--
10.15. Война за независимость Английской Америки
--
10.16. Первые десятилетия США
--
10.17. Великая Французская революция
--
10.18. Жирондисты и монтаньяры
--
10.19. Директория
--
10.20. Наполеоновские войны
--
10.21. Европа под властью Наполеона
--
10.22. Британия в период революционных и Наполеоновских войн
--
10.23. Россия во время Наполеоновских войн
--
10.24. Крушение Наполеоновской империи
X. Век Просвещения.
К веку Просвещения здесь отнесен столетний период между концом войны за Испанское наследство и завершением Наполеоновских войн. Эти границы, и верхняя, и нижняя, определяют смену эпох в Европе. В других регионах, кроме Европы, переломных событий в этот период не было. Само понятие Просвещения тоже характерно для Европы и тесно связанных с ней регионов - обеих Америк и России. Просвещение означало прежде всего победу светской идеологии, науки и образования над религиозными ценностями. Это стимулировало изменения в государственном и социальном устройстве. Процесс утверждения светских ценностей в Европе начался уже в XVII в., Просвещение же стало переломным моментом на этом пути. Завершился процесс грандиозным столкновением между сторонниками нового и старого порядка, сначала на национальном, затем на межгосударственном уровне. В ходе этого столкновения идеи Просвещения показали свою ограниченность, но не были забыты и легли в основу новой идеологии.
При всей важности Просвещения и его политических следствий в этот же период произошло более глобальное событие - начало индустриальной революции. Не будь ее, Просвещение, Французская революция и Наполеоновские войны могли бы остаться ярким эпизодом истории без далеко идущих последствий. По своему значению индустриальная революция может идти в сравнение только с неолитической революцией, когда человечество перешло от присваивающего к производящему хозяйству. Теперь впервые основным занятием людей стало производство промышленных товаров в небывалых прежде масштабах. Человек оторвался от природы и стал уничтожать ее с удвоенной энергией. Преобладание индустрии над сельским хозяйством привело к изменению законов экономики, земля перестала быть основой могущества, законы рынка развернулись в полную силу, насколько это возможно на практике. Человек, занятый прежде тяжелым физическим трудом, в основном на земле, стал перекладывать самые тяжелые работы на машины и вскоре уже не смог без них существовать. Разумеется, индустриальный сектор не может существовать без аграрного. Одной из предпосылок промышленной революции стал скачок производительности труда в сельском хозяйстве Европы, скачок, который позволил увеличить потребление и высвободил рабочие руки. Теперь же, с началом промышленного переворота аграрный сектор становится периферийным и подчиняется во многом законам индустриального.
Началом индустриальной революции стало изобретение и внедрение в производство высокопроизводительных механических станков и паровых машин. Технические предпосылки индустриальной революции существовали, отчасти, уже в эллинистическо-римскую эпоху, затем в Европе начиная с XV-XVI вв. Они существовали и в Китае, по крайней мере, с эпохи Сун или даже Тан. Однако только в Европе XVIII в. сложились все необходимые условия - быстрое развитие науки, собственно технические наработки, высокий уровень грамотности, наличие свободных капиталов и высокая степень их защищенности, достаточно высокая цена рабочей силы, чтобы стимулировать переход к машинному труду, быстрый прогресс в сельском хозяйстве. Огромную роль сыграла способность английской олигархии пренебречь интересами массы сограждан. В остальных странах Европы и всего мира правящие круги справедливо связывали внедрение высокопроизводительной техники с риском социальной катастрофы и общего бунта. Для XVIII и даже начала XIX в. можно говорить о победе индустриальной экономики только в Англии, и то очень условно.
В течение всего столетия Европа развивалась более высокими темпами, чем другие регионы. Теперь она лидировала не только в военном и морском деле, но и во всех сферах техники, естественных науках, в уровне общей грамотности и высшего образования, производительности труда, эффективности капиталовложений. Это позволяло ей эксплуатировать остальной мир и накапливать капиталы, необходимые для вложений в промышленность и развитие инфраструктуры.
В XVIII в. европейские корабли открыли почти все обитаемые и необитаемые острова и обошли берега континентов. Для них оставались недоступными северные побережья Америки и Азии и Антарктида. Самыми известными плаваниями столетия стали три экспедиции Кука. Кук открыл ряд архипелагов, впервые прошел вдоль восточного побережья Австралии, закрыл легенды о проливе, разрезающем Северную Америку, и огромном обитаемом Южном материке. В Северной Америке английские экспедиции Херна и Макензи в 1770х-1780х пересекли материк от Атлантического океана к Ледовитому. Макензи затем пересек континент к Тихому океану через Канаду. В начале XIX в. подобное пересечение в более южных широтах выполнила американская экспедиция Кларка и Льюиса. В Африке шотландский врач Парк, за ним другие исследователи начали исследование совершенно неизвестного европейцам бассейна Нигера. Вообще же большая часть Внутренней Африки, особенно Восточной, вся Внутренняя Австралия, значительная часть Канады и Амазонии, центр Азии оставались пока для европейцев неведомыми землями.
Открывая новые для себя земли, европейцы в большинстве случаев старались превратить их в свои владения. Монопольные компании в роли организаторов колонизации постепенно отходили на второй план. Дело колониальных захватов брали в свои руки непосредственно государства. Это было связано не столько с сопротивлением местных жителей, сколько с обострившимся соперничеством между европейскими державами. Соперников можно было одолеть, только непосредственно опираясь на всю военную мощь родного государства. Монопольные компании постепенно оттеснялись в сферу чисто коммерческих операций, затем теряли монопольные права и сходили со сцены. В колониальной борьбе безусловно лидировала Великобритания, располагавшая самым мощным флотом и хорошо осознавшая важность колоний. К началу XIX в. в европейских колониях и почти колониях обитало немногим меньше людей, чем в Европе. Стоимость колониального экспорта была сопоставима со стоимостью европейского.
Жители заморских стран для европейцев-романтиков были благородными дикарями, для европейцев-прагматиков - либо опасными животными, либо даровой рабочей силой. Новая Европа не стремилась тогда навязывать свой образ жизни другим народам. Только испанцы упорно пытались превратить индейцев в свое подобие, и в результате родилась латиноамериканская цивилизация, совместившая испанские и индейские традиции. Число жертв колониальной экспансии оценить трудно. Во-первых, не могло быть никакой статистики, во-вторых, невозможно разделить естественные смерти и вымирание от новых болезней, голода и общей неустроенности, в-третьих, современные историки любят преувеличивать число жертв колонизаторов. Во всяком случае, число прямых и косвенных жертв колонизации в XVIII в. исчисляется по всему миру несколькими десятками миллионов. В XIX в. число жертв было не меньше. В изолированных прежде регионах население сократилось во много раз, не столько от прямого насилия, сколько от эпидемий. Уцелевшие оказались в полурабской зависимости, сохраняя в общих чертах прежний уклад жизни при резко упростившейся социальной структуре общества.
Колониальные захваты и связанные с этим бедствия не мешали быстрому общему росту населения Земли. В начале XIX в. в мире проживало не менее миллиарда человек, близко к естественному пределу для аграрного общества. Из них в Европе без России и Турции жило порядка 120 миллионов, немногим меньше в колониях и полуколониях Европы. Больше половины населения Земли находилось вне сферы прямого господства европейской цивилизации. Реакция на распространение влияния европейцев была в этих странах разнообразной. Россия стала самым ярким примером последовательной и сравнительно успешной модернизации по европейской модели при сохранении национальных особенностей. Это и неудивительно, учитывая этническую и географическую близость русских и европейцев. На другом полюсе находились Китай, Япония, Корея и Сиам, которые не только отвергали модернизацию, но и пытались порвать все связи с быстро менявшимся внешним миром. Остальные независимые государства пытались проводить выборочную модернизацию по отдельным параметрам, как правило, без большого успеха.
XVIII в. стал временем рождения современного человека. Этот человек избавился или наполовину избавился от тяжелого физического труда и попал в зависимость от техники (сначала от работы паровых машин, затем от работы электрических сетей, теперь еще и от компьютерных). Он стал отходить от религии и взамен попал в плен либеральной идеологии. Численность населения Земли именно в этот период превзошла критическую отметку, качественно возрос уровень давления на природу. В эпоху Просвещения сформировались основы современного государственного устройства, основы современной системы здравоохранения, всеобщего образования, первые основы коммунальных служб, понятие о гражданском обществе, идея свободного рынка и всесилие прессы. Конечно, почти все эти черты современного общества появились раньше и получили полное развитие в более поздние эпохи. Однако именно XVIII век вместе с началом XIX стал переломным этапом в истории человечества, после которого возврат к старому был уже невозможен.
10.1. Эпоха Просвещения.
Столетняя эпоха Просвещения в Европе хронологически почти совпадает с XVIII веком. Светские монархи в это время вели войны за европейскую гегемонию, не вспоминая уже о конфессиональных разногласиях или используя их только как повод для военных действий. Светские начала доминировали в культуре, науке и образовании. Интеллигенция, аристократия, а за ними и значительная часть средних слоев стали проявлять равнодушие к религии при сохранении формальной лояльности к церкви. Широко распространились идеи деизма - Бог создал мир, но не вмешивается в ход событий. На пике Просвещения рационально мыслящие интеллигенты стали подвергать сомнению тезис о загробном воздаянии по делам и, наконец, саму идею Бога. Место религии стал занимать культ разума. В 1725 итальянец Вико сформулировал идею прогресса - постепенного развития европейской цивилизации в лучшую сторону, что выражается прежде всего в замене суеверия религией, а затем наукой. Со времен Просвещения культ прогресса стал идеологической основой европейской цивилизации.
Идеи Просвещения остались бы достоянием узкого круга элиты без роста массовой грамотности. К концу XVIII в. в начальных школах учились почти все мальчики Швеции и Дании, большинство мальчиков в Англии и основной части Германии, примерно половина во Франции. Постепенно функции учителей переходили от священников и пасторов к светским учителям, которых содержали общины и городские власти за счет специального налога. Университеты также постепенно выходили из-под контроля католической и протестантских церквей, контроля, который ощущался еще в XVII в. Но особенно заметны были численный рост и секуляризация средних школ, общих и профессиональных. Это вызывалось прежде всего жесткой конкуренцией великих держав, ростом потребности в специалистах в области военного дела, государственной службы, техники, медицины, в учителях и юристах. По тем временам средние школы готовили специалистов такого типа, каких теперь готовит университет и были даже менее доступны - их заканчивало от 1 до 10% населения. В светской школе изучали прежде всего классическую древность и естественные науки. Религиозное воспитание отходило на второй план.
С появлением дифференциального и интегрального исчисления началась быстрая математизация науки, перевод ее на язык формул. Математика XVIII в. вышла уже далеко за пределы теперешнего школьного курса (Эйлер, Лагранж, Лаплас). В то же время большинство научных трудов имело преимущественно описательный характер. Очень популярны стали энциклопедии и классификации. К концу XVIII в. распространились идеи эволюции живого мира, Земли и Вселенной. Самыми популярными в свое время эволюционными теориями были грандиозная система Бюффона, космогоническая идея Канта и созданная во многом на ее основе, но обоснованная математически теория Лапласа. Лаплас, в отличие от Бюффона и Канта, в принципе игнорировал идею Бога и сводил развитие мира к механическому движению. Вообще, механическое движение виделось ученым эпохи Просвещения как основа развития мира, который не может уклониться в своем движении от выполнения законов механики. Отсюда следовал тезис о строгой предопределенности всего происходящего, но не в религиозном, а в механическом смысле. В принципе будущее в этой системе мира могло быть вычислено математически. В противовес эволюционизму катастрофисты во главе с великим палеонтологом Кювье учили о развитии как о серии катастроф, которые в корне меняют облик Земли и Вселенной и объясняют смену форм жизни.
В развитии науки огромную роль сыграло формулирование понятий силы, энергии, электрического заряда. Были созданы основы теории упругости и теории колебаний. Это было немыслимо без развития высшей математики и математизации физики. Удалось в общих чертах определить природу звука, цвета, запаха, магнетизма, молнии и других явлений природы. Уже в 1729 Грей открыл электрическую проводимость, затем Дюфе высказал идею о положительных и отрицательных электрических зарядах. Позже последовали изобретение "лейденской банки", открытие Кулоном в 1785 основного закона электростатики и создание Вольта в 1802 источника постоянного тока. Европа оказалась на пороге электрического века, но до открытия электромагнитной индукции и создания источников переменного тока электричество могло иметь только ограниченное применение.
На грани XVII-XVIII вв. англичанин Бойль сформулировал концепцию строения вещества из молекул и атомов. На протяжении XVIII в. эта теория стала общепризнанной. Утвердилось представление о теплоте как следствии движения молекул. Это понятие легло в основу теоретической термодинамики, получившей особое развитие с появлением паровых машин. С другой стороны, из атомно-молекулярной теории родилась научная химия. В XVIII в. химики открывали все новые простые вещества, устанавливали строение сложных, получали новые химические реакции. В 1770х Лавуазье открыл природу горения как окисления и сформулировал закон сохранения вещества. Затем Дальтон ввел понятие атомного веса и предложил принятую и сегодня концепцию химических связей. Химия стала выводить европейскую медицину из хирургического тупика, хотя это и до сих пор еще далеко не решило всех ее проблем. В конце XVIII в. спектр медицинских поисков был даже шире, чем в последующие времена - таблетки, гипноз, магнетизм, водолечение и пр. Очень важным для развития медицины и биологии стало изобретение и улучшение микроскопов. Появилась теория о микробах как возбудителях болезней. К середине столетия появилась первая вакцина против оспы и начались систематические прививки.
Технический прогресс шел поначалу в отрыве от теоретической науки. При этом увеличивался технический отрыв европейской цивилизации от остального мира. В XVIII веке появлялись все более сложные системы передач, преобразователи энергии, станки, новые экипажи, насосы, сложные игрушки-автоматы. В 1783 в воздух поднялся первый воздушный шар.
Переломным моментом в развитии Европы стало появление в Англии 1760х фабрик с большим количеством высокопроизводительных станков. Это в корне поломало всю прежнюю социальную структуру европейского общества. Не менее важными были технические последствия. Станки требовали источников дешевой энергии. Сначала ориентировались на водяные двигатели, но этого было явно недостаточно. В 1782 англичанин Уатт создал эффективную паровую машину, надолго решившую проблему двигателя. Собственно, паровые машины были известны еще в александрийскую эпоху, в XVIII в. строились в разных странах, но только в Англии конца века оказались востребованы настолько, чтобы за их улучшение взялись всерьез. В начале XIX в. в течение нескольких лет появились паровой автомобиль, пароход и паровоз. Главной сферой применения паровых машин и механических станков оставалась промышленность, в первую очередь текстильная. Резкий рост промышленного производства делал товары более доступными. Континентальные государства до 1815 индустриальная революция почти не затронула, но ее социальные последствия из-за британской конкуренции стали ощущать и там. Сложная техника стала уже требовать математических расчетов при ее создании. На стыке науки и производства родилась престижная тогда профессия инженера.
Весь XVIII век улучшалась европейская инфраструктура. Сначала во Франции, затем и в других странах Европы стали строить мощеные дороги, по качеству не уступавшие древнеримским. Это сразу ускорило и удешевило перевозки. В разных странах, но особенно активно в Англии, строились судоходные каналы. Дороги и прибрежные моря Европы постепенно очищались от разбойников и пиратов. Избыток в Европе свободных капиталов привел к удешевлению кредита (примерно до 10% годовых), и это тоже ускорило оборот капитала. Снижение накладных расходов сыграло почти такую же роль в развитии массового производства, как и технический прогресс в промышленности.
Базой для промышленного роста был подъем сельского хозяйства. Прежде всего он коснулся Англии, в меньшей мере других стран. Значительно интенсифицировалась обработка земли, выводились высокопродуктивные породы скота и сорта растений. Такие заморские культуры, как кукуруза, рис, картошка, помидоры, огурцы, фасоль получили всеевропейское распространение. Многие огородные культуры вышли на поля, их производство соответственно увеличилось и удешевилось. Улучшался севооборот, появились машины на конной тяге. Прежде всего улучшения вводились в крупных централизованных поместьях, значительно позже - в крестьянских хозяйствах. Устойчивый экономический подъем продолжался с 1720 по 1770, и к концу этого периода объем сельскохозяйственного производства превысил значения периода Римской империи и Высокого средневековья. Соответственно выросло и население, по наиболее вероятным подсчетам на 50%. Все это происходило в условиях похолодания, которое в начале XVIII века достигло, вероятно, своего апогея. Оборотной стороной аграрного прогресса стало дальнейшее усиление нагрузки на природу и появление в деревне массы лишних людей.
Уровень жизни основной массы европейцев устойчиво рос весь XVIII в. Пища стала более обильной и разнообразной. Увеличилось потребление мяса, в массовый обиход вошли картошка, сахар, кофе. В конце XVIII в. появились варенье и сэндвичи, в первые годы XIX - подсолнечное масло. Мужская одежда приобрела, прежде всего в Англии, близкий к современному облик - длинные брюки, рубашка и сюртук. "Галантный век" - эпоха с конца XVII в. до 1780х - характерна необычайно сложной и плотной одеждой, париками, обильными украшениями, пудрой у мужчин и женщин, метровыми прическами состоятельных дам. К концу этого периода моды стали упрощаться и демократизироваться, во многом под влиянием демократического крыла просветителей. Исчезали парики, мушки, мужская косметика, меньше стало украшений, дамские платья стали свободными.
Стиль барокко в XVIII в. продолжал господствовать прежде всего в периферийных странах - Австрии с Чехией, России, Польше, Италии. Во Франции, Германии и отчасти Англии на первый план с 1710х вышел стиль рококо - выродившееся барокко. Оно характерно господством мелких деталей, затейливостью, обилием позолоты, всем своим обликом выражало культ наслаждения. Это было понятно, в галантный век на первый план вышли удовольствия. Уже в середине XVIII в. рококо стало уходить в прошлое, уступая место классицизму.
Классицизм развивался в двух основных версиях - французской и английской. Французский классицизм делал упор на ценности Древнего Рима с его культом гражданских добродетелей, дисциплины, государства. Для него характерны крупные масштабы, размеренность и строгость стиля. Английский классицизм, подобно древнегреческому, изначально был соразмерен человеку, старался сделать жизнь состоятельного человека удобной без вычурности. С середины XVIII в. классическая эстетика, преимущественно во французском варианте, распространяется по всей Европе. На грани XVIII-XIX вв. сложился высокий классицизм, ампир, тяготевший к парадности и грандиозным формам и давший непревзойденные шедевры в скульптуре и, особенно, в архитектуре. В живописи и литературе классические формы выглядели довольно искусственно.
В историю искусства Европа эпохи Просвещения вошла прежде всего благодаря музыке. Это был век Баха, Генделя, Гайдна, Вивальди, Моцарта и, на исходе столетия, Бетховена. Рядом с этими гениями работали десятки музыкантов, которые составили бы славу любой эпохи. Европейская музыка середины XVIII - начала XIX в. стала классической не в смысле подражания древним моделям, а как образец, на который равнялись или который пытались оспаривать музыканты последующих столетий на разных материках.
Основными увлечениями большинства представителей европейской элиты оставались любовные приключения, вино, балы, карты, охота, дуэли. Однако значительно вырос интерес к науке, искусству, ведению хозяйства. Многие аристократы и богачи сами пытались по мере сил заниматься науками и искусствами или превращались в меценатов. Видные ученые, философы, писатели, художники, музыканты стали признанной частью элиты. В среде столичного и провинциального дворянства возрождался культ чести. В то же время ослабление влияния религии при отсутствии другого хорошо обоснованного морального императива закономерно вело к вседозволенности. Политики XVIII века отличались потрясающей продажностью, такую трудно отыскать даже в наше время. Взятки у врагов и друзей брали совершенно открыто, за взятки проигрывали сражения, продавали на убой целые армии, заключали откровенно невыгодные договоры, принимали заказные законы, и делали все это, особо не маскируясь. В этих условиях идеи просветителей выглядели альтернативой царившему беспределу, и этим отчасти объясняется их успех.
