Скиба Сергей : другие произведения.

Привратник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.91*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Данте утверждал, что в аду аж целых девять кругов. Главный герой называет эти круги этажами и может открывать проходы между ними. Он охотник на демонов, которые цепляются за некоторых людей и "пьют" жизненные силы. Работа опасная, нервная и непредсказуемая, поэтому деньги фирма обратно не возвращает. Книга полностью.
  Привратник
  Глава 1
  
  Белое безмолвие. Яркий, ослепляющий свет, колющий глаза, мёртвая тишина и жуткий холод, такой, что не только снег хрустит под стопами, а даже воздух на зубах. Стоит моргнуть и веки смерзаются, их приходится тереть ладонями чтобы хоть как-то отогреть и открыть снова. Запах свежести обжигает ноздри и забивает лёгкие.
  Обледеневшее плато уходит в бесконечную даль, сверкает, укрытое алмазной крошкой изморози и снега. Белый блеск холмов дезориентирует и заставляет жмуриться. Я стою на коленях, которые уже намертво прилипли к твёрдому насту. С каждым вдохом лёгкие сковывает обжигающий холод. С каждым выдохом из горла вырывается хрип, кашель и несколько капель крови. Они на лету застывают в рубиновые кристаллики, падают на твёрдый снег, подпрыгивают и разлетаются в стороны, словно бусины разорвавшегося колье.
  Передо мной гигантская чёрная фигура с раскрытыми крыльями из чистого света за спиной. То ли контраст между снежным полем и угольным монстром сбивает с толку, то ли это какой-то оптический обман. Но стоит хоть немного сфокусировать взгляд, как контуры фигуры тут же расплываются и исчезают. Я пытаюсь разглядеть её получше, но ничего толком не вижу в слепящем сиянии снега, колючего света и белой смерти разлитой вокруг.
  Крылатый гигант говорит, но не словами, и даже не звуками. Перед восприятием мельтешат странные образы и нереальные картины от которых ломит виски. Логика в видениях напрочь отсутствует. И я, естественно, ничего не понимаю. Наконец, убедившись, что до меня не достучатся, монстр протягивает свою громадную когтистую лапу, хватает меня за левую ладонь и подымает, отрывая от снежного покрова.
  С хрустом лопается примерзшая кожа на коленях, я повисаю на вытянутой руке, локтевой сустав скрипит, как замёрзший снег. Боли почти нет, холод давно лишил конечности чувствительности, но ощущения не из приятных. Хочется крикнуть монстру, чтобы он убирался в чертям собачьим, но слова срываются кашлем и красными брызгами, которые на неизменно леденеют и с шелестом рассыпаются. Снег под ногами уже обильно раскрашен алой крошкой.
  Гигант чем-то размахивает у меня перед лицом, то ли хвастаясь, то ли желая предложить что-то чёрное и продолговатое. Надеюсь это не его детородный орган, вот было бы забавно, если у такого громилы он оказался бы настолько маленький и тонкий.
  Губы мои мимо воли расплываются в улыбке и сразу же трескаются от мороза. Кровь замерзает на зубах. Да я умираю от холода, но это не повод чтобы не посмеяться. К дьяволу крылатого монстра и морозное плато! Вытягиваю свободную руку и показываю им обоим средний палец.
  Это не смутило гиганта, скорее всего он даже не понимает оскорбительности моего жеста и продолжает настырно 'объясняться' на своём невероятном наречии из чудных видений и картин. Кажется предлагает помощь, но это, ясень пень, неточно. С тем же успехом он может предлагать оторвать мне голову.
  - Предложение, смерть, помощь, пища, просьба... - долетают до моего сознания обрывочные слова-видения, которые никак не выстраиваются в логическую цепочку.
  - Ну так помоги, - хриплю и по наитию добавляю. - Или давай помогу я.
  Может если монстр получит желаемое, то отстанет. Сам же втащил меня в эту белую пелену холода и смерти (мне это откуда-то точно известно), а теперь предлагает или просит помощь, придурок. Хозяин белого ада подымает свою ручищу выше и я хватаю чёрный тонкий отросток, что протягивает когтистая лапа.
  Это оказывается нож, короткий, с тонкой рукояткой, будто бы сделанной для детской руки. Я подношу клинок к лицу чтобы рассмотреть внимательнее, но веки окончательно смерзаются отнимая остатки зрения.
  Зато приходят новые образы. И боль. Вдоль ладони левой руки, на которой я подвешен, как кабанья туша на крюке, ползут режущие струны, тонкие и холодные, ещё более холодные чем крошащийся на зубах воздух. Пытаюсь кричать, но тщетно, лёгкие окончательно сбиваются в ледяной ком.
  Демон ослабляет хватку и я падаю, но прежде чем окончательно провалиться в серую хмарь, внезапно вспенившуюся под ногами, успеваю заграбастать одеревеневшими пальцами горсть сухого, колющего пальцы снега.
  Просыпаюсь и вскакиваю с кровати. Не смотря на лето и одеяло, которым я укрыт, мне холодно. Простыня и наволочка мокрые от маленьких кристаллов льда, которые быстро тают.
  Баюкая левую руку топаю в ванну оставляя на полу мокрые следы босых ног. Беру целлофановый пакет с полки и высыпаю в него скомканный белый шарик. Мягкий снег мгновенно твердеет покинув мою руку, от него расходится пар. Небрежно сворачиваю пакет и бросаю под раковину. Нужно будет потом не забыть переложить в холодильник, а то опять трубы промёрзнут.
  Открываю кран с горячей водой и задумчиво выдыхаю на зеркало над раковиной. По блестящей поверхности тот час разъезжается морозный узор, но быстро тает оставляя стекло просто запотевшим.
  Когда я засунул левую руку под струю кипятка, на внутренней стороне ладони проступили тонкие прямые линии из льда, идущие от запястья к кончикам пальцев. Под воздействием горячей воды они быстро растаяли и исчезли.
  - Пронесло, - снова выдыхаю на зеркало, теперь оно не покрылось изморозью как прошлый раз. - Ну и отлично.
  Подхватив пакет из под раковины топаю в кухню.
  Обычно этот сон навещает меня только если долго не бывать на 'этажах', а теперь почему-то приснился без причины. Я ведь был аж на 'третьем' вот только недавно... А что, кстати, сегодня за день недели? Нажимаю кнопку на кофейном автомате, а свободной рукой включаю 'рабочий' мобильник лежащий на столе. Вспыхивает экран с датой.
  - Пятница!? Вот чёрт! - две недели пролетели как взмах ресниц, даже опомниться не успел, а уже снова наступила очередная пятница. - Надо подвязывать с активным отдыхом.
  Тем более, что и свободные деньги заканчиваются, и отложенная сумма так и не пополнилась до нужной отметки. Хватит ждать простых заданий, пора браться за то, что приносит максимальную прибыль. Не люблю связываться с мажорами и богатыми 'папиками', от таких одни проблемы. Но вдруг Моцарту предложат большую цену и он отдаст артефакт другому покупателю. Маловероятно, но может случиться.
  Мобильник несколько раз трезвонит, получая сообщения о входящих пропущенных звонках. Ого. Штук двадцать за две недели набежало. В основном Дим звонил, но есть пара вызовов от Павла Семёновича - основного поставщика высокооплачиваемых заказов. Отлично. Будет из чего выбирать.
  Десяток 'пропущенных' от архимандрита Николая, и все за последние несколько часов. Случилось что-то? Чего это старец разошёлся? Хотя что у него может случиться? Нет, не буду перезванивать. Прибыли от святого отца всё-равно не дождёшься - одни благословения. Вот пусть ими и поправляет дела, а мне деньги нужны.
  Задумчиво покрутив мобильник в руке, набираю нужный номер.
  - Павел Семёнович? Здравствуйте. Кажется я окончательно созрел для помощи нашему 'другу', - последнее слово я особо выделил, показывая, что кем бы ни был упомянутый товарищ, никакой он мне не друг.
  - Здравствуй Серёжа, - приятный баритон профессионального юриста лучится доброжелательностью. Не смотря на свою деятельность, завязанную с щекотливыми делами и тёмными личностями постоянно нарушающими законодательство, Семёныч не растерял веры в людей. По крайней мере, в меня, после того как я помог его дочери. - Очень рад. Последнее время до тебя не достучаться. Проблемы?
  - Да какие у меня могут быть проблемы с такими-то связями? - это преференция Семёнычу, он способен урегулировать любые неприятности, словно тот человек из Кемерово, про которого пел Гребенщиков. - Так, обычные нудные трудности.
  - Знаю я твои нудные трудности, до сих пор иногда ночью вскакиваю, как ужаленный.
  - Нечего нарушать инструкции, - усмехнулся я. - Ладно, время идёт. Где? Когда?
  Договорившись нажимаю отбой, но отложить телефон не успел, тот сразу же разразился трелью.
  Абонент: Архимандрит Николай.
  Наверное получил сообщение, что включился мой мобильник. Теперь от священника не отвертишься. Старик умеет быть настырным, как экскаватор разгребающий снежные заносы. Так-с. Что бы он там не предлагал - вежливо, но твёрдо отказываюсь. Хватит уже в этом году благотворительности.
  Нажимаю зелёную кнопку на экране телефона.
  - Слушаю.
  - Здравствуй, Сергий, - отлично поставленный голос именует меня на старый манер, делая ударение на вторую букву. - Я уже с десяток раз звонил.
  - Привет святой отец.
  - Не называй меня так. Никто не свят, лишь один Господь! - сразу же возразил Николай. После определённых событий он очень ревностно относится к подобным вещам. И строго добавил, заочно отметая любые возражения. - Срочно приезжай, церкви нужна твоя помощь.
  - Вот почему, при нашем общении, у меня постоянно возникает чувство, что я вам рубь трояками должен, а?
  - Прости старого, - смягчился архимандрит. - Ничего ты мне не должен, это я в долгу. Но когда вера людская ослабевает кто встанет на защиту, не тот ли кому Господь вручил крест?
  - Ага, ага, - вкладываю в эти два слова максимум скептицизма. У меня множество догадок, что за существо ткнуло в мою руку клинок в ледяной пустыне. Но изучив сотни старых писаний, а так же по собственным ощущениям - это, и близко, не господь. - Сейчас очень много важных дел внезапно нарисовалось, так что...
  - Что для человека важно? Умерь гордыню свою, Сергий. Ибо написано... - дальше священник разразился длинной тирадой, смысл которой я благополучно пропустил мимо ушей.
  Переслушать и понять все словесные выверты одного из лучших выпускников духовной семинарии способен только такой же прожжённый семинарист-теолог. А спорить с архимандритом и вовсе неблагодарное занятие - через какое-то время вдруг осознаёшь, что вся твоя жизнь должна всецело принадлежать церкви. Проходили уже.
  - Короче, святой отец.
  - Не называй меня святым! - гаркнул Николай.
  Не то чтобы я нарочно пытаюсь вывести старца из себя. Он один из немногих священнослужителей, которых я действительно уважаю. Но старик часто забывается и начинает очередную проповедь о персте божьем и предначертании, будто разговаривает со своей паствой. Я же предпочитаю думать, что свободен в выборе, и уж точно никак не тяну на белого агнца.
  - Помнишь как помог мне во время нашего знакомства? - окончательно осознав с кем имеет дело и снова убедившись, что увещеваниями тут не помочь, священник перешёл к конкретике. - Нужно так же направить ещё одно чадо господне.
  - А сами что же?
  - Не могу вмешиваться. Единолично он должен выбор свой совершить.
  - Какой же тут 'единолично', если я буду помогать?
  - Не перекручивай, Сергий. Дело сие есть угодно Господу и...
  - Хорошими делами прославиться нельзя, - напеваю известную песенку из мультфильма, тонко намекаю на оплату. Это всегда переводит разговор в плоскость мирских денежных отношений, а архимандрит довольно прижимист, настолько, что часто решает справится с проблемой сам и не привлекать жадного меня.
  - Проси что хочешь, - неожиданно легко сдался Николай. - Сделаю.
  - Прям что хочу? - чуть не поперхнулся от удивления, видать сильно придавило архимандрита, раз разбрасывается такими обещаниями. Раньше он был более осторожен. И ведь действительно сделает, не обманет. Даже если потребую один из крестов со шпилей Храма Христа Спасителя. В голове сразу сформировалась догадка. - Родственник?
  - Племянник.
  - Ладно, помогу, но сегодня я уже занят. Давайте завтра-послезавтра.
  - Сегодня! - непоколебимо заявил старец.
  - Чёрт.
  - Не богохульствуй.
  - Простите. Но тогда ближе к вечеру, как освобожусь.
  - Жду звонка, - согласился священник и повесил трубку.
  Чёрт! Я же вроде собирался отказать. Всё эта его неожиданная фраза: 'Проси, что хочешь...' - выбила из колеи. Старик тонко чувствует как именно нужно вести беседу чтобы оппонент согласился. Настраиваешься, подготавливаешься к беседе, а в итоге архимандрит умудряется настоять на своём, каким-то образом обломав все твои настройки разом.
  Сразу вспоминается библейская бодяга о исходе евреев из Египта: К фараону приходит какой-то раб и требует отпустить израильтян в земли обетованные. Что в таком случае должен был ответить великий тиран древности?
  Я полагаю, что-то вроде: 'Отрубить наглецу голову! Немедленно!'
  Но фараон выслушивает Моисея, потом ещё и терпит десять казней, чтобы в конце концов таки отпустить всех рабов на волю. И опомнился он только через несколько дней, когда евреи удрали и догнать их уже не получилось. Чем правитель думал до того момента? Наверное тем же, чем я только что.
  
  * * *
  
  
  Чёрный 'BMW Х3' легко катит по узкой лесной дороге. Видно, что её проложили не так давно и, что удивительно для нашего государства, старались на совесть. Деревья обрамляющие колею красиво подстрижены чтобы ветки не задевали проезжающие автомобили. По краю проложена канавка для отвода дождевых вод - прям Европа, того и гляди гей-парад из-за угла покажется.
  Объясняется сие диво просто - это полузакрытый дачный массив под боком у столицы. Здесь не задерживают проезжающие автомобили и не требуют документы, по пути нет ни одного поста охраны или шлагбаума. Но купить на этой земле участок - нереально, если нет 'мохнатой лапы' там где нужно. Кто попало тут просто не ездит - незачем.
  Загородная дорога, без единой выщерблены и ямы на асфальтовом покрытии, упёрлась в громадный забор из красного кирпича. Чуть дальше мощные стальные ворота на колёсиках, подвешенные к фигурной арке. Видимо, открываются автоматически при помощи скрытых двигателей. Сейчас это чудо инженерной техники наглухо закрыто. Ни щелей, ни просветов. Только серый квадрат решётки переговорного устройства бликует красным огоньком.
  BMW остановился перед воротами. Охранник-водитель - широкоплечий, двухметровый здоровяк, вылез из машины, совсем чуточку припадая на левую ногу подошёл к красному огоньку, и нажал кнопку вызова. Коротко переговорил с устройством, вернулся и приоткрыл заднюю дверь.
  - Серый, короче охрана говорит, что дальше пешком.
  - Начало-о-ось, - вот поэтому я и не люблю связываться с толстосумами, разбогатевшими в лихие девяностые. Среди них много бывших уголовников, у которых весьма специфические представления о гостеприимстве. - Ну, ладно, пешком, так пешком. Багажник открой.
  Я выбрался из машины и склонился над содержимым багажного отделения. Достал чёрный кожаный саквояж, приподнял плащ, но немного подумав отбросил его назад. На улице тепло и, не буду же я, в самом деле, соваться на 'третий'.
  - Тьфу, тьфу, тьфу, - сплёвываю через левое плечо.
  - Мне с тобой? - водитель спросил вполне нейтральным тоном, но по немного сжатым губам читается, что идти ему очень и очень не хочется.
  - Да сам справлюсь. Охраняй машину, а то уведут ещё.
  - Здесь? Третью бэху пятого года? Битую? - он провёл носком ботинка по оцарапанному переднему крылу автомобиля. - Тут такие на мусорник выбрасывают.
  - Умеешь ты поднять настроение, Дим.
  Я направился к воротам, с краю в них уже открылась небольшая калитка из которой выглядывает амбал-охранник с кривым шрамом через всю харю.
  - Документы можно? - требовательно протягивает лапищу.
  - Что? - от возмущения саквояж, с широкой застёжкой, похожей на рыбий рот, чуть не выпал у меня из руки. - Ты серьёзно? Была договорённость о встрече, меня ждут, а тебе документы? Звони хозяину.
  - Так это... - толстые сосиски пальцев задумчиво чешут репу. При мысли о необходимости беспокоить хозяина суровое выражение на лице охранника сменилось озабоченным. - Да, ладно. Раз заранее договорено. Проходите конечно.
  Широкими, решительными шагами направляюсь внутрь двора. Амбал семенит за мной, словно побитый пёс.
  Во дворе трёхэтажная вилла отделанная дорогим клинерным кирпичом серого цвета. Высокие окна, широкая веранда, по углам строения высятся островерхие башни. Прямо замок, а не дача.
  На крыльце прогуливаются ещё два охранника в серых пиджаках. У обоих в руках помповые ружья. И это при том, что по всему периметру забора камеры, которые 'смотрят' не только наружу, но и во внутрь. Зачем светится посреди двора с оружием? Элемент устрашения? Можно подумать сейчас девяностые и во всю идут бандитские разборки. Танк бы ещё загнали и ДЗОТ построили.
  Поднявшись по ступеням крыльца упираюсь в фигуру охранника, преградившую путь к входной двери. Взмахом ружья он показал мне приподнять руки для досмотра.
  - Вы охренели? - поочерёдно обвожу всех охранников пристальным взглядом. Может хоть кто-то умнее двух других? Но на лицах всей троицы одинаковое тупое и упрямое выражение.
  - Не ерепенься, парняга.
  - Иди в задницу, - я резко развернулся и уже шагнул обратно, но тут хлопнула входная дверь.
  - Что за дела? - в проёме появился невзрачный, лысый мужичок в белой рубахе с закатанными рукавами. Руки на его теле смотрятся чужеродно. Мощные, с широкими сильными ладонями и обильно покрытые татуировками. Глянул на меня. - Сергей Сергеевич?
  - Да.
  - Опаздываете. Бобёр уже зажда... В смысле, Григорий Анатольевич ожидают.
  - А я передумал, - злобно зыркаю на застывших амбалов с ружьями. - Не собираюсь проходить процедуру обыска на даче каких-то уголовников.
  - Что? - мужичок мельком глянул на охрану. По тому как те понуро опустили взгляды стало понятно, кто именно тут главный. - Вы очумели, придурки?
  - Так это... - попытался оправдаться один из троицы. - Положено же.
  - Завались, - гаркнул лысый и повернулся ко мне. - Прошу прощения, Сергей Сергеевич, это мой косяк. Должен был лично вас встретить, но забегался. Не обижайтесь, входите пожалуйста.
  - Я не обижаюсь, - нагло плюю на ступеньки. С уголовниками нужно разговаривать учитывая жаргон, иначе уважать не будут. А 'обиженных', как говорится, через шконку перегибают. - Я огорчаюсь.
  - Понял, - кивнул лысый.
  Проворно юркнул из прохода наружу и, почти без замаха, врезал детине, что предлагал мне поднять руки, в челюсть. Причём так виртуозно, что никто и понять ничего не успел. Честно говоря, я думал, что для кабана-охранника такая плюха как комариный укус мамонту, но амбала повело, он сделал пару неуверенных шагов, пытаясь сохранить равновесие, и вдруг рухнул как подкошенный. Судя по выражению морды лица - чистый нокаут.
  - Улажено? - вопросительно улыбнулся лысый.
  - Вполне.
  - Тогда прошу за мной. Бобёр... тьфу... Григорий Анатольевич ждёт.
  Внутри дома роскошь и уйма дорогостоящего антиквариата. Видно, что хозяину некуда девать деньги и он скупает любую старую рухлядь, даже если она не подходит к интерьеру.
  Полы укрыты мягкими коврами, на стенах разнообразные картины вперемешку с иконами. По углам канделябры чередуются с торшерами. У длинной стены камин с лепниной, а над ним фото мордатых дядек без рубах, но зато в синих наколках. Стулья с изогнутыми спинками возле округлого дивана. Весь антураж - работа сумасшедшего дизайнера. Даже я бы такого выгнал взашей, хоть и не очень разбираюсь в обстановке жилищ.
  Посреди холла широкая лестница ведущая на второй этаж. Лысый показал идти наверх и, когда мы поднялись, остановился возле большой двустворчатой двери из морёного дуба.
  - Секундочку, - приоткрыв дверь засунул голову и заговорил с кем-то внутри. - Пришёл. Ага.
  - Входите, - кивнул, показывая на проход.
  Шире створки он так и не открыл и мне пришлось протискиваться в узкую щель. Тоже наверное какая-нибудь проверка, которых в уголовной среде не счесть, но я про такую не слышал. Буду считать, что один из экзаменов на 'авторитета' мной благополучно запорот, но долго общаться со всей этой братией я не намерен, так что - плевать.
  Кабинет хозяина ничем не отличается от обстановки холла. То же нагромождение стилей. Безвкусица. Моцарт бы умер от одного взгляда на подобный бедлам.
  Владелец оценивающе прошёлся взглядом по моему дорогому костюму. Хмыкнул разглядывая саквояж.
  - Думал ты поздоровее будешь, - вместо приветствия выдал вор в законе с погонялом 'Бобёр'. Во время разговора он странно сжимает губы, будто что-то пряча во рту. - Адвокат базарил сразу определишь сможешь помочь или нет. Но что-то не похож ты на лепилу.
  - И вам здрасте, - кивнул я, подошёл к столу со стеклянной столешницей, поставил на него саквояж, отодвинув несколько бутылок с дорогим алкоголем. - Я и не лепила.
  Скосив взгляд на мужика осмотрел его. Широкий, крепко сбитый, с пудовыми кулаками и косым шрамом у левого виска. Стать авторитета прямо пышет силой, такой если в челюсть двинет, то нокаутом не отделаешься - загремишь на кладбище. Но под глазами заметны мешки от постоянного недосыпа, а на лице признаки усталости человека, который давно и безнадёжно борется с неизлечимой болезнью. Губы, опять же, странно морщит.
  Ну и как вишенка на троте, над его плечами едва заметное прозрачное тёмное марево, наподобие плаща развеваемого ветром. Плещется и клубится протуберанцами, словно уродливая клякса. Однозначно мой клиент.
  - Так что скажешь? - по хриплому голосу не определить волнуется авторитет или нет.
  - Помогу, иначе сразу бы ушёл, - протягиваю ему кожаную маску с ремешками. - Оденьте.
  Бобёр принял маску, скептически покрутил в руках, не спеша надевать. Честно говоря, это переплетение кожаных ремешков и застёжек очень похожее на игрушку для БДСМа, я и сам бы поостерёгся натягивать себе на лицо без веских причин.
  - Что-то попахивает голимым разводняком, - резонно заметил клиент.
  - Григорий Анатольевич, - подобный разговор у меня далеко не первый, а потому фразы давно подобраны, проверены на практике и заучены. - Вы меня не по объявлению в дешёвой газетёнке нашли, верно? Вам меня порекомендовал уважаемый человек. Вы ему доверяете?
  - Семёныч зря трепаться не будет, серьёзный мужик, - согласился авторитет ещё раз осмотрев маску.
  - Тогда давайте не будем спорить. Или делаете как я говорю, иди прощайте.
  - Ладно, - собственно я и не сомневался в ответе. Куда ему ещё деваться с неоперабельной астроцитомой головного мозга? Небось все дорогие зарубежные клиники уже давно списали как неизлечимого. - И больничную карту не посмотришь?
  - Я не врач, - вынимаю из саквояжа короткие потрёпанные ножны и пристёгиваю к поясу. - Не разбираюсь в медицинских писульках.
  - И как лечить будешь?
  - Секрет фирмы.
  Что ещё с собой взять? Пожалуй ничего. Судя по прозрачности мерцающей тени над головой клиента, задача не сложная. Мелкий бес 'удачно' приклеился - всех дел на пару взмахов.
  Хотя, лучше перестраховаться. Мало ли, а вдруг 'солдат'? Достал резиновую грушу с пробочкой, переложил в карман пиджака. А ещё вынул металлический держатель, похожий на школьный циркуль и серебристую зажигалку 'Zippo'.
  Чирк. Пламя неожиданно заиграло оттенками зелени и бирюзы - в зажигалке совсем не бензин. Поджигаю маленький беловатый шарик на конце держателя. По комнате распространяется специфический запах.
  Широко размахивая рукой, окуриваю дымком себя и клиента.
  - Это что?
  - Ладан.
  - Зачем?
  - Чтобы от нас пахло ладаном, - неопределённо пожимаю плечами.
  Долго уламывать клиентов не приходится. Люди столкнувшиеся с неизлечимой болезнью готовы следовать любой чепухе чтобы излечиться. Читают молитвы, гладят дельфинов, пьют мочу, приносят жертвы, соглашаются с любой ахинеей.
  Это потом, после обряда, Бобёр начнёт орать, что я его кинул и всё это глупый театр для лохов. На что я ему скажу, что деньги сразу отдавать не нужно. Пусть поедет в любую клинику, убедиться в излечении, а уже после расплачивается. Это его охладит. Всех охлаждает. Ну, а затем, за деньгами приедет Павел Семёнович. У адвоката имеется куча убедительных доводов для подобных клиентов и комиссию он с меня не берёт. Заодно избавляет от последующего настырного внимания со стороны нервных персон.
  Так что без долгих разглагольствований и объяснений, которые всё-равно ничего не объяснят, я помог клиенту надеть маску закрывающую глаза.
  Специальные ремешки плотно закрепляют шоры, чтобы нельзя было подглядывать. Изначально я просто просил людей зажмуриться и ни в коем случае не открывать глаза и не смотреть. Из десяти клиентов моей просьбе последовали ... ноль. Ровно - ни одного.
  Каждый считал себя самым умным на свете и думал, что ничего плохого не случится, если немножечко поглазеть. Одним-то глазком можно. Если что, то его всегда можно опять закрыть. Так-то оно так, но есть проблема - обратно 'развидеть' увиденное уже нельзя.
  После череды курьёзных случаев я стал использовать кусок плотной материи на манер повязки. Однако она тоже не даёт гарантии полной слепоты. То съехала, то неплотно прилегла, то клиент сорвал неосторожным движением.
  Пришлось изобрести целую сбрую с ремнями и защёлками. Такую запросто не снять. У меня, по крайней мере, быстро не получается. Сейчас на Бобре будет первое полноценное испытание, так сказать, в полевых условиях.
  Затянув последние ремешки, кратко инструктирую клиента.
  - В точности выполняйте все мои распоряжения. Чтобы ни случилось, не волнуйтесь. Вам ничего не угрожает. Посторонние звуки и запахи всего лишь происки вашего воображения. На самом деле ничего такого нет, а за дверьми ваша охрана, так что... Относитесь к происходящему спокойно.
  - Ну ты прям циркач и фокусник. Главное чтобы сработало.
  - Это уже моя проблема. Начнём.
  Отработанным движением провожу сверху вниз позади клиента. Рука встречает лёгкое сопротивление, будто ведёшь ею по глади воды. Ладонь остро режет холодом тонкой струны. С лёгким гулом пространство под моими пальцами расходится в стороны, словно я разорвал висящую в воздухе штору, а за ней оказалось другое помещение.
  Та же комната, только сгустились сумерки, ковёр на полу посерел, мебель перекосило, на стёклах проступили трещины. За окнами, вместо весёлой зелени, блеклая желтизна осени. Ветер срывает листья, подхватывает их и уносит в никуда.
  В дальнем углу зашевелились две непоседливые тени. Серые сгустки размером с кошек. Деловито снуют вдоль стены, слепо тычутся друг в друга, упираются в преграды и тихонько пофыркивают.
  'Этаж первый' - простой. Хорошо бы им всё и закончилось. Но так бывает редко.
  Осторожно беру клиента за плечи и подталкивая, заставляю сделать несколько шагов назад, прямо в разрыв с изменённой реальностью. Завоняло затхлостью, гнилью и плесенью.
  - Что за хрень? - поморщился авторитет принюхавшись.
  - Издержки производства, не волнуйтесь, всё в порядке.
  - Да я и не волнуюсь, - храбрится Бобёр. - Это ты волнуйся. Если что, тебе отвечать.
  Изменений происходящих вокруг он не видит, не то уже началась бы обычная истерика и ругань с мордобоем и попытками убежать. Значит маска работает.
  Тени за плечами клиента стали более объёмными и мрачными, но стоит сосредоточить на них взгляд - исчезают. Пакость какая. Придётся идти глубже. Но что-то такое я и подозревал, а потому не очень опечалился.
  Снова провожу рукой сверху вниз, теперь уже перед лицом клиента. За его спиной стена и дальше отойти не получится. Нужно было его сразу в центре комнаты поставить. Ну да ладно.
  Левую ладонь режет ещё одна ледяная струна. Теперь сопротивление ощущается сильнее, как будто разрываешь тонкое полотно. Пальцы теряют чувствительность от холода. Открывается проход на 'второй' этаж.
  Два шага вперёд и мы оказываемся посреди полуразрушенного дома. Потолок светлеет проломами, ковёр исчез, а доски пола покорёжено вывернулись. Мебель валяется вдоль стен трухой и щепками. Стёкла выбиты и порывы горячего ветра несут в помещение оранжевые искры. Жарко. Пахнет раскалённым камнем, горелой древесиной и прогорклым жиром.
  А за окнами деревья тянут в ярко-красное небо обрубки голых ветвей, сквозь обвалившуюся стену видны несколько худых фигур, жмущихся к их сухим стволам. Руки странных созданий так длинны, что достают до земли. Кривые головы тянут морды по ветру, пытаясь унюхать гостей. Хорошо, что я заранее окурил нас ладаном, горлумы чуют лучше собак.
  Бобёр забеспокоился и попытался вытереть выступивший на лбу пот. Я перехватил его руку, не хватало ещё чтобы маску сдёрнул.
  - Что-то мне как-то...
  - Всё в порядке, Григорий Анатольевич, - мягко прижимаю его руки по швам. - Не двигайтесь. Это воображаемые чувства, проявляются у всех по разному. Скоро всё кончится.
  Однако, как на зло, тень за плечами клиента осталась почти без изменений. Такая же полупрозрачная хмарь исчезающая стоит только сосредоточить на ней взгляд. Неужели придётся соваться на 'третий'? А я и плащ не захватил. Собственно, если бы знал заранее, запросил бы в два раза больше денег, а то и вовсе отказался бы. Но теперь уже отступать и торговаться поздно. Нет, ну какое безобразие, а? Второй раз в течении трёх недель.
  Решительно выдыхаю и снова открываю проход. Глубже. Ладонь рвёт лютым морозом. Рука немеет по локоть. Создаётся чувство, что я голыми пальцами срываю со стены уже твердеющую, но ещё влажную штукатурку. Пальцы несколько раз соскальзывают и приходится повторять движение несколько раз. Наконец за спиной клиента появляется разрыв. 'Третий этаж'. Там уже нужно будет действовать быстро. Если жрущая Бобра тварь живёт аж на 'третьем', долго раздумывать она мне не даст.
  Подталкиваю клиента в портал. Жара резко сменяется промозглой прохладой. Стены окончательно сминаются, превращаясь в кучи мусора. Сквозь остатки пола торчит исковерканный колючий кустарник. Крыша полностью исчезла, открыв нереальное фиолетовое небо с разводами застывших молний. На небе ни облачка, но тем не менее, постоянно моросит противный мелкий дождик. Даже не капли, а водяная пыль.
  - Замри, - шиплю я на заёрзавшего авторитета, которому на лицо попала влага. - Ни звука.
  Клиент послушно затих. Над его плечами возвышается тёмная туша. Чем-то она смахивает на голову слона, хобот которого воткнулся Бобру в шейные позвонки. Вместо ушей из слоновьей головы тянутся паучьи лапы, растопыриваются в разные стороны, постепенно истончаются и исчезают вдали, словно линии электропередач в тумане. Шесть лап - значит ещё шесть жертв. Они могут быть где угодно, но это сейчас не важно.
  Я смотрю на спящего демона в упор и он начинает чувствовать моё присутствие.
  Выхватываю клинок из ножен. Легко запахло вишней. Тонкая прямая рукоять почти в два раза длиннее лезвия. Само лезвие - криво обломано на конце, остался лишь жалкий кусочек, сантиметров десять. Таким я 'слона' ну ни как не одолею. По крайней мере быстро, пока он не окончательно проснулся.
  Остаётся 'тяжёлая артиллерия'. Дорого конечно. Но здоровье дороже. Выхватываю из наплечной кобуры пистолет похожий на '"Glock"'. Металл отливает золотом. На ствольной коробке выгравированы два переплетающихся синих дракона. Таких как изображает восточная мифология - длинные змеи с лапами.
  Глаз демона-слона приоткрывается. Подношу к его зрачку ствол. Бах! Эхом разносится выстрел. Тёмное буркало разлетается жирной смолой. Хобот с чавканьем вырывается из спины клиента, а я уже размахиваю обломанным клинком, отсекая тонкие лапы отростки, соединяющие демона с другими жертвами.
  Без подпитки монстр быстро издохнет, слишком много энергии вложил в захваты. Запасы и защиту наращивать не стал, а жертв нахватал аж целых семь, хапуга. Жадных демонов убивать проще всего. Туша уже оседает на землю, брызжа тёмной кровью и постепенно истаивая.
  Одного я не учёл. Клиент - бывший уголовник. Ему отлично известен звук выстрела. Небось неоднократно 'нюхал порох' на бандитских стрелках. Потому он не просто упал и закрыл голову руками, как и положено человеку с маской на лице, у которого над ухом прогремел выстрел. Он ещё и проворно откатился в сторону, подпрыгнул, мгновенно (вот гадство, а я столько возился) сорвал маску и ломанул куда глаза глядят. Ошалело таращась на окружающий ландшафт.
  - Стой! - да куда там, прётся сквозь сухой кустарник, как лось сквозь чащу, подымая пыль, пиная битые кирпичи и ломая ветки. - Идиот.
  На звук выстрела уже сбегаются горлумы. Один сунулся ко мне, но получил обломанным клинком по черепу и с воплем отскочил. Тихо шагаю подальше от эпицентра прозвучавшего выстрела. Бежать нельзя, звуки шагов удивительно далеко разносятся по 'третьему этажу'. Это лишь привлечёт ещё больше внимания. И хорошо если это будут обычные солдаты вроде горлума.
  Бобёр, истошно матерясь, отбежал метров на двадцать. За ним увязалось уже двое солдат. Растопырили длинные руки, тянутся к вожделенной пище. Авторитет запнулся на ровном месте и упал. Всё. Конец клиенту. Как теперь объяснять охране куда запропастился уважаемый Григорий Анатольевич? Впрочем, можно ничего и не объяснять, а выйти в другом месте. Пусть теряются в догадках. Но какой удар по моей репутации. Пришёл лечить, а сам выкрал.
  - Дьявольщина.
  Однако, Бобёр продолжил меня удивлять. Всё-таки воровская жизнь приучает быстро соображать. Он не только, проворно для своего телосложения, перекатился и поднялся. Но ещё и умудрился врезать близко подобравшемуся горлуму ногой в челюсть. Тот как раз удобно встал на четвереньки, глупо подставившись. Тоже, видать, не ожидал от моего клиента такой прыти.
  Монстра откинуло назад и он врезался в своего товарища, они злобно сцепились между собой, а Бобёр помчался ко мне, на ходу выкрикивая:
  - Стреляй! Стреляй, твою мать! - его вопли привлекли ещё трёх солдат, появившихся из-за ближайших деревьев.
  
  Глава 2
  
  Я приложил палец к губам и состроил злобное лицо, призывая к тишине. Если он будет так орать, то скоро тут соберётся уйма не очень приятного народу, тогда и пулемёт не поможет. Авторитет понятливо заткнулся, даже начал стараться бежать не так громко топая.
  Вынув из кармана резиновую грушу я метнул её немного в сторону, чтобы она упала перед преследователями. Ударившись о землю тонкая резина лопнула и разбрызгала вокруг вонючую чёрную жижу. Бегущие за Бобром солдаты, притормозили заинтересовавшись новым ярким запахом.
  Я перехватил подбежавшего клиента под руку, жестами показал не шуметь и поволок к обвалившейся стене на месте его крутого дома. Григорий Анатольевич пучеглазо пялиться вокруг, нервно и тяжело дышит. Похоже подобного беспредела на бандитских стрелках с ним не случалось.
  - Какого хрена происходит? - прошептал авторитет, так тихо, что я больше понял по движению губ чем по звуку. Поэтому вместо 'хрена' могло быть и любое другое, созвучное слово.
  - Издержки профессии, - так же тихо прошептал я. - Не смотри на них. Ты видишь их - они начинают видеть тебя.
  - Давай вытягивай нас, - нервно дёргает меня за рукав, с силой опустив взгляд вниз.
  - Меньше нужно было бегать и орать. Теперь нам надо туда. - Показываю на почти растаявшую тушу 'слона' и пятёрку горлумов, лижущих смолоподобную черноту на месте его гибели. - А там людно.
  Можно, конечно, выйти и в любом другом месте, но 'третий этаж' в этом отношении довольно непредсказуем. Можно вынырнуть где-нибудь посреди широкого озера Байкал. Чёрта с два потом выгребешь к берегу без лодки или плота.
  - Так мочи их и вперёд, - предложил Бобёр кивая на пистолет в моих руках. Сразу видно, что произносить подобные фразы ему не впервой. Одно слово - уголовник.
  - Мочи, - убираю '"Glock"' с синими драконами подальше от клиента, а то ещё подумает, что легко получится его отнять, были уже прецеденты. - Каждый выстрел из этого ствола стоит десять штук баксов, сильно не намочишься.
  - Я плачу. Только вытащи, - крепко сжимает моё запястье, в знак особого расположения и твёрдости обещаний.
  Ага, как же. Это они тут все такие покладистые: бей посуду - я плачу. А потом, оказавшись в уюте собственного дома, резко осознают, что всё происходящее могло быть хитрым гипнозом или наведёнными галлюцинациями. Начинаются разборки и Павлу Семёновичу приходится попотеть, чтобы выдрать лишнюю копейку из загребущих лап быстро поумневших клиентов.
  Впрочем, выбор действительно не богат. Придётся раскошелиться.
  - Действуем быстро. Ни на шаг не отходи. Делай то же, что и я. След в след ступай. И не смотри на них. Смотри мне в спину.
  - Понял, - кивнул авторитет, рывком отводя взгляд от своры горлумов лакающих растёкшуюся по земле тушу демона. Повезло нам, что есть такой мощный источник 'запаха' напрочь перебивающий солдатам нюх.
  Кстати, авторитет положительно начинает мне нравиться. Обычно клиентов приходится целый час успокаивать, потом ещё час убеждать беспрекословно меня слушаться, но успокоившись и согласившись следовать инструкциям, они всё-рано продолжают нервничать и безбожно тупить. Бобёр разительно отличается от серой массы большинства. За минуту сообразил, что нужно подчиняться, а не ерепениться. Не даром вор в законе - умеет быстро принимать новые правила игры и выживать в сложных условиях.
  Тихонько прокравшись на более открытое место я остановился в тридцати шагах от пирующих монстров. Бобёр налетел на меня сзади, чуть не сбив с ног. Но одёргивать его я не стал, главное чтобы вел себя как моя тень.
  - Эй уроды, я тут! - смотрю прямо на сайку горлумов.
  Собственно, глаз у них нет, но чужой взгляд они чувствуют хорошо. Несколько голов оторвалось от чёрной лужи, широкие ноздри жадно потянули воздух.
  'Свежая пища? Иду!'
  Один, второй, третий. Поочерёдно отвлекаясь от трапезы солдаты срываются с места и всё больше ускоряясь двигаются к нам. Наконец последний бросил вылизывать землю и побежал за остальной сворой.
  Синие драконы изрыгнули пламя в двух ближайших монстров, те уже почти дотянулись до моего пиджака загребущими лапами. Пули отбросили нападающих назад, а остальных немного оглушил звук выстрелов, заставив сбиться со следа. Воспользовавшись небольшой сумятицей я отступил немного в сторону и в упор расстрелял ещё двух солдат.
  Из-за дальних деревьев показались новые длиннорукие фигуры. Услышали шум и спешат присоединится к общему веселью. И оно не заставило себя ждать. Уцелевшие горлумы устроили свалку за возможность пожрать павших товарищей. Нужно убираться пока потасовка не переросла в серьёзное столкновение. Тогда на огонёк может заявится кто-нибудь пожирнее и лакать мертвечину он не станет, сразу заметит 'свежатину', в виде двух людей, которых тут и быть не должно.
  Я схватил Бобра за полу пиджака и понемногу начал отступать к месту гибели 'слона'. Там уже почти ничего не осталось, всё вылакали падальщики. Шаг за шагом мы оказались у еле видимого чёрного пятна на перепаханной когтями земле.
  Открывать ворота обратно, всегда труднее. 'Штукатурка' подсохла ещё больше, стала более плотной и чтобы порвать её приходится прилагать усилия. Обжигающий ладонь холод раздирает кожу пальцев, морозные струны впиваются в кости. Но я продолжаю настырно тянуть и ломать. Наконец, проход на 'второй этаж' повис в воздухе рваной линией. На плечи навалилась усталость, но отдыхать некогда. Вокруг уже стоит разноголосый вой драки.
  Давненько я не оставлял после себя в аду такой свалки. Теряю хватку что ли?
  Юркнув в разрыв портала мы оказались в окружении десятка принюхивающихся горлумов. Смерть демона и последующая драка на 'третьем', оставила след и на круг выше. Тут тоже собрались голодные падальщики, привлечённые лакомым запахом. Уродливые головы в унисон встрепенулись учуяв близкую добычу. Обжигающий порыв воздуха разнёс наш запах вместе с оранжевыми искрами.
  - Твою за ногу! - раздумывать некогда. Монстры и так были возбуждены отголосками с 'третьего', а при нашем появлении враз замерли и раздули ноздри. Тут уже и ладан не поможет - унюхают быстро.
  Я прыгаю и на лету хватаю авторитета в охапку. Толчок. Горячие искры, медленно парящие вокруг, резко слетаются к нам, оставляя за собой светящиеся дорожки. Попадая на одежду они прожигают её. Но вместо ожогов в тело впиваются толстые морозные иглы, выворачивающие суставы и ершом проникающие в позвоночник.
  Сцепившись с Бобром в многорукое нечто, мы покатились по выцветшему ковру кабинета и врезались в тумбочку. Трухлявая древесина хрустнула и рассыпалась ворохом обломков.
  'Этаж первый' - простой. Перекошенная мебель, потрескавшиеся стёкла, но нет горлумов и горячего ветра. Почти безопасно.
  Можно передвигаться между этажами и так - в прыжке. Но это отнимает уйму сил, словно я пробежал километр на ускорение. 'Прыгать' нужно с умом, иначе рискуешь оказаться перед очередной неприятностью выжатым, как лимон, и без возможности 'бежать' дальше. Хорошо хоть сюда волны гибели 'слона' не докатились.
  В дальнем углу так же деловито шушукаются две тени-кошки, но на гостей внимания не обращают. Жители 'первого этажа' вообще не очень агрессивны, если их не трогать, но далеко не так безобидны, как кажутся.
  - Мы ещё не дома, - констатировал Бобёр, оглядев обстановку.
  - Остался один шажок. Сейчас отдышусь и продолжим.
  Видя, что я вполне спокойно прислонился к стене и отдыхаю, авторитет с интересом принялся осматриваться. Естественно, его внимание привлекли тени в углу.
  - А это что за твари? - он опасливо шагнул поближе ко мне.
  - Миньёны.
  - Где-то я уже слышал такое.
  - Я их стал так называть после того, как посмотрел мультфильм 'Гадкий я'. Там такие жёлтые придурки, тоже безбашенные и нерасторопные.
  - А... точно-точно, - закивал авторитет, неужели он тоже смотрел этот мультик?
  Передохнув десяток минут, я не спеша отрыл портал на 'нулевой'. Короткий шаг и мы снова оказались в обычном кабинете Григория Анатольевича. В тот же миг с грохотом рассыпалась тумбочка - копия той, что мы неосторожно разломали на 'первом'.
  На звук в кабинет влетел Лысый. Уставился на нас и выхватил из-за пояса пистолет. Естественно, направил ствол на меня.
  - Что за дела? - с подозрением переводит взгляд то на Бобра, то на меня, то на обломки тумбочки.
  Картина маслом: Два запыхавшихся человека. Костюмы испачканы, штаны изодраны. Обувь заляпана чёрной смолой. Волосы мокрые, будто мы побывали под дождём, но от одежды валит парок, словно мы вышли из парилки. Бобёр снял прожжённый в нескольких местах пиджак и небрежно бросил на пол у окна.
  - Всё в поряде, Лысый.
  - Ага, - кивнул тот, но оружие не убрал, а с подозрением прищурившись продолжает поглядывать на развороченную тумбочку и ворох упавших с неё журналов.
  - Свали Лысый, - Григорий Анатольевич подошёл к столику со стеклянной столешницей, схватил первую попавшуюся бутылку, налил половину рюмки, подумал, долил до полной и не кривясь выпил.
  Главный охранник понятливо кивнул, однако с места так и не сдвинулся и пистолет тоже не спрятал.
  - Да твою же мать! - гаркнул Бобёр и запустил в Лысого початой бутылкой.
  Она врезалась в стену у двери и разлетелась осколками, заляпав обои алкоголем.
  - Понял, - просиял охранник, вышел и осторожно прикрыл за собой дубовую дверь.
  - Видал? - кивнул ему в след авторитет. - Такой не продаст.
  - Верю, - осклабился я и устало упал в кресло у камина, закатал рукав и принялся растирать руку, онемевшую до самого плеча. Ногти синие, как у покойника.
  - Выпьешь? - показал пустую рюмку авторитет.
  - Не, спасибо.
  - Да ладно тебе, - Бобёр принялся наливать в стопки из другой бутылки. - Махни чуток, за знакомство.
  - Мне нельзя, алкоголь ослабляет ментальные барьеры.
  - И что?
  - И меня начинают видеть...
  - А... - он глотнул из своей стопки, постоял немного и, махнув рукой, влил в себя и ту, что наливал мне. На его лице быстро сменяясь промелькнули гримасы, словно он опять пережил все недавние события. - Так я теперь это... здоров?
  - Почти. Опухоль никуда не делась, но причина её вызвавшая устранена. За пару недель всё рассосётся, может пару месяцев. От организма зависит.
  - Понятно.
  - Проверишься в клинике, тогда и заплатишь, - добавил я, на корню пресекая возможные разговоры о 'разводах' и 'кидании лохов'.
  - О чём базар, братан?
  Бобёр опрокинул ещё одну рюмку и, совершенно не опьянев, направился к широкому шкафу во всю стену кабинета. Открыл дверцу, за ней обнаружился большой сейф. Авторитет поколдовал над ним, вскрыл бронированную заслонку и принялся таскать к столику пачки сто долларовых купюр.
  На прозрачной столешнице выросли две башенки по десять пачек - двести тысяч. Что-то вспомнив, клиент небрежно положил сверху ещё пять пачек. По десятке за каждый выстрел. Заплатил даже за тот, которым я ухлопал слона.
  - Я своё слово держу, - бросая последнюю из пяти упаковок заявил авторитет.
  - Не сомневаюсь. Просто обычно клиенты думают, что я их загипнотизировал.
  - Ну я же не фраер, - усмехнулся Бобёр. - Глюки от реала отличаю.
  - Приятно иметь дело с понимающим человеком.
  - Так что? Значит мы болеем потому, что к нам при... присасываются такие уроды?
  - Не всегда. Часто люди болеют просто потому, что болеют, - встаю с кресла и принимаюсь перекладывать деньги в саквояж. - И тогда я не могу помочь. Я не врач.
  - А как они цепляются? - после очередной накладки с маской, в клиентах просыпается интерес к моей работе. Многим хочется узнать как избежать подобных 'заболеваний' в будущем. Это понятно и я не отказываю в ответах, до определённой степени, понятное дело.
  - Плохие места, проклятия, нарушенные или неправильные обряды, - неопределённо пожимаю плечами. - Ну и грехи, наверное.
  - Проклятья? - сразу вычленил нужное слово Бобёр. - То-есть можно подсадить такую гадость специально? Ты так умеешь?
  Типаж авторитета понятен - такие люди из всего стараются извлечь выгоду. Дальнейшее развитие разговора мне тоже известно - будет вербовать. Но ничего не выйдет, чёрта с два ему, и не таких обламывали. Все возможные доводы я давно слышал и на каждый уже придумал сотню вразумительных отказов. На крайний случай есть Павел Семёнович, он уж точно у любого отобьёт охоту нанять меня для грязных делишек.
  - Предположим умею, - в упор гляжу на Бобра, чтобы он точно уверился, прочитав на моём лице: 'Умею не сомневайся'. - Где мы по твоему только что были?
  - В аду? - сказано с неуверенностью и толикой опасений, его привычный мир дал трещину. Оказывается ад действительно есть? Ой-ой.
  - А куда попадают после смерти грешники? Разные там проклинатели или убийцы?
  - Эээ... - и вот тут на его лице отразился настоящий испуг.
  Тоже знакомая реакция. Он ведь 'вор в законе'. У него за плечами убийств вагон и маленькая тележка, иначе он бы просто не дожил до коронации, и уж тем более не стал бы богачом.
  Приятно предполагать, что где-то там, за границей жизни, есть райские кущи и всё такое. И куда мы обязательно попадём, если будем верить и раскаиваться. Совсем другое дело - точно знать, что есть АД, куда тебя упекут за 'шалости'.
  Лицо Григория Анатольевича посерело. Треснувший было мир разлетелся вдребезги. Осколками вывалив на голову все те трупы, что законник оставил на пути к богатой жизни. Проняло. Подозревать о наказании и ткнуться мордой в его неотвратимость - разные вещи. Испуг сменился ужасом, а потом безысходностью.
  - Что же теперь делать-то? - потерянно промямлил авторитет, выронив рюмку.
  Она бесшумно ухнула в толстый ворс дорогого ковра, вместе с надеждами и мечтами о будущем. Всё. Теперь он и не вспомнит, что минуту назад хотел заставить меня подрабатывать на себя. Теперь у него совсем иной круг проблем. Главная из которых: Как не попасть в пекло?
  И ведь я не говорил, что мы побывали именно там или, что грешники туда попадают после смерти. Откуда мне собственно знать? Я не Господь Бог и даже не ангел. Я просто задал наводящий вопрос, который меня, надо признать, тоже живо интересует. Остальное Бобёр уже сам додумал. Так что я не обманщик. Нравится человеку считать, что после смерти он загремит в ад, пусть считает. Однако, подтолкнуть 'богатенького Буратину' к правильным выводам всегда приятно. Пусть потрудится на благо страны, не всё же ему под себя хапать.
  Не мню себя великим патриотом, но если есть возможность немного подсобить державе, то я всегда за. Начинаю промывку мозга:
  - Вести богобоязненный образ жизни, делать благое, - Дьявольщина. Прям чувствую в своём голосе нотки архимандрита Николая. Собственно, слова так точно принадлежат ему.
  - Да, - ожил Григорий Анатольевич. - Храм! Построю храм. Прямо в столице. Ничего не пожалею.
  - Эээ... - захотелось отвесить авторитету оплеуху.
  У всех толстосумов одна муха в голове. Думают, что соорудят златоглавую церковь и долги спишутся как не бывало. По моему же представлению, денег у современного духовенства столько, что они и сами в состоянии застроить всю столицу храмами, причём используя вместо кирпичей долларовые купюры.
  - Вообще-то я имел в виду благотворительность. Детские дома, больницы, медицинские исследования, приюты для нищих. Помощь обездоленным всегда ценилась христианством.
  - Конечно, конечно, - авторитет вынырнул из задумчивости. Но не полностью. Мысленно он уже размечает территорию для строительства прямо посреди Красной площади. Бормочет тихонько. - Дома, приюты... Обязательно.
  - Кстати, Григорий Анатольевич, - делаю ещё одну попытку отвлечь авторитета от виртуального строительства нового храма. - Ясно почему лысый, это 'Лысый', а ты почему 'Бобёр'?
  - По кочану, - недовольно буркнул клиент, но чуть поразмыслив, кривовато улыбнулся, обнажив два верхних резца, выпирающих как у одноимённого полуводного млекопитающего отряда грызунов. Бобёр - ну один в один прямо.
  - Ясно. Ну что же, - надеюсь на приюты денег зубастику всё же хватит. - Прощай Григорий Анатольевич, а у меня ещё дела.
  - Удачи, - снова задумавшись о своём протянул авторитет. - Лысый проведёт.
  
  * * *
  
  На улице уже темнеет, а ведь ещё нужно помочь святому старцу Николаю. Хоть он себя святым и не считает, но у его прихожан на это другое мнение и, надо признать, не безосновательное.
  Дим, чуть опустив боковое стекло, скептически осмотрел мой внешний вид. Заляпанная обувь, разорванные брюки, разводы чёрной гари на белой рубашке и лице.
  - В химчистку, шеф?
  - Очень смешно.
  - Точно. О чём это я? Тут проще в мусорку рядом с третьими 'бехами'. Чего плащ-то не взял?
  - Не нуди, - открываю двери автомобиля, плюхаюсь на заднее сидение и звоню архимандриту.
  - Ну ёлы-палы! - озабоченно всплеснул ручищами Дим. - Теперь сидение отмывать.
  Продолжая возмущаться водитель завёл 'BMW' и выехал на дорогу. Николай поднял трубку.
  - Освободился, Сергий?
  - Да, но хотелось бы всё-таки перенести встречу на другой день.
  - Невозможно, - отрезал архимандрит. - Знаю как ты не любишь спешки, но Ефим уже выехал к месту вашей встречи.
  - Адрес? - Николай продиктовал адрес и я озвучил его Диму.
  - Два часа переться, неизвестно куда, - заворчал здоровяк-водитель.
  Он постоянно чем-нибудь недоволен и часто возмущается, но ни единого раза мне не перечил. Более того, любую, даже самую идиотскую просьбу он выполнит в лучшем виде, быстро и качественно - не придерёшься. Знает чем я занимаюсь.
  - Кстати, - как-то неуверенно зазвучал в телефоне голос священника, будто сюрприз мне приготовил. - Ефим не совсем в курсе, что ему будут помогать.
  - А он хоть в курсе куда вообще ввязался?
  - Ну...
  - Вы послали племянника в пасть к бесам и не предупредили?
  - Вера воспитывается во страданиях, посте и искушениях, - наставительно выдал старик. - Да и какие бесы? Помилуй, Сергий. Простой, как ты зовёшь, полтергейст. На три 'Молитвы Иисусовых'. Может Ефим и сам справиться.
  - Так может и не ехать?
  - Езжай, езжай, - слишком быстро выдал Николай и, как почувствовав появившиеся у меня подозрения, добавил уже увереннее. - Для успокоения души моей. Племянник всё же.
  - Что-то темнишь ты, ваше святейшество.
  - Удачи, - будто не расслышав последнюю фразу, и даже не возмутившись 'святейшеству' архимандрит повесил трубку.
  Хм. Полтергейст. Не припомню, чтобы я такими словами выражался при Николае. Да и такие явления как полтергейст - это всего лишь физические проявления глубинных колебаний на 'этажах'. И то, не всегда. Может быть и чего похуже.
  Устроившись поудобнее, я расслабился и очень быстро задремал - дала о себе знать усталость после многократного открытия врат.
  
  * * *
  
  Проснулся от того, что Дим тронул меня за плечо. Кажется прошло всего несколько минут, а мы уже приехали.
  - На месте, шеф.
  На улице окончательно стемнело. Сон в неудобном положении совсем не принёс облегчения, а испачканная одежда ещё и измялась, превратив дорогой деловой костюм в мешковатое нечто, больше подходящее для рытья в мусорных баках, чем для встречи с клиентом.
  Захватив саквояж я выскользнул из автомобиля и немного размялся, оглядываясь по сторонам. BMW встал возле покосившегося забора из облезлого штакетника. Вместо ворот и калитки заросший травой проход. Рядом припаркован мерседес, не новый, но опрятный, серо-стального цвета. Видимо Ефим уже прибыл.
  Надо же, всего-лишь дьякон - низший чин в священничестве, а уже на 'мерсе' ездит. Отчасти поэтому я и не в восторге от современной церкви. Такое чувство, что они служат деньгам, а не своему Богу.
  Кстати, по церковным законам, дьякон не вправе в одиночку проводить обряды и таинства. Какого беса Николай послал племянника очищать жилище? Странно и подозрительно это всё. Ладно, то не мои проблемы. Я обещал помочь - помогу.
  За забором обнаружился добротный шлакоблочный дом, выглядящий как 'новая копейка' по сравнению с запущенным двором, а чуть левее деревянная лавочка, на которой, вздрагивая и всхлипывая, сидит женщина в ночной рубашке и с трёхлетним ребёнком на руках.
  - Здравствуйте, девушка, - киваю в знак приветствия. - Я ищу дьякона Ефима.
  - А... а он там, - судорожно сглотнув, указывает на крыльцо. - В... в доме.
  Будто услышав её слова строение звякнуло разбивающейся посудой. Женщина вздрогнула и нервно прижала к себе малыша. Благо хоть темно и она не может хорошенько разглядеть мою одежду, а то бы ещё сильнее занервничала.
  Перехватив саквояж в левую руку бодро направляюсь к крыльцу. Входная дверь приоткрыта. Толкнув её, вхожу внутрь, и как раз вовремя чтобы перехватить выбегающего из прихожей дьякона.
  Глаза на выкате, волосы взлохмачены, ряса перекручена. В руке чаша, надо полагать со святой водой, и пестик, которым эту воду разбрызгивают. Будь священнослужитель немного крупнее, то снёс бы меня с дороги даже не заметив. Но поскольку парней с таким телосложением как у дьякона, Дим презрительно именует - 'дрыщи', я легко остановил несущегося Ефима толчком ладони в грудь. Затем ещё и взял его руку в болевой захват, так как дьякон пытался обойти неожиданное препятствие и сбежать.
  Во время недолгой борьбы вода из чаши хлюпнула мне на штанину и прохладой стекла в туфлю. Ну и ладно, всё-равно выгляжу как бомж, пятном больше - пятном меньше.
  - Пустите, - задёргался, совсем ещё молодой парень с жидкой бородкой. - Ну пустите же...
  - Всему своё время, - спокойно произнёс я, старательно копируя нотки его дяди.
  Видимо Николай частенько 'воспитывает' племянничка, потому как услышав знакомые интонации тот сразу 'сдулся' и чуть ли не повис на моей руке.
  - Там, там, там... - зачастил дьякон, словно ему не хватает воздуха чтобы договорить.
  - Там? - вопросительно тычу в глубь дома, где в прихожей тускло горит свет.
  - Да.
  - Ну пошли глянем.
  - Не-не, - Ефим опять начал вырываться, но только ещё больше выкрутил себе руку в захвате и ему стало больно. - Ай!
  - Угомонись, твоё святейшество, - силком тащу дьякона в прихожую.
  Последний раз дёрнувшись и окончательно убедившись, что силы не равны, Ефим сдался и, на подгибающихся ногах, засеменил рядом, то и дело вздрагивая от каждого скрипа половиц.
  Прихожая. Стол накрыт цветастой скатертью, вокруг него четыре старых деревянных стула. Окна занавешены застиранными шторами. Под потолком одинокая лампочка, света от которой едва хватает чтобы разогнать мрак. Шкаф у стены заставлен посудой. По полу разбросаны черепки разбитых тарелок.
  И едва уловимый 'аромат' старинного склепа. Если не принюхиваться, то и не заметишь. А ведь запах - первое на что стоит ориентироваться. В моей работе очень важно замечать разные мелочи. Они подсказывают ответы. Например - что тут бедокурит мертвец и не подозревающий от том, что он уже помер. Такое бывает. Конечно, не с каждым преставившимся хануриком, иначе они бы уже заполонили планету, но случается.
  - Давно покойника отпевали?
  - Какого ещё покойника? - Ефим завертел головой, будто ожидая найти упомянутого в комнате.
  - Значит давно, - кивнул я и потащил слабо упирающегося дьякона в спальню. - Или не отпевали вообще.
  Обычно люди умирают чаще всего именно в спальнях, ну или в больнице, но тут явно не тот случай.
  Спальня. Пол устлан древними плетёными ковриками из разноцветных тряпок. В углу двухспальная кровать с металлической сеткой, заправленная периной, сверху беспорядочно скомкано тяжёлое, ватное одеяло.
  И тени. По стене, у кровати пляшут извилистые тени, которым просто неоткуда здесь взяться. Стоит сосредоточить на них взгляд и они расползаются, прячась по углам.
  Такое иногда случается с каждым. Краем глаза вдруг замечаешь, что в углу комнаты набухает тьма, тянется костлявыми руками к твоей шее. Пугаешься, дёргаешься, резко поворачиваешься - никого нет. Пусто.
  Грохнулась о половицы книга, сорвавшись с деревянной полки. Упала на несколько других, уже валяющихся на полу. Задребезжало стекло, дёргаясь и норовя выскочить из оконной рамы. Из под кровати раздался протяжный стон. Ефим встрепенулся, но вырываться не стал, памятуя прошлые разы. Только тихонько всхлипнул.
  Слегка подталкиваю священнослужителя вперёд, он плюхнулся на колени прямо посреди комнаты, всплеснул руками и набрызгал святой воды на коврик. Такой грубости, как ставить святошу на колени, я не планировал, видимо дьякона просто не держат ноги от страха.
  - Начинай.
  - Что начинать? - не пытаясь встать пятится назад, подальше от кровати.
  Он не видит пляшущие на стене тени, но давящую ауру прекрасно чувствует. А ещё, начинающуюся прямо за порогом комнаты, неестественную тишину. Она словно обволакивает липким покровом, трётся о кожу, набивается в рот тугим комком. Говорить тут трудно. Каждое слово приходится прямо выталкивать из себя. Такое не может не пугать.
  - Да читай уже, - теряя терпение говорю приказным тоном, глазами показывая на крест у него на груди.
  Закончивший духовную семинарию человек сходу должен догадываться, что в таких случаях имеется ввиду, а дьякон пялиться на меня, как баран на новые ворота. Неужели прогуливал уроки? Наконец он заметил куда я смотрю и его задумчивые морщины разгладились, парень вспомнил, что он оказывается лицо имеющее церковный сан.
  - А... О... Молитвами святых... отец наших, Господи... Иисусе Христе Боже... наш, помилуй нас. Аминь, - неуверенно запинаясь начал Ефим.
  Вокруг его головы тускло блеснуло золотое пламя. Ого! А парень-то, действительно верит. Может не достаточно истово, но какая-то искра в нём есть. Собственно, за другого Николай и не попросил бы. Видимо, увидел в племяннике неразвитый зачаток духа.
  Дьякон сбился, начал заново, запинаясь ещё больше. Золотое сияние потускнело, скукожилось и опало.
  - Не, так не пойдёт, отче, - я немного поморщился обращаясь к парню моложе меня 'отче', но надо же хоть как-то подбодрить слугу божьего. - Есть что-нибудь из писания, что тебе особо нравится?
  - Ага.
  - Читай, - и легонько толкнув его в плечо добавил. - И глаза открой, что жмуришься?
  А сам в это время вынул из кармана осколок 'того самого зеркала', с отшлифованными краями, чтобы не порезаться, и верную 'Zippo'. Чирк. Зелёный огонёк заплясал над серебром зажигалки. Подставляю зеркало так, чтобы свет огонька отражался на стену.
  Тени над кроватью стали темнее, зашевелились, приподнялись к потолку. Теперь их может увидеть любой.
  - Святый Боже, - Ефим напрягся, но, к его чести, удрать не пытается, даже вяло взмахнул в сторону теней уже давно высохшим пестиком. - Что это?
  - Читай, - кладу ему руку на плечо и чуть сжимаю, чтобы дьякон почувствовал поддержку.
  
