Когда Сид в первый раз вышел за пределы города, он с удивлением отметил, что ходить по твёрдой земле гораздо проще, чем брести по колено в слизи, хотя, с непривычки, он и чувствовал себя немного беззащитным. Рубя сухой кустарник и собирая камни, юноша впервые задался вопросом - а почему, собственно, никто не строит города на твёрдой земле? Нет, он отлично знал преимущества существования на спине огромного слизняка, но неужели до сих пор никто не захотел чего-то другого? Свободы движений, сухости, постоянства? Особенно последнее было важно как никогда, учитывая, что их город, если не изменит курс, менее чем за год достигнет моря.
Это, к счастью, случалось не часто, иногда сменялись несколько поколений, прежде чем людям приходилось покидать обжитое место. Хорошо, что двигался их живой город медленно, время на подготовку эвакуации имелось. Зыбкая надежда на изменение курса таяла с каждым днём - слизни не сворачивали без причин, а препятствий такого рода, судя по карте, не предвиделось.
Вздохнув, Сид направился к серой кромке города. Предстоял непростой подъём по скользкому крутому склону. Привычное хлюпанье сапог по слизи показалось сегодня особенно неприятным. Хорошо знакомый вид на хижины-плоты наводил тоску. Сид давно изучил каждый слизистый квадратный метр своей родины и теперь хотел чего-то большего, неизведанного. И он точно знал, что здесь такого не найти.
Свет замерцал, заставляя юношу недовольно щурить глаза. К счастью, в этот раз не надолго.
Сначала Сид отнёс тяжёлое ведро камней местному камнерезу, своему учителю. В присутствии этого широкоплечего и мускулистого мужчины юноша чувствовал себя мелким заморышем, за что не любил ни наставника, ни саму профессию. Однако родители настояли именно на изучении этого важного и практичного мастерства и Сид терпел.
- Неплохо, - скупо похвалил добычу учитель, окидывая опытным взглядом содержимое ведра и доставая оттуда крупный округлый голыш, - из этого, возможно, даже выйдет небольшая чаша. Принимайся за работу.
- Да, мастер, - покорно пробормотал молодой человек, - я только забегу домой и передам матери это, - он приподнял связку сухих веток. - Один из углов хижины начал подгнивать из-за сырости, нужен ремонт.
Камнерез великодушно махнул рукой, отпуская ученика, и Сид, снова по колено в слизи, побрёл домой. Он не торопился, совершенно не воодушевлённый перспективой провести остаток дня, сверля булыжник. Самый длинный путь домой вёл мимо базара, его и выбрал Сид.
Здесь, между ларьками на плотах, всегда кипела жизнь. Но, как с тоской отметил юноша, разговоры и действия повторялись снова и снова, примитивные темы, житейские скучные заботы, одни и те же из года в год.
Старая Мэг как раз выпаривала воду из слизи - нехитрое дело, это умел каждый здесь. Но в комбинации с забродившими фруктами из её сада, получался напиток, который пользовался высоким спросом среди жителей города. Отец запретил Сиду пробовать варево Мэг, что только подогрело интерес молодого человека. Но пока он жил в родительской хижине, ослушаться не решался.
Сид кивнул мяснику, который как раз выкладывал нежные светлые куски вырезки на прилавок. Словно это послужило тайным сигналом, местный священник громогласно начал свою проповедь:
- Мерцающее око видит всё! Прокляты будут те, кто не чтят священного носителя нашего! Испещрившие тело его ранами, потакая греху чревоугодия, топчущиеся по его нежной плоти, оскверняющие её своей грязью! Вы все - паразиты! Неблагодарные дармоеды! Скоро придёт день, когда терпение нашего великодушного носителя истощится, и погрузится он в очищающие пучины. И останетесь вы одни бездомные и голодные на проклятой неплодородной твердыне!..
"А ведь в чём-то он прав... Я, во всяком случае, не желаю провести всю свою жизнь паразитом" размышлял Сид.
