Аннотация: Рассказ с 6-й "Рваной грелки". Она ещё не закончилась, а я его уже выкладываю. Потому как вылетел. Тема: "Лёгкая жизнь", причём слово "жизнь" либо однокоренные ему не должны встречаться в тексте более одного раза.
Любимец Судьбы
Извилистый запыленный тракт послушно стелился под ноги, и ноги эти, казалось, не знали усталости - легко и непринуждённо несли хозяина в размытую горячим полуденным солнцем даль. От жары воздух дрожал и уподоблялся мелкой ряби на поверхности воды в ветреный день. Одинокие робкие облачка, невесть откуда взявшиеся, нехотя плыли в ярком, расплавленном океане неба и медленно, но неизбежно таяли.
Всё притихло, затаилось в ожидании чуда, которое только и могло спасти эти стонущие от засухи земли, изнывающие от жажды леса и засыпающие в губительной истоме реки.
Мир ждал дождя, а путник целеустремлённо и с пугающей бодростью шагал себе по раскалённой дороге, и все земные тревоги ему, казалось, были нипочём. Плотная кожаная одежда совсем не беспокоила его, и ни быстрая ходьба, ни испепеляющая жара не оставляли на лбу странника и намёка на испарину, а удушающему, обжигающему лёгкие воздуху так и не удалось сбить удивительному человеку дыхание.
И человек шёл дальше: позвякивая висящим на поясе полным кошелем, постукивая по бедру прикреплённым с левого бока коротким мечом-акинаком, скрипя кожей походных штанов и куртки и время от времени подбрасывая сползающую с плеча дорожную суму.
Вскоре дорога пошла на подъём, и путник прибавил шагу. Крутобокий, покрытый пожухлой травой холм подобно сказочному великану закрывал собою половину неба. Человек взошёл на вершину и осмотрелся. Повсюду, насколько хватало глаз, простиралась мёртвая сухая степь. Лишь впереди, у самой черты горизонта, путник сумел разглядеть расплывшуюся и практически сливающуюся с небом кромку леса.
К ней и вела дорога.
Странник вновь подбросил съехавшую с плеча суму и хотел было тронуться в путь, как явно расслышал приближающийся топот копыт. Человек обернулся и увидел подъезжающего к подножию холма всадника. Пыль густым серым облаком взвивалась из-под копыт его лошади, клубилась и, так и не дождавшись ветра, который сумел бы её разогнать, медленно оседала на землю.
Ещё какое-то мгновение, и всадник был уже рядом с путником, отрешённо и без интереса за ним наблюдавшим. Взмыленная лошадь громко сопела и фыркала и явно была недовольна столь неподобающим поведением хозяина, заставляющим её гнать во весь опор в такую жару. Сам всадник был взмылен не меньше, чем его лошадь, что было видно по его обнажённому мускулистому торсу, липкой влагой сверкающему на солнце. Одежда человека, по-видимому, покоилась в кожаной сумке на боку лошади, поскольку из неё свисал мятый рукав рубахи. Всадник перевёл дыхание, сглотнул пересохшим горлом и громко произнёс:
- Мир тебе, путник! Позволь узнать твоё имя?
- И тебе мир, - вежливо поздоровался странник, вновь подбрасывая на плечо суму. - Рагнаром меня зовут.
- Куда путь держишь, Рагнар? - Всадник с удивлением рассматривал одежду странника.
- В столицу. А ты?
Человек проигнорировал вопрос:
- Давно идёшь по этой дороге?
- Четвёртый день, - с безразличием ответил Рагнар.
- Из Приречного Города что ли? - в голосе всадника слышалось недоверие.
Странник покачал головой:
- Из Заводи.
Всадник засмеялся, спешился и подошёл.
- Заврался ты, Рагнар, - весело сказал он, уперев руки в бока. - По такой-то жаре... Неделю - не меньше ты идёшь.
Рагнар лишь пожал плечами. Спорить с первым встречным о том, сколько он идёт, ему не очень-то хотелось. До столицы путь неблизкий, день, как известно, имеет обыкновение заканчиваться, а спать под открытым небом настроения нет. Хорошо бы найти какую-нибудь деревушку с постоялым двором.
Лицо всадника тем временем посерьёзнело, и он сказал:
- Ладно, не моё это дело. Ври сколько хочешь. Скажи лучше вот что... Если ты так давно идёшь, то наверняка тебя обгоняли несколько всадников на лошадях той же породы, что и у меня.