Собственно круг просветителей был невелик - несколько сотен философов, ученых и писателей, работавших в разных европейских странах на протяжении столетия. Численно и идейно преобладали французы. Исключительно активные люди, просветители оказывали огромное влияние на грамотных современников в условиях идеологического вакуума. Почти всех просветителей отличало отрицательное отношение к церкви, особенно католической. Часть из них находилась на позициях деизма, часть проповедовала атеизм (Дидро, Юм, Гольбах, Гельвеций, Кондорсе), часть (Вольтер, Лессинг), не веря в Бога, провозглашала необходимость веры для масс, некоторые, как Руссо, искренне верили в Бога, но отрицали официальную церковь. В плане научной методологии просветители выдвигали как главный критерий научности соответствие информации здравому смыслу, требовали находить рациональное объяснение каждому явлению. Наука основывалась теперь на эксперименте, по возможности воспроизводимом, или на регулярном наблюдении явления. Это избавило науку от многих устаревших догм, создало условия для невиданного ранее расцвета точных наук и в то же время отсекло от науки все, что касается изучения невоспроизводимых явлений. Известно много постановлений главного оплота просветителей, Французской Академии, которые объявляли ненаучными и, следовательно, несуществующими разнообразные природные явления, включая падение метеоритов. В социальном плане просветителей объединяло стремление к ликвидации сословных и религиозных привилегий, более гуманным наказаниям, строго формальному судопроизводству, развитию всеобщего светского образования. В этическом плане просветители в массе своей выступали как разумные эгоисты, сторонники максимально полного удовлетворения потребностей каждой личности без насилия над окружающими. Сборник сентенций прославленного американца Франклина воспринимается теперь не просто как набор банальностей, а как воинствующая пошлость, но в свое время это не было ни пошлостями, ни банальностями и с восторгом воспринималось просвещенной публикой.
Просвещение вызвало к жизни оппозицию, прежде всего в церковных кругах, но к ней в образованном обществе мало прислушивались. Однако уже во второй половине XVIII в. односторонний характер Просвещения стал осознаваться и неортодоксальными философами. С резкой критикой чрезмерного рационализма новой философии, за уважение человеческих чувств, выступил Жан-Жак Руссо, несомненный представитель Просвещения и в то же время отец европейского романтизма. Иммануил Кант в 1760х-1770х постарался дать поверхностной философии французских просветителей глубокое обоснование и при этом сам ясно показал ее ограниченность. Главное поле интересов Канта лежало в исследовании человеческого "Я". Эти идеи развил (может быть не в лучшую сторону, судить не берусь) соотечественник Канта Фихте. Шеллинг, будучи совсем молодым человеком, в 1790х сформулировал свою теорию диалектического развития живого и неживого мира.
Основная часть образованной публики не могла адекватно воспринимать сложные философские дискуссии, ограничиваясь заучиванием основных тезисов модных писателей. О сравнительно доступных по содержанию книгах Вольтера и Руссо легко можно было поговорить в обществе, но пустоту души, вызванную отходом от религии, это не заполняло. Весь XVIII век, особенно в его вторую половину, в Европе блистали различные авантюристы. В светских салонах околачивались лица, выдававшие себя за бессмертных магов. Общество увлекалось сеансами ясновидения, передачей мыслей на расстояние, экзотическими методами лечения и психологического оздоровления. Теперь уже нельзя быть уверенным, что в суете тех лет, когда новыми теориями быстро увлекались и быстро их оставляли, не были упущены какие-то реальные открытия. Мистика, конечно, не смогла занять место религии, как не смогла ее полностью заменить и идеология, но для осознания этого потребовалось много десятилетий.
Активными проводниками новых идей стали масонские ложи. Время основания лож неизвестно, первые достоверные данные относятся к Англии последней трети XVII в. Масоны преобразовали под себя средневековый цех каменщиков и архитекторов и унаследовали его атрибутику. Внутри лож утвердилась строгая иерархия, атмосфера секретности, прием сопровождался устрашающими обрядами, а за измену ложе или разглашение ее тайн грозила смерть. В ложи массами вступали интеллигенты, аристократы, буржуа, государственные служащие - масоны способствовали взаимной карьере. В век общего увлечения мистикой не менее привлекательной выглядела туманная философско-религиозная концепция масонов, противопоставленная христианству, особенно католицизму. В союзе с масонами или как их филиал действовали и другие тайные общества. Наибольшую известность приобрело сильно политизированное общество иллюминатов.
Социальные, а во многом и политические лозунги, выдвигаемые видными членами масонских лож, часто противоречили друг другу. Главным политическим идеалом масонов было и остается всемирное государство с широкими политическими свободами, подчиненное тайному правительству мудрых. Враждебность к католической церкви и стремление развивать светское образование роднили масонов с просветителями, многие из которых тоже были членами лож. Вопрос о реальном влиянии масонов на политику европейских, и не только европейских правительств в XVIII-XX вв. очень сложен и часто заслоняется демагогией с обеих сторон. Несомненно, что большинство видных политиков Европы и связанных с ней регионов в эти столетия или принадлежали к масонским ложам, или были с ними связаны. Бесспорно также, что некоторые правительства формировались под прямую диктовку мастеров масонских лож. Однако не менее очевидно, что на высоких постах большинство масонов руководствовались не столько указаниями мастеров, сколько своими личными, партийными и классовыми интересами. Вроде бы прослеживается закономерность, по которой в стабильные периоды истории прямое влияние лож на формирование политического курса растет, в критических ситуациях падает до нуля, что, в общем, совершенно естественно. Тот факт, что масоны, по крайней мере до середины XIX в., охотно шли на обострение ситуации, вряд ли говорит в пользу их особой мудрости.
Масоны, философы-просветители, политики-либералы, члены полуоппозиционных правительству корпораций действовали часто как единый блок, не лишенный противоречий. Достаточно часто масоны и просветители делали ставку не на борьбу с властью, а на воспитание королей-философов, просвещенных абсолютных монархов. Просвещенный абсолютизм к середине века стал модой, которой старались следовать, если не на деле, то хотя бы на словах почти все монархи. "Короли-философы" ограничивали права церкви, развивали светское образование, активно проводили политику меркантилизма, отменяли часть устаревших сословных и корпоративных привилегий. Постепенно уходили в прошлое пытки, колодки, телесные наказания, особо жестокие формы казней. В конце столетия в Швейцарии состоялась последняя в Европе казнь ведьмы. При этом казней вообще в просвещенной Европе меньше не стало, каждый год выносились тысячи смертных приговоров даже за незначительные преступления. Экономическая политика просвещенных монархов шла в русле меркантилизма с постепенным уклоном в сторону большей свободы торговли. В целом политика просвещенного абсолютизма отражала не столько отвлеченные идеи философов, сколько практические потребности монархий, и была успешной в меру своей прагматичности.
Политика поощрения сословных различий, характерная для XVII в., в XVIII в. стала сходить на нет. Решающую роль здесь сыграла не столько новая идеология, сколько новые экономические реалии, ломавшие традиционные сословные структуры. Буржуазия сильно выросла в числе, еще больше выросла ее экономическая мощь, резко повысился уровень образования. В конце столетия уже большинство чиновников, юристов, ученых, писателей, специалистов всех категорий были выходцами из податных сословий. Дворянство удерживало преобладающие позиции при дворе, в армии и дипломатии, да и то больше благодаря сохранению привилегий. Третье сословие стало осознавать, что в случае крайней необходимости оно смогло бы и вообще прожить без дворянства. В то же время стремительно росли социальные противоречия внутри третьего сословия. Финансисты, купцы, часть промышленников вместе с интеллектуальной элитой оторвались от основной массы податного населения. Основная масса трудящихся за сто лет стала жить лучше, чем раньше, массовая нищета уменьшилась, но сохранился самый нижний слой общества, 10-15% нищих поденщиков и бродяг.
В комплексе изменений, происходивших в Европе в век Просвещения, деятельность самих просветителей выглядит далеко не самым важным фактором. Они скорее давали ожидаемые обществом ответы, достаточно простые, созвучные ожиданиям, и в то же время не совпадавшие с надоевшими тезисами. Многие из них искренне любили народ, но почти все имели смутное представление о его жизни и интересах. Народ был для них скорее объектом изменений, чем арбитром, определяющим политический и социальный курс. Когда в конце XVIII в. разразились Великая революция и всеевропейская война, спровоцированные наследниками просветителей, они сами же оказались среди жертв этих событий.
10.2. Европейское равновесие.
В XVIII в. внешняя политика европейских государств основывалась уже не на династических и конфессиональных принципах (о династических правах вспоминали как об удобных основаниях для начала войны), а на защите национальных интересов. В Европе сложилось равновесие сил великих держав. В клуб великих держав входили Франция, Великобритания, Австрийский имперский дом, Пруссия и Россия. Испания и Голландия превратились во второстепенные державы, хотя их иногда приглашали для участия в дипломатических мероприятиях ведущих государств. Европейская политика держалась на равновесии сил внутри большой пятерки. В случае чрезмерного усиления одной из держав или роста ее агрессивности остальные державы вступали в союзы, с целью восстановить равновесие. В результате войны этого периода принимали общеевропейский характер, но при этом их общая продолжительность между 1714 и 1792 была существенно меньше, чем в любое из предыдущих столетий. С малыми странами не считались, но как раз в это время они обрели относительную безопасность - этим были озабочены соперники агрессивных соседей. Политика равновесия с некоторыми изменениями перешла из XVIII в XIX, а затем на глобальном уровне в XX век.
В XVIII в. дипломатическая практика приобрела формы, близкие к современным. Сколько-нибудь крупные державы по примеру Венеции завели постоянные посольства при иностранных дворах. Послы имели ранг министров, сотрудники посольств пользовались неприкосновенностью, территория посольств - экстерриториальностью. Дипломатическая переписка велась на французском языке. Дипломаты и министры всех без исключения европейских держав, как и их сотрудники рангом помельче, отличались в это время поразительной продажностью. Каждый двор определял специальные суммы на подкуп иностранных вельмож и чиновников. Факт получения и передачи взятки даже не скрывался. Наказать взяточника могли не за получение денег, а только за откровенно предательские действия, и то это случалось очень редко. При этом получение денег не гарантировало исполнения взятых на себя взяточником обязательств. Государи тоже включились в эту кампанию торговли интересами и продавали свои армии на службу иностранным державам.
Главным творцом политики европейского равновесия была Великобритания. Сразу после войны за Испанское наследство умер Луи XIV, и его внук Филипп Испанский предъявил претензии на французский трон. Англия вступила в союз с Францией, империей и Голландией и заставила Филиппа отказаться от своих притязаний. Как побочный результат этого конфликта Габсбурги уступили Савойе Сардинию в обмен на более ценную Сицилию. Затем четверка пыталась помочь Швеции против России в конце Северной войны, но тут обнаружилось противоречие между ее участниками, и союз развалился. Габсбурги вступили в союз с Россией в расчете на совместные действия против турок и использование русских армий в международных конфликтах. В этом они не прогадали - русские армии до середины XIX в. отправлялись в Европу защищать чужие, в основном австрийские интересы. С другой стороны, союз с Веной был выгоден и Петербургу - их интересы частично совпадали. В 1733-1735 произошла маломасштабная война за Польское наследство. Россия и Австрия посадили на польский престол своего ставленника и отразили попытки Франции сделать польским королем Станислава Лещинского. По итогам войны произошел новый обмен монархами - Неаполь с Сицилией получили короля из дома Испанских Бурбонов, муж австрийской наследницы был переведен из Лотарингии в Тоскану, Лотарингия досталась Станиславу, а после его смерти вошла в состав Франции.
В первой половине столетия на арену большой политики вышли две новые великие державы - Россия и Пруссия. Россия оставалась в Европе довольно чужеродным государством, но игнорировать ее возросшую военную мощь и стремление верхушки вписаться в европейскую цивилизацию было просто опасно. Ресурсы Пруссии были заметно меньше, чем России, но они полностью направлялись на усиление военной мощи государства. Курфюрсты и короли Пруссии в течение 100 лет последовательно привлекали в страну эмигрантов, модернизировали государственные структуры, способствовали подъему производства и все полученные средства вкладывали в военное строительство. Прусская армия стала четвертой в Европе после французской, русской и имперской. Фридрих II Великий (1740-1786) довел до совершенства линейную тактику и навел в своей наемной армии жесткую дисциплину. Наемники составляли основу армий всех европейских государств, только офицерский состав подбирался из местного дворянства. Исключение составляли Россия и с середины века Австрийские владения, где солдат набирали на основе рекрутского набора. В этих же двух государствах сохранилась иррегулярная конница - кроатская (южнославянская) в Австрии и казачья, башкирская и калмыцкая в России.
В 1740 все владения Австрийского дома после смерти последнего Габсбурга унаследовала его дочь Мария-Терезия. Остальные великие державы заранее согласились с этим решением, но, когда факт свершился, взяли согласие назад. Франция, Пруссия, Бавария, Саксония и Испания не признали Марию-Терезию. Имперская корона и собственно Австрия с соседними герцогствами должны были перейти к Баварии, Чехия - к Саксонии, Силезия - к Пруссии, Южные Нидерланды - к Франции. Коллегия курфюрстов избрала императором Карла Виттельсбаха, герцога Баварии. Однако Мария-Терезия получила поддержку России и Англии и, главное, сама проявила исключительную энергию. В начале 1741 она вопреки мнению осторожных советников лично отправилась в Венгрию на заседание сейма, где дворяне уже выбирали себе нового короля. Эффект от появления в зале юной женщины с новорожденным сыном на руках превзошел все ожидания - сейм под сабельный салют и восторженные вопли депутатов тут же единогласно избрал Марию-Терезию королевой, сто тысяч венгерских дворян сели на коней. Остальные провинции тоже поддержали наследницу и выставили в ее поддержку более или менее значительные воинские формирования. Началась война за Австрийское наследство.
В 1741 прусская армия Фридриха II заняла Силезию, затем вступила в Прагу. Австрийские войска разбили баварцев и в январе 1742 заняли Мюнхен. В дальнейшем австрийцы вывели из войны почти всех своих германских противников. Только Фридрих II вел войну довольно успешно, несколько раз брал и оставлял Прагу, в 1745 выиграл кровопролитное сражение при Хохенфриденберге и в том же году заключил с Веной сепаратный мир на условии передачи ему Силезии. Императором был избран муж Марии-Терезии Франц Лотарингский. На Рейне и в Бельгии шли вялотекущие действия австрийских и английских войск против французской армии. Здесь французы под командованием Морица Саксонского одержали несколько побед, которые дались дорогой ценой и не привели к существенным результатам. На море английский флот одержал несколько побед над франко-испанским. Итогом войны стало сохранение на имперском престоле Габсбургов (фактически - Лотарингской династии, принявшей имя Габсбургов) при переходе Силезии к Пруссии.
В 1756 Пруссия заключила союз с Англией. Против них выступила коалиция в составе Франции, Австрии, России, Испании, Саксонии и Швеции. Началась Семилетняя война. Фактически это были две параллельно шедшие войны - сухопутные военные действия Пруссии против коалиции держав и англо-французская война на море и в колониях. В этой второй войне Англия одержала решающую победу как из-за полного превосходства ее флота, так и благодаря невниманию Франции к своим заморским владениям. Французский военный флот практически перестал существовать, Англия отняла у Франции Канаду, обширные территории в бассейне Миссисипи, практически вытеснила французов из Индии. С 1763 Англия превратилась в общепризнанную владычицу морей.
В Семилетней войне во всем блеске проявился военный талант Фридриха Великого. Он умело маневрировал, стремительно перебрасывал войска на угрожаемые направления, наносил удары главными силами на узких участках и раз за разом одерживал победы над более многочисленным противником. Однако на этот раз прекрасно обученной и вымуштрованной прусской армии противостояли войска почти всей Европы. Война для Пруссии шла на четырех фронтах - австрийском, французском, русском и шведском при решающей роли австрийского. В 1756 прусские войска легко захватили Саксонию и двинулись в Чехию. Фридрих осадил Прагу, взять ее не смог, летом 1757 потерпел поражение от австрийского фельдмаршала Дауна и отошел в Силезию. 5 ноября 1757 Фридрих II разгромил главные силы французской армии при Росбахе и ровно через месяц, 5 декабря, разбил главные силы австрийцев при Лейтене. Тем временем русская армия заняла Восточную Пруссию, одержала победу при Гросс-Егерсдорфе в 1757 и выдержала тяжелую битву с главными силами пруссаков при Цорндорфе в 1758. В 1759 последовала блестящая победа русско-австрийской армии при Кунерсдорфе. Дважды австрийские и русские войска ненадолго занимали Берлин. Фридрих собрал новую армию из наемников, изгнал французов из Северной Германии, одержал победу над австрийцами при Пирне, упорно оборонял Силезию и Померанию, но силы Пруссии были, безусловно, истощены. От разгрома ее спасало неумение противников использовать результаты полевых сражений, после которых они увязали у стен очередной крепости. В 1762 власть в России сменилась, Россия вышла из ненужной ей войны, и в 1763 Франция, Австрия и Швеция также заключили мир с Пруссией на основе статус-кво.
После Семилетней войны на континенте наступил тридцатилетний мирный период. Франция и Австрия в этот период были миролюбивыми поневоле, первая из-за тяжелого финансового и политического кризиса, вторая - из-за масштабных внутренних реформ. Союз Франции и Австрии сохранялся. Пруссия после потрясений Семилетней войны на целое столетие утратила агрессивность и сблизилась с Россией. Россия в этот период стала следовать не столько союзническим обязательствам, сколько своим собственным интересам. В 1778-1783 Франция, Испания и Голландия под давлением просветителей и масонских лож вели войну с Англией ради свободы ее американских колоний, но в самой Европе военных действий не велось. Хотя Англия и потерпела на этот раз поражение, но закрепила статус первой морской державы, а Франция оказалась на грани банкротства. Конфликт между Австрией и Пруссией в 1778-1780 был практически бескровным.
К 1763 Франция окончательно утратила роль европейского гегемона. Ведущую роль в европейском концерте держав стала играть богатая и неуязвимая Англия. Промышленная революция закрепила ее торговое, финансовое и морское превосходство. Семилетняя война доказала прочность системы европейского равновесия, нарушить которое было уже трудно. Только Французская революция смела старую систему политических союзов и надолго погрузила Европу во всеобщий кровавый конфликт.
Войны XVIII в. мало сказывались на жизни большинства европейцев. Военные действия велись силами сравнительно небольших (десятки тысяч солдат) наемных армий на ограниченных территориях. В армиях поддерживалась довольно строгая дисциплина, запрещалось грабить мирное население, хотя, конечно, избежать грабежей и насилий было невозможно. Только иррегулярные части австрийской и русской армий допускали масштабные насилия, но они не могли идти ни в какое сравнение с бедствиями войн предшествующих столетий. В разгар общеевропейских войн по территории враждебных стран спокойно разъезжали путешественники, вели торговлю купцы, банкиры ссужали средства чужим монархам и вельможам. Трудно сказать, чего здесь было больше - гуманизма или равнодушия к делам своего государства.
Верхушка европейского общества вполне осознавала единство европейской цивилизации. Французский язык был языком большей части образованного дворянства. По-французски говорили не только с иностранцами, но часто даже в кругу семьи. В разных европейских странах читали одни и те же книги, слушали одну музыку, и часто в исполнении одних и тех же музыкантов и певцов, обсуждали одни и те же философские идеи, предпочитали товары французского или, реже, английского производства. Просветители одобряли этот космополитический мир и видели в нем залог будущего единства просвещенной Европы. Слабость этого единства была, конечно, в узости слоя "офранцуженных", но не только в этом. Главным препятствием к единству Европы было формирование наций, причем в условиях экономического роста, относительного мира и укрепления центральной власти этот процесс пошел ускоренными темпами.
Признаками нации принято считать, помимо общего самосознания, единство экономики, языка и территории. Далеко не всегда эти признаки определяют нацию, но в первом приближении это определение можно принять. Вообще-то понятие нации часто является предметом спекуляций, его любят смешивать и с государственным, и с этническим делением, хотя оно может не совпадать ни с тем, ни с другим. Хочется отдать этот термин идеологам и ограничиться понятиями этноса и государственной принадлежности, но это не получается, приходится признать реальность нации как относительно нового феномена, который возник в Европе эпохи абсолютизма и в XIX-XX веках распространился на другие континенты. Формированию наций весьма способствовали политика меркантилизма и ликвидация внутренних таможен - то, чем на протяжении XVI-XVIII вв. занимались повсюду в Европе. Защита национальных экономических интересов лежала в основе политики большинства европейских правительств, кроме наиболее консервативных. Укрепление абсолютных монархий, и просвещенных, и непросвещенных, безусловно, способствовало более тесному общению подданных и укреплению национального единства. Рост грамотности помогал распространению национальных литературных языков, вытеснявших диалекты. Улучшение дорожной сети и потребность растущих городов в рабочей силе вели к перемешиванию населения, генетическому единству нации, исчезновению многих местных обычаев. Население городов, а затем и деревень все чаще использовало покупные изделия, и соответственно исчезали местные стили в одежде, питании, устройстве домов. На базе мозаики этносов и субэтносов формировались крупные нации. Правители были, разумеется, заинтересованы в том, чтобы нации формировались в пределах государственных границ, но этнический фактор играл не менее важную роль, чем экономический и политический и никак не зависел от воли элиты.