Жители города уже активно готовились к вынужденной эвакуации, делали запасы, не скрывая беспокойства о будущем. Сид же прилагал большие усилия, чтобы спрятать радостное волнение. Он знал, что старшие объявят его энтузиазм легкомыслием, но представление о грядущих переменах наполняло его смутной надеждой. Это будет первое большое приключение в его монотонной повседневности.
Самым яркое воспоминание его жизни до сих пор - встреча с другим городом лет тринадцать назад. Сид, тогда ещё четырёхлетний мальчишка, очень хорошо запомнил необычный вид огромного слизня, ползущего неторопливо справа от их собственного. Множество незнакомых лиц, оживлённый обмен, кажется, даже несколько свадьб и пара переездов. И, самое важное: разговоры, разговоры, разговоры. Единственный источник новостей. Потом пути их городов разошлись и серое однообразие снова разлилось в душах людей. И неизвестность, увидят ли они когда-нибудь снова своих недолгих соседей.
Голос матери вырвал юношу из размышлений:
- Ох, Сид, хорошо, что ты заглянул! Слышал новость? Возьми быстренько ведра и наноси корма для бабушкиных уток.
Сид внутренне застонал, раскаиваясь, что не остался сверлить камень. Одним из самых мерзких заданий была добыча корма для немногочисленных питомцев городских жителей.
За время пребывания в море, слизень нажирался водорослей на десятилетия вперёд, а потом, естественно, периодически испражнялся. Ничто не пропадало зря, но копаться в вонючих отходах, конечно, не любил никто.
Сплюнув, Сид повязал нос и рот платком, взял два ведра и лопату и пошёл к пещере - на его вкус, чересчур вычурное имя для задницы. Там уже царило большое оживление. Немного утешало, что почти все работники были такими же молодыми парнями как и сам Сид. На кого ещё спихнуть неприятную обязанность?
Закатав рукава, юноша принялся за дело. Скоро он потерял чувство времени. Он копал, наполнял вёдра, относил их к бабке, вываливал вонючее содержимое в бадью и возвращался с пустыми к колодцу, не зная, сколько раз повторялась эта процедура. Пару раз нерегулярное мерцание света замедляло работу, впрочем, бывало и хуже.
Когда начало смеркаться, морщинистая рука легла на его плечо, удерживая молодого человека от очередного похода.
- Хватит, Сид, сынок, до следующего раза достаточно.
Сид с удовольствием смыл с себя грязь и переоделся в чистое. Сидя в бабушкиной уютной хижине и потягивая горячий чай, он почувствовал подступающую дремоту.
- Расскажи что-нибудь, - попросил он как в детстве. Перед бабушкой он не боялся показаться маленьким мальчиком.
Старушка улыбнулась и обхватила тяжёлую каменную чашку обеими руками. Немного помолчав, она начала повествование тем самым особенным тоном, который Сид про себя когда-то назвал "сказочным".
Юноша прикрыл глаза, вытянулся на лежанке и позволил себе погрузиться в историю. Знакомый и любимый голос рассказывал о городе пиратов, кровожадный предводитель которого нападал на другие селения, убивал и грабил невинных жителей. Слизень, на чьей спине жили разбойники, разгневался и добавил в слизь свою ядовитый секрет, так что все негодяи погибли мучительной смертью. С тех пор, как только у людей появляются недобрые помыслы, ночами на горизонте показывается гигантское тело слизня с излучающими голубоватое свечение призрачными фигурами на спине - омен, предупреждающий, что происходит с преступниками.
- Бабушка, а как ты думаешь, мысли о неподвижном городе - не на спине слизня, а на земле - плохие? - сонно спросил юноша.
Старуха отпила глоток чая, пожевала губами и ответила:
- Нет, Сид, плохого в таких мыслях не вижу. Но и пользы большой от них нет. Моя прабабка рассказывала мне древнюю легенду о неподвижных городах. Сказания не сохранили подробностей, почему люди решили переселиться на спины слизней, но произошло это наверняка не без причины.
- Думаешь, это только сказка?
