Автор:  Ольга Семенова

Сказ про то, как бояре нюх потеряли

За дремучими лесами со гремучими змеями, да за синими морями 
со капустными дарами жило царство. Сады при каждой избе цвели 
там по три раза в год. Репу посеют -  на утро баклажаны 
пожнут с грядки. За солёными грибами с коромыслом и вёдрами 
ходили в рощу: хороши грузди, сразу с хреном под приправами 
росли. 
	И всё весело, и всё хорошо. Работали всегда с 
огоньком, на свадьбы и праздники шагали под гармошку рядком. 
Раз пройдутся, по второму кругу пойдут мимо места 
назначенного. Потому как принято у них было с первого разу 
ничего не делать.
	Гвоздь вобьют в забор да выдернут.  Распрямивши, 
обратно вколачивать станут. 
Бабы тоже работу любили. Свяжут чулок, поглядят на него косо 
и давай обратно нитку на клубок наматывать. Как всю намотают, 
заново за спицы брались.
Так и жили бы, не тужили, да помер царь-батюшка.
Собрали бояр на сходку. В шубах тяжёлых расселись они по 
лавкам, задышали самоварами. Спины прислонили к стенам, не 
шелохнутся, дабы шапки высоченные удержать на головах. 
Дров по такому случаю не пожалели слуги, натопили так, что 
пот градом стекал, вымокли бояре, пропарились будто репки. 
В бане дух лучше, не такой зловонный, как в палатах царских 
стоял от них.
Им бы, боярам, по хоромам разойтись, да нельзя - царя нового 
выбирать надобно.
Вышел воевода в круг, стал зачитывать: у этого родство 
неподходящее, этот мал царствовать, этот постригся в монахи, 
от этого толку не будет - глухой, а этот хромой, а этот 
физией не вышел... - никто не подходит.
Сидели бояре, пыхтели. Ноги затекли, спины ломит - маялись. 
Уж затемно, решили ткнуть пальцем в любого, кто под руку 
попадётся, да разойтись - чего время тянуть, ведь спать 
хочется! 
Хорошего царя выбрали - и нашим и вашим за копейку спляшем. 
Никто его раньше в глаза не видел, никто о нём не слышал. 
Жил он себе на границе, за таможней следил, а тут на царствие 
позвали - кто ж откажется?
Только приехал новый царь, как беда случилась. Народ 
взбунтовался, дескать, самозванец он и крохобор, два кармана 
подставлял для пошлины - свой да казённый. 
Тут с приглашённым царём паника приключилась:
- Неправильно меня выбрали, не по законам дедовским! - 
закричал он, брюхо рукой прикрывая.
- Да что ты, что ты?! Только ты достоин! - воевода ему 
сказал, своё брюхо поглаживая.
- Нет! - ногами затопал, руками об стол захлопал.- Выбирайте 
царя по второму разу! Пусть приемник мой эту кашу 
расхлёбывает, а я на покой. Хочу в историю справедливейшим  
из царей войти!
Уж бояре и так и эдак. И баб приводили голосить перед 
ним: "Ой, на кого ж ты нас покидаешь!" Обступили его бабы, 
выли, выли да толку-то...
Делать нечего, пришлось опять боярам собраться да ткнуть 
пальцем в строчку с фамилией. Не глядя, попали в отрока 
Ванюшу.

Ванюшу, так Ванюшу! Хоть седьмая вода на киселе, а делать 
нечего - закон, есть закон. 
Посадили Ванюшу на трон, стали величать уважительно Иваном. 
Кланялись перед ним бояре, а сами ухмылялись в ус: "Твой 
номер восемь: жди, когда спросим",  - старого царя к нему 
приставили. Скумекал старый царь, что спрос невелик, ежели 
не при власти человек, а за отроком.

Раз поймали казнокрадов, привели к Ивану. 
- Признавайтесь, дяденьки, с кем вы в сговоре? - подошедши к 
ним, сказал Иван царь да носом шмыгнул, рогаткой целясь в 
самого главного.
А казнокрады заслонились рукавами - мало ли что у дитя 
горького на уме.
- Неправильный подход! - шепчет на ухо старый царь Ивану. - 
Дозволь мне с ними по-дедовски, а? 
Хотел Иван отказом ответить, только, кто ж его послушает?! 
Загудели все, загалдели: "Спать царю Ивану пора!"
Отвели его в покои: спи, полёживай, твоё дело стороннее, а 
мы тебя сказками потешать будем.
На следующий день про преобразования стал толкать Иван, а над 
ним смеяться стали - спасибо, позабавил.
Понял тут Иван, что ничего у него не получится. Уединился он, 
стал книжки читать от безделья, а по праздникам милостыню 
нищим подавать. Добрый был Иван - что поделаешь?

