Николай Николаевич Савенчиков был классическим неудачником, признавал данный факт сам и совершенно этого не стеснялся. Да и чего, собственно, стеснятся - если вся жизнь идет кувырком остается либо совершать заранее безнадежные попытки сопротивления (но жизнь чаще всего оказывается прочнее), либо расслабится и позволить миру рушиться так, как ему вздумается (тогда, по крайней мере, можно сохранить нервы). Он выбрал второе. Подобную философскую позицию занял, будучи еще школьником. В процессе размышлений по поводу не сложившихся отношений с окружающей действительностью выработалась универсальная привычка отключаться в те самые моменты, которые принято называть "судьбоносными". Биография его была вполне стандартная: учился, работал, не был, не имел... Жены у Николая Николаевича не было. Девушки тоже. Была мама, но вот уже год как она переехала к родственникам на периферию, оставив Коленьку в однокомнатной хрущевке с текущим унитазом. Сидя на нем, он размышлял о сущности бытия, несправедливости и жестокости окружающего мира, странностях поведения женского пола и прочих мелочах, случающихся с человеком, когда ему 30 лет. Однажды все изменилось именно в тот момент, когда в своих размышлениях Николай Николаевич достиг последнего пункта - непонятной для любого здравомыслящего мужика женской сущности. Разминая в руках основательный кусок туалетной бумаги производства местной бумажной фабрики, он напряженно пытался найти объяснение странному на его взгляд факту: полному игнорированию вышеупомянутым женским полом Колиных настойчивых предложений. Именно в этот момент в дверь его квартиры позвонили, что вызвало замешательство хозяина.
Неудобство заключалось в том, что туалет находился в непосредственной близости от входной двери, отчего шум сливаемой воды был отчетливо слышен на лестничной площадке (Николай знал это по опыту). Сливать было неудобно, не сливать - невозможно, так как, несмотря на отсутствие финансов, он любил плотно покушать. Ситуация усугублялась тем, что сливная система сложного сантехнического прибора была неисправна и, при нажатии на рычажок, унитаз исправно шумел, но не более... Сливать приходилось ведром. Было стыдно. В дверь еще раз настойчиво позвонили. Преодолев неудобство, Николай допрыгал до двери, с трудом попадая затекшей ногой в штанину, натянул джинсы на отвисший животик и открыл дверь. Там стоял мужик в грязноватом сером пиджаке с коммерческой папочкой. Внешность его показалась почему-то знакомой. Мужик поморщился от нахлынувшего пикантного запаха, натянул на рожу улыбку, вежливо поздоровался и тут же грубо отстраняя Николая Николаевича нахально протопал в прихожую. Вежливая просьба "можно войти?" прозвучала уже в комнате.
- А вы собственно кто? - недоумевал Николай Николаевич застегивая штаны и пытаясь вспомнить, при каких обстоятельствах он мог бы видеть рожу наглого посетителя.
- Ну как же, как же, обиделся незнакомец, неужели не узнаете? При этих словах он уже по-деловому раскладывал на журнальном столике какие-то бумаги.
- Вот ведь работа какая, все люди-люди... вот так приходишь к человеку а он тебя и не узнает! Обидно, знаете ли, Николай Николаевич!
При этих словах мужика и вправду вдруг стало жалко - Николай, воспитанный мамой в лучших совдэповских традициях, стал испытывать дискомфорт. Но припомнить где и при каких обстоятельствах он встречал этого человека он не смог, потому для создания паузы вежливо предложил чаю.
- Да хрен с ним с твоим чаем! - незнакомец вдруг стал очень серьезен и даже грубоват. Теперь, когда он без приглашения уселся в кресло, Николай отчетливо увидел что его новый знакомый косит обоими глазами мимо него, видимо, в следствии какого-либо врожденного уродства. Вдруг глаза съехали к переносице и незнакомец изрек в приказном тоне: - Ты, давай, читай, просмотри... ну и с Богом, как говориться!
При последних словах он ткнул пальцем в разложенные бумажки и гадко захихикал. Николай нерешительно взял со стола бумажку и начал читать. Бумажки содержали престраннейший текст:
ДОГОВОР
Я Николай Николаевич Савенчиков 1970 г.р., проживающий там-то (в дальнейшем Клиент) находясь в здравом уме и трезвой памяти, руководствуясь собственным выводом о том, что моя жизнь не удалась, настоящим документом уполномочиваю осуществить следующее:
1. обеспечить меня достаточным количеством средств, для осуществления моих желаний, независимо от вида, характера и прочих характеристик этих желаний.
