- Красота, - выдохнул Тим, с шумом опуская два тяжелых чемодана на пол в коридоре своей новой квартиры. Его лицо озарилось счастливой улыбкой, будто он снова стал маленьким и, проснувшись первого января, увидел под ёлкой множество подарков в блестящей обёрточной бумаге. Невольно открыв рот, он осматривался в маленькой двухкомнатной квартирке с пузырящимися отслаивающимися обоями на кривых стенах и грязным скрипучим полом, покрашенным когда-то в светло-коричневый цвет. Здесь побрезговали бы марать руки даже энтузиасты из "Школы ремонта", но Тима обстановка не огорчала. Главное, что теперь у него есть собственное жильё.
Не то чтобы Тиму плохо жилось в родительском доме, но после того, как он окончил медицинский институт и нашел работу, отец с матерью резко взяли его в оборот. Мать прямо сказала, что если, он собирается продолжать жить в их доме, то должен отдавать половину своей зарплаты и выполнять кое-какую работу по хозяйству.
- Я не потерплю нахлебников в своем доме, - говорила она. Отец лишь виновато пожимал плечами, стоя за её спиной. Сделал все, что мог, - читалось в его взгляде. Наверняка, изначально мать требовала, чтобы Тим отдавал им все свои деньги. В последнее время можно было частенько услышать, как она говорит - сына я воспитала, теперь можно пожить и для себя.
Прогнувшись под таким напором, он согласился на все её условия, и только через несколько месяцев понял, что снимать комнату или даже квартиру, было бы гораздо выгодней, как для толщины кошелька, так и для его нервной системы, которой за год проживания на новых условиях пришлось ой как не сладко.
Со слезами на глазах Тим ежемесячно отдавал матери половину кровью и потом заработанных денег, не говоря о том, что она повесила на него практически всю работу по дому, за исключением готовки, стирки и глажки, потому что попросту не верила в то, что он способен справиться с этим. Ну, хоть и на этом спасибо.
Когда, он уже был готов все бросить и улететь из под родительского крыла (хотя уместней будет сказать - вырваться из когтей) в поисках съемной комнаты, пришла (как в итоге оказалось) благая весть - умерла его прабабка по линии отца. Тим виделся с ней всего раз или два и то в далеком детстве. Когда родители ездили её навещать, сына с собой не брали, а сам он не напрашивался. Поэтому, Тим не испытал сожаления или печали, узнав о её смерти. Для него она была практически посторонним человеком, как и он для неё. Оттого казался весьма странным тот факт, что квартирку она завещала именно Тиму, а не любимому внуку.
Мать закатила безобразный скандал. У неё уже были виды на эту жилплощадь, не просто же так она несколько раз в месяц моталась в другой конец города, проверить, не окочурилась ли ещё по её мнению уже порядком пожившая на этом свете родственница. А когда она узнала, что её "дополнительный источник дохода" собрался съезжать, то вовсе заперлась в ванне, рыдая от алчности, и изредка что-то нечленораздельно выкрикивая в адрес непутёвого сына. Тиму вся эта ситуация, конечно же, была неприятна, но никакие угрозы не смогли выбить из его головы мысли о переезде.
Позже отец тет-а-тет признался сыну, что специально попросил бабку оставить квартиру правнуку.
- Я считаю, что ты должен жить своей жизнью, не опираясь на хребты родителей, - сказал он. - Только не говори об этом матери, а то мне придется покупать раба, что бы он пробовал всю мою еду на наличие в ней яда.
Пройдя в маленькую комнату, Тим плюхнулся на узкую кровать с толстым пропахшим старостью и лекарствами матрасом. Ржавые пружины пронзительно взвизгнули под его весом. Кроме кровати в комнатке расположились квадратный стол с колченогим стулом и комод, у которого отсутствовал нижний ящик. На стенах висело несколько картин с изображениями незнакомых Тиму людей. Вероятно, это были его давно почившие родственники.
Тим закрыл глаза, с наслаждением представляя, как он будет потихоньку обустраивать свою берлогу, и уснул. Он спал безмятежным сном младенца на той самой кровати, в которой две недели назад душной июльской ночью от обширного инфаркта скончалась его прабабка.
Тим проснулся от сильного желания почесать щеку. Будто кто-то водил по нежной коже тонким кончиком пера. Тим лениво потянулся рукой к щеке, и услышал недовольное жужжание. Распахнув глаза, он увидел, как к пыльной люстре взмывает жирная муха с блестящим темно-зеленым брюхом. Спросонья Тим не сразу сообразил, где находится, и пока он тупо пялился на покрытый коричневыми разводами потолок, через форточку по-хозяйски влетела ещё одна муха и присоединилась к хаотичному воздушному танцу подруги. Повернув голову, Тим натолкнулся на колючие взгляды своих родственничков, в масляных глазах которых, читалось неодобрение его присутствия в их узком семейном кругу.
