Лихачёва Дарья : другие произведения.

Каменный воин

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обновлено 14.10. 2012
    Обновлено 19.01.2013
    В начало повести добавлены новые эпизоды. Милости прошу :)
    Обновлено 24.02.2013
  
  
   Янгул-воин
  
  "... никакая сила в мире не помешает этой невиданной
  Любви, в которой ясно различим промысел Единого".
  Дж. Р.Р. Толкиен 'Сильмариллион'
  
  Пролог
  
  В год Черного Оникса по летоисчислению Загорному была создана из тьмы Великая Башня. Хозяйкой в ней стала Каменная Княжна - суровая, бесчувственная. Подчинилась ее душа волшбе Алатыря, и суждено ей было не покидать Башни до тех пор, пока не заплачет камень, и человек не пожалеет камня. Окутала сердце Княжны злоба. И создала она войско из черных камней, и оживила их колдовством, и назвала ардарами. Беспрекословно повиновались ардары, были сильными и безжалостными. Лишь один человек остался живым после встречи с ними - да лучше бы умер.
  Не могла Княжна постоянно быть с войском ардаров, нужен ей был предводитель - умный, смелый и властный. Так, по приказу Хозяйки, в Башню был доставлен храбрый воин. Много дней уговаривала его Княжна стать вождем по своей доброй воле. Но отказался гордый воин. Тогда осерчала Княжна, шепнула - и превратила человека в камень, махнула рукой - и стал он ардаром, забыл все, что было с ним, стал служить Княжне. Похолодело его сердце, стало каменным... Янгулом называли его, и боялись больше, чем всего каменного войска.
  Много лет прошло. Нашла Княжна Мастера, оживившего Алатырь, и ушла с ним ее дочь, и заплакал Камень, и человек пожалел его, и потеряла Княжна силу - ушла из мира, уведя за собой своих воинов. Остался лишь Янгул в развалинах Башни - заколдованный за ослушание, за свою холодную, каменную любовь к дочери Княжны...
  И истончилась грань между мирами в месте черного колдовства, и был неподвижен каменный воин, навсегда ставший ардаром.
  И шел Малахитовый год, предвещая великие изменения.
  
  ***
   Еще добрых десять минут после звонка, возвестившего начало пары, в коридоре университета не смолкали разговоры. В море толпы, стоящей у дверей аудитории, поминутно возникали завихрения 'по интересам', которые, впрочем, тут же распадались. 'Женские факультеты' - одна из самых непостоянных вещей на свете...
   Саломея, бегом преодолевшая пять длинных лестничных пролетов и уже смирившаяся с мыслью об опоздании, перевела дух и привычным движением взлохматила волосы.
   - Явилась, ведьма... - зашипел чей-то голос, тихо, но достаточно явственно для того, чтобы быть услышанным.
   - Привет, рыжая! - тут же крикнул кто-то.
  - Не рыжая, а медно-русая, - привычно огрызнулась Саломея, попытавшись незаметно затеряться в толпе... Поздно. Девушка мстительно ткнула владелицу слишком длинного языка. Навстречу ей плавно двигался Артурчик.
   Артурчик! Худощавый, безразмерно-длинный блондин в овальных очках, с вечно унылым выражением на лице. Светлая челка, уложенная картинными прядями, рубашка в мелкий цветочек... Довершал образ желтый шейный платок (Артурчик не признавал галстуков!) с красными кленовыми листьями. Саломея страдальчески изогнула бровь. За спиной раздались сдавленные смешки. А вышеозначенный индивид уже заунывно обращался к ней:
   - Саломея! Рад видеть тебя. А почему ты такая печальная?! Знаешь, что сказал по этому поводу классик?
  Зачем в лице завяли розы?
  Зачем из глаз лиются слезы?
  К веселью душу приготовь;
  Его подарит нам любовь....
   - 'Его дарит тебе любовь' - автоматически поправила девушка, тоскливо оглядываясь и думая лишь о том, как хорошо было бы прямо сейчас провалиться сквозь землю.
   - Откуда ты знаешь? - возмутился чтец.
   - Артур, мы читали поэтов пушкинской поры еще на втором курсе. Прекрати пытаться удивить меня стихами. Можешь попробовать рассказать что-нибудь свое историческое... но мне неинтересно.
   Артурчик покраснел, но поползновений в сторону неприступной рыжей филологини не прекратил. Галантно предложив ей ручку, поинтересовался:
   - Как продвигается работа над дипломом?
  Игнорируя протянутую к ней конечность, Саломея пожала плечами:
  - Нормально. Немного не хватает материала, но надеюсь, практика все восполнит.
  - Какого именно материала? - уцепился за спасительную соломинку разговора Артурчик. Но в это самое мгновение девушка углядела приближающегося к аудитории преподавателя и бросилась ему навстречу с радостью Робинзона Крузо...
  Разговор о предстоящей практике обещал быть недолгим. Все уже переговорено тысячу раз - Горный Алтай, две группы студентов, изучение местных говоров для филологов и истории края - для историков. Саломея слушала вполуха. Пришла она только за документами, ее практика состояла в поездке на Урал - для дипломной работы до зарезу требовалось сравнение сказов Бажова с устным народным творчеством. В принципе, ничего против 'одиночного выезда' в кишащий знатоками фольклора народ Саломея не имела. Скорее, была даже 'за' - свежий воздух, спокойные беседы с бабушками, не ограниченные стандартными двумя неделями - собирай хоть все лето... Теперь главное - тихо забрать ворох подписанных бумажек и успеть...
  - Ми-ро-но-ваааа!
  Саломея скорбно обернулась. Аристократическая ярость Артурчика не знала границ - у него даже волосы растрепались, и узел шейного платка сбился на сторону - неслыханное дело!
  - Я думал, мы поедем вместе!
  - Да?!
  - Думал, будем гулять у реки под луной...
  - В прекрасной компании туч комаров и полчищ мошкары...
  - ...вдыхая чудные ароматы горных цветов и свежих трав!
  - Где?! Хорошо в краю род...
  - Ты меня обманула!!!
  - Всего лишь тактично умолчала!
  Девушка вовремя ретировалась в коридор - воинствующая интеллигенция в лице оскорбленного в лучших чувствах студента-историка звучно впечатала в дверь ценный экземпляр полного конспекта...
  Саломея с минуту постояла, прикидывая, когда же она успела так нагрешить, потом повернулась и двинулась навстречу лету, солнцу, практике...
  
  ***
  В деревянном доме даже в самый душный вечер была приятная, живительная прохлада. Ажурные тени от белых узорчатых занавесок лениво ползли по полу. Тихо шелестели от легкого ветра листья. Старушка в синем платочке задумчиво подперла сухонькой ручкой подбородок. Саломея, насторожившись, отвлеклась от чашки с брусничной водой и щелкнула кнопкой диктофона.
  - Ить вот оно как, доченька... Чего сама знаю, про то скажу, а чего не знаю - ты ужо и не сердись на меня, стару... Ну, чего тебе порассказать-то?
  - А вот скажите, бабушка Марфа, откуда село ваше пошло? Кто основал его? Кто первый жить сюда пришел и когда?
  - И-и-и, девонька! Сколько ж ему годков, кто упомнит! Тут ить по уречишшу шибко давно селились, да всяки. Тока купцов не было никада, да... Все больше заводски раньше были, ну те, что, значит, по камню разумели, да артелями все, артелями... Камня, вишь, ценного шибко много в ранешни времена добывали. Щас-то уже нету такого, да... Дак вот, говорю тебе, кто знат-то - может, от заводских энтих и пошло село, кто так говорит... А кто, слышь-ко, знашь чо, бает... Якобы тут сама Хозяйка гор уральских жила, да вот от нее-то... Да ты про Хозяйку-то знашь? Ить таки дивеса про ее бают! Бают, был у ей воин один, каменный, не человек-от - охти ж и слаутный! Да и грозен был, а зол-то, говорят - ужо что сам бес... Одного имени его пужались да бежали, а уж чтоб в лицо-то глянуть... Таких смельчаков не было, да... А коли и были, дак-от про них я ничо не знаю... Да как же его... Имя-то чудное... Не припомню я, девонька... Монгол... Мангал... Загул... А, все одно, не вспомню, нетути и памяти уж у меня. А вот тока знаю я про то, что и посейчас он здесь у нас есть, да... Заколдован как есть, ну дак бают, что можно оживить его камнем волшебным, живым, а какой то камень должен быть - про то не ведаю... Да ты пей водичку, нагреется, ишь, жаришша-то кака!
  Саломея задумчиво постучала пальцами по столу. Мангал, говорите...
  
  ***
  Неспешно текли жаркие летние дни, подходили к концу первая неделя лета и папка с записями. Саломея, с утра нежившаяся на солнышке у реки, повернулась и лениво подтянула к себе ворох листов. Былички, частушки, песни... Но больше всего - преданий. Жители села проявляли похвальный интерес к своей малой родине. Мастеровкины Каменищи вообще отличались редкостной, какой-то даже трепетной и слегка фанатичной любовью к фольклору...
  С высокого яра над берегом раздались звонкие голоса. Саломея обернулась - спускались деревенские ребятишки. Однако купаться или загорать никто не собирался - дети подошли к 'городской студентке' и выстроились полукругом, подпихивая друг друга локтями и хихикая. Рыжая гордость факультета, уже привыкшая к роли местной достопримечательности, оглядела всех поочередно:
  - Вам чего?
  Девочка лет десяти с черной косичкой, в выгоревшем (некогда красном) платье подошла поближе и склонила голову набок:
  - Тетенька студентка! А правда, что вы ко всем ходите и пристаете, чтобы вам песни пели и сказки рассказывали?
  - Пристаю, - подтвердила девушка. - А что, ты тоже хочешь спеть?
  Девочка попятилась:
  - Неее, я петь не умею!
  - А сказки про вашу деревню знаешь?
  - Знаю. Только это не сказка, а взаправдашняя история. Мне мамка рассказывала. Про каменного дядьку!
  Саломея заинтересованно кивнула. Опять эта страшилка-небыличка, тщательно замаскированная под предание... Ну да ладно.
  - И что это за каменный дядька?
  Девочка улыбнулась и зачастила:
  - Ну, он тут жил, ужасно давно, еще когда даже деревни не было. Он такой... ну, черный, как Бэтмен, только русский. И плохой, как Зеленый Гоблин в 'Человеке-Пауке'.
  - Злобный богатырь, значит... И куда же он сейчас делся, если раньше здесь жил?
  - Не знаю. Его злая ведьма заколдовала, и он теперь стоит, ждет, пока кто-нибудь расколдует...
  - А расколдовать только девчонка может, - вмешался мальчишка в одних шортах, переминающийся с ноги на ногу от нетерпения вставить слово. - Там че-то с камнем надо делать, тока я не знаю, чо.
  - А как звали дядьку, знаете? - Саломея никак не могла взять в толк, о ком ей рассказывают. Имя коверкалось так, что не разобрать - Монгол ли, Енбул или какой-нибудь там Янгул...
  - А никто не знает!
  - Говорят, что как-то не по-русски!
  - Андул! - выкрикнул светловолосый пацаненок и засмеялся. За ним захохотали остальные, и умчались, подняв босыми ногами тучу песка. Саломея глубокомысленно потерла лоб, накинула платье и пошла к реке. Да Бог с ним, с этим каменным Бэтменом! Благодать-то какая - в такую жарищу да босыми ногами по прохладной воде! Надо только зайти чуть-чуть поглубже, вот примерно по колено, сначала обойти эти склонившиеся над водой заросли, а уж потом можно и...
  Плюх!
  
  ***
  Предательски-илистое дно коварно вильнуло под ногами, и отважная собирательница фольклора, не успев даже булькнуть, погрузилась в воду по самый затылок. Нахлебавшись с перепугу воды, бестолково махая одной рукой, а другой прижимая к себе бумаги, девушка уже было решила, что под ней бездонная пропасть, в которой и утонуть не стыдно. Подняв над головой слипшиеся и грязные бумаги, как знамя погибающего во имя науки, Саломея прекратила барахтаться. Почти в ту же минуту чьи-то руки подхватили ее и дернули вверх. Девушку усадили на песок, и, отдышавшись, отругавшись и отплевавшись, она увидела рядом с собой двух мужчин средних лет. Рядом на бережке лежали удочки, другие рыболовные снасти и пара ведерок.
  - Ты уж, девка, того... Слова-то спиши, больно за душу берут! - фыркнул тот, что повыше, с длинными усами.
  - Чего?
  - Ругаешься знатно! Вот вроде и слова все приличные, ан все вместе-то... - захохотав, объяснил второй рыбак, покоренастее и безусый, зато с жесткой рыжей бородой.
   - А-а-а, это... Да без проблем, могу на целый словарь наболтать, - пожала плечами Саломея, раскладывая бумаги на песочке и прижимая их ведерками. - Спасибо вам.
  - Да уж не за что. Ты чего тут с бумажками-то бродишь? Али из собеса? Дак а когда ж мне на крышу шиферу нового подвезут? Вот пиши-пиши вам заявления, а вы поди и не почешетесь... Погоди, али ты почтальонша новая? Дак рано вроде ишо пенсии таскать-то по домам, да и опять же - газеты у нас так купить можно, а бумажки так и вовсе никто не выписывал ... И ходют-от и ходют, тока в речках тонут по дурости да бумажки свои где ни попадя раскидывают, рыбу-то распугивают да червей...
  Наконец, девушке удалось вклиниться в это бодрое обсуждение:
  - Вообще-то студентка я!
  - А вон оно чо! - разулыбались рыбаки. - А мы-то и думаем, кто тут у нас такой инте... лиге... кто тут такой теле-генный ходит? Да все с бумагами, по-ученому, значит... И какая ж незадача - в речке оступилася, дно тут нехорошее, ага... А чего ты там пишешь-то хоть?
  - Да так, историей края вашего интересуюсь...
  - Это что ли про Каменищи наши? Дак а чо ж, знаем, знаем...
  - Это тебе у нас-то и надо спросить, вот уж как есть порасскажем!
  - Мы ж и сами отсюда, и жены, и отцы, и деды наши...
  - А вот говорят у вас тут мастера каменные раньше жили, знаете про таких? - решила 'закинуть удочку' Саломея. И не ошиблась. У рыбаков заблестели глаза:
  - Мастера-то! Да тут, почитай, скока поколений их сменилось!
  - А уж сказки какие про этих добытчиков каменных рассказывают - и мужикам послушать развлечение!
  - А вот про каменюку живого! Дак все знают-от!
  - Говорят, давно здесь Хозяйка горная жила. Уж и злобная была! Ну вот прям даже хуже тещи, ежели честно сказать...
  - И солдаты у ей были, не живые, не люди.
  - Каменных солдат себе выдумала, ну а того богатыря-то и поставила над ними начальником, навроде как председателя.
  - Тока ты говоришь - богатырь, а он ишо хужее той Хозяйки по злобности был. Чисто пес цепной.
  - Скока народу со своими вояками извел - сказать страшно!
  - Ох, говорят, и боялись его! Даже кузнецы сельские, а уж храбрей их кого сыскать!
  - Да тока Хозяйка, вишь, сказала ему слово колдовское, и обернула камнем. Не иначе как из-за любови какой психанула, она ж хоть и волшебная, а все одно - баба...
  - Ну дак и стоит он где-то, а где - никто не знает, проклято ж место его заколдованное!
  - Да ишо говорят, оживить его можно, ну дак это уж как есть брехня - сказки бабкины!
  - А звали-то его как? - на всякий случай поинтересовалась Саломея, заранее предугадывая ответ. Рыбаки растерянно переглянулись:
   - А пес его знает... Ну точно не наше что-то... Вроде на 'Янгул' или 'Янбул' похоже...
  Девушка поднялась и отряхнула платье, собрала бумажки:
  - Спасибо, вы мне очень помогли! Еще раз благодарю за спасение утопающей. Мне пора.
  - А ругаться-то чудно научить обещала?
  - Жизнь и опыт - лучшие учителя, - глубокомысленно изрекла Саломея, широко обводя рукой местные красоты. - Результат приходит только с упорными тренировками...
  
  ***
  - И с тех пор он заколдован, спит каменным сном. А разбудить его может только девушка, которая приложит к его груди какой-то камень. Говорят, что у Янгула-воина живое, человеческое сердце, - захлебывалась словами и восторгом Маша.
  Маша только сегодня вечером наконец-то приехала в родные Каменищи, мужественно сдав сессию. Девушки учились в одном университете, но Саломее посчастливилось выбраться раньше...
   - Опять эта сказка, - зевнула слушательница, - я все удивляться не перестаю - и не надоедает им все об одном и том же твердить? Ты мне ее уже в седьмой раз пересказываешь!
   - Ну и что ты эту сказку портишь, Соломка? Зато интересно, - возразила Мария.
  - Да уже обычно, - пожала плечами Саломея, - я уже вторую неделю хожу, и все мне так и норовят про этого Янгула рассказать - будто бы именно здесь он побывал, рядом с этой деревней стоит, заколдованный... В общем, как в Румынии - в каждой уважающей себя деревне должен быть хоть какой-нибудь завалященький, но вампир. А тут Янгул-воин... Илья-Муромец доморощенный. Давай спать, - с этими словами девушка отвернулась к стене и накрылась одеялом с головой.
   Но Мария села на кровати, поджала под себя ноги и, видимо, никак не хотела успокоиться.
  - Соломка! Ты нарочно сейчас меня злишь, или правда спать хочешь? Просыпайся немедленно!
  - Ну чего ты от меня хочешь?! - взвыла Саломея из-под одеяла. - Ты же в каждую быличку веришь!
  - Верю, - упрямо заявила Маша, - и ты прекрасно знаешь, что ни один персонаж сказки или легенды не берется ниоткуда. Баба-Яга, Змей-Горыныч, Кащей Бессмертный - у всех этих архетипов...
  - Вот именно! Архи-типов... Ну поиграла природа, создала какой-то каменный столб, на человека похожий, а ты уж готова поисковую экспедицию организовывать! А детки современные ужастиков пересмотрели, напугали бабушек каменными людьми, вот они и рассказывают невесть что.
  - А почему все про камень говорят? - взвилась Маша.
  - А о чем еще у вас на Урале рассказывать?
  - Нет, все равно должна была быть историческая основа для появления легенд про Янгула-воина!
  - Ага, - ехидно отозвалась Саломея, - завтра побежим его искать. И целый мешок камней с собой наберем - а вдруг нужный окажется?! Ребенок ты, Машка, честное слово. Все, спокойной ночи.
  
  ***
  Утром Саломея настороженно поглядывала в сторону подруги и опасалась произносить слова "война" и "камень", дабы не вызвать у той новый приступ восторгов. Нет, конечно, девушка понимала, что на Урал она приехали не отдыхать, что интересной работы здесь много - чего стоит одно только изучение уральских самоцветов! А фольклор! Да здесь у каждого камня, у каждого пригорка своя интересная история! Но нельзя же до такой степени восторгаться рассказами старушек! Машка готова хоть сейчас скакать по горам в поисках фольклорных персонажей - даром что всю жизнь здесь прожила...
  Саломея вздохнула, с трудом подавив желание покрутить пальцем у виска, и принялась с утроенным усердием собирать свой рюкзак. Всю неделю она жила в деревне у подруги, мама которой приветливо встретила Саломею, поила домашним молоком, поминутно восклицая: "Какая ж худенькая! Какая ж бледненькая!", охотно слушала истории из "походной жизни" и щедро делилась легендами, сказами, быличками, сказками... Как ни приятна была Саломее эта забота, нужно было идти дальше - писать, собирать, изучать... Тепло попрощавшись, Саломея зашагала по старой тропинке, ведущей в горы. Маша вызвалась проводить подругу.
   - Соломка, а ведь правда, что местные сами-то тут еще не все исходили - снова завела Мария.
   - И что?
   - А если не все, значит, ты можешь найти что-нибудь совсем-совсем новое и неизведанное!
   - Ага. Лох-Несское чудовище, снежного человека и этого твоего... Янгула-воина. Маш! Хватит болтать, тем более глупости, и так тяжело идти.
  Действительно, к вечеру идти стало тяжелее - девушки устали, к тому же немилосердно пекло солнце. Наконец, Саломея сбросила с себя тяжелый рюкзак и выдохнула:
   - Все! Я чувствую себя ломовой лошадью! Давай отдохнем.
  Маша через пару минут блаженно вытянулась на траве рядом с Саломеей:
   - Жарко...
   - Жарко. Тут ручей где-то рядом - слышишь, вода журчит? Пойдем, умоемся.
  Девушки добрались до ручья, и, напившись холодной, вкусной воды, принялись бегать друг за другом, и брызгаться, как маленькие.
   - Хорошо, что нас никто не видит, - хихикнула Саломея. - А то кто мне поверит, что я тут серьезной наукой занимаюсь!
   - Это точно, - усмехнулась Маша, глядя на мокрую с ног до головы подругу, - Ой, Соломка! А где ты ночевать будешь?
   - А где-нибудь, в палатке, - беспечно улыбнулась девушка, - не беспокойся, я же не первый раз. Что-нибудь придумаю.
   - А ты уверена?
  - Уверена, уверена, - замахала руками Саломея. - Не нуди, Машка! Смотри, какой день хороший! Солнышко такое яркое, водичка холодная, горы вон кругом... Красота!
   - И как ты не боишься, - покачала головой Маша. - Мало ли, что тут, в горах, может быть! Вдруг волк какой-нибудь! Или разбойник! Или...
   -... Янгул-воин, - скривившись, закончила Саломея.
  
  ***
  Девушки высушили одежду, и Саломея с отвращением покосилась на свой походный рюкзак:
   - Пора мне дальше идти, грызть гранит науки и народного недоверия к девушкам с бумагами в руках...
   - Эх, надо было попросить кого-нибудь, чтоб проводили тебя, - засомневалась Маша. - Я за тебя теперь переживать буду.
   - А ты не переживай, - отмахнулась Саломея. - Беги лучше домой.
  Маша попрощалась с подругой и припустила в деревню. Саломея улыбнулась ей вслед и пошла вперед. Идти стало тяжелее, потому что тропинка начала подниматься в горы, а девушка еще не успела хорошенько отдохнуть. В такие минуты Саломее всегда казалось, что она готова бросить и фольклор, и самоцветные копи, и рудные шахты - "Да зачем мне это надо? Да что же я из-за этого себя гроблю?" - бормотала она себе под нос, медленно шагая по камням и внимательно глядя под ноги - вдруг еще змея какая-нибудь.
   Тем временем погода начала портиться. Подул холодный ветер и принес с собой тяжелые грозовые тучи. Саломея, сосредоточенно жалеющая себя, заметила эти изменения слишком поздно - когда дождевые капли уже защелкали вокруг.
   - Вот зараза! - искренне произнесла она, уставившись в небо, будто пытаясь найти то зловредное существо, которое оттуда льет на нее воду. - А чего мне теперь делать?
  Немного поразмыслив и придя к выводу, что самое разумное в такой ситуации - найти какую-нибудь пещерку и остаться там на ночь, Саломея внимательно огляделась. Заприметив невдалеке гору, которая показалась ей надежнее других, девушка, несмотря на тяжелую поклажу, резво пошла к ней.
  Ожидания и опытный глаз не обманули - в горе действительно была пещера, да еще и на удивление удобная: вход был довольно узким, а дальше она расширялась, и камни представляли собой некоторое подобие каменных ступеней, ведущих куда-то вправо и вверх. Саломея скинула с себя рюкзак и палатку, и, насколько позволяло освещение, критично оглядела себя. Вывод оказался неутешительным: "Штаны в грязи, футболка в облипку... Срамота", - констатировала девушка. Хорошо хоть не видит никто. Саломея хорошенько встряхнула мокрые волосы, пытаясь придать им хотя бы подобие приличного вида, и задумчиво оглядела жидкую грязь под ногами. "Нет уж, переночевать здесь явно не выйдет... Может, наверх забраться - вдруг там посуше?".
  Сказано-сделано. Саломея, пыхтя от усердия, потащила по каменным ступеням свое снаряжение. Ступени вывели девушку на еще более широкую площадку, и она, привыкнув к густому полумраку, принялась осматриваться.
  "Да уж, никогда не видела двухэтажных пещер. Может, это бывший рудник с перекладом? Нет, вряд ли - если и рудник, то точно очень давно заброшенный, а переклад столько лет не продержится..."
  Рассуждая таки образом, Саломея добыла из сумки любимую куртку, поплотнее закуталась в нее, сняла насквозь промокшие ботинки и отправилась исследовать свое пристанище.
  
  ***
  "Второй этаж" пещеры был небольшим. Камень, накопивший солнечную энергию за день, был теплым, и идти по нему было одно удовольствие. Стены, на удивление сухие (лишь кое-где на выступах рос мох и какие-то травинки торчали из щелей), смыкаясь, образовывали причудливый природный "потолок". Откуда-то сверху слабо сочился свет, но камень под ногами был сухим - значит, сквозь эту дыру дождь не проникает в пещеру.
  Вот и отлично.
  Хотя и интересно, как это... И Саломея, ничтоже сумняшеся, отважно отправилась в самый дальний угол пещерки - тот, над которым чуть мерцал уже угасающий дневной свет.
  Вдруг теплый камень под ногами резко сделался ледяным. Саломея даже ойкнула и подпрыгнула на месте от неожиданности. Стало как-то жутковато в гулкой глубине, и она поспешила заговорить с собой:
   - Ну и что это у нас тут за перепады температур? Наверное, так в горах бывает... Да, дожилась, девушка - сама с собой беседовать начала. Того и гляди, появятся маленькие зеленые человечки верхом на крошечных розовых слониках и расскажут тебе про... МАМА!!!
  Саломея взвизгнула так пронзительно, что эхо целых три раза повторило ее крик под сводами пещерки.
  Из темного угла на нее смотрел... человек. Саломея вжалась в стену и не сводила с него глаз. Человек не двигался, не говорил и вообще не подавал никаких признаков жизни!
   - Ой, мамочки, - еле слышно пролепетала девушка. - Он что, еще и мертвый?!
  Перспектива провести ночь под одной крышей с этим существом ее не прельстила, а потому, собрав в кулак всю свою волю и решительность, Саломея тихонько приблизилась к незнакомцу и... облегченно рассмеялась:
   - Да он каменный! Так вот откуда они все эти сказки берут! Ну да - ветер и влага, попадающие в пещеру через вот это отверстие сверху, многие века разрушали породу, вот в итоге и получился этот... Каменный гость. Или как там Машка его называла? Янгул-воин! Вот бы показать ей этого "благородного каменного героя"!
  Саломея окончательно развеселилась, представляя восторг и изумление подруги, и отправилась за свечой и спичками, желая получше рассмотреть такое оригинальное творение природы.
  Когда девушка вернулась к обнаруженному ею "каменному гостю" с зажженной свечой, то веселости у нее резко поубавилось, а в голову закралась беспокойная мысль: может, Маша была права? Разве может природа создать из камня такое прекрасное, холодно-надменное и в то же время печальное лицо? Такую идеальную фигуру воина в полном боевом облачении? Разве ей доступны такие тонкие и нежные линии, очерчивающие плотно сжатые губы, тяжелый подбородок? Или все-таки может? Или нет?
   - Да уж, - задумчиво протянула Саломея. - Красивая ты статуя. Неудивительно, что про тебя тут такие легенды ходят... Был бы ты не таким каменным - цены б тебе не было... А что? Женщин у нас на планете и так больше, чем мужчин, того и гляди, демографический кризис разразится, а природа, словно в насмешку, таких красавцев ваяет...
  Словно ища подтверждения своим словам, девушка протянула руку и легонько постучала тыльной стороной ладони по доспехам, украшенным какими-то затейливыми узорами. И вот тут Саломея подпрыгнула и застыла на месте - рука статуи в каменной перчатке осторожно, но очень крепко схватила ее за запястье.
  
  ***
  - Ай! - испуганно взвыла девушка, зажмурившись, и тут же возмутилась:
  - Отпусти меня! - безуспешно пытаясь выдернуть руку.
  А в голове тем временем вихрем проносились мысли: "Ой, до
  чего же глупо к каменной статуе обращаться... Да ну, не может же он быть живым! Это все Машкины шутки!".
  Последняя мысль показалась слегка убедительнее всех остальных, и Саломея с надеждой приоткрыла один глаз.
   Перед ней возвышался несомненно живой мужчина в каменных доспехах. Иссиня-черные волосы, собранные в высокий хвост, каменная повязка на лбу, каменный меч в каменных же ножнах... Сомнений быть не могло - он был абсолютно реален.
  Каменный воин внимательно посмотрел на девушку и произнес:
   - Кто ты?
  От испуга и полного смятения на Саломею не напал ступор - наоборот, слова полились рекой:
   - Кто я? Кто я?! Да это мне у тебя сначала поинтересоваться надо, кто ты! Подкараулил в темной пещере, до полусмерти напугал, за руки схватил, и еще спрашиваешь!
   - Ты разбудила меня.
   - Вот и нечего спать в одной пещере с приличными девушками! - продолжала возмущаться Саломея, успев, однако, подумать: "Можно подумать, приличные девушки ночуют в горах одни!"
   - Кто ты? - снова бесстрастно поинтересовался каменный воин.
   - Я? Я... Саломея - нашла она самое очевидное для себя определение.
  - Са-ло-ме-я, - медленно повторил мужчина. - Саломея... Салима.
  - А вот ты кто такой? Как тебя зовут?
   - Янгул, - ответил воин, отпуская запястье Саломеи.
   Та почувствовала, что начинает медленно сходить с ума. Оживающие статуи хватают ее за руки, да еще и представляются именем красавца из легенды... "Как только выберусь отсюда - если выберусь - срочно к психиатру!" - мысленно наметила свои дальнейшие действия Саломея. Оставалась самая малость - выбраться.
   - А кто ты? - поинтересовалась девушка, опасливо пряча руки за спину - мало ли, вдруг опять схватит!
   - Я - ардар. Каменный воин.
  Да уж, словоохотливостью новый знакомый явно не отличался.
   - Ты - настоящий... живой? - глупо спросила Саломея.
   - Да, - не удивился вопросу Янгул. Похоже, он вообще ничему не удивлялся. - Не бойся.
   - Ничего я не боюсь! - возмутилась девушка. Однако фразы типа 'зол, что бес', 'хуже пса цепного' вспомнились мгновенно и оптимизма не добавили - только противный холодок пробежал по спине. 'Прекрати!' - мысленно одернула сама себя Саломея и уточнила:
  - Как я могла разбудить тебя?
   - Живым камнем, - кивнул воин на кольцо с рубином на руке девушки.
  "Ой-ой-ой... Кажется, я либо Машку переслушала, либо у меня высокая температура и как следствие галлюцинации, либо..." Желая проверить последнее "либо", Саломея спросила:
   - Как ты здесь оказался и почему стал камнем?
  В ответ она услышала легенду про Янгула. Глухо зазвучал голос ардара:
  - Я был воином Каменной Княжны. Предводителем ардаров. Княжна много лет ждала Мастера. Ей нужно было оживить Алатырь. Мастер пришел. Он был человеком. Оживил Алатырь. Черные дела задумывала Княжна. Но не успела - Мастер унес камень. И увел дочь Княжны, Катю. Каменная Княжна велела мне вернуть их.
  - Упустил? - ахнула Саломея.
  - Отпустил.
  - Зачем?
  - Катя осталась с Мастером, - продолжал Янгул, будто не слыша вопроса. - Алатырь не принес зла в человеческих руках. Княжна разгневалась и обратила меня в камень. Потом исчезла, потому что закончились ее злые чары. Потом появилась ты.
   - Стырил все-таки Алатырь ваш Мастер... Ладно, сдаюсь, - устало выдохнула Саломея. - Верю. Пойдем туда, к моим вещам. Камень-то тут потеплел, конечно, но я босиком все равно замерзла.
  Янгул кивнул, и тяжелой походкой, в которой ясно слышался грохот камней, пошел за девушкой.
  
