Осеннее солнце ленивое, греет плохо, ему самому, как старой женщине, хочется отдохнуть от трудов. Все лето оно вставало рано, ложилось поздно, нещадно трудилось, направляя горячие лучи на землю, вызывая нестерпимый зной. И теперь все дольше пряталось за горизонтом, а когда появлялось на небе, словно нехотя принималось за работу. В листве деревьев показались золотые пряди, будто солнечные нити и пятна запутались в кронах, да так в них и остались. На траве бисеринками сверкали капельки росы. Паутина, натянутая на былинках, была украшена ими как жемчужинами, и паук с непонятным иероглифом на спине казался важным заморским сановником. Воздух был прохладен, Женя дрожала. Нужно было попросить у старой ведьмы шкуры, но сама она не догадалась, а возвращаться назад было поздно. Варвара Евдокимовна бодро шагала в своем сарафане и была похожа на разбитную деревенскую бабенку. Коля жался к Нине, та сняла свою кофту и надела на мальчика, оставшись в легкой блузке. Сергей Петрович хотел было изобразить из себя джентльмена и предложить даме свой потертый пиджак, но передумал и сделал вид, что не замечает посиневшего носа Нины.
- Кто же из них Вихрь и Ольга, - раздумывала Женя. Вроде бы выбор невелик, а вот поди ж, догадайся. Пожилая Варвара Евдокимовна на богатырку Ольгу явно не тянула, но та прыть, с которой пенсионерка шагала, выдавала ее хорошую физическую подготовку. "Но не до такой же степени, чтобы победить волков и целое войско волколаков", - одернула себя Женя. С другой стороны Нина что-то мямлила про даденное ей чужое целлюлитное тело. Значит, у самой Нины тело прежде было сильным и упругим. Но представить себе Нину в образе той богатырки, что храбро сражалась на поле, Женя не могла. Получается, что Вихрем могли быть только Коля и Сергей Петрович без определенного места жительства, похожий на воробья, с худыми, острыми коленками. Коля, хоть и был ребенком, казался более подходящей кандидатурой на роль Вихря. Но Женя хорошо помнила видение, когда Сергей Петрович предстал на мгновение высоким красивым мужчиной с волнистыми длинными волосами.
- Всю голову поломала, - с досадой воскликнула Женя. Сергей Петрович предусмотрительно закатал штаны по колено, чтобы не намочить их и теперь тощими волосатыми ногами выделывал всякие коленца, строил из себя балерину из Лебединого образа, а потом неожиданно затянул "Ой, мороз, мороз".
- Дурак и петь не умеешь, - выдала свой вердикт Варвара Евдокимовна. Она запыхалась, устала, на щеках появились красные пятна. Пенсионерка остановилась, зорким взглядом окинула округу и увидела одинокое дерево, росшее неподалеку. - Идем туда, хоть отдохнем.
Женя считала, что не обязательно плестись до дерева, но Варвара Евдокимовна была настроена решительно и все покорно последовали за ней. Дерево оказалось грушей, несколько спелых плодов вызолоченных солнцем, с румяными, загорелыми бочками качалось на ветках. Сергей Петрович ловко подпрыгнул и сорвал грушу, галантно преподнеся ее Варваре Евдокимовне. Женю покоробило, что он не угостил Колю.
Пенсионерка бойко ухватила грушу, откусила ее, брызнув соком, и скривилась:
- Кислятина, есть невозможно.
Но с видимым удовольствием дожевала до конца, выбросила крохотный огрызочек и протянула руку за вторым плодом, который Сергей Петрович с готовностью подал своей даме. Коля сглотнул слюну, на лице Нины появилось выражение неловкости. Пенсионерка дожевала и вторую грушу, поглядывая на третий фрукт, болтавшийся высоко на ветке. Но как Сергей Петрович не старался сбить его камешками, нещадно тряс дерево, даже запустил свой дырявый ботинок, груша упрямо держалась на ветке.
- Видать ты сегодня останешься без десерта, парень, - сказала пенсионерка Коле, довольно вытирая рот. Мальчик дернул плечом, и нарочито равнодушно посмотрел в сторону.
- Пойдем что ли, - сказала Нина.
На Сергея Петровича нашло музыкальное настроение и он, дурачась, пропел:
- Куда? Куда? Куда нам торопиться?
- Туда, - резко ответила Нина, - ночлег надо искать, не под кустом же спать укладываться.
- А старая ведьма говорила, что лучше под кустом, - перечил бомж.
- Она не так говорила, - запальчиво крикнул Коля, - она сказала: в гостинице не останавливайтесь, лучше под кустом ночуйте.
Варвара Евдокимовна почесала голову, сначала слегка, а потом яростно, словно хотела разодрать в кровь.
- Блох завела или рога режутся? - пошутил Сергей Петрович.
Пенсионерка хотела было огрызнуться, но вдруг из ее головы показались маленькие бархатные рожки. Женя онемела от удивления. Широко раскрыв глаза она смотрела, как крохотные кожистые выросты увеличивались в размерах и наконец превратились в большие изогнутые рога. На глазах они меняли цвет, приобретая красивый перламутровый оттенок. Первым опомнился Коля, он вытянул указательный палец и захохотал. Пенсионерка в сарафане с оторванным подолом, с рогами на голове представляла собой удивительное зрелище. Она дрожащими руками потрогала выросты, попробовала их пошатать, но видно было, что рога держались крепко. Коля захлебывался от смеха, Нина, стесняясь, прыскала в кулачок, но Жене вся ситуация веселой не показалась.
