Лезвие меча впивалось впадинку горла. Эрос улыбался, он даже не запыхался, в отличие от меня.
- Ты обещал! До первой крови. Таковы условия.
- Я и не меняю их. Вот только кто раньше?
- Что? О чем ты?
Спрятав меч в ножны, Эрос наклонился ко мне, рука легла на талию, я вспыхнула. Пальцы Эроса были в крови.
- Я тоже ранил тебя. - " Этого просто не может быть, я не верю, я ведь победила, свобода, я и Ночь свободны. Неужели..." Мне не хотелось продолжать мысль.
- Тогда мы снова будем драться! - Встав на ноги, я потянулась к колчану, пальцы схватили пустоту.
- Твое оружие лук, ты исчерпал его возможности.
- Это не справедливо... Я... ранил тебя.... У нас же уговор.
- И тебя можно поздравить малыш, никто и никогда не мог даже подступить слишком близко к Эросу. - К нам подошел Арно, его лицо раскраснелось и лоснилось от счастья. Вероятно зрелище не оставило никого равнодушным. Он хлопнул меня по плечу, я едва удержалась на ногах. Эрос кивнул Арно....Слишком поздно... Руки, как клещи обхватили со спины, что трудно дышать.
- Приведите волка.
-НЕТ! - Оказалось, что вырваться из рук Охотника гораздо сложнее, чем избавиться от веревки. Я даже не могла сдвинуться с места, могла только дергаться из стороны в сторону и кричать, так что голос сразу же сел. Его тащили за веревку, Ночь упирался, скалился и рычал.
- Не смей трогать его! Я прошу тебя! Умоляю! Делай, что хочешь со мной, но умоляю, не трогай Ночь! Я клянусь, делать то, чтобы ты не попросил! - Наши глаза с Ночью встретились. " Ночь". Эрос остановился, неужели слова, сказанные мной, тронули его?
- Если ты убьешь Ночь, я убью себя.
- От мольбы к угрозам? Твои глаза пылают ярче, чем пламя, неукрощенное пламя. Наконец то я вижу твой истинный огонь Ваил. - Попытка вырвать лицо из его цепких пальцев было не просто.
- Я должен давно привыкнуть, что слово человека ничего не стоит. Ненавижу! - Я сплюнула, слюна попала на щеку Эроса. В туже секунду, моя голова чуть не оторвалась от удара Охотника, посмотрев на него. Он был взбешен.
- Двадцать ударов кнутом. Лицо не трогать. - Развернувшись, пройдя несколько шагов, Эрос повернулся.
- Волка убить.
- НЕТ! - Я кинулась вперед, Арно ослабил хватку, упав на землю, тут же подскочила. Ночь ринулся ко мне. Все происходящее, как в тумане, я кричала, много кричала, но добралась до Ночи, меня трясло, желудок бунтовал, казалось, он больше ничего не может держать в нем. Только обхватив шею волка, пришел покой.
- Все хорошо, я не отпущу тебя, они даже не притронуться к тебе. - Без конца повторяла я, не давая Ночи вырваться и набросится на Охотников, которые уже обнажили мечи. Эрос стоял чуть поодаль, сложив руку на груди, глаза смотрели на меня. Волк подогнул лапу, поднял голову вверх и завыл долго и тоскливо. " Он не может умереть... Только не он." задрав голову к небу. " Ты отнимешь у меня самое дорогое! Почему? Отца, мать... Джеймса, а теперь и Ночь. Раз ты Бог, где ты был раньше, когда убивали мою маму? Где твое милосердие? Или оно не предназначено для меня?" Я закричала, еще сильнее вцепившись в Ночь.
- Что б тебя! Милорд... - Волнение поселилось среди Охотников, обернувшись. Валлирий и Аллира волки Эроса, они стояли к нам спиной, готовясь ринуться в бой... " Что происходит? Почему так?" Я посмотрела на Эроса, он подмигнул мне. " Он все подстроил?"
- Они защищают мальчишку! Милорд! Что нам делать?
