Аннотация: Это мой второй рассказ в жизни и я знаю что он плох. Конструктивная критика приветствуется. Выпить яду не предлагать.
Две истории счастья
Барт
Солнце едва начало клониться к закату, а на набережной уже стали собираться рыбаки. Вечерний клёв легерского осетра - дело серьёзное, и подготовиться к нему нужно не торопясь. Кто знает, когда очередной стае рыб приспичит спуститься в устье Легеры на кормёжку. Бывает, что, простояв весь вечер, можно не увидеть ни одной поклёвки. Барт, как всегда, пришёл одним из первых. Не обращая внимания на пару нищих, притулившихся у стены старого склада, он достал из заплечного мешка небольшой походный стульчик; усевшись на него, стал раскладывать свои снасти. Найдя щель между камнями мостовой, Барт забил в него прочный колышек. Достав из-за голенища нож, он слегка расщепил его верхний конец, после чего, достав шпульку, смотал с неё пару витков, а затем проверил, как нить держится в расщепе. Наживив на крупные, из закалённой стали, крючки личинки зелёного осожёра, Барт раскрутил оснащённый конец нити и забросил снасть вдаль от берега. Увлекаемая тяжёлым свинцовым грузилом нить, быстро сбегая со шпули, вытянулась ровной, как копьё гвардейца, полосой вдаль. Груз плюхнулся, подняв тучи брызг почти в середине фарватера.
- Хороший бросок, Барт, - сказал Жжёный, раскручивая правой рукой свою снасть.
- Ты тоже знаешь толк в хорошем забросе, - ответил Барт, заметив, что груз Жжёного упал в воду в какой-то паре метров от его собственного.
- Почему так давно тебя не было видно? - спросил Жженый.
- Скажи ещё, что без меня скучал? - вопросом на вопрос ответил Барт.
- Кому ещё я могу рассказывать свежие новости, не рискуя попасть в тайную канцелярию? - повторил манёвр Барта Жжёный и, оглядевшись вокруг, добавил: - Ты парень умный и зря болтать не будешь, а новостей у меня снова целый воз.
Колокольчик на снасти звякнул раз, другой, и уже собиравшийся раскрыть Барту очередную страшную тайну Жжёный был вынужден отвлечься на вываживание рыбы. Красивый, с голубоватой чешуёй императорский карп тянул, по меньшей мере, на пять килограммов, но это был не тот трофей, о котором мечтают все местные рыболовы от семи и до семидесяти лет.
- Жаль, я уж думал, что мне богиня удачи сегодня благоволит, а это всего лишь карп, - недовольно пробурчал Жжёный.
- Не нравится - можешь отдать его нищим, - ответил Барт, подсекая. Добычей Барта стал приличных размеров судак. Печально вздохнув, он не стал следовать собственному совету и отправил рыбу в садок.
- Что же ты не отдал рыбу нищим? - лукаво улыбнувшись, спросил его Жжёный.
- Она мне нравится, - бодро ответил Барт, взглянув на Жжёного открытым, честным взглядом.
- Тут к господину приходил один слуга из замка Герри и рассказал, где лежат письма принца Юнна. Говорил, что барон их приобрёл для шантажа семейства Суллов и собирается с них получить все императорские подряды на строительство кораблей, - бодро стал выдавать секретную информацию Жжёный.
- Это как же он собирается получить от Суллов подряды, распределением которых ведает сам император? - негодующе произнёс Барт.
- Извини, парень, но твой высокородный тёзка, да хранят его боги дня и ночи, иногда сам не ведает, что творит, - ответил Жженый распираемому от патриотического духа Барту.
- Это ты не ведаешь, что несёшь, а наш император - мудрейший из живущих ныне правителей на всех известных, а также неизвестных землях! - покраснев, как рак, почти прокричал Барт.
- Тише, тише! - приложив палец к губам, прошептал Жжёный, и, посмотрев на снасть Барта, добавил: - У тебя клюёт!
В этот раз добычей Барта стал небольшой сомик в десять кило весом. За те сорок минут, которые пришлось потратить на борьбу с не слишком ценной, но весьма сильной добычей, Жжёный успел выловить ещё двух карпов.
