Произошло это относительно недавно, примерно тогда, когда твой прадедушка, дорогой читатель, ходил под стол на своих двоих. Сергей Юрьевич Казаков, ныне всем известный астронавт-естествоиспытатель, был тогда еще юнцом и по молодости своей ходил в институт дабы заполнить хотя бы толикой Великой премудрости знаний свою не обремененную ничем подобным, голову. Надо сообщить тебе, дорогой читатель, что Казаков в то время проживал в своем родовом особняке на окраине трясиновых топей, расстилающихся под Одессой. Жил он там не один, а со своей благоверной супругой - Ладой Анатольевной Вольхиной, женщиной, габариты которой были сравнимы разве что с железнодорожной цистерной для горюче-смазочных материалов. Казаков был исключительно предан жене. Это благородное чувство своими корнями уходило вовсе не в благодатную почву любви и нежности, а скорее в рыхлый песок постоянного страха, вызвать ревность у своей необъятной супруги и тут же подвергнуться жутким нападкам с ее стороны.
Некоторое время в родовом особняке проживал прадед Казакова - Игуанодон Юрьевич, девичью фамилию которого мы приводить не будем исходя из этических соображений. Он был стар и немощен. В свою молодость Игуанодон Юрьевич служил китобоем в Аэрофлоте, а когда вышел на пенсию мирно ловил рыбу в комнатном аквариуме. Однако, к своей чести, имел он довольно паскудную привычку - в то время, как Казаков занимался любовью со своей женщиной, Игуанодон Юрьевич бессовестно подглядывал в замочную скважину, хмыкая при этом от удовольствия. Все это бесконечно нервировало Казакова и нет ничего удивительно, что вскоре несчастный старец перешел в мир иной, удушенный дихлофосом, столь зверски примененным его молодым родственником. Тело почтенного Игуанодона Юрьевича было, с подобающими почестями погребено в фамильном склепе Казаковых.
Однажды Казаков стоял на остановке автобуса маршрута Љ 62 "Водный институт - Торфяные топи", Шел мелкий дождь. Светило солнце. Все небо было затянуто низкими грозовыми тучами. Казаков отыскал созвездие "Большой Медведицы" и сверил по нему свои песочные часы с кукушкой, которая каждую минуту вываливалась из отверстия и орала столь оглушительно, что в радиусе десяти метров люди могли разговаривать друг с другом только шепотом. Было около 3-х часов дня, когда подошел автобус. Казаков приложил колоссальные усилия, чтобы пробиться в него, по причине полного отсутствия в нем пассажиров и нанеся своему костюму значительные увечья, улегся на компостер /остальные места , были заняты/. За окном ландшафты сменяли друг друга. Когда автобус подбирал людей на остановках это явление происходило еще с большей интенсивностью. Вскоре потянулись трясиновые топи. Однообразный цвет мха и лишайника радовал взор. Наконец автобус резко затормозил на конечной и редкая, состоящая из трех с половиной волос, борода Сергея Юрьевича застряла в компостере. Все попытки вытащить ее оттуда не привели ровным счетом ни к чему. Вскоре Казаков оторвал свою бороду вместе с компостером и боковой стенкой, к большому неудовольствию шофера и вывалился из автобуса сквозь проделанное им самим отверстие. Спрятавшись от дождя под дерево, спиленное три года назад, наш герой с горем пополам отвинтил компостер от стенки, но отцепить его от бороды не удавалось никак. Плюнув на это дело, Сергей Юрьевич зашагал по едва заметной тропке к своей усадьбе, темный силуэт которой рельефно выделялся на фоне топей.