2. обеспечить изменение окружающей среды для соответствия оной моим убеждениям и желаниям, в том числе изменения окружающих (форма, размер, физические параметры и т.п.)
3. обеспечить наказание лиц, которые, на мой взгляд, подобного наказания заслуживают
4. По согласованию и предоставлению дальнейшего запроса обеспечить дальнейшее наказание лиц, которые будут выбраны Клиентом с предоставлением полномочий осуществления этого наказания, кроме случаев, оговоренных в п. 13 настоящего Договора...
Повертев недочитанную странную бумажку и с трудом понимая смысл прочитанного, Николай Николаевич тупо рассматривал незнакомца. Тот, совершенно не обращая на него внимания, извлек из кармана блокнотик и принялся что то там искать, при этом одним глазом он косил в окно, а вторым смотрел мимо блокнотика куда-то в область расстегнутой по забывчивости ширинки Николая Николаевича.
Молчание нарушил сам странный посетитель, видимо заметив отупевшее лицо клиента. Он закрыл блокнотик, спрятал его в карман грязноватого пиджака и скосив глаза в сторону Николая Николаевича тихо вымолвил:
- Ты это... Вместо того чтобы херь в башке крутить, бумажку до конца дочитай, и подпиши... а то мне некогда, другие клиенты ждут...
Николай Николаевич заворожено наблюдал, как при последних словах глаза незнакомца опять разъехались в разные стороны, после чего, севшим голосом, он выдавил стандартную фразу, уместную в подобных случаях:
- Это что, шутка такая?.
- А я что, похож на клоуна?
В голосе незнакомого мужика Николай Николаевич вдруг почувствовал угрозу, причем не просто агрессию, а угрозу настоящую, вполне реальную. Почувствовал нутром. Николай непроизвольно сглотнул слюну и машинально застегнул ширинку.
- Не понял... а вы, простите, все-таки кто?
- Хер в пальто! Ну ты и сволочь! Ты что думаешь, мне нехрен было делать, к тебе через весь город переть с этой макулатурой? Подписывай, сука!
- Да я, собственно, ни с кем вчера не разговаривал... мычал Николай Николаевич, шокированный неожиданной грубостью пришельца и, еще больше тем, что в правой руке у него вдруг оказалась авторучка, а взятая им со стола бумажка содержала уже не сплошной текст, а две колонки, одна из которых была красиво и размашисто подписана кем-то. Поверх шикарной подписи была приложена огромная разноцветная печать с непонятными символами, напоминавшими китайские иероглифы.
- Ну?
Незнакомый мужик смотрел уже прямо обоими глазами на клиента, отчего тому стало весьма неудобно и даже жутковато. Тем не менее, Николай нашел в себе силы упрямо отодвинуть от себя листик, аккуратно уложить на него авторучку и с максимальной твердостью выдавить:
- Сначала объясните, что это такое... потом посмотрим. И вообще, вы кто?
Видимо твердость в голосе клиента возымела действие, косоглазый мужик, еще секунду назад источавший физически ощутимую угрозу, вдруг опять натянул на рожу дежурную улыбку.
- Вы, Николай Николаевич, не переживайте... все уже обговорено, вот вы же сами минуту назад думали о том, как вас это все (мужик развел глаза в стороны, после чего опять свел их приблизительно в сторону клиента) достало. Вот, живете, уже 30 лет все об одном и том же... все с теми же просьбами да пожеланиями. Конечно, мы организация маленькая, на всех, к сожалению, не хватает. Потому в порядке очереди к каждому. Вот и к вам, тоже в порядке очереди... А вы вдруг: нехочу...небуду... Поймите, так же дела не делают!
Вдруг до Николая начал доходить смысл сказанного. Глядя на мужика круглыми глазами он осторожно спросил:
- Так вы что, оттуда?
При этом он осторожно подергал указательным пальцем вверх. Мужичек, с видимым удовольствием наблюдавший эту пантомиму, вдруг захихикал, после чего скосил глаза в сторону пола и ткнул пальцем туда же, копируя Колин жест, и как Коле показалось, его же глупое выражение лица.
- Мы отсюда. Впрочем, какая разница - что тут, что там, примерно одна и та же канцелярия... Услуги те же, всего-то и отличий, считайте, что в знаке - плюс или минус. Но вам... Вам-то, Коленька, что про знаки думать? Ведь смысл в том, чтобы желания наши осуществлялись. А кто их осуществляет, это уже вопрос, знаешь ли, последний. Давай на ты, кстати. Можно?
- М-можно...