- Как сказать... Я встречала людей, которые утверждали, что слышали о ком-то, видевшем руины. Но слизни, якобы, держатся от них на большом расстоянии, поэтому большинство городских жителей с подобным не сталкиваются. Правда ли это? А какая разница?
- Я хотел бы жить в неподвижном городе, - засыпая упрямо пробормотал Сид.
Бабушка рассмеялась по доброму и укрыла внука шерстяным одеялом.
Равномерное жужжание ночи, такое родное и привычное, успокаивало и баюкало.
Следующие месяцы каждый по-своему готовился к эвакуации. Рыли в теле слизня новые шахты: добывали и вялили больше мяса, чем обычно. Редкие владельцы огородов собирали немногочисленный урожай, мастерили клетки для птицы и сбрую для более крупного скота.
Последняя робкая надежда, что слизняк изменит курс или что повезёт встретить другой город, готовый принять беженцев, растаяла, когда на горизонте показалась серо-голубая полоска океана.
Счёт пошёл на дни. Решено было высадиться по возможности близко к побережью: это решало проблему с питьевой водой, к выпариванию им было не привыкать. Кто-то также слышал, что в море можно добывать съестное, подробностей, увы, не знал никто. Затем предстояло самое сложное и страшное: ждать, пока новый слизень не покажется из морских глубин, чтобы основать на его спине новый город. Неизвестно, сколько может продлиться такое ожидание, с какими опасностями им предстоит при этом столкнуться, сколько выживут...
Курсировали слухи о страшных тварях, обитавших на твёрдой земле. Они то ли не нападали на слизней, то ли слизни сами знали, как избежать встречи с хищниками. Но совсем скоро сотни людей столкнутся с реальностью без покровительства своего носителя. Вооруженным не более чем каменными ножами и копьями людям оставалось надеялся, что это пустые россказни.
Священник фанатично вещал, что если они не погибнут от голода, то их сожрут демоны ада, ибо именно в ад изгоняет их божественный и милостивый слизняк. И мерцающее око погрузится навсегда во тьму, уничтожая день и ночь, оставляя их в вечном мраке. Несмотря на столь мрачные предсказания, паства его росла день ото дня.
Старейшинам было не до проповедника и его последователей, хоть кто-то и заметил в полушутку-полувсерьёз, что следует их всех занять полезным делом, пока они не додумались приносить человеческие жертвы. Существовали проблемы насущней: например, что делать после высадки. Совет старейшин разбился на три группы. Сторонники идеи разделения жителей на два лагеря, которые отправятся на поиски в разных направлениях вдоль побережья, убеждали, что так у них больше шансов найти новую родину. Многие отвергали разделение и предлагали всем вместе искать в одном направлении, утверждая, что чем больше группа, тем выше их шансы на выживание. Третья сторона настаивала на том, чтобы разбить стоянку прямо на месте высадки. Оттуда можно вести поиски небольшими группами. Их самым важным аргументом являлись старые жители, больные, маленькие дети и пара беременных на поздних сроках, которым ни за что не осилить долгие переходы. Ясно, что не просто будет нагнать слизня, если его обнаружат вдали, но, взвесив все плюсы и минусы, большинство начало склонятся к этому варианту.
За несколько дней до высадки - непривычный солоноватый воздух усиливал атмосферу напряжения и страхи перед неизвестностью будущего - начали формировать отряды разведчиков.
Сид стал одним из первых добровольцев, видя в этом задании шанс воплотить в жизнь свои мечты - пуститься на поиски руин неподвижного города. За последние месяцы он собрал небольшую группу единомышленников, которые горели желанием предпринять нечто особенное, видя в предстоящих рисках и опасностях всего лишь романтику приключений.
Старейшинам не оставалось ничего другого, как согласиться. Неопытность участников группы роли не играла, ведь навыков в области подобных поисков не имелось ни у кого.
В день высадки не удалось избежать некоторого хаоса, но вскоре уже все жители города стояли на твёрдой земле, в окружении своего скарба и, многие со слезами на глазах, смотрели, как их бывший город скрывается в океане.
Большинство чувствовало себя неуютно, уснуть, без привычного покачивания плотов, не удалось почти никому и люди тихо внимали ночному жужжанию.
