Фавье. Ск-4: Последнее желание

"В лаборатории находилась только голова Брике. Ее щеки, лишенные румян, были темно-желтого цвета мумии. Увидев Лоран и Ларе, она улыбнулась и заморгала глазами. Ларе с ужасом и содроганием отвернулся".

(А.Беляев. "Голова профессора Доуэля")

"-А тут что у вас?- спросил Николай, проходя мимо круглого столика-штатива, покрытого цилиндрическим колпаком и обильно оснащенного со всех сторон разными трубками и приборами.

-Это... этого не следует смотреть.

Николай понял и остановился.

-Неужели... голова?"

(Ю.Долгушин. "Генератор чудес")

Мари Лоран мягко положила руку на плечо Артура Доуэля. Тот порывисто поднялся и крепко пожал ей руку. Мари хотелось сказать что-то теплое молодому человеку, только что второй раз потерявшему отца, но слова словно застряли в горле.

И вдруг из кабинета Керна раздался выстрел. Мгновение спустя Мари и Артур вбежали в хорошо знакомое Лоран мрачное помещение с тяжелой дубовой мебелью... Массивное тело неподвижно застыло в кресле. На столе перед трупом стояли очки в черепаховой оправе, а сзади на темных обоях бурело кровавое пятно - профессор выстрелил себе в рот. Рядом замер озадаченный следователь. Невыносимо громко тикали старинные стенные часы с маятником...

- Наверное, так даже лучше... - наконец, произнес следователь и повернулся к Мари: - Мадемуазель Лоран, в лаборатории голова... Зачем ей мучиться?.. Засвидетельствуете для протокола факт по аналогии с головой месье Доуэля - и забудем об этом кошмаре.

Щеки Мари стали пунцовыми, и она резко ответила:

- Однажды профессор Доуэль просил о таком "милосердии". Повторю свои слова: "Даже Цицерон не убедил бы меня. Я никогда не решусь прекратить жизнь человека".

- Мари, тогда покажите, что нужно сделать, - неуверенно попросил Артур, и следователь удовлетворенно кивнул.

Когда Лоран и Доуэль вошли в лабораторию, несчастная голова, похоже, все поняла. Пергаментная кожа на лице Брике побледнела, послышались сдавленные рыдания и хриплый тихий голос, словно из могилы:

- Убейте меня, Мари! С каким омерзением он посмотрел на меня... А ведь клялся в любви... Вот и верь мужчинам...

Мари, борясь со слезами, указала Артуру на шланги и краны и пулей выбежала из лаборатории. Она слышала, как в кабинете Керна следователь дает поручения полицейским агентам по опечатыванию дома. И тут раздался топот - внезапно вернулся Ларе. Промчавшись мимо Лоран, молодой художник буквально влетел в лабораторию. Мари заспешила следом и увидела, как Доуэль нерешительно топчется около аппаратуры и чешет ладонь.

- Доктор Керн бы не колебался, - прохрипела Брике, не открывая глаз. - Артур, прекратите же мои мучения...

- Остановитесь, друг! - закричал Ларе, склонился к голове и с жаром заговорил: - Простите, Брике... Ведь я действительно полюбил вас и не должен был пренебрегать даже после такого несчастья... Увидев вас в зале, я чуть не лишился чувств от жалости...

И он поцеловал желтый пергаментный лоб.

- Как ваш первый поцелуй в домике у кладбища Монпарнас, - прошептала Брике, с умилением глядя на молодого человека. - Вы говорили, что я буду долго жить, если поселилась у кладбища... Ошиблись с приметой, милый... Мадемуазель Лоран, мое последнее желание... Приведите это ужасное лицо в порядок...

Мари послушно поставила перед головой зеркало и сосредоточенно подкрашивала глаза и губы несчастной. Мужчины нерешительно переглядывались.

- Но ведь должен быть выход, - проговорил Ларе. - Каждый день неопознанные тела зарывают гнить в земле...