- Ну, и на чём я остановился? - спросил Жжёный, забросив снасть в четвёртый раз.
- Ты хотел рассказать, почему думаешь, что наш император, да хранят его боги дня и ночи, не ведает, что творит, - сказал Барт с деланным равнодушием.
- Если бы он ведал, что творил, то не окружил бы себя убийцами своего отца, - медленно произнёс Жжёный, наблюдая за реакцией собеседника.
- Принц Юнн погиб; его сообщники бежали из страны; не понимаю, о каких убийцах идёт речь, - сказал Барт, пристально глядя в одну точку.
- Суллы, друг мой, я говорю о Суллах, - тихим наставительным тоном ответил Жжёный.
- И почему же ты так думаешь? - ехидно осведомился Жжёный.
- Все знают, что воины герцогства Сулла пришли на помощь покойному императору одними из первых, - спокойным, с лёгким оттенком торжества голосом произнёс Барт.
- Скажи, ты, как слуга купца, обучен счёту? - спросил Жжёный, поглядывая краем глаза на свою снасть. Колокольчик заметно трепыхался, но он не спешил подсекать.
- Разумеется! - слегка раздражённо ответил Барт.
- Это хорошо, - одобрительно произнёс Жжёный, резко дёргая нить на себя, и, не прерывая вываживания, продолжил: - Сколько дней пути от герцогства Сулла до столицы?
- Если конным, то дня два или три, - ответил Барт, не понимая, что от него хочет собеседник.
- А легиону в пешем строю? - продолжил задавать вопросы Жжёный.
- Минимум неделя, - механически продолжал отвечать Барт.
- А в столицу Суллы вошли на следующий день после штурма дворца пограничниками.
- Ну, и что из этого следует? - спросил Барт, на лице которого появились слабые признаки мыслительного процесса. Жжёный не стал форсировать события. Спокойно отправил четвёртого по счёту карпа в садок, поменял наживку и забросил свою снасть. Затем посмотрел в глаза Барту и сказал: - Для того, чтобы успеть вовремя, Суллы должны были заранее знать о мятеже и выступить в поход одновременно с заговорщиками.
- У них могли быть осведомители среди заговорщиков, - ответил Барт с лёгкой неуверенностью в голосе.
- Тебе не кажется, что узнать о заговоре и не послать гонца к императору, но при этом выступить вместе со всем своим войском - это несколько странное поведение для умудрённого жизненным опытом герцога Сулла и его братьев, если только они не собирались изначально выступить на другой стороне? - медленно, почти по слогам, произнёс Жжёный. Не зная, что ответить, Барт впал в подобие ступора, из которого его смогла вывести только резкая поклёвка на его снасти. Очередным трофеем оказался большой горбатый окунь килограмма в три весом. Дождавшись, пока Барт отправит полосатика в садок и вновь забросит снасть, Жжёный широко улыбнулся и максимально дружественным тоном спросил: - Я тебя убедил?
- Пока что это только твои домыслы, - ответил Барт, избегая смотреть Жжёному в глаза.
- И тот факт, что последней любовницей принца Юнна была племянница герцога, тебя тоже не убеждает? - спросил Жжёный, явно начиная терять терпение.
- Обычное совпадение, - довольно резко возразил Барт и чуть тише добавил: - Я слышал от прежнего дворцового трубочиста, что принц Юнн не пропускал ни одной юбки.
- Не знал, что у тебя есть столь высокопоставленные друзья, - ответил Жжёный, глядя на воду.
- Брось ты, когда я познакомился с этим почтенным господином, он был уже лет пять в отставке, - как бы извиняясь сказал Барт, похлопывая друга по плечу.
- Барт, в тайнике барона Герри лежат письма принца Юнна, которые заставляют Суллов трястись от страха, - ледяным тоном ответил Жжёный и посмотрел в сторону заходящего солнца.
- Может, ты заодно подскажешь, где именно следует искать этот тайник? - спросил Барт, копируя интонацию собеседника.
- В замке Герри, в нужнике для слуг, под третьим факелом от двери в стене есть камень светлее остальных. Если его немного пошатать, то можно вынуть. Гость моего господина сказал, что три дня назад письма лежали там, и с большой вероятностью они там до сих пор, - спокойным, ровным голосом, как если бы речь шла о совершенно будничных вещах, ответил Жжёный.