На следующий день два отряда разведчиков отправились вдоль побережья в разных направлениях, в то время как остальные жители несколько беспомощно пытались оборудовать небольшой лагерь.
Предводителем первого отряда был Сид. Они шли вдоль морской кромки, молодые, неутомимые, перекусывая припасами из заплечных мешков на ходу и делая редкие привалы для сна. Их всех обуревало волнение, желание совершить подвиг, первыми найти нового слизня и героями вернуться к своим. Уже никто не посмотрит на них как на детей. Но больше всего, конечно, юные разведчики мечтали найти неподвижный город.
Три дня спустя они наткнулись на устье небольшой реки. Быстро приняли решение двинуться против течения, к истоку. Приятным сюрпризом стало, что вода оказалась пресной - это экономило время.
Когда полтора дня спустя они увидели с холма небольшое собрание квадратных каменных сооружений, то не сразу поняли, что это. А осознав, стояли безмолвные и ошарашенные, не веря своим глазам. Опасаясь признаться самим себе в таком везении, боясь, что видение окажется миражом, стоит только моргнуть. Но шли минуты, а картина не изменялась и Сид прошептал торжественно:
- Мы нашли его. Неподвижный город!
Настороженно спустился отряд в долину и исследовал пустые каменные дома с маленькими окнами. Комнаты оказались пустыми, везде лежал толстый слой пыли.
- Что произошло с людьми, жившими здесь? - задумчиво протянула Леа. Её сероглазый взгляд остановился на Сиде, ожидая ответа. Он неуверенно пожал плечами и ответил первое, пришедшее в голову:
- Переехали на слизней.
- Но почему?
- Эй, в колодце ещё есть вода! - крикнул кто-то из ребят снаружи, избавляя Сида от необходимости признать, что он понятия не имеет о возможных причинах. Впрочем, большинству прошлое города было попросту безразлично. Будущее же...
- Здесь гораздо больше места, можно будет держать много свиней, уток!
- А водорослей мы им и так из океана натаскаем, никогда больше не придётся копаться в дерьме!
- И посадим семена - со временем вокруг города будут целые поля!
- И сухие дома!
Привычно замерцал свет и на несколько минут они все почувствовали себя по настоящему дома.
Поздним вечером они жгли костёр из собранных ветвей сухого кустарника и обсуждали дальнейшие планы по обустройству нового города. Ночь встретила их знакомым жужжанием.
Спать легли в одном из домов на каменном полу. Но мало кому удалось уснуть. Большинство чувствовало себя неуютно среди каменных стен. В темноте кто-то попытался пошутить шепотом:
- Надеюсь, потолок не обрушится на нас, -но обеспокоенный тон выдал страх.
Сиду тоже было не по себе, но такие разговоры ему совсем не понравились.
- Ерунда, эти дома стоят здесь уже очень долго. Если они до сих пор не развалились, то уж точно этого не произойдет и сегодня.
И всё-таки, когда ночью он вышел справить нужду, что-то зловещее почудилось ему в пустых улицах городка. Сид готов был поверить, что вот-вот покажутся призраки прошлого. Очень захотелось вернуться к побережью и лечь на мягкий песок, вслушиваясь в ритмичный плеск волн. А ещё больше захотелось оказаться на своём родном плоту, давая мягкому покачиванию убаюкать себя. Сид покраснел, стыдясь этих мыслей, обзывая себя мямлей и трусом.
- Привыкнем, - твёрдо сказал он в ночную тишину, пытаясь убедить в этом звёзды, камни и самого себя.
На следующий день пара ребят отправилась назад, чтобы сообщить оставшимся на побережье о находке и привести людей к городу. Оставшиеся чистили дома и пытались подготовить землю вокруг города к посадке семян. Последнее оказалось куда сложнее, чем они предполагали. Самодельными мотыгами они пробовали разрыхлить каменистую почву, но дело продвигалось очень медленно.
- Земля очень сухая, нам придётся постоянно носить воду и поливать её, - заметил один из юношей, вытирая пот со лба.