Подойдя к двери, Казаков нажал на кнопку звонка. Открыла жена - Лада Анатольевна. Казаков привычным жестом поцеловал ее в щеку и желтая вставная челюсть его благоверной со стуком упала на пол, выбитая висящим на бороде Казакова компостером. Вольхина свирепо глянула на мужа и молча удалилась в свою комнату наверх в подвал. Казаков же закинул свой дипломат в самый дальний угол прихожей и принялся за порядком надоевший ему кусок железа на бороде. Лишь спустя полчаса ему удалось спилить его при помощи бензопилы "Дружба". Решив заняться домашними делами и в первую очередь поесть, Казаков подошел к внутренней селекторной связи, коммутатор которой, замаскированный под стиральную машину "Олень - 2М", располагался на крыше особняка и крикнул:
-"Эй, Лада, дай-ка чего-нибудь пожрать!"
-"Штоб ты шдох ижверг" - прошамкала жена из подвала сверху.
Поняв, что сейчас от нее ничего не добиться, Казаков сам отправился на кухню и залез в холодильник, обозревая при этом все его содержимое. Намазав хлеб на кусок масла, Сергей Юрьевич выкинул его в форточку и удовлетворенно погладил себя по животу.
-"Теперь можно и уроками заняться" - сказал он себе и направился в комнату. Включив видеомагнитофон и подбросив лопату торфа в правую кассетницу для лучшего звучания, Сергей Юрьевич принялся за черчение. Воспользовавшись карандашом 6М, он набросал фигуру в тонких линиях, и оставшись довольным своей работой, стер все при помощи мелкозернистой наждачной шкурки прерывистой структуры. Отодрав лист от стола, к которому он был прибит гвоздями в середине, Казаков отправил его в утилизатор. Пятиминутное занятие своими непосредственными институтскими обязанностями, утомили Сергея Юрьевича крайне и дабы возыметь отдых и отвлечься от дел, он решил посветить своей жене песню, аккомпанируя себе на акустической электрогитаре с деревянными струнами. Эта была давняя традиция всех поколений Казаковых, слагавших баллады своим прекрасным дамам. В данном конкретном случае объектом воспевания была дама отнюдь не прекрасная, глядя на которую становилось понятным, что во все времена существуют женщины, природные данные которых заставляют дрожать от страха по ночам, часто посещая отхожее место по естественным надобностям. Что касается Казакова, то надо заметить - пел он долго. В соседних особняках встревоженные удивительными звуками люди повысовывались из окон. Всех беспокоила одна и та же мысль: уж не построили ли рядом с дачными участками военный аэродром?
Сергей Юрьевич, покой соседей которого волновал в такой же степени, как выпавший прошлым летом снег, продолжал надрываться. К тому же докасаться до находящихся под напряжением струн (гитара его была подключена к источнику тока напряжением в 380 В) было ему необыкновенно приятно. В конце концов в доме выбило пробки и все керосиновые лампы, помещающиеся под потолком усадьбы моментально погасли. Разбив импровизированный инструмент о комнатный аквариум, отчего все его обитатели тут же покинули свое место проживания, Казаков твердо вознамерился подышать свежим воздухом на трясиновых топях.
-"Ты куда на ночь гляди?" -осведомилась его жена, успевшая поместить обратно свою вставную челюсть.
-"Иди спи. Я скоро приду к тебе, моя зеленая рыбка" - Казаков похлопал ее по толстой гладкой ляжке правой рукой, предварительно одетой в кожаную рукавицу. От удовольствия Лада захлопала своей пастью с такой силой, что старинные часы над камином тут же пошли в другую сторону, а борода и очки Сергее Юрьевича едва не поменялись местами. Казаков поспешил ретироваться в закрытую дверь и пройдя сквозь нее как нитка через отсутствующее игольное ушко, вывалился с высоты второго этажа на крышу. Встав на ноги, он быстро поднялся вниз по водосточной трубе и очутился на тропинке сада.
Дул свежий летний ветерок. Шел густой снег. Из-за тучи выползла большая толстая луна и озарила окрестности непроницаемым мраком. Казаков пошел, как говориться в одной старой русской поговорке "куда очки глядят". Не пройдя и сотни метров Сергей Юрьевич услышал дробный топот, раздавшийся справа по левую руку от него. Казакову сразу пришли на ум самые страшные истории, начиная с "Собаки Баскервиллей" и заканчивая "Колобком", которые его няня рассказывала ему перед обедом в годы его детства. Ужас сковал сердце Казакова и от последовавшего за ним приступа смеха волосы на его бороде встали дыбом и поседели рукавицы на ногах. Он резко оглянулся назад. Дорожку сада от усадьбы медленно затягивало. туманом. Тут Казаков уже обрадовался не на шутку.