- Сам Фенрир на стороне Ваила, даже я не могу пойти против.... Я, не трону Ночь, но ты получишь свои двадцать ударов кнутом, за оскорбление. Арно! - Не верилось, в ушах шумело. Мы спасены... Спасены... Ночь будет жить.... Неужели Бог услышал мои молитвы и сжалился? Слезы, которые я так долго удерживала, старалась контролировать, бежали ручьем, уткнувшись в шерсть Ночи, чтобы приглушить рыдания, он скулил, а потом стал вылизывать мое лицо.
- Эй, нам еще столько предстоит Ночь, еще рано умирать... - Волки Эроса побежали следом за хозяином. Ночь зарычал, это подошел Арно.
- Успокой своего зверя мальчишка, у меня нет никакого желания попасть в немилость Бога. " Фенрир..." Сняв с шеи волка веревку, ему нужно поохотиться, раны, оставленные белыми волками, чудесным образом быстро заживали. Ночи нужна свобода... " Беги, мой мальчик..."
- Не нужно связывать руки, я приму наказание.
***
Ветер высушил слезы на лице, я облизала потрескавшиеся губы и снова почувствовала на кончики языка металлический привкус крови. Даже переживая за лицо, Эрос не смог сдержаться и не ударить. А теперь кнут. Ладони вспотели. Хоть я и не показывала, как мне страшно, это равносильно вернуться к восьмилетней Анжелике, которая плакала от боли в боку, со мной всегда была Шатина и мама, а теперь я одна.
- Раздевайся по пояс. - Прорычал Арно. Меня точно пронзила молния. Снять одежду? Нет, нет, нельзя. Уж явно Охотники смогут различить мужское тело от женского. Я сразу представила Эроса, даже страшно представить, что ему в голову придет, узнав, что я не мужчина. В горле пересохло.
- Ну же! Я не собираюсь ждать. - Другие Охотники нетерпеливо выкрикивали, в предвкушения представления. На их лицах было написано любовь к боли, видеть ее, а еще лучше самим причинять. Арно грубо схватил за воротник плаща. Ну почему все так и тут мне в голову пришла безумная идея.
- Что? На столько слаб, что не можешь сделать так, чтобы я почувствовал кнут через одежду? - " Господи, я пожалею об этом." Но мне ничего не оставалось делать.
- Ах ты, мелкий червяк! - Швырнув меня к дереву, обхватив его, мои руки уже связали, и кто же такой добродетель? В толпе промелькнуло лицо Дариуса.
- Ты будешь скулить как сука в поисках кабеля! - Получилось, но какой ценой? Арно наклонился ко мне, от него несло рвотой и выпивкой.
- Надеюсь, ты откусишь свой язык, а я его сожру! - Кора старого дуба щекотала ладони, на которых остались шрамы от той клетки. Наверно я не имею права просить что либо еще у Бога, ведь он сохранил жизнь Ночи, а остальное не важно. Я прижалась посильнее к дубу.
Первый удар.
Я выгнулась дугой, спину обожгло. На глазах выступили слезы, ртом жадно хватался воздух, который казался раскаленным, как кочерга до бела. Это так похоже на... на ...
Второй удар.
Я слышала звук рвущейся ткани и... кожи. Похоже на ожог... оставленный на моей руке... Джонатан...
Третий удар.
В ушах шумело от криков Охотников Севера и брани Арно. Он наверно в бешенстве, от того, что я не издала ни звука... но это только пока... мои силы на исходе. Сколько же я продержусь?
Пятый удар.
Арно подбадривали другие Охотники, советуя как сделать лучше. По подбородку стекала кровь из покусанной в нескольких местах губы. В красном тумане я различала неясные очертания людей...
Одиннадцатый удар.
Я закричала, ногти ломались от того, как сильно впились в кору, но эта боль была ни чем по сравнению с болью в спине.
- Ну же! Кричи! Неужели тебе не больно?! - Арно подскочил ко мне, схватив за волосы, нагибая голову в низ. Он плюнул в лицо.
Шестнадцатый удар.
Перед глазами потемнело, но я не могла потерять сознания. Нельзя! Я должна... должна... Крики звучали так далеко, а я... я видела лес... по которому гуляла вместе с Джеймсом, пряталась от Розы. Там есть очень красивый сад... Или не здесь? В памяти вспыхнуло лицо... Красивое... Отец...
