Перечить мужу Ольга не осмелилась. Сказал - пора отдыхать, значит - будет отдыхать, поедет куда пошлют. И то дело, намаялась с малышами, двух подряд родила и вынянчила. Сыну два года, дочери три - погодки, солнышки ясные, детки любимые. И как же она устала... спать будет на отдыхе беспробудно! Какое сладкое слово - спать...
Встряхнулась, отгоняя дрёму, огляделась. Самолёт шёл на посадку. Море внизу! Синело, переливалось белыми бурунами. Ущипнула себя - не снится ли? Вдруг осознала - свободна! Целый месяц можно бездельничать, купаться, загорать, восстанавливать здоровье!
Засвербило на сердце - как там Поленька с Данилкой? Эх, всем вместе бы сюда, но слишком малы ещё детки. На дачу ребятню отправили, с ними папа да мать его - родные, как-никак, люди. Свекровь, правда, слаба здоровьем, на коляске передвигается, но при ней всегда прислуга, две здоровые тётки. Муж любил свою мать, навещал часто... где в наше время найдёшь подобных мужиков, чтоб к матери так относились!? И малышей с собой брал - порадовать бабку. Всё в порядке, беспокоиться не о чем, дети в хороших руках. Её задача - расслабиться и заняться собой. Пару кило набрать, а то исхудала до неприличия, вот ведь казус, большинство толстеют от родов, а она наоборот. Приехать шоколадной, гладкой, упругой, глаза чтоб блестели, волосы шелком отливали... может, тогда и муж глянет по-другому. Чего? Как по-другому? Зачем сочинять-то! Нормальный у неё мужчина, относится хорошо, детей любит - и точка. А всё остальное выкинуть из головы.
Из аэропорта решила ехать автобусом. Муж советовал на такси, но зачем? Не сахарная, доберётся и так, в Интернете накопала схему проезда до пансионата, номера автобусов. Не привыкла швырять деньгами, как нынешние родственники, всё-таки росла в скромных бытовых условиях, бережливость въелась в гены. Из небольшого городка она. Ай, лучше не вспоминать, настроения не портить. Ослушалась семью и получила в ответ глухую неприязнь. Муж им не нравился, дети - тоже, и принять это невозможно, потому что неправильно - на детей переносить. В своё время родичи постановили, чтобы Ольга, круглая отличница, ехала в Москву и училась на врача. Её мутило от вида крови, а они "привыкнешь, лечить нас будешь" говорили. Будь её воля, на мехмат в МГУ подалась бы, обожала математику. А химию, которую в меде сдавали дополнительно к ЕГЭ, не любила и позорно завалила... они по телефону потом кричали "специально! назло нам!", "дармоедкой" обозвали, посоветовали шагать в медучилище, оттуда, мол, легче поступить будет. И кто ей помог, когда она, потерянная и расстроенная, пришла забирать документы, не понимая, что делать и как жить? - Виктор Петрович, возглавлявший приёмную комиссию: пристроил с жильём и работой у себя в клинике. А когда загрипповала, отдельную палату выделил, обследовал, лечил, переживал, каждый день - и не по разу! - наведывался. Ну и сошлись. И сразу залетела. Думала, он прервёт отношения, а нет, наоборот - обрадовался, предложил за него замуж. Серьёзный достойный человек из верхних кругов выбрал её, Ольгу, провинциальную тихую ботанку... до сих пор удивлялась, как в сказке, бывает же... Согласилась, не раздумывая. Вместо врача стала мамой, и не жалела. Какие её годы! В чемодане лежало пособие для поступления на мехмат и пара учебников. Будет решать задачки и купаться в море - блеск!
- Красавица, довезу в целости и сохранности, прошу пожаловать в такси! - верещал усатый дядька. Сказала же ему - нет, а он прилип, тащился следом.
- Ещё раз спасибо, но в ваших услугах не нуждаюсь! - зыркнула на него глазищами. Таксист, чтоб его. Нацепила модные зеркальные очки и с высоко поднятой головой в белоснежном лёгком костюмчике от кутюр уверенной походкой продефилировала к выходу, ощущая себя столичной взбалмошной цацей.
Нужная остановка оказалась довольно далеко, зато в тенёчке, скрытая от посторонних взглядов нависающим плющом. Народу никого, автобус только отошёл, следующий через час. На скамейке сидела цыганка, закутанная в тряпки - при нынешней-то жаре! Пьяная, по всему - раскачивалась, исторгая время от времени хрюкающие звуки. Поморщившись, Ольга притулилась с другого краю.