- Ты полагаешь, я полезу в замок Герри и буду в нужнике для слуг искать какой-то светлый камень, для того чтобы проверить правильность твоих измышлений? - насупившись, спросил Барт.
- Для того, чтобы убедиться в моей правоте, тебе достаточно будет сходить через пару недель в любой трактир при верфи и потихоньку подслушать всё, что думают корабельных дел мастера о советниках вашего мудрейшего императора, да хранят его боги дня и ночи, - с видом человека, которому уже всё равно, ответил Жжёный.
- Ты веришь в то, что Суллы смогут убедить императора отдать подряды на строительство кораблей имперского флота барону Герри? - уставшим голосом спросил Барт.
- Я знаю, что они давно вертят им, как хотят, - ответил Жжёный, глядя на закат. Постояв так ещё несколько минут, он аккуратно намотал на шпулю нить и, убрав снасть в заплечный мешок, подозвал мальчишку-носильщика. Получив свою медную монету, загорелый от яркого южного солнца парень положил рыбу вместе с садком в большую корзину и взвалил её на плечо.
- Из Коннела прислали нового посла, и, возможно, я скоро уеду на родину со старым, - печально произнёс Жжёный, оборачиваясь к Барту. - Желаю тебе выловить самого жирного осетра.
- Прощай, друг! - произнёс Барт, глядя вслед удаляющемуся приятелю. Когда Жжёный скрылся за поворотом, Барт отвернулся, пробурчал себе под нос: - Скатертью дорога, - и стал с удвоенным вниманием следить за своей снастью. Спустя несколько минут небольшой подвешенный на нить свинцовый грузик стал, мелко подрагивая, подниматься вверх. Поднеся правую руку под стремительно натягивающуюся нить, Барт одним резким движением дёрнул её на себя. Почувствовав на крючке неподъёмную тяжесть, он, уперев ногу в каменный парапет, потянул нить из всех своих сил. Спустя некоторое время тяжесть поддалась, и Барт почувствовал, как огромная сильная рыба, извиваясь у дна, пытается освободиться от крючка. Каждый метр извлечённой из воды нити требовал напряжения всех сил, но Барт не сдавался и всё тянул и тянул. Со временем рывки рыбы стали ослабевать, и Барту удалось подтянуть свою добычу к самому берегу. Обмотав нить несколькими витками вокруг толстой палки, он расставил ноги поудобнее и одним мощным рывком вытащил рыбу на берег. Огромный, не менее пуда весом осётр извивался на берегу, отчаянно махая хвостом в разные стороны. Его острая морда и чёрные бока мелькали перед глазами Барта, всё время меняя своё положение в пространстве. Улучив момент, Барт, придавив рыбину к земле левой рукой, что есть силы ударил её по голове зажатым в правой руке камнем. Пару раз конвульсивно дернувшись, осётр затих, и Барт подозвал одного из стоящих невдалеке мальчишек. На лицах двух других малолетних носильщиков проявилась досада, так как Барт уходил с пристани последним, и они оставались сегодня без заработка. Посмотрев на их кислые лица, Барт вынул садок из воды и отдал им всю выловленную сегодня рыбу, за исключением осетра. Рыбину удалось уложить в корзину не сразу. Затем Барт уложил в заплечный мешок свои снасти и направился в сторону верхнего города; носильщик с корзиной на плече шёл вслед на ним, напевая под нос какую-то похабную песню, а в ста шагах следом, оглядываясь по сторонам, осторожно крался один из нищих. Когда процессия проходила мимо забора дворцового парка, из-за угла появился второй нищий, который покинул сегодня набережную раньше первого, и, вытянувшись перед Бартом по стойке смирно, доложил: - Всё чисто, ваше императорское величество!
- Тихо ты! Мы ещё не дома, - ответил ему Барт, озираясь по сторонам.
Пройдя ещё сотню шагов, вся троица остановилась перед неприметной калиткой для слуг.
Не прошло и минуты, как их догнал первый нищий и тихо прошептал: - Хвоста нет.