- Первым делом сниму все эти портреты, - поежившись, пробормотал Тим.
За мутным окном солнце уже начало заваливаться за крыши многоэтажек. Тим проспал почти весь день, и теперь подозревал, что всю ночь будет маяться без сна. Один. В темной и пока что незнакомой квартире. Однако, ближе к полуночи, заканчивая длинный список вещей, которые нужно приобрести в ближайшем будущем, он с удивлением осознал, что его глаза начинают слипаться. Выключив свет, Тим прямо в одежде лёг на нерастеленную постель. Ему было брезгливо касаться голой кожей чужих простыней. К тому же он не был уверен, что кто-нибудь озаботился поменять постельное бельё после отъезда прабабки в морг.
Тим уже начал погружаться в омут своего подсознания, когда какой-то звук резко выдернул его в реальность. Он распахнул глаза и замер, прислушиваясь. Показалось? Он зевнул и попытался расслабиться, насколько это вообще возможно в первую ночь на новом месте.
В стену на уровне его головы постучали. Тим подскочил на кровати. Он никогда бы не подумал, что можно так сильно испугаться пары глухих ударов, прозвучавших в тишине. Сейчас же он смотрел на стену затравленным взглядом, будто увидел там смертельно опасного паука.
Около десяти минут Тим простоял на холодном полу, сотрясаясь от нервной дрожи. Стук больше не повторялся. Тим с тоской вспомнил свою уютную комнату, но потом перед ним всплыл образ лица матери искаженного гневом.
- Какого черта, - подумал Тим, злясь на себя из-за всплеска необоснованного страха.
Вскоре он уже крепко спал, раскинувшись на кровати, а за стеной кто-то тихонько шептал его имя и улыбался в темноте.
- Испугался, как ребёнок, наслушавшийся перед сном страшных сказок, - корил сам себя Тим, сидя на корточках, и пытаясь оттереть грязно-белую субстанцию с ножек кухонного стола. Большинство вещей в этой квартире годами не виделись с щеткой и моющими средствами.
Тим не мог понять причины своей ночной паники. Соседи случайно стукнули чем-то по стене. Обычное дело.
- Во всем виновато нервное напряжение, - решил Тим. У него сейчас была не самая светлая полоса в жизни: низкооплачиваемая работа, ссора с родителями, отсутствие девушки, да и переезд - тоже стресс. Тим даже не подозревал, что на каком-то бессознательном уровне так сильно переживает из-за всего этого.
С самого утра Тим взялся за уборку. Ему пришлось сходить в магазин за резиновыми перчатками, потому что вид раковины с унитазом и тумбочек с застывшими тёмными подтёками на дверцах заставили его задуматься о своём здоровье. Тиму казалось, что вся квартира буквально кишит болезнетворными микробами, клопами и прочими паразитами.
Тим взял две недели отпуска на работе, чтобы побыстрее придать квартире жилой вид, но проведя весь день со шваброй в руках, и оценив результаты своей деятельности он начал шибко сомневаться в том, что успеет облагородить своё гнездышко за это время.
Днём Тим сделал несколько звонков и договорился о проведении в квартиру интернета. Будучи, современным человеком, он не мог представить себе жизнь без круглосуточного доступа в сеть.
Ближе к ночи Тим начал распаковывать чемоданы. Когда он водрузил на обшарпанный стол доисторический ноутбук, в стену постучали. Сердце Тима ёкнуло, но потом его охватил гнев. Подойдя к стене, он с силой ударил по ней кулаком. Ему тут же ответили с другой стороны. Тим оторопел от такой наглости и трижды опустил кулак на беззащитную стену. Кто-то, эхом отозвался тремя ударами. Несколько минут Тим перестукивался с невидимым оппонентом. Его даже начала забавлять эта ситуация. Но вдруг стук прекратился, и Тим расслышал, как кто-то разговаривает на повышенных тонах, а потом всё стихло.
Наверное, в той квартире живёт шаловливый подросток, который разбудил стуком своих родителей, и соответственно получил за это заслуженный нагоняй. Потирая ушибленный кулак, Тим решил, завтра же порадовать своим визитом новых соседей.