Затренькал мобильный. Девица прогнусавила:
- Отстань, козёл. Нас ты больше не увидишь, резвись дальше, жеребец! - и швырнула трубу в мусорку.
О нет, не может быть... этот голос Ольга узнала бы из тысячи. Сняла очки и встала напротив существа в тряпках.
- Танька, ты, что ли?
Цыганка медленно подняла голову, обнажив заплаканное лицо; понятно, откуда гнусавость - нос вспух от рыданий. Губы, подрагивая, сложились в улыбку.
- Оля! Оленька, родная моя!
И они слились в объятиях.
Чудо, иначе не скажешь - за сотни километров от дома, в чужом городе, встретиться на лавочке автобусной остановки.
Таня всегда была взбалмошной и нервной, тронешь - вспыхнет; тренер прозывала её пламенем, Ольгу - льдом. Разные по характеру, но схожие фигурами, как сёстры-близняшки: обе тонкие, пластичные, с длинными "балетными" ногами. Дуэт... пять лет бок о бок на тренировках и сборах... как давно то было... приятно вспомнить. И больно - от несбывшихся надежд. Синхронное плавание, девочки-русалки, тренер железкой отбивает ритм... натянуть до звона ноги, ввинтиться вглубь и не дышать, терпеть, крутить, чтоб потом взлететь над водой, хищно улыбаясь миру. Хорошее было время. Жаль, что кончилось. Эх, не уедь она тогда в Москву поступать, может, до сих пор бы плавали дуэтом. Но все расспросы позже, сначала о главном.
- Чего случилось, Тань? С кем так сурово по телефону?
- От мужа бегу. Сына увезла и спрятала; да, Оль, сын у меня, Сашка, три года. Теперь следы заметаю от разъярённого папаши, полицейский он.
- Если полицейский, то мобилу засёк, точно говорю, и скоро будет здесь.
Танька запаниковала, подобралась бежать куда глаза глядят. Оля охладила её пыл, вернула на скамью - думать. План родила классный: им надо поменяться. Татьяна глядела на неё с восторгом, всегда благоговела перед подругой, когда та "включала мозги". Сказано - сделано. Вынули из помойки трубу, обтёрли - пусть ведёт изменника по ложному следу. Переоделись, начесали Ольге её прямые волосы, создав ореол гривы. Обменялись паспортами и путевой информацией, поделили деньги. Уж чего-чего, а денег Виктор Петрович выдал много - сто тысяч, и это без учёта самолёта и гостиницы!
На остановке осталась лишь одна из девушек - Татьяна, в белом костюме, очках на пол-лица и шляпке, под которую спрятали пышную шевелюру. Ольга, облачённая в цыганистое тряпьё, покупала билет в Питер, из объявленных на посадку рейсов то был самый перспективный, в большом городе проще затеряться. Заполошно носилась туда-сюда, привлекая внимание, чтоб наверняка запомнили служащие аэропорта странную девушку. Паспортный контроль прошла удачно. Обратно доберётся на попутных, не светя документ, а Танькину мобилу "потеряет" в питерском метро. Пусть ищут.
Таня поселилась в пансионате, заперлась и не выходила. Сказалась больной: не хотела подставлять подругу, вдруг кто запомнит не ту личину. Еду заказывала в номер, как богачка какая.
На третий день утром раздался условный стук. Радостно распахнула двери и прижала палец к губам.
- Спасибо, не надо! - сказала громко, втягивая подругу внутрь. Ольга обалдело глядела на неё.
Затащила в ванну, открыла краны и лишь тогда удостоила объяснением.
- Жучок у нас в спальне. Случайно нашла, под кроватью прицеплен. Наверное, ФСБ прослушивает, от террористов страхуются.
- Э... а...
- Бэ. Откуда знаю, хочешь спросить? Забыла, кем у меня муж работает!?
Показала безобидный с виду кругляшок. Решили не снимать, пусть слушают на здоровье. Напротив громадной кровати на стене висел телевизор - его и включили на всю громкость. А сами перебрались в смежную комнату с диваном и креслами, не менее уютную.