  Глава 3
  
  
  Многие люди, впервые столкнувшиеся с неизведанным или ужасным, теряются, превращаются в инертную массу не способную на сопротивление. Но есть и такие, как например один мой знакомый 'вор в законе', совсем недавно посетивший 'третий этаж', кто попадая в стрессовую ситуацию, наоборот, обретает новые силы. Те в ком спрятан стальной стержень. Стоит поместить такого в безвыходную ситуацию и он вдруг превращается из мямли в воина, который скрутит мамонта голыми руками.
  - Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится говорит Господу: "прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!", - теперь у священника выходит лучше, даже запинаться перестал.
  Золотой огонь над головой Ефима яростно вспыхнул, заставив меня прищуриться. Тени же над кроватью поблекли, постепенно сжимаясь и тая.
  - Силён бродяга! - одними губами произнёс я, чтобы не отвлекать дьякона.
  Понятно почему архимандрит решил помочь племяннику. Не ради родственных уз, а углядев в парне силу веры, дух жизни и волю победителя.
  И совсем не важно, что именно произносит адепт веры - мантры, суры Корана, стихи Псалтыря, да хоть ругань на фене, которую обязательно зарядил бы Бобёр, увидев пляшущую тьму на стене. Главное - сила человеческого духа. Именно она сдвигает горы, иссушает реки и побеждает в схватках, а вовсе не чёрные закорючки на пожелтевшей бумаге.
  Воочию наблюдая, как истончаются тени, как произносимые слова заставляют их уменьшаться и тускнеть - Ефим, что называется, расправил крылья. Голос гудит мощью, над головой стоваттный нимб, глаза - два белых фонаря. Я немного отстранился, чувствуя как жжёт кожу сквозь одежду.
  Тьма съёжилась, посветлела, скаталсь в комочек и исчезла. По комнате прокатился тяжёлый вздох. Лампочка в прихожей засветила ярче, будто на неё подали более высокое напряжение.
  Ого! А племянничек то, круче дяди будет. Тот, помнится, минут тридцать возился, а потом я его ещё час в сознание приводил.
  - Ну всё, - ободряюще хлопаю по плечу Ефима, а второй рукой прикрываю глаза от света, что источает парень. - Молодец. Прекращай и можешь вставать. Зло побеждено.
  - Пресвятая троице, помилу... А? - парень тоже ощутил произошедшую в комнате перемену, но всё ещё с подозрением приглядывается к кровати. - Точно?
  - Ну можешь ещё водичкой тут побрызгать, если осталась.
  Ефим глянул на, давно пустую, чашу в руке, разочарованно цокнул и поднялся, облегчённо расправив плечи. Сияние над ним до конца не исчезло, превратившись в мягкие, обволакивающие кожу блёстки.
  - Спасибо.
  - Да не за что. Основную работу ты сам сделал.
  - А вы кто, собственно? - и спрашивает уверенно так, требовательно, будто это не он пару минут назад дрожал как осиновый лист. Только опомнился, в себя пришёл, и сразу права качать. Вот они нравы современного духовенства.
  - Неважно, - отмахиваюсь, прячу зеркало и зажигалку в карман пиджака.
  - И часто у вас такая 'работа'?
  - Именно такая? Редко. Стараюсь не возится с мелочами.
  - Мелочами? - дьякон наконец рассмотрел мой потрёпанный костюм и призадумался, что же это за 'немелочи', если я после них выгляжу словно бродяга. Задумчиво оглядел черепки посуды разбросанной по полу, книги упавшие с полки, и уверенно выдал. - Вы экзорцист.
  - Нет, батенька, это ты экзорцист, я просто постоял рядом. Удачи.
  Ефим глядя, что я уже собираюсь уходить вдруг встрепенулся.
  - Постойте. Извините, а у вас есть ещё... - неуверенно показывает пальцем на карман пиджака куда я положил артефакты. - Чтобы видеть. Я заплачу.
  Заплатит. Вот умора. Боюсь Моцарт затребует со святоши такую цену, что весь местный епископат не соберёт. Торговец не жалует официальные конфессии. Но дело даже не в деньгах, пожалуй я бы смог купить артефакты, не афишируя для кого они предназначены.
   Дело в колёсиках.
  Да-да. В маленьких таких, вспомогательных колёсиках, что цепляют к детскому велосипеду чтобы ребёнок не падал пока учится ездить. Постепенно юный велосипедист набирается опыта, но если колёса в какой-то момент не снять, то он так и будет на них надеется, никогда толком не выучившись держать равновесие при езде.
  Вручи я святоше артефакты и он, скорее всего, будет ими постоянно пользоваться, а не культивировать свои врождённые силы. С моей стороны это будет медвежья услуга. Пусть учится ходить без костылей.
  - Заплачу, - криво усмехаюсь. - Скажи ка мне, дьякон, что есть вера?
  - Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом, - без запинки протараторил Ефим даже не задумавшись. Сразу видно, что в семинарии не прогуливал.
  - Так ВЕРУЙ, священник. Видеть тебе не обязательно, - на этом пафосном заявлении я повернулся и покинул слегка растерянного дьякона.
  Приблизительно похожим образом мы познакомились с его дядей. Надеюсь племянник тоже правильно истолкует мои слова. Если он будет видеть, то скорее всего утратит искру, у меня ведь её нет, да и ни у кого из 'видящих' тоже. А потому приходится пользоваться подручными средствами в виде '"Glock"а' или клинка. Истово же верующий священник сила сам по себе.
  Во дворе на обветшалой лавке сидит женщина в моём длинном кожаном плаще, ребёнок у неё на руках бережно закутан в пиджак Дима. А тот, сверкая выпирающими из под ткани рубахи мощными мышцами тихонько травит анекдоты.
  - Поехали Дим, - поворачиваюсь к продрогшей женщине. - А вы уже можете идти в дом.
  - Там... - запнулась та.
  - Не беспокойтесь, - уверенно выдал водитель. - Если шеф сказал, что можно, значит бояться нечего. Давайте я вас провожу.
  Предупредительно помогает бедняжке подняться с лавки. Вот ведь ловелас одноногий.
  
  * * *
  
  Понедельник - день тяжёлый, так что утро не заладилось сразу. Сначала закончился кофе, пришлось заполнить рожок кофеварки всего на половину и пить коричневатую воду вместо крепкого напитка. Затем галстук никак не хотел завязываться, норовя беспорядочно перекрутить узел. Ещё и Дим опоздал на целый час, застряв в пробке.
  В машине я сижу хмурый и неразговорчивый. Водитель, с ходу уловивший моё настроение, помалкивает и даже выключил магнитолу. До офиса осталось три квартала. Ровный строй многоэтажек закрывает половину небосвода. Впереди вереница медленно двигающихся автомобилей. И ведь противоположная полоса движения совершенно свободна, а наша забита средствами передвижения до самого горизонта. Безобразие.
  Одно греет душу - вечером у меня встреча с Моцартом и я наконец-то сделаю давно запланированные покупки.
  - Ты сегодня включишь вторую передачу или нет? - недовольно бурчу на шофёра, не для того чтобы погрызть на ровном месте, а для поддержки разговора, надоело ехать молча.
  - Я бы с удовольствием и третью включил, но чёт не судьба. Кстати, видел сегодняшние новости? - протягивает планшет с открытой интернет-страницей. Умудряется и машину вести и новости листать. Впрочем, при таком движении запросто можно побриться не бросая руля.
  Бегло бросаю взгляд на экран: 'Один из богатейших предпринимателей столицы Григорий Анатольевич Костинский, империя которого была основана в девяностых годах. Заявил о желании профинансировать масштабное строительство церкви. Бизнесмен рассказал СМИ, что уже имел беседу лично с митрополитом Мифодием...'
  - Значит храм всё-таки, - небрежно закрываю страницу не дочитав. - Прям не бобёр, а баран.
  - Что так? - вопросительно кивнул Дим. - Так грехи списать нельзя?
  - Грехи, Дим, никак не списать. Согласно церковным догматам прощение вообще нельзя ничем заслужить. Ни храмами, ни больницами, ни приютами, ни хорошими поступками. Только чистосердечным раскаянием и жертвою Христа. Можешь у любого батюшки поинтересоваться. А Бобёр, не изучив информацию, деньги впустую тратит. Потому и баран.
  - Так мы что? Тоже зря демонов мочим? Там, - тычет пальцем вверх. - Не зачтётся?
  - Ну, во-первых, не мы, а я. Ты, в своё время, к делу подключится не захотел.
  - Да манал я по адским ухабам бегать. Лучше обратно в Чечню.
  - А во-вторых, я это делаю только когда хорошо платят.
  - А три дня назад, девчонке с ребёнком и дьякону кто помог? - ухмыляется Дим. - Не припомню, чтобы они тебе денег отсыпали.
  - То была разовая и, кстати, не безвозмездная помощь нужному человеку. - шутливо стучу планшетом по мощному затылку водителя. - И вообще, на дорогу смотри, умник.
  Осталось проехать всего квартал. Вереница автомобилей покатила вперёд быстрее и когда нашему BMW до перекрёстка оставались считанные метры, а на светофоре замигал зелёный огонёк, символизируя, что скоро сменится красным, с правого поворота вынырнул белый 'Баргузин'.
  Диму пришлось резко затормозить, чтобы избежать столкновения с нетерпеливым водителем, тронувшимся раньше времени. BMW дёрнулся, я выронил планшет, Дим отвязно ругнулся, вспоминая мать идиота в белом микроавтобусе.
  'Баргузин' резво метнулся через перекрёсток, подрезал белую 'Ниву', та, в свою очередь, вильнула на встречную полосу и стукнула какую-то красную иномарку. Этого я уже не видел нагнувшись за упавшим планшетом. Красная иномарка, в свою очередь, 'толкнула' синюю, и на проезжей части образовался затор.
  Как по мановению палочки на перекрёсток сразу же выехал патрульный автомобиль, включил мигалки и вякнул сиреной. Движение окончательно застопорилось. Правда, виновник происшествия, на белом микроавтобусе 'Баргузин', уже успел скрыться за поворотом. Из патрульного автомобиля вышли упитанные инспектора.
  - Ну ёлки, - всплеснул руками Дим. - Теперь минут тридцать будут мурыжить. Протокол составлять. Замеры...
  - Так, - бросаю планшет на переднее сидение рядом с водителем. - Надоело мне тут париться, пешком пройдусь. Тут всего квартал остался.
  - Хозяин-барин, - пожимает широкими плечами Дим.
  Выхожу из машины и бодро топаю в сторону офиса. Солнышко пригревает, воздух неприятно наполнен выхлопными газами. Народ спешит по своим делам. Всем некогда, все заняты. Время от времени гневно гудит очередной клаксон, кому-то из участников движения невтерпёж.
  Один переулок, второй. Уже виднеется здание в котором я снимаю помещение под офис. Перехожу перекрёсток по пешеходному переходу, намереваюсь идти дальше, но взгляд упирается в неряшливо одетого мужичка размахивающего деревянным крестом посреди тротуара. Люди шарахаются от него в стороны, а мужик что-то картаво камлает сиплым голосом.
  Мимоходом прислушиваюсь:
  - Покайтесь грешники, ибо настанут времена скорби, - и осеняет очередного пешехода взмахом замызганного креста. От чего над ничего не подозревающим зевакой набухает чёрная метка.
  Тёмный проповедник! Этого ещё не хватало.
  Далеко не каждый юродивый бродяга, несущий посреди улицы несусветную пургу, безвреден. Некоторые, в силу жизненных обстоятельств или по наследству, имеют силу метить живых, причём часто сами о том не подозревая. Хлопнет такой дружески по плечу и над тобой загорается маяк видимый в аду. Знак рассеивается через пару часов, но за это время к ауре может прилипнуть какая-нибудь пакость с ближних этажей.
  Мне это, конечно, фиолетово, могу почиститься, да неохота лишний раз возиться. Тем более, что переходить на другую сторону улицы всё-равно придётся, офис-то через дорогу. Сделаю это немного раньше чем планировал.
  Решительно поворачиваю на очередную 'зебру' и краем глаза выхватываю молодого парня в серой футболке и синей мастерке. Он тоже заметил проповедника и притормозил, мнётся на месте, с подозрением глядя на деревянный крест. Не хочется парню идти мимо проповедника. Вроде и ничего опасного. Ну неряха-мужик, ну слегка не в себе, ну околесицу несёт. Да таких десяток можно встретить у паперти или в подземных переходах. А вот не хочется и всё.
  Это - 'чувствующий'. Никаких меток и теней не видит, но что-то ему въедливо шепчет: 'Не ходи!'. Рано или поздно подобный 'подсказчик' неоднократно просыпается у каждого человека. Если следовать его указаниям, то он постепенно развивается, с каждым разом становясь всё настойчивее и чувствительнее. Ну, а если наплевать на 'глупый голос в голове', то скоро он вас покинет. Ведь люди слышат только то, что хотят услышать.
  Основная масса так и делает, отметая неясное беспокойство прочь. Они уверены, что слушать свою шизофрению глупо. Да и мало радости постоянно обходить совершенно обычный, с виду, пустырь по пути на работу. Знакомым может показаться, что ты слегка инфантилен.
  Ну, а частые головные боли или плохое настроение, после похода по злополучному пустырю, всегда можно списать на другие жизненные неурядицы. Не всё же плохое приписывать проискам бесов или нежити, которых и в природе-то не существует.
  В общем, парень пару секунд помялся, сплюнул на тротуар и повернул вслед за мной, тоже решив обойти подозрительного мужика. Очередной чудак прислушивающийся к шестому чувству. Будет поступать так постоянно и, возможно, когда-нибудь станет медиумом, видящим потустороннее. Но скорее всего, получится иначе: наденет белую рубаху с очень длинными рукавами и отправится в тёплую палату с мягкими стенами. Где частенько закрывают тех 'видящих', кто по глупости поведал родственникам о страшных монстрах летающих над головами людей.
  До противоположной стороны улицы сталось несколько шагов. Впереди замерцал жёлтый огонёк. Стоп. Какой ещё жёлтый? У светофора для пешеходов только два цвета - зелёный и красный. Откуда?..
  К двум цветам действительно добавился третий. Взгляд мой упёрся в узкий вертикальный зрачок, рассекающий желтизну радужки. Нереальный глаз повис над коробкой светофора и зло уставился мне в ответ. Мышцы сковало оцепенение и я бессильно замер на переходе.
  'Око Одина' - очень занимательный артефакт предназначенный для отлова непрошеных гостей, которые видят чуть больше чем остальные люди. Вешаешь такой у себя над дверью и спишь спокойно. Любой кто упрётся взглядом в злополучное 'Око', 'примёрзнет' к месту, не в силах сдвинутся или пошевелиться. На обычных людей оно не действует, те его просто не замечают. Таким способом отлавливают воров другого рода, которых не в силах поймать простые полицейские.
  Бывало, вернувшийся после недельной отлучки хозяин находит на пороге хладный труп, безвременно почивший от обезвоживания и истощения, но упавший только после смерти.
  - Задница демона!
  Откуда в центре города прямо посреди оживлённого проспекта такая штука? Да и зачем? Смысл? Много ли времени пройдёт пока кто-нибудь заметит моё оцепенение и потеребит за рукав? Или встанет между мной и 'Оком'? Как только я потеряю с ним зрительный контакт - сразу освобожусь. Есть ещё несколько восточных дыхательных техник, позволяющих 'слезть с крючка', но они требуют слишком много времени. Проще дождаться пока меня толкнут.
  Как ответ на логично возникшие вопросы, послышался нарастающий гул двигателя. Я уже слышал этот с надрывом рокочущий автомобильный голос. Кажется когда 'Баргузин' подрезал 'Ниву'. Опять маньяк на белом микроавтобусе нарушает правила? Куда он так несётся вблизи перекрёстка? Тревожно засосало под ложечкой. Я ведь раскорячился на проезжей части, по которой сейчас разгоняется подозрительное авто. Затылком чую надвигающиеся неприятности.
  Гул перерос в рёв. На периферии зрения мелькнуло увеличивающиеся белое пятно.
  'Уж не собрались ли меня банально кокнуть?' - закралась предательская мысль. - 'Да ну. Таким изуверски сложным способом? Чепуха. Мало мальски опытный стрелок засевший на ближайшей крыше справился бы быстрее, проще и дешевле. Зачем городить масштабный аттракцион, там где достаточно одного патрона?'
  Додумать я не успел. В спину ударила упругая волна. 'Баргузин' разочарованно рыкнул, проезжая мимо. Свирепо завизжали тормоза. Хрустнул рвущийся металл. Мир кувыркнулся вокруг и шмякнул меня грудью на тротуар. Прямо у квадратного бетонного колодца со ступеньками - это вход в подвальное помещение высотного здания. Ещё бы чуть-чуть и пришлось бы тормозить лицом по этим ступенькам.
  Парень в серой футболке и синей мастерке, тот самый 'чувствующий', слез с моей спины. Вот значит кто вытолкнул меня прямо из под колёс. Спасибо, дружище.
  Очень близко фырчит двигатель 'Баргузина', слышится звук открывающихся дверей. 'Чувствующий' резко выхватил из кармана красный прямоугольник.
  - Полиция! Стоять на месте!
  Он ещё и полицейский? Тогда понятно почему вмешался. Большинство людей бы безучастно наблюдало как меня раскатывает по асфальту, а парня заставил вмешаться долг службы. Не перевелись ещё ответственные кадры.
  Из настежь раскрытой боковой двери белого микроавтобуса выпрыгнул бочкоподобный крепыш в камуфляже и в 'Балаклаве'. За его торсом тянется тёмный размазанный шлейф, а в прорезях маски красные всполохи. Дробовик, который он держит в руках, описал полукруг и качнул стволом в мою сторону.
  Бах! Шестнадцатый калибр. Я даже испугаться не успел, не то, что попытаться уклониться или спрятаться. Благо стрелок из крепыша оказался неважный. Сверкающие блёстки ушли намного правее. Готов поклясться, что рассмотрел осколки зеркала, кусочки серебра и крупную соль, вылетевшие из ствола. Хотя это, пожалуй, невозможно в принципе, слишком большая скорость полёта у картечи. Да и что за бредовая мешанина заряда? Убийца принял меня за навороченную нечисть?
  Тут я запоздало понял, что всё это картечное богатство должно накрыть моего спасителя. Быстро перевожу взгляд, боясь увидеть лужу крови и вывороченные внутренности, но парень не пострадал, выстрел лишь криво разорвал полу его спортивной куртки. Видимо, полицейский успел спрятаться за бетонным бортиком колодца.
  - Полиция! - парень снова поднял удостоверение на вытянутой руке.
  Во даёт. В нас с десяти метров шмаляют почти что из пушки, а он орёт и размахивает документом. Ещё бы наручники вынул. Крепыш-бочка передёрнул затвор ружья.
  - Бросить оружжж!..
  Я прыгнул и снёс доблестного стража с траектории выстрела. Бах! По бетонному бортику ударила картечь, а мы вынесли своими телами хлипкую дверь подвала и покатились в темноту. Приземлились удачно, только полицейский выронил удостоверение и оно раскрылось.
  Я успел заметить: Лейтенант полиции Донцов Антон Степанович. Должность: оперуполномоченный.
  Это отпечатано крупным шрифтом. Дальше разбирать было некогда. Быстро вскочив тащу парня за собой в глубь подвальных помещений. Похоже он невменяем. Надо же - отмахивается от дробовика удостоверением. Ещё драться на вооружённого 'одержимого' полезет, а тот и так гораздо сильнее простого человека.
  - Давай за мной!
  - Но там же преступники!
  - Корочкой их забить собрался? Бегом за мной! - тяну его за разорванную куртку. - Лучше подмогу вызови.
  - Точно! - согласился парень и помчался следом на ходу доставая телефон.
  Как на зло впереди совершенно прямой узкий коридор. Тут просто негде укрыться от выстрелов, если будут стрелять в спину. Придётся пошалить. Не останавливаясь рву перед собой пространство реальности, кожу режет струной холода, будто ладонь наткнулась на замороженное лезвие.
  Открывать порталы во время движения, одновременно и проще и труднее, холст мироздания легче поддаётся разрыву, но и схлопывается почти мгновенно, так что мешкать не стоит.
  Бегущий позади полицейский пытается набрать номер и не замечает как мы пробегаем сквозь прорыв. В ноздри бьёт запах затхлости и плесени. Потолок опустился ниже, приходится пригибаться. Стены покрылись выбоинами и трещинами, вместо бетонного пола под ногами шуршит пожухлая трава. Полицейский замедлил бег, озираясь на бетонные плиты вдруг заросшие серым мхом.
  - Подмогу вызвал? - пусть отвлечётся от рассматривания подвала, а то ещё что-то непонятное заметит.
  - Сейчас, сейчас. Телефон что-то барахлит.
  Ну ещё бы он не барахлил на 'этажах'.
  Собственно, никаких кардинальных изменений в окружающем мире не произошло. Ну мало ли в каком состоянии содержится подвальное помещение? Так что парень особо не нервничает, скорее удивлён безалаберностью местных хозяев.
  К тому же, ментальные барьеры некоторое время сопротивляются вторжению чуждой реальности. Другими словами, первые две-три минуты человек не видит ничего странного даже путешествуя по 'этажам'. Мой спутник 'чувствующий' так что смело делим это время пополам. Значит есть где-то шестьдесят секунд, чтобы вывести его в верхний мир и не попортить менталку. Вернее, уже пятьдесят.
  Влетаем в широкое помещение, конец которого теряется во мраке. Потолок поддерживают ряды стройных железобетонных колонн. По периметру несколько стальных дверей, нахрапом одолеть которые не выйдет.
  - Приехали, - оглядываюсь, похоже тупик. Нужно отвлечь парня ещё ненадолго. Кричу ему в самое ухо с надрывом и перепуганным голосом, будто преследователи мне уже два раза на пятку наступили. - Что там подмога? Давай ты смотри в телефон, а я тебя за руку потащу. Быстрее будет.
  Хватаюсь за рукав мастерки и резко дёргаю. Это заставляет полицейского смотреть под ноги и не видеть как я открываю портал на 'второй'. Запах плесени сменяется вонью прогорклого жира и раскалённых камней. Хорошо хоть окон нет, от яркого красного неба можно отвлечь лишь хорошим ударом в голову. Не хотелось бы лишний раз вырубать своего спасителя. В подвале же удобная темнота, можно два часа кругами бегать и не замечать очевидных отличий от верхнего мира.
  - Звони скорее, - опять ору и, на бегу тяну парня из стороны в сторону, чтобы ещё больше уделял внимания ногам и телефону.
  На 'втором' многие колонны повалены, в одной из стен кривой разлом. Протискиваюсь туда и тащу полицейского за собой. Снова открываю портал, но теперь опять на 'первый'. Открываю хитро - прямо поперёк лаза через который предстоит ползти. Антон третий раз сменил место жительства и даже не заметил. И это без всяких разных повязок и хитрых масок - да я просто кудесник.
  Тридцать секунд.
  Узкий коридорчик, лестница вверх, хлипкая фанерная дверь. С разбегу луплю ногой в область врезного замка и тот разлетается вдребезги, мелкие запчасти звонко стучат по полу. Вбегаем в захламлённое помещение. Если хорошо присмотреться, а полицейскому некогда, он продолжает тормошить 'зависший' телефон, то видно, что это кухня. Такая, какой бы она стала, если бы ею не пользовались лет пять, да ещё и сносили сюда весь мусор из здания.
  Пиная картонные коробки и пластиковые ящики подбегаем к очередной двери. За ней тёмная подсобка-тупик - то что нужно. Резко останавливаюсь и отклоняюсь в сторону отводя ногу, парень налетает на 'нечаянную' подножку, спотыкается и врезается в стену подсобки. Пока он чертыхаясь мотает головой, открываю последний портал. Возникает стойкое чувство, что левую руку мне обработали молотком для отбивания мяса и полили сверху жидким азотом. Недовольно кричу:
  - Тут тупик, - подхватываю совсем растерявшегося попутчика под руки и выталкиваю обратно в кухню.
  Наконец-то выходим в реал. В запасе ещё секунд десять - успели. Ментальные барьеры парня, конечно, 'сдулись' - следующие пару недель ему будет мерещится разная чепуха, но это не критично.
  Запахло немытой посудой, сырым мясом, рыбой, горячим маслом. Повсюду слышится звон ложек-вилок-поварёшек, стук ножей по разделочным доскам и многоголосый гомон, будто мы внезапно оказались посреди толпы народа. Пара удивлённых окриков:
  - А это кто такие?
  Но я уже протискиваюсь между людьми в белых халатах, открываю дверь на улицу и уже привычно выталкиваю полицейского из кухни, подальше от кухонных работников небольшой забегаловки, которые заняты своими прямыми обязанностями - готовят еду посетителям. Надеюсь никто не пойдёт выяснять, что за два подозрительных типа вдруг пробежали через помещение.
  - Фух... - разминаю замёрзшую руку, заодно пряча изморозь покрывшую обшлаг рукава. - Кажется оторвались.
  Полицейский оторопело пялиться на проезжую часть и прилегающие дома.
  - Это что, Постышева?
  - Не имею ни малейшего понятия.
  - Но как мы тут оказались? Мы же были...
  - Ты подмогу вызвал? - начисто обрезаю философствования на тему: 'Отчего так быстро кончился квартал?'
  Телефон наконец ожил и парень увлекся, выбирая необходимый номер. А я взмахнул рукой, привлекая внимание очень кстати проезжающего мимо такси. Водитель не успел толком притормозить, а я уже оказался внутри и захлопнул за собой дверцу.
  - Прямо, а на следующем переулке налево. Спешу! Довезёшь вовремя не обижу.
  Мельком глянув на мой добротный костюм, белую рубашку и модный галстук, водитель не стал спорить, а дал газу. Вот, что значит правильно подбирать гардероб. По мне сразу видно, что из-за тысячи рублей торговаться не стану.
  Когда таксист свернул в указанном месте, а спасший меня полицейский скрылся из виду, я назвал настоящий адрес.
  - Так мы же не в ту сторону поехали, - всплеснул руками водитель. - теперь придётся круг давать.
  - Да? Ну и ладно, - вроде и живу в столице порядочно, а не ориентируюсь совершенно. - Тогда спешить не нужно. Езжай спокойно.
  
  * * *
  
  - Намалаев! - рявкнул шеф-повар так, что посуда в стойке зазвенела. - Почему посторонние на кухне?
  - Где? - встрепенулся веснушчатый парень в белом переднике и поднял голову отвлекаясь от чистки картофеля.
  - На бороде. Вон, - шеф хотел ткнуть в сторону двух клиентов незнамо как забредших в святая святых ресторана, но тех уже и след простыл. - Ладно, не важно. Бегом в подвал за мороженным хеком.
  - Ок.
  Вытерев руки об передник, младший кухонный работник поднялся. Споро, чтобы не раздражать шефа, кинулся к деревянной двери ведущей в подвал к морозилке, взялся за ручку, легонько потянул и та осталась у него в ладони. Замок жалобно звякнул и высыпался из дверного полотна мелкой крошкой.
  - Ну что опять, Намалаев? - шеф-повар грозно надвинулся на подчинённого и узрел разрушения. - Так, за замок вычту из зарплаты.
  - Та я...
  - Цыц, - главарь кухни присмотрелся к вороху мелких деталей рассыпных по полу. Глянул на вновь поступившего Намалаева, на его тонкие руки и пальцы пианиста. Нет не мог этот доходяга так разворотить замок. Тут будто мясорубка с алмазным ножом поработала.
  - Ладно, - смягчился шеф-повар, вспоминая как подрядчик отговаривал его приобретать китайские запоры. - Считай, на первый раз отделался предупреждением. Бережней нужно. Марш за хеком!
  - Я мигом, - скрылся в подвале паренёк.
  'Хороший мальчонка, работящий' - кивнул про себя шеф. - 'И дальше не давать ему спуску, глядишь чему и научится'
  И снова уставился на размолотый в металлическую труху замок.
  'Из папье-маше узкоглазые их делают что ли?'
  - Нилина!
  - Да шеф! - отозвалась белокурая деваха.
  - Убрать беспорядок.
  - Бегу.
  
  Глава 4
  
  Расплачиваюсь с таксистом. Вылезаю из машины и осторожно выглядываю за угол, где притаилось офисное здание. Тишина. Ну в смысле: народу много, но все, как и всегда, спешат по своим делам и не обращают внимания на окружающих. Ни засады, ни подозрительных личностей незнамо зачем толкущихся у входа. Обычная городская суета.
  'Что же это было, а, Серый? Покушение? Да ясен пень, что покушение. После грохота шестнадцатого калибра никаких других версий просто не остаётся', - задумчиво чешу затылок. - 'Только, что это за покушение такое, больше на балаган смахивающее, чем на попытку убийства? Как нападающие узнали, что я из машины выйду? Я так раньше никогда не делал. Что за придурь с 'Оком Одина' и 'Баргузином'? И как это мне удалось рассмотреть летящую картечь так хорошо? Одни вопросы. Нужно успокоится и подумать. Кофейка бы. Кстати.'
  Достаю телефон, набираю номер.
  - Дим, ты где?
  - В офисе, - недоуменно отозвался водитель. - Думал ты уже тут. А ты где?
  - Задерживаюсь. У вас там всё в порядке, ничего подозрительного?
  - Всё тихо, - отозвался Дим кодовой фразой. Вот если бы сказал: 'Всё как всегда' или 'Никаких проблем', тогда бы стоило волноваться. - Лизок уже кофе приготовила, как ты любишь. Жутко крепучий и без сахара.
  - Сейчас буду, - нажимаю отбой.
  Вообще-то, кофе я люблю под настроение. Иногда с сахаром, иногда с сахарозаменителем, редко с корицей. Лиза, секретарь-распорядитель-бугалтер и ещё куча разных незаменимых для фирмы профессий, как-то умудряется угадывать какой именно напиток готовить ещё до того, как я приезжаю. И сейчас, для промывки заклинивших мозгов, мне требуется именно 'крепучий' и именно не сладкий.
  - Ведьма, - беззлобно бросил я и направился к офису, держась настороже и поглядывая по сторонам.
  
  * * *
  
  Парочка подчинённых мирно устроились в кабинете. На столе исходящая паром чашка с кофе. Обалденный запах чувствуется даже в приёмной.
  Отметив мою хмурую физиономию, вопросов никаких задавать не стали, дождались пока усядусь в кресло и отхлебну из чашки.
  - Ну, - вопросительно кивнул Дим.
  Я медленно, вспоминая все подробности, поделился произошедшим.
  - Нет, - резюмировал Дим. - На покушение не похоже. Слишком сложный план. Невозможно сложный. Я бы тебя убрал тихо и быстро прямо на пороге квартиры. Ты всегда выходишь почти в одно и то же время. Легко просчитать. А это всё какая-то нелогичная чепуха.
  - Согласен.
  - Может решили припугнуть?
  - Остаются те же недочёты, что и у покушения. Да и кому вообще придёт в голову нанимать для убийства или запугивания почти неуправляемого 'одержимого'? Вельзевулу? Сомневаюсь, что князь тьмы в курсе о моём существовании.
  - Может вас просто с кем-то перепутали? - робко подала голос Лиза, тонкая блондинка с внешностью серой мышки.
  - Да ну, Лизок, - замахал руками Дим. - Кто его может перепутать? Он же...
  - А это, - я поднял указательный палец оборвав разглагольствования охранника. - Пожалуй самое логичное объяснение на данный момент.
  - Да? - Дим, ничуть не смутившись, подмигнул секретарше, будто сразу был на её стороне. - Вот молодец сестрёнка. Я всегда говорил, что ты самая умная девушка по эту сторону вселенной.
  Когда-то давным-давно, когда я только нанял Лизу, он пытался за ней приударить. Не знаю, что там между ними произошло, но после какого-то момента, здоровяк вдруг воспылал к девушке чистой братской любовью. Они могут вместе ходить в театр, ресторан или зоопарк, но ведут себя словно брат и сестра.
  Всех ухажеров Лиза незамедлительно представляет Диму. Тот отводит претендента 'на секундочку' и, гневно раздув ноздри заявляет: 'Обидишь сестрёнку - урою'. Принимая во внимание телосложение охранника и его умение незаметно для окружающих, 'по-дружески' заломить руку собеседнику до адской боли, через какое-то незначительное время ухажёры незаметно испаряются. 'Значит этот слабак тебе не подходит' - делает вывод Дим, успокаивая расстроенную 'сестрёнку'.
  - Тогда нужно прощупать этого полицейского, как его?
  - Донцов Антон Степанович.
  - Щас позвоню нашему незаменимому юристу, пусть разузнает, - Дим вынул телефон и отошёл в угол кабинета.
  - Можно ещё поспрашивать того тёмного проповедника, - сказала Лиза. - Он ведь вынудил вас пойти под 'Око'.
  - Ты просто Шерлок Шолмс в юбке, - мои слова заставили помощницу слегка покраснеть. - Умница.
  Буквально через минуту Дим закончил разговор и повернулся к нам, он тоже слышал последнее предложение Лизы.
  - Павел Семёнович перезвонит позже, а пока можно по быстрому сгонять и потрясти проповедника, если не удрал далеко, - и видя, что я начал подыматься из кресла добавил. - Только вперёд не лезь, шеф. Ты когда зол, от тебя 'чувствующие' разбегаются как от лесного пожара, вылавливай потом по подворотням.
  
  * * *
  
  Ни 'Баргузина', ни тёмного проповедника, на месте происшествия, конечно, уже нет. Зато есть красно-полосатая лента, огораживающая место преступления, несколько полицейских, осматривающих железобетонный колодец со ступеньками и следами картечи, и толпа зевак разглядывающая всё это дело со стороны.
  - Стрельба прямо в центре города, - вещает дородная дама с детской коляской. - Представляете? Прямо посреди улицы.
  - Куда катится мир? - возмущается другая мамочка, моложе и стройнее.
  - Куда смотрит полиция? - фыркает небритый дедок и продолжает разглагольствовать в никуда. - Вот в наше время...
  Тёмного проповедника не видно, но едва заметная смрадная нить тянется от того места где он 'работал' за ближайший угол. Глазами показываю Диму куда идти. Переходим улицу, сворачиваем в грязный переулочек, потом ещё в один. Впереди двор окруженный домами с трёх сторон. Тупик.
  Во дворе спряталась детская площадка - песочница, несколько врытых в землю ярко раскрашенных автомобильных шин, да самодельные качели. Рядом, в тени раскидистой ивы, столик с двумя лавками. За ним в одиночку примостился тот самый мужичок, разложил небогатую закуску и уже раскупоривает бутылку водки. Сразу виден большой опыт вытаскивания пробок и питья прямо из горла и без собутыльников.
  Одинокий жизненный путь сопровождает практически каждого 'странного', который не контролирует собственный дар. Родители давно умерли, дети так и не родились, жена ушла, друзей нет, на работе сплошные неурядицы, и хорошо если она вообще есть, эта работа. Выпить и то, не с кем.
  Кто же будет пьянствовать с человеком, после возлияний с которым возникает жуткое, просто убийственное похмелье? И вроде выпили всего ничего, бутылку на троих, а на следующее утро такое состояние, что хочется помереть. После третьего застолья подсознание связывает странную 'болезнь' с одиноким, невзрачным соседом, и ты просто перестаёшь с тем общаться, отговариваясь постоянной занятостью.
  - О! - Дим остановился возле алкаша и опёрся ладонью о столешницу. - Распитие спиртных напитков в общественном месте. Давно в околотке не был?
  - Так я это, гражданин начальник, - подобное обращение мужика к Диму показывает, что да, был, не так давно и неоднократно. - Я только пробочку проверил, плотно ли сидит. Сейчас закручу получше и пойду. Я же сухой, начальник, сухой как осиновый лист. Могу дыхнуть.
  - Не надо, - брезгливо отодвинул лицо от поднявшегося алкаша Дим и стиснув тому плечо усадил обратно на лавку. - Верю. Не пил. А вот нарушение общественного порядка, это уже другая статья.
  Я тихо остановился неподалёку, чтобы не мешать охраннику разбираться. Он в таких делах мастер. Люди на которых Дим 'наезжает', грозно глядя сверху вниз и расправив, и без того широкие плечи, даже не замечают, что тот в штатском. Официальный тон, строгое лицо и требовательный взгляд охранника у любого наблюдателя вызывает стойкую ассоциацию с представителем правопорядка. Людям и в голову не приходит, что стоило бы поинтересоваться документами у подозрительного громилы.
  - Какое такое нарушение? Не было никаких нарушений. Тихий я. Безобидный.
  - А крестом посреди улицы кто размахивал? Прохожих криками пугал? Граждане переживают, жалобы пишут.
  - Не-не, начальник, там всё чин-чином, по закону.
  - Что-то не припомню закона где людей пугать можно.
  - Так, то же это... - мужик напрягся, мучительно что-то вспоминая. - Этот... Ну тот... Флеш-мобь! Вот.
  - Что-о-о?
  - Ну флеш-мобь, представление такое, как в цирке, только на улице. Развлечение современное. Модное.
  - Я знаю, что такое флеш-моб, ты каким боком к нему отношение имеешь?
  - Ну так подошли трое, этих... ну развлекаторов, в общем. Говорят заболел у них один артист, помочь нужно. Отблагодарить обещали, вот, - кивает на бутылку и закуску на столе. - Но ты не думай начальник, я сразу отказался. Знаю, что всякие представления на дороге запрещены. А они мне разрешение показывают с печатями и всё такое. Говорят с властями всё договорено, ну я и согласился. Ну раз договорено, значит можно?
  - Опиши мне этих троих.
  - Один здоровый такой, в пятнистое одет, тоже вроде бы артист, круглый как бочка, - размашисто разводит руки в стороны, показывая. - И ростом, прям как ты, начальник. А другие два обычные, только одинаковые.
  - Одинаковые? В смысле близнецы?
  - Может и близнецы, кто их знает? И улыбки такие широкие у них, неприятные.
  - Широкие?
  - Во-о-от такие, - проводит большим пальцем от уха до уха, демонстрируя размер улыбок.
  Дим вопросительно глянул в мою сторону: - 'Продолжать?'
  Отрицательно киваю: - 'Бесполезно'
  Судя по ауре, дар 'тёмного проповедника' у мужика, безусловно, есть. Но тусклый и не развитый. Пользуется он им редко и, больше машинально, не подозревая об этом. Такого добра везде навалом - почти у каждой 'возлеподъездной' бабульки такой дар. Поэтому лучше 'милых старушек' никогда не раздражать и всегда здороваться. А то нацепляют меток, вовек не отмоешься.
  Дим ещё задал несколько вопросов: особые приметы, как одеты, на чём приехали, куда потом пошли. Но во время флеш-моба мыслями мужика всецело владела обещанная бутылка водки. 'Развлекаторов' он особо не рассматривал, а больше предвкушал как будет распивать литровую благодарность. Так что толку от его наблюдений - пшик.
  Впрочем, сравнение одного из трёх 'развлекаторов' с бочкой, напомнило мне о здоровяке, что выскочил из 'Баргузина' с ружьём шестнадцатого калибра. Выходит у него имеются ещё, как минимум, двое сообщников, предположительно, близнецов. Не густо, но хоть что-то.
  Знаком показываю Диму закругляться. У него как-раз зазвонил телефон. Охранник поднял трубку, выслушал и улыбчиво кивнул:
  - Большое спасибо Павел Семёнович, - затем повернулся к притихшему алкашу. - А тебя чтобы на детских площадках никогда не было, уяснил?
  - Конечно, начальник. Как можно? Я же только пробочку закрутить. А так я никогда.
  Не слушая оправдания мужика выдвигаемся назад к офису.
  - Юрист отзвонился, - на ходу сообщил Дим.
  - Да я слышал. Что там?
  - Донцов Антон Степанович. Двадцать пять лет. Лейтенант полиции. Оперативный работник уголовного розыска. По месту работы характеризуется положительно, числиться в отделе МВД по Молжаниновскому району. Пол года назад хотели представить к внеочередному повышению, но что-то там не заладилось, что именно человек Семёныча не в курсе. Холост. Живёт в своём доме, за городом. Дом достался от родителей. Те, кстати, погибли в ДТП семь лет назад. Всё.
  - Ничего примечательного, - неопределённо пожимаю плечами.
  - Верно, - согласился Дим. - На месте нужно смотреть. Адресок есть, можно слетать. Далеко, правда, аж в Подрезково, но если выедим прямо сейчас, то вполне успеем к ночи в салон.
  - Ну давай слетаем.
  
  * * *
  
  Дорогу к месту жительства Антона Донцова я не запомнил, хоть и пялился всю поездку в окно. Это на 'четвёртом', отсчитав приблизительное число шагов, я могу сказать в каком приблизительно месте выйду наружу. А в физическом мире способен заблудится в трёх соснах. Видимо, природа одарив талантом легко ориентироваться в аду, напрочь отшибла умение разбираться в топографии реальности, чтобы не зазнавался.
  Несмотря на близость Ленинградского шоссе, улочка, в которую свернул Дим, довольно тихая. Много зелени, много фешенебельных домов в несколько этажей, временами так просто замков. Но домик у которого остановился наш чёрный BMW ничем особо не выделяется. Видно, что построен с любовью и вниманием. Пусть одноэтажный и без изысков, но вполне добротный. Раньше хозяева не бедствовали и следили за хозяйством, но теперь строение несколько обветшало. Лужайки не кошены, ограда давно не крашена, окна не мыты. Сразу ясно - одинокий холостяк проживает, некогда ему разной чепухой заниматься, вроде разбивки клумб и ремонта отскочившей фасадной панели.
  Только мы вышли из автомобиля, как в доме приглушённо прозвучало три выстрела.
  - Да что же за день-то такой непутёвый? - быстро перебегаю к багажнику, достаю ножны и '"Glock"'. Не взирая на тёплую погоду накидываю на себя плащ. Рядом появляется Дим, вынимает из скрытого отделения карабин 'Сайга'.
  - Я с крыльца зайду, а ты давай на задний двор, под окна, - окинув опытным взглядом строение, начал охранник, в мгновение помолодев лет на десять. Это он с потусторонним не любитель связываться, а когда обычная потасовка с огнестрелом и материальными противниками наклёвывается, так только дай.
  - Не гони коней, Дим, - в доме ещё раз выстрелили, я придержал за ствол 'Сайгу', на перевес с которой охранник уже дёрнулся к крыльцу. - Это же ПМ бахает?
  - Верно.
  - Табельное оружие нашего парня?
  - Скорее всего.
  - Значит успокойся. Просто Антону Донцову мерещатся черти, видимо менталка всё-таки слетела в ноль. Нет нужды возбуждать полицейского ещё больше. Охраняй выход.
  - Принял, - разочарованно произнёс Дим, но спорить не стал.
  Я приблизился к крыльцу и осторожно поднялся по каменным ступенькам. Прислушался. Непонятная возня и сдавленные ругательства. Звуки доносятся из глубины дома, значит хозяин не в прихожей. Входная дверь оказалась не запертой и я юркнул внутрь, стараясь не создавать лишнего шума. Прижался к стене.
  В смежной комнате скомканный половик и опрокинутый стул, рядом в беспорядке валяется одежда, видимо раньше лежала на этом стуле. Под потолком колышется прозрачная сфера около метра в диаметре. Быстро выглянув из-за косяка я убедился, что таких прозрачных шаров тут много. Некоторые видны не полностью, а полусферами торчат прямо из стен и пола, будто кто-то выдул внутрь строения вереницу мыльных пузырей и они застыли в произвольном порядке. Переливающиеся стенки сфер легко вибрируют и пружинят, ещё больше делая их похожими на мыльные пузыри.
  По идее, в отражении колышущихся стенок должна быть видна обстановка дома, но отражаются - пустырь с каким-то развороченным строением, кривые траншеи и голые ветви деревьев, словно растопыренные пальцы тянущиеся в красное небо.
  На прозрачной стенке пузыря вспухло серое пятно, надулось и отделилось в отдельный пузырёк. Тот почернел и лопнул, из него в комнату выпала тень-кошка, прошмыгнула по полу, врезалась в стену и прилипла к обоям темнеющей кляксой. Миньён заворчал, отлепился он преграды и засеменил в угол осторожно трогая лапкой плинтус.
  - Только 'прорыва' для полного счастья и не хватало, - вздохнул я.
  - Ну покажитесь уроды, - донёсся из глубины дома выкрик Антона.
  Бах! Звон разбивающегося стекла и падающих обломков.
  - Эй, Антон!
  Бах! Снова грохнул 'ПМ', теперь уже мне в ответ. Хозяин сильно на взводе, как бы не натворил беды.
  - Не стреляй, Антон! Я не вооружён! Мы с тобой виделись сегодня, на дороге у светофора. Ты мне ещё жизнь спас. Из под колёс вытолкнул. Помнишь?
  - Ну помню, - удивлённо крикнули из соседней комнаты.
  - Может поговорим? Я вхожу, не стреляй!
  - Руки держи так чтобы я видел.
  - Держу, держу. Только не вздумай палить, - громко топаю, чтобы он слышал приближение и моё появление не стало неожиданным.
  Медленно показываю в дверной проём пустые ладони с растопыренными пальцами и только потом вхожу. Уже в комнате делаю шаг в сторону, подальше от 'мыльного пузыря' висящего рядом со входом.
  В комнате небольшой диван, на полу валяется опрокинутый телевизор, а столик на котором он стоял, на манер баррикады загораживает угол комнаты. Из-за столика, как из укрытия, выглядывает хозяин дома, держа табельный 'Макаров' на изготовку. В цветастых обоях несколько пулевых отверстий, ещё одно украшает оконное стекло.
  По дивану медленно перекатываются два миньёна, фыркают и вытягивают лапки-протуберанцы пытаясь нащупать пол. Ещё один шастает по подоконнику, облапывая треснувшее стекло.
  - Весело у тебя, - трогаю пальцем дыру от пули в стене.
  - Не дергайся, - грозно рычит Донцов и бросает опасливые взгляды в сторону дивана, в обшивке которого тоже уже имеется парочка дырок. - Нервируешь.
  - У тебя тут такое, - показываю на пузырь у двери и на миньёнов. - А тебя нервирую я? Комплимент не очень.
  - Ты это видишь?
  - Удивительно, что это видишь ты.
  Тем временем в пузыре висящем посреди комнаты что-то зашевелилось. На его боку налилась уродливая клякса и, сквозь прозрачные стенки выпал сгусток. Сразу он был похож на всё тех же 'миньёнов', но быстро раздулся, вырос и обрел человеческие очертания. Внезапно тень разорвалась надвое и превратилась в двух голых парней с белесой кожей, похожих как близнецы. Из одежды - набедренные повязки, грязными тряпками прикрывающие срам. Вместо рук - серпы, а рты растянуты хищными улыбками от уха до уха и украшены кривыми клыками растущими как заблагорассудиться. От вида этих ухмылок хочется бежать не разбирая дороги.
  ' - И улыбки такие широкие у них, неприятные ' - сразу же вспомнился рассказ тёмного проповедника.
  Это 'Слитый' - несколько тел с одним разумом, а может несколько разумов в одном теле, которое может разделяться. Сам не до конца понимаю этих созданий. Но приятного в их появлении мало. Эти двое запросто способны превратиться в четверых или в шестерых.
  Я проворно отскочил на пару шагов назад и вжался спиной в стену. Потянулся к наплечной кобуре. Слева грохнул 'Макаров' не причинив близнецам никакого урона. Пуля прошила одного из них насквозь, но лишь разворотила дверной косяк за его спиной. Затем пистолет Антона сухо щёлкнул - у Донцова закончились патроны. Ну и отлично, значит не пристрелит меня ненароком.
  Рывком достаю серебристый '"Glock"'. Ладонь привычно режет морозной струной пока я направляю ствол на ближайшую тень, левая рука вместе с пистолетом проваливается на 'первый'. Со стороны сейчас кажется, что до середины предплечья моя конечность стала полупрозрачной. Хромированные бока '"Glock"а' сменили цвет на золотой, а ствольная коробка украсилась голубизной гравировки с восточными драконами.
  Нажимаю спусковой крючок. Сдавленно хлопает выстрел, словно '"Glock"' вдруг обзавёлся глушителем. Дёрнувшаяся в моём направлении тень с разведёнными в стороны серпами разлетелась чёрным дымом. Он закрутился маленькими смерчами и начал затягиваться в тонкие щели между досками пола.
  Вторая тень, уже шагнувшая к Антону, замерла, косо стрельнув раскалёнными угольками глаз, раздумывая, продолжать ли двигаться, сменить ли цель или вообще удрать. Я потянулся свободной рукой к ножу на поясе. Из '"Glock"а', конечно, сподручнее отбиваться от 'слитого', но когда оружие находиться на другом 'этаже', то резко изменить направление ствола не получится. Рука, словно под толщей воды.
  Мой рывок к ножу не остался незамеченным, 'слитый' встрепенулся и шагнул к ближайшему мыльному пузырю между окном и диваном. Всё же решил убраться по добру поздорову. Меня такой поворот устраивает, не факт, что успею развернуть пистолет, если нежить вздумает напасть. Пространства для манёвра слишком мало.
  Вслед убегающей тени из пола потянулись протуберанцы чёрного дыма, будто цепкие клещи хватаясь за ступни товарища и втягиваясь в его тело. Вторая часть 'слитого' тоже не желает оставаться в нашем мире. Тёмная фигура согнулась и нырнула в полусферу мыльного пузыря торчащего из пола, сразу же растворившись в круглом осколке преисподней.
  Хорошо, что этот уродец всего-лишь двойной. Состоял бы из дюжины и уносить ноги пришлось бы мне.
  Антон дёрганно суетится в углу. Вынул из пистолета опустевший магазин и захлопал себя по карманам в поисках запасного. Наконец, убедившись, что больше патронов нет, отбросил бесполезный 'Макаров' и бессильно опёрся о стену, переводя взгляд с меня на пузырь, в котором исчезла тень, и обратно.
  Я не спешу прятать пистолет. 'Слитый' может выпрыгнуть из другого пузыря так же легко как запрыгнул. Убить эту пакость не так-то просто. Попадание из '"Glock"а' для 'слитого' как удар боксёрской перчатки в голову - оглушает и отбрасывает, но повреждений практически не наносит.
  - Какого чёрта происходит? - пересохшими губами хрипит Антон.
  - Если б я знал, - хмыкаю и вытягиваю руку с пистолетом обратно в реальность.
  Искоса поглядываю на нервничающего полицейского. Обычный человек - никаких отклонений в ауре. Ну 'чувствующий', так их немало по земле бродит. Почему именно этот человек вызвал у бесов такой интерес?
  Ещё раз тщательно разглядываю Донцова - в сером мареве ауры едва заметны искорки серебра. Он теперь ещё и 'видящий'. Ну так это и не мудрено, после всего, что обрушилось на ментальные барьеры человека, они естественно 'слетели' в ноль. Как минимум весь следующий месяц Антон будет видеть то, что для большинства людей недоступно. Но ведь это последствия нападений, а что же вызвало сами нападения? Теперь-то уже ясно, что представление на перекрёстке было не для меня, а для него. Схватить или убить хотели именно Донцова. Только непонятно зачем и почему таким экстравагантным способом? Может что-то видел или в руки к нему случайно попал какой-нибудь ценный артефакт?
  Если хочу что-нибудь выяснить, то придётся завести с парнем беседу. Но никакого разговора по душам не выйдет пока его вылезающие из орбит глаза ошалело шарят по комнате. Он просто в шоке, как и любой бы на его месте. Успокоился бы вначале.
  Как же правильно начать разговор? Эх, не мастак я успокаивать, моя манера изложения обычно ещё больше пугает.
  - Значит так Антоха...
  Фраза потонула в грохоте удара, похоже входная дверь только что слетела с петель. В прихожей затопали подкованные ботинки.
  - Полиция! Всем на пол! Никому не двигаться! - группа захвата ещё никого не видит, мы в дальней комнате, но уже орёт, нагоняя страху на возможных преступников.
  - Чисто!
  - Левая дверь!
  - Чисто!
  Так-с. Похоже разговор откладывается. Спокойно прячу '"Glock"' в наплечную кобуру и ложусь 'мордой в пол'. Ещё и руки за головой складываю, чтобы ни одному ретивому стражу порядка и мысли не пришло, что от меня может исходить угроза.
  За двадцать секунд полицейские полностью захватили дом. На меня надели наручники, обыскали и, естественно, обнаружили пистолет и нож. Два парня подхватили обезоруженного меня под руки и поволокли на улицу. Я не сопротивлялся.
  У дома два полицейских 'бобика' подпёрли чёрный BMW. На его капоте лежит Дим, он тоже не сопротивляется, но его всё-равно придерживают четверо полицейских с автоматами. Опасаются мускулистого громилу, и правильно делают. Когда меня подвели ближе охранник повернул голову и вопросительно вскинул брови.
  - Серый?
  - Всё тихо, - отвечаю я.
  - А ну замер! - командует один из автоматчиков и легонько тычет Диму прикладом в бок. - Поговори мне ещё.
  Парень абсолютно уверен, что ситуация под его полным контролем. Наивный.
  Вот скажи я вместо: 'всё тихо', фразу: 'всё как всегда', и уже через мгновение четверо полицейских уткнулись бы лицами в пыль. А если бы выдал: 'никаких проблем', то их укороченные автоматы ещё и торчали бы в их же задницах, для острастки.
  Когда дело касается боевого столкновения, то Дим, даже в наручниках, страшный человек. Удивляюсь, как его, после ранения, вообще решились комиссовать оттуда где он служил, я бы таких 'зверей' не задумываясь усыплял. Мало ли чего им в голову взбредёт после нескольких лет на гражданке?
  Но огорчать парней просто выполняющих свой долг, конечно же, не стоит. Это их работа задерживать и конвоировать возможных преступников, а мы ещё и были вооружены к тому же, так что ребята в своём праве. Да и ведут себя вполне корректно, другие могли и пару рёбер задержанным сломать 'в пылу борьбы'. В общем, жаловаться не на что. Ждём пока дадут позвонить адвокату.
  
  Глава 5
  
  
  В отделение нас довезли довольно быстро и в разных машинах. Место работы лейтенанта Донцова оказалось в пятнадцати минутах езды от дома. Как я ему завидую по этому поводу. Мне вот постоянно приходится переться чёрт знает куда, из-за этого я даже научился дремать во время дороги.
  Всё те же двое полицейских отконвоировали меня вглубь здания. Держали за вывернутые назад и вверх руки, так что пришлось согнулся и весь путь лицезреть сначала асфальтовую дорожку, а потом полы коридоров.
  Наконец меня заперли в камере с массивной стальной дверью. В маленькой каморке нет ни стульев, ни полок-кроватей, только высокая деревянная ступень у дальней стены, чтобы можно было присесть. Наручники не сняли, пришлось примоститься в неудобной позе.
  Прошел, наверное, час, пока за дверью послышались шаги и возня со связкой ключей. Я уж начал бояться, что продержат до завтрашнего утра. Конец рабочего дня, всё таки. Следователи, наверное, уже по домам разъехались и дознание проводить некому.
  А у меня встреча с Моцартом и он страшно не любит когда опаздывают. Я уж молу про то, что даже не слышал, чтобы кто-нибудь вообще не явился на заранее запланированную встречу. Учитывая обстоятельства - задержание и всё-такое, торговец может и простит мне подобную 'шалость', но неприятный осадок останется. Не хотелось бы терять уважение такого нужного парня. Я несколько лет выстраивал ту хрупкую дружбу, что между нами установилась.
  Приоткрылось смотровое окошко.
  - Встать, лицом к стене, руки на стену.
  - Я в наручниках, начальник, - звякаю кандалами стягивающими руки за спиной.
  - Опять Иванцов халтурит, - едва слышно возмутился надзиратель. - Достал.
  Грюкнула дверь.
  - На выход, задержанный, - молча топаю из камеры в коридор. - Лицом к стене.
  Конвоир повёл меня по коридорам, то и дело перегороженным решётками. Каждый раз приходилось прижиматься к стенам и ждать пока откроют следующую - таковы порядки пенитенциарных учреждений. Наконец хлопнула последняя дверь, уже деревянная.
  - Задержанный доставлен, - отрапортовал надзиратель сидящему за столом мужчине с капитанскими погонами.
  - Наручники сними, - распорядился тот.
  - Присаживайтесь Сергей Сергеевич, - капитан указал на стул напротив когда 'браслеты' были сняты. - Свободен, Куликов.
  - Есть, - конвоир тихонько прикрыл за собой дверь.
  В кабинете с серыми стенами окно забрано решёткой. Широкий деревянный стол прикручен к полу, как и табурет на который я уселся. Больше в помещении ничего нет.
  Перед капитаном на столешнице, упакованные в целлофановые пакеты лежат: '"Glock"', клинок в ножнах и резиновая груша. Рядом со столом, ближе к хозяину кабинета, стоит мой саквояж.
  - Не против если я буду вести запись под протокол? - кладёт на стол диктофон.
  - Не против.
  - Я старший следователь отдела МВД по Молжаниновскому району капитан Строгий Виктор Андреевич, - представился полицейский. На вид лет сорок пять, худощавый, черноволосый, тонкие усы придают лицу хитроватое выражение. - А вы, насколько я понимаю, Сергей Сергеевич Серый, частный предприниматель, тысяча девятьсот 'энного' года рождения. Адрес регистрации 'такой-то'. Всё верно?
  В руках капитана откуда ни возьмись появился мой паспорт. Ах да, документ же был в машине, как и саквояж.
  - Верно, - потираю, затёкшие от наручников запястья.
  - Ну что? - капитан побарабанил пальцами по столу. - Не будим долго растягивать, готовы писать явку с повинной?
  - По поводу?
  - По поводу ношения и хранения огнестрельного оружия, - кивает на хромированный '"Glock"' с едва заметными, серебряными гравировками драконов. - Или скажете не ваше? Подкинули?
  - Ну почему же, моё. Только кто вам сказал, что это огнестрел?
  - Шутите?
  - И не думал. Насколько мне известно, чтобы доказать, что эта вещь является огнестрельным оружием необходимо заключение эксперта.
  - Необходимо, - не стал отпираться следователь. - Скоро будет вам и заключение, а пока может явку с повинной оформим, чтобы время не терять? Чистосердечное признание, опять же, зачтётся в суде.
  - Ну раз вам не хочется терять время, может вы сами проведёте беглый осмотр? Полагаю в оружии вы разбираетесь.
  - Зачем?
  - Что бы не терять время.
  - Ну раз вы настаиваете, - моя просьба его совсем не удивила, видимо, за свою долгую службу насмотрелся уже на разных странных типов. И не такое небось требовали. Но поскольку ничего криминального в моём желании нет, капитан легко согласился. - Могу провести, так сказать, по просьбе задержанного.
  Открывает ящик стола, достаёт тонкие резиновые перчатки. Не спеша натягивает их. Распечатывает целлофан с '"Glock"ом'. Принюхивается, видимо хочет уловить запах пороховых газов. Ага, удачи.
  Умело вынимает обойму и сразу же удивлённо замирает. Вместо обычного патрона торчит длинная стеклянная пуля, без каких либо признаков гильзы. Следователь вытащил верхний заряд и внимательно рассмотрел. Ничего, кроме продолговатого кусочка стекла с несколькими запаянными внутри снежинками, он, естественно, не увидел. Остальные 'патроны' - точные копии первого, в чём капитан не замедлил убедиться, полностью разрядив обойму.
  Полицейский вернулся к осмотру пистолета, прижал защёлку и снял ствольную коробку. Вместо литого стального ствола, внутри оказалась трубка свёрнутая из тонкой серебряной сетки и непонятная загогулина вместо бойка.
  Кому, интересно, хватило ума притащить непроверенный пистолет в допросную? Он ведь мог оказаться настоящим и заряженным. А вдруг задержанный устроит в кабинете драку и завладеет оружием? Непорядок. Заодно, при предварительном осмотре, сразу бы выяснилось, что с оружием эта штука имеет мало общего. И капитан теперь не пялился бы так потерянно то на меня, то на разобранный '"Glock"'.
  - Что это?
  - Игрушка, - неопределённо пожимаю плечами. - Неоконченная и довольно дорогая, так что вы поосторожнее, пожалуйста, - и не удержавшись добавил. - А то всем отделом будете собирать на возмещение ущерба.
  - Кхм, - капитан бережно собрал пистолет, даже 'патроны' обратно вложил, и отодвинул его на край стола.
  - Ладно. Эта вещь не пригодна для стрельбы, подтверждаю, - чуть повернувшись к диктофону произнёс капитан и кивнул на пакет с ножом. - А что скажете на счёт холодного оружия?
  - Какого такого холодного оружия? - удивлённо распахиваю глаза во всю ширь. - Знать не знаю.
  Следователь нервно схватил нож, особо не заморачиваясь разорвал целлофановый пакет и вынул клинок из ножен. Длинная, тонкая рукоять явно сделана для детской руки и обмотана чёрной кожей. Короткое, узкое лезвие, сантиметров десять, криво обломано на конце и отполировано частыми прикосновениями до блеска.
  Оно светло жёлтого цвета с мелкими тёмными прожилками.
   Деревянное.
  Тонкое и хрупкое на вид. Кажется, что его можно легко переломить двумя пальцами.
  - Вишня, - констатировал капитан почувствовав едва заметный аромат.
  - Сакура, - кивнул я.
  - И это всё значит?.. - вопросительная интонация дала понять, что я должен продолжить предложение.
  - Это всё значит, что у вас в руках экспонаты выставки, на которую, кстати, я могу опоздать, продолжая этот бессмысленный разговор.
  Капитан покачал головой и бережно вложил клинок обратно в ножны. Уже ни на что не надеясь вынул из последнего пакета резиновую 'грушу'. Повертел в руках, заметил пробочку, поддел ногтем и дёрнул. На столешницу ляпнула чёрная маслянистая жидкость и растеклась блестящей кляксой. Не долго думая полицейский наклонился над ней и принюхался.
  Эх, капитан, не учили тебя тебя в школе на уроках химии, как нужно правильно нюхать неизвестные химические реактивы. Это же надо, опустить 'сопло' прямо к луже с кровью демона. Даже я себе такого не позволяю.
  Из кляксы, в ноздрю следователя, стрельнула тонкая тёмная паутинка, а на лбу сразу же проявилась чёрная метка. Жирная такая, недели две продержится, не меньше. Но он, естественно, ничего подозрительного не заметил. Только вопросительно уставился на меня, видимо желая знать, что же это за подозрительная субстанция, которая ничем не пахнет.
  - Чернила, - ответил я на невысказанный вопрос. - Для старинных писчих перьев. Тоже, жутко дорогая штуковина. Была. Пока вы её не раскупорили.
  Ну, а что? Пусть поволнуется о возможном возмещении ущерба. Не мне же одному переживать о возможном опоздании на встречу с торговцем.
  - Кхм. Серьёзно? - обеспокоился капитан.
  - Нет, не волнуйтесь, - хитро подмигиваю. - Обычные чернила, но очень стойкие, стол вы теперь отмывать будете долго и нудно.
  - Ладно, - недовольно затолкав пробку в резиновую грушу и положив её в пакет, капитан взглянул на меня с таким видом, будто я разбил все его хрустальные мечты и осталась одна единственная соломинка за которую можно ухватиться. - Однако у вашего водителя обнаружен карабин 'Сайга'.
  - Так у он же охотник, у него есть охотничий билет и все дела. Мы как раз на охоту и ехали. Всё по закону, Виктор Андреевич, комар носа не подточит.
  - В момент задержания, - настырно продолжил капитан и не заметив моей тирады. - Ваш водитель держал оружие в руках, и это посреди населённого пункта.
  Чего он взъелся-то так? Не первый раз меня таскают по полицейским участкам, но после беглой проверки '"Glock"а' сразу же отпускают с извинениями, даже на нож уже не смотрят, а этот следователь вцепился как клещ. Крови не у кого больше попить что ли? Ну стоял Дим с ружьём возле машины, ну и что? Ежу же ясно, что стреляли не мы.
  Чёрт! Как же я сразу не понял? Донцов же приписан к этому самому отделу. Соседи небось вызвали полицию услышав стрельбу. А когда поступает вызов, он регистрируется в специальном журнале. Теперь происшествие так просто не проигнорируешь - нужен отчёт.
  Прибыв на место патрульные обнаружили двух непонятных граждан и своего коллегу Антона Донцова, который собственно и учинил переполох воспользовавшись табельным оружием.
  Теперь капитану нужно составить рапорт о случившемся, но не с руки писать донесение на своего подчинённого, ведь в конечном итоге и ему самому достанется от вышестоящего руководства. Что это за раздолбай такой у тебя в райотделе работает, что устраивает стрельбу средь бела дня? Да и опять же, прикрыть парня хочется по свойски. Вот гражданин начальник и решил списать это дело на нас, не пойми как удачно подвернувшихся свидетелей. И я его очень даже понимаю, но отвечать за чужие огрехи не намерен.
  Кстати, даже боюсь представить, что именно мог наплести начальнику сам лейтенант Донцов. Очень надеюсь, что не правду-матку.
  - Виктор Андреевич, - тяжко вздыхаю подымая взгляд к потолку, надеюсь Дим заметил подъезжающий патруль заранее, успел разрядить карабин и спрятать патроны. При его талантах не мог не успеть. - Всё, что у вас есть, это мой водитель стоящий на дороге с разряженным ружьём верно? Так это объясняется просто: он услышал стрельбу и испугался, вот и вынул оружие из багажника, для устрашения возможных преступников. Но заметьте, патроны доставать не стал.
  - Водитель испугался значит?
  - Ага.
  - А вы тоже испугались, Сергей Сергеевич?
  - Конечно испугался.
  - Так испугались, что сломя голову ринулись в дом откуда доносилась стрельба?
  - Так оттуда же кричали: 'Помогите'!
  - Что-то соседи таких криков не слышали, - скептично покачал головой капитан.
  - Я слышал. У меня хороший слух.
  - И часто вы вбегаете в дома откуда раздаются крики о помощи и стрельба?
  - Разве помогать попавшим в беду противозаконно? - совсем уж искренни возмутился я. - Обязательно проконсультируюсь со своим адвокатом.
  При упоминании адвоката капитан аж покраснел от негодования. Рывком схватил диктофон, выключил и небрежно бросил обратно на стол.
  - Хочешь без обиняков, Серый? Не для протокола.
  - Давай, Строгий.
  - Не знаю кто ты такой и чем занимаешься, но если понадобиться узнаю, не сомневайся. Чёрт с тобой и твоим водителем, мне до вас дела нет. Но Антоху в свои непонятки втягивать не смейте. Он офицер моего отдела, а мы тут друг за друга горой, понял?
  - Понял, - кивнул я, чего же тут непонятного, начальник заступается за своего парня, на его месте я бы то же самое делал. - Только никаких 'непоняток' нет. Сегодня днём, твой бравый офицер вытолкнул меня из под колёс машины. Я замешкался на перекрёстке, а он мне жизнь спас. Так что никуда я его не втягиваю, а просто поблагодарить приехал. Там на дороге некогда было, какие-то разборки между бандитами начались. Стрельба и всё такое. Пришлось драпать, чтобы не попасть под шальную пулю.
  - На Плехановской?
  - Да.
  - Слышал, - капитан потёр лоб с, всё больше расплывающимся, тёмным клеймом. Видать, голова уже начала побаливать у бедолаги. - Приходила ориентировка.
  - Ну вот видишь, не вру, - пожимаю плечами, делая небольшую паузу. Капитан ждёт продолжения, не возражает, значит Антон ему ничего не рассказывал про наш побег через подвалы. - Приехал к дому Донцова, а там стрельба. Ну и завертелось по глупому. Думал продолжение разборок, а это твой парень по бухому делу в стены шмаляет.
  - Хм, - пристально, словно пытаясь просветить меня насквозь, глянул полицейский. Лицо его несколько разгладилось, заметно, что моя история пришлась капитану по вкусу. Все 'хвосты' логично сложились. - По бухому делу, верно. У него жена и ребёнок погибли в аварии полгода назад. Случается с ним иногда. Он за рулём тогда был. Себя винит.
  - Прискорбно. Может я могу чем-то помочь?
  - Можешь, конечно, - обрадовался капитан. - Забудь всю эту историю со стрельбой. Ну сорвался Донцов, с кем не бывает в такой ситуации. А соседей, что вызвали полицию я как-нибудь урезоню. Лады?
  - Это самое меньшее, что я могу, - согласно киваю.
  - Претензии к действиям моих людей во время задержания имеются?
  - Нет.
  - Ну и отлично. Тогда будем считать, что ничего такого и не было, а мы с вами и вовсе не знакомы, - снова перешёл на 'вы' капитан. - Подходит?
  - Более чем.
  - Тогда не смею вас больше задерживать, Сергей Сергеевич.
  
  * * *
  
  Увидев нашу машину, одиноко приткнувшуюся на парковке вместе с патрульными автомобилями, кто-то из полицейских пригнал к управлению, Дим удивлённо заозирался.
  - А где Павел Семёнович?
  - Я его не вызывал, так договорился.
  Усаживаюсь на заднее сидение. Дим завёл BMW, затем заглушил и резко обернулся.
  - Вот скажи мне, шеф. Что такого можно наплести ментам, чтобы они тебя с извинениями отпустили застигнув на месте перестрелки, и даже адвоката вызывать не пришлось?
  - Обычный набор отговорок, - неопределённо пожимаю плечами.
  - Обычный набор? - всплеснул руками водитель. - Ты меня что ли научил бы немного.
  - Хватит того раза, после которого нас чуть на 'дурке' не закрыли благодаря твоим отмазкам. Твоё дело машину вести и помалкивать. Трогай уже. Опаздываем.
  - Успеем, - отмахнулся Дим.
  
