Аннотация: Возможна ли новая экспедиция в Плутонию?
СК-4. Последний довод
I
- А в итоге - необходимо снарядить вторую экспедицию
для дальнейшего исследования Плутонии. Не так ли?
В. Обручев, "Плутония"
Тоскливее, чем этой осенью, в Архангельске не было, похоже, с момента основания. Жилые дома, портовые сооружения, немногочисленные суда в фарватере Двины - всё походило на старые, мокрые тряпки, которыми вымыли грязный пол и беспорядочно развесили на столь же грязном заборе. И дело не в погоде или привычной серости деревянного города: флаги на кораблях пестрели, словно летние ягоды тундры, иноземные матросы щеголяли по всей форме, а вот, поди ж ты!
Высокий, крепкий мужчина - по внешнему виду типичный помор - удручённо хмыкнул. Да уж! Давит, давит северное осеннее небо. Он передёрнул плечами, прогоняя просочившуюся под ветхую зюйдвестку каплю. Через мгновение глаза осветились надеждой: к нему подходил тот, к кому он ехал через всю Россию, охваченную послереволюционной сумятицей.
Статный военно-морской офицер, крупноносый, с небольшими усами выглядел несколько моложе "помора", чья густая светлая борода мешала точному определению возраста. Со стороны встреча каперанга и лица "без определённых занятий" могла показаться подозрительно похожей на конспиративную. Однако без всякого авантюрно-детективного ритуала первым заговорил человек в зюйдвестке:
- Добрый день, Борис Андреевич! Весьма признателен за то, что нашли время...
- Честь имею, Яков ...м...м... Григорьевич, не будем терять драгоценного времени. Итак? - Капитан говорил с трудноуловимым акцентом, но русский явно был его родным языком. В то же время в речи его собеседника совершенно не проявлялся поморский говор, да и характерные местные выражения отсутствовали.
- Хорошо, господин капитан первого ранга (Яков с нажимом выделил "господина"), к делу! Как Вы оцениваете наши шансы на удержание первенства открытия Земли Нансена? Затем, как подвигается организация новой экспедиции? Наконец, чем лично я мог бы ускорить всё дело?
- Спокойнее, уважаемый! Давайте-ка пройдёмся по этой замечательной набережной, а когда я обрисую ситуацию, вместе подумаем, как разрешить эти проблемы.
Русобородый энергично вздохнул, проглатывая укор, упрямо встряхнул головой и последовал за перешедшим на прогулочный шаг офицером.
- Прежде всего, господин горный инженер (Борис Андреевич выделил "горного инженера", что заставило бородача потупиться), Вы должны были и сами оценить изменившуюся обстановку. Рассудите: письмо достопочтенного Николая Иннокентьевича дошло лишь под Новый год. Пока навёл, извините, справки о его научной добросовестности, пока разыскивал сведения о других участниках... Знаете, какая связь была зимой? А обстановка на фронте? А дорога? Вы когда, простите, из Владивостока выехали?
- В июне.
-Вот. Меня тогда Советы назначили руководить гидрографической экспедицией Западно-Сибирского района. Труханов резонно рассудил, что я мог бы помочь. Однако через пару месяцев высадились войска Антанты, у нас тут, извините за сарказм, не власть, а Сечь Запорожская северного посола, - он горько усмехнулся. - Вроде бы есть возможность организовать экспедицию, даже контр-адмиралом почтить собираются, но подумайте сами: для кого? Такое открытие! Научные достижения! И - безграничные богатства! Для кого, я Вас спрашиваю?
- Для науки. Для России, - хмуро и как бы сомневаясь, ответил инженер.
- Нет-с, дорогой мой человек! Союзнички всё приберут-с. Так же, как австрияки научные материалы присвоили, янки либо британцы не преминут. Кстати, пробовал выяснить, что там с Вашим обидчиком. Пропал без вести. Уже год, как разыскивать "Фердинанда" перестали.
Ещё один шумный вздох разбрызгал морось, и массивная бородатая фигура на мгновенье предстала подобием Тритона.
- Не стоит столь огорчаться, товарищ, - понизив голос продолжил офицер, предварительно коротко оглянувшись. Впрочем, желающих гулять в такую погоду вдоль Двины не было, а иностранные патрули на золочёного "краба" кокарды, погоны и прочие уставные элементы формы реагировали соответственно.
- Так вот, моё мнение: в Европу надо! К самому Нансену, пусть за землю-крестницу заступится. Всех более-менее заметных обойдите. Во Французское географическое общество обратитесь, хоть и Бонапарт у штурвала, да есть знакомства, личное письмо повезёте.
