Даже дома Валя носила фартук. Каждый вечер девочка стирала его под струей холодной воды в коммунальной ванной. Руки зябли и покрывались цыпками, но Валечка была слишком мала, чтобы дотянуться до колонки и зажечь газ. Да и родители велели к спичкам не притрагиваться. Кастрюльку с горячей картошкой или гречкой мама уютно заворачивала в теплый бабушкин платок и оставляла на весь день в подушках, чтобы, придя из школы, Валя и ее маленький братишка могли пообедать, не рискуя поджечь тесную коммуналку. Перед обедом Валя, нахмурив почти не заметные белесые бровки, требовала, чтобы младший показал ладони, и строго выговаривала брату, если руки были немыты. Ее и в классе назначили санитаркой. Перед началом учебного дня и после большой перемены девочка стояла у порога классной комнаты, залитой солнечным светом, и проверяла внешний вид одноклассников. Кого-то отправляла отряхнуть крошки с галстука, а кому-то наказывала помыть лицо или почистить ботинки. Она сосредоточенно записывала в тетрадку фамилии грязнуль и потом целую неделю относилась к ним особо придирчиво.
Сначала одноклассники, особенно мальчишки, Валечку не слушались, толкали и влетали в класс, пока та потирала ушибленный локоть. Но однажды Валечка, встав в дверях, вооружилась большим циркулем, каким учительница чертила окружности на доске, и молча ткнула им в бок главного хулигана Вовку Звягина, когда тот норовил протиснуться мимо нее в класс. Звягин заголосил не хуже девчонки, за что тут же получил еще один укол. Больше с Валечкой не спорили, ее даже побаивались, а учителя приводили старательную девочку всем в пример.
В учебе Валя была крепкой хорошисткой, брала вершины знаний упорным и медленным восхождением, а гранит науки грызла с упрямством большелобого бычка. Дома она сопела над заданиями по черчению и могла до полуночи решать неподдающуюся задачку по математике, не прося помощи родителей и не заглядывая в ответ. Если задачка не получалась, то Валечка, единственная из класса, поднималась из-за парты, когда учитель спрашивал, кто не сделал домашнее задание.
Все думали, что Валечка станет врачом, но в медицинский конкурс был совершенно невероятным для финансовых возможностей родителей девочки. Валя пошла в медицинское училище и три года аккуратно выполняла все, что велели преподаватели. Без возражений бралась за уборку палат во время практики, дежурила по ночам, делала уколы, но с особой страстью работала в лаборатории, зорко подмечая малейшие изменения в цвете препаратов, со свойственным ей занудным терпением выжидала до секунды положенные для реакций часы и дни. Фельдшер из Валечки не получился, зато работником санэпидемстанции она стала идеальным. Ее стали узнавать в городе. Работники рынков и детских садов побаивались принципиальной проверяющей, стараясь угодить подобострастными улыбками и нехитрыми подношениями. Денег Валечка не брала, а вот продуктов не стеснялась. Какая же это взятка? Съешь - ничего и не останется. В холодильнике, стоящем у стены в старой родительской комнате, всегда была дефицитная колбаса, сыр, а к праздникам появлялись невиданные крабы, икра и свежие фрукты даже среди зимы.
На праздники всегда приходил брат. Другой семьи у Валечки не завелось, а вот братишку, его веселую жену и двух дочек Валечка любила отчаянно и всегда баловала.
Это наша тетя Валя! Именно так представил брат Валечку своему ровеснику-приятелю, которому категорически некуда было деться под Новый год. Парнишка был худой и по-воробьиному растрепанный, смеялся совсем по-детски и шустро пил водку с шикарными Валечкиными закусками. Гостя быстро развезло в простеньком уюте Валечкиной комнаты, и братишка простодушно оставил приятеля на попечение сестры.
Валечка привычно командным голосом велела пьяному мальчишке отправляться в ванную и принялась ловко раздвигать старый бабушкин диван. Расстилая безупречную простынь, она охнула, почувствовав крепкие ладони непрошенного гостя на своей груди. Тепло и тяжесть навалившегося на нее не вполне управляемого тела сначала заставили неуместно рассмеяться, сосредоточенно выпутаться из-под новогоднего квартиранта, а потом и из праздничного платья.
С той ночи воробей превратился в жадного орлиного детеныша. Он вытягивал неоперившуюся шею, широко разевая рот, в котором исчезало все, что способна была добыть Валечка. А та с усердием заботливой мамаши тащила в дом любые мелочи, от вкусной еды до билетов на престижные спектакли. Птенец поглощал любой дефицит, лениво ожидая кормилицу в гнезде, и лишь иногда изображая, что занят учебой или несуществующей работой. Говорят, в эти дни его видели в разных местах с молоденькими дурочками, но Валечка не верила. Она была счастлива даже когда потихоньку шла домой, стараясь не дышать, чтобы не разбудить боль в истерзанном нутре, вопящем о своей варварской пустоте. Но пока Валечка не могла себе позволить второго ребенка...