Аннотация: Несмотря на внешние отличия, все миры похожи друг на друга. И как бы ни боролись существа за жизнь, всегда найдется Третья сила, которая вмешается, иногда даже не сознавая, что она делает...
- Как ты?
-Да ничего, так. Живу, и слава богу, - мужчина тряхнул головой и отправил внутрь еще один стакан. Чуть поморщился и закусил паленую водку колбасой, которая по вкусу была больше похожа на жеваную бумагу, чем на нечто, имеющее отношение к свинине. Вновь налил пластиковый стакан до краев.
-Ты бы... полегче, а?
-Учить меня вздумал?
-Алек, ты слышал?
-Что? - он приоткрыл глаза. Сомкнутые сном они с трудом подчинялись хозяину. Пришлось протереть их рукой, убирая с ресниц желтоватый песочный налет.
-Что? - чуть более раздраженно спросил он.
Молчание. От того, что нагрубил матери, парень почувствовал себя неловко и теперь уже окончательно проснулся.
-Да нет, ничего. Просто, наверное, послышалась.
-Да успокойся, мать! - все-таки встал, размял затекшие ноги и приблизился к пожилой женщине. В последнее время она пугала его. Пугала своими странными фразами - выдержками из Библии, пугала неожиданными молитвами. - Ну подумаешь, катаклизмы. Уж сколько тут обещали конец света, а? А ведь живы пока... Живы...
Он чмокнул старушку в щечку и выглянул в окно. На улицах было темно. Так иногда бывало, когда утро еще на началось, но и ночь еще не кончилась. Это было время сумрака, сумрака, который в последнее время вытеснял день и продлевал вечер. Он сочился сквозь редкие отверстия в куполе, опоясывал желтой цепью дома и колонны, поддерживающие небосвод, мелкими иголками проникал сквозь ставни квартир нижних этажей.
- Как там?
Женщина неслышно подошла сзади и заглянула через плечо.
- Все без изменений, - стараясь не смущать старушку, он прикрыл занавеской окно, отвел ее вглубь квартиры и посадил в кресло. - Все как и прежде.
- Как завод?
- На месте. На месте, мать. Работает. Так что вечером устроим себе маленький праздник.
- Сегодня должны премию выдать, -ответил он на вопросительный взгляд матери. - Так что пошикуем на полученный паек.
- Береги себя, хорошо?
- Хорошо, мать. Хорошо, - он протиснулся в маленькую дверцу их комнаты. Рабочий день начинался воздушным потоком, подхватывающим Алека и переносящим его сквозь узкие трубы Переходника. Здесь всегда пахло плесенью. Но в последнее время к этому "аромату" присоединился еще один - запах гнили. Оставалось только обрушить ругань на голову санитарных служб, которые должны были решать эти вопросы. Но не решали. Или не успевали - одно из двух. Хотя Алекс прекрасно их понимал: и без переходных труб ребятам есть чем заняться, например, приводить в порядок Питательные каналы, без которых будет парализована вся жизнь города.
Переходник вынес парня на узкую улочку, заполненную людьми, спешащими на работу.
Сейчас было время обеда. Хотя по смогу, заполонившего улицы, это трудно было определить. Но все-таки были свои, биологические часы, которые заставляли жителей домов открывать ветхие ставни, чтобы впустить в свои комнатушки порцию газированного воздуха и получить через Питательные каналы, тянущиеся вдоль стен к каждой конуре, свой утренний паек.
Но сегодня окна нижних этажей были закрыты, да и сами квартиры выглядели пожелтевше-уныло...
-Боже. Как же тут душно, - эта фраза, высказанная в разных вариациях, волной проносилась по толпе. Народ подпирал, торопясь преодолеть душный отрезок пути и поскорее попасть на свое рабочее место.
- Говорят, что все-таки нам придется испытать, что такое парниковый эффект, из-за вот этого, - случайный прохожий вознес свои маленькие глазки к темному куполу.
-А я слышал, что в Крайних районах сейчас вообще морозы.
-Да мало ли, что по телевизору наврут. Их хлебом не корми, дай только народ попугать. Раздувают скандал из ничего.
Вдоль дороги копошились государственные служащие в ярких костюмах, подчищая грязь, поедая своими машинами желтый налет на опустевших первых этажах.
-Ты видел? - кто-то схватил Алека за руку и оттащил в сторону. В этой сумеречной темноте парень даже не смог разглядеть лицо своего собеседника.- Там же все мертвые!