Рагнар кивнул.
- Было, - только и сказал он.
Всадник насторожился.
- И что?.. Как давно и где это было?
- Недавно это было, - спокойно проговорил странник, - если точнее, вчера вечером - темнело уже. Я какую-то деревню заброшенную проходил...
- Холм?.. - тут же спросил всадник.
- Да, - кивнул Рагнар, - она на холме стояла... Твои друзья меня нагнали как раз, когда я к ней подходил...
- А с чего ты взял, - прервал Рагнара всадник, с подозрением прищуриваясь, - что они мои друзья?
- Они про тебя спрашивали, - спокойно ответил странник. - Ты что же, потерялся?
- Да тут это... - засмущался всадник, - с бабой одной загулял в Приречном... Э-э... кхе-кхе... Что же они спрашивали?
- Не обгонял ли меня человек на такой же лошади, как у них, - раздражённо сказал Рагнар.
- А ты?..
- А что я? Сказал, что нет.
- Хм... - всадник почесал затылок. - И где же они? Не говорили, куда едут?..
Рагнар покачал головой:
- Нет, не говорили, но где они, я могу тебе сказать.
- И где же?..
- На Холме твоём... или в Холме - не знаю, как говорить надо... В общем, там, в деревне остались - тебя дожидаются.
- Постой-постой, - вновь почесал затылок всадник, - а я там никого не видел...
- На погосте смотрел? - нахмурился Рагнар. - Там погост с востока от деревни есть.
- А что они делают на погосте? - недоумевал всадник.
Странник впервые за время разговора усмехнулся:
- Как что? Спят вечным сном... - видя, что собеседник смотрит на него непонимающим взглядом, Рагнар начал объяснять. - Понимаешь, они спросили меня про тебя, а потом поехали дальше. Да только не уехали они, а при выезде из деревни устроили засаду - уж не знаю, что им от меня надо было. Ну, я понял, что это люди непорядочные, и всех их перебил. А потом похоронил - я-то человек порядочный.
Рагнар замолчал. Молчал и всадник. Долго молчал. А затем разразился громким, разнесшимся на мили вокруг хохотом. Только странник не смеялся. Ему не казалось, что известие о смерти друзей должно приводить человека в такую радость.
Всадник наконец умолк, затем весело посмотрел на Рагнара и спросил:
- А чего ж ты тогда пеший?
- Да мне-то не к спеху, - пожал плечами странник, - да и не люблю я верхом путешествовать. Так что лошадей я в следующей же деревушке и продал. Вот. - Он показал на висевший на поясе кошель.
Улыбка немедленно сползла с лица всадника.
- Эй, парень, ты мне эти шутки брось, - очень нехорошо произнёс он, - где ребята?
- Я тебе сказал, - медленно произнёс Рагнар, складывая руки на груди.
Всадник оценивающим взглядом осмотрел странника и вновь улыбнулся:
- Нет, не верю я тебе. Как же это у тебя, такого хиляка, получилось завалить пятерых здоровых ребят?
- У меня всё всегда получается, - пожал плечами Рагнар.
- Не-а, - покачал головой всадник, - не верю. Зачем им вообще нападать - у тебя же кроме кошелька ничего нет. Хотя... - он задумался, - кошелёк немаленький...
- Вот и я говорю - зачем, - прервал размышления разбойника Рагнар. - И, заметь, тогда у меня даже кошелька не было - пришлось, так сказать, позаимствовать.
Всадник начал присматриваться к кошельку, и чем дольше он это делал, тем больше и круглее становились его глаза.
- Ах ты сукин сын, - заорал он, - это же кошелёк Скелда. Откуда он у тебя?..
- Дубина, я ж тебе сказал... - раздражённо начал говорить Рагнар, когда всадник вдруг бросился на него. Странник не двинулся с места, а разбойник вдруг сделал какие-то неуклюжие взмахи руками и растянулся на земле.
- Что такое, - жалостливо поинтересовался Рагнар, наклоняясь к распластанному у его ног человеку, - на камень наступил?
Всадник молча начал подниматься, держась за ушибленный нос. Он зло посмотрел на обидчика.