У Якова Григорьевича разгладилась складка меж бровей, лицо посветлело, но оглянуться не забыл и он:
- Вы знаете, Борис Андреевич, а ведь одно рекомендательное письмо уже есть, из Питера везу. Шокальский облагодетельствовал. Он, оказывается, нашего спутника Борового знал, так что...И тоже именно в Париж советовал!
- Ну, вот видите! Рад за наше дело. На транспорт до Бреста устрою, но есть ли деньги? У меня, извините, в обрез, помогу только до места добраться.
- Ничего страшного! И трухановские запасы ещё не иссякли, и мыто-добытое есть, или я не золотоискатель? - воодушевился будущий "посол".
- Прекрасно! Значит, решено: посажу Вас на первый же пароход во Францию, а там смотрите. Ой, смотрите, чтобы нас хищники не сожрали: все на арктические пути зуб точат, а уж на Плутонию... Кстати, расскажите, будьте любезны, как там, в Петрограде?
Осенний дождь усиливается. Даже патрульные скрылись непонятно куда. Лишь два тёмных силуэта продолжают дефилировать по сырой дощатой набережной.
II
Выполнить свой долг никогда не поздно,
хотя сейчас эта задача кажется значительно
более сложной, чем раньше.
Ж. Верн, А. Лори, "Найдёныш с погибшей "Цинтии"
Свет фонарей, витрин и вывесок бульвара Сен-Жермен кипел в многоцветных лужицах, заставляя Макшеева весело чертыхаться, когда неосторожный шаг расплёскивал эти "коктейли": зима на Сене была всё же теплее осени на Двине. Бросив неодобрительный взгляд на кариатид Моря и Суши, горный инженер решительно распахнул высокую дверь старейшего географического общества. Корректный решительный швейцар спасовал перед визиткой самого принца Бонапарта, с варварской прямотой (и таким же выговором!) предъявленной посетителем. Яков свободно владел только английским и, вступая в пререкания, поставил бы себя в уязвимое положение. К счастью, Президент общества, оповещённый петроградским коллегой, не только любезно принял путешественника, выдав именную карту в штаб-квартиру, но и организовал встречу "по личному вопросу" с наиболее уважаемым из учёных секретарей.
Инженера проводили в кабинет второго этажа. Залитое электрическим светом помещение вызвало досаду: "Даже в Питере керосина не хватает, что прочих вспоминать!". Недовольство, видимо, отразилось на физиономии, поскольку хозяин кабинета быстро поднялся и учтивым жестом предложил присесть, что-то коротко сказав по-французски. Яков Григорьевич неловко извинился, переходя на английский. Хозяин без труда подхватил ритуал знакомства.
Несмотря на седину, стройный темноглазый человек казался почти ровесником посетителя, хотя Макшеев знал, что тот старше на четверть века: "Другое поколение...удивительно!"...
- Что Вас расстроило, мой друг? Ведь Вы - Яков Макчеев из России? Меня предупредил звонком принц Ролан, сказал, что будет человек с письмом молодого Вилькицкого. Итак?
- Макшеев, господин Дюрьен! Благодарю за сочувствие...Что расстроило? Всего только пришедшие на память лишения Родины: война, революция, ныне - вмешательство союзников во внутренние дела России. Впрочем, об этом предпочту говорить после выполнения поручения.
- Да, пожалуйста, слушаю Вас! - Эмиль Дюрьен сдержанностью и немногословием отличался от образа "типичного француза". Успев ознакомиться с письмом, он благожелательно и пытливо вглядывался во взволнованное лицо собеседника.
- Прежде всего, господин секретарь, позвольте узнать, насколько для Вас лично авторитетны люди, пославшие меня?
- Их научная компетенция и личная честность бесспорны.
- Тогда соблаговолите ознакомиться с экстрактом открытия, в истинность которого эти люди поверили, и свидетель которого перед Вами. Говоря кратко, в середине августа одна тысяча девятьсот пятнадцатого года австрийский рейдер захватил наши материалы и пропал без вести...между прочим, вот справки от властей Камчатки и Владивостока, заверяющие показания по судовому журналу, а также выписки из регистров Lloyd о нашем судне и Conway об "австрийце". Однако вернусь к результатам: экспедицией Труханова доказано наличие крупного массива суши к северу от острова Врангеля, названного Землёй Нансена. Во-вторых, на этой Земле нами обследован проход на внутреннюю поверхность планеты и, таким образом, доказана гипотеза Лесли: Земля действительно пустотела, а в её центре горит звездоподобное ядро - мы именуем его Плутоном. В-третьих, обнаружены и первично изучены формы жизни, считавшиеся вымершими, от организмов юрского периода до мамонтов и людей неандертальского типа. Мы назвали эту страну Плутонией, а теперь - теперь просим совета!
