горшок, потому что он всегда дает мед, - Асмадея сразу поняла, в чем дело: - Пастух!
  Принеси мне, твоей принцессе, в дар горшок с вечным медом".
  "Забирай горшок, принцесса, мне не жалко. - Пастух, на зло принцессе, приобнял липкой рукой фрейлину за талию. - Но за мой замечательный горшок заплати своим поцелуем и еще одной фрейлиной.
  Твои поцелуи - даром, а фрейлин в королевстве видимо-невидимо". - И на этот раз пастух получил то, что желал.
  Принцеса Асмадея с горшком убежала во дворец.
  На следующее утро она страдала от переедания: во рту засохло, голова от избытка меда болела, живот раздулся, как котел.
  В дурном настроении принцесса пришла на луг.
  Настроение ее еще больше упало, хотя ночью казалось, что - дальше некуда.
  Пастух Гойко сидел обнявшись с двумя ее фрейлинами и хохотал неудержимо.
  Он запрокинул голову, изо рта торчали белые зубы пастуха.
  На голове пастуха красуется женский платок.
  "Что же тебе весело, когда меня раздуло от меда?" - Принцеса прошипела.
  "Я смеюсь, потому что повязал платок счастья, - Гойко прокричал сквозь слезы безудержного веселья. - Я подарю тебе платок, или принесу его в дар, как хочешь - так и понимай.
  Но за него ты отдашь мне третью фрейлину, поцелуешь меня и возьмешь в мужья".
  "Что же тебе, подлец, двух фрейлин мало?"
  "Это уже не твое дело, принцесса, сколько у меня фрейлин", - Гойко ответил дерзко.
  На этот раз принцесса Асмадея не поцеловала пастуха и не отдала ему свою фрейлину.
  Она вернулась во дворец и злилась, тосковала.
  В тоске она кушала из горшка бесконечный мед, отчего еще более злилась.
  На десятый день принцесса поняла:
  "Дура я дура, набитая!
  Пастух счастлив, а я несчастлива!.
  Лучше сделаю его несчастным, а сама буду веселиться в платке счастья!"
  Принцеса Асмадея прибежала на луг, чтобы сделать пастуха Гойко своим мужем.
  Но его и след простыл.
  Только из-за леса доносился его раскатистый хохот, в который вплетались восторженные визги фрейлин и жалобное блеянье жертвенных овец.
  Так была посрамлена принцесса Асмадея.
  Разумеется, она через девять месяцев все же вышла замуж за пастуха Гойко, но девять месяцев ее молодой жизни пропали зря". - Генрих закончил рассказ и со значением посмотрел на Эллисон.
  "У пастуха были дудка, горшок и платок, - принцесса осматривала Генриха - не прячет ли он у себя в штанах горшок, дудку и платок. - Но ты ничем меня не заинтересуешь".
  "Ты так уверена?" - Генрих иронично скривил рот.
  "Уверена", - Асмадея со смесью брезгливости и отвращения смотрела на пастуха.
  "Как я сразу не сообразил", - не ирония, а сарказм исказил лицо пастуха.
  "Пребывай в задумчивости, пастух", - Эллисон щелкнула Генриха по носу.
  Она ушла с луга, а овцы еще долго смотрели ей в след.
  "Эллисон, залезай ко мне в карету на заднее сиденье, - на дороге принцессу догнала королевская карета.
  Отец король подал дочке руки, поднял ее.
  Через час он прервал затянувшееся молчание. - Я видел тебя с пастухом".
  "Не грусти, отец! Я не для него!"
  "Не забегай вперед, доченька"
  "Генрих все лишь пастух, а я - принцесса!"
  "Он не лишен обаяния".
  "Ты имеешь в виду его кудри?"
  "Волосы его выше всяческих похвал.
  Но кожа... кожа и лицо".
  "Ты не упомянул о его грации, отец", - Эллисон повторила ироничную улыбку пастуха.
  "Не смейся надо мной, доченька".
  "Я не смеюсь, я лишь кривлю губы".
  "Я горжусь тобой, Эллисон".
  "Еще бы! Я - лучшее, что ты сделал за всю свою жизнь!"
  "Возьми пастуха в мужья, Эллисон", - Король поднял затуманенные слезами очи.
  "И ты туда же, папа".
  "Он станет тебе мужем!"
  "Ты говоришь?"
  "Не я говорю, а история вещает моими устами.
  История и Судьба".
  "Сантим - цена этой истории, и дирхем - цена этой Судьбе, король".
  "Во все времена принцессы брали в мужья красивых смазливых пастухов".
  "Спасибо, отец, без твоей подсказки я бы не догадалась".
  "Ты так думаешь"?
  "Уже".
  "Что уже?"
  "Уже не думаю".
  "Так ты исполнишь мою волю и желание пастуха?
  Когда сыграем свадьбу?"
  "Я буду первая из принцесс, которая не возьмет в мужья пастуха.
  Не бывать этой свадьбе".
  "Ничего у тебя не получится, потому что у тебя нет сердца".
  "Сердце на месте", - Эллисон приложила ладонь под левую грудь.
  "Ты не сможешь устоять против моего приказа.
  Приказываю - возьми в мужья пастуха Генриха!"
  "Сам его бери себе в мужья".
  "Если бы я мог, - король промолчал несколько минут, затем печально добавил: - Столько в тебе строптивости, что я не хочу оставлять тебе жить".
  "Ничего, проживу и без твоих приказов и запретов.
  В тебе лжи больше, чем у меня наглости".
  "Хоть бы ты заплакала ради приличия".
  "Сам плачь".
  "И буду плакать и рыдать, что у меня непослушная дочь принцесса".
  "Рыдай, король. Пастух тебя утешит!"
  Перебранка между принцессой и ее отцом королем продолжалась долго.
  Результатом ее стали слезы короля.
  Он так хотел, чтобы его дочь принцесса Эллисон и пастух Генрих поженились.
  На лугу Генрих тоже рыдал.
  Он никак не мог понять, почему Эллисон пошла против древних легенд.
  Король рыдал, пастух рыдал, лишь принцесса смеялась.
  Через месяц пастух Генрих нарыдал целое озеро.
  И король нарыдал свое озеро.
  Озера соединились и образовали маленькое море.
  Море залило луга, овцы утонули, трава для прокорма животных исчезла.
  Принцеса Эллисон, мягкая и душевная по своей натуре, не выдержала.
  "Вы не люди, вы - звери! - Эллисон забралась на стену замка. - Тиран король отец заставляет меня выйти замуж за нищего пастуха.
  Нищий пастух настойчиво добивается моей красивой руки.
  Мое мнение, что я не хочу выходить замуж за нищего пастуха, никого не волнует.
  Лучше я утоплюсь в ваших слезах!" - Принцеса Эллисон спрыгнула со стены в море слез пастуха и короля.
  Одни говорили, что принцесса утонула и нашла покой в море чужих слез.
  Другие уверяли, что Эллисон сделала вид, что утонула, а сама нарочно уплыла из королевства, чтобы ни отец король, ни пастух Генрих ее больше не доставали! - Тетя Сольвейг замолчала и поцеловала меня в лоб.
  - Тетя Сольвейг, причем здесь я?
  Я не пойму, зачем ты мне рассказала о пастухах и принцессах.
  - Как не поймёшь, Арабелла? - Сольвейг отшатнулась с непониманием во взгляде. - Мы же говорили о ногах.