- Угу, наступил... - пробормотал он, а затем вдруг спросил: - Так это ты Любимец Судьбы, Сын Фортуны?.. - Странник не ответил. - Значит Рагнаром тебя зовут? Тьфу ты, а я-то всё вспоминал: Рудольф, Раглиф, Радгофф... Значит, добрались мои дружки до тебя. Без меня, к счастью. А ты их, значит, на тот свет спровадил. Без меня. А я теперь тоже добрался... Хм... Тьфу ты!..
- Что?.. - удивился Рагнар. - Что значит "добрались". Вы что, гнались за мной?
- Угу, гнались, - задумчиво произнёс разбойник, - только не за тобой, а за твоим секретом. За удачей. Мы, видишь ли, не местные, из-за Моря. Не удивляйся - слухи о тебе далеко за пределами вашего королевства ходят. И до нас дошли. А меня память подвела. Я про тебя с неделю назад только услыхал, и имя проклятое твоё постоянно из головы у меня вылетает. Вот и попался. Знал бы - сразу бы убрался... - Разбойник замолчал. А затем сплюнул и спросил: - Как насчёт поединка?
- Ты уверен? - с сомнением в голосе спросил Рагнар. - Мне в поединках везёт.
Всадник почесал затылок.
- Вообще-то не уверен, но чем чёрт не шутит?
Странник только пожал плечами.
- Тогда я меч возьму?.. - разбойник кивком указал на прикреплённые к седлу ножны с длинным мечом.
- Валяй, - кивнул странник.
Когда оба воина стали друг против друга с мечами наизготовку, Рагнар вдруг задумчиво произнёс:
- Ирония судьбы - ты тоже погибнешь на холме... И лошадь у тебя тоже хорошая. Жаль - продать её здесь негде...
* * *
Вечер подходил медленно, неохотно, словно длинному летнему дню не хватало положенного ему времени, и он всячески старался обмануть ночь, отхватить у её владений ещё кусочек. Солнце стояло уже низко, но до ожидаемой ночной прохлады было ещё несколько часов. Нескоро успокоится земля, долго будет отходить от убийственного натиска солнечных лучей.
Оливия вздохнула, утёрла со лба пот платком и положила его в карман передника. И вновь, уже в который раз, натужно заскрипел журавль, помогая молодой хозяйке доставать из колодца воду. Девушка набрала два ведра, подцепила их коромыслом и, с трудом подняв его на плечо, пошла на огород, где каждый день проводила в тщетных попытках спасти урожай от засухи.
Сотни раз бегала к колодцу и обратно, но это мало помогало. Вода высыхала на поверхности земли, не успевая в неё впитаться.
Осложнялось всё тем, что земли в этих краях не были богаты чернозёмом. Зато красной глины было просто завались. Местность-то холмистая. Глина эта хоть и была плодородной, и урожаи на ней всходили неплохие, но очень уж трудно было её обрабатывать. Особенно во время и после засухи. Такая земля должна периодически хорошо заливаться водой, иначе она затвердевала, трескалась и превращалась в глыбы, и размягчить её как-то, поливая из вёдер, не представлялось возможным.
У Оливии просто слёзы на глаза наворачивались - столько труда, и всё впустую. Помидоры, конечно, ещё держатся, но даже они со своими длинными корнями уже не могут достать до влаги. Огурцы сохнут, а если даже и дают урожай, то плоды их жёсткие и горькие. О клубнике и говорить не стоит. Есть, конечно, ещё много фруктовых деревьев, но на одни фрукты зиму не протянешь.
Однако, это не самое страшное. Ведь хлеба тоже ждать не приходится. Из-за засухи пшеница заколосилась раньше времени, и колосья эти абсолютно не несут в себе зерна. Солома, а не хлеб. Спалить её, и делов...
Оставалась ещё надежда на картошку - она, как оказалось, засуху переносит легче всего. Хотя, конечно, её надо постоянно поливать. А после полива рыхлить землю, потому как в воздухе клубни картофеля нуждаются почти так же, как и в воде.
Этим вот Оливия изо дня в день и занималась. А ещё за хозяйством, попробуй, уследи: свиней накорми, курей накорми да корову отведи на дальние пастбища, где трава ещё не вся высохла. Так отвести мало - надо ж и привести её оттуда, едрить твою налево! Это хорошо, что доить пока не надо - молодая ещё коровка, не отелилась.
А тут ещё и мать вдруг слегла от неведомо какой хвори. Лежит, не двигается, только глазами по сторонам водит и губами беззвучно шевелит. Будто молится. Очень страшно на неё смотреть...