В течение всего рассказа Дюрьен явно боролся с недоверием, но убеждённость русского и ссылки на известных учёных победили. Секретарь географического общества был ошеломлён масштабом открытия. Справившись с чувствами, он начал:
- Извините за первоначальное недоверие, но это так...грандиозно! Действительно, многие положения геологии потребуют уточнений. Мой совет: немедленно организовать новую экспедицию! Немедленно! - учёный осёкся, заметив кривую усмешку бывшего золотоискателя.
- Господин Дюрьен забыл, в каком положении находится Россия? Страны Антанты под предлогом "помощи законному правительству" принялись нещадно эксплуатировать наши ресурсы. В самой стране война, разруха, голод, болезни. Наших личных средств, быть может, хватит на единичную экспедицию, но... Вы знакомы с Киплингом? "Японец медведя русского рвёт, и британец не хуже рвёт. Но даст им американец-вор сто очков вперёд!"... Вы же специалист, мэтр! Вспомните, как бились за полярное лидерство вполне достойные исследователи. Какую свару сотворила пресса на фактах этих, казалось, исключительно научных проектов! Сейчас грабитель-капиталист идёт, обгоняя и учёного, и миссионера, и спортсмена. Если уж обращаться к союзникам, хотелось бы увериться в их честности, и не стать библейским Исавом, продавшим первородство за чечевицу. Мы хотели просить Нансена содействовать в признании новооткрытой Земли. Увы, он занят норвежской политикой в Лиге наций, да ещё личная трагедия... Думали о Пири, Куке, но первый занят исключительно саморекламой, второй не выдержал шельмования и стал нефтепромышленником: так в наше время покупается истина?! Амундсен пошёл в плавание в нужном направлении, но его цели более спортивно-коммерческие, нежели научные, и, говоря откровенно, я не доверяю ему. - Геолог вскочил, размахивая руками. - Неужели воспоминания о помощи русских купцов Сидорова и Серебрякова Вашему предшественнику Норденшельду не подвигнут на объединение усилий?
В продолжение горячего монолога Макшеева учёный секретарь задумчиво кивал головой, делая пометки в блокноте.
- Позвольте резюмировать, мой русский друг. Вам нужен пропуск в авторитетное сообщество, которое не позволило бы аннексировать открытую Вами территорию. Таким образом, необходимы весомые заявления научных, политических и финансовых кругов в пользу приоритета русских в этом, безусловно, выдающемся открытии. Что ж, в добрый путь! Я первым подпишусь под заявлением. Позвольте пожелать удачи...
- Нет, не такого ответа мы ждали от человека, в двадцать лет совершившего кругосветку в полярных водах! - Золотоискатель выглядел не просто расстроенным, а возмущённым. - Видно, дело справедливости и научные интересы для Вас вторичны, по сравнению с личными желаниями...Что, Эрик Герсебом не случайно устранился от участия в судьбе приёмной Родины? Куда уж тут лезть посторонним! Или, став владельцем нефтяного месторождения, Вы приобрели привычку к счастью за чужой счёт? Алчность рантье подменила совесть учёного?!
Поток язвительных замечаний вызвал краску на лице ветерана. Он беспомощно глядел на Макшеева, не в силах отвечать на незаслуженные обвинения. Рассерженный горный инженер вышел, громко хлопнув дверью. Дюрьен-Герсебом некоторое время сидел неподвижно, переживая вспышку гостя. Потом сел за стол, придвинул блокнот с пометками, писчие принадлежности. Задумался. Взглянул на фотопортреты путешественников с дарственными надписями. Перевёл взгляд на тёмные окна. Вздохнул, как человек, поднимающий тяжёлый груз, и вывел первую строку. Под пером побежали аккуратные строки: "Проект международного договора об Арктике. Пункт первый. Воды Северного Ледовитого океана (кроме территориальных вод сопредельных государств) открыты исключительно для мирного использования. Пункт второй. Провозглашаются свобода научных исследований и международного сотрудничества в Арктическом бассейне. Пункт третий. Статус острова Земля Нансена и территории Плутония определяет признанный мировым сообществом преемник Российской Империи по праву открытия ..."