Глядя на косоглазого представителя потусторонних сил Николай нащупал в кармане сигареты, достал сразу несколько, и, не предложив гостю, закурил сам. Мужик не обиделся, также извлек из кармана пачку самого дешевого курева (даже экономный Коля такую гадость не курил), помял в пальцах сигарету и задымил, косясь одним глазом на клиента. Второй глаз у него так и остался направленным в пол.
Насыщенное никотином дымное облако, распространившееся по грязноватой комнате, начало действовать успокаивающе. Мысли в голове Николая приобретали некую последовательность, в том смысле, что начал формироваться список основных вопросов.
- Ну и что, если я вот это все сейчас подпишу?
- Ну, как обычно... Подписываешь сегодня, еще пара недель, пока дойдет до начальства, там еще пара дней для регистрации - сам понимаешь, народу куча, а у нас бюрократы те еще... Ну, в общем, месяц еще потерпишь, а там, глядишь, начнем работать понемногу.
- Ага... как работать?
- Ну ты ж сам, хотел, чтобы все как у людей! Бабу хочешь?
Такой простой и слишком прямой вопрос про самое сложное в жизни привел Николая в замешательство. Он вдруг отчетливо осознал, что бабу он хочет. Причем нескольких сразу. И, что самое противное, хочет их уже давно. Он с неожиданной (сам себе удивился!) злостью посмотрел на нахального пришельца "отсюда". Тот сидел и смотрел на клиента левым глазом..
- Ну? Что ж ты окрысился? Хочешь - так и скажи - хочу бабу, хочу машину, денег хочу... чего тут стесняться! Все хотят! Вот я вас, сколько вижу - нихрена понять не могу! Все вам подавай, и бабу и машину... а некоторым даже такую хрень хочется, что и мне сказать стыдно! И вот живете со своими этими желаниями, а нихрена не можете! И тут прямо с неба, точнее наоборот, это все на блюдечке тебе, дураку, предлагают! Жри - не хочу! Но вместо того чтобы радоваться ты начинаешь дурные вопросы задавать: А что? А как? А зачем? Тьфу...
Мужик плюнул на окурок и ткнул им в забитую доверху пепельницу. Сигарета Николая сама потухла, он о ней позабыл.
- Ага... ладно. Я понимаю, мне бабу, машину... а я кому что должен?
- Ну ты Коля и баран, если таких вещей не знаешь! Ты ж грамотный! Читать умеешь? Все как у всех. Мы тебе бабу да машину, а ты нам стандартно... Заметь - для тебя, дурака, это нихрена практически - ты ж все равно этим не пользуешься и, главное, никогда не будешь пользоваться!
- Душу, что-ли?
Мужик внимательно посмотрел одним глазом на Колину ширинку и молча кивнул, вдруг устало потупившись. Повисла пауза. Коля старался осмыслить суть передачи его души в обмен на бабу и машину. Получалось не очень хорошо, так как Колины родители были люди неверующие и понятия души, ада и рая, были изучены им уже в зрелом возрасте по Голливудским фильмам. Из немногих блокбастеров, в которых Коле встречались эти понятия, было ясно, что сам факт продажи души не сулил ничего хорошего. Однако в тех же фильмах плохие парни, подобную сделку совершившие, почему-то всегда выглядели побогаче чем те, которые никому ничего не продавали (опять же, голодное Колино состояние протестовало против характеристики "плохой", если у этого самого плохого все в порядке с бабами). С адом было сложнее. Когда-то в детстве мама говорила, что там живут черти, которые кого-то жарят и варят. Зачем и каким образом они занимаются подобными извращениями, мама не уточняла, хотя сама идея весьма впечатляла. Но образ страшного маминого ада, опять же, немного искажал вездесущий Голливуд. Например, один из любимых Колиных фильмов, в котором не очень хорошие парни попадают в какое-то вампирское логово и весело метелят оживших мертвецов, начисто опровергал все мамины теории. Посетитель, терпеливо ожидавший пока Коля справится с потоком мыслей об основополагающих понятиях бытия, нарушил молчание очередным философским наставлением.
- Ну что ты Коля маешься? Ну посмотри, как ты живешь! Вот я, как ты говоришь "оттуда". Так вот я тебе, милый, от чистого сердца скажу - даже там так не живут! Ладно, бабу нормальную, чтобы жрать варила и носки стирала, ты не отыскал - ну и хрен с ней. Может, отыщешь еще. А может тебе мужик нужен... может ты, к примеру, педик? С кем не бывает! Но ты же даже унитаз починить не можешь! Сколько раз брался - как текло, так и течет! Гавно слить не можешь, Коля. Позор! Причем каждый раз срешь, и каждый раз думаешь: вот сейчас как возьму, да как закручу все на место... И каждый раз знаешь - хрен закрутишь, потому что руки из того места выросли, которым ты на этот унитаз садишься. Не надоело себя таким дерьмом считать, а?