- Анжелика, ангел мой. Спускайся с дерева. Иначе твоя матушка лишиться чувств, когда увидит тебя. Зеленые глаза Майкла Амстронга сияли мальчишеским озорством, но он пытался взять себя в руки и повести себя, как образцовый отец. Я счастливо рассмеялась, сидя на ветке и болтая ногами. Мои руки слегка саднило от заноз и из-за содранной кожи. Мне сразу вспомнились белоснежные, длинные пальчики матушки с ухоженными ногтями, она пришла бы в ужас от моих рук.
- Не могу, тогда я не увижу лес. - Противилась я, хотя сидение на ветке - дело довольно утомительное и быстро надоедающие. Не далеко послышался, жизнерадостны смех матушки и ворчание Розы.
- Майкл, Анжелика. - Звал прекрасный голос. В глазах отца отразился испуг, как и у меня. Он протянул руки ко мне и я не боясь того, что легко могу упасть, прыгнула. Папа поймал меня, точно пушинку.
- Маленькая разбойница, а не ангел. - Папа опустил меня на землю как раз, когда матушка выходила из сада. На секунду отец замер, восхищенно глядя на свою жену. Она и в самом деле была так прекрасна, что солнце меркло в сравнение сиянием ее глаз. Золотистые волосы небрежно собраны в персиковую ленту, длинная шея молочного цвета и плечи словно вырезаны из слоновой кости. А королевская осанка делала ее неповторимой. Я всегда любовалась, как матушка расчесывала свои золотые волосы, как примеряла украшения. Я любила перебирать драгоценные камушки, представляя, что когда ни будь, буду похожа на нее.
- Я вас искала и даже утомила Розу, бедняжка. - Глаза матушки засветились теплом и любовью, когда она посмотрела на отца. Папа склонил голову к ее руке и поцеловал кончики белоснежных пальцев. Мои руки машинально спрятались за спину, я молилась, чтобы мама не обратила на них внимания.
- Анжелика, поди сюда. - Ласково позвала матушка, улыбаясь нежно и протянула ко мне руки, как недавно папа. Отец подмигнул мне и спрятал свою озорную улыбку в усы. Он понимал, что нам обоим несдобровать, если матушка, заметит мои руки.
- Я не видела тебя сегодня. Дай мне посмотреть на тебя. Я так соскучилась. - Матушка поцеловала меня в макушку, обхватив мое лицо в ладони, она внимательно всматривалась мне в глаза. Ее такие же золотистые брови поползли ко лбу. Двумя пальчиками она что то достала из моих растрепавшихся волос. Это оказался листик.
- И что же это такое юная леди? Как ты мне объяснишь сие?- Голос матушки изменился, точно волшебник взмахнул своей волшебной палочкой. Улыбка сошла с прекрасного лица матушки, губы сложились в тонкую линию и я уже приготовилась к отчитыванию, как папа рассмеялся свои бархатным голосом.
- Почему Вы смеетесь мой друг? - Недоуменно произнесла матушка, все еще злясь на меня.
- Миледи, разрешите Вам напомнить, что я встретил первый раз Вас на дереве, Вы были такой непоседой, что матушка отчаялась привить вам этикет. - Бледные щеки матушки порозовели и она застенчиво улыбнулась, а я ликовала внутри, что меня не станут наказывать.
- Впредь юная леди я буду более к Вам внимательна. - Нахмурилась матушка, но губы ее растянулись в улыбке, которую она дарила близким людям.
- Роза отведи Анжелику в дом, приготовь ей ванну.
- Слушаюсь миледи. - Защебетала Роза, попытавшись взять меня за руку. Всю дорогу женщина щебетала о том, как я не осмотрительна и беспечна, а потом придавалась воспоминаниям своего детства.
- Моя заколка! - Внезапно вспомнила я.
- О чем вы миледи?
- Заколка, я оставила ее возле рудника. Подожди меня, я быстро. - Уже на бегу крикнула я Розе. Служанка беспомощно опустила руки, пробормотав что то себе под нос. Бегала я быстро, папа иногда сравнивал меня с ветром или волчонком, который так рвется на свободу и убегает в ее поисках. Рудник находился недалеко от того места, где мы гуляли с отцом. Его нашла я, засыпанный ярко желтыми, оранжевыми и красными листьями клена. Прибежав на место, даже не запыхавшись, заколка лежала на большом камне. Взяв в руки изящную безделушку, я уже направилась к дому, как услышала смех. Он не был зловещим, нет, совсем нет, наоборот - ласкал слух, словно дуновение осеннего ветерка.
