Аннотация: Как фигура высшего пилотажа. О мире с двумя небесами.
Попасть под дождь в Наднебесье чудно. Под двойной дождь - вдвойне чуднее. Это сверху на тебя боги плюют, да ещё снизу черти помогают. Переливчатая брань с моей стороны не замедлила ответить.
Башня треклятая на этот раз вынырнула справа - этакая махина со шпилём, мрачная, как котёл некроманта. Мышок заурчал, чаще задвигались бронированные крылья. Он с яйца дождь не любит - дракон же, как не крути... Хотя могу оспорить. Он часто выкидывает по-человечески подлые шуточки - мёртвая петля без предупреждения ещё самая невинная его забава.
- В шестую входи! - Чёрт. Не услышал. Орать поперёк небу бесполезно. Буду надеяться, что ему видно, где ворота открыты... Нет, не буду надеяться. Он же косоглазый.
- В шестую говорю! - Во всю мощь ядрёных легких. Мышок повернул в пятую... Идиот! Закрыто!
- В шестую!!! Не будет рыбы!!!
Рыба - пароль. Мышок резко свернул к шестой - Башня чиркнула небо к верх ногами, вернулась обратно, подпрыгивая, словно ошпаренная.
Дракон шмыгнул в окно и затормозил когтями по насыпи. За спиной заскрипел ржавый раритетный механизм, и пещера спешно спрятала ещё сухое нутро от распоясавшегося ливня. Я с трудом выбрался из седла и заскользил по мокрой чешуе. Местами оплавленный песок просел под ногой. Так, приступим к воспитательной работе...
Обошёл дракона, стал напротив невиннейших зелёных глаз.
- Мышкрындыкок семнадцатый, вы это специально, - заявил я.
Ящер любовно наклонил голову.
- Ты косой, но не глухой! Зачем в пятую попёр?
Тварюга наклонила башку на другой бок.
- Не издевайся! - Хлестнул кулаком по носу. Мышок равнодушно чихнул парочкой искорок, а вот я заработал синяк.
За спиной вежливо кашлянули. Конечно, взводный. Ну у него и выражение, он ещё явно никого не убил. Значит, я намеченная жертва.
- Рустам, почему так поздно? Тебе давно дали зелёный свет со шпиля, а ты явился только сейчас и... - Взводный подозрительно прищурил и без того узкие глаза. - Опять падал? Поймаю - сам сброшу.
- Не падал! - нагло заявил я. Не люблю, когда про меня говорят что-нибудь мерзкое. Но особенно не люблю, когда это оказывается правдой. - Я летал над глазом смерча. Мне показалось, что там нестабильности. Но после проверки ничего не нашёл. Уж лучше подстраховаться.
- Над смерчем? Низко?
- До третьей зоны! Вы за кого меня принимаете! - возмущённо прокричал я.
- За штопориста. Вообще-то у меня новость. Твоё дежурство в Радужном замке. Месяц отдыха, паёк, грифоны и великолепные закаты. Летишь завтра. Я сказал завтра, не разевай разговорник!.. Кстати, грифоны какую-то дрянь подцепили, следи за драконом. Съест, хвост откинет, можешь возвращаться пешим ходом. - Взводный наградил меня излюбленным взглядом: исподтишка, насквозь. - И я сказал, Рустам: услышу, что ты входишь в штопор, разделаю.
- Я не штопорист! - ради порядка крикнул в отвратительно ровную спину. Конечно, никто не ответил. И не поверил тоже. Дракон насмешливо фыркнул.
- Уж ты бы помолчал, - сухо заметил я. - Из-за тебя же всё началось...
Первый полёт серого, расплывчатого цвета. Второй - голубого. Третий - зелёного. Крылья дракона - собственного дракона! не учебного! собственного! - режут панораму по бокам. Ящер неумело слушается, неуклюже вертя черничной головой.
- Ай! - Отчаянно вцепился в поводья. Чуть не упал... Вот всегда чуть не падаю. Наверное, это начальные впечатления. Потом не будет дикого страха.
- Не бойся! - кричит воспитатель. Его дракон подо мной. Если рискну посмотреть, увижу расплывчатого, похожего на медузу гигантского золотого ящера с рыжим всадником. - Я караулю!
- Там внизу смерч?
- Он в Окружном ветре, над Океаном. До нас не дотянется!
Конечно. Он в Окружном.