Николай отчетливо понимал, что мужик был прав. Всякий раз, когда в голову приходили светлые мысли о починке унитаза, уборке в квартире, соблазнении разведенной соседки с пятого этажа, он эти мысли решительно отбрасывал, так как понимал, что даже с этими простыми делами он не справляется. Всякий раз унитаз начинал течь сразу же после ремонта, после уборки безвозвратно терялись самые нужные вещи, а про разведенную соседку (которая за пять лет жизни без мужа отказала только одному мужику - Коле) вообще и вспоминать не хотелось - было стыдно.
- Ладно. Только вот я не понял насчет души... что будет? То есть, как это происходит. Вот я умер - и что?
- Ну, уж это, Коленька тебе знать не надо. Понимаешь, каждый свое дело делает. Вот я, например, бумажки подписываю. Другие тебе полный сервис обеспечивают. А душа - это не наше дело. Это уже там, решает кто надо... Мое дело - заявку принять, с клиентом договор подписать и передать куда надо. Ну так что, подписываешь, счастливый ты человек?
- А подумать можно?
Коля понимал, что думать ему не нужно. Но вот посоветоваться он бы хотел. Пугал не сам по себе ад с раскаленными сковородками - а грядущая неизвестность. Он понимал, что даже наличие вышеупомянутых баб, средств передвижения и новых унитазов не даст полноты счастья, так как неизвестность может помешать получать от жизни удовольствие. Как всегда в ответственный момент Коля остановил время и отключил в себе реальность.
Мужик внимательно посмотрел на выключившегося клиента, молча собрал бумажки со стола и, аккуратно вложив их в папочку, очень вежливо вымолвил:.
- Думать можно, Коля. В общем, нет у меня времени теологию преподавать... мое дело маленькое - я передам туда (мужик опять ткнул пальцем в пол, разведя глаза в разные стороны) а они там уже решать будут. Думай себе, сколько влезет...
При этом он решительно встал и направился к двери. Клиент униженно затрусил вслед за ним на полусогнутых ногах...
- Так может мне это... позвонить куда? Или это... когда вас ждать? Я завтра могу отгул взять, да и вообще нахрен мне работа, когда тут такое предложение! Погодите, телефончик мой вот, возьмите, а то вдруг выйду куда!
При последних словах косоглазый представитель потусторонних сил, который уже начал спускаться по лестничной площадке, вдруг обернулся и весело посмотрел на растянувшуюся в подобострастной улыбочке Колину рожу.
- Коля, будешь отгулы брать - с работы выгонят и телефон нахрен отключат за неуплату... Думать надо, Коля!
Николай еще долго стоял на лестничной площадке, слушая, как странный мужик спускался вниз. Где-то на втором этаже он остановился, поискал что-то в пиджаке и щелкнул зажигалкой. Хлопнувшая дверь парадного привела Колю в чувство. Цепляясь за перила он вдруг остервенело двинул вниз с максимально возможной скоростью. До смерти напугав входящую в парадное разведенную соседку с сумками, полной базарной снеди, он пролетел три этажа, головой врезался в дверь и вылетел наружу, задыхаясь от свежего воздуха и переполнивших чувств.
В пустом дворе гулко прозвучал Колин вопль, обращенный к потустороннему миру - Согласен я! Слышишь, сука! Давай сюда свои бумажки!
На улице было пусто. Мужики, играющие в домино на организованном в скверике столике, удивленно обернулись. Сверху скрипнула рама, кто-то высунулся посмотреть, нет ли чего интересного.
Посреди двора стоял Николай и тупо осматривался, не веря, что косоглазый так быстро мог куда-то раствориться. Он понимал, надо что-то делать, догонять ускользнувшую удачу, но выбрать в какую сторону бежать, он сразу не смог.
- Мужики... (плачущий голос срывался) мужики, вы не видели, только что вышел серый такой, косоглазый с папочкой... куда он делся?
Деды молча пожали плечами, повернулись и принялись опять стучать фишками. Сверху послышался старушечий голос - пойдем Петенька, это дядя напился и шумит... вот щас милицию на паразита вызову!