- Накормил, гад, меня грушами, - взвыла пожилая женщина, схватила Сергея Петровича за грудки и начала трясти его, - ты что наделал!
-Варя, я тут ни при чем, - оправдывался мужчина.
- Я про такие в книжке читал, - отсмеялся Коля. - Теперь нужны другие груши, от которых рога отпадут.
- Варенька, они тебе идут, - попытался утешить пожилую женщину Сергей Петрович, - они добавили тебе индивидуальности и шарма. Ты теперь как настоящая русская женщина способна на все: коня на каку остановишь.
- На каком каку? - выла Варвара Евдокимовна - Хватайся за рога, тяни, - скомандовала она и наклонила голову, - сейчас мы их оторвем.
Сергей Петрович было хотел приняться за дело, но Варвара Евдокимовна неожиданно ловко поддала его рогами и отшвырнула в сторону.
- Сама не ожидала, - сконфузилась пожилая женщина.
- Вот это да! - восхитился Коля. - Вот бы мне такие, в школе никто близко бы не подошел.
Пенсионерка затравленно озиралась.
- Что делать-то, что делать? Голова болит, шею тянет, в спину вступило. Рога-то не легонькие.
- Спасибо, что со мной грушами не поделились! - звонко крикнул Коля.
Варвара Евдокимовна всхлипнула.
- Позор-то какой, - шептала она. - Была просто старая дура, а теперь еще и рогатая.
Осенний денек тороплив, солнце клонилось к горизонту, стало зябко. Женя сто раз пожалела, что не захватила на экскурсию хотя бы теплую кофту или свитер. Но Гидрометцентр обещал жаркое бабье лето, и девушке не приходило в голову, что ее поездка так затянется. С каждым днем становилось ощутимо холоднее. Уже не верилось, что всего пару дней назад стояла почти летняя погода. Чувствовалась промозглая сырость наступающего вечера.
- Сейчас бы на теплую печку, - мечтательно проговорил Сергей Петрович, - чайку бы малинового, пряников.
Всем хотелось оказаться в уютном помещении, где не дует ветер, а с неба не капает ледяной дождь. Как-то незаметно небо заволокло тучами и оно горько, по-осеннему безнадежно всплакнуло, редкие слезинки упали на путников. Женя сжалась. Холод опутал тело, сделав суставы неподвижными.
- Надо идти, - решительно зазвенела голоском Нина. Тихоня сверкала глазами и отчаянно жестикулировала.
- Неужели вы не понимаете, что здесь нас ждет смерть.
- А мне все равно, - вдруг устало опустилась на мокрую траву Варвара Евдокимовна.
Она сидела, раскинув ноги, наклонив рогатую голову. Непонятно было, текут ли по ее морщинистому лицу слезы или это всего лишь дождь.
- Который мы день идем? Третий? А кажется, что я здесь не меньше года. Шаг сделаешь - в беду попадешь. Так и смотрят, как бы тебя со свету сжить. Как хорошо в нашем мире было. Позвонил в полицию и жди пока они приедут, жалуйся. Потом суд да дело. А тут... Уж сколько желающих было меня съесть, и заявление написать не на кого. Помру я лучше здесь.
- Нельзя, Варя, вставай, - сказал Сергей Петрович, - я тебе помогу.
Варвара Евдокимовна покорно поднялась и заплетающимся шагом пошла. - Куда пошла? - подумала Женя. Предполагается, что вперед, ведь каждый человек старается двигаться именно в этом направлении. Но где в этом странном княжестве "перед" и где "назад". Наступили ранние сумерки, когда предметы окружающей действительности еще хорошо различаемы, но уже хочется протереть глаза, чтобы лучше видеть. Путники перешли по березовому мосточку ручеек и увидели тропочку, ведущую в заросли деревьев. Она означала человеческое жилище и действительно, скоро появилось яркое пятно света. На лужайке горел фонарь. Такие рисуют на старых картинка. Он стоял на одинокой ноге, изящно изогнув шею, и разбрасывал сотни искр. Они оседали на траве и деревьях, медленно гасли, но на смену им приходили новые.
- Как бенгальский огонь, - заворожено проговорила Женя.
- Странный фонарь, - насторожился Сергей Петрович, - думаю, нужно сделать шаг назад и выйти из его поля зрения. А он нас видит, не сомневаюсь.
- А мне кажется, здесь хорошо и уютно, есть ночлег, чашка кофе, теплый плед, - мечтательно сказала Нина.
Коля вздохнул.
- Мне вообще все равно, - обреченно произнесла Варвара Евдокимовна, - я так устала.
Путники прошли еще немного и оказались перед старым отелем. В его тусклых окнах горел слабый свет, штукатурка на стенах облупилась, на двери облезла краска. Сергей Петрович храбро вошел во внутрь. Женя помнила слова старой ведьмы, по нерешительному лицу Нины было заметно, что и она не забыла странного предостережения. Но все так устали и сказать "ночуйте под кустом" гораздо проще, чем это сделать, тем более, что наступающая ночь была очень холодной.
Внутри оказалось неожиданно тепло и уютно. На стойке стояла лампа, она давала приятное, не очень яркое освещение. Женя огляделась. Отель был самым обычным с ковровой дорожкой на полу, криво прибитыми картинами на стенах, изображавшими какие-то пейзажи, фикусом в кадке, уныло опустившим листья.
- Здравствуйте, - из-за стойки поднялся мужчина средних лет. Его мясистый нос, покрытый сетью красных сосудов, слегка подрагивал, словно от возбуждения. Наверное, мужчина прежде был довольно полным, но потом похудел, подумала Женя, поэтому у него так обвисли щеки.
