Проходил мимо школы - ба-атюшки! Что делает... Мальчишка. Сорвав норковую шапку со стриженой лопоухой головы, бросил в снег - злобно топчет. Приостановился, смотрю. Нервы-то еще не выросли - туда же... Потоптавшись на норке, затейник упал сам - стал старательно кататься и тереться спиною, вываливаясь в подтаявшем снегу и песке, рассыпанном дворником по дорожке. Я остановился. Интересно...
На нём настоящая коричневая дубленка, только маленькая. Раньше такого не видел на детях. Вывалявшись, он полежал, отдыхая на спине, сел и нехотя потянулся за шапкой. Ни слез, ни крика - одна сосредоточенность. Я подошел ближе. Заметил - вскочил, поднял роскошный кожаный кейс, глаза мрачные прячет.
- На кого ж так рассердился? - спрашиваю.
- Ни на кого, - бурчит он и совсем отворачивается.
Хочет уйти, но я иду следом. Нам по дороге. ...Постепенно выясняется: его семья вселилась недавно в новый дом неподалеку, и ему пришлось перейти в эту школу. В частную, где учился с первого класса, далеко. Новые одноклассники, увидев его, сразу назвали барчуком - за одежду. Он бы и сам хотел носить обычную, как у всех, но отец... Говорит, чтоб не ныл и носил эту.
- ...А кто такой "барчук"? - спрашивает. Я пояснил: сын барина. Он некоторое время, потупившись, шагал впереди. Молча сшибал кейсом верхушки подтаявших придорожных сугробов. Потом забеспокоился, обернулся: - Это буржуй?
Я подтвердил. Мальчиш понурился. Он явно не хотел быть буржуем.
- А что у тебя там? - Киваю на чемодан: надо было его отвлечь. Да и любопытно... Пожимает плечами. Все то же: тетрадки, фломастеры, две книжки... Уныло бредем дальше. Я его еще больше расстроил. Таким кейсом мне как-то сосед хвастался, смеясь. У зятя на прокат взял - нас попугать, в гаражах. Там, кроме прочего, сигнал - "противоугонка", как на машине. Чужой тронет - чемодан начинает громко верещать... У парня раньше был и ранец, который можно было как-то "юзить" и "швыркать" на нем с горки. Но - опять! - родитель: порезал и в мусорку выкинул, чтоб больше не прятал. Да-а, думаю... - А он, где работает?
- В "Люксе".
Точно не знает кем. ...Или не говорит - запретили. Отец сказал, что сам в детстве "ничего не видел", так пусть теперь, хоть сын... А сын явно другого мнения. Но, что поделаешь, - родителей необходимо слушаться. Хотя, даже мама говорит, что нельзя так одевать ребенка - "неадекватно". Мальчишки - непоседы и драчуны: рвут всё, марают... Отец не слушается... Он такой. Настроение теперь у нас у обоих неважное. Да и мне нужно на троллейбус, а парню - дальше.
- Дед-то у тебя есть? - спрашиваю. - Он, что говорит?
Считает, что так можно испортить ребенка. Вырастить костюмированную дрянь. А отец говорит, не в этом дело. Но дед после Нового года к ним не ходит.
- Только звонит...
- Поругались?
Молчит. Потом говорит, что дед у него "воевал в войну..."
- А ты, - спрашивает, - воевал?
- Воевал... - Вздыхаю. - Все у нас воюют.
Прощаемся. Я остаюсь на остановке, а он, - не оглядываясь и уже вприпрыжку, - бодро шагает дальше. Спина вся в снегу и песке, шапка сплющена. То ли мне, который "тоже воевал", демонстрирует нарождающийся мужской - неунывающий - характер, то ли прикидывает, как дома его "помятый" вид воспримут, то ли думает теперь уж о чем-то совсем другом, еще ждущем впереди.