- А кто сделает операцию? - спросил Доуэль. - Мы только продлим мучения несчастной... Мари, сколько ей осталось?

- От недели до месяца... - шепотом ответила Лоран, замолчала на несколько секунд, а потом с воодушевлением заговорила: - Артур, я вспомнила! По поручению Керна я показывала научные журналы вашему отцу и знакома с работами лучших хирургов мира. Думаю, нам сможет помочь доктор Сальватор из Аргентины...

Артур наморщил лоб, мучительно припоминая:

- Да, в газетах писали о его удивительном опыте с юношей-амфибией. Признаться, не очень поверил. Но после открытия отца не знаю, что и думать.

- Не думать! - воскликнул Ларе. - А использовать любой шанс, даже самый эфемерный! Друзья, что нужно предпринять?

- Телеграфировать доктору Сальватору в Буэнос-Айрес, - предложила Мари. - Уговорить его прилететь как можно скорее. Морем он не успеет...

- А тело? - послышался тихий хриплый голос Брике, и в глазах ее блеснула надежда.

- Думаю, власти не станут чинить препятствия сыну человека, погибшего в результате преступных опытов, - твердо заявил Артур. - Все формальности я беру на себя.

Артур Доуэль не бросал слов на ветер. Через влиятельных друзей покойного отца, постоянно пользовавших членов правительства, он в течение двух дней добился аудиенции у премьер-министра. Необычная история о выдающемся открытии и преступлениях Керна и Равино произвела сильное впечатление. Один из помощников премьера получил распоряжение немедленно при участии Артура Доуэля составить программу действий и представить на утверждение.

Психиатрическая темница доктора Равино была закрыта, а ее руководитель арестован. Началось прокурорское расследование фактов коррупции в полиции городка Ско, покрывавшей психиатра-преступника.

Начальник полиции, на днях защищавший Керна и резко выступавший против разоблачений Мари Лоран, сделался сама любезность. Он заверил Доуэля, что по прилете доктора Сальватора работники моргов предоставят в распоряжение ученого все неопознанные тела.

Не остался в стороне и Арман Ларе. Молодой художник имел немало знакомых среди журналистов. В популярном среди деятелей культуры и богемы еженедельнике Le destin de l'art появился пространный очерк Шарля Фавье о трагической судьбе певицы Брике. Немало слез читательниц пролилось на газетные страницы, а по подписке была быстро собрана необходимая сумма на текущие расходы.

Мари Лоран почти все время проводила в лаборатории Керна и с тревогой докладывала Артуру, что состояние головы постепенно ухудшается с каждым днем. Молодой ученый, поразмыслив, предложил увеличить в полтора раза подачу препарата "Доуэль 217", устранявшего свертывание крови. Брике почувствовала себя немного лучше, и ей разрешили повидаться с Ларе. Тот долго целовал несчастную и увлеченно расписывал ее будущую жизнь:

- Ты снова будешь петь, танцевать и играть со мной в теннис, Ласточка! -уверял художник.

Брике слабо улыбалась в ответ и едва сумела хрипло прошептать: "Милый..."

Увы, прошла уже неделя после самоубийства Керна, а от доктора Сальватора не было никаких известий. Артур созвонился с двоюродным братом Майклом Доуэлем в США, племянником покойного отца. Перечислил необходимую сумму на услуги детектива и попросил на всякий случай разыскать в Нью-Йорке некоего Ольсена - газеты упоминали того в связи с делом Сальватора и Ихтиандра.

На следующий день Доуэль направился в аргентинское посольство. Ларе собирался тоже, но Артур не взял с собой импульсивного друга - и не напрасно. Наверняка молодой художник устроил бы скандал, слушая вежливые, но равнодушные рассуждения консула о трудностях поиска доктора-отшельника: вдруг после недавнего выхода из тюрьмы тот просто отказался принять телеграмму...