  ***
  Снаружи, над горами, яростно бушевала гроза, а в пещере было сухо, вот только довольно холодно. Саломея, вприпрыжку добежав до рюкзака с вещами, озадаченно остановилась. Во-первых, самая теплая куртка уже была на ней. Во-вторых, имелись еще теплые и, что немаловажно, сухие джинсы, но присутствие Янгула меньше всего располагало к переодеванию. Хотя, наверное, в мокрой одежде, облегающей и обрисовывающей все тело, было не лучше... Привстав на носочки, девушка укрепила свечу на каменном выступе - конечно, слишком рассеянный, слишком тусклый, но все же свет. Потом скинула с себя куртку и уселась на нее, обхватив руками плечи и отчаянно пытаясь согреться. Мокрые брюки и футболка не менее отчаянно мешали этому процессу. Янгул, сев рядом, наблюдал за девушкой, внимательно рассматривая ее, и вдруг поинтересовался:
   - Почему ты в мужской одежде?
   - В мужской? - переспросила Саломея. - Почему это? Очень даже женская!
   - Женщины носят платья. А ты одета как мужчина.
  Девушка вздохнула:
   - В наше время все женщины так одеваются. В этом нет ничего плохого.
  Саломея замолчала, пытаясь бороться с подступающим сном. "Да что ж такое - неделю Машка спать не давала, все про тебя зудела, теперь ты сам появился", - сердито подумала она, глядя на Янгула. Вскоре девушка не выдержала и жалобно сказала:
   - Янгул, я спать хочу...
   - Я не буду мешать тебе, - отозвался тот.
  Саломея достала из рюкзака теплое покрывало, которое носила с собой во всех своих походах и путешествиях, улеглась на него, подложив под голову руки, и мгновенно уснула, устав от всех переживаний более чем насыщенного дня.
  Когда девушка открыла глаза, свеча уже догорала. Саломея сладко потянулась, и подумала о том, какой удивительный сон видела этой ночью - каменный воин, ожившая легенда... "По-моему, пора заканчивать с фольклором, чтобы окончательно не довести себя до паранойи", - отметила она и рывком села, скинув с себя куртку.
   - Ой.
  Рядом с ней сидел каменный воин Янгул.
   - Так. Ты мне не приснился, - шепотом отметила девушка, и, осмотревшись, обратилась уже к нему:
   - Доброе утро. А почему я засыпала вон там, а проснулась вот тут? И откуда куртка?
   - Я подумал, что тебе может быть холодно и укрыл тебя. И еще перенес в другое место. Вода помешала бы тебе.
  Саломея заметила, что туда, где она устроилась спать, по стенам ночью стекали тоненькие струйки воды, и на полу образовалась небольшая лужица.
   - Спасибо, - полусонно, но вполне искренне ответила девушка, поводя затекшими за ночь плечами.
   Ночью Янгул снял каменные перчатки и тяжелые доспехи, оставшись в свободной рубахе, штанах и обуви, напоминающей мягкие сапоги. Саломея внимательно разглядывала каменного воина. Янгул был красив особенной, суровой мужской красотой. Смуглая кожа, высокие скулы, хищный нос с горбинкой, великолепно очерченные губы, и - глаза. Пронзительные, черные, они невольно приковывали к себе внимание. Взгляд, прямой и решительный, холодный, но с едва заметной горечью, пронизывал насквозь.
  Каменный воин посмотрел на Саломею, и та смущенно отвела взгляд, попросила:
  - Помоги мне, пожалуйста.
   Он протянул Саломее руку и легко поднял ее с каменного пола. Девушка вздрогнула от неожиданности - прикосновение Янгула было ледяным:
   - У тебя ладони холодные...
   - Я - ардар, - напомнил Янгул. - У тебя теплые руки.
   - Я ж человек, - философски усмехнулась Саломея. - А это, как ни крути, звучит...
   - Как у Кати.
   - У Кати? Ах, у Кати... - эхом отозвалась девушка. - Ну да. Она ведь тоже человек.
   - Была, - поправил Янгул.
   - Ну, была... Да какая разница.
  
  ***
  Настроение у Саломеи разом потускнело, и утро уже перестало казаться добрым. Она вообще не любила, когда при ней обращали внимание на других девушек, а уж тем более такие яркие мужчины.
  Саломея проворно собрала свои вещи, внимательно оглядела пещеру - не найдется ли еще парочка каких-нибудь каменных экспонатов? - и сказала Янгулу:
  - Идти пора. Уж не знаю, куда ты сейчас отправишься, а у меня дел по горло.
  
  Янгул невозмутимо посмотрел на девушку:
   - Ты не пойдешь.
   - Да! Вот взяла и не пошла! - взвилась Саломея. - Взяла и осталась тут с тобой нянчиться! До свидания, каменный воин! Познакомились - и хватит.
   Янгул подошел к девушке поближе:
   - Каменная Княжна никогда и никого не отпускала просто так. Эта тишина не к добру. Она задумала какую-то подлость.
   - Тоже мне, Каменная Княжна! А я-то тут при чем? Ее Алатырь, ее дочка, в конце концов - вот и разбирайтесь себе тихо, по-семейному. А я пойду.
  С этими словами Саломея подхватила рюкзак с палаткой и стала спускаться вниз. Но тут же почувствовал, как на плечо ее легла тяжелая и холодная ладонь Янгула.
   - Эй, эй! - возмутилась девушка. - Это еще что такое?
   - Не ходи, - тихо повторил Янгул.
   - А что же прикажешь мне делать? Сидеть тут с тобой, пока не придет какой-нибудь добрый молодец и не выметет отсюда мои косточки? Или тебя с собой взять? А ты на себя в зеркало смотрел?! Янгул! Сейчас так никто не одевается... Да и вообще - меня не поймут. Нет, все, хватит с меня этого ожившего фольклора!
  Каменный воин убрал руку, но упрямо продолжал идти вслед за девушкой. Она спустилась и оглянулась:
   - Рада была познакомиться. Может, еще встретимся когда-нибудь. Пока!
  С этими словами Саломея беспечно шагнула к выходу, но вдруг пещеру сотряс мощный раскат. Мелкие камешки дождем покатились со сводов. Пол задрожал, за шиворот Саломее посыпалась тоненькая струйка пыли, вокруг сгустилась тьма. Девушка взвизгнула, и, в два прыжка оказавшись возле Янгула, спряталась за него. А откуда-то сверху послышался властный, холодный голос:
   - Ты разбудила каменного воина, живая девушка. Катя тоже была живой, и она выбрала для себя живого человека, Мастера Ивана. Но если тебе по нраву камень - что ж, не смею мешать твоему счастью. Ты тоже станешь каменной, живая девушка.
  Голос смолк. Саломея выглянула из-за плеча Янгула:
   - И что это было? - испуганно поинтересовалась она.
  Тьма медленно расползалась по углам пещеры неровными клочками, и теперь впереди ясно был виден выход.
   - Каменная Княжна никогда и никого не отпускала просто так, - повторил Янгул. - Это ее последние злые чары. Скорее всего, это было произнесено сразу после того, как она превратила меня в...
   - Стоп-стоп! - перебила его Саломея. Как всегда в минуты сильного волнения, она говорила все, что приходило в голову. - И что это получается? Я же тебя и разбуди, я же и окаменей. Чудная перспектива, ничего не скажешь. Хоть бы уточнила сроки - я б, может, подготовилась... А меня кто разбудит?! Не хочу я каменеть! Это, наверное, больно, да и вообще негигиенично как-то. И вообще, что тут у вас творится? Ну прямо заповедник диких фольклорных персонажей!
  Янгул, поняв, что он все равно не сможет вставить в эту тираду ни единого слова, и смирившись с этим, молчал. А девушка уже вопрошала:
   - Янгул! А нельзя мне как-нибудь... Ну... Не каменеть, а? Ты случайно не в курсе?
  Каменный воин внимательно посмотрел на Саломею и наконец ответил:
   - Княжна исчезла. Значит, ее чары обратимы. Но как их отменить - я не знаю.
  Саломея вышла из пещеры и уселась на заляпанные грязью камни. Девушке было грустно и одиноко. Но, услышав за спиной тяжелые шаги, она немного приободрилась: "Ну вот, я к нему уже привыкла. Если его проклятие было обратимо - то чем мое хуже? Глядишь, вдвоем чего-нибудь придумаем".
  
  ***
  Саломея, поразмыслив, решила относиться к Янгулу и его словам несколько внимательнее. Во-первых, стоило признать факт - сейчас она стала жить по правилам и законам его мира, а он, как ни крути, знает их лучше. Во-вторых, он - мало того что и так каменный - уже каменел надолго, а потому уже знает, как себя при этом вести. Было, конечно, еще и 'в-третьих', но в этом Саломея не желала себе признаваться даже под угрозой немедленного окаменения - Янгул все больше нравился ей. В нем не было суетливости, напыщенности и инфантильности современных мальчиков, и это было так непривычно, что Саломею просто с ног сшибало необычностью ощущений от общения с ним.
   - Янгул! - окликнула она ардара. Тот поднял голову и посмотрел на девушку. - Ну что, и куда мы дальше?
   - У тебя были дела, - бесстрастно ответил каменный воин. Саломея от возмущения даже задохнулась:
   - Ну знаешь! А что я тут по твоей милости окаменеть могу, тебя это совершенно никак не волнует? Хорош джентльмен!
   - Я не знаю, что такое жентыль... как ты сказала?
   - Совершенно неважно, - обиженно буркнула Саломея.
   - Но если ты действительно хочешь развеять чары Каменной Княжны, - продолжал говорить Янгул, видимо, решив не обращать внимания на ее вспышки (а может, ардары на такие вещи вообще не реагируют, кто знает?). - Тебе придется пойти в тот мир, в котором жил я. Потому что в твоем мире средства отмены колдовства нет. Да и быть не может. Ты не боишься?
   - А что, разве может быть еще хуже? - язвительно осведомилась девушка. - Нет, не боюсь. Ты со мной пойдешь?
   - Да, - коротко ответил Янгул.
  Саломея вздохнула:
   - Ну хоть что-то. А как, интересно, дорогой ты мой каменный воин, мы должны попасть в твой мир, скажи на милость?
   - 'Дорогой'? - резко обернулся ардар к девушке.
   - Просто присказка, не бери ты в голову, Янгул! -поморщилась Саломея. - Ты лучше скажи, куда идти!
   - Обратно в гору, - отозвался ардар. - Там есть дверь, и я могу открыть ее только своим каменным оружием. Ты не сможешь вернуться обратно без меня.
   - Идем, идем! - нетерпеливо потащила Янгула за руку Саломея. Она едва ли не вприпрыжку побежала обратно. Янгул без труда поспевал за ней.
   - Не торопись так, - вдруг произнес он. - Всегда успеешь пойти туда, но сможешь ли вернуться?
   - Какая разница, где каменеть! - отмахнулась Саломея, подхватывая походный рюкзак с самым необходимым. - Показывай давай свою дверь!
   Ардар подошел к едва примерному выступу, коснулся его рукой, кивнул чему-то, что было понятно только ему одному. Затем вытащил из каменных ножен каменный же меч и без видимых усилий опустил его на едва заметную трещинку в скале. Вдруг края ее стали расширяться, она быстро побежала все выше и выше, и наконец, перед ардаром и девушкой появилась дверь, из-за которой струился неясный свет.
   - Вот и все, - сказал ардар. - Мы можем идти.
  Саломея, которая, похоже, перестала удивляться вообще чему бы то ни было, только оглянулась на вход в пещеру:
   - Янгул... Мы вернемся обратно?
   - Не знаю, - чуть помедлив, ответил тот. - Идем.
  
  ***
  Саломея сжала холодную ладонь Янгула, закрыла глаза и стремительно шагнула в раскрывшийся перед ней проем. Несколько секунд чувства полета... Бьющий в глаза откуда-то снизу свет, слепящий даже сквозь закрытые веки... Мгновенное ощущение холода... И вот ее ноги уже стоят на твердой поверхности.
  Саломея нерешительно приоткрыла один глаз. И тут же изумленно захлопала ресницами. Мир, окружающий ее, был живым - и каменным... Они с Янгулом стояли на берегу реки, а дальше - за рекой - шумел лес. Только шум его был не таким, как Саломея привыкла слышать в своем мире. Здесь от малейшего порыва ветра тихонько перезванивались каменные листья деревьев, и мелодично звенели каменные волны реки... Девушка даже рот раскрыла от изумления.
   - Красотааа... Если уж мне предстоит окаменеть, то всяко лучше каменеть здесь, чем в той пещере. Здесь я хоть не буду чувствовать себя лишней, а впишусь, так сказать, в пейзаж... - рассуждала она вслух. И тут же спохватилась:
   - Ой! Болтаю, будто на экскурсию сюда пришла. Нет уж, прости, Янгул, - осматривать экспонаты буду как-нибудь в другой раз. А сейчас все как-то недосуг - того и гляди, саму экспонатом сделают. Ну что там у нас дальше в программе? - с этими словами девушка уселась прямо на берегу реки, поджав под себя ноги. Янгул присел рядом и еще раз внимательно оглядел девушку с головы до ног. Под его пристальным взглядом ей стало даже как-то не по себе - возникло такое чувство, что она восседает здесь в купальнике. А то и вовсе без оного.
   - Тебе нужно переодеться, - наконец произнес Янгул. - В такой одежде ты не сможешь нигде показаться.
   - Почему это? - обиделась Саломея, - Одежда как одежда. А что джинсы грязные - так уж извини, дорогой, все-таки в пещере спала, а не на шелковых простынях!
   - Ты снова назвала меня 'дорогой', - мгновенно отреагировал ардар, - Зачем ты говоришь это?
   - Я? Ну... Я даже не знаю. Обычное ироническое обращение в контексте... - заговорил было в Саломее филолог, но она тут же цыкнула на него, и филолог умолк. - Короче, не обращай внимания.
  Но каменный воин покачал головой:
   - Не говори лишних слов. Слова могут все изменить.
  - Что - 'все?' - полюбопытствовала Саломея.
  - Все, - коротко повторил Янгул, и легко встав, протянул девушке руку. - Нам нужно идти.
   - Наконец-то! - съязвила-таки Саломея, поднимаясь. - А куда?
   - К Бабе-Яге.
  Саломея, не выдержав, захохотала в голос. Каменный воин с непониманием глядел на нее. Казалось, за неполные сутки знакомства с девушкой на его лице начали проявляться эмоции. А может быть, это только казалось - Саломея была способна вывести из себя кого угодно.
   - Над чем ты смеешься?
   - Янгул... Ой... Нет, я не могу... Ты это... Серьезно?
   - О чем? - терпеливо спросил Янгул.
   - О Бабе-Яге, - снова хихикнула было девушка, и осеклась, встретив совершенно серьезный взгляд ардара.
   - Да.
   - И по-твоему, она существует?
   - Да.
   - И живет в избушке на курьих ножках?
   - Да.
   - Я тебе не верю! - почти выкрикнула Саломея, подозревая, что над ней просто издеваются.
   - Иди за мной. Я покажу тебе.
  С этими словами Янгул решительно подхватил рюкзак девушки и пошел к каменному мосту над рекой. Грохот камней, так явно слышимый в его походке, удивительно вписывался в этот мир, и даже мысли не возникало считать этот звук каким-то посторонним. Судорожно припоминая все, что слышала в курсе устного народного творчества о Бабе-Яге, Саломея поплелась следом за ардаром.
  
  ***
  Когда каменный воин и девушка взошли на мост, Саломея обратила внимание на то, что волны каменной реки какого-то совершенно удивительного цвета - ни зеленые, ни голубые. Она остановилась на середине моста, всматриваясь в каменную воду, словно зачарованная.
   - Это малахит, - тихо сказал Янгул.
  Девушка опустилась на колени, свесила руку с низкого моста. Малахитовые волны на мгновение сомкнулись вокруг ее запястья, вспыхнули голубоватыми искрами, которые тут же развеял легкий ветерок. Саломея вытащила из воды руку и ахнула: ее обвивал сине-зеленый браслет без какой бы то ни было застежки - тонкие, переплетенные веточки плюща.
   - Янгул, что это? - выдохнула девушка.
   - Подарок, - совершенно серьезно ответил ардар. - Идем. Тебе не надо долго быть здесь в такой одежде.
   - Уж извини, ничего другого нет, - помрачнела Саломея. Вся ее одежда была исключительно удобной, туристической - не в сарафане же с кокошником по горам сигать прикажете! - А что, у вас тут приодеться негде?
  Ардар так выразительно промолчал, что девушка сама поняла бессмысленность вопроса. За короткое время знакомства с Янгулом она успела усвоить, что существует как минимум пятнадцать разновидностей молчания, которыми каменные воины владеют в совершенстве.
   - Янгул, а Баба-Яга - она какая? Она злая? Или добрая? Она меня не съест? А откуда ты ее знаешь?
   - Это Катина бабушка. Мать Каменной Княжны, - отрывисто сказал каменный воин. Желания спрашивать дальше у Саломеи не возникло - там вся семья, похоже, была с психическими отклонениями, причем, как показывает практика - чем старше, тем неизлечимее... Мало ли, чего от бабушки ожидать.
  Странная парочка подошла к лесу. Тот, издалека казавшийся вполне безобидным, вблизи вовсе не производил такого впечатления. Саломея сразу поняла, что это не какая-нибудь культурная каменная лесопосадка, а самый настоящий дремучий лес, со своей непроходимой чащобой и, как ни крути, со своей Бабой-Ягой. Ардар уверенно зашагал под своды деревьев, Саломея нерешительно двинулась за ним:
   - Янгул, а идти долго?
   - Для меня - нет.
   - А для меня?
   - Ты - живая. Ты устаешь.
  ... Казалось, лесу нет конца и края. Никакой тропинки под ногами не было, и Саломея изрядно приморилась скакать через поваленные деревья, обходить трухлявые пни, продираться сквозь плотно переплетенные ветви и поминутно смахивать с лица паутину. Тем временем солнечный свет становился все бледнее, и от каменной земли голубоватым туманом стали подниматься нежные сумерки. Когда эта дымка стала достигать верхушек деревьев, уставшая и уже порядком голодная девушка собрала силы, в три прыжка догнала ардара, шедшего впереди, и, вцепившись ему в плечо, повисла на нем:
   - Янгул, все, стоп, финиш, пришли! Я устала...
  Каменный воин, не говоря худого слова, подхватил Саломею на руки и ничтоже сумняшеся понес в направлении каких-то подозрительных зарослей.
   - Ты чего это? - удивленно, но расслабленно поинтересовалась Саломея, - Ты ж того... каменный.
   - Я не могу оставить тебя на тропе. Здесь достаточно всего - и плохого, и хорошего. К тому же там ты замерзнешь ночью.
   - А где не замерзну? - поинтересовалась Саломея, впрочем, отметив про себя, что никакой тропы с самого начала под ногами не наблюдается в принципе. - И я еще это... Кушать хочу.
  Янгул осторожно положил девушку на свои доспехи -каменные, они понемногу согрелись от тепла живого тела, и лежать на них стало достаточно удобно. Пока Саломея крутилась и вертелась, пытаясь побыстрее согреться, ардар принес пригоршню ягод и немного воды. Как ни мало было всего этого, девушка поблагодарила каменного воина.
   - А завтра до Бабы-Яги доберемся? - спросила она.
   - Да.
   - А она нас напоит, накормит и спать уложит, весь сервис как положено предоставит?
   - Не знаю.
   - А тут с нами ничего не случится? - сонно зевнула Саломея.
   - Пока я рядом - нет. Я буду охранять твой сон, - спокойно ответил Янгул. Но этих последних слов Саломея уже не слышала - она крепко спала под надежной защитой ардара.
  
  ***
  Утро следующего дня застало Янгула и Саломею уже в пути. Недовольная девушка то и дело протирала глаза, зевала и всячески старалась испробовать на прочность каменное терпение ардара - просыпаться ранним утром было для нее хуже всякой пытки. Однако на все колкие фразы и язвительные замечания он молчал - то ли успел привыкнуть к такой манере общения и не имел ничего против оной, то ли его терпение и вправду было тверже скал. Лес становился все угрюмее, синяя дымка уже не была сумерками - она окутывала самую чащу леса. Янгул уверенно зашагал сквозь нее, и Саломее не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
  Из голубоватого тумана медленно выплывали очертания высокого мрачного забора, поросшего мхом.
   - И чего это? - кисло поинтересовалась девушка, с недоверием глядя на этот кошмар архитектора. - Пришли, что ли? Стиль конечно тот еще - явно не Зураб Церетели. Да и заборчик покрасить явно не мешало бы...
  - Помолчи, - одернул ее Янгул. - Слишком много времени прошло с тех пор, как я был здесь. Не удивляйся ничему.
   - Да чему мне уже удивляться, - сокрушенно покачала головой Саломея.
  Они подошли к воротам. Ардар уверенно постучал. Глухой звук разнесся по чаще и медленно затих.
   - И чего? - мрачно вопросила девушка, спустя несколько минут ожидания. В это же мгновение тяжелая калитка отворилась, и в дверях появилась хозяйка жилища, заставив Саломею восторженно присвистнуть:
   - Вот это да! Это Баба-Яга такая?!
   - Да вы, как я погляжу, не в тренде, - задумчиво процедил сей фольклорный персонаж. Да какой!
  Саломея не могла вспомнить ни одной русской народной сказки, где Баба-яга выглядела бы настолько...
  Замысловатая высокая прическа из волос нежно-болотного цвета была любовно украшена плетущимися растениями, а костюмчик в тон был ладно скроен и мог бы по праву завоевать приз на Самую Хитрую Маскировку, столько на нем было нашито лоскутков, заплат да и просто веревочек. Девушка рассматривала это во все глаза, не задавая ни одного вопроса. Видимо, это показалось хозяйке странным и она решила представиться:
   - Яга. Никакая не Баба, а модный дизайнер-флорист-декоратор-художник-модельер, и по совместительству герой-даритель - слыхала про такого?
   - Я филолог, - смертельно оскорбилась Саломея, явно обиженная тем, что принадлежность ее к сей славной науке не бросается в глаза.
   - Значит, сообразишь, что к чему, - кивнула Яга. И только после этого соблаговолила обратить внимание на неподвижно стоящего ардара:
   - Янгул... Да никак ты?!
  Каменный воин кивнул в сторону Саломеи:
   - Она разбудила меня живым камнем. Но последнее колдовство Каменной Княжны должно обратить девицу в камень. Чтобы снять чары, мы должны быть в этом мире. Но как это сделать - я не знаю. Помоги нам, Яга.
   - Нууу, - задумчиво протянула она, - даже и не знаю. С чего это мне вдруг тебе помогать... Хотя ты Катю спас, тут уж как ни крути... Ладно, подумать надо.
   - Над чем подумать? - взвыла Саломея. - Я тут, значит, хоть окаменей, а вы все думать будете? Хорош герой-даритель!
   - Тише, деточка, не мешай мне как магическому персонажу, - церемонно остановила практически неуправляемый поток слов Яга. - Ишь, рыжая... Чисто настоящая колдунья! Подумать над тем, как вам помочь, мне все-таки уже не двадцать лет, чтоб все помнить!
   - Вот уж вы нас, пожалуйста, по всем законам жанра, сначала накормите, напоите, спать уложите, а потом уже думайте, сколько влезет! Или так и собираетесь на пороге держать? - язвительно поинтересовалась Саломея.
   - Ну да, с жанром ничего не поделать, - вздохнула Яга и посторонилась, пропуская гостей во двор.
  
  ***
  Двор Яги представлял собой полную гармонию с ее внешним видом и профессией - разноцветные мхи и лишайники на декоративных болотцах, которые хозяйка гордо называла 'клумбами', разноцветные же совы и летучие мыши, порхающие над этим великолепием подобно бабочкам, и наконец, классическая избушка на курьих ножках. У крыльца припаркована одноместная ступа цвета 'серебристый металлик'. На помеле, находившемся там же, поблескивал голубой маячок сигнализации.
  Остановившись у двери избушки, Яга пощелкала пальцами, пробормотала что-то вроде пароля для входа в жилище, и избушка немедленно распахнула гостеприимные двери.
   - Паутина-то декоративная? - не преминула поинтересоваться Саломея, не выносившая пауков.
   - А ты что же думаешь, я тут грязь разведу? Все-таки двадцать первый век на дворе, с чего это я отставать от него должна! Все - исключительно модный дизайн! - горделиво ответила Яга.
  Саломея одобрительно хмыкнула, но паутину все-таки опасливо обошла - мало ли... На всякий случай.
   - Чего ты там говорила? - обратилась Яга к девушке, - В какой последовательности надо - накормить сначала?
   - Потом напоить, - важно кивнула гостья. - А там по обстоятельствам видно будет.
  Готовила Яга по старинке - в печи, новомодных кастрюль-сковородок с тефлоновым покрытием не признавала, а потому как блюдо готовилось, так и подавалось на стол - в чугунках, чугунах и чугунищах. Выглядела такая посуда не то чтобы очень уж аппетитно, однако запахи, доносившиеся из-под приоткрытых крышек, не могли не радовать. Наскоро ополоснув руки, Саломея прыгнула за стол и голодными глазами уставилась на печь:
   - И чего сегодня в меню?
   - Караси, иваси и картошечка, - в тон ей отозвалась Яга, опуская на стол несколько изумительно пахнущих чугунков. - Мы тут по-простому, без церемоний, но от души.
  Пока Саломея, восторженно округлив глаза, отдавала должное кулинарному таланту Яги, та, отыскала в сундуке какой-то древний фолиант. Расстегнула застежки, сдула со страниц не то пыль, не то какой-то волшебный порошок и принялась энергично листать страницы. Янгул сидел напротив Саломеи, казалось бы, погруженный в свои мысли, и вдруг неожиданно спросил Ягу:
   - Где мой конь?
   - Чего? - не сразу отвлеклась та от книги.
   - Мой конь, - отчетливо повторил Янгул, - Он должен был сам вернуться сюда, а после того, как Каменная башня исчезла, вообще пришел бы к тебе - он хорошо знал эту дорогу.
   - А, Агат... Ну да, у меня он, куда ж ему деться...
   - С ним ничего не случилось?
   - Да что ему будет... Напоила сонным зельем, да отвела в конюшню... Как новенькая твоя лошадка, не бойся.
   - Агат - боевой конь, - хмуро поправил Янгул. - Я хочу увидеть его.
   - Ну так иди в конюшню, - пожала плечами Яга, не отрываясь от книги, - только перчатки свои не снимай. Погладишь его - он тебя разом вспомнит и проснется. Иди, иди, не мешай.
  Каменный воин тяжелой походкой вышел из избушки и отправился на задний двор. Яга наконец-то нашла нечто, заинтересовавшее ее, и с увлечением читала, поднеся страницу к самому носу, уже забыв о Саломее. А та тем временем, попробовав блюда из всех вкусно пахнущих чугунков, решила этак ненавязчиво напомнить о себе:
   - А поить чем будешь? Видишь ли, Яга - я ведь не для себя стараюсь! Просто надо ведь сказочный этикет соблюдать!
   - А вот это давай сама, - откликнулась хозяйка. - Хочешь молочка налей, хочешь чаю, а ежели кофе изволишь - то вари сама, растворимого нет.
  Саломея, рассудив, что как всегда - спасение утопающих дело рук самих утопающих и стесняться тут нечего, налила себе большую кружку сладкого чая и подвинулась поближе к Яге:
   - Благодарю за обед! Ну что там в книжках, пишут про меру пресечения в виде окаменения сроком на... Кстати, и о сроках что?
   - Пишут, пишут, - отозвалась Яга. - Пишут, что если полюбит тебя в каменном мире кто-то с живым сердцем за то время, пока не завянет каменный цветок - проклятье будет снято. Но если не полюбит - как только последний лепесток упадет с этого цветка, быть тебе камнем, да не живым, а мертвым.
   - И надолго?
   - Навсегда, - пожала плечами Яга.
   - Перспектива радужная, - помрачнела Саломея, - я где в каменном мире человека с живым сердцем искать должна? А вдруг он вообще женского полу окажется, и как тогда быть прикажешь? И что еще за каменный цветок? И с какой скоростью он вянет? И где вообще его искать? И в чем разница между живым и мертвым камнем?
   - Что-то слишком много вопросов, - ворчливо сказала Яга, - тебе как, одновременно на все отвечать? Сейчас Янгул своего коня разбудит, накормит-напоит, да и отправлю я вас...
   - Куда это?! Никуда я не поеду, ты хоть знаешь чего делать...
   - Отправлю к Кащею - у него сейчас каменный цветок... Всегда все самое волшебное себе забирал, - пожаловалась Яга. - Ну а там у него спросишь - может, он о чем в курсе.
   - И где он живет, ваш Кащей?
   - Да откуда я знаю? - искренне удивилась Яга. - Сколько лет-то прошло! Дам тебе свой навигатор - Янгул-то с ним все равно обращаться не умеет, а ты вроде ничего, образованная. Все, что о проклятии в книгах нашла, я тебе на флешку скину, отдельным документом. Флешку себе оставишь, а как до Кащея доберетесь - навигатор обратно передай, ладно?
   - Как, интересно? - не поняла Саломея.
   - Любой сове отдашь - она и принесет.
  Девушка кивнула. Яга убрала книгу на законное место, и кисло поинтересовалась:
   - Спать уложить? Ну, по законам жанра?
   - Не надо. Ты лучше Яга, вот что... Мне еще помощь по твоей специальности требуется.
   - Погадать-наколдовать? - прищурилась хозяйка.
   - Да нет же! Мне бы приодеться по-вашему, а то честное слово, перед Янгулом неудобно - третий день в одном и том же, а что есть - походное, грязное уже... Да еще и он говорит, что я как мужик одета - ну понятно, в моде ничего не смыслит, но все-таки - кому приятно? Так что ты мне уж помоги, пожалуйста.
   - Не проблема! - просияла Яга и за руку потащила Саломею в соседнюю комнатку.
  