- Здравствуйте, - повторил мужчина, - я хозяин этого приятного места, так и зовите меня - Хозяин. Если бы вы знали, как я рад вас видеть. Мой отель скучает без постояльцев, когда под его крышей долго не ночую люди, он начинает ветшать, штукатурка сыплется, цветы вянут, на картинах блекнет краска. Начинается упадок. Но если б вы знали, как он приободряется, когда порог переступает очередной гость. А сегодня у моего заведения настоящий праздник - вас пятеро!
Хозяин перевел дух.
- Идемте, я покажу вам комнату.
- Опять одну на всех, - сердито спросила Варвара Евдокимовна.
Хозяин посмотрел на нее и прыснул со смеху.
- Надо же, как вы попали на мою уловку, видать из чужих краев. Но впрочем это уже неважно, поздно беспокоиться. Идемте.
Мужчина почесал заросший подбородок, взял лампу и пошел по коридору, разгоняя мрак, прятавшийся по углам, открыл дверь и стал скромно в сторону. Все зашли в комнату и дверь закрылась. Женя огляделась. Помещение было просторным и уютным. В нем стояли пять кроватей под балдахином. Освещение давали несколько ламп на прикроватных тумбочках. На полу лежал мягкий ворсистый ковер. Сергей Петрович с разбегу, ласточкой нырнул под балдахин.
- Здорово! - закричал он радостно. - Одеяло, подушка, простыни!
- Обувь сними, деревня неумытая, - устало сказала Варвара Евдокимовна, укладываясь на свое ложе.
За окном была чернота. Женя задернула шторы. Нина готовила Колю ко сну. Есть никому не хотелось, видать старая ведьма не врала, когда говорила, что от ее похлебки и за неделю не проголодаешься.
Все были настолько утомленными, что заснули почти мгновенно. Женя даже не успела вызывать в памяти образ Тимофея и пустить пару слезинок в тоске по возлюбленному, как задремала.
Проснулась девушка от птичьего щебета. Нина сидела на кровати и медленно водила расческой по тусклым волосам. Из-под балдахина, где спала пенсионерка Варвара Евдокимовна, показались рога. Пожилая женщина охая, опустила ноги на пол, встала, потянулась, рога гордо изгибались на ее голове.
- У моей бабушки в деревне у коровы такие же рога были, только размером меньше - вдруг ляпнула Нина.
- Буреенушка, - сзади подкрался Сергей Петрович, и хотел было ухватить пенсионерку за бока, но она развернулась, наклонила голову и ловко поддела рогами наглеца. Сергей Петрович впечатался в стену, потер ушибленную спину и крякнул:
- Однако.
- А мне тут страшно, - вдруг сказал Коля.
И Женя внезапно поняла, отчего ей так тоскливо и муторно на душе - она тоже боялась.
- Мне кажется, пора уходить, - высказала обще мнение Варвара Евдокимовна, стянула с кровати жаккардовое покрывало, завернулась в него на манер римской тоги и направилась к двери.
- Варенька, меня подожди, - засуетился Сергей Петрович.
- Еще чего, - рявкнула пенсионерка, распахнула дверь и вышла.
Женя переглянулась с Ниной, в комнате резко стало неуютно, солнечный свет за окнами померк, пол под ногами показался мягким и податливым.
- Чем здесь воняет? - сморщился Коля.
Паника накрыла всех сразу.
- Бежим, - взвизгнула Нина и, подхватив мальчика на руки, прыгнула к двери.
В холле никого не было. На стойке чадила сиротливая керосиновая лампа, с улицы доносился громкий смех Варвары Евдокимовны. Сергей Петрович редко и резко похохатывал. Женя перешагнула порог и очутилась в цветущем яблоневом саду. Старые деревья с изогнутыми стволами как пеленой были покрыты бело-розовыми цветками, над головой застыло синее небо. Варвара Евдокимовна и Сергей Петрович закружились в вальсе, задели ветку и легкие лепестки на мгновенье зависли в воздухе, прежде чем облаком упасть на землю. Женя засмеялась, Нина опустилась на траву.
- Вы что не чувствуете? - крикнул Коля и в досаде топнул ногой. - Здесь такой же запах, как в гостинице!
- Может быть просто душно? - неуверенно проговорила Женя.
- Сейчас вообще-то осень, - пенсионеры остановились, - откуда взялись цветущие яблони? Да и сада вчера не было.
Все озирались. Синева неба тускнела на глазах, лепестки яблонь сыпались на землю, дышать становилось все труднее, на траве мигнул огонек, он разрастался, и наконец превратился в костер. Пламя плясало, разбрасывая искры, потрескивали поленья, чья-то рука с кочергой протянулась, чтобы поворошить их.
- Ах ты старая немочь, - крикнула пенсионерка,- ты что тут делаешь?
- Топлю камин, - усмехнулся Хозяин. Он искоса взглянул на своих постояльцев и хохотнул. Послышался странный урчащий звук.
Все опять находились в холле гостинице. Хозяин сидел у очага, отсвет пламени ложился на его лицо, делая морщины глубже и страшнее. Слабо светился пушок на голове.
- Нечем дышать, - прошептала Нина. - Хотя немного бы свежего воздуха.
- Есть хочется, - усмехнулся хозяин, вороша угли. - Чтобы прокормиться, приходиться что-то придумывать, мимикрировать.
- Что делать? - Жене показалось, что она ослышалась.
- Мимикрия - это способ защиты от врагов, - назидательно сказал Коля.
- Ну, может быть, я не правильно выразился, - хозяин мерзко хихикнул, шмыгнул носом. - Опять послышался урчащий звук. - Мимикрия предоставляет определенные преимущества, вот я ими и пользуюсь.