  Без ног ни пастухи, ни принцессы, ни даже король не смогли бы совершить то, о чем говорится.
  Ноги - всему голова.
  - Поэтому вы танцуете ногами, а не головой, тетя Сольвейг, - я догадалась.
  - Я же просила не называть меня тетей, я для тебя мать.
  - Почему же мать? - Я не сдавалась. - Даже ваш рассказ о ногах принцесс и пастухов не доказал мне, что вы моя мама.
  - Я и Зейнон забеременели в один день и в один час, - Сольвейг присела на колени своей напарницы по танцам.
  Судя по всему, рассказ обещал быть долгий.
  Мне никто колени не подставил, поэтому я осталась стоять.
  Подняла гордо подбородок, делала вид, что мне совсем не обидно, что я без чужих коленей, и что я не устала - могу стоять хоть год. - Я - от Джейкоба, а Зейнон - от Томаса. - Сольвейг сделала долгую пазу, ожидала, что ее будут расспрашивать в подробностях о том, как она беременела постепенно, но я молчала, зевала от скуки.
  - От дяди Томаса? - я спросила из приличия.
  - Да, от того Томаса, который ходил к Зейнон и покупал тебе тортики, - Сольвейг улыбнулась. - Я до сих пор не могу поверить, что есть мужчины, которые дарят девочкам сладости.
  - Ты похожа на меня, - юная танцовщица обняла Сольвейг за плечи.
  - Я совершала в жизни ошибки, потому что не верила в подлость, - тетя Сольвейг обняла свою напарницу по танцу - молодую балерину - и крепко поцеловала ее в губы. - Когда я и Зейнон рожали, то я задумалась.
  У моей дочери не было будущего, потому что у меня - ни кола, ни двора.
  - До меня стало постепенно доходить, - я оборвала рассказ тети Сольвейг. - Если мой отец - дядя Томас, а он сейчас здесь, на балу, то я - дочь очень богатого человека.
  Мой отец Томас - самый богатый во вселенной.
  Получается, что и я - богачка.
  - Все не так просто, Арабелла, все не так просто, - тетя произнесла со значением. - Почему ты решила, что дядя Томас - твой отец?
  - Потому что он зачал меня от моей матери.
  - Кто тебе сказал, что Зейнон, - твоя мать?
  - Тетя Сольвейг: вы уж решите за меня - быть ли мне жизнерадостной, или превратиться в грозовую тучу, метать молнии и готовиться к свадьбе неизвестно с кем.
  - Джейкоб, от которого я понесла, был нищим, без сентаво в кармане.
  Как и Томас - тоже!
  Я же желала для своей дочери счастья и только счастья.
  Со мной девочка жила бы в полнейшей нищете.
  Поэтому в родильном доме я подменила вас.
  Тебя подложила Зейнон, а себе забрала ее дочь. - Сольвейг торжественно взяла в свою руку ладонь подруги по танцам: - Изольда! Сейчас и тебе открою тайну - ты не моя дочь.
  - Я не твоя дочь? - балерина не очень удивилась. - Я должна была догадаться раньше.
  Ты вела себя со мной, не как мать с дочерью, а как - подруга.
  Очень близкая подруга! - Изольда облизнула губы.
  - Ты - дочь Томаса, супер богача, - Сольвейг подтолкнула Изольду к танцующим парам мужчин. - Иди, обрадуй отца.
  Пусть он возьмёт тебя на содержание.
  Ты с этого момента - несметно богата!
  - Ого! - Изольда захлопала в ладоши и показала мне язык. - Я богатая, а ты - нищенка.
  Твой отец - нищий Джейкоб, а мой папа - богатый Томас.
  - Изольда, - Сольвейг произнесла строго и сдвинула брови. - Не разговаривай непочтительно с лицами королевской крови.
  - С лицами королевской крови? - Изольда и я побелели, переспросили одновременно.
  - Да, Джейкоб был нищий, но он оказался принцем.
  Джейкоб из скромности много лет скрывал свое происхождение, а недавно признался мне.
  - Получается, что мой отец - король, а я - принцесса? - известие не очень меня обрадовало.
  В древние времена девушки радовались, если рождались принцессами, но мы живем в свое время, а не в древнее.
  - Да, Арабелла, твой отец - король Джейкоб, - Сольвейг погладила меня по головке. - Я - Королева, Джейкоб - король, а ты - принцесса.
  - И что я с этого имею? - я задала вопрос, который меня же поставил в тупик.
  - Не сожалей о погубленной жизни до восемнадцати лет, - мама Сольвейг пыталась меня утешить.
  - А я буду сожалеть, что я зря прожила нищая восемнадцать лет, - Изольда зло засмеялась - так смеяться могут только балерины.
  - Арабелла, иди, поцелуй своего отца - короля Джейкоба, - Сольвейг толкала меня в круг танцующих. - Он кружится в паре с милым юношей - чемпионом по пинг-понгу. - Мама Сольвейг почти швырнула меня на импозантного седого старика.
  На его голове сияла золотая корона.
  Справа от себя я услышала приглушенный крик - Изольда объясняла Томасу, что он ее отец.
  - Мама, - я не подошла к отцу королю, а вернулась к Сольвейг. - Я поняла, почему ты рассказывала о пастухах и принцессах.
  Ты обманула меня - не о ногах шла речь, а о моей свадьбе.
  Ты надеешься удачно выдать меня замуж за пастуха, а потом через годы увидишь рядом со мной полного сил и уверенности в будущее моего мужа, и меня - сдувшуюся и некрасивую.
  Нет уж, мама Сольвейг, я давно решила, что отправляюсь на Солнечный остров.
  Вы же сами сказали, что я отшельница - вот я и стану отшельницей на острове.
  - Отшельница может взять в мужья пастуха, - взгляд Сольвейг обращен в будущее.
  - Отшельницы не берут в мужья пастухов, - я обнаженная побежала из зала.
  - Ты еще пожалеешь, Арабелла, - мама Сольвейг кричала мне в спину.
  - Кого?
  - Кого что?
  - Кого пожалею?
  - Об этом!
  - Об этом или о том?
  - Ты и твой брат...
  - У меня еще и брат есть?
  - И не один!
  - Зачем?
  - Уже!
  - Ты не хочешь знать, что случилось с Филадельфией?
  - Какой? Девушкой Филадельфией или страной Филадельфией?
  - Бывшей рабыней Филадельфией, которая сначала предсказала Томасу богатства, а затем он ее выкупил, а она потом его послала - как принцесса послала пастуха.
  - Ты меня заинтересовала, мама, - я остановилась. - Что же случилось с Филадельфией?
  - Почему случилось?
  - Ты же сказала.
  - Что я сказала?
  - Я передумала. Не стану тебе о ней рассказывать.
  - Я понимаю.
  - Что ты понимаешь?
  - Почему не будешь о ней рассказывать.
  - Слишком много ты понимаешь, доченька.
  - Не меньше вашего понимаю, мамочка.
  - Филадельфия - мерзавка, подлая, хитрая наглая тварь.
  - Значит, она очень красивая и вечно молодая.
  - Почему ты так решила?
  - Женщины ненавидят молодых и красивых соперниц.
  - Ты угадала, Арабелла.
  - Если Филадельфия красивая, то мы с ней обязательно случайно встретимся.
  - Потому что ты тоже красивая?
  - А что не видно разве, мама, что я красавица.
  - Ты голая, поэтому у тебя все видно.
  - До свидания, мама.