- Ох! - Что же так дракон петляет... - Он трясётся! Здесь ветер!
- Успокойся, это лапа Окружного вытянулась. Сейчас уляжется! - Золотистая медуза завихляла.
Мой ящер беспокойно заурчал. Чёрный глаз смерча - провал в пене серых облаков - двинулся за всадником. Окружной ветер выбросил ещё одну лапу, захлестнул золотого дракона и тот спешно рванул вверх, чтобы не упасть в расширяющуюся бездну.
Ветер швырнул в лицо пригоршню брызг. Смерч упал в Океан и налился водой. Поднялся тяжёлый, ещё далёкий рёв.
Мелькнуло бронированное брюхо... Ветер ударил со всех сторон, но страшнее - в спину. Ветер проглотил и потащил по винтовой в смерч. Секунда прошла - и понял: падаю...
Крик утонул в визге бури. Полёт - быстрее! быстрее!.. Посмотрел в глаз бури - и увидел Океан...
Я падал два месяца. Падал в смерч, в воду, потом просыпался в приторном поту и орал нечеловеческим голосом. Пытались вылечить; поили отварами, уверяли, что там ещё был золотой дракон со всадником, которые спасли меня... Да, помню того дракона - солнечную спину под собой. Помню, как меня схватил воспитатель, и как я, полубезумный, расцарапал ему лицо... Но во снах и видениях я всё ещё падал по винтовой, до самого Океана. И во снах не было ни дракона, ни всадника, ни спасения...
Но тут привели целителя - слепого, странноватого. Он с непередаваемой интонацией заправского патологоанатома проронил: "Ага, понятно" - и проник в моё горячее сознание. И тут у падающего мальчишки почти над самой водой выросли крылья... Занятно! Настоящие крылья!.. И я взлетел не хуже дракона в Наднебесье. Кошмар растворился.
Да только у каждого лекарства есть побочное действие. Через два года я первый раз вошёл в штопор...
Мышок снизился, рискуя попасть в ветвь бурного ветра. Сегодня Окружной не спокоен - верно, где-то на севере нешуточный смерч.
Восток немного покраснел, словно бы солнце ему назначило свидание. Скоро облака - нижние и верхние - станут алыми, кое-где оранжевыми. Прелесточки проснутся, выйдут из сонного парения и начнут охоту. На хвост Мышка сядет с десяток - и что они под чешуёй ищут? Он же мытый.
- Ненавижу Радужный. Месяц помирать от скуки, - сухо сказал я совершенно не слушающему ящеру. Кажется, он всё-таки заснул. - Ещё по соседству чёртова махина. От одного взгляда на неё поседеть можно. Сразу все страшные байки и легенды вспоминаются. И закаты там совершенно некрасивые, - от обиды соврал я. Мышок проснулся и что-то проглотил на лету. Надеюсь, не перелесточку. У неё же все драконьи заразы...
Обмотал руки поводьями и прилёг на спину ящера.
Радужная махина издали может показаться красивой. Кто-то там в какой-то век назвал её "Обителью богов". На самом деле всё прозаичнее - это бывший застенок. Кого в нём содержали - тайна столетий. Остались только ряды ржавых башен, уже как три века пребывающих в аварийном состоянии, да парочка гигантских лопастей от мощнейшей электрической станции. Цепи, некогда опускавшие механизм в ярившийся Окружной ветер, развалились, и лопасти покушаются на падение. Замок построен на вершине отдельной скалы - на ближайшие два дня полёта ни одной горной цепи и воздушного града. Здесь редко кто появляется, даже пираты не выбрали замок в качестве базы из-за его отдалённости. Но тем не менее традиция заставляет патрульную Башню посылать людей. Думаю, не пройдёт и пяти лет, как про это место благополучно забудут и вычеркнут из списков.
Из нагромождения облаков снизу вынырнула чёрная змея - рассыпалась на отдельные части, облетела замок, и рухнула обратно.
- Грифоны, - вздохнул я, подтягивая поводья. - Предупреди, Мышок, не хочу, чтобы они сюда ринулись.
Дракон, как это ни странно, послушался - стена огня рассекла пустое пространство, озолотив облака не хуже восходящего солнца. Чёрная змейка больше не показывалась - несмотря на то, что злобных тварей сотни, драконов они предпочитают избегать.
Мышок упал на одну из многих посадочных площадок.