Николай понял, что мир привычно повернулся к нему задом, а косоглазый с судьбоносным договором безвозвратно сгинул. Вместе с ним сгинули бабы, машина и починенный унитаз. Тяжело ступая и не обращая внимания на матерные ругательства озабоченной разведенной соседки, уронившей сумки в результате Колиного скоростного спуска, он протопал домой, тупо сел в кресло и закурил. В туалете привычно журчал унитаз. На кресле, в котором сидел косоглазый, остался пепел его сигареты. Жизнь была окончательно проиграна. Мысли путались. Впрочем, факт проигрыша еще вызывал сомнения. Ведь косоглазый говорил, что подумать можно. С другой, пугала неизвестность, ведь он даже не взял телефон, а Колин вопрос "когда?" вообще проигнорировал. Да и с Колиным счастьем повторный визит косоглазого был малореальным, даже на фоне последних событий...
Вдруг в прихожей раздался звонок. Опрокидывая мебель, Коля ринулся открывать, не веря своему счастью. Но звонил не косоглазый. На пороге стоял абсолютно незнакомый Николаю чистенький и аккуратный старичок. Некоторое время он внимательно рассматривал вытянувшуюся от неожиданности Колину физиономию, после чего заговорил.
- Здравствуйте Николай Николаевич. Разрешите, так сказать, побеспокоить вас? Оторвать, так сказать, от дел насущных...
- Конечно, проходите!
Сегодняшний опыт общения с незнакомыми мужичками подсказал Коле что грубить и сопротивляться не нужно. Старичок прошел в комнату, быстро осмотрелся и уселся в аккурат на то место, с которого еще десять минут назад вещал косоглазый, прокашлялся и заговорил.
- Я, Николай Николаевич, к вам по поводу сегодняшнего визита... к вам ведь заходили?
- Конечно! Такой мужчина, не знаю его имени-отчества! С глазами... А вы, простите, тоже оттуда?
Произнося последнее слово, Коля перешел на интимный шепот и многозначительно скосил глаза к полу.
- К сожалению, к сожалению. Вынужден вас огорчить, Николай Николаевич. Я, как бы это правильно выразиться, из конкурирующей организации...
Чрезмерное количество информации, навалившееся на Колино не слишком крепкое здоровье, привело к очередному отключению реальности. Мелко дрожа он полез за сигаретой, во все глаза рассматривая благообразного старичка.
- То есть... оттуда?
Коля повторил жест, рассмешивший первого посетителя, ткнув дрожащим пальцем в потолок.
- Да, Николай Николаевич... оттуда. Вот ведь видите, как оно бывает. Недорабатываем. А шефа нашего, сами знаете - по сорок дней вот так вот обрабатывали! А они все ходят... вот и к вам добрались! Но вы все же молодец, лихо вы его... подумать надо... перезвоните...
Старичок вдруг злорадно захихикал, весело посматривая на Колину отупевшую рожу. Коля вышел из оцепенения и с неожиданной злостью произнес:
- А он мне душу предлагал продать, сволочь! Бабу предлагал! Причем, знаете, рожа косая у него такая знакомая! Где-то я его еще видел!
Теперь он понял, что очень правильно поступил, сразу не подписав бумажки косоглазого. Благообразный из конкурирующей организации внушал больше доверия, так как про рай мама ничего плохого не говорила. Да и новый знакомый был очень весел. Услышав про то, что косоглазый предлагал Коле бабу, старичок вдруг весело и громко засмеялся. Коля тоже начал ржать, сам не зная, отчего это вдруг ему стало так весело. В воздухе повисла истерика. Наконец, смахнув выступившую от веселья слезу, старичок вымолвил задыхаясь:
- Да... ну ладно. Конечно, вы его где-то видели, кто ж его, гада, не видел? Это, знаете ли, фигура известная, даже классиками описанная. Но ловко вы его все же... вот хвалю! А шеф бы одобрил! Ладно... пойду я, пожалуй... Я так, знаете, захотел зайти, сам посмотреть...
В то время как он засобирался и двинулся к выходу, Николай очумело хлопал глазами, ничего не соображая. Теперь он уже вообще не понимал, каким именно местом судьба повернулась на этот раз. Истерика не отпускала, заставляя время от времени хихикать...
- То есть, как пойду... куда пойду... а я? Разве мне ничего не положено? За верность... за всякие заслуги?
Коля тупо улыбался. Мыслей уже не было - была только слабость в коленях - последствия истерики. Старичок остановился в дверном проеме и грустно посмотрел на Николая. В тишине, нарушаемой только журчанием воды в сломанном унитазе, прозвучала самая правдивая фраза во всей нескладной Колиной жизни.