На лестничной клетке было три двери. Средняя вела в апартаменты Тима. Он встал перед дверью с номером тридцать шесть и, нажав на звонок, услышал в глубине квартиры мелодичный перезвон. Именно здесь живёт любитель ночной перкуссии. Тиму послышались шаги, но дверь никто не торопился открывать. Он позвонил ещё раз. Безрезультатно. Похоже, всё-таки никого нет дома. Тим подошёл к двери напротив. Как только его палец коснулся кнопки звонка, дверь, как по-волшебству распахнулась и из-за неё высунулась низенькая полная старушка с пучком седых волос на голове. Судя по той скорости, с которой старушка открыла дверь, Тим предположил, что она из тех божьих одуванчиков, которым совсем нечем заняться, и они всё время проводят вблизи окон и дверных глазков, наблюдая за прохожими, и иногда калякая какую-нибудь бредовую жалобу в муниципалитет.
- Здравствуйте, меня зовут Тимофей. Я ваш новый сосед, - промямлил Тим.
Старушка широко улыбнулась, обнажив вставную челюсть с зубами жемчужного оттенка.
- Баба Тоня, - представилась она. - Да, ты не стой на пороге. Заходи давай.
Старушка цепко схватила его за рукав рубашки морщинистой рукой, усыпанной коричневыми пигментными пятнами, и затащила в квартиру. Она провела его через короткий коридорчик на кухню и посадила за стол, на котором вальяжно развалился жирный рыжий кот. Котяра даже ухом не повёл при появлении в его опочивальне незваного гостя. Баба Тоня бесцеремонно смахнула кота на пол. Тот коротко мяукнул, распушил шерсть и горделивой поступью удалился с кухни.
- Может чайку? За знакомство, - предложила старушка.
- Было бы неплохо, - ответил Тим, осматриваясь.
С невысокого холодильника начищенными боками хвастался пузатый самовар, на подоконнике пирамидой выстроились кастрюли с цветочными узорами на выпуклых стенках, а на полу в углу стоял кошачий лоток, в котором дымился переваренный завтрак пушистого любимца.
- Уютненько тут у вас, - сказал Тим, стараясь не обращать внимания на большую коричневую кучу.
- Спасибо. А вы, Тимофей, откуда родом? - спросила баба Тоня. - И не дожидаясь ответа, сказала. - Не ожидала, что родственники Клавы смогут так быстро продать квартиру.
- А её и не продавали. Она досталась мне по наследству.
- Не знала, что у Клавы было два внука, - удивилась баба Тоня.
- Я правнук, - уточнил Тим.
- Господи, до чего же быстро летит время, - всплеснула руками старушка. - Кажется, что ещё вчера Клава с внуком возилась. А теперь у него самого уже сын взрослый имеется. Наверное, она тебя сильно любила. Царства ей небесного.
- Нет. К сожалению, мы с ней редко виделись, - осторожно произнёс Тим.
- Ну, на всё воля божья, - многозначительно сказала старушка, выставляя перед Тимом тарелку шоколадных конфет и кружку с ароматным чаем.
Баба Тоня начала заваливать гостя вопросами, пытаясь вызнать как можно больше подробностей его жизни. Её интересовало всё: есть ли у него вторая половинка, делал ли он прививку от энцефалита, чувствует ли он присутствие Бога в своём сердце. Тим ощутил, что его ненавязчиво допрашивают. Он не знал, существуют ли информационные вампиры, но видел, как старушка с наслаждением впитывает каждое слово, слетевшее с его губ.
- А кто живёт в тридцать шестой? - спросил Тим, перехватив инициативу.
- Что? - баба Тоня, не сразу сообразила, что ей задали вопрос. Для неё это было необычно.
- Квартира напротив. Я им звонил, но никого не было дома, - сказал Тим.
Старушка помрачнела.
- Это даже к лучшему, что тебе не открыли. Кларисса совсем с катушек слетела.
- Что вы имеете в виду?
- У неё всегда было с головой не в порядке, - задумчиво произнесла старушка.
- Можно поподробней?
- Знаешь, я не люблю лезть в чужие дела, - сказала баба Тоня и посмотрела на Тима взглядом прожженной сплетницы. - Но с тобой поделюсь тем, что знаю. И лишь для того, чтобы ты к ней не совался. Добра от неё всё равно не увидишь.
Баба Тоня подлила гостю чаю и начала свой рассказ.