- Ты думаешь, я слезу? - ехидно осведомился я, рассматривая пласты грифонова помёта. - Мышкрындыкок шестой! Вы жестоко ошибаетесь в интеллекте наездника!.. Ползи давай под навес!
Дракон недовольно фыркнул и медленно двинулся к замку. Готическая махина стала медленно расти. Заполз под навес - небольшой, худо-бедно устроенный загон-жильё, сооружённый в нескольких метрах от мостика, соединявшего парадный ход Радужного с посадочными площадками.
Пришлось всё-таки слезать и открывать двери. Изнутри пахнуло гнилью, сыростью и мышами. Темно-то как... Бр-р-р... Кажется, я поверил в вампиров...
- Залезай, Мышок, - подло сказал, распахнув створки. Дракон посмотрел на меня, как на идиота. Ясно, не полезет. - А что предлагаешь делать?.. Ладно, думай, пойду посмотрю свою камеру...
Хижина прислонена с другой стороны загона, тоже под навесом, так что грифоновы отходы её минули. Внутри - полати, кривая печка, ведро с паутиной, пенал и какая-то книжка на полу. Открыл пенал - ага, огромнющий дохлый прусак намекает на несъедобность содержимого, а в свою очередь несъедобные запасы крупы, гречки и огурцов намекают на предстоящую голодовку.
- Ненавижу командировки!!! - зло проорал я и грохнул дверцей пенала. Оказалось, напрасно - она тут же свалилась в ведро, во сто крат усилив грохот. Во дворе послышалась возня и в проём заглянул змеиный любопытный глаз.
- Торжествуешь?
Мышок согласно фыркнул.
Ладно.
- Мышкрындыкок тридцатый, что вы думаете о грифоном мясце?
Ветер хлестнул по щекам, словно оскорблённая девица. Я раскинул руки в сторону, открываясь для его ударов. А он бил жестоко, расчётливо, с вековечной, ласково взращённой ненавистью. Скорость нарастает.
Я двинул ногами и перевернулся. Ещё, ещё раз... Ветер с радостью подхватил игру. Голова раскололась, заныли ноги, плечи...
Кто приходит в хижину? Кто наливает воду в ведро, жарит абсолютно несъедобных крыс на "ароматном" грифоновом помёте? Кто складывает в постель цветные камешки?..
Скорость безумная. Дыхание вышло из-под контроля - дышать просто нечем...
Почему он боится со мной заговорить? Это человек? Призрак? Тьфу, я не верю в призраков... Рассказывали наши, те, что до меня дежурили - якобы, неладно здесь... А разве ж здесь когда-нибудь было ладно? Даже когда тюрьма работала...
Сорок секунд. Я вышел из штопора и перекувыркнулся. Снизу мелькнула чернильная тень Мышка.
А если это пираты? Им, что ли, заняться нечем...
Дракон цапнул. Я с бранью нащупал в чешуйчатых лапах поводья и перебрался на спину.
- Отлично! - Как-то хрипло. Мышок выровнялся.
Мир плывёт. Мутит. Из глаз невольные слёзы.
- Отлично! Пора обратно! Посмотрим, что на этот раз!
Солнце заходит. Чёрт, подожди же, я почти прилетел...
Ящер плюхнулся на ближайшую посадочную площадку. Повернул голову одновременно со мной.
Великолепно... Алый огромный шар падает в море облаков. Оно пенится, вздувается, строит усадьбы и мосты, и рушит их, стесняясь взгляда засыпающего солнца... Оно шевелит волнами, кажется, что летят сотни белых драконов... Волны тают у аморфных берегов... Море проваливается внутрь, и глаз новорождённого смерча становится бардовым... Ураган втягивает в себя воду - под красками заката она похожа на княжескую печать...
Через пятнадцать минут безумное великолепие кончилось. Мышок зевнул и вопросительно глянул на замершего седока.
- Ты дурак, Мышкрындыкок. У тебя нет человеческого чувства прекрасного!.. Впрочем, не я ли говорил, что цель животного - выживание и размножение, а цель человека - упростить выживание и усложнить размножение?.. Всё, никогда не соглашусь сюда вернуться. Одиночество и закаты действуют на мою психику. Я уже начал сам себе возражать...
В хижине меня ждала неожиданность. Она выбралась из пледа и улыбнулась.
- Привет.
- П-привет... А ты кто?