Сид легкомысленно кивнул. Эти сложности казались пустяками. К тому же скоро подтянутся остальные жители и вместе они как-нибудь справятся.
Второй ночью их разбудил странный шум. Перепуганные и сонные молодые люди выбежали на улицу и застыли при виде членистых ног. Казалось, их были сотни. Понадобилось несколько секунд, чтобы рассмотреть и тело пришельца - длинное, гладкое, разбитое на сегменты. Начало и конец его терялись в улицах города.
- Назад, назад! - тихо приказал Сид.
Они вернулись в дом и до самого рассвета сидели, прижавшись друг к другу.
- Что это было?
Ответа не знал никто.
- Нам надо выставлять охрану на ночь, - решил Сид.
- А смысл? Что они могут против этого... стонога? - воскликнула одна девушка. В её голосе слышались истеричные нотки.
- Лучше чем ничего. Можно ещё построить каменную стену вокруг города, но на это, конечно, понадобится время.
День заполнили утомительные работы. Ночью все спали как убитые, а утром не досчитались одного парня.
- Сбежал... - неуверенно предположил кто-то.
Когда после обеда на одном из дальних участков случайно наткнулись на оторванную кисть руки, разразилась паника.
- Успокойтесь! Остальные уже скоро присоединятся к нам и тогда у нас будет достаточно людей, чтобы защищаться и построить стену! - попытался убедить товарищей Сид. Но его голос дрожал.
По крайней мере удалось удержать группу от немедленного возвращения к лагерю на побережье. Но большинство первопроходцев было сломлено. Перепуганные и беспомощные они с нетерпением ждали прибытия других жителей, в надежде на то, что они сумеют решить все проблемы.
Запасы почти закончились, добыть же что-либо съестное до сих не удалось. Когда на холмах показались гонцы, в городе всколыхнулась волна ликования. Которая, впрочем, быстро утихла - усталые и растерянные лица вернувшихся не предвещали ничего хорошего.
- Остальные не придут. Второй отряд ещё не вернулся, но все надеются, что вскоре удастся найти слизня. Идею переехать в неподвижный город никто не поддержал. Люди не готовы к таким переменам.
- В то время как они пытаются просто выжить, мы здесь пробуем что-то новое, лучшее... - процедил Сид с досадой.
Один из вернувшихся покачал головой:
- Сид, они уже оборудовали лагерь, начали ловить рыбу. Тут же... - он развёл руками.
После того как новоприбывшие узнали о нашествии стонога и погибшем товарище, они несколько минут сидели молча, шокированные.
- Похоже, священник прав, даже слизистый след нашего бывшего города свят настолько, что отгоняет чудовищ. В лагере на побережье о подобном даже и не слышали...
Большинство ушло сразу. Ничего не объясняя, не прощаясь.
- Трусы! - сплюнул Сид им вслед.
Но его и без того немногочисленный отряд редел день ото дня. Даже самые отважные были не готовы к тому, что, вероятно никогда не увидят своих родных, если осядут здесь.
Когда через несколько дней он взглянул в решительные лица последней стойкой троицы, то понял, что остается один.
- Сид... Это бессмысленно. Пошли с нами.
- Это мой город! Возвращайтесь к мамочкам под юбки! Когда вам осточертеет быть у них на побегушках, вы знаете, где меня найти. Этот город не уползёт!
Ребята только пожали плечами. Сид начал обрабатывать мотыгой участок. Пусть его запомнят таким - несломленным. Но он зря старался. Никто не обернулся.
Перед тем как уйти, побывавшие в лагере гонцы показали ему, как ловить рыбу. Нельзя сказать, что он особо преуспел в этом деле, но редкой добычи всё же хватало, чтобы не погибнуть от голода.
Ночами он баррикадировался в доме, иногда часами бессонно прислушиваясь к странным звукам снаружи.
Лихорадка застала его врасплох. Он понятия не имел, как лечиться. Хотелось в бабушкину хижину, вытянуться на лежанке, дать напоить себя целебным чаем и укрыть тёплым одеялом. Не хватало успокаивающего покачивания плота - Сид так и не привык спать на твёрдой земле.