10.3. Кризис монархической Франции.
В 1715 умер Луи XIV, переживший почти всех своих наследников. Корону получил его пятилетний правнук Луи (Людовик) XV. Племянник покойного короля Филипп Орлеанский при поддержке Парижского парламента совершил тихий переворот, отстранил регентский совет и стал единоличным регентом. Филипп предоставил максимальные привилегии дворянству мантии, расширил права парламентов, прекратил преследования янсенистов. По сути, было покончено с основами политики короля-Солнце. Предельно распущенный регент открыто издевался над всеми моральными нормами своего времени, и дворянство, уставшее от строгого правления Луи XIV, охотно следовало его примеру. В 1723 оппозиционная регенту группировка добилась признания короля совершеннолетним, но Луи XV так и не включился в работу в полном объеме. На практике во все его долгое царствование дела вершили министры и фаворитки.
После войны за Испанское наследство финансовое положение Франции было крайне напряженным. Регент отменил с крестьян прямые налоги в случае освоения ранее заброшенных земель. Эта мера, а еще больше длительная мирная передышка способствовали восстановлению производства. Министр финансов Лоу при поддержке регента напечатал в своем личном банке много бумажных денег и колоссальное количество акций золотых приисков на несуществующих южных островах. Дело кончилось, естественно, государственным банкротством, крахом валюты и разорением сотен тысяч людей, купивших акции Лоу. Огромный массив земель, находившийся столетиями вне оборота, поступил в продажу и достался довольно узкому кругу лиц, сумевших выиграть на операциях Лоу, а затем вновь переходил из рук в руки.
1720-1770 стали годами быстрого экономического роста Франции, как и всей Европы. Сельскохозяйственное производство за этот период примерно удвоилось. Прежде всего этому способствовали агротехнические изменения по английскому и голландскому образцу. В Северной Франции появилось довольно много интенсивных хозяйств среднего и крупного размера. Уровень податей в пользу землевладельца во Франции оставался невысоким, королевские налоги, особенно косвенные, были существенно выше. Слабыми сторонами французского аграрного сектора оставались сохранение множества мелких крестьянских хозяйств, высокий уровень налогов, их неравномерное распределение, сохранение феодальных пережитков от ограничений на продажу земли до крепостного права (5-7% крестьян сохраняли статус сервов).
Почти половину французского экспорта давала продукция плантаций Вест-Индии - сахар, табак, кофе, красители и пр. На плантациях работали негры-рабы. Они подвергались жестокой эксплуатации и имели крошечные участки земли на прокорм, которые обрабатывали их семьи. Колонии Вест-Индии стали, пожалуй, первым в мире примером общества, где рабы составляли до 90% населения и создавали почти весь национальный продукт, но такое стало возможным из-за постоянного присутствия военной силы метрополии.
В обход цеховых ограничений во Франции создавалось большое количество мануфактур, в основном небольших. Промышленный экспорт Франции превышал сельскохозяйственный и до 1770 превышал экспорт Англии. Особенно быстрыми темпами росло текстильное и металлообрабатывающее производство. В Париже создавалось множество предприятий по производству предметов роскоши. Численность населения Парижа достигла 800 тысяч. Другими крупными промышленными центрами были Лион, Амьен, Крезо, Бове, Страсбург, в меньшей мере торговые Марсель, Бордо и Нант. Негативно сказывались неравномерное распределение налогов, сохранение цеховых ограничений, таможни на границах некоторых провинций. С другой стороны, государство с 1737 занялось строительством хороших дорог, что сильно способствовало экономическому развитию, да и вообще изменило жизнь Франции. Заметно выросло количество банков. Во Франции появилось много изобретений (воздушный шар, сложные автоматы, паровая повозка, чуть позже - подводная лодка), но они оставались дорогими игрушками.
Средний класс Франции, состоявший из городских буржуа и зажиточных крестьян (20-25% населения), в течение полувека экономического роста вырос в числе и поднял свой уровень жизни. То же можно сказать и о примыкавших к нему более широких кругах трудящихся. За полвека производство выросло вдвое, население Франции - на 60%. В то же время сохранялся широкий круг людей, семьи которых жили на грани голода - не только люмпены, но и городские и сельские поденщики, мелкие бродячие торговцы, владельцы крохотных наделов земли. В 40е голодные бунты стали обычными и в 1750 выплеснулись уже на улицы Парижа. Средние слои также были недовольны - их положение было неустойчивым, они подвергались дискриминации, налоги отнимали до половины дохода. Строительство дорог шло силами крестьян и тоже вызывало их недовольство. После 1770 начался экономический спад, пошла череда неурожаев. С 1783 во Францию хлынули дешевые английские товары, и это разорило большинство французских предприятий. Кризис 1770х-1780х вызвал новую волну голодных бунтов, к которым теперь примкнули и благополучные в недавнем прошлом люди.
Дворянство оставалось основой французской государственности. Разлагающее влияние на дворянство оказывал двор Луи XV с его культом личного удовольствия. В основе доходов дворян лежала оплата за государственную службу, в меньшей мере доходы с имений. Экономическое положение дворянства несколько окрепло после присвоения в середине столетия трети общинных земель, но вообще само воспитание мешало дворянину стать коммерсантом. Единственным приемлемым бизнесом считалось участие в биржевой игре, в основном через посредников, и на этом, конечно, чаще проигрывали. В то же время положение буржуазии крепло, несмотря на высокое налогообложение.
Процент грамотности во Франции к 1789 достиг 47%. Выше он был в Скандинавии, Англии, Германии, Голландии, Швейцарии, вне Европы - в Японии. Начиная с эпохи регентства, в искусстве утвердился затейливый стиль рококо, идеально отразивший веселый и легкомысленный XVIII век. С середины века происходит возвращение к принципам классицизма, причем сначала в обществе, а потом уже при дворе. Ни одно публичное выступление теперь не обходилось без ссылок на античные образы.
Франция XVIII в. считалась законодательницей мод во всех сферах культурной жизни. Объективно ее лидерство было бесспорным в сфере изобразительного искусства и архитектуры. Выдающиеся французские музыканты этого времени явно уступали немецким и итальянским современникам, писатели - английским, а прославленные французские философы-просветители не выдерживают сравнения с Кантом, Фихте или Шеллингом.
Первым из великих просветителей можно считать юриста Монтескье. В 1720х он вслед за Локком окончательно сформулировал теорию разделения властей. Идеалом Монтескье была английская монархия. Его идеи легли в основу конституций XIX-XX вв. Экономист и врач Тюрго основал экономическую школу физиократов. Физиократы сводили суть экономики не к деньгам, а к производству, в первую очередь сельскохозяйственному, и требовали полной свободы для частного капитала.
Главным идеологом европейского Просвещения заслуженно считается Вольтер. Циничный, ядовито-остроумный, ни во что не веривший и никого не любивший защитник всех обиженных, Вольтер считался едва ли не умнейшим человеком столетия. Он писал сатирические пьесы и поэмы, философские трактаты и речи для суда. Яростный враг церкви и атеист в душе, Вольтер считал важным сохранить религию для народа. Вольтер создал концепцию просвещенного абсолютизма и пытался применить ее на практике. Монархи разных европейских стран вплоть до Пруссии и России ухаживали за Вольтером, спрашивали его советов, приглашали к себе, но во Франции он чаще находился в опале.
В 1751 группа философов-атеистов во главе с Дидро начала издавать знаменитую "Энциклопедию". Она вышла за рамки чисто научного издания и стала многотомным манифестом Просвещения. Новые научные догмы в ней формулировались с позиций здравого смысла. Философы из круга Дидро впервые в христианской Европе открыто опубликовали трактаты в духе атеизма. Власть их формально запрещала, но тем охотнее эти книги читали и обсуждали в салонах. Для французской аристократии и интеллигенции XVIII в. атеизм отождествлялся с духом свободы.
Особняком среди главных просветителей стоит женевец Руссо. Руссо искренне верил в Бога и бессмертие души, хотя и отрицал официальную церковь, проповедовал всеобщую любовь, при том что в частной жизни был довольно желчным человеком. Огромное влияние на европейское общество оказали идеи Руссо о свободной жизни на природе, естественном воспитании детей вне городов. Торговлю, социальное расслоение, искусство, науку Руссо рассматривал как факторы порчи нравов. Он стал создателем сентиментального направления в европейской литературе. Руссо сумел повернуть европейцев, зацикленных к этому времени на культе разума, к представлениям о приоритете чувства.
В 1762 появился на свет "Общественный договор" Руссо. По Руссо власть может исходить только от народа - "народный суверенитет". Все взрослые мужчины должны прямым голосованием на народных собраниях принимать законы и утверждать должностных лиц. Как компромисс для крупных государств виделся ежегодно избираемый парламент, но вообще вся Европа в перспективе должна была превратиться в конфедерацию маленьких республик по типу швейцарских кантонов. Демократическое государство должно обеспечить каждому право на трудовую собственность, помогать ограничению богатства и ликвидации бедности. Конечно, это была утопия, но в модернизированном виде она легла в основу демократических программ XIX века.
В условиях нараставшего общего кризиса монархии Луи XV, царствовавший 59 лет, прославился, главным образом, своим гаремом. Главная фаворитка короля маркиза Помпадур в 1745-1764 фактически руководила правительством, меняла министров, лично принимала послов, подбирала второстепенных дам королевского гарема. Первый министр 1760х Шуазель был ее ставленником. Помпадур без большого успеха заигрывала с просветителями из круга Вольтера. Иезуиты пытались удалить ее от двора и вообще ввести французский двор в рамки внешнего приличия. Итогом стал указ 1763 об изгнании иезуитов из Франции. Серьезных реформ в государственной сфере не проводилось. Армия и флот в эпоху Луи XV понемногу снижали боеспособность. Главным врагом Франции с 1740 стала Англия, постоянными союзниками оставались Турция, Испания, Польша и Швеция. Войны Франции не принесли ей ничего, зато дипломатическим путем она добилась присоединения Лотарингии и Корсики и вошла примерно в нынешние границы.
Самые серьезные политические конфликты до 1780х разворачивались вокруг прерогатив судов-парламентов. Парламенты отстаивали интересы дворянства мантии и потерявших уже всякое влияние янсенистов и вели с правительством самую настоящую войну. Парижский парламент раз за разом отвергал все проекты сколько-нибудь серьезных реформ. Критика порядков при дворе, безумных трат королевского окружения, лозунги прав человека и свободы мнений привлекали к парламентариям либерально настроенных дворян и интеллигентов. В эпоху регентства парламент значительно расширил свои привилегии в обмен на поддержку переворота Филиппа Орлеанского, затем имело место несколько попыток вывести законотворчество или хотя бы исполнительную власть из сферы действия парламента. В 1770-1774 новый канцлер Мопу сослал парижский парламент и попытался уменьшить, наконец, налоговые привилегии дворян. Довести до конца реформы не удалось из-за крайней пассивности министров и отсутствия у них общественной поддержки.
Просветители и масоны, поколебавшись, в массе своей поддержали парламент. Сформировался антикоролевский блок в лице парламентской олигархии, тайных обществ, либерально-просветительских кругов, уцелевших протестантов и янсенистов. Королевская власть, пытаясь провести реформы вопреки олигархии, сама ставила себя в невыгодную позицию, во-первых, непоследовательностью действий, во-вторых, тем, что реформы проводились кое-как, исходя из политической конъюнктуры, средства часто разворовывались. В окружении Луи XV, безусловно, имелись толковые специалисты, многое в деятельности правительства отвечало национальным интересам, и тем не менее власть теряла уважение общества. Королю и его приближенным публицисты приписали массу грехов и преступлений, которых они не совершали, но люди верили всем этим глупостям, ибо от такой власти можно было ожидать всего.
В 1774 умер Луи XV, потерявший к концу жизни остатки авторитета. На трон вступил его внук Луи (Людовик) XVI. Молодой король, безвольный и консервативный, но при этом очень добрый, скромный, исключительно порядочный, на время вернул престиж монархии. Новый министр финансов физиократ Тюрго добился отмены цехов, внутренних таможен, возвращения из ссылки парламента, провел декрет о свободной торговле хлебом. По догмам политэкономии, это должно было вызвать снижение цен, на практике вызвало их повышение. Начались голодные бунты. На смену Тюрго пришел женевский банкир Неккер. Он старался экономить расходы двора, но заключал займы под большие проценты и в союзе с масонами втянул Францию в совершенно ненужную ей войну с Англией за свободу американских колоний. Война вызвала дефицит в миллиард ливров и сорвала подготовленный уже проект мирного присоединения Бельгии.
В 1781 Луи XVI отправил Неккера в отставку и стал править в консервативном духе. Дефицит бюджета еще более увеличился и стал главной проблемой для власти. Просветители и масоны повели решительную атаку на власть, обвиняя ее во всех реальных и мнимых грехах. Главной мишенью была непопулярная королева Мария-Антуанетта. С 1787 начались реальные реформы. Были восстановлены все законы Тюрго, объявлено об уравнении в правах протестантов, созваны провинциальные выборные собрания и, главное, был всерьез поставлен вопрос о ликвидации налоговых привилегий дворянства и духовенства. Дворянство и парламенты подняли настоящий бунт в защиту своих привилегий под лозунгом прав человека и получили неожиданную поддержку буржуазных лидеров. Парламенты и провинциальные собрания объявляли новые указы незаконными, народ громил дома монархистов, офицеры-масоны отказывались выполнять приказы по наведению порядка. Власть оказалась бессильна и вынуждена была искать нестандартные решения, которые и стали толчком к революции.
В борьбе с кризисом Французская монархия избрала самый неэффективный путь, путь нерешительных и непоследовательных мер, но ничего удивительного в этом нет. Французское дворянство объективно не могло пойти по британскому пути, по пути снижения налогов и государственных расходов, полной свободы капитала, массового ухода с государственной службы в бизнес. С другой стороны, жесткая консервативная политика с запретом чуждой идеологии привела бы Францию к испанскому варианту со всеми вытекающими последствиями. В итоге элита жила сегодняшним днем, принимала и отменяла решения, приближая крах государства, а сильных государственных деятелей не появлялось и, видимо, не могло появиться. Деятельность просветителей и масонов, направленная на развал монархии, не вызвала кризис, а только приблизила крах режима.
10.4. Германская империя в эпоху Просвещения.
При последнем настоящем Габсбурге Карле VI (1711-1740), неудавшемся короле Испании, размеры Дунайской державы достигли максимальных размеров. В нее вошли Южные Нидерланды, Ломбардия, на время Южная Италия с Сицилией и Северная Сербия. Венгрия с Трансильванией, Хорватией и Сербией при этом не входила в Германскую империю. Император весьма энергично реформировал экономику в духе меркантилизма, способствовал развитию инфраструктуры и системы образования, укреплял бюрократический аппарат. Многочисленные этносы Дунайской державы постепенно перемешивались в территориальном плане, вступали в смешанные браки. Власти поощряли переселение в Венгрию румын, сербов и хорватов, которые составляли уже около половины населения Трансильвании и Южной Венгрии (сегодня это уже не Венгрия). Если в имперских владениях Габсбургов, включая собственно Австрию и Чехию, дворянство было малочисленно (около тысячи семей), и монархия опиралась на разные сословия, то в Венгрии проживало не менее ста тысяч дворян, они считали именно себя нацией и жестоко притесняли массу крепостных. Габсбурги должны были считаться с ними, сохраняли сейм, дворянские собрания на местах, особые вольности и традиции венгерского дворянства. На особом положении находились и пограничные с Турцией округа, населенные в основном славянами. Здесь действовало самоуправление типа казачьего.
Разнородная держава продемонстрировала прочность в годы войны за Австрийское наследство, а затем Семилетней войны. Мария-Терезия (1740-1780) старалась править в духе просвещенного абсолютизма, хотя не любила философов-просветителей. С 1748 армия была реорганизована по принципу рекрутского набора (в рекруты старались брать по возможности добровольцев). Для имперских провинций были созданы общие канцелярии и министерства с подчиненным им аппаратом на местах. Мария-Терезия запретила пытки, свела к минимуму смертную казнь, ликвидировала феодальные суды. Серией указов по имперским землям была ликвидирована власть помещиков над зависимым населением, регламентированы крестьянские повинности. Ограничения на уход крестьян с их участков сохранялись. Крестьянскую реформу подтолкнула серия сельских восстаний в Чехии, а позже в Трансильвании. Распространить реформу на Венгрию с ее многочисленным и активным дворянством правительница не решилась и только несколько ограничила там повинности.
Императрица была глубоко верующей католичкой, что казалось странным ее современникам. На фоне ведущих европейских дворов венский двор в эту эпоху выглядел скромным, скучным и набожным. Тем не менее, Мария-Терезия создала огромное количество светских школ. Именно с этого времени грамотность в западных землях державы, включая Чехию, стала массовой. Было декларировано всеобщее шестилетнее образование. Из экономических реформ выделяются введение подоходного налога, отмена налоговых привилегий дворянства в большинстве земель, ликвидация большинства таможенных границ, кроме имперско-венгерской. Дунайские страны сделали заметный экономический рывок, особенно сильно выросло мануфактурное производство. Самой экономически развитой областью, во многом чужеродной для империи, были Южные Нидерланды, будущая Бельгия. В целом догнать экономически развитые страны Европы Австрия, конечно, не могла, а индустриальная революция в Англии нанесла ее промышленности сильный удар. Население державы к концу столетия составило 25 миллионов, что сопоставимо с населением Франции и несколько меньше, чем в России. С 1772 в состав державы вошла Галиция с польско-украинским населением.
В 1780 на трон вступил Иосиф II, уже 15 лет выступавший в роли соправителя матери. Он стал первым императором Лотарингской династии, принявшей традиционное для Австрии имя Габсбургов. Основные министры, включая канцлера Кауница, 50 лет руководившего внешней политикой, сохранили свои посты. При этом Иосиф II старался по всем вопросам принимать личные решения. С 1781 в имперских провинциях, с 1785 в Венгрии отменялось крепостное право. Все крестьянские повинности заменялись небольшим денежным оброком, крестьяне получили право покидать свои села, менять сословную принадлежность. Были распущены все областные сеймы, государство поделено на 13 провинций без учета традиционных границ, везде создавался единообразный бюрократический аппарат. Единственным языком канцелярий и школ во всех провинциях был объявлен немецкий. Декларировалось введение всеобщего шестилетнего образования. Резко изменилась политика в отношении церкви. Иосиф II начал репрессии против духовенства, закрыл 600 монастырей, отменил церковную цензуру. Протестанты, униаты и евреи уравнивались в правах с католиками. Борьба с церковью в исполнении реформаторов перетекала в искоренение народных традиций.
Многие реформы Иосифа II были разумны и своевременны, но плохо подготовлены и, главное, проводились методами, недопустимыми в многонациональной федеративной империи. Особенное сопротивление они вызвали в Венгрии и Нидерландах. В Брюсселе с 1787 продолжалось вялотекущее восстание, которое завершилось в 1789 отпадением Южных Нидерландов и провозглашением Соединенных Штатов Бельгии. При этом на почве борьбы с Веной нашли общий язык либералы и клерикалы. Венгерское дворянство отказалось исполнять указы Иосифа и игнорировало его чиновников. К концу правления Иосифа II собрания венгерского дворянства по комитатам (графствам) начали процедуру его отрешения от трона.