Девушка - чёрт, именно девушка! - прищурилась. Что это на ней надето? Рвань какая-то, то ли шкура, то ли пыль... Волосы цвета Мышка. Небось, вшивая... А эти глаза... Ай... Не смотреть в них, не смотреть... Вдруг ведьма, прибьёт ещё... Посмотрел... Да они фиолетовые!.. Нет, серые, освещение такое... Или фиолетовые... Девчонка совсем, лет шестнадцать...
Идиот! О чём думаю?! Как она вообще сюда попала?!
Я навёл на неё малый арбалет. Истый, фирменный. Такой гарпию насквозь прошибает.
- Кто ты и откуда взялась? - Какой тон! Вот теперь сам верю, что семь лет в патруле корячился.
Только гостья не испугалась ни тона, ни арбалета. Она подхватила с пола ржавую спицу. На спице - надкушенная крыса.
- Вкусно! - заявила.
Кажется, я позеленел.
Мышок бесцеремонно отпихнул хозяина и просунул в дверь башку. Не влезла, конечно, но это не помешало ему высунуть раздвоенный язык и перетащить "лакомство" в пасть. Незнакомка выронила спицу. Я вернулся в освободившийся проём и нерешительно нацелил оружие.
- Ты будешь отвечать?
- Лери.
- Очень подозрительно. Откуда взялась?
- Ты?
- Рустам. Так откуда?
Лери проигнорировала вопрос и снова замоталась в плед. Мышок предпринял очередную попытку отпихнуть меня. Не получилось. Дракон с оскорблённым видом разлёгся на площадке. Вот тварь. Теперь в отместку всю ночь храпеть будет.
- Ты здесь живёшь? В замке?
- Да.
У неё очень звонкий голос. Точно, ведьма. Сейчас зачарует, пошлёт рушить патрульную Башню. Не надо смотреть ей в глаза... не смотреть... Ух, да они теперь голубые... Чёрт! Я же сказал - не смотреть!..
- Ты одна?
- С ними.
- С кем? С пиратами?
Она скучно пожала бледненькими плечами.
- Поиграй со мной.
Лери закончила рисунок. Камешки медленно остывают, и красный цветок сливается с темнотой.
- Ты? - Девушка трогательно заглянула в глаза. А ведь так и не решил, ведьма она всё-таки или нет.
Ладно, попробуем. Как там говорится: наш патрульный лётчик и шпион, и разработчик? Камешки в ладонях медленно краснеют.
- Значит, вы убежали сюда? На городском драконе?
- Ага, он улетел.
- Он привязан к городу. Вас искали?
- Не-е ... - Лери с любопытством наблюдает за моими манипуляциями. Да, цветочек-то кривоватый... - Папа сказал, что у них там дел много, повстанцев много... А как убивали повстанцев?
Я нерешительно заглянул в чёрные теперь очи.
- Шею в петлю и свешивали через борт, низко, чтобы грифоны клевали...
- И нас бы так?
- Но вы улетели. Теперь такого не будет, теперь утряслось всё, можешь возвращаться и жить. Лет восемь-то прошло с тех пор... И как тебя раньше не заметили? Здесь столько нашего народа дежурство держало...
- Пряталась, - рассеянно сказала Лери. - Мне сказали... я и пряталась. В замок никто не заходил.
Неудивительно. На него и одного взгляда хватит, чтоб себе бессонницу на месяц вперёд обеспечить.
- А где теперь твои родители?
- Мама умерла. Отец улетел, - задумчиво проронила она. Нетерпеливо поправила кривой лепесток. Эх, не успел толком выложить рисунок, а камни остыли.
Я глянул на устроившегося под навесом Мышка. Притворяется спящим, гнида, а ведь расстояние между нами на метр сократилось. Подползает. Любопытно. Ага - веко дрогнуло.
- Мышкрындокок двадцать пятый, вы замечены за противозаконной деятельностью. Именем патруля засните к чёртовой матери и перестаньте трепать мне нервы!
Мышок чихнул и перевернулся на другой бок. Лери засмеялась, будто бы поняла игру.
- Давно твой отец улетел? Он улетел на драконе?
- Давно. Трижды ветер поднимался и всё сносил.
Три сезона. Что ж это за папочка такой, что дочку из этого ада не забрал? И что мне с ней делать? Вроде имеет полное право здесь существовать, и вроде бы ей требуется активная помощь... Чёртовы основатели патруля! Как воевать, так рядышком, а как законы составлять, так и лыко не вяжет.