  ***
  Войдя в комнату, Яга щелкнула пальцами, и стоявшие по углам сундуки одновременно раскрылись, демонстрируя весь ассортимент. Яга немного побегала от одного сундука к другому, что-то поколдовала перед каждым, потом критически осмотрела платья, висящие перед ней в воздухе без какой бы то ни было видимой поддержки, недовольно хмыкнула и снова начала шептать какие-то очень дизайнерские заклинания... Словом, она была полностью в своей стихии. Саломее оставалось только удивленно смотреть и не вмешиваться. Наконец, Яга выбрав и подколдовав нечто, по ее мнению, вполне подходящее, обернулась к Саломее:
   - Ну-ка, глянь.
  В воздухе перед девушкой появилось очень красивое черное льняное платье - свободная, не стесняющая движений широкая юбка и соединенный с ней широким поясом верх почти под самое горло с узким длинным декольте до середины груди. Яга легкими движениями рук из дальнего конца комнаты заставляла его поворачиваться во всем стороны:
   - Вот смотри. Длина приличная - пол не метет, колени закрывает. Цвет самый что ни на есть подходящий, походный к тому же. Ну и сверху, опять же... Все, что должно быть прикрыто - оно в принципе и прикрыто, а интрига все-таки сохраняется.
   - Для кого это вдруг интрига быть должна? - для виду заартачилась Саломея: платье действительно ей очень нравилось.
  Яга только всепонимающе хмыкнула и отправила девушку переодеваться за живую ширму из хитро переплетенных болотных растений.
  Что и говорить, в своей области Яга явно была непревзойденным мастером. Саломея поняла это, как только бросила первый взгляд на зеркало. Платье, конечно, было сшито (или наколдовано) специально для нее, но чтобы вот так угадать - нужны годы - а в данном случае и столетия - оттачивания мастерства - хоть швейного, хоть колдовского. Темно-карие глаза девушки стали казаться совсем черными - из-за их пронзительного, почти пугающего взгляда в упор ее шепотом и за спиной называли ведьмой... Платье было приятно прохладным и, хотя действительно было далеко от откровенных современных нарядов, однако же фигуру демонстрировало вполне прилично, к тому же выгодно оттеняя темно-рыжие, с красноватым медным отливом волосы. Очень довольная таким результатом, Саломея вышла и искренне поблагодарила Ягу.
   - Да чего уж там, - расцвела хозяйка. - Всегда пожалуйста, обращайся.
   - Только вот что, - вдруг остановилась Саломея. - Мы ж сюда не на вечер встречи выпускников пришли. А ну как придется через какие-нибудь заборы сигать, или например через речки вплавь - куда я в таком наряде?
   - Ты с Янгулом, деточка, - напомнила ей Яга. - Он тебя и через забор перенесет, и через речку.
   - Еще чего не хватало! Я свободная женщина, и у нас вообще равноправие. Нечего меня носить куда ни попадя! - возмутилась девушка уже откуда-то из-под подола, так как благополучно почти сняла платье, явно намереваясь переодеться в старые джинсы, наплевав на мнение общественности.
   - Будет он тебя спрашивать, - остудила ее пыл Яга, и Саломея покорно принялась упаковываться снова. Не в состоянии смириться, она все-таки упрямо возразила:
   - Ну хорошо, а вот например если ручей какой на дороге? Мне его как прикажете преодолевать, юбки задрамши? Стыдобища да и только! Может, ты мне все-таки еще джинсы наколдуешь?
  - И куда ты в них? К Кащею? - засмеялась Яга. - Да он тебя в штанах на порог не пустит - девушка, говорит, должна выглядеть девушкой, а то отличить трудно!
  - Ладно, - ворчливо согласилась Саломея, старательно зашнуровывая высокие сапоги, но свои старые джинсы все-таки предусмотрительно сунула обратно в рюкзак. Спустя некоторое время совершенно довольная, и, похоже, уже забывшая о каменном проклятии Саломея выбежала из дома Яги. Последняя же, глядя в окно, подумала, что ситуация эта стара как и она сама - девочки как всегда не хотят решать никаких проблем. Для счастья им вполне достаточно нового платья.
  
  ***
  Саломея обежала избушку на курьих ножках, пару раз отмахнулась от назойливой летучей мыши, возомнившей себя бабочкой, и, выбегая из-за угла, едва не убилась на полном ходу, почти вписавшись в огромного черного коня.
   - Ой.
  Девушка отпрыгнула назад, а конь, недовольно вскинув голову, нетерпеливо переступил с ноги на ногу. С первого взгляда было понятно, что конь этот может принадлежать только Янгулу. Сильный, ладный, он, казалось, совсем не чувствовал на себе тяжелой каменной сбруи, покрытого серой шкурой седла, и все время был готов к стремительному движению, ожидая лишь повелительного голоса хозяина. Однако ж последнего нигде не было видно, и Саломея, несколько поборов робость, которую внушал ей этот великан, неуверенно сказала:
  - Лоша-а-адка, - пытаясь заставить себя протянуть руку и погладить коня по морде. Однако ж на такое проявление расположения к нему строптивое животное отреагировало весьма бурно, коротко заржав и раздувая ноздри. Саломею, как обычно, не остановила первая неудача, и она продолжала бочком-бочком подбираться к коню, увещевая его на все лады:
  - Лошадочка... Лошадушка...
  С чего вдруг ей так жизненно необходимо оказалось погладить боевого коня - она и сама не знала, однако отступать уже не хотелось из принципа, и, перебирая все возможные и невозможные уменьшительно-ласкательные суффиксы, девушка подкрадывалась все ближе. Конь изумленно глянул на такое нахальство и, казалось, совершенно не соглашаясь с наименованиями, которые щедро выдумывала Саломея, угрожающе взбрыкнул копытами. Девушка снова ойкнула, и опасливо отступила на пару шагов. Где-то совсем близко раздался бесстрастный голос Янгула:
   - Агат!
  И конь, словно не демонстрировал только что свой крутой нрав, послушно повернулся и зацокал копытами в сторону стойла, как хорошо выдрессированный. Саломея едва не задохнулась от возмущения, но тут увидела, что живая преграда в виде коня устранена с пути и Янгул, уже в дорожном плаще, стоит неподалеку.
   - Янгул, - окликнула его девушка.
  Ардар обернулся, и что-то похожее на улыбку мелькнуло на его лице. А может быть, это просто показалось Саломее?..
   - Теперь я правильно одета, как женщина? - осведомилась Саломея, постаравшись вложить в вопрос всю язвительность, на какую только была способна. Однако ардар, казалось, и вовсе не заметил ее.
   - Красивая, - тихо произнес он.
  Саломее только и оставалось, что удивиться донельзя и перестать пытаться найти какие-нибудь колкие слова - все они как-то разом испарились из словарного запаса.
   - Э-э-э... Да? Ну... Спасибо, - выдавила она, пытаясь разобраться в ощущениях. С одной стороны, комплименты - оно всегда и безусловно приятно, особенно от такого мужчины, однако ж есть еще и с другой стороны! Во-первых, кто знает, сколько ей еще осталось быть живой - может, цветовод из Кащея никудышный, и цветок вот-вот зачахнет? А во-вторых, убеждала себя Саломея, ну и чего тебе этот каменный дался? Расколдуешься сейчас у Кащея быстренько - и домой! Яга, скорее всего, чисто по женским соображениям любовь сюда приплела. А Кащей-то уж наверное знает какую магию помощнее, чем тоскливо искать, в кого бы влюбиться!
  Окрыленная такими мыслями, успокоив саму себя, девушка подняла глаза на каменного воина, который продолжал пристально ее разглядывать. Следуя его примеру, Саломея запахнулась в длинный и удобный черный дорожный плащ с капюшоном, и заявила:
   - Готова к труду и обороне! Так мы едем?
  Янугл коротко кивнул, и Агат, словно повинуясь одному его взгляду, подошел к ардару и смирненько ждал, пока хозяин оседлает его. Однако же все попытки Саломеи приблизиться к нему конь пресекал самым решительным образом. Саломея только вздохнула от такой конской несправедливости по отношению к себе, но с животиной, как ни крути, не поспоришь. Но когда Янгул наклонился и, легко подхватив девушку, усадил ее в седло впереди себя, Агат ни движением не выдал своего недовольства - все, что делал хозяин, было для него законом. Саломея, приободрившись, показала язык вредному коню, помахала рукой выглянувшей в окно Яге и устроилась поудобнее. Ледяная рука ардара крепко держала ее, и надо сказать, что девушка вполне уже свыклась с этим холодным прикосновением, и не вздрагивала от него каждый раз. Ворота распахнулись, Янгул тронул поводья и Агат пошел вперед.
  - Береги браслет! - донеслось до девушки в тот момент, когда ворота уже закрывались.
  
  ***
  Немного отъехав от избушки,Янгул поинтересовался:
   - Что сказала Яга?
  Саломея пересказала ему свой разговор с Ягой о каменном цветке, умолчав только об условии снятия каменного проклятия - о любви, то есть. С одной стороны, приличные девушки таких разговоров с мужчинами не ведут ('Приличные девушки в такие ситуации и не попадают', - уже в который раз не преминула отметить про себя Саломея), а с другой стороны - вдруг Яга не ту книжку посмотрела? Вдруг Кащей что новое предложит? В общем, геройски проявив несвойственную ей молчаливость касательно этого пункта, девушка закончила свой рассказ:
   - Так что сейчас мчим к Кащею, смотрим на цветок, умиляемся, восхищаемся, быстренько снимаем проклятье и я возвращаюсь домой! План действий предельно ясен. А где, интересно, сейчас Кащей живет?.. А, ну да! - всплеснула она руками и достала из рюкзака, притороченного к седлу, любезно предоставленный Ягой навигатор. Поудобнее приладила его между ушей у Агата, что явно не понравилось последнему, и, дождавшись мигания разноцветных лампочек, вежливо вопросила:
   - Не подскажешь ли, как проехать к Кащею Бессмертному?
  Навигатор помигал некоторое время, раздумывая, затем выдал:
   - Тридевятое-царство-у-русалкина-пруда. Через-семь-верст-поверните-направо.
   - Янгул! Семь верст - это много? - поинтересовалась Саломея.
   Ардар лишь отрицательно покачал головой.
   - Значит, скоро приедем?
   - Да.
  Саломее быстро стало скучно: Агат шел медленно - в самой чаще леса галопом не поскачешь, каменным деревьям девушка уже не удивлялась, поэтому оставалось только разговаривать. Ассортимент собеседников тоже невелик - конь (от этой идеи Саломея отказалась сразу), навигатор (у этого слишком уж ограниченный круг тем для светской беседы) и ардар. Выбор был очевиден.
   - Янгул, а Каменная Княжна давно жила?
   - Давно.
   - Насколько давно?
   - Я не могу объяснить мерками твоего времени. Очень давно.
   - Отчего она исчезла?
   - Сбылось пророчество. Заплакал камень, и человек пожалел его.
   - Не такая уж и каменная, выходит, была ваша Княжна, - задумчиво протянула Саломея. - Она одна ушла?
   - Нет. С ней ушли ардары.
   - А что, еще другие были?! - изумилась девушка.
   - Да. Ардары - войско Каменной Княжны.
   - Почему же ты не ушел, если Княжна исчезла?
   - Мое заклятие было вневременным, - покачал головой Янгул. - И идти тоже было некуда.
   - Как остальные - с Княжной? - предположила Саломея.
  Янгул только промолчал в ответ.
   - А... Катя?
   - Она ушла с Иваном.
   - Ты ничего не знаешь о них?
   - Нет.
  Девушка заметила, как крепко сжали холодные пальцы поводья Агата и смутилась:
   - Извини. Я...
   - У меня каменное сердце, - спокойно отозвался Янгул.
   - Через-пять-верст-поверните-направо, - предупредил навигатор.
  
   - Да понятно, можешь пока отключаться, - махнула рукой Саломея, и через некоторое время спокойно уснула, доверчиво прижавшись к каменным доспехам ардара.
  
  ***
  Проснулась девушка от того, что солнечный луч нагло светил ей прямо в левый глаз. Она села, протерла глаза, огляделась и сделала вывод, что она находится на светлой полянке, прямо под каким-то неизвестным деревцем с пышной кроной. Неподалеку мерно шуршал травой Агат. Дремучий лес кончился - света стало гораздо больше, между деревьев виднелись полянки и прогалины, картина явно стала оптимистичнее, и Саломея улыбнулась. Отсутствие Янгула ее не беспокоило - если уж конь здесь, значит, и хозяин должен быть где-то неподалеку. И точно - между деревьев мелькнули каменные доспехи, и Саломея звонко позвала:
   - Янгул!
  Каменный воин почти сразу оказался рядом с ней.
   - Стоянка десять минут! Какая станция?
   - Я не хотел тебя будить, - отозвался Янгул.
   - Я имею в виду - скоро у Кащея будем? - вздохнув, выразилась девушка более понятным ардару языком.
   - Да.
   - А погулять я успею? - Саломее просто на месте не сиделось.
   - Я пойду с тобой, - немедленно отозвался каменный воин.
   - Янгул! У меня могут быть свои личные дела - в конце концов, искупаться захочу...
   - Я пойду с тобой, - упрямо повторил ардар.
   - Вот уж нет! В платье купаться - удовольствие на троечку, да и как потом сушить его прикажешь. А по-другому не собираюсь, - надулась Саломея.
  Янгул молчал, однако всем своим видом показывал, что решения своего менять он не будет ни в коем случае. И ведь поди пойми по этому не выражающему никаких эмоций лицу, что у него на уме! Каменный-то он каменный, однако все ж таки мужского полу, и скакать перед ним по озеру нагишом явно было негоже. В конце концов Саломее удалось уговорить ардара довести ее до озера, и подождать за ближайшими деревьями. Девушка торжественно поклялась всем на свете, что она не собирается тонуть, ломать ноги, искать неприятностей и теряться, и Янгул отконвоировал (а как еще прикажете воспринимать его неусыпное бдение над каждым шагом?)ее к ближайшему озерку, оставшись за деревьями. Саломея быстро скинула свои одежки и вбежала в теплую, как парное молоко, воду. Наплескавшись вдоволь, она несколько раз поглядела в сторону деревьев, за которыми скрылся ардар. Любопытство донимало так, что сейчас Саломея не раздумывая пожертвовала бы левым ухом и большим пальцем правой руки, чтобы только получить ответ на вопрос: а подсматривал все-таки или нет?! С одной стороны, рассуждала она, неторопливо выжимая волосы, Яга сказала, что вроде бы очень уж он благородный. А с другой стороны - будь ты хоть сто раз благородным... А, ладно! Если и не посмотрел-таки - так это исключительно его проблемы, - решила девушка и выбралась на берег. Высушив на солнышке волосы, Саломея заплела их в косу, чтобы не мешали и натянула платье.
   - Янгул, где ты? - позвала она, и каменный воин показался из-за деревьев.
   - Ты готова? - невозмутимо просил он.
   - Всегда готова, - развеселилась Саломея. - Янгул, ты чего такой хмурый? Смотри, красота какая кругом! Солнышко светит, песочек мягкий, водичка теплая!
   - Я слишком долго был в каменной башне. Я слишком долго был мертвым камнем, - отозвался ардар.
   - Так теперь уже все по-другому! - засмеялась девушка и, подбежав к озеру, плеснула ладошкой пригоршни воды на подошедшего ближе каменного воина. Алмазными брызгами сверкнули они в воздухе, теплыми каплями упали на лицо, на одежду ардара. Янгул осторожно коснулся рукой капель, искрящихся в солнечном свете, и просветлело его лицо. Саломея было притихла, боясь спугнуть этот первый предвестник улыбки, но ардар уже был по обыкновению своему холодно-спокоен:
   - Нам нужно спешить. Агат!
  А Саломея, уже было поверившая, что плескалась в озере без надзора, опять начала терзаться смутными сомнениями.
  
  ***
  Навигатор продолжал дружелюбно мигать лампочками:
   - Через-четыре-версты...
   - Помолчи, - цыкнула на него Саломея, но вовремя сообразила, что проще выключить совсем, чем тратить время на бессмысленные разговоры с хитрым волшебным механизмом. Навигатор возмущенно пискнул, но отключиться ему все-таки пришлось. Девушка сунула прибор в притороченную к седлу сумку и повернулась к Янгулу:
   - Янгул! Чего этого у тебя за кулончик такой симпатичный?
  Девушка потянулась к серебряной пряжке, скреплявшей края плаща ардара, и тут холодная рука воина мягко, но настойчиво перехватила любопытную ладошку Саломеи, не давая дотронуться до украшения.
   - Ну ты что, - мгновенно надулась девушка, - уже булавку какую-то потрогать нельзя, что за жизнь такая?! Мне так ничего не дали, как хочешь на веревочки завязывай, а у тебя вон какая штучка красивая. А даже посмотреть не даешь!
   Янгул молча выслушал этот поток жалоб и осторожно коснулся пальцами пряжки. Тусклое серебро слабо мерцало на груди ардара, дышало магией, кололо пальцы... Изящная пряжка, скрепляющая края плаща, была выполнена в форме цветка лилии, с причудливо переплетающимися стеблями.
   - Это магическая вещь, - терпеливо объяснил девушке Янгул. - Я не могу позволить тебе бездумно рисковать.
   - Сам-то трогаешь, - еще больше возмутилась Саломея, так яростно подскакивая на месте от справедливой обиды, что Агат возмущенно покосился назад и предупреждающе всхрапнул.
   - Я - ардар, - в сотый раз повторил воин. - Я подчинялся только Каменной Княжне и ее чарам. Теперь я свободен от любого колдовства, кроме природной магии, Магии Стихий... Ты не должна прикасаться к магическим предметам.
   - А что за волшебство в твоей брошечке сидит? - полюбопытствовала Саломея.
  Но каменный воин не ответил, благоразумно полагая, что лучше его спутнице не получать лишней информации о магических предметах. Не дождавшись ответа, девушка опять было попробовала договориться:
   - А можно...
  Но Янгул поставил в разговоре точку решительным 'Нельзя'. На короткое время Саломея притихла. И наверняка, собравшись с силами, задала бы Янгулу еще не менее тысячи неотложных вопросов, но сделать это девушка просто не успела. Тьма накрыла безмятежный лесок. Янгул вскинул голову - огромная птица пикировала на заметную среди зелени деревьев мишень - черного коня. Ардар прикрыл не успевшую даже взвизгнуть Саломею своим телом и круто развернул Агата. Конь, не ожидавший подобного обращения, встал на дыбы. Янгул обнял Саломею, одним движением выхватил девушку из седла и опустил на землю рядом с деревьями.
   - Янгу-у-ул! - взвыла Саломея. - Куда без меня-я-я!! Однако ардар, не обращая внимания на возмущенные крики, спрыгнул с коня, бросил поводья девушке и властно сказал:
   - Уходи за деревья.
   - А ты? - резонно поинтересовалась Саломея, краем глаза увидев, что чудовищный воробей заходит на второй круг пике.
  - Я вернусь и найду тебя. Ну! - прикрикнул ардар, видя, что девушка не двигается с места. Окрик словно разбудил ее, и незадачливая собирательница фольклора нырнула за ближайшие кусты, потянув за поводья Агата. Конь на удивление легко признал Саломею главной (возможно, только потому, что так приказал каменный воин) и резво прыгнул вслед за ней. Убедившись, что его подопечные в безопасности под защитой густых деревьев, Янгул выхватил из ножен свой каменный меч, воткнул его в землю и изо всех сил сжал рукоять обеими руками. Из-под ладоней ардара полыхнуло пламя и двумя струйками сбежало по клинку. Янгул вытащил оружие - теперь он держал в руках настоящий стальной меч, огромный и грозный. Ардар со свистом рассек воздух мечом, и как раз вовремя, потому что гигантские когти птицы уже тянулись к нему. Увидев оружие, враг круто взмыл вверх и тут же ринулся вниз, намереваясь упасть камнем с высоты и получить законную добычу. Янгул был готов к подобному маневру, и, отступив на несколько шагов в сторону, нанес гигантской птице удар прямо по левому крылу, но пришелся он вскользь. Сталь скользнула по плотному оперению, в ярости птица развернулась и полоснула громадными когтями руку ардара. Однако вопреки ожиданиям испуганно зажмурившейся Саломеи, никакой крови не появилось. Плечо воина полыхнуло огнем и окаменело еще прежде, чем когти птицы пробили кольчугу. Раздался глухой скрежет невиданной прочности когтей о камень - посыпались искры...
  Подняв меч, ардар успел ударить еще раз, и гигантская птица поднялась высоко в воздух с яростным криком, махая раненым крылом. Янгул убедился в том, что враг далеко, и только после этого громко крикнул:
   - Агат!
  Через несколько минут конь появился перед своим хозяином, ведя за собой словно на поводке уцепившуюся за поводья бледную и перепуганную Саломею. Девушка сжала руки так, что даже пальцы побелели, и ардару пришлось мягко, но настойчиво выдирать поводья из ее ладошек.
  - Кто это-о-о... - выдохнула девушка.
  - Это птица Рух, - ответил ардар, вытирая о траву и вкладывая в ножны вновь ставший каменным меч. Янгул провел рукой в каменной перчатке по доспехам, и с них исчезли всякие следы от ударов когтей.
  - Ух ты, класс! - восхитилась немного отошедшая от зрелища боя Саломея. - Я тоже так хочу одежду чинить!
  Ардар молча посадил девушку на привычное место впереди себя.
  - А птица не вернется? - опасливо подняла голову Саломея.
  - Обязательно вернется, - кивнул ардар. - Только не сейчас. Поэтому мы уезжаем.
  Услышав эти слова, умный Агат пошел вперед резвым шагом.
  
  ***
  На волшебный лес упала ночь. Не плавно возникла из вечерних сумерек, не радовала заходящим за горизонт солнцем - нет, темнота просто накрыла путешественников как купол, Саломея даже прислушалась в надежде услышать характерный 'бам' или 'бух'. Агат замедлил шаг.
   - Куда дальше? - поинтересовалась Саломея.
   - Яга дала тебе магического проводника, - пожал плечами каменный воин. - Посоветуйся с ним.
  Ойкнув, девушка поспешила достать из сумки забытый навигатор, потыкала в кнопки:
   - Включайся!
   - Не-буду, - обиженно буркнул прибор, угрожающе мигнув одной-единственной лампочкой.
   - Почему это? - оторопела Саломея.
   - А-потому. Зачем-меня-в-мешок-засовывала? Вот-и-ищи-теперь-сама-дорогу.
   - А я не знаю, где она...
   - А-я-тоже, - продолжал бухтеть навигатор. - Ночь-полночь-куда-ехать-собрались? Здесь-на-ночлег-останьтесь-а-утром-скажу-куда-идти.
   - Сейчас я сама скажу, куда тебе идти! Так до утра еще... - попробовала было воззвать к совести механизма девушка, но была перебита безапелляционным 'Спокойной-ночи'. Что еще оставалось делать Саломее, кроме как, непечатно ругнувшись без зазрения совести (во времена Янгула такие ругательства еще никому не были известны), бросить обидчивую железяку обратно в сумку.
   - Все, Янгул, привал, - обратилась она к каменному воину. - Навигатор говорит, что раньше утра дорогу нам показывать не собирается. Да и честно говоря, я уже сама спать хочу - сил никаких...
   - Хорошо, - кивнул ардар.
  Путешественники спешились - то есть Янгул изящно спрыгнул с седла, а вот Саломея едва не загремела прямо под копыта Агата, безнадежно запутавшись в собственном платье и в упряжи коня. От постыдного падения девушку снова спас каменный воин, вовремя подхвативший ее за... хм, талию. Саломея, однако, не оценила по достоинству сей подвиг, смертельно оскорбившись:
   - Ты чего это меня хватаешь за всякое! Вот уже не дадут благовоспитанной девушке из приличной семьи самостоятельно с лошади слезть... Прости, Агат, я имела в виду - с боевого коня... Так вот... О чем я? Да! Я к тому, что не надо тут на мое... это... честное имя покусываться... покусаться... в общем, нацеливаться и облизываться, пользуясь вынужденным временным пребыванием на территории одной полянки для ночлега! Я понимаю - романтика, луна светит, какие-то цветочки вон растут, тычинки-пестики и туда-сюда... Но лично я против - мне бы выспаться. Вот.
   Судя по выражению лица ардара - большую часть вдохновенного монолога он просто не понял, однако ж самую суть ухватил. Янгул, терпеливо дожидаясь, пока нервная особа приготовится ко сну, развел небольшой костер, расседлал Агата, снял каменные доспехи. Когда же девушка наконец улеглась под свой плащик, каменный воин, не говоря худого слова, вынул из ножен свой меч и положил между собой и Саломеей.
   - И чего это за жесты? - раздался из-под плащика ехидный голосок.
   - Можешь не беспокоиться за свою честь, девица, - ответил Янгул.
   - Какое благородство! - девушка фыркнула, отвернулась и уже через мгновение уснула, утомленная дневными переживаниями. Ардар безмолвно сидел рядом, вглядываясь в пламя костра. Если бы Саломея могла видеть его в эту минуту, она бы с уверенностью сказала, что ардары очень даже способны испытывать разные эмоции, которые прямо-таки отражаются на их холодных лицах. Однако девушка крепко спала...
   Восточный край неба слегка посветлел, звезды на нем стали чуть бледнее - солнце еще не успело ни единым лучиком позолотить вверенную ему территорию. Саломея проснулась от того, что кто-то нахально фыркал ей в ухо, пытаясь перевернуть. 'Кто бы это ни был - убью. Вот прямо сейчас. Нет, сначала высплюсь. Потом убью. Все потом' - девушка чуть-чуть приоткрыла глаз и увидела над собой совершенно неподкупную морду Агата. С ним, пожалуй, ссориться не следовало, да и, поразмыслив с минуту, Саломея решила не начинать день с убийства, рассудив, что существует много других способов страшной мести за безнадежно загубленный сон.
   Янгул все так же сидел рядом, глядя уже однако не в потухший костер, а туда, откуда должно было взойти солнце. Он был уже полностью готов продолжать путь. Но Саломее потребовалось еще какое-то время, чтобы пожаловаться на горькую долю, не дающую поспать хотя бы до обеда, сбегать к ближайшему ручейку, впотьмах наткнуться на лежащее поперек тропинки бревно, витиевато выругаться, прыгая на одной ноге, перекусить тем, что заботливо приготовила для нее Яга... Только стряхнув с платья крошки, девушка объявила:
   - Я собралась.
   Агат иронично фыркнул. Саломея не преминула показать вредному коню язык:
   - А тебя вообще не спросили! - и полезла в сумку за навигатором.
   Видимо, оный успел за ночь выспаться и подобреть, поскольку Янгул и Саломея услышали бодрое:
   - Доброе-утро! Едем-дальше?
   - Ближе... - проворчала сквозь зубы отчаянно зевающая путешественница, но все-таки навигатору ответила:
   - Едем, едем... Ты скажи только куда.
   - Я-же-сказал, - чуть ворчливо отозвался прибор, - у-русалкина-пруда-повернуть-направо!
   - Ну да, тут же указатели стоят - мол, вот тут вам русалкин пруд, - огрызнулась Саломея. - Ты давай без вот этого 'а я же говорил' скажи куда ехать!
   - Направо, - сдался навигатор. - Потом-прямо-а-там-пруд. Сумеете-пруд-пройти-в-тридевятом-царстве-у-Кащея-окажетесь.
   - Это что значит 'сумеете'?!
   - Всякое-бывало, - философски откликнулся навигатор. - Не-зря-русалки-вход-в-Кащеево-царств-сторожат.
   - Еще только сумасшедших земноводных нам не хватало, - покачала головой Саломея. Янгул тихонько тронул ее за руку:
   - Пора ехать.
   Девушка, изображая из себя оскорбленную невинность, застыла рядом с Агатом. Пытаться угнездиться на спине коня в платье и плаще самостоятельно она не решалась, боясь навернуться с немаленькой высоты. А просить о помощи ардара не позволяла гордость. К счастью, Янгул не заметил (или сделал вид, что не заметил) внутренних терзаний, и привычно подхватив девушку, усадил ее перед собой. После вчерашних капризов навигатора, девушка не решилась выключать его, предварительно взяв обещание не болтать без умолку, и прибор молча вспыхивал лампочками. Агат вышел на лесную тропинку и Саломея даже успела задремать под его ровный шаг (хотя, честно признаться, отбитые столь непривычным средством передвижения части тела болели немилосердно. Наверное, прошло немало времени к тому моменту, как навигатор возвестил:
   - Там-впереди-русалкин-пруд. Я-вас-привел-я-отключаюсь?
   - Отключайся, - разрешила девушка, и оглядевшись по сторонам, пощелкала пальцами. Тут же на руку ей спикировала сова, которой Саломея и доверила дальнейшую заботу о хитром механизме.
  В ярких лучах солнца блеснула вода. Пруд был немаленький, умеренно заросший камышом, окаймленный раскидистыми ветлами, склонившими листья до самой воды. За прудом виднелись башни Тридевятого царства. Объехать же зловредную водную преграду не представлялось никакой возможности - справа и слева от пруда лес обрывался. Не переходя в опушку, в чисто поле, в болото - вообще ни во что. Просто обрывался - двумя абсолютно идентичными пропастями, одинаково отвесными, одинаково глубокими, одинаково непреодолимыми.
   Спешившись, Янгул и Саломея огляделись. Никакого мало-мальски прочного моста, подходящего не то что для Агата, а хотя бы для Янгула в полном облачении, не наблюдалось. Девушка попробовала было заикнуться о преодолении водного препятствия вплавь, но быстро прикусила язык, вспомнив, что плавает немногим лучше топора. Ардар покачал головой:
  - Русалки обладают природной магией водной стихии. К ним нельзя прикасаться, их холодные чары действуют на любое существо, особенно - на человека...
  - И чего мы будем делать? - приуныла Саломея.
  - Агат останется с тобой. Я пойду вперед.
  Янгул посмотрел девушке в глаза и тихо добавил:
  - Не бойся.
  В который раз Саломея удивилась взгляду каменного воина. Пронзительные черные глаза всегда смотрели твердо, холодно, жестко. Но бывали такие моменты, когда взгляд Янгула теплел, становился задумчивым и внимательным. Тогда весь преображался Янгул - только бывало это редко...
  Ардар сделал какое-то неуловимое движение рукой, словно хотел прикоснуться к ладони девушки в ободряющем жесте, но рука застыла на полпути. Саломея же вообще ничего не заметила, язвительно откликнувшись:
  - Я и не боюсь! Как чуть что, так сразу меня побоку, охраняй мою лошадку!
  - Нет. Агат будет охранять тебя.
  Агат недвусмысленно потянулся к нарушительнице спокойствия, словно примериваясь, за какое место удобнее всего ее укусить. Саломея поспешила исправиться:
   - Коня, в смысле... Агат, ну ты же понимаешь, что я имею в виду!
  Но Агата такое объяснение нисколько не удовлетворяло. Похоже, коню вообще лучше, чем ардару удавалось внушать девушке правила поведения и выживания в незнакомом для нее мире. Данная расстановка сил, казалось, устраивала всех, кроме самого Агата.
  Янгул, видимо, привыкнув к тому, что каждое его слово встречается бурей недовольства, предпочел эту самую бурю начисто проигнорировать, и просто усадил Саломею на Агата, целиком доверив девушку заботам коня. Агат, по опыту зная тот еще характер своей 'наездницы', предпочел во избежание недоразумений накрепко прихватить зубами подол ее платья - ну чтобы совсем уж наверняка.
   Расчет Янгула был верным - пытаться спрыгнуть вниз самостоятельно девушка не стала, ругать Агата не решилась, поэтому все, что ей оставалось - наблюдать за развитием событий издалека, не забывая, впрочем, ехидно комментировать действия ардара.
   Как только Янгул подошел к пруду шагов на десять('Как узнал, что русалки здесь - первый пошел, уж наверное без купальников они тут водятся!'), из воды тут же показались мокрые волосы. Через два шага под волосами обнаружились подозрительные глаза, а еще через три - несколько русалок, вынырнув, покачивались в воде, беззаботно поплескивая хвостами ('Точно! Полный топлесс!').
  Одна из охранниц входа в Кащеево царство со скучающим видом поплыла вперед, однако увидев Янгула, оживилась и кокетливо заулыбалась:
  - Неужели ардар... Сам пришел!
  Над прудом колокольчиками зазвенел смех русалок. Янгул подошел еще ближе:
  - Нам нужно к Кащею - в Тридевятое царство.
  Русалки рассмеялись ('...противно захихикали...') еще задорнее:
  - К Кащею! Нет, к Кащею так просто не попасть! Нужен выкуп, выкуп, выкуп ('...расчетливые стервы...')!
  - У нас нет ничего, что могло бы заинтересовать вас, - спокойно продолжал разговор Янгул.
  - Нет выкупа - нет входа в Тридевятое царство! - переливался смех над прудом. - С тобой девушка ('Живой не дамся!'), разве у девушки нет красивых украшений?
  Янгул посмотрел на Саломею. Та яростно замотала головой - нету, а если бы и были, фигу бы дала земноводным в долгосрочную аренду!
  - Если у нее ничего нет, подойди к нам, ардар ('Я к вам сейчас сама подойду!'), мы посмотрим на тебя ('На себя сначала посмотрите!') - может быть, у тебя найдется что-то на выкуп?
   - Янгул! - крикнула Саломея, яростно и безуспешно пытаясь извернуться из зубов Агата, - Я бы на твоем месте к ним не пошла! А то вдруг натурой выкуп запросят - их много, а ты один!
  Ардар оглянулся на девушку - та уже была не на шутку сердита, казалось, не из-за неожиданного препятствия, а скорее из-за вольных шуток русалок. Каменный воин еле заметно изогнул уголки губ в проскользнувшей улыбке и спокойно зашел прямо в воду.
  Русалки окружили Янгула, смеясь, оставляя мокрые следы ладоней на каменных доспехах. Саломея тихо выходила из себя. Одна из охранниц пруда, забавляясь, стянула с ардара плащ, и в руки ей упала пряжка, скреплявшая его края. Остальные тут же потянулись ближе:
  - Какая красивая! Подари ее нам, оставь ее, ардар!
  - Вы пропустите нас? - спросил Янгул.
   Русалка засмеялись, сжимая в руке украшение:
   - Нет! - и нырнув, охранницы отплыли на середину пруда.
  Саломея замысловато ругалась, костеря всю родню русалок до пятого колена, включая двоюродных бабушек и троюродных племянников. Янгул же, что-то просчитав в уме, повернулся и вышел из воды. Русалки принялись перекидывать друг другу пряжку с плаща ардара. Серебро взлетало в воздух вместе с водяными брызгами, сверкало на солнце... Как только последняя, седьмая русалка со смехом поймала пряжку - словно туман окутал пруд, спрятав его от изумленного взгляда Саломеи. А когда туман рассеялся - на тихой воде пруда покачивались семь прекрасных водяных лилий, а в воздухе над ними дрожал эфемерный мост. Янгул шагнул на него первым, ведя под уздцы Агата, на котором сидела притихшая Саломея. Путь был свободен.
  