- Что это? - Нина вскинула голову.- Словно что-то рычит. Тревожно как.
- Если через дверь не вышли, пойдем другим путем, - вдруг завопил Сергей Петрович, ухватил стул, подскочил к окну и резким, неожиданно сильным ударом вышиб раму. Она упала беззвучно, не было слышно жалобного звона осколков. Все заторопились к окну, словно оно было последней надеждой. По ту сторону была душная ночь, без звезд и даже слабого ветерка. Варвара Евдокимовна, икая от страха, первая перевалилась через подоконник. За ней последовала Нина, потом в темноту, как в черный бездонный омут нырнул Сергей Петрович, у Жени все нутро сводило судорогой от страха, но она толкнула вперед Колю.
-Сынок, - послышался взволнованный крик Нины, - где ты?
- Скорей, - прошептала Женя. Она боялась, что хозяин попытается помешать ей. Он был еще не стар, широкоплеч, а его крепкие руки с толстыми волосатыми пальцами выдавали недюжинную силу.
Коля прямым, светлым и спокойным взглядом ответил Жене.
- Ты первая, - коротко сказал он.
Женя замешкалась.
- Коля-я-я! Где ты? - надрывно закричала Нина.
- Я следом, - Коля вдруг перестал быть похожим на простого десятилетнего мальчика, вел себя по-взрослому мужественно и решительно.
Женя села на подоконник, перевесила ноги и очутилась в объятьях Сергей Петровича.
- Женька, бежим!
Девушка машинально сделала несколько шагов вперед, но остановилась. Варвара Евдокимовна ухватила ее за одну руку, Сергей Петрович за другую.
- Надо держаться вместе, а то потеряемся, - заикаясь проговорила пенсионерка, - да что ж тут темно как в преисподней.
- Коля, ты где? - спрашивала Нина в который раз. - Сынок, ты куда пропал, дай мне свою руку. Коля, Коля... Ее голос становился все неуверенней. Женя чувствовала, как дрожат от напряжения и страха руки Варвары Евдокимовны и Сергея Петровича.
- Как трудно дышать, - прошептала пенсионерка. - Я сейчас потеряю сознание.
- Коля, - не переставая шелестела Нина, - где же ты?
- Он остался в гостинице, - сказала Женя.- Не ушел вместе со всеми, не успел.
Стало тихо.
- Почему я выпрыгнула раньше него, - недоуменно произнесла Нина, - как я могла? Его больше нет?
- С нами нет, - крикнул Сергей Петрович, - с нами, поняла?
- Почему так темно? - спросила Варвара Евдокимовна. - я не понимаю, куда идти.
- Я вернусь, - сказала Нина, - но не понимаю, куда двигаться. Ведь мы рядом с гостиницей, где же она? В окнах должен гореть свет, а здесь сплошной мрак.
- Страшно? - послышался доброжелательный голос. - Ну что вы мельтешите? Куда-то прыгаете, бежите. Неужели вы еще не поняли, что все обман.
- Что именно? - хрипло спросил Сергей Петрович.
- И гостиница, и сад, и даже эта темнота призрачны и обманчивы.
Стало светло, все опять находились в холле. По-прежнему чадила лампа, горел очаг, хозяин все так же ворошил угли. Коля стоял рядом и пристально смотрел на него, словно пытался разгадать загадку.
- Куда ты делся? - кинулась Нина к мальчику.
- Нет смысла убегать, я теперь понял это. Мы всегда будем возвращаться.
- Да нет, - усмехнулся хозяин, ткнул кочергой в горящее полено, подняв множество искр,- думаю, что хватит.
- Здесь очень странно, - продолжал мальчик, - чадит лампа, горят поленья, но запах не чувствуется. Душно, хотя должна присутствовать циркуляция воздуха. Беззвучно бьются стекла, Варвара Евдокимовна после сна укуталась в пестрое покрывало, где оно теперь?
Пенсионерка озадаченно развела руками. Она по-прежнему была в ситцевом сарафане с обтрепанным подолом. Даже рога на голове загибались теперь вопросительным знаком.
- Вы вернулись в последний раз. Я голоден, - усмехнулся хозяин. Вы мастера разгадывать мои загадки, но вы попались, как только вошли в мой дом. Обратного пути нет.
- Попались?- прошептала Варвара Евдокимовна и обвела всех глазами, полными слез. - Я конечно уже в возрасте, но хотела бы и пожить. А чего, пенсию платят, по осени хотела гардеробщицей устроиться во дворец пионеров.
Вновь послышался странный и неприятный ворчащий звук.
- Живот требует еды, - сказал хозяин и поднялся. - Ну что ж, друзья мои, приятно было познакомиться. Я всегда рад гостям.
- Вы хотите нас съесть? - озадаченно спросила Женя, - но мы будем сопротивляться.
Очаг вдруг резко погас, и все опять очутились в темноте.
Наряду со страхом Женю охватило омерзение. Девушка дотронулась до стены и тут же отдернула руку, ощутив неприятную слизь.
- Не хочу, чтоб меня съели, не хочу, - завопил Сергей Петрович.
- Коля, - тихо произнесла Нина, - я должна тебе что-то сказать.
- Да, - пробормотал мальчик, - позже, я думаю.
- Да чего тут думать? - завопила Варвара Евдокимовна, - разобью нахрен весь дом, - и с силой боднула стенку.
- Вы там потише, - неизвестно откуда послышался недовольный голос хозяина. - Неприятно, знаете ли.
- Ах, неприятно тебе, паразиту. Штоб ты моими рогами подавился! Чтоб они тебе поперек горла стали!