Ладно, вернусь в Башню, наябедничаю кому надо. И отстаньте от меня, я гордый рядовой.
А девчонку жалко...
- Лери, ты здесь три сезона одна?
Она отобрала камешки. Ничего не сказала. Не поймёшь - то ли не хочет говорить, то ли просто порою не слышит.
Мышок сократил расстояние ещё на метр, и теперь вонючее драконье дыханье обжигает спину.
- Ты - лётчик?
- Всадник, - привычно поправил я. - Лётчики на шарах, дирижаблях... Лери, здесь ещё кто-нибудь есть?
- Да, в замке.
Я невольно поёжился. Жестокая громада Радужного навалилась, придавила к платформе. Да разве ж можно возле неё жить, или в ней самой...
- Кто здесь?
- Я не знаю, как по-нашему. Они сюда давно пришли и не хотят уходить. Я их плохо понимаю, а ты никак не поймёшь.
- Что они едят? - профессионально отреагировал я. Уж лучше сразу узнать гастрономические пристрастия соседа, дабы не гадать, кто сожрёт тебя среди ночи.
- Они?.. - Лери подставила под лунный блеск точёную скулу. - Они... всё... Я плачу - они едят, я сплю - они едят... И когда смеюсь - тоже...
- Стой-стой-стой! - Я напрягся. - Они питаются твоими чувствами? Да? Тебе потом плохо?
- Нет. Не плохо. А они сыты. Они не хотят, чтобы я уходила. Они будут голодны, если я уйду...
- Подожди! Они и моими чувствами питаются?!
- Ты далеко. Они только в замке.
- И они тебя не отпускают?
Лери пожала плечиками.
- А зачем мне уходить? Мне хорошо. А ты улетишь?
- Ч-через две недели... Лери, а если сюда другие патрульные - много других патрульных - прилетит, ты испугаешься?
- Не знаю. А они рассердятся.
Я настолько растерялся, что прекратил расспросы. Мышок окончательно прибился к нам и теперь глазеет, как Лери составляет очередную картинку. Быстро, нежно, словно камешки живые...
- Ты для них необыкновенный. Мои мама и папа тоже были необыкновенными. Они не могли никак их понять. Только я и объяснила им, что мама с папой чувствовали, - говорит Лери. Осмотрела результат и разметала рисунок. - Ты новый. А они нового боятся и не любят... Солнце. - Она встала и зашагала к замку. Прощаться её явно не учили.
Нагнал её только у самого моста.
- Покажи мне замок.
Лери в очередной раз пожала плечами.
- Он скучный, старый и он дурак. Они высосали всё, что здесь было когда-то. Ты ничего не почувствуешь.
- А как они выглядят?
Лери перепрыгнула обвалившуюся балку и заглянула в проём. Опять пахнуло сыростью и мышами. А ещё грифонами.
- Здесь грифоны?
- Нет. Это крысы перья и мясо носят.
Лери нырнула в темноту. Что поделаешь? Клянчил - ползи, кто б тебя от всей души...
Хоть бы нос увидеть. Ни черта. Тоненькая ручка потянула куда-то вбок.
- Здесь лужа. Вода из скалы, ручей, я пью отсюда. Другая вода ядовита, не трогай.
- Ладно, ладно, верю... Ох... Ух... Ступеньки?!
- Да... - виновато сказала Лери. Ага, вот ещё одна чёрточка характера. А то никак не могу избавиться от мысли, что она на голову ущербная. Не перенять бы её стиль разговора, а то из патруля за скудоумие выгонят.
Удивительно. Замок действительно... пустой. Невероятно пустой. Здесь даже страх не живёт. Это на меня так её слова повлияли или таинственные существа всё высосали? Невозможно в бывших казематах ничего не чувствовать. Может, это рука Лери, маленькая и смелая рука, так уверяет в собственной силе?
- А твои знакомцы мне ничего не сделают?
- Нет. Может, они начнут тебя трогать, но ты не почувствуешь. Вот, они уже тебя трогают.
Я встал. Теперь действительно страшно. Лёри дёрнулась и вернулась - видно, рассердилась.
- Пусть они ко мне не приближаются, - сухим голосом проронил я.