Ни один лекарь ничего не смог сделать. Все только руками разводят и извиняются... после того, как плату возьмут. Сволочи!!!
Оливия вздохнула, вновь достала платок и вытерла противные слёзы. Спрятала его и пошла в дом. Без надежды на то, что мать её поймёт, девушка сообщила, что идёт за коровой, а значит - скоро вернётся.
Корова своим мычанием вполне могла заглушить деревенский колокол, зазвени он с ней в унисон. Но, к счастью, такого ждать не приходилось...
Оливия велела скотине заткнуться. Та, признав хозяйку, подчинилась и с радостью в глазах стегнула себя по боку хвостом, сгоняя назойливых мух.
Девушка отвязала корову от вбитого в землю кола и повела за собой. Они вышли на ведущую к деревне дорогу и направились домой. Солнце уже стояло низко, что несказанно радовало, предвещая скорый приход самого обожаемого времени суток - ночи. Да уж, теперь только ночь могла принести хоть какую-то радость. Вместе с радостью, конечно, прилетали целые тучи комаров, но это было не самым страшным. Самое страшное - Оливия почему-то была в этом уверена - ждало её впереди.
Так девушка и шла - утонув в гибельном омуте своих невесёлых мыслей и уткнувшись мрачным взором себе под ноги. Если бы её не окликнули, она бы, наверное, и не заметила проезжающего мимо всадника.
Оливия подняла глаза.
Что-то её в этом парне сразу заинтересовало. Нет, это была не внешность, хотя следует отметить, что сидевший на лошади человек не был лишён привлекательности. Это была и не одежда, хотя одет он был более чем странно - весь затянут в кожу, словно и не стояла на дворе такая страшная жара. Это был и не меч, висевший на его боку, который выдавал в нём наёмника. Хотя не обязательно парень был наёмником, но скорее всего... Он так же вполне мог оказаться и простым разбойником, но даже понимание этого не делало незнакомца таким интересным.
Может взгляд?
Девушка всмотрелась в его карие глаза. Да - что-то в них было. Какая-то тайна. Вот только какая? Ой, кажется, он что-то говорит...
Оливия с трудом вернулась из мира размышлений в реальный и переспросила:
- Что?..
- Девочка, ты глухая? - громко спрашивал незнакомец.
- Нет, - быстро ответила Оливия и тут же раскраснелась, - просто задумалась.
- Вот и я думаю, - согласился он, - мне не могло так не повезти.
- Почему? - глупо спросила девушка. Потом сообразила, что сейчас выглядит в глазах незнакомца полной дурой и тут же поспешила исправиться. - Ой, не слушайте меня - это всё от жары...
- Понятно, - вдруг усмехнулся парень, - я вообще-то спрашивал, есть ли тут постоялый двор или что-то вроде того?
- Нет, - покачала головой Оливия, - к нам редко заезжают, так что дело это невыгодное.
- Ясно, - парень нахмурился, - а вообще как, народ гостеприимный? Примут на ночлег? Я заплачу.
- Вообще народ гостеприимный, - улыбнулась девушка, - тем более, когда ему платят.
- А ты? - он хитро прищурился.
- Что я? - нахмурилась Оливия.
- Гостеприимная?
- Смотря, что вы под этим понимаете.
- Ночлег я понимаю, - раздражённо отрезал парень.
Оливия надменно вскинула головку, хмыкнула и холодно произнесла:
Всю дорогу, пока шли, молчали. Оливия никак не могла придумать тему для разговора. Всё в голову лезли глупости какие-то, причём все похожие одна на другую, вроде "Ужасно жарко сегодня, завтра, наверное, так же будет...", "Лето в этом году особенно жаркое", "Урожая совсем нету", "Когда уже дождь пойдёт?", "А вам не жарко?".
Кстати, подумала Оливия, а действительно, что это он так странно одет? Задала она мучивший её вопрос уже когда подходили к дому.
Парень только пожал плечами и ответил очень туманно и странно:
- Нет, не жарко - с организмом повезло.
"Везучий какой", - раздражённо подумала она про себя, открывая ворота.