  * * *
  
  Высокое серое здание. Не на отшибе, но и не в центре. Унылый двор. Почти всегда закрытый выставочный зал занимает первый этаж многоэтажки. Скромная, неуклюжая вывеска: 'Выставочный павильон' сходу отбивает желание зайти. Даже местные жители редко обнаруживают в себе желание попасть внутрь. Не потому, что совсем не интересуются искусством, а потому, что экспонаты, которые тут выставляются непонятны рядовому обывателю, да и не рядовому тоже. Редкие зеваки оказавшиеся в павильоне, быстро теряют интерес к неопрятной мазне неизвестных художников. Сколько себя помню, народу в главном зале почти нет. По пустующим галереям гуляет эхо.
  Знающие люди называют заведение просто - Салон.
  Чёрный BMW зарулил на стоянку за десять минут до назначенного срока. Я подхватил отяжелевший саквояж и поспешил ко входу. Низкорослый охранник восточной внешности никак не отреагировал на моё появление, словно он и не охранник вовсе, а один из посетителей, вышедший перекурить. Впрочем, табаком от него не пахнет, Моцарт не любит резких запахов. По той же причине никто из завсегдатаев не пользуется парфюмерией, если не ищет ссоры с хозяином.
  За дверью неуютный сумрак. Пройдясь вдоль экспонатов взгляд мимо воли упал на одну из картин, зачем-то прицепленную к стене криво. Ну, что сказать? Трёхгодовалая дочка Павла Семёновича рисует в разы лучше. Я бы поостерёгся даже подтереться сим 'произведением искусства' во избежание запора. Задница, знаете ли, может испугаться и замкнуться в себе.
  Пройдя в конец зала, открываю невзрачную дверь и оказываюсь в просторном помещении наполненном тихой классической музыкой. Полумрак оттеняет редкие стеклянные тумбы хаотично расставленные по периметру. Несколько броско одетых людей кучками толкутся у отдельных, подсвеченных тусклым светом, витрин. Вот здесь уже можно приобрести что-то стоящее, естественно, стоящее для знающих людей. Вряд ли какого-нибудь коллекционера заинтересует простецкий нож со стеклянным лезвием или осколок битого зеркала в деревянной оправе.
  На встречу мне шагнул дородный мужчина в полосатом халате, обвешанный дешёвыми бусами. Подведённые сурьмой глаза, большие серьги в ушах и пальцы унизанные разномастными перстнями делают его похожим на факира из восточных сказок, того и гляди вытащит флейту и короб с коброй.
  - Серый, - толстяк распахнул объятья, словно встретив давно пропавшего брата. - Какая встреча. Сколько лет, сколько зим. Давненько не виделись.
  Он замер в шаге, не решаясь сомкнуть на мне объятия и заискивающе выдал:
  - Слышал про стрельбу на Плеханах?
  - Краем уха.
  - Говорят 'одержимый' палил из обреза по прохожим.
  - Чушь.
  - Мои источники не станут врать, друг мой, - сложив руки в молитвенном жесте, поклонился мужчина.
  - Ага, но и правды не скажут, - осторожно хлопаю его по плечу, чуть отстранившись, чтобы Пифос не вздумал лезть обниматься. - Извини, друг. У меня встреча с хозяином.
  - О! - подымает открытые ладони и снова учтиво кланяется. - Ни слова более. Не смею задерживать.
  Пифос один из медиумов виртуозно лавирующих между реальной помощью людям и откровенным мошенничеством. Кое-что знает, кое-что видит, кое-что умеет, но звёзд с неба не хватает. Его умения дотягивают только до того, чтобы заинтересовать клиента, провести пару слабых обрядов, узнать куда померший дедушка запрятал семейный клад, и при этом не заляпать себя или заказчика в 'чёрное'. Благодаря подобным махинаторам люди считают всех медиумов шарлатанами. И тут они не далеки от истины.
  На таких как я, вхожих в кабинет Моцарта, господа вроде Пифоса поглядывают с благоговением, изрядной долей опаски и зависти. А попадая в действительно 'жаркие' обстоятельства сразу же бегут к нам за помощью. Некоторых богатых клиентов мне подбросил именно Пифос, после того как сам не смог справится с ситуацией, но уже увяз в ней по уши.
  Поэтому я не спешу отгораживаться от подобных знакомств. Да и вообще, стараюсь не обижать мелких провидцев. Серьёзных неприятностей они доставить не могут, а вот напакостить по мелочи - сколько угодно. Лучше пусть считают меня другом.
  Раскланявшись с цветастым халатом иду дальше, к охраннику, скучающему у большой двери обитой красной кожей. Охранник - китаец, одетый в бежевую 'пижаму'. В таких обычно щеголяют мастера кунг-фу из дешёвых боевиков. Человек замер, словно восковая фигура.
  Когда я оказался у самой двери он вдруг сделал шаг мне наперерез. Что, признаться, меня изрядно озадачило. Раньше он всегда изображал неподвижную куклу и я резонно думал, что он тут для антуража дежурит.
  - Сегодня мастер во всеоружии, - мягко сказал охранник и провёл ладонью, указывая мой слегка оттопыривающийся под мышкой пиджак.
  Дьявол! В спешке я забыл оставить в машине 'рабочие инструменты'.
  - Ох, точно, - бежать назад уже нет времени, до аудиенции две минуты, опоздаю.
  - Если мастер позволит, - в руках китайца, как по волшебству появился серебряный поднос, который он протянул ко мне. Где он его прятал, интересно?
  - Благодарю, - быстро складываю на подносе '"Glock"' и нож.
  Охранник учтиво кивает и освобождает проход. Тяну за бронзовую ручку в виде русалки. Красная дверь легко и бесшумно открывается. За ней стоит ещё один китаец в 'пижаме'. Ничем не отличимый от предыдущего, а может и тот же самый - от Моцарта всего можно ожидать. Новый охранник знаком показывает следовать за собой и ведёт меня по узким коридорам завешанными портьерами. Даже не знаю есть ли за ними стены, может плотные куски материи специально развешаны так, чтобы создать иллюзию лабиринта. А на самом деле за каждой пустота или стоит по китайцу в 'халате'. И все они только и ждут когда гость проявит агрессию, чтобы скопом накинуться со всех сторон.
  Наконец мы оказываемся в небольшой комнатке, огороженной всё теми же колышущимися преградами из зелёного полотна. В центре низкий кофейный столик и два удобных кресла.
  - Хозяин сейчас будет, мастер, - провожатый указал на одно из кресел и юркнул за портьеру, ещё больше убеждая меня в подозрении, что никаких стен тут и вовсе нет.
  Я опустился на предложенное место, вынул телефон и с облегчением убедился, что сейчас без одной минуты одиннадцать. Успел. Выключив мобильник, сую его поглубже в саквояж.
  - Ты пунктуален, как всегда, привратник, - мягкий голос прозвучал совсем рядом.
  Когда я обернулся, то краем глаза заметил высокую, тонкую фигуру с ветвистыми оленьими рогами, широко торчащими в разные стороны, проходящими сквозь полотно портьер, но не тревожащих его. Глаза Моцарта горят белым, а из их уголков струйкой растягивается густой белый туман.
  Но когда мой взгляд окончательно сфокусировался на хозяине Салона, то вместо рогатого монстра на его месте оказался стройный до худобы, молодой человек, чуть ли не подросток. В строгом костюме, белой рубашке и ярко красном галстуке. Плавные, грациозные движения наводят на мысли об изящнейшем из оленей.
  - Мастер Моцарт, - привстаю с кресла и приветственно киваю.
  - Мастер Серый, - хозяин Салона тоже сдержанно склоняет голову.
  Руки мы друг другу не подаём.
  Есть несколько правил, если ты хочешь общаться с Моцартом. Первое - ни в коем случае к нему не прикасаться. Второе - не задавать вопросов о нём самом. И последнее - всегда расплачиваться наличными.
  Благо, что в своё время, ещё до того как сунуться в кабинет из портьер, у меня хватило ума хорошенько расспросить местных завсегдатаев о хозяине. Конечно, большая часть их россказней это слухи и предположения, не имеющие ничего общего с реальностью, но кое-что из всей этой белиберды я всё же почерпнул. Достаточно, чтобы меня сразу же не вытолкали взашей. Это у Моцарта запросто происходит. И если ты сходу не понравился владельцу Салона, то добиться ещё одной аудиенции почти невозможно.
  Мы уселись в кресла друг на против друга. Моцарт щёлкнул пальцами и всё тот же китаец в бежевой пижаме поставил на столик кофейник, две маленькие чашечки и блюдце с крошечным печением.
  - Принёс старику новую историю? - лукаво растянул губы Моцарт.
  Улыбка вообще никогда не покидает его лицо. У него их миллионы этих улыбок, на все случаи жизни. Для каждой отдельной фразы. Сразу даже кажется, что хозяин Салона слегка 'с приветом'. Это, а так же внешняя молодость многих обманывают, и они начинают общаться с рогатым, как с глупым мальчишкой. Однако быстро выясняется, что перед тобой одно из самых умных, хитрых и злопамятных существ на Земле.
  Главное, чтобы выяснилось это до того, как ухмылка превосходства превратится в кровожадную усмешку. Любой кто видел последнюю никогда уже ни с кем не поделится своим наблюдением.
  - О! У меня для тебя даже не история, а целый детективный триллер, - беру исходящую паром чашку и устраиваюсь поудобнее.
  Моцарт большой ценитель сказок и былин, у него в голове громадный склад разнообразных преданий. Он знает и помнит любую притчу передающуюся из уст в уста или написанную на бумаге. Рассказать хозяину Салона что-то новенькое - нереально. Иногда я думаю, что любой анекдот становится известен рогатому ещё до того как автор сочинил последний.
  И сейчас подвернулся тот редкий случай, когда я могу поведать Моцарту сведения из первых рук. Не сомневаюсь, что ему уже доложили о перестрелке на Плехановском переулке, но вся картина в целом известна только мне, так что есть шанс удивить мастера и заработать пару балов уважения.
  С расстановкой и подробностями рассказываю всё, что случилось на перекрёстке и о бегстве через подвалы. Заканчиваю тем как уехал на такси.
  Моцарт немного помолчал, затем его улыбка разбавилась хитрым прищуром.
  - При всём моём уважении, мастер. Но устраивать подобный балаган, чтобы... эмм... - секунду он подбирал подходящее слово. - Воздействовать на одного из привратников... - непонимающе разводит руками. - А что там с этим полицейским? Антоном кажется? Кто он?
  Вот оно! Рогатый сразу видит суть. Я рассказал ему эту историю даже не для того чтобы порадовать или подлизаться. А в надежде, что Моцарт заметит что-то, что не заметил я сам. Возможно прояснит скрытые мотивы напавших.
  - Ты как всегда легко вычленяешь корень, мастер. Дело действительно оказалось в Антоне.
  Дополняю сведения поездкой к дому Донцова. По мере повествования китаец подливает в наши чашки ещё кофе. Об инциденте с полицией я умолчал. Это хозяину Салона будет не интересно.
  - 'Одержимый', 'прорыв', 'слитый', - улыбка Моцарта перетекла в озадаченную ухмылку. - Я несколько раз имел дела с одержимыми. Демонам так тяжко достаются их физические вместилища, что они трясутся над ними больше, чем сами смертные. А за опасную работу требуют столько, что никакая овчинка не будет стоить выделки. Он, что, мессия этот твой Донцов? Наместник бога воплоти?
  - Самый обычный человек. Сейчас, когда ты обратил на это внимание, мне даже кажется, что через-чур обычный. Прямо, такой фундаментальный человечище.
  - Объяснись.
  - Никаких пятен на ауре. Ни застарелых шрамов, ни свежих отметин, будто 'этажи' его никогда не касались.
  - Мда. Всё-таки пекло не так далеко, чтобы совсем не 'пачкать' овец, - задумчиво шепчет Моцарт, он словно читает мои мысли, не нуждаясь в дополнительных пояснениях. - Хочешь совет, мастер?
  Ого! Моцарт расщедрился на совет? Миллионы умерших сейчас переворачиваются в гробах.
  - Почту за честь, мастер.
  - Я бы на твоём месте держался от этого странного человека подальше.
  - Эта мысль уже приходила в мою глупую голову, - легко соглашаюсь с рогатым.
  Почему бы не взъелись 'тёмные' на Антона Донцова - становиться между ними и их добычей смертельно опасно.
  - Хотя то, что в дело вступила сначала 'тяжёлая артиллерия' в виде одержимого, а только потом, после неудачи, вмешался слитый - показывает, что у заказчика ограничен ресурс, либо план притворялся в спешке. Было бы логичнее сразу послать более дешёвого и менее заметного слитого.
  - Думаешь Антона оставят в покое?
  - Ну уж одержимый так точно не полезет на рожон второй раз.
  - Меня удивляет какой идиот вообще согласился участвовать в этом балагане.
  - Лучше подивись другому, - каверзно ухмыльнулся Моцарт. - У кого достало влияния заставить этого идиота и зачем это нужно?
  Дьявол! Не к ночи будет помянуто. Тьфу. Тьфу. Тьфу. А ведь действительно. Я не первый год выкидываю разную нечисть обратно в пекло, передрался с уймой 'тёмных личностей'. И не я один. Но никому из них не приходило в голову мстить или искать сатисфакции. В конце концов это нормальное положение вещей. Демоны лезут к нам чтобы полакомиться 'человеченкой', мы же, в меру возможностей и сил, пытаемся спровадить их назад.
   Люди и пчёлы.
  Какой же пасечник будет давить обитателей улья, если те его жалили, пока он вынимал соты с мёдом? Да ещё и выискивая именно тех пчёл, которые участвовали в нападении? Я думаю демоны вообще не различают людей. Разве только вместо пчелы им попадается матёрый шершень вроде меня. Но и тогда они лишь вяло отмахиваются газеткой, не желая ухлопать случайно подвернувшегося 'медоноса'.
  Любой тёмный и так всегда готов сожрать любого смертного. Не особо оглядываясь на чины, имена и заслуги перед Вельзевулом. Но чтобы выискивать кого-то конкретно? Даже не знаю.
  - Чепуха какая-то, - озвучиваю свои последние мысли.
  - Действительно чепуха, - согласно улыбается Моцарт. - Но история занимательна. Держи меня в курсе, если надумаешь влезть в неё. Буду признателен.
  Вот ведь искуситель проклятый - то советует не лезть, то обещает преференции в случае новых подробностей. 'Буду признателен' - в устах Моцарта - это как беспроцентный займ в хорошем банке. Руки так и чешутся взять, даже если не очень-то и нужно.
  
  Глава 6
  
  
  - Но полагаю, ты явился не только для того, чтобы рассказывать занимательные слухи старику, - наклонив голову сказал Моцарт.
  Тоже мне - старик. По виду мне в сыновья годится.
  - Кто же приходит к торговцу, чтобы просто точить лясы? - пододвигаю к себе разбухший саквояж и начинаю выкладывать на столик пачки купюр.
  Всегда меня умиляли фильмы с захватом заложников, где злоумышленники требуют пять миллионов долларов наличными в мелких купюрах, а потом им передают увесистый чемодан. Сценаристы вообще представляют себе сколько это денег? Даже купюрами по сотне - это почти пятьдесят кило. Про меньший номинал и вовсе молчу.
  Четыреста тысяч долларов сотнями это уже довольно увесистая куча зелёных бумажек. Едва уместилась в саквояж, пришлось даже распихать несколько пачек по карманам. Есть, конечно, старые купюры по тысяче, пять, и даже десять тысяч, но все они запрещены к вывозу из Америки. Найти или потратить их можно только в пределах Соединённых Штатов.
  И ведь Моцарту не объяснить неудобства наличной оплаты. Ему всё-равно. Он будто не слышал про электронные кредитные карты. Наличными - и всё тут. Впрочем, мне ещё повезло. Сплетники утверждают, что совсем недавно хозяин Салона брал исключительно золотые монеты, причём вычисляя их цену исходя из веса, а не из коллекционной стоимости. Представляю какой геморрой был собрать необходимую сумму.
  Вот такой вот пунктик у рогатого. Наверное когда человечество окончательно переведёт расчёты на какую-нибудь криптовалюту Моцарт сподобится принимать бумажные чеки.
  - Значит окончательно решил приобрести обломок? - и видя, что я ложу ещё пять лишних пачек добавил: - Мы же договаривались за четыреста, а тут четыреста пятьдесят.
  - Это ещё за пять патронов.
  - Пять? - улыбка стала шире открыв белоснежные зубы. - Где можно сделать пять выстрелов? Ты спускался на самое дно?
  - На третий.
  - Пять выстрелов на третьем? Как ты унёс после этого ноги?
  - Сам удивляюсь.
  - Какое расточительство, - Моцарт поднял пять лишних пачек и постучал ими по ладони, подчёркивая во сколько мне влетела перестрелка.
  - Оплачивает клиент, - отмахнулся я.
  - Ещё что-то? - поинтересовался Моцарт заметив, что я не спешу закрывать саквояж.
  - Да, - вынимаю небольшой, но довольно дорогой термос. Отлично держит температуру, не чета большинству безделушек подобного рода. Ставлю на столик, двигаю ближе к торговцу и убираю руки, чтобы мы случайно не соприкоснулись при передаче. - Кое-что на продажу.
  Моцарт наклонился, взял термос и осторожно приоткрыл крышку. Из под неё вырвался пар. По комнате словно пронёсся неожиданный порыв ветра, тарабаня по полу колючими снежинками, но портьеры не шелохнулись. От царапающего звука по спине побежали 'мурашки', а левую ладонь слегка кольнуло холодом.
  - Мне бы твои таланты, - ни на миг не переставая улыбаться вздохнул Моцарт, заглянув в термос.
  - А мне бы твои, - возвращаю ему такую же мечтательную улыбку.
  Дорого бы дал хозяин Салона, чтобы узнать где я беру 'снег'. Но правило не расспрашивать о личных делах работает в обе стороны. Моцарт никогда не спросит напрямик. Да я и не отвечу, случись такое.
  - Что хочешь?
  - Пару больших 'снежинок'.
  Рогатый всколыхнул термос, определяя количество содержимого.
  - Дам три, - он никогда не пытается нагреть меня на сделках и такая почтительность досталась мне нелегко.
  - Отлично.
  Моцарт щёлкнул пальцами, из-за портьеры выскользнул слуга китаец, подхватил термос, собрал со стола деньги и встал у левого плеча хозяина, склонив голову.
  - Принеси лот триста девять, - велел Моцарт.
  Молча кивнув китаец удалился.
  - Значит решил стать коллекционером?
  - Все мы немного коллекционеры, - делаю ударение на слове 'Мы'.
  - Немного, - вычленил главное слово Моцарт и шутя добавил. - Просверлишь дырочку, проденешь шнурок и будешь таскать на шее как оберег?
  - Как вариант.
  - Уж не собрался ли ты склеить обломки воедино? - воскликнул Моцарт, что-то углядев в выражении моего лица. Мысли он читает что ли?
  - Есть такая хрустальная мечта, - не стал я отнекиваться.
  - Тщетная , - сочувственно растянул губы Моцарт. - Тебе известна история Мечника? Впрочем, о чём это я? Думаю ты перелопатил гору литературы прежде чем определился с покупкой. Читал 'Трактат о мечнике' Васкеса?
  - И даже 'Деяния монаха Савла'.
  - Ого, - улыбка стала скорбной. - А меня вот, в нижнюю часть ватиканской библиотеки не допускают.
  - Какие подлецы.
  - Да, - обиженно согласился Моцарт. - Ну так поведай старику, что тебе удалось 'нарыть' в закромах святош.
  - О, нет. Ты же знаешь я не мастак рассказывать. Сам же жаловался, что вместо притчи у меня выходит доклад. К тому же, ты всё равно знаешь наизусть все эти истории. Зачем лишний раз пересказывать одно и то же?
  Плюс ко всему, каждые пару фраз Моцарт будет вставлять в мой монолог свои 'пять копеек', часто поясняя то, что как ему кажется, будет для меня интересным. Но лично меня, так просто бесит, когда постоянно перебивают.
  - Есть предложение, - он вынул из кармана пять прозрачных пуль и частоколом выставил их на столике. - Если история будет мне незнакома, добавлю ещё десяток патронов.
  - Щедрое предложение, - я сгрёб все пять стекляшек в кулак и небрежно бросил в саквояж. - С тем же успехом можно вычерпать колодец решетом.
  - Ладно, - милостиво усмехнулся Моцарт. - Упростим задачу, добавляю по патрону, за каждый неожиданно новый поворот в сюжете.
  - У меня сейчас возник чисто риторический вопрос, - упирая на 'риторический', чтобы не нарушить правило 'не спрашивать лишнего', произнёс я. - Сколько вариантов этой истории тебе известны?
  - Десяток, - не задумываясь выдал Моцарт. - Навскидку.
  - Мощно, я одну едва склеил из разрозненных писаний, - и видя, что он приготовился слушать, начал рассказывать. Всё-равно рогатого уже не переубедить, заставит рассказывать. 'Рогатый бы заставил' всплыла в памяти фраза из фильма. Или там был 'Доцент'? Эх, не важно. Вдруг действительно заработаю пару патронов? Чем чёрт не шутит? - В одной древней восточной стране, очень смахивающей по описаниям на Китай, у императора родился первенец. К сожалению ребёнок вышел из утробы калекой, у него была лишь одна рука. В те времена таких детей, не долго думая, выбрасывали в океан. Но это таки был сын императора, да ещё и первенец. И отцовское сердце дрогнуло. Правитель не мог оставить сына при дворе, чтобы не поднялась смута, а потому отдал его своему другу, с которым они в молодости воевали. Теперь тот состоял при дворце садовником. Довольно почётная должность, как я понял.
  - Ты себе не представляешь насколько, - важно подтвердил мою догадку Моцарт. - Далеко не каждый боевой побратим удостаивался большего. Ты ведь знаешь как на востоке относятся к созерцанию прекрасного. Видел какие у них продуманные сады?
  - Короче, отпрыск императора зажил при дворе сыном садовника, быстро вырос и начал проявлять интерес с боевым искусствам. У правителя, к тому времени, родились другие, вполне здоровые дети. Сын садовника играл вместе с ними и единственное место куда его не пускали был тренировочный плац. Никто и не думал посвящать калеку в самураи.
  - Замечу, - опять влез Моцарт. - Удивительно даже то, что самого садовника не опустили до ронина, за то, что у него сын калека.
  Говорил же, что рассказывать истории Моцарту, та ещё морока. Постоянно перебивает, вставляя дополнения. И мне понятны его чувства - трудно молча слушать, когда знаешь ещё десяток разветвлений сюжета и сотню интересных подробностей. Однако, иногда так и хочется надавать рогатому по рогам. Только нельзя. Боюсь он меня уделает, как мальчишку.
  - Часто, ожидая за периметром плаца пока законные дети императора закончат тренировку, сын садовника размахивал прутиком, повторяя их движения. Постепенно у него стало так хорошо получатся, что названный отец не выдержал, срубил под корешок, никак не желающую расти сакуру в саду и выстругал парню тренировочный меч. Ну и под шумок показал пару движений, поскольку и сам был в молодости мастером меча.
  - Он был одним из самых великих воинов империи, - добавил Моцарт. - Побратимом императора, его телохранителем и генералом армии.
  - Паренёк все схватывал на лету, - не обращаю внимания на вставки рогатого, иначе повествование грозит затянуться до утра. - Он не выпускал деревянный подарок ни на минуту. Ел с ним, спал и постоянно тренировался. Его упорству и силе духа завидовали многие, но при этом покручивали пальцем у виска, прекрасно понимая, что самураем калеке никогда не стать. Сын садовника не обращал на пересуды никакого внимания. И однажды, вслушиваясь в свист деревянного меча, названный отец признался отпрыску, что будь в руке того настоящий клинок он бы пожалуй поостерёгся выйти против такого противника. Шли годы, и когда парню исполнилось пятнадцать, некоторые придворные решились сместить законного императора. Ночью в царский двор ворвались пятнадцать татей, одетых в чёрное. И за пару секунд разделались с охраной.
  - Представляешь какие это были воины!? Вырезать охрану внутреннего дворца меньше чем за минуту?
  - И тут, - так и хочется сказать Моцарту чтобы он заткнулся, но нельзя, обидится ещё. - Между спальней императора и татями встал сын садовника. Те, конечно, посмеялись с однорукого калеки с деревянным клинком...
  - Это уже твои домыслы, - недовольно воскликнул Моцарт. - Самураи никогда не насмехались над противником, это ниже их достоинства. Да и Савл не стал бы упоминать такого в хрониках.
  - Ладно, признаю, имел место небольшой художественный вымысел с моей стороны, - зря я вообще начал эту бадягу. Ежу понятно, что рогатый знает эту историю вдоль и поперёк, но отступать поздно. Нужно заканчивать побыстрее. - Случилась схватка и деревянный меч, пропитанный верой и упорством истинного мечника, резал стальные клинки врагов как сухие травинки. Парень порешил пятнадцать татей за пятнадцать взмахов. Спас императора, стал героем и всё такое. Теперь уже никто над ним не смеялся, а император посвятил его в самураи. Паренёк стал самым молодым генералом за всю историю поднебесной и истребил всех врагов империи за многие дни пути от столицы. Его простецкое деревянное оружие, над которым некоторые тупицы всё ещё продолжали потешаться, с каждой схваткой, становилось крепче и острее.
  - Потому, что клинок закалялся силой духа, - важно заметил Моцарт. - Ведь нет в мире силы более мощной чем ВЕРА.
  - Когда враги империи, а так же разнообразная нечисть и нежить закончились, - со вздохом продолжил я, яростно желая обозвать рогатого 'капитаном очевидностью'. - Мечник обратил свой взор на пекло. Решил значит порешить демонов прямо в среде их обитания. Нашёл адские врата и заявился к ангелу-охраннику с требованием пропустить в преисподнюю. Тот сначала слегка опешил, а потом всё же соизволил дать Мечнику шанс. А заодно преподать урок смирения и кротости. Разрешил нанести себе один удар. Мол если у тебя получится ранить ангела, тогда пущу к демонам. Мечник недолго думая ударил и его клинок разлетелся на три части. Ангел отдал ему обломки и сообщил, что если Мечник догадается как их сложить обратно в одно целое, то получит ещё один шанс. Но судя по нынешнему состоянию обломков, тот так и не догадался.
  - Всё верно, - резюмировал Моцарт и поставил на столешницу прозрачный колпачок стеклянной пули.
  - Это утешительный приз? - я подхватил подарок и бросил в саквояж к остальным.
  - Нет. В твоей истории есть неизвестный мне нюанс.
  - Интересно какой?
  - Тот, что Мечник был одноруким.
  - И каким же он был в остальных историях?
  - В некоторых юродивым горбуном, а в большинстве других слепым.
  - Слепым? Я с трудом представляю однорукого мечника, а уж слепого...
  - Считается, что парень чувствовал ауры, - пояснил Моцарт. - Именно потому и стал великим воином.
  - Резонно.
  - Это всё? - подозрительно улыбаясь спросил мастер.
  - Всё.
  - Так тебе неизвестна настоящая концовка?
  - Есть ещё и настоящая концовка? - излучая лёгкую заинтересованность выдал я.
  Тут главное не переусердствовать. Чтобы и подогреть желание Моцарта дополнить мои сведения и не выказать ярый интерес. А то хозяин Салона может подумать, что мне известны ещё какие-нибудь важные подробности, которые я не хочу открывать. Или имеются скрытые резоны для покупки никому не нужного обломка.
  - Кто охраняет врата рая? - невпопад спросил мастер.
  - Архангел Михаил, архистратиг, с пылающим мечом, Гавриил знающий грехи и добродетели человека, - загибая пальцы перечислил я. - А на подхвате у них Уриил. Кажется.
  - То-есть троица ангелов, - соглашаясь закивал Моцарт. - В таком случае, по логике вещей, кто должен охранять врата ада?
  - Эмм... Демон?
  - В точку. Некоторые источники утверждают, что три демона. Цербер. Трёхглавый пёс.
  - Чёрт. Точно. Значит у врат Мечника встретил совсем не ангел.
  - Да. И этот 'неангел' не преподавал урок кротости и смирения. Он решил наказать зарвавшегося Мечника, который возомнил себя великим, да ещё и перепутал демона с ангелом.
  - Какая наглость спутать тьму со светом.
  - Заметь, в истории клинок разбивается на три части, но со временем из писаний пропал один существенный нюанс, - Моцарт расправил плечи с видом великого превосходства над недалёкими летописцами. - В древнейших переводах, которые попали мне в руки, разбивается именно лезвие, а не весь меч.
  - Есть четвёртый кусок? Рукоять? Без рукояти меч не собрать, - понятливо закивал я и запоздало скорчил скорбную мину, надеюсь Моцарт не заметил моей маленькой оплошности.
  - Именно! И её Цербер оставил себе, поскольку никаких упоминай о рукояти больше нигде не встречается. Он умело поиздевался над Мечником, подкинув принципиально невыполнимую задачку.
  - Вот злодей, - стараюсь придать голосу разочарованные нотки.
  В этот момент Моцарт взглянул на меня так, словно углядел на поясе ту самую рукоять. Дьявол! Демоны бездны! А я так опрометчиво сдал её на хранение китайцу в пижаме! Неужели хозяин Салона вынудил рассказать всю эту историю, потому как уже знает, что рукоять у меня? Какая подстава!
  Так, спокойно, без паники. Ничего ещё не ясно. Мало ли какой там нож я таскаю в потёртых ножнах. Продолжаем вести светскую беседу. Ни про какую такую рукоять я ни сном ни духом.
  - Значит моей хрустальной мечте суждено разбиться? - главное не переиграть со скорбью, Моцарт и так уже щурится с подозрением.
  - Ну почему же, - в это время в комнату тихо зашёл китаец с небольшой плоской коробочкой в руках. - Нужно всего-лишь отнять недостающую часть у Цербера.
  - Ага и найти ещё три.
  - Уже две, - Моцарт забрал у слуги коробку и приоткрыл крышку. - Если ты, конечно, не раздумал покупать эту.
  - Деньги уже уплачены, да и не в моих правилах отступать от договорённостей.
  - Похвально, - хозяин Салона развернул мятую серую тряпку, лежащую в коробочке и продемонстрировал тонкий деревянный обломок, сантиметров двадцать пять в длину.
  Запахло вишней. Моцарт осторожно вынул артефакт, бережно, словно тот может рассыпаться от резкого движения. Хотя на самом деле, переломить эту деревяшку почти невозможно. Кстати, рогатый не прикасается к полированной поверхности голыми руками, только через тряпицу. Боится, что осколок отъест ему пальцы? Нужно запомнить эту деталь.
  - Теперь смотри сюда, - Моцарт опустил обломок меча под дубовую столешницу.
  И, мать его за край, деревяшка стала просвечиваться сквозь преграду золотым силуэтом окантованным серебром, словно луч фонарика через мутное стекло. Я даже привстал с кресла от неожиданности.
  - Никогда раньше не видел артефактов с мощной аурой? - Моцарт резонно удивился моей реакции, его улыбка из недоверчивой перетекла в подозревающую во всех грехах.
  И действительно, ничего экстраординарного в том, что, на небольшом расстоянии, аура просматривается сквозь дубовую столешницу нет. Существует много подобных предметов, которые их хозяева сумели накачать верой. Большая часть икон в церквях светятся так же, особенно те, что намолены многими поколениями прихожан.
  Моя задница подкинула меня с кресла не потому, что ауру видно, а потому, что я уже видел точно такую же - продолговатую, двадцати пяти сантиметровую, мутно-золотую и с серебром по краю. И даже отлично помню где. В приходе архимандрита Николая! Прямо под синтроном - это такая дугообразная скамья для духовенства, примыкающая изнутри к восточной стене алтаря.
  Как-то архимандрит соизволил провести меня в святая святых храма, где я и заметил странную ауру под полом. Приход у него маленький, но довольно старый, ещё дореволюционной постройки. Так что там половина предметов светятся разными проявлениями намоленных аур. Ещё одна под синтроном не произвела на меня впечатления. Но теперь!
  Неужели я нашёл сразу два обломка!? Я знал, что второй где-то на территории бывшего СССР. Но опасался, что понадобиться столетнее расследование, чтобы определить точнее. Сразу после революции, когда коммунисты взялись за духовенство, многие священники прятали ценности впопыхах, не всегда потом передавая сведения о кладах наследникам. А тут такая везуха! Ой, ей! Тьфу! Тьфу! Тьфу! Только бы не сглазить!
  Все эти мысли промелькнули в моей непутёвой башке за одно мгновение и, вдруг, я обнаружил себя стоящим с открытым ртом, над 'банальной безделушкой' в руках Моцарта. А тот в это время легко читает чувства с моего лица, как печатные буквы из книги.
  И сейчас у рогатого возник естественный вопрос - с какого такого перепуга я неожиданно разволновался из-за обычной ауры? Моцарт ничего не спрашивает, но в глазах застыл немой вопрос на миллион баксов.
  И как теперь выпутываться? Нет, понедельник явно не мой день.
  - Коробка, - нашёлся я. - Коробка идёт в комплекте с обломком?
  - Да, - пожал плечами Моцарт. - А что собственно такого?
  - Сквозь неё артефакт не светился, - из о всех сил делаю невозмутимо-удивлённые глаза, как бы это не смотрелось со стороны. - Скрывающий саркофаг?
  'Боже! Что я мелю!? Какой, к дьяволу, скрывающий саркофаг? Рогатый после этой встречи, как пить дать, посчитает меня слегка долбанутым. Но не молчать же, это будет ещё подозрительнее, а правду я не скажу даже под пытками. Будь хоть немного времени на раздумья, удалось бы сочинить достойную отмазку, а так приходится ляпать первое, что пришло в голову.'
  - Тряпка, - резко успокоившись плюхаюсь в кресло, будто и не было никакого удивления и слов про саркофаг, киваю на измятое серое полотно, что обнимает обломок. - Ты прикасаешься к нему только через тряпку. Это меня озадачило. Извини. Продолжай.
  И уселся так, словно никакой вспышки удивления не происходило вовсе. Спокойно смотрю в глаза ожидая продолжения демонстрации. Да, я сейчас кажусь ему странным шизофреником. Впрочем, как и он мне. Чёрт возьми! Мы ведь ходим по 'этажам', естественно, оба немного сумасшедшие.
  Это как попасть в мир где все люди глухие, они с подозрением уставятся на любого, кто пожалуется на лишний шум в двигателе автомобиля, а потом резонно удивятся: каким это образом тебе удалось предвидеть поломку заранее? Ну твою же мать! Ты что не слышишь!? Клапана в движке стучали последние десять километров! Конечно же он завернулся!
   Что? Как ты сказал? Стучали? Звуки? Ты странный.
  Судя по выражению лица Моцарта, он объяснил себе моё поведение именно в этом ключе. Впрочем, в толковании поведения хозяина Салона легко ошибиться. Вполне возможно, что он раздумывает позвать китайцев и устроить допрос с пристрастием.
  Подхватываю чашку с кофе и продолжаю невозмутимо ждать, когда мастер продолжит.
  - Да, тряпка, - дежурная улыбка мастера торговца. - Это она скрывает ауру и тоже идёт в комплекте, не переживай.
  Кажется Моцарт решил считать, что я просто перенервничал после всех неурядиц сегодняшнего дня и отбросил подозрения, по крайней мере хмуриться перестал. Хотя кого я пытаюсь успокоить? Ничего он не отбросил. Он всегда, всех и во всём подозревает. А уж, что именно он там решил, я никогда не догадаюсь как бы не пыжился. Передо мной сводный брат сатаны, свечку за упокой ему в зад. Нужно быть кретином, чтобы оставаться полностью спокойным в его присутствии. Потому буду делать 'морду кирпичом' в любых обстоятельствах. Я всё-таки привратник, мне можно.
  
  * * *
  
  Комната без окон. Квадратная, три на три метра. Вдоль стен опрятные стеллажи с инструментами, запчастями для '"Glock"а' и разной дребеденью. Посередине большой стол с толстой стальной столешницей, почти наковальня. С краю прикручены небольшие тиски.
  Моя мастерская. Раньше я проводил в ней довольно много времени ставя бесчисленные эксперименты и опыты. Постепенно любопытство схлынуло. Как оказалось, не все законы мироздания согласуются с научными теориями. Кое-что приходится просто принимать на веру.
  В какой-то момент бессмысленные исследование надоели и стальная поверхность стола покрылась пылью. Сейчас я протёр её влажной тряпкой и выложил на стол нож, обломок лезвия и тюбик 'супер-клея'.
  Во время поезди домой возникла шальная мысль купить клей, чтобы приклеить отломанный кусок меча к рукояти, если ничто другое не поможет. Идиотская задумка. Небрежно выбрасываю оставшийся запечатанным тюбик в мусорное ведро. Ещё бы скотчем решил примотать.
  Естественно, мечта о том, что стоит приложить один кусочек сакуры к другому и всё само собой срастётся осталась мечтой. Ничего не срослось. Обломки распадаются. Неужели нужно собрать все четыре части, чтобы меч восстановился? В таком случае меня ожидают долгие и малоперспективные поиски.
  У меня уже есть рукоять и есть небезосновательный повод считать, что второй обломок клинка находиться под синтроном в приходе архимандрита Николая, но это ещё предстоит выяснить. А вот местонахождение третьего, последнего элемента лезвия, мутная тайна. В разных источниках оно описывается расплывчато и неясно, как банковский кредитный договор.
  Так, стоп. Мечник сломал клинок у входа в преисподнюю, верно? Может и 'склеивать' нужно в соответствующем месте?
  Открываю портал на 'первый', сгребаю со стола части и делаю шаг в пекло. Стены мастерской посерели, по углам прополз склизкий мох, столешницу изъела плесень. Запахло затхлостью.
  - Надеюсь на третий соваться не придётся.
  Три раза плюю через левое плечо - кстати, сомнительный ритуал, вряд ли он от чего-то спасает, но как-то въелся, постоянно это делаю, хоть и понимаю бессмысленность.
  Осторожно соединяю обломки вместе. Мало надеясь на чудо. Дело в том, что сломанные края не подходят один к другому, другой изгиб, да и выщерблены не так расположены. Но попробовать-то всё-равно нужно, а вдруг?
  В руках вспыхивает, лупит по ладоням упругая волна, я жмурюсь от неожиданности и роняю куски меча. Слышится звук, будто в половицу воткнулся стальной штырь, а на него свалилось глиняное блюдо и разлетелось вдребезги. На пальцы ног сыпятся какие-то колючие осколки.
  - Чёрт! - запоздало отскакиваю и в босую подошву впивается что-то острое.
  Я наступил на треугольный осколок, поцарапал пятку и порвал носок.
  - Дьявол.
  Пол усыпан какими-то ржавыми черепками. Угол столешницы срезан, а у ножки стола торчит меч, длинной тридцать пять сантиметров. Похоже эти черепки и есть срезанный угол. Падая, клинок отсёк часть стола. Хорошо хоть в ногу не воткнулся.
  Легко вытягиваю оружие из бетонной плиты пола. Красавец меч. Теперь это не жалкий ножик, а вполне себе 'танто' или даже 'вакидзаси', короткий самурайский клинок. Хотя нет, скорее 'цуруги' - лезвие прямое и обоюдоострое, оно криво обломано на кончике. Стол, правда, жалко. Ну да ничего, новый куплю.
  Открываю портал в реальный мир и нетерпеливо выскакиваю, придерживая меч за лезвие. А ну как опять развалиться. Не развалилось. Цельное, прямое. На том месте где раньше был разлом - гладкая, отполированная древесина. Приятно пахнет вишней.
  - Кто везунчик по жизни? Я везунчик по жизни, - пританцовываю и неосторожно задеваю бедром край стола.
  Угол столешницы рассыпается ржавой трухой, словно его, отдельно от стола, продержали в кислоте. Штанину осыпает рыжая пыль.
  - Ёлы-палы, - смотрю на испачканные брюки и удлинившийся меч.
  А ведь я не умею пользоваться клинком такой длинны, переучиваться придётся. Завтра как-раз очередная тренировка. Представляю возмущение тренера, когда я сообщу, что буду использовать более длинное лезвие. Он и так считает меня, мягко говоря, эксцентричным парнем. Опять начнёт нудить и возмущаться.
  - Ну и бог с ним, - ничто не испортит мне сегодня настроение. Напиться что ли на радостях? Или путану вызвать? - А может и того, и другого?
  
  * * *
  
  Полуподвальное помещение многоэтажки. Над входом вывеска, на ней нарисован древний бородатый воин в кольчуге и шлеме. В правой руке меч, в левой щит. Стилизованная надпись: 'Центр исторической реконструкции'. Ниже мелким шрифтом: Фехтование всеми видами холодного оружия, стрельба из лука и арбалета. Вас ждут: ролевые игры, фестивали средневековой культуры, турниры. Масса интересного на все вкусы.
  Тут собирается народ обожающий субкультуры древней Руси, римской империи, античности, а также те кто повёрнут на эльфах с орками. Куда же без них. Полной исторической достоверности в центре не придерживаются, увлекаются всем понемногу. Потому, в своё время, я и выбрал именно это заведение. Как одевались и что предпочитали на обед воины позднего средневековья меня мало интересует, в отличие от боя ножом.
  Можно было бы, конечно, обратиться к современным инструкторам. Наука убивать не стоит на месте и за последнее столетие придумано множество новых способов эффективно перерезать оппоненту глотку. Но есть одно 'но'. Все эти способы заточены под противника-человека. А вот чтобы обрезать лапы гигантскому пауку или отбиться от горлума, нужны немного другие приёмы.
  Дим, например, уверенно заявляющий, что ни один нынешний чемпион ММА не выстоит против него и пяти секунд в кулачном бою, после первого же посещения 'этажей', с глазами вылезающими из орбит, взахлёб орал, что его правой ноги в пекле не будет ни за что и никогда. Пришлось искать учителя на стороне.
  Как сейчас помню удивление инструктора, когда я описал ему, что именно меня интересует:
  - Бой коротким ножом? Насколько коротким? Десять сантиметров? Ну, в принципе, могу помочь. Что? Против противника с очень длинными руками? Какими это 'очень длинными'? Стоя в полный рост достаёт ладонями до земли? А, простите, это вам зачем?
  - Я программист, вернее игровой сценарист. Мы пишем компьютерную игру с элементами RPG и там главный герой бьётся именно против таких монстров и именно таким оружием.
  - Ясно. Понял вашу мысль. Вам нужно что-то эффектное, чтобы красиво смотрелось. Броски, прыжки, головоломные выкрутасы, - задумчиво потирает подбородок. - Так для этого не обязательно заниматься самому. Думаю моим ребятам будет интересно поучаствовать. Давайте устроим несколько показательных выступлений-сценок с заданными параметрами. Сможете фотографировать, а потом выберете то, что понравится. Так будет быстрее, да и дешевле.
  - Нет, нет. Нужна точность, простота, эффективность, без дешёвых спецэффектов. И я должен участвовать лично, чтобы, так сказать, погрузиться в атмосферу.
  - Я думал в играх главное зрелищность.
  - Это специфическая игра, для тех кто ценит максимальное приближение к реальности.
  - И такое бывает? - смотрит с подозрением. - Надо же.
  - Что поделать, - простодушно развожу руками. - Работа на заказ. Жёсткие рамки требований. Кто платит, тот и командует. Бизнес.
  - Что же, - понятливо заулыбался тренер. - Бизнес, так бизнес. Приходите, что-нибудь придумаем.
  Реконструктор попался креативный, с пониманием, к делу подошёл творчески. Попросил называть его Ратибор. И на первой же тренировке встретил меня с двумя мохнатыми лапами. Они пристёгиваются на манер наручей и удлиняют руки почти до пола. Он сам, с нуля разработал манеру боя этими штуками и очень точно угадал поведение горлумов. Сразу видно - специалист.
  В общем, потраченных денег оказалось не жаль. Окупились многократно. Без науки Ратибора меня давно бы схарчили при первой же заварухе на 'третьем'.
  После шести месяцев занятий у инструктора возник закономерный вопрос:
  - Слушай, Серый, а сколько времени вы обычно делаете эти ваши RPG? Ты уже порядочно занимаешься, мышцу нарастил, потратил кучу бабла. Неужели до сих пор не погрузился в эту свою атмосферу?
  - Обычно около года, но это не основной проект. Мы им занимаемся от случая к случаю, - я давно ждал подобного разговора и продумал ответ заранее. - Так что дело может затянутся года на три. Мне-то оно как бы уже и ни к чему, но фирма же платит. Если откажусь просто прикроют статью расходов. А я привык уже, да и для здоровья полезны физические нагрузки. Сам же сказал, что мышца наросла. Зачем тратиться на фитнесс-зал, если фирма платит?
  - Хитрюга, - усмехнулся Ратибор. - Ладно, давай в стойку, я тут новую подсечку изобрёл. Сейчас опробую.
  Через две секунды я уже валялся на матах, а инструктор навис надо мной и размахнулся лапой чтобы добить. Делаю вид что левой рукой тянусь к наплечной кобуре, вытягиваю указательный палец в его сторону.
  - Бах!
  - Не понял, - придержал добивающий удар Ратибор. - Что за 'бах'?
  - "Glock".
  - Что за "Glock"?
  - Марка пистолета такая.
  - Я знаю, что такое '"Glock"', но причём он тут?
  - Мы ввели новое оружие главного героя. Забыл сказать. Теперь у него пистолет в наплечной кобуре.
  - Я фигею, - поморщился Ратибор. - Тогда ему нож больше не нужен. Пускай монстров издалека расстреливает.
  - Э нет. Мы ему всего пару патронов на каждый раунд выделили, так что это оружие только для безвыходных ситуаций, таких как эта.
  - Кумарите вы меня, программисты-сценаристы, - тяжко вздохнул наставник. - Это ты теперь будешь постоянно бахать как припечёт?
  - Конечно, мне же нужно определиться с набором приёмов. Ты мне ещё и подсказывать должен, как пальнуть, чтобы патронов меньше тратилось и эффективность зашкаливала.
  - Огнестрела мне только и не хватало, - закатил глаза Ратибор. - Ладно, подумаем.
  Имея на руках, вернее под плечом, такой козырь как пистолет, тренироваться стало не в пример легче. Однако радовался я не долго. Уже на следующей тренировке, кроме Ратибора, меня ждали ещё трое серьёзных парней с лапами. Разминались, размахивая незнакомым снаряжением и с интересом поглядывали в мою сторону.
  - Что тут у нас происходит? - киваю на парней.
  - "Glock", - усмехнулся Ратибор.
  - Не понял.
  - Ну монстры в твоей игре, они же не только поодиночке бродят? Вместе тоже собираются?
  - Ну да.
  - Ну так вот тебе и да, - тренер широким жестом обвёл ребят. - Знакомьтесь, и будем погружаться в атмосферу, на всю, так сказать, глубину.
  И хитро щериться потирая лапы одну о другую. Говорю же, креативность из Ратибора так и хлещет. Если его что-то заинтересовало в постановочном плане, то ситуацию он обыграет со всех мыслимых и немыслимых сторон. Реконструктор же.
  По мере добавления в моём арсенале дополнительных 'инструментов' я периодически продолжаю огорошивать наставника новыми требованиями. За четыре года тренировок Ратибор уже и забыл с чего всё началось и не задаёт вопросов. Втянулся. Привык. Увлёкся. Ему уже самому интересно, что я придумаю в следующий раз. А мои тренировки давно превратились в отдельную секцию: 'RPG'. Некоторые ребята ходят в центр исключительно ради неё.
  
  Посещаю я Центр исторических реконструкций исключительно по будням и исключительно утром. К вечеру тут собирается такая толпа, что Ратибор не сможет уделить мне достаточно внимания. А по выходным ещё и проходят разные фестивали, турниры и сборы, так что вообще не протолкнуться.
  Прохожу длинный коридор с боковыми дверями, ведущими в раздевалки и душевую. Вхожу в зал. Тренер приветственно машет рукой.
  - Привет, Серый.
  - Привет, Ратибор. Как дела?
  - У меня сюрприз, - показывает в дальний угол зала. Там возвышается какая-то махина из палок и тряпья, отдалённо смахивающая на паука. Возле неё толчётся несколько ребят. Подвязывают тросы, прикручивают куски паралона. - Бойцового паука смастерили. Как ты заказывал. Так что с тебя ещё полсотни баксов. Пока, правда, только шестиногий, народу не хватает, некому управлять. Муха с больничного выйдет тогда ещё пару конечностей прикрутим.
  - Круто, - заинтересованно осматриваю макет. - А у меня тоже сюрприз. Вместо ножа теперь будет меч. Тридцать пять с половиной сантиметров.
  - Вакидзаси?
  - Скорее цуруги.
  - Коротковат.
  - Так надо.
  - Ну надо, так надо, - привычно пожимает плечами Ратибор, сегодня у него хорошее настроение и он решил не возмущаться. - Главное чтобы не калашников.
  - Может постепенно мы и до калаша доберёмся.
  'Если Моцарт, конечно, придумает как сделать к нему глушитель работающий в пекле' подумалось мне.
  
  Глава 7
  
  Офис. Бездельничаю. Листаю интернет.
  Очередное утро. Очередная чашка кофе. Лиза предусмотрительно добавила в напиток палочку корицы, точно подметив моё философское настроение.
  - Ведьма, - отхлёбываю и шепчу тихонько себе под нос, чтобы не услышала.
  Хотя иногда мне кажется, что слышать Лизе вовсе не обязательно, она просто знает все, что ей необходимо знать. Заранее. Такой вот идеальный управляющий-менеджер-секретарь-бухгалтер фирмы.
  Изначально я не планировал создавать фирму и нанимать работников. Вроде как незачем. С клиентов я беру наличными, бумажные договора мы не заключаем, любые возникшие вопросы легко решает Павел Семёнович. Благодать. Так продолжалось пока не захотелось купить нормальную квартиру и машину. А их, в отличие от одежды и еды, нужно законно оформить.
  И у налоговой сразу же возникнет закономерный вопрос: откуда у некого безработного Сергея Сергеевича Серого взялось полмиллиона долларов на покупку жилья? Не на дороге же нашёл. Пришлось задуматься о выводе средств из тени. В идеале оформить какую-нибудь предпринимательскую деятельность, чтобы и деньги брались как бы из ниоткуда, и вопросов у компетентных органов не возникало. Вот только сам я в этих делах совершенно не соображаю. Нужны знающие: директор, менеджер, бухгалтер и желательно все в одном лице, чтобы лишний раз не светиться.
  И ведь кого попало на такое место не возьмёшь. Специфика дела не позволит. Приходят богатые дядьки, приносят сумки с деньгами не пойми за какие услуги. Как бы новый сторудник, узрев такое положение дел, сам в налоговую не донёс.
  Первым делом я обратился к Павлу Семёновичу.
  - Я обдумал твою просьбу, Серёжа. Но тебе нужен человек в 'вашей теме', - юрист заискивающе взглянул мне в глаза произнося последние слова. - Как ты понимаешь, среди моих знакомых таковых нет. А любой обычный, честный финансист сразу же решит, что ты криминальный авторитет, отмывающий воровские деньги и не пожелает иметь с тобой дел. Что же касается нечестных на руку, которые легко согласятся, то я просто не советую с такими связываться. Поищи управляющего среди 'своих'.
  Легко сказать: 'среди своих'. По большей части, завсегдатаи Салона соображают в финансах и налогах не многим более чем я сам. Знакомые посоветовали несколько кандидатур, но никто из них меня не устроил. По разным причинам.
  Когда Пифос представил Лизу, она тоже мне не понравилась. У девушки имелось необходимое образование и впечатление она производила самое хорошее, но её аура...
  Аура людей мне представляется сиянием вокруг тела, оно бывает разного цвета и насыщенности. Но всегда подобно лучам света - яркое внутри и рассеивающееся по краям. У Лизы же аура однотонная, с чёткой границей, и обволакивает тело, словно вторая кожа. Подобного я раньше ни у кого не видел и решил не нанимать человека в природе которого не до конца уверен. Может она монстр какой-нибудь.
  Однако, сходу отказывать миловидной девушке невежливо и я побеседовал с ней за чашечкой кофе в какой-то забегаловке. Собираясь под конец встречи произнести: 'Я вам перезвоню' и не перезвонить. Обычное дело.
  Весь разговор Лиза держалась молодцом, говорила дельные вещи, предлагала правильные варианты. В общем, подходила на должность по всем статьям, но вид её ауры начисто срезал во мне желание сотрудничать. Я ведь тоже, в какой-то степени чувствующий, и если внутренний голос говорит - брось. Я бросаю. Здоровье дороже.
  Но когда мы уже прощались она вдруг добавила:
  - Вы должны знать обо мне ещё кое-что.
  - Да?
  - Иногда, - девушка замялась, подыскивая подходящие слова или вовсе раздумав говорить.
  - Я слушаю, - ободряюще улыбаюсь, небось хочет предложить постель в качестве последнего козыря. Похвальное рвение, но держать в секретарях любовницу я уж точно не намерен. Это портит рабочие отношения.
  - Иногда мне снится ледяная пустошь. Демон держащий окровавленного человека за руку и снег в бордовых разводах, - скороговоркой произнесла Лиза, словно испугавшись своих слов и воровато оглядываясь.
  - Вот как, - дьявол! Я чуть не поперхнулся кофе от неожиданности. - И почему вы считаете, что я должен был это узнать?
  - Кажется это важно.
  - Почему?
  - Вы же не отрицаете, что это важно, - заметила девушка. - Я отвечу на ваш вопрос, если перед этим вы ответите, почему мой сон важен?
  Как заковыристо. Шах и мат. Что ей сказать? Что мне тоже снится похожий сон и это я тот человек которого держит демон? Ну уж нет. Лучше промолчу. Это не та информация которую стоит распространять, даже среди 'своих'.
  - Я перезвоню вам, Лиза, - мягко улыбнулся я, совершенно уверившись, что перезванивать не буду ни в коем случае. - Прощайте.
  - До свидания.
  Пару дней покумекав, я всё-таки перезвонил. Почему? Потому, что она что-то знает о 'морозном этаже'. Открыв мне это девушка перестала быть нейтральным наблюдателем, теперь она или друг, или враг. И есть древняя мудрая пословица на этот счёт: Держи друзей близко, а врагов ещё ближе.
  К тому же меня не оставляет надежда когда-нибудь докопаться до истины: что с аурой Лизы и что означает мой чёртов сон. И хотя мы больше не говорили на эту тему, ведь разговор ожидаемо скатится в её вопросы: 'Почему сон так важен? Что в нём такого?', на которые уже не хочу отвечать я сам. Приходится ждать подходящего момента и надеяться, что когда-нибудь этот момент обязательно настанет. Я припру Лизу к стенке и заставлю всё мне рассказать.
  А пока не нахожу причин для придирок. В офисе идеальный порядок, финансовые дела на взлёте. Чёрт! Даже на кофе нельзя пожаловаться, он всегда именно такой как мне хочется.
  - Ведьма, - тяжко вздыхаю, задумчиво катаясь на кресле.
  Свои обязанности Лиза выполняет на сто двадцать процентов. Я приношу саквояж набитый купюрами, небрежно бросаю возле стола. А через какое-то время эти деньги появляются на счету фирмы - чистые и законные.
  Даже больше - со временем фирма начала приносить доход помимо тех денег, что зарабатываю я, а ведь мы ничего не производим, вроде бы. Точно знаю, что Лиза и Дим получают неплохую зарплату, но средства берутся из этой непонятной прибыли, а не из моих заработков. Ещё у нас появились какие-то налоговые льготы и послабления. Плюс фирма ещё и участвует в благотворительности.
  Короче, я в полной прострации. Всех обязанностей - раз в неделю подписать какие-то бумаги. Пару раз выборочно возил некоторые из них Павлу Семёновичу - говорит всё вполне законно. Потом он ещё и важно добавил:
  - Если когда-нибудь надумаешь уволить своего финансиста, Серёжа. Дай ему, пожалуйста, мою визитку.
  Если уж Семёныч в восторге от работы Лизы, то мне и вякать нечего.
  Дьявол! Ну какой замечательный кофе! Я сменил уже дюжину разнообразных автоматов, но ни один из них и близко не готовит так как мой секретарь.
  - Вот жеж ведьма.
  В приёмной громко хлопнула дверь, да так, будто её закрыли ударом ноги. Тоже небывалый случай. Лиза никогда не позволяет посетителям вести себя неподобающим образом. Явись ко мне на аудиенцию хоть мэр столицы и он будет чинно сидеть в уголке, ожидая пока я пройду очередной уровень 'Зуммы'. Причём сидеть тихо как мышка и не отсвечивать. Секретарь любого урезонит.
  Пообщавшись с клиентами и знакомыми я вдруг выяснил, что каждый человек видит в Лизе что-то своё, дорогое сердцу. Старый маразматик - любимую дочь, бывший сиделец - грозную надзирательницу, отвязный ловелас - женщину своей мечты, на которой готов жениться бросив остальных пассий к чёртовой матери. Даже изначально влюблённый по уши Дим начал вдруг относится к ней как к младшей сестре. Похоже только мне секретарь видится серой мышкой с подозрительной аурой. Либо на мне её чары не работают, либо она боится их использовать. Что ещё больше подогревает любопытство.
  Я хотел ещё раз сказать: 'Ведьма', но не успел. Дверь кабинета резко распахнулась и на пороге появился Антон Донцов собственной персоной. Глаза горят, кулаки сжаты, на лице трёхдневная щетина.
  За его спиной, в дверном проёме маячит Лиза, в глазах девушки растерянность. Первый раз такое наблюдаю. Даже интересно. На Донцове её чары тоже обломались?
  - Я разберусь, - успокаивающе машу ей и поворачиваюсь к Антону. - Ну входи, раз пришёл. Двери только прикрой.
  Антон с силой захлопнул створку, так что рама задрожала.
  - Я сказал прикрой, а не разбей.
  Несколько секунд меряем друг друга взглядами. Вот уж кого не ждали, так не ждали. Честно говоря я решил внять совету Моцарта и держаться от полицейского подальше. Слишком уж непонятные телодвижения вокруг него завертелись. Да, Антон спас мне жизнь, вроде как. Однако не появись он рядом, может и спасать бы не пришлось. К тому же я его тоже прикрыл от слитого. Так что мы в расчёте. Остальные проблемы Донцова должны быть только его проблемами.
  - Чем обязан, гражданин лейтенант?
  - Я теперь не лейтенант. Временно отстранён.
  - Тем более нужно быть потише, а не двери ломать.
  - Тебе всё хиханьки, - Антон порывисто шагнул ближе. - Это между прочим из-за тебя весь сыр-бор.
  - Какой такой сыр-бор?
  - Я их вижу! - почти зарычал парень.
  - Сочувствую, - я встал из кресла, вышел вперёд и слегка опёрся задом о стол, чтобы иметь более выигрышную позицию в случае потасовки. Клиент явно на взводе, того и гляди кинется в драку. - Однако моё вмешательство было минимальным, да ещё и вынужденным. Это как-раз ты втянул меня в непонятные разборки с нечистью. И если бы не моя помощь, ты бы 'ИХ' не только видел, но ещё и почувствовал когтистые лапы на своей шкуре.
  - Значит это всё действительно реально, - отрешённо прикусил нижнюю губу Антон, похоже он до сих пор не до конца верил в свои видения и явился, чтобы я развеял нелепые страхи, обозвал его сумасшедшим и выгнал покрутив пальцем у виска и посоветовав обратится к психиатру. А я наоборот только подтвердил опасения. Косячёк с моей стороны, можно было сразу легко избавится от нежданного гостя, убедить его в нереальности происходящего, но теперь уже поздно.
  - Что такое реальность? - неопределённо развожу руками. - Пару дней назад ты и не подозревал обо всей этой богадельне. Я тебе больше скажу. Забей на всё. Не обращай внимания и дальше. Отлежись месяцок в тихом месте и всё само собой рассосётся.
  - Так прям и рассосётся? - недоверчиво сощурился Антон.
  - Не ты первый, не ты последний. Ментальные барьеры восстановятся, снова ослепнешь и заживёшь как прежде, в сладком неведении.
  - Нет, - решительно выдал парень. - Мне нужно их видеть. Ты должен научить меня убивать этих тварей.
  - Да что же за народ пошёл такой? Оборзевший. Стоит кому-нибудь безвозмездно помочь и человек уже думает, что ты ему обязан по гроб жизни. Ничего я тебе не должен. Мы квиты. Выметайся, пока цел, - не люблю когда от меня что-то требуют, да ещё и таким наглым тоном.
  - Я тебе жизнь спас! - с вызовом заявил Антон.
  - А я тебе.
  - Знаешь что!? Ты!..
  Антон быстро сократил расстояние и потянулся, чтобы ухватить меня за грудки. Я резко выбросил вперёд руку. Пальцы кольнуло холодом, передо мной появился крохотный разрыв пространства, бледное пятно в разводах, маленький филиал ада. Рука прошла сквозь него и вырвалась с другой стороны. Раскрытая ладонь ударила парня в грудь. Удар отшвырнул Антона проч с такой силой, что он отлетел и впечатался спиной в стену возле двери. Если бы я бил кулаком, то легко проломил бы ему грудную клетку.
  А ещё в полёте он краем глаза разглядел что-то за моей спиной, то ли чёрные крылья, то ли ветвистые рога как у Моцарта, то ли хвост с чёрным сердечком на кончике. Не знаю. Его глаза округлились от удивления. Парень судорожно сглотнул и вдруг осунулся. Сдулся, мгновенно утратив злобу и боевой настрой, словно волк обнаруживший перед собой более сильного собрата.
  Я уставился на него в упор с видом: 'Да, да дружок. Ты вроде как попал в сказку, но я не совсем джин из лампы, которую ты потёр и уж точно не добрая фея'
  Секунду спустя дверь немного приоткрылась и в узкий просвет влезла голова Дима.
  - Проблемы, шеф?
  - Всё тихо. Я разберусь.
  - Понял, - Дим повернулся к Антону и грозно проговорил. - Я тут за стеной, если что. И у меня очень чуткий слух и быстрая реакция.
  После чего охранник скрылся и прикрыл двери.
  - А я тебе... кхе... - Донцов устало потёр ушибленную грудину отлепляясь от стены. - Жизнь спас.
  - Именно поэтому я не выбросил тебя сразу в окно. Шёл бы ты уже. Спаситель, блин.
  - Научи убивать тварей, - настырно промямлил парень, в глазах его загорелся упрямый огонёк. - Мне нужно. Очень. И я никуда не уйду.
  - Тут тебе что шаолиньский монастырь? Думаешь усядешься на пороге, будешь канючить три дня и я тебя в ученики возьму? Мне такой радости и даром не нужно. Убивать он хочет, - недовольно качая головой подхожу к стенному шкафу, открываю дверцы, задумчиво рассматриваю разнообразные ножи, упорядоченно зафиксированные в стойках. Беру один, самый дешёвый, но грозный с виду, бросаю в ноги Антону. - Иди. Убивай. Придурок.
  Донцов вяло поднялся, подхватил нож с чуть загнутым лезвием, недоверчиво глянул на багровые искры пробегающие по стали. И вроде как действительно собрался выходить. Он что серьёзно?
  - Только учти, людям очень не нравится когда возле них непонятный маньяк ножом размахивает, да ещё и заявляет, что хочет убить невидимого демона. Загремишь на дурку и ментовские связи не помогут.
  Чёрт! А ещё, когда его повяжут, он расскажет кто дал ему 'волшебный' нож, который на поверку окажется обычной кухонной утварью, и о том, что я тоже как 'вижу' много чего лишнего. Никто, конечно же, шизофренику на слово не поверит, но лишняя реклама мне ни к чему. Опять же, его бойкий начальник может надумать не пойми что. Попрётся ещё разбираться, защищать сослуживца, пусть и бывшего. Нужно парня урезонить пока не принёс проблем.
  - Успокоился бы для начала, обдумал ситуацию, а затем уже дурил.
  - У меня семья из-за таких уродов погибла, - словно побитый пёс сообщил Антон.
  - А у меня дядька от туберкулёза загнулся, но я не бегаю со шприцем на перевес и не ору, что замочу все палочки Коха. Ты пойми Антон, нечисть это те же бактерии и вирусы. Это продукт жизнедеятельности человечества. Нельзя их полностью уничтожить. А неправильное лечение может ещё и навредить. Уяснил?
  - Но это не повод чтобы совсем не бороться. Врачи же борются.
  - Так стань врачом, какие проблемы? Тоже отличный способ спасать жизни.
  - Я хочу отомстить.
  - Кому? Туберкулёзу? Сальмонелле? Гриппу? Ты слушал вообще, что я до этого говорил?
  - Нихрена ты не понимаешь, - засовывает нож за пояс и поворачивается к двери. - Извините за беспокойство, Сергей Сергеевич. И спасибо за подарок.
  - Стой, - недовольно вздохнув цокаю языком.
  Нет, ну не отпускать же его в таком состоянии. Натворит чепухи. Хорошо если сам в клинику загремит, а то ещё прирежет кого-нибудь случайно. Видно, что парень он не плохой. Не каждый кинется, рискуя жизнь, незнакомого человека из-под колёс выталкивать. Учить я его, конечно, не буду. Но подтолкнуть немного можно, не облезу. Если голова у Антона варит, то остальное приложится.
  Опять же голос Моцарта настырно в голове жужжит: 'Но история занимательна. Держи меня в курсе, если надумаешь влезть в неё. Буду признателен'. Рогатый искуситель.
  В конце концов ничто не мешает мне вытолкать Антона взашей позже, а он за это время глядишь поостынет. Может поумнеет.
  - Зайди завтра, после обеда. Потолкуем.
  - Спасибо, - приободрился парень, на его лице даже появился намёк на улыбку. Он потянулся к поясу за ножом, чтобы вернуть.
  - Клинок оставь. Потом отдашь. Только не свети где попало.
  - Спасибо, - ещё раз сказал Донцов и быстро направился к двери, побаиваясь что я передумаю. - До свидания.
  - Пока.
  Эхехехе. Что же я мягкий-то такой стал? Старею? Задумчиво подношу ко рту чашку с остывшим кофе. Ну твою же за ногу! Он даже холодный вкуснее чем тот, что моя кофеварка делает.
  - Ведьма.
  В кабинет заглянул Дим. На лице наглая ухмылка во весь рот.
  - Неужели ты ученика взял, шеф? У вас же это не принято.
  - Отвали, - отмахиваюсь от охранника как от наседающей мухи. - Просто не хочу чтобы парень дел наворотил.
  - Правильно, правильно. Я только за. Неплохой малый, - радостно закивал Дим. - Он мне сразу понравился. Ещё когда мимо Лизы прошмыгнул и даже не оглянулся.
  - Пфф, - названному братцу нравится каждый, кто не пристаёт к сестрёнке, что правда такие встречаются довольно редко.
  