- В той квартире живёт Кларисса с дочкой Машкой. Кларисса даже в свои пятьдесят пять была настоящей красавицей, но за последний месяц сильно состарилась из-за переживаний за дочь. Я не знаю точно, что там у них приключилось, но началось всё с того, что к Маше перестал приходить её ухажёр. Звали его, вроде, Миша. Смешливый был такой парнишка. Они с Машкой, когда на улице было холодно, всегда в подъезде стояли, целовались. Я их пару раз пыталась гонять, для острастки, чтобы уж не увлекались шибко, а они только смеялись в ответ. Эх, хорошая могла бы получиться пара. Но Кларисса не одобряла увлечение дочери. Поначалу всё было хорошо, но потом видать её нервы не выдержали. Я же говорю, у неё с головой не всё нормально было. Миша решил, что пора им с Машей создать семью и сделал ей предложение. Девка от счастья мигом на седьмое небо взлетела и, конечно, сразу согласилась. Но когда они пришли просить благословения к Клариссе, та устроила ужасный скандал прямо на лестнице, вытолкала несчастного парня из подъезда с криками, что никому свою Машеньку не отдаст. Под конец, она сказала Мише, что он может навсегда забыть о своих глупых мечтах, потому что больше никогда не увидит её дочь. После этого он почти каждый день приходил к нашему дому, стоял под окнами, а потом пропал. Наверное, понял, что ситуация патовая. Машку тоже больше никто не видел. Кларисса говорит, что она сильно заболела и сейчас лежит в больнице. А когда пытаешься у неё ещё что-нибудь вызнать, она отвечает тебе крепкой бранью. Один раз даже сумкой на меня замахнулась.
- Печальная история, - вздохнул Тим, когда баба Тоня замолчала.
Где-то в комнате раздался звук разбившегося стекла.
- Пират, рыжий негодник всё-таки добрался до моей новой вазы! - вскрикнула старушка и, подскочив со стула, скрылась в коридоре.
Тим тоже встал и пошёл в сторону выхода.
- Баб Тонь, я, пожалуй, пойду, - крикнул он.
- Ах ты, скотина безмозглая... Хорошо, иди милок, приходи ещё. Да почаще!.. Я же тебя сейчас скалкой раскатаю...
Тим прикрыл за собой дверь и, войдя в свою квартиру, прислонился спиной к стене в коридоре.
- Любопытная складывается ситуация, - думал Тим. - Кто же тогда стучит в стену по ночам? Сама Кларисса? И чьи я слышал голоса?
Тут в подъезде раздался скрежет, с каким ключ поворачивается в старом замке, и через глазок Тим увидел, как открывается дверь тридцать шестой квартиры. Решив не откладывать назавтра, то, что можно сделать прямо сейчас, он опять вышел в подъезд и увидел перед собой худосочную высокую женщину, одетую в чёрную юбку-карандаш и чёрную блузку. Она повернулась к Тиму и ему показалось, что в её серых колючих глазах мелькнул страх. Она сжала тонкие губы, но ничего не сказала, и начала второпях закрывать дверь.
- Здравствуйте, я ваш новый сосед, - сказал Тим.
- И? - выдавила из себя женщина.
- Хочу познакомиться.
- А я не хочу, - сказала она и начала спускаться по лестнице.
- Вы - Кларисса?
Женщина остановилась, повернулась и начала медленно подниматься обратно, не спуская с Тима глаз в которых колыхался океан ненависти.
- Успел уже пообщаться с этой старой стервой, - криво усмехнулась она и приблизилась к лицу Тима. - Послушай, сосунок, настоятельно советую тебе не лезть ко мне. Тебе ясно?
Тим слабо кивнул, парализованный её неприкрытой злобой. Он понял - эта женщина способна на нечто большее, чем пустые угрозы.
- Хороший мальчик, - сказала Кларисса и ушла, оставив ошарашенного соседа в недоумении.
Когда мастер закончил настраивать интернет и ушёл, было около семи вечера. После знакомства с Клариссой Тим ходил подавленный тревожным чувством, которое она вселила в него всего лишь одним своим взглядом. Необходимо было расслабиться. Поэтому Тим, поставив на закачку несколько глупых комедий, отправился в ближайший супермаркет с целью купить чего-нибудь выпить и пожевать.
Когда он вернулся с большим пакетом в руках, в котором чокались три бутылки светлого пива в обнимку с пакетиками сухариков с ароматом шашлыка, в комнате засигналил Скайп. Оставив пакет в коридоре, Тим подошёл к ноутбуку. Его вызывал пользователь с сумбурным логином ahsam51029891. Гадая, кто бы это мог быть, Тим принял вызов и увидел тьму. Камера звонившего была включена, но чем-то закрыта.
- Кто это? - спросил Тим. В ответ - тишина.
Тим по максимуму вывернул ручку громкости на колонках и услышал, как кто-то сдавленно дышит. Зажужжало, будто рядом с микрофоном пролетело крупное насекомое.
Из колонок донеслось приглушенное хихиканье, будто кто-то зажимает рот ладонью, давясь от смеха, и связь оборвалась.
Почему-то вместо пива Тиму захотелось водки.