- Они меня не слушают. Они ничего не сделают, им просто интересно. Интересно, что ты чувствуешь. Они ещё не знали того, что ты чувствуешь... и хотят этому научиться.
Она исчезла. В панике схватил пустой воздух - чёрт!!! Пора отсюда выбираться!
Повернулся и осторожно пошёл назад.
Пролезающий сквозь битые блоки свет понемногу освещает усыпанный вековой пылью и перьями пол, бледные крохи старой утвари... Волосы на голове медленно поднялись... Стол какой-то... То есть не какой-то, а пыточный... Ещё один стол... Нет, это не пыточная, это морг... Печь... Не морг, крематорий...
Я ускорил шаг и завернул вбок.
Ещё никогда так не кричал. На очередном столе осторожно сложены высохшие останки. Человеческие.
- Не бойся, - ласковый голос за спиной. Я подскочил.
- Лери?! Кто это?!
- Мама. Да ты не бойся. И не кричи. - Осуждающий взгляд. Чёрт, она так органично вписывается в эти застенки, что я её больше всего остального боюсь. Какой-то прекрасный ангел смерти, затосковавший без клиентов.
- Где ты была? - На всякий случай взял девушку за руку. Так и её саму перестал бояться, почувствовав горячую ладошку, так и озаряющийся замок больше не походит на оживший кошмар. Действительно, чего бояться... Что я, трупов не видел?.. А ведь не видел... Тьфу, патрульный...
- Они меня позвали. Сказали, что совсем тебя не понимают.
- Неужели я такой сложный?
- Нет, просто они только и знали меня, папу, маму. Больше никого. Ты же новый, другой. Я им попыталась объяснить кто ты, а они опять не поняли...
- Дураки?
- Очень смешно! - внезапно каким-то обывательским шкодливым тоном проронила она. Словно старая знакомая, однокашница. Широко улыбнулась. - Они просто по-другому мыслят. Им интересно, кто ты и чем живёшь. И они приказали мне тебя понять.
Я не выдержал и захохотал. Думаю, последний раз здесь так смеялся палач. Жуть...
- Что меня понимать? Я - патрульный. Летаю по границам, грожу арбалетом, все меня боятся и дают взятки. Потом возвращаюсь в башню и мне за всё это платят. На следующий день заново. А по воскресеньям летаю в город, покупаю племянникам леденцы, скармливаю, травлю сказки. После хватаю первую гулящую юбку в переулке и снимаю напряжение. Вот и весь я.
- Не может быть! - серьёзно-шутливо закричала Лери. Босая ножка грозно топнула по полу - с этаким смачным шлепком. Мы уже сошли на лестницу: рядом, в желобке, почти в такт нам, ручей стекает. Ядовитый. - Не может быть! Мне отец сказал, что только у камня в середине ничего нет. Они бы насквозь всё рассмотрели, если бы всё так было. У тебя есть что-то, что они не понимают... Ай! Я не пойду туда, когда солнце! Вечером сама приду! Пусти!
Укусила за запястье и убежала. Чёрт, на тень похожа.
Мышок поднялся выше, увернулся от бешенной перелесточки. Уркнул, словно выругался.
Я встал на скользкое седло, раскинул руки.
- Сорок секунд! - крикнул дракону. Вряд ли понимает, ловит по-привычке.
Рухнул вниз. Сливки огненных облаков повисли под головой. Будто в рай падаешь... Ха! Теория! Надо записать в автобиографии - "падал в рай"... Закатное солнце совсем не слепит. Сказка!
Огонь и серебро перемешались. Потом - огонь, серебро и черника. Мышок?
Я резко выровнялся и подавился смехом - дракон отчаянно пытается войти в штопор! На секунду получилось, но мгновенно спикировал - не понравилось, всё кружится. По пути поймал меня. Зараза, ударил по затылку.
- Мышкрындыкок шестидесятый! Хозяин - фарфор! С ним надо акку...
Мышок ещё раз рванул вверх и меня стошнило. Чёрт, четыре раза подряд в штопор даже мастер не выдержит. А всё потому, что ничего не понимаю - ни с Лери, ни с замком, ни с "ними". Да и с собой тоже.
Лезть на седло не стал. Ещё навернусь, скудахчу. Мышок положил меня на посадочную площадку, - а, вполне вероятно, грубо бросил, - и отполз в сторону.
- В чём дело? - пьяным голосом поинтересовался у ящера. - Куда намылился?
