Аннотация: непритязательная история с тремя финалами про создание и творца. убегай!..
- Сожалею, - донесся до меня сквозь плотно закрытую дверь равнодушный голос охранника, - но мы не можем вас пропустить.
- Простите, - вкрадчиво заметил другой голос, от которого я еще плотнее забилась в угол, - но вы, должно быть, не понимаете, кто я.
Повисла пауза. Я перестала дышать, и все время чудилось - вот сейчас заскрипит дверь и войдет он...
- Простите, - голос охранника остался так же равнодушен, - я в любом случае не могу вас пропустить.
- Но я принц Авэстский! А там... - он умолк, не зная, как правильно сформулировать.
- Хоть сам король, а там ваша корона. Простите, но я не могу вас туда пустить - это честь компании. Если вам так это необходимо, обратитесь к моему начальству. Правда, не думаю, что это вам поможет. Еще раз извините, сэр. Ничего не могу сделать.
Шаги - раздраженные, удаляющиеся.
Пауза.
Щелчок, открывается дверь.
К этому времени я успела отряхнуться и сесть на прежнее место.
Чай остыл и приобрел неприятный привкус.
Охранник остановился в дверях, чуть усмехнулся уголком рта. Глаза при этом остались равнодушны. Возможно, он решил, что принц - мой жених, а я - сбежавшая из-под венца невеста... Что ж, это его право. Лица его, правда, я не видела - смотрела в окно. Просто я великолепно чувствую эмоции.
- Мадмуазель, я бы советовал вам уходить, пока не поздно. Я не знаю, как человек, что искал вас, сумел пройти через четыре заслона, но уверен, что он не остановиться.
Не имеет он права - вот так стоять и разговаривать с клиентом. Но ему меня жаль.
- Да, Рос. Благодарю вас. Мне, наверное, действительно пора уходить.
На мгновение он теряет профессиональную невозмутимость. Лишь на мгновение. Но я ведь этого не видела, правда?
Когда я все-таки оборачиваюсь к нему, охранник снова напоминает мрамор. Встаю, собираю вещи. Не умею с ними обращаться - такое чувство, что они на дух меня не переносят. Вроде и немного их, но постоянно рассыпаются, разбегаются.
- А я бы советовала вам усилить магические заслоны и покрыть стены атерой. Чтоб не ходили через них, кто не надо.
- Я передам ваши пожелания начальству...
- Бросьте, Рос. Кому вы врете? Разве я не знаю, кто вы на самом деле?
Может быть, после моих слов он жалеет, что не отступил в сторону, а остался стоять перед дверью? Только, даже после моих слов, он не отошел бы. Это же честь его компании. Собственной, так сказать...
- Я не знаю, кто вы на самом деле, - наконец застегиваю рюкзачок. И не скажешь, что там у меня куча всего (половина гардероба, например). Оборачиваюсь и лучезарно улыбаюсь. - Очень благодарна вам за вашу службу и совет. Прошу вас передать мои пожелания начальству.
- Конечно, - он тоже лучезарно улыбается. - Заходите еще.
- Обязательно.
Я закинула рюкзачок на плечо, развернулась и ушла. Вряд ли мы когда-нибудь еще увидимся.
Ушла я как раз вовремя - я была на другой стороне улицы, когда здание, которое я покинула, окружили личности в сером. Дальнейшее было неинтересно - его среди них нет, иначе бы они не тратили время так бесполезно.
День - в безумном ритме по главным городским улицам, там, где толпа. Если меня в ней и найдут, то поймать будет непросто. Я не люблю толпу, но приходиться мириться. Здесь меня, как волной, перехлестывает и прикрывает чужими чувствами.
Обед - в каком-то полуподвальном ресторанчике, где уже, несмотря на середину рабочего дня, обитали в стельку пьяные, и то и дело вспыхивали драки.
И снова улицы. К вечеру толпа стала спадать, скоро, правда, начнут с работы возвращаться... Но это - скоро.
Не осмелившись рискнуть, иду в кино, на какой-то ужастик. Сам фильм не смотрю - мне не интересно. Осторожно закрываюсь, снова прячусь под эмоции сидящих в зале людей.