  * * *
  
  На следующий день Антон явился ровно в двенадцать и терпеливо сидел в приёмной два часа, ожидая пока Лиза пропустит его в кабинет. Мне хотелось удостоверится, что парень успокоился и не будет пороть горячку. Заодно проверить его выдержку. Без умения оставаться невозмутимым в любых ситуациях, провидца из него не получится. Поэтому я настырно проходил 'Зумму' уровень за уровнем, маринуя Донцова в прихожей. Наконец игрушка мне опостылела и я пригласил Антона внутрь.
  После вчерашнего Донцов разительно изменился. Побрился, привёл себя в порядок, даже костюм одел. Совсем другой человек. Только в уголках глаз следы недосыпа. Ну да, попробуй выспись, когда то и дело выхватываешь, краем глаза, неясные тени в углах комнаты.
  - Здравствуйте, Сергей Сергеевич.
  - Привет, - кивком показываю садится в кресло напротив. - Можно на ты и просто Серый.
  - Хорошо, - он присел на краешек, держа спину неестественно прямо. Нервничает всё-таки. - С чего начнём?
  - А начнём мы с выяснения зачем на тебя напал одержимый.
  - Одержимый?
  - Мужик с ружьём шестнадцатого калибра.
  - Я думал он напал на тебя.
  - Сначала я тоже так подумал, но как показали дальнейшие события в твоём доме, целью был именно ты. До нападения рецидивы случались?
  - Рецидивы?
  - Ты полицейский или маленький ребёнок? Я каждое слово должен разжёвывать? Видения, тени, необъяснимые происшествия.
  - А! Полгода назад сразу перед аварией.
  - Это в которой погибла твоя семья?
  - Да, - опустил голову Антон.
  - Не подходит. Пекло не ждёт целых шесть месяцев, чтобы второй раз ударить. Незадолго до нападения что-нибудь было? Не спеши, подумай хорошенько.
  - Нет. Вроде ничего такого.
  - Вроде? Ты же опер, должен понимать, что любая мелочь может оказаться важной.
  - Ничего, - немного подумав ответил Антон.
  - Странные обряды, чтение древних книг вслух?
  - Не увлекаюсь.
  - Старые реликвии, посещение древних развалин, храмов?
  - Нет.
  - Подозрительные незнакомцы?
  - Сразу перед нападением, - вскинулся Антон, даже со стула привстал. - Мужичок с деревянным крестом, размахивал им посреди тротуара. Он мне показался каким-то...
  - Правильно показался, но не подходит, - оборвал я Донцова. Собственно, вопрос о незнакомцах был задан не просто так. Если бы и на него Антон ответил просто: 'Нет', а не вспомнил тёмного проповедника, то в пору было бы подумать, что лейтенант или непроходимый тупица, или зачем-то водит меня за нос. - Тогда вернёмся к старой аварии. Рассказывай как всё было.
  - Мы ехали домой после вечеринки, на встречку вылетела фура. Перед самым столкновением я заметил, что водитель камаза с кем-то борется, бросив руль. Какие-то чёрные тени, - отчеканил Антон, словно зачитывая полицейский рапорт.
  - Может показалось?
  - После удара я вылетел через лобовое стекло, пока пролетал мимо, отчётливо различил как три твари разлетаются из кабины грузовика.
  - Пролетая через лобовое? Отчётливо различил? Погоди. Ты сказал после вечеринки? Ты был трезв?
  - Какое это имеет значение? - с неожиданной злобой огрызнулся парень.
  - Отвечай на вопрос.
  - Я был достаточно трезв, чтобы вести машину.
  - Но достаточно пьян, чтобы видеть тени?
  - Послушайте! Вы!.. - Антон вскочил с кресла, словно ужаленный, и сжав кулаки шагнул к столу. - Я выпил всего-лишь бокал шампанского.
  - О! Мы опять перешли на вы? - я наигранно сделал вид, будто испугался его вспышки гнева, а затем холодно добавил, постучав ногтями левой руки по столешнице, вокруг пальцев по полированной поверхности стола разошёлся морозный узор. Этот маленький фокус быстро сбил боевой настрой парня. - Успокойся и сядь на место. Это не праздное любопытство и я не пытаюсь поиздеваться. Всё проще. С одной стороны, алкоголь ослабляет ментальные барьеры и позволяет кое-что видеть, а с другой, все эти видения могут оказаться всего-лишь последствиями опьянения. В общем, замкнутый круг. Вот теперь и пойми, галлюцинации это были или бесы. Дальше?
  - А дальше ничего, - Антон хмуро опустился в кресло. - Приехали гайцы и медики. Вскрытие показало, что у водителя фуры неожиданно случился сердечный приступ. Но я же видел...
  - Да ни черта ты не видел, - перебил я парня. - В твоей крови, как я понимаю, благодаря полицейским связям алкоголя не нашли?
  - Правильно понимаешь, - понуро кивнул Антон.
  На лице парня отразилась мука. Он хоть и считает, что выпил немного, но всё-равно в случившемся по большей части винит себя. Вроде как и не он выехал на встречную полосу движения, но грешок-то от этого никуда не делся. Был грешок-то. А подсознание с этим не согласно, оно пытается выгородить хозяина, вот и вылилось чувство собственной вины в жгучую ненависть к трём теням, вылетевшим из грузовика. Впрочем, я не психолог. Пусть Донцов сам разбирается с жуками в своей голове. Мне интересно нападение одержимого, а оно случилось гораздо позже аварии.
  - Ладно, оставим ДТП. Что между ним и нападением?
  - Ничего.
  - Совсем ничего?
  - Совсем.
  - Погоди, ну ты же бухал после аварии, и наверно запоями. Прям так ничего и не видел?
  - Может и видел, - вздохнув выдал парень. - Не помню.
  - Полгода не помнишь?
  - Да.
  - Круто. Значит: три тени, авария, полгода запой, потом сразу одержимый напал?
  - Да.
  - Ладно, а после прорыва,.. ну тех пузырей, что по твоему дому летали, никто напасть не пытался? Вчера, сегодня?
  - Нет.
  - Странно. То два раза в течении дня, то тишина. Тупичок. И голова что-то не варит совсем. Пошли, что ли прогуляемся.
  Вынув из ящика стола наплечную кобуру с пистолетом, надел её под пиджак. Хотел ещё взять клинок, но вовремя вспомнил, что он теперь слишком длинный и скрытно носить его уже не получится. Нужен длинный плащ, но на улице слишком жарко чтобы его надевать.
  Обычно я вообще не разгуливаю по городу с оружием, во избежание проблем с представителями правопорядка. Пусть оно и не является оружием по законодательству, но лишние выяснения отношений мне совершенно ни к чему.
  Однако, взглянув на хмурого Антона, решил взять хотя бы "Glock". Вдруг на Донцова опять нападут, а я совсем 'голый'.
  В приёмной Дим о чём-то беседовал с Лизой, та смущённо хихикала. Увидев нас охранник поднялся готовый к сопровождению.
  - Отдыхай, Дим. Мы не надолго.
  - Может на всякий случай? - он тоже прекрасно помнит о нападениях и не желает оставлять меня в одиночестве.
  - Возможно, мы немного прогуляемся там, где тебе не захочется, - подмигнул я Диму. Это сразу отбило охоту охранника спорить.
  - Я на телефоне, - бросил он и снова начал вполголоса что-то рассказывать Лизе. А та принялась глупо хихикать над не смешными шутками, в мгновение ока превратившись из строгой бизнес-вумен в недалёкую блондинку, с восхищением ловящую каждое слово старшего брата. Ни дань ни взять - обожающая младшая сестрёнка.
  - Ведьма, - одними губами прошептал я и вышел из приёмной в коридор.
  
  * * *
  
  Я направился к лифту, за мной, как любопытный щенок засеменил Антон. Прошлые неприятности почти забыты, ему кажется, что впереди лёгкая и весёлая пора обучения, а затем справедливая месть подлым убийцам жены и дочери. Ну и счастливый конец истории, естественно. Парень ведь служил в армии, потом работал в полиции. Наверное в людей стрелял, ну угрожал им оружием так точно. В общем он из тех, кто может за себя постоять. Мужик. Что ему бояться каких-то бесплотных теней? Вон как их легко господин Серый из серебряного ствола расшвыривал. Значит любой сможет. И в принципе парень прав.
  Одно плохо - в глазах Донцова азарт и любопытство вперемешку с нетерпением, а это идеальный настрой чтобы свернуть себе шею. Обычно такие идиоты нелепо погибают по пустякам: небрежно отмахиваясь от худого дохляка горлума, который вроде бы и так едва ковыляет навстречу, того и гляди сам откинется или пытаясь погладить одного из так смешно неуклюжих миньёньчиков.
  Заходим в лифт, нажимаю кнопку первого этажа. Антон встал рядом, приосанился, пытается выглядеть достойно и целеустремлённо. Прям вижу как в его голове назревает один из тупых вопросов, которые интересуют новичков. Что стоит спросить в первую очередь он не знает, а значит спросит глупую чепуху. Просто так, чтобы не молча ехать в лифте и наладить контакт с наставником. То, что никакой я ему не наставник, Донцова, конечно же, не волнует. Он уже двумя ногами на пути к победе.
  - А есть какой-нибудь способ узнать остались ли в доме тени?
  Началось. Нужно срочно сменить парню настрой, пока он окончательно не уверился, что всё будет легко и просто. Тяжко вздыхаю, но произношу совершенно серьёзным тоном:
  - Лучший способ узнать есть ли в помещении нечисть это... никакой. Повзрослей, блять. Ты не в учебке, где старшаки прикалываются над новичками, а мудрый офицер показывает картинки гранаты в разрезе, и всегда можно переспросить, если чего-то не понял, ещё перед тем как ты взял эту опасную штуку в руки. В данный момент ты уже с гранатой, но ты обезьяна. Я понятно выражаюсь? Задавай только правильные вопросы.
  - И какие вопросы считаются правильными?
  - Вот это первый из них, - открылись створки лифта, мы вышли в просторный холл и направились к выходу. - Просто внимательно смотри вокруг. И заткнись.
  Улица встретила жарой и разогретым асфальтом. Душно. Прохожие щурят глаза и смотрят только себе под ноги. Окажись на дороге лежащий человек и большинство молча пройдут мимо. В больших городах никому ни до кого нет дела. Мы вклинились в редкий людской поток и, прогулочным шагом, поплыли по течению.
  Антон понуро косится по сторонам выискивая 'подозрительное' и помалкивает. Я пытаюсь сложить из имеющихся данных хоть какое-то подобие сюжета, но осколки истории не клеятся. Муть какая-то получается. Бред.
  Человеческий фактор можно смело исключить. Людям свойственно действовать проще. Нужно избавится от навязчивого мента? Купи мента у которого больше звёздочек на погонах. Сфабрикуй липовое дело. Найми киллера наконец. Способов множество. Конечно, те кто в теме могут обратиться и к 'тёмным силам', но лица реально способные угробить человека сквозь пекло берут огромные суммы, работают медленно и без гарантий. Киллер - дешевле.
  Остаются всё те же 'тёмные силы', но работающие сами на себя. Но тогда получается тот самый пасечник пытающийся выковырять из улья особую пчелу. И ладно бы это была матка - королева пчелиного семейства, тогда интерес понятен. Но на матку Донцов никак не тянет. Максимум трутень, да и то не факт. Опять же зачем такой изуверский способ влияния? Одержимый с ружьём. Это как вызвать усиленный наряд полиции, чтобы вывести мышей из дома - совершенно не тот уровень. И почему нападения прекратились так же резко как и начались?
  - Вика отстань от Дани, - прервал мои размышления строгий голос молодой мамаши.
  Девочка лет восьми, что-то язвительно говорит мальчику чуть постарше и показывает язык. Паренёк пытается быть невозмутимым, но судя по хмурому взгляду, младшая сестрёнка уже довела его до белого каления. Он бы давно навешал мелкой егозе лещей, но при матери не осмеливается, чем младшая и пользуется. Обычная семейная перепалка, если бы из спины девочки не торчали чёрные жгуты щупалец. Одно из которых впилось мальчишке в шею.
  Антон напрягся, рука его мимо воли нырнула под пиджак к ножу. Я придержал горячего мачо, уже готового ринуться на разборки с нечистой силой, под локоть.
  - Успокойся.
  - Но...
  - Ничего страшного, - увлекаю Антона за собой. - Мелкий энергетический вампирёныш. Улучшает своё самочувствие за счёт других, в данном случае малявка тянет энергию из старшего брата. Уверен у вас в отделе таких умельцев пруд пруди. Тех кому нравится прессовать задержанных и выбивать показания.
  - Вообще-то... - Донцов хотел возразить, что таких у них нет, грудью встав на защиту полицейской чести, но немного поразмыслив сказал другое. - И что, у каждого такие щупальца отрастают?
  - Не у каждого и не отрастают, а иногда появляются. Всякому человеку временами хочется надерзить другому человеку и многие чувствуют после перебранки облегчение или душевный подъём. Скажи ещё с тобой такого никогда не случалось.
  - Ну, - нехотя признал Антон. - Может и было пару раз.
  - Значит ты ничем не лучше, так что прекрати хвататься за нож. Заметит ещё кто-нибудь.
  Свернув за углом мы оказались в тихом переулке. Через дорогу небольшой двор многоэтажки. Несколько человек выгуливают собак между редкими деревьями. Чуть дальше по детской площадке носится детвора.
  Антон споткнулся на пустом месте, словно угодив ногой в невидимую ступеньку посреди тротуара. И застыл на месте, разглядывая покосившуюся стальную ограду вдоль дороги и асфальт щедро украшенный широкими трещинами. От пятиэтажки косо падает густая тень, хотя быть её тут не должно вообще, солнце в самом зените. До этого места ограда ровненькая, красиво окрашенная и дорога в хорошем стоянии, а дальше, как будто табун мамонтов пробежался: бордюры торчат вкривь и вкось, стёкла в домах разбиты, листва пожухлая, неестественная тишина вокруг и тонкий аромат слепа.
  - Что это? - с подозрением оглядываясь спросил Антон.
  - Яма, - неопределённо пожимаю плечами. - Осмотрись и скажи мне почему она здесь?
  Сначала Донцов честно пытался высмотреть эпицентр непонятных разрушений, искал взглядом 'адскую машину' сотворившую непотребство в отдельном куске микрорайона. Но заметив мои скептично поднятые брови, расслабился, рассредоточил взгляд и небрежно скользнул по 'яме' краем глаза.
  - Там, - указал он на кирпичную ограду полтора метра высотой, где, как за крепостной стеной приютились четыре мусорных контейнера. - Это там.
  - Ну пошли поздороваемся.
  
  
  Глава 8
  
  
  Привалившись спиной к кирпичной кладке ограды сидит небритый бомж с вихрастой немного седой шевелюрой. Вокруг груды тряпья, пустые и полупустые бутылки. Местные дворники явно не замечают беспорядка творящегося прямо возле подотчётного мусорника. Для взгляда уборщиков тут чисто и убрано.
  Если не смотреть на бомжа в упор, то его кожа кажется серой, туго обхватывая кости и делая похожим на мумию. Время от времени из тела маргинала выстреливают тонкие белесые нити, впиваются в прохожих, на секунду становятся ярче и сразу же рассыпаются туманом. Идущие по своим делам люди морщатся или вздрагивают когда их касаются нити, некоторые недоуменно оглядываются, будто услышав окрик, но не заметив ничего странного, пожимают плечами и спешат дальше. По вспышкам нитей Антон и вычислил эпицентр ямы.
  - Кто это? - кивнул он в сторону бомжа.
  - Местный бог. Мертвец. Знаешь, что самое опасное в мертвецах?
  - Что?
  - Некоторые из них уверены, что живы.
  - Это нарушает экосистему мира? - хмыкнул Антон.
  - Это создаёт осколок пекла.
  - Но тут же ходят обычные люди, - Антон указал на нескольких редких прохожих.
  - Это не совсем 'этажи', а что-то вроде полуподвального помещения. Тут смешались реал и ад. Всё сосуществует и перекручивается.
  - Законы природы и ада?
  - Не совсем, - я направился ближе к бомжу. - Закон тут один, желания Мефодича и его вера в их исполнение.
  - То есть мужик верит что он жив и поэтому не умирает?
  - Да.
  - Но так же не бывает, так же можно жить вечно.
  - Точно. Кто-то из мудрецов сказал, что смерть существует только потому, что люди в неё верят и готовятся к ней с момента рождения.
  - А если ему сказать, что он помер?
  - Не поверит.
  - Убедить как-нибудь.
  - Ну убеди меня, что я мёртв.
  - Но ты же жив.
  - Уверен? - азартно подмигиваю Антону.
  Тот смерил меня пытливым взглядом и недоверчиво отмахнулся.
  - Да ну тебя. Несёшь какую-то ахинею.
  - Вполне возможно, - пожал я плечами и обратился к мужику возле мусорных баков. - Здоров будь, Мефодич.
  - И тебе не хворать, - откликнулся тот. - Слышь, добрый человек, дай полтинник, а. Трубы горят.
  - Я тебе уже давал полтинник. Неужели ты его потратил?
  - Ага, - заулыбался мужик, обнажив редкие, ослепительно белые зубы, такие не у каждого стоматолога бывают.
  - Врёшь.
  - Может и вру, - легко согласился Мефодич переворошив склад бутылок, обнаружил недопитую и прежде чем приложится к горлышку выдал. - Ты дай, а я уж сам разберусь.
  - Вот, - кивнул я на бомжа, допивающего остатки мутного напитка из бутылки с содранной этикеткой. - Попробуй такого убеди, что он помер.
  - Сам ты помер, - нахально возмутился Мефодич и посмотрел на нас как на идиотов. - Шли бы вы своей дорогой, забулдыги, а то сейчас мильтонов кликну.
  Антон повернулся к Мефодичу чтобы резко ответить, но я подхватил его под руку и отвёл немного в сторону.
  - Не стоит ссориться с личем в его яме.
  - Личем?
  - Так я их называю. Есть такой персонаж фольклора - лич. Мёртвый маг.
  - Кажется встречал в какой-то компьютерной игре, - закивал Антон и косо глянул на Мефодича, естественно увиденное парню не понравилось и он брезгливо поморщился. - И как их убивают?
  - Понятия не имею. Да и нужно ли? Сидят они тихо в своих ямах и пусть сидят, лучше такие места просто обходить.
  - Пальнуть ему в голову и всех делов-то.
  - Не всё так просто. Если он будет убеждён, что ты промахнулся, то пуля будет потрачена впустую. Пролетит насквозь не причинив вреда, а вот он в ответ вполне может оторвать тебе руки, не взирая на свою кажущуюся хлипкость. Говорю же, лич в яме - бог.
  - А если по хорошему ему всё объяснить? - не унимается Донцов. - Попросить выйти из ямы, за полтинник?
  - Не согласится. Хотя, - я похлопал парня по плечу. - Всё в твоих руках. Дерзай. Уговаривай. Убеждай. Я обедать.
  И подмигнув, слегка растерянному Антону направился к офису.
  - Да, чуть не забыл. Если он вдруг начнёт злиться, лучше беги.
  
  * * *
  
  Явился Донцов часа через два. Костюм испачкан, от пиджака оторван рукав, на щеке свежая царапина и лёгкий синяк под левым глазом. Ни дать ни взять - жертва пьяной потасовки.
  Хромая и держась за бок Антон прошёлся по кабинету, насупившись уселся в кресло напротив, смерил меня недовольным взглядом и выложил на столешницу обломанный у самого основания нож, только вчера ему подаренный.
  - Ты был прав, он тупо не поверил, что его пырнули. Никаких следов. Ничего.
  Я поднялся, подошёл ближе, оценивая повреждения самого Донцова. Надеюсь Мефодич не очень помял оппонента. Впрочем, немёртвый седой маргинал считает себя обычным живым хануриком, а потому в его арсенале только слабые толчки и неумелые слепые удары кулаками, как в обыкновенной пьяной потасовке. Никаких хитрых боевых техник и тем паче магии. Да и смертельно раненым Антон не выглядит, разве что смертельно обиженным. А ещё от него пахнет алкоголем.
  - Бухал с трупаком чтобы втереться в доверие, - констатировал я.
  - Мне это показалось хорошей идеей, - тяжко вздохнул Донцов.
  - Мне, в твои годы, это тоже показалось чертовски правильной концепцией.
  - Ты выпивал с Мефодичем?
  - Нет, с другим личем. Далеко и давно, но было. Так что ты не одинок, - усмехаясь хлопаю парня по плечу с выдранным рукавом. - Я же тебе сказал бежать, если лич разозлится.
  - Я и побежал, - понуро откликнулся Антон.
  - Видимо недостаточно быстро?
  - Видимо, - развёл он руками. - А ты бежал быстро?
  - Я не бежал вообще. Мне таки удалось убедить лича, что он мёртв.
  - И что было дальше?
  - Он исчез, вместе с ямой.
  - Ты же говорил, что не знаешь как их убить.
  - Ну так, - язвительно усмехаюсь. - Я же его не убивал, он сам преставился.
  - Мог бы и подсказать, что именно следует говорить, - обвинительно заявил Донцов.
  - Слушай, Антоха. Похоже ты не совсем понимаешь чем мы с тобой занимаемся.
  - И чем же?
  - Я тебя не учу, а показываю места и лица. Ты должен учиться сам. Как я уже говорил, люди видят только то, что хотят видеть. Очень часто, в одном и том же, нам видится разное, соответственно мы ведём себя по разному и реагируем вразнобой. Поэтому такие как я не бродят по пеклу табунами и не берут учеников. Бесполезно.
  - Ну мог бы хоть немного описать чего следует опасаться и как действовать.
  - В принципе мог бы, но ничто не заменит личного опыта. Да и лич из Мефодича вполне безобидный получился. Максисум, что тебе грозило это ещё пара фингалов, - собственно, только поэтому я и оставил парня одного, чтобы он почти безопасно пообтёрся среди нежити.
  - Ну и зачем они меня преследуют, эти дохляки?
  - Дохляки? - я не сразу понял, что имеет в виду Антон. - Ааа, ты о нападениях? Нет-нет. На тебя не дохляки нападали, а нечисть.
  - И в чём разница?
  - Дохляки это нежить, не до конца умершие люди. Причин их появления множество - проклятья, неправильные обряды, случайное стечение обстоятельств, безграничная вера умирающего или его неописуемо сильная воля к жизни.
  - То-есть любой алкаш может сильно захотеть жить и станет личем?
  - Теоретически да, но практически всё зависит от личных качеств человека при жизни. Если ты тюфяк и нюня, то твой максимум это серая тень на стене, которая появляется только в тёмное время суток. А если ты целеустремлённый, уверенный в себе мужик, воля которого - скала, а слово - кремень, то можешь стать гораздо круче Мефодича. К счастью такие ребята привязаны к своим ямам и сидят на одном месте.
  - Ясно, - Антон слегка поморщился и осторожно потрогал ушибленный бок. - А нечисть что такое?
  - Это исконные жители пекла. Их гораздо больше, а виды разнообразнее. Они то ли зарождаются в аду сами, то ли постепенно вырастают из нежити, то ли являются побочным продуктом жизнедеятельности человека, то ли они падшие небесные ангелы. Тут мнения теологов разделились. Но это всего-лишь теории, сами нечистые не спешат предоставлять сведения и доказательства, а мы можем лишь гадать. Точно известно, что люди для них пища, а ад они покидают ненадолго и это стоит им уйму сил. Однако нечисть усердно учится и уже имеется множество прецедентов их обитания в реале.
  - Как прорыв в моём доме?
  - Вроде того. Ещё одержимость - захват человеческого тела, но это долгое и муторное дело и не каждому демону по плечу.
  - Так зачем нечисть за мной охотится?
  - Ну... - я медленно обошёл стол, уселся в своё кресло, вынул "Glock" и принялся не спеша его разбирать и чистить. Это позволяет лучше сосредоточиться. - Давай поразмышляем... Обычно они гоняются за мечеными или проклятыми. Ты когда-нибудь убивал? Я имею в виду по долгу службы или на войне?
  - Слава Богу не приходилось, - выдохнул Антон.
  - Вот и твоя аура это подтверждает. На ней нет никаких тёмных отметок. Причём даже слабых. Похоже грехов за тобой не водится.
  - Я святой? - осклабился Антон.
  - Нет. Светлых пятен в тебе тоже нет. Ты не плохой и не хороший.
  - Среднестатистический человечек?
  - И снова нет, - покачал я головой. - У любого человека есть свои взлёты и падения. Слабости и пороки, хорошие поступки и благодеяния - светлые и тёмные полосы. Наконец, чёрные метки оставленные кем-то или чем-то. Ну или хотя бы следы от них. Даже простая прогулка по 'яме' может оставлять пятна на ауре. В общем, должно быть что-то, по чему нечисть тебя находит. Что-то отчётливо видимое в аду. Сияющее. Иначе демоны не отличат тебя от других пчёл. Один мой рогатый друг даже предположил что ты мессия, явившийся в мир во второй раз. А у тебя аура серая. Не однотонная, в ней есть шероховатости и прожилки, но серая.
  - Короче я ничем не примечателен?
  - Ты примечателен своей непримечательностью. Если ты понимаешь о чём я.
  - Кажется немного понимаю, - потёр синяк на лице Антон.
  - Что понимаешь?
  - Что ты понятия не имеешь зачем нечисть за мной бегает.
  - В точку, мой юный друг, - тычу в парня указательным пальцем. - Прямо с языка снял.
  - И что же теперь делать? - озабоченно нахмурился парень.
  - Жить, надеяться и верить, - обнадёживающе улыбаюсь. - Если раньше на тебе и висел маяк, по которому тебя вычисляли, то теперь он исчез. Хотя и в прошлую нашу встречу, я никаких маяков не замечал, так что держи ухо востро. А пока стоит тебя немного поднатаскать, чтобы ты не окочурился пока мы не разгадаем эту задачку. Приезжай завтра в семь... - тут я вспомнил, что не люблю рано вставать. - В восемь... - очень не люблю рано вставать! - Короче, к девяти приезжай и захвати одежду для пикника.
  - Пикника?
  - Ага.
  
  * * *
  
  Созвонились мы заранее, а потому Ратибор встретил нас ещё на входе и уже одетый в парадные доспехи. Нервно расхаживал по вестибюлю, будто ожидая дорогих сватов для невесты, которую никто не хочет брать замуж.
  - О! - вскрикнул здоровяк топнув по полу, так что кольчуга зазвенела. - Я уж думал не приедешь сегодня.
  - Только без пятнадцати одиннадцать, - возразил я. - А мы на одиннадцать договаривались.
  - В одиннадцать уже начало, а тебе ещё размяться надо, - загудел наставник. - Что там за сюрприз у тебя опять?
  - Вот, - хлопнул я Антона по плечу, подтолкнув немного вперёд. - У меня теперь напарник будет.
  - Ё! - Ратибор аж задохнулся от удивлённого возмущения. - Опять никто не угадал, что ты на этот раз придумаешь, - И немного недовольно добавил. - Придётся ставки назад раздать.
  Мы переоделись, немного размялись. Облачились в пластиковые средства защиты: налокотники, наколенники, шлемы, жилеты - всё выполненное под старинные доспехи, издали и не отличить. И вышли в спортивный зал. Посреди него застыл макет большого паука собранный из пластиковых водопроводных труб, каркас обклеен чёрной бумагой и правдоподобно раскрашен. Ребята постарались - довольно похоже на настоящего арахнида, правда неизвестной науке породы.
  Хлипкая конструкция подрагивает и шатается, покоясь на плечах восьми парней, стоящих под брюхом. Того и гляди развалится от неосторожного движения. И только лапы монстра смотрятся массивно и крепко - деревянные перекладины обёрнутые мягким материалом, чтобы можно было смело ударить противника и ничего тому не сломать. К каждой лапе прикреплена палка-держатель, для каждого управляющего пауком парня. Так что огрести от этой машины смерти можно с любой стороны - ребят-то восемь и все поглядывают на нас в предвкушении.
  Не смотря на будний день в зал набилось под сотню человек из местных реконструкторов. Ну да, где ещё увидишь такое представление?
  Ратибор топнул ногой, 'машинисты' паука синхронно шагнули вперёд и заработали палками. Создалось впечатление, что монстр перебирает лапами при ходьбе. Потом паук замер и поднял передние две лапы, словно перед прыжком. Прям как живой, падлюка. Видно, что парни усердно тренировались.
  - Ну ты силён, Рат, - показываю наставнику большой палец. - Надо же как поднатаскал команду.
  - А то, - приосанился Ратибор. - Вы готовы к игре?
  - Игре? - удивился я. - Думал для начала лёгкую тренировку устроим.
  - Потом потренируемся и отработаем методы борьбы, - отмахнулся здоровяк и кивнул на толпу у стены. - Глянь сколько народу собралось. Все помогали проектировать и клеить. Так что теперь народ желает зрелищ и крови. Это хорошо, что у тебя напарник, сам ты эту сцену не отыграешь, а вдвоём, глядишь и побарахтаетесь.
  - А это что за группа поддержки? - я кивнул в сторону десятка парней, одетых в чёрные куртки и с удлинёнными лапами в руках.
  - Горлумы, - пожал плечами Рат. - Ты же говорил, что они на выстрел прибегают. Ну вот. Пальнёшь один раз - придут двое. Два - ещё трое. И так далее. Это чтобы жизнь малиной не казалась, тем более, что вас теперь двое. Вот, кстати.
  Он протянул мне игрушечный пистолет с пистонами. Ствол запаян, так что никаких пуль из него не вылетает, но шуму много.
  - Это чтобы парни услышали выстрелы, а то сегодня крику много будет.
  - Вообще-то, - влез Антон. Я ему подробно объяснил как следует себя вести с реконструкторами и что говорить. - Мы только ввели в программу нового персонажа-помощника и он больше для антуража. Он по сценарию ничего толком не умеет и в трудный момент должен сбегать и прятаться.
  - А по нашему сценарию паук должен догонять и жрать, так что удачи, - Ратибор вынул из ножен меч, ловким финтом вскинул над головой и завопил. - Да начнётся игра!
  - Ура! - в сотню глоток подхватил его возглас зал. - Да начнётся!
  Паук проворно двинулся в нашу сторону. К его морде и мягкому брюху в местах соединения туловища с лапами приклеены надувные шарики, тоже чёрные, чтобы сливались с остальной шкурой. Вот их-то нам и следует поражать чтобы победить. Для этого к моему тренировочному мечу и ножу Антона примотали скотчем короткие тонкие иглы, такие чтобы и шары лопались, и 'машинистам' не особо досталось, если случайно в кого-то ткнуть. А для защиты глаз и лица на парнях пейнтбольные маски.
  По затее Ратибора - если лопнуть шарик над лапой, то она выходит из строя. Если же сдуются все шары над мордой, то паук сдохнет.
  Я встал в стойку, раздумывая как бы половчее и безопаснее ухлопать арахнида. Вообще-то, завидев такого монстра в пекле, я позорно ретируюсь, резонно побаиваясь встречаться с неудобным и неизвестным противником. Хотя и лезут иногда в голову дурные мысли - подраться. Восьмилапые обитают в самых неожиданных местах, иногда даже на 'первом', что очень мешает окучивать некоторых клиентов. Как минимум полтора миллиона баксов утекло из моих рук из-за таких вот неожиданно неприятных встреч.
  Потому и я заказал Ратибору именно паука. Вдруг путей отступления не будет, а я совсем не подготовлен. Не тешу себя напрасной надеждой победить, но наработать хотя бы варианты отхода нужно обязательно.
  А дальше началось банальное избиение. Похоже ребята Ратибора давно и упорно тренировались, что не мудрено - чтобы управлять макетом нужен слаженный коллектив, где каждый знает, что именно делать. Иначе они бы тыкались в разные стороны, как слепые кутята.
  Мы же с Антоном хоть и имели преимущество в мобильности, но опыт схваток с пауками у нас напрочь отсутствовал. А потому, за десять раундов удалось лопнуть один единственный шарик, да и то, чисто по везению. Зато нам досталось знатно. Как нас только не валяли и не сбивали. Все рёбра заныли, даже не смотря на защитные жилеты.
  Но меня радует эта боль - это бесценный опыт. Решись я когда-нибудь по глупости завязать схватку с настоящим демоном-пауком и он раскатал бы мою тушку по аду тонюсеньким слоем. Теперь же, мы с наставником и некоторыми, особо доверенными его воспитанниками, разработаем тактику боя и возможные стратегии бегства. И в будущем у меня появится шанс выжить. Хотя, по правде сказать, лучше вовсе не попадаться под лапы подобным монстрам - это мои рёбра поняли сразу.
  * * *
  По окончании игры-демонстрации, когда мы падая от усталости, под дружный, радостный гул 'трибун' удалились, Ратибор зашёл к нам в раздевалку и весело поглядев на усталые лица подмигнул.
  - Хорошо держались парни. Народ в восторге. Честно говоря, я много раз выходил против паука на тренировках, но когда ребята-пауководы достаточно пообвыклись синхронно работать лапами, то самому приходилось не сладко. Мы ещё собираем данные, но сразу скажу - без копья тут дело дохлое.
  - Копьё не подходит к арсеналу игры, - вздохнул я скидывая последний наколенник. - Впрочем, паук в игре босс, так что встретится один раз. Пусть игроки помучаются.
  - Ну почему же, - неожиданно подал голос Антон. - Повесим копьё в тронной зале. Кто из игроков заметит и догадается, тот возьмёт, а если нет, тогда пусть и мучится. А после схватки пусть оно сломается или застрянет в пауке.
  Я глянул Донцову в глаза. Немного переиначил его фразу и понял, что именно он имеет в виду: Можно сделать копьё с раскладным древком и держать в багажнике автомобиля, а если оно понадобиться, то достать. Головастый парень. От пекла до багажника, конечно, путь не близкий, в экстренной ситуации такой план не поможет, но иметь оружие против паука про запас - идея хорошая.
  - Подумаем, - кивнул я.
  - А напарник у тебя молоток, - заявил Ратибор. - Но сценарий плохо отыгрывал. Он же должен был ничего не уметь и убегать, а дрался до конца, да ещё и навыки имеет. В спецназе служил?
  - ВДВ, разветрота, - отозвался Донцов. - Плюс спецподготовка в полиции.
  - Тогда понятно, - Ратибор задумчиво поскрёб небритый подбородок. - Но сценарий никто не отменял, у нас игры, а не боевое столкновение.
  - Виноват, - согласился Антон и улыбаясь добавил. - Просто вы паука так мастерски сделали, что когда завертелось я и забыл зачем мы приехали.
  - Наш человек, - одобрительно хлопнул ладонями Ратибор и кивнул мне. - Приводи.
  Это означает, что напарника наставник принял и против его участия возражать не будет.
  * * *
  Развалившись на заднем сидении BMW Антон не скрывая улыбки потянулся:
  - А весело было да? Штаны только жалко.
  Он указал на разодранную до колена штанину. Во время очередного пируэта зацепился за конец трубы, запутался и рухнул. И пока 'машинисты' паука хихикали над потугами парня отцепиться, мне и удалось лопнуть один из шариков.
  - Мда... - припомнился 'убитый' в схватке с Мефодичем костюм, а он у Донцова небось один и был.
  Достаю мобильник.
  - Привет Лиза. Помнишь Донцова? Да того, что чуть двери не выломал. Он после обеда подъедет с документами, оформи его... ну не знаю... уборщиком там или электриком. И выдай подъёмных столько чтобы он мог пару приличных костюмов купить. Ага. Всё. Отбой.
  - Вообще-то я ничего такого не имел в виду когда сказал про штаны, - Антон даже немного обиделся. - Нам последние годы неплохо платят, так что деньги у меня есть.
  - Сейчас тебе уже не платят, ты отстранён, если забыл. Или думаешь и дальше служить в полиции?
  - Ну, - он неопределённо пожал плечами.
  - Если хочешь остаться в живых, то свободного времени ещё и на службу у тебя пока не предвидится. Поработаешь на меня, а потом сам решишь. И это не благотворительность, - добавил я чтобы парень не чувствовал себя приживалой. - Будешь помогать.
  - Тогда ладно, - сдался Антон.
  
  * * *
  
  Я неожиданно застал Донцова в Центре исторических реконструкций, хотя мы не договаривались. Оказывается всю неделю он посещал его день в день, как на роботу ходил.
  - Надеюсь ты не ляпнул при Ратиборе что-нибудь на счёт ада и демонов? Я конспирацию несколько лет поддерживаю, - укорил я его после тренировки.
  - Нет-нет, - отмахнулся Антон. - Я уверил наставника, что мы обычные программисты, игру пишем. А хожу я часто потому, что мне мол сама задумка понравилась. Он и не удивился особо, там человек сто ходит только чтобы с горлумами или пауком подраться. Они его каждый вечер заново склеивают, разваливается постоянно к концу дня.
  - Отлично. Дим, поехали где-нибудь перекусим.
  BMW мягко тронулся и покатил по дороге.
  - Кстати, - через некоторое время встрепенулся Антон. - Что там на счёт копья? Я тут пробовал с ним на паука ходить. Намного проще становится.
  - Таскать его постоянно с собой смысла нет, а если оно будет в багажнике лежать, то ситуаций когда оно сможет пригодиться возникнет не много. Только лишний раз привлечём внимание полиции в случае проверки. Одно дело когда в сумке с инструментами нож и совсем другое когда копьё, даже разборное. А если из многих частей сделать, чтобы в глаза не бросалось, то долго складывать в боевое состояние.
  - Можно возить грабли.
  - Чё?
  - Садовый инструмент такой.
  - Я знаю что такое грабли.
  - И полицейские прекрасно знают, а значит вопросов не возникнет. Нам остаётся только наконечники поменять при необходимости. Гребешок на остриё. Секундное дело.
  - Тебе следовало не в полицию идти, - усмехнулся я. - А в банду какую-нибудь.
  Автомобиль подкатил к небольшой кафешке. Время обеднее, люди из близлежащих офисов спешат выбраться из душных кабинетов и посидеть на свежем воздухе. Так что нам повезло, что на парковке оказалось свободное место, а в кафе незанятый столик.
  Уселись мы прямо на улице, под большим зонтом. И тень, и прохладный ветерок, лепота. Вот только заказ принесли буквально через пять минут отчего я непроизвольно поморщился.
  - Что не нравится? - поинтересовался Антон видя моё недовольство. - По мне так достаточно быстро.
  - То-то и оно. Скорость обслуживания говорит, что еду здесь не готовят, а разогревают в микроволновке уже приготовленную. Неизвестно сколько это всё, - обвожу широким жестом сервированный стол. - В холодильнике простояло.
  - Какой избалованный господин, - с набитым ртом заявил Донцов. - Всё нам не так.
  Во время трапезы я предпочитаю помалкивать, но Антон этой традиции не придерживается.
  - И когда мы начнём обучение? - поинтересовался он.
  - Мы его неделю назад начали.
  - Разве это обучение? - возмутился парень. - Отрабатывать навыки бегства по твоему приказу. Я только и делаю на тренировках, что убегаю и прячусь.
  - Так это же самое главное, - наигранно выпучиваю глаза, мол как можно не понять такой простой вещи. - И ещё раз повторюсь: я тебя не учу.
  - Да-да, показываешь места и лица, - закивал Антон. - Только ты ничего не показываешь.
  В это время на дороге послышался визг тормозов и тупой удар. Похоже какой-то бедолага пытался перебежать проезжую часть в неположенном месте и был сбит. Вокруг места ДТП сразу же образовалась толпа зевак, окончательно перегородив проезд.
  - О! Как кстати, - я поднялся из-за стола.
  - Что кстати?
  - Ну ты же хотел зрелищ? Пошли.
  Люди обступили жёлтый автомобиль с помятым капотом. На нём следы крови. Чуть дальше, изломанной куклой лежит тело мужчины в синей соколке, отброшенное сильным ударом. Народ шушукается, кто-то настойчиво просит отойти и не создавать давки, кто-то уже склонился над трупом проверяя пульс. Некоторые вынули мобильники, чтобы заснять происшествие. Новое поколение - трагедия побоку, главное запостить 'интересную' передрягу в соцсети.
  Антон целеустремлённо зашагал к месту аварии, стремясь помочь разрулить ситуацию - сработал инстинкт полицейского.
  Я придержал парня.
  - Нам не туда, нам сюда, - вытягиваю левую руку и силой провожу перед собой. Пальцы режет холодом, а в след за движением ладони появляется длинный кривой разрыв высотой в человеческий рост.
  - Э! - ошарашенно вскрикнул Антон с опаской оглядываясь на многочисленных зевак. - Тут же люди.
  - Расслабься. Они видят только то, что хотят видеть - придурка размахивающего рукой, не более.
  - Но кто-нибудь может заснять на камеру.
  - И увидит на записи то же самое, - пожимаю плечами. - Если бы пекло было так легко засечь, демоны давно бы спалились.
  Тут я заметил приземистую старушку в потёртом лёгком плаще, во все глаза пялящуюся на нас и прислушивающуюся к разговору с широко открытым ртом. Встретив мой взгляд старая женщина засуетилась, несколько раз оглянулась на собравшихся вокруг людей, окончательно смутилась и наскоро перекрестившись засеменила проч, испугавшись двух парней разглагольствующих про демонов и ад.
  - Главное языком не трепать в людных местах, - мрачно добавил я, глядя вслед улепётывающей бабуле. - Пошли.
  Шагаю в открытый портал, криво ощеривший беззубую пасть и переливающийся оттенками чёрного и серого. Антон смело шагнул следом - ничего-то его не пугает, придурка. Ни тени опасения во взгляде. Как такие ребята доживают до двадцати пяти? Ума не приложу.
  Галдящая толпа исчезла. В воздухе повисли лёгкие сумерки, пожелтели листья деревьев, пожухла трава. Вместо многочисленных автомобилей остались несколько колымаг с облезлой краской и треснувшими стёклами, скаты спущены, дверцы приоткрыты. Дома просели и кажутся ниже, многие скалятся выбитыми дверями подъездов. Запах затхлости и плесени неприятно защекотал ноздри.
  На месте ДТП висит лёгкое марево колеблющегося как от жары воздуха. От жёлтого автомобиля осталась только половина, будто заднюю часть начисто срезало гигантским топором. Трупа возле капота нет. Совершенно целый мужик в синей соколке потерянно бродит в двадцати шагах. На лице выражение безмерного удивления и страха.
  - Эй вы! - жмурик вдруг заметил нас и торопливо подошёл ближе облегчённо выдохнув. - Что происходит? Где все? Чертовщина какая-то. Переходил дорогу и бац! Все пропали.
  Ожидая объяснений переводит взгляд с меня на Антона и обратно. Донцов тоже покосился в мою сторону. А я неопределённо пожимал плечами. Ну не рассказывать же, в самом деле, каждому усопшему долгую сказку про нижний мир? Так никакой жизни не хватит. Разве что распечатать флаеры с краткой историей в картинках. Как-то проскакивала у меня такая мысль после общения с особо настырными дохляками.
  Благо, что конкретно этому ничего объяснять не пришлось. Из-за одного из покорёженных автомобилей выкатился миньён и неловко перебирая лапками направился к нашей троице. Я услужливо уступил недомерку дорогу. Антон, повинуясь моему предостерегающему жесту, тоже отодвинулся.
  - А это ещё что за хрень? - взвизгнул мужик и замахнулся ногой.
  - Я бы на твоём месте...
  Окончить фразу я не успел. Нога пришла в движение и смачно пнула округлую тень. Вопреки ожиданиям миньён не улетел в подворотню, как футбольный мяч, а намертво прилип к носку ботинка.
  Мужик нервно засучил ногой, пытаясь сбросить прилипалу. Не вышло. Тогда он принялся ругаться и сбивать миньёна руками. Однако тень только ловчее перехватила лодыжку и начала слабо пищать. Из ближайших подвалов, подворотен и трещин в асфальте стали вылезать новые миньёны. Деловито встряхиваясь они спешили к мужику, подпрыгивали и цеплялись.
  Я увлёк Антона подальше, а новопреставленный труп взвыл и кинулся бежать не разбирая дороги. По пути на него набрасывались всё новые тени. Наконец их собралось достаточно и мужик упал под тяжестью шевелящейся тёмной массы.
  - Мы не поможем? - забеспокоился Антон, явно собираясь совершить какую-нибудь глупость.
  - Чем? Я бы поостерёгся отнимать у малявок, - указываю на клубок теней полностью скрывших душу умершего. - Их законную добычу. К тому же, раз мужик после гибели оказался в пекле, то тут ему самое место.
  - Кажется я вижу других людей, - Донцов кивнул в сторону располовиненного жёлтого автомобиля над которым всё ещё вьётся марево.
  В мареве шевелятся прозрачные силуэты, склоняясь над местом где должен лежать труп. Некоторые порывисто движутся, другие застыли. Время от времени кто-то отходит от места аварии дальше и его силуэт исчезает, но через какое-то время появляется новый, а может и тот же самый, кто их разберёт? Я с самого начала заметил эту возню, а Донцов разглядел только потому, что один из миньёнов случайно наткнулся на такой силуэт, приклеился, деловито перебрался повыше и устроился на плече. Фигура человека проявилась более чётко, силуэт с 'наездником' двинулся проч от автомобиля, но остался видимым и дальше, одиноко топая по тротуару среди пожелтевших кустов.
  - Умирая человек создаёт ненадолго маленький провал. Кое-что проседает в пекло, в основном души прохожих, но иногда и предметы. Видишь тут только половина автомобиля, остальное не попало в зону? А вот что бывает с любопытными зеваками, если долго разглядывать мертвецов, - наставительно заявил я и показал на прозрачный силуэт с прилипшим миньёном, уже отошедший достаточно далеко. - Нахватаешься заразы.
  - Это опасно?
  - Зависит от конкретного человека и количества прилипшего. Замечал, что у людей побывавших в зоне военных действий не всегда всё гладко в мирной жизни? Иногда и 'крыша едет', но далеко не у всех, опять же. Есть такие парни от которых миньёны сами шарахаются, как от огня.
  - Так мы и ему не поможем? - невпопад выдал Антон, глядя вслед меченной душе уже скрывшейся за углом.
  - Ну ты прямо мать Тереза, - всплеснул я руками. - Но сомневаюсь, что даже она бегала и выискивала в толпе прохожих людей с лёгкой простудой и впаривала им пилюли.
  - Так это не очень опасно?
  - Ну, миньён, конечно, поможет владельцу вляпаться в неприятности или заразится гриппом, но в основном безвреден. Отцепится через пару дней, - махнул я рукой.
  Кроме тех редких случаев когда на такую метку клюнет ещё десяток недомерков или кто-нибудь пострашнее. Тогда душе, отбрасывающей всё более чёткую проекцию в пекло, не позавидуешь. Но это довольно уникальное событие. Да и всё-равно абсолютно всем помочь нельзя, чисто физически. Но эти мысли я Донцову не озвучил. С его обострённым чувством гуманизма станется гоняться за каждым встречным и чистить ауру.
  Уже в автомобиле, двигаясь к офису, я порадовался, что не стал рассказывать об опасностях 'подхватить миньёна' подробно. Антон, с пылающим в глазах воодушевлением, всю дорогу пытался доказать мне, что бедолаге дохляку можно было помочь. Все эти: мы могли бы... у нас бы вышло... нужно было чуточку... Слились для меня в сплошное бла-бла-бла.
  Ну как он не понимает, что каждое посещение ада и для таких как я не проходит бесследно? Мы тоже не застрахованы от случайностей, уязвимы, смертны наконец. За всё, в конечном итоге, нужно расплачиваться и я не собираюсь брать на себя дополнительные обязательства перед пеклом. А оно обязательно спросит за каждый чих, рано или поздно.
  Я попытался разъяснить это, но все мои логические построения разбились о непоколебимую стену Антохиного человеколюбия и альтруизма. Как они у него сохранились только на такой-то работе? В его годы я уже насмотрелся достаточно, чтобы мысли о благотворительности и человечности даже не возникали в голове. Нет, я тоже иногда безвозмездно помогаю сирым и убогим, но не собираюсь ставить это дело на поток. В нашем деле это прямая дорожка быстро и болезненно сдохнуть, а то и чего похуже.
  
  Глава 9
  
  За прошедший месяц я несколько раз брал с собой Антона на обряды экзорцизма, как он их называет. Мы лечили, вернее освобождали богатых клиентов от разного рода прилипал, ну и от избытка денег, само собой. Антон, конечно, участвовал больше как сторонний наблюдатель. Подавал необходимые вещи, придерживал клиенту руки, следил за шорами на глазах и молча наблюдал, завистливо сжимая кулаки когда я успокаивал очередного демона.
  По дороге от последнего клиента, парень начал рядить, а стоит ли помогать исключительно богатым папикам за деньги? Не нужно ли переключиться и на хороших людей? На мой вопрос кого считать хорошим он начал тыкать пальцем в окно автомобиля чуть ли не в каждого бедолагу с размытой тенью за плечами.
  - Ну и с чего ты решил, что эта дородная тётка в недешёвом платье, лучше клиента от которого мы едем?
  - Может и ничем, но почему ты помогаешь исключительно толстосумам?
  - Эмм... Потому, что они платят?
  - Тебе что денег не хватает? Ты же большую часть дня безвылазно в офисе просиживаешь. Можно иногда устраивать и просто охоту, мир станет чище...
  Покатился новый виток увещеваний и головоломных логических конструкций о благородстве помощи страждущим и о необходимости уничтожения нечисти. В какой-то момент его разглагольствований я вдруг поймал себя на мысли, что Антон не столько хочет помочь попавшим в беду, сколько разить демонов направо и налево. Ему не спасение людских душ, ему очистительную войну против тёмных подавай. Косить чтобы монстров пачками, как в голливудских боевиках.
  Месть. Парень всё не выбросит из головы три сплетённые тени вылетающие из кабины КАМАЗа. Жаждет расплаты. С чего это я решил, что он ради человеколюбия так взбеленился? Нет-нет. Похоже всё ради банальной мести.
  Это меня немного успокоило. Не верю я в людские гуманизм и филантропию, не естественные это чувства для гомосапиенс. А вот месть - это понятно. То же несусветная глупость, которая больше самому мстителю вредит, но зато вполне нормальная человеческая реакция на обиду и боль.
  Из задумчивости меня вывело настойчивое требование Антона научить открывать порталы.
  - Э брат, - повернулся я к парню. - Открывать порталы это не навык, это дар. Ему нельзя научиться.
  - А как ты его приобрёл?
  - Это мутная история, - отворачиваюсь к окну не желая продолжать тему.
  - Расскажи как, может и у меня получится, - настырно затараторил Антон, похоже не понимая когда нужно остановиться. - Как именно это случилось?
  - Во сне.
  - В каком сне?
  - Про черепашек, - закатив глаза ответил я и глядя на его вытянувшуюся физиономию добавил. - Смотрел сон про черепашек? Посмотри. Прикольный сон.
  - Тебе бы только издеваться! - вспылил парень и гордо напыжился, как продрогший воробей на обледенелой ветке.
  - Я родился с тремя ногами, - спокойно начинаю разъяснять ситуацию для особо тупых. - Как я научу тебя ходить на трёх ногах, если у тебя только две?
  Антон набрал полную грудь воздуха для гневной отповеди, но только бессильно выдохнул и уставился на свои ноги.
  - Да ты не парься, - подбодрил я парня. - Пооботрёшься немного, глядишь что-нибудь и придумаем.
  - А есть варианты?
  - Сначала докажи, что способен самостоятельно выжить в пекле, а тогда уже варианты будем искать.
  