Доуэлю пришлось дипломатично и красочно расписывать, какую славу принесет доктор Сальватор Аргентинской республике - ведь в успехе операции не было никаких сомнений.

- Да, разумеется, поможем! - соглашался консул, но умудренный опытом Артур понимал, что на дипломатическом языке "да" означает всего лишь "может быть".

Тем не менее Доуэль терпеливо прождал в приемной несколько часов, даже вздремнул. А вечером консул показал гостю только что полученную телеграмму: "Месяц назад доктор Сальватор отбыл на собственной яхте "Акула" в неизвестном направлении".

Известие повергло в шок Ларе и Лоран. Брике о провале задуманной операции не сообщали. Ларе, призвав на помощь Шауба, просматривал в библиотеках газетные подшивки в надежде разыскать объявление о прибытии "Акулы" в один из европейских портов. Увы, их титанический труд не принес никакого результата.

Артур вновь позвонил Майклу и узнал, что детектив напал на след Ольсена: тот вместе с женой Гуттиэре работал на консервном заводе. На следующий день Артуру удалось поговорить по телефону с самим Ольсеном. Тот не сообщил ничего утешительного:

- Мне мало что известно, синьор Доуэль. Но вот что сказал мне Ихтиандр после побега из тюрьмы: "Я поплыву далеко-далеко, к тихим коралловым островам, куда не приходит ни один корабль". Скорее всего, через ручного дельфина Лидинга Ихтиандр прислал записку о своем новом убежище. Поэтому доктор Сальватор не сообщил никому, куда направляется...

С тяжелым сердцем Артур предложил Мари дать голове снотворное и грустно произнес:

- Надеюсь, мне будет легче лишить ее жизни во сне...

- Не говорите так, Артур, - возразила Мари. - Во время учебы я однажды спросила преподавателя, не лучше ли безболезненно лишать жизни безнадежных больных. А он рассказал историю про одного дурного человека. Умирая от рака, тот сказал всего несколько слов покаяния и в какой-то степени оправдался в глазах родных... Бороться за жизнь человека нужно до последнего мгновения, дорогой Артур!

- Вы сказали "дорогой"...

- Давайте лучше еще раз поищем ниточки в журналах Керна, - смущенная Лоран предпочла сменить тему.

Но в тот вечер молодые люди больше держались за руки друг друга, чем за журнальные страницы. В конце концов губы робко соприкоснулись, а потом Артур обнял Мари и они осыпали друг друга десятками поцелуев...

- Бедные Брике и Ларе лишены этого счастья... - наконец, тяжело дыша, проговорила Мари, и Артур сразу отпустил девушку.

На следующее утро они вновь принялись штудировать журналы, и через три часа Доуэль велел остановиться.

- Смотрите, Мари, статья доктора Джеспера! Я однажды ездил к нему за посылкой для отца, когда гостил у тетушки в Кембридже. Доктор Джеспер состоит в переписке с удивительным русским профессором, называет того звездой мировой науки. Увы, не запомнил его имени... Может, это шанс?

Артур позвонил в Лондон и с огорчением узнал, что доктор Джеспер уехал в замок к дальнему родственнику - поработать недели две в старинной библиотеке. Никакой связи с замком нет.

- Я срочно вылетаю в Англию, - объявил Артур. - Тот замок в нескольких милях от дома тетушки.

- Бедняжке Брике снова хуже! - с тревогой сообщила Мари. - Боюсь, счет пошел на дни.

Через несколько дней на Центральном краснознаменном аэродроме имени Фрунзе на Ходынском поле совершил посадку лайнер ПМ-1 смешанного общества "Дерулюфт" сообщением Берлин - Москва. Пассажиры, ожидавшие рейс в Нижний Новгород, были немало удивлены, когда из самолета по трапу два симпатичных молодых иностранца - высокий шатен и кучерявый брюнет - вынесли странную тележку на колесах с рессорами. На столике среди непонятных аппаратов, баллонов и трубок покоилась женская голова.