Где-то на середине фильма чувствую покалывающее беспокойство, встаю и направляюсь к выходу, но не основному, а запасному - ведущему через переход прямо на улицу.
- Он сказал, где-то здесь.
- Если он знаю, то почему сам не приедет?
- Тише ты! Начальство всегда право, сколько учить!
Интересно, как же они меня узнают, если даже он толком меня не видел? Он-то бы и так узнал, но эти...
Накидываю на голову капюшон (удачная мода, не правда ли?) и демонстративно прохожу мимо двоих в серой форме. Чувствую провожающие меня взгляды... Да уж, таких только на службу брать. Далеко они по ней не продвинуться, даже если после сегодняшнего дня сумеют остаться.
И снова - толпа...
Ночь - единственное время, когда можно отдохнуть. Ночью можно не убегать, все равно они не преследуют. Нет, убегать тоже можно, только теперь - от снов.
- Здравствуй.
- Здравствуй, - я не вижу его лица. Я никогда не видела его лица. А он никогда не видел моего лица. Мы - лишь два силуэта, две едва обозначенные тени, два расплывчатых пятна. И туман. Всегда туман.
Он молчит. Я тоже молчу. Наверное, он уже сказал все, что хотел, а хотел он одного - уговорить меня вернуться. Не получилось. Раньше он не знал - я чувствую его, теперь знает и закрывается...
И не получится.
Я же просто не знаю, что сказать.
Я знаю, что сейчас он улыбается. Просто стоит, смотрит на расплывающийся силуэт - на меня - и улыбается. Черт бы его побрал!
И я вдруг замечаю, что сама улыбаюсь в ответ. Угу, дожили.
- Пойдем? - он неуверенно протягивает руку в мою сторону. Что-то новое. Впрочем, это ведь всего лишь сон?
Я протягиваю ему руку и оказываюсь на залитой лучами заходящего солнца крыше. Я одна. Меня вдруг охватывает тоска, должно быть, из-за сирены, завывающей внизу и гомона толпы, в котором отчетливо угадывается: "такой молодой". С плохим предчувствием я подхожу к краю крыши, забираюсь на парапет. Высоко. Но не настолько, чтобы я не увидела на асфальте распростертое тело.
Все словно затягивает туманом, и через него слышны вскрики толпы. Меня заметили?
Становиться одурманивающе тепло, все вокруг - багровое от лучей солнца. И я падаю в эти лучи...
Просыпаюсь от собственного крика. А потом еще полчаса беззвучно реву, не в силах успокоиться. Совсем нервы сдают от этой погони. Хотя какие у меня нервы?
На часах - без четверти пять. Рано, но спать я все равно больше уже не смогу. Завтракаю тем, что вчера купила в магазине. Собираю вещи. Как же мне все это надоело, кто бы знал.
И ведь знаю, кто знает.
Если он сейчас все еще спит, то он меня прекрасно ощущает.
Запираю номер, спускаюсь. Выписываюсь из гостиницы. Портье искренне советует приезжать еще. Конечно, улыбаюсь я.
Это уже четвертая гостиница. Или пятая?
Светает. Пока рано, погоня не началась - и я иду в парк. Давно не гуляла спокойно.
Поют птицы, над дорожками - легкая дымка. Иду сквозь нее, и он смывает остатки ночного кошмара.
Боги, как же хорошо - вот так просто спокойно прогуливаться и слушать птиц...
- Девушка, у вас закурить не найдется? - ну как всегда. Вот всегда, всегда найдется тот, кто все испортит. Я же чувствую - во-первых, сигареты и спички у него в правом верхнем кармане, а во-вторых, в правой руке у него весьма неплохо заточенный нож, который он держит слегка в стороне - типа, чтоб не сразу увидела. А еще у него на совести шесть девушек, уже где-то прикопанных.
Спокойно оборачиваюсь и улыбаюсь - светло и искренне, как человек, вышедший из дома на прогулку и находящийся в гармонии с миром. У него даже нож опустился.
- Привет.
- А... того... да... привет, - теряется он.
Я все понимаю, она действительно была стерва и б... Ну зарезал он ее. А остальных-то зачем?
- Понимаете, я не курю, - так же спокойно и искренне смотрю ему в глаза. - Это нехорошо. Так же... - забираю у него нож и прячу в карман. Он не сопротивляется. - ...как и убивать безвинных девушек. Вы меня понимаете, Керес?