- Я понял! Съел корову и быка, и еще кого-то. Полдеревни или всю деревню. - бормотал Коля. -Это глиняный парень!
- Здесь стало теснее, - боязливо сказала Нина, - кажется, что стены подступают. Фу, какие они гадкие!
- Глиняный значит! - Варвара Евдокимовна не на шутку разозлилась.
- Так мы у него в желудке, - наконец догадался Сергей Петрович и трусливо добавил - И что теперь делать?
- Да ничего не делай, жди, пока тебя переварят, - бушевала Варвара Евдокимовна. - Во мужик пошел, только нюни распускать.
Пенсионерка так распалилась, что с досады со всей силы стукнула рогами по стене.
- Получай, злыдень! Я тебе устрою Армагеддон.
- Бей его, Варя, - радостно взвизгнул Сергей Петрович, - сейчас мы это горшок расколошматим, одни черепушки останутся. Девки, на помощь! Хватайте Варю, вместе мы сила! Где один не пройдет, там четверо прорвутся.
Нина и Женя подхватили пенсионерку под локти, Сергей Петрович налегал со спины. Отступив на несколько шагов назад, насколько позволяло маленькое пространство, четверка ринулась вперед. Варвара Евдокимовна ударила по стене рогами. Раздался стон.
- Не нравится, не нравится, - ликовала Нина.
Они били и били в стену, пока Варвара Евдокимовна не прошептала в изнеможении: - Не могу больше, отпустите меня, дайте передохнуть, все бесполезно.
- Не до отдыха, Варя, - верещал Сергей Петрович, - потом на печке отлежишься.
Но пенсионерка устало опустилась на пол.
Нина с Женей начали стучать кулачками об скользкую, мягкую стену. Им помогал Коля.
Женя задыхалась, голова кружилась, девушка почувствовала слабость и тоже села на чавкающий от слизи пол. Женя слышала прерывистое дыхание Нины рядом. Только Коля не сдавался и колотил своей твердой, но детской ладошкой по стене.
- Все бесполезно, - прошептала Женя,- мы умрем. Нет, не так. Нас переварят заживо, даже не разжевав как следует.
В темноте послышалось кряхтенье. Женя почувствовала, как пенсионерка оперлась рукой о ее плечо, чтобы подняться.
- Отойди, малец, - ровным, решительным, ничуть не уставшим и не испуганным голосом сказала Варвара Евдокимовна, - а то задену. Ну, держись, кровопийца, людоед проклятый.
Женя слышала, как пенсионерка со свистом втянула в себя воздух, издала яростный вопль, раздался удар, от которого задрожало все здание. Секунду ничего не происходило, потом послышался тихий звук - крак - , и Женя почувствовала приток свежего воздуха. Девушка с удивлением оглядывалась по сторонам. Вокруг лежали крупные терракотовые куски. День только начинался. Он был сер и неуютен. Кожа от холодного дыхания осени вмиг покрылась мурашками.
- Там дышать нечем было, тут обморозиться можно, - бурчала Варвара Евдокимовна, снимая с рогов куски штукатурки.
-Что поделать, Варенька, нет в мире гармонии, - подпел Сергей Петрович.
- Молчал бы, тетеря. Глиняный кувшин разбить не смог, да если б не я!
- Ты ж моя скотинушка! - ласково промурлыкал Сергей Петрович, потянулся было почесать Варвару Евдокимовну за ушком, но едва успел увернуться от мощного удара.
- Огонь, а не женщина, - прищелкнул языком Сергей Петрович.
Нина обнимала Колю, пытаясь согреть его в объятьях.
- Выходит, что гостиница - это и есть, вернее, был глиняный парень, - недоуменно пробормотала Женя, - а когда мы вошли, то попали сразу в его желудок. И все, что мы потом видели, было всего лишь иллюзией.
- Не удивлюсь, если все наше пребывание здесь тоже окажется иллюзией. - философски заметил Сергей Петрович. - Однажды я проснусь утром, вспомню какие-то обрывки, неясные, туманные. Выпью холодной воды, чтоб прийти в себя, и снова начну помогать старушкам колоть дрова, носить воду, топить печку, постараюсь пристроиться куда-нибудь на зиму. Но если быть честным, здесь мне больше нравится. Во всяком случае, я не один.
- Идите сюда, - крикнула Нина.
Все подошли к женщине. Нина вытянула руку, указывая на что-то, лежавшее на траве. Женя присмотрелась и ахнула: это была голова хозяина гостиницы, отвалившаяся от тела. Глаза были плотно закрыты, углы рта страдальчески опустились, щеки покрывала бледность. Вдруг рот дернулся, губы шевельнулись, послышался тихий голос: бойтесь мгновения, когда погаснут клены.
Женя в ужасе отскочила. Лицо Нины сморщилось, она потянула за собой Колю и все поспешили уйти от разрушенной гостиницы. Горестно изогнув шею, стоял погасший фонарь. Тихо падали листья с деревьев. Все торопливо зашагали по дорожке.
Жене казалось, что она окоченела от холода, девушка с трудом передвигала ноги. Варвара Евдокимовна горестно покряхтывала и жаловалась на судьбу. Рога она несла аккуратно, боялась лишний раз повернуть голову, иначе тяжелая ноша кренилась вниз и лишала несчастную обладательницу такого чуда равновесия.
- Шея болит, спину тянет, - стенала женщина.- Ну за что мне такое наказание, за что?
- Варенька, - пытался успокоить ее Сергей Петрович, - не переживай, они тебе очень-очень идут. Ты просто рогатая красавица.