- Я думал, ты еще защищаешь земли короля. - Теперь голос принадлежал отцу . Пробираясь сквозь тернистые кусты, которые царапали кожу до крови, а ветки норовились выколоть глаза, мне удавалось не издать ни звука. Я кралась, точно волчица на охоте.
- Скучал по своему старшему братцу и очаровательной невестке. Миледи Вы стали еще более прекрасней, чем я Вас запомнил. - Наконец я достигла своей цели и могла видеть, что происходит. Высокий мужчина в доспехах, он стоял спиной ко мне и я могла видеть только его длинные волосы, заколотые в хвост серебряным зажимом. Чуть поодаль стоял отец с матушкой.
- Сколько лет прошло Майкл с последней нашей встречи? Пять? Шесть? - С грустью заговорил мужчина. Я видела, как сразу погрустнел мой папа, и как побледнела матушка.
- Да много воды утекло. Но я рад твоему возвращению, останешься у нас погостить? Познакомишься с Анжеликой.- Я вздрогнула от своего имени.
- Анжеликой?
- Наша дочь. Ей пять, она мне напоминает тебя в детстве. - Засмеялся папа.
- Дочь? Она наверняка красавица, как ее матушка. - Щеки матушки снова окрасились в нежно-розовый цвет.
- Она взяла от нас обоих. - Робко ответила матушка, но глаза, ее всегда добрые глаза сверкнули, точно перед схваткой.
- Пойдем Натаниель, отведаешь нашего фирменного супа. Роза просто мастерица. - Я видела, как отец двинулся к дому, громко восхваляя Шелфилд и наших слуг. Вот только матушка и Натаниель- мой дядя не двигались с места, казалось время замерло между ними. Меня охватила дрожь.
- Это так на него похоже. Оставил нас наедине. - Заговорил Натаниель, подходя ближе к матушке. Мне стало сложно называть ее мамой, за считанные минуты она превратилась в незнакомку. Казалось, что передо мной стоит горделивая принцесса с выбившимися из ленточки волосами, с полуопущенными ресницами.
- Он очень добр и благороден, милорд. - Грета склонила голову в грациозном поклоне.
- Ты обращаешься ко мне как к незнакомцу. Грета, я все тот же Натаниель, которым ты меня знала.
- Да, милорд. Вы брат моего мужа. - Красавица вскинула голову, в ее глазах стояли слезы.
- Я опять заставляю тебя плакать. Но я ничего не могу поделать, твои слезы прекрасны. - Натаниель схватил руку Греты и прижал к своим губам. Мне захотелось убежать, но ноги словно приросли к земле, и я не могла оторвать взгляда от этого прекрасного зрелища.
- Не нужно, Натаниель. Я принадлежу другому, я люблю другого. - Мужчина отшатнулся от Греты.
- А что, если бы я тогда сильнее боролся за тебя? Грета, скажи мне, ты бы тогда выбрала меня?
- Я всегда любила Майкла. И выбрала бы его. - После сказанных слов, Грета подобрала подол длинных юбок и пошла по тропинке, ведущей к дому. Мужчина упал на колени и закрыл ладонями лицо. Что то теплое скатилось по подбородку, дотронувшись рукой, я поняла, что плачу вместе с тем мужчиной. Кусты затрещали.
-Не плачь. - Всхлипывая, заговорила я, вытирая глаза израненными руками. Мужчина отнял руки от лица. На бледной коже, темнели круги под синими глазами. Он неотрывно смотрел на меня, его грудь прекратила вздыматься. Его рука, затянутая в кожаную перчатку потянулась к моему лицу. Взяв за подбородок, он приподнял его.
- Ты должно быть Анжелика. - Его глаза всего лишь на секунду потемнели, а потом вновь стали кристально чистыми, с капельками слез на черных ресницах.
- Да. - Промямлила я, коленки затряслись, мне захотелось убежать, потому что... потому что...
- Меня зовут Натаниель красавица. - И снова глаза заволокла та тьма, на губах заиграла фальшивая улыбка. Я дернулась, чтобы вырваться, но пальцы крепко держали меня за подбородок, не давая вырваться.