Весь следующий день Тим прождал возле ноутбука. Он был уверен, что ему позвонят. Поэтому, когда поступил вызов (ahsam51029891), Тим тут же ответил. Экран поглотил мрак. Собеседник по-прежнему не желал показывать своего лица. Тим, стараясь предать себе невозмутимый вид, смотрел в чёрный экран, в ту точку, где, по его мнению, должны были быть глаза собеседника. Так он просидел несколько минут, практически не шевелясь.
- Привет, - прошуршало из колонок.
Всего одно слово, но у Тима тут же отлегло от сердца. Теперь он точно знает, что по ту сторону на него смотрит живой человек. Причём девушка. Голос был тихий и сиплый, будто больной страдает страшнейшей ангиной, но точно женский.
- Привет! Кто это? - как можно спокойней спросил Тим.
- Ты меня не знаешь. Хотя я сижу прямо за твоей спиной, - девушка хихикнула, когда Тим невольно обернулся. - Если бы не стена, я смогла бы до тебя дотронуться. Меня зовут Маша. Я твоя соседка.
Любопытно. Значит, всё это время она была дома, и Кларисса солгала соседке. Или её недавно выписали?
- Откуда ты узнала мои контактные данные? - спросил Тим.
- Марк подсказал.
- Какой Марк?
Единственный человек с таким именем, который мог знать его Скайп, отбыл в мир иной, перерезав себе вены, около полугода назад.
Девушка проигнорировала вопрос Тима и следующей фразой заставила его забыть о таинственном Марке.
- Мне нравятся твои глаза, - без капли смущения призналась девушка из темноты.
- Что? - оторопел Тим.
- Красивые глаза - большие, голубые, - сказала Маша. - И волосы тоже нравятся. Мне бы хотелось узнать какие они на ощупь. Кстати, ты мне кого-то напоминаешь. Не могу вспомнить, но точно знаю, что кого-то хорошего.
Тим не знал, как ему реагировать на эти слова, поэтому сказал первое, что пришло в голову.
- Это ты стучала в стену?
- Да?
- Зачем?
- Мне тут очень скучно. Совсем не с кем поиграть.
Из рассказа бабы Тони Тим знал, что Маше должно было быть около двадцати пяти лет, но судя по её прямолинейности, поступкам и манере говорить, у него сложилось впечатление, что он разговаривает с десятилетним ребёнком.
- А после того, как умерла твоя бабушка, стало совсем тоскливо, - прошептала девушка.
Тим смог разобрать только слово - бабушка.
- Что? Почему у тебя такой странный голос? - спросил Тим.
- Я болею.
- Чем, если не секрет?
- Не секрет, но я не знаю. Мамочка мне не говорит, - ответила Маша.
- Почему?
- Ой, извини, кажется, она дома, - протараторила девушка и отсоединилась.
Следующим вечером она снова позвонила. Тим пытался связаться с ней днём, но каждый раз Скайп сообщал, что пользователя с таким логином не существует.
Они болтали о всяких мелочах. Например, Тим узнал, что Маша не любит дождь и всегда мечтала увидеть на закате зелёный луч, о котором писал Жюль Верн, что она боится лошадей и любит морских свинок, что она слушает тяжёлый рок, но иногда позволяет своим ушам расслабиться, включая классическую музыку.
Тим начал симпатизировать девушке, которую даже никогда не видел. Незнание тревожило, немножко пугало, но одновременно давало повод и для фантазии, в которой Тим представлял Машу, как стройную рыжеволосую красотку с томными сине-серыми глазами.
Но он считал, что это не честно - она-то его видела.
- Почему бы тебе не открыть камеру? - спросил Тим.
- Она сломана, - тут же ответила девушка, будто ждала этого вопроса. - К тому же я не уверена, что ты сочтёшь меня симпатичной.
- Ну что ты, девушка с таким чудесным характером просто обязана быть красавицей, - пробормотал Тим понимая, как это слащаво и наивно прозвучало. Поэтому он был отчасти рад, что на этом тема о Машиной внешности была закрыта.
Как и в прошлый раз, Маша неожиданно сказала, что больше не может говорить и отключилась.
Тим вздохнул, посмотрел на наручные часы, оделся и вышел из дома, надеясь, что компьютерный магазин ещё открыт.
С утра пораньше Тим дежурил у входной двери, подскакивая каждый раз к глазку, когда в подъезде раздавался какой-нибудь звук. В руках он держал коробку, внутри которой лежала зажатая пенопластом новенькая веб-камера. Он был решительно настроен узнать, как выглядит его молодая соседка.