И хотя видно было, что слова были сказаны от чистого сердца. Варвара Евдокимовна зашипела от злости, повернулась к Сергею Петровичу и так наподдала его рогами, что несчастный легкой пушинкой поднялся в небо, задержался в полете на несколько секунд и грохнулся на землю.
- Больше так не делайте! - закричала Нина, - вы убьете Сергея Петровича.
От лучей солнца туман таял, стало теплей, все немного приободрились, тем более, что чувство голода по-прежнему никого не мучило.
- Груша, та самая, - крикнул Коля и вытянул руку.
Действительно, все вернулись назад и вновь оказались у деревца, благодаря которому Варвара Евдокимовна получила рога. На макушке висел последний плод.
- А если его съесть, что будет? - осторожно поинтересовалась Варвара Евдокимовна. - Может рога отвалятся, что там в сказках пишут.
- Насколько я помню, - ответил Коля, - рога действительно могут исчезнуть. Но кажется нужно съесть плод с другого дерева.
- С какого другого? - взвыла пенсионерка, - где оно, твое другое? Ну-ка, Сереня, достань даме грушку.
- Все для тебя, моя маркиза, - Сергей Петрович тряхнул дерево, но груша прочно держалась на ветке.
- Все самой делать надо, - вздохнула Варвара Евдокимовна и боднула дерево, плод упал к ее ногам. Женщина кинула его в рот, быстро разжевала, проглотила и потрогала рога. Отпадать они не собирались.
- Ох ты божечки, - со стоном произнесла Нина и закрыла лицо руками, чтобы никто не видел ее смеющихся глаз, - да что же это творится!
Солнце спрятавшееся было за тучку, нашло лазейку и послало свой лучик на землю. Прямой и ровный он опустился именно на то место, где стояла Варвара Евдокимовна. Окружающий мир казался серым, скучным и унылым, и лишь пожилая женщина в ситцевом сарафане купалась в золотом сиянии. Рога на ее голове засверкали, словно сделанные из драгоценного металла и вдруг начали расти, заворачиваясь красивым завитком. Варвара Евдокимовна гордо выпрямилась.
- Забодаю, забодаю, - попытался было пошутить Сергей Петрович, но передумал и спрятался за Женю.
- Пойдем, - коротко сказала пенсионерка и направилась через луг.
- Куда? - спросила Женя.
- А тебе не все равно? Нужно искать ночлег. Ночь на свежем воздухе окажется для нас последней.
Все покорно следовали за Варварой Евдокимовной. Она решительно спускалась в лощины, шлепала по ледяной болотной жиже и наконец вышла к кленовой роще. Солнце наполняло ее золотым светом, пронизывало пожелтевшие листья. Высокие клены клонились друг к другу, корни черными петлями виднелись из земли, мох покрывал нижнюю часть деревьев. Широкая дорожка вела через рощу. Все, как зачарованные пошли по ней. Бесшумно падали листья, опускались под ноги путников и они безжалостно топтали хрупкое, нежное золото. От охватившего восторга Женя боялась дышать. Над головой, справа, слева ее окружало золото. Ветер качнул макушки деревьев, и золотой шатер дрогнул, посыпался щедро и ярко, листья кружились, ложились на плечи, Нина и Коля набирали охапки и вновь подбрасывали в воздух. И везде, куда не повернись, был удивительный и волшебный танец золотистых листьев. Янтарный вихрь завораживал. Солнце село, темнота опустилась резко, но роща словно новогодней гирляндой была опутана светящимися в темноте кленовыми листьями. И пока они горели, не было страха в сердцах путников, Женя смеялась, Сергей Петрович что-то радостно выкрикивал.
- Стойте, - рявкнула Варвара Евдокимовна.
От ее резкого грубого оклика все замерли. Злой голос словно рассеял золотое волшебство.
- Они исчезают! - пенсионерка вытянув руку показывала на клены. Действительно, каждый листок, касаясь черной земли, сам превращался в темноту. Горящих ярких точек становилось все меньше.
- Бойтесь момента, когда погаснут клены, - сказала Женя.
- Мгновения, - машинально поправила ее Нина.
- И что будет? - спросил Коля.
- Сейчас узнаем, - нервно хохотнул Сергей Петрович.
Листья гасли. И наконец исчезла последняя золотая точка. Наступила тьма.
Все остановились. Женя прислушалась. Ей показалось или действительно раздались тяжелые шаги, кто-то судорожно вздохнул. Вместе с темнотой опустился холод, и Женя подумала, что в жизни не мерзла так сильно, как в этой сказочной стране. Девушке казалось, что она готова прыгнуть в горящий костер лишь согреться.
- Никто нас не съест, не напугает, - грустно сказал Сергей Петрович, - мы умрем от холода.
- А если стать ближе друг к другу, может быть будет теплей? - предположила Нина.
Варвара Евдокимовна всхлипнула. Внезапно, ночь озарилась голубыми всполохами. Они вырывали из мрака изогнуты голые ветви тополей и несчастным замерзшим путникам становилось еще страшнее, хотя, казалось бы, куда еще?
- Свет виднеется из дупла старого тополя. Но я помню, старуха в лесу говорила, что нам лучше не лезть в него, - будничным на удивление спокойным голосом произнесла Нина.
- Нам лучше замерзнуть до смерти, - огрызнулась Варвара Евдокимовна и первая сделала шаг к дереву. Из огромной расщелины шел холодный голубоватый свет. Женя увидела, как он поглотил Варвару Евдокимовну, идущего вслед за ней Сергея Петровича, как прошла в светящееся загадочное облако Нина и потянула за собой Колю. Девушка замерла, свет начал меркнуть, становился бледней, словно собирался исчезнуть. И Женя поняла, что она останется одна в этой нестерпимо холодной и мрачной ночи, закрыла глаза и шагнула в дупло.
