"Вообще назначение человека, - добавил он, подумав, - превращать любое место, куда ступит его нога, в цветущий сад."
(Аркадий и Борис Стругацкие "Страна Багровых туч")
Машка Метелкина, ученица седьмого класса средней школы по прозвищу Метла, считала, что ее жизнь вполне удалась.
Во-первых, ее родители так и не развелись, хотя собирались целых три раза. А семейные скандалы раз в месяц можно было и перетерпеть. Во-вторых, у Машки не было кривых зубов как у Аньки Колышкиной и прыщей на лбу и подбородке как у Лейлы Гусейновой. А в-третьих, у нее был знаменитый дядя - Володя. Владимир Сергеевич Юрковский. Герой-межпланетник, о котором писали в газетах, показывали по телевизору и даже сняли кино о его приключениях на Венере.
Однажды Машка, по просьбе директрисы, пригласила дядю выступить в школе. И дядя пришел! Все девчонки и половина училок млела от восторга. Он так здорово умел рассказывать. И у Юрковского была потрясающая улыбка. И вообще он был красивый: с черными цыганскими глазами и изломанными бровями Арлекина.
Дядя навещал их не часто, но зато всегда приносил Машке необычные подарки: красивый кристалл, причудливый осколок скалы, шкурку лично дядей застреленного инопланетного животного. А однажды подарил настоящий спектролитовый шлем в котором летают в космос. Шлем был бракованный, чем-то там не пристегивался к скафандру и в космосе никогда не был, но Машка просто захлебнулась от восторга, когда его увидела. Когда она принесла показать шлем в школу - одноклассники умерли от зависти.
Дома Машка часто надевала шлем, который был ей сильно велик и болтался на тонкой шее, и представляла себя на Венере, за штурвалом вездехода, бешено несущегося по черной пустыне. Ей мечталось жить под красным небом, заниматься интересными исследованиями, шнуровать башмаки, ступавшие по Амальтее и Ганимеду, и чтобы в нее влюбился молодой веселый следопыт, высокий и широкоплечий. С серыми глазами и обветренными губами.
Когда дядя Володя появлялся у них в квартире, вокруг него всегда витал флер чудесных и опасных приключений, который Машка вдыхала полной грудью, надеясь вырасти и тоже стать звездолетчицей, нужной и знаменитой.
Машка считала, что у нее для этого есть все данные: она занималась спортивной гимнастикой и хорошо училась по математике.
Все стены в Машкиной комнате были оклеены фотографиями Венеры. Над письменным столом висел большой плакат с изображением Урановой Голконды с черными песками, оранжево-красным небом, сумрачным и величественным, и багровыми косматыми тучами. Над кроватью был пришпилен кнопками снимок Венериных Зубов, торчащих как клыки из антрацитовой поверхности. Скалы были такие разные. Их можно было рассматривать часами. На двери была приклеена фотография дяди Володи с большим помповым ружьем на Венерианском болоте.
Не удивительно, что окруженная такими снимками Машка часто видела чудесные сны. В них она ступала по дрожащей как натянутая тетива поверхности Голконды. И вокруг кружился черный вулканический снег. Шумели красные деревья, плескались зеленые озера и раскалывали надвое оранжевое небо гигантские молнии.
В этот раз дядя Володя приехал к ним в гости после долгого перерыва - он полгода был в экспедиции на Венере. Но вернувшись заглянул на день рождения Машкиной мамы. По этому поводу на стол была постелена новая скатерть, испечен пирог с капустой и куплен дорогой коньяк.
Дядя Володя появился веселый, возбужденный, полный впечатлений. Он кружил по комнате маму, обещал Машке взять ее с собой, когда она подрастет и получит нормальную профессию, жарко обсуждал с отцом чемпионат мира по футболу. Потом дядя очень интересно рассказывал о Юпитере. Страна собиралась осваивать его спутники.
После обеда дядя Володя показывал любительский фильм, снятый им в экспедиции. Машка ерзала на стуле от нетерпения, готовая без конца любоваться жутковато-величественной красотой Голконды.
Но первое, что она увидела был гриб ядерного взрыва. Машка подавилась куском пирога.
Камера переместилась в другое место. Перед Машкой поплыли пики Венериных Зубов, почти полностью снесенныe саперами. Голконда, разом растеряв все свое величие, бессильно щерила в немом крике старушечий пустой рот.
Над багровыми облаками стелился густой жирный дым, закрывающий оранжево-красное небо.
- Это начал работу завод по выработке актиноидов - продолжал дядя.
Гладкую антрацитовую поверхность пустыни расколол глубокий карьер. В нем, как земляные черви, копошились роботы-добытчики.
- Выдают на гора до двух тысяч тонн в день - раздавался густой дядин баритон за спиной.
Над пустыней шел густой черный снег. Черный снег под красным небом - это красиво. Под дымовой завесой от заводских труб - не очень.
Потом камера переместилась на Южный Полюс. Шустрые механизмы сосредоточенно пилили изящные как индийские статуэтки красные стволы. Вокруг, куда хватало глаз, торчали жалкие убогие пеньки. Красные стволы были аккуратно сложены по периметру, красные ветки с серебристыми иглами были небрежно свалены в высокие кучи - на утилизацию.
Зрелище было удивительно жалкое. У Машки окончательно испортилось настроение. Смотреть фильм больше не хотелось.
Машка выскользнула в коридор, скатилась по лестнице, вылетела на улицу. На закатанном в бетон дворе расселась на спинке скамейки компания мальчишек. Пацаны слушали музыку, курили, тихо переговаривались. Увидев Машку один из мальчишек помахал приглашающим жестом бутылкой пива. Обычно Машка обходила дворовую компанию стороной, но сегодня она как раз соответствовала настроению.
- Юпитер тоже засрут! - ни к кому конкретно не обращаясь буркнула Машка в резиновый намордник респиратора. Щипало глаза - ветер дул с металлообогатительного комбината. В привычном желтом туманe смога Машка ступила на разъеденное кислотными дождями деревянное сиденье. Мальчишки молча подвинулись, освобождая ей место.