Маша рассказала Тиму, что мать держит её будто в тюрьме. Никуда её не выпускает, а когда сама уходит даже ключей ей не оставляет. Поэтому Тим понимал, что передать подруге подарок он может только одним способом. И это его не радовало.
Около семи куда-то упорхнула баба Тоня. А Тиму пришлось просидеть ещё два часа под дверью прежде, чем произошло то, чего он ждал. Как только начала открываться дверь тридцать шестой квартиры, он тут же вышел в подъезд.
- Здравствуйте, Кларисса, - произнёс Тим.
Женщина окинула его презрительным взглядом, и вставила ключ в замок, чтобы запереть дверь.
- Вы не могли бы передать это Маше? - спросил Тим, протягивая ей коробку.
Простая, казалось бы, просьба, вызвала у женщины ужасную вспышку гнева. Её лицо за пару секунд сначала побледнело, а затем налилось кровью. Тим подумал, что у неё из ушей сейчас пойдёт пар, как у героев старых диснеевских мультиков, когда они злятся. Он невольно улыбнулся, такому сравнению, чем ещё больше взбесил Клариссу. Она выбила у него из рук коробку, и та полетела вниз по ступеням.
- Как ты смеешь лезть в чужую жизнь!? - прорычала Кларисса, нависнув над Тимом. - Я тебя уже один раз предупреждала. Это второй. Запомни, сосунок, третьего раза не будет.
Кларисса резко оттолкнула Тима, больно впечатав его спиной в дверь своей квартиры. Тим ощутил острую боль в районе поясницы справа и вскрикнул. Кларисса скривила губы в холодной усмешке, резко развернулась и побежала вниз, попутно наступив на коробку с веб-камерой, что впрочем, не принесло той ни капли вреда. Через мгновение снизу донесся звук захлопнувшейся подъездной двери.
Тим обернулся посмотреть, что же впилось ему в поясницу, и обомлел. В замочной скважине торчал ключ. Кларисса в припадке ярости забыла запереть дверь и оставила ключ. Вот он шанс. От возникшей в голове идеи в кровь хлестнула волна адреналина. Надо действовать, пока не передумал. Тим спустился на пролёт, подобрал потрёпанную коробку и, поднявшись обратно, нырнул в квартиру Клариссы.
Тим застыл в тёмном коридоре. Сразу в нос ударил гнилостный запах, но Тиму сейчас было некогда выяснять нюансы набора ароматов соседской квартиры. Справа на стене висело овальное зеркало, в котором он видел своё бледное отражение. Ему было страшно и неловко, потому что он не знал, как на его появление отреагирует Маша.
Тем ни менее, стараясь не шуметь, чтобы не напугать девушку, он прошёл в комнату. К его искреннему удивлению в ней никого не оказалось, как и на кухне, и в ванной. После беглого осмотра квартиры, Тим вернулся в комнату, которая оказалась единственной. Он положил коробку с камерой на комод, покрытый белоснежной скатертью, и опустился в кресло в полном недоумении. Его больше удивило не само отсутствие девушки. Он не смог обнаружить ни одного намёка на то, что она вообще тут живёт.
Тим ещё раз окинул взглядом комнату. Слева на стене - большой красно-коричневый ковёр с абстрактным узором, вдоль стены тянется длинный шкаф со стеклянными дверцами, сквозь которые можно увидеть толстые тома русских классиков и книги по истории, в правом углу на подставке приютился большой старенький телевизор, наверняка, чёрно-белый. У противоположной стены стоял жёсткий диван, на котором сидел Тим и комод. Ни фотографий, ни косметики, никакой молодёжной модной одежды, ни компьютера. Отсутствие последнего сильно смутило Тима. Чего-то ещё не хватало. Чего-то важного.
Над ухом Тима прожужжала муха.
- И здесь от них покоя нет, - раздраженно прошептал он.
Пора уходить. Кларисса могла обнаружить пропажу ключей в любую минуту. А может быть, она поднимается по лестнице прямо сейчас. От этой мысли в кровь вновь впрыснулась изрядная доза адреналина. Тим почувствовал, как сердце колотит по рёбрам.
Подойдя к двери, Тим выскользнул в подъезд. И только попав к себе в квартиру, он смог облегчённо вздохнуть полной грудью.
Тим был растерян. В квартире Клариссы он надеялся найти ответы, но его несанкционированная вылазка лишь увеличила количество вопросов. Всё было настолько не реально, будто кто-то решил жёстко подшутить над ним. Тим крутил ситуацию под разными углами, но она никак не поддавалась логическому осмыслению.
Ему захотелось отлить. Тим чуть не защемил себе яйца ширинкой, когда в голове мелькнуло слово, от которого у него встали волосы дыбом, а из горла вырвался громкий стон. Коробка! Он оставил чёртову камеру у соседей. От досады Тим прикусил до крови губу.