Женя оказалась на цветущем лугу. Теплый душистый ветер овевал лицо, вдали виднелись голубые горы, как ожерельем окутанные облаками, из-за зарослей кустов слышалось ласковое журчание текущей воды.
Варвара Евдокимовна и Сергей Петрович как дети гонялись за крупными бабочками лениво взмахивающими крыльями.
- Это парусники! - торжествующе кричала пенсионерка, - я про них в книжке читала.
Сергей Петрович молодцевато, высоко задирая тощие колени, скакал по лугу, зачерпывая горстью душистый словно густой воздух и каждый раз с удивлением убеждался, что в ладони опять пусто, а бабочки безмятежно порхают с цветка на цветок. В траве мелькнула ящерица. У куста цветущего шиповника стояла Нина. Она вдыхала аромат розового цветка и смеялась. Коля тянул ее за руку,
- Няня, мы напрасно сюда пришли, нужно скорее возвращаться.
Нина счастливо и молодо хохотала, ее глаза поблескивали, она отталкивала мальчика и говорила:
- Я ни за что от сюда не уйду, здесь так хорошо. Нина раскинула руки и закружилась по лугу.
- Здесь тепло и светло, здесь рай! Я впервые за последнее время отогрелась. А когда мы захотим есть, будем рвать ягоды, смотри, сколько их здесь.
Женя опустила взгляд, оказывается, земля была красна не от цветов, а от переспелых ягод. Девушка сорвала несколько, вдохнула аромат, бросила в рот.
- Да ты посмотри, шиповник, ягоды, трава, - какое это время года? А сейчас осень, холодная, неуютная, с дождем и ледяным ветром.
- Эта молодежь постоянно хочет испортить нам настроение, - игриво сказала Варвара Евдокимовна, принимая букетик луговых цветов от Сергея Петровича. - Здесь сказка, а в ней возможно все.
- Тем более, что уходить нам все равно некуда, - Нина легла на траву и закрыла глаза. - Я больше никуда не пойду, останусь здесь. Умом то я понимаю, что все это обман. Это как о сне, когда видишь краски, слышишь звуки, чувствуешь запах, а потом открываешь глаза и опять в своей комнате, за окном серое утро, а тебе жаль, что сон ушел, потому что в нем было лучше, проще и понятнее, чем в жизни. Иной раз бывает так страшно, что думаешь, но ведь это сон, и если я проснусь, то все закончится, нужно хорошенько себя ущипнуть. И начинаю со всей силы щипать себя и...не просыпаюсь, и понимаю, что это самая настоящая действительность. А потом все-таки открываю глаза и понимаю, что мне все приснилось. Так и сейчас, я щиплю себя, щиплю, но ничего не меняется.
- Уходить надо, няня, - кричал Коля, - и скорей.
- Куда? - расхохоталась Варвара Евдокимовна, - дупла давно нет, а хоть бы оно и осталось, я ни за какие коврижки не вернулась бы назад. Коля, успокойся, здесь замечательно. Как говорится - постарайся получить удовольствие. И вообще, я хочу спать. Где моя постелька? - пенсионерка капризно надула губки.
- Все готово, моя королева! - Сергей Петрович поклонился и сделал приглашающий жест рукой. Я расстелил для вас пестрое покрывало, придите и возлягте.
- Клоуны, - прыснула Нина в кулак.
Женя почувствовала усталость и тоже опустилась на траву, с наслаждением вытянула ноги, закрыла глаза. Странная тягучая дремота навалилась на нее, лень было пошевелить пальцем, затихали звуки окружающего мира, даже речка перестала журчать, что-то сонно пробормотал себе под нос Сергей Петрович, мощно всхрапнула Варвара Евдокимовна. Тишину нарушал по-детски отчаянный плач Коли, который напрасно старался разбудить своих товарищей.
Жене стало зябко, она машинально сделала движение, словно хотела натянуть на себя несуществующее одеяло и услышала, как кто-то хмыкнул.
- От моего сонного дымка кто угодно с ног свалится, - произнес старческий голос. Женя с трудом разлепила глаза. Картинка, еще недавно радовавшая яркостью красок, изменилась, стала тусклой и бледной. Небо, потеряв свою синеву, стало бесцветным, трава на лугу была жухлой, на кусте шиповника почти не осталось листьев, стылый ветер качал ветви. Кругом было неуютно и неприятно. Женя увидела рядом со своим лицом жилистые босые ноги с желтыми ногтями на кривых пальцах, обтрепанный серый подол. Нога ударила девушку в бок и Женя вскрикнула.
- Гляди, - на вид лягушка: ножонки тоненькие, ручонки хлипкие, а крепкая, чувствует еще что-то.
Кто-то наклонился на Женей. Девушка увидела огромные глаза без ресниц, старческий впалый рот, седые грязные волосы.
- Очнулась, дуреха, не надо бы тебе этого видеть, ну да ладно, - сказала старуха, подняла сжатый кулак, медленно раскрыла пальцы и на Женю посыпались липкие белые хлопья. Они оседали на плечах ногах, волосах, плотно покрывая тело. Хлопья застывали, образуя прочный панцирь, невозможно было пошевелить руками и ногами, качнуть головой. Свободным осталось только лицо, девушку охватила паника. Ей показалось, что на нее навалился тот страшный ночной кошмар, от которого она просыпалась в слезах и с сильно бьющимся сердцем. Тело тотчас зачесалось, конечности затекли, хотелось двигаться, и чувство бессилия охватило девушку, она застонала от отчаяния и злости.