Толпа остановилась, словно по команде. Несколько тысяч глаз уставились в одну точку, пытаясь увидеть того, кто посмел произнести подобное. Но что можно рассмотреть в этом сумраке? Только призрачные очертания некоего божества, который отвечает за этот город. Некоторые говорят, что ближе к ночи ОН иногда глядит вниз сквозь желтовато-прозрачный купол неба. Именно поэтому в некоторых квартирах вечер заканчивается молитвой и просьбой прекратить людские страдания, подарить утешение или остановить смерти жителей города.
- Да брось ты ужасы рассказывать, - кто-то, выбившись из общей обезличенной и покорной массы, подтолкнул собеседников вперед, не давая им перегородить и без того узкую дорогу района, которая оканчивалась темной слезящейся массой Очистительной фабрики.
- Но согласитесь, как-то в последнее время жутко стало жить, - толпа, подчиняясь движению, рванула вперед. К разговору присоединился какой-то молоденький мальчуган. Каким образом он попал в поток своих старших товарищей, было не понятно. Ему бы сейчас дома сидеть, пайку кушать да расти, сил набираться. - Я как-то ночью выглянул в окно и увидел, что завод замер.
-Да ладно тебе привирать. Если бы завод остановился, нас бы с тобой тут не было. Так что выбрось свои глупые мысли из головы, - кто-то стянул с мальчугана шапку и вручил ему легкий подзатыльник.
Толпа ожидала, обсуждая это событие.
По петляющем дорогам, расходящимся на мелкие закоулки и узкие перешейки, они вышли к Главному Заводу города. Красный гигант, вгрызаясь в землю гофрированными трубами, дышал, изрыгая в воздух тяжелую массу смрада. Через производственные туннели, пронизывающие эластичные стены строения, в день проходили сотни тысяч людей. Завод работал без остановок. И без остановок шли сюда служащие, без остановок бежали по проводам приказы, пересылались продукты - те самые, которые должны были вскоре поступить по адресам, обозначенным в списке.
Завод был центром всего, он был матерью всего сущего, созданием бога - отца людей и кормильца города. Именно бог ежедневно присылал еду и давал воздух. Но в последнее время бог гневался на зазнавшихся людишек. Отсюда и все неприятности.
- Эй, что там? Не видишь? - Алек почувствовал, как чей-то локоть врезался ему в ребра. А ведь это еще начало. Еще не все успели подойти к контрольно-пропускному пункту.
- Пробка.. Клапан пропуска, говорят, не работает.
- Ребята.. Да что же это. .Давайте все дружно навалимся...и пройдем... мы же сможем.
Но толпа не двигалась. Кому-то стало плохо. На задних рядах с кем-то случилась истерика. Женский крик пролетел над головами, заглушил шепот людей и глухой вой работающих насосов завода.
-Говорят, что у нее в Левом верхнем районе дети... Жалко ребят.
-Так сейчас всем тяжело. Все Крайние районы теперь голодают. И все из-за этого чертова клапана.
-Да не в клапане дело. А в парниковом эффекте.
-Да нет. Экология-то какая. Вы посмотрите, чем мы дышим.
Проходная наполнилась гулом, который разрастался, сотрясая стены завода и вызывая панику в близлежащих домах.
-Тихо!
Резкий толчок заставил людей повалиться друг на друга, подчиняясь эффекту домино.
-Тихо... Все наладили. Быстро по рабочим местам.
Алек занял свое место у основной трубы, стараясь не запутаться в сотнях маленьких проводков, которые тянулись по полу. Все они окутывали завод своей серой путиной, чтобы потом выйти на улицу и разбежаться в разные стороны.
Эти кабели тянулись под землей, струились по серым домам-муравейникам и проникали в каждую квартиру, чтобы наполнить помещение дневной порцией свежего воздуха и вечерней пайкой, лишенной питательности и представляющей собой лишь горькую воду да продукты со вкусом жеваной бумаги.
Говорят, что раньше в каждом доме был свой свет, что люди не нуждались в этой подпитке, так как сами могли получать и воду, и воздух, а теперь... Все изменилось. Изменился мир после каких-то сотрясений, о которых никто уже не помнил. Все стало желтовато-серым. Да и люди стали похожи на одну обезличенную массу.
Алек сменил своего напарника у пульта управления доставкой. Теперь была его очередь отбирать полученный божественный дар и перенаправлять его по улицам города. Посылки шли из Очистительной фабрики. Хотя... какая она очистительная. Трубы давно уже проржавели и покрылись желтым налетом - тем самым, который они сегодня видели на первых этажах дома.
-Опять конвейер для Правого Нижнего района тормозит.