За ужином тоже не проронили ни слова. До сих пор даже не познакомились. Каждый погрузился в какие-то свои мысли. Только теперь Оливия вдруг поняла, какую она сделала глупость. Это же надо - привести в дом абсолютно незнакомого человека, вооружённого и, тем более, мужчину. О чём думать можно было, чтобы так сглупить? К сожалению, исправлять ошибку было поздно, тем более, что парень не казался таким уж опасным, тем более, когда он заплатил.
Матери Оливия про гостя так и не сказала - незачем, ведь он завтра уедет.
Пожелали спокойной ночи и легли спать.
Встала Оливия как всегда очень рано и принялась за свою повседневную работу. Когда добралась до огорода, солнце уже пекло во всю. Оставалось только выругаться и вновь браться за вёдра. Когда она пришла к колодцу в третий раз, в голову её пришла замечательная мысль. Оливия бросила вёдра, быстро побежала к сараю, взобралась по лестнице на сеновал и начала толкать в бок мирно спящего гостя.
Тот спросонья пробурчал что-то неразборчивое, вроде "мне не могло так не повезти", и развернулся на другую сторону. Тогда Оливия принялась толкать его в другой бок, только более сильно. На этот раз её старания возымели результат, и незнакомец зло осведомился, в чём дело.
Оливия сказала, что пора вставать, завтрак готов и что нужно работать.
- Работать? - недоумевал парень.
- Работать, - подтвердила Оливия. - Неужели ты не поможешь бедной девушке за некоторую плату?
- Чего-то я не понимаю, - почесал затылок незнакомец, - ведь это же я тебе плачу.
- Ну-у, - замялась Оливия, - я верну тебе часть денег.
- Вернёшь? - Он вздохнул. - Ну ладно, почему бы и не помочь?
Оливия радостно завизжала и чуть было не упала с лестницы. Незнакомец весело засмеялся. А девушка даже не обиделась, так как увидела его таким весёлым в первый раз. Вместо этого она наконец спросила:
- Как хоть зовут тебя?
- Рагнар, - улыбаясь, ответил парень, - а тебя?
- Оливия. - Девушка залилась румянцем.
- Что ж, приятно познакомиться, Оливия.
Они слезли с сеновала и пошли к колодцу. Там Рагнар - тоже впервые - на глазах девушки разделся до пояса и умылся. Затем он, так и не одеваясь, пошёл за Оливией на кухню, где девушка накормила его завтраком. За столом они наконец смогли поговорить, причём разговор шёл на удивление легко, и никакой темы для него выдумывать было не надо. Говорили друг о друге. Из разговора Оливия узнала, что Рагнар действительно наёмник, и направляется в столицу искать заработок. Больше девушка у него ничего не смогла выпытать, а потому всё трепалась о себе, да о своей горькой судьбе.
Когда Рагнару надоело это слушать, он вежливо намекнул, что солнце уже высоко и пора бы работать, если Оливия, конечно, этого хочет.
Оливия хотела.
Работать, как Рагнар и думал, было легко. Что ж тут трудного - набирай воду да носи. Оливия, пока он ходил за водой, возилась в огороде с тяпкой - рыхлила землю. Сперва у неё было очень хорошее настроение, но вскоре Рагнар стал замечать, что с каждой его очередной ходкой девушка хмурилась всё больше и больше. Он спросил, в чём дело.
- Не получается, - плаксивым голосом сообщила она, - земля воду не пропускает, и та вся сохнет на поверхности.
- Ну-ка, дай я попробую, - улыбнулся Рагнар.
Оливия только недоумённо на него посмотрела и пожала плечами. Рагнар взял ведро и вылил немного воды под куст картошки. Но вода, действительно, даже и не подумала впитываться - насмешливо стекла с бугорка, из которого вырастал куст, и скопилась у его подножия. Только там она начала медленно просачиваться сквозь землю.
- Рыхлить нужно, - уже со слезами на глазах сказала Оливия, - но разве можно раздолбать такую землю?
Рагнар хмуро посмотрел на неё и вылил под куст ещё немного воды - история повторилась. Он нахмурился ещё больше, затем выхватил из рук Оливии тяпку и принялся месить ею землю.
Рагнар лишь зло на неё посмотрел, но всё же послушался. И у него стало получаться. Вот только он очень быстро устал. Это привело его в совсем уж угнетённое состояние. Тогда он бросил тяпку и пробормотал:
- Что за невезуха такая, я ведь Сын Фортуны. - С этими словами он бросил тяпку и ушёл на сеновал.
