Мыши. Я просыпаюсь от того, что они по мне ползают. Ползают и дергают своими мерзкими усиками. Ненавижу. Они чувствуют, что я проснулся и рассыпаются серыми шариками по углам. Прячутся. Надо убраться, чтобы им не было где прятаться. И мусор вынести. Сгрести все в ведро и вынести, чтобы им не было чего есть. Но не сейчас. Ночью. Сейчас там где-то рыскает соседка.
Тварь. Тварь и ведьма. Это все она. Позавчера нашел на дверной ручке серый хвостик. Мышиный или крысиный. Кто их разберет. С тех пор и началось. Или это было четыре дня назад? Не помню. Но точно знаю, что она ведьма. Ее надо утопить. Чтобы окончательно убедиться. Лучше в санузле, до реки далеко тащиться. И кран не закрывать. Стоять и смотреть, выплывет ли со дна. А вода будет литься через край желтой от старости ванны. И мыши будут хлебать воду своими маленькими розовыми язычками. Я их даже гнать не буду. Пусть.
Ночью там, правда, крысы. Но лучше они, чем соседка. Они все понимают. Они ехидные. Они скалятся мне в спину. Я это знаю. Эти ухмылки хочется растоптать каблуком. Но крысы хитрые и осторожные. Не подпустят. Будут стоять на несколько ступенек выше и смотреть как я опорожняю ведро в мусоропровод. И скалиться. И попискивать. Серая трусливая шпана.
Этим городом правят мыши. Стены наших домов подглядывают тысячами глаз-бусинок. На наших столах гадят серые хозяева жизни. Слабых они развлечения ради бросают в ловушки. Яд скармливают врагам. Они подкрадываются пока мы спим и нашептывают нам завтрашний день. Тонкие хвосты свисают из ушей пассажиров метро. Серых, настороженных, готовых цапнуть и бежать в любой момент.
Меня всего передергивает. Я не принадлежу никому. Я сам по себе. Я знаю когда они приходят и просыпаюсь. Их много. Их все больше с каждым днем. Они прячутся где-то за краем зрения. Они уже не стесняются и говорят при мне. Строят планы.