Произошедшие с ними события девушки восприняли как приключения, свалившиеся на голову, чтоб расцветить жизнь. Окрылённые, что обманули преследователей, щебетали как птички в райских кущах, делясь пережитым. Номер был классный, двухкомнатный, в ванне джакузи, в туалете биде. О муже Ольги, оплатившем это богатство на месяц вперёд, Танька говорила с восторженным придыханием - отхватила подруга себе олигарха! Не то, что она, горемычная...
Ольга получила свои дивиденды: в Питере её ждали. Без труда вычислила двух штатских с оловянной ментовской походкой, шли за ней нагло, не особо и скрываясь. Видок у неё был что надо: выбивавшиеся из-под платка космы, намалёванные губы и брови (привычку наносить грим строго одинаково привила тренер) - ни в жизнь не признать подмены. Довела следаков до Невского, переоделась в туалете, смыла макияж, превратилась в пай-девочку в бриджах, волосы зализаны в хвостик, открытое наивное лицо. Вышла - на неё и не глянули. До ночи, наверное, туалет караулили, ха!
Часа два отмокала Ольга в шикарной ванне со струями и пеной, лепота! Смывала дорожную грязь. Ехать без билета в период отпусков - нелёгкое дело. Сменила три поезда, народу под завязку; хорошо, при виде купюр проводницы находили варианты!
Разложила обновки - шорты, футболки, купальники, панамы - и всё в двойном количестве. Будут морочить людям головы, изображая одну женщину. Хихикали, обсуждая детали: как незаметно проходить мимо охранников, какие лечебные процедуры посещать, ходить ли в столовую.
На закате добрались, наконец, до моря. Смущаясь, Оля вынула из кармана затычки для носа, обязательный атрибут синхронисток, специально в "Труд" за ними ездила. Таня ахнула, всхлипнула. Заплыли подальше и резвились, как бывало когда-то. Программу, с которой стали чемпионками области, выполнить пытались... без блеска, но ничего так вышло. Растяжка хромала, но в целом могли ещё кое-чего - осознав сей факт, вошли в кайфовое состояние.
Просветлённые, счастливые, спать решили в смежной комнате - не хотели, чтоб их разговоры слушали чужие. Таня соорудила на шикарной кровати "куклу" из подушек - если утром горничная заглянет, чтоб не будила, подождала с уборкой. Может, и глупо, но вдвойне глупо в их положении вывешивать табличку "не беспокоить", извещая всех о своём местопребывании.
Ещё и верёвку с нанизанным колокольчиком натянула поперёк спальни, между дверью и кроватью.
- Боюсь. Муж у меня - зверь. Убьёт, коль найдёт! - пояснила на вопрошающий взгляд Ольги.
Шумно завалилась в кровать, позевала, повертелась коровой - и тихо выскользнула, прокралась к подруге, цаплей переступив верёвочную защиту.
Вполголоса и в темноте проболтали полночи, обнажая сокровенное. И только замолкли, притомившись, как услышали ржавый клёкот колокольчика. Вздрогнули, замерли. За стенкой звякнуло, заскрежетало, пробасило нецензурной бранью и грохнуло.
Дрожащей рукой Таня нащупала нож, который днём обнаружила в столовом наборе буфета и положила на ночь возле дивана, неслышно прошелестела к двери, застыла, как рысь перед броском. Ольга лишь глаза таращила, тело отказало. Но тут взгляд её наткнулся на утюг. Вышла из ступора, с утюгом в руках встала рядом. Входи, тебя ждут, гость.
Через несколько минут напряжённого ожидания сообразили, что в соседней комнате тихо. Выдохнули и фуриями ворвались внутрь.
Дверь на балкон распахнута, прозрачная невесомая занавеска зловеще колыхалась в неверном лунном свете. И снег! кружился в воздухе, взвихрённый их стремительными движениями. Откуда летом снег? - Пух! Пух из подушек! "Кукла" была изрезана и исколота, зияя рваными ранами.
Девчонки застыли, не в силах переварить увиденное.
- Смотри, дыра в стекле! да ровная какая, идеально круглая... - задумчиво сказала Ольга. - Он вырезал дырку, сунул руку и открыл балкон. Так и вошёл.
Осмотрелись. Как он залез к ним на третий этаж? По балконам снизу, как Тарзан? Или сверху? - непонятно. Хоть бы зацепку какую оставил - но нет, чисто.
- Нашёл-таки. Недолго музыка играла! - тоскливо прошептала Таня.
- Без паники. Может, просто попугать решил. А может, и не он вовсе!