Опорой императора был только узкий круг радикальных интеллигентов и бюрократов. Дворянство всех провинций бойкотировало реформы, духовенство их проклинало, горожане были недовольны дефицитом бюджета и ликвидацией цехов, крестьяне все еще видели в помещиках своих законных сеньоров и защитников. Всеобщее недовольство вызывали игнорирование местных традиций, насаждение немецкого языка, административная реформа, борьба с церковью. Под конец даже ведущие сановники отказались выполнять указы и потребовали сменить курс. Кайзер, подорвавший здоровье в попытках лично выполнить громадную управленческую работу, перед смертью отменил почти все свои реформы. Его брат и наследник Леопольд II (1790-1792), либерал и масон, снова созвал сеймы и ландтаги, восстановил в правах местные языки, вернул церкви часть ее прав, восстановил традиционное деление на королевства, княжества и области. Таким путем удалось восстановить единство государства. Леопольд отменил указ о крестьянской реформе и подготовил новую его версию в том же ключе, но внезапно умер, и указ остался неосуществленным. Сын Леопольда Франц (1792-1835) правил уже в чисто консервативном духе и положил под сукно все проекты реформ, в том числе и по крестьянскому вопросу. Попытки путчей со стороны радикальных интеллигентов и офицеров в 1794-1795 окончательно склонили императора к отказу от реформ. При этом именно в это время в Австрии обрели силу международные банкирские дома, в первую очередь банк Ротшильдов, которым теперь доставалась значительная часть австрийского национального продукта. Австрия переживала период спекуляций, крупных афер, неконтролируемого выпуска бумажных денег.
Вторым немецким государством, соперником Австрии, стал Бранденбург-Пруссия. Его курфюрсты, в 1701 принявшие королевский титул, вкладывали большие средства в развитие экономики, привлекали эмигрантов со всей Европы, создали сильную армию. Пруссия шла по пути милитаризации, как Швеция и Российская империя, но в гораздо более выраженном варианте. Прусская армия была четвертой в Европе по численности и первой по боеспособности, тогда как по численности населения Пруссия поначалу находилась во втором десятке. Присоединение Силезии и части Польши при Фридрихе II увеличило экономический потенциал Пруссии. Фридрих II, атеист и масон, дружил с Вольтером и при этом поддерживал среди своих подданных жесточайшую дисциплину, а все силы государства направлял на поддержание его боеспособности. Он провел обычные реформы в духе просветительства, ограничил крепостное право, реформировал систему наказаний, создавал светские школы. Около Берлина вырос город-парк Потсдам.
Реформы в духе просвещенного абсолютизма проводили практически все правители Германии, уклоняясь кто в просвещение, кто в абсолютизм. Сравнительно заметными государствами были Бавария (третий центр силы в империи), Саксония, Ганновер, Брауншвейг, Вюртемберг, Баден, Мекленбург, Гессен. Были государства размером с церковный приход. Каждый правитель старался содержать небольшую армию и двор в подражание версальскому. Роль культурной столицы Германии наряду с Веной играл небольшой Веймар. Берлин стал центром немецкого классицизма в особой, милитаризованной форме, Дрезден - вторым после Вены центром немецкого барокко.
Профессора Гейдельберга, Лейпцига, Йены, Геттингена, Марбурга занимались по большей части общефилософскими проблемами в духе Ренессанса. Постепенно возрастала и роль естественных наук, позже прославивших Германию. Предшественником немецкого Просвещения был крупнейший ученый-энциклопедист и философ Лейбниц. В дальнейшем немецкое Просвещение развивалось под явным влиянием французского. Его главными фигурами в Германии считают литератора Лессинга и искусствоведа Винкельмана, теоретика классицизма. На исходе немецкого Просвещения выдвинулся Гете - поэт, драматург, прозаик, философ, ученый-энциклопедист, политик. Гете стал, пожалуй, последним универсальным гением в истории человечества, когда накопление информации уже делало неизбежной специализацию ученых. Гете, по складу характера и образу мыслей человек Просвещения, перерос его и регулярно выступал как его оппонент с разных позиций - и как романтик, защитник свободы чувств, и как консерватор, и как сторонник более глубокого и разностороннего философского подхода, чем догматики-рационалисты.
С 1770х просветительство в Германии стало подвергаться системной критике сразу с двух направлений, не считая консервативного. Крупнейшие философы столетия - Кант, Шеллинг, Фихте, позже Гегель - развивали идеализм нового типа. Учения Канта и Фихте позже назвали трансцендентальной философией, учения Шеллинга и Гегеля - диалектикой. Интересно даже не появление одновременно нескольких философских школ мирового значения, а то, что их сложные построения адекватно воспринимались образованной публикой. С другой стороны, в литературе критика рационализма шла под знаменем приоритета чувства над разумом, приоритета действия над рассуждением, защиты немецкого языка от французского засилья. Крупнейшими представителями нового литературного направления были поэт Клопшток и драматург Шиллер. Позже из литературы "Бури и натиска" родился немецкий романтизм.
Германия XVIII в. оставалась страной небольших чистых городов и деревень, похожих на крохотные городки. Значительная часть промышленности размещалась на селе в форме рассеянной мануфактуры. В целом темпы экономического развития Германии были ниже среднеевропейских. Исключением были район Среднего Рейна, Пруссия и Саксония. Во владениях Габсбургов выделялась в развитии Чехия. Венгрия, наоборот, оставалась чисто аграрной страной с экстенсивным хозяйством.
К Германии по укладу жизни примыкали Швейцария, Голландия, Дания, Швеция и Норвегия, сохранявшая личную унию с Данией. Швеция после Северной войны превратилась во второстепенную державу. Страной правили Государственный совет и сословный риксдаг, власть короля была номинальной. Россия и Франция откровенно подкупали министров, членов госсовета и депутатов риксдага и диктовали Швеции политический курс. У власти чередовались две враждебные парламентские группировки, пророссийская и профранцузская. В 1772 король Густав III при поддержке Франции совершил переворот, установил режим личной власти и ограничил полномочия риксдага.
Во всех трех Скандинавских государствах в XVIII в. продолжался медленный, но устойчивый экономический рост. Уклад жизни здесь сблизился с европейским при большей демократичности, уровень жизни уже мало уступал центральноевропейскому. Деревня переходила к хуторскому типу расселения даже там, где до этого хуторов было немного. Дворянство теряло привилегии. В Дании поэтапно были ликвидированы элементы крепостного права. Во всех трех государствах синхронно проводились реформы в духе просвещенного абсолютизма. Уже в середине столетия в Швеции и Дании появились свои научные школы европейского значения. На грани XVIII-XIX столетий Швеция и Дания первыми в Европе ликвидировали неграмотность и ввели всеобщее обязательное семилетнее обучение. Причины таких заметных успехов в развитии в довольно тяжелых природных условиях следует искать в интенсивном труде скандинавов при незначительной роли паразитических слоев населения и в мирной политике трех государств.
Соединенные Провинции так же, как и Швеция, к XVIII в. покинули число великих держав. Голландия оставалась первым государством Европы по финансовым и биржевым операциям, располагала третьей по богатству и размерам колониальной империей, вторым торговым и третьим военным флотом. Однако по промышленному производству она отступила на пятое-шестое место в Европе. Главной причиной был расцвет более прибыльных торгово-финансовых операций, а олигархическое государство не предпринимало никаких действий для поощрения производственных вложений. Дважды в XVIII в. Голландия превращалась в олигархическую республику, и дважды штатгальтеры из рода Оранских возвращались к власти. В 1785 власть захватила профранцузская группировка "патриотов", но штатгальтер вернул себе власть при помощи прусских и английских войск.
В целом Германия с прилегающими регионами органично вписывалась в эпоху Просвещения - во всяком случае, на уровне Франции и Англии. Это относится почти ко всем германским государствам, немецким провинциям Габсбургов, Голландии, Дании и Швеции, с оговорками - к Чехии, Швейцарии и Норвегии. В то же время в Венгерском королевстве реформы проводились чуждой властью, вопреки настроениям и нуждам основной части венгерской элиты, с нарушением национальных традиций, и встретили там серьезное сопротивление. Габсбурги старались балансировать между этносами своей державы, пытались сблизить их между собой, согласовать противоречивые интересы, и соответственно теряли интерес к Германии. Германский народ все больше превращался в набор областных этносов. С другой стороны, многовековая общность истории, символичность границ внутри империи, существование единого литературного языка, стремление совместно противостоять французскому засилью сближало немцев между собой и создавало предпосылки для появления немецкой нации.
10.5. Просвещение в Южной Европе.
С окончанием войны за Испанское наследство Испания фактически вышла из числа великих держав Европы. Начиная с Филиппа V (1700-1746) трон занимали Бурбоны. Бурбоны и их министры пытались насадить в Испании абсолютизм французского образца. Уже в 1707-1716 была ликвидирована автономия Каталонии, Арагона и Валенсии. Из королевств они превратились в области, были распущены их кортесы, ликвидированы местные законы, запрещено даже употребление каталонского языка. Общеиспанские кортесы практически не собирались. Совет королевства и другие органы средневекового типа уступили место министерствам. Во всех высших органах власти значительно снизилась роль духовных лиц, уменьшилось влияние инквизиции. В середине столетия были ликвидированы многие внутренние таможни, правительство отказалось от сдачи налогов на откуп.
В 1759 испанский трон занял Карлос III Бурбон, бывший король Неаполя. Народное восстание в Мадриде в 1766 смело кабинет прибывших с королем итальянцев. Новый премьер граф Аранда, опиравшийся на армию и масонские ложи, обвинил в мятеже иезуитов и добился запрещения их деятельности на территории Испании и колоний. Этот указ стал катастрофой для иезуитского государства в Парагвае. Там рухнуло налаженное хозяйство, начался голод, возобновились набеги работорговцев и свободных индейцев. Аранда начал реформы в духе просвещенного абсолютизма. Главной его целью, помимо уменьшения влияния церкви, было восстановить автономию провинций, превратить заморские владения в отдельные королевства, а Испанскую империю - в конфедерацию европейских и американских королевств. Можно сказать с уверенностью, что это привело бы к ее развалу, что, видимо, и было целью стоявших за Арандой масонов.
В 1772 оппозиционная Аранде группировка реформаторов добилась его отстранения. В 1777 премьером стал ее лидер Флоридабланка. Кабинет Флоридабланки продолжил реформы с упором на экономические преобразования. Была ликвидирована монополия группы кадисских купцов на торговлю с Америкой. В самой Испании ликвидировались средневековые монополии и привилегии, часть цеховых ограничений. Были пущены в продажу многие государственные земли и часть земель общин. Строились хорошие дороги, поощрялось развитие производства и внедрение импортных технологий. Эти реформы наталкивались на низкий образовательный уровень испанцев и их общий консерватизм, слабость денежного капитала, пренебрежение верхов к коммерции, но все-таки продвигались вперед. С 1788 на троне Испании сидел вялый и неспособный к делам король Карлос IV, а реальная власть принадлежала премьер-министру Годою. В это время были ослаблены юридические ограничения на продажу церковных и майоратных земель.
Почти весь XVIII век экономика Испании продолжала стагнировать. Это было вызвано высокими налогами, низким престижем труда, экологическим кризисом. Испания экспортировала, в основном, шерсть и колониальные товары. Население Испании в первой половине столетия продолжало сокращаться, с середины XVIII в. начался новый период роста. Тогда же стали сказываться первые результаты реформ, но по-настоящему они проявили себя только в 1790х. В это последнее десятилетие века вдвое выросли объемы производства и торговли. В Каталонии появились первые в континентальной Европе большие текстильные фабрики, на которых даже применяли станки. Барселона превратилась во второй после Манчестера центр текстильной промышленности Европы.
Просвещение пришло в Испанию с опозданием и затронуло немногих. Сторонниками нового были некоторые сельские помещики и столичные аристократы, более высокий процент (но все же меньшинство) офицеров, адвокатов, коммерсантов, чиновников, интеллигентов разного рода. Основная часть испанцев продолжала жить в мире Высокого средневековья. Они занимались земледелием и ремеслами по технологиям XV-XVI вв., редко знали грамоту, получали средневековое воспитание. 99% испанцев сохраняли глубокую религиозность традиционного типа. Испанцы всех сословий высоко ценили свою личную честь и достоинство и готовы были отстаивать их силой. Человеческая жизнь мало ценилась, дороги были небезопасны даже днем. Словом, при внешней модернизации Испания сохранила многие черты средневековой Европы. Известное исключение представляла торгово-промышленная Каталония, населенная особым этносом, которая ориентировалась на Париж и Лондон больше, чем на Мадрид.
Португалия во многом развивалась синхронно Испании, хотя была несколько больше открыта новому. В первой половине XVIII в., в долгое правление Жуана I, ее отсталость продолжала нарастать. В 1750-1777 первый министр Помбал провел довольно радикальные реформы в духе просвещенного абсолютизма. Помбал прежде всего изгнал иезуитов, затем принял ряд мер по модернизации экономической и культурной жизни по французским образцам. При этом он был на редкость коррумпирован, истреблял всех инакомыслящих и своих личных врагов и старался навязать обществу обязательные стандарты во всех сферах жизни. Пожалуй, это был самый страшный диктатор Европы XVIII в., но за его борьбу с иезуитами и искоренение пережитков средневековья либералы позже объявили Помбала поборником свободы. Большая часть португальского общества не принимала реформы, и после падения Помбала в 1777 многие из его преобразований были отменены.
Италия оставалась полем борьбы великих держав. Неаполь и Сицилия стали единым королевством под властью боковой ветви Бурбонов. Это было самое крупное государство Италии, но и самое бедное и отсталое. Римские папы перестали играть роль крупной политической силы. Венеция лишилась всех владений за пределами Италии и Далмации, ее флот уже не мог никому угрожать. Генуя, Тоскана (в которой утвердилась боковая ветвь Габсбургско-Лотарингской династии), Парма, Модена и другие небольшие государства сохраняли независимость как буфер между Парижем и Веной. Ломбардия перешла под непосредственную власть императора. Только Савойя выдвинулась на роль относительно самостоятельной державы. Ее герцоги постепенно присоединили к своим владениям весь Пьемонт, Сардинию и приняли королевский титул.
Экономика Италии даже во время общеевропейского подъема оставалась в кризисе. В 1650-1750 промышленное производство сократилось в 3-4 раза, сельскохозяйственное колебалось вокруг одного уровня. Самый глубокий спад отмечался в Папском государстве и на Сицилии. К концу века начался промышленный рост в Ломбардии и Пьемонте. В этих двух областях и в венецианских владениях началась интенсификация сельского хозяйства по западноевропейским образцам. Завершению аграрного кризиса способствовало распространение с XVI в. новых культур - риса, кукурузы, помидоров. Генуя сумела отчасти восстановить свое значение как финансового центра, в то время как Венеция уже только проедала остатки накопленных богатств.
В Италии с середины XVIII в. появились свои клубы просветителей. Тогда же правители основных государств, кроме Рима, Венеции и Генуи, начали реформы в духе просвещенного абсолютизма. Особое внимание уделялось преобразованиям в сфере экономики, ликвидации налоговых привилегий, созданию школ, осторожному ограничению полномочий духовенства, смягчению наказаний. Герцог Тосканы Леопольд, будущий император, решился на самые радикальные реформы и даже написал для герцогства конституцию, но так ее и не издал.
Для католической церкви в новом столетии вплотную встал вопрос о выживании. Вначале папы уделяли основное внимание борьбе с полупротестантской оппозицией внутри церкви в лице янсенистов и разгромили ее. Однако за это время окреп гораздо более опасный враг - масонские ложи. Они уже оказывали на дворы и государственный аппарат католических держав значительно большее влияние, чем духовенство. К концу столетия в ложи стали вступать даже некоторые священники, несмотря на угрозы отлучения. Авторитет пап и духовенства быстро падал, прежде всего во Франции и среди космополитической европейской интеллигенции. В 1773 под мощным нажимом Франции и Испании папа объявил о роспуске ордена иезуитов, вызывавшего особую ненависть масонов, протестантов и новой интеллигенции. Иезуиты, формально подчинившись указу и сдав имущество ордена, постарались по возможности удержаться в своих бывших школах, выполнять прежние обязанности, сохранять неформальные связи в надежде на возрождение ордена. Церковные иерархи, со своей стороны, закрывали на это глаза.
Просвещение в Италии затронуло более широкие круги общества, чем в Испании, но все же подавляющая часть сельского населения и большинство городского осталась привержена старому порядку. Этот культурный разрыв в последующие десятилетия дорого обошелся просвещенной элите. Однако в Италии все же не было той культурной пропасти между верхами и низами, что в России. Итальянская интеллигенция, даже склонная к просветительским идеям, воспитывалась все же на богатейшей местной культурной традиции. Великие итальянские музыканты, художники, драматурги XVIII в. отдавали предпочтение эстетике барокко или возрождали на новый лад еще более ранние культурные традиции. В Италии этих десятилетий зародились комедия дель арте (возрожденная средневековая комедия масок), комическая опера-буфф и классическая оперно-балетная постановка с многолюдными сценами, сложными сценическими эффектами, пышным декором. Те же культурные традиции, пусть в неполном виде, были доступны массе рядовых итальянцев, и это создавало мост между верхами и низами.
Италию и Испанию роднило аграрное перенаселение - следствие низкой производительности труда, экологических проблем, традиционных форм земельных отношений. В Испании лишнее население эмигрировало за океан, в Италии переполняло большие города. Власти всех итальянских государств старались поддерживать в городах невысокие цены на продовольствие и напрямую подкармливать городских бедняков за счет повышения налогов с села. В конечном счете, это обостряло и экономический кризис, и социальные проблемы.
Элита двух регионов существенно различалась. Итальянские государи, начиная с пап, усиленно раздавали потомкам горожан дворянские грамоты и титулы маркизов, графов, баронов. Эта новая аристократия не могла избавиться от пополанских корней и при этом должна была постоянно доказывать окружающим и самой себе подлинность своего дворянства, демонстрировать должный уровень образования и воспитания, свою храбрость и щедрость, богатство и тонкий вкус. Средства для этого, конечно, тянулись из деревни. Испанский кабальеро, как и германский рыцарь, имел за спиной 20-25 поколений титулованных предков и не нуждался в демонстрациях, но дворянский стиль жизни был для него совершенно естественным, и он не мог заставить себя трудиться или удариться в коммерцию.
Испания с Португалией, большая часть Италии, Венгрия, Польша составляли в XVIII в. периферию европейской цивилизации. Здесь сохранялось еще очень много черт средневековья. Следствием этого были неэффективность военных и административных структур, невозможность отстоять национальные интересы, более низкий средний уровень жизни, более частые голодовки и эпидемии, насилие как норма отношений в обществе, массовая неграмотность, грязь на улицах и беспорядок. С другой стороны, ритм жизни был совсем другим, нормы эксплуатации ниже. Люди работали по 5-6 часов в день, а не по 10-14, как на Севере, чаще устраивали праздники. При этом испанские батраки ели мясо раз в неделю и пили вино каждый день, а английские и немецкие рабочие могли об этом только мечтать. Неудивительно, что чем ниже был здесь социальный статус человека, тем враждебнее встречал он новые порядки.
10.6. Парламентская олигархия в Англии.
После смерти в 1714 Анны Стюарт на английском троне оказались курфюрсты Ганновера. И Анна, и первые короли Ганноверской династии, Георги I и II, выполняли только церемониальные функции. С 1707 не было ни одного случая королевского вето на решения парламента. Реальная власть находилась в руках парламента и кабинета министров. Уже при Анне сложилась традиция назначения премьер-министром лидера партии большинства в палате общин. При Анне чередовались у власти лидер вигов герцог Мальборо и лидер тори виконт Болингброк, затем на полвека власть прочно перешла к вигам. С 1721 по 1742 правительство бессменно возглавлял виг Уолпол, поражавший своей открытой коррумпированностью даже привыкших к тотальной коррупции современников. В 1743-1754 правительство бессменно возглавлял другой лидер вигов Пелэм. Принципиальную разницу между вигами и тори трудно определить. Тори чаще напоминали о правах короны и интересах землевладельцев, виги чаще вспоминали о прерогативах парламента и заботились об интересах торговцев и промышленников, но это были оттенки. В первую очередь партийная принадлежность политика определялась его личными связями.
Английский парламент находился под контролем узкого круга олигархов-землевладельцев. Формально избирательном правом пользовались все мужчины со строго определенным доходом, число которых на протяжении XVIII в. сократилось с 5 до 1,5% населения. При этом больше половины мест в парламенте принадлежало представителям от "гнилых местечек", где избирателей практически не было, и депутаты фактически назначались лордом при соблюдении процедуры выборов. Естественно, вигская олигархия не могла потерять своего парламентского большинства. Обычно лорды, и виги, и тори, проводили на подконтрольные им места в палате общин зависимых от них адвокатов, журналистов, клерков, во многих случаях подбирая действительно способных людей.