Пришлось опять пробираться в логово Клариссы. Как и в первый раз, Тима встретила тишина, нарушаемая лишь жужжанием лениво покачивающихся в воздухе мух. Тим рефлекторно оттер ладонью кровь с губы и взял с комода коробку. На скатерти осталось маленькое красное пятнышко, но он этого не заметил.
Он уже был в коридоре, когда в замочной скважине заскрежетал ключ. Тим обмер, чувствуя, как в нём рвется туго натянутая струна, и все его внутренности грудой сваливаются вниз в район мочевого пузыря, оставляя в груди звенящую пустоту. Не обмочился он лишь потому, что было нечем.
Ключ повернулся на два оборота, запирая незваного гостя в квартире. Кларисса? Входить она не стала, только забрала ключи. Но от этого его ситуация не сильно улучшилась. Выбраться из квартиры он всё равно не сможет, и ему придётся в мучительном ожидании грызть себе ногти, пока не вернётся хозяйка квартиры. Причём лучше для него будет, если она просто вызовет полицию. Тим боялся, что Кларисса захочет разобраться с ним по-своему.
Тим судорожно выдохнул и на цыпочках подошёл к двери. Через глазок он увидел стоящую на лестничной клетке... бабу Тоню. Она вертела в руках ключи, о чём-то задумавшись, затем, видимо придя к какому-то решению, махнула рукой.
- Да ну её к лешему. Связываться с ней себе дороже, - бормотала старушка, повернувшись к Тиму лицом и вставляя ключ обратно в замок. - Если кто заберётся... На всё воля божья.
Баба Тоня отперла дверь, за которой, затаив дыхание, еле удерживаясь на ватных ногах, стоял Тим, и что-то беспрестанно бормоча, ушла к себе. Тим отсчитал триста секунд и, бесшумно приоткрыв дверь, юркнул в образовавшийся проём. Он сбежал вниз по лестнице и вышел на улицу, надеясь, что старая сплетница ещё не заняла свою привычную позицию для наблюдения за соседями.
Тим добрёл до парка и рухнул на свободную лавочку. Похоже, он выглядел не самым лучшим образом, потому что проходящая мимо парочка, взглянув на него, ускорилась.
Ласковое солнце высушило его холодный пот, а тёплый ветерок выдул из больной головы страх и смятение. Ведь в итоге всё закончилось хорошо. И никто никогда не узнает, что он побывал в чужой квартире без приглашения.
Тим сидел, обмякнув, на лавке, наслаждаясь пением птиц в кронах деревьев, стрекотанием кузнечиков за спиной. Даже крики носившейся по детской площадке малышни были ему в радость.
Он поклялся, что больше никогда его нога не переступит порог тридцать шестой квартиры. Там происходило, что-то странное, и Тиму не хотелось, чтобы это его касалось. Кларисса была права, когда говорила, что он не должен совать нос в чужие дела. Также придётся оборвать только что проклюнувшуюся дружбу с Машей. Когда она позвонит, ему придётся ей соврать. Тим скажет, что у него есть девушка, и она не одобряет его болтовню по Скайпу с молодой соседкой, поэтому он больше не будет отвечать на её звонки. И попросит её также не стучать в стену, или пытаться ещё с ним как-то связаться.
Но этим вечером Маша не позвонила. И следующим тоже.
В воскресенье Тима разбудила трель дверного звонка. Натянув спортивные штаны и майку, Тим, с трудом разлепляя веки, побрёл открывать. Находясь в полусне, он распахнул дверь и попал в кошмар. Перед ним стояла Кларисса.
Она знает!
- Да не бойся ты. Не укушу, - сказала Кларисса, увидев, какое выражение появилось на лице Тима, и неожиданно добродушно улыбнулась.
- Я была несправедлива по отношению к тебе. Просто на меня навалилось столько проблем за последнее время, и я была дико раздражена. Я хочу извиниться за своё поведение, ведь ты хотел просто познакомиться с новыми соседями. Это похвально.
Тим молча, пялился на Клариссу расширенными глазами. Несмотря на её елейные речи, она продолжала вселять в него тревогу.
- Моя дочка рассказала о тебе, что ты вроде неплохой парень, - Кларисса вздохнула. - Ей сейчас очень нужен хороший друг. Вообщем, приходи к нам сегодня вечером. Познакомитесь с Машей поближе, а я вас чаем угощу с пирогами. Что скажешь?
- Л-ладно, - вымолвил Тим.
- Хорошо! Тогда мы ждём тебя к шести. До скорого, - сказала Кларисса, по-дружески провела ладонью по его плечу и ушла к себе.