В толпе ахнули, зеваки подбежали к тележке. Оба молодых человека и присоединившаяся к ним красивая русая девушка сердито заговорили по-французски. Брюнет сжал кулаки и, казалось, готов был ринуться в драку. Но тут голова открыла глаза и бросила мутный взгляд на чужаков. Раздались крики и визг, а одна женщина даже упала в обморок. Через несколько мгновений около страшной тележки посторонних не осталось.

На аэродром въехал желто-красный автобус АМО-Ф15 с надписью на дверце "Институт электрофизиологии". Несколько человек в белых халатах бережно приняли у Доуэля и Ларе конструкцию Керна с головой Брике и погрузили в салон.

Энергичный седовласый мужчина пожал руку Артуру и представился на отличном французском:

- Профессор Константин Александрович Ридан. Месье Артур Доуэль, я узнал вас по голосу. К тому же вы похожи на отца.

Живой умный взгляд профессора произвел сильное впечатление на Лоран. Впервые за много недель Мари почувствовала себя спокойно. Она горячо поблагодарила Константина Александровича за рекомендации по добавкам к "Доуэлю 217".

- У нее есть шанс, доктор? - спросил Ларе, запустив пятерню в шевелюру. - Вы сказали Артуру по телефону, что проблем с донором быть не должно...

- Будет тело... - после некоторой паузы ответил профессор, опустив глаза.

Автобус остановился на Ордынке у высокой каменной ограды с железной решеткой. Ворота распахнулись, и автобус подъехал к институту электрофизиологии - двухэтажному особняку среди старых лип и густых зарослей жасмина.

Лаборанты в белых халатах аккуратно подняли тележку по широкой лестнице с мраморными перилами на второй этаж. Как оказалось, профессор Ридан занимал прямо там весьма приличную по московским меркам квартиру, прилегавшую к многочисленным лабораториям.

В ближайшую закатили тележку со спящей головой Брике. Лоран поспешила за профессором и даже ахнула при виде сложного оборудования - оно не шло ни в какое сравнение с тем, что девушка видела у Керна.

- Доктор Джеспер пересказал Артуру ваши письма, - с изумлением сказала Мари. - Но я не ожидала, что ваше правительство действительно выделяет столько средств на науку...

Тут взгляд гостьи упал на круглый столик-штатив, покрытый цилиндрическим колпаком и обильно оснащенный со всех сторон разными трубками и приборами.

- Там... тоже голова? - догадалась ошеломленная Лоран.

- Да, - сухо ответил профессор. - Это самоубийца - он повесился. Остальные органы в другом помещении. Но давайте, наконец, займемся вашей подопечной - можете ее разбудить. Мадемуазель Брике повезло, что я, похоже, продвинулся в исследованиях дальше месье Доуэля. Скажу без хвастовства: если бы не мои рекомендации по усовершенствованию "Доуэля 217", голова не перенесла бы путешествие по воздуху, а на поезде вы просто не успели бы...

Тем временем помощник Ридана по хозяйственным делам Муттер, оборотистый и шустрый толстяк, проводил Доуэля и Ларе в квартиру профессора на втором этаже, прилегавшую к лабораторному крылу. По жестам и интонации толстяка гости поняли, что Константин Александрович пригласил их на ужин. Муттер представил Доуэлю и Ларе дочь профессора Анну. Угловатая девочка-подросток лет двенадцати очень смущалась. Однако она немного говорила по-немецки, который понимал Доуэль. После короткого разговора в гостиной девочка села за рояль.

Оказалось, играет Анна очень даже неплохо. Ларе оживился и напел девочке шансонетку, которую слышал от Брике. Анна практически мгновенно подобрала мелодию, и французский гость принялся подпевать. Однако горло его вдруг сжало, и молодой художник не сдержал слез от грустных воспоминаний...