Что-то явно не стыковалось, ну не мог это быть он, слишком быстро! - пыталась рассуждать Ольга. - Понял, что в кровати пусто, пошёл искать, задел верёвку, зазвонил колокольчик. Не испугался. Потом звуки - откуда? А-а, сейф в коридоре. Хлипкий гостиничный сейф был вскрыт и выпотрошен. Ха, а там денег не было! Учебники по математике только! - они и валялись подле, раскуроченные. - Подняла, огладила. - Швырнул книжки, отсюда и грохот. Проверять, есть ли кто в смежной комнате, не стал - почему? А может, он вообще не знал о её наличии? Вход и при свете дня не сразу найдёшь, бархатная отделка скрывает... Однако, про сейф знал. Но сейфы стоят в каждом номере, а две комнаты - редкость. И ещё, до сейфа или после колол подушки? убить или напугать?
Вывесили снаружи "не беспокоить", набросали одеял в джакузи, забаррикадировались, так в ванной и уснули, организм нуждался в отдыхе.
Проснулись лишь к обеду следующего дня.
Что делать? Выходить из номера страшно, настроение паршивое.
- Может, позвоню? Чего уж теперь... - не выдержала Таня.
- Звони, и правда, хорошая мысль. Хоть знать будем - он, не он.
Поставили на громкоговоритель Ольгину трубу, набрали номер. Длинные гудки дзынькали по нервам.
- Григорьев слушает.
- Какой же ты закон, Григорьев, если с ножом на женщин. Зачем, дрянь ты дрянная? - тонкий голос срывался от напряжения.
- Таня!? Танечка! Я искал тебя. Прости меня, на коленях умоляю, прости!
- За что прощения просишь - что убить не удалось?
- О чём ты, не понимаю! Причём тут убить! Я весь Питер облазил, ищу тебя!
- Хочешь сказать, что сегодня ночью с ножом - не ты!?
- Клянусь тебе, здоровьем Сашки клянусь - я понятия не имею, о чём ты! - извергла трубка бешеный вопль.
- Не смей клясться ребёнком, сволочь! - прошипела Танька и вжала красную кнопку. Давила, пока телефон не отключился.
Молчала, уставившись в пространство. Судорожно перебирала пальцами, то заламывая их, выворачивая ладонь навзничь, то сжимая до белизны слоновой кости.
- А ведь не врёт. Не он это.
- Да! - согласилась Ольга. - Следовательно, имеем на выходе - что? наиболее вероятная версия - случайный грабитель. Звучит ужасно, но это даже хорошо!
Существовала ещё версия - маньяк. Хотел именно убить, а грабил лишь для отвода глаз. Но не стоит пугать Таньку, и так на пределе.
Провалялись на кровати до вечера, тупо уставившись в телевизор и вяло перекидываясь репликами. Темнота, густая и вязкая, покрыла побережье.
Позвонили. Потом постучали. Настойчиво, слишком настойчиво.
- Откройте! Это я!
- Муж! - изобразила Таня губами. Подошла к двери. - Уходи, видеть тебя не хочу! - проблеяла тихо.
Стук прекратился. Неужели ушёл?
Ага, ушёл. Григорьев так просто не уходит.
Через какое-то время на балконе зашуршало, за окном возникла чёрная массивная фигура. Девчонки завизжали. Заклеенную скотчем дыру взрезал нож. Волосатая рука просунулась в отверстие и дёрнула ручку. Ввалился мужик, крепкий и сильный, обритый наголо, вылитая горилла.
- Ну здравствуйте, девочки.
Поймал подушку, выпущенную в ответ.
В воздухе опять кружился пух. Танька махала руками, пытаясь точечно наносить удары по облапившей её массе. Уста, изрыгавшие ругательства, потонули в мужских губах, целовавших взасос. Минута - и она безвольно повисла в его руках. А потом плакала, обнимала, щипала, гладила...
Ольга смотрела на вакханалию страсти с кривой улыбкой. Любовь... даже завидно... Но как ловко взобрался, будто не впервой... Танюха размякла, понятно, придётся бдить за двоих, так мы тебе и поверили, явился не запылился...
Охолонила парочку, потрясая перед их носом рукой с выставленным пистолетом указательным пальцем, направленным прямиком под кровать.
- Там жучок! - прокомментировала Таня жест подруги мужу в ухо.