- То мычат, то стонут, - старуха еще раз заглянула в лицо девушки, ухмыльнулась, подмигнула, затянула петлю на ногах Жени и, ухватив за веревку, поволокла жертву.
Очнулась Женя в хижине. Серые клоки паутины свисали с потолка, покрывали стены. Три старухи с длинными седыми волосами сидели у потухшего очага и о чем-то говорили монотонными голосами. Женя прислушалась.
- Давайте, сестры, затопим очаг, - предложила одна старуха. - И быстро распределила обязанности - ты иди за водой, а ты принеси хворост.
- Почему всегда мы? - сердито зашипели старухи.
- У меня слишком важная миссия, - гордо выпрямилась старуха, - я буду сторожить еду.
- Да куда она денется? Висят себе, укутанные в нашу паутину, ждут своего часа.
Женя аккуратно скосила глаза. Пошевелиться она не могла, повернуть голову тоже. Девушка чувствовала, как паника поднимается изнутри, страстно хотелось освободиться. Сердце заколотилось, и Жене показалось, что в хижине слишком мало воздуха. Старухи, ворча, ушли, а их старшая сестра подошла к девушке и уставилась на нее черными, без единого проблеска нечеловечьими глазами.
На столе, кое-как сколоченном из грубо отесанных досок, горела свеча. Сквозняк из неплотно прикрытой двери играл с ее пламенем. Отсвет ложился на лицо старухи и морщины на лице казались нарисованные толстым черным фломастером. - Я отпущу тебя, но ты должна найти мою дочку, мою Огнеглазую. Обещаешь? Обещаешь? - с надеждой повторила старуха.
Ее голос дрожал и срывался, она приложила руки с длинными беспокойными пальцами к груди.
- Не обещаю, - выпалила Женя, - и не собираюсь ничего обещать! Отпускай всех!
- Нам нечего есть, мы долго голодали, но если ты отыщешь Огнеглазую, я лучше умру, чем выпью твою кровь.
- Что ты сделаешь? - переспросила Женя, - выпьешь мою кровь?
- Да, да, - закивала старуха. - Сладкую, свежую, дивную кровь. Нам давно так не везло.
- Вы вампиры? - ошалело спросила Женя, - я вас как-то иначе представляла.
- Почему вампиры, вовсе нет. Мы паучихи.
Дверь хлопнула, вернулись старухи.
- Холодно, - сказала одна, снимая с плеч перевязанную бечевкой груду хвороста. Другая поставила ведра с водой на лавку у порога.
Паучихи быстро разожгли огонь, золотистый отсвет наполнил хижину, лег на клочья паутины, и они вдруг заискрились золотом. Так бывает, когда яркое только взошедшее солнце, еще не остуженное суровой зимой, щедро и яко рассыпает брызги света, зажигает снег. В морозном воздухе дрожат искры, и весь окружающий мир наполняется золотым сиянием. Бедная хижина, еще четверть часа назад казавшаяся заброшенной, превратилась в сказочный волшебный шатер. Старые паучихи захлопотали по хозяйству, одна мела пол, поднимая клубы розовой светящейся пыли, другая мыла медный котел, третья ворошила хворост в очаге. Женя почувствовала волну тепла, захотелось спать. Из-под полуприкрытых век она увидела, как изменились старухи. Их тела стали тонкими и гибкими, обвисшие до пупка унылые груди налились спелыми яблоками, обтянув белую тонкую ткань, седые спутанные локоны беспорядочно легли на плечи красивыми светлыми локонами.
- Как хорошо! - сказали девушки, садясь у очага.
- Эй, - крикнула Женя, - паучихи. Когда вы настоящие?
Девушки повернули к ней свежие смеющиеся лица и прислушались. - Ветер, - наконец сказали они, - шумит ветер.
- Эй, - крикнула Женя громче, - отпустите нас!
- Какой ненастный вечер, - сказала вторая сестра, - ветер стучит в окно и бьется, будто странник, которому нужен кров.
- Но мы никогда не пустим странников на порог! - разом воскликнули три сестры.
В хижине стало тихо, лишь паучихи бормотали странные слова. Пламя освещало их юные лица, золотило красивые волосы. Девушки казались нежными и хрупкими. Невольно Женя залюбовалась ими, но тут же вспомнила, что именно эти чудовища притащили ее сюда и подвесили на крюк, предварительно поместив в плотный кокон. Женя закрыла глаза, чувствуя свое бессилие. Она чувствовала дыхание позади себя, кто-то застонал, всхлипнул.
- Где я, что со мной? - послышался недоуменный голос Варвары Евдокимвны.
- Коля, ты здесь? - прошептала Нина.
- Да, - ответил мальчик.
- Есть хочу, - вдруг сказал Сергей Петрович, - пирожков бы, чайку горяченького. Мож девок попросить? Вон им как весело у очага. Да девки то хороши. Их! - вдруг молодецки взвизгнул Сергей Петрович.
- Потаскун, - припечатала Варвара Евдокимовна, - у тебя на роже написано, кто ты есть на самом деле. А сколько времени хорошим то прикидывался.
- Хватит вам пререкаться, - шикнула Нина, - мы в беде, а вы спорите.
- В беде? - голос Сергея Петровича приободрился. - Такие мужчины как я на вес золота.
- Прыщщ,- зашипела Варвара Евдокимовна, - тебя первым и сожрут.
- С чего вы взяли, уважаемая? Если вы не умеете ценить красоту и молодость, будьте уверены, что это сделают другие.