Порывшись в складках многократно латаного плаща, второй нищий извлёк оттуда связку ключей и аккуратно открыл хорошо смазанный замок, после чего почти бесшумно распахнул дверь. Первым в дверной проём вошел переодетый в лохмотья паж с корзиной на плече, а вслед за ним - изображающий первого нищего гвардеец. Второй гвардеец продолжал стоять снаружи, ожидая, когда его императорское величество Барт Третий войдёт в калитку, чтобы пройти вслед за ним. Сам император отнюдь не торопился войти в калитку. Он стоял на мостовой и смотрел на последние отблески зари. Сегодня сбылась мечта его детства, и он поймал-таки своего осетра. Конечно, этот проходимец Жжёный сумел оставить неприятный осадок на душе, и завтра Барт отправит сыщиков в замок Герри, чтобы проверить, что лежит за светлым камнем в нужнике для слуг; и если там на самом деле окажутся письма Юнна, ему придётся, хочет он того или нет, отказаться от услуг герцога Суллы и его многочисленных родственников. Тогда, десять лет назад, когда брат вдруг решил убить отца, и атаку его страшных пограничников гвардия смогла отбить лишь чудом, а отец получил только лёгкую рану стрелой, которая совершенно не выглядела опасной, и никто даже не мог предположить, что вскоре он умрёт от страшной лихорадки, - Суллы пришли на помощь одними из первых. Когда спустя неделю отец умер в страшных муках, герцог поклялся быть верным помощником Барту во всех его делах и сдержал слово, совершенно освободив юного императора от рутины государственных дел.
К несчастью, Барту приходилось участвовать в многочисленных приёмах и балах, которые он ненавидел, но зато остальным своим временем он мог распоряжаться совершенно свободно. И вот теперь, похоже, придётся править самому. Конечно, в глубине души Барт надеялся на то, что никаких писем нет и Жжёный врал или ошибался; но то, что младший брат герцога Суллы и по совместительству морской министр стал вчера убеждать его сделать генеральным подрядчиком флота барона Герри, известного на всю империю шантажиста, делало эту надежду совершенно ничтожной. Завтра ему предстоит трудный день. Много лет молодой император всеми силами пытался убежать от проблем государства, но проблемы догнали его в самый неподходящий момент и подпортили этот долгожданный день его жизни. Утром ему предстоит многое сделать в первый раз, но это будет только утром. А сейчас Барт смотрел, как исчезают последние красные лучики, подсвечивающие облака над горизонтом, и был просто счастлив.
Жжёный
До посольства Жжёный шёл, не оглядываясь. Отпустив у ворот носильщика, он отдал привратнику садок с карпами и, пройдя через сад к зданию, постучал в дверь чёрного хода.
В небольшом окошке в двери появилась заспанное лицо охранника.
- Привет, Хен! Меня кто-нибудь спрашивал?
- Привет, Жжёный! Послы просили тебя подняться наверх, как только вернёшься.
Зайдя в служившую ему жилищем небольшую каморку, Жжёный скинул повседневный костюм бедного горожанина и переоделся в ливрею слуги, после чего, не торопясь, поднялся на второй этаж.
- Как прошло? - спросил Кирт, старый посол королевства Коннел.
- Всё чуть было не сорвалось: рыба, сволочь, клевала, как сумасшедшая, - ответил Жжёный.
- Мне уже доложили, что завтра нам приготовят в дорогу карпов. Ты полагаешь, что он заглотил наживку?
- С моим братом нельзя быть уверенным ни в чём, но мне кажется, что я был достаточно убедителен.
- В любом случае вы сделали всё что могли, ваше величество.
- Кирт, в империи даже у стен могут быть уши, - возмущенно ответил Жжёный.
- Юнн, не будь параноиком, слуги давно уже спят, - вмешался в разговор Дерт, которому предстояло стать послом королевства с завтрашнего утра.
Тогда, десять лет назад, Дерт смог вытащить Юнна из огня, рискуя жизнью. С тех пор десятник пограничного легиона стал лучшим другом принца, а сам принц получил ожоги большей части лица и прозвище Жжёный. После были скитания в северных землях, когда небольшой отряд бывших легионеров, решивших идти за принцем до конца, продавал свои мечи всем, кто мог заплатить хорошую цену. Долгая и очень кровопролитная война между Коннелом и Агаррой, в результате которой отряд недосчитался четверти бойцов, а его удачливый командир удостоился чести стать мужем принцессы Киры. Киру даже самый отъявленный льстец не назвал бы красивой, но она имела добрую душу и острый ум, а также знала толк в управлении государством. Спустя пять лет прежний правитель Коннела, Броттера и Агарры погиб на охоте, и принц Юнн стал полноправным королём.