Заглянул. Поняв, что не вмещается в узкую щель, опрокинул кровать на попа, осмотрел.
- И где? - вопросил. - Где скорпион ваш?
Девчонки дружно обозвали его тупарём. Но сколько сами ни искали - каждый сантиметр ковра и матраса прощупали! - пусто. Непонимающе уставились друг на друга.
На всякий случай, разговор перенесли в соседнюю комнату. Григорьев слушал, изредка перебивая вопросами, и отвечал сам.
Как нашёл их? Проще простого. Нет, по мобильнику засечь не успел, определился лишь край - Краснодарский. Понял, что развели как лоха. И кто развёл - сообразил, только одна девушка в мире настолько похожа на жену. Координаты вычислил без труда, в гостинице записана, как-никак, под своей фамилией, а всё, что официально зарегистрировано - известно власти.
Жучками, скорпионами и прочими гадами займётся завтра, утро вечера мудренее. Спать ему предложили в изрезанной кровати и одному, беспредел, однако, но смолчал и покорно подчинился, невнятно промычав про бессердечных женщин.
Результаты утренней проверки Григорьеву не понравились. Настолько, что предложил сменить место отдыха. Но Ольга воспротивилась: муж будет недоволен, он так старался... нет-нет, ни за что. Как им объяснить, влюблённым по уши, что отношения, бывает, складываются сложно, постепенно, шаг за шагом, работать надо для этого, а не ломать хрупкие цветы доверия!
Женщины потребовали отчёта, что да как. Выложил, не утаивая фактов.
Во-первых, лезли к ним не снизу. Он вчера так изгваздался, что очевидно - до него тут не лазили. Во-вторых, спустились по верёвке с четвёртого этажа, нашёл признаки. Какие? - обтёртые поверхности. Плюс жилец съехал, не оставив отпечатков, и паспорт, по всему, давал администратору поддельный. В-третьих, обследовал специальной аппаратурой номер - чисто, никакой прослушки нет. И если подругам не привиделось, то жучок снял именно бандит.
- Когда он вселился - до или после приезда Татьяны? - спросила Ольга.
- За день до, - ответил. Шустрая какая, быстро соображает.
- А комнат в его номере сколько?
- Одна.
- Получается, бандит приехал в гостиницу, поселился, поставил жучок в номере этажом ниже, ждал жертву. Когда Таня въехала, прослушивал какое-то время. Наверное, пытался понять, насколько богатая. Решился. Точно знал, что женщина внизу легла спать. Влез, вскрыл сейф, распорол ножом "куклу" - налицо вооружённое ограбление. По тому, как подчистил за собой, можно судить, что человек опытный.
- А если б он всё это проделал раньше - вступила Таня, - то ты, Ольга, застала бы мой труп, потому что я все ночи до тебя спала именно на кровати.
Все трое в унисон поёжились.
Радовало одно - обошлось, беда прошла стороной. Стороной-то стороной, но Григорьев решил ни на минуту не оставлять женщин одних.
Время летело, оглянуться не успели, как прошла неделя. Отдыхали как проклятые (надо же оправдать затраты на путёвку!): носились по массажам, ваннам, грязям, валялись на пляже, плавали, маршировали по туристским тропам. И всюду втроём, не расставаясь. Отдыхающие странно поглядывали на них, подозревая гарем. Ага, гарем. Танька мужа к себе не подпускала. Проверяла на вшивость, называется. Но где спрятан ребёнок - секрет раскрыла: отправила Саню с мамой в санаторий под чужими фамилиями. "Да, вот так изменять жёнам, милый - останешься без любимых".
Среду посвятили морским забавам: сняли катер на весь день, гоняли вдоль побережья. К вечеру притомились, порулили к рифам, что в километре от берега, знающие люди рекомендовали как волшебное место. И правда, народу нет, красота неописуемая, вдобавок, имелась площадка для привала.
Григорьев возлежал на скале, подставив телеса краснеющему ласковому солнцу. Блаженствовал, чуть не урчал от удовольствия, накормленный шашлыками и овощами. Хорошо! Девчонки в воде суетились, программу совершенствовали, детские залихватские жесты меняли на женственные. Спроси их - зачем? - не ответят. Спортивная сущность алкала. И пусть, чем бы дитя ни тешилось... Прикрыл лицо газетой.