-Ну... значит вновь в новостях услышим сведения о катаклизмах и смертях.
- Да что уж тут ожидать-то.
По трубам полетели "посылки". Вот эта порция - для Правого верхнего региона со странным именем Безымянный, а это - для Правого верхнего Малого.
Порция еды и чистого воздуха летела по проводам, огибая Красный парк с лавочками, похожими на спрута (такими же многоногими и липкими), блеклыми фонарями, лениво пытающимися зажечься.
Летела посылка и сквозь "Ароматический канал", где серые дома сливались с серым воздухом, где ноги утопали в рыхлой массе бесформенного асфальта.
Алек еще удивлялся, как люди живут в таких условиях. Но ведь живут, живут, рожают себе подобных, оставляют им в наследство разрешение на получение порции газированного воздуха, пайки и места в этой клетке-муравейнике.
- Да сколько ж можно. Не могут что ли они поправить там свои трубы? Вообще ничего делать не хотят, а мы расплачивайся!
Но голос молодого пацаненка так и ушел в пустоту.
К чему отвечать? От разговоров в данном случае мало было толку. Ясно одного - в район необходимо было выслать гуманитарную помощь. А ради этого придется уменьшить порции еды в другие места и отказаться от премии. Жаль.. ведь Алек же обещал матери...
- Витаминов опять не будет? - женщина, та самая, чей плачущий вой Алек слышал в передней, пытливо всматривалась в лица мужчин, стоящих у раздаточного пульта.
-Нет, мать. И, видимо, в ближайшее время не ожидается. Как дети-то?
- Ой, не спрашивай...не спрашивай.
Спрашивать больше никто не решался. И так было понятно, что такими темпами чрез пару дней многих в городе не досчитаются.
- Да ладно, выстоим. Помните, как в прошлом году метеорит отрезал весь Левый Верхний Безымянный район. Так ведь выстояли же.. Вон наши ребята даже смогли купол подлатать в короткие сроки. Так что ничего.. сможем и теперь...
Купол до сих пор стоял, опираясь на тонкие брусья, тянувшиеся из каждого дома, стоял, покорежившийся и сморщенный. Создавали его второпях, поэтому швы, где одна плита прилегала к другой, были неровными. Купольный пластик где-то топорщился, где-то, наоборот, был настолько тонким, что грозил в любой момент порваться.
- А я слышал, что в тех местах периодически открываются порты и инопланетные существа пытаются к нам проникнуть.
- Да ладно.. Придумал тоже. Ты еще про зеленых человечков расскажи, которых видел, когда нанюхался выхлопных газов в Темном лабиринте.
- Не верите, а зря.. Они проникают к нам, принимают наш облик и живут среди нас, ожидая, когда можно весь город уничтожить!!!!
Сирена оглушительным воем прервала разговор.
В цехе стало жарко. Жарко от поднявшейся температуры и душно от находящихся рядом тел.
Все засуетились, пытаясь вернуться к работе, несмотря на то, что контейнер окончательно заглох. Алек пытался побороть дрожь в ногах... дрожь, которая шла из земли, поднимаясь по эластичным дышащим стенкам завода, переходя на раскинувшиеся на полу трубы и каналы, взбираясь по ногам молодого мужчины, чтобы мелкими иголками страха за больную мать проткнуть его сердце.
Температура накалывала трубы. Драгоценные посылки, которых и так не хватало, плавились. А вместе с этой желто-серой массой плавилась надежда на то, что что-то еще можно было бы исправить.
- Резерв!!!
Трубный голос пронесся по городу, раскрывая окна и проникая в маленькие, словно клетки, комнатушки. Но там было пусто. Темный сумрак, просочившийся сквозь купол, хозяйничал в домах.
- Подмоги не будет. Резерв исчерпан.
Сквозь растерянность и испуг, сквозь ропот и крики ужаса слышался спокойный голос женщины, узревший то, что скрывалось за куполом:
- "И рассердится на людей бог и ниспошлет он кару небесную на мир. И остановит заводы, лишив людей земной пищи. И наставит их на новый путь, на путь начала всего земного. Мы уйдем туда, откуда пришли, чтобы начать новую жизнь, угодную новому богу."
Завод дрогнул в последний раз и замер, увлекая за собой в невиданный мир маленьких человечков, миниатюрные дома и серый сумрак этого города.
- Время смерти - 18.23, - врач накрыл покрывалом тело мужчины, который все еще продолжал сжимать холодеющей рукой стакан. И обгрызенной частью виднелся на белой поверхности пластика безымянный палец, лишенный двух фаланг...