И в парламенте, и вне его действовал режим политической свободы - свободы слова, собраний, печати. Ограничения существовали только в плане запрета на прямое оскорбление короны. Реально, конечно, свободы существовали для олигархов и их ставленников. К рядовым англичанам суды были гораздо строже и воспринимали как государственную измену какой-нибудь пьяный выкрик, да и материальные возможности для пропаганды были совсем разные. Огромную роль в обществе стали играть адвокаты. Запутанное английское законодательство создавало широкие возможности толкования законов в пользу богатого клиента.
В Англии с конца XVII в. издавались сотни газет. Сначала они касались только местных новостей, затем стали отстаивать определенную политическую позицию. Степень достоверности информации была не выше, чем у теперешних СМИ, особенно в сфере политики. Журналисты приобрели огромное влияние в обществе, с ними считалась даже парламентская олигархия. При всей несправедливости британской политической системы все-таки нельзя не заметить духа свободы, широкого объема формальных прав, бережного отношения представителей разных фракций элиты к оппонентам, продуманности и прагматичности политического курса.
Шотландия не сразу приняла Ганноверскую династию. В 1702-1707, пока решался вопрос о престолонаследии, два королевства находились на грани разрыва. Дело закончилось капитуляцией Шотландии и созданием в 1707 единого королевства с общими правительством, парламентом, таможней, монетой и принятыми после 1707 законами. Сторонники Стюартов дважды, в 1715 и 1745, поднимали Горную Шотландию и шли походом на Лондон, но оба раза терпели поражение в первой же битве. После второго восстания в Шотландии формально была ликвидирована клановая система, младшие члены кланов лишены прав на землю, введен террористический режим. В экономическом плане Шотландия стала сближаться с Англией, хотя оставалась очень бедным регионом и сохранила многие традиции кельтского мира. В историю и культуру Британии XVIII-XX веков шотландцы внесли вклад, непропорциональный их малой численности.
В Ирландии с конца XVII в. действовал террористический режим в отношении католиков, то есть всех этнических ирландцев. Им запрещалось вступать в браки с протестантами, владеть или арендовать свыше 2 га земли, владеть оружием или хорошими лошадьми, работать чиновниками, учителями, врачами, юристами. Минимальный уровень податей был установлен в 2/3 урожая. Особый таможенный режим разорил ирландскую промышленность. В Ирландии царила страшная нищета. Только с 1778, в ходе неудачной войны, Англия смягчила свою политику. Был созван ирландский парламент, отменены или смягчены дискриминационные законы. При этом избирательные права получили только протестанты, только они владели землей и мануфактурами, масса населения по-прежнему жила на грани голода.
Главным врагом Англии весь XVIII век оставалась Франция. За 80 лет две страны выдержали четыре большие войны. Сами англичане неохотно служили в сухопутной армии, набирая туда наемников с континента. После войны за Испанское наследство Англия вообще избегала участия в полномасштабных боевых действиях на суше и вместо этого выплачивала субсидии союзникам. Зато на море и в колониях победы следовали одна за другой.
На протяжении XVIII в. Англия захватила всю Канаду и продвинула границу своих американских колоний до Миссисипи и Флориды. С 1783 в Северной Америке у Англии осталась только Канада. В Вест-Индии центром английских владений стала Ямайка. Маленькие вест-индские колонии приносили до 20% национального дохода благодаря рабовладельческим хозяйствам. Постепенно расширялись английские владения в Индии и Африке. В ходе Семилетней войны Англия вытеснила из Индии Францию, свела к минимуму влияние Голландии и Португалии и начала последовательно подчинять себе индийские государства. В колониях делали карьеру и сказочно богатели младшие сыновья аристократов и дельцов. Купцы Бристоля, Ливерпуля и Лондона стали главными трансокеанскими работорговцами, хотя в самой Англии рабство с 1772 было запрещено.
В 1760 на трон вступил Георг III (1760-1820), в последний раз попытавшийся вернуть короне реальную власть. Он перекупил часть депутатов от обеих партий, создал в палате собственную монархическую партию и стал назначать министров по своему усмотрению. 11 лет на посту премьера оставался друг короля лорд Норт. Теперь часть вигов во главе с Фоксом и Шериданом повела борьбу за расширение избирательных прав. Это движение получило поддержку многих представителей среднего класса. В антимонархическую (формально антиминистерскую) кампанию включились масонские ложи и значительная часть прессы. Восстали американские колонии, волновалась Ирландия, бурлили большие города Англии. В 1780 виги и масоны подняли бунт в самом Лондоне под лозунгом борьбы с католиками. После неудачи в войне с колониями и коалицией европейских держав Георг III отказался от прямого вмешательства в политику, позже сошел с ума и устранился от всех дел.
В 1782 к власти вернулись виги, признавшие независимость североамериканских колоний. Этот акт стоил им парламентского большинства. В 1783 правительство возглавил молодой лидер тори Питт, правивший с небольшим перерывом до 1806. Питт дал минимальную автономию Ирландии, несколько ослабил дискриминацию католиков, запретил работорговлю. Значительно были снижены пошлины на импорт сырья и экспорт промышленной продукции. Вообще-то все английские правительства XVIII в. проявляли исключительную заботу об интересах британских промышленников, хотя промышленная буржуазия не была представлена в парламенте, и сами олигархи не имели личной заинтересованности в этой сфере. Радикалы и левые виги продолжали борьбу за расширение избирательного права и ликвидацию "гнилых местечек", но Питт после некоторых колебаний отверг все проекты избирательных реформ.
Никогда несколько тысяч английских богачей не жили в такой роскоши, как в XVIII веке, никогда не имели столько личных слуг. Английская знать и средний класс предпочитали классицизм особого типа, не парадного, а камерного, соразмерного человеку (георгианский стиль). В 1753 был открыт общедоступный Британский музей. Европейское значение приобрела английская школа живописи, в Англии был создан реалистический психологический роман, конец столетия отмечен новым расцветом поэзии. Особенностью английской культуры с этого времени стала тонкая ирония. Это особенно поражает на фоне предельно грубых шуток и развлечений английского общества того времени. Любимым зрелищем, как и повсюду, оставалась публичная казнь, а в Англии безденежного человека казнили за любой пустяк вплоть до украденной курицы. Пили англичане всех классов чудовищно, в 30-40 раз больше, чем в средневековье (в пересчете на спирт, конечно), но все-таки не спились.
Характерный для XVIII века культурный раскол общества ясно проявился и в Англии. Элита и образованная часть среднего класса подверглись влиянию идей Просвещения, вступали в масонские ложи, создавали частные клубы. Очень большую популярность приобрели путешествия и спорт (скачки, бокс, стрельба из лука, спортивные игры). Характерными представителями раннего Просвещения были публицист Свифт и философ Юм, атеисты и либералы. К середине века английское Просвещение стало приобретать менее задиристый характер.
Среди активной части низов, наоборот, усиливалась религиозность, появлялись все новые радикальные секты. В конце столетия братья Уэсли создали в рамках англиканской церкви новое направление, методизм. Его главный тезис - призыв самостоятельно, опираясь непосредственно на молитву, бороться со своими грехами и тщательно соблюдать все церковные правила. Методизм получил очень широкое распространение среди малоимущих и в самой Англии, и, особенно, за океаном.
В 1760х-1770х шотландский экономист Смит разработал основы рыночной экономической теории. Смит признал решающую роль труда в создании новых ценностей, ввел понятия потребительской и меновой стоимости товара, разработал основы теории стоимости. Теория Смита хорошо моделировала экономические процессы при условии неограниченно большого числа конкурентов и возможности моментально создать новые производства. Разумеется, на практике таких условий нигде и никогда не было, но в первый период индустриальной эры теория оказалась довольно близка к жизни. Смит настаивал на том, что экономика будет свободно и быстро развиваться при условии невмешательства государства, корпораций и рабочих союзов в процессы производства, обмена, определения цены товара и уровня зарплаты. По сути, его книга стала главным программным документом поднимающейся торгово-промышленной буржуазии.
В основе могущества Англии лежало быстрое экономическое развитие, а оно определялось прежде всего тремя факторами - высокой интенсивностью труда при конкуренции на рынке рабочей силы, накоплением капиталов, которые во многом были вложены в развитие производства, низким уровнем налогов. Объемы морской торговли и финансовых операций за столетие выросли примерно на порядок. Англия стала первой торговой и военно-морской державой мира. Английский банк к концу столетия стал крупнейшим в мире, Лондонская биржа - первой по объему операций. Англию пересекли десятки хороших дорог и судоходных каналов, вывелись разбойнкики, заработала почта, появились междугородные дилижансы. Сельскохозяйственное производство выросло вдвое за счет укрупнения хозяйств, применения искусственных удобрений, сеялок, улучшения севооборота, выведения новых пород скота. Объем производства шерстяных тканей в 1660-1760 вырос втрое, хлопчатобумажных - примерно вчетверо, чугуна - в 10 раз, угля - в несколько сот раз. Англичане начали выплавлять чугун на каменном угле, чем произвели переворот в металлургии, стали строить мосты из металла.
В деревне уже в начале XVIII в. стало ощущаться перенаселение не только за счет физического прироста, но и за счет укрупнения хозяйств. К концу столетия почти исчез социальный слой фригольдеров, основа старой Англии. Избыток рабочих рук вызвал снижение зарплаты и делал английские товары более конкурентоспособными. Специальный налог на содержание безработных ложился всей тяжестью на средний класс и разорял его. Часть бывших землевладельцев и арендаторов превратилась в батраков, часть выехала за океан, часть подалась в города. Население перемещалось из южных районов на Север, где добывали уголь и железо и создавались новые производства. Стремительно росли прежде небольшие Манчестер, Бирмингем, Ливерпуль, Шеффилд, Глазго. Лондон к концу столетия превратился в миллионный город, обойдя Париж. Большие города благоустраивались, появлялись общественные парки, тротуары, удовлетворительные системы водопровода и канализации, уличное освещение. В целом население Англии выросло в два раза до 12 миллионов, и столько же жило в Ирландии, Шотландии и переселенческих колониях.
В 1767 ткач Харгривс создал механическую прялку, названную им в честь дочери "Дженни". "Дженни" увеличила производительность труда в 8 раз (в следующей модели - в 80 раз), сразу же нашла массовое применение в промышленности и стимулировала создание новых станков. Новые механические станки стали появляться почти ежегодно. В начале 1770х к станку приспособили механический двигатель, работавший на энергии падающей воды. В 1782 появилась эффективная паровая машина Уатта, быстро вытеснявшая водяные двигатели. В 1784 был создан ткацкий станок, в 1792 появилась качественно новая его модель, в 1794 полностью был переработан токарный станок. Технологический рывок оказался возможен в силу того, что изобретения оказались восприняты элитой, не боявшейся социальных потрясений, быстро внедрялись в жизнь, и каждое новое изобретение стимулировало технический прогресс в смежных областях производства, чтобы ликвидировать узкие места.
Промышленная революция затронула прежде всего текстильную промышленность. Производство тканей выросло примерно в 10 раз за последнюю четверть XVIII в. Все предыдущее столетие английский парламент запрещал ввоз тканей из Индии, чтобы оградить свою промышленность, теперь же он всеми силами старался открыть внешние рынки для британских тканей. Производство чугуна выросло за этот период еще на порядок, добыча угля - вдвое. Появилась принципиально новая отрасль промышленности, машиностроение. Британское правительство ограничивало экспорт машин и во многих случаях напрямую запрещало его.
Машинное производство было сосредоточено на средних и умеренно крупных предприятиях с числом работающих от 30 до 800. Без работы оказалось не менее миллиона ремесленников, сельских мастеров, владельцев и рабочих мануфактур. На новых предприятиях положение тоже было неустойчиво, они часто разорялись. В итоге миллионы людей потеряли все средства к существованию или снизили свой социальный статус. На фабриках рабочая неделя продолжалась по 80 и более часов, не было никакой охраны труда, рабочие подвергались унизительным ограничениям, ради экономии хозяева старались нанимать женщин и детей. Доведенные до отчаяния люди, начиная с 1780, регулярно громили фабрики и дома хозяев, уничтожали станки ("разрушители машин"). Движение разрушителей машин, явно реакционное, было естественной реакцией народа на быстрый распад социальных связей и безудержную эксплуатацию. Олигархия чувствовала себя достаточно прочно, чтобы игнорировать протесты и расправляться с их участниками.
10.7. Россия после Петра.
В январе 1725 умер Петр Великий, не оставив ни закона о престолонаследии, ни конкретных указаний о наследнике. 9 февраля Меншиков и Толстой подняли гвардейские полки и в обход последнего Романова, внука Петра, возвели на престол вдову императора Екатерину. С этого времени начинается столетний период регулярного вмешательства гвардии в политику и одновременно семидесятилетний период женского правления в России. Сама Екатерина была совершенно неспособна к занятиям государственными делами. Реальная власть перешла к вновь созданному Верховному тайному совету, в котором главную роль играл Меншиков. Он постепенно устранил своих сподвижников по перевороту 1725. В 1727 много пившая императрица умерла, трон занял двенадцатилетний Петр II, а Меншиков получил функции регента. Уже через год старая аристократия настроила малолетнего царя против регента, Меншиков попал в опалу, главную роль в Верховном тайном совете стали играть кланы Долгоруких и Голицыных. Правительство в 1728 переехало в Москву, еще при Екатерине резко сократило государственные расходы и уменьшило налоги, но в целом курс Петра остался неприкосновенным.
В начале 1730 Петр II внезапно умер, мужская линия Романовых пресеклась. Совет пригласил на трон дочь царя Ивана Анну, герцогиню Курляндии. Ради получения российской короны Анна согласилась на требование Верховного тайного совета о передаче ему основных властных полномочий. Практически речь шла об установлении в России олигархии. Эта попытка вызвала недовольство в массе рядовых дворян и в гвардии, а про остальные сословия не вспоминали ни императрица, ни знать. Прибыв в Россию, Анна аннулировала свою подпись на конституционном проекте и постепенно отправила в ссылку большинство членов Верховного тайного совета. Сам совет был распущен, власть перешла к созданному в 1731 кабинету министров. Столицей в 1732 снова стал Петербург.
Анна любила государственные дела, но для принятия адекватных решений ей не хватало образования и общей культуры. При Анне на русскую службу хлынули немцы из Курляндии, северогерманских княжеств и прибалтийских провинций России. Главную роль при дворе играл фаворит императрицы Бирон, немец из Курляндии. Собственно политический курс определял Остерман, немец из Вестфалии. Немцы в целом верно служили России, но русские дворяне чувствовали себя ущемленными. Правительство жестко подавляло любые проявления недовольства. Террор при Анне мало уступал по масштабам петровскому. Однако в основных чертах политика Анны и Остермана отвечала интересам русского дворянства. В начале царствования были отменены майорат и все ограничения на право дворян распоряжаться своими имениями, срок службы дворян с 1736 ограничивался 25 годами. Экономическая политика правительства также в первую очередь отражала дворянские интересы. В целом именно при Анне, в условиях начавшейся стабилизации, русское дворянство консолидировалось как сословие, стало ощущать свои сословные интересы и системно влиять на политику властей.
В конце 1740 бездетная Анна умерла, завещав трон новорожденному племяннику. Бирон, Остерман и фельдмаршал Миних схватились в борьбе за решающую роль в управлении. За два месяца последовали два бескровных переворота. Франция и Швеция решили посадить на престол дочь Петра I Елизавету и оказали ей финансовую помощь. В ходе третьего переворота 25 ноября 1741 солдаты-гвардейцы, выходцы из бедных дворянских семей, возвели Елизавету на престол. Оказавшись у власти, Елизавета отказалась выполнять свои обещания, данные иностранцам, и провозгласила лозунги русского патриотизма и верности курсу Петра Великого. В ночь переворота, как считается, Елизавета дала клятву не подписывать смертных приговоров и свое слово сдержала, хотя и при ней достаточно часто по ложным обвинениям арестовывали, пытали и ссылали людей, вплоть до графинь и министров. Со времен Елизаветы в течение 160 лет в России было исполнено лишь несколько сот официально санкционированных смертных приговоров, в то время как в Европе в это время смертные приговоры ежегодно исчислялись многими тысячами.
Елизавета (1741-1761) на престоле вела себя как обычная барыня, незлая, веселая, ленивая, полуграмотная, склонная к самодурству. Главной статьей расходов стал двор, поглощавший большую часть бюджета. Елизавета имела 15 тысяч бальных платьев, почти ежедневно давала балы, строила позолоченные дворцы. Участники солдатского переворота, получившие звание "лейб-компании", играли роль гвардии в гвардии. По всей вероятности, Елизавета вступила в негласный законный брак с Алексеем Разумовским, выходцем из украинских казаков, который тоже мало занимался государственными делами. Главную роль в управлении играли канцлер Бестужев, брат Алексея Кирилл Разумовский, получивший украинское гетманство, и клан Шуваловых. Петр Шувалов фактически возглавлял русское правительство. Русские дворяне сильно потеснили немцев на высших и средних постах. Общий курс правительства был чисто продворянским и достаточно стабильным. Наследником бездетная Елизавета назначила своего племянника Петра, герцога Голштейна, но за 18 лет жизни в России он так и сохранил привычки мелкого немецкого князя.
Общий политический курс правительств 1725-1762 при всех поворотах оставался стабильным. Шла постепенная ликвидация не оправдавшей себя коллегиальности и внедрение на практике единоличного управления. Елизавета упразднила кабинет министров, восстановила полномочия Сената, и вообще старалась восстанавливать петровские учреждения. Самодержавие понемногу сближалось с абсолютизмом европейского типа в плане развития бюрократии, создания сложной схемы учреждений, разделения функций между ними, формализации процесса принятия решений. Существенными отличиями оставались пренебрежение к праву, отсутствие сословных учреждений, независимой судебной системы, автономии университетов и школ. Гражданским чиновникам низшего и среднего ранга с конца 20х вообще прекратили платить жалованье, предложив им содержать себя за счет поборов с населения. По степени коррумпированности русское общество при всех правителях между Петром I и Екатериной II не уступало западноевропейскому.
Внешнеполитический курс России на протяжении свыше 30 лет определял сначала Остерман, затем Бестужев. Основными приоритетами были интеграция в европейскую политическую систему, стремление держать в подчинении Речь Посполиту и Швецию, противоборство с Османской империей и постепенное расширение границ на восток и юго-восток. В 1728 был заключен союз с Габсбургами, продержавшийся 33 года. Союз отвечал интересам обеих держав в плане совместной борьбы с Турцией и общих интересов в Польше, а для России еще и облегчал интеграцию в Европу. Платить за это приходилось участием в европейских войнах на стороне Габсбургов. В этих войнах Россия участвовала трижды за четверть века, понесла серьезные материальные и человеческие жертвы и не приобрела ничего (и не могла приобрести), кроме сохранения влияния на Варшаву. Особенно славной, но и тяжелой оказалась Семилетняя война, после которой последовал временный отказ Петербурга от союза с Веной.
Российская армия со времен Петра окрепла. Флоту теперь уделялось меньшее внимание, зато создавались высшие офицерские школы, улучшалась артиллерия. Солдаты, набираемые пожизненно по рекрутскому набору из крестьян и горожан, поражали европейцев своей стойкостью в бою. В 1735-1739 Россия в союзе с австрийцами вела войну с Османской империей. Армии Миниха и Ласси впервые прорвались в Крым и дважды опустошили его, успешно воевали в Причерноморье и Молдавии. Неудачи австрийцев заставили Россию заключить мир с минимальными территориальными приобретениями. Началось освоение почти необитаемых земель севернее Черного моря, получивших позже название Новороссии. Удачно прошла очередная война со Швецией в 1741-1743.
В 1732-1735 Россия отказалась от обременительных прикаспийских провинций Ирана. В 30х и 50х башкирские племена дважды поднимались на войну с русскими, в основном из-за отторжения их земель под заводы и деревни. Регулярные войска справились с башкирами, Урал прочно вошел в состав России, в составе его населения с середины XVIII в. преобладали русские. В 1740х большинство казахских племен признали свою зависимость от России. Зависимость от России подтвердили и кочевавшие тогда на обширных территориях от Дона до Иртыша калмыцкие племена, смертельные враги тюрок-казахов. Зависимость тех и других была во многом формальной, они иногда совершали набеги за рабами на русские села и при этом присылали вспомогательные конные отряды в русскую армию. Постепенно цепь русских крепостей продвигалась все дальше на юг, увеличивая безопасную территорию, и к середине XVIII столетия проходила уже южнее современной российской границы.