  - Встретимся на приеме у короля, Арабелла, - мама скрылась в моем сне.
  Затем я получила нож в спину и проснулась.
  В родной кровати поняла, что не зря думала, что сон - не сон.
  Из моей спины торчал нож.
  Вся простынь, одеяло, подушка и пол залиты моей кровью.
  Я выжила благодаря моему самообладанию и красоте. - Арабелла поцелуем показала атаманше, что долгое повествование окончено.
  - Покажи шрам от ножа, - Бетти жадно развернула Арабеллу к себе спиной. - Не нахожу его.
  - Потому что ты ищешь на попе, а я говорила, что нож торчал из спины.
  - Разве попа и спина не одно и то же?
  - Ты так думаешь, Бетти, что попа и спина одинаковые? - Арабелла распахнула глаза.
  - Конечно! Спина не может быть без попы, а попа - без спины.
  О! Нашла! - атаманша блондинка провела пальчиком по белому шраму на спине Арабеллы. - Нож в спину - красиво!
  Не каждая девушка получает его.
  - Дворцовые интриги всегда заканчиваются ножом в спину, - Арабелла немного красовалась перед подружкой. - Как только я узнала, что я принцесса, так сразу оказалась в центре дворцового заговора.
  - Здесь тебе не грозит нож в спину, - Бетти произнесла неуверенно.
  - Одним ножом в спину больше, другим - меньше, - Арабелла махнула рукой и засмеялась. - Не будем думать о пустяках.
  - Не будем! Не будем!! - Бетти захлопала в ладоши. - А что будем?
  - Будем учить - ты будешь учить меня акробатической гибкости, а я буду учиться у тебя акробатической гибкости, - Арабелла сложила руки на груди. - Ну, пожалуйста, моя Бетти, научи меня грациозности.
  Хочу быть, как ты!
  - Но ты и так грациозна, как лань, - атаманша удивилась.
  - Да, я грациозная, знаю, - Арабелла села перед Бетти и расставила широко, как только можно, ноги. - Но моя грациозность - нежная, эстетическая.
  Я же хочу к ней добавить грациозность спортивную.
  - Я утром раздвигала ноги Луизе до шпагата, - Бетти вытирала слезы счастья, что Арабелла хочет брать у нее уроки спорта. - Луизу заклинило.
  Мы с трудом, все вместе, свели ей ноги обратно.
  Если косточка в твоем тазу щелкнет в замочек, то я одна не смогу тебе помочь вернуть ноги обратно и расцепить природный замок.
  - Эта косточка? - Арабелла дотронулась пальчиком до бедра. - В этом бедре?
  - Наверно, если у тебя нет других бедер.
  - Мы будем медленно и постепенно, осторожно.
  Верь мне! - Арабелла попыталась раздвинуть ноги дальше возможного.
  Вскрикнула от боли: - Вот видишь, у меня без тебя ничего не получается.
  - Хорошо, я помогу тебе, потому что я этого хочу, - Бетти вздохнула. - Наверно, нужно смазать, чтобы ноги легче расходились.
  Я не смазала Луизе, вот у нее замок в тазу и заело.
  - Чем смажешь? - Арабелла улыбнулась. - Я отшельница, у меня нет ничего.
  - Смажем маслом авокадо, - Бетти долго не думала.
  Ее ум устремлялся в будущее. - Нарвем плодов.
  Косточки положим на камень, а другим камнем будем стучать по косточкам.
  - По моим косточкам стучать? - Арабелла побелела. - Я на все согласна ради тебя.
  - Нет, по косточкам авокадо ударим камнями, и из камней польется масло авокадо.
  - Мне не терпится, - Арабелла подскочила, словно пружинка, даже опередила переливающуюся, словно ртуть, Бетти.
  Девушки нарвали спелых сочных плодов авокадо.
  Затем долбили по косточкам авокадо камнями.
  Сочащееся масло атаманша блондинка бережно наносила на внутреннюю сторону бедер Арабеллы.
  - Достаточно? - Бетти через час критически осматривала ножки Арабеллы. - лишнее масло сливается с тебя.
  Дальше мазать бесполезно.
  - Попробуем? - Арабелла пальцем провела по скользкой коже.
  - Масло попробуем? - Бетти слизнула с ее пальчиков масло авокадо.
  - Попробуем развести мои смазанные ножки, - Арабелла мягко улыбнулась. - Весь вопрос в них.
  Мама Сольвейг тоже о ногах говорила.
  - Держись, - атаманша блондинка встала на колени между ног Арабеллы и руками начала медленно давить на бедра.
  Руки соскальзывали, скользили по маслу.
  Но ничто не остановит спортсменку, которая рвется к своей цели.
  - Пошло, поехало, - Арабелла хлопала в ладоши. - Бетти, ты умница!
  - Не оскорбляй меня, Арабелла.
  Я не умница.
  - Я не в этом смысле сказала, что ты умная, - Арабелла видела, что Бетти на нее не сердится за "умницу".
  - Обещаешься, что я не умная? - Бетти приблизила свое лицо к лицу Арабеллы и поцеловала ее в губы.
  Арабелла радостно вскрикнула и откинула голову назад.
  Ее ноги раздвинулись до прямой линии - на шпагат.
  - Получилось! - Бетти прошептала с благоговеньем. - Даже дальше раздвинулись твои ноги, чему у Луизы.
  Они встали в замок? - В голосе Бетти послышалась тревога.
  - Вроде бы нет, - Арабелла свела ноги, а затем опять развела до шпагата. - Со смазкой маслом авокадо замка нет.
  Я могу сводить и разводить ножки.
  Я возвысилась над другими отшельницами.
  - Масло авокадо творит чудеса с ногами, - атаманша подпрыгнула от избытка восторга. - Подумать страшно, если я смажу внутреннюю поверхность своих бедер этим чудесным маслом.
  Я и так сажусь на шпагат свободно, а с маслом - даже не представляю.
  - Покажешь? - на этот раз Арабелла намазала ноги Бетти маслом авокадо.
  - Не сейчас покажу, - Бетти прошептала. - Очень страшно.
  Вдруг, мои ноги потеряются в облаках.
  Меня выбирали атаманшей предводительницей с ногами, а что я скажу девушкам, когда приду к ним без ног?
  (Масло авокадо для раздвижения ног и для придания гибкости и упругости - самое ценное, что я узнала из тайн древних вымерших цивилизаций.
  Я тоже намазывала внутренние стороны бедер маслом авокадо и пыталась раздвинуть ноги на немыслимую линию.
  Получалось, но не до конца.
  Либо в древности авокадо были другие, либо у нас масло авокадо неправильное, либо нужно проводить раздвигание только под присмотром и с помощью опытной спортсменки.
  Не знаю, есть ли в нашем веке спортсменки, подобные Бетти.
  Все мельчает, все заменяется спортсменами мужчинами. - Прим. Ингеборги)
  (Я тоже пробовала изгибаться при помощи масла авокадо.
  Результат - как и у Ингеборги.
  Полностью с ней согласна, что времена в будущем уже не те, что в прошлом.
  Раньше капля масла творила чудеса, а сейчас, хоть бочку масла на голову вылей - ничего не получится.
  Поэтому мы и к звездам перестали летать.
  Если современная наука не может справиться с ногами девушки, а ученые академики не в силах ей раздвинуть ноги и придать грацию, то не имеет смысла покорять далекие миры. - Прим. Издательницы.)