Он трясся от озноба, хотелось пить, но сил сходить за водой не было. Эти мучительные часы сменялись периодами беспамятства, заполненного беспокойными снами. Сид потерял чувство времени. Ему казалось, что он умирает. Но однажды проснулся, чувствуя, что температура спала. Несмотря на слабость, он ликовал - теперь юноша понял, что болезнь была послана ему свыше. Лихорадочные сны, или стоит сказать - видения, поведали ему, что священник с его безумными проповедями не так уж и ошибался. Божественные сущности вершили наши судьбы, а Сид по незнанию, проигнорировал местных богов. Без их благословения город не возродить.
Как только силы понемногу начали возвращаться к юноше, он принялся за строительство каменного алтаря. Каждый день выкладывал он туда часть своей добычи. Ночами она пропадала, что он расценил как доброе знамение - его жертвы принимали.
Он совсем не удивился, когда увидел двух бывших товарищей на холме.
- Добро пожаловать! - расплылся он в счастливой улыбке. - Я знал, что вы вернётесь. А остальные?
Гости прятали взгляды:
- Мы не вернулись... Сид... Второй отряд пришёл назад, они нашли слизняка, который только начал выползать из моря. У нас будет новый город! Все уже двинулись в том направлении. Мы хотели сказать тебе... Пошли с нами.
Сид сжал челюсти, на скулах
заиграли желваки. Затем он молча отвернулся и ушёл в дом.
Ребята беспомощно переглянулись и пустились в обратный путь. Они не отважились убеждать Сида. Исхудавший, с запавшими, горящими нездоровым блеском глазами он внушал им страх.
Знакомое покачивание разбудило Сида ночью. На миг он подумал, что снова находится на спине слизня, но быстро опомнился, в ужасе откатил камни от входа и выскочил на улицу. Неподвижные улицы с равнодушием слушали его исступлённый шепот:
- Нет! Не мой город! Стоять!
Когда он позже отправился к реке ловить рыбу, путь показался ему гораздо длинней, чем обычно.
- Не пущу! - твердил он. Главным заданием стало утяжелить город, чтобы он не смог больше двигаться. До изнеможения таскал Сид булыжники со всей округи и складывал их в пустых домах.
Но просыпался каждую ночь, чувствуя предательское покачивание.
- Значит, нельзя спать! Нельзя спускать с тебя глаз! - грозил он пальцем городу. Каменные стены сохраняли спокойствие, словно были невинны.
Бессонница ослабила его окончательно, но успех был налицо - пару ночей город надёжно стоял на своем месте.
Последняя ночь оказалась менее удачной. Кажется, Сид невольно задремал. Очнулся он от сильных толчков снизу, куда более явных, чем прежнее покачивание.
- Я всё вижу! - заорал он, выбегая на улицу. - Стоять! Стоять! Я приказываю тебе! Ты мой!
Но его возгласы остались неуслышанными. Тряска усилась. Запрокинув голову, Сид искал ответа у луны и у звёзд, не сразу осознав, что видит. Не столь заметно как днём, но достаточно отчетливо, небесные светила мерцали. В этом неровном освещении, закрывая небо, с четырёх сторон вокруг города медленно смыкались огромные жвала невидимого существа. Юноша упал на колени, убеждённый, что наблюдает божественную сущность своего города.
- Не гневайся, - просил он, - я сделаю всё, что ты хочешь. Я - твой.
Жвала сомкнулись, безразлично и медленно, но с поразительной мощью, затянули город под землю. Последним звуком стал захлёбывающийся истеричный смех Сида. Затем остались только мерцание, жужжание и огромная воронка между холмов - малочисленные свидетели того, что здесь когда-то находился город.
Громкий щелчок оборвал жужжание и луна со звёздами погасли. Мрак поглотил всё.
Гигантская черепаха не любила находится на поверхности, когда выключали лампу. Неторопливо нырнула она в глубину бассейна, смывая со своей спины накопившуюся за долгое время грязь, слизней и других паразитов.