  * * *
  
  Звонок Пифоса прозвучал довольно неожиданно. Нет, он и раньше иногда позванивал, предлагая какое-нибудь выгодное дельце, но не среди ночи же.
  А я тут как раз раздумывал пригласить девочку по вызову. У меня постоянная 'пассия', очень дорогая, но зато такая затейница - обалдеть. Стоит каждого уплаченного бакса. Может и странно в мои годы, вернее в те годы на которые я выгляжу, пользоваться услугами 'ночных бабочек'. Но если решусь встречаться с нормальной девушкой, то рано или поздно она начнёт задавать неудобные вопросы, на которые мне не захочется отвечать. А это испортит любые отношения. С проституткой же всё просто - заказал, попользовался, оплатил, свободен. Никаких вопросов, никаких проблем.
  Однако зуммер телефона быстро охладил мой пыл. Пифос по пустякам не станет звонить в час ночи.
  - Да, друг Пифос.
  - Здравствуй Серый. Извини, что так поздно, но дело срочное.
  - Я слушаю.
  - Есть трудный, но сладкий кусок пирога. У местной шишки пропал сын, гулял около их загородной резиденции и вдруг бесследно растворился в лесном заповеднике, буквально в двух шагах от особняка. МЧС сбилось с ног, но никаких следов не обнаружило. Идут восьмые сутки после пропажи, так что время дорого. Я уже провёл маленькое расследование и знаю место. Осталось только вынуть парня из ямы.
  - Опять яма? - раздосадовано бросил я. - Поднадоело.
  - Ты почти единственный специалист с опытом, - подкупающе проблеял Пифос. - Чиновник обещает полмиллиона нашедшему.
  - Солидно. Там по лесу небось одни МЧСные генералы бегают в надежде сорвать куш?
  - Сомневаюсь, что там вообще ещё кто-то бегает. Заповедная зона не такая большая и её уже перерыли сто раз. Да и времени много прошло, уже мало кто верит в удачные поиски.
  - Может обычное похищение? - меня всё ещё не оставляла надежда остаться в уютной квартире и пригласить девочку.
  - Начало второй недели, а до сих пор никаких требований выкупа, - разбил мою мечту Пифос. - И говорю же: я уже нашёл верное место. Тебе осталось только войти и выйти.
  - Ага, - с сарказмом выдал я. Просто. Донцов вон через день к Мифодичу наведывается, с чётким и неодолимым намерением отправить лича к праотцам, но только ещё раз люлей выхватил, балбес. А тут что-то гораздо мощнее старого маргинала наклёвывается, раз детей способно похищать. Да и сам Пифос не горит желанием лезть в 'яму', зато разглагольствовать о лёгкости и простоте, это мы запросто. Впрочем, отказаться я могу и позже, после беглой разведки, а полляма баксов на дороге не валяются. Можно будет даже отпуск устроить. - Ладно, диктуй адрес...
  * * *
  Ехали мы долго, так что к концу пути я успел основательно выспаться. Чёрный BMW X3 остановился у лесной опушки, на краю которой приютился шикарный особняк. Перед домом маячат десятки людей. Обширная лужайка похожа на растревоженный муравейник, в котором пошуровали палкой. А у края прогалины какие-то временные навесы, пара палаток и стоят автомобили МЧС, скорая и пожарники.
  - Пожарники? - почесал затылок, вылезший размять ногу Дим. - На кой ляд тут пожарники?
  Ему никто не ответил. А лично меня больше удивили два грузовых УРАЛа с кузовами закрытыми тентом и армейскими номерами. Кто же такой этот Петр Максимович, что на поиски его сына, чуть ли не роту военных пригнали? Впрочем, не важно. Главное, что мужик он явно платежеспособный.
  - Пойдёмте я вас представлю, - засуетился Пифос и засеменил к крыльцу особняка.
  Оставив нас у лестницы, медиум скрылся в доме и через пять минут вышел в сопровождении эффектной дамы в дорогом платье.
  - Вот, - важно кивнул Пифос в мою сторону. - Это тот человек о котором я говорил.
  Дама хотела что-то сказать, но тут из двери появился мужик со смутно знакомой физиономией, кажется я видел его по телевизору в какой-то политической передаче, но не уверен. Для меня чиновники все на одно лицо, так что узнать его я так и не смог. Обычный такой себе пузатый кошелёк с ушками и унылым выражением лица.
  - А, - смерил он презрительным взглядом разряженного в цветастый халат Пифоса. - Опять этот шар...
  Мужик запнулся от того, что дама к нему резко прильнула и положила свою голову на могучее мужское плечо, но естественно, он хотел сказать: шарлатан. Это первое, что приходит на ум при взгляде на пухлого и вальяжного Пифоса. Глаза подведены сурьмой, в ушах большие серьги кольцами, пальцы в разномастных перстнях. Не знай я медиума лично, то и разговаривать с таким бы не стал. Но мужика перебила дама.
  - Петенька, ты только не ругайся, Петенька, - затараторила хозяйка поместья, нежно поглаживая мужа по белой рубашке, на которой едва сходятся пуговицы. - Пусть эти люди попытаются, вдруг у них получится.
  - Ай... - в сердцах отмахнулся мужик собираясь уйти обратно в дом.
  - Пётр Максимович, - я сделал шаг вперёд. - Я не займу много вашего времени. У меня только один вопрос. Награду получит любой нашедший?
  - Приведёте сына живым, - закусил нижнюю губу чиновник. - Получите в течении часа на любой счёт.
  - Вопросов больше не имею.
  Мужик ещё раз прошёлся взглядом по нашей компании, подхватил под руку свою супругу, почти силком затащил в дом и демонстративно хлопнул дверью.
  - Мда... - протянул хмурый от недосыпа Донцов. - Радостная встреча.
  - Сами понимаете, - развёл руками Пифос. - У людей горе.
  - Давай ближе к делу, - я глянул на подымающееся над лесом солнце. - Время идёт.
  Пифос юркнул с крыльца и заторопился за угол поместья, там, прижимаясь к высокой стене главного здания, обнаружилась небольшая хибарка, возле которой возился дед в спецовке пятнистой расцветки. Медиум что-то нашептал деду и тот понимающе закивал.
  - Отвезу, почему же не отвезти, раз такое дело, - старик ненадолго скрылся в своём домике, а затем повёл нас к малиновой 'Ниве' припаркованной прямо на траве между деревьями.
  Доехали минут за двадцать. 'Нива' едва тащилась, поскольку дорога как таковая отсутствовала. Кое-где машина едва протискивалась между деревьями и кустами, то и дело попадая колёсами в рытвины и ямы. Днище часто цепляло грунт, иногда казалось, что мы вообще ляжем на пузо, но джипоподобное детище российского автомобилестроения настырно ползло вперёд и скоро остановилось возле обширной поляны, за которой в отдалении поблёскивало озеро.
  - Приехали, - заявил дед и первым вылез и машины.
  Даже при беглом взгляде поляна казалась странной. Вокруг буйно зеленеет растительность, пышные кусты, деревья стеной, а тут редкая чахлая трава пучками, то там, то сям. И земля бурого, неестественно бледного оттенка. В самом центре поляны кучей свалены обгоревшие брёвна, строительный мусор, кое-где виднеются остатки каменного фундамента, а по периметру, через каждые пять метров покосившиеся железобетонные столбики - видимо раньше забор на них держался, но теперь одни воспоминания остались. Похоже когда-то тут целое подворье стояло, но выгорело дотла. Из композиции выбивается только небольшой серый стог давно перепревшей соломы. Сразу заметно, что ему много лет и собрали его ещё до пожара, но не понятно почему стог не сгорел вместе с остальным хозяйством.
  Ближе к озеру доживает последние дни широкий пирс, идущий с берега в воду. Стальные столбы поддерживают несколько кривых, полусгнивших досок. Раньше к нему можно было причалить на лодке, а с берега подъехать на автомобиле и спокойно перегрузить улов или охотничьи трофеи, но теперь я бы поостерёгся даже поставить ногу на шаткое строение.
  - Вот значит, - снял пятнистую кепку наш пожилой проводник. - Тут он и жил.
  - Кто он?
  - Егерь, - пояснил дед. - С семьёй. Женой и сыном. А потом сгорело всё в одночасье. Говорили поджог вроде. Полыхнуло всё за мгновение. Дотла выгорело. Один вот стог соломы и уцелел каким-то чудом. Дела.
  - Давно?
  - Да почитай уж годов двадцать, - почесал лысину дед и невпопад добавил указав на чахлые листья близлежащих деревьев. - Нехорошее тут место. Даже птицы гнезда не вьют. Я внукам не дозволяю тут лазать и мальцу хозяйскому запрещал, да только кто же послушает-то старика? Я же отвечает с охраной, мне нечего бояться. А оно вона как...
  - Что за охрана?
  - Да ходит с ним постоянно пара богатырей, двое из ларца одинаковых с лица, - хехнул дед.
  Я вопросительно повернулся к Пифосу.
  - Отвернулись на минуту, а парня уже и след простыл, - ответил на мой невысказанный вопрос медиум. - Пожарище первым делом осмотрели - никаких следов. А охранники в полиции, их как забрали сразу, так и с концами.
  - Ну да, - прокомментировал сообщение Пифоса Антон. - Они главные подозреваемые. Если и отпустят, то под плотной слежкой. А что мы тут, собственно, смотрим?
  Я демонстративно громко вздохнул. Пора бы Донцову уже освоиться, не первый ведь день со мной ходит, а до сих пор иногда задаёт идиотские вопросы. Уловив тягостный вздох Антон присмотрелся к пепелищу лучше, но так ничего и не обнаружив пожал плечами.
  - Домен, как домен. В столице и потемнее встречаются.
  - Отойди немного назад, - подсказал я.
  Донцов сделал несколько шагов от покосившегося столбика ограды, возле которого мы остановились, при этом продолжая внимательно изучать развалины, после чего удивлённо вскинул брови и забористо выругался, заслужив неодобрительный взгляд деда.
  - Поджигателей хоть нашли? - спросил я проводника.
  - Дык это, - прокашлялся дед. - Говорили сам егерь и подпалил. Да только не верю я в эти бредни. Илья в своей Машке души не чаял и сынишку обожал. Не мог он свою семью сжечь. Глупости это всё. Зависть людская.
  Донцов же во все глаза пялился на мутную чёрную сферу полностью закрывающую весь периметр сгоревшего подворья. Под плёнкой сферы копошились тени. Иногда можно различить, как с внутренней стороны к преграде приближаются расплывчатые силуэты бледных лиц, застывших как театральные маски.
  - Ну что же, - будто что-то вспомнив встрепенулся Пифос обращаясь к проводнику. - Спасибо милейший. Вы очень помогли. Не смеем более вас задерживать.
  - Да чего уж там, - отмахнулся дед, решительно напялил кепку и заковылял к своей 'Ниве'. - Обращайтесь, ежели чего.
  Зарычал двигатель и малиновый автомобиль скрылся в зарослях заповедника.
  - Ну давай, - обратился я к Пифосу. - Излагай, что нарыл?
  - О егере и его семье местные действительно говорят только хорошее. С соседями никогда не ссорились, сам Илья Мартынович не пил и был довольно спокойным человеком. Никто из знавших его людей в поджог не верит. Но веру, как говорится, к делу не пришьёшь. А материалы дела говорят, что огонь вспыхнул ровно в восемнадцать сорок пять сразу в нескольких местах и довольно бойко, то-есть использовались какие-то горючие материалы, а точнее бензин. Труп хозяина обнаружили в доме, посреди прихожей. Положение тела таково, что вывод один: егерь забежал в уже полыхающее здание по собственной воле. Жена и сын нашлись в отдельной пристройке, там у егеря мастерская была. И что интересно, на момент пожара оба были уже мертвы. Сильные повреждения рук, грудины и лица, следы пороха и охотничьей дроби. Похоже в мастерской егерь, кроме инструментов, держал ещё и боезапас. Видимо сынок добрался до папашиного склада, начал там шуровать, за этим делом его обнаружила мать, хотела оттянуть, но именно в этот момент произошёл взрыв боеприпасов. Насмерть накрыло обоих. Егерь услышал шум, сунулся в мастерскую, а там... - Пифос тягостно вздохнул и вытер красным платком вспотевший лоб. - В общем у мужика поехала крыша от горя и он спалил дом и себя.
  - А при чём здесь пропавший министерский сынуля? - выслушав отчёт, воззрился на медиума Антон.
  - При том, что за последующие семнадцать лет это уже четвёртое исчезновение десятилетнего мальчика в этом районе, - наставительно пояснил Пифос. - Обычно пропажи связывают с озером. Мол малец побежал без спросу купаться, да и утонул. Однако ни один труп в озере так и не всплыл. А теперь МЧСники вообще всё дно 'кошками' и сетями изскоблили и опять пусто. Так что, тут он, не сомневайся.
  Пифос кивнул на переливающуюся оттенками тьмы полусферу.
  - Так что? - беспечно расправил плечи Донцов. - Всего-то парня из ямы вытащить? Я иду с вами.
  И как ни в чём не бывало зашагал вглубь сферы. Мутная плёнка тьмы послушно расступилась перед парнем и он смело побрёл по чахлой растительности пепелища, удивлённо осматривая совсем не изменившуюся реальность вокруг.
  - Да конечно, - с сарказмом выдал я. - Идёт он. Это тебе не обычная яма. Это пузырь.
  - Да какая разница, - отмахнулся Донцов и прошёл ещё несколько шагов по направлению к груде обгорелых брёвен так и не обнаружив никаких изменений сопутствующих попаданию в яму.
  - Ты что? - искоса зыркнул на меня Пифос. - Вообще ему ничего не объясняешь?
  - Жизнь объяснит, - махнул я рукой.
  - Это да, - согласно закивал медиум. - Если не окажется слишком короткой.
  Антон, прислушавшись к нашему разговору, поспешил покинуть пузырь и встал рядом, всё так же недоуменно поглядывая на пепелище.
  - Пузырь, - пояснил я Донцову. - Это уже не просевшая реальность, это почти 'этаж', причём отдельный. Существующий сам по себе. Лич там такого уже навертел, что происходящее внутри, мало походит на обычный мир.
  - Что-то я ничего не заметил, - возразил Антон.
  - Потому, что ты в нём и не был, - я повернулся к Пифосу. - Твоя доля?
  - Думаю, - важно приосанился медиум. - Что после проведённого мной тщательного расследования, двадцать процентов будут вполне уместны.
  - Думаю, - так же важно развернулся я в сторону куда укатила 'Нива'. - Мне тут делать нечего.
  - Пятнадцать, - снисходительно выдохнул Пифос, когда я степенно зашагал по оставленной колёсами колее, и видя что я и не думаю останавливаться поспешно поправился: - Пять, как обычно.
  - Согласен, - не оборачиваясь кивнул я, продолжая идти обратно к особняку.
  - Но ты движешься не в ту сторону, - совсем растерявшись пропищал Пифос.
  - Не соваться же туда голым? Нужно подготовиться.
  * * *
  Оказавшись у своего BMW я открыл багажник, отстегнул скрытые защёлки на саквояже и развернул его, словно дипломат на две части, а затем каждую из них развернул ещё раз. Получилась такая себе простыня с кучей отделений, в которых полно полезных и дорогих штуковин.
  Снял пиджак, одел разгрузку со множеством кармашек и креплений. Придирчиво отобрал из саквояжа все вещи, что могут пригодиться и даже те, которые пригодятся вряд ли, и внимательно распределил их по карманам разгрузки. Накинул сверху кожаный плащ с глубоким капюшоном, ещё раз всё перепроверил и остался доволен.
  - А мне? - возмутился Антон.
  Я смерил парня недовольным взглядом, но тот настырно уставился мне в глаза, не желая отступать. Детство ещё у него в заднице играет. Всё кажется простым и лёгким. С другой стороны - почему же ему будет казаться наоборот, если ни в каких жестоких заварушках он ещё не участвовал? Всё, что Антон видел - простейшие изгнания. Откуда взяться опаске или страху?
  - Ладно, - кивнул я Донцову. - Будь по твоему.
  Открыл небольшую плоскую коробочку, вынул два прозрачных шарика с парящими внутри белыми облачками и протянул парню.
  - И всё? - Антон разочарованно подхватил шарики размером со сливу и стал беспечно ими жонглировать.
  Разглядев, что именно подбрасывает на ладони парень, Пифос отскочил в сторону, словно ужаленный.
  - Прекрати, - посоветовал я Антону. - Спрячь в разные карманы и береги как зеницу ока. Если в какой-то момент я скажу: 'бросай', то немедленно бросай.
  - Куда?
  - Не куда, а в кого.
  - И в кого?
  - Если я это скажу, то к тому моменту ты уже сам поймёшь в кого.
  - И на чёрта вся эта таинственность? - он снова подбросил в руке один из шариков, отчего Пифос непроизвольно вздрогнул и присел, спрятавшись за капотом автомобиля. - Нельзя всё по нормальному объяснить?
  - Можно, но так будет не интересно и долго. Пошли.
  * * *
  Пешком до пузыря удалось дойти даже быстрее чем до этого на 'Ниве'. Всё-таки по пересечённой местности проще шагать чем ехать. Пристанище лича ничуть не изменилось за время нашего отсутствия. Да и с чего бы, если оно уже почти два десятилетия собирает тьму? Несколько минут ничего не изменят.
  Решительно протянув вперёд левую руку, я нащупал мутную мембрану пузыря и с силой провёл по ней пальцами. Проход открывался медленно, но без особого сопротивления. Шуххх. И перед нами кривой, узкий разрыв. Я ухватился за его края и потянул в стороны, чтобы можно было протиснуться внутрь.
  - Не передумал? - не оглядываясь бросил за спину.
  - Не дождёшься, - отозвался Антон.
  - Тогда не отставай.
  Шаг вперёд. Ясный летний день резко сменился осенними сумерками. Листья пожелтели, небо окрасилось закатным пурпуром. И вроде оранжевое солнце только начало клониться к западу, а его лучи уже совершенно не греют, да и светят лишь в половину силы, создавая неуютные тени и неясные блики.
  Дом егеря стоит целёхонек, по двору прогуливаются несколько кур. Сушится на верёвке мокрое бельё, с которого ещё капает вода. Новенький пирс блестит отполированной, свежеокрашенной древесиной. Стог в центре подворья пестреет свежей соломой и приятно пахнет сеном. Запах разносится далеко, аж до самого забора у которого мы остановились. Видимо, при жизни егерь очень любил этот аромат.
  У резного крыльца приютились башенные часы с маятником. Начищенная до блеска медная бляха вальяжно качается внутри. Цок-цок. Цок-цок. Качается слишком медленно. Слишком долго зависая в крайних точках. Невозможно долго. На часах половина седьмого, а сами они прикрыты широким навесом от непогоды. В доме места часам не нашлось или бьют слишком громко, вот хозяин и установил их рядом с крыльцом.
  - А это случайно не сынишка нашего клиента? - Антон указал на пристройку наспех сооружённую у стены дома.
  Деревянная дверь приоткрыта, через неё виднеется добротный верстак с тисками, полки с инструментом и большой самодельный стальной сейф высотой в человеческий рост. Навесной замок на нём беспечно разомкнут и повис дужкой на одном кольце.
  Рядом с мастерской опрокинутая детская машина на педалях, смотрит в осеннее небо всеми четырьмя резиновыми скатами. А угрюмый паренёк деловито смазывает велосипедную цепь, связывающую педали с колёсами автомобильчика, машинным маслом. С цепью и так всё в порядке, и ребенок просто играет в автомеханика, видимо подражая отцу. Впрочем, какому к чертям отцу? Его отец большой чиновник в министерстве. Фотографию пропавшего пацана я помню отлично. Это именно сын Петра Максимовича, но только осунувшийся и резко повзрослевший лет на пять.
  - Куда, твою мать!? - зарычал я на Донцова едва успев ухватить его за полу пиджака.
  Напросившийся в напарники Антон уже собрался схватить мальца за шиворот и тащить неизвестно куда.
  - Так, а чего ждать-то? Вот же он.
  - И куда ты с ним собрался бежать?
  - Наружу, куда ж ещё?
  - Да что ты говоришь? Давай сначала без него сходи, потренируйся.
  - Пфф... - пафосно фыркнул Донцов, переступил через низкую ограду и зашагал в чащу.
  Секунд через десять вышел обратно, недоуменно уставился на меня и подворье.
  - Что за?.. - развернулся и снова скрылся в подлеске.
  Теперь его не было около минуты, но вот кусты раздвинулись и Донцов появился снова, только на несколько метров левее.
  - Что происходит? - он покрутил головой в стороны и вдруг его лицо озарилось внезапной догадкой. - А... Так ты портал-то открой.
  - Умник, - хмыкнул я.
  Впрочем, действительно умник. Это первое что нужно было проверить, как только мы оказались в пузыре. Я поднял левую руку туда где должна быть мембрана пузыря, попытался разорвать 'полотно пространства', но пальцы бессильно скользнули, словно наткнувшись на гладкую железобетонную стену. Рука онемела, а под ногти вонзились морозные иглы, да так остро, что я даже вскрикнул от неожиданной боли.
  - Что? - обеспокоенно вскинулся Донцов.
  - Этого я и боялся. Похоже мы тут застряли.
  - И как из таких мест выходят?
  - В основном, вперёд ногами, - мрачно отозвался я. - Выход тут есть, но его нужно отгадать.
  - В смысле найти?
  - В смысле отгадать. Будешь вот так шататься по границе туда и обратно, и кому-то это может очень не понравиться. И я тебя умаляю, не вздумай трогать пацана.
  - А разговаривать с ним хоть можно?
  - Попробуй.
  Донцов только шагнул к парню, но тут на крыльцо вышла миловидная женщина около тридцати лет, с пышными соломенными волосами до пояса и глазами удивительного фиалкового цвета. Волосы и глаза это единственное на чём можно сосредоточиться, остальной облик хозяйки расплывается и колет взгляд шипастыми бликами света, заставляя щуриться и смаргивать.
  Женщина вынесла увесистый таз полный мокрого белья, поставила посреди двора и принялась развешивать его на верёвке перекинутой через двор. Донцов шаркая ногами приблизился к ней, но заметив, что женщина не слышит его громкой походки, деликатно прокашлялся.
  - Ой! - оглянулась хозяйка. - Здравствуйте. А вы наверное охотники? К мужу?
  - Верно, - улыбчиво отозвался Антон. - А как вы догадались?
  - Не первый год замужем, - под фиалковыми глазами проступила бледная улыбка. - Даже знаю, что вам срочно в город нужно.
  - Вы просто волшебница, - деланно удивился Донцов излучая радушие. - Было бы просто замечательно попасть в город.
  - Сейчас Илья закончит с ружьём возится и отвезёт, - 'успокоила' нас женщина.
  У меня от этого спокойного обещания мурашки по спине забегали.
  - Только немножко позже. Муж когда ружьё чистит не любит чтобы его отвлекали, - она озабоченно глянула на 'сына' продолжающего возится с цепью. - Вон даже на Данилку опять накричал. Считает тому ещё рано с оружием заниматься.
  - Я взрослый уже, - ни к кому не обращаясь выдал пацанёнок, ещё больше нахмурившись, но не отвлекаясь от своего автомобильчика.
  От спины женщины тянется чёрная нить, молнией изгибаясь и уходя в тёмный провал дверей дома. От шеи парнишки тоже отходит похожая нить, но более блеклая и уходящая в мастерскую.
  - Да вы не стесняйтесь, - хозяйка продолжила сноровисто развешивать бельё. - Проходите на крыльцо, присаживайтесь на лавку.
  - Спасибо, - я придержал Антона уже двинувшегося к ступеням. - Мы уже за день насиделись в засаде. Лучше ноги разомнём.
  - Как хотите, - сказала женщина, смерив меня обеспокоенным взглядом, будто чувствуя угрозу в моём голосе, хотя я и старался говорить радушно.
  Вот не выходит у меня располагать к себе мертвецов. Чёрт! Да у меня и с живыми людьми не очень-то получается ладить. То ли дело Донцов, поскалился белозубо хозяйке, та мигом и успокоилась.
  Мы подошли поближе к пирсу и уставились на водную гладь озера красиво раскрашенную ранним закатом.
  - Ну и что теперь? - зашептал Донцов.
  - Наблюдаем, ищем выход.
  Тем временем сын министра, отчего-то твёрдо убеждённый, что он Данила - сын егеря, куда-то запропастился. Вот только сидел смазывал цепь и вдруг пропал, только два задних колеса перевернутого автомобильчика продолжают по инерции крутиться, всё больше замедляясь.
  - Вумб! - скрипуче гаркнули башенные часы у крыльца. Не так как положено отбивать время порядочным часам, а словно по ним шибанули бейсбольной битой разворотив механизм.
  Чёрная нить за спиной светловолосой женщины резко вытянулась струной и потащила обладательницу фиалковых глаз в дверной проём мастерской, как нашкодившего котёнка.
  - Ты что творишь, проказник!? - взвизгнул испуганный женский голос уже из мастерской.
  И сразу же громко бухнул взрыв. Дверь мастерской хлёстко раскрылась настежь и выгибая петли врезалась в стену, а проход затянуло смрадной пылью, так что ничего не разглядеть внутри. В воздухе повис кислый запах пороховых газов.
  - Вумб! - снова гаркнули часы, на сером циферблате стрелки указали на без четверти семь. Хотя буквально пять минут назад, приблизительно столько заняло наше общение с хозяйкой дома, они показывали половину седьмого.
  - Какого дьявола? - Донцов бегло глянул на свои электронные часы и перевёл взгляд на башенного монстра у крыльца, который прямо на глазах рассыпается фанерными обломками. Стекло закрывающее маятник лопнуло и медная бляха вывалилась в траву.
  Я тоже бегло глянул на наручные часы Антона, а затем, спохватившись, на свои, они у меня механические и не отказывают на 'этажах'. Стрелки упёрлись в без пятнадцати семь вечера, хотя когда мы вошли в пузырь было начало одиннадцатого утра. Но владельцу этого места давно плевать на законы физики и даже на само время. Захочет - оно вообще вспять покатится.
  Углы дома стали быстро чернеть и обугливаться, словно их охватило невидимое пламя. Завалилось набок резное крыльцо. Рухнула крыша мастерской. В лицо ударил нестерпимый жар и завоняло горелым деревом. Трава быстро пожухла, скукожились серыми лохмотьями листья деревьев, открытая земля потрескалась. В кожаном плаще я вмиг покрылся испариной, а открытые участки тела стало припекать. Заслезились глаза от едкого дыма.
  - Стог! - в унисон вскрикнули мы с Антоном и бросились к соломенной копне, даже не замечающей происходящего вокруг апокалипсиса.
  С северной стороны стога обнаружился узкий лаз уходящий в солому. Мы по очереди протиснулись внутрь и оказались в уютном гнёздышке, где едва смогли устроиться вдвоём. Я прикрыл лаз рассыпанной под ногами соломой и обнаружил под ней фонарик и детскую книжку с яркими картинками и минимумом текста. Кожу тронула приятная прохлада. Похоже сын егеря устроил себе маленькую хижину и прятался, когда хотел побыть в одиночестве.
  Стог оказался не просто кучей соломы. В центре воткнут длинный шест, к нему прикручены проволокой ещё четыре 'ноги' покороче, а вокруг уже навалена солома, она слежалась поэтому 'потолок' схрона и не заваливается. Вполне возможно, любящий папаша специально и навалил тут скирду, чтобы чаду было где играть. Ведь никакой живности, кроме кур, я на подворье не заметил. А курам солома как бы ни к чему.
  Снаружи послышались удары, скрежет, трескотня огня и звуки падающих брёвен. Стены копны начали истончаться, сквозь них стали проступать летящие багровые искры. Я выхватил из кармашка разгрузки 'Zippo' и щёлкнул кремнем. Над зажигалкой заплясал зелёный язычок. Соломенные стены, освещённые крохотным огоньком, уплотнились и перестали просвечиваться.
  - Фууу, - дунул на зажигалку Антон и язычок потух. - Ты чё творишь?
  - Дьявол! - возмутился я, снова запалил зажигалку и прикрыл её ладонью от Донцова, чтобы опять не погасил. - Это ты чё творишь, засранец?
  - Мы в стогу, а ты огонь разводишь, - пояснил свои действия напарник.
  - Мы в пузыре, - поправил я его. - А пламя моей зажигалки тут безопасно. Смотри.
  Я провёл огоньком по своду убежища. Зелёное пламя с озорством лизало 'желтую крышу', но перекидываться на сухую солому не спешило и Антон успокоился.
  - Да и лучше сгореть тут, чем там, - киваю в сторону узкого выхода.
  - Ну извини, я машинально.
  Трескотня снаружи постепенно перешла в могучий рёв, будто там не подворье горит, а километровый лесной пожар разразился. Сквозь прорехи в соломе виднеются уже не искры, а целые потоки оранжевого пламени, вертящиеся вокруг стога. Донцов пугливо поёжился.
  - Не смотри наружу, - предупредил я парня. - Лучше на зажигалку.
  Потянулись бесконечные минуты ожидания. Взгляд то и дело, мимо воли, выхватывал яростные языки пламени, всё туже скручивающиеся вокруг нашего маленького убежища. Каждый нечаянно замеченный всполох вытягивает силы, нагружая неудобно согнутую спину тяжелым мешком. Часа через два стало казаться, что мне на плечи присел отдохнуть борец сумо. А вот Донцов выглядит свежим, будто разразившаяся свистопляска его нисколько не напрягает. Сидит себе молча, завороженно глядит на зелёный огонёк.
  - Надеюсь твоя зажигалка не потухнет в самый неподходящий момент?
  - Заправил перед поездкой. Часов на двенадцать должно хватить, - тяжко вздохнул я. - Чёрт, горб ломит нестерпимо. Ты как в порядке?
  - Ага.
  - Не против если я немного вздремну?
  - Ты собираешься спать тут? - удивлённо распахнул глаза Антон. - В этом аду?
  - Ай. Поработаешь с моё, будешь спать как младенец даже на сковородке, на которой тебя будут жарить черти. Держи зажигалку, только осторожно, не урони. Иначе...
  - Не беспокойся, - Антон бережно, чтобы не побеспокоить тщедушный огонёк, взял 'Zippo' из моих рук. - Дремай. Покараулю.
  Я скрутился калачиком, прижался спиной к шесту удерживающем солому и резко провалился во тьму сна.
  * * *
  Трасса, белые полосы дорожной разметки быстро наматываются на колёса. Ещё только начало вечереть, но фары автомобиля уже включены. Громко играет задорная музыка, стрелка спидометра едва перевалила за семьдесят. Тут можно и больше сотки гнать, дорога почти без ям, но невпопад подпевающая магнитоле большеглазая дочь, тонким голоском гонит из головы мысли о быстрой езде.
  Ещё этот фужер шампанского, едва заметно кружащий голову. Знал же, что за руль. Лучше бы дал подзатыльник куму за постоянное подтрунивание на тему беспробудной трезвости.
  - Да кто тебя остановит? Да если и остановит - отмажем. В первый раз что ли? - настырно вещает, уже изрядно подвыпивший приятель. И у него действительно есть 'тяги' в автоинспекции - отмажет.
  И всё же пить не стоило. Даже всего фужер 'шампуни'. Неправильно это.
  Женская рука мягко прикоснулась к запястью. Глаза жены точная копия дочкиных, только с искорками мудрости в уголках. В этих глазах целое море нежности, можно запросто утонуть. Губы сами растягиваются в улыбке.
  ГУУУ! Разгневано гудит клаксон. Всего секунду назад впереди ничего не было и вдруг здоровенный бампер несущегося на встречу КАМАЗа. Никаких шансов уйти от столкновения. Не то что руль крутануть, даже моргнуть уже не получится. Распахнутые в ужасе глаза выхватывают в кабине грузовика: водителя яростно размахивающего руками в тщетной попытке разогнать тени впившиеся в лицо и грудь.
  Удар. Скрежет рвущегося металла. Звон стекла.
  Время приостановилось. Из кабины КАМАЗа разлетаются три скрученные жгутом силуэта. В груде исковерканного железа уже невозможно определить даже марку автомобиля, а сваренный из швеллера бампер продолжает разрывать то, что осталось, раскидывая обломки по проезжей части.
  Тьма.
  Оранжевые всполохи пламени кружат совсем рядом, пуская лёгкие протуберанцы сквозь жёлтые палочки сухой соломы.
  Тьма.
  
  Глава 10
  
  
  Дрёма всё никак не выпускала из своих объятий, хотя видение и отбило охоту спать дальше. Мышцы тела затекли от неудобной позы и нужно подыматься, но не хочется. Так бы и лежал дальше с закрытыми глазами, если бы не бампер КАМАЗа маячащий под веками. Давненько мне не снились сны, да ещё такие правдоподобные. Впрочем, свои собственные сны я потерял очень давно, а вот чужие - это да, приходят иногда. Поэтому я стараюсь никогда не засыпать рядом с другими людьми. Но сейчас-то рядом спящих быть не должно. Тут я резко сбросил остатки ночного наваждения, сон слетел, словно от удара по голове. И я сразу же уставился на посапывающего рядышком Антона. Он невообразимым образом, будто индийский йогин, скрутился в три погибели и беззастенчиво похрапывает. Благо не выронил зажигалку. Но она уже опасно наклонилась, стремясь выскользнуть из ослабевшего захвата.
  Я осторожно вытянул её из почти разжавшихся пальцев и только затем отвесил напарнику лёгкую оплеуху.
  - Алё! Антоха! - парень вскинулся, чуть не проломив головой соломенную крышу. - Ты знаешь какое наказание полагалось в древнем Риме легионеру задремавшему на посту?
  - Я чё уснул? - Донцов растерянно проморгался и потёр ладонью лицо.
  - Представь себе. Мы запросто могли не проснуться.
  - Извини, сам не заметил как...
  - Не заметил он. Почувствовал усталость, нужно было сразу меня разбудить.
  - Сказал же, извини, - насупился парень. - Ничего же не случилось.
  - Зато могло бы... - зло бросил я в ответ.
  В грудине клокотала ярость. Не столько потому, что напарник уснул, такое с неподготовленным человеком непривычным к пеклу может случиться запросто, а больше потому, что пришлось смаковать чужой сон во всех подробностях, теперь катком давящий на сознание. У меня своих неприятных воспоминаний пруд пруди, чтобы ещё и посторонние на душе таскать. В ушах так и стоит скрежет рвущегося металла, а на языке вкус горячего машинного масла. Тьфу.
  - Твою за ногу, - ещё раз возмутился я и принялся за дыхательную гимнастику.
  Через пару минут отпустило. Заодно я вдруг понял, что снаружи мёртвая тишина, а стены нашего убежища приобрели чёткую материальность и сквозь них уже не просвечиваются сполохи пламени.
  - Вылезай, - я захлопнул крышку зажигалки, которая нисколько не нагрелась не смотря на то, что горела несколько часов подряд. - Соня.
  Снаружи всё в точности так, как было в момент начала нашего визита. Призрачное солнце над головой, жёлтые листья, пурпурное небо. Одинокая курица разгребает землю возле деревянного сарая. Яркий запах свежего сена.
  Сын Петра Максимовича всё так же насуплено и целеустремлённо смазывает цепь на перевёрнутом детском автомобиле. Бельевые верёвки пусты, доброжелательной хозяйки нигде не видно.
  - Ну так, какие планы, Серый? - поинтересовался Антон, передёрнув плечами от промозглой утренней сырости забравшейся под одежду. - Как угадывают выход?
  - Так же как полицейские ищут преступников. Внимательно осматривают место происшествия, собирают улики.
  - Ага, - ухмыльнулся бывший полицейский. - Сразу видно, что твои познания об оперативной работе почерпнуты из фильмов и книг. Улики собирают, как же. Гораздо больше информации приносят прямые свидетели или случайные очевидцы. Главное уметь слушать и задавать правильные вопросы.
  - Вот и займись, - кивнул я напарнику. - Только ни к кому не прикасайся и желательно не пересекай нити, что связывают местных с домом. А я пока осмотрюсь.
  Антон уверенно направился к мальчишке, сидящему у автомобильчика. Но сразу заговаривать с парнишкой не стал, а уселся рядышком на корточки и принялся внимательно изучать колёса, беспомощно уставившиеся в небо.
  Я же побрёл вдоль забора, намереваясь полностью осмотреть подворье, и наткнулся на тёмную нить соединяющую курицу и дом. Лич даже птиц захватил с собой в проклятое посмертие. И не только, вон из приземистого серого сарайчика доносится возня и тихое похрапывание поросёнка.
  Башенные часы, стоящие у крыльца, показывают половину двенадцатого. Медная бляха маятника летает туда сюда, словно умалишённая, а секундная стрелка часов, наоборот, застыла на месте.
  Проходя мимо приоткрытого дверного проёма мастерской, я отметил, что дверцы большого оружейного сейфа закрыты, но замок лишь накинут на петли и не заперт. Точно как и перед этим. Похоже именно недосмотр егеря, забывшего замкнуть свой арсенал и привёл к разыгравшейся трагедии.
  Как досадно. Можно тысячу раз соблюдать все предосторожности, быть внимательным и щепетильным. Но стоит один единственный раз, что-то забыть, какую-нибудь мелочь, вроде щелчка по дужке замка, и получить в итоге катастрофу. Чисто по человечески мне жаль егеря, я даже понимаю чувства заставившие его покончить с собой, но не стоило ему тащить своё горе за собой в пекло. Нужно было позволить памяти сгореть вместе с подворьем и телом.
  Однако чёртовы личи слишком обожают жизнь, чтобы спокойно сдохнуть. И в итоге распростирают свои личные неприятности не только на себя и родственников, но и на совершенно посторонних людей.
  За углом дома, у пристроенного к боковой стене гаража, стоит машина хозяина. Облезлое, насквозь проржавевшее корыто с разорванными в хлам скатами, в котором только по очертаниям угадывается 'Нива'.
  Нет, на этом куске железа вряд ли можно кого-нибудь отвезти в город. Превратившийся в лича хозяин и думать забыл, что когда-то имел колёсный транспорт. Скорее всего и при жизни не очень любил автомобили. Значит деревянные ворота ведущие за пределы двора можно смело отбросить.
  А вот скромная калитка со стороны леса выглядит ухожено, на стальных навесах поблёскивают жирные разводы солидола, щеколда блестит как новая, а протоптанная тропинка уходит в заросли кустов. Видно, что ею часто пользуются - земля плотно утрамбована.
  Я внимательно всмотрелся за ограду, в просвет между кустами и удалось разглядеть лёгкое марево между ними, а ещё расслышать лёгкий шум листвы колышемой ветром и далёкий щебет птиц. Отличный вариант выхода, был бы... Если бы не отчётливое желание, прямо вгрызающееся в затылок, держаться от калитки подальше. Даже ноги 'выкручивает' отойти на безопасное расстояние.
  - Что же с тобой не так? - задумчиво пролепетал я.
  Обошёл возможный выход из пузыря по широкой дуге, перемахнул через невысокую ограду и приблизился к калитке со стороны леса, стараясь ступать по самой кромке растительности, подальше от забора.
  Снаружи дверца в ограде выглядит так же ухоженно, но на заборе ещё и висит прямоугольный кусок фанеры с надписью красной краской: 'ОСТОРОЖНО! Во дворе злая собака'. Изнутри этого объявления не видно, будто его и вовсе нет. Ну да, егерь же писал его не для своих домочадцев, а для пришлых гостей. Вот и вылез такой вот очередной выверт 'мёртвой' логики.
  Кажется надпись подновляли вот только минуту назад, даже краской попахивает. Того и гляди из-за ближайшего дерева покажется сам хозяин с кисточкой и баночкой.
  - Ясненько.
  Стоило прочитать надпись, как слух уловил, будто звякнула цепь, которую волочат по земле. Не знаю во что превратился хозяйский пёс двадцать лет просидевший на цепи в пузыре, но связываться с ним не охота. Вряд ли зверюга способна причинить особые неприятности, но при выходе она меня немного задержит. И если в это время за мной будет погоня, то... В общем, калитку использую как крайний вариант - если придётся возвращаться без клиента.
  Да-да. Как бы ни противно это звучало, но бывают случаи когда спасаемого человека лучше бросить. Я не настолько люблю деньги и людей, чтобы идти ради них на смертельный риск. Риск, конечно, дело благородное и всё такое. Однако, если шанс выжить эфемерен - я отступлю. Лучше помочь десятку других людей, чем сгинуть безуспешно пытаясь спасти одного единственного.
  - Ладно. Ищем дальше.
  Я вернулся по своим следам, снова перелез ограду и продолжил осмотр подворья изнутри. В сам дом, естественно, заходить не стал. Без радушного приглашения владельца это быстрый способ остаться без головы. Да и, честно говоря, с радушным предложением, скорее всего, тоже. Мёртвые крайне не одобряют гостей.
  Имение егеря оказалось не таким и большим, так что скоро я оказался у пирса уходящего в воду озера. Широкая просека камыша красиво скошена, чтобы не мешать подплывающим лодкам. Опорные трубы настила из толстой стали. Отлично ошкуренные доски плотно подогнаны одна к другой, да так, что не в каждом доме с такой тщательностью полы стелят. Перила сооружёны продуманно - чтобы и ребёнок не упал в воду и взрослый мог спокойно опереться.
  И лодка. К пирсу привязана лодка. Тоже выхоленная и заботливо засланная брезентом. Я только хотел сунуться на пирс, чтобы внимательнее всё осмотреть, как сзади послышались осторожные шаги.
  Оглядываюсь. Антон идёт прямо ко мне, улыбаясь во весь рот, но тем не менее, внимательно смотря под ноги, он даже предусмотрительно переступил нить, что таскает за собой курица бегающая по двору. Молодец.
  - Ну как осмотр, шеф? - весело подмигнул мне Донцов, его прямо распирало от гордости, видимо узнал что-то стоящее.
  - Давай без прелюдий, - отмахнулся я. - Сообщай свои отличные новости.
  - Любезная хозяйка поведала интересную вещь, - выпятив грудь, важно начал Антон. - Егерь не любит отвозить заплутавших охотников в город. Возит, конечно, но возмущается. Душа у него к автомобилям не лежит, с пятого раза на права сдал. А сам он предпочитает на лодке гонять, на другом берегу до железнодорожной станции рукой подать, а электрички каждые полчаса идут. Это поможет разгадать выход?
  - Скорее всего, - закивал я. - Давай осмотрим пирс.
  Мы прошли всего пять шагов и прямо над зеркально спокойной водой озера, в воздухе, буквально в четырёх метрах от конца пирса соткалось округлое окно с неровными краями. Такой себе осколок мутной тёмной плёнки, из которой состоит стенка пузыря. За чуть прозрачной преградой виднеется другой берег. Листья там зелёные и колышутся от ветра, а вода озера изломанна волнами. Тут же она спокойна, словно стекло.
  - Блин, - вздохнул Донцов прикинув расстояние отделяющее пирс от выхода. - Можно и не допрыгнуть. Пацан точно не допрыгнет.
  - Пацана, кстати, придётся на руках тащить.
  - Тогда лучше на лодке попробовать, - кивнул в сторону судёнышка Антон.
  - Не получится.
  - Почему это?
  - Вёсел нет.
  - Можно поискать, - Антон озабочено оглянулся назад во двор. - Где-то же они должны быть.
  - Должны, но боюсь местный хозяин всё-равно не оставит нам времени на греблю. Будем прыгать.
  - Я с малым не допрыгну, - признался Антон.
  - А его в любом случае я понесу, ты будешь погоню отвлекать.
  - Замётано, - приободрился напарник, как бы невзначай коснувшись стеклянного ножа на поясе.
  Надумал вступить в ножевую схватку с богом пузыря? Я чуть не заржал в голос, но сдержался чтобы не обидеть хорохорящегося парня. Даже не буду предупреждать его с чем придётся иметь дело. Лучше, как говорится, один раз увидеть, чем сто раз услышать. Тем более, что словесным увещеваниям Антон не очень доверяет, его в дерьмо носом тыкать нужно, так урок будет усвоен на сто процентов. Парень ведь до сих пор уверен, что все личи, как тот Мефодич - неуязвимы и бессмертны, но бойцы слабые, почти безвредные.
  Думаю настало время для контрольной работы по нежити. Я уже достаточно разглагольствовал на тему опасности некоторых мертвецов, пусть теперь Антоха сам решает биться ему с личем или бежать. Если надумает устроить сражение и погибнет, значит ничего так и не понял, а направлять на путь истинный идиота - только время тратить. Выживет - значит не конченный дурак, буду помогать дальше.
  - Кстати, - задумчиво выдал Антон ткнув пальцем в темнеющее окно выхода. - Зачем я расспрашивал хозяйку, если можно было просто обойти по периметру всё егерское хозяйство и преспокойно найти выход?
  - Если бы ты не услышал от неё того, что услышал, а я не разглядел других подсказок, то мы бы тут ничего не увидели. А если бы случайно пересекли это место, то всё-равно остались бы в пузыре. Поэтому выход разгадывают, а не ищут.
  - Ясно, - кивнул парень. - Дальнейшие действия?
  Я прикинул расстояние от мальчишки, играющегося с автомобилем, до конца пирса - метров шестьдесят. Многовато для забега с неудобной ношей, тем более когда за тобой гонится кто-нибудь злой.
  - Попробую выиграть для нас несколько дополнительных секунд. Встань рядом и готовься к неприятностям, не факт, что у меня получится. Давно не практиковался.
  - Не практиковался в чём? В беге?
  Оставив вопрос напарника без ответа, я направился к ребёнку, на ходу разминая пальцы левой руки. Ладонь постепенно покрылась морозным узором, а на коже проступили ледяные белые струны от запястья к кончикам пальцев.
  Сынишка чиновника терпеливо смазывал велосипедную цепь и деловито прокручивал педали автомобильчика. Меня он словно не замечал. Даже когда я присел рядышком, всё его внимание было сосредоточено на тряпице вымоченной в машинном масле, которой он основательно продолжал протирать звенья.
  Лишь когда моя ладонь вспыхнула светло-голубым светом малец что-то почувствовал, с подозрением поднял взгляд, но в ту же секунду я приложил горящую призрачным пламенем руку к его лицу. Пламя встрепенулось, удлинившиеся языки прилипли к детской коже и ребёнка затрясло в конвульсиях. Пришлось подхватить его под руку, чтобы не свалился навзничь и не разорвал контакт. В глазах мальчика заплясали голубые точки, разгоняя поселившуюся в расширенных зрачках темноту.
  Чёрная кривая нить за спиной ребёнка стала медленно истончаться. Она посветлела, вытянулась тонкой стрункой. Вот-вот лопнет. Я немного ослабил натиск, чтобы ненароком не порвать её, а медленно, осторожно развеять, и натяжение немного уменьшилось.
  Время от времени голубой огонь под ладонью разбавляли всполохи языков оранжевого пламени вырывающиеся из глаз, ушей и рта малолетнего клиента - поселившаяся в нём сила лича пытается дать отпор морозному дыханию этажей. В такие мгновения кожу неприятно обжигало, но терпеть можно.
  Чёрная нить у шеи мальчика стала совсем прозрачной и тонкой, провисла до самой земли. Ещё секунда и она развеется без отката. Должно получиться.
  Неожиданно она снова резко натянулась.
  Пык.
  Словно посмеявшись над моей надеждой, эфемерная струна лопнула. Не так чтобы очень громко, но явно. Мальчик закатил глаза, выдохнул облачко пара и расслабился, бессильно повиснув на моей руке. Я перекинул его через плечо и рванул к пирсу на ходу выдохнув:
  - Бежим.
  Но задорного топота за спиной не расслышал. Антон остался прикрывать мой отход. Похвальная отвага. Приятно когда твою спину прикрывает храбрый напарник. Боюсь только, местный лич не оценит мужественности такого поступка.
  С грохотом рассыпались черепица и брёвна, резким звоном лопнули стёкла. Над моей головой пролетела горящая доска, вращаясь и оставляя в воздухе дымный след. Я немного пригнулся и попытался ещё больше ускориться - не простая задача, когда у тебя на плече лежит человек. Ещё довольно молодой, но уже упитанный - в папашу министра удался.
  И буквально через пару секунд меня обогнал Антон, несущийся так, будто ему в зад воткнули горящий факел. Разогнался как на взлёт. Ещё немного и ступни перестанут касаться земли. Загляденье прямо. Ай молодец. Моя школа - увидел неодолимого противника - отступи. Будет ещё из парня толк.
  Бросив за спину быстрый взгляд я пожалел, что не могу бежать с такой же прытью как Антоха. Дом егеря превратился в обгорелые развалины, такие какими они и являются в реальном мире. А из кучи обуглившихся брёвен и битого камня оставшегося от фундамента вылез монстр.
  Продолговатый серый мешок размером с ломовую лошадь, утыканный, словно ёж сотнями паучьих лап, каждая из которых заканчивается тонким и длинным костяным когтем. И движется это чудовище быстрее гоночного болида, за мгновения сократив расстояние между нами вдвое. Какой к чертям пирс? Я ещё четыре шага не успею сделать.
  - Твою мать, - сквозь зубы выдохнул я и заорал: - Бросай!
  Сначала Антон продолжал бежать как и до этого, словно не расслышав моего отчаянного вопля, я уж думал парень так испугался, что и не подумает остановиться. Но внезапно он притормозил, по инерции проехавшись по траве ногами и, почти не глядя, метнул прозрачный шарик в приближающегося лича.
  Шарик пролетел над серым телом, выше распахнутых жвал монстра и только чудом врезался в одну из мелькающих лап. Можно сказать лич сам его и зацепил. Тонкое стекло шарика с треском лопнуло, вспухло белое облако, из него во все стороны разлетелись крутящиеся ледяные диски, но не рассыпались по всему двору, круша всё подряд, а застыли на месте и сразу же, словно магниты притянулись к личу вгрызаясь в тело. Тот недовольно дёрнулся, будто на бегу врезался в кирпичную стену и взревел.
  На рёв из обломков дома выбежала хозяйка - обёрнутый пергаментной кожей скелет со светлой копной волос и фиалковыми глазами. Она отчаянно ринулась на помощь своему мёртвому супругу, замахала тонкими руками, словно пытаясь разогнать ледяные пилы, как стайку мух, и её, естественно, разрезало, как фигурку из бумаги. Только ошмётки полетели.
  А вот на лича диски не подействовали, лишь бессильно скребли корявыми гранями по мешковатому телу, да рассыпались один за другим от ударов костяных игл. Первый раз вижу чтобы резаки не могли вскрыть дохляка. И первый раз вижу чтобы их так запросто разбивали с одного удара.
  Какие, к чертям собачьим, несколько пропавших детей за последних семнадцать лет?! Да тут люди должны были сотнями пропадать, чтобы лич так отожрался. Может десятки охотников, сошедшие с электрички и безвременно исчезавшие в лесу, приписывались как пропавшие без вести в другом районе, а потому о них ничего нет в местных архивах? Сотня без вести пропавших? Переполох бы был. Да и кстати, вот только сейчас дошло: какие охотники в заповеднике? Что-то Пифос недорасследовал в своём большом, тщательно проделанном расследовании, а ещё цену набивал, прохвост.
  Последний диск со скрежетом рассыпался ледяной крошкой и монстр снова рванул за мной.
  - Дьявол!
  Доски пирса уже совсем рядом. Успею! Или почти успею... А может и совсем не успею. Но останавливаться не буду.
  - Бросай!
  Но Антон уже и сам догадался, что дело плохо и метнул второй шарик чуть раньше моего вскрика. Памятуя прошлый промах, напарник остановился, тщательно прицелился и только потом бросил шарик. Подготовка к броску заставила Донцова потратить секунды за которые я его обогнал.
  Под ботинками застучали доски пирса. Вслед за моим топотом послышался топот Антона и почти сразу же в дерево ударили десятки костяных игл - лич двигается след в след. Вообще его диски из второго шара не задержали что ли?
  Я хлопнул себя по бедру левой рукой, по штанине разлилась изморозь, мышцы пронзила взрывная боль, нога налились силой. Прыжок. В момент отрыва левая нога напрочь онемела, но я успел оттолкнуться и даже немного 'закрутить' тело в полёте. Поэтому влетел в стенку пузыря боком, успев заметить, что Антон тоже уже прыгает, но лич буквально навис над ним. Десяток лап, увенчанных костяными когтями, взметнулись для удара. Сейчас они пронзят Донцова насквозь...
  Мутная рябь затмила взгляд, мембрана пузыря легко прошелестела по коже и я плюхнулся в воду, подняв кучу брызг. От удара мальчишку смело с моего плеча, он упал немного дальше. Благо глубина тут небольшая - чуть выше пояса. Я вынырнул и с трудом захромал на одной ноге чтобы выловил клиента из воды пока он не нахлебался. Не хватало ещё утопить парня, после всего того через что пришлось пройти чтобы его вызволить.
  Приподняв голову мальчика над водой я уставился на проржавевший пирс со сгнившими от времени досками. Камыш обильно пророс сквозь прорехи и колышется от ветра. Где-то у берега квакают лягушки.
  - Неужели не успел?
  Всплеснулась вода и Антон вынырнул на поверхность в пяти метрах в стороне от пирса, раздвинул руками стебли камыша и выбрался на чистую воду, с натугой выдирая ботнки из илистого дна озера.
  - Ну и муляки тут, просто капец какой-то, - возмутился напарник. - Того и гляди обувь слетит.
  - Обувь... Я думал ты вообще не выйдешь. Как ты умудрился выскользнуть из-под когтей?
  - Понятия не имею, - пожал плечами Антон. - Я как второй шарик бросил, так больше не оглядывался, что-то не хотелось. Совсем. Ну и махина, жуть. Куда там Мефодичу.
  - Это да.
  - Но круто было согласись, шеф, - рожа Антона расплылась в радостной улыбке. - Адреналин прямо зашкалил.
  - Круто?!
  Я набрал полную грудь воздуха, чтобы объяснить балбесу, что круто - это когда все поступки выверены, события идут по плану, а риски просчитаны на перёд и не превышают допустимых пределов. А совсем не тогда, когда ты удачно смог разминуться с метровой костяной иглой, нацеленной тебе в спину. Но мою мысль оборвал судорожный всхлип и последовавший за ним могучий детский вой.
  - Мама! Где мама!? К маме хочуууу!
  Мы с Антоном синхронно поморщились от режущего слух вопля.
  - Ну и голосище, - помотал головой напарник. - Без выборов в Думу пройдёт и папашина помощь не понадобится.
  * * *
  К шикарной вилле Петра Максимовича мы подошли незамеченные. Изрядно испачканные тиной, промокшие и замёрзшие. Мальчишка, скрючившийся у меня на руках, по дороге кричать перестал и лишь стучал зубами от холода, хотя на улице довольно тепло. Он тоже был перепачкан и, бегающие по двору люди, видимо приняли его за комок водорослей или мешок с травой.
  Мы нагло прошли прямо через парадные двери и оказались в громадной гостиной, оставляя на мраморном полу следы грязной обуви. В помещении стоял разноголосый гвалт, все что-то обсуждали, кто-то водил пальцами по карте разостланной на двух столах. Первые несколько секунд на нас не обращали внимания, но затем в комнате вдруг наступила тишина, резко, будто кто-то нажал на магнитоле кнопку 'MUTE'.
  Все эти вояки, полицейские, врачи, МЧСники и пара пожарников уставились на нас с Антоном и ребёнка, если и не откровенно враждебно, то с явным подозрением. Они тут неделю, понимаешь, носом землю роют, и ничего. И вдруг парочка каких-то замарашек притащила приз стоимостью полмиллиона долларов. Особенно злобно пялились двое пузанчиков в штатском, у которых на лице написано, что они из госбезопасности.
  Руки так и зачесались побыстрее выхватить телефон и звонить юристу. Заранее, пока не начался допрос с пристрастием. Но, к счастью, первым опомнился хозяин дома.
  - Кирюха!
  Папаша чиновник, с удивительной для его телом грацией, прыгнул ко мне и почти вырвал ребёнка из рук. Убедился, что пацан дышит и вполне себе целый, он вдруг грозно рявкнул на затихшую публику:
  - Все вон! - причём в его голосе сквозила такая сила, что я чуть сам не вышел на улицу, пятясь задом к двери. Видать мужик раньше служил в армии и много командовал. Голос поставлен на отлично.
  Однако Пётр Максимович успел схватить меня за плечо и указал на двустворчатую дверь слева от входа.
  - Идите туда, сейчас я кого-нибудь пришлю.
  А сам, с ребёнком бережно прижатым к груди, ринулся по лестнице на второй этаж.
  Перечить хозяину дома никто не посмел. Толпа начала двигаться на выход, бросая на грязных нас недовольные взгляды из-исподлобья. По взглядам читалось, что уйти нам отсюда спокойно не дадут. Оно и понятно. Ведь внятно объяснить где именно нашёлся ребёнок не получится. И по всему выходит, что именно мы и украли парня, чтобы получить выкуп. По крайней мере это 'дело' нам обязательно попытаются 'пришить'. Вон как ГБшники зыркают. Небось уже протокол дознания в умах составляют.
  Я таки вынул мобильник и набрал номер Павла Семёновича. Мобильник у меня крутой - противоударный, непромокаемый и несгораемый, хотя, признаться, последний пункт я так и не проверил, как-то не пришлось, Слава Богу.
  Семёныч молча выслушал мой короткий, без пояснений, рассказец и ответил:
  - Я слышал о пропаже сына Петра Максимовича. Просто не думал, что этот случай по твоему профилю, Серёжа. А не то бы сам тебе позвонил. Петр мой старинный приятель. Я сейчас же свяжусь с ним, обрисую ситуацию и, думаю, он сам решит все твои затруднения, если такие возникнут.
  - Спасибо, Павел Семёнович.
  - Обращайся, Серёжа, - коротко отозвался юрист и нажал отбой.
  За время короткого разговора мы как раз успели с Антоном пройти через указанные хозяином двери, оказаться в шикарном помещении с камином и примостить задницы на краешки кресел у огня, так чтобы не сильно их замарать.
  Только присели как в комнату влетели четыре миловидные и очень обходительные горничные, неся в руках: полотенца, простыни, грелки, пледы, горячий чай, коньяк, печенье... В общем, всё, что нужно для того чтобы согреть двух промокших путников.
  Девушки забегали по комнате, угадывая любые желания, даже те которые нем самим и в голову ещё не приходили. Расправили над нами крылья, как орлицы над птенцами. Думаю, намекни я, что для согреву требуется немного женской ласки, и меня тут же изнасиловали бы группой лиц по предварительному сговору.
  Где-то минут через сорок явился и сам хозяин. Волосы растрёпанны, на рубахе грязное пятно во всю грудь, но взгляд благожелательный, не благодарный - нет, именно благожелательный с толикой подозрительности.
  Остановился посреди комнаты, кивнул головой в сторону двери и горничных 'выдуло' из кабинета, словно ураганом. Затем он мельком глянул на Антона, но быстро перевёл взгляд на меня, чётко угадав кто тут старший.
  - Честно говоря, - задумчиво вздохнул Пётр Максимович и угрожающе продолжил. - Первым моим порывом было: спустить вас обоих в подвал, выкрутить руки и быстро выяснить где именно вы прятали Кирилла всё это время. Но тут неожиданно звонит старый однокашник, с мнением которого я не могу не считаться, и несёт несусветную чепуху, вроде той, что моя бабка, деревенская ведьма, рассказывала мне ещё в детстве. Теперь вот я в раздумьях...
  - Их легко разрешить, - усмехнулся я. Когда попадаешь в лапы птицам высокого полёта, на которых такие как Семёныч уже не в состоянии просто надавить, есть только один выход - показать этим птицам правду, да-да именно показать, во всей красе. - Я могу предоставить вам неопровержимые доказательства, что мы не причастны к пропаже вашего сына.
  - О нет, - чиновник будто ждал такого моего предложения и вдруг резко сменил тон разговора на более нейтральный. - Как раз от этого Паша меня всячески отговаривал. Он мужик бесстрашный, мы с ним не одну бочку дёгтя вместе вылакали, но когда он сказал, вот как ты сейчас: 'неопровержимые доказательства', я услышал в его голосе опасения. Даже не представляю, чего Пашка может опасаться, но мне оно и даром не надо.
  - Ваше решение, Пётр Максимович?
  - Ладно, - махнул рукой чиновник. - В конце концов, не такие уж большие деньги полмиллиона, дружеские отношения со старым приятелем дороже. Хрен с вами, получите своё вознаграждение. Да и не похожи вы на разводил.
  Последнюю фразу он добавил уже повернувшись к нам спиной и шагнув к выходу.
  - Ещё минутку, - позвал я его.
  - Что?
  - Работа оказалась более сложной, чем я предполагал. С вас ещё одна услуга.
  - Ну ты и наглец...
  - Это не займёт много времени и не будет дорого стоить.
  - Ну, излагай.
  - Вы знаете сгоревшие развалины недалеко от поместья?
  - Пожарище, что осталось от дома старого егеря?
  - Оно самое. Наймите бригаду рабочих, пусть выдернут всё, что может гореть и сожгут, а то, что гореть не может пусть закопают там же и сровняют всю площадку с землёй. Потом пригласите священника, пусть освятит место. Вот этого священника, - я порылся в груде своей грязной одежды на полу, выудил из кармашка визитку архимандрита Николая и протянул чиновнику. - Он не возьмёт с вас денег, а заодно покажите святоше своего сына, но это уже только добрый совет, не услуга.
  Пётр Максимович брезгливо взял промокшую визитку двумя пальцами, глянул имя.
  - Где-то я про него слышал.
  - Это не важно, главное, что он сделает всё что нужно правильно.
  - Ну хорошо, - кивнул чиновник. - Это действительно не займёт много времени. Сделаю. Ещё что-нибудь?
  - Ещё один вопрос, если позволите. Что в заповеднике делают охотники?
  - Каком ещё заповеднике? - удивился Пётр Максимович.
  - А мы разве не на территории заповедника?
  - Это охотугодье ...нского района, - пояснил чиновник. - А заповедник с северной стороны озера начинается. У нас тут вообще всё сложно, - вдруг разоткровенничался Пётр Максимович. - На озере границы четырёх районов сходятся, так что постоянная неразбериха с земельным хозяйством и зонами ответственности, да и с полицией, честно говоря тоже. Любят они друг на друга дела спихивать, говорят однажды труп утопленника целую неделю по озеру курсировал, постоянно 'отплывая' от границы одного района и прибиваясь к границе другого. Анекдот прямо.
  - Спасибо, это многое объясняет.
  - Что именно?
  - Это не важно.
  - Ну не важно, так не важно. Бывайте, - легко согласился он.
  И как человек постоянно занятый судьбой государства мгновенно забыл о нашем существовании, развернулся и ушёл успокаивать супругу и сына. Надо же какой добренький и богатенький - полмиллиона долларов для него небольшая сумма. Выбросил без доказательств и забыл без сожаления. Мне бы так.
  
  * * *
  
  Звонок архимандрита Николая застал меня врасплох, прямо посреди очередного уровня 'Зуммы'. Руки сами метнулись к телефону, но я пересилил себя и заставил выждать некоторое время, прежде чем снять трубку, чтобы священник не подумал, что я очень жду его звонка. За время, что я играл с телефоном в гляделки, паровозик из шариков достиг лунки и программа закономерно выдала: 'Game over'. Но я уже и не глядел на экран, полностью сосредоточившись на предстоящем разговоре.
  - Здравствуй Сергий, - величественно заколыхался в трубке голос Николая.
  - Здравствуйте.
  - Что же это ты не звонишь? Не требуешь обещанного? А?
  - Да забегался последнее время, некогда, - как бы походя отмахнулся я. - Может дня через два заеду, если вы не против.
  Естественно и дня не проходило чтобы я не порывался позвонить архимандриту, но понимал - нельзя. Заявись я неотложно требовать от него даже кусок церковной ограды и старик сразу почует неладное. Коршуном вцепится в обломок деревяшки спрятанной под полом храма и ни за что не отдаст не смотря на своё обещание. Хотя в другое время, найди он случайно деревяшку сам, то не задумываясь выбросил бы в мусор. С архимандритом нужно действовать осторожно, даже нежно. Он меня чуть ли не дьяволом во плоти считает, временами.
  - Через два говоришь? Что у нас через два дня? Суббота? Нет-нет, в субботу у меня праздничный молебен. Давай лучше в пятницу, послезавтра. С утра пораньше.
  - В пятницу? - стараюсь чтобы голос звучал рассеянно, но самого так и подкидывает, будто на иголках. - Попытаюсь раздвинуть расписание, но обещать не могу. Работы много.
  - Знаю я твою работу, богохульник. Не сможешь в пятницу, так и быть, в понедельник приезжай.
  - Договорились, но всё же в пятницу постараюсь, чтобы вас лишний раз не отвлекать.
  Чёрт! Вот ещё, до понедельника терпеть. Да я бы прямо сейчас поехал, но такая поспешность обязательно насторожит архимандрита.
  - Жду, - ответил старик и нажал отбой.
  И только окончательно убедившись, что соединение разорвано, я подскочил в кресле и испустил победный вопль. Через пару секунд дверь кабинета открылась и в неё заглянула Лиза.
  - Что-то случилось шеф? Кофе не хотите? - и немного подумав добавила. - С коньяком.
  - В пекло кофе, - радостно воскликнул я. - Тащи просто коньяк.
  Девушка сразу же зашла внутрь уже оказывается держа в руке открытую бутылку и две рюмки. Быстро налила. Мы цокнулись и выпили.
  - Поздравляю, - мило улыбнулась Лиза.
  - С чем?
  - С радостным событием что у вас приключилось, - туманно отозвалась она.
  - Да уж приключилось. Что там Донцов?
  - Уехал вместе с Димом рассматривать какой-то тёмный домен.
  - Надеюсь внутрь не сунется, - обеспокоенно протянул я.
  - Дим обещал присмотреть. Кстати, я давно хотела поговорить на счёт Антона.
  - И?
  - Он какой-то неправильный.
  - Неправильный чем?
  - Не могу ответить. Не знаю.
  - То-то и оно. Вы оба неправильные, - хитро щурюсь в упор разглядывая Лизу. - Узнать бы в чём эта неправильность.
  Девушка неопределённо пожала плечами, легко выдержав мой взгляд. Нет, не скажет. Будет, как и всегда вокруг да около ходить, переводя разговор в плоскость философских высказываний. Не пришло ещё время для откровений. Ну ничего, подожду. Ждать я умею.
  