  ***
  Шагнув на противоположный берег пруда, путешественники обернулись - мост за ними постепенно таял, и вот наконец исчез совсем. Прямо перед собой они увидели высокую крепостную стену, из-за которой вздымались башни Тридевятого царства.
  - Янгул! А Кащей - он тут кто? Царь?
  - Нет.
  - А кто?
  - Советник царя.
  - А царь тогда кто?
  - Иван-Царевич.
  - Какой же он царь, если - сам говоришь - Царевич?
  - Когда Иван-Царевич стал царем, он не стал ничего менять в титуле, чтобы не вводить в заблуждение народ.
  - Ясно, - улыбнулась Саломея, - значит, фамилия получается! А жена его...
  - Василиса.
  - Стало быть, Василиса Царевич. Хорошо хоть не за Ивана-Дурака замуж вышла... Хотя кто этого царя знает. Ну, мы идем? Где тут у вас звонок?
  Янгул постучал в крепкие ворота. Звук вышел очень внушительным. Однако распахивать двери настежь в порыве радости никто не спешил. Через несколько минут в открывшемся маленьком окошечке показалось лицо. Обладатель оного явно был недоволен тем, что ему помешали досмотреть послеобеденный сон, а потому, не открывая глаз, приветствовал гостей:
  - Кто там - катись откуда пришел.
  Окошечко захлопнулось. Янгул постучал еще раз. Высунувшееся снова, еще более недовольное лицо, по всей видимости, собиралось крайне нелестно отозваться об утренних визитерах, но каменный воин опередил его:
  - Открой нам ворота, страж.
  Услышав голос Янгула, привратник моментально проснулся, выпучил глаза и по слогам уточнил:
  - Ар-дар...
  Благостная утренняя тишина была нарушена неблагозвучным воплем:
  - Ардары!!!
  - Не кричи, дядя, - посоветовала Саломея. - Ты что, ардаров никогда не видел?
  - В том-то и дело, что видел, - судорожно цепляясь за копье, отозвался страж ворот. - Вот ведь до чего дошло! Уже и человеческие девицы с ардарами разбоем промышляют!
  - Еще раз советую остынуть, - философски отозвалась девушка. - Чем я с ним занимаюсь - это мое личное дело.
  Привратник залился пунцовой краской, и предпочел продолжить общение с ардаром, несмотря на панический ужас перед ним. Саломея пожала плечами, что-то процедила сквозь зубы о слабых нервах местного населения и закинула в рот пластинку жвачки, обнаруженную в рюкзаке. Страж ворот, кажется, позеленел:
  - Зачем ты пришел, ардар, и зачем привел с собой девицу, колдовством изрыгающую волшебные шары изо рта?
  - Полегче там, - возмутилась Саломея. - А то тоже мне... Ничего я не изрыгаю, а поддерживаю кислотно-щелочной баланс!
  - Нам нужно увидеть Кащея, - поспешил ответить Янгул. - Я обещаю, что мы не будем творить в Тридевятом царстве ничего беззаконного.
  - И за девицу ручаешься? - подозрительно переспросил привратник.
  - Да.
  Окошечко захлопнулось, и через некоторое время тяжелые ворота, скрипнув, отворились. Янгул, во избежание непредвиденных недоразумений с Саломеей, не стал снимать ее с коня, а вспрыгнул в седло и тронул поводья. Агат послушно зарысил вперед. За спиной путешественников захлопнулись ворота.
  Саломея вертела головой во все стороны, дивясь Тридевятому царству. По обе стороны мостовой шла оживленная торговля, толпился народ с яркими коробами и лотками, а в них - чего только не было! И сувенирные фигурки, изображающие Ивана-Царевича в момент совершения им очередного подвига, и золотые яблочки (некоторые даже в комплекте с блюдечками - специально для катания), и аленькие цветочки, и быстрорастущие бобы, и поющие дудки, и множество полезной в хозяйстве волшебной утвари - прялки-самопряхи, скатерти-самобранки, метлы-самометы (а из-под полы даже кошельки-самотрясы), и подозрительно похожие на результаты творчества Фаберже яйца. Впрочем, Саломея быстро смекнула, что они призваны изображать из себя вместилище смерти Кащеевой, и, прикинув Кащеев доход с этой сувенирной продукции, только присвистнула.
  Тем временем Агат, попетляв по улочкам, подъехал к ступеням замка. Янгул натянул поводья, и конь остановился.
  - А чего мы во дворец приехали? - полюбопытствовала Саломея. - Нам же к Кащею. Или он прям тут и обитает?
  - Царский советник живет в царском замке, - кивнул ардар.
   - Нехило, - оценила Саломея. И немного помявшись, попросила:
  - Янгул, сними меня отсюда. Я... того... Высоты боюсь...
  Кинув поводья подбежавшему мальчишке, ардар поставил девушку на землю, и направился прямо ко входу. Высокая дверь отворилась, и на пороге возник дворецкий:
  - Рад приветствовать гостей Тридевятого царства... Ардар?!
  - Мы пришли с миром, - предупреждающе поднял руку Янгул.
  - Какие дела привели вас в замок Ивана-Царевича? - уже менее торжественно вопросил дворецкий. - Государь с семьей уже неделю в отъезде, с дружеским визитом у главы Тривосьмого государства.
  - Нам нужно увидеть Кащея Бессмертного, - ответил каменный воин.
  - Кащей Злодеевич на месте, - кивнул слуга, - пройдите за мной, я доложу о вашем прибытии. По какому вопросу вы желаете видеть советника?
  - По личному, - коротко ответила Саломея, и дворецкий повел гостей внутрь. Поднявшись по широкой парадной лестнице и пройдя через просторную галерею, Янгул и Саломея оказались перед массивной дубовой дверью с табличкой, на которой было вытиснено: 'К.З. Бессмертный'. И чуть ниже: 'Советник царя по о.в.и в.о.в.'.
   - А что эти буковки значат? - полюбопытствовала девушка.
  - Советник царя по Особо Важным И Всем Остальным Вопросам, - торжественно произнес слуга. Саломея только хмыкнула в ответ.
  Вежливо кивнув гостям на кресла, стоящие рядом, дворецкий попросил подождать и вошел в кабинет. Через минуту вышел снова и оповестил:
  - К сожалению, господин Бессмертный сегодня по личным вопросам не принимает. Вы можете подождать несколько...
  - Не можем, - откликнулась Саломея, и, к ужасу дворецкого, подскочив к Кащееву кабинету, зачастила:
  - Сами мы не местные, имейте сострадание, подайте путникам кружку воды, а то так есть хочется, что даже переночевать негде!
  Из-за двери раздался слегка удивленный голос:
  - Бродячие артисты? Шуты? Это хотя бы интересно... Пусть войдут...
  Саломея торжествующе улыбнулась слуге, и сделала широкий приглашающий жест:
  - Идем, Янгул.
  
  ***
  Саломея распахнула дверь и первой появилась на пороге кабинета. Ардар маячил где-то за спиной девушки. То, что она увидела в шикарном кожаном кресле прямо напротив себя, превзошло все ее ожидания...
  Сидел там, разумеется, Кащей собственной персоной. Но какой персоной! Даже Саломее, с ее нервами, закаленными современными клипами и светской хроникой, было на что поглядеть...
  Зауженные джинсы, щедро украшенные стразами, неизвестно каким колдовством удерживались в районе 'гораздо ниже пояса', розовая футболка изящно облегала все подробности довольно хилого торса, а прическа напоминала некоторый 'недокок', свисавший во все стороны, надо полагать, очень гламурными прядями. Поверх этого творения парикмахерского искусства гордо восседала ядовито-зеленая шляпа, из которой под очень угрожающим углом вызывающе торчал карандаш с обгрызенным ластиком. Карандаш придавал Кащею такую убедительность, что Саломея даже не подумала о том, что над ним можно похихикать... Советник царя по 'о.в.и в.о.в.' поднял глаза от глянцевого журнала, который лениво перелистывал наманикюренными пальцами:
  - Менестрели? Фокусники? Стихоплеты?
  - Э-э-э... - несколько озадаченно протянула Саломея, раздумывая, к какой категории лучше отнестись.
  - Учтите, вакантных мест при дворе нет, - подавив зевоту, предупредил Кащей. - А хотя бы и были... Кому ты тут нужна, такая неэстетичная?
  - Сами вы... У меня вообще платье дизайнерское, - обиделась Саломея, отступая в сторону и пропуская вперед ардара.
  Увидев Янгула, Кащей заметно оживился:
  - Хм... Ну-ка, ну-ка... Хотя... Постойте... Вот этот ничего, довольно миленький, хотя и несколько мрачноват... Пожалуй, для тебя, красавчик, может найтись какая-нибудь должность...
  Саломея только глазами захлопала, глядя на внезапную перемену в советнике. Но Янгул покачал головой:
  - Мы пришли не искать службы.
  - А я тебе службу и не предлагаю, - ослепительно улыбнулся Кащей.- Будешь, скажем... Моим компаньоном! Как тебе, а?
  - Мы пришли по делу, - настойчиво повторил ардар. Саломея тихо хихикала, прикрываясь рукавом. Кащей помрачнел:
  - Я ведь сказал - по личным вопросам сегодня не принимаю! Хотя, если ты передумаешь... А если нет - попрошу вас освободить кабинет!
  Кащей нажал на кнопку вызова дворецкого и снова углубился в журнал, но тут Саломея, отсмеявшись, решила вмешаться:
  - В общем, нас Яга прислала.
  Советник царя подскочил в кресле:
  - Что ж вы сразу не сказали?!
  - У нас была такая возможность? Вы же с порога - то оскорбляете, то пристаете...
  - Ладно, ладно, - замахал руками Кащей. - Какая обидчивая! Присаживайтесь вот сюда, да-да, сюда... Ах... Простите, как вас... Янгул! Какое чудесное имя...
  Возле двери раздалось покашливание дворецкого.
  - Голубчик, - окликнул его Кащей, - принеси нам кофе.
  Дворецкий вежливо кивнул и скрылся, через несколько минут вернувшись с чашками и кофейником. Тем временем Саломея скоренько уселась между Кащеем и Янгулом во избежание обидных недоразумений, и начала рассказывать по порядку. Изобразила в лицах свою встречу с ардаром, поведала о визите к Яге, похвасталась новым платьем (Кащей с видом знатока пощупал подол и согласился, что платье 'очень даже ничего'), продемонстрировала флешку (документ советник просмотрел сразу же и сделал недовольное лицо), тактично умолчала о заколдовавшихся русалках и наконец закончила:
  - В общем, каменеть мне не хочется! Какие предложения?
  Кащей задумчиво подпилил ногти на левой руке, придирчиво разглядел их и наконец ответил:
  - Каменный цветок у меня. Только я вам его не отдам.
  - Почему?
  - Из листьев отличная маска получается, - охотно пояснил Кащей, - отбеливающая, против морщин. В ступке толчешь, водичкой разбавляешь, и...
  - А короче?
  - А короче - лепестки отдельно от листьев, сама понимаешь, тебе ни к чему...
  - Предлагаешь каменеть? - мрачно уточнила девушка.
  - А что... - задумчиво протянул советник. - Я тебя у себя в кабинете поставлю. Буду самым высоким гостям показывать. А еще можно вместо вешалки приспособить, очень креативно...
  - Не смешно! - отреагировала Саломея.
  - А я и не смеюсь, - церемонно протянул Кащей, отложил пилочку и вздохнул:
  - Ладно... Так и быть. Только ради Яги - помогу тебе.
  - Избавиться от проклятия? - обрадовалась девушка.
  - Как я тебя от него избавлю, дорогуша? - ужаснулся советник. - Яга же сказала, как избавляться - действуй!
  - Я думала, она пошутила! - взвыла Саломея. - Как же ты мне в таком случае помочь собрался?
  - Цветок я тебе не дам... Но волшебное зеркало, которое может показать тебе этот цветок в любой момент, пожалуй, подарю. Только с одним условием - ты не посмотришь в него до тех пор, пока не выедешь за ворота Тридевятого царства.
  - И как оно мне показывать собралось? - кисло поинтересовалась Саломея. - По часам? По программе? По щучьему велению? По...
  - Не утрируй, - поморщился Кащей. - Когда попросишь, тогда и покажет.
  - Я еще не совсем сошла с ума - с зеркалами разговаривать, - вяло огрызнулась Саломея.
  - Дело твое, - пожал плечами Кащей. - У меня целее будет.
  - Я еще не сказала 'нет'!
  Кащей хлопнул в ладоши, и в руках у Саломеи появилось небольшое зеркало в серебряной оправе, инкрустированное бирюзой и малахитом.
  Советник царя жалостливым взглядом уставился на зеркало:
  - А что мне за него будет?
  - Ничего, - ворчливо откликнулась Саломея.
  - Так не пойдет, дорогуша, - Кащей снова помрачнел. - Мне что-то взамен нужно... А то понабегут от Яги, и каждому раздать надо, что поволшебнее... В общем, нет. Зато я знаю, что есть такая занятная живность - Жар-птицей зовется. Вот в обмен на нее я бы, пожалуй, и зеркало тебе отдал...
  - Да зачем тебе Жар-птица?!
  - Очень гламурный светильник из нее выйдет... Живой, - мечтательно протянул Кащей. - А кроме того, из линялых перьев можно украшения для костюмов делать... Ну как, в общем, договорились?
  Саломея искоса глянула на ардара. Тот еле заметно кивнул.
  - Мы согласны, - объявила девушка.
  - А не обманете? - прищурился советник царя.
  - Ардары никогда не лгут, - с достоинством ответил Янгул. - А за девицу я ручаюсь.
  - Вот и договорились, - просиял Кащей. - Переночевать сегодня можете в замке. Завтра отправляйтесь на поиски. А сейчас оставьте меня, я буквально ничего не успеваю сделать - столько работы!
  С этими словами советник царя снова уткнулся в модный журнал, приказав явившемуся дворецкому разместить гостей. Выйдя из кабинета, Саломея дернула каменного воина за ножны и прошептала:
  - Янгул! Какого... ты пообещал этому... метеросексуалу, чтобы не сказать больше... Жар-птицу найти и доставить лично в руки? Ты хоть знаешь, где ее искать?
  - Нет. Но разве у нас был выбор?
  - Ну... Я даже не знаю...
  Тем временем дворецкий провел путешественников через большую залу и остановился перед одной из дверей в длинном коридоре:
  - Эта комната для девушки. Вас, господин... Э-э-э... ардар, ждут другие покои, я провожу Вас.
  Саломея уже было взялась за ручку двери, но голос Янгула заставил ее обернуться.
  - Почему ты не сказала мне о снятии проклятия?
  - Не придала значения, - пожала плечами девушка. - А что?
  Ардар только покачал головой.
  - Могу завтра рассказать. Если интересно. А пока - спокойной ночи.
  Девушка вошла в комнату. Та была небольшой, но опрятной. Ничего лишнего - узкое окно, кровать, стол с несколькими книгами, кресло и дверь, за которой, к восторгу Саломеи, оказался самый настоящий душ - с горячей водой, ароматным мылом и пушистым полотенцем, - чем девушка не преминула тут же воспользоваться. Зашедшая служанка забрала платье Саломеи, пообещав принести его к утру чистым и выглаженным, и оставила взамен легкий льняной сарафан. После душа Саломея с любопытством полистала книги - ими оказались Тридевятские народные сказки - и отдала должное принесенному обеду. Улегшись на кровать с книгой и оставшимся от десерта яблоком, Саломея читала ровно до того момента, пока вышеупомянутый фрукт не был изгрызен до самого черенка. После этого книга потихоньку опустилась на одеяло - девушка задремала, а через час - крепко спала.
  
  ***
  Солнце уже заливало Тридевятое царство ярким светом, когда Саломея наконец соизволила открыть глаза. Потянувшись, она устроилась поуютнее и подумала, что, пожалуй, согласилась бы пожить здесь, пока Янгул ловит Жар-птицу и доставляет ее советнику по 'о.в.и в.о.в.'. За время их путешествия девушка успела понять - и на собственном опыте убедиться - что никакой романтики в ночевках у костра нет и в помине. С одного боку все время жарко, с другого холодно, одежда и волосы безнадежно пахнут дымом, комары радуются такому глупому обеду, все тело к утру затекает так, что первые полчаса езды верхом кажутся изощренной пыткой, руки в саже, беготня в кустики - и хорошо еще, если не под елку... Такой 'романтикой' Саломея была сыта по горло, и уже подумывала, не отправить ли и в самом деле ардара одного, но, собрав остатки совести, все-таки признала, что негоже перекладывать свои дела на чужие плечи. А пока было время подремать еще, и девушка уже было начала погружаться в сладкое утреннее сновидение, как раздался стук в дверь.
  Саломея, не открывая глаз, искренне пожалела, что не запаслась арбалетом - по крайней мере, так можно было бы, не вставая с кровати, решить назойливую проблему, стоящую за дверью. Применить тактику 'притворюсь, что дома никого нет - авось постучат и уйдут' не получалось: стучал явно тот, кто знал, что девушка находится внутри. Когда стук повторился, Саломея, поднялась с кровати и накинула сарафан, сопровождая эти действия настолько красочным описанием того, что собирается сделать с тем, кто стоит за дверью, что любой почел бы за благо удалиться если не со скоростью света - то по крайней мере со скоростью звука. Любой, только не...
  - Янгул! - возмущенно буркнула девушка.
  За дверью стоял ардар.
  Без каменных доспехов, без привычных ножен на поясе - в черной рубашке с закатанными рукавами и распущенным воротом, в черных же штанах и неизменных мягких сапогах. Как всегда, одетый и бесстрастный, он представлял собой яркий контраст со встрепанной девушкой, пытающейся одновременно пригладить волосы и застегнуть последнюю пуговицу сарафана. Ни то, ни другое пока не увенчалось успехом.
  - Доброе утро, - кивнул ардар.
  - Издеваешься, - покачала головой Саломея.
  - Нет.
  - Зачем ты пришел?
  - Помочь тебе...
  - Поверь мне, Янгул - именно сейчас я в твоей помощи нуждаюсь меньше всего! - недовольно перебила девушка.
  - ... разобраться с тем, как себя вести во дворце, - невозмутимо продолжал говорить каменный воин, поймав за руку метавшуюся туда-сюда по комнате жертву ранней побудки.
  - Как-нибудь и без тебя разберусь! - Саломея решила начать с прически, потому что взлохматить короткие волосы в подобие прически еще худо-бедно получалось, а вот поймать неловкими со сна пальцами пуговицу - уже хуже.
  - Разреши... - ардар поймал болтающуюся на вороте пуговицу и ловким движением продел ее в петельку. Саломея только фыркнула от возмущения, однако смолчала. Тем временем Янгул продолжал:
  - Дама при дворе должна быть вежливой...
  - Идите вы со своей вежливостью в... к... - Саломея так и не смогла определиться с направлением, предоставив его воображению ардара.
  - ... в любое время суток хорошо выглядеть...
  - Я сейчас тебя убью за дурацкие намеки!
  - ... не говорить, пока к ней не обратятся, и не...
  - Домострой и мрачное средневековье!
  - ... и не входить в кабинет советника царя без приглашения.
  - А пока я буду ждать его соизволения меня принять, цветок завянет, меня ни одна зараза с живым сердцем не увидит, и, соответственно, не полюбит - и пожалуйста, готова у Ивана-Царевича новая статуя, сад украшать! А главное, экономия какая - скульптору ни копейки платить не надо!
  Каменный воин вычленил из потока яда, которым плевалась невыспавшаяся 'дама при дворе', разумные зерна:
  - Значит, это и есть условие снятия проклятия, о котором говорила Яга...
  Саломея запоздало кивнула.
  Янгул несколько мгновений размышлял над услышанным, потом коротко кивнул в ответ на свои мысли и направился к двери.
  - Ты куда? - окликнула его девушка.
  - К себе.
  - А я?
  - А ты у себя, - терпеливо ответил каменный воин.
  - А чем воспитанные дамы при дворе занимаются в свободное время? - ехидно уточнила Саломея. - Ну просто для расширения кругозора. И чтобы не умереть от скуки до... Кстати, когда мы выезжаем?
  - Вечером, - ардар выглянул в окно. - Днем тебе будет слишком жарко. И Агат устанет.
  В дверь постучали, и в комнату вошла вчерашняя служанка с подносом в руках. Увидев Янгула, она еще шире распахнула глаза и уставилась на каменного воина со смесью ужаса и любопытства. Саломея сердито блеснула глазами, подскочила к оторопевшей девушке, выхватила у нее поднос с завтраком и недвусмысленно начала оттеснять служанку к двери. Таких обожательниц с огромными карими глазищами, тонкой талией и всеми остальными прелестями фигуры путешественница терпеть рядом со своим ардаром не желала. 'Я тебя расколдовала, тебе со мной и мучиться', - злорадно бурчала себе под нос Саломея, обходя каменного воина и пытаясь покрасивее умостить поднос на столе. Янгул, кажется, вообще не заметил того, что произошло. Когда Саломея пригласила ардара разделить с ней утреннюю трапезу, он не отказался и присел в кресло. Саломея устроилась на кровати, поджав под себя ноги, и вспомнив, что ардар ничего не ест, с легким сердцем придвинула к себе единственную кофейную чашку.
  После завтрака девушка выпроводила ардара из комнаты и принялась не спеша, с чувством приводить себя в порядок. Влажные после душа волосы уложила в этакий художественный беспорядок - так, чтобы не торчали во все стороны аки перья из гнезда. Надела платье от Яги, которое служанка боязливо протянула из-за двери. Крепко зашнуровала сапоги, тоже тщательно вымытые и просушенные. Посмотрела в зеркало и осталась очень довольна выглянувшим оттуда результатом. Девушка дочитала до конца сборник Тридевятских сказок, достала из рюкзака, принесенного вместе с платьем, блокнот с заметками и углубилась в сравнение русского и Тридевятского фольклора. Саломея так увлеклась, что на вопрос служанки, изволит ли госпожа обедать, ответила, что не изволит и продолжала яростно строчить.
  Закончив первые наброски, занявшие чуть не четверть объема блокнота, девушка потянулась и решила наконец-то выйти из комнаты - кому расскажи, что у Ивана-Царевича была, а дворец не посмотрела - не поверят. 'Да и про Ивана-Царевича не поверят' - усмехнулась своим мыслям фольклористка, запихивая ценные заметки в рюкзак. - 'В лучшем случае сочувственно у виска покрутят. Ну, а в худшем...'.
  Саломея прикрыла за собой дверь и пошла по длинному коридору. Окна здесь были небольшие, располагались под самым потолком, что, впрочем, выгодно оттеняло висящие на стенах портреты. Девушка подошла поближе, вчитываясь в таблички: Царь Горох, Царь Дадон, Иван-Царевич, Василиса Прекрасная, Василиса Премудрая, Крошечка-Хаврошечка... Больше всех Саломее понравилась Василиса Премудрая. Очаровательные ямочки на щеках, чуть курносый нос, ярко-голубые глаза, длиннейшая льняная коса ниже пояса, темно-синий с серебряной оторочкой сарафан, колбочки какие-то чудные в руках... Василиса Прекрасная, конечно, тоже была прекрасная - но какая-то уж больно правильная - черты лица, фигура, тщательно уложенная прическа, в свет-зеркальце глядится... За спиной Саломеи раздался вздох. Девушка обернулась - дворецкий с сожалением глядел на портрет Василисы Премудрой.
  - Кто это? - спросила Саломея.
  - Сестра государыни нашей, Василисы Прекрасной, - ответил дворецкий, промокнув глаза платочком.
  - А что с ней случилось?
  - Дракон!
  - Дракон случился?! - выпучила глаза девушка.
  - Украл, подлец, Василисушку! - патетично возвысил голос дворецкий. - Унес в страны чужедальние, к врагу злобному!
  - А что, спасти некому было? - иронично поинтересовалась Саломея. - У вас же тут на каждом шагу по рыцарю. А кто спас - тому бы половину казны и Василису в жены!
  Слуга спрятал платочек в нагрудный карман и уже будничным тоном пояснил:
  - Кому ученая баба в доме нужна? Никакого покою мужику от нее не будет! А эта целую башню во дворце под опыты свои заняла - то дым оттуда, то вонь несусветная. Еле выветрили... Как украли девку - хоть потише стало. Нее, не найдется охотников ее спасать, даже за полказны.
  Саломею так и подмывало узнать, найдутся ли спасатели если им полцарства, а то и две трети в довесок предложить, но дворецкий, чопорно поклонившись, уже спешил в другую сторону. Девушка прошла мимо портретов и вышла к небольшому - в три ступеньки - амфитеатру. В центре его шумел фонтан, а на нижней ступени сидел ардар, уже в доспехах, и точил свой меч. Услышав шаги, каменный воин поднял голову и одним движением поднялся навстречу Саломее:
  - Ты готова?
  Девушка подошла к окну. Солнце уже неторопливо шествовало к западу.
  - Да.
  Янгул забрал рюкзак из комнаты Саломеи, поблагодарил дворецкого за заботу, и просил передать благодарность и Кащею - советник царя изволил уехать по государственным делам.
  Возле крыльца путешественников ждал отдохнувший и накормленный Агат. Коня вычистили, и, как сильно подозревала Саломея, даже вымыли и накрутили гриву. Спасибо хоть бантики не завязали - что со слуг Кащея взять...
  Янгул привычно посадил девушку впереди себя. Брать поводья в руки было не обязательно - умный Агат и без них прекрасно понимал, что от него требуется. Саломея, слегка расчувствовавшись, кивнула на прощание даже большеглазой служанке, которая наблюдала за ними из окна. Но девушка, не оценив такого расположения к ней, поспешно спряталась в глубине комнаты. Саломея пожала плечами. Агат неспешно пошел к городским воротам. Вскоре незнакомый страж с лязгом захлопнул их за спиной у путешественников.
  