Стояла раз на паперти баба страшная: волосья, что пакля, 
лицо, что у арапа чёрное. Смердело от бабы гнилью - никто 
подходить не хотел, а Иван сжалился. 
- Откуда ты такая немытая да нечесаная? - спрашивает.
- Из острога только что выпустили, - задрала баба голову. 
- Иди тогда на мыловарню за мылом, а то с тобой стоять 
рядом... нет мочи. Вот тебе подаяние. 
- Спасибо, - поблагодарила его баба, забрав рублик 
золотой. - Вижу добрый ты, не спрашиваешь, за что меня 
упекли.
- А что ж, думаешь, по тебе не видно, что за колдовство тебя 
туда определили.
- Правда, ведьма я, - глаза страшенные выпучила, руки кривые 
подняла над Иваном. 
- Не ведьму я вижу перед собой, а несчастного человека, 
более несчастного, чем я. Иди отмойся, на постой определись. 
А я рад буду, что хоть одного человека осчастливил.
Побежала, гуляя по морщинам, слеза по бабьему лицу, так 
ласково говорил Иван. Опустила она руки с когтями длинными.  
- Знаю я про беду твою, царь Иван. Вот тебе зелье, - 
протянула ему склянку с чёрной жижей. - Нюхнёшь разок и 
видимость потеряешь. А чтоб опять стать прежним, повернись 
через левое плечо. Два раза только не нюхай - запомни!
Не побрезговал Иван, взял ведьмин подарок, хоть и вовсе не 
верил в колдовство. Не хотел обижать бабу он.

- Приведите ко мне казнокрадов, - приказал Иван, в палаты 
вернувшись, - тех, пойманных намедни.
- Так нетути, - ответили ему. - Всё по правилам сделали.
- Неужто... казнили?
- Свят, свят! - закрестились бояре. - Одели, обули, в баньке 
попарили, честь по чести проводили, как положено. А вздумают 
в другой раз пожаловать, так не снести им головы, - 
ухмыляются.
- Что ж вы делаете, ироды?! Вам бы допросить их как следует, 
вам бы розгами их выпороть! - заплакал тут Иван.
- Много ты, царь Иван, понимаешь в делах государственных! В 
другой раз осторожней казнокрады будут...
Плюнул Иван и сам спать пошёл, не стал ждать, пока под руки 
его вынесут в опочивальню, ласково приговаривая: "Умаялись 
ножки, глазоньки слипаются, мысли дурные головушку ко сну 
клонят", - тьфу!
Не спалось ему. С боку на бок переворачивался и решил 
отравиться с горя. Достал он зелье, ведьмой даденное, открыл 
да нюхнул. Защёкотало в носу, лоб испариной покрылся... 

Поглядел Иван на себя в зеркало, а не видно ничего. Взял ковш 
воды попить, а ковш, будто сам летит к губам. Дверь стал 
открывать - так можно подумать, что не сам Иван, а ветер 
ворвался да распахнул. 
Чудеса! И понял тут он, что ведьма та настоящая была...

	Пришли бояре со старым царём сказки рассказывать, 
мамки с няньками подушки подтыкать, а нет Ивана: перина 
боком, лоскутное одеяло гармошкой, на столе склянка с жижей.
	Бояре под лавки залезли, девки давай занавески 
сдёргивать, кричат все беспокойно "Царь Иван пропал!"
	- Да тут он я! - сказал Иван, забывши о невидимости.
	Застыли бояре вместе с челядью: по сторонам 
таращатся, найти царя не могут.
	Повернулся тут Иван налево да вмиг стал видимым.
	Подскочил к нему старый царь:
	- Издеваешься? Мы тут с ног сбились, тебя искавши! 
Да какое ты право имеешь  царство-государство отставлять в 
трудную годину? Вот придёт самозванец, кого мы выдавать 
будем за царя? - и давай трясти Ивана за плечи.
	Хочешь - не хочешь, а пришлось ему рассказать про 
зелье, ведьмой даденное.
- На себе испробуем, а ежели лжёшь, то не будет отныне веры 
тебе! - засверкал очами хитрыми старый царь.
- Только по разку нюхните, - предупредил Иван.
- От одного раза проку не будет! Нюхай! - сунул старый царь 
склянку боярину.
Перекрестился боярин да носом шмыг-шмыг - ничего не 
случилось.
- Дай-ка мне сюда зелье! Неправильно ты нюхаешь!
Стали тут бояре со старым царём носами шмыгать по два раза, 
после по второму кругу пошли. До сих пор сидят в палатах да 
нюхают, склянку по кругу пуская. Отобрать пытались - какое 
там! Никого не подпускают. И супружницы их приходили, и дети 
за подолы домой тащили, а им всё по боку, будто нет на свете 
ничего лучшего дряни чёрной.  Предупреждал же их Иван, да не 
послушали! Так что, не берите и не нюхайте всё стороннее, 
мало ли что подсунуть могут. 
И я туда ходил, полный короб гостинцев носил: меды 
разнотравные, баранки со смаком... Как принёс, так и унёс, 
ибо носы воротили бояре. Да я не в обиде остался - всем на 
пряники раздал, как приказал царь Иван!