  На следующе утро Арабелла разбудила Бетти поцелуем:
  - Быстро покушаем плодов авокадо, чтобы они смазали маслом не только снаружи, но и внутри, а затем отправимся играть в мяч к девушкам.
  - Ты же отшельница, а отшельницы живут отдельно, - Бетти протирала глаза лепестками роз.
  - О, моя любимая Бетти, - Арабелла всплеснула руками. - Отшельница потому отшельница, что живет там, где захочет, и делает то, что захочет.
  - Как любая девушка? - атаманша улыбнулась.
  - Да, как любая девушка!
  Мы, отшельницы не отличаемся от других.
  Даже не знаю, в чем моя особенность.
  - Каждая отшельница хороша по-своему и к своему месту.
  Я, например, тоже была отшельницей, потому что бегала одна по берегу моря, пока меня девушки не поймали и не пригласили стать их атаманшей.
  Теперь я отшельница, потому что с тобой, с отшельницей.
  Когда в голове роятся противоречивые мысли, в том числе и об отшельничестве, и о спорте, то лучше побегать.
  Ветер в голове выдувает все мысли! - Бетти подскочила и побежала.
  До завтрака девушки утомили себя игрой в догонялки.
  Бетти подавалась, а затем Арабелла изменила правила.
  - Теперь в догонялках нужно не только дотронуться до соперницы, но и удержать ее в объятиях, - Арабелла намазалась маслом авокадо с ног до головы.
  Бетти поймала ее, попыталась удержать, но Арабелла легко соскользнула и отскочила со смехом.
  Она высунула острый язычок и дразнила .
  Тогда и атаманша измазалась в масле авокадо.
  - Мы не можем и никогда не поймаем друг дружку, - через десять минут даже спортивная Бетти слегка утомилась. - Ты ускользаешь от меня.
  Я ускользаю от тебя - весело!
  - Мы обязаны показать девушкам новые догонялки - смазанные маслом авокадо.
  Смазливые догонялки!
  - Потрясающе, - блондинка Бетти в восторге раскрыла ротик.
  Она присела на камень, но так как ягодицы щедро смазаны маслом авокадо, Бетти скатилась с камня на песок.
  Девушки смеялись до изнеможения.
  Затем покушали плодов авокадо и смело двинулись в путь - к девушкам.
  Найти их легко - и видно и слышно издалека на небольшом Солнечном острове!
  - Арабелла, Бетти, вставайте в круг, - Липси бросила мячик Бетти.
  Атаманша блондинка прижала его к груди, затем перекинула Арабелле.
  Через час игры Бетти раскраснелась, поэтому крикнула:
  - Арабелла, вообще-то, отшельница.
  Я нашла ее в яме, и она прекрасна - Арабелла, а не яма.
  - Яма тоже красивая и удобная, - Арабелла присела на песок.
  - Вас не было? - Феодора от удивления открыла ротик.
  Но быстро справилась и произнесла спокойно, потому что девушки на Солнечном острове мало чему удивляются: - Долго вы отшельничали в яме?
  - Я примерно столько дней, - Арабелла растопырила пальчики на двух руках. - Считай сама!
  - А я, значит, около того, - атаманша блондинка показала пальцы одной руки.
  - Пойдемте пить грушевый сок, - Юлия выбежала из круга.
  На этом вопрос об отсутствии пять дней атаманши и десяти дней - Арабеллы, забыт.
  - Грушевый сок, очень мило! - девушки завизжали от восторга.
  Веселая толпа ринулась к столу с сокоделательной машиной.
  Арабелла и Бетти бежали, взявшись за руки, и смеялись вместе со всеми.
  Юлия торопилась первая, на ходу вытянула ручки вперед, чтобы схватить высокий стакан с соломинкой.
  Но, вдруг, упала, будто попала в капкан.
  - Я прекрасно бегаю, и не хочу отрывать вас от сока, пока сижу на песке, - Юлия встала на колени попкой к девушкам.
  Она наклонила головку. - Не только я на песке, но еще и Эрика.
  Эрика не двигается! - Юлия сделала открытие и похлопала Эрику по щекам.
  - У нее солнечный удар, - все сразу поняли, потому что лежать и не двигаться на Солнечном острове можно в двух случаях: когда спишь, или когда солнечный удар в голову.
  Солнечные обмороки часты и не вызывают ни у кого беспокойства.
  Разве что только тем неудобно, кто лежит, кого ударило солнце в затылок.
  - Отнесем Эрику в тень! - Николь наклонилась, и тоже попкой к остальным девушкам. - Эрика нам не обуза! - Николь обернулась и игриво подмигнула Бетси. - Единственная радость сейчас, Бетси, находиться рядом с тобой.
  Но и это не единственная радость. - Николь не заботилась о том, что говорит.
  Глаза Бетси засверкали алмазами.
  Она помогла Николь и Юлии.
  Отнести в тень не означало, что девушки аккуратно поднимут подругу на руки и бережно понесут.
  Отнести - во многих случаях означает - оттащить.
  За ноги Эрику потащили под навес.
  Эрика ударилась головкой о камень и очнулась.
  - Откуда у меня большой животик? - Эрика в первую очередь осмотрела себя - не потеряла ли что во время обморока.
  - Да, животик у тебя вырос, - девушки озадачились.
  Даже на время забыли о грушевом соке.
  Выпирающий живот на Солнечном острове - чудеса.
  Все красавицы стройные, подтянутые, потому что пища полезная, оздоровительная - от нее не толстеют.
  Да и упражнения с мячом облагораживают плоские животики.
  - Я выгляжу, как енотик, - Эрика застонала. - Вы не сможете со мной играть в мячик.
  - Я буду играть с тобой в мяч, несмотря на твой выпирающий животик, - Камелия отважно произнесла и властно поцеловала Эрику в губы.
  - Поразительно, я волнуюсь, - Эрика засмеялась. - Камелия, не боишься что заразишься от меня большим животиком?
  - Заразу давно уже истребили, еще в прошлых цивилизациях, - Камелия еще раз поцеловала Эрику. - Но, если у меня вырастет животик, то мы будем вместе от животов избавляться - прыгать в воде до изнеможения.
  - Чудовищно весело! - Эрика застонала от восторга.
  Девушки внимательно слушали диалог между Эрикой и Камелией.
  В другом случае все пили бы сок и не обратили на их разговор внимания, но тут разговор шел о необычном - о больших животиках.
  Эрика взглянула на стол и побелела, как полотно:
  - Я вспомнила, и то, что я вспомнила, мне не нравится, - губы Эрики стали сухие от волнения.
  Камелия заметила сухость и увлажнила губки Эрики шаловливым язычком.
  - Разве что-то может не нравиться на Солнечном острове? - атаманша блондинка пожала плечами.
  - Мой животик вырос, потому что я выпила целый кувшин грушевого сока. - Эрика заплакала. - Я хотела посмотреть, что со мной произойдет.
  Произошло - животик увеличился.
  - Пройдет твой животик, - девушки выдохнули с облегчением. - За грушевый сок не беспокойся, мы еще сделаем - море сока.
  Плодов столько, что можно из них море сока нажать.
  - Не сделаете море сока, - Эрика говорила на грани обморока. - Я попыталась, но у меня не получилось.
  Когда я выпила весь грушевый сок, то решила наполнить кувшин снова - для вас.
  Принесла груши мягкие, сочные, душистые.
  - Ты совершила подвиг, - Камелия прижала к своей груди головку Эрики.