Поручив заботам жены почти все мирные отрасли государства, сам продолжил дело своего покойного тестя и добавил к своему титулу Куррию и Онотос. На очереди была Киллата, огромное королевство, лежавшее между северным морем и империей, которое весьма разжирело в последние годы на транзитной торговле. Имевшейся в распоряжении Юнна армии хватило бы на завоевание трёх Киллат, но Суллы, имеющие в торговле с севером свой интерес, подсунули Барту на подпись большой договор с королевством, который тот подмахнул, не читая, после чего все враги Киллаты стали врагами империи. Ждать, пока император изменит своё решение, Юнн не мог, так как армию нужно или кормить, что без новых побед невозможно, или распускать. Распустив же, потом можно и не собрать. В общем, действовать следовало быстро, и Юнн решил вывести империю из игры, организовав в стране смуту. Когда десять лет назад Лирри совместно со своим дядей-герцогом уговорила его предать отца ради их общего счастья, они договорились ничего не доверять бумаге, и писем, которые скоро найдут в замке Герри, существовать было не должно. На самом деле их и не существовало до тех пор, пока Юнн их не написал задним числом, скрепив своей именной печатью наследника императорского престола.
Тайник в замке Герри он обнаружил ещё в детстве, когда, посетив вместе с отцом ныне покойного старого барона, по ошибке зашёл не туда. Юнн не знал, чем его привлёк этот камень, но любопытство и свойственная всем детям страсть к кладоискательству заставили его попытаться узнать, что за ним, а за ним была полость, в которой лежала старая деревянная, с облупившейся краской, пуговица, высушенная лягушачья лапка и мелкая медная монета. Сжалившись над обладателем клада, Юнн добавил туда полновесную серебряную марку и поставил камень на место. Каково же было удивление Юнна, когда во время последнего посещения замка Герри он обнаружил сей клад в неприкосновенности. Находился он там в компании бывшего сотника кавалерии приграничья, который, изображая старьёвщика из провинциального городка, должен был предложить барону письма мятежного принца. Времени на раздумья было немного, и друзья решили восемь писем положить в тайник, где их должны будут найти ищейки императора, а два продать барону. Дальше необходимо было получить доступ к императорскому телу, но и тут помог случай. Прогуливаясь по набережной перед сном, Юнн узнал в одном из рыбаков брата. Втереться в доверие к императору было несложно, так как Барт был не слишком умён. Рассказывая разнообразные сплетни из жизни высшего общества, Юнн как бы между прочим сообщил брату о двух мелких чиновниках, которые слишком часто путали свой кошель с государственным. Когда двух несчастных арестовали, он понял, что Барт не только его слушает, но и запоминает.
Он знал, что Суллы страшно скупы и не станут платить шантажисту из своего кармана, так что ему оставалось лишь подождать, пока герцог попросит что-нибудь для барона. И вот вчера старый клерк, служивший ещё при отце, про которого Юнн знал много весьма интересного, сообщил, что морской министр подал прошение императору о назначении главным подрядчиком флота барона Герри. Всё остальное было уже делом техники.
Взяв со стола бокал с вином, Юнн подошёл к окну и посмотрел на небо, усыпанное звёздами с одной стороны и подсвеченное ярко-алым с другой. Завтра он сядет на корабль и отправится вверх по Легере домой. Там, за Срединным озером и прозрачными водами Серебряной, за не ведающей своего будущего Киллатой и суровым северным морем, его ждут любящая и любимая жена, сын, две дочери... и война - война, в результате которой он сможет назвать себя императором севера. Завтра, взойдя на корабль, он снова сможет стать самим собой. Но это будет только завтра, а сегодня он наконец-то завершил очень сложную комбинацию - надолго вывел империю из игры, отомстил вероломным Суллам, возможно, подтолкнул взяться за ум младшего брата; и от этого был просто счастлив.