- Ты так похожа на маму. Вот только глаза -его. - Со злостью произнес Натаниель, при этом мило улыбаясь. Внезапно боль перешла на правую руку, сперва ноющая, а после все нарастала и нарастала, как будь то она была в огне.
Я хочу сбежать...
Двадцатый удар.
- Натаниель! - Мои ноги подкосились, тело сползло на землю, огонь я чувствую огонь... Не только в спине, внутри... Натаниель, Натаниель - убийца! Что это было? Воспоминание? Видение? Я не знаю.... Все. Закончилось. Я чувствовала, как слезы льются из глаз, слышала свой смех, а потом провалилась во тьму, которая так мечтает поглотить меня.
Голова, тело, даже кончики пальцев горели. Мне казалось, что я стою спинок к пламени, которое бушевало, обжигая и лаская одновременно.
- Эко же тебя так угораздило маленькая волчица. И почему с тобой приключаются такие несчастья? Мой бедный ангелок. - Шатина? Неужели это Шатина. Неужели все, что произошло только сон? Я попыталась приоткрыть глаза, но веки оказались такими тяжелыми, а сил на борьбу не осталось. Шатина, старая цыганка... Родной голос запел на цыганском языке песню, я ее узнала, старушка часто ее напевала, и каждый раз к концу песни морщинистое лицо избороздили дорожки от слез.
- Отдыхай маленькая волчица. - Цыганка склонилась и поцеловала лоб, а когда выпрямилась, дыхание перехватило. Передо мной стоял Джеймс, он остался таким же, каким я его запомнила. Мой Джеймс, в белой сорочке, тесемки на воротнике всегда развязывались, кожаные штаны, высокие сапоги, за плечами висел лук и колчан со стрелами. Глаза смотрели с нежностью.
- Моя храбрая Анжелика.... Не покидай меня...
- Д.ж.е.й.м.с... - Голубые глаза приблизились к лицу, я почувствовала приятное тепло на губах, губы Джеймса накрыли мои, в рот полилась горькая жидкость, обжигая горло. Желудок скрутило, он не принимал, то что дал Джеймс. Свесив голову, меня вырвало. Чья то рука погладила мои волосы.
- Мама...
- Я здесь детка, все будет хорошо. Пойдем с нами и боль закончится...
- С вами? - Золотое сияние исходило от волос Греты, она снова стала такой красивой. К ней подошел мужчина, он тоже излучал золотое сияние.
- Папа...
- Моя разбойница, пошли домой... - Широкая ладонь отца накрыла лоб, поглаживая его. Боль уходила, а сияние становилось все ярче. Мама прижалась губами к руке. Господи, как же хорошо, боли больше нет...
- Ты достаточно настрадалась Анжелика, тебе не место здесь.
- Мама? Папа?
- Что ангел?
- Не уходите... останьтесь со мной... больше не больно...
- Там больше не будет боли Анжелика... - Я потянулась к маме...
- Да Анжелика, сделай все правильно, ты умна не погодам... - Этот голос...
- Мама! Папа! Помогите!
- Они не придут, теперь мы закончим что начали... - Уродливое лицо Натаниеля склонилось ко мне, я снова оказалась подчиненная всепоглощающей боли.
- Я пришел не один. Помнишь Джонатана. - Пальцы Натаниеля надавили на глаза. Я закричала, вырываясь. Кровь смешалась со слезами.
- Отпусти! Прочь! Убирайся! Мама! Папа!
- Ни кто не придет, ведь ты осталась совершенно одна, отребье! - Заговорил Джонатан, рука сдавливала шею.
- НЕТ! НЕНАВИЖУ! Я УБЬЮ ТЕБЯ! - Смех Натаниеля и Джонатана хуже адской агонии. Я открыла глаза, кто то убирал волосы со спины. Грудь, живот, ноги утопали в мягких шкурах животных и чесались. Почему? Когда я поняла, в чем дело, снова чуть не потеряла сознание. Полностью обнаженная, я лежала на спине, самое странное не чувствовала раздирающей боли.
- С возвращением. Я думал, что уже потерял тебя... - Повернув голову, на меня смотрел Эрос, своими разноцветными глазами. " Нет... этого не может быть..."