  Груди Камели большие, упругие, поэтому голос Эрики доносился, словно из пещеры под водой.
  - Я заложила фрукты в сокоделательную машину, нажала на кнопочку и... - Эрика зарыдала. - и...
  - Что и? - Бетти прижала ладони к вискам. - Я ожидаю худшего, но не могу его представить.
  - Сокоделательная машина не работала, - Эрика закричала: - Не виноватая я, она сама!
  Я сразу упала в обморок, потом очнулась и снова нажала на кнопочку.
  Машина не работала, даже, когда я много раз падала в обморок.
  Но тогда я не заметила, что у меня животик раздулся от кувшина грушевого сока.
  Когда вы пришли, я от ужаса лежала в очередном обмороке.
  - Не может быть, ты шутишь, Эрика, - Ванесса произнесла замогильным тоном.
  На негнущихся ногах Ванесса подошла к сокоделательной машине, поднесла пальчик к кнопочке.
  Но не решалась нажать на нее.
  - Смелее, Ванесса, - За талию обняла Милуоки. - Помнишь, как ты утомляла меня вчера в море.
  Ты не боялась, и я не боялась, а сейчас ты не решаешься?
  - Я боюсь не за себя, - Ванесса гордо подняла подбородок. - Я боюсь за сокоделательную машину: вдруг она не заработает.
  - Еще как не заработает, - Эрика предсказывала.
  На нее стали коситься с неодобрением.
  - Тогда я, - Ванесса поцеловала Милуоки.
  - Тогда ты, - Милуоки для храбрости поцеловала Ванессу в ответ. - Или я нажму ради тебя.
  - Нет, уж лучше я нажму на кнопочку ради тебя, Милуоки. - Пальчик Ванессы на миг опередил пальчик Милуоки.
  Кнопочка вдавилась, должен был последовать родной шум переработки плодов в сок.
  Но машина молчала, словно на самом деле сломалась.
  - Наша цивилизация погибла, - Ванесса прошептала и упала в обморок.
  - Я не думала, что так скоро, - Милуоки тоже нажала на кнопочку.
  Машина - как не работала, так и не заработала.
  Милуоки на миг осветила подружек прощальной улыбкой и упала на Ванессу.
  (Я тоже хотела упасть, когда смотрела это видео.
  Разумеется, если сокоделательная машина составляла единый организм с девушками на Солнечном острове, то остановка машины - означает смерть всем и цивилизации.
  Я даже не допускаю мысли и слова "сломалась", потому что сокоделательная машина не имеет право сломаться.
  Она, как маятник, должна всегда работать.
  Работать, или остановиться.
  Остановка - не означает - поломка.
  Я бы упала в обморок, но заметила, что до конца видео еще час, а за моим видео на флешке идут другие картинки и видео о цивилизации девушек на Солнечном острове.
  Значит, что-то произошло ободряющее. - Прим. Ингеборги)
  (У меня рука опустилась на этом месте. - Прим. Издательницы)
  Девушки на Солнечном острове по очереди подходили и нажимали пальчиком на кнопочку сокоделательной машины.
  Некоторые от ужаса, что машина не работает, падали в обморок.
  Около стола образовалась живописная груда тел.
  (Похоже на ритуал прощание с покойником. - Прим. Ингеборги и Издательницы)
  - Бетти, на краю гибели, я признаюсь тебе, - Арабелла прижалась к атаманше блондинке. - Потому что я люблю тебя, оттого и признаюсь, что люблю тебя.
  - Мне нравится, и я люблю тебя, - Бетти улыбнулась. - Около остановившейся сокоделательной машины мы можем позволить себе все, даже танцевать. - От ужаса сказанного, Бетти побелела еще белее, насколько белеть умеют блондинки.
  - Признание о танцах вырвалось у тебя неожиданно для меня, - Арабелла взяла Бетти за руку. - Потанцуем.
  - Я не верю своим глазам, - Ребека кулачками протирала глазки. - Они танцуют.
  Сокоделательная машина не дает сок, а они танцуют! - Ребекка произнесла с восторгом.
  - Может быть, от танцев сокоделательная машина заработает? - Светлана сплела руки кольцом на талии Ребекки. - И мы потанцуем вместе - Светлана прижалась к Ребекке, и они поплыли в танце рядом с Бетти и Арабеллой.
  - Я потеряла мысли, - Алехандра оглядывалась по сторонам. - Кто хочет со мной танцевать? - Алехандра склонила головку к правому плечу.
  Начались очередные гулянья.
  Девушки поднимались из грустного обморока и присоединялись к танцующим.
  Все хорошее заканчивается, и у девушек после танцев пересохло в горле.
  - Мы можем пить воду, - Элизабета робко предложила.
  На нее начали фыркать с негодованием, будто Элизабета нарочно сломала сокоделательную машину, чтобы все пили воду.
  - Элизабета, как ты представляешь, чтобы можно было пить чистую воду из высоких стаканов через соломинку?
  Не бывать подобному! - Соня выразила общую мысль.
  С ней согласились все, даже Элизабета.
  Она нашла силы отказаться от своих ужасных слов о чистой воде.
  - Что, если мы другим способом начнем выжимать сок в кувшинчик? - еще одна смелая - Лолита - сделала предложение.
  - И чем же ты будешь выжимать сок в кувшинчик? - Шарлота с насмешкой смотрела на Лолиту.
  Но только увидела слезинки в уголках ее глаз, как сразу сменила насмешливый тон на ободряющий. - Если ты хочешь, то я помогу тебе выжать сок.
  - Спасибо, Шарлота, я так благодарна тебе, - Лолита прислонила головку к плечу Шарлоты.
  - Мы можем выжимать сок разными способами, - атаманша блондинка подошла к столу. - Но лучше, если за нас будет выжимать сок сокоделательная машина.
  - Ты нарочно соблазняешь нас, - Дана засмеялась. - И мне это нравится.
  - Если машина не работает, то мы должны сделать так, чтобы она работала, - отшельница Арабелла смело встала рядом с Бетти.
  - Но как? - Дана пососала мизинчик. - Если не работает, то - не работает.
  - Я посмотрю, - Арабелла опустила глаза, затем встала на колени перед сокоделательной машиной.
  - У тебя блестит попка, - Дана обрадовалась. - Арабелла, а у всех отшельниц попки блестят?
  - Мы не отшельницы, но и у нас попки блестят, - Ирина заступилась за свою попку.
  - Я хочу в отшельницы! - Дана уже не сходила с намеченной цели.
  Тотчас все девушки решили стать отшельницами.
  Не трудно быть отшельницей на Солнечном острове, потому что ничего нового не нужно делать.
  Просто жить, как прежде, но иногда с гордостью добавлять:
  - А ведь я - отшельница.
  Разговоры об отшельничестве продолжались, даже вовлекли Бетти.
  Арабелла в это время наклонялась ниже и ниже.
  Она уже отшельница, поэтому в разговор пока не вступала.
  Под столом Арабелла заметила вечный двигатель.
  Сокоделательная машина, как и все механизмы, работали на вечных двигателях.
  (Вставить в сокоделательную машину вечный двигатель могла позволить себе только высокоразвитая цивилизация.
  У нас ни вечных двигателей нет, ни сокоделательных машин с вечными двигателями.
  Поэтому мы вымрем. - Прим. Ингеборги)
  (Наши ученые рассуждают о том, что вечный двигатель невозможно построить.
  При этом за свои рассуждения ученые получают деньги.
