Столб линии электропередачи, что стоит у нашей дачи, облюбовали три птицы и ещё кукушка. Только кукушка глупая: она никогда не садится на сам столб, но всегда на провода. А это ведь не веточка, коготки в них не впиваются, поэтому птица постоянно переворачивается, повисая спиной вниз. Машет крыльями, вертит хвостом, чтобы принять правильное положение, и при всём при этом -- кукует!..
Как-то раз я долго наблюдал за ней, дожидаясь момента, когда ж глупышке надоест бороться со своей опрокинутостью -- дождался. Я-то думал, что она, в конце концов, взлетит, и вот это-то -- как она будет взлетать спиной вниз -- мне и было интересно увидеть. Не тут-то было. Выбившись из сил, кукушка просто повисла тряпкой. И крылья вниз. Только головой крутит, как китайский болванчик. Заметила меня. Поморгала да и -- нагло так! -- "ку-ку" прямо в лицо мне. Я расхохотался: "Сама ты ку-ку! И не лечишься..." Птица обиделась и улетела.
Но кукушка почему-то никогда не садится на сам столб, а только на провода. И всегда с одной стороны. Где-то на полметра в отдалении. На провода садятся воробьи, щеглы там разные и прочие трясогузки. А вот застолбили его за собой... Хорошо сказано, да? А я столб застолбил! Землю заземлил. И таракана забодал -- вон он лежит в нокауте на спине и только усёнками дрыгает... Ладно, скажу "по-правильному": сам столб облюбовали три птицы.
Это, во-первых, кольчатая горлица. Сядет на самую верхушку и сразу заводит своё тоскливое "ху у-ху-у". Я даже порой прогоняю её: нет, ну сколько ж можно ухукать?!.. нам бы и щец хоть иногда или там какой-нибудь окрошки, так нет -- всё уху да уху... Кыш, противная!.. Но чаще её прогоняет сорока. Главное, когда столб свободен, сорока практически никогда не садится на него. А вот прогнать горлицу -- мёдом не корми! Застрекочет, застрекочет и давай сверху пикировать. Горлица и приседает, и голову в плечи втягивает, и на месте-то крутится, но сорока никак не отстаёт! Наконец, горлица непременно сдаётся и уносит крылья. Сорока немедленно занимает её место и ещё громче и яростнее строчит о своей победе на все сады.
И тут же прилетает дятел, возмущенно кикая. Садится на столб пониже на полметра. Постучит по дереву, кикнет и на мелкий прыжок поднимется повыше. Сорока трещит, крутится на месте, поглядывает свысока на дятла, а ничего поделать не может. А дятел -- тук-тук, кик и -- ещё ближе. Сорока всё больше распаляется и кружится, кружится на одном месте, как та продавщица "сэмэчек", которую я видел на Одесском привозе.
Расположилась она так, что весь поток входящих непременно натыкался на неё и обтекал с двух сторон по полукружью столов с россыпью разнокалиберных подсолнечных семечек. И хоть не заметить её было невозможно, она пронзительно кричала на весь базар: "Сэмэчек! Сэмэчек! А вот кому сэмэчек!.." Сама пышная, с грудью, на которую целая рота солдат может положить свои головы, щёки пышут, и юбка в три обхвата: "Сэмэчек! Сэмэчек! А вот кому сэмэчек!.." И беспрерывно лущит те самые сэмэчки -- шелуха на нижней губе гроздью нависает: "Сэмэчек! Сэмэчек! А вот кому сэмэчек!.." И таки нашлись те, кому было этих сэмэчек: ватага пацанов налетела со всех сторон. Тёханка только вправо -- отбить тянущиеся к товару детские ручонки, а слева уже ещё три тянутся. Самый наглый вообще встал за её спиной и давай набивать карманы. А тётка: "Твою мать! -- вправо. -- Твою мать! -- влево. --Да твою же ж мать, ты ж боженьки же ж ты мой!" -- по центру. Народ остановился, регочет, наслаждается. А холмики семечек тают с катастрофической быстротой. "Да тьфу на вас! Подавитесь проклятые! Юрок, ну хоть бы ты их урезонил, что ли!" -- "А тебе что, жалко, что ли? Ну, вот тебе -- денег!" Купюры летят на холмики. Тётка оседает на стульчик и придавливает спиной наглеца сзади: -- "Да кыш ты, проклятый! Я ж помру -- ты и свечки не поставишь!" -- "Поставлю, поставлю! -- кричит сорванец уже издалека. -- Вот такую вот свечу тебе на гроб поставлю!" -- "Поставит он... Как же! Дождешься от тебя..."
Вот и сорока -- крутится, крутится на одном месте, трещит, как угорелая, а дятел всё подбирается. Наконец, белобока махнёт на него хвостом да и улетит подальше.
Дятел тут же принесёт откуда-то орех или косточку абрикосовую, положит на плоский верх столба и давай долбить. И так -- три, четыре раза. Потом некоторое время столб пустует. Но раньше или позже прилетит горлица и заведёт своё тоскливое "ху у-ху-у".
Зато уж ежели на столб сядет посторонняя птица, особенно ежели, не дай Бог, ворона, то тут уж прилетают все три аборигена. Первой заявляется сорока: тр-р-р! -- и сверху, и сверху, так, кажется, и норовит клюнуть в темечко. Потом горлица садится на провода в небольшом отдалении: "ху у-ху-у, ху у-ху-у" -- и бочком, бочком подбирается поближе. Наконец и дятел: "Кик! Кик! -- сядет ниже, постучит и на шажочек поднимется. -- Кик! Кик!.." Никакая ворона такого не выдержит -- улепётывает, только концы маховых перьев пощёлкивают...
Мой столб -- моя крепость, одним словом.
А соседние столбы почему-то никого не интересуют.
Вот только я всё подумываю: мож, написать Создателю -- хай, сменит горлице песенку на что-нибудь весёленькое?