  ***
  Хорошо было ехать по Тридевятому царству в предвечерний час. Сиреневая дымка нежных сумерек медленно затягивала небо, солнце, ярко розовея, опускалось все ниже и ниже к горизонту, прохлада поднималась от земли. Саломея крутила головой во все стороны и на какое-то время даже забыла о том, что по избранной ей же самой линии поведения должна ехидничать и заговорить Янгула до полусмерти. Молчал и ардар. Агат бежал неторопливой рысью, влажная от вечерней росы трава мягко шелестела под копытами, впереди уже был виден какой-то хвойный лесок, на темно-синей части небосвода стали проступать звезды...
  Саломея даже вздохнула от полноты чувств:
  - Как хорошо! Даже спорить не хочется. И ругаться. И о проклятии думать... Ой.
  С этими словами девушка вытащила из рюкзака волшебное зеркало, подаренное Кащеем, и попросила:
  - Покажи мне каменный цветок!
  Зеркало осветилось изнутри голубым светом и показало следующую картину. В горшочке с модным дизайном, щедро украшенном стразами и кокетливо перевязанном бантиком, действительно рос каменный цветок. Саломея подозрительно осмотрела вместилище оного растения и мрачно прокомментировала:
  - Если бы я жила в таких условиях, я бы честно зачахла уже к вечеру. В крайнем случае - на второй день. Ну да ладно, не в горшке дело. Что там с цветочком?
  С цветком все обстояло гораздо хуже, хотя казалось бы - куда уже... За листьями, конечно, Кащей ухаживал исправно, они радовали глаз буйной зеленью и слегка светились мягким зеленоватым светом. Сам же цветок в свое время, несомненно, был пышным и распустившимся, но сейчас на нем осталось всего четыре каменных лепестка. Саломея два раза пересчитала, не доверяя то ли глазам своим, то ли математическим способностям. Однако результат от этого ничуть не изменился - из зеркала продолжали уныло взирать четыре лепестка. Девушка, не желая, чтобы каменный воин тоже глянул в зеркало, торопливо прикрыла последнее полой плаща, буркнув что-то похожее на: 'Спасибо, насмотрелась'. Зеркало тут же погасло, а Саломея оглянулась на Янгула. Ардар смотрел вдаль, был как-то особенно задумчив и, казалось, совсем не обращал внимания на свою спутницу.
  Тем временем сумерки окончательно уступили место ночи. Небо совсем потемнело, звезды были крупными и яркими, полная луна сияла молчаливо и торжественно. Путники въезжали в лес. Он очень отличался от Каменного, в котором жила Яга. Живой, он был наполнен самыми разнообразными звуками, острыми ночными ароматами, комарами... Саломея в очередной звучно шлепнула себя по щеке и нахмурилась:
  - Янгул, давай отдохнем. Я не хочу стать поздним ужином для диких комаров. Я не себя жалею - просто для легкого ужина я слишком калорийна, во мне много пищевых добавок, и... Давай уже остановимся хоть где-нибудь!
  Каменный воин окинул взглядом лесную тропинку, чуть тронул поводья, и Агат свернул в сторону, вышел на небольшую полянку, окруженную соснами. Янгул снял Саломею с седла, и девушка с удовольствием прошлась по поляне, разминая затекшие ноги. Ардар разводил костер - щелкнул пальцами в каменных перчатках, и Саломея увидела на кончиках их маленькую капельку пламени. Несколько сложенных веток, подожженных этим огнем, горели, не сгорая, и давали ровное, приятное тепло. Девушка сняла плащ, и, поджав под себя ноги, принялась расплетать косы. Янгул не стал расседлывать Агата, впрочем, позволив ему отойти за деревья, и снимал тяжелые доспехи.
  Саломея расплетала волосы, и они падали ей на плечи рыжими локонами. Ардар подошел и тихо сел рядом на край расстеленного плаща. Девушка встряхнула волосы и перекинула их за спину, подвинулась ближе к ардару, положила голову ему на плечо, доверительно сообщила, расчувствовавшись:
  - А на цветке четыре лепестка осталось.
  Каменный воин взял ее за руку своей ледяной ладонью в жесте утешения и ободрения.
  Саломея глубоко вдохнула холодный, ароматный ночной воздух, подняла голову. Высоко-высоко светили звезды, между веток мягко вспыхивали огоньки светлячков, искры от костра поднимались вверх и все вместе это сияло так празднично, так ярко... В такую волшебную ночь хотелось чудес, исполнения мечты, романтики, летать и немножко - петь.
  Янгул чуть сжал руку девушки, и она обернулась. Ардар смотрел на нее своими пронзительными черными глазами, и казалось, взгляд его теплел. Совсем рядом с ней были губы, и даже не верилось, что они - холодные, бесчувственные, каменные... Девушка чуть склонила голову к плечу, и Янгул подался ей навстречу...
  - Ку-ку, - мрачно раздалось откуда-то из-за спин путешественников.
  
  ***
  Саломея заскрежетала зубами от злости. Такая прекрасная ночь, такой романтичный момент, такой... Черт побери, они же чуть не поцеловались! И подумать только - все портит кукушка без чувства юмора!
  Однако момент все равно был бесповоротно упущен - Янгул уже стоял на ногах и вглядывался во тьму. Девушка вздохнула и оглянулась.
  В освещенный круг шагнул мужчина в длинных белых одеждах. В его темных волосах сверкали серебристые нити седины, между бровей пролегала глубокая морщинка, а взгляд... Саломея поежилась. Взгляд незнакомца был цепким, жестким, властным, неприятно было чувствовать его на себе. Девушка заметила, как Янгул коснулся правого бока, будто хотел проверить, на месте ли ножны, но его доспехи и оружие были сложены на Агата, отошедшего довольно далеко.
  Саломея, конечно, была не то чтобы очень уж 'за' знакомства в ночном лесу, но поводов хвататься за мечи пока не находила, тем более что у пришедшего мужчины не было никакого оружия - не считать таковым же посох, на который он опирался! Тут Саломея вспомнила про испорченный вечер и праведная злость на незваного гостя вспыхнула с новой силой.
  - Ку-ку, - в тон отозвалась девушка. - Чего не спится в такой час? Сам не сплю... и другим не дам...
  - Бессонница мучает, - процедил сквозь зубы незнакомец. - Помешал?
  - Вообще-то да, - кивнула Саломея. - Но сейчас это уже все равно несущественно. Так что рассказывайте. Вы вообще - кто?
  - Властимир, - гордо ответствовал мужчина, подхватив полы одежды и заворачиваясь в них на манер тоги.
  - Скоропостижная смерть из-за острой нехватки скромности вам явно не грозит... - покачала головой путешественница. - Ну да ладно. Я Саломея, а вот он, - девушка кивнула в сторону напряженного, как сжатая пружина, каменного воина, - Янгул.
  - Человек? - недоверчиво поинтересовался гость.
  - Ардар, - гордо поправила Саломея. Янгул счел за лучшее не вмешиваться, зная по опыту, что его спутница всегда найдет тему для разговора, и лишь внимательно наблюдал за пришельцем. Девушка помолчала, собираясь с мыслями, и начала планомерный допрос. Через пятнадцать минут девушка знала о Властимире почти все: что он происходил из древнего рода Страшнолесья, рано потерял родителей, воспитывался дедом, получил хорошее образование, имеет степень магистра, жил - и сейчас живет - уединенно.
  - Ясно, гражданин Страшнолесский. А как у вас с семейным положением? Жена, дети есть? - грозно вопросила Саломея. Властимир замолчал, глядя в огонь, словно вспоминая что-то, случившееся давно, но не дающее покоя и по сей день. Потом наконец заговорил.
  - Обучившись наукам, я получил возможность покинуть имение деда и применить свои знания на практике. Я путешествовал по дорогам, был в разных селениях и городах, видел многих людей... Однажды, проезжая небольшое бедное селение, я увидел, что все его жители собрались на главной площади. В центре ее возвышалось некое подобие эшафота, на котором стояла молодая девушка ослепительной красоты. Я остановился, чтобы узнать, в чем ее могут обвинять. Послушав старосту, я понял, что девушку считают колдуньей и собираются казнить за пособничество темным силам. Я не поверил в это - слишком уж хороша была девушка: черные глаза, фарфоровая кожа, стройная фигура. Казалось, кто-то просто позавидовал ей и выдумал обвинения. Я знал, что у селян есть неписаный закон - если проезжающий путник захочет забрать с эшафота осужденного на смерть, ему не станут препятствовать. Я посадил девушку к себе в седло и не мешкая уехал из селения.
  Как только мы оказались на дороге, девушка подняла голову.
  - Как тебя зовут? - спросил я.
  - Темнодара, - ответила она.
  ... Темнодара стала моей женой. Мы поселились в небольшом домике на краю леса. Темнодара действительно оказалась колдуньей, и однажды я согласился, чтобы она передала мне часть своего умения. Какое-то время мы жили счастливо...
  Как-то раз я вернулся из леса и обнаружил, что дом пуст. Темнодары не было во дворе, не было на ближайшей опушке. Я ждал весь день и весь вечер - жена не появилась. Когда совсем стемнело, я взял кристалл и стал всматриваться в него, пытаясь увидеть Темнодару, но тот оставался темным и холодным. Я звал жену, выйдя из дома, но лишь тишина была мне ответом. Всю ночь я вглядывался в кристалл, и лишь в самый темный предутренний час он тускло засветился в моих руках. На меня пахнуло серой, и я услышал голос:
  - Темнодара у меня, колдун. Она виновна в передаче своего дара.
  - Верни мою жену!
  - Ведьма не может быть женой, она принадлежит мне, - хрипло рассмеялся невидимый собеседник. - Впрочем, я могу одолжить ее тебе на эту жизнь. Но с одним условием.
  - С каким? Я согласен на все.
  - Чудесно, - подытожил голос. - Ты должен найти для меня тринадцать дюжин душ.
  Кристалл потух.
  - Вот оно как... - покачала головой Саломея, едва не всхлипнув. - И как, удалось найти добровольцев?
  - Конечно, - мягко улыбнулся колдун Властимир. -Сaperent eos.
  
  ***
  - Чего? - не сразу сообразила Саломея: увы, из курса древних языков она накрепко запомнила лишь пару звучащих не самым приличным образом крылатых выражений. Но стоило девушке оглянуться вокруг - смысл изречения Властимира стал ясен и без перевода.
  Пока фольклористка внимала рассказу о несчастной любви, полянку плотным кольцом окружили упыри. Откуда Саломея знала, что упыри выглядят именно так - осталось тайной даже для нее самой, но в данный момент она была глубоко убеждена в принадлежности окруживших поляну существ к неистребимому роду нежити. Свою убежденность девушка выразила отчаянным визгом - слова мало подходили для описания ее чувств. Существа и впрямь выглядели ужасно - бледно-зеленая кожа, невидящие мутно-белые глаза, огромные загнутые когти на пальцах и виднеющиеся из пасти клыки... Было чего испугаться, но Саломея, едва залившись первой трелью, сообразила, что даже если ее крик перейдет в ультразвук, изничтожить оным упырей не удастся. Она кинулась было в сторону Янгула - но каменный воин ничем не мог помочь своей спутнице. Властимир бросил в его сторону неприметный, с виду безобидный амулет Стихии Земли в виде сушеного корешка, и, коснувшись его, ардар застыл, став камнем, не в силах пошевелиться.
  Девушка ахнула. Она привыкла к тому, что Янгул стал ей надежной защитой, по первому же ее испуганному воплю был готов сражаться с любым врагом. Видеть, как каменный воин вынужден стоять неподвижно, глядя на нее, было выше сил Саломеи. Не обращая внимания на медленно подбирающихся упырей, девушка бросилась к спокойно глядящему на нее колдуну:
  - Эй, друг любезный! Что за... Отколдовывай Янгула обратно и убери своих зеленых человечков!
  - Не кричи, - поморщился Властимир. - Можно подумать, я тебя убиваю!
  - Можно подумать, ты этих чудных созданий на организованную прогулку по ночному лесу вывел, - огрызнулась Саломея.
  - Почему бы и нет? - философски пожал плечами колдун. - И кстати, убивать тебя никто не собирается. Я всего лишь вытащу из тебя душу - и живи дальше, кто ж тебе запрещает?
  - Как? - не поняла девушка.
  - Ну... Жизнь зомби не лишена своих прелестей... Недолго, правда, от силы лет пять, да и то по ночам... Но и это все-таки немало! Короче говоря, имей совесть, помолчи и потерпи немного - и я тебя отпущу.
  - Не нравится мне эта идея! - возмутилась Саломея.
  - Да кто ж тебя спрашивает? - почти ласково улыбнулся Властимир и кивнул ближайшим к нему упырям, брезгливо отодвинувшись от них подальше.
  Саломея попыталась симулировать обморок, и даже старательно подрыгала ножкой, подглядывая из-под полуопущенных ресниц за действиями противника. Однако существа продолжали надвигаться. Поняв, что актриса из нее никудышная, девушка приняла единственно верное в данной ситуации решение - закрыла глаза. Когда она почувствовала прикосновение липких, холодных рук, сознание окончательно отказалось воспринимать реальность и ретировалось.
  Когда Саломея открыла глаза, она увидела ночное небо и верхушки деревьев. Из этого девушка заключила, что лежит на спине. Руки были привязаны над головой, ноги тоже явно ощущались связанными. Положение и без веревок на конечностях было не самым комфортным, а уж с оными стало вконец тоскливо. Саломея покрутила головой, и в поле ее зрения попал Властимир. Колдун стоял слева от девушки, подняв обе руки к темному небу. Лицо его выражало крайнюю степень сосредоточенности, губы неразборчиво шептали слова, взгляд был устремлен в землю.
  Саломея попыталась привлечь к себе внимание общественности, кашлянув, однако отреагировала на это проявление жизни лишь парочка упырей, стоящих где-то в изголовье - они понадежнее стянули веревки на руках жертвоприносимой фольклористки. Девушка зашипела и язвительно окликнула:
  - Уважаемый!
  - О, великий Хозяин Леса, прими душу жертвы...
  - Колдун!
  Бормотание усилилось, превратившись в завывания: 'И служиииииила бы тебе...', '... огнееем, землееей, и...'
  - Властимир!
  Колдун вздрогнул, опустил руки и злобно уставился на несговорчивую жертву:
  - Чего?.. Тьфу, не отвлекай меня!
  - А чего со мной делать будут? В какой форме совершается вытаскивание души? Мне надо морально подготовиться! - хмуро объявила девушка.
  - Не к чему тебе готовиться, - нетерпеливо отмахнулся колдун. - Ты ничего и не почувствуешь. Почти. Как комар укусит.
  - Ну, комаров-то тут и без твоего колдовства навалом, - буркнула девушка.
  Колдун снова принял позу сосредоточенно медитирующей цапли и стал завывать на все лады. Саломея попыталась вслушаться, не поняла ни слова и углубилась в собственные размышления.
  Никогда еще она не осознавала так ясно близости своей смерти. Тем чуднее казалось охватившее безразличие к происходящему - есть ли смысл в попытках освободиться, если они по определению бесполезны? Перерезать веревки нечем, перегрызть тоже невозможно, Янгул заколдован... Девушка философски вздохнула. Оставалось надеяться лишь на чудесное спасение. 'На какое?', - тут же оборвала она сама себя. - 'Спасатели посреди леса с неба не падают...'.
  Тем временем колдун закончил ритуальные завывания и приступил к Саломее, держа в одной руке кристалл-накопитель, а в другой - тонкий изогнутый нож.
  В голове у Саломеи крутилось почему-то 'Получи, фашист, гранату', и девушка нервно хихикнула.
  Судя по взгляду, которым одарил ее колдун, он уже сильно сомневался в том, что ее душа пойдет на пользу Хозяину Леса, но не прерывать же обряд! Властимир положил девушке на грудь кристалл и занес нож, холодно плеснувший сталью в лунном свете.
  Саломея глянула вверх в последний раз, и... расплылась в счастливой улыбке. Колдун удивленно поглядел на эксцентричную особу, и уже хотел поинтересоваться, что стало причиной такого радостно-сознательного саможертвопринесения, как сильный порыв ветра вырвал нож из рук Властимира, а упырей раскидал по полянке в разные стороны. Саломею подняло в воздух вместе с колышками, к которым были привязаны веревки.
  Когда мимо девушки проплыли верхушки деревьев, она извернулась и подтвердила свою догадку - ее несла в когтях птица Рух.
  ***
  Первым чувством, которое испытала девушка, стало облегчение - по крайней мере, сумасшедший колдун ее сегодня не убьет, и на том спасибо. Затем Саломея, убедившись, что птица держит ее надежно и добычу выпускать не собирается, начала яростно крутить головой во все стороны. Ухитрившись извернуться и заглянуть себе за плечо, неудавшаяся жертва радостно заулыбалась - гигантские когти второй лапы несли рядом с ней каменного воина.
  - Как хорошо, что она нас вместе украла, да?
  Ардар молча поглядел на девушку таким взглядом, что та поперхнулась счастливым щебетом. И только через бесконечно долгое мгновение ее накрыла ледяная волна ужаса:
  - Янгу-у-ул! Это же птица Рух!!!
  Ардар кивнул - озвучивать столь очевидную вещь не было особой необходимости.
  - Что нам теперь делать?!
  Саломея было попыталась храбро посмотреть вниз, чтобы оценить расстояние до земли, но в темноте почти ничего не смогла разглядеть, да и птица летела слишком высоко. В животе прокатился знакомый холодок страха. Мысль о прыжке пришлось с сожалением оставить.
  - Агат!!! - вскрикнула она, вспомнив о верном боевом коне, оставшемся где-то в лесу.
  - И меч, - мрачно подтвердил Янгул худшие опасения. - И доспехи. И твоя одежда.
  - Из огня да в полымя, - уныло подытожила девушка.
  Путешественники умолкли, погруженные в свои печальные мысли, а огромная птица быстро и почти бесшумно рассекала крыльями воздух, унося свою добычу все дальше и дальше от Тридевятого царства...
  Саломея мгновениями проваливалась в сон, но тут же вздрагивала и испуганно осматривалась, не понимая, где находится. Продолжалось это довольно долго, так, что, открыв глаза в очередной раз, девушка заметила, что небо стало чернее - миновала середина ночи. Взмахи птичьих крыльев стали реже - Рух кружила над чем-то, невидимым путникам, высматривая место и медленно снижаясь.
  - Янгул, она принесла нас в гнездо?
  - Нет.
  - А зачем мы ей? - полюбопытствовала Саломея. - Она хочет нами пообедать?
  - Рух не ест людей. И тем более ардаров, - добавил Янгул, предупреждая очередной вопрос.
  - Ну и что она в таком случае собирается с нами сделать? - недоуменно пробормотала девушка. Долго ждать ответа не пришлось - птица опустила их на небольшую каменную площадку, свободно паря в воздухе, спустилась куда-то вниз, и вскоре исчезла в темноте.
  Саломея растерла затекшие руки и ноги, глянула на ардара и неуверенно вопросила:
  - Ну и?
  - Она хочет, чтобы мы не охотились в ее лесу - любой человек с оружием воспринимается Рух врагом.
  - То есть... Она просто вынесла нас за пределы леса... И все? - медленно уточнила путешественница.
  Каменный воин кивнул:
  - А могла бы - просто - бросить на камни с высоты.
  Он бросил выразительный взгляд за край площадки. Девушка шагнула было к этому самому краю, чтобы разглядеть, на что такое намекает ей ардар, но тот отдернул ее за руку:
  - Не сейчас.
  - А когда?
  - Утром. Когда рассветет, - отрезал Янгул.
  - А сейчас что?
  - Ждать солнца.
  - Но я...
  - Спи.
  - Мне холодно! - возмутилась Саломея. - Все мало-мальски теплые вещи остались на Агате! И даже ты... - девушка прикусила язык, но было уже поздно.
  - Что - я? - тихо уточнил Янгул.
  Саломея не видела в темноте лица ардара - она стояла к нему спиной - но почему-то у нее не возникло желания обернуться и посмотреть на его выражение. Впрочем, даже если бы и возникло - этого сделать бы не удалось - нависающая скала закрывала собой луну, площадка была погружена во мрак. Так или иначе - девушка застыла, услышав в голосе каменного воина какие-то почти неуловимые интонации - напускное равнодушие? Горечь? Металлическая язвительность? Боль?..
  - Н-ничего, - выдохнула-прошелестела она, опускаясь на холодный камень.
  ...Сон пришел мгновенно. Девушка только успела снять с рук и ног коротенькие веревки - одну из них она зачем-то намотала на свободное запястье на манер браслета, а остальные откинула в сторону. Но тут усталость милостиво позволила ей забыться хотя бы на несколько часов.
  
  ***
  ...Саломее снились кони. Стук копыт отражался от скал, многократно усиливаясь эхом - по ущелью бежал табун. Вдруг вожак, очень похожий на Агата, сильно оттолкнулся от земли и взлетел в воздух. Пролетая мимо девушки, он громко, призывно заржал...
  Саломея открыла глаза. Небо было серым, предрассветным, лишь далеко на востоке начинал слабо розоветь его край. Ночью была гроза - камень вокруг и одежда девушки были мокрыми. 'Вот почему снился громко стучащий копытами табун', - сообразила путешественница. Она села и огляделась.
  Каменный воин сидел в нескольких шагах за ее спиной, смотрел куда-то вдаль, и, казалось, не замечал, что девушка проснулась. Профиль его, темный на фоне постепенно светлеющего неба, был четким и гордым. Саломея хотела была окликнуть ардара, но сочла за благо промолчать, чтобы снова не наговорить лишнего. Вместо этого она подползла к краю каменной площадки и глянула вниз. В это же мгновение Янгул, оказавшись рядом, подхватил любопытную девушку и отдернул ее от края, развернул лицом к себе. Саломея была такой бледной, что казалось, ее лицо вот-вот засветится в предутренних сумерках. Судя по застывшему лицу ардара, ему очень хотелось подробно объяснить девушке, как именно называют глупых девчонок, которые никогда не слушают того, что им говорят. Но увидев, как напугана Саломея, он промолчал и прижал ее к себе.
  Черная рубашка ардара была мокрой и холодной, но девушке было все равно - ее трясло крупной дрожью. Янгул погладил ее по спине:
  - Успокойся.
  - Там... земли... не видно... почти... - проклацала зубами бесстрашная путешественница.
  - Мы довольно высоко, - осторожно согласился ардар.
  - Довольно! Высоко! Янгул!! Мы на неописуемой, головокружительной высоте, деревья внизу еле видны, а мы торчим на крохотном пятачке от силы метров в пять, открытом всем ветрам!! Даже страшно подумать, что могло случиться ночью, если бы ветер дул посильнее! - девушку снова затрясло.
  - Ничего бы не случилось, - успел вставить Янгул, но спутница, кажется, даже не услышала его.
  - И самое интересное, - взлетел голос Саломеи до высоких нот, - как мы будем отсюда спускаться!!!
  - Спустимся, - угрюмо ответил Янгул, не переставая прижимать к себе разъяренную, равно как и перепуганную девушку.
  - Как?! Я высоты боюу-у-усь! - проскулила Саломея. - Ничего не хочу, сяду тут и буду плакать! - пригрозила она.
  - Смысл? - иронично отозвался ардар, и девушка затихла, сообразив, что Янгул прав.
  Она отошла подальше от края и уселась в самый центр площадки, стараясь даже не шевелиться.
  - Лучше б мы Рух праздничной закуской стали!
  Девушка старалась даже не глядеть в сторону пропасти, сосредоточенно изучая камень у своих подтянутых к подбородку ног.
  - Повелителя упырей ты испугалась меньше, чем высоты, - заметил Янгул.
  - Сравнил! Властимир обычный колдун! - фыркнула Саломея. - Немного двинутый, конечно, но в общем ничего. Его, честно говоря, даже жалко... Психологическая травма у человека, другой бы на его месте давно бы за воробьями по полю гонялся, а он вон молодец... Жену вернуть хочет...
  - Какой ценой, - напомнил ардар.
  - Зато какая любовь, - мечтательно вздохнула Саломея. - А от этой пропасти у меня в пятках щекочет и в животе холодеет... Властимир куда приятнее был, с ним хоть поговорить можно было...
  Налетевший ветер заставил девушку вздрогнуть. Она подняла голову. Начавший было розоветь край неба затянули тучи - рассвет вставал неласковым, тусклым и безрадостным. Но Саломее было не до капризов погоды - вскинув голову, она напряженно вслушивалась в свист ветра, и вдруг закричала:
  - Агат! Агат!
  - Конь вряд ли мог так быстро найти нас, - предупредил Янгул, с опаской наблюдая за своей спутницей - но та благоразумно больше не подходила к краю, приплясывая на месте от нетерпения.
  - Ага-а-ат! - еще раз закричала Саломея изо всех сил. И тут ардар различил в песне ветра едва уловимое ржание коня, радостно откликнувшегося на зов.
  - Слышал? - засияла Саломея. - Агатушка, умница, нашел нас... Мы ту-у-ут! - закричала она, срывая голос.
  - Он узнал тебя, - кивнул Янгул.
  - Надо спускаться вниз! Ему же там страшно, бедному...
  - Агату - страшно? - переспросил ардар.
  Девушка представила, как Агат - огромный, черный жеребец, сильный и своенравный - жалобно жмется к скале, дрожа от страха, и хихикнула. Скорее, бояться положено тому, кто рискнет напасть на него, 'слабого' и 'беззащитного'...
  - Ну ладно, это я про него зря, конечно, - признала Саломея. - И тем не менее...
  - Тем не менее, что?
  - Как мы будем спускаться? - снова застучала зубами девушка, неосмотрительно подошедшая к краю ближе, чем на полтора метра.
  Янгул нахмурился. Выход-то он мог предложить, но согласится ли Саломея им воспользоваться...
  За голенищем сапога ардара лежала недлинная серая веревка, тонкая и слегка шероховатая на ощупь. Несмотря на свой явно непрезентабельный вид, веревка не могла оборваться, растягивалась до нужной длины и не скользила под руками. Эту веревку очень давно сплела для предводителя ардаров Катя... Янгул прикрыл глаза, отгоняя воспоминания, и задумался. Веревка не подвела каменного воина еще ни разу, и он ни секунды не сомневаясь, воспользовался бы ею снова. Но как убедить Саломею? Ардар сокрушенно покачал головой и повернулся к девушке...
  
  ***
  - Нет.
  - тебе не будет причинено никакого вреда.
  - Нет.
  - Закрой глаза, если тебе очень страшно.
  - Нет.
  - Поверь мне, она надежна.
  - Нет.
  Саломея твердила одно, как заведенная, даже не вслушиваясь в слова Янгула. Это ж надо - предложить ей спуститься вниз, в эту ужасную бездонную пропасть на каком-то огрызке хлипенькой веревки!
  - Другого способа попасть вниз нет.
  - Нет.
  - Можно прыгнуть.
  - Нет.
  - Тогда спускайся так, как предлагаю я.
  - Нет.
  Ардар накинул веревку на выступ скалы, и узел сам собой тут же затянулся намертво. Саломея поглядывала на каменного воина исподлобья. Янгул покачал в руке свободный конец веревки, наклонившись, пронзительно свистнул и швырнул его вниз.
  - Посмотри, - обратился ардар к девушке.
  - Я и отсюда прекрасно вижу, - буркнула та, отступая на шаг назад.
  - Вниз посмотри, - протянул девушке руку Янгул, и как только она коснулась холодных пальцев, прижал к себе. Саломея отважилась глянуть одним глазком - веревка была туго натянута и скрывалась где-то в деревьях.
  - Ну? Что теперь скажешь?
  - Нет!! - с удвоенной силой заголосила девушка, отшатываясь от пропасти. - Я лучше тут насовсем останусь!
  - Оставайся, - неожиданно отрезал ардар. Саломея только зубами клацнула и замолчала.
  - Зеркало твое все равно в чересседельной сумке, а тебе без разницы, где каменеть.
  - Нееееееет! - переходя в ультразвук завизжала Саломея. - Ты же меня не бросишь!!!
  - Не брошу, - сверкнул глазами Янгул. С этими словами он подхватил вредную спутницу, перекинул через плечо и прыгнул вниз, крепко ухватившись за веревку. В этот же момент он почувствовал, что девушка вцепилась в него кошкой, и даже десяток упырей под предводительством Властимира верхом на птице Рух вряд ли может заставить ее разжать руки. Ардар несколько секунд примеривался к веревке, заставляя ладони 'вспомнить' ее, а затем, ловко придерживаясь, чтобы не качать свою зажмурившуюся перепуганную ношу, принялся спускаться вниз.
  Сердце Саломеи стучало как у пойманного воробья. Она твердила себе, что под ней - конкретно под ней - не пропасть, а вполне осязаемый и надежный ардар. Но доводы разума никак не могли взять верх. А уж когда девушка представила, как треплется на ветру ее платье, открывая все подробности фигуры взгляду Янгула - закусила губу, но предпринять на такой высоте ничего не посмела.
  Когда ноги Янгула коснулись земли, а умный Агат выпустил конец веревки из зубов, ардар поставил девушку на землю. Она повернулась к каменному воину - яростная, растрепанная, раскрасневшаяся от злости, обиды и страха - и раньше, чем он успел что-либо сказать, влепила ему звонкую пощечину. Янгул отвернулся, до хруста сжав кулак.
  Саломея - сама не понимая, как - взлетела на Агата и только тогда разрыдалась в голос, уткнувшись лицом в жесткую гриву. И в этот раз конь ни единым поворотом головы не выразил своего неодобрения...
  Всхлипнув напоследок, словно ставя точку, Саломея подняла голову. Янгул вглядывался вдаль, заправляя веревку в голенище. Он пытался понять, стоит ли ехать по дороге, или лучше свернуть в сторону.
  Лес вокруг был совсем не дружелюбным и романтичным, как в Тридевятом царстве, не был звенящим и мелодичным, как у каменной реки. Поросшие черным мхом стволы вздымались над головой на несколько метров, почти не пропуская света - лишь небольшой просвет виднелся в том месте, где путешественники спускались на землю. Листьев не было, трава тоже не росла, только лианы черного мха, как паутина, висели между деревьями.
  - Подозрительный лесочек, - шмыгнула носом Саломея. Агат скептически дернул ухом - он уже понял это, да и Янгул, судя по всему, давно догадался. Но ардар привык не проговаривать вслух то, что и так понятно и к тому же не добавляет оптимизма, поэтому предпочел промолчать. Он коснулся поводьев Агата, и, показывая направление, пошел вперед по дороге.
  Двигались молча. Понять, какое сейчас время суток, оказалось затруднительным - в лесу стоял постоянный полумрак, навевающий мысли не то о вечерних сумерках, не то о конце света. По подсчетам Саломеи, ехали они около четырех часов. За все это время Янгул лишь дважды обернулся, по-прежнему не проронив ни слова. Какое-то время девушка еще пыталась подбадривать себя мыслями вроде 'Сам виноват' и 'Я не заставляла', но вскоре услышала голосок совести - тихий, но настойчивый. Саломея понимала, что совесть права - каменный воин в очередной раз спас ее. При этом что-то подсказывало, что благородство - и здравый смысл - Янгула не позволили ему разглядывать голые ноги спутницы, первое - в силу самого факта своего наличия, ну а второе... Глупо было бы любоваться ногами, ежеминутно рискуя упустить в пропасть все остальное, да и себя впридачу.
  Девушка вздохнула. Ох, как трудно, оказывается, произнести всего три слова! Несколько раз она открывала рот, чтобы окликнуть ардара, да так и не смогла собраться с духом. Наконец, угрызения совести стали настолько обличительными, что тянуть дальше стало просто невыносимо.
  - Янгул...
  Каменный воин настороженно обернулся, остановившись.
  - Прости меня... Пожалуйста... - потупившись, еле слышно выговорила девушка, вцепившись в поводья с такой силой, что костяшки побелели.
  - Салима.
  Сначала путешественница даже не поняла, что именно хочет сказать ей каменный воин, а уж когда поняла... Девушка вздрогнула - ардар в первый раз назвал ее по имени. Тут же она почувствовала на щеке прикосновение - быстрое и легкое, будто снежинка упала, растаяла и скатилась холодной капелькой. Девушка подняла глаза. Янгул смотрел на нее, чуть склонив голову к плечу... и улыбался. Так неожиданна была эта неуверенная улыбка на каменных губах, что Саломея невольно ахнула, и тут же радостно и немного растерянно улыбнулась в ответ.
  Янгул взял поводья в свои руки и продолжил путь. У девушки же просто камень с души свалился, и улыбаясь - теперь уже каким-то своим мыслям - девушка не заметила, как задремала.
  