  Академики еще дальше ушли в науку, они допускают мысль о вечном двигателе, но говорят о его бесполезности.
  Якобы, вечный двигатель бесполезный, потому что он нигде не пригодится.
  Академики за свои труды получают еще больше денег, чем простые ученые.
  Постыдились бы, посмотрели на прошлые цивилизации, где вечных двигателей было видимо невидимо.
  И все вечные двигатели работали в полезных местах, например, двигали вечно сокоделательную машину. - Прим. Издательницы)
  Атаманша предводительница почувствовала необычайный прилив сил.
  Она и так на месте не сидела, но тут превратилась в вихрь.
  Бетти носилась между девушек, пролетала стрелой.
  На ходу она целовала, обнимала, поглаживала - только что была здесь, а уже там.
  - Перед смертью не набегаешься, - Жаклин пыталась остановить мчащуюся атаманшу.
  По мнению Жаклин, цивилизация умирает, потому что остановился двигатель прогресса, сердце цивилизации перестало биться, то есть - сокоделательная машина - центр Вселенной умерла, что несомненно приведет к гибели цивилизации.
  - Мы прокляты, потому что сокоделательная машина не работает! - Саша воздела руки к небу.
  Но так, как на Солнечном острове не умели долго горевать и, вообще, не получалось у них находиться в плохом настроении, то Саша засмеялась.
  Арабелла все стояла на коленях под столом.
  Девушки настолько привыкли за десять минут к ее коленопреклоненной позе, что даже стали считать, что Арабелла по-другому не может быть.
  Василиса высказала фантастическое предложение:
  - От нашей отшельницы Арабеллы остались только спина, пятки и попа.
  Но Арабелла опровергла теорию Василисы.
  Она поднялась и держала в руках маленького енотика.
  - Ой, какая прелесть! - девушки завизжали от восторга.
  Сюсюкали, столпились около Арабеллы и енотика.
  - Глазки - пуговки!
  - Миленький хвостик!
  - Лапки с коготками! Мимими!
  - Умилительная мордочка! Няшка!
  Зверек на время вытеснил горькие мысли об остановке сокоделательной машины.
  - Надо енотика накормить! - Сильвия произнесла со знанием дела.
  - Что едят еноты? - Гертруда провела пальчиком по губам, затем дотронулась до носика енота. - Он маленький.
  Может быть, дать ему грудь?
  Я слышала, что младенцы сосут грудь! - Гертруда поднесла к мордочке енота свою небольшую грудь.
  Розовый сосок смотрел в нос енота.
  Животное удивилось, потрогало лапкой грудь Гертруды, затем неуверенно лизнула сосок. - Ой, щекотно! - Гертруда закинула назад очаровательную головку и засмеялась. - Ай, а теперь больно!
  Он укусил меня за грудь! - Гертруда отпрыгнула от енота, кружилась на месте.
  Рядом с Гертрудой закружилась Бетти, желала помочь ей снять боль.
  Девушки наперебой предлагали разные способы, как избавиться от боли в груди после укуса енота.
  - Нужно наложить швы! - Анастаси оглянулась, будто искала швы. - Я сама не знаю, что это, но в глубоком детстве слышала, что на раны накладывают швы.
  - Моя мама часто шила, и на одежде делала швы, - Зубейда покачала головкой. - Мы должны одеть Гертруду в платье?
  - Енотик не до крови меня укусил, - Гертруда испугалась платья.
  На Солнечном острове девушки отвыкли от платьев и других одежд. - Я боюсь платья!
  И уже не больно! - Гертруда погрозила енотику пальчиком.
  - Гертруда, попробуй, опусти грудь в прохладную воду! - Джесика подула на сосок Гертруды.
  - Значит, мы идем купать Гертруду, - Молли сделала вывод.
  Девушки подхватили Гертруду за руки и побежали к воде.
  Брызгались с хохотом и визгом долго, с наслаждением.
  Гертруда уверяла, что уже забыла об укусе енотика.
  Но подружки настаивали еще и еще макать ее грудь.
  Опускали Гертруду под воду с головой, играли в русалок.
  Наконец, измождённые выползли на берег.
  - Я хочу грушевый сок! - Лесли жалобно протянула.
  - Сокоделательная машинка остановилась, поэтому у нас нет грушевого сока, - Фиона напомнила.
  Снова девушки загрустили на короткое время.
  - Сокоделательная машина уже не стоит на месте, - Арабелла ошарашила всех заявлением.
  - Она ушла? - Адриана распахнула глазки. - Но у нее нет ног.
  - Зато у нас есть ножки, - Арабелла подняла правую свою ножку, опустила, затем подняла левую. - Мы можем делать сок снова.
  - Повтори! Повтори, что ты сказала, - Милуоки подбежала и целовала Арабеллу в щеки, в губы, обливала слезами.
  - Сокоделательная машина снова может делать сок.
  Нужно только нажать пальчиком на кнопочку.
  - Как всегда нажимали? - Милуоки постаралась, чтобы в ее голосе прозвучала надежда на лучшее.
  - Правда, как всегда нажимали, - Арабелла засмеялась. - Маленький енотик заснул под сокоделательной машиной.
  Его хвостик попал в вечный двигатель, поэтому машина остановилась.
  Я подняла енотика на ручки, и вечный двигатель снова помогает сокоделательной машине отжимать сок.
  - Енотик! Енотик! Хвостик енотика не пострадал? - Кармелита вскрикнула озабоченно.
  - Хвостик у енотика в норме, потому что вечный двигатель добрый! - Арабелла подняла на ладонях енотика выше. - Хвостик пушистый, не пострадал.
  - Енотик получил душевную травму! - Елизавета погладила енота между ушей.
  - Ничего он не получил и ничего не отдал, - Арабелла возразила. - Енотик укусил Гертруду за грудь.
  Но мы не в обиде на крошку енотика! - Арабелла опустила енотика на песок.
  Он снова стал для девушек на Солнечном острове центром Вселенной.
  Отвлек внимание от сокоделательной машины.
  - Хочу грушевый сок, - через час Виктория пропела. - Она легкими волнистыми шагами приближалась к сокоделательной машине.
  Девушки затаили дыхание - что будет, что будет!
  Виктория беспечно нажала пальчиком на кнопочку.
  В кувшинчик тонкой струйкой потек грушевый сок.
  - Работает? - Лаурен прижалась сзади к Виктории и пальчиком показала на сокоделательную машину.
  - Работает! - Лаурен поцеловала Викторию в губы. - Почему сокоделательная машинка не должна работать?
  Она всегда работала!
  - Но только что не работала.
  - Ах, а я и забыла, - Лаурен засмеялась. - От ужаса, что сокоделательная машинка остановилась, я три раза падала в обморок, потом танцевала, и в итоге забыла.
  Главное, что у нас теперь будет сок, как всегда.
  - И мы будем пить сок из высоких стаканов через соломинку.
  - Или из высоких бокалов через трубочку, - Виктория добавила.
  Ее слова девушки встретили дружными аплодисментами.
  Наступил вечер, пришло время утомлять в море Милуоки.
  После того, как ее искупали и утомили несколько раз, девушки присели у костра.
  - Присаживайся на мои колени, - Бренди предложила Камилле. - Надави на них сильнее.
  - Синяк не появится? - Камилла осторожно присела на колени Бренди.
  - От твоей попки?? - Бренди весело засмеялась, потому что Камилла спросила о смешном.
  Девушки у костра переговаривались, разбивались на пары, снова меняли подружек.