Оливия только удивлённо на него посмотрела, решила, что лучше не трогать, и вновь принялась за работу.
Ночью пошёл дождь.
В эту ночь Рагнар спал в доме, так как крыша у сарая протекала. И в эту же ночь Рагнар и Оливия первый раз поцеловались.
А ещё позже они лежали вдвоём под одной простынёй и, наконец абсолютно открыто, разговаривали.
И Рагнар рассказал, что его отец был очень невезучим человеком. Ребёнком он рос слабым, его постоянно обижали сверстники, он не переставая болел. Дед и бабушка, то есть его мать и отец, как могли, оберегали своё чадо от неприятностей, но оно, чадо, постоянно во что-нибудь влезало. Был ли это коровий кизяк, или какая-то заварушка с хулиганьём - всё приходилось на его голову. Он пошёл в школу, но его там не приняли. Подрос, пошёл искать работу, но так и вернулся ни с чем. Кроме того, ему шёл уже третий десяток, а девушек он так и не знал. И понятно - внешностью, как и талантом общения, он был обделён.
И вот - это всё давило на него, давило, пока, как это обычно случается, он не решил покинуть этот жестокий мир. Но, опять же, как это обычно происходит у подобных людей - верёвка порвалась, что, соответственно, не позволило ему себя задушить. И парень вновь продолжил своё бессмысленное существование, больше ни на что подобное не решаясь.
Рагнар замолчал.
- И что же было дальше? - тихо спросила Оливия.
- А дальше было вот что. - Рагнар поцеловал девушку и продолжил рассказ: - Мой отец от безделья выстрогал себе флейту. Как у него это получилось, он и сам не знал, да только голосок у этой флейты был завораживающий. Не с самого начала, конечно, а потом, когда отец выучился на ней играть. Его приходили слушать со всей деревни. Даже из других деревень приезжали. Честно - я не вру. Казалось бы - вот и занятие, можно попробовать деньги зарабатывать. Да только отец так не думал. Ему казалось, что если он будет продавать свою музыку, то каким-то образом предаст сам себя и потеряет свой талант. Мой отец был странным человеком...
Рагнар вновь замолчал и заговорил только тогда, когда Оливия уже думала, что он не продолжит рассказ и начала засыпать. Но он продолжил:
- У отца было любимое место - тихий лесной уголок у реки. Да, река у нас там хорошая, спокойная была. Сейчас, конечно, остался жалкий ручей - я был там недавно, - но надеюсь, дожди будут идти долго, и она вновь станет прежней. Так вот, когда моему отцу было уже двадцать семь, он вновь одним летним днём пришёл на своё место у реки. Только оказалось, что его там уже ждали. Это была девушка, односельчанка, которую он часто видел и которая ему нравилась. Вот только отцу и в голову не приходило, что он когда-нибудь познакомится с ней.
- Это была твоя мать? - тихо спросила Оливия.
- Да, - вздохнул Рагнар, - это была моя мать. И музыка моего отца её приводила в восторг. Потом, когда она узнала его поближе, она поразилась, насколько красочен и разнообразен был внутренний мир моего отца...
- Когда они поженились?
- Через месяц. Ему было, как я говорил, двадцать семь, а ей - двадцать три.
- И что, - удивилась Оливия, - ничьи родители не были против?
- Нет, - усмехнулся Рагнар, - с того момента, как мой отец познакомился с моей мамой, он перестал быть невезучим. И ещё он стал регулярно, по вечерам, возносить молитвы Фортуне, моля её только об одном - чтобы его дети были счастливы, и всё им удавалось. Так появился Рагнар, Любимец Судьбы, или Сын Фортуны...
- Вроде того, - улыбнулся Рагнар. - Знаешь, мама мне рассказывала, что в день, когда я родился, как раз перед самым моим появлением она видела рядом с собой красивую женщину с белоснежной повязкой на глазах. Левую руку она положила на лоб матери, а правой приподняла с одного глаза повязку и, улыбнувшись, подмигнула. Мама говорит, что это была Фортуна - богиня удачи.
- Где сейчас твои родители? - спросила Сильвия.
- Погибли три года назад - во время войны с Заморьем. Тогда почти дотла сожгли мою деревню.
- Прости.
- Ничего, - вздохнул Рагнар.
Сильвия задумалась, а затем сказала:
- Но ведь это противоречит твоим словам. Тебе не может не везти.