  ***
  Саломея проснулась от того, что весьма ощутимо ткнулась носом в жесткую гриву Агата и начала потихоньку сползать с седла.
  Потерев ушибленный орган, девушка попыталась повернуться, но обнаружила, что сделать это не так-то просто - ночь на скале и не самое удобное положение в седле напомнили о себе ехидно заскрипевшей поясницей. Саломея кое-как согнала сон и наконец, почувствовала себя хорошо ровно настолько, чтобы в полной и красочной мере понять, насколько она чувствует себя разбитой... Голова болела безжалостно, совершенно задеревеневшее тело отказывалось подчиняться...
  Янгул, догадавшийся по гримасе, исказившей лицо девушки, что ей приходится несладко, подошел, и, сняв ее с седла, начал осторожно разминать своими холодными и сильными руками каждую напряженную мышцу. Саломея мужественно терпела, изредка шипя. Через несколько минут девушка снова обрела способность двигаться.
  Путешественница придирчиво осмотрела свой дорожный наряд. Сейчас в ее платье с трудом можно было узнать то, в котором она выехала из Тридевятого царства. Мятое, мокрое, грязное - не самый презентабельный вид... Саломея решительно порылась в рюкзаке, висящем на манер чересседельной сумки, и вытащила оттуда джинсы и рубашку со шнуровкой на груди. Агат стал надежной ширмой - и быстро переодевшись, Саломея вопросительно глянула на Янгула:
  - Ну? Я опять выгляжу как мужчина?
  Ардар провел ладонью по сверкающему золоту ее волос и неожиданно мягко ответил:
  - Нет.
  Саломея даже чуть смутилась - в устах каменного воина это короткое слово прозвучало как похвала. Не найдя слов для ответа, девушка поинтересовалась:
  - Где мы?
  - В Страшнолесье, - чуть помедлив, отозвался Янгул.
  - А... куда дальше?
  - Искать Жар-птицу.
  - Разве здесь может быть Жар-птица? - с сомнением огляделась путешественница.
  - Вряд ли, - покачал головой ардар. - Но выходить отсюда все-таки надо. Агат нервничает - ему не нравится это место.
  Конь так глянул на своего хозяина, словно хотел поинтересоваться - какой сумасшедший может быть в восторге от этой мертвой земли.
  - Если поедем верхом - будет быстрее, - заметил Янгул. Саломею передернуло при слове 'верхом', но делать было нечего. Привычно устроившись впереди ардара, девушка подивилась, насколько удобнее было сидеть в седле в штанах, а не боком, поминутно рискуя сползти.
  Агат, почувствовавший, что оба путешественника сидят уверенно, перешел с шага на легкую рысь.
  Картина по краям дороги почти не менялась - те же черные, будто обугленные стволы, полное отсутствие растений, животных, живых лесных звуков... Саломея поинтересовалась:
  - Этот лес вообще когда-нибудь закончится?
   - Да.
   - Когда?
   Вместо ответа каменный воин неожиданно попросил:
  - Расскажи о себе.
  Саломея даже растерялась:
  - Что рассказать?
  - Что-нибудь. Как ты оказалась в той пещере?
  - Фольклор собирать приехала, - пожала плечами девушка. - Для дипломки.
  - Для чего? - не понял ардар.
  - Для дипломной работы. Ну, ее пишут, когда заканчивают университет.
  - Заканчивают что?
  - Темнота... В общем, слушай.
  Следующие полчаса Саломея так красочно описывала альма матер, что у ардара сложилось представление о неведомом 'университете', как о дикой помеси камеры пыток и скоморошьего балагана.
  - Значит, вместе с тобой учатся четырнадцать девиц, большая часть из которых уже давно не девицы, а наука 'филология' настолько темная и страшная, что юноши не осмеливаются ее изучать?
  - Ну... В общем, верно.
  - И девицы... То есть и не девицы тоже... То есть... Они тоже не любят платьев, не носят украшений?
  - Нет, почему... Разные есть... Но по большей части прихорашиваться не для кого.
  - И все они говорят странные, непонятные слова в минуты гнева?
  - Какие сло... А, ну да, тут уж все без исключения. Это... Как бы поточнее объяснить...
  - Заклинания?
  - Нечто вроде.
  - Страшна наука 'филология'.
  - И не говори, - сокрушенно покачала головой Саломея.
  Неутомимый Агат бежал и бежал вперед, мимо мелькали деревья, сливаясь за спиной в единую полосу... Девушка была непривычно молчаливой - унылый пейзаж навевал меланхолию и заставлял задуматься.
  В жизни Саломеи не было ничего необычного. Кроме имени, конечно. Девушка никак не могла взять в толк, почему родителям пришло в голову назвать ее именно так. Кто-то сказал ей, что ее имя значит 'спокойная, мирная' - Саломея только иронически хмыкнула в ответ...
  И вдруг - Янгул, проклятие, незнакомый и чужой каменный мир... За несколько дней девушка успела узнать и пережить столько, что хватило бы на несколько размеренных жизней. В этом мире все было по-другому - даже чувство опасности изменилось, ведь неизвестно, откуда ждать удара... Из-под которого ее уже столько раз вытаскивал каменный воин. Ожившая легенда. Янгул...
  - Янгул! Что значит твое имя? - обернулась девушка к своему спутнику. Ардар ответил не сразу:
  - Дорогой, как душа.
  - Кто дал его тебе?
  - Княжна. Ведь именно таким я был для нее, - тихо проговорил ардар. - Дорогим, как душа. Глазами Княжны, ее руками... Ее мечом.
  - Мечом? - не поняла Саломея.
  Перед глазами каменного воина снова и снова, в сотый, в тысячный раз проходили картины, которые так хотелось забыть навсегда...
  ... Города и деревни, топот конских копыт, взрываемая ими пыль, в которой, словно безмолвные черные призраки появлялись его воины... Крики... 'Ардары' - как пущенная пылающая стрела, от которой разом вспыхивает крытая соломой крыша... Стрела с черным оперением... Паника... Пустые улицы... Зловещее бряцание мечей... А он - был предводителем. Отдавал приказ, которого нельзя было ослушаться. Он не принимал участия. Его дело было страшнее - он позволял. Требовал. Приказывал. Заставлял.
  Янгул оставил вопрос девушки без ответа.
  Агат остановился, как вкопанный, тревожно фыркая и переступая с ноги на ногу. Дорога поворачивала вправо, а конь наотрез отказывался ступить за поворот. Саломея непочтительно дернула Агата за поводья:
  - Ну поехали, чего ты? Если ты решил, что...
  - Стой, - коротко приказал Янгул, и жеребец застыл на месте, напрочь игнорируя всадницу. Ардар спрыгнул на землю и пошел по дороге. Агат тревожно прядал ушами, но ослушаться хозяина не смел, и не сделал даже попытки шагнуть. Янгул скрылся за черной стеной деревьев. Девушке стало страшновато, и она попробовала заставить Агата подойти к повороту чуть ближе. Проще было бы заставить скалу сдвинуться с места и отправиться на пешую прогулку. Не помогали ни ласковое 'Агатушка' (конь даже ухом не повел), ни поглаживание морды (вредное животное демонстративно отвернулось), ни попытка придать ускорение с помощью пинка (Агат так недвусмысленно потянулся зубами к Саломее, что та сочла за лучшее поскорее извиниться). Девушка вздохнула, и уже было потянулась за сухарями к рюкзаку (жеребец, словно отгадав преступные намерения по даче взятки, высокомерно переступил с ноги на ногу, всем своим видом показывая, что до такого он никогда не опустится), как раздался голос ардара:
  - Агат!
  Жеребец столь стремительно бросился на зов, что если бы девушка не уцепилась за гриву, то обзавелась бы парочкой внушительных синяков.
  За поворотом не было ничего примечательного, лишь чернело вдалеке болото, с грехом пополам внося хоть какое-то разнообразие в и без того унылый пейзаж.
  - Ну? - поинтересовалась Саломея. - И где те жуткие монстры, которых испугался наш храбрый конь?
  - Монстры?.. - рассеянно пробормотал Янгул, с подозрением глядя на болото. - Кстати... Здесь можно встретить кикимор. Их даже поискать можно, днем они не опасны. Хочешь?
  - Янгул! Зачем тебе кикиморы, когда есть я! - сердито ответила девушка. - Агат, по-твоему, безопасных кикимор испугался?
  - Агат? Нет. Возможно, что вот этого, - ардар кивнул вверх.
  Саломея подняла голову - на верхушке дерева обнаружился мешок на веревке. Он слегка раскачивался и шевелился, но, в общем-то, девушка не боялась мешков.
  - Агат его испугался? - с сомнением протянула она.
  - Сейчас проверим, - пожал плечами Янгул. С этими словами он снял с пояса нож, и, прицелившись, метнул его вверх. Нож со свистом рассек воздух, перерубил веревку и впился в ствол. Мешок на секунду завис в воздухе, словно раздумывая, опуститься вниз или воспарить вверх, затем, очевидно, приняв решение, плавно опустился на землю у ствола дерева. Саломея с любопытством уставилась на диковинный кусок мешковины, но ардар был настроен более скептично - он заслонил девушку плечом, а его рука лежала на рукояти меча.
  Мешок немного подвигался, тихо и невнятно завывая, потом отчетливо плюнул и затих. Янгул поддел острием меча веревку, стягивающую горловину, ткань сползла, и взору путешественников предстала молодая женщина. Добрую минуту она изучала своих освободителей, затем, вероятно, сделав какие-то выводы, презрительно сообщила Саломее:
  - Дура.
  - Это вы со мной знакомитесь, или выражаете сомнение в моих умственных способностях? - спокойно осведомилась девушка. Однако незнакомка продолжала:
  - Он тебя в чащу заведет и бросит!
  - Правда? - поинтересовалась Саломея поочередно у Янгула и Агата. Оба отрицательно мотнули головами. Девушка с возрастающим интересом обернулась к новой знакомой (вернее, незнакомой):
  - Кто - он?
  - Слуга хозяина! А хозяин тебя погубит, дар отберет, вечно себе служить заставит! - продолжала пугать экзальтированная особа.
  - Что вы говорите! - вежливо удивилась Саломея.
  - Я тебе сейчас докажу! - пообещала женщина, и сложив левую руку в сложном пассе, выкрикнула:
  - Aranea factus!
  Саломея с грехом пополам разобрала знакомые слова и покачала головой:
  - Неа, не стану. Я вообще пауков боюсь.
  - Вот! Видишь!
  - Вижу. А что?
  - Не получается!
  - Я, кажется, понимаю, почему Агат не хотел сюда сворачивать, - задумчиво сообщила Янгулу Саломея. - Он за свое душевное здоровье испугался...
  - Нет. Магии, - коротко ответил ардар своей спутнице. Но Саломея вдруг подпрыгнула на месте - догадка озарила ее лицо. Девушка пошла вперед:
  - Не бойся... Я не колдунья.
  Женщина только иронически хмыкнула, еще раз окинув Саломею быстрым, острым взглядом.
  - Воин не причинит тебе вреда. Это друг.
  - Друг... Ты где их видела, друзей? Все предают.
  - Все? - прищурилась Саломея. - Или бывают исключения?
  - Бывают, - полыхнули огнем глаза незнакомки. - Но я не чувствую его. Наверное, он умер.
  - Он ищет тебя, Темнодара, - тихо ответила девушка.
  Саломея коротко рассказала о встрече с Властимиром. Темнодара испуганно охнула:
  - С упырями?!
  - С ними, - подтвердила девушка. - Так что советую быстренько лететь домой, пока твой благоверный там всех в жертву не принес в порыве страсти. То есть печали от безвременной потери любимой жены. Только вот... хозяин этот...
  - Он не имеет власти над однажды освобожденной ведьмой, - ответила Темнодара. - Теперь я свободна. И дар снова вернулся...
  Она щелкнула пальцами:
  - Interrito facilis ensium!
  Талию Саломеи туго обвил пояс, на котором висели ножны с небольшим мечом из светлого металла, с удобной рукоятью.
  - Спасибо, - удивленно произнесла девушка, рассматривая подарок. - Только я не...
  - Пригодится, - махнула рукой Темнодара. - Научишься. Как мне найти Властимира?
  - Мы встретили его в лесу Тридевятого царства, - сказал Янгул. - Но с помощью магии он может оказаться в любом месте...
  - У меня веревочка от него осталась, - вспомнила Саломея. - Может, пригодится?
  - Отлично, - просияла Темнодара. - На ней остался отпечаток колдуна...
  Она намотала веревку себе на руку, кивнула сама себе и, подняв с земли надежный сук, уселась на него верхом.
  - Вместо метлы, - спокойно пояснила она вытаращившимся на нее путешественникам и взлетела.
   - Прощай, ведьма, - крикнула ей вслед Саломея.
   - Колдунья, - ворчливо раздалось из-за деревьев. И, спустя еще мгновение:
   - До свидания!
  
  ***
   - А ведь какая все-таки любовь! - в десятый раз повторила Саломея, вздохнув. Путешественники приближались к черному болоту. Ардар был молчалив и сосредоточен - через трясину пролегала лишь еле заметная тропка, каждый шаг должен был быть продуман и рассчитан. Он снял с Агата рюкзак Саломеи и чересседельные сумки, бросил девушке торбу с овсом. Конь и без лишней поклажи был тяжел, не стоил рисковать, оставляя на нем что-то помимо седла. Саломея поймала вверенное ей имущество и вдруг вспомнила:
   - Зеркало!
   - Что?
   - Отдай мне мое зеркало.
   - Зачем? Ни к чему лишний раз выставлять напоказ магические предметы, - нахмурился ардар. Но спутница заупрямилась:
   - Нет, отдай! А вдруг ты вместе с ним утонешь? - оптимистично предположила девушка. Янгул только покачал головой, но зеркало все-таки отдал. Саломея поскорее спрятала его за пазуху, стараясь вообще не заглядывать в глубину блестящего стекла.
   Путешественники ступили на черную землю. Деревья становились все ниже и ниже, словно бы жались к земле, пугаясь собственной тени. Под сапогами начала довольно звучно хлюпать вода. Через пару шагов деревья окончательно превратились в кусты, которые скоро и вовсе сошли на нет, уступив место болотным кочкам. На кочках уныло росли чахлые кустики осоки. В лицо пахнуло болотной тиной, сыростью. Саломея поморщилась. Янгул первым ступил на тропу, взяв Агата под уздцы, девушка замыкала маленькое шествие. Двигались медленно, молча, осмотрительно выбирая место для следующего шага. Тропка через трясину оказалась сырой, сапоги проваливались в обманчиво надежные островки мха. Колючие звездочки багульника хватали за одежду, заставляя вздрагивать - чудилось цепкое прикосновение какого-нибудь неприятного обитателя болота.
  Агат тревожно пофыркивал, но на сей раз у Саломеи не нашлось слов ободрения - ей тоже было страшно. Она дрожащей рукой похлопала коня по крупу и, напряженно вглядываясь в тропу, не заметила пересекавшего ее коварного ползучего корня. Один неверный шаг - Саломея оступилась, и, еще не успев понять, что произошло, почти по пояс окунулась в топкую болотную жижу. Взмахнув руками, девушка не удержала равновесия, и упала вперед, успев выставить перед собой правую руку, левой прижимая к груди заветное зеркало.
  Ледяная рука тут же ухватила ее за шиворот, с усилием вытянула из гнилой воды. Девушка протерла глаза, огляделась. Одежда ее была в столь плачевном состоянии, что интересоваться, как выглядят лицо и волосы желания не возникло. Саломея и без дурацких вопросов чувствовала, как медленно сползает по волосам липкая болотная трава. Янгул снова пошел вперед, перекинув через плечо порядком подмоченную сумку с овсом. Агат послушно шел следом. Девушка уныло поплелась за ними, чувствуя, как засыхает на лице тонкий слой зеленоватой грязи.
  'Впрочем, - попыталась она подбодрить саму себя, - во всем можно найти светлые стороны. Некоторые люди вон какие деньги отдают, чтобы целебными грязями измазаться! А мне тут бесплатно все предоставлено. Правда, не уверена, что именно эта грязь обладает каким-нибудь жутко лечебным эффектом... Хотя микроорганизмов в ней - хоть отбавляй, а они, между прочим, полезные... Может, и не все, конечно, но хотелось бы верить...'
  Чавкала под ногами и копытами вода, а конца болотным кочкам все еще не было видно. Несколько раз Саломея напряженно вслушивалась - ей казалось, что она различает не то далекие завывания ветра, не то свист воздуха, разрезаемого птичьими - а может, и не птичьими - крыльями. Но, может быть, это долгая тишина обманывает слух? Девушка махнула на все рукой и продолжала монотонно шагать.
  И вдруг унылый, пропитанный сыростью воздух загудел. Болотная трава вздрогнула, прижавшись к воде. Черная туча накрыла небо над головой путешественников. И прежде, чем Саломея успела опомниться, чья-то рука железной хваткой вцепилась в нее и дернула в воздух. Девушка только успела вскрикнуть, но уже оказалась переброшенной через седло огромной черной птицы, которая круто взмывала в воздух. Саломея попыталась было извернуться, но куда там - похититель держал ее так крепко, что не получалось даже пошевелиться. Птица взлетела почти вертикально, болото осталось далеко внизу, и Саломея перестала пытаться дергаться, не желая превратиться в живописную кочку по попадании в гнилую жижу, или попросту мокрое место - если 'посчастливится' упасть на тропу. Сильные взмахи крыльев несли похитителя и жертву все дальше.
  Янгул обернулся на испуганный вскрик, но вставший на дыбы Агат стал серьезной преградой, и прежде чем каменный воин успел хоть что-то предпринять - девушка исчезла под облаками.
  Ардар запрокинул голову, прикрыл ладонями глаза. Где же теперь искать тебя, Салима?..
   Агат подошел к хозяину, виновато ткнулся мордой в плечо. Янгул погладил его тяжелой ладонью:
   - Ты не виноват в том, что боишься магии.
   Конь тряхнул гривой, и под ноги ардара, кружась, упало перо. Каменный воин присел, взял его в руки. Иссиня-черное, совершенно не блестящее, твердое, словно кость... Стальной очин. Янгул кивнул самому себе, сунул перо в карман и решительно поднялся. Звякнули кольца в упряжи Агата.
   - В Навье Царство, - негромко сообщил коню ардар.
  
  ***
  Саломея болталась поперек седла с крепко зажмуренными глазами. И вроде бы и к верховой езде, и к седлу уже успела попривыкнуть, но против расположения в нем таким неудобным образом протестовали все мышцы, даже те, о существовании которых девушка и не подозревала раньше. При всем этом трясло перелетное транспортное средство немилосердно, и пытаясь одновременно побороть тошноту и головокружение, Саломея даже немного помолчала. Открыть глаза было страшно, даже несмотря на то, что ее крепко удерживали за шиворот. Но ведь закрыть рот ей никто не удосужился, а зря... За время полета похититель успел уяснить, что именно девушка думает обо всей его родне до седьмого колена и в какой конкретно обуви желает лицезреть эту длинную череду родственников в их последнем пристанище. Пояснив все это - для верности даже два раза, в различных вариациях - девушка наконец-то умолкла, пытаясь хотя бы примерно прикинуть, кому, а главное, зачем могла понадобиться ее скромная персона. Обращаться с таким вопросом к своему похитителю Саломея не стала - во-первых, на него она обиделась, а во-вторых, если он понял хотя бы два слова из ее вдохновенного монолога, то обиделся уже он. Как ни крути, выходило, что общаться друг с другом они не расположены... Вопреки доводам здравого смысла, убеждавшего, что не к добру лететь незнамо куда поперек птичьего седла, девушке не было страшно. Она и сама не знала, почему - может быть, из-за неудобно упиравшейся прямо под ребра рукояти своего меча (интересно, как же с ним все-таки обращаться?), а может быть, из-за того, что там, позади, остался Янгул, который будет ее искать и обязательно спасет, если ей действительно что-то будет угрожать. И в каменном воине Саломея была уверена гораздо больше, чем в собственном умении махать мечом...
  Огромная птица на секунду замерла в воздухе, а потом, сложив крылья, камнем полетела вниз. Саломея храбро приоткрыла один глаз. Стремительно приближающаяся земля вызвала у нее только одну мысль: 'Камикадзе!'. Дальше все сменилось беспорядочным вихрем, и девушка сжалась, красочно представляя свои останки, размазанные по земле ровным слоем и украшенные парочкой перьев... Однако удара все не следовало, и путешественница рискнула еще раз повторить подвиг по открыванию глаз. И тут же распахнула оба, забыв прикрыть почти неприлично отвисшую челюсть.
  Земли не было. Вернее, была, но по-прежнему далеко внизу. А птица парила в самом настоящем небе - разве что без солнца... Саломея готова была поклясться, что они пролетели сквозь землю и оказались в подземном мире...
  Откуда-то лился ровный, чем-то неприятный желтоватый свет, растительность на приближающейся (птица спускалась, описывая широкие круги) земле была представлена чахлыми кустиками, осотом в половину человеческого роста да густыми зарослями ежевичника. Среди всего этого 'пышного великолепия' на невысоком холме возвышался замок. Похожий на те, которые рисуют в книжках о средних веках - огромный, сложенный из слоистого серого камня, обнесенный зубчатой стеной, с узкими окошечками бойниц, непременным широким рвом и тремя победно возвышающимися башнями. На центральной вяло развевался черный флаг. Воображение Саломеи тут же услужливо прибавило к нему Веселого Роджера и пару скрещенных костей. Вышло довольно мило - если бы только на суше могли обитать пираты. Но нет, флаг был совершенно черного цвета. На шпиле второй башенки трепыхалось что-то подозрительно похожее на внушительный обрывок веревки с висельной петлей. А на третьей - Саломея, не удержавшись, хихикнула - гордо парил кокетливый кружевной пеньюар. Кто и зачем вывесил все это на башнях замка - было непонятно, но настроение на подлете поднимало здорово.
  Тем временем птица под седлом, сужая круги, парила над огромным двором замка, и, наконец, на удивление мягко ткнулась лапами в мощеную площадку. Раздался скрежет, и из-под когтей брызнул сноп искр. Птица изогнула крыло - наездник, привычно спустившись по нему, снял Саломею и, подтолкнув в спину, указал ей направление движения. Сам он пошел позади девушки, на всякий случай крепко держа ее за запястья. Саломея уныло огляделась. Крепостная стена выглядела совершенно неприступной с обеих сторон, а делать подкоп - долго, да и куда землю девать... Пожалуй, все-таки имело смысл сначала зайти и поинтересоваться, что и кому от нее нужно. А потом уже решать - стоит ли вообще бежать, или можно придти к взаимовыгодному сотрудничеству...
  Стражники, опирающиеся на алебарды по обе стороны внушительного размера ворот, при виде Саломеи встрепенулись и вытянулись, как в почетном карауле. Похититель толкнул ворота рукой и створки без малейшего звука распахнулись. Начинался замок, как и подобает приличным крепостям, широким залом с длинной лестницей. Видимо, по оной и предстояло отконвоировать Саломею, и девушка приуныла, попытавшись сосчитать количество ступеней и быстро сбившись.
  Однако подниматься оказалось совсем не скучно - похищенная мадам была рада возможности размять ноги и покрутить головой. Освещался замок, несмотря на светлое время суток (назвать его 'днем' при отсутствии солнца не поворачивался язык), факелами, развешанными по два и горящих почему-то бледно-зеленым светом. На стенах вдоль лестницы, как положено, были картины. Присмотревшись, Саломея убедилась, что вывешены здесь исключительно работы художника-серпентолога с серьезными психическими отклонениями. Все полотна изображали змей. Громадных, как анаконды и удавы, с какими-то украшениями (подозрительно напоминающие гремучих змей), маленькие и юркие, как ужи... Саломея только головой покачала. Ну да что уж говорить - у каждого свои тараканы в голове, у кого-то вон и змейки попадаются...
  За разглядыванием и размышлениями девушка не заметила, как лестница закончилась. Похититель, поняв, что бежать Саломея не собирается, отпустил ее и пошел впереди. Девушка несколько раз свернула за ним в извилистые переходы (больше из боязни заблудиться в этом лабиринте, чем из покорности), и оказалась перед дверями какого-то очередного зала, видимо, предназначенного для высокопоставленных особ. Створки были украшены затейливой резьбой, самоцветами и позолотой. Саломея только диву далась - и тут змеи! У них что, на весь замок один сумасшедший дизайнер? Но тут двери распахнулись и девушка застыла на пороге, не в силах сделать ни одного шага.
  
  ***
  Зал был небольшой, но довольно уютный, украшенный несколькими колоннами. В углу неярко - и почему-то не давая тепла - горел камин. Центр зала занимал невысокий трон. А на нем...
  Змей. Большой, с переливающийся из зеленого в синий цвет чешуей, свернувшийся свободными широкими кольцами, с небольшой короной на голове.
  Похититель настойчиво потянул девушку за руку и вывел прямо к царскому трону, опустившись на одно колено. Саломея следовать его примеру не стала, остановившись и скрестив руки на груди. Ее не каждый день представляли коронованным особам, и как себя при этом вести - девушка не представляла, но подозревала, что если тебя похитили - не стоит спешить высказывать почтение своим же похитителям. Воин заговорил.
  - О, владыка Подземного Полцарства, Темнейший и Суровейший, Господин Левого Крыла Навьего Царства, Ваше Скользейшество Великий Полоз!
  Саломея честно попыталась запомнить официальные титулы, но получилось слабо. А похититель тем временем продолжал:
  - Повинуясь Вашему высочайшему повелению, я вылетел в путь на стальнопером клювокрыле для исполнения Вашего приказа.
  Змей на троне, казалось, дремал, но, когда воин умолк, приоткрыл глаз и осведомился:
  - А в-вы, ув-важам-мый, кем будете? - и в задумчивости подпер голову кончиком хвоста. Тронный зал наполнил крепкий 'аромат' неслабоалкогольных напитков. Воин, видимо, обладая недюжинным терпением, начал говорить снова. На Саломею никто не обращал внимания, и девушка вообще могла бы развернуться и уйти, если бы не одно, вернее, два 'но' - опасность заблудиться в замке и полная дезориентация в Подземном Полцарстве. Похититель во второй раз закончил свою речь. Полоз думал чуть дольше, но, кажется, все-таки понял, 'соб-бсна кто' к нему обращается и продолжал решать следующие животрепещущие вопросы:
  - Куда-а-а выле-тел? На... чем? Где? И как-кого, пнимашь ли, прик-каза?
  Саломея с трудом подавила желание хлопнуть себя по лбу. Дуб, орех или мочало, начинаем все сначала! Пока воин в третий раз повторял вступление - наверное, чтобы лучше дошло - Саломея меланхолично отковыривала мечом грязь с сапог. Наконец, терпеливый похититель, украдкой смахнув пот со лба, дошел до 'Вашего приказа' и продолжил:
  - Найти Вам невесту - происхождением высокородовитую, ликом черную да страшную, нравом пакостную!
  Девушка чуть не проткнула себе ногу, ошеломленная столь 'лестной' характеристикой в свой адрес.
  - Минуточку! Э-э-э, Темный и Скользкий Полвладыка с левым крылом! А почему моего мнения никто не спросил? Ну ликом черна, есть такое, - признала девушка. - Но на страшность еще никто не жаловался, без сердечного приступа смотреть ухитрялись, нечего тут высокородовитую меня оскорблять!
  Похититель и Полоз в замешательстве уставились на злобную кандидатку в невесты. Воин просиял:
  - Вот! Извольте видеть - и нрав пакостный налицо!
  Полоз поправил корону:
  - В-родь да. Поз-зви Лесанку и п-приседняйся! - хвост заманчиво потряс перед воином полупустую бутыль.
  - Фрам-м... Зраф-ф... 'Фармазоновки' последняя пара капель!
  Воин судорожно сглотнул, со всевозможными почестями откланялся и за руку выволок девушку из зала. Закрыв за собой дверь, он негромко позвал:
  - Лесана!
  Из бокового коридорчика немедленно появилась миловидная девушка в темном платье, передничке и с накидкой на плечах. Воин указал ей на Саломею:
  - Отведи ее, займись там чем положено - вымой, накорми, одень, объясни, что к чему... Вечером она должна быть показана Совету!
  - Хорошо, Ратай, - кивнула Лесана и, взяв девушку за руку, повела ее по коридору.
  