Тим прошёл на кухню, сварил крепкого кофе и сел на стул, вдыхая горький аромат, поднимающийся от чашки.
Может отказаться пока не поздно? Он помнил, какое испытал душевное облегчение, когда решил выкинуть из своей головы мысли об этой странной семье. С другой стороны, неизвестно как долго он будет жить в квартире прабабки, поэтому было бы неплохо наладить с соседями миролюбивые отношения. К тому же вдруг Маша на самом деле окажется симпатичной.
Всего два дня назад он зарёкся, что ни за что не войдёт в квартиру Клариссы, и сегодня собирался нарушить свою клятву.
Это решение далось ему нелегко, но всё-таки ровно в шесть вечера он стоял перед соседской дверью, сжимая в руке бутылку не самого дешёвого вина.
- Здравствуйте, - сказал Тим, и вручил хозяйке вино.
- Ой, как мило, - защебетала Кларисса. - Проходи.
Из кухни доносился чудесный аромат свежих пирожков, но к нему промешивался какой-то другой менее приятный запах. Кларисса провела гостя в комнату. Тут было почти всё так же, как и в момент его первого посещения. Только вместо белой скатерти комод покрывала голубая, а большой ковёр, ранее висящий на стене, теперь скатанный стоял в углу. А на его прежнем месте Тим увидел дверь. Вторая комната. Старая дверь, покрытая белой потрескавшейся краской. Но вот два блестящих замка на ней буквально искрились новизной.
Тим остановился в нерешительности, чувствуя какой-то подвох. Внутри задребезжал тревожный звоночек. Кларисса широко улыбнулась и, приобняв гостя за плечи, повела его к двери.
- Думаю, вы поладите, - шепотом сказала она Тиму и тут же крикнула - Доченька, к тебе пришли!
Кларисса отперла дверь.
Зачем она запирает свою дочь? - недоумевал Тим.
- Заходи, - пригласила Кларисса и распахнула дверь.
Из проёма выпорхнуло около дюжины мух. Тима обволокло ужасным смрадом, от которого его тут же вырвало. Несколько капель попало на туфли Клариссы. Не обращая на это ни малейшего внимания, она втолкнула скрючившегося гостя в маленькую комнату.
- Да ты заходи! Не стесняйся! - жизнерадостно пропела Кларисса.
Только сейчас Тим понял, что за приторной добротой Клариссы скрывалось что-то ещё - безумное, сочащееся ядом. Тим согнулся, и его опять вывернуло. Он дышал ртом и чувствовал, как на его нёбе и горле оседает липкая противная плёнка. Тут было холодно. Где-то дребезжал кондиционер. Подняв взгляд, Тим увидел небольшую комнату, заваленную мягкими игрушками, куклами и большими книжками с красочными обложками. Рядом с собой он увидел стол, на котором стоял розовый ноутбук.
Окна были заколочены, но света сочащегося из-за спины хватило, чтобы рассмотреть то, что находилось в дальнем углу комнаты. На стуле сидела девушка, укрытая серым пледом так, что были видны только голые лодыжки, покрытые трупными пятнами и голова. Остекленевшие глаза смотрят на мертвенно-бледного гостя. Раздутое, почти чёрное лицо, покрыто россыпью длинных рыжих волос, на шее коричневая полоса. Странгуляционная борозда - всплыл из памяти Тима термин из учебника по криминалистике.
- После того, как она покончила с собой, её характер сильно изменился. Она будто вернулась в детство, - с умилением, сказала Кларисса. - Так что будь с ней повежливей, а то прежний её кавалер был уж больно настойчив. Кстати его тело так и не нашли. Да и не найдут. Потому что только я знаю, где именно в лесу закопаны мусорные мешки с его останками. Между прочим, ты на него очень похож. Ну ладно, детишки, развлекайтесь.
Дверь захлопнулась, оставив Тима в полной темноте наедине с трупом.
Тим стоял, захлёбываясь ароматами разложения, и чувствуя, как его сознание погружается в пучину безумия. В дальнем углу, что-то шевельнулось. Резко развернувшись, Тим начал со всей силы колотить кулаками по двери и услышал хохот Клариссы. У него началась истерика. Он кричал, выл, пытался выбить дверь плечом, но новые замки держали крепко. Из глаз брызнули слёзы отчаяния, с разбитых костяшек капала кровь.
Он затих, когда почувствовал прикосновение к шее пальцев-льдинок. Воцарилась тишина.
- А я так и не помирился с матерью, - вспыхнуло в голове Тима, и это была его последняя осознанная мысль.
К его уху приблизились мёртвые губы, и он услышал тихий голос.