Он кивает, продолжая влюблено на меня смотреть.
- Поэтому вы пойдете и сдадитесь властям. Полиции там, или что у вас в городе? И все им расскажете. Правда?
Он кивает. Нехорошо я, конечно, поступаю. Но он - убийца.
Невезучий и озлобленный человек.
Иду дальше, и только теперь позволяю себе свободно вздохнуть. У меня дергается щека, слезятся глаза. Так я не боялась даже погони - от нее можно было спрятаться, уйти. Если бы Керес сейчас на меня кинулся, мне бы уже ничто не помогло.
Настроение утра безнадежно испорчено, да и само утро как-то плавно перетекает в день.
Погони не было. Я это ощущала. Впервые за долгое время я просто шла, а не убегала. Заглянула в нормальный ресторан - не боясь, что меня схватят на выходе.
Какое же это счастье - просто спокойно идти...
Но где-то после полудня ко мне стала подкрадываться тоска. Сначала почти незаметная, она все тяжелела и тяжелела, отчаянная, безвыходная. И я нигде не могла найти себе места, переходила с улицы на улицу, сворачивала, снова переходила. И остановилась перед шести или семиэтажным домом. Обычный, ничем не примечательный.
Я поднялась на последний этаж, выбралась на крышу.
На парапете сидел молодой человек. От него тянуло тоской - такой же, что гнала меня по городу.
Я подошла, присела рядом с ним, стараясь не смотреть вниз. Это тяжело - смотреть на что-то, привидевшееся тебе в страшном сне.
- У вас бывали безвыходные ситуации?
- Патовые? - зачем-то уточняю я.
- Да-да. Именно патовые.
- Бывали, - наверное. Да и сейчас есть.
- И что вы сделали?
- Я бы сгребла все фигуры в кучу и начала по новой, - игнорирую прошлое время, в котором был вопрос.
Мы какое-то время молчим.
- А у вас что-то случилось? - не имею права задавать этот вопрос. Но молодой человек мне симпатичен.
- Да... От меня ушла девушка...
- К другому? - что же я делаю?! Нельзя, нельзя - чужая душа! Не имею права, не должна! Нельзя!
- Нет. Просто ушла...
- Вы пытались ее найти?
- Да, но она и видеть меня не хочет. Я ее искал... - он запнулся на миг. - Звонил. Пытался уговорить. Она мне не верит.
- Наверное, есть основания... - осторожно замечаю я.
- Да! - он закусывает нижнюю губу. - Но я же просил прощения.
...нельзя...
- Если основания серьезные, то она вам больше не поверит... - на мгновение умолкаю. - Вы ее любите?
Он молчит. Потом, словно сомневаясь, все же говорит:
- Не знаю... Наверное, да.
- Тогда, если все-таки любите, отпустите ее. И уходите... Если любите.
Он поворачивается ко мне и внимательно на меня смотрит. Глаза у него печальные, серо-зеленые... Я старательно смотрю перед собой - на окна противоположного дома. Тогда он отворачивается и тоже смотрит на этот дом.
- Думаете?.. Что ж, возможно, вы правы.
Я встаю - больше мне делать здесь нечего. Иду к лестнице.
- Тинаэль. - наверное, я вздрагиваю. Но я не уверена. Потому что в этот момент мне показалось, что один из лучей заходящего солнца, протянувшийся между этим человеком и мной, с хрустальным звоном лопнул и рассыпался, мелкими осколками забрызгав крышу.
- Тинаэль, - повторяет он мое имя, которое только что подарил. И в этом имени - звон рассыпающихся осколков и мелодия солнца. - Я отпускаю тебя. Ты свободна и вольна поступать, как желаешь. Я больше не буду тебя искать.
Я оборачиваюсь.
И реальность словно смешивается со сном - та же крыша, только я здесь не одна.
Напротив меня стоит тот, кого по праву именуют принцом Авэстским, магистром первой ступени Высшей созидательной магии (что не мешает ему время от времени использовать боевую), правителем Единых земель; тот, кто когда-то вызвал к жизни меня... Формулировка неправильная, конечно, но по-другому не скажешь. И я тут же умудрилась улизнуть из его дворца. Сначала меня ловили, чтобы уничтожить. Я это чувствовала. И убегала. Потом - не знаю, зачем, он стал закрываться, и мне стало еще страшнее. И я снова убегала.