  И тут Милуоки подняла вопрос, как в прошлый раз, когда рассуждала о трещине в дне стакана и о том, что потому что внизу и не выпадает, нужно получить атаманшу.
  - Ведь не зря мы позвали атаманшу Бетти, - Милуоки обняла Дарси.
  - Милая Милуоки, дай мне осознать и справиться с собой, - Дарси просияла.
  - Наша атаманша блондинка Бетти починила сокоделательную машину.
  Она ее запустила вновь!
  Теперь наша цивилизация не умрет, по крайней мере, много лет.
  Все добро сделала Бетти.
  - Я? - Бетти попрыгивала, но в то же время смотрела на Милуоки с удивлением. - Арабелла отшельница вытащила енотика из вечного двигателя.
  Вернее - не самого енотика, а его хвостик.
  Поэтому сокоделательная машина снова стала выжимать сок.
  - Я так уже не считаю, что я вытащила енотика и запустила машину в работу, - Арабелла подержала мысль Милуоки, что атаманша блондинка Бетти исправила сокоделательную машину. - Я отшельница, а отшельницы ничего не делают, как и вы.
  Поэтому я ничего не делала, а ты, Бетти, ты бегала и прыгала, а это - дело!
  - И сейчас Бетти подпрыгивает, - Кристина замечает очевидное и придает ему иной, более возвышенный смысл.
  (Кристина умная, но умна ровно в той степени, сколько нужно нам, девушкам. - Прим. Ингеборги и Издательницы)
  - Мой спорт - дело? - атаманша блондинка атаманша хлопала себя ладошками по щекам, чтобы к голове прилила кровь и заставила думать. - Я ничего не понимаю: кто прыгает, кто починил сокоделательную машинку, кто извлек хвостик енотика из вечного двигателя.
  Сначала я думала, что Арабелла, но вы меня уверяете, что не она, а я.
  Даже ты, Арабелла, говоришь, что я! - В голосе Бетти появилась насторожённость.
  - Ты - всё, потому что ты для меня - всё! - Арабелла кивнула. - В этом вопросе нет выбора, как и в вопросе с сокоделательной машинкой.
  - Арабелла, поцелуй меня, а потом еще говори, - атаманша блондинка сложила губы сердечком.
  Арабелла с удовольствием исполнила просьбу Бетти. - Я обещаю, что буду хорошей отшельницей! - Арабелла прижалась к Бетти. - Ты так вздыхаешь!
  - Вздыхаю, потому что сердечко бьется, - засмеялась.
  - Если бы не билось сердечко, то ты бы не починила сокоделательную машину, - Арабелла убедила всех, и себя в первую очередь, что атаманша блондинка через запуск вечного двигателя в сокоделательной машинке спасла цивилизацию. - Если бы ты не нашла меня в яме, то не узнала бы, что я отшельница.
  - Ты в яме лежала под листьями, - Бетти облизнула губки.
  - Да, я лежала в яме под листьями, потому что я отшельница. - Арабелла провела ладонью по спине Бетти. - Ты меня нашла, а ведь я не могла сама себя найти.
  Я искала себя, но не находила, потому что я отшельница.
  Затем ты привела меня к девушкам обратно.
  Если бы не привела, то я не встала бы на коленки около сокоделательной машинки.
  А, если бы не наклонилась, то не увидела бы енотика и не вытащила бы его хвостик из вечного двигателя.
  Так что, Бетти, полностью твоя заслуга, что вечный двигатель снова выжимает нам сок.
  Ты, только ты, и никто иная, починила сокоделательную машинку.
  - А, если бы енотик сам вытащил свой хвостик и убежал бы? - Пенелопа спросила и округлила глазки.
  - Глупенькая ты, Пенелопа, - Ребекка поцеловала ее. - Глупенькая и наивная.
  Как же енотик мог сам вытащить свой хвостик, если енотик еще маленький.
  Он укусил Гертруду за сосок, но уже, когда хвостик был на свободе - Ребекка засмеялась.
  Все девушки засмеялись вместе с ней над высказыванием Пенелопы.
  Смеялись добро, не зло, и Пенелопа тоже смеялась.
  Она поняла, что спросила глупое.
  (Я тоже считаю, что енотик не мог сам освободить хвостик из вечного двигателя.
  Енотики миленькие, но они не для того рождены, чтобы вытаскивать свои хвостики.
  Они рождаются, чтобы мы ласкали их и восхищались их мордочками.
  Енотики не умеют вытаскивать хвостики.
  Они умеют полоскать лапки в воде, умеют кушать орешки и яблочки, но природа не заложила в енотиков умение вытаскивать свои хвостики.
  Тем более, что раньше вечные двигатели были в избытке, а в наше время их не изобретают.
  Как может енотик пытаться вытащить свой хвостик из того, чего сейчас уже нет?
  Для того чтобы в наше время енотик засунул свой хвостик в вечный двигатель, этот двигатель нужно изобрести заново, а затем построить.
  Но никто не желает заниматься изобретением вечного двигателя, хотя он очень нужен для современных сокоделательных машин. - Прим. Ингеборги и Издательницы)
  Разговоры и жизнь на Солнечном острове продолжались.
  - Ивонна, ты любишь меня? - Стефани задержала дыхание, ожидая ответа.
  - Стефани, я люблю тебя очень, - Ивонна в подтверждение своих слов поцеловала Стефани.
  - А мне казалось, что ты любишь Терезу, - Стефани лучилась счастьем.
  - Мне тоже казалось, что я люблю Терезу, но ты рядом, поэтому я люблю тебя.
  Если бы ты не спросила меня, то я бы продолжала думать, что я люблю Терезу.
  Тереза далеко, она купается с Бернандиной, а ты, Стефани, близко, поэтому я люблю тебя.
  - Ивонна, расскажи о своей любви ко мне, - Стефани приготовилась внимательно слушать. - А потом я расскажу тебе о своей любви к тебе.
  - Ты красивая, в этом все дело, - голос Ивонны бодрый. - Если моя история заставит тебя зевать, то я посмотрю, как ты заснешь.
  - Попробуй, погрузи меня в сон, - Стефани погрозила пальчиком.
  - Как я люблю тебя? - Ивонна задумалась. - Все, как всегда.
  Я проснулась рядом с Терезой на изумрудной травке.
  Тереза забросила ногу на мое бедро, а я обнимала Терезу за талию.
  - Солнце встает! Солнце встает!! Солнце встает!!! - Милуоки три раза прокричала.
  Я удивилась, потому что обычно просыпаюсь от крика Милуоки, а сегодня я проснулась чуть раньше.
  Тереза подскочила, упала на меня, и мы затеяли веселую утреннюю возню.
  Затем мы отправились купаться - все вместе, ты же помнишь, Стефани.
  - Да, я помню, и купание было замечательным.
  Я спала рядом с Анжелиной, потом мы с ней купались, а в воде ты наступила мне на ногу.
  Я же соприкоснулась с тобой попкой и поняла: что вечером влюблюсь в тебя.
  - Прекрасно! - Ивонна наградила подружку поцелуем. - Затем я выпила стакан апельсинового сока.
  Долго цедила через трубочку и знала, что выгляжу в этот момент замечательно и величественно.
  Закусила ананасом и отправилась играть в мяч.
  Ах, да, я ведь и забыла, что мне показалось, что с нами появилась незнакомая девушка.
  Она, конечно, мираж, видение, но я разговаривала с ней и даже пила сок из бокала.