Сбоку раздался треск - Мышок разделывает пойманного на лету грифона. Хм, взводный что-то говорил о болезнях...
Картинка похлеще всего придуманного: на закатном фоне силуэт приличных размеров дракона и водоворот перьев. Хруст дикий. Как орехи грызёт.
- Ой! - донеслось со стороны хижины. Лери неуверенно выглянула.
- Это он ужинает, - отметил я.
- Ой! - повторила девушка. Только сейчас понял, что "ой!" относится ко мне, а не к дракону. Да, видок неважный...
- Ветер, - неопределённо объяснил заволновавшейся девушке. Она сострадательно вылила на меня ведро воды. Признаться, полегчало. Только вот грифоновы дела поплыли... Мышок заинтересованно поднял перемазанную в крови и перьях морду. Лери расхохоталась. Через минуту она щипала остатки трапезы.
Штопористы легко справляются с недомоганием. Мы вообще отчаянные и выносливые. И запрещённые. "Штопор - разновидность суицида" - это почти дословная цитата из патрульного кодекса. Не понимаю, причём здесь суицид? Я люблю жизнь не меньше других. Просто она мне нравится в скорости и вверх тормашками.
Лери смастерила из перьев венок и надела на голову.
- Богиня птиц, - отреагировал я на маскарад. Ехидно поинтересовался: - Вы, девушка, летать умеете?
- Да, - сказала она. Серьёзно. Искренне.
- Лери, а как твой отец улетел? На драконе?
Уже думал, так и не ответит, но тут внезапно сказала:
- Он прыгнул с башни и улетел.
- Он упал?!
- Улетел.
- Это, наверное, после смерти твоей матери, да?
- Нет, мама давно умерла. Это они...
- Из замка?! Они его убили?!
- Он улетел! - Бросила на платформу венок. - Ничего они не делали! Они просто говорили с ним! А он заплакал, закричал мне, что улетает. И... улетел. Ты ведь тоже летаешь, да?
- Я...
- Я видела, с башни днём далеко видно. Ты летаешь, как мой отец тогда. Это они и не понимают. - Присела напротив. В чёрных волосах запутались белые, окровавленные перья. Боже, спасибо, что Ты не сделал из меня художника. Я бы сгорел от одной только идеи состязаться с Твоею кистью.
- Объясни мне. И я объясню им. Они говорят, что хотят знать нас. Они говорят, что они откроют нас. Они хотят узнать, что такое мы, прежде чем править нами. Ты им поможешь.
- Помогу поработить человечество? - уже вконец ошалел я. Может, до штопора я выпил, да и позабыл?.. Слишком уж ясно и жутко изъясняется девушка, четыре года с семьёй, а после и в одиночестве просидевшая в древних тюрьмах.
Рассеянно уставилась поверх моего плеча. Не понимает. И я её с каждым днём всё больше и больше не понимаю. Кажется - точно, сумасшедшая. А кажется - умней меня во сто крат.
- Ты летаешь?
- Это называется штопор - ну когда прыгают вниз и крутятся по спирали. Это у нас запрещено. Опасно. Были такие, которых не успели поймать. Они падали в Окружной и погибали - ветер разрывал их. Были и те, кто насквозь пролетал Окружной и падал в Океан. В патруле штопор наказывается.
- Это хорошо? Когда летаешь?
- Ну... да, наверное. Некоторые говорят, что одна головная боль. Может. Для меня... Я - мастер. И Мышок тоже мастер. Поймать хозяина - это надо уметь... Знаешь, когда входишь в штопор, все беды в стороне - важно лишь падение. Пока ты без опоры, ты думаешь только о полёте - исчезают мечты, любовь, страсть, голод, жажда, боль, скука... Страх упасть, а потом, когда дракон ловит - радость жизни... После штопора всё ничтожно, низко, тупо... Проблемы сами решаются, боль уходит, любовь... Я не любил. Не знаю. Не говорю о том, о чём не знаю. У нас многие из-за любви прыгали... и разбивались тоже, из-за любви...
- А ты почему летаешь?