И вдруг очнулся - от тишины: не слышно бульканий и споров, лишь шорох волн да ветра гул. Глянул вниз, с высоты в шесть метров. Будь волосы на месте лысины - зашевелились бы от ужаса. Какое-то чудище волокло женщин в глубину. В прозрачной воде ясно было видно, как девочки бились в конвульсиях. Оттолкнулся изо всех сил и прыгнул - туда, к ним. Рыбкой нырнул, чтоб быстрее, но не рассчитал, надо было солдатиком, ударился о воду, потерял ориентацию.
Схватили девушек за щиколотки - одновременно обеих - в момент исполнения "пропеллера", когда синхронно ввинчивались вглубь ногами, по-лебединому водя руками. Под водой должны были перевернуться и оттянутыми носочками вверх вывинтиться обратно до бёдер, потом снова уйти под воду, перестроиться и вытолкнуть одна другую в лёт над водой. Упражнение требовало долгой задержки дыхания, потому воздуха набрали в лёгкие по максимуму. И когда сильным рывком утянуло вниз, они не захлебнулись, как рассчитывал облачённый в гидрокостюм человек. Стали извиваться, пытаясь вырваться. Водолаз опустился на камень и все усилия сосредоточил в руках - перетерпеть биения жертв. Резиновые перчатки держали надёжно, без проскальзывания. Синхронно, взявшись за руки, девчонки свободной ногой стали бить в голову, облачённую в маску. И раз, и два... Тщетно. Как моськи слону. Изогнулись змеями, опять синхронно, ногтями впились в тело, шею... но резина не подалась - противоакулья, выдерживала и не такой натиск. Ольга наткнулась рукой на ножны, притороченные к поясу гидрокостюма, вытянула нож и ткнула в чёрное тело. Не помогло. На издыхании, подцепила трубку, идущую от акваланга к маске, перерезала. Силы кончались вместе с запасом воздуха, две минуты яростной борьбы под водой - предел.
И тут на компанию свалилась горилла в плавках и, не мудрствуя, заломила руки водолаза взад. Тот разжал ладони. Девушки, освобождённые, лишь слабо шевелились, глаза закатывая. Григорьев схватил их и пращёй метнулся вверх, на воздух.
Откачивал, искусственный массаж сердца, дыхание рот в рот. Орал, по щекам бил. Ожили! Отлегло: "Пронесло, благодарю тебя, Господи!"
Выловил и вытащил на берег едва дышавшего водолаза, руки его болтались плетьми, вывихнутые или сломанные. Связал, верёвки в катере имелись, как и другой полезный инструмент.
- Сладкие мои, отвернитесь и уши заткните, - приказал, грозно щёлкая раскалённым в огне секатором над пленником. - Сейчас буду по кусочку отщипывать.
- Зачем такое варварство, - хладнокровно промолвил тот, серый от боли, в плечах горело. - Я и так всё скажу. Коль попался, разумно сотрудничать со следствием.
И рассказал. Наёмный убийца он. Не из самых дорогих, но послужной список достойный.
Девочку ему заказали. Вон ту - указал на Ольгу. Фото, личные данные, координаты и время, всё как положено. Нет, не знает - кто, не представились, связь по электронке. Аванс на карту перевели, вторая половина по исполнении. Условие - смерть должна выглядеть несчастным случаем.
Такого невезения в его карьере ещё не было, клиент попался сложный и непредсказуемый, да ладно, не сердитесь, как есть душу открывает. Первоначальный план - авария с рухнувшей в пропасть машиной - провалился, когда жертва отказалась сесть в такси. Выверенная до миллиметра заготовка псу под хвост!
- Таксист из аэропорта! А я-то думаю, где видела... накладные усы и шевелюра, понятно, - встряла Ольга.
Запасной вариант тоже накрылся: три дня караулил - клиент не выходил! Странная манера отдыхать - взаперти... Решился проникнуть внутрь, имитировать ограбление с убийством - но, к удивлению, номер оказался пуст, зря только засветился, пришлось валить из гостиницы. Работать стало сложнее, появилось сопровождение в виде молодого человека, не подступиться. Следил, да. Когда в катере увидел, обрадовался: морские происшествия - любимый конёк. Почему двоих сразу утянул? - так поди разбери, кто из них кто, мама родная не отличит, а случай хорош был, телохранитель спал. Не спал, хорошо, не спал, оговорился! А девушки, часом, не русалки? потрясён, снимает шляпу.