Россия оставалась полиэтнической империей, в которой представители разных народов сохраняли традиционные обычаи и самоуправление. Сохранялись гетманство на Украине, европейские муниципальные органы в Прибалтике, автономия поволжских и сибирских народов, при том что в коренной России органов самоуправления не было. В экономическом отношении национальные меньшинства также имели привилегии перед русскими, что стало вообще особенностью российской цивилизации. На высшие посты выдвигались не только русские-православные, но и лютеране из Прибалтики и Западной Европы, мусульмане-татары, буддисты-калмыки. Принятие православия, конечно, приветствовалось и облегчало карьеру. Настороженным было отношение к католикам и иудаистам. Больше, чем иноверцев, преследовали старообрядцев, хотя при соблюдении определенных ограничений и выплаты повышенной подати их не трогали. При Елизавете произошел всплеск русского патриотизма как реакция на засилье немцев при Анне. Тогда со службы уволили многих иностранцев, изгнали из России некрещеных евреев, пытались крестить часть татар и других народов Поволжья. К середине царствования Елизаветы снова возобладала религиозная и этническая терпимость. Со времен Анны стала улучшаться подготовка православных священников. Большую роль в реформе церкви сыграл Феофан Прокопович, остававшийся ведущим идеологом режима до своей смерти в 1736.
В основе экономической политики при всех правительствах оставались государственное регулирование в духе меркантилизма, поощрение промышленного развития и сохранение высоких налогов. Высокие таможенные пошлины в начале 30х были снижены до 20%, при Елизавете снова несколько увеличены. В 1754 были сокращены и унифицированы внутренние сборы с коммерческих операций. При Елизавете получили развитие привилегированные монопольные компании, которые возглавлялись самыми видными вельможами. Создавались новые банки, предназначенные для финансирования помещиков и предпринимателей. В 1736 все наемные рабочие на предприятиях были обращены в крепостное состояние, но низкая производительность рабского труда стимулировала появление новых предприятий с наемным трудом. С 1754 началась земельная реформа, расширившая дворянское землевладение за счет землевладения горожан и однодворцев. Тормозами экономического развития оставались крепостное право, общинные порядки в деревне, слабый приток людей в города, тяжелые климатические условия, высокие налоги, технологическая отсталость, отсутствие хороших дорог, низкий уровень грамотности, произвол воевод на местах.
Индустриализация петровских времен в 20е стала давать плоды. Россия вышла на первое место в Европе по производству чугуна и меди и удерживала его до 1780х. Главным центром металлургии и оружейной промышленности оставался Урал. Быстро росло производство всех сортов текстиля, стекла, кож, бумаги. Число мануфактур в 1740е достигло 200. Кустарное производство в деревнях по объему не уступало мануфактурно-заводскому. В первую очередь оно и удовлетворяло спрос средних слоев населения России, а продукция заводов предназначалась больше для государственных нужд и на экспорт.
Крупнейшим городом России и ее второй столицей оставалась Москва. Петербург до середины столетия уступал размерами не только Москве, но и таким городам, как Ярославль, Рязань, Нижний Новгород, Казань, Вологда, Калуга. Третьей столицей при Елизавете ненадолго стал Киев. Во времена Елизаветы Петербург приобрел вид европейской столицы. В его окрестностях выросли сопоставимые с Версалем и Потсдамом города-резиденции Петергоф и Царское Село. Петербург застраивался сначала в духе северного, затем позднего барокко. Остальные города оставались почти чисто деревянными, немногие каменные здания возводились до середины столетия в духе московского барокко и не уступали по красоте рядовой петербургской застройке.
Сельское хозяйство оставалось в значительно более тяжелом положении из-за высоких налогов и податей. В целом они отнимали у крестьянина примерно 2/3 его продукта и рабочего времени, барщина составляла в среднем три дня в неделю. В экстремальных климатических условиях это ставило крестьян на грань выживания. Каждое десятилетие Россия переживала страшные голодовки. В довершение всего до 1770х обычным явлением были набеги разбойников на деревни и помещичьи усадьбы. Тем не менее, примерно с 1735 и в деревне стал ощущаться экономический подъем. Сказались агротехнические улучшения петровских времен, снижение пошлин, отмена ряда обременительных повинностей в послепетровскую эпоху. С этого времени прекращается массовое бегство крестьян на новые места, начинается довольно быстрый рост населения. Около 1740 оно перевалило через уровень предпетровской эпохи, в 1747 достигло значения в 18 миллионов и продолжало быстро расти. Известно, что в деревне середины XVIII в. долгожителей было больше, чем сегодня (хотя средняя продолжительность жизни была, конечно, намного короче), пили значительно меньше, имелись зажиточные крестьяне, владевшие десятками голов скота. В целом зажиточность деревни возрастала в южном и восточном направлениях.
Дворянство во времена Анны и Елизаветы уже не находилось в рабстве у правительства и обладало определенной свободой. Отмена ограничений на распоряжение землей, сокращение сроков дворянской службы, земельная реформа 1754 и введение при Елизавете дворянской монополии на землевладение позволили дворянам сочетать госслужбу с хозяйственными делами и улучшить свое благосостояние. Увенчал процесс дворянских реформ подготовленный при Елизавете и опубликованный при Петре III указ о вольности дворянства, освободивший дворян от обязательной службы.
Параллельно эмансипации дворян шел процесс порабощения крестьян. Именно при Елизавете они превратились в полную, ничем не ограниченную собственность помещиков. Помещики утратили уже старорусскую мораль, которая все-таки рассматривала крестьян как братьев во Христе, а новую, европеизированную, освоили крайне поверхностно. Были гаремы из крепостных девушек, встречались помещики-садисты, и управы на них практически не было. Российская империя XVIII-XIX вв. стала, пожалуй, уникальным случаем, когда люди, приравненные к рабам, не только составляли большинство населения, не только кормили империю, но и еще и защищали ее с редкой доблестью.
Орудия труда крестьян и быт деревни менялись мало. Уровень жизни по сравнению с XV-XVII вв. заметно снизился. Исчезла кожаная обувь, одежду делали почти только из небеленого холста, основной пищей стали каша и горох, жилищем оставалась курная изба без стекол, освещаемая лучиной, грамотных почти не было, крестьянки хоронили большинство своих детей. Покупных товаров деревня практически не знала. Медленный рост уровня жизни с середины столетия коснулся только части хозяйств. Община периодически проводила передел наделов, распределяла налоги и подати, организовывала коллективные работы, боролась с преступлениями и аморальными поступками, не допускала, по возможности, обнищания или чрезмерного обогащения своих членов. Просвещенные помещики старались детально регламентировать жизнь своих крепостных. В этом они видели путь к насаждению добрых нравов в их понимании.
Дворяне середины XVIII в. уже почти ничем не напоминали своих предков. Они получали обязательное образование, хотя бы домашнее, привыкли к европейской одежде и обстановке, некоторые знали иностранные языки и мыслили европейскими понятиями. Женщина вышла из домашнего заточения и была зачастую культурнее своего мужа. В дворянской среде стали восприниматься европейские понятия о чести, хотя этот процесс находился еще в самом начале. Типичный дворянин елизаветинской эпохи мог грубо льстить сильному, издеваться над нижестоящими, при случае написать донос, но при этом был храбр в бою, патриотичен, религиозен, неприхотлив в быту, считал себя отцом-командиром крестьян и солдат. Ярким представителем этого типа уже в следующее царствование стал Суворов.
К середине столетия стали проявляться плоды культурной революции Петра Великого. В 1725 в Петербурге начала работать Академия наук, в 1755 открылся Московский университет. В целом в России к середине века было еще только около сотни начальных школ, и уровень грамотности оставался крайне низким. Россия дала миру Ломоносова, одного из последних гениальных ученых-энциклопедистов. При всем разнообразии интересов главной его заслугой следует считать открытие закона сохранения вещества. Других крупных ученых в России не было до конца XVIII в. Появились талантливые скульпторы, поэты, драматурги, зодчие, новых успехов достигла живопись�������������������������������������������������������������ругихии омоносовым крупных ученых не было до конца ества. ученых энциклопедистов, Суворов. прихотлив в быту. знали иностранные. Постройками европейского значения стали сооружения Растрелли в стиле позднего барокко - Екатерининский дворец в Царском Селе, Зимний дворец и собор Смольного монастыря.
В период 1725-1762 Россией правили явно посредственные личности, озабоченные больше всего дележом государственных доходов. Эта эпоха выглядит потерянным временем. Вместе с тем Россия после потрясений петровского времени нуждалась в продолжительном периоде стабилизации. Новая государственность в эти десятилетия приспосабливалась к традициям России, а русское общество адаптировалось к новым порядкам. По итогам этого периода новая европеизированная российская цивилизация окончательно сформировалась и обрела свои основные характерные черты. Дворянство сформировалось как класс, осознало свои интересы и оказывало давление на власть, а власть перешла от экспериментов к системной политике в интересах дворянства.
10.8. Время Екатерины Великой.
В январе 1762 после смерти императрицы Елизаветы на престол взошел Петр III. Романовых на престоле сменила Голштейн-Готторпская династия, принявшая русское имя Романовых. Первым шагом Петра III был выход из Семилетней войны и заключение союза с Пруссией. Затем последовала серия указов в духе, близком к просвещенному абсолютизму. Важнейшим был манифест о вольности дворянства 1 марта 1762, согласно которому дворяне получали право не служить или выбирать службу по своему усмотрению, а также выезжать за границу. Указ 8 марта ввел свободу торгово-промышленной деятельности и ликвидировал монополии. Была ликвидирована политическая полиция в форме Тайной канцелярии, прекращено преследование старообрядцев, снижены налоги. 13 марта был обнародован указ о секуляризации всех церковных земель, предстоящем закрытии монастырей, изъятии из церквей икон и общей реформе церкви по лютеранскому образцу. Скорее всего, реформы были отражением какой-то программы преобразований, составленной без прямого участия взбалмошного и глуповатого императора, не любившего Россию и никогда не вникавшего глубоко в дела управления. Возмущение вызвали не столько сами реформы, кроме, пожалуй, церковной, сколько сумбурный характер их проведения, личность самого императора и поспешный мир с Пруссией. 9 июля 1762 гвардия при поддержке большинства высших сановников и массы столичного населения возвела на престол жену императора Екатерину, дочь прусского полковника.
Принятый Петром III политический курс при Екатерине не изменился, только стал проводиться разумными методами. Вообще-то обоих супругов при Елизавете обвиняли в шпионаже в пользу Пруссии, но дело замяли, да и вряд ли тут мог быть шпионаж, скорее, политические связи. Мир и союз с Пруссией был подтвержден без большого шума. Подтверждались с оговорками указы о ликвидации Тайной канцелярии и свободе торговли, без оговорок - манифест о вольности дворянства. Указ о церковной реформе отменили, но в 1764, укрепившись у власти, Екатерина конфисковала все церковные и монастырские земли в пользу государства. Жившие на этих землях крестьяне должны были платить фиксированный оброк, который шел на содержание церкви. Одновременно закрывались 700 из 1000 монастырей. Екатерина, вообще избегавшая репрессий, предельно жестоко расправилась с возразившим ей ростовским епископом Дмитрием и этим заставила замолчать других возможных оппонентов.
Петр III был убит через неделю после переворота, затем погиб другой свергнутый император Иван VI. Сама Екатерина не имела абсолютно никаких прав на русский престол, по сценарию переворота предполагалось возведение на престол ее сына Павла. Однако Екатерина получила поддержку гвардии, сама себе присвоила титул императрицы и в первое время правила, опираясь на штыки обласканных ею гвардейцев. Прагматичная до бездушия женщина, лицемерка, нимфоманка, ненавидевшая своего сына и всячески третировавшая его, она при этом была умна, энергична, образована, хорошо умела ладить с людьми и подбирать дельных помощников. Екатерина лучше многих русских вельмож понимала интересы России, отождествляла с ними свои личные интересы, со временем полюбила новую родину. Она с редкой настойчивостью занималась модернизацией России, укрепляла ее экономику и армию, международное положение, насаждала просвещение, расширяла границы и заслужила титул Великой.
При Екатерине в роли неформальных мужей сменяли друг друга три постоянных фаворита - Григорий Орлов, Потемкин и Зубов. Одновременно с ними Екатерина сменила еще несколько десятков краткосрочных постельных фаворитов из гвардейских офицеров. Все они получали миллионные состояния и поместья с тысячами крепостных, бывших свободных крестьян. К управлению допускались только действительно способные деятели - брат Григория Орлова Алексей и Григорий Потемкин. Среди вельмож первой половины царствования, до воцарения Потемкина, выделялись Панин, Бибиков, Сиверс, Бецкой, Вяземский, Екатерина Дашкова, Кирилл Разумовский. Все они были сторонниками просвещенного абсолютизма, входившего в моду в России с последних лет правления Елизаветы. Теперь кажется странным, что вельможи-крепостники наперебой приглашали к себе Руссо и обещали создать ему в своих поместьях идеальные условия для работы, и ведь искренне обещали.
Систему власти Екатерины II критики называли либеральным деспотизмом, апологеты - просвещенной свободой. Были отменены пытки, сведены к минимуму политические процессы, отменены телесные наказания для дворян, по-прежнему почти не применялась смертная казнь. Стали издаваться независимые газеты и журналы, некоторые из них осторожно критиковали власть. В 1767-1768 в Москве заседали депутаты, избранные от разных сословий, кроме крепостных и духовенства, для разработки нового свода законов (Уложенная комиссия). Депутаты высказали много интересных идей и через год разъехались, ничего не решив. Екатерина не жалела расходов на двор и фаворитов, потратила многие миллионы золотых рублей (миллиарды долларов в нынешнем исчислении) на создание коллекций Эрмитажа, но в личной жизни старалась демонстрировать скромность и доступность для благонадежных подданных. Она осыпала милостями Вольтера, Дидро и других идеологов Просвещения из числа тех, что любили получать милости, и те в ответ воспевали ее в самых неумеренных выражениях.
Расширение прав дворянства закономерно сочеталось с ужесточением крепостного права. Конечно, сама императрица и ее просвещенные приближенные испытывали от этого некоторое неудобство, любили поговорить о перспективах освобождения крестьян, но на практике действовали в прямо противоположном направлении. 800 000 государственных крестьян было роздано в рабство фаворитам, вельможам и заслуженным офицерам. Крепостное право было распространено на Левобережную Украину. Крепостничество окончательно превратилось в крепостное рабство. Екатерина сняла все ограничения на распродажу семей, разрешила помещикам отправлять крепостных на каторгу и запретила жалобы на господ. Барщина местами достигала шести дней в неделю, а некоторые помещики вообще лишали крепостных земли и переводили их на натуральные пайки. Конечно, помещики, как все рабовладельцы, были разные. Были садисты, больше было нормальных прагматичных хозяев или спокойных обывателей, продвинутые помещики старались внедрять в деревне новые культуры и технологии, многие боролись с пьянством, некоторые даже создавали в селах школы и медпункты. Объективно деревня за время правления Екатерины II стала жить чуть лучше за счет общего экономического роста.
Напряжение в отношениях между господами и крестьянами достигло пика на грани 60-70х. В это время постоянно волнуются крепостные и государственные крестьяне, приписанные к заводам рабочие. В Москве эпидемия чумы 1771 спровоцировала бунт с разгромом Кремля.
В 1773 казак Пугачев объявил себя Петром III и поднял против властей уральское казачество. Случайный эпизод в условиях всеобщего недовольства низов вылился в гражданскую войну. К Пугачеву тысячами примыкали казаки, башкиры, татары, рабочие уральских заводов, крепостные и государственные крестьяне. Дворян и государственных служащих пугачевцы казнили поголовно вместе с семьями, жгли поместья и заводы, громили церкви (большинство пугачевцев были старообрядцами или мусульманами), башкиры вырезали русские села Урала. По характеру это было типичное антисистемное движение, хотя Пугачев пытался завести некоторое подобие двора и гвардии. Говорить о его перспективах бессмысленно, победить оно не могло, Пугачев проигрывал все полевые сражения даже с небольшими отрядами регулярной армии. После полугодовой осады Оренбурга его армия была рассеяна. Пугачев собрал новую армию на Урале и Каме, в 1774 с налету сжег Казань, снова был разбит у ее стен и ушел в Среднее Поволжье. Здесь началось всеобщее восстание с истреблением дворянских семей, но боеспособных войск у Пугачева уже не было, и в конце 1774 восстание было окончательно подавлено. Число жертв пугачевского террора оценивается в 30-50 тысяч человек, царские суды приговорили к смерти около 60 человек, хотя повешено без суда было, конечно, намного больше.
В 1775 прошла разработанная Сиверсом административная реформа. Россия делилась на 50 губерний, губернии делились на уезды с примерно одинаковой численностью населения. В губерниях разграничивалась административная, военная и судебная власть. В Петербурге оставались только три коллеги, функции остальных передавались на места. Большинство губернских чиновников назначались сверху, другая их часть и уездные чиновники выдвигались из местных дворян с утверждением в центре. Все чиновники переводились на денежное жалованье. Губернские и уездные центры получали статус городов, большинство их жителей - статус мещан. В городах создавалось подобие системы соцстраха, открывались школы и бесплатные больницы для малоимущих. Губернское деление оказалось очень удачным и частично уцелело до сих пор в форме областей.
В 1785 Екатерина оформила Жалованные грамоты дворянству и городам. Грамота дворянству подтверждала свободу дворян от обязательной службы, от любого умаления прав, от наказаний без суда, конфискаций, гарантировала неприкосновенность и наследственность дворянского звания. В уездах и губерниях вводились выборные органы дворянского самоуправления во главе с предводителями дворянства. В городах создавались шестигласные думы, представлявшие в теории все группы городского населения. Реально городское управление осталось под контролем бюрократии. Купцы и люди с образованием, подобно дворянам, получали свободу от телесных наказаний, конфискаций и наказаний без суда.
В екатерининскую эпоху русское дворянство постепенно избавлялось от склонности к доносам и грубой лести, развивало чувство чести и собственного достоинства. В моду входили дуэли. Молодые дворяне в большинстве продолжали служить, но при наличии средств очень рано выходили в отставку. Лето свободный от службы дворянин обычно проводил в деревне, зиму - в городе, где и спускал основную часть доходов. В усадьбах появились библиотеки и собрания картин, домашние театры из крепостных актеров, роговые оркестры. При этом крепостные художники, актрисы, управляющие, купцы-миллионеры оставались рабами, которых всегда можно было отправить на тяжелые работы, заковать в цепи, продать.
Начиная с 1780 под руководством Бецкого начала проводиться реформа образования в духе идей Просвещения. Предполагалось создание в губернских городах гимназий для детей дворян и школ для детей купцов, священников и мещан, а при церквах - начальных школ. Эту реформу при Екатерине провели едва ли на четверть, в части начального образования вообще мало что было сделано, но все-таки перемены были очевидны.
В области искусства стал входить в моду классицизм. Шедеврами европейского значения стали дом Пашкова в Москве, Камеронова галерея в Царском Селе и дворец в Павловске. Мода на классицизм захватила провинциальные города и дворянские усадьбы, которые перестраивались в классическом духе с разбивкой парков в английском пейзажном стиле. Российская школа портретной живописи вышла на европейский уровень. Три языковые реформы Ломоносова, Державина и Карамзина создали тот литературный русский язык, который во многом живет до сих пор.
Главным разработчиком экономической политики России был Сиверс. В 1763 был разрешен экспорт хлеба, запрещенный со времен Петра, поощрялось разведение картофеля и подсолнечника. Указами 1763-1767 снимались все ограничения на создание новых промышленных предприятий, основанных преимущественно на наемном труде. Приписка крестьян к заводам на будущее была прекращена. Эти меры в целом хорошо соответствовали потребностям экономического развития России и дали результаты.
За вторую половину столетия численность населения России выросла вдвое, до 39 миллионов человек. К 1780 Россия превратилась в крупнейшего в мире экспортера хлеба и металла, второго-третьего в Европе экспортера текстиля и некоторых массовых промышленных изделий. Производство металла за 30 лет выросло в 5 раз, производство тканей и товаров широкого потребления - в 2-3 раза, площадь посевов - вдвое. Центром производства чугуна, меди и оружия оставались заводы Урала, основанные на крепостном труде, центром легкой промышленности - центральные губернии, где возникло до 2 000 мануфактур, основанных на наемном труде, в том числе достаточно крупных. Основным производителем зерна стали черноземные губернии. В нечерноземных губерниях многие крестьяне работали часть времени на промышленных предприятиях, стройках, в ремесле, торговле, на транспорте и платили с этих доходов оброк помещику. На труде таких отходников держалась легкая промышленность. Тот факт, что рабочие оставались крепостными, привязанными к деревне, ставил предел развитию промышленности. В 1790х, с ростом английского экспорта и закрытием многих европейских рынков, русская промышленность стала испытывать трудности и начала переориентацию на внутреннего потребителя.
