В тот день когда я умер, шел дождь. Мелкий моросящий надоедливый дождь. Капли барабанили по стеклу и напоминали мне перестук клавиш под умелыми руками обезумевшего писателя. Он пишет романы, любит их и потом сжигает. И снова садится писать. Вот такой круговорот романов в природе или же страданий писателя.
- Ты меня вообще слушаешь? - отрываю взгляд от окна и смотрю на своего собеседника. Ну вот точно, писатель, нервно барабанит пальцами по столу, глаза горят и выжидающе смотрят на меня. - Ещё чаю нальешь? Хотя нет, я сам. А ты сиди, слушай и понимающе кивай время от времени. Ну так вот, я снова собрался его сжечь, свой роман. Он уже долгое время лежал в верхнем ящике моего стола, ну того рабочего, ты же знаешь только за ним у меня выходит толково складывать слова и работы свои я храню там же. Ещё бы чуть-чуть и у меня хватило смелости взять его за шкирку и отнести своему редактору. НО! Снова провал!
Писатель замолчал и уставился в свою кружку. Казалось, он видит на дне что-то настолько важное, что может раскрыть весь смысл жизни(хотя бы его), может помочь ему познать всю ту суть неизведанных глубин души читателя. Что?как?зачем?почему?откуда?куда?долго ли? и еще миллиард вопросов без ответов и с таким очевидным решением. Всё это проносится в его взгляде за секунду, но я успеваю понять, уловить, увидеть и даже немного почувствовать. Я знаю его лучше всех, не лучше всех предыдущих, но наравне с ними. А так как предыдущих не осталось, я один и понимаю всё.
- Что? Смотришь на меня, молчишь. Неужели всё уже понял? Да, знаю, ты умён, но ведь я еще ничего тебе не рассказал?
Он встает и начинает ходить по комнате, туда сюда, словно маятник каких-то часов. Я жду, смотрю на него, слежу за его торопливым шагом и думаю, как долго это еще продлится. Мог бы уже перестать мучить меня, а в первую очередь себя. Ему намного сложней, внутри него разгорается битва, он пытается взвесить все "за" и "против", переубеждая себя каждый раз. Но я ведь говорил уже, что знаю его лучше всех? Выходит и его самого. Никаких сомнений быть больше не может, они порождают неуверенность в своих поступках, а это может привести к тому, что всё перевернется с ног на голову. Я не могу допустить этого.
"Давай уже, мы готовы, ты и я".
Говорю ему, точнее шепчу, нет, он сам это говорит.
Мой друг смотрит на меня ласково, как родитель на ребенка, берет меня со стола и медленно подходит к камину в гостиной. Бросает меня в огонь и уходит в свой кабинет. Догорая, я слышу стук пальцев по клавишам.