Сага об огнях          
  
  Дождливой ночью, где луна сквозь тучи,
Пытается пролить свой тусклый свет,
Стою один. Злой памятью измучен.
Сейчас на этом самом месте нет,

Ни отзвука, ни тени. Не отыщешь,
Ни образа, и ни души живой. 
А я смотрю, и вижу пепелище. 
Что даже зверь обходит стороной. 

И вроде бы не долго - пятый год лишь,
Прошёл с тех самых злых иль добрых пор,
Когда на этом месте, тёмной ночью,
Два пламени, тянулись вверх столбом.

Смеша друг друга, ярче разгорались.
Никто из них не сомневался в том,
Что только он поистине пылает.
А тот - другой, одна лишь тень его.

Но как жестоко оба ошибались....
Самонадеянно  уверенные в том,
Что не горяч, лишь ярок синий пламень,
А красный в долгих схватках не силён.

Шёл тот же дождь, луна всё так же скупо,
Лила с небес свой серебристый свет.
По мокрой улице, беседуя друг с другом,
Шли двое, в тишину уйдя от всех.

Для встреч своих поодаль выбрав место,
Чтобы не встретить посторонних глаз,
Не вызвать неуместных интересов....
Чтоб не судачили, как принято у нас. 

Нельзя сказать, чтоб преданы смущенью,
Иль страху пред назойливой молвой,
Те двое были. Просто облаченье
Таинственности, пусть и напускной,

Пикантность придавало искушенью.
Давно уж искра тлела в их сердцах.
Но в эту ночь, триумф взяло забвенье.
И разгорелось пламя. Прежний страх,

Что стражем грозным был, перед запретным,
Теперь упал, рассыпавшись в углях,
Осмеянный, и будто незаметный.
Двумя огнями, что зажглись в тот час.

Подобно двум стихиям неуёмным,
Они стояли каждый на своём.
Хотя и пламени любой из них был отдан,
Такие разные, казалось бы, во всём....

Но больше смысла не было смущаться.
Не к месту был, их праведный венок. 
Истлевший нимб, над головою сжался,
Короной тёмной. И легла у ног,

Вся гордость, весь удел несчастных,
Что скованные, глупостью, своей,
Безумия и страсти устрашаться.
Так началась, та битва двух огней.

И словно боги небо разделили,
Свой фронт на этом каждый получил.
С востока синим заревом залились,
Небесной тверди облака, луну стеснив.

А с запада, зажглась звезда иная.
Пылающая, красотой стремнин
Небесных, что в восход сияют,
Рассветом красным, облака смирив. 

Тогда для них одно осталось ясным - 
Что каждый не на шутку  увлечён.
Но кто из них в ночи пылает страстно,
А кто другой, что только тень его?

Чтоб показать, каким бывает жгучим,
То пламя, что залило правый фронт,
Он заявил - на небе даже тучи,
Растаяли в сиянии моём! 

И в тот же миг, как будто по веленью,
Владык, что смотрят с высоты небес,
Рассыпались в песок, в одно мгновенье,
Все тучи, что скрывали яркий блеск,

Десятков звёзд, которых не отыщешь,
В обычном небе, сколько не смотри.
Ведь там, за поприщем их распрей диких,
С небес следили, замерев душой,  творцы.

Но тут же занялось второе пламя,
С усмешкой поглядевши в небеса.
- Все звёзды, что на небо ты поставил,
Сметёт с восходом ранняя заря.

Смотри, как подлинный огонь пылает.
И с этим словом, вскинув руки вверх,
Зажглось, багровой краской заливая,
И землю и ночной простор небес.

Стрелою красной, к тёмной выси взмылось, 
Узором пёстрым скрывши небосвод.
И словно порох, вспыхнув заискрилась,
Луна холодная. И сгинула с высот. 

Разгневанный, задором опьянённый,
Другой огонь, презрев земную твердь,
Взметнулся вверх, потоком синих молний,
Оплавив камень. И не разглядеть,

На небе стало, ни звезды, ни тени,
Что накрывала чёрным полотном,
Ночную высь. Лишь два огня горели.
Такие разные, казалось бы во всём....

И ни на миг борьба не утихала,
Хотя уже к восходу шли часы,
Но он, двоих тревожить не решался.
Молчали блики утренней звезды.

Испуганное дерзостью надменной,
Боялось Солнце встать на небосвод.
Ведь пламя, что той ночью разгорелось,
Горячим было, даже для него.

Но постепенно силы уходили.
И вот не удержавшись в высоте,
Сплетаясь тесно, с неба устремились,
Кометой. Оставляя яркий след.

На землю рухнув, и без сил подняться,
Молчали оба, глядя в пустоту.
Из темноты, на небо возвращалась,
Луна немая, тёмных туч табун.

Лежали молча, каждый понимая -
Нельзя одним огнем обжечь другой.
Любой из них, поистине пылает,
И нет того, кто только тень его.  

Взглянувши друг на друга, на прощанье,
Расстались, лишних слов не говоря.
Всё понимая, тихо догорали.
И знали оба - это навсегда.

С тех пор, на этом месте не отыщешь,
Ни образа, и не души живой.
А я стою, и вижу пепелище,
Что даже зверь, обходит стороной.