  Глава 11
  
  
  Вопреки обыкновению, в утро пятницы меня 'подорвало' ещё в шесть утра. Следующие два часа я слонялся по квартире не зная чем себя занять, выпивал многочисленные чашки кофе, но мужественно держался. Архимандрит во век не поверит, что я припёрся в такую рань ради рядовой безделушки. Начнёт подозревать во всех смертных грехах.
  Выждав до восьми, я вызвал водителя и отправился на парковку. Приеду к архимандриту где-то в девять. Он знает, что для меня это жуткая рань, но спишет на неотложные дела, запланированные у 'сильно занятого меня' на потом. Девять утра - это уже приемлемо, почти не подозрительно.
  - Здравствуй, Сергий, - архимандрит встречал стоя у главного входа церкви.
  - Доброе утро, - отозвался я, нацепив маску хмурого, не выспавшегося человека.
  - Ты только это... - по особому, как могут только священнослужители, поёжился Николай. - Давай без излишеств.
  - Вы же обещали: всё что захочешь.
  - Ну это не значит, что ты можешь весь мой приход забрать, - архимандрит ласково глянул на здание.
  Церковь у него небольшая и далеко не в центре, зато ещё дореволюционной постройки, а значит достаточно намоленная прихожанами. Деревянная, ветхая, немного нескладная. Впрочем, даже такая малютка священнику в радость. После нашего знакомства, узрев, так сказать, силу Господню во всей красе и мощи. Архимандрит резко осудил, а затем и отказался выполнять некоторые указания епископата, в основном касающиеся возможностей личного обогащения, за что чуть не выхватил от иерархов извержение из сана с последующим преданием анафеме. Ведь изверг покусился на святое - богатство сановников.
  Однако, когда почтенные старцы вызвали архимандрита-отступника на ковёр и начали клеймить в ереси. Николай воздел руки к небу и громко воскликнул:
  - Да запретит тебе Бог, сатана!
  После чего епископат в полном составе замер с открытыми ртами, словно рыбы выброшенные на берег. Никто не мог вымолвить ни звука. Только таращились друг на друга ошалелыми глазами. Николай же, сурово пригрозив епископам денно и нощно молиться за спасение их душ, вышел вон.
  По 'необъяснимым' причинам этот изумительный феномен отчего-то не вошёл в сборник 'Великих деяний чудотворцев святой церкви'. Поэтому всё случившееся я знаю от третьих лиц. Сам же архимандрит о тех событиях и вовсе скромно помалкивает, так что скорее всего, на самом деле всё выглядело не так эпатажно, но факт остаётся фактом: Отлучать Николая раздумали, даже предоставили приход на отшибе и кое-какую свободу. Архиереем теперь, конечно же, священнику никогда не стать, раз пошёл против большого начальства, но и трогать его бояться. А ну как Гнев Господень обрушится на трогающих чудотворца?
  В общем, с тех пор епископат предпочитает просто не замечать склонного к ереси архимандрита. Ну, а тот и сам на рожён не лезет, отдавая преимущества: общению с паствой, посту и проповедям. Ещё и племянника Ефима под своё крыло взял. На того теперь тоже косятся, но не трогают.
  Я поднялся по крыльцу вслед за архимандритом, мы прошли тамбур, притвор и остановились в молебном зале. Довольно стандартная постройка для церкви - в форме креста. Левый клирос, амвон, правый клирос, солея, трое врат: северные, южные и между ними царские. За стеной врат скрывается алтарь с престолом. Не все храмы строятся под копирку, но определённые правила соблюдаются всегда.
  Как-то ещё в начале своей новой бурной жизни меня поразил величественный столб света уходящий в небеса. Такой сияет почти над каждой церковью. Изначально я полагал, что это происходит благодаря каким-то особым тайнам архитектуры известным лишь духовенству, и внимательно изучил тысячи различных планов постройки. Однако, скоро убедился, что мощность сияния зависит отнюдь не от размаха сооружения и не от количества и качества икон в нём расположенных, а лишь от веры местных прихожан. Например: столб золотого света над приходом архимандрита Николая ничуть не меньше того, что высится над зданием Храма Христа Спасителя. Хоть в последнем куполов и святых реликвий поболее будет.
  Поэтому скоро мой интерес к архитектуре храмов иссяк, сменившись интересом к отдельным личностям. Что правда, за некоторыми из них, вместо золотого света тянется неясный шлейф тьмы. Но такие тоже бывают вполне приятными парнями. Как, например, Моцарт, дьявола ему в задницу.
  Кстати, сам Моцарт ни в какого дьявола не верит в принципе. Как-то он произнёс довольно интересную фразу типа:
  - Нет никакого сатаны. Мы сами творим зло, без всяких сверхъестественных сил. Просто некоторые прикрывают свои грехи несуществующим князем тьмы.
  Это показалось мне вполне здравой мыслью, но когда я озвучил это архимандриту Николаю, тот ответил:
  - Дьявол, в хитрости своей, заставил некоторых людей поверить, что его нет.
  Я и так не силён в теологических дискуссиях, а теперь уж совсем не знаю кому верить. Вот бы свести этих двоих вместе и понаблюдать, что из этого выйдет. Естественно, свести сразу после того, как в радиусе пяти километров от места встречи будет удалено всё колюще-режущее, а заодно и тяжёлое-твёрдое. Да и смотреть лучше с расстояния тех же километров.
  - Ну!? - вывел меня из раздумий требовательный оклик Николая. - Давай уж, святотатствуй. Не томи.
  Я аж закашлялся от такого обвинения и мимо воли глянул на иконостас. За что сразу же заслужил осуждающий взгляд священника и гневное:
  - Иконостас не тронь, ирод.
  Вздохнув я направился ближе к солею и получил в спину ещё и:
  - В алтарь не пущу.
  - Так, всё, - отмахнулся я от Николая, развернулся и решительно направился к выходу. - Так и знал, что некоторым обещаниям верить нельзя.
  - Стой, - сдавленно произнёс архимандрит. Слово своё но всегда держит твёрдо, как бы трудно это не было. И стоило только намекнуть на возможный обман, как Николай взял себя в руки. - Вернись. Бери, что пожелаешь, и смотреть не буду.
  Тут он демонстративно отвернулся, но так лихо, что перегнул палку развернувшись почти на триста градусов, и получилось, что но просто встал ко мне другим боком, искоса продолжая сверлить взглядом. Ну ребёнок прямо, честное слово. Будто я грабить пришёл. Впрочем, он как раз бы не так возмущался, если бы я в церковную казну залез. Деньги для Николая ничего не стоят - мусор.
  Сделав вид, что опять безоговорочно поверил слову священника, я зашагал прямо к Царским вратам, распахнул их и вошёл в сокровенное место любой церкви - Алтарь. Уже через пару секунд архимандрит оказался рядом, тяжело засопел, но смолчал. А я задумчиво прошёлся мимо престола, жертвенника и, с замиранием сердца, убедился, что сияние под полом у синтрона никуда не исчезло. Чтобы там не было спрятано, это ещё никто не нашёл. И лежит там эта вещь очень давно, поскольку в современных храмах синтроны не строят, их заменили переносные скамейки, которые устанавливаются только в случае нужды.
  Сразу же соваться к едва светящемуся пятну ауры и отдирать доски пола я не стал, архимандрит за такие дела в момент вырубит меня, чем-нибудь вроде кадила. Сначала я обвёл всё пространство алтаря подчёркнуто восхищённым взглядом и разочарованно выдал:
  - Всё тут сияет святостью, я такие вещи различаю, вы же знаете, но взять что-нибудь из церковной утвари это нанести вам оскорбление. Даже не знаю как поступить.
  - Отступись, - посоветовал Николай, - И прими благословение Господне.
  - Наверное так и придётся сделать, - понуро склонил я голову, как бы случайно повернувшись к стене с синтроном. - О, а это у вас что?
  - Где? - не понял архимандрит оглядывая совершенно пустые лавки-возвышения.
  - Да прямо под полом у стены. Клад что ли заныкали?
  - Какой ещё клад?
  - Вот прямо тут, - указываю нужное место. - Тут что-то сияет.
  - Церковь древняя, - пожал плечами Николай. - Может что и завалилось во время многочисленных ремонтов.
  - Давайте взглянем.
  - Ну... Ты пол предлагаешь ломать? В Алтаре!? Да ты в своём ли уме!?
  - Мы очень осторожно, а вдруг там реликвия какая давно пропавшая?
  - Ладно, - заинтересовался священник. - Сейчас служку кликну.
  - Да не нужно, - отмахнулся я, вынимая заранее приготовленный нож-фомку и присаживаясь на корточки возле стены. - Сам справлюсь.
  Клац. Легко отошёл кусок плинтуса. С самой же доской пришлось повозиться. Многочисленные слои краски плотно склеили отдельные половицы между собой. Пришлось немного поскоблить. От звуков отдираемой фомкой краски архимандрита коробило так, словно я стучу поленом по Жертвеннику. Но старик остался неподвижен - любопытство всё-таки пересилило трепетное отношение к половицам храма.
  Наконец мне удалось отодрать короткую доску и я проворно просунул руку в открывшийся проём, пока Николаю не пришло в голову мне помешать. Изначально я надеялся нащупать плоский обломок меча и, как фокусник, не вынимая из подпола засунуть в рукав. А архимандриту сказать, что ничего не нашёл. Ошибся мол - бывает. Пусть вот сам поищет.
  Но к моему разочарованию рука наткнулась на продолговатый ларец обитый металлом. Пришлось вынимать его полностью, всё-таки я не настолько искусный фокусник, чтобы одной рукой вскрывать ларцы.
  Это оказалась небольшая продолговатая коробка, некогда покрытая резными полосками бронзы. Но теперь больше похожая на серо-зелёную, дырявую и изъеденную шашелем... эм... хрень с крышечкой. Древнюю защёлку давно покоробило и покрыло толстым слоем ржавчины, но она рассыпалась от лёгкого тычка фомки, я откинул крышку и дунул на скопившуюся внутри ларца пыль и тлен. А когда пыль разлетелась на дне коробки оказались кости и грязный продолговатый кусочек дерева.
  Захотелось сразу же схватить этот кусочек, но архимандрит уже навис над моим плечом и заворожённо протянул:
  - Святые мощи.
  - Да, - кивнул я.
  Действительно мощи. Судя по набору костей разбросанных по ларцу это кисть руки. Правда святости в этих мощах - кот наплакал. Видимо, это рука какого-нибудь древнего рыцаря-крестоносца, который был убеждён, что держит кусочек от креста на котором распяли Иисуса. Бедолага рыцарь так и помер не выпустив своей ноши, а его руку уложили в ларец вместе с 'реликвией'. Тогда это модно было, вроде.
  - Вот это уже можно и поделить поровну, - я с благоговением поднял самую большую косточку.
  - Побойся Бога, поганец, - взвизгнул Николай. - Какое такое 'поровну'?
  - Ну так, реликвия же нигде не учтена, и обнаружена исключительно благодаря мне. К тому же вы слово давали, ваше святейшество.
  - Давал, - согласился Николай, совсем не отреагировав на 'святейшество'. - Обещал, что возьмёшь любую вещь. Одну. Вот и выбирай любую. Да вот хотя бы эту.
  И указал на самый маленький фрагмент фаланги, видимо крайнюю часть мизинца.
  - Не, ну это грабёж вообще! - делано возмутился я. - То бери что захочешь, то одну и самую маленькую. Не пойдёт! Но зверствовать, так уж и быть, не буду. Возьму три кости и тогда ещё... ммм... вот эту деревяшку.
  Не успел я поднять обломок меча, как архимандрит ловко выхватил его из-под моих пальцев и цепко осмотрел со всех сторон. Выглядит деревяшка неказисто - вся в грязных разводах и поросшая мхом, но Николай вцепился в неё коршуном, а на меня глядит с подозрением.
  - А зачем она тебе, и что это?
  - Наверное фрагмент ларца отвалился...
  - Ты меня за дурака-то не держи, что же я не вижу, что тут текстура дерева иная, - и ещё пристальнее принялся осматривать добычу, чуть ли не обнюхивая.
  Вот же, сука, какой умный священник, там где не нужно.
  - Ладно, - как можно более равнодушно согласился я, быстро смекнув как именно объяснить свой интерес к простому куску дерева. - Всё равно в ней не очень много святости от мощей накопилось. Тогда возьму четыре косточки. Деревяшку себе оставьте.
  - Стоять, - одёрнул мою пятерню от ларца архимандрит. - Вот что. Берёшь это, - опять суёт фалангу мизинца. - И это, - осторожно кладёт мне в ладонь кость чуть побольше. - И ладно, забирай палку.
  Неряшливо бросает обломок, но так чтобы я не смог поймать, а чуть в сторону, чтобы пришлось разжать пальцы и выронить кости. Однако, я на хитрую уловку мужественно не повёлся, позволив обломку стукнуться о пол и отскочить под синтрон. Даже взгляд не скосил, продолжая пялиться на 'святые мощи' в своей ладони - два крохотных фрагмента рыцарской кисти.
  Нет, святейшество, не на того напал. Я уже вышел из возраста когда прокалываются на подобных подставах.
  Вынимаю белоснежный носовой платок, бережно укладываю в него 'костяные подарки', заворачиваю, осторожно засовываю во внутренний карман и лишь затем подымаю тонкую планку сакуры и небрежно бросаю в боковой карман пиджака.
  - Ну и скряга вы, архимандрит.
  - Я тебе сразу денег предлагал, - отозвался тот, уже раздобыв где-то белое полотенце и накрывая ларец.
  - Деньги ничто.
  - Тоже верно, - кивнул священник, взглянув на меня уже чуть по другому, более дружелюбно. - Ты не обижайся, Сергий. Но не могу же я святыми реликвиями разбрасываться направо и налево. Квиты?
  - Квиты, - вздохнул я и заторопился к выходу, пока Николай не передумал и не потребовал вернуть и то, что уже отдал.
  Впрочем, он уже полностью сосредоточился на находке не обращая на окружающее никакого внимания.
  Выйдя за ограду церкви я брезгливо выбросил 'святые мощи' в ближайшую урну вместе с платочком, его уже всё-равно нормально не отстирать.
  * * *
  Последнее движение наждачной бумаги по продолговатому куску дерева, серый мох легко раскрошился и отстал, грязь счистилась, и обломок меча засиял, как отполированный. И хотя фракция наждачки довольно крупная на тонкой деревянной планке не осталось ни одной царапины. Нельзя поцарапать то, что чудом оставалось целым на протяжении нескольких тысяч лет. Это уже давно не ветка сакуры, никакая древесина просто не переживёт подобного временного интервала - истлеет. Это квинтэссенция силы духа, чистая вера, лишь повторяющая контуры деревяшки, это мощь человеческого упорства и целеустремлённости. Короче, понятия не имею, что это такое, но явно не дерево.
  Помнится, один мой товарищ, пожалуй, единственный кого я с чистым сердцем могу назвать другом и наставником, мог часами рассуждать как именно частицы, эфемерной субстанции под названием 'вера' смогли заменить собой молекулы древесины и выковать подобный клинок. Сколько упорства, характера и выдержки было у Мечника, что он смог добиться подобного эффекта. Ведь по сути - вера и сила духа штуки нереальные, их нельзя измерить, взвесить и пощупать, нельзя даже просто увидеть. Для мира физических законов они просто не существуют. И тем не менее, сейчас я держу в руках именно физическое проявление нематериальных человеческих чувств.
  Паша единственный кто знал, что у меня есть рукоять клинка. Это он подкинул мне идею собрать меч воедино. И как любой истинный Привратник, ничего толком не объяснял, только подталкивал к ответам неясными намёками. Даже точно уверенный в том, что один из обломков находится у Моцарта, Паша выждал пока я проведу собственное расследование и лишь затем подтвердил мои выводы, засранец такой.
  Тогда я на него злился, как сейчас на меня Антон, но теперь понимаю, что иначе в нашем деле нельзя. Ведь каждый видит только то, что хочет видеть. И буквально неделю назад я получил ещё одно подтверждение этому тезису.
  Присоединив к рукояти первый обломок лезвия я подсознательно ожидал, что сила клинка увеличится. И он действительно стал намного острее, легко срезав угол стальной столешницы верстака в мастерской, но и только. Никаких других фокусов и умений меч не проявил. А так хотелось. Ну не знаю - молнии там метать или хотя бы огненные шары, но обломчик. Меч, как меч. Да острый, да неразрушимый, но всего-лишь меч.
  И тут я собираюсь на очередную рядовую встречу с клиентом, задумчиво обозреваю содержимое саквояжа стоящего в багажнике, а рядом хмуро опёрся о крыло автомобиля Дим. Он частенько стоит рядом во время сборов, потому, что я постоянно забываю закрывать багажник. Охранник специально напоминает, что желательно захлопнуть крышку, я соглашаюсь, затем долго подбираю амуницию, задумываюсь и эта мелочь вылетает из головы. Диму приходится выбираться из салона и закрывать за мной. Это его раздражает, как и меня то, что он нависает над плечом во время экипировки. В отместку я не закрываю багажник уже специально, а он специально становится рядом, чтобы меня позлить. В общем, мы друг друга воспитываем. Чисто по дружески - без лишних эмоций. Иногда это даже подымает настроение.
  Я пристегнул к поясу удлинившийся клинок, положил в карман пару 'груш', проверил "Glock", захватил держатель с ладаном. А Дим спрашивает:
  - А что ты ножик больше не берёшь?
  - В смысле? - сразу я подумал, что охранник шутит, ведь клинок уже пристёгнут, но глянув на его лицо убедился в обратном.
  - Ну нож. Раньше ты постоянно нож таскал, такой с тонкой рукояткой, или что-нибудь другое из 'холодного', а теперь перестал. Разонравилось или на ствол надеешься?
  - Хм, - ещё раз изучив, совершенно серьёзное выражение лица Дима, я осторожно извлёк меч из металлического кольца-держателя на поясе и выставил перед собой. - А это что?
  - Что? - Дим уставился на мой кулак, сжимающий рукоять.
  Несколько секунд глупо моргал и вдруг дёрнулся, будто внезапно обнаружив перед самым носом остриё меча.
  - Опять твои шуточки, - заворчал охранник и захромал обратно в салон автомобиля.
  Только тут до меня дошло, что он до этого не видел клинка, а смотрел именно на кулак. Это Дим-то, который работая со мной, постоянно попадает в аномальные зоны и естественно всё время живёт с 'полуспущенными' ментальными барьерами. То есть - он немного видящий, немного чувствующий и чуток медиум. Он хоть и пытается от всего этого отмежеваться, но пекло 'своих' так просто не отпускает. Дим просто должен подмечать подобные 'скрытые' вещи, однако нет - не видел.
  После этого случая я взял клинок в руку и просто прошёлся по улице в толпе народа. И никто из прохожих не заметил, что я разгуливаю по тротуару с оружием, пусть и деревянным. Да и куда им невежам, раз даже мой охранник ничего не увидел пока его носом не ткнули. Вот такая вот заковырка. Теперь можно смело таскать с собой клинок вообще без ножен и не опасаться, что это вызовет интерес правоохранителей.
  Какие же ещё возникнут эффекты, если я 'приклею' следующую часть меча? Жаль, что ни в одних хрониках не описывается, что именно вытворял Мечник. Древние летописцы писали лишь как однорукий (или всё-таки слепой?) воин являл своим мечом чудеса великие, и умалчивали какие. Впрочем, то могли быть умения самого Мечника никак не связанные с клинком.
  Я провёл рукой справа налево и открыл перед собой рваную прорезь портала, просунул в него руки, крепко сжал меч и осколок, чтобы не уронить как прошлый раз, и прижал одно к другому. На этот раз никаких светопредставлений не последовало, обломок просто приклеился к лезвию и клинок стал ещё на двадцать пять сантиметров длиннее. Только и всего.
  Вот Ратибор 'обрадуется', вряд ли кто-нибудь из реконструкторов предположит, что я опять добавлю мечу длинны так скоро после недавнего увеличения. Опять раздадут назад деньги поставленные на кон.
  Вынув клинок обратно в реальный мир я пару раз взмахнул им, проверяя как он лежит в руке. Баланс немного сместился, но учитывая лёгкий материал лезвия никаких особых изменений не произошло. Всё та же деревянная палка криво обломанная на конце. На вид тупая, как сибирский валенок. Да и на ощупь тоже.
  Я с силой провёл ладонью по лезвию. Если бы в руке у меня был даже кухонный нож, то на на ладони остался бы порез, а вот от меча ничего подобного нет, словно я потрогал школьную линейку из дерева. Но стоит ударить врага или серьёзно вознамериться отрубить себе ногу, и это вишнёвое чудо мигом оставит от конечности культяпку.
  - Вера творит чудеса, - протянул я похлопывая лезвием меча по ладони.
  Смотрел я при этом на полки своей мастерской, раздумывая какие бы тесты провести с обновлённым оружием. И краем глаза засёк, что в руках у меня ничего нет. Даже вздрогнул от неожиданности. Опустил взгляд - клинок на месте. Всё так же чинно постукивает полировкой по коже руки.
  - Что за чёрт?
  Раньше Дим не мог его разглядеть, а теперь и я начал 'терять'? Такое бывает с различного рода 'иными' штуками. Но происходит всё как раз наоборот - скрытую этажами ипостась можно разглядеть не смотря в упор, а лишь расфокусировав взгляд или отведя его в сторону. Паша называл такой принцип - 'видеть не глядя'. Это первое чему учится любой начинающий привратник.
  Даже обычный человек может иногда подобным образом заметить 'нечто', после чего махнуть рукой, сплюнуть и заявить: 'А, фигня, показалось'.
  Но не Я же!?
  Снова гляжу на полки - меч пропал. Перевожу взгляд на него - появляется.
  - Интересная особенность.
  Опять отвожу взгляд, задумчиво провожу рукой по лезвию, пытаюсь согнуть и чувствую как оно легко поддаётся давлению и загибается. Глядь - в руке изогнутая дугой деревянная загогулина.
  - Надеюсь я ничего не сломал, - отвожу взгляд, выравниваю.
  В руке снова обычный деревянный меч. Ну на счёт обычного - это я зря, но...
  - Секундочку...
  Повинуясь пришедшей в голову мысли повторяю 'ритуал', но теперь основательно накручивая лезвие клинка на ладонь. Вуаля! Меча в руке больше нет. Зато на коже появилась замысловатая цветная татуировка - рисунок клинка, словно тонкий эластичный бинт перематывающий ладонь.
  - Отлично!
  А я уж думал: куда его теперь прятать? Семьдесят пять сантиметров - это уже полноценный цуруги, в кармане не поносишь. Даже из-под плаща уже будет выглядывать, а тут такой подарочек. Тут не только через международную таможню, тут прямо к Моцарту можно заявиться с оружием и он ничего не заподозрит. Татуировка, как татуировка. Впрочем, что я несу? Как раз от Моцарта стоит прятать меч со всей тщательностью. Рогатый ублюдок и не такого небось повидал на своём веку.
  Я закатал рукав рубашки и 'перемотал' меч повыше - вышло так, что татуировка, словно змея, обвила руку от локтя до запястья, но под рукавом её не видно.
  - Вот теперь идеально.
  * * *
  Теперь у меня новый прикол - сижу в офисе, катаюсь на стуле задрав ноги на стол и, 'разматываю' и 'заматываю' деревянный меч на предплечье левой руки, превращаю его в татуировку и обратно. Тренируюсь, в общем. Чтобы быстро выхватывать клинок в случаи необходимости.
  Сижу себе, никого не трогаю, раздумываю не попросить ли у Лизы ещё чашку кофе. Из-под шкафа выбирается миньён, насилу протискивая в узкую щель у пола свою филейную часть. Наконец ему это удалось, он забавно приосанился и засеменил к бойлеру с водой. Сначала я не придал этому значения, занятый новой игрушкой, а потом вдруг осознал несуразность происходящего: Откуда взяться миньёну в реале, да и ещё прямо посреди моего кабинета? Не нора же у него под шкафом.
  Кстати, за шкафом раньше была дверь в смежную комнату, а в ней что-то вроде маленького склада. Чтобы взять пачку бумаги или чернила для принтера Лизе приходилось ходить через мой кабинет. Меня это достало и я провёл перепланировку помещений, дверь заложили кирпичом, а вход на склад сделали со стороны приёмной. Но похоже, миньён о перепланировке ни черта не в курсе. Шарится, понимаешь, прямо сквозь кирпичную кладку, шельмец мелкий. Вон уже добрался до бойлера, вытянул лапки и начал неуклюже карабкаться к бутылю с водой.
  Я поднялся, вышел в приёмную. Лиза что-то сосредоточенно выстукивает на клавиатуре.
  - Антон у себя?
  - Да, - отозвалась девушка не отвлекаясь от набора текста.
  - А Дим?
  - Машину поехал мыть.
  - Ясно.
  Подхожу к двери в склад. Вообще-то склад это слишком громко, скорее подсобка для хранения мелочи. Пара стеллажей с разной дребеденью - ничего особо ценного, и куча свободного пространства. Поэтому когда меня окончательно стал выводить из себя вид хмурого Донцова, постоянно заседающего в приёмной, я выделил ему это помещение под отдельный кабинет. Туда запросто стол с компом поместился и ещё место осталось.
  Тихонько открываю двери. Тишина. Стеллажи, стол и стул на месте. А ещё по всему полу красивый рисунок - круг, в нём пентаграмма и куча разномастных символов и рун выписанных внутри. В центре пентаграммы открыт небольшой портальчик, мутное пятно тьмы с футбольный мяч, в него разве что кошка пролезет. Вот только вылезти из него пытается совсем не кошка, а ещё один миньён. Настырно так карабкается, целеустремлённо, с натугой, словно его с той стороны кто-то за шкирку держит.
  Донцов стоит возле стола сверяя рисунок на полу с распечаткой которую держит в руках.
  - Ну и какого чёрта тут происходит, Тоха? - рявкнул я.
  Антон вздрогнул от неожиданности и выронил бумагу, а миньён заскрёбся сильнее, стремясь побыстрее выбраться из пекла в реал. Я шагнул внутрь комнаты и размазал подошвой туфли один из символов в луче пентаграммы. По линиям рисунка прокатилась рябь и портал схлопнулся утянув мелкого гостя обратно в ад.
  - Да я тут это...
  - Плюшками балуешься, да? А ты в курсе, что неправильно руны нанёс?
  Антон поднял с пола выпавшую распечатку и ещё раз оглядел рисунок на полу.
  - Ну и где ошибка?
  - Лазит у меня по кабинету и бойлер щупает, наверное попить хочет.
  - В смысле?
  - В том смысле, что если ты надумал использовать шаманские штучки... Кстати, Пифос надоумил?
  - Угу, - не стал запираться Антон. - Пифос, кто же ещё? Ты же не хочешь.
  - Теперь ещё меньше хочу, - прервал я начинающуюся жалобу. - Так вот, если ты надумал разную чепуху рисовать, то изучай проблему комплексно. А то открыть портал, так он открыл, а защиту поставить, чтобы нечисть не расползалась, не додумался. Или такого тебе Пифос не советовал?
  - Советовал, конечно, - встал на защиту медиума Антон. - Причём в первую очередь. Просто я не думал, что всё так легко получится. Я в юности ходил в одну... эмм...
  - Секту, - подсказал я.
  - Ну можно и так сказать. Так вот мы там точно такой же круг рисовали и ничего. А учитывая, что идею мне Пифос подкинул, я решил, что это его очередная заморочка, - Антон покрутил пальцами у виска, показывая, что не очень то доверяет россказням странного медиума.
  - То, что в интернете полным полно подобных картинок, а в учебных заведениях куча малолетних идиотов, которые эти картинки где ни попадя рисуют, ещё не значит, что они не работают, - я поднял со стола изрядно похудевшую 'грушу' с кровью нечисти, я такие использую чтобы горлумов со следа сбивать, и поболтал ею перед лицом Антона. - Вижу ты уже догадался, что всё дело в используемых чернилах.
  - Пифос, кстати, очень удивился, когда я сказал ему, что у тебя этой чёрной жижи целые вёдра, - Антон кивнул на стеллаж, где стройными рядами сложенны такие же 'груши'. - Просил даже умыкнуть парочку.
  - Надеюсь ты не согласился?
  - Нет, конечно, за кого ты меня принимаешь?
  - Отлично. Ты должен понимать, что случиться, если подобная гадость появится в свободном доступе.
  - Да в интернете полно объявлений о продаже крови демона.
  - А ты закажи у кого-нибудь, ради интереса. Убедишься, что продают там всё что угодно, но никак не заявленный товар. Реально достать нечистую кровь способен лишь тот, кто ходит по этажам и продавать по интернету он её не будет, тем более незнакомым людям, уж поверь моему опыту. Да и вообще, всё это, - я неопределённо махнул на пентаграмму. - Настоящему привратнику ни к чему.
  - Бесполезная чепуха?
  - Ну почему же? Это работает, и многие пользуются, тот же Пифос например. Только он всё-равно ссыт ходить такими порталами, слишком уж они легко схлопываются, есть риск запереть себя в пекле. А уж там рисовать нечистой кровью станет только полный идиот. Ты же именно для 'входа' эту бодягу затеял?
  - Да, - понуро сознался Антон.
  Как же он меня достал своими требованиями: Научи, да научи ходить в ад. Не понимает, что этим я как раз и занимаюсь, пусть как бы и не очень заметно. Однако, только так и может что-то получится. Привратника нельзя выучить, он должен 'родиться'. А для этого достаточно трёх пунктов: пожить подольше со 'спущенными' ментальными барьерами, да окончательно поверить в свою 'шизофрению', ну и смело приобнять её, словно брата, отбросив страх перед неизведанным.
  Те у кого получается только первое - попадают в больницы для душевнобольных. У кого первое и второе - становятся медиумами, вроде Пифоса. Они верят и видят, но шагнуть за грань боятся. И только те, кто способен побороть страх - свободно ходят по этажам.
  Есть, конечно, ещё такие как я - кому способности достались в 'подарок', засунуть бы его 'дарителю' обратно в зад, но это отдельная история и знать её Антону ни к чему - только собьёт настрой. И говорить парню, что всё легко, просто и придёт само - тоже нельзя - зациклится на ожидании. Вера, она такая вера. Укрепить её или наоборот, ослабить, может всё что угодно. Тут главное не навредить. Так что придётся мне и дальше 'мутить воду', делая вид, что я из чистой вредности не хочу ничего объяснять и показывать.
  Боже! Зачем я вообще ввязался во всю эту историю!? Сидел бы себе на заднице, пинал всё то, что положено пинать. Так нет же, решил поиграть в добренького дяденьку. Теперь вот думай: как ненавязчиво отбить Антону охоту заниматься чепухой?
  - В основном эти рисунки используют дилетанты, для вызова демонов, - серьёзно завил я, делая ударение на слове 'дилетанты'.
  - Чтобы они служили и выполняли приказы?
  - Аха-ха-ха, ну ты умора, Антоха. Служили... Ты же видел горлумов, они совершенно безмозглые, что они могут наслужить?
  - Ну, а если кто-нибудь круче попадётся?
  - Не попадётся.
  - Приманить как-нибудь.
  - Не получится.
  - Использовать...
  - Не выйдет.
  Тут Антон понял, что я над ним прикалываюсь и нахмурившись принялся сверлить меня недовольным взглядом.
  - Ладно, ладно, - примирительно машу руками. - Я совсем не против рисунков. Только обучение новому и эксперименты, в конечном итоге, приносят истинное знание. Но делать всё нужно строго по технике безопасности. Ищи в инете защиту, ну или у Пифоса спроси, а так же не забудь правильно закончить ритуал.
  - Это как?
  - Это добросовестно вымыть пол, чтобы ни пятнышка этой дряни не осталось.
  - Оу, - теперь Антон взглянул на свои художества несколько по другому.
  Полы он заляпал изрядно, не пожалел 'чёрной краски'. Кстати, нужно его будет ещё и привлечь в следующий раз к добыче нечистой крови. Пусть не думает, что если у меня её много, то можно так небрежно 'разбазаривать'. Добыча - дело не столько опасное, сколько мерзкое и начисто отбивает охоту переводить 'чернила' на чепуху.
  - Моющее средство в сером шкафу, - Выкрикнула Лиза из приёмной, продолжая быстро выстукивать по клавиатуре и не отрывая взгляд от монитора. - Вторая полка слева, синяя пятилитровая банка. Там ещё и респиратор рядом, надень, а то отравишься. И дверь закрой когда будешь мыть, а перед тем как опять открыть тщательно проветри помещение не менее двадцати минут.
  - Ну удачи, - подмигнул я немного растерявшемуся Антону и вышел.
  Заодно одобрительно показал большой палец Лизе. Только мой секретарь может так ловко 'оттрахать' кому-нибудь мозг не отвлекаясь от остальных дел. Ей бы в армию - новичков муштровать. Не знаю, что там в этой синей банке, но Донцов её содержимое запомнит надолго.
  Войдя в кабинет я обнаружил, что миньён уже преодолел половину бойлера и карабкается дальше, стремясь добраться до бутыля с водой. Сушняк у мелкого что ли? Раньше я не замечал тяги обитателей первого этажа к влаге. Впрочем, миньёны довольно любопытны и всегда стремятся 'пощупать' что-нибудь новенькое.
  Тёмный уродец мазнул лапкой по пластику и съехал немного ниже, бутыль оказалась более скользкой чем остальная поверхность бойлера. Однако миньён продолжал настырно перебирать лапками.
  - Скалолаз хренов, - я замахнулся на него клинком, но вовремя вспомнил, что остаётся от нечисти если её разрубить в реале.
  Множественные чёрные микро-метки мне в кабинете ни к чему, а потому я осторожно наколол миньёна на остриё деревянного меча и бережно, чтобы тот не свалился раньше времени, понёс к окну. Приоткрыл фрамугу и не глядя стряхнул вниз.
  - Блин, - донеслось с улицы.
  Под окнами обнаружился плешивый мужичок в серой рубахе. Он бестолково озирался не понимая, что с ним только что произошло. К счастью, посмотреть вверх мужичок и не подумал. Видимо ему просто показалось, что кто-то сильно хлопнул по спине, но вокруг то, никого. Я тихонько закрыл окно и уселся обратно в кресло.
  - Неудобно, конечно, получилось, - но не бежать же, в самом деле, за мужиком, чтобы ауру почистить. - Ладно, выживет.
  
  Глава 12
  
  
  Очередной рабочий выезд. Клиента, как и во многих случаях, нашёл мой бессменный адвокат-защитник Павел Семёнович. У юриста редкий дар видеть людей насквозь и предлагать каждому то, что тому нужно. Причём используя именно те слова, которые клиент хочет услышать. Семёнычу, вообще, нужно было в торговлю идти, а не в юриспруденцию - миллионы бы нахапал. Впрочем, адвокат и так далеко не бедствует.
  Домик к которому подъехал BMW находится у чёрта на куличках, на самой окраине небольшого посёлка под боком столицы, сюда даже бродячие собаки редко заглядывают. Дом выглядит неказисто, изрядно запущен и создаётся впечатление, что и вовсе необитаем.
  Окна не мылись со времён царя Гороха, штукатурка на стенах облупилась, сквозь потрескавшуюся асфальтовую дорожку проросла трава. Но всё это не показатель статуса - обычно у людей, которым требуется моя помощь, есть проблемы посерьёзнее чем грязные стёкла и облезлая краска.
  Дим, как и всегда, остался в автомобиле, а мы с Антоном подошли к двери, которая сразу же гостеприимно распахнулась, даже стучать не пришлось - нас ждали. На пороге тип бандитской наружности: в кепке и с золотой фиксой на месте одного из передних зубов.
  Никогда не понимал личностей таскающих во рту жёлтый металл. Любой современный стоматолог может подобрать вставной зуб совершенно не отличающийся по цвету от натурального. Зачем 'светить' прорехи в ротовой полости? Тем более, что мода на золотые вставки прошла лет эдак тридцать назад.
  - Прошу, - кивнул уголовник в глубь дома, сам при этом внимательно осматривая пустынную улицу на предмет лишних свидетелей, но таких, конечно же, не обнаружилось.
  Первое, что бросилось в глаза - отставшие обои в коридоре, куча мусора на полу и толстый слой пыли потревоженный лишь по центру прохода. Такое чувство, что нас пригласили в заброшенное здание. Ну да ничего необычного - такое тоже случается, если клиент не желает огласки или находится в розыске. А судя по ещё двум мордам, находящимся в просторной прихожей - их хозяева если и не в розыске, то уж на учёте в полиции точно.
  'Похоже назревают неприятности' - кольнула мгновенная догадка. Окончательно меня в этом убедил сильный толчок в спину и глухой вскрик Антона, после которого напарник кубарем вкатился в прихожую и распластался на грязном полу. Похоже фиксатый, не мудрствуя лукаво, изо всех сил толкнул нас обоих внутрь. Я подспудно ожидал подвоха, сумел вовремя перенести центр тяжести, потому и устоял, в отличии от напарника, растянувшегося вдоль коридора.
  В комнате большой обшарпанный стол с остатками незамысловатой трапезы и пистолетом ТТ между гранёным стаканом и бутылкой водки. Толстячок в спортивном костюме, сидящий за столом, вальяжно потянулся к оружию, поднял, рисуясь крутанул его вокруг пальца и направил ствол на меня.
  - Не дёргаться, фраерки. Косой, обыщи.
  В ту же секунду за спиной раздались быстрые шаги и меня облапили проворные руки. Быстро обнаружили '"Glock"' и вытащили из наплечной кобуры, да так ловко, что не осталось никаких сомнений - работает профессиональный карманник.
  Ещё один худой урка с хмурым взглядом сидит на стуле в углу комнаты, за поясом у него тоже ТТ, а позу мужик держит так чтобы быстро его выхватить и открыть огонь.
  Бандит с золотой фиксой обогнул меня по дуге, чтобы не перекрывать сектор обстрела своему боссу или братку и положил на стол серебристый '"Glock"'. Главный подхватил оружие, умело вынул обойму, посмотрел на прозрачные патроны и поморщился.
  - Травмат что ли?
  - Вроде того, - кивнул я.
  - Ну, эт нам без надобности, - он небрежно отбросил пистолет обратно на столешницу. - Значица так, терпилы, жить хотите?
  - Конечно, - стараясь не делать резких движений я развёл руки немного в стороны в знак мирных намерений.
  Донцов не спеша поднялся с пола, бросил на меня косой взгляд и молча кивнул, подтверждая мои слова. Фиксатый тем временем оттолкнул его подальше к стене и быстро обыскал, вытащив два кинжала. Последнее время Антону понравилось работать парным оружием.
  - Отлично, - старший мужик, корча из себя крутого мафиозного босса, выложил на стол криво оборванный кусок бумаги с цифрами. - Нужно перевести денег на вот этот счёт.
  - Сколько?
  - А все что есть, - хохотнул он.
  Остальные два уголовника поддержали босса дружным гоготом. Смешливые какие.
  - Я бы с удовольствием, но не могу.
  - Что так? Неужели мобильник забыл?
  - В программе удалённых платежей ограничение на дневные транзакции - десять тысяч долларов. Чтобы перевести больше нужно явиться в банк лично.
  - Эка незадача, - глумливо покачал головой старший, впрочем не очень расстроившись, про ограничения он знал и до моих слов. - Тогда придётся вам голубчики немного у нас погостить. Ну и за постой придётся оплачивать каждый день, само собой. Скажем, десять кусков баков в сутки. А мы пока покумекаем как тебя, фраер, в банк сподручнее доставить.
  - Вы же понимаете, что меня будут искать?
  - Кто? - снова хохотнул старший. - Фирма твоя липовая или тёлка на которую там всё завязано? Так ты не переживай, мы твою любовь скоро тоже сюда доставим, чтобы тебе рыпаться не хотелось когда в банк поедешь.
  Вот сволочи - подготовились основательно. Следили, наверное, не один день. Сколько их всего интересно? Помимо этих троих ещё должны быть сообщники. Слишком уж нагло себя старший ведёт. И, кстати, судя по тому, что никто из присутствующих не прячет лица под масками, в живых нас оставлять явно не собираются.
  - Что-то долго братва с водилой возится, - подтвердил мои подозрения уголовник. - Пойди проверь, Косой.
  - Понял, - коротко кивнул фиксатый и выскользнул из комнаты.
  Когда за ним захлопнулась входная дверь старший опять перевёл взгляд на меня.
  - Да ты не тушуйся, фраерок, - он подвинул ко мне бумажку с цифрами. - Начинай оплачивать 'гостиницу', а комнатки я вам щяс выделю. Правда без окон, но зато с толстыми стенами, не замёрзнете. Если не будете рыпаться, то погостюете и домой. А вот если будете... Начнём отрезать пальцы, для начала.
  Босс качнул стволом пистолета в сторону нужной двери, приказывая занять 'номер'.
  Массивная дверь наспех сколочена из толстых досок. Замка или щеколды нет, но рядышком стоит толстое полено, которым её подопрут. Такой запор с наскока не выбьешь даже со 'второго этажа'.
  В идеале нужно всего лишь послушно войти и закрыть за собой. А там уж мы быстро и бесследно растворимся на удивление всем этим бандитским придуркам. Но есть минус - выйти через пекло из небольшого замкнутого пространства, каким является комната, не всегда получается легко. Возможно придётся соваться аж на 'четвёртый'. В одиночку я бы не задумываясь прошёлся по 'перекрученному' этажу, а вот с напарником... С неподготовленным напарником это чревато... эм... потерей напарника. Там и более знающие люди терялись, а уж неуравновешенного Антона нечего и думать за собой тащить. С другой стороны: можно просто забаррикадироваться внутри или подождать подмоги на 'первом', не суясь слишком глубоко в ад. Пожалуй так и стоит поступить.
  В этот момент босс вытащил из-за пояса пару наручников и бросил на стол.
  - Надевайте браслеты и в оба в комнату.
  Чёрт! В наручниках не очень-то и забаррикадируешься, ещё и дверь наружу открывается, как на зло. А уж в пекло соваться со скованными руками - опрометчиво вдвойне. Нет, нельзя нам в комнату, мы там как в западне будем.
  - Быстрее, терпилы! - по своему истолковав мою медлительность, приказал босс.
  Я в это время наконец умудрился наступить на свисающий с туфли шнурок и сделал шаг так, чтобы он развязался.
  - Упс, прошу прощения, - демонстративно поднял я левую руку повыше и указал пальцем на обувь. - Шнурок развязался.
  А затем, медленно приседая, опустил руку сверху вниз. Пальцы сковало холодом, за ладонью потянулась кривая лента открывающегося портала. Естественно, видим его только мы с Антоном. Для уголовников мои размахивания просто театральный жест.
  Донцов сразу же понял задумку и заметно напрягся, так заметно, что это не укрылось от понурого мужика сидящего на стуле. Рука его непроизвольно дёрнулась к поясу, но за пистолет он пока хвататься не стал, только принялся внимательно следить за Антоном, ловя каждое движение.
  Я присел на корточки и начал возиться со шнурком, делая вид, что у меня мелко дрожат руки, и оттого я никак не могу справиться с этой простой в общем-то задачей. Впрочем, окончательно от подозрений избавиться не удалось. Старший поднялся из-за стола и подошёл ближе, нависнув надо мной и многозначительно поигрывая пистолетом. Тоже мне - дон Карлеоне.
  Громко чихнув, чтобы хоть немного отвлечь от Антона внимание второго уголовника, я поднырнул под пистолет, схватил старшего за руку и ногу под коленом, потянул на себя. Тот потерял равновесие и плюхнулся мне на плечо, а я резко выпрямил ноги. Незадачливый уголовник улетел прямо в висящий посреди комнаты портал и даже не успел ни разу выстрелить. Да и как тут выстрелишь, если пистолет на предохранителе? Наверное специально оставил, чтобы не пристрелить меня случайно. Я слишком ценен, а у 'босса' сообщников полно - чего волноваться?
  В то же мгновение Донцов бросился вперёд. Но только не в портал, как я планировал, а к сидящему на стуле бандиту, рука которого тот час дёрнулась к оружию. Нет, ну какой баран мне в ученики достался!? Нужно было ещё там, возле белого 'баргузина', его оставить, чтобы одержимый пристрелил.
  Антон выскользнул из зоны видимости, раздался выстрел и звук падения мебели. Когда я оглянулся ни Донцова, ни второго уголовника в комнате не оказалось. Только опрокинутый стул на котором тот сидел.
  - Да неужели? - губы мимо воли расплылись в улыбке.
  Быстро завязал шнурок, забрал со стола '"Glock"' и шагнул следом за улетевшим в пекло старшим. А то небось скучает там в одиночестве.
  Главный бандит уже поднялся и стоит в трёх шагах от портала. Пялился ошарашенным взглядом на враз изменившуюся обстановку - покосившиеся стены, потолок в плесени, покорёженные полы и ветхий стол с горкой пыли и без намёка на то, что там должно лежать. Ни бумажки с номером, ни бутылки - пустая трухлявая столешница.
  Антона и другого уголовника в прихожей 'первого этажа' нет, зато совсем рядом, за стеной раздавались звуки борьбы и приглушенные ругательства. Когда проваливаешься в пекло 'прыжком', то случается пролетаешь сквозь препятствия. Донцов не только сам умудрился 'запрыгнуть' на 'первый', но протащил с собой бандита, да ещё и вывалился с ним в соседнюю комнату прямо сквозь стену. Силён, бродяга.
  - Тоха! Косой! Куда вы подевались, придурки!?
  'Мафиозный босс' в спортивном костюме наконец-то обнаружил моё присутствие, скорчил злобную мину, навёл ТТ и нажал спуск. Целился при этом в ногу, чтобы не убить, а только ранить и всё-таки стрясти денег попозже. Наивный скряга.
  Сухо щёлкнул боёк. Уголовник передёрнул затвор и попытался выстрелить ещё раз, затем ещё раз.
  - Тут порох не горит, - любезно пояснил я бандиту спокойно наводя на него '"Glock"'. Хотел эффектно так пристрелить, но вспомнил сколько стоит патрон для моего оружия и передумал, спрятал пистолет в наплечную кобуру. - Это же получится, что ты с меня всё-таки стряс десять тысяч. Хрен тебе. Зарежу нафиг, так дешевле.
  Старший, понадеявшись, что я отвлёкся пряча пистолет, ринулся вперёд и на ходу вынул из-за спины длинный стилет, выточенный из обычной отвёртки. Я же, как заправский фокусник, рывком вытащил из рукава деревянный меч и продолжая движение полоснул наискось.
  Сакура легко прошла сквозь руку, импровизированный стилет и тело бандита. Быстро отделив верхнюю часть туловища от нижней. Лицо нападающего при этом было донельзя озадаченное. Видать, толстячок изрядно удивился перед смертью. Останки шлёпнулись на пол, под ними начала медленно расплываться лужа крови. На 'первом этаже' жидкости ведут себя словно полузастывшее желе, а потому никаких брызг не было.
  В смежной комнате удары и ругань сменились тяжёлыми хрипами и рычанием. Я поспешил туда и застал Донцова прижатым к полу. Сверху на напарнике восседал бандит и деловито навалившись, пытался задушить какой-то палкой, похоже отломанной ножкой стула. Антон удерживал деревяшку давящую на горло из последних сил и надсадно хрипел.
  Недолго думая я ударил уголовника ногой в висок, тот отлетел в сторону и потерял сознание. Антон с облегчением потёр шею и закашлялся.
  - Антоха, я и так о тебе невысокого мнения, - неодобрительно покачал я головой. - Ладно ты не догадался запрыгнуть в портал, а с голыми руками кинулся на вооружённого человека, но позволить какому-то чахлому бандюку себя задушить? Это уже ни в какие ворота. Зачем я тебя к Ратибору таскаю?
  - Да... Кха-кха... - Антон смерил злым взглядом лежащего бандита, который действительно выглядит доходягой. - Он, похоже, джиу-джитцу знает, сволочь. Сначала ногами махал, а потом валял меня как пацана. Все рёбра гудят.
  - Да? - я ещё раз оглядел тщедушного парня. - Ну значит ему тут понравится, когда очнётся. Пошли уж.
  Я помог Антону подняться и мы вернулись назад в прихожую. Донцов взглянул на разрубленное тело, а потом перевёл взгляд на деревянный клинок в моей руке.
  - И где ты его прятал?
  - Потом покажу, - отмахнулся я шагая сквозь портал.
  Антон потянулся за мной, но остановился упершись грудью в мою раскрытую ладонь.
  - Давай сам.
  - В смысле?
  - Ты по твоему где находишься? - при этих словах Донцов недоуменно огляделся и до него наконец дошло, что он в пекле. На лице проступило двойственное выражение удивления и радости. - Как сюда попал, так и выбирайся, - подмигнул я и, взмахнув левой рукой, развеял портал перед самым его носом.
  Прошло минут пять. Тишина. Похоже Антоха застрял. Не у всех получается прыгать туда и обратно с первого раза. Я уж собрался помочь напарнику вернуться, но тут посреди комнаты появилось лёгкое марево и пришлось торопливо отступить, чтобы избежать столкновения. Мало ли в какую сторону Антона угораздит скакнуть.
  Марево сгустилось и поплыло к стене, на ходу обретая материальность и превращаясь в человеческую фигуру. Хлоп. Донцов вылетел из преисподней, словно заправский прыгун, и с размаху врезался в стену, едва успев выставить руки, чтобы не разбить лицо.
  - Ух, - Антон отлип от стены и вытер вспотевший лоб, выглядел он так, будто пробежал марафонскую дистанцию. - Назад вылезать сложнее.
  - Это ты ещё с 'четвёртого' не выбирался. Ладно, пошли отсюда, пока Дим не забеспокоился.
  - Дим! - тревожно вскрикнул Донцов. - Там же Дим!
  И, словно порыв ветра, метнулся к входной двери. Я даже 'Алё' не успел сказать.
  Вот вроде и балбес балбесом - метётся на встречу опасности не разбирая дороги, но попрекнуть его нечем. Он ведь не ради забавы или дурости, а чтобы товарищу помочь. Там ведь, на улице, 'беднягу' Дима убивают злобные преступники. Мой охранник-водитель для кодла уголовников ценности не представляет, а потому, скорее всего, его сразу пустят 'в расход'. Антон, как бывший полицейский, это прекрасно понимает и, не считаясь со смертельной опасностью, несётся на выручку.
  Гулко хлопнула входная дверь. Раздался удивлённый вскрик и всё стихло. Я неспешно подошёл к выходу, нарочито медленно приоткрыл створку, чтобы меня было хорошо видно в проёме и только потом вышел.
  Донцов растянулся на земле упираясь лицом в гравий. Правая рука неестественно заломлена за спину, в которую коленом упёрся Дим.
  - Упс, братан, - Дим осторожно отпустил Антона и начал подымать, бережно отряхивая и придерживая чтобы тот опять не упал. - Сори. На рефлексе сработал. Кто же так выбегает резко, когда группа захвата работает?
  - Какая ещё группа захвата? - еле выдохнул Антон переводя дух. Парня порядочно шатало, из разбитого носа капала на рубашку кровь, а под глазом наливался синевой кровоподтёк.
  - Я - группа захвата, - гордо заявил Дим.
  - Ты мне кажется ребро сломал, группа, блин, - поморщился Антон.
  - Не кажется, братан, сломал, не сомневайся. Поэтому сейчас в больничку поедем. Обопрись-ка на меня, - Дим повёл охающего Донцова к машине.
  Возле BMW обнаружились четыре тела, вповалку сложенные под кустом, так чтобы не было видно с улицы, если по какой-то нелепой случайности в эту глушь кто-нибудь забредёт. Шеи у всех неестественно выгнуты, будто им головы провернули на триста шестьдесят градусов. Пятый товарищ, фиксатый, который побежал проверять как там дела у подельников, лежит отдельно, опираясь головой о колесо автомобиля. Вернее, тем что от головы осталось, потому как она частично разбросана по газону.
  - Дим, - я возмущённо хлопнул в ладоши. - Всех? А 'языка' взять? Вдруг у них ещё сообщники есть?
  - Сори, шеф, - притворно-горестно вздохнул Дим. - Они все вооружены были. По хорошему не получилось.
  - Ладно, - отмахнулся я вынимая телефон. - Сами разбегутся.
  - Выходит, - очередной раз охнув выдал Антон. - Юрист нас подставил? Банду навёл.
  - Что? Нет-нет, дружище, Павел Семёнович тут совершенно ни при чём, - набираю номер юриста. - Такие осечки время от времени случаются и без его наводок. Такова людская сущность.
  - Ага, - добавил Дим усаживая Антона на заднее сидение. - И так давненько уже никто не пытался наехать. Последний раз лет пять назад было, что правда, не так нагло, без попытки захвата заложников. Я уж думал прошли лихие времена и шеф меня скоро выгонит за ненадобностью.
  - Как же, выгонишь тебя, бездельник одноногий. Туфлю-то вытри, коврик в машине испачкаешь.
  Дим глянул на левую ногу и недовольно чертыхнулся обнаружив на обуви кровавые пятна и прилипшие осколки костей и мозга. Затем подошёл к трупу фиксатого, оторвал от его рубахи кусок ткани и принялся вытирать туфлю. Закончив, приподнял штанину, под ней оказался современный титановый протез, спроектированный на заказ. Дим что-то пощёлкал выше щиколотки и из туфли высунулось и втянулось обратно широкое лезвие короткого и тупого клинка. Таким удобно проламывать черепа.
  - В больницу? - протерев лезвие спросил водитель.
  - Только трупы в дом затащи и меня по дороге высади у офиса, - кивнул я, вслушиваясь в гудки телефона.
  Павел Семёнович наконец поднял трубку:
  - Здравствуй Серёжа, - как и всегда, юрист сама учтивость. - Чем могу помочь?
  - Здравствуйте, Павел Семёнович. Возникла ситуация: 'грабёж'. Осталась грязь.
  - Как же так? - удивлённо воскликнул юрист. - А мне клиент показался таким вменяемым и интеллигентным. Старею наверное, хватка уже не та. Извини, Серёжа. Сейчас же пошлю 'уборщиков'. С меня неустойка.
  - Да ладно вам, Павел Семёнович, какая неустойка? Только благодаря вам такие ситуации возникают изредка, а не как раньше - через раз. Достаточно простой 'уборки'.
  - Как скажешь, Серёжа, - не стал настаивать юрист. - Ещё раз приношу свои искренние извинения. До связи.
  - До связи, - я нажал отбой.
  - Он же даже адреса не спросил, - высунув голову в окно автомобиля, возмущённо сказал Антон, всё ещё наивно полагая, что юрист нас подставил.
  - Антоха, - я демонстративно постучал себя пальцем по лбу. - А ещё полицейский.
  - Ай, да, - запоздало дошло до Донцова. - Он же тебе этот адрес и дал. Гоню. Просто ребро болит, сил нет. Хоть бы лёгкое не проткнуло.
  - Хорошо ещё, что Дим тебе шею не свернул, он 'в порыве страсти' кроме цели ни черта вокруг не замечает, медведь неуклюжий.
  - Да не переживай, братан, - откликнулся Дим, таща за ноги сразу два трупа, чтобы спрятать в доме. - Там простой накол, без смещения. Удачно совпало, что я одного решил живым брать и это оказался именно ты.
  - Везунчик, - пожалуй излишне злорадно вырвалось у меня.
  * * *
  В больницу Антона всё-таки 'положили'. Хоть рентген и показал, что в ребре всего-лишь небольшая трещина, но взглянув на синяк на лбу Донцова, доктор решил не рисковать. А вдруг у пациента ещё и 'сотрясение'?
  И насколько я не люблю больницы, но навестил напарника в тот же вечер. Он же теперь инициированный привратник. Начнёт ещё в лечебном заведении 'прыгать', а это без опыта делать вредно. Иногда даже смертельно вредно.
  Взглянув ещё раз на едва заметный столб тьмы возвышающийся над больницей, я сплюнул через левое плечо. Чем-то эта тёмная колонна напоминает те, что сияют над церквями, только цвет другой. Это не полноценный тёмный домен, конечно, но всё-равно приятного мало. Я ещё раз трижды сплюнул на тротуар и только потом вошёл.
  И ведь, что самое противное, чем элитнее врачебное учреждение, тем чаще туда обращаются безнадёжно больные, а соответственно и смертность выше, и общее настроение безысходности и отчаяния зашкаливает, что притягивает массу разной шушеры с 'этажей'. В зачуханных городских больницах ситуация полегче, там предпочитают не возиться с обречёнными и, всеми правдами и неправдами, отправляют таких умирать на дому. Так врачам спокойнее и статистика не портится.
  Дим прозорливо устроил Антона в одноместную VIP-палату, чтобы уж наверняка избежать возможных эксцессов со стороны новоиспечённого привратника.
  - Как дела? - я присел на блестящий стальной табурет у постели.
  - Доктор сказал, если за ночь не проявятся симптомы сотрясения мозга, то завтра отпустит на амбулаторное лечение.
  - Отлично, значит ничего страшного.
  - Ну да, - осклабился Донцов. - Я же везунчик.
  - Кстати, поздравляю, ПРИВРАТНИК. Теперь тебе 'повезло' до конца жизни ходить по 'этажам' и видеть монстров. Ты теперь настоящий шизофреник. Со справкой.
  - Ты же говорил, что можно просто не обращать внимания и всё рассосётся.
  - Поезд ушёл. Теперь видения отступят только после того как тебя вынесут вперёд ногами, да и то, не факт. Рад?
  - Почти. А что тут за столпотворение? Чуть ли не за каждым поворотом какая-то дрянь мерещится.
  - О! Тут ещё нормально, это ты в онкологической клинике не был или в хосписе, вот там столпотворение.
  - Кстати, - Антон помялся начиная неудобную тему. - Кажется я тут видел тройную тень. Ту самую. Ну как во время аварии...
  - Тоха! - всплеснул я руками. - Ну опять двадцать пять. Сколько тебе талдычить одно и то же? Нет никаких 'тех самых'. Это вирусы, бактерии, зараза нашего мира. Нет смысла искать какую-то особенную тварь! Бесполезно. У них нет имён и лиц.
  - Для меня есть, - настырно прошептал Донцов.
  Я не стал его разубеждать. Хочет искать в сонме микробов именно того, что, как ему кажется убил его семью, пусть ищет. В конце концов, это его личное дело.
  Единственное, что я от него потребовал - категоричное обещание, вернее даже торжественную клятву, что он ни в коем случае не станет ходить на 'этажи' без моего присмотра, пока я не разрешу.
  * * *
  Тихое место на границе двух районов, неухоженный парк, больше похожий на захламлённый лес. Иногда ветер приносит миазмы свалки, скрытой за стеной растительности. Я стою на небольшом пустыре, окруженном высокими деревьями. Место отлично подходит для сокрытия следов преступления - ближайшие дома километрах в десяти отсюда. Думаю, если копнуть поглубже мягкую землю, обильно устланную листьями, то вполне можно обнаружить чей-нибудь разложившийся труп, спрятанный ещё в девяностые.
  Отличный полигон для тренировок новичков. Отсутствие разумной жизни, а значит и связанных с ней эмоций, очищает 'этажи' получше любых церковных обрядов. Нечисти тут просто неинтересно. Это не значит, что она сюда не забредает, но её значительно меньше, чем в любом тренировочном зале посреди города.
  Чпок. Лёгкое марево тьмы вспенилось посреди пустыря, неохотно 'выплюнуло' Антона из пекла и развеялось без следа. Донцов устало развалился на земле и перекатился на спину.
  - Всё! Больше не смогу, - выдавил парень, приподнялся на локте и вытер вспотевший лоб рукавом спортивной куртки слегка подёрнувшейся инеем. - Туда ещё может быть получится, а назад точно никак.
  - Ну-ну, - неопределённо кивнул я, про себя удивляясь лёгкости, с которой Антону удалось 'сходить' на 'этажи' аж четыре раза подряд, и это туда и обратно. Целых восемь прыжков меньше чем за минуту. Даже сейчас, имея за плечами приличный опыт, мне не удастся повторить подобное. Силён, бродяга.
  Вот что значит правильное обучение. Мой друг-наставник Паша как-то случайно обмолвился, что сделать три прыжка подряд дело небывалое, редкий привратник на такое способен. Тем самым он включил в моём подсознании триггер-ограничитель, ведь большинство наших побед происходят именно 'в голове'. Если ты убеждён, что не сможешь поднять гирю десять раз, то и не поднимешь. Пришлось из кожи вон лезть, чтобы преодолеть порог в четыре прыжка, но этим мои успехи и ограничились. Впрочем, я компенсирую малопрыжковость умением открывать порталы. Благо Паша вообще этого не умел, а потому не ляпнул никакой глупости, вроде: 'всего два раза в день'.
  Именно поэтому обучать привратников сложно. Можно запросто 'опустить' великого прыгуна до забитого середнячка всего-лишь парой необдуманных фраз. Даже хвастливо завысив свои показатели втрое, ты устанавливаешь ученику некий предел, на который он будет ориентироваться. А вдруг бы он смог больше, если бы ты просто промолчал? Вот и стараюсь ничего толком не рассказывать Антону. Все свои подсознательные ограничители он устанавливает сам.
  - Восемь раз это хорошо для начала? - отвлёк меня от размышлений Антон.
  - Ну... - недовольно поморщившись я неопределённо покрутил рукой. Подумал, что бы такое сказать, и не сказал ничего. Так будет лучше. Ведь я уже сообщил ему о усталости, которая наваливается после каждого перемещения, этого требовали элементарные правила безопасности. И теперь вот раздумываю: А если бы промолчал? Может Донцов сигал бы туда сюда вообще без передыху?
  Короче, муторное это дело - привратников воспитывать.
  - Пожалуй, - неправильно истолковав мои телодвижения, подобрался Антон. - Я уже отдохнул. Ещё могу.
  - Давай.
  Парень поднялся, несколько раз быстро вдохнул-выдохнул, сжав кулаки, и 'прыгнул'.
  - Девятый раз, - ухмыльнулся я. - Нет, ну какой я молодец!
  Хоть школу привратников открывай. Хотя нет, ученики будут смотреть на успехи друг друга и, опять же, ограничивать себя показателями товарищей. Тут нужен индивидуальный подход. Лучше чтобы они даже не были знакомы между собой. Человек пять - десять легко потяну.
  - Не-не-не, - я взмахом отогнал мысли о армии 'ходящих по этажам' бойцов, выполняющих все мои приказы и желания. - К чёрту такие заморочки.
  Опасно владеть тем, что плохо поддаётся контролю. Слишком уж свободолюбивы привратники, по себе знаю. Стоит установить хоть какие-нибудь рамки, и жажда свободы начинает накатывать яростными волнами. Или, как вариант, пропадает желание вообще что-то делать. Куча безынициативного народа, постоянно трущегося в Салоне Моцарта, прямое тому подтверждение. Все они под кем-нибудь, и все ни черта из себя не представляют.
  Потому мои бравые ученики или ухлопают меня, чтобы освободится, или станут стадом бесполезных тупых баранов, боящихся лишний раз сунуться на 'первый'.
  Вот тот же Антон, парень постоянно ведёт себя безрассудно. А почему? Потому, что за спиной всегда маячит тень 'папочки Серого', который всегда спасёт и поможет. Чего бояться? Действуй Антоха в одиночку, на свой страх и риск, стал бы он бездумно бросаться в пекло не разбирая дороги? Стал бы до изнеможения прыгать туда и обратно, не беспокоясь, что свалится без сил прямо посреди ада? Вопрос.
  И кстати, где этот оболтус? Уже две минуты прошло, а его всё нет. Похоже таки переоценил свои силы и застрял, как Винипух в норе Кролика. Предупреждал же: Почувствуешь слабость - остановись.
  - Эхе-хех. Бросить его там что ли? Чтобы в преть не повадно было?
  Но левая рука уже сама потянулась вперёд и, медленно опускаясь, разорвала полотно реальности. Я шагнул в колеблющийся, словно чёрный парус, портал. Небо посерело, листья деревьев пожелтели, земля покрылась трещинами. Вонь свалки усилилась, ещё и добавилось амбре мертвечины. Где-то поблизости действительно зарыт труп, не иначе. Слишком уж приторный запах.
  Тихо, лишь лёгкий шорох ветра. Антона нет.
  - Чёрт! Говорил же: через два этажа не прыгать!
  Впрочем, новички плохо регулируют глубину проникновения - это приходит с опытом, я однажды даже умудрился пролететь стразу на четвёртый. Не будь тогда со мной Паши, так бы и остался бродить по перекрученному этажу. После того случая предпочитаю пользоваться порталами - даже если захочешь - не промахнёшься. Так что особой вины Антона тут нет. Собственно, потому мы именно тут и тренируемся, на безлюдном пустыре, чтобы в случае подобного эксцесса снизить вероятность встречи с нечистью.
  - Только бы не четвёртый, - вздохнул я, открывая портал ещё глубже в пекло.
  Короткий шаг. Небо расцвело багровым закатом, усилившийся ветер ударил в лицо раскалённым жалом и погнал по воздуху редкие искры, словно неподалёку полыхает пожар. Ноздри защекотал запах разогретого камня и палёной шерсти. Ветви деревьев оголились, став похожими на обгоревшие головешки.
  Антон растянулся, прижатый к земле нескладной фигурой горлума, упёршегося коленями ему в грудь. Парень дёргает ногами, пытается вырваться и опрокинуть, вроде бы тщедушного солдата, но тот даже не замечает этих потуг. Худые уродцы с длинными руками и срезанной верхней частью головы, могут быть очень тяжёлыми, когда захотят. Неимоверно тяжёлыми.
  Забрёл всё-таки в эту глушь одинокий монстр. Наверное его привлекли звуковые волны, на ультра-частотах расходящиеся от прыжков Антона.
  - Услышал таки, засранец ушастый, - я потянулся к запястью левой руки, под рукав.
  Татуировка на коже послушно обрела материальность, ткнувшись в ладонь рукоятью меча. Полушаг вперёд, замах. Деревянное лезвие замерло в сантиметре от шеи горлума. Тощий выкормыш ада не просто завалил Донцова на землю и забрался сверху, но уже умудрился 'обнять'. Чахлые длинные ручонки вытянулись ещё больше и обвили тело Антона кольцами, словно чёрные змеи. Снеси я сейчас горлуму голову и он просто раздавил бы парня, как переспелый персик.
  Солдат не замечает моего присутствия, сосредоточившись на своей жертве. Срезанная голова наклонилась к лицу Донцова, кривая пасть открывается всё шире, превращаясь в створки медвежьего капкана.
  Я ударил горлума ногой в челюсть, но с тем же успехом мог пнуть скалу. Монстр даже не вздрогнул.
  - Дьявол! - лодыжка неприятно заныла, словно я футбольнул кирпич, ради шутки спрятанный в картонную коробку, брошенную посреди тротуара.
  Губы Антона распахнулись в беззвучном крике. Из его рта потянулась тонкая струйка светящегося белого дыма. Горлум довольно заурчал, втягивая душу парня. Теперь убить их можно только обоих вместе.
  - Зараза! - остался единственный способ.
  Правда, я уже, как минимум три раза, зарекался его использовать, но...
  - Разом больше - разом меньше.
  Пряча Сакуру обратно в татуировку я опустился на одно колено рядом с замершими в неравной схватке противниками. Немного размял пальцы левой руки, вызвав легкие сполохи голубого пламени на ладони, и ухватил горлума за шею.
  Распахнутая пасть неохотно оторвалась от трапезы. Обрезанная голова приподнялась, только сейчас обнаружив моё присутствие. Наши взгляды встретились. Если, конечно, можно назвать взглядом глубокий провал глотки, из которой на меня пахнуло гнилостным запахом. Там, в самой сердцевине, словно в конце тёмного тоннеля, чернеет продолговатый овал, напоминающий глаз. Причём, чернеет, на чёрном фоне. Выделяясь из окружающей его темноты, как солнце на голубом небосводе. Я уставился на комок тьмы в упор.
  Если ты видишь ТЬМУ - ТЬМА начинает видеть тебя.
  Чёрная вспышка.
  
  Глава 13
  
  Длинные руки достают до земли, упираясь костяшками в покрытую рытвинами почву. Приятный тёплый поток воздуха треплет короткую чёрную шерсть. Иногда шерстинок бодряще касаются оранжевые искры.
  Кровавый небосвод над головой. Голые ветви редких деревьев, уродливыми кривыми пальцами торчат вверх. Вереницы разбитых домов тянутся до самого горизонта. Обвалившиеся стены, треснувшие окна. Всюду покорёженные ржавые автомобили и мешанина человеческих костей под ступнями.
  Только я всё это не вижу, а слышу. Завихрения сухого ветра 'показывают' каждую веточку на дереве, шуршание оконтуривает разбросанные камни у корней, а лёгкое гудение выдаёт кривой скол стекла, кусками торчащего в перекошенной оконной раме неподалёку. По едва слышным ударам колючих огненных искр я могу определить толщину шва в кирпичной кладке полуразрушенного здания.
  Откуда я знаю, что небо именно красное? Запах. Причудливые оттенки ароматов переплетаются, но не смешиваются, донося до чуткого обоняния даже краски небосвода.
  По запаху я чую других. Ближних и дальних. Таких же как я. Пусть некоторые очень далеко, но оттенки аромата позволяют определить в какой позе застыл каждый из 'товарищей'.
  Причудливый окружающий мир, воспринимаемый исключительно на звук и запах, не кажется странным или невозможным. Я хожу тут тысячу лет. А может и десять тысяч. Привык. Бесчисленные века коротких шагов, под которыми хрустят старые кости, слились в бесконечное путешествие, унылое и обречённое никогда не закончиться.
  Впрочем, время не имеет значения. Его не существует, как, прочем, и жизни, и смерти. Зато существует жажда. Жажда добавляет чувство осязания - открывает не только внутренние силы, скрытые в гибком, немного нескладном, худом теле, но и высвечивает 'чужих'. Вкусных. Позволяющих утолить эту жажду.
  Всё моё существование - это поиск 'чужих'. Поиск и поглощение. Чтобы хоть немного пригасить горящий в утробе огонь. Ведь если он разгорится слишком сильно, то 'вкусными' станут не только 'чужие', но и 'свои'. А то и 'старшие', изредка встречающиеся под красным небом. Иногда жажда застилает разум настолько, что 'старшие' уже не кажутся такими уж страшными и сильными. Скорее 'вкусными'. А это довольно опасное заблуждение - считать 'старших' 'вкусными'.
  Шаг, ещё шаг. Упрямые ноги и длинные руки не знают усталости. Изломанные тротуары и захламлённые улицы сменяются растрескавшейся землёй и глубокими оврагами, а разрушенные здания - стеной обгоревших стволов и голого кустарника. Далёкий аромат 'вкусностей' совсем истончился. Видимо, стоит повернуть обратно. Или не стоит. Жажда не ведает направлений, она лишь понукает к движению.
  Шаг, ещё шаг. Тёплый ветер доносит знакомый хлопОк, чётко очерчивая на сетке координат место, куда стоило бы поспешить. Такие хлопки открывают двери, через которые под красное небо выпадают 'вкусности'. Нужно лишь не опоздать, пока всё вкусное не сожрали другие 'товарищи'. Скорее.
  Шаги становятся нетерпеливыми, постепенно переходя в длинные прыжки. Быстрее. Ещё быстрее.
  Хлоп. Запах 'чужого' исчез, дразня обоняние ароматом следа. Через след, пока он свежий, можно пройти. И попасть под другое небо, под серое, а то и под голубое. Там полно беззащитной 'вкуснотищи'. Но голубое небо убивает. Под ним нет тёплого ветра, приятно покалывающего огненными искрами, только скалится жгучее ледяное светило, быстро лишающая сил.
  Я замер на пустыре, слепо уставившись в остатки тёплого следа. 'Чужой' пробыл здесь совсем недолго. Его не успели сожрать другие, он просто ушёл. Подразнил и скрылся.
  Мимо воли из грудины вырвался недовольный рык. Жажда вспыхнула сильнее, требуя броситься по оставленному жертвой следу. Вот только сквозь обрывки реальности, что ещё остались от двери, просвечивает не серое, а голубое. В серое ещё можно было бы рискнуть сунуться, быстро схватить добычу и успеть вернуться, а из голубого не успеешь. Оно держит сильнее лап 'старшего'.
  Я испустил разочарованный вой. Он пронёсся над обгорелыми деревьями, поднялся в красное небо и стих. Неутолённая жажда придавила плечи с новой силой. Она намекает, что бесконечный путь должен продолжиться. Под красным небом нет места долгому унынию. Есть лишь постоянный поиск, лишённый конечного смысла. Жажда никогда не отпустит.
  Шаг, ещё шаг.
  Хлоп. Пространство разорвалось округлой дырой, за которой маячит тень голубого неба. Из дыры вывалился 'чужой'. Ослабленный, но всё-ещё 'вкусный'. Сделал пару неуверенных шагов, запнулся и рухнул, не в силах подняться.
  'Слабый. Вкусный. Моё!'
  Ноги сами, почти без помощи рук, отправили тело в резкий прыжок. 'Чужой' успел лишь чуть повернуть голову и оказался прижат к земле. В ноздри ударил близкий запах добычи. Жажда полыхнула, словно костёр, в который плеснули бензина.
  'Моё!'
  Мироздание отодвинулось на задний план. Есть только ЖАЖДА и 'вкусность'. Не слышен ещё один подозрительный хлопок поблизости, не чувствуется запах нового гостя, тоже 'чужого' и тоже 'вкусного'. Уже ничто не сможет оторвать длинные руки-змеи от жертвы. Ни хилые удары, ни палка пахнущая вишней.
  И только холодное голубое пламя, вдруг заехавшее по морде, слегка отвлекло от трапезы. Не остановило, а именно отвлекло, будто окликнул старый знакомый, желающий помахать рукой и крикнуть: 'Привет!'.
  'Ну чего ещё!?' - Поднимаю морду, чтобы приставала поскорее отвязался и пошёл своей дорогой.
  Зеркало.
  Кривое зеркало.
  В нём отражаюсь я, но не такой как на самом деле, а другой: голая кожа, без намёка на идеальную шерсть. Слабые короткие ручонки. Неправильная голова, с уродливой макушкой вместо идеального среза. Чучело. Под красным небом такие не выживают.
  Единственное, что нас роднит: два глаза заглядывающие мне в душу. Два продолговатых провала, источающих неприятный белый свет.
  Если ты видишь СВЕТ - СВЕТ начинает видеть тебя.
  Белая вспышка.
  
  * * *
  
  Очнулся я уже в офисе. Вернее, не очнулся, а пришёл в себя, продолжая бездумно лежать, словно труп. Перед глазами ещё долго тянулись бесконечные вереницы разрушенных домов, покорёженных автомобилей и человеческих костей. Болью давило на мозг красное небо.
  Видеть чужие сны не то же самое, что проживать чужую жизнь. Особенно, если она однообразная и очень длинная, почти бесконечная. Может они и вовсе бессмертны эти чёртовы горлумы.
  И всё-таки, в этот раз как-то полегче. Бесчисленные годы пребывания на 'втором', просто слились с другими бесконечностями, в которых я уже побывал до этого, и почти не оставили следов на психике.
  Помниться, после первого раза, мне понадобился месяц чтобы снова осознать себя человеком. А затем ещё полгода, чтобы доказать доктору из психиатрической клиники, что я вполне адекватен и меня уже можно выписывать. Доктор, редкая сволочь, упрямился. И пришлось даже показать ему несколько прикольных трюков, после которых он оказался в соседней палате. А вот его заместитель был более сговорчив: отделался лёгким испугом и пачкой успокоительного, на которое впоследствии плотно подсел. Бедолага.
  Кстати, пожалуй нужно подвязывать с безвозмездной помощью страждущим. Если буду и дальше как наседка кудахтать над Антоном, то он так ничему и не научится. Да ещё и меня, чего доброго, затащит в очередные неприятности. Хватит уже и тех, что приключились.
  Если и после этого происшествия парень не начнёт осторожничать и 'дуть на воду', то ему уже ничерта не поможет. Горбатого, как говорится, могила исправит.
  Память горлума услужливо показала, что прыжков на 'второй' было два. Первый привлёк монстра, а второй оказался для Донцова роковым. То есть, Антон промахивался не единожды, но промолчал. А я ведь предупреждал, что если случиться сквозной 'пролёт' на этаж дальше, то стоит немного переждать, чтобы 'этажи' успокоились. Не послушался (Опять, сучёнок, не послушался. Опять!), не захотел, видите ли, прерывать тест по прыжкам.
  Досада и гнев пробудили во мне отголоски жажды и я сразу же почувствовал рядом чьё-то 'вкусное' присутствие. Перевожу взгляд левее.
  - Коньяка? - услужливо осведомилась Лиза, уже подавая рюмку и держа на вытянутой руке маленькое блюдце с нарезанным лимоном.
  - Не откажусь, - я приподнялся повыше на подушках и, пересилив себя, не впился девушке зубами в горло, а всего-лишь принял рюмку.
  Выпил, обжегшую горло жидкость, закусил лимоном. Поморщился. Вроде отлегло. Голова, по крайней мере, прочистилась окончательно. Тяга к 'вкусностям' сместилась от тёплой живой крови в сторону коньяка и лимонов.
  - Давно лежу?
  - Четыре часа двадцать одну минуту.
  - Где Антоха?
  - В приёмной, - чуть улыбнулась Лиза. - Бродит из угла в угол. Переживает. Звать?
  - Зови.
  Лиза тихонько вышла, а уже через секунду в кабинет ворвался Антон, чуть не снеся с петель двери. Хотел что-то порывисто сказать, но промолчал, а потом ещё и ссутулился под моим тяжёлым взглядом.
  - Ну проходи, садись, горе луковое.
  Антон понуро шмыгнул носом, как провинившийся школьник, и присел на стул, на котором до этого сидела Лиза.
  Хотелось задать Антону очередную взбучку, но нет, не буду указывать ему на ошибку во время теста, сам всё должен понять, не маленький. Да и бесполезно походу.
  - Вот что, дружэ бобэр, - вздохнул я, кивнув на шкаф с оружием. - Выбери себе пару понравившихся железяк, нагреби со склада, что может пригодиться, только сильно не борзей, и свободен.
  - Да, я понимаю, - совсем поник парень.
  - Погоди. Я наверное немного резковато высказался. Никто тебя не прогоняет. Кабинетом можешь пользоваться, пока собственный не приобретёшь. Клиентов, по началу, буду подсовывать, из тех кто победнее. Если, опять же, помощь понадобиться - зови. Выручу по старой дружбе. Всё, что нужно знать, ты уже знаешь. Пора к самостоятельности привыкать.
  - А, - Антон с облегчением выдохнул и заметно повеселел. - В этом смысле.
  - В этом, в этом, - усмехнулся я и продолжил, видя, что Донцов всё никак не оторвёт задницу от стула, ожидая советов и подсказок умудрённого опытом старшего товарища, очередной нудной лекции, которую он благополучно пропустит мимо ушей. - Чего расселся? Напутственной речи ждёшь? Это не ко мне. У тебя своя голова на плечах. Вали, привратник.
  * * *
  В Салоне Моцарта, кроме интересных безделушек и расходных материалов, можно приобрести и редкие книги. А можно просто почитать, сидя в читальном зале. Это дешевле и не требует личной встречи с хозяином.
  Рогатый почему-то свято верит, что древние книжные раритеты - это история человечества, а значит достояние общественности. И пускает в читальный зал почти каждого, кто попросит. Попросит не лично Моцарта, конечно, а одного из безликих китайцев, охраняющих Салон.
  Сомневаюсь, что Моцарт выложил на полки прям все книги, что имеет. Самое ценное и секретное, конечно же, заныкал. Но библиотека всё-равно образовалась приличная. Стеллажи с фолиантами теряются во тьме коридоров из зелёных портьер и тянутся на десятки метров во все стороны. Всё это богатство совершенно не систематизировано и рядом вполне могут оказаться: 'Занимательная география', где в шутливых тонах описывается плоская Земля, покоящаяся на трёх слонах, и 'Сборник Тёмных Рун' - чтиво более чем серьёзное. Найти в этом хаосе то, что тебе нужно - очень и очень трудно. Да, почти, мать его, невозможно.
  Однако это единственное, доступное мне место, где ещё можно хоть что-то узнать о последнем осколке деревянного меча. Я уже перебрал всё: Просторы интернета, несколько подпольных закрытых читален, бесчисленное множество частных сокровищниц, даже Ватиканскую библиотеку. Что правда, в последней удалось глянуть всего несколько книг. Но там я их не абы как выбирал, мне их вынес знающий человек. Очень осведомленный надо признать. И он утверждал, что о древнем клинке это всё, что есть. Вряд ли дедок врал. А если и врал, то проверить сие невозможно.
  - Эхехех, - под руку опять попался: 'Трактат о древней империи под небом'.
  Я подхватил книжицу и направился к узкому столику с неудобным табуретом. Свечи в читальне давно не используют, но светильник, стоящий на столешнице, светит ничуть не лучше них, едва разгоняя мрак.
  Кстати, Моцарт может и не заныкивать ценное и секретное, а спокойно выложить его тут. Ведь он создал идеальное место чтобы прятать интересные книги. Во-первых: ничерта невозможно найти. Во-вторых: долго сидеть, сгорбившись на кривом стуле без спинки, быстро надоест даже очень любящему чтение индивиду. А в третьих: от такого освещения недолго и зрение посадить.
  Рогатый паскудник. Вроде и доступ открыл любому желающему, но обстановка такая, что желающий быстро превращается в лодыря. Сосредоточится тут нереально. Отерев лоб от налипшей паутины, открываю первую страницу фолианта.
  'Трактат о древней империи под небом' содержит укороченную и довольно 'вывернутую' версию истории о Мечнике. Том рукописный, и почерк у писца был, мягко говоря, отвратительный. Плюс мужик знал не так уж много слов и, походу, букв тоже. Да и сам смысл повествования прыгает с пятого на десятое. Такой себе непрерывный поток больного сознания. Иногда такой белиберды натыкано, что я, честно говоря, не стал бы не то, что дочитывать, а бросил бы после первых строчек. К тому же, на самом интересном месте в книге выдраны четыре страницы. Как раз там, где, по идее, должна быть информация о дальнейшем пути каждого из осколков. Ну или хотя бы одного из них.
  Первым книгу нашёл Паша, где-то на задворках стеллажей. И ему хватило упорства продраться сквозь муть повествования до самого конца, настырный он был парень, упорный. Вернее упёртый. А сколько он матерился, обнаружив выдранные с корнем листы. Ай-ай-ай. Даже предложил разорвать остальное, к хренам. Еле успокоил его.
  Мы тогда часто заседали в библиотеке Салона. На пару разыскивая и просматривая все подходящие книги о мечах. Целый год как на работу ходили. Наконец обнаружили след, указывающий, что один из осколков у Моцарта. Смешно: целый год шерстили читальню, а у хозяина самой читальни спросить постеснялись. Столько времени угробили зря.
  Собственно, эту книжицу я потянул с полки больше по старой памяти, чтобы Паху помянуть. Это последний фолиант которого касались его руки. Раз уж он не обнаружил ничего интересного, то и я мучаться не буду. Вот если бы вырванные страницы почитать. На них бы мне вдохновения ещё хватило.
  Кстати, может Моцарт знает куда пропали эти недостающие страницы? Как-то раньше мне не приходило в голову поинтересоваться. Впрочем, раньше я не был с рогатым на короткой ноге. Выгнал бы он меня пинком под зад, да и всё. А теперь есть шанс, что ответит. Тем более, что у меня для него собралось немного товара.
  