  - Через соломинку, - Стефани договорила за подружку. - Расскажи об этой девушке мираже.
  Я оживилась! - Стефани показала, как она оживилась.
  - Да, мы пили сок через соломинки, и обе выглядели ужасно значительно.
  Я спросила девушку, как ее зовут.
  Она нехотя ответила - Издательница!
  - Издательница? - редкое и красивое имя, я одобрила имя девушки миража. - Ты приплыла на лодке?
  Если ты мираж, то и лодка у тебя должна быть не настоящая.
  - Меня хотели убить! - Издательница произнесла спокойно, но видно, ее не очень тревожило, что ее хотели убить.
  - Ты шутишь, - я рассмеялась. - Убивали только в древние века в исчезнувших цивилизациях.
  В новых цивилизациях никто никого не убивает, потому что мы живем хорошо и радостно!
  - Я не уверена, что я из вашей цивилизации, - Издательница грустно улыбнулась.
  И я тоже улыбнулась в ответ грустно.
  Я захотела ее утешить, дотронулась до ее груди, думала, что пальцы пройдут сквозь пустоту.
  Но мираж оказался с телом.
  Мои пальцы сжали правую грудь Издательницы.
  Девушка мираж покраснела от смущения.
  - Да, ты из другой цивилизации, - я сразу поняла. - В наших цивилизациях девушка не краснеет, когда другая дотрагивается до ее груди.
  Что за ужасные времена, из которых ты появилась на Солнечном острове?
  - Времена наши тяжелые, и жизнь наша нелегкая, - Издательница пыталась овладеть собой.
  Но овладевание собой у нее не получилось. - Меня хотели убить не палкой по голове, а состоянием.
  Они старательно приводили меня в состояние, которое меня бы убило.
  Я не сразу поняла, но когда поняла, то пожалела о том, что поняла.
  Рано утром я помылась, накрасилась, надушилась, привела себя в порядок.
  Я красивая, но девушке необходимо быть намного красивее, чем она красивая есть.
  Я прилетела на остров и хотела искупаться в бассейне.
  В бассейне не оказалось воды.
  - Мы вырыли яму и купались в ней, а затем вода из ямы исчезла, - Я с пониманием кивнула.
  - Портье сказал, что бассейн ремонтируют.
  - Портье, это кто? - я спросила у миража по имени Издательница.
  - Портье это толстый мужчина с выпирающим животом.
  - Он выпил много сока, поэтому у него живот выпирал?
  - Да, он выпил в течение своей жизни много перебродившего виноградного сока.
  Я с чемоданом с купальниками вынуждена была отправиться на пляж.
  - С этого места подробнее, расскажи, Издательница.
  Зачем тебе чемодан, если все вокруг есть.
  И, что означает - купальники?
  - У нас не все всегда есть, - Издательница приходила в себя.
  Моя рука по-прежнему сжимала ее грудь - пусть мираж привыкает. - Мы таскаем свои вещи с собой, в том числе и купальники.
  Купальинк - полоски одежды тут и тут! - Издательница показала на свои бедра и грудь и снова покраснела.
  - Зачем прикрывать там и тут? - я уже не удивлялась ничему из диких нравов другой цивилизации. - Если тебе понадобятся твои бедра и груди, то нужно убирать эти полоски одежды?
  Не лучше ли сразу ходить без них?
  - У нас считается неприличным показываться голой и демонстрировать свои прелести.
  - Ужас! Ужас!! - Жалость к представительнице иной цивилизации переполнила меня.
  Я наклонилась и ободряюще поцеловала Издательницу в губы.
  Мой поцелуй привел ее в еще больше смущение.
  Она прятала его за словами рассказа о том, как ее пытались убить.
  - Я хотела на пляже надевать по очереди разные купальники, чтобы портье фотографировал меня издалека, а затем выложил бы мои фотографии всем.
  - Умно! - я одобрила поведение Издательницы.
  - Когда я не обнаружила чемодан с купальниками, тогда и поняла, что меня хотят убить.
  Как я стану примерять купальники, если их нет?
  Ощущение, будто меня оглушили атомной бомбой.
  Я даже потеряла на секунду сознание от обиды, но не упала, потому что под ногами лежали камни.
  Если бы я находилась на песке мягком, то обязательно упала бы на него в обморок.
  Когда осознала, что примерять нечего, то начала стучать зубами.
  Во рту не появился металлический привкус, потому что я не грызла метал.
  Затем я подумала, что я ослепла, и злодеи залепили мои глаза липкой лентой.
  К тому же, убийцы крепко держали меня за шею и за руки.
  Я открыла глаза и никого не увидела, даже липкой ленты на глазах нет.
  Но ощущение, что портье хочет меня убить, осталось.
  - Ты слышала голоса вокруг себя? - я спросила Издательницу.
  - Только голоса чаек.
  Если чайки разговаривают, то - да, я слышала их голоса.
  - Иногда чайки молчат, - я погладила Издательницу по коленке.
  - Те чайки не молчали, - Издательница густо покраснела, будто стыдилась чаек. - Я пошла за камни купаться голая.
  - Наконец-то! - я рассмеялась. - Я думала, что ты не дойдешь до самого интересного в своем рассказе.
  Ты бултыхала ножками и ручками?
  Вода приятно ласкала твою кожу?
  Мои пальцы ласкают тебя так, как вода?
  - Очень! - Издательница замолчала.
  Она миражом исчезла в самый ответственный момент.
  Я забыла бы о встрече с девушкой миражом, но ты, Стефани, мне напомнила.
  Вот как я тебя люблю!
  - Да, Ивонна, ты очень убедительно рассказала, как меня любишь! - Стефани расплакалась от счастья. - Скажи, а ты любила девушку мираж по имени Издательница?
  - Когда мы вместе пили сок из высоких бокалов через соломинку, то я любила ее, - Ивонна ответила без запинки. - Но я теперь люблю тебя, и это - самое существенное.
  Меня волнует рокот прибоя и твои волосы на его фоне.
  - Ты любишь меня, я люблю тебя, - Стефани вздохнула. - А Издательницу кто-нибудь любит?
  - Обязательно, иначе и быть не может! - Ивонна своими губами накрыла губы Стефани.
  - Ты успокоила меня, Ивонна, - Стефани произнесла, когда отдышалась после поцелуя. - Теперь я расскажу, как я люблю тебя.
  На ушко расскажу, чтобы было щекотно, - Стефани приблизила свои губки к розовому ушку Ивонны.
  (Стефани шептала, поэтому на видео не остался ее рассказ.
  Утром Милуоки разбудила всех радостным воплем:
  - Солнце встает! Солнце встает!! Солнце встает!!!
  Жизнь и веселье на Солнечном острове продолжались.
  Остается неясным девушка мираж по имени Издательница!
  Кто она?
  Из какой цивилизации прибыла на Солнечный остров?
  И самое главное - зачем? - Прим. Ингеборги)
  (Я! Я - Издательница!!
  Но ни Ивонна, ни Ингеборга не узнают, ни обо мне, ни о моих примечаниях, потому что вместе со своими цивилизациями исчезли задолго до появления моей цивилизации.
  Или узнают? Ведь я же смогла миражом попасть в древние века.
  Как я там оказалась - не знаю, да и знать не хочу.
  И не узнаю, зачем я там оказалась.
  Главное, что я через соломинку пила с Ивонной сок из высокого бокала. - Прим. Издательницы)
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"