Но он - призвал меня к жизни и чувствовал, где я сейчас. Даже уйти слишком далеко от него я не могла - это была верная и мучительная смерть.
Поводок.
Державшийся лишь на том, что у меня не было имени.
Теперь у меня есть имя.
Только почему-то особой радости я по этому поводу не чувствую.
А он просто стоял и смотрел на меня. Будто ждал чего-то - одного моего слова, или хотя бы шага...
Финал первый.
Свободен лишь тот, кто потерял все, ради чего стоит жить.
Эрих Мария Ремарк
И улыбался. Виновато.
И я вдруг поняла, что тоже виновато улыбаюсь ответ. Что я не знаю, что делать.
Что я хочу? Наверное, спокойно жить...
Но я вернусь. Я обязательно вернусь.
Я повернулась и сделала шаг к лестнице.
И мне вдруг стало страшно, очень страшно.
Я обернулась.
нет...
Парапет был пуст.
А внизу голосила толпа, и уже завывали вдали сирены...
Крышу заливали лучи заходящего солнца...
Финал второй.
- Слушай, принц, - я подхожу и снова сажусь на парапет. Он легко спрыгивает на крышу и садиться рядом, на этот раз - спиной к противоположному дому. - А как тебя зовут-то?
Барьер у него - мне не пробиться. Значит, так спросим.
- Дин.
- Правда? - усомняюсь я. - А почему так коротко?
- А я полное имя запомнить не могу, - беззаботно улыбается он, - и когда его на приеме читать начинают, успеваю задремать. Кстати, мне тут жаловались, что по городу кто-то постоянно колдует, причем явно незарегистрированный.
- А почему тебе? Тут же другой кто-то правит? - удивляюсь я, понимая, кто тут у нас такой-сякой, незарегистрированный.
- А потому что магия наша. Вот мне и жалуются, как нашему представителю.
- И что, поймать не могут? - бесхитростно интересуюсь я.
- Ни в какую, - сокрушается Дин. - Ты бы хоть поменьше колдовала.
- Да я и так совсем чуть-чуть...
- Чуть-чуть... Здешние магистры от зависти дохнут, точно мухи.
- Правда?
- Истинная.
Я рассмеялась, представив магистров с глазами, как у мух и мушиными же крылышками - и все они на громадной липкой ленте... Дин, глядя на меня, улыбался.
- Дин! Слушай, - я подставила ладонь под солнечный луч, подождала немного и начала лепить из закатного света разу. Сплела, приладила к волосам. Дин с интересом смотрел. - А поехали домой?
- Правда? - слегка прищурился он и вдруг счастливо улыбнулся.
- Истинная, - кивнула я совершенно серьезно, но не выдержала и сама улыбнулась.
Финал третий.
А он просто стоял и смотрел на меня. Будто ждал чего-то - одного моего слова, или хотя бы шага...
И улыбался. Виновато.
И я вдруг поняла, что тоже виновато улыбаюсь ответ. Что я не знаю, что делать.
Что я хочу? Наверное, спокойно жить...
Но я вернусь. Я обязательно вернусь.
Я едва заметно качнула головой, повернулась и сделала шаг к лестнице.
И мне вдруг стало страшно, очень страшно.
Я обернулась.
нет...
Парапет был пуст.
На меня внезапно и мягко обрушилась глухая тишина. Ноги стали ватными, подкосились и я осела на крышу. Меня тут же подхватили, попробовали поставить. Не получилось. Я упорно отказывалась стоять. Мне даже думать не хотелось.
Плюнув на попытки поставить, меня положили. Над моей головой склонилось лицо. Серо-зеленые глаза смотрели не просто с тревогой - с ужасом.
- Мать твою... - прошептала я, испытывая сильное желание засветить в один из них кулаком. - Нельзя ж так девушку пугать...
Лицо улыбнулось - радостно.
Не, в глаз я ему точно засвечу. Попозже. Вот целоваться закончим - обязательно засвечу!