Анна прекратила игру, растерянно глядя на Ларе. И тут в гостиной послышался бодрый голос Константина Александровича:

- О, вы тут уже музицируете! Теперь прошу всех к столу.

- Не плачьте, Арман! - с улыбкой сказала Мари, погладив Ларе по плечу. - После обследования Брике месье Ридан не сомневается в успехе.

Профессорскому ужину с дороги все отдали должное. Ридан сообщил Мари, что очень рассчитывает на нее как ассистентку при грядущей операции - возможно, уже завтра или послезавтра. Но на очередной вопрос о теле уклончиво ответил, что нарком внутренних дел обещал содействие.

После ужина Муттер проводил Доуэля и Ларе в подготовленную для них комнатку дежурных лаборантов на втором этаже. Мари профессор любезно предоставил комнату в своей квартире и передал гостью на попечение Анны.

Оказавшись в тесном помещении, Артур недовольно пробурчал: "Лучше бы остановились в отеле..." Но тут же растянулся на койке и захрапел. Ларе позавидовал другу, но сам успокоиться не мог. Достав блокнот и карандаш, молодой художник принялся в который раз за изображение Брике с телом Анжелики Гай.

Через два часа Ларе отправился бродить по институту. Спустился на первый этаж к зверинцу. Расположившийся у входа долговязый татарин, которого Муттер называл Тырсой, так строго глянул на Ларе, что молодой художник даже не рискнул обратиться с просьбой глянуть на лабораторных животных.

Возвращаясь, Ларе увидел у входа в институт вооруженного винтовкой человека в форме защитного цвета. Неужели французских гостей держат на положении пленных? Донельзя удивленный, Ларе решил разбудить Доуэля. И вдруг из одной лаборатории в коридор вышла красивая изящная девушка с темными растрепанными волосами. На вид ей было чуть больше двадцати, однако ее сопровождали двое охранников с винтовками и офицер с кобурой - все в гимнастерках защитного цвета с тремя парами голубых нагрудных клапанов. Два квадрата на петлицах офицера свидетельствовали, что это сотрудник для особых поручений ОГПУ.

Из-под белого халата девушки выглядывало более длинное невзрачное платье мышиного цвета. Однако красота арестованной и горячий блеск ее карих глаз заставили молодого художника вдруг забыть о Брике.

- Неужели девушка красоты богини может быть преступницей, господа? - воскликнул Ларе. - Ей достаточно шевельнуть пальцем, и любой мужчина пойдет в огонь и воду, а не только на преступление...

Огпушники не поняли иностранца и что-то сердито заговорили. Зато арестантка нервно ответила на французском с легким русским акцентом:

- Так освободите меня, месье!

Ошеломленный Ларе молчал, застыв на месте. Один из охранников подтолкнул девушку, чтобы шагала быстрее. Повернувшись к Ларе, она выкрикнула:

- Жаль, что у нас не исполняют последнее желание, как во Франции... Я бы заказала ночку с таким вот красавчиком... Месье, вы бы не отказали государственной преступнице? - И она громко захохотала, словно безумная.

Доуэль спросонья долго не понимал, чего хочет друг. Потом с укоризной покачал головой:

- Как же вы ветрены, Арман!

Профессора Ридана они нашли в лаборатории, но он предложил пройти в кабинет. Выслушав сбивчивый рассказ Ларе, профессор долго барабанил пальцами по столу, затем неохотно признался:

- Вы видели донора. Мне нужно было обследовать ее дополнительно... и немного потянуть время, чтобы ее не расстреляли раньше. Среди женщин, приговоренных в ближайшее время к казни, эта девушка - самая подходящая. У нее окружность шеи и группа крови, как у Брике, и очень здоровый молодой организм.

- Вы так спокойно рассуждаете, словно она лабораторное животное! - возмутился Ларе.