  * * *
  
  Длинные коридоры из зелёных портьер. Один из китайцев в бежевой пижаме провёл меня в знакомый кабинет. Всё как всегда: колышутся матерчатые стены, два огромных кресла друг на против друга и между ними маленький столик с кофейником и печеньем.
  - Мастер, Серый, - рогатая фигура быстро превратилась в стройного молодого парня в деловом костюме, стило лишь сосредоточить на ней взгляд. С лица хозяина Салона не сходит улыбка.
  - Мастер, Моцарт, - киваю я в ответ и присаживаюсь в одно из кресел.
  Какое-то время разговор ходит вокруг да около. Мы обмениваемся товарами, хвалим друг друга, и ругаем погоду. Наконец я дождался возможности задать интересующий вопрос, ради которого, собственно, и пришёл:
  - Я тут недавно просматривал библиотеку и снова наткнулся на 'Трактат о империи под небом'.
  - Фи, - улыбка рогатого стала мученической. - Это одна из немногих книг, которую я, стыдно признаться, не смог дочитать до конца.
  - Я тоже, а вот Паша смог.
  - Это твой приятель, что однажды не вернулся с 'этажей'?
  - Он самый.
  - Помниться вы были дружны.
  - Были, - со вздохом подтвердил я. - Так вот он как-то продрался через всю эту галиматью и нашёл несколько вырванных листов. Я хотел спросить: может ты знаешь куда они делись?
  - Вырванных листов? - улыбка плавно перетекла в удивлённую. Моцарт щёлкнул пальцами и к нему тот час наклонился китаец, стоявший за левым плечом. - Проверь, - коротко приказал ему хозяин Салона.
  Бежевая 'пижама' юркнула за ближайшую портьеру, а рогатый улыбнулся мне как-то странно. Такого изгиба губ я ранее не видел, но ничего хорошего эта улыбка не предвещает. И, кстати, куда он послал своего слугу? Неужели кто-то способен найти определённый том в бедламе, что твориться в читальне? Бедняга китаец провозится там до самого утра.
  - Дело в том, друг Серый, что в читальном зале все экспонаты целые, - всё ещё странно кривя губы выдал Моцарт. - Повреждённые книги хранятся отдельно и доступ к ним ограничен.
  Я не нашёлся, что ответить на этот пассаж и потянулся к чашке с кофе, чтобы дать мозгам хоть немного времени на раздумья. Тягуче отхлебнул, смакуя напиток. Неужели рогатый подозревает меня?
  Колыхнулась портьера, в кабинет вошёл слуга, отправленный на поиски. Что вызвало у меня жуткое удивление. У китайца в руках книга. Дьявол! Да прошло-то всего десять секунд, как он успел сбегать туда и обратно, да ещё и рукопись найти?
  Слуга почтительно склонился и подал Моцарту трактат, держа его на серебряном блюде, чтобы даже теоретически не прикоснуться к рогатому. А хозяин Салона вальяжно взял книгу, веером пролистал страницы и быстро обнаружил место с криво оборванными листами.
  - Если мне не изменяет память, - задумчиво протянул Моцарт, при этом его улыбка выглядела всё так же и меня это уже начало нервировать. - Последними кто брал том были вы с Пашей, мастер Серый. Пять лет и четыре месяца назад.
  - Уж не хочешь ли ты сказать, мастер Моцарт, - я поёрзал в кресле и мимоходом сцепил руки так, чтобы правая ладонь оказалась рядом с татуировкой меча, обвивающего предплечье под рукавом пиджака. И при этом сделал вид, что просто решил потеребить дорогую запонку в петлях шёлковой рубашки. - Что страницы выдрал кто-то из нас?
  - Нет-нет, - отмахнулся Моцарт, сменив улыбку на: 'ну ты даёшь, дружище. Как ты мог подумать такое? Мы же почти братья'. Впрочем, такая перемена в его лице меня всё-равно не успокоила и руку от Сакуры я не убрал. - В читальню допускаются только проверенные лица - друзья Салона. Я лишь пытаюсь высчитать когда именно случилась пропажа. Да и была ли она вообще?
  - То-есть? Как это была ли? Листов-то нет.
  - Возможно, что их не было изначально, - пожал плечами Моцарт. - Скорее всего, смотритель пропустил этот досадный недостаток, так как не удосужился пролистать сей... эмм... - он глянул на том и улыбка сменилась на презрительную. - Труд. Либо кто-то прокрался в читальню, вырвал страницы и остался незамеченным, но такая мысль меня пугает.
  Я чуть не подавился вздохом от такого признания.
  - Пугает? Даже не могу представить себе, чтобы кто-то был способен тебя испугать.
  - Ну отчего же, - Моцарт брезгливо отбросил трактат обратно на серебряный поднос. Китаец поклонился и исчез за портьерой, унося порченную рукопись. - Опасаться стоит многого. Например умерших, считающих себя живыми.
  - Личей? Ну да, меня они тоже напрягают. Опасно иметь дело с существом, свято верящим в собственную неуязвимость.
  - И оживляющим любые свои фантазии, - многозначительно добавил Моцарт. Улыбка его несколько поблекла, став едва заметной. - Ещё больше я опасаюсь лишь мёртвых, считающих себя живыми и не привязанных к определённому месту.
  - А такие разве бывают?
  - Мне не встречались, но это не значит, что их не существует.
  Он серьёзно? Лич не привязанный к 'яме'? Да ну нафиг! Это же почти мессия получится. Такой сможет весь мир превратить в 'яму'. Да и, скорее всего, уже бы превратил, если бы существовал.
  Припомнилась мешковатая тварь с сотнями паучьих лап, что недавно выкрала сына большого чиновника. И на которую даже ледяные диски не подействовали толком. Предположим эта чертовщина выбралась из пузыря и пошла терроризировать столицу. Переполох бы поднялся знатный. Сначала полиция бы не справилась, потом войска бы 'обломались', а закончилось бы всё ядерным ударом, который, впрочем, всё-равно бы ничем не помог.
  Нет-нет, я отбросил глупую идею. Подобная тварь оставалась бы незамеченной очень недолго даже, если бы внешне ничем не отличалась от обычного человека. Неуязвимый мёртвый маг - это слишком заметно для нашего переполненного мира. Тем более, что все личи повёрнуты на каком-нибудь незаконченном при жизни деле или идее. Егерь бы не стал в сгоревшем поместье сидеть, если бы мог выйти в реал. Обязательно бы попёрся искать очередного 'сыночка' куда-нибудь в густонаселённое место. Чёрта с два его бы не заметили.
  Да что егерь? Даже вредный маргинал-трупак Мефодич, вздумай он оторваться от своих мусорных контейнеров, быстро произвёл бы на улицах фурор. Неуязвимый бомж, грабящий пивные ларьки - это же, мать его, ой-ой как круто. Нет, если какой-то лич и оторвётся от 'ямы', то очень скоро попадёт в новости. А раз ничего такого не слышно, значит, ничего такого и нет.
  Где-то в таком духе я и высказался хозяину Салона.
  - Ты меня успокоил, мастер Серый, - ответил тот, скорчив самую саркастично-недоверчивую улыбку, которую только можно вообразить. - Ещё кофе?
  
  * * *
  
  Жизнь наконец-то вошла в свою обычную, спокойную колею. Вялый поток богатых клиентов, продолжает помаленьку пополнять мой лицевой счёт. Случаи попроще я, как и обещал, отдаю Антону. Просто звоню и сообщаю адрес. Из моего офиса новоиспечённый привратник съехал ещё в самый первый день 'свободы'. И судя по тому, что пока жив - таки взялся за ум и стал осторожнее.
  Свои 'случаи' я обрабатываю, как обычно, без спешки и со строгим соблюдением правил безопасности. Скинув на Антоху большинство мелких клиентов, я порядочно облегчил график. Просыпаюсь после обеда, работаю раз в две недели. Не напрягаюсь, в общем. Даже сон о ледяной пустыне пару раз приснился, чтоб его об угол.
  А в свободное время, которого теперь навалом, продолжаю настырно 'шерстить' читальный зал Моцарта. Надежды, что отыщется упоминание о последнем фрагменте деревянного клинка мало, но расстраиваться не буду. Вода, как известно, камень точит. Нужно работать - кропотливо искать информацию. Это нудный, долгий, скучный и совершенно неинтересный процесс, но без него клинок точно не восстановить.
  В общем и целом, жизнь устаканилась. Я вернулся к давно знакомым приоритетам - поиску осколка и заработку денег.
  И лишь Дим, время от времени, задумчиво вздыхает и выдаёт что-нибудь вроде: 'А с ним было веселее'. Ну да. Точно! Диму веселее было, конечно, он же со стороны всю чехарду наблюдал, а я чуть не сдох пару раз. Даром мне такого веселья не надо. Перебьюсь. Пускай слюнявить пыльные фолианты не так волнующе, как убегать от одержимого, но зато они не выстрелят тебе в спину из шестнадцатого калибра непонятной мешаниной жуткой картечи.
  Меня слегка продолжает раздражать одно единственное - я так и не узнал зачем нечисть гонялась за Донцовым. Начёрта всё это было? Глаз Одина, одержимый, прорыв, слитый и последующая за всей этой чушью полнейшая тишина? Где логика? В чём смысл?
  Интересно, очень интересно. Не зря же даже Моцарт заинтересовался и просил сообщать подробности. И я честно попытался разгадать эту загадку, но, видимо, она просто не имеет решения. Впрочем, в нашем деле, ответы на некоторые вопросы лучше не знать - дольше проживёшь. Так что я не особо расстраиваюсь. Так - лёгкое неудовольствие испытываю, не более.
  Из задумчивости меня вывела трель мобильника. Звонил Пифос.
  - Алло?
  - Беда! - голос медиума предательски дрогнул.
  Треть всех его звонков начинается именно с одного из этих слов: 'беда', 'караул', 'спаси'! А в итоге оказывается, что дело не стоит выеденного яйца. Случай, когда он нашёл пузырь с личем, за работу с которым полагалось достойное вознаграждение, это скорее приятное исключение, чем правило. Поэтому, я приготовился выслушивать нудную слезливую историю о какой-нибудь чепухе.
  - Мы тут это... Приезжай в общем, сам увидишь, - удивил меня краткостью описания проблемы, медиум.
  Первый раз слышу требовательные нотки в голосе Пифоса, будто возможности отказа он даже не предполагает. Занимательно. Ладно, сыграем разок по новым правилам. Я тоже лаконичен:
  - Адрес?
  И этот засранец называет улицу и номер дома где проживает Донцов. Почему-то я совсем не удивлён. Эти двое и раньше частенько общались, а теперь, видимо, решили, и вовсе, работать вместе. Трус и сорвиголова - просто идеальная пара. Даже интересно, чего они там умудрились навертеть. И если Пифос склонен к пустой панике, то бесшабашный Антон вряд ли бы позволил приятелю звонить из-за чепухи.
  - Сейчас приеду, - выдал я, нажимая отбой.
  
  * * *
  
  - Дим, останови за два дома до цели. Вот прямо тут где-то.
  Чёрный BMW грозно рыкнул и встал с краю улицы, прижавшись колёсами к железобетонному бордюру. Как ни странно, но прохожих почти нет, не смотря на выходной день. Я хлопнул дверцей и огляделся.
  Дом Донцова совершенно не изменился - всё та же холостяцкая конура человека, которому некогда починить отскочившую стенную панель. Только мусора на лужайке прибавилось. Ну и ещё, конечно, новая деталь - тонкий полупрозрачный столб тьмы торчит из крыши, уходя в небо истончающейся полосой. Последний писк моды. Видно его издали, потому я и попросил Дима тормознуть подальше.
  - Дьявол, - вырвалось у меня, когда выйдя из автомобиля, я обнаружил бродящего горлума, который деловито скребёт когтями сточную трубу в палисаде дома Донцовых.
  И это под голубым небом! Правда, тень от столба, что вырывается из крыши Атнохиного жилища, падает во все стороны сразу, чем создаёт неплохой 'зонтик' для нечисти. Но всё-равно это перебор. Человечество потому и живо до сих пор, что горлумы не шастают по подворотням, как у себя дома.
  Возле невысокой деревянной ограды дома стоит Пифос, нервно ухватившись за штакетины, так что пальцы побелели. Тень от чёрного столба частично накрыла цветастый халат - небывалой смелости поступок со стороны медиума - сунуться харей в Тень Домена. Подведённые сурьмой глаза закрыты, Пифос что-то скороговоркой шепчет себе под нос и отчаянно дрожит.
  Горлуму в палисаднике надоело скоблить трубу и монстр двинулся к входной двери. Пифоса он похоже в упор не замечает, что-что, а прятаться старый пройдоха научился отлично. Поскольку в этот момент я пристально посмотрел на длиннорукого заморыша, тот забеспокоился и начал принюхиваться. А я поспешил опустить взгляд вниз. Ничего себе, а я ведь даже не заступил в тень!
  - Какого чёрта, Пифос? - буркнул я, продолжая разглядывать трещины в асфальте.
  Медиум не дёрнулся, но костяшки пальцев, вцепившихся в забор, побелели ещё больше.
  - Ну... - он с усилием оторвался от штакетника и растерянно развёл руками, а вот глаза так и не открыл. - Так вышло...
  - Иди сядь в машину. Диму скажешь, чтобы отъехал немного дальше, до ближайшего переулка и там припарковался.
  - Понял, - отозвался медиум.
  - И не вздумайте сюда смотреть, оба.
  - Конечно, конечно... - начал Пифос, но его слова заглушил рокот двигателя BMW, Дим заметил как я приглашающе машу рукой и сразу же подъехал.
  Я подтолкнул медиума в сторону автомобиля, а сам быстро мазнул взглядом по двору. Твою мать! А горлумов-то уже двое. И оба вздрогнули когда их коснулось моё мимолётное внимание. Стоит задеть тень от чёрного столба, они меня ещё и учуют сразу же.
  Быстро поворачиваюсь к длинноруким недомеркам спиной, достаю из кармана держатель с шариком ладана, поджигаю его верной 'Zippо', а сам держатель цепляю прищепкой к средней пуговице пиджака. Так и окуривать себя не нужно - дымок всегда со мной. Удобно. Давно изобрёл, да жаль на этажах это не работает, а в реале первый раз пригодилось.
  Перемахиваю через низкий заборчик, полностью окунаясь в Тень Домена. Небо мгновенно потеряло весёлую голубизну, превратившись в серое марево слегка отсвечивающее красным. За каждым звуком, будь то топот или птичий вскрик потянулось липкое эхо, словно я попал в огромный пустой зал. Одно радует - нечисть тут такие же гости, как и я. Им тоже неприятно, и они полуслепые и оглохшие.
  По памяти бегу к входной двери, стараясь не отрывать взгляда от носков туфель. Теперь главное случайно не врезаться в горлума. Рука уже юркнула под рукав, татуировка меча потеплела и послушно ткнулась в ладонь рукоятью. Запахло вишней.
  Перед самой дверью я не глядя взмахнул клинком снизу вверх, но похоже на пути никого не оказалось и клинок лишь рассёк воздух. Вламываюсь в прихожую. Из залы слышится возня, удары и тяжёлое дыхание вперемешку с тихой руганью.
  На кухне горит огонь. Вначале я подумал что это пожар, но это оказался горн. Антон превратил кухню в кузницу. Всё как положено: стальная наковальня посреди комнаты, пылающий горн в углу, над ним вытяжка, чтобы не задымлять помещение. По полу, теперь покрытому листами жести, разбросаны щипцы, молоток и разные инструменты.
  Одинокий горлум остановился возле горна и слепо уставился в пламя, разгоняемое специальным вентилятором. Даже мой взгляд, необдуманно брошенный в спину солдата, оставил того равнодушным. Так горлумы себя не ведут. Что-то не так с этим пламенем. Но разбираться буду позже, сначала нужно найти Антона.
  Шагаю в зал, отгороженный от гостиной плотной шторой. На ходу сдёргиваю полотно и врываюсь внутрь с Сакурой на перевес. Мебели в зале больше нет. Ни дивана, ни телевизора, ни столика. Голые стены и потолок обрисованы рунами, иероглифами и всевозможными знаками: от православных крестов до каких-то заковыристых фигур. Похоже тут использованы защитные ритуальные рисунки всех времён и народов. Антоха с Пифосом ничем не побрезговали.
  А по всему полу: подчёркнуто красиво и предельно аккуратно вьётся вязь символов в пентаграмме. И всё это добро не просто нацарапано или выведено 'правильными чернилами' - каждая линия это заботливо вырезанная канавка в дереве пола. И все эти канавки обильно заполнены чёрной жижей нечистой крови - подобные художества невзначай носком обуви не размажешь. Тут топор нужен.
  В комнате несколько разрубленных худых тел с короткой шерстью, из которых медленно вытекает всё та же чёрная жижа и продолжает пополнять канавки. Антон стоит у противоположного от выхода угла с двуручным мечом в руках. Сталь клинка наляписто исписана всё тем же набором символов, что и потолок со стенами. Ну теперь понятно зачем балбесу кузница понадобилась.
  Внезапно по комнате прошёлся вихрь. Отрубленные конечности горлумов разметало в прах, он закрутился смерчем и истаял. Линии пентаграммы чётко проступили перед глазами, отозвавшись в мозгу неприятным зудом. Посреди комнаты появилась фигура с бледной кожей и без половых признаков. Руки заканчиваются загнутыми серпами. Широкая, неприятная улыбка от уха до уха скалиться тонкими клыками.
  - А ты говорил не получиться заманить никого умного, - хмыкнул Донцов и, взмахнув мечом, бросился на слитого.
  Хотел ударить сверху вниз, благо высокие потолки родительского дома это позволяют, но придержал удар, глядя как из одного 'слитого' вылупляется ещё один. А потом уже из двух - ещё два.
  Не долго думая я полоснул Сакурой по полу, чтобы разрушить рисунок.
  Бздынь! Запястье отозвалось болью, словно я ударил стальным прутом по наковальне. Причём с тем же результатом - новых отметен на полу не появилось.
  - Какой же ты кретин, Тоха, - вздохнул я вытягивая из наплечной кобуры ещё и "Glock". - Какой же непроходимый кретин.
  
  Глава 14
  
  Судя по тому, что пентаграмма портала на полу отозвалась звоном после удара, а рисунок остался невредим, она защищёна от случайного разрушения специальным обрядом. Обычно для этого используют живой 'ключ', на который подвешивают защиту, например, человека, который эту пентаграмму рисовал. Теперь чтобы 'выключить' всё это цирковое представление нужно или желание самого Антона, или его скоропостижная кончина. И что-то мне подсказывает, что сам он, по собственной воле, портал не развеет. Убить его что ли, засранца такого?
  Впрочем, достаточно и просто 'вырубить', тогда портал тоже отключиться. Однако, для начала следовало бы поговорить, но этому пока мешают четыре бледных уродца с кривыми ухмылками от уха до уха, полными острых зубов. Слитый уже оценил ситуацию и сделал выводы - две худые фигуры, с костяными серпами вместо ладоней, повернулись ко мне, две к Антону.
  Донцов неумело взмахнул двуручником, отпугивая нечисть. Вернее, не неумело, а опасливо. Размахивать длинным клинком в замкнутом пространстве чревато недоразумениями когда с тобой напарник. Антон просто боится задеть меня. Потому я лёгким финтом отмахнулся от ближайшего противника, заставив его немного отступить в сторону и быстро юркнул из комнаты, чтобы освободить напарнику место для манёвра.
  Остановился сразу за порогом, чтобы встретить каждого, кто рискнёт выйти следом. Узкий дверной проём будет легко охранять от любого количества врагов - из комнаты призыва я никого не выпущу, а уж с 'вызванными гостями', которые внутри, пусть Антоха сам разбирается. Для чего-то же он их позвал.
  Телодвижения Донцова сразу же изменились, в них появились: уверенность, чёткость и размеренность, свойственные действиям человека много занимавшегося боем на мечах. Не зря он так рьяно посещал тренировки Ратибора. Двуручник размашисто загарцевал по комнате, заставив прыснуть Слитого в разные стороны, подальше от мелькающего лезвия. Антон встал прямо в центр, в сердцевину пентаграммы с мерцающим тьмой порталом, загородив собой обратный выход в пекло.
  Это может сделать только 'ключ' на который замкнут портал. Ну, собственно, я и до этого не сомневался, что 'ключом' вызвался быть Донцов. Не Пифос же. Тот бы 'выключил' портал сразу после активации или помер бы от страха когда наружу полезли горлумы.
  Идеальная команда у парней получилась: Пифос - знающий много 'лишнего' и Антон - готовый бесшабашно претворять эти знания в жизнь. Тут только один минус: ни тот ни другой член команды никогда не видели, чем обычно заканчиваются подобные эксперименты.
  В бестолковых головах новичков теплится надежда, что из портала выйдет могучий демон, забоится нарисованных на стенах комнаты знаков и начнёт верой и правдой служить вызывателю. Ну или, в крайнем случае, демона можно будет запросто укокошить и 'разобрать' на редкие ингредиенты.
  И если в случае с безмозглыми горлумами вариант с 'ингредиентами' ещё может прокатить. Что правда, ингредиентов в длинноруких упырях кот наплакал и их ещё правильно собрать нужно. То вот Слитый себя препарировать не даст. И служить мясным мешкам, которыми считает всех людей, тоже не будет. Скорее уж добавит к своим личностям ещё парочку слишком самоуверенных вызывателей.
  Оценив как я уверенно занял позицию в дверном проходе Слитый потерял ко мне интерес и сосредоточился на Антоне, перекрывшем портал. Четыре серые фигуры слаженно окружили Донцова с разных сторон, но приближаться пока опасаются. Длинный двуручный клинок порхает в руках Антона, словно прутик ивы.
  Это в средневековье, когда не было специальных сплавов и высокотемпературных печей, мечи приходилось делать толстыми и тяжёлыми, чтобы не ломались. Тогда двуручник весил как ... нет, не как ломик, конечно, древние воины не таскали бы с собой слишком тяжёлое оружие. Вес самого громоздкого меча не превышал трёх килограммов, да и использовали такие очень редко. Обычно мечи были кило, кило семьсот, не более. Но экземпляр в руках Антохи, используй парень древние методы ковки, вышел бы килограммов на пять - таким долго не помашешь. Донцов же им уверенно управляется, запросто перекидывая из руки в руку, и почти не напрягается. Лёгкий титановый сплав что ли?
  Тем временем Донцов завершил очередной широкий замах и замер в стойке, чтобы перевести дух. Всё же танцы с железом не такое лёгкое занятие как кажется. Все четыре личности Слитого тоже замерли, подобрались, как для прыжка, видимо решив использовать секундную передышку, чтобы напасть одновременно. Антон подмигнул мне и улыбнулся уголком губ, словно говоря: 'а теперь смотри как я могу'. Обычно после подобного обещания люди и творят несусветную хрень, лишаясь здоровья, конечностей, а то и жизни.
  Четыре бледных фигуры прыгнули одновременно. Хищные пасти оскалились. Костяные серпы рванулись к вожделенному 'мясу'. Антон резко присел и кувыркнулся вперёд, прямо под одну из фигур. Такой простой, да и заведомо ожидаемый финт, легко раскусил не только я, но и Слитый. Бледные тела выгнулись в прыжке, серпы запросто сменили направление движения. Ещё мгновение и глуповатого вызывателя порежет на лоскуты.
  Но тут столб полупрозрачной тьмы, что сиял в центре пентаграммы, разлетелся чёрными клубами дыма и разошёлся по комнате концентрическими кругами. Это заставило Слитого изрядно замедлиться, зависнув над полом, словно муха в паутине. Антон же успел перекатиться под самыми остриями серпов. А затем чёрный дым схлопнулся в центр комнаты, снова восстановившись в портальный столб. Круг вызова только что грубо 'перегрузили', будто резко дёрнув выключатель на 'вкл-выкл'.
  Слитого швырнуло к порталу. Бледные фигуры неуклюже столкнулись и грохнулись на пол переплетённым клубком, а шустро подскочивший Антон вонзил в них меч, проткнув сразу четыре тела. Именно так и убивают Слитого - одновременно разрушают все оболочки, что довольно трудно сделать. Слитый-то тоже не дурак - знает свои слабости лучше других и не собирает свои тела вместе, там где это опасно. Перегрузка портала сыграла с нечистью злую шутку, свалив личности кучей - неплохая задумка, и главное, сработала.
  Руны на двуручнике стали наливаться тьмой, впитывая силу проткнутых тел. Так вот чего добивается Антон! У Донцова получилось подловить многомерку и насадить на подготовленный к проклятью артефакт. План, конечно, так себе, но, по крайней мере, Антоха начал разрабатывать хоть какие-то планы, а не действовать наобум.
  Я быстро спрятал своё оружие, чтобы освободить руки и демонстративно захлопал в ладоши.
  - Красиво, хитрый сучёнок. Просто мастерски.
  Даже театрально склоняю голову в знак признания. И не потому, что Антоха и Пифос додумались осквернить клинок не таскаясь в пекло, а сделать это прямо в реале, где гораздо безопаснее и проще. Это и дураку понятно. А потому, что умудрились втянуть в это дело меня.
  Ведь чтобы заколоть Слитого, его нужно не только призвать, но и поместить в замкнутое пространство. Слитые выполняют в пекле функции разведчиков, если где-то образуется непонятный прорыв, то они первые (помимо безмозглых горлумов или миньёнов, те всюду лезут) прощупывают ситуацию. И оказавшись в месте, пол которого исписан подозрительными письменами - любой Слитый сразу же сменит дислокацию. Чтобы этого не допустить стоит окружить пентаграмму вызова защитным куполом-ловушкой. Которые, в свою очередь, бывают двух типов: полностью закрытые, но слабые - такие Слитый может и проломить, если постарается. Или нерушимые, но имеющие серьёзный недостаток - обязательную прореху, на которой замыкаются все уязвимости.
  Пифос с Антоном выбрали второй вариант. Исписали стены и потолок, а все слабые места свели на дверной проём. Теперь нужны двое воинов: 'ключ', который управляет порталом и режет нечисть, ну и 'охранник' не дающий Слитому запросто покинуть помещение через прореху. И кто же встанет на дверях? Пифос? Или кто-то из таких же пугливых завсегдатаев Салона? Не смешите мои яйца.
  А что если попросить мастера Серого? А ничего. Тот ответит: 'Идите-ка ребятки лесом, со своими проклятыми клинками'. Тем более, что Серый-то как-раз уже неоднократно видел, что случается с незадачливыми чёрными кузнецами.
  И 'ребятки', мать их за ногу, придумывают хитроумный план, как заманить доверчивого меня к себе в помощники - разыграть случайных прорыв, получившийся из-за ошибки в расчётах. Именно этому плану я сейчас и рукоплещу, а совсем не идее напитать сталь меча Тьмой. Это как раз задумка малоперспективная.
  - Просто молодцы, - стараюсь хлопать как можно громче. - Тяжело было выгнать аж трёх горлумов на улицу? А как Пифос сыграл смертельный ужас, загляденье. Ну и сам последующий спектакль разыгран изящно. Я, блин, тронут. Жаль всё напрасно.
  - И ничего не напрасно, - возразил Антон и указал на свой двуручник, воткнутый в центр пентаграммы. Руны и иероглифы налились чернотой и эффектно выделяются на стали. - Всё получилось.
  В это время последние остатки бледных тел впитались в клинок. Он вдруг завибрировал и треснул в нескольких местах. По нему будто бы прошлась призрачная кошачья лапа, вооружённая когтями и оставила сколы, кривые царапины и глубокие выщерблены, словно меч слеплен из пластилина, а не выкован из стали. Тьма дымными клубами потянулась из оружия обратно в портал. Большая часть знаков, выгравированных на металле рассыпались. Остались всего несколько едва темнеющих, в разных частях, а сам клинок теперь выглядит изгрызенной полосой железа, которую пожевал горлум. Глаза Антона изумлённо округлились, он недоверчиво потрогал меч.
  - Знаешь почему Слитый такой хороший разведчик?- ехидно усмехнулся я. - Потому, что он никогда не суётся в наш мир полностью, а отправляет в разведку только половину себя. Вторая половина вытягивает первую в случае непредвиденных неприятностей. Этот Слитый состоял не из четырёх личностей, а из восьми. Оставшиеся вытащили своих приятелей обратно в пекло, а в твоём мече остались лишь крохи энергии. Чтобы стать настоящим чёрным кузнецом нужно спуститься в пекло и ковать там где нет защитных знаков. Именно поэтому Моцарт продаёт проклятое оружие за миллионы долларов, а хороших кузнецов можно пересчитать по пальцам одной руки.
  - Блин, - Антон перехватил меч и уставился на искромсанный клинок, там где металл разрушился его место заполнила тьма, тонкими полосками разлившись по поверхности. - Но кое-что ведь всё-равно сохранилось.
  - Ага, сохранилось, - согласился я. - Ещё десять - двадцать подобных манипуляций и выйдет что-то путёвое, может быть. Вот только портал придётся создавать новый, в этот уже никто не сунется. Слитый, которого ты ранил, позаботится об этом. А вот тёмный столбик над домом твоих родителей останется навсегда. Куда теперь подадитесь с напарником продолжать ковку? Что-то я сомневаюсь, что Пифос согласится так же легко проклясть и свою квартиру тоже.
  При упоминании о доме родителей Донцов помрачнел. Ну, а что ты думал, голубчик? За всё в этом мире приходится платить. И зачастую цена непомерна и несоизмерима с полученным товаром. Антон скрипнул зубами, в его глазах появился упрямый блеск.
  - Это мы ещё посмотрим, - парень поцарапал ладонь об одну из выщерблен, что теперь украшали его меч и вытянул руку, чтобы бордовые капли крови упали точно в центр пентаграммы.
  - Так ты сюда только горлумов приманишь.
  - Надо будет, я и горлумами клинок заряжу.
  - Это невозможно, сам же знаешь. Да и не придёт никто. Слитый с той стороны уже 'ограду' построил.
  Но Донцов упрямо набычившись уставился в тень портала.
  - Ну и ладно, - пожимаю плечами. - Раз я больше не нужен, то пойду. Знал бы, что вы такой чепухой тут занимаетесь, вообще бы не пришёл.
  - Бросил бы друзей в беде? - язвительно осведомился Донцов.
  - Искусственно вызванная беда - это не беда, а дурость. К тому же, я гляжу у тебя всё под контролем.
  - А как же обыватели? Я ведь могу настоящий 'прорыв' ненароком устроить. Ругать не будешь?
  - Если бы нечисть так запросто можно было призвать в наш мир надолго, нас бы сожрали ещё в средние века. Максимум, что может случиться - по району разбегутся миньёны и наведут немного шороху, но этот грех будет на твоей совести. Удачи, Антоха.
  Я повернулся, сделал пару шагов к кухне, вытащил свой клинок и осторожно отрубил горлуму, всё так же безмятежно глядящему в пламя горна, голову. Длиннорукое тело безжизненно ляпнулось на пол и засучило ногами.
  - Не забудь за собой убраться, когда наиграешься, паршивец, - бросил я за спину. - Обывателей жалко всё-таки.
  В этот момент стены дома затрещали, а откуда-то снизу раздался грубый стон, будто после тысячелетнего сна проснулся великан. Портал в центре пентаграммы медленно потемнел и приобрёл очертания рогатой фигуры. Та тяжело шагнула наружу, с трудом прорывая чёрную плёнку реальности, облепившую массивное тело.
  Если ты действительно могучий демон, то выйти в реал, даже сквозь приглашающе распахнутую 'дверь', очень не простая задача. Сейчас незваный гость из пекла тратит на выход энергию, которую скрупулёзно собирал целые столетия. Выйдет он полуслепым, ослабленным и уязвимым. Кто это такой тупой, интересно, среди высшей нечисти выискался?
  Так интересно, что я, пожалуй, даже останусь и досмотрю чем дело кончится. А то Моцарт из меня потом всю душу вытрясет, что не разузнал подробностей. Выход высших под голубое небо через чужой портал - это же как пришествие Христа - бывает раз в несколько тысяч лет. Жаль я смартфон не захватил заснять эту сцену.
  Плёнка обволакивающая мощную фигуру пошла трещинами и начала медленно разваливаться лохмотьями, всё ещё не желая пропускать демона под голубое небо, но всё же постепенно сдаваясь. Стало видно широкую грудь, бугрящуюся мышцами, массивные руки-лапы с кривыми когтями, раскрытую в оскале собачью пасть.
  Сейчас самое время или рвануть куда глаза глядят, или рубануть клинком в какое-нибудь незащищённое место, например в шею, пока демон занят выкарабкиванием из ада. Донцов, естественно, перехватил свой двуручник поудобнее и замахнулся.
  Наполовину выбравшийся демон легко поймал меч прямо за лезвие и отбросил в сторону, сбив Антону равновесие и едва не оторвав руку. Но, в последний момент, тот умело прыгнул вслед за клинком, вывернулся и выдернул клинок из лапы монстра. Затем проворно отскочил к стене, быстро порылся в кармане брюк, вынул какую-то фляжку, зубами выдернул пробку и вылил на сталь содержимое. Там где металл покрывали тёмные зазубрины заалели раскалённые полосы.
  Демон, тем временем, окончательно сбросил остатки портальной ткани и расправил плечи. Из его головы, спины и ног тянулись две кривые тени, похожие на растянутые кожистые крылья, концы которых уходили в темноту портала. Всё-таки монстр выбрался не полностью, кое-что осталось в аду. А значит стремительно слабеть демон и не подумает, не смотря на наше прекрасное голубое небо. Какую-то часть сил, конечно, потеряет, но далеко не всё.
  Сейчас он до безобразия похож на демона из моего сна. Хотя это сходство, скорее всего, навязано мне подсознанием. Во-первых: тот побольше будет. Во-вторых: я его толком-то и не рассмотрел. В отличии от этого он исчезает стоит только сосредоточить на нём взгляд, как и все остальные детали в снах.
  - Грахт, - демон вытянул костлявый палец и указал в Антона. - ТЫ!
  Демон снизошедший до разговора с мешком мяса!
  - Ну нахер. Ты видел? Видел!?
  Спрашивал я у Донцова, но повернулись оба: и Антон, и демон, будто только заметили моё присутствие. Готов поклясться, что на морде монстра промелькнуло удивлённое выражение, а потом глаза загорелись оранжевым. Пару секунд они на меня пялились, словно ожидая, что я брошусь бежать. Но я лишь потянулся за оружием. Просто, как-то посмотрев одну комедию, я так и мечтал выкрикнуть эту глупую фразу.
  - Сбылась мечта идиота, - пробурчал я себе под нос, погрузил руку с 'Глоком' на 'первый', клацнул переключатель в автоматический режим и нажал гашетку. - Даже две мечты.
  Драконы на хромированной ствольной коробке стали голубыми, когда вошли в пекло и изрыгнули пламя.
  Мой ствол переделан из 'Glock 18C', а это автоматический пистолет. Конечно, до эффективности пистолета-пулемёта ему далеко, но почти тысячу двести выстрелов в минуту он делает. Жаль в обойме только двенадцать патронов, я не настолько богат, чтобы постоянно снаряжать её полностью. Да и стреляю в автоматическом режиме первый раз - денег жалко, да и не в кого раньше было.
  Все двенадцать выстрелов прозвучали меньше чем за секунду и слились в короткий стрекот. И хоть стоял я всего в трёх метрах от цели, отдачей немного повело руку и последние две или три пули угодили в стену. Зато все предыдущие кучно легли прямо в чёрную уродливую харю.
  Голова демона откинулась, как от удара и мгновенно покрылась ранами. Отлетел кусок рога, выбило один глаз, разворотило щёку. Он стал похож на парня, которого отделал профессиональный боксёр. Но я, честно говоря, ожидал большего от очереди стоимостью сто двадцать тысяч долларов. По идее, голову должно было попросту разорвать в клочья.
  - Сплошное разочарование, а не стрельба, - промямлил я.
  И ринулся на монстра, на ходу пряча пистолет и замахиваясь деревянным клинком. Оставшийся целым глаз демона с ненавистью уставился на меня, всё сильнее разгораясь огнём и пропустил момент когда Антон, отточенным движением крутанул двуручник и угодил точнёхонько в локтевой изгиб когтистой лапы, как-раз между защитными роговыми пластинами. Отрубленная лапа шмякнулась на рисунок пентаграммы. Демон взревел, повернулся к новому врагу, а я, воспользовавшись заминкой, полоснул его по незащищённым икрам, монстр упал на колени. Грозный рык сменился почти жалобным стоном.
  А что ты думал, уродец? В сказку попал? Тут у нас, под голубым небом, с демонами строго. Чуть зазевался - пошёл на запчасти.
  - Так, рога мои, сразу говорю, чтоб потом не было споров.
  Дерево сакуры скользнуло у головы демона, один из трёх небольших рогов отлетел и покатился по полу, пачкаясь в чёрной жиже. Я проводил добычу взглядом - потом подберу.
  Антон ничего не ответил остервенело нанося удары один за другим, я последовал его примеру и мы стали похожи на двух дровосеков молотящих по древесному стволу. К сожалению, с тем же успехом можно рубить мечами двадцатилетний дуб. Щепки, конечно, летят, но и только.
  Демон дёргается, прикрывается обрубком лапы, разбрызгивая чёрную кровь. Со второй конечности мы мигом срубили все пальцы, но дальше дело застопорилось окончательно. Твёрдый он, сука, как камень. Даже деревянный Клинок Мечника оставляет на роговых пластинах только небольшие зарубки. И похоже, тварь что-то делает, поскольку рубить её всё труднее, а некоторые раны стали потихоньку затягиваться.
  Восстановился и снова засветился оранжевым выбитый глаз. Демон что-то 'молча прорычал', вызвав в моей голове череду 'картинок', подобных тем, что я вижу во сне, но других по содержанию.
  'Свора собак. Грозный лай. Стук когтистых лап по камню'
  Внезапно из портала за спиной демона стали выкатываться миньёны.
  - Портал закрой, Антон!
  - Не закрывается! - выдохнул парень продолжая настырно рубить рогатую голову. - В нём грёбанные крылья торчат!
  А по комнате уже бегает два десятка тёмных комочков. Мы слаженно, не сговариваясь переместили удары на торчащие в портал растянутые кожаные шторы, которые по недоразумению, Антон поименовал крыльями. Но монстру это не понравилось, он даже открыл голову, сосредоточив всю защиту именно на торчащих из спины лопастях. Похоже это его слабое место.
  Миньёны разбрелись, но хозяину своему не помогают - слишком тупые. В их присутствии главное не двигать ногами, чтобы они думали, что натыкаются на мебель.
  Наконец мне удалось полоснуть по крылу и в месте разрыва из него засиял свет. В тот же момент горящие глаза демона окончательно сменили цвет с оранжевого на красный и в воздухе прокатилась неясная волна силы.
  Миньёнов покоробило, вывернуло наизнанку, раздуло и они превратились в псов похожих на доберманов, только глаза горят, да из пасти капает жидкий огонь, прожигая в деревянном полу мелкие дырки.
  - Гончие! - я уже видал похожих, но сильно издали, и ближе знакомиться как-то не охота.
  Заехав ближайшему псу ногой по морде я выпрыгнул из зала призыва, благо был как-раз возле выхода. Носок туфли задымился и в большой палец впилась огненная игла, но отвлекаться некогда. Я снова, словно наёмный охранник, загородил собой дверной проём, порывисто размахивая Сакурой, чтобы не выпустить псов из комнаты.
  Антону повезло меньше, он стоял у дальней стены и чтобы выйти ему придётся обогнуть тушу демона. Честно говоря, я уже похоронил парня. Комната забита адскими гончими, какое к чертям 'выйти'? Ему жить осталось секунду. Сейчас эта свора кинется со всех сторон и конец.
  Тем не менее гончие медлят. Окружили, рычат, угрожающе клацают челюстями, надвигаются прижимая загнанную жертву к стене, но не нападают. До Антона быстро дошло, что жрать его не собираются - он широко полоснул перед собой двуручником, скосив сразу двух псов и рванулся вперёд, прямо сквозь рычащую толпу.
  Странно, но они его даже не покусали толком, пока он выбегал из комнаты с пентаграммой. Только штаны разорвали в дымящиеся полосы, опалили кожу на ногах, да погрызли каблуки на обуви.
  Антон выскользнул и мы встали плечом к плечу, поочерёдно размахивая клинками в дверном проёме, из которого торчат оскаленные морды.
  Демон, тем временем, окончательно пришёл в себя, даже отрастил жалкое подобие потерянной лапы. В его взгляде наконец проступили искры мыслительного процесса и он снова указал на Антона узловатым пальцем. Кости конечности едва обросли новой плотью и коготь смотрится, словно кинжал.
  - ТЫ! - никаких картинок перед восприятием это короткое слово не вызвало, зато гончие ощерились и припали на передние лапы, готовясь к массированному наступлению.
  И я понял, что когда они ринутся в проход все вместе, то мы может и покромсаем пару штук, но остальные нас задавят числом, собьют с ног, сожрут и не подавятся. А ещё понял, что конкретно я демону не нужен, он пришёл за Донцовым. Не знаю уж какой такой выверт вселенной заставил высшую нечисть гоняться за отдельным человеком, но смотрит монстр на Антона, как пасечник на пчеломатку, в радостном предвкушении соорудить ещё один улей с новой пчелиной семьёй.
  Краем глаза я зацепил ауру Донцова - обычный человек. Зачем он понадобился обитателям пекла? Зачем!?
  Очень занимательный вопрос, но, боюсь, демон на него не ответит. И судя по поведению гончих, монстру Донцов нужен живым. В отличи от меня. Я даже не неудобный свидетель, я - мелкая помеха, слегка отвлекающая внимание. Со мной псы церемониться не станут, порвут как Тузик грелку. И что из этого следует? То, что пока они будут возиться с Антоном у меня есть шанс совершить тактическое отступление.
  Я, конечно, всегда рад выручить товарища из беды. Но тут моя помощь ограничится разве что бесполезной гибелью. Любая из гончих добежит до калитки двора за три секунды, а мне столько нужно только чтобы добраться до входной двери. И если Антона они точно не отпустят, то на моё бегство могут и не обратить внимания.
  Демон двинулся прямо на нас, крылья за его спиной вытянулись из портала чёрной фатой, а некоторые псы зловеще зарычали, разбрызгивая жидкий огонь из пастей. Бежать нужно сейчас, когда они прыгнут будет уже поздно.
  Я плавно, чтобы не привлекать лишнего внимания отшагнул назад. И тут за спиной полыхнуло золотое пламя. Вернее, сначала подумалось, что это пламя, так как кожу на затылке опалило. Ещё одна напасть откуда не ждали.
  Но резво откатившись к стене и заслонившись клинком я заметил, что это свет. Яркий чистый свет исходящей от двухметровой фигуры неизвестно откуда появившейся посреди прихожей. Скорее всего мы просто не заметили нежданного гостя за всей этой свистопляской.
  Широкоплечий громила одет в сияющий белый плащ изрисованный на полах и рукавах красными православными крестами. К поясу двумя цепочками пристёгнута серебряная книга, а в руке короткая цепь с горящей сферой на конце, напоминающая кистень. Он взмахнул цепью, раскручивая её для удара, сделал неуловимый прыжок вперёд и огненный шар врезался в рычащую свору псов, которые как-раз скопом прыгнули на нас.
  Последовала вспышка и гончих вымело из дверного проёма, словно кегли. А гость снова раскрутил кистень и ударил. На этот раз приближающегося демона. Тот хотел заслониться лапой, но не удержал удара и огненная булава впечаталась ему в грудь. Монстр отлетел назад, плюхнулся на задницу и проехал на ней до дальней стены, размазывая ягодицами чёрную жижу на полу.
  Гость же, выставил вперёд свободную руку, растопырив пальцы и громогласно рявкнул:
  - Изыди! - слово отозвалось в мозгу колокольным звоном.
  Ладонь светлого воина полыхнула золотым, да так, что мне пришлось сощуриться. Знаки пентаграммы как-то сразу поблекли от этого сияния, истончились. Столб портала посерел и свернулся воронкой, в которую стало затягивать валяющихся псов. Дом наполнился жалобным скулежом.
  К воронке за крылья потянуло и демона но тот вцепился в пол, вонзив длинные когти в дерево половиц. От его роговых пластин повалил пар, шипы на спине оплавились. Наконец чёрные пальцы разжались и рогатый урод, соскребая рисунок пентаграммы унёсся обратно в пекло.
  В доме как-то сразу стало тихо. И лишь шум в ушах вибрирует в такт пульсации света исходящего от воина в белом плаще. Он повернулся и уставился белоснежными провалами глаз на Антона сжавшегося в углу.
  Готов бы поклясться, что этот сияющий гость один из белых инквизиторов, но последний из их братии помер чёрт знает когда. Кажется ещё в сороковых годах пятнадцатого столетия. Именно после его смерти власть в святой инквизиции перешла в руки обычных церковных священников, которые мечтали не очистить Землю от скверны, а набить мошну. И святая война как-то плавно превратилась в малопонятную охоту на ведьм, продолжавшуюся чуть ли не три столетия. Ну оно и понятно - ведь запытать до смерти черноволосую женщину гораздо проще, чем загнать обратно в пекло того демона, что почтил нас присутствием только что.
  Впоследствии духовенство изрядно постаралось, чтобы знания о настоящих инквизиторах было утеряно. Несколько упоминаний можно найти разве что в Ватиканской библиотеке, но только в тех томах, что хранят и прячут с особой тщательностью.
  Кстати, что-то в движениях этого парня кажется мне знакомым. То ли порывистая неуверенность новичка, только приступившего к большим обязанностям. То ли чуть дребезжащий от волнения голос, когда он обратился к Донцову.
  - Правом данным мне Святым Писанием нарекаю тебя мерзостью перед очами Господними! - при этих словах одну ладонь светляк приложил к серебряной книге на поясе, и начал раскручивать кистень. - Сгинь!
  Грозно надвинулся на перепуганного от неожиданности Антона и замахнулся. Шар на конце цепи вспыхнул ещё ярче, пошёл на разгон, и мне стоило немалых усилий перехватить его левой рукой, пальцы которой уже слегка сковало холодом.
  Я крепко сжал горящую сферу и она потухла, превратившись в обычное кадило, испускающее дымок и исходящее запахом ладана.
  - Ты полегче, твоё святейшество, мочить привратников даже древние белые инквизиторы себе никогда не позволяли.
  - Ох, - чуть отступил светляк, даже сквозь пылающий свет его глаз было заметно внезапное удивление. - Но он вызвал нечисть, он колдун.
  - Прошли те времена, когда за колдовство запросто сжигали на костре, Ефим.
  - Мы знакомы? - совсем уж изумился тот.
  - Мы? Виделись один раз. А вот твой дядя знает меня хорошо, - я отпустил кадило и оно бессильно закачалось на цепочке.
  Воин перевёл взгляд на кадило, глаза его медленно потухли, фигура съёжилась и белый громила плавно превратился в сутулого недомерка диакона, которым, по сути, и является. Без святой брони своей веры священнослужитель оказался одетым в простой бежевый подрясник, наспех разрисованный крестами красным фломастером или маркером. Со стороны это выглядит настолько непрезентабельно, что удивительно, как его не арестовали по дороге за издевательства над чувствами верующих.
  Единственное, что смотрится на Ефиме богато и солидно - это кожаный пояс, к которому двумя витыми цепочками пристёгнута книга в переплёте из тонких пластин серебра - Святое Писание Белой Инквизиции. Кстати, последний том считается бесследно пропавшим с того момента как преставился последний инквизитор.
  - Однако, - хмыкнул я, оглядев диакона. - Дашь почитать?
  - Сие писание не для всех, - опасливо отозвался Ефим, заботливо прикрыв рукой серебряный томик.
  - Да шучу я, Ефим. Шучу, - я бы не стал его читать даже если бы кто-нибудь предложил. - Спасибо, что помог. Антон у нас привратник начинающий, - киваю в сторону Донцова, зажавшегося в угол. - Хотел сделать доброе дело, но немного напортачил и случайно устроил 'прорывчик'.
  - Прорывчик? - возмущённо воскликнул диакон указывая в сторону комнаты с остатками пентаграммы и развороченным полом. - Это был настоящий демон, из высших.
  - А вот это уже совсем другая история, Ефим. И мы сейчас сядем и вместе её хорошенько обмозгуем. Раз уж ты, каким-то чудом, дорвался до Серебряной книги, то сможешь прояснить кое-какие моменты.
  
  
  Глава 15
  
  
  Разместились в прихожей, единственной комнате в доме Донцова, где ещё можно хоть как-то присесть. В кухне - импровизированная кузница с кучей разбросанных инструментов, в зале - разворочены полы и мерзкий запах палёной псины, а в маленькой спальне - всё пространство занимает кровать и шкаф с одеждой.
  Мы уселись за овальным столом на старых стульях обитых облезшим дерматином, и я, избегая ненужных подробностей, рассказал Ефиму историю Антона. Стараясь минимизировать своё в ней участие, но особо ничего не скрывая. Древние инквизиторы легко угадывали когда им лгут, нынешний ещё, конечно, молод и глуп, но лучше не подставляться.
  Всё время, пока я распинался, диакон пялился на Донцова суровым, осуждающим взглядом. Тот тоже, немного пообвыкшись, начал сверлить оппонента в ответ. И если Антон делал это без искренней враждебности, больше для отместки, то во взгляде Ефима сквозила искренняя угроза. Кажется, стоит отойди на минутку в туалет и в комнате сразу же вспыхнет потасовка.
  Наконец мне это надоело:
  - Ефим, прекращай.
  - Что прекращать?
  - Ты знаешь что, - я стукнул по столешнице левым кулаком, под которым по столу сразу же начал расползаться морозный узор инея. - Замашки заурядного церковника белому инквизитору не к лицу. Почему 'белых' уважали в древности? Совсем не из-за твердокаменной веры, которой они творили чудеса, а из-за умения прощать. Ты же священник, должен понимать, что главный принцип христианства - всепрощение.
  - Ибо если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остаётся более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, - строго процитировал Библию диакон.
  - Мне отмщение и Аз воздам! - парировал я. - Твоя задача нечисть гонять. Судить людей и выносить им приговоры - это Божья прерогатива. Или я чего-то не понимаю?
  - Ну... - стушевался Ефим, изрядно растеряв боевой настрой.
  - Напомнить во что превратили святую войну церковники после ухода настоящих инквизиторов?
  - Не нужно, - опустил взгляд диакон и повернувшись к Антону вполне искренне произнёс: - Прости меня.
  Чёрт! Обожаю святош. Стоит ткнуть истинно верующего человека в соответствующее место писания, которое он нарушил, и тот мигом признаёт промашку. С Антоном, например, такой фокус не прокатит, ушлый полицейский сразу же придумает кучу оправданий и отмазок, ещё и тебя попытается обвинить во всех грехах. Впрочем, это касается не только полицейских - такова общая природа человека.
  - Да ладно, проехали, - отмахнулся Донцов. Отсутствующий взгляд показывал, что он о чём-то напряжённо размышляет. На лице улыбка, в глазах тихая радость.
  Дом родителей проклят и разворочен. Меч, в который вложена уйма времени и сил испорчен. Сам Антон чуть душу в пекло не отдал. Чего, собственно, радоваться-то?
  - А ты что лыбишься, как китайский болванчик?
  - Я же говорил, что найду его, - с тем же радостно-задумчивым видом выдал Антон.
  - Кого?
  - Тройного урода.
  - Того, что 'выпил' водителя КАКАЗа и потом гонялся за тобой? - Антон кивнул в ответ. - А с чего ты взял, что это именно он?
  - Я эту падлу ни с кем не перепутаю, - уверенно сказал Донцов.
  - Никакая конкретная нечисть не гоняется за отдельными людьми и не приходит на их зов, - авторитетно заявил Ефим. - Это сказки.
  - До недавнего времени согласился бы с тобой, - кивнул я. - Но теперь не знаю, что и думать. Очень похоже, что гоняется и приходит, по крайней мере, в случае с Антохой.
  - Ну, раз вы так убеждены, - развёл руками диакон.
  Новость о том, что я привратник, подняла меня, в его глазах, на небывалую высоту. Парень начал обращаться ко мне на 'вы' и не перечить по пустякам. Похоже в серебряной книге про нашего брата исписана не одна страница. Не знаю с чем это связано, но в древности белые инквизиторы чуть ли не охраняли каждого привратника.
  - Я как раз ни в чём не убеждён, просто не вижу другого объяснения. Задумайся: Антон капнул в пентаграмму своей крови и из портала вышел демон. И не какая-нибудь букашка, почувствовавшая запах жизни, а высший. Это само по себе нонсенс, а тут ещё Антон считает, что это 'тот самый', что уже неоднократно его преследовал. Что про такое говорится в серебряном писании?
  - Я уже ответил, - насупился Ефим. - Так не бывает - это и говорится.
  - А что за тип нечисти это был по каталогу инквизиции?
  - Вы знаете про каталог? - округлил глаза диакон. - Вы читали книгу?
  - Знаю. Не читал, - по порядку ответил я на его вопросы. Прочитать серебряное писание и остаться после этого живым привратником невозможно. Блестящие страницы въедаются в душу и: или сжигают, или превращают в инквизитора. Третьего не дано. - Так что за тип?
  - Каталог не описывает высших иерархов пекла, а только рядовых. Высшие меняют облик по своему желанию и выявлять их следует интуитивно по определённым признакам, - как по написанному протараторил Ефим.
  - Крылья из света, - припомнилась одна из отчётливых примет. Когда я рубанул по крылу из-под кожи просочилось сияние.
  - Люцифер, - не раздумывая заявил Ефим.
  Пфф. Как ожидаемо. Чего ещё у святош не отнять, так это убеждённости, что всё зло на свете исходит от дьявола. Колодец пересох - дьявол, молоко скисло - дьявол, девка не 'дала', тоже - дьявол. А между тем, Люцифер практически никогда не 'светился' под голубым небом лично. Если он вообще есть - этот загадочный сатана-дьявол-люцифер. Вполне возможно это некий собирательный образ людской злобы, ненависти и зависти, как считает Моцарт. Меня всегда коробит, когда что-то запросто пытаются списать на происки хитрого сатаны.
  - Да ну нахер, - вырвалось у меня, что заставило диакона немного поморщится.
  - Да, - тем не менее согласился Ефим. - Слишком мелко для князя тьмы.
  - Это были не крылья, - отстранёно произнёс Антон, продолжая раздумывать о чём-то своём.
  - Что? - поинтересовался я у него.
  - Что? - непонимающе уставился парень в ответ, будто только сейчас заметил, что за столом не один.
  - Что это было, если не крылья?
  - Остальные две тени. Он же тройной.
  - Слитые бывают лишь парного числа, - наставительно бросил Ефим, видимо, заучивший каталог и описания из серебряной книги наизусть. - К тому же слитый из рядовой нечисти, а это был высший.
  - Ну значит это не слитый, - пожал плечами Антон. - Но точно тройной.
  Мы с диаконом переглянулись и сразу поняли, что оба слышим о таком впервые. Все высшие иерархи ада поголовно замечены, описаны и классифицированы, их не так уж много. Возможность появления новых - перечит церковным догматам. Поэтому, про высшего из трёх личностей было бы давно известно, слишком уж заметная черта. Неужели конкретно об этом нигде ранее не упоминалось? Да быть такого не может. Или мы что-то упускаем, но вот что?
  Иногда, чтобы появилась интересная догадка, стоит сменить тему разговора. Поэтому я спросил диакона о другом:
  - Так, а откуда у тебя книга, Ефим? Насколько мне известно, все серебряные писания исчезли вместе с инквизиторами.
  - Не исчезли, но были скрыты, - важно заявил диакон. - Наш род издревле хранил один из экземпляров. Передо мной им владел дядя, но не отваживался заглянуть. Не всякий, открывший писание, достоин выжить.
  - А ты, значит, достоин?
  - Со мною Бог, - скромно потупился Ефим. - На всё ЕГО воля и...
  - Понял, понял... - замахал я руками, заметив внезапный 'проповеднический огонь' в глазах священника. Только проповеди мне тут и не хватало для полного счастья. Обойдусь.
  Значит книги не исчезли загадочным образом, как считалось до этого. Скорее всего, церковники хранят уйму экземпляров, но реалистично оценивая свои шансы не сгореть, просто боятся открывать. И, естественно, не показывают их тем, кто может оказаться достойным. Чисто из зависти и нежелания продвигать истинно верующих к вершинам власти. Это же такая великолепная 'кормушка' - быть у руля официальной конфессии. 'Папа' небось с бейсбольной битой в руках отгоняет претендентов от серебряного писания инквизиции.
  Внимательно заглянув в глаза каждому из присутствующих, и не найдя угрожающих признаков, я таки отлучился по естественным надобностям, стараясь чутко прислушиваться к происходящему в комнате. А ну как всё-таки устроят драку? Но вернувшись, застал парней мирно беседующими о какой-то чепухе. Причём они терпеливо выслушивали друг друга, не перебивали, не спорили. Кажется, даже подобрели как-то. Ах да, это до инквизитора наконец-то дошло, что Антон тоже привратник.
  - Кстати, есть вопрос, Ефим. А как ты вообще тут оказался?
  - Целенаправленная борьба с нечистью требует системного подхода, - принялся объяснять новоиспечённый инквизитор. - Поэтому я составил карту доменов в черте столицы. А сегодня, перепроверяя данные, обнаружил новое тёмное образование. Вот и решил проверить. А тут вы.
  Донцов при словах: 'целенаправленная борьба' понимающе закивал, начав смотреть на собеседника с большим уважением, чуть ли не с обожанием. Ну да, где ещё найти придурка, разделяющего твои убеждения о необходимости 'святой войны'. Действительно говорят правду, что лучшие друзья выходят из тех, кто в начале знакомства чуть ли не подрался. Похоже, в команде под названием: 'Кружок по поиску неприятностей' добавился новый участник.
  Ефим накинул сверху на подрясник длинный серый плащ, скрыв неопрятные рисунки красного маркера, на голову водрузил широкополую шляпу, и стал похож на немного странного, но вполне обыкновенного чудака, одевающегося не по погоде, коих всегда полно на улицах больших городов.
  Я попрощался с парнями и зашагал к автомобилю. Нужно ещё хорошенько пропесочить Пифоса, чтобы не подсказывал начинающим адептам разную хрень.
  
  * * *
  
  На улице порядочно стемнело, задумавшись, я заторопился к машине припаркованной у следующего перекрёстка, и не сразу заметил как меня окружила толпа шпаны, одетой в спортивные костюмы. По вполне объяснимым причинам, проклятые домены и тени тёмных столбов, всегда притягивают разного рода отребье, желающее поживиться за чужой счёт или просто развлечься, унижая слабых.
  Пятёрка уголовного вида парней оценивающе поглядывала на мой дорогой костюм, радостно посвечивая золотыми фиксами в предвкушении развлечений. Хорошо одетый прохожий на безлюдной улице зачастую лёгкая жертва. Правда, в данном конкретном случае ребятки жестоко ошиблись, но пока об этом не подозревают.
  - Закурить не найдётся, папаша, - ухмыльнулся самый наглый.
  У перекрёстка, где припаркован мой BMW, взвизгнули по асфальту шины. Дим уже заметил намечающиеся неприятности и спешит на помощь. Нужно лишь потянуть время или надавать по наглым затылкам отморозков лично. Но что-то нет настроения, и так умаялся, спина колом стоит.
  - Чё примолк, дяденька?
  - Жду.
  - И чё ждёшь?
  Рядом резко затормозил BMW. Из водительской двери вышел Дим и с хрустом расправил широкие плечи.
  - Эй, придурки. Мы же не сделаем друг другу 'бо-бо'?
  Вид охранника был настолько впечатляющим, что горе грабители слаженно бросились в рассыпную. Чёрт! Никогда бы не думал, что нетренированный и курящий человек способен взять спринтерский темп бега прямо с места.
  - Сплошные откровения сегодня, - пожал я плечами и спокойно зашагал к автомобилю.
  