  ***
  Служанка привела Саломею в крохотную комнатку - в ней едва умещались узкая кровать, маленький стол и стоящая прямо посередине бочка с водой и небольшой таз. Лесана повернулась к девушке:
  - Как тебя зовут?
  - Саломея, - ответил путешественница, разглядывая служанку. Было в ней что-то неправильное, какая-то деталь сверлила мозг, не давая покоя.
  - А я - Лесана, - улыбнулась новая знакомая. - Имя-то у тебя какое чудное!
  - Да и у тебя необычное, - желая сделать приятное, заметила Саломея. Лесана непонимающе глянула на девушку:
  - Почему?.. Ну да ладно. Ты лезь пока в бочку. Купайся не торопясь - я приготовлю обед и принесу прямо сюда.
  Служанка еще раз ободряюще улыбнулась Саломее и вышла, притворив за собой дверь. Путешественница с удовольствием стянула с себя рубашку, которая, пропитавшись болотной жижей, была ничем не хуже кольчуги. С перевязью пришлось повозиться. Девушка понятия не имела, как ее снимать, но в конце концов справилась и с этой сложной задачей - перевязь с ножнами легла на кровать, рядом с ней примостилось зеркало. Рубашку и джинсы Саломея запихнула в тазик, втайне надеясь, что там они хоть немного отмокнут. И наконец, погрузилась в горячую, покусывающую кожу душистую мыльную воду...
  Как хорошо! Саломея даже вздохнула от полноты чувств. И думать ни о чем не хочется... Кстати, что там Ратай говорил о невесте? Матримониальных планов девушка строить не спешила, а уж стать женой страдающего алкоголизмом змея ей точно не улыбалось ни в коей мере. Ладно, до какого-то неведомого Совета, которому ее собирались продемонстрировать, еще достаточно времени. План действий был как всегда прост и безотказен - действую по обстоятельствам, на месте разберусь. Пока же девушка расслабленно откинулась на край бочки и прикрыла глаза. Беспокойства и страха путешественница не чувствовала. Если ей ничего не угрожает - извинятся и отпустят. Ну, а если угрожает - им же хуже. Прискачет ардар и порубит всех в капусту.
  Янгул... Одно воспоминание о нем вызвало у девушки мечтательную улыбку. Благородный и отважный, непреклонный и решительный, такой терпеливый, такой близкий... Такой... нежный... Как не хватает его успокаивающего ледяного прикосновения, надежного плеча... Девушка вздохнула. Все-таки пора было признаться - хотя бы самой себе - ох, как нужен был ей каменный воин!
  Саломея даже не заметила, как задремала, убаюканная ласковым теплом и приятными мыслями. Разбудил ее приближающийся звук шагов, раздававшийся из коридора. Саломея окунулась в теплую воду с головой, прополаскивая волосы. Лесана открыла дверь боком, неся в обеих руках поднос с обедом, притворила ее каблучком, подняла глаза на девушку... Раздался испуганный возглас, поднос выскользнул из рук служанки, задребезжала какая-то тарелочка... Саломея, перепугавшись не меньше, вылетела из бочки и, заляпывая пол мыльной водой, подбежала к Лесане:
   - Эй, ты чего?
   Служанка в ужасе уставилась на мокрую путешественницу:
   - Ты... Ты - человек?!
   - Конечно, - удивленно ответила Саломея. - А что, не похожа?
   Лесана только махнула рукой и подала Саломее полотенце. Из коридора раздался голос стражника:
   - Эй, Лесана! Что там у тебя?
   - Все хорошо, - ответила служанка, пытаясь дрожащими руками собрать с пола уцелевшие остатки обеда. Наконец, Саломея кое-как обмоталась полотенцем, поднос был водружен на стол и девушки уселись рядышком на кровати.
   - Кто бы мог подумать, - снова покачала головой Лесана.
   - А ты думала, я кто?!
   - Вообще-то Ратая за нечистью посылали. Мавку там, лешичку, может, горгулью или домовиху на худой конец... А ты так вообще один в один кикимора!
   - Ну спасибо! - оскорбилась Саломея.
  - А ты себя видела? И подумать никто не мог, что ты человек - так в болотной жиже измазана была! Да и разве пойдет человек в Страшнолесские болота...
  - Лесана! Да что ты заладила 'человек', 'человек'! Это, между прочим, звучит гордо! А ты не человек, что ли?!
  - Я?! Нет, конечно, упаси Подземник! Я мавка.
  - Мавка? Это... как бы поточнее... Ну... Ты только не обижайся... Что-то вроде сухопутной русалки?
  - Ну да. Нас и называют 'умершими на Русальной неделе'. А еще - 'не имеющими спины', - с этими словами служанка сняла с плеч накидку. Спины не было, она зияла черным провалом. Глаза мавки (вот что не давало покоя с самого начала!) блеснули фиолетовым огнем.
  - Я была лесной мавкой - пока к Полозу служить не пришла. Так что ничего необычного в моем имени нет.
  - Верю, верю, - охнула Саломея.
  - Да ты не бойся меня, - улыбнулась Лесана. - Это я за тебя испугалась.
  - За меня?
  - Конечно. Была бы ты кикиморой - выдали б тебя замуж за Великого Полоза, да и дело с концом. У него уже и башня особая для жены была подготовлена - видела, наверное, когда летела?
  - Да уж трудно не заметить, - усмехнулась Саломея, вспоминая кружевные детали туалета на шпиле башни.
  - А человеческую девушку за Полоза не отдадут...
  - А что со мной сделают? - полюбопытствовала путешественница. Лесана погрустнела:
  - В темницу посадят. Нельзя человеку из Навьего Царства живым выйти... Заставят Полозу служить, да и уморят до самой смерти.
  - Перспектива, конечно, не самая блестящая, но делать все равно нечего. Может, есть в вашем Совете адекватные люди, и тогда...
  - В Навьем Царстве нет людей, - печально покачала головой служанка. - А Совет состоит из одного-единственного...
  Раздался стук в дверь и писклявый голосочек доложил:
  - Платье для невесты Великого Полоза!
  Лесана вздохнула:
  - Пора собираться, Саломея.
  Принесенный наряд был красивым, но неудобным - слишком длинным, слишком открытым на плечах, со шлейфом, через который девушка споткнулась раз пять, пока служанка не показала, как нужно придерживать его, чтобы не разбить нос при ходьбе. Когда все было готово, Саломея вдруг вспомнила:
  - А мой меч? А зеркало?
  - Дамы не должны носить оружие, тем более на Совет - это не принято. Я сохраню твои вещи для тебя, - кивнула Лесана.
  - Спасибо, - искренне улыбнулась девушка. - Хорошая ты девчонка!
  - Мавка, - поправила служанка, улыбаясь в ответ. Она накинула на Саломею черный плащ, пониже надвинула ей капюшон и за руку повела по коридорам. Девушка могла лицезреть только кусочек пола и край юбки Лесаны.
  Откуда-то снизу раздавались развеселые голоса - похоже, Полоза и Ратая. Услышав, какие именно песни они выводили, Саломея сдавленно хихикнула. По замку разносились усиленные эхом частушки...
  Впереди идет деваха,
  С волосами длинными.
  У ней вышита рубаха
  Знаками интимными! - выводил густой бас воина.
  После пятисекундного перерыва подхватывал уже изрядно подохрипший Владыка Подземного Полцарства:
  Эх, однажды вдруг к Кащею
  пришла Василиса.
  Он когда-то был злодеем,
  Стал теперь - стилистом!
  Повеселевший Ратай поддавал надрыву:
  А Яга среди берез
  Жила-поживала,
  Запасла мухомор,
  Зелья продавала!
  - Оказывается, про них и в Навьем Царстве поют... - задумчиво протянула фольклористка. - Герой-антагонист и герой-даритель - неистребимые образы народного творчества!
  - Чего за чудные слова бормочешь? - обернулась мавка. - Сейчас не время для колдовства.
  
  Саломея и Лесана прошли по нескольким лестницам, то спускаясь, то поднимаясь, пересекли пару галерей и наконец остановились у черной кованой решетки. Служанка сжала руку девушки, наклонившись, выдохнула-прошептала:
  - Постарайся не бояться.
  - Постараюсь, - ответила путешественница. Лесана тут же шагнула куда-то в сторону, а решетка медленно открылась, приглашая войти. Девушка шагнула за порог.
  Мгновенно нахлынуло душное, липкое, сковывающее ощущение опасности, злой, страшной силы, черного колдовства... Вдоль позвоночника пробежали мурашки, вспотели ладони, перехватило горло... Саломея остро пожалела, что не взяла с собой меч - хотя бы для самоуспокоения. Непроглядная темнота не давала возможности пошевелиться, трудно было даже вздохнуть... И тут вспыхнул зеленоватый свет факелов. Легким порывом ветра с девушки сдернуло капюшон. Она огляделась.
  Комната с серыми стенами, без окон. Прямо посередине - кованый треножник в виде вздымающегося кверху острия, в нем тлели угли. С низкого потолка свисали веревки со странными амулетами - вкусно пахнущие кусочки дерева - не иначе как можжевельник или сосна - с выжженными на них неизвестными девушке рунами, ограненные в кристаллы драгоценные камни, отбрасывающие на стены зловещие блики, пузырьки самых разнообразных форм с разноцветными жидкостями внутри...
  В темном углу угадывалось какое-то шевеление, и Саломея, переборов себя, жизнерадостно произнесла в его направлении:
  - Здравствуйте!
  В следующую секунду незнакомец обернулся, и девушке захотелось немедленно взять обратно свое пожелание доброго здоровья. А еще лучше - бежать отсюда, не оглядываясь.
  
  ***
  Существо, повернувшееся к Саломее в неверном свете факелов, выглядело настолько ужасно, что многие девушки сочли бы лучшим выходом глубокий обморок. Но отважная путешественница ни на секунду не забывала о том, что ее не может подхватить крепкая каменная рука, что сейчас Янгул не возьмет решение всех проблем на себя. Поэтому, собрав остатки самообладания, усилием воли уняв дрожь в коленях и изо всех сил стараясь не опускать глаза, Саломея заставила себя взглянуть прямо в обращенное к ней лицо.
  Прямо сказать, было оно не самым симпатичным. Вернее, совсем несимпатичным. А если и вовсе честно - страшным, внушающим бесконтрольный ужас.
  Правая половина лица была покрыта синеватой, бледной, тонкой, как пергамент кожей. Кривились изогнутые в жуткой усмешке губы. Ненавистью и холодным презрением горел правый глаз с серой радужкой. Сетка морщин собралась под нижним веком, прищур перекашивал длинный нос с горбинкой и малоприятной бородавкой у самого основания. А левая половина... Саломея закусила губу. Левая половина лица была голым черепом, словно пожелтевшим от времени, с едва заметной трещинкой на скуле. Неприятно-желтыми лучами светилась левая глазница, обнажились обломки зубов...
  На существе был надет роскошный, темно-синий плащ, щедро расшитый загадочными серебряными рунами. Из рукавов виднелись пальцы - мертвенно-белые, с длинными острыми ногтями на правой руке, и страшные, костяные, все время находящиеся в движении и сухо щелкающие суставами - на левой. Указательный палец - вернее, оставшуюся от него кость - охватывал широкий ободок кольца, казалось, тоже выточенного из кости, только более древней, пожелтевшей и сухой... Широкие складки плаща скрывали тело существа, но у Саломеи совершенно не было желания на него смотреть.
  Девушка не выдержала, и уже через секунду опустила глаза. Слишком неравным был этот поединок взглядов. Саломея упорно разглядывала подол платья, и вдруг услышала глухой, но звучный и твердый голос:
  - Ты боишься меня?
  Краска мгновенно залила лицо девушки, но она все-таки нашла в себе силы твердо ответить:
  - Нет.
  Собеседник сдавленно рассмеялся:
  - Зря. Самонадеянная, наглая... Девчонка.
  - А я не человек, - вызывающе дернула подбородком девушка. - Я... Мавка!
  - Кого ты хочешь обмануть? - прищурился ужасный получеловек. С этими словами он быстро шагнул вперед и сделал какое-то неуловимое движение... Плащ лежал у ног Саломеи. Жуткая костяная рука ползла вниз по глубоко декольтированной, обнаженной спине. Кожа тут же покрылась испариной, Саломея непроизвольно дернулась, отшатываясь от прикосновения.
  - Ты человек, - презрительно сплюнул страшный собеседник, не отнимая пальцев от нежной кожи. От рук веяло нестерпимым, нечеловеческим холодом. - Хотя, надо отдать должное - храбрый человек. Отважная девчонка... А храбрость твоя, скорее, от глупости, чем от жизненного опыта...
  - Уберите руку, - почти прохрипела Саломея, не в силах пошевелиться от сковавшего все тело ужаса. - Кто вы?
  - Мое имя - Мотлэгур. Даже не пытайся врать, девчонка! Я знал, что границу Навьего Царства пересек человек еще тогда, когда клювокрыл несся сквозь толщу земли.
  - Откуда вы здесь взялись?
  - Не хами. Я - главный советник Полоза, его правая рука, ни одно важное решение не принимается без моего ведома, мой голос является решающим!
  Саломея судорожно сглотнула. Одно дело - похихикать над безобидным Полозом, во хмелю поющим не самые пристойные частушки, и совсем другое - стоять перед Мотлэгуром, чувствовать на себе его взгляд и понимать, что нечеловеческое чутье может рассказать о тебе все...
  Кажется, рассыпаться в извинениях и провожать с поклонами и цветами ее не спешили. Девушка, внезапно разозлившись, брезгливо передернула плечами и стряхнула с себя чужую руку. Да что он себе позволяет, скелет полуистлевший!
  - Насколько понимаю, мирных переговоров не получится? - полувпоросительно поинтересовалась путешественница.
  - Предлагаешь воевать с тобой? - хищно оскалился Мотлэгур. - С человеческой девчонкой, не имеющей оружия, только безмерную наглость? Ну уж нет...
  - Значит, свадьбы не будет, - подытожила Саломея.
  - Конечно. Хотя... Хочешь, я на тебе женюсь? - похабно ухмыльнулся советник. - На одну ночь как раз хватит, а там и убить не жалко... Много чести! - неожиданно рявкнул он, больно сдавливая запястье девушки. - Нет уж. Ты будешь сидеть в темнице и служить Полозу до тех пор, пока не умрешь! А потом... Если ты будешь хорошо вести себя и понравишься мне... Я сделаю из тебя зомби... Для личных целей!
  - Неоригинально, - улыбнулась дрожащими губами путешественница. - Почему уже второй встреченный мной злодей обещает превратить меня в ходячего мертвеца? Фантазию развивать надо...
  Мотлэгур, не изменившись в лице, сильно и хлестко ударил Саломею по лицу. Девушка почувствовала во рту привкус крови. Но молчать уже не могла:
  - Вы можете меня пугать, как вам хочется. Все равно скоро приедет Янгул и спасет меня!
  - Человек?
  - Ардар.
  Советник только фыркнул и приоткрыл дверь:
  - Лесана!
  Торопливый шорох платья подсказал девушке, что служанка молниеносно возникла у двери.
  - Отведи девку в башню пленников. У нее загрубевшие руки - дай ей черную работу. И чтобы я не слышал о ней до тех пор, пока она не умрет!
  Зеленоватый свет потух, у Саломеи потемнело в глазах. Когда тьма рассеялась, Лесана крепко держала девушку под руку.
  
  ***
  Путешественницу слегка покачивало, но мавка упорно тащила ее по коридорам, подальше от зала. Только усадив Саломею на кровать в той самой комнатке, откуда и уводила, Лесана отпустила ее. Девушка прислонилась к стене:
  - Что это было?
  - Мотлэгур. Советник Полоза.
  - Это он мне успел сообщить... Он что, недоумер? Или недоожил? - попыталась пошутить Саломея. Но Лесана смотрела испуганно:
  - Не говори так! Ты же ничего о нем не знаешь. Это самый могущественный полулич из всех, кто жил здесь раньше.
  - Полулич?
  - Ну да. Наполовину живой, наполовину мертвый некромант.
  - А что, раньше их тут много водилось?
  - После войны было много, - кивнула мавка. - Война эта была очень давно, власть в Навьем Царстве хотели захватить Рыцари Смерти. Навь победила, но еще очень долго после этого у нас видели ходячих мертвецов и личей. Потом стали появляться полуличи. Они были гораздо слабее тех, первых Рыцарей Смерти, почти не обладали магическим даром и их перестали опасаться. Все было хорошо, пока не появился Мотлэгур.
  - Откуда он взялся?
  - Никто не знает, - пожала плечами Лесана. - Говорят, что он пришел из-за Мариных Зубов, а склоны этих гор еще никому не удавалось преодолеть! Сейчас Мотлэгур стал фактически властелином Навьего Царства. Это очень сильный колдун, он не боится самых черных ритуалов, не знает страха и жалости, никогда не говорит о своих планах даже Великому Полозу.
  Саломея в задумчивости натягивала мокрые джины и рубашку, осторожно трогая языком рассеченную губу. Происходящее совсем переставало ей нравиться, особенно теперь, когда все еще дрожат руки при воспоминании о страшном зале, впереди гостеприимно маячит темница, а времени остается все меньше и меньше... Девушка кончиками пальцев коснулась зеркала, но передумала и спрятала его. Лучше уж посмотреть в другой раз. В менее напряженной обстановке. Вот в одиночной камере много времени будет, в самый раз цветком любоваться, а сейчас - нет. Все-таки, все-таки... Ведь есть надежда на чудесное спасение. Наверное, есть... В одном Саломея не сомневалась - появится ардар, и все будет хорошо.
  Дорогу в башню пленников (или, по-простому и без церемоний - темницу) девушка не запомнила по нескольким причинам. Во-первых, какая разница, если все равно дали пожизненное, во-вторых, придет Янгул и сам выведет, в-третьих - слишком уж заковырист был замок. Остановившись перед одним из бесчисленных поворотов, мавка обернулась к Саломее и повторила:
  - Постарайся не бояться.
  - Я не боюсь, - чуть блеснула улыбкой девушка.
  - Почему? - искренне изумилась Лесана. - Если не произойдет чуда, ты останешься здесь навсегда, до самой смерти, понимаешь?
  - А если произойдет?
  Мавка только недоверчиво покачала головой:
  - Странная ты... Может, еще увидимся.
  Подошедший страж жестом приказал Лесане удалиться, Саломею же подвел к крепкой, на вид очень надежной двери, обитой несколькими полосами железа. Прямо из воздуха в руках стража возникла ключи. Три замка отомкнулись быстро. Сильные руки втолкнули девушку внутрь, и за спиной раздался лязг железа.
  Ну, вот и все. Саломея медленно открыла глаза. Пустые серые стены, высокий потолок, большое окно, забранное частой решеткой, широкая деревянная лавка с охапкой не самой свежей и мягкой соломы на ней, какая-то подозрительная емкость в углу - и все.
  - Дареному коню в зубы не смотрят, - шепотом подбодрила себя девушка. Хотя этого "коня" сложно было назвать дареным... Но выбора все равно нет. Саломея шагнула к скамье, смахнула оттуда солому и уселась, поджав под себя ноги.
  И где-то сейчас Янгул... Саломея прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Ну зачем, зачем ей этот каменный воин? Да, он постоянно выручает и спасает ее. Ну и что? Любой благородный рыцарь на его месте поступил бы так же...
  "Разница в том, что Янгул - не рыцарь" - вмешался внутренний голос. - "Он ардар, разбойник. Безжалостный убийца".
  Ну это ладно, допустим. Но почему тогда он до сих пор не убил ее? Почему помогает? Девушка вздохнула. Да, разбойник, да, жестокий и беспощадный. Но какие у него глаза! Холодные, черные, пронзительные, пожалуй, даже страшные этими внезапно вспыхивающими где-то в самой глубине серебряными искрами. Взглянет раз - и никогда уже не забудешь такого взгляда. Словно плеснет стальным, до боли - и не понять, горячо от него или льдяно. Принц на черном коне.
  "Вообще-то все принцев на белом гужевом транспорте ожидают", - ехидно напомнил внутренний голос.
   - Да что мне все! - вслух произнесла девушка. В этот момент неприятный желтоватый свет неожиданно померк - так внезапно, будто замок накрыли темным колпаком. Саломея посмотрела в окно - на непроглядно-черном небе не было ни одной звезды. Только сейчас девушка поняла, как сильно она устала за этот невозможно длинный день.
  - Нервы у меня не казенные, - рассудила путешественница. - Пора и отдохнуть, пока мне любезно предоставили такую возможность...
  Как только девушка прилегла на неуютные доски и попыталась устроиться поудобнее, мягко звякнул ключ. Дверь приоткрылась ровно на две ладони, на пол "камеры" (как успела окрестить ее Саломея) упал небольшой мешок, и чей-то голос сказал:
  - Работа для пленницы!
  Девушка покосилась в сторону мешка, но усталость победила любопытство, да и не захотелось горбатиться на собственных похитителей по ночам. Поэтому, махнув на все рукой в обоих смыслах, Саломея закрыла глаза и совсем скоро уснула.
  
  ***
  Под копыта коня давно уже ложился травяной ковер, гиблое болото осталось далеко позади. Солнце село, и недолгие нежные сумерки сменила темно-синяя, огромнозвездная тьма. Черный конь и его всадник были почти неразличимы на ее фоне, они скользили вперед как безмолвные призраки. Янгул молчал, изредка подергивая поводья, чтобы Агат не пропустил развилку или поворот. Ардар думал. Думал много, беспокойно. Что-то менялось в нем. Словно оживало - и оттого болело еще сильнее и мучительнее. Ему были непонятны многие собственные поступки. Зачем он остановил девицу, разбудившую его? Для чего пошел с ней в Загорье, оберегая от опасностей?.. Но сейчас, после пройденного вместе пути - сейчас нужно было торопиться в Навье Царство, спасать взбалмошную, упрямую, но - как бы там ни было - такую милую Салиму. Янгул привык к тому, что она все время находится рядом, без умолку говорит, рассказывает истории про чудной 'университет', смеется, ругается непотребными заклинаниями, равномерно и тихо дышит, когда спит и касается своей теплой ладонью ледяных пальцев ардара. От этих прикосновений становилось еще больнее внутри, больнее - и приятнее, словно таял крепко зажатый в ладони, до крови впивающийся в нее острыми краями кусок льда...
  Коротка дорога в Навье Царство, да немного охотников пройти по ней. Вросли в землю камни, запутал бурьян тропы - Агат перешел на шаг, нервно позвякивал удилами, беспокойно прядал ушами. На то он и конь, чтобы ощущать, каким холодом веет от одинокой скалы, обозначающей вход к Нави. Чуть виден ее склон в темноте, но чутье не обманешь. Беспокойно обернулся к наезднику - неужели он не чувствует? Может, пора остановиться и повернуть назад? Ардар положил тяжелую руку на шею коня, погладил:
  - Знаю, в Навьем Царстве не место живым. Но там Салима.
  Агат презрительно фыркнул.
  - Разве ты не скучаешь без нее?
  Тихое, укоризненное ржание.
  - Не притворяйся. И не бойся. Иди, иди.
  Конь опустил голову и покорно пошел к скале, чьи контуры выступали из мрака все отчетливее. Еще четверть часа - и копыта глухо застучали о черные камни. Из широкой трещины пахнуло затхлостью, тленом и ледяным, пробирающим до самого сердца ощущением опасности. Агат испуганно тряхнул гривой и остановился, как вкопанный. Янгул спрыгнул с седла, намереваясь вести его в поводу, однако не тут-то было. Конь переступал с ноги на ногу, уворачивался и флегматично жевал удила. В конце концов, ардар сдался и расседлал непокорного боевого товарища:
  - Мы выходим с рассветом.
  Янгул повесил на шею коня торбу, приказал не отходить от себя дальше пяти шагов и сел к подножию скалы. Летние ночи в Загорье коротки. Через несколько часов небо начнет светлеть, меняя цвет на темно-синий, затем на серый. Появится мутная светлая полоса, и, расширяясь, начнет наливаться жемчужно-белым, светло-розовым, оранжевым и багряным, пока, наконец, не покажется край огромного диска и не засияет нестерпимым золотом...
  Ардар смотрел в сияющий звездами небосклон. Взгляд его холодных глаз был печален.
  Вспомнилась Катя - высокая, статная. Черные волосы, убранные самоцветами, мягко сияют во тьме Башни. Подол платья чуть слышно шуршит по ступеням - по этому шелесту всегда легко было догадаться, что вот-вот она выйдет из-за поворота. Переливаются таинственными бликами украшения на руках, на шее...
  Вспомнилась Катя - но уже спокойно. Не было того ледяного чувства безысходности, ненужности и бесконечной пустоты, как тогда - когда смотрел на бегущих вниз по лестнице Катю и Мастера.
  А потом - уже после пробуждения - была Салима. Мокрая, грязная, перепуганная, в нелепых штанах и облегающей тело блузе, - сначала она показалась Янгулу ненастоящей, и не вызвала ничего, кроме глухого раздражения. Раздражало все: одежда, прическа, манера разговора, полное непонимание происходящего... И ардар без всякого сожаления распрощался бы с этой особой, если бы не Княжна. Девице и в самом деле угрожала серьезная опасность, и Янгул счел своим долгом предупредить о ней.
  Когда прозвучало последнее слово черного колдовства - он мог бы уйти. Мог, но не сделал этого. Испуганные глаза Салимы разом напомнили ему о Кате. Точно такое же выражение видел он на ее лице в тот день, когда отпустил - страх, мольба о помощи и бесконечная надежда. А еще у Салимы были теплые, человеческие руки.
  Зачем он взялся помогать ей? Наверное, только ради светлых воспоминаний о дочке Каменной Княжны...
  Как только деревья на востоке стали различимы в сером предрассветном тумане, каменный воин поднялся и свистнул, подзывая Агата. Отдохнувший конь перестал вредничать и без всяких каверз позволил себя оседлать. Янгул покрепче перехватил поводья и пошел прямо в разверзавшийся в скале проем.
  Путников окутали мрак и сырой холод, через сотню-другую шагов подгорная тропинка стала заворачивать влево и уходить вниз. Ардар шел уверенно. Лишь единожды пришлось Янгулу побывать в Навьем Царстве, но этого хватило, чтобы запомнить дорогу. На службе у Княжны пришлось посмотреть весь свет - и этот, и тот.
  А дорога неторопливо вилась под ногами, ровной спиралью уходя все ниже и ниже. Временами что-то мягко шелестело над головой - потревоженные летучие мыши задевали ардара кожистыми крыльями. Идти пришлось долго, но вот стало становиться светлее. Еще несколько витков - и перед каменным воином и его конем открылась точно такая же расщелина, как та, что была наверху. За ней расстилалось поле высохшей травы, дальше тянулась унылая полоса сухих деревьев. Сверху лился мертвенно-желтый свет.
  - Вот оно - Навье Царство, - негромко сказал Агату Янгул. Нельзя сказать, чтобы коня очень обрадовало и воодушевило это известие, но пути назад не было. Причем в самом прямом смысле - как только путники вышли из скалы, она растаяла в воздухе. Агат недоверчиво повернулся и понюхал то место, где только что была холодная каменная тропинка.
   - Каждый раз он открывается в новом месте, - ответил ардар на застывший в глазах коня вопрос и забрался в седло. - Ну, вперед, вперед. Стальноперый клювокрыл - редкий вид, его могут держать только в боевой птичне Великого Полоза.
  Агат послушно зарысил вперед, чутко слушаясь любого касания поводьев. Коня тревожили эта сухая, мертвая земля, жухлая трава, бессолнечное небо и неживой свет. Если в Загорье он мог позволить себе проявлять характер, то здесь счел за лучшее беспрекословно подчиняться хозяину. А Янгул смотрел вперед и думал о рыжеволосой девице с чудным именем, которая одевается как мужчина.
  
  ***
  Трудны, длинны дороги Навьего Царства. Агат шел осторожно, словно каждым шагом пробуя землю под копытами - выдержит ли?
  Унылый пейзаж тянулся без конца - жухлая трава да колючие непроходимые заросли. Несколько раз попадались ручьи, но конь напился только из двух, к остальным не стал даже подходить. Животные слишком чувствительны к проявлениям смерти, а запах мертвой воды невозможно спутать ни с чем другим.
  Невозможно было судить о том, сколько времени прошло - не становилось ни светлее, ни темнее. Только бесконечная сухая земля, тяжелый воздух, давящая духота, больной желтый свет...
  Долго ехали конь и его хозяин. Наконец, впереди показались размытые очертания замка. Выплывая из желтого света, как из тумана, они постепенно становились все четче и рельефней. Еще через какое-то время копыта Агата дробно застучали по мощеной дороге, и он решился на легкую рысь, всем своим видом показывая, каким героизмом с его стороны является этот ответственный шаг.
  Скоро перед ардаром возникла внушительная крепостная стена с массивными воротами. В такие можно стучать часами, ожидая, пока кто-нибудь соизволит услышать и откликнуться. Тем не менее, Янгул собрался было стучать - но негостеприимно заскрипели цепи, и ворота медленно опустились прямо к копытам коня. Каменный воин чуть тронул поводья, и Агат пошел вперед.
  Вот и огромный двор, и - совсем близко - замок из серого слоистого камня, и двое стражей у входа... Янгул спустился с седла, ободряюще похлопал коня по шее.
  И тут высокие узорчатые двери распахнулись. В зияющем абсолютно черном проеме угадывался силуэт. Ардар стоял неподвижно, неизвестный тоже не шевелился. Изучающее, напряженное молчание длилось долго. Наконец тот, кто стоял у ворот, заговорил:
  - Вот и обещанный ардар. Нисколько не задержался.
  Фигура совершила неуловимое движение. В желтом свете Навьего Царства показался Мотлэгур.
  
  ***
  Саломея проснулась, когда в ее 'одиночной камере' еще было темно. Только несколько непонятно откуда взявшихся звезд заглядывали сквозь прутья решетки.
  Не давали покоя два вопроса: что в мешке и когда будут кормить. Но и с тем, и с другим логичнее было бы подождать хот бы до первых лучей солнца, или как там у них называется то, что дает этот ужасный свет. Правда, был еще один вопрос, но получить ответ на него было страшно. Зеркало предательски холодило руку, не решающуюся вынуть его из-за пазухи. Саломея так долго настраивалась, что в конце концов разозлилась, обозвала себя 'размазней', рванула ни в чем не повинное зеркало, и сердито приказала:
  - Показывай цветок!
  Стекло тут же осветилось, и девушка увидела ту же картину: стразы, бантики, пышная зелень - и три лепестка. Три! А она, вместо того, чтобы искать живого человека, который соизволит в нее влюбиться, сидит в царстве мертвых, да еще и запертая на три замка и два засова и ожидает собственного окаменения!
  'А этому извращенцу костяному зомби не достанется, - невесело пошутила девушка. - Зато он сможет мной часть двора вымостить, или стены кое-где подремонтировать... А я буду заунывным голосом вещать о том, что меня забывают протирать'. Саломея вздохнула. Перспектива-то перед ней открывалась не самая веселая.
  - Ничего, - вслух подбодрила себя путешественница. - Хуже уже не будет...
  