- М-да... утонули, купаясь на рифах... а меня - в главные подозреваемые, - ощерился Григорьев, поглаживая отбитый бок, на глазах наливавшийся гематомой. - А теперь, господин наёмный убийца, подумайте хорошенько и ответьте: как выйти на заказчика?
Не получилось. Координаты банковского отправления засекли, ухватили и две подставные фирмы, но вся цепочка оказалась не по зубам. Напрасными оказались усилия десятков людей. Какие фоты мёртвого тела отправили - конфетка, и по ТВ объявили о несчастной, попавшей под винт катера, подстраховались, казалось, со всех сторон. Ольга расстраивалась, что сообщили родным о её смерти, переживала, глаза от слёз не просыхали. И всё зря - когда пришла вторая половина оплаты, не смогли воспользоваться подарком. Наёмный убийца, покорённый "русалками", в виде исключения (!) выдал вешку, по которой должен был выйти на заказчика в случае неполной выплаты - но и там облом.
Джип довёз Ольгу до дачи. Её знобило, руки тряслись, в пустой голове глухо тумкало.
- Открывается дверь - и входит труп, свекровь тут же отдаёт концы, у мужа инфаркт! - бормотала одно и то же с разными интонациями.
- Хватит ныть уже. В сотый раз прошу - идём вместе! - раздражённый, Григорьев выглядел особенно неприятно.
- Отстань. Навредишь только. Надо тонко, интеллигентно! К запасному выходу рули, там площадка детская рядом.
- Мы подождём тут! - пошёл на компромисс.
- Ерунду не пори! - разозлилась.
Таня вылезла из машины обнять подругу; расцеловались, сдерживая слёзы. Ольга махала на прощание, пока джип не скрылся за поворотом. Металлическая дверь, подавшись магнитному ключу, со смачным всхлипом захлопнулась за ней.
- Ладно, не комплексуй, лучше перебдеть. Все нити ведут сюда, неясен только мотив.
И стал крутить ручки приёмника, настраиваясь на волну от жучка, которого Таня прицепила подруге при прощании.
Ольга медленно шла по тропинке, сердце бухало.
Поля и Даник играли в песочнице. Тихо присела рядом.
- Мама? - заметили, полезли на неё! Ольга жмурилась, подставляя лицо песочным ладошкам, по щекам текли слёзы.
- Солнышки мои, я это, да!
- У нас теперь две мамы, ура! - довольно изрекла дочь.
- Две? о чём ты?
- Папа сказал, что тётя Лена тоже наша мама! - и потащили показывать новую маму, взяв старую за руки с обеих сторон. - Вон она, с папой!
В холле на диване, обнявшись, сидели Виктор и домработница, одетая в стильное лёгкое платье, не скрывающее белого холёного тела. Свекровь в шортиках упруго вышагивала на тренажёре "бегущая дорожка".
- А я живая, в больнице перепутали, когда без сознания лежа... - заготовленная фраза, бойко и громко начатая, глохла по мере того, как Ольга осознавала реальность.
Окаменели друг напротив друга.
- Витя, это что такое, ты же обещал! - протянула Елена, нарушив звенящую тишину.
- Так быстро, как ты мог! - просипела Оля.
- У них любовь двадцать лет уже, вобла ты сушёная! - выплюнула в её сторону свекровь. Развернулась к сыну. - Говорила, не нравится мне она! А ты - "здоровый экземпляр", хорошие гены...
- Зачем? - всё ещё не понимала Ольга.
Муж встал и направился к шкафу.
- А затем, что детей у них быть не могло. А мы все очень хотели детей, нормальных здоровых детей! рождённых и выкормленных родной матерью, а не суррогатными самками! - понесло свекровь, давно мечтавшую выплеснуть наболевшее в лицо ненавистной молодке. - А ты, небось, думаешь, "какая я молодец, окрутила и оженила богатенького"! Ха-ха, это мы тебя окрутили!
Ноги не держали Ольгу, перед глазами поплыло, и она медленно опустилась на стул.
- Дети, марш на улицу! Маме плохо, сейчас лечить будем. - Женщина шустро выпроводила малышей и встала позади Ольги.
Виктор Петрович со шприцом в руке был уже рядом.
- Давай укольчик, Олюшка, легче станет!
Григорьев сверзнулся кулем с высоченного забора, отбив при падении пятую точку, и ринулся вперёд, не разбирая дороги - туда, где убивали Ольгу. Он успеет, не может не успеть...