- Мне и так везёт. У родителей была своя судьба. Просто им пришло время уходить. Не забывай, что богиню удачи по-другому называют богиней судьбы.
- Да, ты прав, - согласилась Оливия, но через мгновение вновь спросила: - А как же рог?
- Какой рог?
- Рог изобилия.
- Не знаю, - засмеялся Рагнар, - наверное, Фортуна его дома оставила. Иначе как бы она могла одной рукой приподнимать повязку, а другой благословлять маму. Может, она должна была ещё на колесе прикатить?
Однако Оливия не улыбнулась.
- Не знаю, - сказала она, - давай спать.
- Давай.
* * *
Через неделю после того, как Оливия и Рагнар поженились, с постели встала мать Оливии и первым делом сама благословила детей. Работы новобрачные по-прежнему не боялись, а потому бедности не знали. В деревне их любили и уважали. Когда у них родился сын, Оливия настояла на том, чтобы его назвали Рагнаром. Сам Рагнар не особо противился желанию жены.
Мальчик рос здоровым и сильным ребёнком. Учился в столице, и лучше него в классе не было никого. После школы он, по стопам отца, поступил в военное училище и очень быстро заслужил звание мастера, смог сам обучать курсантов.
Когда из-за Моря вновь пришла война, Рагнар Младший отправился на передовую и совершил множество подвигов, за которые получил около десятка медалей и не меньше орденов с руки самого Короля.
Отец, Рагнар Старший, тоже рвался на войну, но жена его не пустила, как не хотела пускать сына. Тот ушёл, поссорившись с матерью. Но ушёл, зная, что отец им гордится.
Война затянулась на несколько лет, и все эти годы Рагнар и Оливия не видели своего сына, лишь изредка до них доносились слухи о его очередных подвигах. Отец не мог за него нарадоваться. Жена, хотя и не показывала виду, втайне тоже была рада и каждый вечер благодарила в молитвах Фортуну за то, что у них такой хороший сын.
Дело было плохо - враги медленно, но уверенно продвигались к столице. Деревня Рагнара стояла у них на пути. Все поселенцы, прихватив из домашнего скарба самое необходимое, покинули её. По просьбе Рагнара Оливию они тоже забрали с собой, хотя она сопротивлялась. Её увели силой.
Защищать свой дом остались немногие. Среди них был и Рагнар. В свои пятьдесят два года он по-прежнему был крепок телом и оставался лучшим воином деревни, потому как до сих пор носил прозвище Любимца Судьбы. Однако в самый разгар битвы вдруг вернулся один из тех, кто покинули деревню. Рагнар хорошо знал его - это был соседский парнишка. Захлёбываясь собственными слезами, он рассказал, что в лесу их обоз попал в засаду и все были перебиты, и что теперь он пришёл сюда, чтобы погибнуть в бою за свою родину.
Рагнар протянул парнишке свой меч и сказал:
- Возьми его. Этот клинок приносит удачу.
С этими словами Рагнар бросился в самую гущу сражения и, неимоверно ловко отобрав у вражеского мечника его оружие, уже полноценно вступил в бой. Убивать он всегда умел. Парнишка бросился следом, и меч, который он тогда держал в руках, действительно помог ему не погибнуть в тот день.
Очень скоро Рагнара обступили со всех сторон воины Заморья, и, зарубив ещё не меньше десятка, он пал. Перед смертью, говорят, он видел Фортуну. Она была без повязки на глазах, смотрела на него глазами Оливии и улыбалась её улыбкой.
Тогда он спросил:
- Почему вдруг стало так трудно? Ведь раньше всё было таким простым.
- Потому что ты полюбил, - ответила богиня судьбы, имя которой Оливия. - Хочешь жить легко - никогда никого не люби. Хочешь легко умереть - забудь про любовь.
- Почему?
- Она делает тебя простым человеком...
Рагнар усмехнулся и сказал:
- Опять мне придётся поспорить с тобой, Оливия. Я всё же не забуду про любовь и умру легко и со спокойным сердцем. Ведь у меня есть сын. И он тоже Любимец Судьбы, Сын Фортуны. Твой сын.
* * *
Извилистый запыленный тракт послушно стелился под ноги, и ноги эти, казалось, не знали усталости - легко и непринуждённо несли своего хозяина в размытую горячим полуденным солнцем даль.