- Не в моих силах изменить приговор, как ни жаль... - грустно ответил профессор. - Стрелять ей будут в голову, тело не пострадает.

- Нет! - Ларе подскочил и ударил кулаком по столу. - Брике не должна получить тело такой ценой! Месье Ридан, где тюрьма? Я найму людей и силой освобожу несчастную! Артур, вы со мной?

С большим трудом Доуэль и Ридан успокоили молодого художника. Профессор достал коньяк, и Ларе залпом проглотил три полных фужера подряд. Быстро захмелел и тихо заплакал.

Глядя на друга, Доуэль поинтересовался процедурой обжалования приговора, но профессор отрицательно покачал головой:

- Бесполезно. Графиня Ольга Зубова - участник заговора против советского государства. Ее квартира была центром подпольной организации во главе с братом Ольги Сергеем Зубовым. Он и его соратники уже казнены.

- Она же только предоставляла квартиру! - простонал Ларе заплетающимся языком. - Какая жестокость! Профессор, неужели товарищ Сталин не может помиловать девушку?

Ридан сообщил, что уже говорил со знакомыми наркомами, но Сталин только сегодня вернулся из поездки. Утром профессор попробует добиться у него аудиенции. Однако жить голове осталось три-четыре дня. Придется очень потрудиться над поиском подходящего трупа в морге. Ларе не возражал - он не сомневался в успехе.

Мари Лоран выспаться не удалось. В половине второго ночи девушку разбудила Аня и на простеньком немецком передала просьбу профессора немедленно следовать в лабораторию. У Керна Лоран привыкла к ночным тревогам и примчалась на зов профессора мобилизованной и сосредоточенной.

Константин Александрович при помощи двух ассистентов уже колдовал над обезглавленным обнаженным телом молодой женщины - на ее шее Лоран заметила едва видимый короткий фрагмент странгуляционной борозды. Один аппарат нагнетал воздух в легкие, другой кровь в сосуды - на срезе они были пережаты. У Керна такого оборудования не было.

Профессор кивнул Лоран и указал на голову Брике, погруженную в анестезию. Мари уже ассистировала при сложнейшей операции со множеством рассечений шеи для соединения кровеносных сосудов, нервов и, главное, спинного мозга. Она восхищалась мастерством Керна-хирурга, но профессор Ридан оказался куда более искусным мастером. Он работал тоньше и стремительнее Керна и находил время на скупые слова благодарности помощнице - та мгновенно убирала зажимы на сшитых сосудах.

Мари не обиделась, когда по окончании операции профессор поблагодарил помощников и попросил удалиться - как и Керн, Ридан не желал открывать секрет окончательного воскрешения.

После завтрака профессор Ридан сообщил молодым людям, что помочь графине Ольге уже невозможно:

- То ли девушку напугало медобследование, то ли она не выдержала ужасов подготовки к казни - теперь не узнать. Ее последнее "слово" - нарисованный на стене грязью с пола кукиш. Ольга изготовила удавку из нижнего белья, привязала к кровати и повесилась в положении лежа... К счастью, самоубийство обнаружили очень быстро. Операция прошла успешно - еще раз спасибо, мадемуазель Лоран, за вашу неоценимую помощь... Месье Ларе, пусть вам послужит маленьким утешением, что мадемуазель Брике будет говорить голосом Ольги Зубовой - своих голосовых связок у головы почти не оставалось. Пройдемте в палату!

Брике предстояло еще несколько дней провести в беспамятстве. И пусть шея девушки была в гипсе, лицо разительно изменилось - оно стало бледным, от желтого цвета мумии не осталось и следа.

- Вы волшебник, профессор... - прошептал Ларе.

Он рухнул на колени перед новой Брике и долго целовал ее руку на постели, стараясь не задеть иглу капельницы.