Внешней политикой России руководил сначала Панин, затем ставленник Потемкина Безбородко. Прежние ориентиры сохранились, за исключением того, что союз с Австрией на 20 лет уступил место союзу с Пруссией. В 1780х союз с Веной возобновился. Главным противником России по-прежнему считалась Франция. Екатерина, чистокровная немка, в отличие от русских цариц и царей никогда не посылала солдат в заграничные походы для защиты чужих интересов. В 1762-1772 основные усилия направлялись на удержание под контролем Польши и Швеции. Швеция в 1772 вышла из-под контроля, а в Польше слишком откровенное давление извне привело в 1768 к гражданской войне. России пришлось отказаться от контроля над единой Польшей и в 1772-1795 разделить земли Речи Посполитой между Пруссией, Австрией и Россией.
Война в Польше стала поводом для выступления Османской империи против России. В 1768 началась очередная русско-турецкая война. Флот Алексея Орлова обошел Европу и в июле 1770 уничтожил в Чесменской бухте главные силы турецкого флота - 16 линейных кораблей, 6 фрегатов и массу мелких и средних кораблей. Чесма стала самой большой победой за всю историю военно-морского флота России. В 1769 турецкий наместник Египта Али объявил себя султаном, начал войну с турками и занял Сирию и Аравию. В 1772 Али был свергнут, но Египет сохранил реальную независимость от Стамбула. От Турции отпал наместник Ливана, началось восстание в Греции, поднялись княжества Западной Грузии. Война стала принимать характер восстания народов против Османской империи.
В июле 1770 тридцатитысячная армия Румянцева разбила стотысячную турецко-татарскую армию у реки Ларга в Молдавии. 1 августа 1770 Румянцев одержал еще более сокрушительную победу над стопятидесятитысячной отборной османской армией при Кагуле. Турки поспешно оставили Молдавию и Валахию и отошли за Дунай. Пали неприступные крепости Бендеры, Аккерман, Очаков, Измаил. В 1771 русская армия заняла Крым. В 1773-1774 начались успешные рейды русской армии за Дунай. Однако обе империи были истощены войной и страшной эпидемией чумы, которая пришла с пленными из Турции в Россию и погубила несколько миллионов человек - значительно больше, чем все битвы. По миру 1774 Россия получила устье Днепра и ряд стратегически важных крепостей на Черном море, Крым стал независимым при фактической оккупации русскими войсками, Валахия и Молдавия получали гарантии автономии. Россия добилась прав покровительства православным подданным султана, прохода кораблей через Босфор и беспошлинной торговли в Османской империи.
Сразу после войны, в 1775 Екатерина разгромила Запорожскую Сечь и выселила запорожцев на Кубань. В 1783 Россия ликвидировала Крымское ханство и включила его в состав России. Обширные территории Северного Причерноморья, Крым и Приазовье составили Новороссию. Главным организатором освоения Новороссии стал соправитель Екатерины Потемкин. Очень амбициозный и деятельный человек со склонностью к гигантомании, Потемкин оказался хорошим организатором, а положение соимператора позволяло не считаться с финансовыми и административными проблемами. На почти необитаемой территории выросли десятки городов, среди них Екатеринослав, Херсон, Севастополь, Ростов, Николаев, Симферополь, позже Одесса и Кишинев. На лучшие в Европе черноземы переселялись крестьяне и дворяне со всей России, ехали колонисты из Германии, Болгарии, Франции, Сербии, Греции. Несмотря на громадные земельные раздачи екатерининским фаворитам, преобладали в Новороссии крепкие хозяйства среднего размера. В конце столетия Новороссия стала крупным производителем товарного хлеба и сельхозсырья. За несколько лет был создан Черноморский флот. Конечно, освоение Новороссии потребовало огромных средств, изъятых из коренной России, но уже прекращение татарских набегов оправдывало эти затраты.
В 1787 Османская империя сделала попытку отвоевать Крым. На стороне России в войне 1787-1791 выступала империя Габсбургов, на стороне Турции - Швеция. Турки впервые с 1402 увидели угрозу существованию своей империи и сражались с поразительной стойкостью. В 1788 армия Потемкина после полугодовой осады взяла Очаков. В 1789 русские войска заняли Молдавию, небольшая русско-австрийская армия во главе с Суворовым разгромила турок под Фокшанами и на Рымнике, после чего австрийцы заняли Валахию. В 1790 ценой огромных жертв Суворов взял Измаил. Мирный договор 1791 передвинул русско-турецкую границу с Буга на Днестр. На Кавказе Россия в 1783 формально получила вассальную присягу от Картлийско-Кахетинского царства, в 1795-1796 попыталась присоединить Прикаспийские провинции Ирана, но оба эти эпизода остались без последствий.
Во второй половине столетия ускорилось освоение русскими переселенцами Южной Сибири. Число их к концу столетия достигло примерно полумиллиона. Конечно, для громадных пространств Сибири это было ничтожно мало, причем добрая половина переселенцев попадала туда принудительно. Землевладение было чисто крестьянским, участки земли раздавались без ограничения площади. В 1786 была создана Российско-Американская компания, и началась колонизация Аляски.
Самые мощные колонизационные потоки внутри России шли из неплодородных губерний в Черноземный Центр, Новороссию и, особенно, в Среднее Поволжье, менее мощный поток - на Урал. В этих губерниях, за исключением отчасти Новороссии, утверждались хозяйства, основанные на крепостном праве и барщине. Барщина в России преобладала в черноземных губерниях, денежный оброк в нечерноземных.
Постепенно власть урезала традиционное самоуправление народов Поволжья, Урала и Сибири. Сохранили автономию казачьи земли, калмыцкая орда, полупокорные казахские ханства и некоторые племена Сибири. Екатерина ликвидировала автономию немецких городов Прибалтики и привилегии местного дворянства. На Украине гетманство было ликвидировано в 1764. В 1783 украинским крестьянам запретили смену места жительства. Крепостное право на Левобережной Украине осталось сравнительно мягким, а украинские крестьяне обеспечивали себе своим трудом самый высокий в России уровень жизни. После присоединения Правобережной Украины и Белоруссии в ходе разделов Польши многие магнатские имения достались русским дворянам, что означало некоторое снижение уровня эксплуатации. Тогда же в составе России оказалось больше миллиона евреев.
С 1750х в России стали появляться масонские ложи. В них вступили многие вельможи и интеллигенты. Формально российские ложи сохраняли лояльность правительству, но через них неизбежно распространялись либеральные идеи. К тому же само распространение образования, знакомство с идеями Просвещения формировали у дворянских интеллигентов критическое отношение если не к крепостному праву и самодержавию, то к их наиболее безобразным проявлениям. Либеральную оппозицию режиму, поддержанную масонскими ложами, возглавил московский издатель Новиков. Идеологом консервативной оппозиции режиму был князь Щербатов. Екатерина терпела оппозицию до начала Французской революции. С 1790-1791 масонские ложи ушли в подполье, оппозиционные издания были закрыты, лидеры оппозиции арестованы, ограничен выезд за рубеж. Старая императрица собиралась отстранить от наследования Павла и сделать наследником своего внука Александра. Однако даже самые близкие к трону сановники, не ожидавшие от воцарения Павла ничего для себя хорошего, сочли этот план аморальным и саботировали его осуществление.
В целом царствование Екатерины стало для России успешным временем. Успехам способствовал прагматизм Екатерины, ее способность видеть назревшие проблемы и находить на них адекватные ответы с учетом настроения дворянства. Еще важнее, разумеется, был тот факт, что Российская империя объективно находилась на подъеме и не исчерпала возможностей своего строя. Режим имел чисто дворянский характер во всех отношениях. Для дворянства это был настоящий золотой век, другие свободные сословия выиграли меньше, крепостных опустили еще ниже, но и их затронул экономический подъем. Назревавшему в конце царствования кризису способствовали не столько ошибки Екатерины и ее министров, сколько два внешних объективных фактора. Французская революция положила начало коренному изменению политической ситуации в Европе с перспективой ослабления и изоляции России. Британская промышленная революция нанесло сильнейший удар по российской промышленности. Полномасштабная промышленная революция в самой России была невозможна, по крайней мере, пока сохранялись крепостное право и массовая неграмотность.
10.9. Крах Речи Посполитой.
В XVIII в. Речь Посполита была только объектом международной политики. Армии всех соседних государств вели войны на ее территории, страшно опустошали ее, диктовали состав польских правительств и их политику. Северная война обошлась невоюющей Республике примерно в треть населения. По итогам войны Россия, Пруссия, Австрия и Швеция стали гарантами польской конституции, прежде всего принципа "либерум вето". Этот принцип давал право каждому шляхетскому депутату остановить работу сейма и отменить все его решения. И магнаты, и соседние державы широко этим пользовались и покупали депутатов для подобных акций. Даже принятые решения сеймов и судов не исполнялись, любой магнат мог двинуть личную армию против слабой армии короля. Тем не менее, полномасштабных междоусобиц магнаты XVIII в. уже почти не устраивали, опасаясь реакции российских войск.
В 1733 после смерти Августа II сейм избрал сразу двух королей, Станислава Лещинского и Августа Саксонского. Лещинский был ориентирован на Францию и предлагал укрепить королевскую власть и ограничить крепостное право. Русские войска обеспечили трон за Августом. Результатом стала война за Польское наследство, в которой сама Польша принимала минимальное участие. Август III утвердился на польском престоле. Его правление было отмечено только массовым расхищением государственных имуществ. В последующих европейских войнах Польша опять была только театром военных действий.
Насколько неуправляема была в Республике шляхта, настолько же порабощено трудовое население. Польские города, лишенные прав и притока людей из сел, хирели. Уровень эксплуатации польских и литовских крестьян был самым жестоким в Европе. Однако после Северной войны, в условиях относительного мира, началось восстановление страны. Со второй четверти столетия численность населения стала быстро расти и к 1760 превзошла уровень 1640. Сказались первые успехи медицины, агротехнические новшества, экономический рост в Европе, увеличивший спрос на польское зерно и сырье.
С некоторым опозданием средневековая Польша приняла барочный внешний облик. С таким же небольшим опозданием сюда пришли идеи Просвещения. Воспитанные на французской литературе польские шляхтичи выдвигали идеи расширения светского образования, ограничения или отмены крепостного права, расширения прав горожан. С этим неразрывно были связаны планы укрепления королевской власти, изгнания иностранных войск и полонизации этнических меньшинств. Между тем эти меньшинства - восточные славяне, литовцы, евреи, немцы - составляли больше половины населения Республики и с трудом терпели польское господство. Особенно это относилось к православному населению Правобережной Украины и Белоруссии. Православных в XVIII веке уже не допускали на службу, по возможности исключали из шляхетского сословия, запрещали русский язык, преследовали православную церковь. Планы полонизации только обострили ситуацию, даже в католической коренной Литве.
В начале 1760х Россия и Пруссия потребовали от Польши уравнения прав "диссидентов" (православных и лютеран) с католиками. В 1764, после смерти Августа III, Екатерина посадила на польский престол своего бывшего фаворита Станислава Понятовского. Станислав был готов принять требования России, но для этого требовалось отменить либерум вето и вообще усилить королевскую власть, а на это Россия тоже не могла пойти. Сложилась тупиковая ситуация. Российский посол нашел выход в аресте всех лидеров антироссийской партии и высылке их вглубь России. Сейм после этого в 1768 принял решение о равенстве диссидентов, но тут поднялась провинциальная шляхта. Оппозиционеры составили в городке Бар конфедерацию и объявили войну своему королю и Российской империи за свободу Польши.
Война российских войск с конфедератами продолжалась четыре года. Конфедераты проигрывали почти все полевые сражения, но довольно успешно вели партизанскую войну, врывались в города, даже взяли Краков. Воспрянувшие украинские крестьяне снова повели в поддержку России истребительную войну против поляков и евреев. К 1772 русская армия справилась с противником, но тут Берлин и Вена потребовали своего участия в контроле над Польшей. По предложению Пруссии был проведен частичный раздел польской территории без ведома самой Польши. Австрии досталась вся Галиция, России - восточная окраина Белоруссии, Пруссии - северо-западные польские воеводства.
Первый раздел Польши сплотил вокруг реформаторов-националистов основную массу политически активного населения. На сейме 1788-1792 реформаторы оказались в подавляющем большинстве и проигнорировали оппозицию. Сейм принял решения об объединении Польши и Литвы в унитарное королевство, усилении исполнительной власти, отмене либерум вето, лишении избирательных прав мелкой шляхты и передаче их состоятельным или образованным горожанам. Решения были оформлены конституцией 1791. Теперь консервативная группировка составила конфедерацию и обратилась за помощью к России. В 1793 русская армия оккупировала Польшу и разогнала сейм. Конституция была отменена. По новому разделу Россия получила Подолию и Центральную Белоруссию, Пруссия - Великую Польшу и Куявию. Вену, занятую войной с Францией, на этот раз решили проигнорировать.
В марте 1794 польские радикалы во главе с генералом Костюшко подняли шляхту на восстание и перебили разрозненные русские гарнизоны. Костюшко провозгласил освобождение крепостных и наделение их землей в наследственное пользование. Однако исход борьбы был предрешен. Армия Суворова разбила поляков и в октябре 1794 взяла Варшаву. Станислав Понятовский отрекся от престола. В 1795 Берлин, Вена и Петербург произвели третий, окончательный раздел Польши. Пруссии досталась Мазовия с Варшавой, Австрии - густонаселенная Малая Польша, России - Волынь, Западная Белоруссия, коренная Литва и Курляндия. России, собственно, по этим разделам достались русские земли и Литва, коренную Польшу поделили Пруссия и Австрия.
После раздела ситуация в разных частях бывшей Польши складывалась по-разному. Самый жесткий германизаторский режим царил в Пруссии. Здесь запрещался польский язык, поляков полностью отстранили от управления, шли массовые конфискации земель с раздачей их немецким колонистам. Габсбурги учитывали традиции своих новых подданных и при этом умело играли на противоречиях между поляками и русинами Галиции. В русской части бывшей Польши часть земель была конфискована у магнатов в пользу русских дворян, поляков старались не допускать в органы власти, евреи тоже подвергались дискриминации. В то же время основная масса населения улучшила свое положение и при этом осознавала свою общность с Россией в языке, религии, исторических корнях. Экономическое и социальное положение крестьян и горожан, собственно, улучшилось повсюду, и еще долго национальное движение в Польше было делом почти одной только шляхты.
10.10. Кризис Османской империи.
Во второй половине правления Ахмеда III (1703-1730) реальной властью в Османской империи обладал визирь Ибрагим-паша Невшехирли. Он был сторонником заимствования в Европе военных, технических и культурных новшеств без изменения основ государственного и социального строя. В это время началось строительство сильного парусного флота по европейским образцам, появилась первая в исламском мире типография и первые башенные часы. Османская верхушка увлеклась европейским театром и созданием тюльпанных цветников голландского типа. Весь этот период получил название "эпоха тюльпанов". Самое существенное значение имели планы военной реформы с созданием регулярных частей, вооруженных и обученных по европейскому образцу. Реформы требовали огромных средств, которые по большей части разворовывались. И коррупция, и реформы как таковые вызывали раздражение у средних слоев горожан, духовенства, янычар. Осенью 1730 янычары во главе с албанцем Патроном Халилом подняли восстание в Стамбуле. К янычарам, как обычно, примкнула основная масса горожан. Янычары захватили и разрушили новый дворец, султан был свергнут, министры-реформаторы казнены, на трон вступил Махмуд I (1730-1754). Новый султан отменил указы о реформах, а через два месяца, укрепившись у власти, расправился с посадившими его на престол вождями янычар.
При Махмуде и его преемниках визири сменялись каждые несколько месяцев. Смена правительства сопровождалась ссылками или казнями. Это только побуждало визирей побыстрее и побольше наворовать и промотать наворованное. Постоянным человеком во властной верхушке в течение 30 лет оставался черный евнух Башир с титулом "начальник девушек". Через него, собственно, и решались все вопросы при дворе. После смерти Башира пост визиря на семь лет занял паша Рагиб, близкий к реформаторской группировке. Реформы были малоудачны и завершились гибелью Рагиба.
Постоянной и очень влиятельной фигурой при османском дворе оставался посол союзной Франции. В 1740 он добился закрепления навечно за французами свободы от внутренних торговых пошлин и снижения внешних пошлин до символических 5%. Это поставило французских торговцев в более выгодное положение по сравнению с местными. Местные коммерсанты, в основном греки, евреи и армяне, стали превращаться в младших партнеров иностранцев, нередко брали на себя посреднические операции и по-прежнему извлекали основную часть прибыли за счет все тех же бесправных производителей. Со временем привилегии вслед за французами получили английские, австрийско-германские и российские подданные.
Раздача привилегий уменьшила и без того сокращавшиеся возможности империи. Основная часть уменьшавшихся доходов присваивалась властями на местах и откупщиками налогов. Между тем реформы, даже их имитация, стоили дорого. Дорого обходился и двор с 16 тысячами слуг и придворных, и содержание стотысячного янычарского войска. Янычары к этому времени большую часть своего времени занимались ремеслами, но получали, естественно, и содержание от государства. Власти пошли по традиционному пути порчи монеты. В течение XVIII в. монета обесценилась в несколько раз.
Помимо субъективных сторон кризиса, связанных с эрозией власти, коррупцией, раздачей привилегий иностранцам и неудачной финансовой политикой, кризис имел объективную составляющую. Очевидно снижение сельскохозяйственного производства, связанное, по-видимому, с углублявшимся экологическим кризисом. Рост населения замедлился, местами шла даже заметная депопуляция, но деревня по-прежнему страдала от аграрного перенаселения и выбрасывала людей в города. По турецкой традиции, неимущих горожан следовало кормить, чтобы избежать массовой нищеты и преступности, и это тоже ложилось грузом на деревню. С 1740, после резкого снижения импортных пошлин для иностранцев, в империю пошел поток дешевых и разнообразных европейских товаров. Это больно ударило по турецкому ремеслу.
Продолжался распад системы тимаров, основы Османской империи. Число сипахи, реально выходивших в поход, сократилось за столетие с 200 до 20 тысяч. Остальные лишились тимаров или превратились в сельских хозяев. Владельцы крупных тимаров выходили из-под контроля правительства и превращались в полунезависимых правителей феодального типа. В попытке контролировать ситуацию власти старались почаще менять пашей на местах, чтобы они не обрастали местными связями, но к концу столетия и многие паши превратились в полунезависимых несменяемых правителей, отсылали в центр только символическую долю налогов, даже создавали свои династии. В это период Стамбул сделал попытку опереться на нетитулованных землевладельцев, аянов, противопоставить их непокорным пашам. Аяны получили звания и привилегии и тоже стали превращаться в феодалов. Собственно, этот процесс феодализации был неизбежен для всякого государства, основанного на служебном землевладении. Естественной опорой власти стали янычары, и их влияние на дела в столице усиливалось.
Относительно благополучными в империи считались области Балкан и Анатолии, примыкавшие к столице. Здесь продолжался устойчивый рост численности населения, слабее сказывался экологический кризис, общество было несколько более открыто изменениям. В сельской местности Балканского полуострова и на островах Эгейского моря преобладало христианское население. Это создавало новую для империи проблему пробуждения национального сознания. Для греков и сербов конец XVIII в. стал временем второго рождения этносов. За помощь России в войне 1768-1774, хотя толку от их помощи не было, греки поплатились страшным опустошением со стороны карателей. Пелопоннес и Средняя Греция лишились основной части своего населения. Сербы в эти же годы создали небольшое независимое княжество в Черногории. В 1804 поднялось мощное восстание в Восточной Сербии. Поводом для него стали очередные насилия со стороны янычар. Повстанцы во главе с родовым вождем Кара-Георгием истребили или изгнали мусульман и создали полунезависимое княжество на значительной территории к югу от Белграда. Восстания сербов и греков получали поддержку со стороны России. В мирные договоры двух империй обязательно вносились пункты о гарантиях прав православного населения и автономии Валахии и Молдавии.