- Наверное потому, что я в двенадцать с дракона упал. Почти до Окружного ветра долетел... То было... жутко... Многие такие моменты забывают, а я до сих пор помню. И помню, что когда падал, что-то нашёл, понял... Но когда меня вылечили, это что-то ускользнуло, исчезло из моей жизни. Всё его ловлю. Наверное, я должен был разбиться, но какой-то демон помешал судьбе. Такое ощущение, что вся жизнь - мгновение между падением и ударом... И когда-нибудь он будет, этот удар... Жизнь настолько сера и бесцветна, что штопор в ней - самое яркое событие, самые счастливые моменты! Даже кто-то из наших сказал, что падать порою интереснее и ярче, чем переть против ветра...О чём это я! Мне просто нравится штопор!
- Я им и говорю - просто. А они твердят - даже у вас просто ничего не бывает. И я им верю. Просто... Просто... Нет, не понимаю. А я хочу понять!..
- Нечего здесь понимать. Просто - и просто. А просто так. Лучше думай, что делать с тобою будем. Я через неделю возвращаюсь.
У Окружного истерика. На севере начался сезон Смерчей. Хорошо представляю - возле Роковых Скал сотни научных и патрульных драконов носятся над зарождающимися воронками - пока ещё малыми...
Окружной... Он и построил нашу жизнь. Он сделал два мира: пустынный, вечно терзаемый смерчами и бурями кипящий мир Океана и тёплый, прекрасный, спокойный мир Наднебесья. У нас два неба - над головой и под ногами. Мы почти в раю. Правда, ничего хорошего в этом нет - дольше до ада лететь.
Так вот, взбесился Окружной. Утром видел, как в лапу бешенного ветра попала ветка грифоновой стаи - не все выбрались. У Мышка нюх на погоду. Такой хороший нюх, что он наотрез отказался вылезать из загона. А ещё три дня назад его туда и жареной крысой нельзя было заманить.
С закатом я обломался. Тучи. Без ливней, на том спасибо. Не люблю ливни. Пугающая махина Радужного заперла меня в клетку наедине с хандрой и неприятным чувством роковой опасности. Исходил вдоль и поперёк платформу, узнал, что плита - сорок на сорок, другая - тридцать на сорок. Ещё узнал, что я в течении десяти минут могу вспомнить аж три катрена и десять афоризмов. А также окончательно уверился, что ожидание - не мой конёк.
В обыденное время с моста спустилась тоненькая фигурка. От взгляда на короткое паутинное платье и босые ноги стало холоднее. Как же она зимой?
- Лери, у тебя есть что одеть? - поинтересовался я. Осёкся.
Помню: глаза у неё бывают фиолетовые, в темноте - серые, на солнышке - голубые, вообще ещё зелёные... Но пустыми, по-настоящему пустыми, ещё никогда не видел. Она шла как-то шатко-валко, словно пытаясь подстроится под чей-то ритм. На лице - буря эмоций. То улыбка, то увядание, то... то оскал какой-то, совсем звериный.
Мне захотелось удрать. Причём удрать в патрульную Башню.
- Лери?
Остановилась и как-то неубедительно на меня посмотрела. Тело дезориентировано - словно мертвец притворяется живым.
- Рустам. - Прозвучало, как диагноз. Не имя, ягода. Так дошкольник читает слова, удивляясь, сколько в них букв вместилось.
- Ле... МЫШ!!!
Дверь загона снесло. В небо взметнулась чёрная стрела, упала позади. Вокруг ног сложился чешуйчатый хвост, над головой зонтом нависли крылья. Мышок глянул на девушку поверх моего плеча и горячо дохнул. Взметнулись каскады чернильных волос - полетело грифоновое перышко. Лери - или то, что управляет ею, - не шелохнулась.
- Кто вы? - хрипло спросил я. Взвёл арбалет. - Именем патруля, отвечай!
Жуткий собеседник шагнул вперёд.
Мышок режуще взвыл.
- Нет! - отчаянно крикнул я дракону. Зачем? Зачем я это делаю? Пусть ящер сожжёт её!
Тоненькая ладошка коснулась носа.
Взрыв. Разум - на части. Части - на куски. Куски - на осколки... Чужие пальцы вцепились в сознание. Кровь в висках взорвалась - втекла в белок, залила зрачки.
Водоворот счастья, огня, боли, ужаса... Океан... Глаз смерча - танцуют стены, сжимаясь. По винтовой!.. Скорость душит... Кричу... Но что кричать ветру, воде, небу? Что кричать обманутой птице, никогда не умевшей - да и не хотевшей! - летать? Что кричать птице, у которой над водой вырастут новые, но совершенно ненужные крылья?..