  Будет. Это Саломея поняла в тот момент, когда вновь появившийся свет позволил ей заглянуть в лежащий на полу мешок.
  Среди аккуратно свернутого беленого полотна и мотков ниток Саломея заметила приколотую иголкой крохотную записку: 'Нашла для тебя интересную работу. Нужно украсить покров для брачного ложа Великого Полоза и его будущей супруги. Фантазируй. Лесана'.
  Девушка еще раз осмотрела все доверенное ей богатство испуганными, широко распахнутыми глазами. С ниткой и иголкой у пленницы никогда не было особенно задушевных отношений. С минимальным вредом для обеих сторон можно разве что пришить пуговицу... Но делать нечего - хорошо хоть не заставили, к примеру, печные горшки отчищать. Девушка отважно принялась за работу, с грехом пополам припомнив самый простенький шов 'петелькой'...
  Спустя несколько часов Саломея отложила коварную иглу, постаравшуюся отметить каждый палец своим острием, задумчиво оглядела первые результаты и, в общем, осталась довольна. Может, мастерства немного и недоставало, зато с фантазией не было никаких проблем - уж куда-куда, а для брачного ложа самое то...
  Раздавшееся лязганье засовов заставило девушку повернуть голову - в темницу вошла Лесана, неся кружку и изрядный ломоть хлеба.
  - О, завтрак пришел, - обрадовалась пленница, - Спасибо, Лесана.
  - Не за что, - улыбнулась та, украдкой доставая из кармана яблоко и протягивая его Саломее. - Ты уже украшаешь покров? Покажи!
  Девушка, впившись зубами в горбушку хлеба, молча махнула рукой в сторону скамьи.
  Мавка развернула полотно. Удивленно приоткрыла рот. Сначала побледнела, потом покраснела. Потом пошла малиновыми пятнами, и с нескрываемым любопытством принялась крутить работу то так, то этак. Видимо, хоть что-то поняв, с ужасом спросила:
  - Это - что?
  - Как - что? -изумилась Саломея. - Покров.
  - Какой покров?!
  - Ну как же! Для ложа. Брачного, - любезно уточнила девушка.
  - Да, но... На нем же должны быть вышиты лилии - символ чистоты, и мечи - символ мужественности, а еще птицы - женские знаки и колосья, символизирующие плодородную силу!
  - Ты же сказала - фантазируй, - пожала плечами Саломея.
  - Не до такой же степени!
  - А смысл этого примерно тот же самый, что ты и наговорила: мужское там начало, женское и все такое...
  - Да?! А что это за..., - запнулась Лесана, пытаясь подобрать нужное слово.
  - Это - змей! - обиделась Саломея. - Символ мудрости, ну и Полоза заодно. А не то, что ты подумала!
  Мавка красноречиво зарозовела и положила полотно обратно:
  - Да я, в общем-то, не против, наоборот - свежо, даже оригинально...
  - То-то же.
  Подбодренная похвалой фантазия нашла место для раздолья - день быстро пролетал за работой. Только когда в глазах зарябили цветные мушки, а желудок оповестил о себе тоскливым урчанием, Саломея наконец выпустила из рук иглу.
  Видимо, в планы правителя Навьего Царства не входило баловать пленников даже как минимум трехразовым питанием, не говоря уже о разносолах. Саломея, правда, немного поугрожала 'эксплуататорам и жадюгам' тем, что обязательно обратится в Европейский суд по правам человека и потребует защиты собственных прав, но на ее призывы никто не откликнулся. Судя по толщине двери и стен - просто не услышали. Тогда девушка попробовала постучать - вышло еще хуже, отбила о дубовые доски кулаки и пятки, но ничего не добилась. В кружке, которую приносила Лесана, осталось несколько глотков воды, этим и пришлось удовольствоваться.
  Снова вспомнился Янгул, но уже не так лирично, как прежде. 'Хорошо ему, каменному, - ворчала пленница, шагая из угла в угол. - Гуляет себе где-то на свежем воздухе, есть-пить не хочет, знай коня кормить не забывай! Чего так долго за мной едет! Он там задерживается, а я здесь томись, аки Рапунцель! Ну и устрою же я ему, когда приедет!.. Только бы приехал поскорей...'
  На этой фразе, которая была произнесена жалобно и вслух, наступила темнота, словно поставив в страданиях пленницы точку. Саломея вздохнула. Спать не хотелось, зато очень хотелось есть. Десять кругов ходьбы и активные убеждения себя самой в том, что после шести есть нельзя, должного эффекта не возымели. Только есть захотелось еще больше.
  Девушка подошла к двери и попробовала воззвать к совести тюремщиков еще раз:
  - Эй, любезные! Если меня не будут кормить, я никакой покров не украшу, бесславно загнувшись от истощения!
  Тишина.
  - Если лень на кухню бежать, то я и сама могу, вы мне только подробный план начертите, ну или на словах попонятнее как-нибудь... Я выйти отсюда хочу-у!!!
  Никакой реакции.
  Саломея яростно пнула дверь и нервно взъерошила волосы, краем глаза отметив голубоватое свечение. Сначала она подумала, что показалось - что может светиться в этом мертвом царстве? Но потом подняла руку - и ахнула.
  Светился малахитовый браслет, подарок реки. Светился не ровно, а словно бы пульсировал, наливаясь неведомой силой.
   - Та-ак, - девушка склонила голову, пытаясь понять, почему украшение ни с того ни с сего вдруг вообразило себя ночником. Ведь вчера же он не светился! Да и вообще не светился никогда, с тех самых пор, как оказался у нее на руке. Значит, дело в каких-то произнесенных ею словах? А что она сказала? Не мог же браслет так бурно отреагировать на ее кулинарные запросы...
  - Сначала я вспоминала о еде, - заговорила Саломея вслух, пытаясь привести мысли в порядок. - Потом попросила стражей прогуляться до кухни. Потом предложила сходить туда сама. Потом...
  Стоп. Вот оно. Потом я сказала, что хочу выйти. Я хочу выйти!
  Браслет снова ярко засиял - казалось, по малахитовым веточкам пробегают электрические искры.
  - Ага, нашла. Ну, и что мне теперь с тобой делать, светлячок? Сколько ни светись, а выйти все равно нельзя - окно высоко, под дверью не просочусь. Разве что сквозь попробовать, да только лоб жалко, - пошутила Саломея и в доказательство постучала пальцами по окованной по углам двери.
  Пальцы прошли сквозь дерево так легко, словно вовсе не ощущали никакой преграды. Пленница только рот открыла от изумления, шагнула вперед - и вот уже рука скрылась по запястье... Девушка глубоко вдохнула, закрыла глаза и сделала два быстрых шага. Возникло ощущение, что она проходит через дровяной чулан - терпкий древесный запах, сухое, шершавое, но приятное прикосновение, длилось оно всего пару секунд.
  Саломея нерешительно приоткрыла глаз. Она стояла в длинном, темном коридоре. Невдалеке слышалось мерное похрапывание - наверняка спал на боевом посту доблестный страж. Пахло сыростью, плесенью, дымком и немного почему-то керосином.
  Пленница, обретшая свободу, остановилась в нерешительности. Допустим, что она не заплутает в бесконечных коридорах. Допустим даже, что она выйдет из замка. А что дальше? Как выйти из Навьего Царства? Где искать Янгула? И самое главное - что будет с Лесаной, если пленница сбежит? Страшно подумать, что может сделать с ней этот полулич! Нет, бежать было нельзя.
  Саломея, стараясь ступать как можно тише, прошла по коридору, в конце которого действительно спал мирным и безмятежным сном стражник, предусмотрительно перегородив вход алебардой. А рядом, на относительно чистой тряпке, лежали кусочек сыра, горбушка хлеба и почему-то сырая морковка - видимо, для улучшения зрения на посту. Судя по крошкам, алебардщик уже успел поужинать, так что Саломея не слишком терзалась вопросом о нравственности или безнравственности своего поступка, рассудив, что с ближним необходимо делиться. Ужин перекочевал к пленнице, и та, тихонько похрустывая морковкой, двинулась по коридору.
  Дверей было много, по большей части, одинаковых. Но одна из них привлекла внимание девушки. Именно оттуда доносились еле слышные запахи дыма и керосина, а из-под двери пробивалась полоска света.
  'Начнем налаживать социальные связи, - мысленно решила девушка. - А ну-ка, сим-сим, откройся!'
  - Хочу войти сюда, - прошептала она.
  Браслет вспыхнул голубым и зеленым.
  
  ***
  Ничего не изменилось в лице каменного воина, когда он взглянул на Мотлэгура. Ему не было страшно. Но Янгул чувствовал исходящие от этого полумертвеца злую, черную колдовскую силу.
  Долго смотрели друг на друга полулич и ардар. Наконец, Янгул произнес коротко, без вопросительной интонации:
  - Салима здесь.
  - Кто?
  - Девица.
  - Человек, - презрительно скривился Мотлэгур. - Конечно.
  Полулич небрежно махнул рукой в сторону тюремной башни.
  - Зачем она тебе, мертвец?
  - Не совсем мертвец.
  - Зачем она тебе? - спросил Янгул ровным голосом. Невозможно было понять по его тону, по безразличному выражению лица, о чем он думает в эти минуты.
  - Человек - всегда желанный, но, увы, недолгий гость в Навьем Царстве, - жутко улыбнулся полулич. - Девка у меня потому, что я так хочу. Не советую хвататься за меч, ардар. Ты не хуже меня знаешь о том, что магии некроманта подчиняется любая стихия. Пусть не по собственной воле, но, в конечном счете, важен результат, правда?
  Янгул молча разжал руку, уже было сомкнувшуюся на рукояти меча. Не страшно сражаться с противником в честном бою, полагаясь лишь на силу, ловкость, меткость. Сурова красота поединка воинов, захватывающе зрелище битвы магов. Но воин не может противостоять магии.
  - Рассудительно, - одобрил Мотлэгур, заметив это движение. - Кстати, а зачем тебе человеческая девка?
  Зачем? Янгул и себе не мог этого объяснить, не то что кому-то другому. Тем более - нежити. Тем более - похитителю Салимы.
  - Отдай ее мне, - проговорил ардар, словно не услышав вопроса.
  Мотлэгур нехорошо засмеялся:
  - Не иначе как ардары решили Змееныша-Горышоныша выкормить? Полакомить зверушку хочешь?
  - Отдай мне девицу.
  - Забирай, - равнодушно кивнул полулич. - Только...
  - Только?
  - Только помоги Навьему Царству с одним делом.
  - Что нужно делать?
   - Великому Полозу невеста требуется. Жениться собрался на старости лет, ну да и Подземник с ним, пусть делает что хочет. Найди Полозу жену, привези ее сюда - и забирай человеческую девку.
  - Кто нужен Полозу в жены? - напряженно уточнил ардар.
  - Верный вопрос, - Мотлэгур склонил голову, сухо щелкнул суставами на костях левой руки. - Ты знаешь, кто правит Правым Крылом Навьего Царства, второй половиной Подземного Полцарства? Привези одну из ее дочерей. Любую. Они у матушки все как на подбор - одна другой лучше...
  Янгул прикрыл глаза. Правительницей Правого Крыла Навьего Царства, Владычицей второй половины Подземного Полцарства была Мара.
  Мара! Повелительница тьмы и болезни, страшных видений и кошмаров, коварная и злобная властительница смерти.
  Добраться до нее пробовали многие, но никто не заходил дальше печально известных гор, прозванных 'Марины Зубы'. Там камнепады навсегда хоронили отчаянных гостей Мары...
  - Ну как, ардар? Ты согласен? Ты Полозу - завидную невесту, а в обмен на нее - девку?
  - Да, - глухо ответил каменный воин, дернул Агата за поводья и не оборачиваясь пошел к воротам. Конь присмирел, сполна ощутив мертвую энергию Мотлэгура.
  Двор замка накрыла внезапная темнота. Но Агат прекрасно видел ночью, а Янгулу и не требовался свет. Если на душе давящая чернота, поможет ли самое яркое внешнее светило?..
  Уже отъехав от дворца Полоза на добрых три четверти версты, каменный воин обернулся. В безлунном темно-синем небе четко вырисовывался черный силуэт башни пленников со свисающим со шпиля обрывком веревки. Где-то там, за одним из зарешеченных окон - Салима.
  Ардару показалось, что где-то в глубине башни блеснул голубоватый огонек, но, конечно, только показалось - что может светиться в этом мертвом царстве?
  Агат шел ровным шагом, сосредоточенно втягивая воздух. У неприметного ручейка он остановился, мягко намекая, что дальше идти не намерен. Янгул расседлал коня, пустил напиться, не опасаясь - Агат легко отличал мертвую воду от живой.
  Укрылись за невысоким холмом. Конь мирно пощипывал редкую травку и листья каких-то кустов, ардар глядел в ночь.
  Далеко впереди, еще почти незаметные даже при свете, и совсем уж невидимые за завесой тьмы, грозно скалились Марины Зубы.
  
  ***
  Темница, которую девушка увидела, пройдя сквозь дверь, оказалась точно такой же, как и 'одиночная камера' Саломеи, с той лишь разницей, что здесь было две скамьи, а в углу задумчиво булькал какой-то хитрый аппарат, похожий на котел, выпуская разноцветные струйки дыма. Причудливо змеились и извивались какие-то странные трубки. Свеча, стоящая на каменном выступе, напоминающем подоконник, давала не много света, но его было достаточно, чтобы разглядеть колбочки и пробирочки, занимавшие всю вторую скамью - в некоторых блестела жидкость, в других клубился загадочный дым (или пар), а в третьих матово отсвечивали порошки.
  Перед диковинным механизмом в углу сидела девушка и сосредоточенно загибала пальцы. Она сняла крышку с котла, понюхала дым, кивнула сама себе и добавила щепотку порошка из ближайшей коробочки.
  Не сказать, чтобы Саломея очень любила химию, но то, что происходило, было похоже вовсе не на скучное высчитывание формул, а на самое настоящее волшебство.
   Путешественница легонько постучала по стене, попытавшись обозначить свое присутствие, и негромко произнесла:
   - Доброй ночи.
  Коробочка, которую держала в руках неизвестная химичка, описала плавную дугу, и красивым пируэтом устремилась прямо в котел, но была вовремя поймана расторопной девицей. Последняя обернулась так стремительно, что ее коса свистнула в паре сантиметров от кончика носа Саломеи, и сердито сказала:
  - Что за манера так подкрадываться! Чуть последние запасы болотных мухоморов не угробила! Ты, кстати, кто? И как вообще тут оказалась?
  Саломея, склонив голову, глядела на девицу во все глаза - казалось, что она уже где-то видела эти голубые глаза, курносый нос, беспокойную складку меж бровей...
  - Тебя, случайно, не Василисой Премудрой зовут?
  - Что за манера отвечать вопросом на вопрос, - дернула углом рта лаборантка. - У тебя, часом, родственников в Израиле нет?.. Ну, Василиса. Ну, Премудрая.
  - Ага! Угадала.
  - А ты-то откуда знаешь? - запоздало спохватилась Василиса.
  - Так... - махнула рукой Саломея. - Была проездом в Тридевятом царстве, видела во дворце Ивана-Царевича твой портрет.
  - В Тридевятом, говоришь? - оживилась девица. - Ну-ка, ну-ка, и что там интересного происходит? Кащей, поди, все ногти полирует да стразы приклеивает? А дворецкий не нарадуется, что меня, наконец, сплавили? Примерно так я и предполагала... Постой, а как ты из Тридевятого царства в Навьем оказалась?
  - Долгая история, - вздохнула Саломея.
  - А я никуда не тороплюсь, - улыбнулась Василиса и погасила керосинку. - Ты только по порядку начни. Ты кто?
  - Ты все равно не поверишь... А, ладно, слушай. Я - Саломея, человек. Поехала на практику собирать фольклор, а нашла ардара. И тут понеслось...
  Саломея красочно описывала свои приключения, в лицах изображая то Янгула, то Кащея, то упырей. Василиса попеременно испуганно ойкала, недоверчиво качала головой и хохотала до слез. Наконец, Саломея добралась до того, как она оказалась в темнице и как узнала о свойствах браслета.
  - Ну, и вот, собственно, я здесь, - закончила она вдохновенный монолог. - Ты-то как тут оказалась? А, знаю, знаю - тебя на драконе похитили!
  - Да какой там дракон, - отмахнулась Василиса. - Так, Змей-Горыныч-подросток... И Ратай на нем верхом.
  - Ну а ты этим мертвякам зачем понадобилась? Вроде и не совсем человек - как-никак, сказочный персонаж...
  - Не я им понадобилась, - улыбнулась Василиса, - а химия - царица наук! Прознал Полоз про мои научные эксперименты - и велел похитить.
  - Ему-то зачем? - хихикнула Саломея, вспомнив Полоза. - У него ж интересы исключительно булькающего характера!
  - Вот в них и дело! Ты про 'Фармазоновку' слышала когда-нибудь?
  - Даже видела одним глазком. И что?
  - Мой рецепт, - скромно потупилась Василиса. - И делала тоже сама - хорошую, на осоте и гадючьих зубах. Только гадюки нужны особенные, горные. У меня уж весь запас вышел...
  - Дела-а, - протянула Саломея. - И надолго ты тут?
  - Так же, как и ты.
  - А если бежать? Возможность есть...
  - А сама что не бежишь? - покачала головой Василиса.
  - Янгула жду. И Лесану жалко - если я сбегу, ее убьют.
  - Вот и мне жалко, - вздохнула химичка. - Да и что я во дворце забыла? Скучно там. Целый день знай в зеркало смотри да вздыхай томно... Нет уж, лучше тут - хоть какая-то гимнастика для мозгов.
  - Ты есть хочешь? - вспомнила Саломея. - Тебя вообще кормили сегодня?
  - Вроде да... Не помню, я новый рецепт испытывала, - пожала плечами
  Василиса. - А что, есть предложения?
   Честно добытый ужин был разделен пополам.
   - Знаешь, судя по скорости, с которой все съедено - кажется, сегодня не кормили, - задумчиво сказала Василиса.
   - А ты кухню найти сможешь? - поинтересовалась Саломея.
   - Кухню?.. Пожалуй, что да - я туда однажды под охраной за уксусом ходила... А что?
   - Значит, завтра ночью туда мы и отправимся.
  
  ***
  Конь и его всадник медленно, но верно пробирались к Мариным Зубам. Янгул не считал, сколько раз тьма сменяла свет во время их путешествия. Сколько дней прошло? Один, а может быть, десять. Ардар ни на секунду не забывал о той девице, ради которой ехал сейчас этими безжизненными степями. Агат беспрекословно слушался каждого касания поводьев, был чуток и насторожен. С каждым шагом, с каждой минутой неумолимо приближались острые пики.
  Как пройти опасными горными тропами? Как не навлечь гнев ужасной Мары? Янгул вздохнул. Он беспокоился не столько за себя, сколько за своего коня. Агат чует черное колдовство, и даже здесь, еще не подойдя к горам, явно нервничает. Что будет, когда они будут пробираться по еле заметной тропе над пропастью? Что, если дрогнувшее от чрезмерного напряжения или испуга копыто скользнет по камням? И - в конце концов - если они не смогут перейти Марины Зубы - что будет с Салимой?
  Казалось, чем мрачнее были мысли ардара - тем более унылым делался окружающий его пейзаж. Скоро перестали попадаться даже чахлые спутанные заросли колючек - земля стала голой и пустынной. Затем стали попадаться камни. Мелкие, словно рассыпанные кем-то невзначай, и огромные валуны, которые приходилось объезжать, если они лежали прямо на тропе.
  Янгул и Агат еще несколько раз спускались в широкие, пологие низины, дно которых было усеяно камнями, и поднимались на невысокие голые холмы, прежде чем Марины Зубы предстали перед ними во всей красе. Острые пики, уходящие так высоко, что Янгул запрокинул голову, чтобы рассмотреть их вершины. У подножия гор было холодно. Отчего именно здесь начинался такой пронизывающий холод?..
  Ардар и его конь переждали темноту у подножия гор, а с наступлением дня начали свой опасный переход. Продвигались вперед очень медленно, потому что шли осторожно. Марины Зубы пугали крутыми поворотами, узкими карнизами, едва выступавшими над пропастью, коварными осыпями, на которых скользили ноги и копыта. Янгул каждую минуту ждал опасности - внезапно разверзшейся под ногами пропасти или каменной лавины.
  Но шаг за шагом каменный воин приближался к цели. Шаг за шагом - хоть каждый из этих шагов и давался ценой неимоверного напряжения. Как не хватало ему сейчас Салимы - ее язвительных колкостей, неумолкаемых разговоров... Глянув вниз с крутого изгиба тропы, ардар вдруг улыбнулся. Он вспомнил, как они с Салимой спускались с еще более высокой горы - казалось, это было так давно! - а она так боялась высоты...
  Но - тяжело это было или нет - ардар продолжал идти. Почти половина пути по Мариным Зубам уже была пройдена, а злобная хозяйка Полцарства все еще не спешила наказывать незваного гостя.
  И вот тут-то началось неладное. Поднялся ветер. Откуда было взяться ветру в этой мертвом мире? Но черное колдовство, вызвавшее его, не нуждалось ни в каких логических объяснениях - для него достаточно было злой воли колдуна. Ни на секунду не прекращаясь, ветер все крепчал, заставляя прижиматься к скалам, хлестал горные вершины дикими порывами и яростно завывал. Скоро сверху посыпались первые струйки песка и мелких камней. А узкая тропа, по которой пробирались Янгул и Агат, все не заканчивалась, не было ни одного камня, за которым можно было бы укрыться, ни одной пещеры, куда мог бы войти конь. Камни, летящие сверху, становились все крупнее, нужно было решаться на что-то, чтобы не быть погребенным заживо и не упасть в пропасть.
  Ардар хлестнул коня и побежал следом за ним. Тропа шла под уклон - каким чудом Агат не сорвался с нее - оставалось только гадать. За очередным поворотом открывалась широкая площадка, надежно укрытая от ветра огромными валунами. Янгул потянул Агата за поводья, и умный конь свернул туда, куда нужно.
  Над головами их свистел ветер, падали камни - казалось, что горы вот-вот рухнут. Воин и его конь прижимались к скалам и ждали, ждали... Наконец, Янгулу показалось, что ветер начинает стихать - он вышел из-за укрывавших его камней - тропа была завалена обломками. Ветер действительно успокоился, и ардар хотел было позвать Агата и продолжить путь.
  Но тут, словно обрадовавшись вышедшей добыче, хищно свистнул новый порыв. Каменного воина отбросило к скалам. Янгул ударился головой о выступ, и все вокруг накрыла завеса черноты.
  
  ***
  После того, как Саломея узнала о свойствах своего малахитового браслета - жизнь в плену пошла гораздо веселее. Днем девушка отсыпалась и вяло вышивала разнообразные непристойности (правда, Лесану она уверяла, что все они очень символичны и без них счастливому браку просто не бывать) на покрове. А ночью - ночью начиналось веселье...
  Саломея, пользуясь тем, что по ночам стражи беззаботно спали на своих постах, беспрепятственно ходила к Василисе Премудрой. Девушки переговорили, кажется, обо всем на свете, обсудили тонкости изучаемых наук, поделились новинками моды, посетовали на погоду...
  Одним из самых любимых ночных развлечений стали вылазки на дворцовую кухню. Василиса и Саломея брались за руки, и обе проходили сквозь дверь. Тихонько крались, сняв обувь, мимо тюремщика, и, немного попетляв в коридорах, входили в кухню. Там девушки с самого первого дня (вернее, ночи) облюбовали почему-то большой мешок с сырой морковью. Если остальные продукты убывали совсем незаметно, то по поводу моркови Саломея скоро засомневалась - корнеплод заканчивался с катастрофической быстротой. Но отказаться от замечательно вкусного овоща девушки были не в силах.
  - Может, тут воздух какой-то особенный? - прохрустела Саломея, уже сидя на подоконнике 'камеры'. - С дефицитом каротина?
  Василиса только плечами пожала, не выпуская морковку из зубов.
  - Агат сейчас бы с удовольствием похрумкал, - вздохнула Саломея, прижавшись щекой к решетке и глядя в темноту. - Где он сейчас? Почему так долго не едет?
  - Конь?
  - Ну, и конь тоже... Вдруг что-то случилось? Что-то нехорошее, страшное... Янгул давно был бы здесь.
  Саломея подтянула колени к подбородку, спрятала лицо. Уже несколько дней ее не отпускало нехорошее чувство, словно что-то ледяное сдавливало сердце, не давало ему биться. Саломея отмахивалась от него, как могла, и какое-то время - даже довольно успешно. Но ночью чувства обостряются, слезы подступают ближе, боль ощущается сильнее, тревога цепко хватает холодными пальцами...
  - Если с ним что-то случилось - я окаменею еще раньше, чем превращусь в камень, - прошептала Саломея и подняла голову.
  По-прежнему антрацитово-черным было небо. Темнота казалось вязкой, как болотная жижа. Но вдруг там, наверху, в черной глубине, показался робкий проблеск света. Девушка ахнула:
  - Вася! Смотри - звезда! Настоящая!
  В темном небе мертвого царства непостижимым образом серебристо сверкала крохотная звездочка.
  Саломея долго глядела на нее, а потом тихонько запела. Голос у нее был не очень сильный, но глубокий и приятный. Песня, казалось, поднимается прямо в небо, чтобы там, высоко, донести до кого-то что-то очень важное...
  
  Льется звездное небо полночью,
  Много лиг за спиной оставлено.
  Сколько троп безнадежно-сумрачных,
  Сколько вражеских стрел отравленных.
  
  Льдом ладони навеки скованы,
  Ты сияешь холодным пламенем.
  Не согреты мы, заколдованы -
  Кто споет, кем друг другу стали мы?
  
  Новых битв ждет клинок отточенный,
  Нам бы стать с тобой - настоящими.
  За спиной у нас одиночество,
  Впереди - темнота молчащая.
  
  А костры до небес вздымаются,
  Свое прошлое жжешь упорно ты.
  Лишь огонь тебе усмехается -
  Не согреть ему камня черного.
  
  Мне найти бы живого пламени,
  Как жар-птицу с огнями-перьями -
  Отогреть тебя, воин каменный...
  До рассвета так мало времени...
  
  Саломея умолкла. Василиса некоторое время старательно хлопала подозрительно повлажневшими глазами, потом взяла подругу за руку:
  - Любишь ты его, Соломка.
  - Я? Его?! Люблю?!! - мигом пришла в привычное настроение Саломея. - Как его любить - он же каменный! И конь у него вредный! И вообще, он сказочный! Мы с ним из разных времен! И из разных миров! И... Люблю я его! - заключила девушка и разрыдалась.
  
  На следующее утро к Саломее не пришла Лесана. Пленница ждала ее весь день, но мавка так и не появилась. Девушка еле дождалась темноты, и сразу же отправилась к Василисе.
  - К тебе Лесана сегодня не приходила? - спросила с порога Саломея.
  - Нет. К тебе тоже?
  Девушки переглянулись и поняли друг друга без слов - взявшись за руки, они вышли в коридор и отправились искать комнату Лесаны.
  Флигель, где размещалась прислуга, нашли быстро, но как узнать, в какой комнате обитает мавка? Пришлось тихонько заходить в каждую и проверять. Искомая мавка обнаружилась на пятой попытке. Девушки попали в крохотную, но чисто убранную комнатку с кроватью, столом и маленькой печкой. На кровати лежала Лесана. Глаза ее были закрыты. Мавка спала, но очень беспокойно - металась из стороны в сторону, тяжело вздыхала. Саломея подошла ближе. Уголья из остывающей печи давали мало света, но даже при этом скудном освещении был виден неестественный румянец Лесаны. Девушка протянула руку - мавка полыхала жаром. Саломея изумленно обернулась к Василисе:
  - Она... заболела?
  - Да. И чему ты так удивляешься?
  - Но она же... Ну, уже мертвая!
  - Ну и что? - ворчливо отозвалась Премудрая, зачерпывая воды из стоящей в углу кадки. - Тебя послушать, так у мертвых вообще никаких проблем быть не должно... Хотя... Жар у мавки... Сдается мне, один из ее родителей все-таки был человеком. Ну да что сейчас без толку болтать - пошли обратно, у меня немного снадобья целебного осталось, должно хватить.
  Как была изумлена Лесана, когда ее разбудили две пленницы и предложили выпить целебного отвара - не поддается описанию. Но мавка, видимо, решила, что это ее бредовые видения, и безропотно выпила поднесенную жидкость.
  Через несколько часов жар спал, а Лесана наконец-то уяснила и поверила, как девушки попали к ней в комнату.
  Василиса немного помялась, но все-таки решила спросить:
  - Лесана, скажи... Твои родители... Оба были колдунами?
  Мавка вздохнула:
  - Да вы же сами видели... Колдуньей была моя мать. А отец был обычным человеком. Когда я умерла на Русальной неделе - отец не знал, что я стану мавкой, и ушел. Совсем ушел. Мать скрылась в самой глуши леса, а меня отправила сюда - мавке легче быть в мертвом царстве, чем в живом лесу. Здесь было хорошо. Пока не пришел Мотлэгур, - тихо закончила она. - Мотлэгур... С его сумасшедшей идеей бессмертия. Вы ведь видели его кольцо.
  - Кольцо? - хором переспросили девушки.
  
  ***
  Янгул пришел в себя от того, что кто-то требовательно фыркал ему в лицо и настойчиво подталкивал в бок. Ардар открыл глаза. Над ним стоял обескураженный Агат и пытался перевернуть своего хозяина, заставить его встать. Янгул оперся рукой о камни, пытаясь подняться. Голов отозвалась такой болью, что подниматься пришлось в несколько приемов. Откуда ардар знал, что такое боль? Ощущение того, что это и называется 'боль', пришло откуда-то извне, издалека...
  Каменный воин встал, сделал первый шаг, давшийся труднее всего, потом второй, третий... Идти было можно. Медленно, тяжело, с частыми остановками - но вперед.
  Ужасный колдовской ветер стих, с неба не сыпались камни, и ардар шел все дальше и дальше.
  Спустя некоторое время тропы стал шире, камни - реже. Горы заканчивались. Янгул негромко обратился к Агату:
  - Ну, вот мы и за Мариными Зубами.
  Ничем не отличалась вторая часть Полцарства от Навьего Царства. Все такой же безжизненный пейзаж, мертвая земля, желтое марево над камнями... И там, впереди - повелительница смерти, ужасная Мара.
  Янгул перебрался в седло. Такой способ передвижения для обоих - и для ардара, и для коня - был привычнее, удобнее, быстрее.
   Еще какое-то время в пути - для Янгула все слилось в один бесконечный день. Наконец, далеко впереди показались очертания дворца. Ослепительно белеющий в темноте, желтоватый при свете - из какого материала он был сделан? Ардар подъехал ближе и, присмотревшись, пожалел о своем праздном любопытстве. Высокая башня (единственная в замке), дворовые постройки за мощной крепостной стеной, да и сама стена были сложены из костей...
   Агат, всем своим видом демонстрируя, что если бы ему дали право выбора - он не оглядываясь бежал бы отсюда, медленно подошел к воротам.
  Янгул хотел было постучать - уже поднял руку, но внезапно к нему вернулось ощущение черного ветра. Его мощь, злая сила, отдающий магией стихий, сковывающая, не дающая воли...
  Ардар пошатнулся и упал под ноги своего коня.
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"