  * * *
  
  Тёмнозелёные портьеры мерно колышутся, хотя в комнате нет сквозняка и пламя свечей стоит прямо, словно жёлтые столбики янтаря. Моцарт внимательно выслушал мой рассказ о бое с демоном и глубоко вздохнул.
  - Инквизитор приходил ко мне, - недовольно кивнул рогатый. - Налаживать контакт, так сказать. Нагло заявился без приглашения.
  Улыбка плавно перетекла в злую гримасу и мне подумалось, что Ефиму настал конец, а сейчас я услышу рассказ о его бесславной кончине. Но то, что Моцарт сказал далее, обескуражило ещё больше:
  - Знаешь почему люди сильнее?
  - Эээ... - что он имеет в виду?
  Ефимка с серебряной книгой на поясе напугал даже Моцарта? Во даёт. Впрочем, ничего удивительного. Умения инквизиторов бессильны только против людей. Именно поэтому я так легко погасил пылающее кадило. У настоящих тёмных, против 'беляка' шансов мало. Хотя, зная Моцарта, могу предположить, что у него найдётся чем удивить даже самого архангела Михаила.
  Драка между хозяином Салона и диаконом, конечно же, вряд ли имела место. Скорее всего, Ефим просто вёл себя неподобающе, по неотёсанности попирая все хозяйские правила, а Моцарт скромно не ставил гостя на место, не желая начинать вражду с новоиспечённым инквизитором. Видимо, пришлось рогатому терпеливо выслушивать проповедь диакона и молча кивать, изображая радушную улыбку. А диакон нёс то, что и положено священнослужителям - всякую нудную хрень. Представляю, что пришлось вытерпеть Моцарту. Не желая расстраивать его ещё больше, я осторожно спросил:
  - Из-за веры?
  - Из-за ослиного упрямства и невежества, - гневно прошипел Моцарт. - Сила подобных нам зиждется на знании. Некоторые учатся веками, чтобы постичь тайны мироздания. Проникают в законы естества, совершенствуют навыки. Достигают определённых вершин и строят нерушимые крепости, окружённые вечными башнями. Затем приходит простой человек, за спиной которого три класса церковно-приходской школы и святая уверенность, что с ним Бог. Человек берёт палку и разбивает всё твоё могущество, словно глиняный кувшин, - улыбка на лице Моцарта стала выглядеть жалко. - Потому как, он, видишь ли, уверен во всемогуществе своего Господа и правильности своего пути. И человеку совершенно неважно, что все его действия нарушают фундаментальные законы физики нижних миров.
  Моцарт отхлебнул кофе из маленькой фарфоровой чашечки. Готов поклясться, что ею он прикрывал отсутствие улыбки на своём лице. Впрочем, когда он убрал посудину, улыбка уже вернулась, пусть и вымученная.
  - Если мне нанести критическое повреждение - я погибну, - продолжил Моцарт. - Если снести голову святому сподвижнику - он: или не заметит этого, или вознесётся на 'собственные небеса', сотворив что-то вроде пузыря. Ещё и будет во плоти являться последователям.
  - Ты опять про личей? - что-то последнее время рогатый упоминает живых мертвецов слишком часто, почти в каждом разговоре. Не к добру это. Наверное он что-то знает. А ещё вернее - догадывается, по каким-нибудь 'своим' признакам, непонятным для остальных людей, не наделённых такими ветвистыми рогами тьмы. Потому и говорит неясными намёками, в надежде, что я сам догадаюсь. Нет, не надейся, мой рогатый друг. Ничерта я не догадаюсь.
  - О них самых, - важно поднял указательный палец к небу Моцарт. - Заметь, только человек способен выжить после смерти, больше это никому недоступно. И не только выжить, но ещё и таскать с собой свои собственные законы, вытесняя существующие. Немного глупости, непоколебимая уверенность в изначально ошибочной теории и, вуаля: они ходят по воде, крошат руками камень и загоняют 'высших' в пекло, выкрикнув одно единственное слово.
  - Завидуешь?
  - Поражаюсь, - покачал головой Моцарт. - Миром всегда будут править верящие глупцы. А мы будем прятаться.
  - Вы, - поправил я его. Не собираюсь причислять себя к рогатым теням.
  - Не раскатывай губу, мастер привратник, - надменно улыбнулся Моцарт. - Человеческого в тебе осталось не так уж много.
  * * *
  Размышляя о последней фразе рогатого, я чуть не сшиб на выходе из Салона какого-то парня. Это оказался Антон Донцов собственной персоной.
  Пока я обсуждал с Моцартом силу веры и выспрашивал где ещё можно разузнать о Мечнике и его деревянном клинке, Донцов, видимо, тусовался с завсегдатаями, выслушивая последние сплетни и новости.
  В связи с неожиданным появлением белого инквизитора (Ефим не особо скрывался, когда заявился на аудиенцию к владельцу Салона) в 'народе' начали ходить толки о необходимости 'святой очистительной войны'. Хватит мол нечисти безнаказанно пить кровь человечества. И судя по воодушевлению Антона, именно он и распространяет 'волну', выискивая новых последователей.
  Совершенно, на мой взгляд, бесперспективная возня. Тут всё как на политической арене государств - много воплей, но мало дела. Выкрикивать лозунги - это одно, а лезть на 'этажи' - совсем другое. Поорут завсегдатаи да и утихнут.
  Но Антоха этого не понимает. Увязался за мной к стоянке такси (Дим поехал менять какую-то загогулину под капотом BMW, вынудив воспользоваться 'извозчиком') и чешет про помощь сирым и убогим.
  Какое-то время я терпел, но на перекрёстке, где у троллейбусной остановки ждут транспорт несколько будущих пассажиров, взорвался:
  - Антон! Мы это обсуждали тысячу раз. Невозможно помочь всем, просто невозможно. Взгляни на них, - я обвёл рукой немногочисленных прохожих. - Почти на каждом какая-то тень висит. Ты просто увязнешь в рутине, а твои потуги так и останутся каплей в море.
  - Создадим армию.
  - Нас 'прикроют' спецслужбы. Только пронюхают о непонятном сборище и сразу 'прикроют'. Законопатят в стеклянные комнаты с проводами, и будут выворачивать наизнанку до конца жизни. Прошли те времена, когда от мирских правителей можно было укрыться практически в любом монастыре. Теперь нас сами монастырские и сдадут за тридцать сребреников.
  - Не все ведь стремятся исключительно к наживе.
  - Все, абсолютно все люди хотят денег и власти, - безапелляционно заявил я.
  Кстати, о деньгах. Я полез в карман пиджака проверить финансы. Вряд ли таксист примет карточку, а наличных у меня может и не оказаться. 'Лопатник' улыбнулся толстой пачкой купюр, еле обратно удалось застегнуть, и я рассеянно положил его обратно в боковой карман, продолжая выслушивать Антона.
  - Так, всё! Отвали! - отхожу от надоедливого собеседника подальше, но тот настырно засеменил следом и пришлось продолжить отповедь: - Я прожил дольше, и давно определился с человеческой природой - все люди гавно, в той или иной степени.
  - Извините, - раздался совсем рядом тоненький девичий голосок. - Вы кажется обронили.
  Рыжая, совсем молоденькая девушка с большим круглым животом и россыпью веснушек на курносом лице, тяжело раскорячившись присела рядом и подняла мой бумажник с тротуара. Протянула почти детской рукой с тонкими пальчиками.
  - Ваше?
  - Моё, - кивнул я, глядя на беременную девицу. Приседать в её положении довольно трудно, можно было просто указать. А можно было и вовсе промолчать, подобрав бумажник чуть позже, вон как купюры соблазнительно торчат, сразу видно, что неплохой куш. Вряд ли бы я заметил пропажу раньше чем дошёл до такси. - Спасибо.
  Взяв портмоне я не глядя вытащил несколько банкнот и протянул ей:
  - Возьмите пожалуйста. И ещё раз огромное спасибо.
  - Ой, что вы, не нужно. У меня муж хорошо зарабатывает, - и пошла дальше, смешно переваливаясь с боку на бок.
  Учитывая простенькое платьице и отсутствие украшений - про богатого мужа - враньё.
  Над её головой, словно дым от паровоза, стелился широкий тёмный шлейф. Долго с такими не живут. Судя по неуклюжим движениям, приходится ей ой-ой как несладко. Девятый месяц наверное, плюс 'шлейф' на шею давит, а она приседаниями занимается, дурёха.
  Антон многозначительно проводил взглядом девушку, или правильнее сказать женщину, и хмыкнул. Смотри мол, Серый, как ты ошибался на счёт человечества.
  - Ладно, - примирительно закивал я. - Не все люди гавно, согласен. Есть и хорошие.
  - Ей нужно помочь.
  - Ой, блин, Антоха...
  - Она же хороший человек?
  - Допустим хороший. Мы посреди города, у меня только клинок, у тебя голые руки и голова, - немного подумав, добавляю: - Без мозгов. Чем мы ей сейчас поможем? Нужно подготовиться.
  - Пока мы будем готовиться она умрёт. Сам же видишь какого размера воронка.
  - Именно поэтому без подготовки соваться глупо, - начал я, но Антон уже 'прыгнул', оставив меня в одиночестве. - Тут 'третьим' попахивает.
  Окончание фразы я произнёс пустому месту. Вот засранец. С другой стороны, действительно можно не успеть. Да и интересно, кто именно вызывает над человеком шлейф тьмы такой интенсивности. Я разные тени повидал, и подобные этой - большая редкость.
  - Соваться в них опасно, - ещё раз прошептал я свои умозаключения, уже протягивая руку чтобы открыть портал.
  Ладно. В конце концов, это ведь не пузырь с личем, всегда можно удрать, если что.
  Шагаю в темнеющую пасть портала.
  Небо посерело, асфальт растрескался, листья на деревьях покрыло золото. В воздухе запахло пылью, плесенью и... паутиной?
  Прозрачный силуэт беременной женщины заметно виден на фоне разбитых домов первого 'этажа'. Верный признак, что её дух уже изрядно 'просел' в пекло, запачкавшись по самое 'немогу'. Такое только с потомственными ведьмами бывает. Да ещё пишут, что с теми, кто продал душу дьяволу. Но это уже народный фольклор, как мне кажется. Сам я в это не верю.
  Посреди дороги, рядом с раскуроченным остовом автомобиля, хищно присев, возвышалась фигура паука. Одна из мохнатых лап отличается от остальных, покрытая толстым выпуклым налётом. Из пасти арахнида выходит тёмный извилистый канат, оканчивающийся в животе беременной.
  И всё это безобразие посреди 'первого' - самого лёгкого и безопасного 'этажа'. Впрочем, пауков мало заботит близость голубого неба. Хорошо хоть в реал не лезут.
  Раньше я рассматривал арахнидов с почтительного расстояния, а теперь вот удалось разглядеть во всей красе. На среднюю лапу, которая, в первые секунды, показалась мне покрытой налётом, оказался насажен человеческий скелет. Лысый череп повернулся в мою сторону, его 'лицо' озарилось ехидной радостью, и он крикливо запричитал:
  - Вижу тебя, мясной ублюдок. Ты попался!
  Я поспешил отвести взгляд, заметил совсем рядом кучу битого кирпича и перекатом ушёл за эту ненадёжную баррикаду. Слыша за спиной приближающийся восьмилапый топот и удар по камню.
  - Надеешься удрать!? Не в этот раз! - заверещал скелет. Голос его стал противным, будто кто-то трёт пенопластом по стеклу.
  Из-за остова автомобиля высунулся Антон и махнув мне рукой снова спрятался. Я рванул вперёд и в три прыжка оказался рядом с напарником, прижавшись спиной к погнутому подкрылку ржавой машины.
  - Рвём когти, Антоха, - шепнул я.
  - Слышу вас, живые твари! Никто не уйдёт!
  Ветер неожиданно хлестнул упругой волной, по воздуху со стороны откуда кричал скелет разлетелись тонкие серые нити, будто там включили аппарат для приготовления сладкой ваты, но наматывать на палочку не стали. Нити путались в ветвях деревьев, цеплялись за стены зданий, оплетали ржавые железки, раскиданные вокруг. Но проходили сквозь наши тела, будто нас с Антоном тут нет. Только я вздохнул с облегчением, убедившись, что если паук не видит врага, то и задеть его не может, как заметил, что паутина выстраивается по периметру в высокий забор. Очень скоро место нашего 'попадания' окружила мохнатая изгородь, прикасаться к которой, я бы ни за что не стал. Получился такой себе овальный загончик, метров пятьдесят-семдесят в диаметре.
  Я провёл перед собой левой рукой, пытаясь открыть портал, но пальцы наткнулись на тёплую скользкую стену и бессильно сорвались, отозвавшись неприятным зудом под ногтями.
  - Чёрт!
  - А теперь поиграем в салочки! - снова заверещал скелет. Похоже, паук таскает эту костяную штуку на лапе в качестве рупора. - Я вожу!
  Послышался грохот ударов, скрежет, звон бьющегося стекла. Звук неумолимо перемещался, не приближаясь, но и не удаляясь. Кажется, паук шарит по 'загону' не разбирая дороги и крушит всё на своем пути. Очень скоро он доберётся и до нашего укрытия, так что отсидеться не получится при всём желании.
  - Мдя... Такого я не ждал, честно говоря, - осторожно, боясь встретиться взглядом с нанизанным на лапу скелетом, осмотрел сторону, противоположную от гулких ударов.
  Паук разнёс всё: обломал стволы деревьев, расплющил остатки ржавых автомобилей, покрошил в пыль покосившиеся стены домов. После такой 'прополки', места где можно спрятаться быстро закончатся.
  Не зря я не желал связываться с восьмилапыми монстрами. Мало того, что встречаются на всех 'этажах', так ещё и ловушки умеют устраивать. Глянул на Антона, ожидая увидеть, ну если не страх и ужас, то хотя бы растерянность, но увидел лишь мрачную решительность и азарт.
  Этот парень напоминает мне рыжебородого гнома с дробовиком, из какой-то компьютерной игрушки, который с радостным восклицанием: 'Смертельно опасно!? Чего же мы ждём!?', бросается в самую гущу заведомо проигранной сечи.
  - Давай как на тренировке, - не разочаровал моих ожиданий Антон. Я хотел возразить, но только зло выдохнул.
  После того как парни Ратибора сделали макет паука, мы пробовали разные способы борьбы с такими монстрами. Но все они оказались малоэффективными. Лучший вариант - строй копейщиков с башенными щитами, но только где их взять-то?
  А затем, посмотрев фильм 'Триста спартанцев', изобретательный реконструктор предложил схему - 'прыжок'. Один воин становится на колено, второй разбегается, отталкивается от его спины и, высоко подпрыгнув, приземлятся пауку на загривок и отсекает всё лишнее. Для компьютерной игрушки - самое оно - зрелищно, впечатляюще, дерзко. А вот в настоящей жизни возникли трудности.
  В зале я приземлялся на мат, который удерживали на плечах шестеро парней. И если попадать на подстилку у меня ещё получалось несколько раз, то вот 'отсекать лишнее' после приземления - никак. Я терял равновесие на мягком настиле, неуклюже сваливался на пол и, в конце концов, вывихнув руку. Так мы толком и не отработали этот финт - слишком травмоопасный оказался.
  - Ты же понимаешь, что у нас только одна попытка? - попытался я урезонить напарника напоследок, но уже и сам отчётливо осознал, что сейчас как-раз тот момент, когда хочешь не хочешь, а рискнуть придётся. Иначе шансов выжить вообще никаких.
  Антон лишь пожал плечами, зажмурился, чтобы не выдать наше местоположение раньше времени, и в слепую сделал несколько шагов на звук, издаваемый бегающим по 'загону' пауком. Совсем бесшабашный хлопец. Ему бы бороду лопатой, дробовик, ну и ноги отрубить по колени, чтобы рост уменьшить - вылитый гном был бы.
  Теперь всё - назад дороги нет.
  - Три! - громко выкрикнул я, начиная отсчёт.
  Высунулся из-за укрытия, уже на бегу вынул из татуировки под рукавом клинок, перехватил рукоять обратным хватом. Мощно набрал разбег.
  - Два!
  Антон удачно угадал направление, упав на колено как-раз между мной и пауком. Скелет с вожделением осклабился, уловив мой прямой взгляд. Если ты видишь Тьму - Тьма начинает видеть тебя.
  - Вот и ты! - челюсти черепа клацнули, паук припал на лапы, заставив скелет неестественно выгнуться.
  - Раз! - отталкиваюсь от потрескавшегося асфальта.
  Ноги опёрлись о спину напарника и в тот же миг я выкрикнул:
  - Давай!
  Антон резко выпрямился, помогая мне подпрыгнуть повыше, не выдержал моего веса и упал обратно на колени. Но даже этого импульса хватило, чтобы я взмыл достаточно высоко. Монстр на мгновение замер, то ли не понимая что происходит, то ли офигев от нашей наглости.
  Я пару раз взмахнул руками, выравнивая полёт. И распанахал мечом штанину на брюках. Хорошо хоть не ногу.
  В какой-то момент показалось, что не допрыгну - далековато. Но паук зачем-то подался немного вперёд, решив поскорее добраться до добычи. И я упал точнёхонько на его овальное тело, с силой вонзив клинок в беззащитную голову. Будь в моих руках обычный меч и лезвие бы лишь соскользнуло наискось по костяной пластине. Но Сакура легко прошила броню, по рукоять воткнувшись в бестолковку монстра, и выйдя из хелицер.
  Многочисленные лапы разъехались в стороны, паук рухнул на пузо, а я слетел с его спины и, знатно стукнувшись плечом о мохнатый сустав, покатился по асфальту.
  Встал, отряхнулся убедившись, что ничего не сломал, и заковылял к поверженному врагу. Первым делом вытащил меч и с размаху рубанул по стыку между телом и головой - шеи у паука не оказалось. Небольшая голова, всё ещё пытаясь клацать хелицерами, откатилась в сторону, и я наподдал ей ногой для ускорения.
  Подошёл Антон, морщась и потирая спину уставился на лапу с человеческим скелетом.
  - Этот, кажется, ещё дёргается.
  Я обогнул растекающуюся под пауком лужу чёрной жижи и посмотрел, что напарник имеет в виду.
  Скелет не просто насажен на лапу. Лапа словно вросла в него, одновременно являясь и конечностью и позвоночником скелета. Голые рёбра мерно вздымались, будто он тяжело дышит. Черты черепа смягчились, став более человечными, что вызвало у меня какое-то непонятное беспокойство.
  - Говорил же тебе, Серый, - до боли знакомым голосом выдал скелет. - Никогда не суйся к паукам.
  
  Глава 16
  
  С тихим шелестом стена паутины, окружающая 'загон', просела, став гораздо ниже. В некоторых местах появились прорехи, через которые можно легко выйти. Я отметил это краем сознания, продолжая во все глаза пялиться на скелет.
  - Паша? - по голому черепу, конечно, трудно узнать лицо человека, но этот голос я с другим не спутаю. - Как такое может быть?
  - Да вот так, Серый, вот так. Такой вот выверт судьбы.
  - Ничего не понимаю.
  - А нечего тут понимать. Оказывается, пауки - это охотники, потому и лазят по всем этажам совсем как мы с тобой когда-то. Только охотятся не на нечисть, а на особо вредных живых. Но уделали вы его знатно, надо признать. Удивили прямо, - Паша перевёл взгляд пустых глазниц на Антона. - А это, кстати, что за хрен полумёртвый?
  - Ученик, - кивнул Донцов.
  - Слажено действуете, молочаги. Неплохо ты Серого поднатаскал, - высказался Паша, отчего-то решив, что это я ученик Донцова, а не наоборот.
  - Я ученик, - хмуро поправил возникшее заблуждение Антон.
  Паша хохотнул, клацнув оголёнными зубами черепа и снова глянул в мою сторону, но обнаружив наши невозмутимые лица осёкся:
  - Вы серьёзно что ли?
  - Именно, - подтвердил я.
  Паша ещё раз внимательно осмотрел Антона с ног до головы. По костям на черепе мимику особо не прочитаешь, но что-то вроде удивления на лишённом кожи лице явно промелькнуло.
  - Ладно, - скелет попытался пожать плечами, насколько это позволила лапа паука, вросшая в позвоночник. - Может это с моим зрением нелады.
  - В смысле?
  - Серый, не мне тебе объяснять, что каждый видит только то, что хочет видеть.
  - Это да, - согласился я.
  И задумался, что же такое разглядел в Антоне мой старый товарищ? И почему я вижу лишь ауру обычного человека? Как он там выразился: 'хрен полумёртвый'? Чёрт! В устах Паши это может означать всё, что угодно. А сам он, как и подобает настоящему привратнику, объяснять ничего не станет.
  - Ух ты, а меч-то, основательно подрос, - оторвал меня от изучения ауры Донцова Паша. - Остался последний осколок?
  - Да.
  - Забудь, тебе его не достать.
  - Ааа... - его слова заставили меня криво усмехнуться. - Похоже я догадываюсь кто выдрал страницы из книжонки 'Трактат о древней империи под небом'. Поверить не могу. Неужели зависть заела?
  - Ошибаешься, - скелет вздрогнул и кости его ног покрылись трещинами. - У меня к мечу чисто академический интерес был. Я бы тебе его и так отдал не задумываясь.
  - Тогда что?
  - Что-что? - недовольно буркнул Паша, глядя как фаланги пальцев на его ногах стали рассыпаться в пыль, а трещины пошли выше по костям. - Ты не думал, что некоторые князья могут быть не в восторге от того, что кто-то пытается собрать деревянный меч снова?
  - Какие ещё князья?
  - Тёмные, Серый, тёмные. Мир пекла не ограничивается тупыми горлумами и полуразумными пауками. Ад не заканчивается на четвёртом круге.
  - А сколько всего кругов? - влез в разговор Антон.
  - Данте Алигьери считал, что девять, - невзначай отмахнулся Паша и яростно уставился на меня. - Ты не просто так попал в паутину, а я не просто так прилип к лапе. Меня приставили к охотнику, чтобы я выследил владельца клинка.
  - Что значит выследил? Мы тут совершенно случайно, Паша, - попытался я урезонить товарища.
  - Это ТЫ так думаешь, - кости руки обличительно ткнули в меня пальцем. - У меня другие сведения.
  - То-есть, ты ничего толком не скажешь?
  Череп демонстративно отвернулся. Даже после гибели Паша совсем не изменился. Всё тот же упёртый привратник, считающий, что от лишних знаний может быть только вред. Правда, теперь он не совсем человек и я могу запросто просмотреть всю его жизнь. Ну не совсем запросто, будет нехилый откат, но уж раз я выдержал 'просмотр' жизней нескольких горлумов, то справлюсь и тут.
  Я присел на корточки рядом с Пашей, сощурившись посмотрел на него и вкрадчиво произнёс:
  - Ты ведь понимаешь, я могу узнать всё, что видели твои глаза.
  Череп с вызовом вернул взгляд, но голос его зазвучал очень мягко:
  - Ты, конечно, ещё тот засранец, Серый. Но никогда не был сволочью. Ты не лишишь старого друга посмертия.
  Кости ног скелета окончательно рассыпались, серую пыль подхватило маленьким вихрем и она впиталась в паучье тело. Одна из лап арахнида начала подрагивать, а чёрная жижа перестала вытекать из тела и медленно поползла обратно, словно кто-то перемотал запись назад.
  - Кстати, - хмыкнул Паша и снова отвернулся. - Времени осталось мало. Ты знаешь, что нужно делать.
  Я поднялся. Если уж Пашка что-то решил - переубедить его невозможно. Ну, а лишать посмертия, после того, что ему довелось вынести - это подло. Нет уж. Узнаю где последний осколок самостоятельно. Такова судьба привратника - всего добиваться самому, иначе превратишься в очередного горлопана, околачивающего бар Салона.
  Резко взмахнув деревянным мечом, я разрубил череп наискось. Остальные кости скелета тут же осыпались пеплом, а подёргивающаяся лапа паука бессильно упала. Из ниоткуда послышался громкий вздох облегчения. Стена паутины, окружившая нас западнёй, окончательно рухнула и стала расплываться мутным туманом.
  - Зря, - цокнул языком Антон. - Можно было...
  - Я сделал то, что посчитал нужным, - оборвал я парня.
  - Ну как скажешь, - пожал плечами тот. - Тогда валим.
  Он уже собрался 'прыгнуть', но я вовремя перехватил его за локоть и укоризненно покачал головой:
  - Когда ты начнёшь хоть немного соображать? Осмотрись.
  Паук перелопатил почти весь асфальт внутри 'загона', сломал десяток деревьев, разнёс несколько стен, раздробил ржавые автомобили в труху. Такое чувство, что сюда хорошенько 'вломили' из миномёта.
  - Отойдём подальше, а потом выйдем, - взгляд мой упал на отрубленную паучью башку. - Кстати, чуть не забыл.
  * * *
  Дим развалился в кресле, вальяжно закинул ноги на стол и начал методично переключать каналы телевизора. Пока шефа нет, можно немножко поборзеть. Такое эргономичное кресло, как у Серого, стоит больших денег, и Дим никогда не отказывал себе в удовольствии немного расслабить в нём зад. Пальцы охранника нашли несколько кнопок на панели подлокотника и включили лёгкий вибромассаж.
  - Лепота, - Дим откинулся на удобную спинку и довольно сощурился, краем уха прислушиваясь к телевизору.
  - ...ском районе столицы произошла трагедия, - вещала с телеэкрана симпатичная белокурая ведущая. - Под землю провалился семидесяти метровый отрезок проезжей части.
  Дим перестал клацать кнопки пульта и уставился на экран. Камера как-раз выхватила громадный провал, в котором пропала не только дорога, деревья, столбы, но и фасадные стены нескольких близлежащих домов. Такие разрушения он только в горячих точках видел, после артобстрела. Лишь остановка троллейбуса, каким-то чудом осталась невредимой, зависнув на самом краю дымящейся ямы. В развалинах уже копошились пожарники и спасатели.
  - Число жертв пока неизвестно, но, скорее всего, будет исчисляться десятками. Эксперты ещё спорят о причинах возникшего бедствия...
  Дим нажал кнопку отключающую звук телевизора и быстро вынул мобильник.
  - Ало, шеф? С тобой всё в порядке? По новостям показывают, что возле Салона... - охранник умолк, выслушивая ответ. - Да, я уже освободился. Подъехать? Ну не надо, так не надо. Если что, я в офисе. Пока.
  Охранник отбросил мобильник и снова уставился в экран телевизора. Дородный дядька с усами, видимо один из экспертов, как раз пытался объяснить произошедшее, выдавая сплошные: 'эмм...', 'ну...' и 'техногенная катастрофа'.
  Дим нажал кнопку интеркома, стоящего на столе:
  - Лиза, сестрёнка, сделай кофейка, пожалуйста. Шефа ещё долго не будет.
  * * *
  Вставив ключ в замочную скважину, я несколько раз провернул его, и дверь со скрипом открылась. Пол прихожей густым слоем покрывала пыль. Чувствовался въевшийся запах затхлости. Тут давно никто не бывал. Квартира записана на Пашу, но моя фирма, все последние годы исправно оплачивает коммунальные счета. Теперь платить уже не имеет смысла, хозяин уже точно сюда не вернётся.
  Прикрыв за собой дверь, я не разуваясь прошёл через узкий коридорчик и оказался в зале. Единственное окно обильно заросло паутиной, на подоконнике стоит горшок с давно засохшим растением. Теперь его даже не опознать, один серый стебелёк сиротливо торчит из потрескавшейся почвы.
  - Так-с... - открыв дверцу шкафа вижу самодельный сейф, сваренный из простой листовой стали.
  Ключа, естественно, нет. Потому прикладываю к замку левую руку. По металлу расходится морозный узор, а пальцы щиплет тонкими струнами холода. Простояв так пару минут, я решил, что достаточно. Подобрал у балконной двери наборную гантель, и с силой саданул по промёрзшей дверце. Тонкая сталь лопнула, обнажив развороченный механизм замка, и сейф открылся.
  - Что тут у нас?
  Аккуратными стопками сложенны деньги. Это я заберу. Пригодиться. Несколько толстых пачек перекочевали в саквояж. Ещё бумаги на квартиру. Документы. Счета.
  - О! - сложенный вчетверо пожелтевший лист.
  Разворачиваю. Размашистым почерком друга: 'Будешь тут лазать, получишь по шее. Паха.'
  - Мдя... А чего ты ждал?
  Опытный Паша не стал бы прятать важную информацию в таком очевидном месте, как сейф, о котором мне прекрасно известно. Впрочем, зная повадки приятеля, он вообще бы не стал прятать выдранные из трактата листы. Он бы их попросту уничтожил.
  Я заявился на квартиру, в которой не был с момента Пашкиного исчезновения, больше по старой памяти. Чтобы проститься со старым другом окончательно.
  Он был очень одинок, этот нудный и твердолобый упрямец. Даже по прошествии стольких лет его никто так и не ищет. Государственная система просто не в курсе о пропаже своего гражданина. Некому подать заявление в полицию, некому побеспокоиться о долгом отсутствии. Разве что коммунальщики могли бы забить тревогу, но поскольку счета оплачиваются, то и им до лампочки.
  Я направился в спальню. На одной из стен громадная карта столицы, с пришпиленными на булавки фотографиями, рисунками, схемами. Всё помечено разноцветными стрелочками, значками, крестиками, кружочками. Это мы когда-то начинали искать обломки меча.
  Сколько помню нашу дружбу, она всегда крутилась вокруг этих долгих поисков. Но нужно признать, что Паша действительно имел к клинку сугубо академический интерес, тут он не соврал. Ему хотелось не столько овладеть старинной реликвией, как меркантильному мне, сколько просто собрать артефакт воедино. Прикоснуться к святыне, принять участие в восстановлении. Паша хотел почувствовать причастность к древним привратникам. Он бредил этой идеей задолго до того, как узнал, что у меня есть рукоять. А после того, как узнал - честно сказал, что не имеет претензий на меч и считает меня его настоящим владельцем. Именно поэтому я опешил, когда услышал от старого друга:
  - 'Забудь. Тебе его не достать'.
  Как же так? Столько времени, сил, здоровья и денег - потрачено на поиски, и вдруг такой резкий поворот. Совершенно не похоже на того Пашу, которого я знал. Впрочем, Если ты провёл годы, пришпиленный в качестве 'фенички' к лапе гигантского паука, не в силах даже нормально умереть - приоритеты, конечно же, изменятся. Паша, наверное, возненавидел каждый осколок сакуры в частности и весь меч целиком.
  Я ещё раз обвёл взглядом карту, замечая пометки, оставленные нами там, где может находиться какой-нибудь из обломков. Один из них должен был быть именно в столице, возможно тот самый, что я обнаружил в церкви архимандрита Николая. Сама церковь на карте, кстати, тоже помечена, как одно из возможных, но малоперспективных мест.
  - Вот тебе и малоперспективная. А это что?
  Один из столичных дворов, в спальном районе, обозначен треугольником, к нижней грани которого изнутри дорисован ещё один треугольник поменьше. Треугольник в треугольнике - так обычно помечают... Что же так помечают-то?
  Я присел и глянул на список расшифровок под картой, мы его составили чтобы не путаться. Ага, вот он - треугольник в треугольнике. Напротив Пашиным почерком - 'вход'.
  - Вход куда?
  Раньше этих пометок не было. Видимо, Паша их сделал перед самой пропажей, мы тогда не виделись пару недель. Когда я понял, что он исчез, то навещал его квартиру несколько раз, но дальше прихожей не заходил и не мог заметить нововведений.
  Внимательно рассмотрев карту, я обнаружил ещё с десяток мест помеченных треугольниками. И два мне отлично знакомы: Старое закрытое кладбище на отшибе, где по недоказанным слухам неоднократно проводили массовые расстрелы и захоронения в сталинские времена. И пятиэтажный дом, где в одной из квартир банда сатанистов устроила кровавое жертвоприношение. Полиция повязала отморозков, но воплей тогда в средствах массовой информации было море.
  Но суть в другом - в обоих местах: и на кладбище, и в 'пятине' - образовались 'коконы'. Спайки реальности, в которых невозможно войти в пекло. Ни прыгнуть, ни открыть портал. Словно там непроницаемая стена.
  Ставлю сотню баксов против дырявого сапога, что в остальных местах обнаружатся такие же 'коконы'. Странно, но Паша помечал непроходимые для привратников точки знаком 'вход'.
  - Интересный у тебя подход к топографическим пометкам, старый друг.
  Значит Паша искал какой-то вход? Интересно. Учитывая его 'озабоченность' клинком Мечника - сунуться в кокон, осторожный Паша мог только по одной единственной причине - был уверен, что там один из обломков. Получается к обломку ведёт 'вход' который запечатан 'коконом'? Что же это за место?
  Собственно, ходим мы все в одно и то же место, только на разные 'этажи'. Зачем привратнику лишний 'вход', когда он у него и так всегда с собой? Прыгай с 'этажа' на 'этаж' и постепенно доберёшься куда захочешь. Другое дело, что люди сиганувшие на пятый никогда не возвращались. И сколько там этих 'этажей', после четвёртого, и как они устроены, можно только гадать.
  Это Данте считал, что девять. Но не нужно забывать, что древний привратник писал комедию, полагая комедией поэтическое произведение с устрашающим началом и благополучным концом, и мог слегка приврать для слаженности сюжета. Но даже, если Алигьери не соврал в 'Божественной комедии', то его странствия по пеклу могли закончиться на девятом просто потому, что у него не хватило сил прыгнуть глубже. Может их там дальше ещё сотня, этих проклятых этажей.
  С другой стороны, Мечник, воспитавший несокрушимый клинок из ветки сакуры, ходил к какому-то мифическому, но конкретному входу в ад, где и сломал свой меч о башку демона. Сомневаюсь, что великого воина могли остановить простые миньёны, горлумы, слитые и даже слоны с пауками. Он ходил к конкретным вратам и встретил там самого Цербера.
  Дьявол! Общаясь с новым инквизитором, я совсем выпустил из виду, что кроме христианской мифологии есть ещё и уйма других. Древние греки считали, что ад охраняет трёхглавый пёс. Правда, он охраняет не вход, а выход, чтобы дохляки не сбегали в мир живых, но по моему - хрен редьки не слаще. Вход и выход отличаются только точкой из которой ты на них смотришь.
  Кстати, а можно ли считать Цербера тройным? Три головы как бы прямо на это указывают. И если да, то он ли тот самый, что гоняется за Донцовым? Может мы встретились с Антоном не случайно, а потому, что кто-то из 'больших адовых шишек' выслеживал парня собирающего деревянный клинок? То-есть меня? В пору поверить, что все последние происшествия не случайное совпадение, а планомерные акции с целью до меня добраться. И почти во все втянул меня именно Донцов. А если и не втягивал, то отчего-то постоянно оказывался рядом, в самой гуще событий.
   Во всех источниках прописано, что жители ада не охотятся на конкретных людей, они их просто не отличают друг от друга, если на людях нет ясных меток. Это всегда сбивало с толку, когда я размышлял о происшествиях с Донцовым. Так может его ко мне приставили в качестве метки, раз все остальные я могу запросто стирать силой привратника? Но кто тогда сам Донцов? Случайная жертва или наёмный работник пекла?
  И спрашивать об этом Антона бесполезно. Никакой допрос с пристрастием не поможет. Он может и сам не знать, что трудится на ад. Как скелет притороченный к лапе паука не ведал, что делает, пока его временно не избавили от хозяина. Только, когда арахнид лишился головы, Паша вспомнил кто он есть на самом деле.
  А что самое прискорбное - все эти измышления могут быть лишь плодом моей разыгравшейся, на нервной почве, паранойи. И ответ, скорее всего, стоит искать в одном из мест, помеченных на карте треугольником. Вот только Паша нашёл там совсем не ответы, а кое-что похуже смерти.
  - Чёрт!
  Я стукнул кулаком в стену и с неё сорвались несколько фотографий и графиков. Листы плавно разлетелись по комнате и опустились на пыльный пол.
  - Тряхнуть что ли стариной? - это когда я был молодым и глупым, и, как Донцов, совался во все неприятности подряд без разбора.
  * * *
  Чёрный BMW притормозил у полуразрушенного здания, дальше дорога завалена обломками кирпича и мусором. Я выбрался из салона и уставился на чёрную стену, начинающуюся в десятке метров дальше.
  Кокон.
  Почти километровая в диаметре башня, уходящая в небо. Видят её, само собой, не все. Те кто не видит, вполне 'мирно' гуляют внутри, постоянно ощущая непонятный дискомфорт, давление на психику и беспричинную подозрительность ко всем и вся.
  Местные развалюхи давно определены под снос. На их месте должны были построить что-то другое. Но когда часть пятиэтажек снесли, расчистили площадку под новое строительство и возвели фундамент - подрядчик обанкротился. Район несколько раз переходил из рук в руки, но до продолжения строительства дело так и не дошло. То деньги в бюджете кончились, то очередной застройщик сбежал, то санстанция запретила подвод коммуникаций, то служба кадастра отозвала разрешение. Проклятые бюрократические препоны.
  Проклятое место.
  Тут никогда ничего не заладиться и не срастётся. Всегда будет раздрай и перекосяк. 'Кокон' распространяет своё влияние на каждого, кто в нём оказывается. Даже на бизнесменов и больших шишек. Уже никто не хочет связываться с районом имеющим дурную репутацию.
  И всё благодаря стайке идиотов, решивших устроить жертвоприношение во славу сатаны, и случайно, очень 'удачно' попавших в правильное сочетание обрядовых действий. А может и не случайно. Вызвать они никого не вызвали, плюшек от дьявола никаких не получили, что закономерно, а вот землю загадили изрядно, кретины.
  Теперь это стихийная свалка. Несколько групп бомжей жмутся к чадящим кострам, разведённым прямо в железных бочках, оставшихся от строителей. Некоторые бросили на дорогой автомобиль подозрительные взгляды и поспешили смыться. Мало ли чего пожаловал сюда хмырь в модном костюме. Может подбирает жертвы, чтобы пустить на органы или рабов решил наловить?
  Из машины выбрался Дим. Хмуро смерил взглядом оставшихся маргиналов и тех тоже сдуло, словно ветром.
  - И чего мы сюда припёрлись, шеф? Фу, вонища какая стоит.
  - Помолчи немного.
  Шикнул я, и преодолел расстояние отделяющее автомобиль от матово-чёрной стены, уходящей на неимоверную высоту. Стоит отойти от неё подальше и монолитная башня тьмы исчезнет, будто и не было. А вблизи она становится всё чернее и неприступнее.
  Протянув левую руку я поскрёб эфемерное препятствие. Твёрдое, как сталь. Кости ладони отозвались вибрирующей болью, ногти посинели. Нет, тут я портал не открою.
  - А если по другому?
  Отойдя на пять шагов назад, я провёл рукой сверху вниз, за пальцами потянулся кривой разрез в ткани реальности. Я засунул в него голову, просто чтобы осмотреться. На 'первом' та же картина - антрацитовая стена черноты, преграждающая дорогу. Думаю, на других этажах ничего не измениться. А ещё думаю, что и на старом кладбище, и в других местах помеченных на карте треугольником, меня встретит одно и тоже.
  Теоретически, можно напрячься и пробить эту стену. Но какое место из десятка, расположенных в столице, выбрать? В каком именно сгинул Паша? И уж Мечник точно использовал совсем другой вход, где-нибудь поближе к поднебесной. Учитывая беду случившуюся с Пашей - идея проверять все коконы по очереди - глупа, как бабочка однодневка. Да и не хватит у меня сил открывать столько порталов в подобных местах. Я и на счёт одного-то не очень уверен.
  - Хм. Ладно, Дим, поехали отсюда.
  - Аве, шеф, - выдал здоровяк и опрометью прыгнул в салон, выкручивая ароматизатор, подвешенный к зеркалу заднего вида, на полную.
  * * *
  На этот раз улыбка Моцарта была недовольной. Не каждый день рядовой привратник, пусть и пользующийся некоторыми послаблениями, чуть ли не в ультимативном порядке требует срочной аудиенции. Чувствую моя настойчивость обойдётся дорого. Впрочем, у меня есть чем улучшить настроение хозяину Салона.
  Долго не рассусоливая я вывалил из мешка голову паука, прямо на низкий столик с кофейными принадлежностями. Рогатый пару секунд спокойно пялился на артефакт, постепенно меняя изгиб губ, а затем его улыбка окончательно потеплела.
  - Надеюсь ты на грузовике, мастер Серый.
  - Не понял.
  - Такая куча денег, что я тебе выложу, просто не влезет в твой BMW.
  - Есть кое-что поважнее наличных, мастер Моцарт.
  - И что же?
  - Информация.
  - Слушаю, - Моцарт кивнул китайцу в бежевой 'пижаме', тот подхватил голову, перемазанную жирными чёрными пятнами и скрылся за зелёной портьерой.
  Сам хозяин опустился в кресло, взял маленькую чашечку, указал мне место напротив и поёрзал по высокой спинке, устраиваясь поудобнее. Похоже придётся изрядно поторговаться, чтобы не продешевить.
  - Где именно Мечник сломал свой меч? - сразу беру быка за рога.
  - Возле входа в ад.
  - Где этот вход?
  - Я не отвечаю на прямые вопросы, мастер, - улыбка сменилась на насмешливую. Мол, кто-кто, а ты бы должен это знать, Серый.
  - Я имел в виду...
  - Но я могу поразмышлять вместе с тобой, если это снизит цену, - поспешил добавить Моцарт.
  - Именно это и имел, - тоже улыбнулся я. - Просто, в источниках упоминается некий 'вход'.
  - Вход в ад - это смерть. Только после смерти живые попадают к мёртвым.
  - Но я бываю в пекле три раза в неделю и жив-здоров.
  - В каком-то смысле ты умираешь все эти разы.
  - Ещё я вхожу в разных местах, где мне заблагорассудиться, - даже не знаю как правильно строить беседу, чтобы и не задавать прямых вопросов и хоть чуточку продвинуться к отгадке. Потому просто пытаюсь развивать тему в нужную сторону.
  - Но, тем не менее, попадаешь в одно и то же место.
  - Так мы ни к чему не придём, - недовольно поморщился я, намекая, что цена пока так не снизилась. Пусть рогатый тоже шевелит извилинами, если надеется на скидку.
  - Я не понимаю, чего ты хочешь добиться, этими размышлениями, мастер, - попытался сгладить ситуацию рогатый. - Ты привратник, врата в ад всегда с тобой. И пекло всегда за твоей спиной, где бы ты ни был. Ритуал для людей всегда один - смерть. И место куда они попадают одно - ад. Ты отличаешься от остальных только возможностью возвращаться. Да и то, так будет не всегда.
  Если он хотел слегка напугать меня последней фразой, то у рогатого не получилось, я её просто не услышал, в запале привстав с кресла и хлопнув себя ладонью по лбу.
  Один! Всегда один! Входов много, но место одно! В какой бы из помеченных треугольниками точек с чёрными башнями я не сунулся на 'этажи', попаду туда куда нужно. Собственно, потому там и 'заперто', чтобы разные мелочи не гоняли сквозняк возле 'особых адских врат'. Выходит: и Мечник, и Паша побывали у одних и тех же врат, хотя заходили из разных стран и времён. Побывали на приёме у Цербера, как я сейчас у Моцарта.
  Чего это он так пялится, кстати? Видимо, понял, что какие-то из его слов натолкнули меня на догадку, и удовлетворённо улыбается, как мартовский кот после случки.
  - Вижу наши совместные размышления упали на благодатную почву.
  - Почти, - опомнился я и попытался придать лицу невозмутимое выражение.
  Всё-таки впереди ещё торговля, не отдавать же рогатому голову паука за пару сказанных предложений. Но цену придётся снизить, тут уже ничего не поделать.
  * * *
  Антон с Егором явились ко мне на квартиру буквально через двадцать минут после телефонного звонка, будто дежурили у подъезда, ожидая чего-то подобного. Ну ещё бы, Серый сказал: 'Приезжай. Есть дело'. Небось надеются, что я переменил мнение и решил вступить в святую войну с нечистью.
  Ещё и Пифоса с собой притащили зачем-то. Тот до последнего жался на пороге, думая, что я его прогоню. И осмелился войти только после приглашающего кивка.
  Мы уселись на кухне, обставленной по последнему слову техники. Я дождался пока кофемашина приготовит тягучий, ароматный напиток. Выделил каждому по маленькой чашечке и лишь после этого начал разговор.
  - Не буду ходить вокруг да около, - отхлебнув кофе я уселся на высокий табурет у стола. - Мне нужно проникнуть в один из 'коконов'. Есть желающие составить компанию?
  Смотрел при этом на Егора, собственно, только он и способен помочь открыть портал. Остальные два гостя приглашены для антуража. Иначе инквизитор отказался бы из врождённой осторожности и благоразумия.
  - А разве в 'коконах' можно прыгать? - оживился Антон.
  Ну этот-то всегда за любой кипиш кроме голодовки. Даже не спросил зачем. Сразу заинтересовался самой возможностью. Потому я его и позвал - в одиночку уломать Егора было бы не в пример сложнее. Присутствие бесшабашного приятеля заставит инквизитора вести себя более смело, чтобы не показаться боязливым на его фоне. Главное, чтобы, всего опасающийся Пифос помалкивал и не портил канву разговора.
  - Считается, - степенно заявил Егор. - Что проход в пекло в 'коконах' отсутствует как таковой.
  - Не считается, а принято считать, - поправил я его. - Кому, как не белому инквизитору знать, что прецеденты уже были.
  - Вы же говорили, что не читали серебряное писание.
  - Я и не читал. Это не возможно в принципе.
  - Но тогда откуда!?
  - Скажем так, мне его цитировал кто-то из тех, кто читал, - туманно отозвался я.
  - Но последний инквизитор вознёсся... - Егор что-то прикинул в уме и усмехнулся. - Получается вам аж за...
  Видя моё бесстрастное лицо, парень осёкся, а его ухмылка медленно растаяла. Он растерянно глянул на Антона, а затем на Пифоса, но те предпочли промолчать.
  - Вы, что же, хотите сказать что...
  - Что портал в 'коконе' открыть вполне реально. Даже добавлю, что совсем недавно его открывал один из привратников, причём в одиночку.
  - Тот скелет? - встрепенулся Антон. - Он был одним из наших?
  - Да.
  - Мы будем мстить?
  - К чему сводить все действия к мести? - отмахнулся я. - Мы будем познавать новое. Это куда важнее.
  - Я за, - не особо раздумывая согласился Антон.
  - В тебе-то я как раз не сомневался, - перевожу взгляд на Егора. - Что скажет святая инквизиция?
  Теоретически, раз Паша уже проникал в 'кокон', то смогу и я. Но потребуется длительная подготовка, уйма сил, возникнет куча трудностей. Да и зачем прошибать головой стену, когда есть стенобитное орудие, которое для этого и предназначено - прожигать, скрывающую всё, тьму?
  Егор неуютно поёрзал на табурете. Он бы сразу послал меня куда подальше, да горящие восторгом глаза товарища ему этого не простят.
  Я смерил 'беляка' чуть насмешливым взглядом. А что ты думал? Вдохновенные проповеди о всепобеждающей вере останутся безнаказанными? Как говорится: взялся за гуж, не говори что не дюж. Попробуй теперь откажись при Пифосе, тот мигом растрезвонит о трусливом инквизиторе всем завсегдатаям Салона. После такой 'славы' уже будет не до проповедей.
  - Я согласен, - понуро выдавил из себя Егор.
  - Ну и отлично, - я положил на стол смартфон с раскрытой картой столицы и ткнул в нужное место. - Жду вас завтра на рассвете вот тут. Берите с собой всю экипировку, что имеется в наличии. Пригодится.
  Уходили товарищи задумавшись каждый о своём. Антон - окрылённый возможностью в очередной раз наподдать нечисти. Егор - с пониманием, что его заманили в опасную передрягу против воли. Пифос... На лице медиума отражался целый калейдоскоп чувств, но было ясно, что он придёт тоже. В 'кокон', конечно, не полезет. Он там будет только обузой, и прекрасно это понимает, но всё-равно придёт. В знак солидарности, и чтобы позже рассказывать приятелям о своём 'подвиге'.
  - Мдя... - ухмыльнулся я, закрывая дверь за гостями.
  Уже и забыл как окрыляет, когда втравил кучу постороннего народу в рискованное мероприятие, которое необходимо сугубо для твоих личных целей.
  
  * * *
  
  Полуразрушенные дома с выбитыми окнами. Кучи мусора. Целлофановые пакеты, которые ветер гоняет между обшарпанных стен. Одинокая облезлая псина крадётся вдоль невысокого фундамента. Тишина.
  Предрассветное время выбрано не случайно. Большинство бомжей ведут ночной образ жизни, и с утра пораньше предпочитают пьяно посапывать в ворохе картонных коробок, а не шастать по стихийной свалке. Маловероятно, что кто-то увидит, как три странно одетых человека будут проводить подозрительную 'стрелку' посреди развалин.
  Гладкая чёрная стена километровой бочки, смотрится особенно зловеще в лучах просыпающегося солнца. BMW RX 3 резво развернулся, сверкнув надраенными боками и остановился в десятке метров от нереальной преграды.
  Я вылез наружу, немного поморщился от неприятного запаха, не спеша вынул из багажника саквояж и подошёл к водительской двери. Загудел стеклоподъёмник и в окне появилась хмурая физиономия Дима.
  - Отгони машину на пару километров назад.
  - После того, что ты устроил возле Салона, я бы предпочёл в другой город отъехать, - отозвался водитель.
  - Мобильник не беру, так что ориентируйся по обстановке.
  - Буду в пределах видимости, - кивнул Дим и завёл двигатель.
  Возле стены 'кокона' меня уже ждут двое: Антон, в тёмном кожаном плаще, глубокий капюшон которого полностью закрывает голову. По полам плаща серой краской, едва заметной на тёмном фоне, намалёваны охранные знаки. Донцов сжимает в руках двуручник, клинок словно изъеден крысами и беспорядочно покрыт рунами и иероглифами.
  И Егор, в бежевом подряснике, небрежно разрисованном красными крестами. В руках инквизитора кадило испускающее слабый дымок, а к поясу пристёгнута двумя цепочками книга в серебряном переплёте. Ни дать ни взять - чёрный и белый рыцари из какого-нибудь фентези.
  Пифос, видимо, исполняет обязанности водителя и уже предусмотрительно перегнал машину подальше от 'кокона' и от возможных неприятностей. Очень разумно с его стороны.
  - Приветствую, господа, - кивнул я парням. - Как настрой?
  - Боевой, - с готовностью выдал Антон.
  - Доброе утро, - скромно потупился Егор. Красные уголки глаз выдают, что поспать инквизитору не удалось. Но упрямое выражение лица светится уверенностью, что способна дать человеку только истинная вера. Небось всю ночь молился. Сто процентов - на коленях отметины от долгого стояния на каменном полу. У каждого свои способы набраться храбрости. Отсутствующий Пифос, например, уже откупорил бутылочку коньяка и жадно присосался к горлышку, не смотря на то, что за рулём, и не принимает непосредственного участия в походе. - А, что мы, собственно, будем там искать?
  О! Белый инквизитор созрел для правильных вопросов. Этого следовало ожидать. Вот только поздновато. Правильные вопросы нужно задавать до того, как согласился на непонятное мероприятие, а не после.
  - Знания, - многозначительно выдал я. - Вы же мечтали очистить землю от скверны? Любая война начинается с разведки.
  - Может, для начала, стоило выбрать местечко попроще? - резонно заметил инквизитор.
  - В местах попроще я уже неоднократно бывал, там нечего разведывать. Если хочешь убить змея, то нужно отрубить ему голову. Не вижу других претендентов на место головы, - неопределённо пожимаю плечами, кивая на тёмную стену 'кокона'. - Будем рассуждать до обеда или начнём пока бомжи не попросыпались?
  Лучше не давать парням лишнего времени на раздумья, а то вдруг ещё чего-то умного надумают и откажутся.
  Антон просто кивнул, а Егор решительно шагнул к полупрозрачной тёмной стене 'кокона'. Глаза инквизитора полыхнули белым огнём. Фигура стала выше, раздалась в плечах. Бежевый подрясник побледнел ещё больше, а красные кресты, наведённые фломастером окрасились золотом и ярко засияли.
  Кадило превратилось в маленькое солнце и Егор протянул его ближе к чёрной стене. Преграда прогнулась под сиянием, словно парус от сильного ветра. По мере того как инквизитор двигался вперёд барьер выгибался всё больше, послышался гул напряжения. С тихим хрустом стенка 'кокона' пошла трещинами и в них засвистел воздух, всасываемый внутрь.
  Каждый следующий шаг давался Егору всё труднее, наконец он остановился, не в силах продвинуться дальше, и замер, борясь с откатом, норовящим выкинуть его обратно.
  Пора.
  Мы с Антоном встали за спиной инквизитора, прямо в воронку, которую он проломил в чёрном барьере. Я вытянул левую руку и попытался открыть разрез портала. Кожу по локоть обожгло холодом, но под ладонью почувствовалась уже не сталь, а грубый плотный картон.
  Струны пальцев воткнулись в преграду, но разорвать её оказалось не так-то просто. Посиневшие ногти бессильно скребли антрацитовые трещины и разрывы, то и дело срываясь. Я передал саквояж Антону и перехватил онемевшее запястье правой рукой, чтобы помочь себе.
  По миллиметру стена начала поддаваться. Маленькая трещина в реальности становилась всё длиннее и шире. Я навалился на потерявшую чувствительность конечность всей массой тела. Ещё немного.
  Хрясь! Последние полметра 'разорвались' сами собой и я чуть не ухнул в портал головой вперёд. Антон успел подхватить меня под локоть и удержал.
  Шальной ветер из разрыва мигом растрепал волосы и выдул из пиджака галстук, трепля его, словно флаг на корабельной мачте.
  - Может я первый зайду!? - перекрикивая завывания ветра спросил Донцов.
  Вот уж кто не боится ни Бога, ни чёрта.
  - Валяй, - милостиво разрешил я.
  Теперь, когда проход открылся, меня отчего-то одолела непонятная нерешительность. Может зря всё это затеяно? Чего я, собственно, хочу добиться? Аудиенции у Цербера? Так он самому Мечнику клинок обломал, и не напрягся. Что правда древний воин немного нахамил нечисти, перепутав с ангелом. Но сомневаюсь, что Цербер отдаст мне последний осколок меча, просто потому, что я буду предельно вежлив. Да и кто сказал, что осколок у него? Чёрт! Какого хрена я здесь вообще делаю? Не иначе - бес попутал.
  В эту секунду, все мои давешние умозаключения показались нелогичными и глупыми. Будто меня, как и моих двух напарников, заманил в ловушку кто-то более хитрый. Словно это не я сделал осознанный выбор, а меня просто поставили в безвыходные условия, ловко подкинув необходимые подсказки.
  Впрочем, позволять себе долгий мандраж перед решающей схваткой - означает заведомый проигрыш. Поэтому я шагнул вслед за Антоном всего-лишь с секундной задержкой, твёрдо выкинув из головы пораженческие настроения. В конце концов, в пекле, как и в обычной жизни - возможно всё, если целеустремлённо идти вперёд и не останавливаться на достигнутом.
  Стоило преодолеть разрез портала и звуки разом стихли. Дома, деревья и мусор свалки исчезли, а чистая асфальтовая дорога покатилась дальше и упёрлась в невысокое строение - тёмный конус с треугольным разрезом у основания, очень похожий на индейскую хижину, что Шарик рисовал Матроскину. 'Вигвам' - называется. Из узкого входа проглядывал ослепительно белый снежный покров и вылетали редкие снежинки.
  Сам тёмный конус разглядеть не удавалось - ни напрягая зрение, ни скользнув краем глаза. Я просто понял, что он там есть, но чётко увидеть не смог. Только треугольный проход в его основании маячил белизной и неприятно выделялся на фоне общей серости.
  Серое небо сливалось с горизонтом, постепенно переходя в такую же серую землю. И лишь асфальтовая дорога немного отличалась оттенком, хотя тоже была серой.
  За спиной послышалась возня, тихие шаги, и инквизитор с белыми провалами вместо глаз встал рядом. Мы немного постояли, восстанавливаясь после перехода, и не сговариваясь зашагали вперёд. Кроме как к конусообразной хижине идти всё-равно некуда. Везде безликая пустота. Ни красок, ни движения, даже теней ничто не отбрасывает. Их отсутствие придавало окружающему нереальность, казалось мы попали в недоделанную компьютерную игрушку.
  Я покрепче перехватил Сакуру, проверил легко ли вынимается 'Glock', мимоходом отметив, что драконы на ствольной коробке стали бордовыми, и забрал у Антона саквояж., предпочитая держать свои вещи при себе.
  Внимательно озираясь по сторонам мы протопали метров двадцать. Кстати, тихий топот звучал как-то странно, будто идёт один человек, а не трое. Хотя мы и шли не в ногу, чай не солдаты на плацу.
  Неожиданно в белом разрезе конуса мелькнула тень, словно проход на мгновение заслонила чья-то фигура. А из гладкой серой земли вокруг нас, с шорохом стали подыматься небольшие холмики, они лопались и из них выбирались горлумы.
  Срезанные макушки голов, длинные руки, оканчивающиеся кривыми когтями. За каких-то пять секунд наружу вылезло штук тридцать адских солдат. Нестройной толпой они ломанулись наперерез, а мы чуть разошлись, чтобы не мешать друг другу в предстоящей драке.
  Егора горлумы обходили стороной, опасливо косясь на горящий кистень в руке, ко мне сунулось всего пара штук, а основная масса повалила на Антона. Тот размашисто взмахнул двуручником и располовинил ближайшего. На клинке, в местах где его 'погрызли крысы', зажглись оранжевые сполохи.
  Чёрная жижа брызнула на мой пиджак, заляпав белую рубашку, и я с неудовольствием вспомнил, что забыл накинуть плащ. Придётся выбросить очередной дорогой костюм, а так и разориться не долго.
  Антон, между тем, совершенно не расстроился несправедливому распределению врагов. И начал кружится волчком, ни на секунду не прекращая движение меча. Прямо смерч, со всех сторон ощетинившийся сталью. Так его на долго не хватит - быстро устанет.
  Но поскольку безмозглые горлумы тупо пёрли вперёд, мешая друг другу, очень скоро вокруг Донцова образовалась куча изрубленных тел. Манера боя Антона так завораживала неумелой избыточностью, что я чуть не пропустил момент, когда к моей груди потянулась длинная когтистая лапа.
  Шаг назад. Взмах. Разворот. Уклонение. Взмах. Отход.
  Несколько скупых, аккуратных, до автоматизма отточенных 'па' и оба противника мешками повалились на асфальт. Я всегда берегу силы и не делаю лишних телодвижений. Не люблю ненужной 'рисовки'. Она уместна в баре, когда 'укатываешь' очередную девицу лёгкого поведения, а никак не во время боя.
  Антон завершил очередной широкий взмах и последний горлум лишился головы. Это заставило Донцова недоуменно оглянуться, как бы возмутившись такой быстрой концовке.
  - Это всё!? - погрозил он мечом чёрному конусу с треугольным входом, из которого валил пар и вылетали одинокие снежинки.
  И вдруг сорвался на бег, быстро сокращая расстояние до 'хижины'.
  Эта его дурацкая привычка необдуманно бросаться в бой когда-нибудь будет стоить парню жизни. А может он этого и добивается? Хочет присоединиться к погибшей жене и дочери?
  Закончить мысль я не успел. Из белоснежного треугольника на встречу Антону одна за другой стали выскакивать адские гончие. Я опустил саквояж и вынул освободившейся рукой 'Glock' из наплечной кобуры. Надеюсь он будет тут работать. Драконы с бордового сменили цвет на кровавый. Эх, знать бы ещё, что это может означать.
  Псы закружились вокруг Донцова и я не стал стрелять, боясь зацепить напарника. Нужно сменить позицию и чуть отойти в сторону тогда откроется хороший сектор для стрельбы.
  Быстро перебегаю на десяток шагов левее, почти к краю асфальтовой дороги. Что-то нет никакого желания сходить с неё. Серая почва неуловимо сливается с небом и совершенно не внушает доверия.
  Остановившись рядом с Антоном, на расстоянии уверенного поражения, где шанс попасть в напарника минимален, но и так чтобы не помешать ему, я окинул быстрым взглядом поле боя.
  Кстати, а где наш инквизитор?
  - Чёрт!
  Егор обнаружился чуть поодаль. Снежинки, что вылетали из 'хижины' оказывается совсем не таяли, а подымались вверх и плавной дугой устремлялись к нашему святому воину. Теперь они кружили вокруг Егора сумасшедшим хороводом, а тот неистово размахивал кистенём, сражаясь с невидимым противником.
  Конечно, противник может быть невидим именно для меня, и инквизитор действительно с кем-то бьётся. Но сам вид двухметрового гиганта, одетого в сияющие латы осенённые крестами. Который, в полной тишине, слепо фигачит куда попало 'солнцем на цепочке' вызывает понятные опасения. Не хотелось бы случайно схлопотать по башке.
  - Так-с, - похоже один из напарников временно выбыл. Не знаю уж, что там ему мерещится, но лучше держаться от Егора подальше. У него не только глаза, а уже всё лицо сияет белизной. В таком состоянии инквизитор зашибет и не заметит, что ты не нечисть.
  Поудобнее перехватив 'Glock', я прицелился в гончих и обнаружил, что к ним присоединились ещё и крупные жужжащие мухи, каждая размером с ладонь. А Антон... Антон танцует.
  Я неоднократно наблюдал как Ратибор устраивает показательное выступление с двуручным мечом. Клинок порхает вокруг него, словно бабочка. Мастер не просто держит его в руках, он помогает себе локтями, коленями, использует плечи, чтобы сменить траекторию движения или усилить удар. Неуловимо проворачивает рукоять, чтобы выверить угол наклона лезвия. Управляет мечом всей массой тела.
  Очень похоже на танец. Эффектно, красиво, завораживающе. Но совершенно не эффективно. Такие выверты можно увидеть в боевиках или постановочных боях, но никак не в реальной схватке. Где лишний разворот вполне может привести к чужому мечу, застрявшему в рёбрах. Тем более так не сражаются в плотном окружении. Впрочем, в плотном окружении вообще невозможно сражаться - запросто зарубят со спины и пикнуть не успеешь. Ну или загрызут, тут смотря, что у врага за оружие.
  Однако, Антоха сейчас делал именно это - танцевал в кольце адских псов и громадных вонючих мух. Причём, довольно неумело копируя манеру Ратибора. Видно, что реконструктор приложил руку к обучению парня, но тренировок было слишком мало, чтобы воспитать достойного ученика.
  И тем не менее, Донцов был жив и практически цел, если не считать прожжённый и порванный во многих местах плащ. Ему удалось положить половину своры псов и, что ещё больше унизило мою самооценку, сбить почти всех мух прямо в полёте.
  Три оставшиеся 'жужжалки' опасливо держали почтительное расстояние и лишь улучив подходящий момент пикировали на противника. Одна как-раз резво вильнула, юркнула под летящим клинком и впилась Антону в плечо. Тот раздражённо дёрнулся и муха отскочила, как мяч для большого тенниса, ударившийся о стену.
  А ещё, под Антоном, повторяя все его движения, плясала тень. Обычная, ничем не примечательная, тень.
  Ничто в этом проклятом 'коконе' пекла не отбрасывало тени. Ни 'хижина', ни псы, ни мухи, ни даже я, чёрт побери! А под Донцовым она была.
  Вспомнились слова Моцарта: 'Заметь, только человек способен выжить после смерти, больше это никому недоступно. И не только выжить, но ещё и таскать с собой свои собственные законы, вытесняя существующие'
  Только одно существо может запросто менять законы физики запрограммированные в местной вселенной - лич. Он даже может 'верить', что у него аура самого обычного человека, и все будут видеть именно такую. Неужели Моцарт уже тогда подозревал, что Антон не простой смертный?
  Читая много литературы я часто натыкаюсь на словесные пассажи типа: 'Время потянулось как патока' или что-то подобное. И пока оно так тянется, герой успевает переделать кучу дел - спасти любимую, убить злодея, припрятать кошель с золотом.
  В повседневной жизни, в моей по крайней мере, всё в точности наоборот. Попадая в неожиданную передрягу я резко тупею, время несётся галопом и, зачастую, я не успеваю даже толком осознать происходящего.
  Бац! И всё завертелось, закрутилось. Ноги уже выше головы, ты неосторожно цепляешь мечом штанину, с размаху плюхаешься на брюхо паука, при этом разбиваешь губу и кубарем катишься по асфальту, ещё и ударив плечо о мохнатую лапу. И лишь постфактум, с облегчением осознаёшь, что всё уже позади и тебе таки удалось проткнуть голову восмилапого охотника. Ты снова выжил. Аминь.
  Никаких 'паток' и 'тянучек' - неуловимое мгновение и ты либо обалдевший победитель, сам не знающий, как так ловко всё вышло, или тебе всё равно, так как ты сдох.
  Но сейчас случилось то самое 'волшебное' событие - мой мозг заработал с утроенной скоростью, как бы со стороны показывая события, которые происходили не так давно:
  Камаз выезжает на встречную полосу. Водитель бросил руль и борется с неясными тенями в салоне. Усиленный бампер грузовика врубается в лобовое стекло легковушки. Сминает тонкое железо, словно консервную банку. В фарш перемалывает пассажиров. Всех пассажиров, без исключения...
  Открывается боковая дверь белого 'баргузина'. На тротуар спрыгивает амбал в маске и с ружьём шестнадцатого калибра. Сейчас я чётко вижу, что целиться он совсем не в меня. Бах! Стая картечин летит точно в Антона, да с такого расстояния и ребёнок бы не промахнулся, не то что одержимый. Донцов только начинает движение, чтобы спрятаться за спасительным железобетонным бортиком, а дробь уже разрывает его куртку, впивается в тело и ...
  Узкий лодочный причал. Грохот костяных игл по доскам. За нами гонится большущий серый мешок с тысячью острых лап. Последние метры. Прыжок. Но Антон не успевает. Занесённая для удара лапа резко опускается вниз, протыкает его насквозь, будто железная спица бабочку...
  Заброшенный дом. Банда уголовников. Открытый портал всего в одном шаге. Но Антон бросается не в него, а к ждущему в углу хмурому человеку. Тот ждёт подобного развития событий, уверенно подымает ствол пистолета. Выстрел. За секунду до того, как Донцов хватает урку за горло, пуля попадает точно в грудную клетку, рядом с сердцем...
  После смены картинок пришло понимание, что я не мог видеть всего этого, просто потому, что смотрел тогда в другую сторону. Всё это навеяно мне кем-то извне. Подарено. Как и временная способность мозга работать быстрее.
  'Ещё больше я опасаюсь лишь мёртвых, считающих себя живыми и не привязанных к определённому месту' - когда-то сказал Моцарт. И если со 'свято верующими' живыми, рогатый владелец Салона, просто не любит связываться, предпочитая немного потерпеть, а не устраивать драку. То от лича не привязанного к 'яме' Моцарт попытается убежать - сам сознавался. Он ведь так ни разу и не принял такого интересного Донцова, несмотря на всё своё любопытство. Лишь меня всё время расспрашивал.
  Дьявол!
  Антон уже снёс голову последней из адских гончих, мухи в страхе разлетелись, а он сделал шаг к чёрному конусу, где через раскрытый треугольник выхода виднеется снежное плато.
  Спрятав пистолет, я в два прыжка догнал Донцова. Взял его за плечо, рывком развернул лицом к себе и незаметно взмахнул Сакурой. Заглянул прямо в глаза и схватил за грудки, чтобы он не смог отвести взгляд.
  - Ты мне доверяешь, Антон? - слова прозвучали резко.
  - Давай потом, Серый, - Донцов сделал попытку вывернуться, но я держал крепко.
  - Ответь!
  - Ну доверяю.
  - Ты мёртв, Антоха. Давно мёртв.
  И я указал ему кивком вниз, куда нужно посмотреть. Антон опустил взгляд, недоуменно уставился на торчащую из его груди рукоять деревянного меча, недоверчиво поднял брови и снова глянул мне в глаза, требуя объяснений.
  - Мне очень жаль, друг.
  Донцов кашлянул, из уголка его рта покатилась капля крови.
  - Ка... Как же так? - тело его рассыпалось пеплом, который подхватил неожиданный порыв ветра. Всего мгновение и я остался в одиночестве, нелепо выставив меч пере собой.
  Есть лишь один достоверно известный мне способ убить лича - убедить его, что он уже умер. И для этого мало истыкать его тело клинком, нужно чтобы он тебе доверял. Верил твоим словам и действиям. Именно доверия не хватало Донцову, чтобы упокоить Мефодича. Тому было просто пофиг на потуги малознакомого человека. Сначала нужно подружиться. Антоха так этого и не понял.
  - Прощай, - прошептал я, смахивая с клинка серый пепел. - Доброй дороги, куда бы ты ни попал.
  Чуть сбоку, в полной тишине, Егор продолжал размахивать пылающим кистенём, ни на секунду не останавливая бой с невидимым врагом. Движения его уже затормаживала усталость, но лицо продолжало светиться верой. Снежинки дружно крутились вокруг воюющего инквизитора, а некоторые с шипением таяли, попав под удар огненного кистеня.
  Даже не представляю как вытащить парня из этой чертовщины и при этом самому не выхватить 'люлей'.
  В белом просвете 'хижины' снова мелькнула тень. Я едва успел развернуться и выставить перед собой клинок, как громадная фигура уже оказалась рядом. Здоровенный трёхглавый пёс размером с буйвола. По боку нервно хлещет змеиный хвост.
  Цербер.
  Шесть глаз дружно уставились на меня. Из пастей капает ядовито-зелёная жижа, прожигая в сером асфальте кривые дыры.
  - Вишня не должна снова вырасти, - рявкнула левая голова, обдав меня смрадным дыханием.
  - А мёртвые не должны покидать царство мёртвых, - спокойно возразила ей правая.
  - Равновесие, - пролаяла средняя голова. - Лишний охранник не помешает.
  Смотрели они на меня, но общались явно между собой, будто о чём-то споря. И, кажется, я начинаю догадываться о чём.
  Неожиданно две боковые головы откинулись за спину и превратились в крылья из чистого света. Фигура пса размылась. То ли контраст между серым небом и угольным монстром начал сбивать с толку, то ли это какой-то оптический обман. Но стоило хоть немного сфокусировать взгляд, как контуры фигуры тут же начинали расплываться и исчезать. Я попытался разглядеть трансформировавшегося Цербера получше, но ничего толком не увидел с сером мареве 'кокона'.
  Только понял, что он протягивает мне когтистую лапу на которой тускло желтеет тонкая деревянная планка. И знакомо запахло вишней.
  Чёрт! Как же я не люблю демонов, делающих подарки живым. Это так подозрительно.
  
  Эпилог
  
  Проснувшись немного раньше обычного, я поспешил в ванну, умылся и очередной раз осмотрел татуировку меча на левой руке. Теперь она обвивала локоть, предплечье, и оканчивалась у самого плеча.
  Ехать в офис совсем не хотелось и одевшись в кимоно я заглянул в комнату, оборудованную под тренажёрный зал. Прикоснулся к запястью и Сакура преданно ткнулась рукоятью в ладонь.
  Взмахнув клинком несколько раз, я искоса посмотрел на манекен для отработки финтов и ударов, но использоваться им не стал. Деревянный меч разрубит недешёвую куклу, словно бумажную. Я даже сопротивления не почувствую. Для тренировок у меня есть другой клинок - из настоящего дерева. Правда теперь его придётся опять сменить, он снова короче Сакуры.
  Метровая прямая полоска переливалась в моей руке жёлтыми оттенками древесины, словно отполированная бесконечными прикосновениями. Теперь меч не заканчивается кривым сломом, его остриё стало, совсем немного закруглённой квадратной формы. В средние века, подобными пользовались палачи Германии - им ведь не нужно было колоть, только рубить головы.
  Сакуре тоже не нужно было колоть, а только обозначать удары на противнике - это ведь вырезанный приёмным отцом своему пасынку тренировочный меч. Был. Тысячу лет назад. Теперь, после того как над клинком 'поработала' неистовая вера Мечника, это, с виду совершенно тупое остриё запросто проткнёт не только любую башку, но даже железобетонную стену.
  Я прямо физически ощущаю мощь, что излучает рукоять. В ладони чувствуется сосредоточие тепла, спокойствия и уверенности. Даже настроение подымается само собой.
  Стоп.
  Настроение у меня и так с самого утра отличное, что случается довольно редко. С чего бы? И вдруг мне вспомнился сон.
  Вопреки обыкновению, сегодня ночью мне приснился сон. Не серая мгла, которая появляется, стоит только уху коснуться подушки, не белоснежное морозное плато, что видится, когда я долго не появляюсь на 'этажах', а просто сон. Почти обычный.
  Зелёный парк на берегу озера, изумрудные газоны короткой травы и длинная аллея, постепенно теряющаяся в стройных деревьях. По аллее идут трое. Мужчина, женщина и ребёнок. Девочка. Родители придерживают своё чадо за руки и иногда слаженно приподымают, чтобы мелкая 'перелетела' очередную неглубокую лужицу.
  Троица повёрнута ко мне спиной и удаляется. Я чуть взмахнул рукой:
  - Доброй дороги. Но они меня не услышали, поглощённые друг другом, словно после долгой вынужденной разлуки.
Оценка: 7.91*8  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"