Пресс-конференция, состоявшаяся через месяц в посольстве Франции, разительно отличалась от тягостной демонстрации несчастных голов в Париже. Брике в широком колье, подарке Керна, выглядела полностью исцеленной, а Ларе - счастливейшим из смертных. За эти недели он успел написать и подарить "натурщикам" отличные портреты не только профессора Ридана и его дочери, но и многих сотрудников института, включая Муттера и даже Тырсу.

Подлинным героем дня был профессор Ридан, хотя выглядел, как показалось Лоран, во сто крат скромнее Керна. Эксклюзивное интервью по просьбе Ларе профессор дал Шарлю Фавье, срочно прилетевшему из Парижа по телеграмме друга-художника. После пресс-конференции Брике под аккомпанемент на рояле Анны Ридан исполнила несколько шансонеток, вызвав бурную овацию. А Мари Лоран некстати вспомнила жуткий дуэт голов пьяного Тома и Брике в лаборатории Керна...

И, наконец, гости стали свидетелями приятной церемонии регистрации французским консулом гражданского брака: мадемуазель Брике превратилась в мадам Ларе.

Через несколько месяцев Арман Ларе в задумчивости брел вдоль Сены, кутаясь под порывами пронизывающего зимнего ветра. Автомобиль с водителем он передал в распоряжение супруги - Брике страстно захотелось присмотреться к пеленкам, ползункам и распашонкам в разных магазинах. Компанию мадам Ларе составила мадам Мари Доуэль, тоже находившаяся в интересном положении.

В душе художника после медового месяца вновь поселилось беспокойство: он не мог забыть взгляда обреченной на смерть русской девушки, хотя Брике теперь говорила ее голосом. В бывшей развязной певичке еще жила какая-то частица Анжелики Гай: удивительным образом ее неповторимый жест рукой передался новому телу - сильному, энергичному, страстному. И Ларе давно уже запутался, пытаясь понять, какую из трех женщин любит.

Через всезнающего Шарля Фавье Ларе сошелся с русскими эмигрантами в Париже и выяснил адрес дядюшки и тетушки казненной графини Ольги. Несколько раз художник приходил к их квартире, но разворачивался.

Сегодня Ларе не колебался ни секунды и нажал на кнопку - пора уже рассказать графам о судьбе племянницы. Послышались быстрые легкие шаги, дверь распахнулась, и гость увидел прелестную молодую брюнетку. В ее карих глазах при виде Ларе вспыхнула искренняя радость, а художник едва не лишился чувств, ухватившись за косяк. Впрочем, глаз художника мгновенно отметил, что новая Ольга Зубова чуть ниже ростом и плотнее сложением, а блузка ее застегнута по самое горло...

- Заходите же! - проворковала девушка приятным голосом. - Месье Ридан не советовал мне вас искать, ветреного буяна. Я тут неделю в раздумьях - и вдруг вы собственной персоной...

- Такая же операция? - догадался Ларе.

- Да... Теперь я представляю, что пережила ваша Брике. Не раз я умоляла Константина Александровича убить мою шальную голову... Но он все же дождался подходящего донора. Девушка на стройке упала вниз головой. Сирота, без родных - тело профессор заполучил легально. Но оперировал тайно - иначе его могли бы отдать под суд за воскрешение государственной преступницы. Документы я потом раздобыла сама - остались связи... Помнится, кто-то говорил, что мне достаточно только шевельнуть пальцем... Надеюсь, красавчик, я могу рассчитывать на исполнение последнего желания? Помнишь?

На это раз она не разразилась демоническим хохотом, а ласково и призывно улыбалась. Ошеломленный Ларе молчал, не зная, что теперь делать...

Комментарии: 24, последний от 02/02/2015. © Copyright Фавье (bbg2@yandex.ru) Размещен: 29/12/2014, изменен: 29/12/2014. 25k. Статистика. Рассказ: Фантастика Принятые рассказы Скачать FB2		Ваша оценка:

Фавье : другие произведения.

Ск-4: Последнее желание