Другим очагом сепаратизма оставались арабские вилайеты. Правители Алжира, Туниса и Триполи практически вышли из-под контроля Стамбула, хотя в военном отношении соблюдали свои обязательства по отношению к султану. Египтом на протяжении XVIII в. реально правили мамлюкские беи. После попытки Али-бея создать независимое государство в 1769-1772 окончательно воцарилась анархия, напоминавшая времена правления кавказских мамлюков в XV в. Население арабских земель, особенно Египта и Ирака, сокращалось. Население Египта и объемы сельскохозяйственного производства к 1790 сократились вчетверо по сравнению со временами фараонов, причем только в XVIII в. население уменьшилось вдвое.
Несмотря на сильнейший кризис, Османская империя сохраняла роль щита исламского мира и очень медленно отступала перед врагами. В войне с Австрией и Венецией в 1715-1718 она лишилась Северной Сербии и части Валахии, но вернула Пелопоннес. В 1739 потерянные земли Сербии и Валахии вернулись под турецкий контроль. С этого времени главным врагом Османской империи становится не Дунайская держава Габсбургов, а Россия. Две проигранных войны 1767-1774 и 1787-1791 стоили Турции Северного Причерноморья, Приазовья и Крыма. Турки выставляли до 600 тысяч воинов, но это не помогло. Янычары могли выдержать только два-три часа боя с русскими солдатами, лучше вооруженными, дисциплинированными, стойкими в бою, имевшими славу непобедимых. Империя стала ощущать угрозу самому своему существованию.
В 1789 умер слабый султан Абдул-Хамид I (1774-1789) и на трон вступил Селим III (1789-1807). Этот султан был личностью очень своеобразной, и при этом несомненно отличался энергией и пониманием нужд империи. Он сумел жесткими методами восстановить боеспособность армии, создать заново сильный флот и артиллерию. Сипахам разрешили откупаться от военной службы и продавать свои служебные участки. На смену феодальной кавалерии и, отчасти, янычарским ортам, должно было прийти европейски обученное войско. Для этого Селим создал первые в Турции светские военные заведения по европейской программе обучения. Империя при нем достойно выдержала войну с Россией 1787-1791, отбила вторжение армии Наполеона в 1798-1801 и атаку английского флота на Стамбул в 1807. Султан, как мог, боролся с коррупцией, старался играть роль защитника простого народа. При дворе султана, пренебрегавшего гаремом и другими развлечениями, люто ненавидели.
Попытки военной реформы вызвали бунты янычарских соединений в столице и провинции. К янычарам присоединялись жители Стамбула и консервативные улемы. Дорогостоящие реформы и рост налогов вызывали общее недовольство в провинции. В мае 1807 очередной янычарский бунт привел к свержению Селима III. После годичного заключения в темнице его отдали на растерзание дамам гарема, обиженным длительным невниманием, а затем уже казнили их. В короткий срок последовали еще два переворота. Затем в Стамбул вступила бросившая дунайский фронт полевая армия, которой командовал лидер реформаторов Мустафа-паша Байрактар. Он посадил на престол молодого султана Махмуда II и возобновил модернизаторские реформы Селима. Консервативные элементы в турецком обществе были намного сильнее. В ноябре 1809 восставшие янычары и мусульманское население Стамбула взяли штурмом дворец визиря и перебили реформаторов. Махмуд II удержался на троне ценой отмены всех указов о реформах и сформирования правительства из умеренно консервативных придворных.
Нараставшие с конца XVI в. кризисные явления в XVIII в. приобрели качественно новый характер. В дополнение к внутренним проблемам империя столкнулась с потоком дешевого импорта и военной угрозой со стороны динамичных соседей. В гетерогенной турецкой цивилизации, так и не создавшей единого суперэтноса, стали обостряться межэтнические противоречия. В правящих кругах все больше осознавали необходимость модернизации. Модернизаторские усилия дали небольшой эффект. С одной стороны, османское общество было очень консервативным и при этом обладало рычагами давления на власть. С другой стороны, сами реформаторы пытались воздействовать не на причины, а на следствия кризиса, и, конечно, результаты усилий не соответствовали ожиданиям. По логике Османская империя должна была развалиться еще в XVIII в., однако она держалась, показав наличие большого запаса прочности.
10.11. Упадок исламского мира.
Давно назревавший крах Сефевидской державы совершился в начале XVIII в. В 1709 конница кочевых афганских племен ворвалась в Кандагар, затем захватила Герат и двинулась на Исфахан. Оседлое персоязычное население восточных окраин Ирана попало в зависимость от афганских племен и лишилось в их пользу части своих земель. Эти территории стали превращаться в Афганистан. В 1722 афганцы разгромили персов под стенами Исфахана и после восьмимесячной осады взяли город. Афганский вождь Мир Махмуд принял титул шахиншаха. Афганцы рассеялись по Ирану, устроили резню персов и тюрок, часто сталкивались между собой. Афганские шахи в Исфахане часто сменяли друг друга, за пределами столицы их власть слабо ощущалась. Русские войска заняли приморскую часть Азербайджана, Гилян и Мазандеран. Турки заняли Западный Иран до Тегерана.
Персы и тюрки-кызылбаши развернули против завоевателей партизанскую войну. Ее знаменем стал царевич Тахмасп, наследник Сефевидов. Главнокомандующий Тахмаспа Надир, тюрк из племени афшаров, недавний атаман разбойников, взял Мешхед, собрал в Хорасане сильное войско и в 1729 в битве при Дамгане разгромил афганцев. Остатки их с трудом пробились в родные горы. В 1732 Надир взял Герат. Война с турками была тяжелой и шла с переменным успехом. К 1733 граница была восстановлена по линии Ереван-Басра. Русские войска, ослабленные эпидемиями, в 1732-1735 оставили занятые территории и вернулись за Терек. В 1736 Надир низложил Тахмаспа и принял титул шахиншаха.
К 1737 Надир подчинил себе практически все земли, входившие в состав державы Сефевидов, и дополнительно завоевал Маскат с частью Аравии. На очередь встала задача завоевания Азии. В 1738 Надиру сдался Кандагар. Афганские племена подчинились Надиру и вместе с кызылбашами и курдами составили ядро его армии. В 1738 Надир завоевал Пенджаб, в 1739 разгромил войско Моголов и разграбил Дели. В Иран доставили колоссальную добычу, включавшую главные сокровища Моголов и десятки тысяч пленных-рабов. Затем Надир без большого труда подчинил ханства Средней Азии и повел борьбу с турками за Багдад. Большие потери понесли войска Надира в горах Дагестана. В целом, несмотря на бесспорный полководческий талант Надира, его амбиции не соответствовали возможностям Ирана.
Надир старался править как справедливый правитель, лично разбирал жалобы подданных, заботился о восстановлении хозяйства (особенно в родном Хорасане), на первых порах снизил налоги. Частые войны и расходы на ирригацию заставили со временем повысить налоги, местами почти втрое. Шах конфисковал многие земли крупных и средних землевладельцев, включая вакуфные земли духовенства. Иран вступал в очередной цикл развития с укреплением государственного сектора экономики и сокращением частного землевладения. Надир пытался разработать новый символ веры, который мог бы подойти шиитам, суннитам и даже христианам и иудеям. Естественно, ни одна из конфессий не приняла эту реформу, и после смерти шаха о ней забыли. Надир, так и не оставивший методов разбойника, не колебался в расправах с потенциальными противниками и целыми мятежными провинциями. В 1747 родичи Надира, узнав о предстоящем их избиении, прикончили шаха в его шатре.
После гибели Надира в Иране началась анархия. Все окраинные земли отпали от развалившейся державы. Главным наследником Надира оказался молодой афганский военачальник Ахмад, захвативший шахскую казну. Ахмад увел афганскую конницу в Кандагар. Там вожди афганских племен провозгласили его шахиншахом с титулом "дурр дуррани" - "жемчужина жемчужин". Ахмад взял Герат и Мешхед и установил контроль над Хорасаном. В последующие годы он завоевал Кашмир, Синд, Пенджаб, в 1757 взял и разграбил Дели, в 1761 разгромил сильнейшую в Индии армию маратхов в битве при Панипате. Афганцам досталась в Индии большая добыча, но закрепиться за пределами Кашмира они не смогли из-за упорного сопротивления сикхов в Пенджабе.
С воцарением Ахмад-шаха начинается история Афганистана. Афганские шахи из династии Дуррани получали основной доход от индийских владений, в меньшей мере за счет оседлого персидского населения. Кочевники были обязаны прежде всего военной службой. По могольскому образцу шахи раздавали земли воинам и чиновникам в условные ненаследственные владения, джагиры, с разделом доходов от джагира между шахом и джагирдаром. На шахскую часть доходов с джагира содержались бюрократический аппарат и гвардейский корпус, велись ирригационные и строительные работы. Особенностью державы Дуррани была ее демократичность, сохранение родоплеменных традиций. Вожди афганских племен принимали участие в принятии важнейших общегосударственных решений и сами должны были считаться с соплеменниками. Каждый афганец помнил о своих правах. Персоязычное оседлое население было объектом эксплуатации и поставляло грамотные кадры для канцелярий и мечетей. Государство Дуррани продержалось еще два поколения после смерти Ахмада и к началу XIX в. распалось на несколько княжеств.
В большей части Ирана после гибели Надира в течение десяти лет шла война за престол. К 1758 верх взял хан курдского племени зендов Керим. Сначала он формально восстановил династию Сефевидов и правил как визирь, затем сам стал шахиншахом. Столицей зендов был Шираз. Керим подчинил себе большую часть Ирана, навел в ней относительный порядок и снизил налоги. Он успешно отражал набеги туркмен и афганцев, даже провел удачную кровопролитную войну с турками за Басру. Керим всеми силами сопротивлялся проникновению в Иран европейцев, но вынужден был все-таки расширять торговлю с ними и даже перенимать у них военные, технические и культурные новации, строить мануфактуры.
После смерти Керима возобновились междоусобицы. Ими воспользовались вожди тюркского племени каджаров, давних врагов зендов. После долгой войны вождь каджаров, евнух Ага-Мухаммед в 1794 взял Шираз и устроил избиение его жителей. В 1795 Ага-Мухаммед вырезал Тбилиси и после возвращения из похода принял титул шахиншаха. В 1797 Ага-Мухаммед был убит приближенными. Власть унаследовал его племянник Фатх-Али-шах (1797-1834). В державу Каджаров вошел Иран в современных границах с Азербайджаном, Восточной Грузией и Восточной Арменией. Столицей стал Тегеран. Фатх-Али-шах столкнулся с качественно новой ситуацией - военным давлением европейских держав с целью проникновения на иранский рынок и контроля над его политикой. Он должен был лавировать между Россией, Англией и Францией и заключить с этими странами договоры о беспошлинной торговле. В перспективе эти договоры привели к разорению всей иранской промышленности. В договоры входил также пункт об экстерриториальности иностранцев, неподсудности их иранским судам. В общем, это соответствовало традиции, по которой мусульманские судьи судили только мусульман, но раньше они разбирали и споры мусульман с иноверцами, теперь же приоритет в этих спорах был отдан иностранным юристам. В 1804-1813 Иран проиграл войну с Россией, потерял Северный Азербайджан и отказался от претензий на Восточную Грузию и Дагестан.
Социально-экономические порядки в исламском мире к XVIII в. окончательно стабилизировались. Около трети населения Северной Африки, Ближнего и Среднего Востока составляли кочевники. В целом это соотношение примерно сохранялось со времен арабского завоевания, если не с более ранних эпох. Процент кочевников несколько возрастал в направлении с запада на восток. Кочевники вели более скудную жизнь, чем земледельцы, но подвергались меньшей эксплуатации. В большинстве случаев они находились в родстве с ханом, и их повинности имели вид родственной помощи или возврата долга. И у иранских, и у тюркских, и, особенно, у кавказских скотоводов был распространен обычай воспитания детей знати в бедных семьях. Рабов и особенно рабынь было довольно много, их использовали в основном на вспомогательных работах, рабынь и как наложниц. Кочевые племена, прежде всего туркмены, часто совершали набеги за рабами на земледельческие области. В целом кочевники-скотоводы и горные села жили той же жизнью, что и два-три тысячелетия назад, в рамках раннеклассового строя.
Значительная часть оседлого населения Ирана и Средней Азии также платила дань ханам кочевых племен. В Иране, в меньшей мере в Средней Азии существовал довольно значительный слой частных землевладельцев из числа персов и тюрок. В Иране норма эксплуатации земледельца землевладельцем составляла от 40 до 80%, в Средней Азии - от 10 до 50%. Личной зависимости типа крепостного права Иран не знал, но большинство сельских жителей были должны помещику и не могли уйти до уплаты долга. Чаще всего, но не всегда, землевладелец поступал на службу шаху и получал подтверждение наследственных прав на свое владение при условии несения службы. Таким образом, этот строй можно считать близким к феодальному.
В городах Ирана и Мавераннахра имелось некоторое количество мануфактур, чаще государственных, основанных на рабском труде. Абсолютно преобладал труд свободных ремесленников в маленьких мастерских, которые могли использовать рабов на подсобных работах. В культурной жизни региона царил застой. Известным исключением была только Бухара. Она стала крупнейшим на Среднем Востоке центром исламского образования, здесь велось обширное престижное строительство, но все это шло в рамках сложившейся традиции. Киргизские певцы в эту эпоху завершили грандиозный стихотворный эпос "Манас".
XVIII век стал для Ирана столетием почти непрерывных бедствий. Афганское вторжение сопровождалось страшным кровопролитием, разрушением многих городов, гибелью ирригационной системы. После гибели Надира остатки его армии много лет грабили страну и продавали в рабство захваченных людей. Третий этап убийств и порабощений имел место во время пятнадцатилетней борьбы зендов и каджаров. В сравнительно мирные периоды происходили набеги соседей-кочевников. Сама власть обращалась с налогоплательщиками как с потенциальными преступниками. За задержку с уплатой налогов могли продать в рабство всю семью или кого-то из молодых женщин, в виде предупреждения могли ослепить должника на один глаз. Возможно, эти методы применялись в Иране и раньше, теперь же об этом стали писать путешественники. В целом Иран и Средняя Азия до середины XVIII в. переживали экономический и демографический упадок, хотя и не такой резкий, как в Египте. С 1750х в Мавераннахре и с 1760х в Иране началось оживление, но до уровня хотя бы грани XVI-XVII вв. этот регион не дотянул.
Средняя Азия в XVIII в. претерпела меньший упадок, чем Иран. После гибели Надира Бухарский эмират и Хивинское ханство восстановили свою независимость. Основу Хивинского ханства составляли кочевники, оно процветало за счет работорговли. Бухарский эмират был традиционным мусульманским государством земледельцев и ремесленников. В середине XVIII в. от Бухарского эмирата отделилось Кокандское ханство. Коканд и четвертое государство региона Кашгар платили дань сначала джунгарским ханам, затем Китаю. Основной формой землевладения в Средней Азии был союргал, условное наследственное владение.
В Центральной Аравии в начале XVIII в. началось религиозное движение ваххабитов. Ваххабиты старались вернуть ислам к первоначальной простоте, очистить его от философских толкований, от любых новшеств, от элементов идолопоклонства, включая паломничества в священные города. Они отвергали роскошь, развлечения, музыку, пение, требовали строжайшего соблюдения всех норм поведения, вводили строгие запреты на бытовые новшества. Племена Центральной Аравии признали власть ваххабитской династии Саудидов и начали набеги на окраины Османской империи. Учение ваххабитов стало выходить за пределы Аравии и распространяться по всему мусульманскому миру.
Другими крупными исламскими государствами на периферии Османской империи оставались Маскат и Марокко. Маскат владел частью Аравии и восточным побережьем Африки от Сомали до границы Мозамбика и стал основным поставщиком рабов в мусульманские страны. Марокко переживало период наибольшего могущества в долгое правление султана Мулая Исмаила (1672-1727).
В целом ядро исламского мира от Марокко до Ферганы перешло из состояния застоя в состояние упадка. Торговля замирала, урожаи снизились, многие обработанные площади были заброшены. Население понемногу сокращалось от войн, неурожаев и эпидемий. Сократившиеся ресурсы не позволяли правителям восстановить хозяйство и эффективно отражать набеги врагов. Упадок этот виден, конечно, со стороны. Сами арабы, персы, узбеки XVIII в. просто жили обычной жизнью и в массе своей даже не подозревали о том, что живут скуднее и чаще умирают до срока, чем их предки.
10.12. Самоизоляция Восточной Азии.
После смерти императора Канси в 1722 Китай стал поворачивать к самоизоляции. Преемник Канси Юнчжен в 1724 выслал христианских советников, разрушил свыше 300 христианских церквей и начал репрессии против китайцев-христиан. В 1735 Юнчжен умер при не вполне ясных обстоятельствах, и на трон вступил его сын Хунли, известный под тронным именем Цяньлун (1735-1796). Цяньлун вошел в историю как самый могущественный император династии Цин. Как и предшественники, он правил активно, стараясь вникать в детали управления. Только в конце жизни одряхлевший император доверил главные нити управления первому министру Хэшэню. В 1796 дряхлый император отрекся от престола в пользу одного из своих младших сыновей Юнъяня (1796-1821).
Общее направление политики стало предельно консервативным. Цяньлун, крупный поэт и писатель, поддерживал литераторов и идеологов традиционного направления, создавал грандиозные библиотеки и в то же время уничтожал книги, в которых содержалась нежелательная для правительства информация. В его правление регулярно происходили массовые сожжения книг. Время от времени Цяньлун устраивал масштабные казни шэньши, заподозренных в нелояльном отношении к режиму. Система экзаменов на чин была реформирована с упором на консервативные ценности. В 1735-1740 китайские войска подавили восстание племен мяо в Гуйчжоу. По разным данным, было истреблено от 400 тысяч до миллиона мяо, их остатки бежали в горы Индокитая. Затем китайцы устроили резню других горных народов Юга и коренных обитателей Тайваня.
Главным противником империи Цин выступало Джунгарское ханство. В 1755 маньчжуро-китайская армия по призыву претендента на джунгарский престол Амурсаны вступила в Джунгарию и формально присоединила ее к империи. Через два года Амурсана попытался отделиться от империи. Китайские войска вернулись в Джунгарию и устроили поголовное избиение ее населения. В 1758 китайцы покорили Кашгар и другие тюркские княжества Восточного Туркестана, добились вассальной присяги от кокандского хана и части казахских ханов. На опустевшие земли Джунгарии переселяли уйгуров, казахов и, конечно, китайцев. Китайская армия совершила походы в Тибет, Непал, Бирму и Вьетнам. Огромные китайские армии показали в этих походах не очень высокие боевые качества, понесли огромные потери и в конечном счете отступили на территорию Китая, но только после подтверждения противником его формальной зависимости от империи Цин.
Юнчжен и Цяньлун осуществили самозакрытие Китая от европейцев. Дело было не в осознании какой-то угрозы - в Китае по-прежнему считали Европу архипелагом в Южных морях, населенным отсталыми варварами, от которых не может исходить угрозы империи. Решающую роль сыграло желание пресечь неподконтрольные властям торговые операции и, в еще большей степени, стремление навести идеологическую чистоту. Христианство, получившее определенное распространение при Канси, вызывало у новых правителей Китая тревогу, и первый удар был направлен против христиан. После расправы с ними последовало уничтожение всех европейских факторий во внутренних провинциях Китая и запрет на свободную торговлю с иностранцами. В 1757 последовал указ о полном запрете европейцам появляться в Китае, учить китайский язык, а китайцам - совершать морские плавания. Эмиграция китайцев и пиратство, конечно, продолжались, и с этим власти ничего не могли поделать. За Португалией сохранялась автономная фактория Макао. Оттуда ограниченное число европейских купцов могло ненадолго наезжать в Гуанчжоу и вести торговые операции со специально созданной корпорацией богатых купцов под контролем правительства. Самоизолировавшись от быстро развивавшейся Европы, Китай лишился возможности усваивать ее достижения, и это дорого ему обошлось.
Оппозиция правительству находила выражение в деятельности тайных обществ. Все они ставили целью борьбу с иноземной династией. Многие сочетали политическую деятельность с бандитизмом, торговлей людьми и наркотиками, контрабандой. Самым мощным было вполне уголовное общество Саньхэ или Триада. "Белый лотос", боровшийся еще с Минами, теперь вступил в борьбу с Цинами. Несколько раз в правление Цяньлуна тайные общества поднимали восстания.