-"Лада, на помощь" - крикнул он на все болото.
Ответом ему было лишь оглушительное кваканье, раздавшееся из-за соседней кочки. "Все смерть "-понял Казаков и улыбнулся...
...Сергей Юрьевич очнулся в кровати на потолке, где он обычно спал и куда его, полузамерзшего, вчера принес местный дворник дядя Вася, шаги которого Казаков слышал вчера на топях. Такое место расположения нашего героя не означает того, что он никогда не спал в кровати, стоящей на полу, просто в этом случае его нужно было привязывать к ней веревками.
Над Сергеем Юрьевичем стояла жена с бочкой воды и лекарством. Казаков съел снотворное, совместно с мешком в котором оно содержалось и выпил всю воду.
-"Что бы я без тебя делал, моя- красавица клещеногая" - польстил ей муж, сплюнув от удовольствия на пол.
-"Ну не такая уж я красавица " - засмущалась Лада в высунув из разреза юбки толстую лану, толщине которой позавидовал бы любой эвкалипт, покрылась зеленым румянцем на спине. Вольхина игриво навалилась на мужа своим могучим телом и Сергей Юрьевич исчез в пододеяльнике.
-"Ну ладно, иди, иди" - послышался оттуда его измученный вопль.
Жена удалилась, на ходу застегивая липучки лифчика Казаков стек сквозь кровать на пол и выбрался оттуда весь покрытый паутиной. Один из пауков забрался ему в рот и сплел себе там уютное жилище, такое, что обладатель рта не мог пошевелить языком, Не в состоянии смириться с подобным, Сергей Юрьевич заложил туда связку динамита и зажег шнур. Когда дым рассеялся, паук сказал:
-"Послушай, ты, рахит двухметровый, сейчас я вылезу и настреляю тебе по голове". Слушая речь насекомого, Казаков не мог не засмеяться беззубым ртом; паук выступал, закрытый двумя бывшими челюстями Сергея Юрьевича, лежащими в аквариуме. Кстати отметим, что этот паук так и поселился вместе с рыбами, сплетя себе удобную паутину из ниток распущенных носков Казакова и таская себе на дно кислород в его ушанке из меха убитой им во дворе собаки.
Новые челюсти герой нашего повествования добыл в сундуке своей супруги, помимо которых там содержался целый протезный склад любых частей тела всех цветов и типоразмеров.
....Но вернемся к покойному Игуанодону Юрьевичу, тело которого ныне покоилось в склепе Казаковых. Надо сообщить, что дихлофос, примененный Казаковым для удушения своего предка возрастом своим приравнивался к возрасту усадьбы и срок годности его истек еще до того как она была построена. Поэтому ничего странного не произошло, когда в одну лунную ночь из родового склепа вылез призрак известного нам прадедушки Сергея Юрьевича.
-"Ну, Сережа, подожди; я тебе перья на бороде быстро повыщипываю" - произнесло привидение заупокойные голосом.
И вот в следующую, такую же безлунную ночь, когда ветер срывал листья со столбов и гудел в печной трубе, призрак появился в комнате Сергея Юрьевича и забравшись в тубус для чертежей, стал ждать. Ничего не подозревавший Казаков в это время поблагодарил жену за ужин. Лада пожелала ему спокойной ночи вслух и смерти про себя, обтерлась полотенцем от супа, который муж, будучи удовлетворенным его, вкусовыми качествами, вылил ей на голову. Казаков поднялся вниз в свою спальню и уже раздевшись, вспомнил, что забыл помочиться. Опускаться на верх не хотелось. Заметив в углу раскрытый тубус, Сергей Юрьевич без промедления избавился от недостатка влаги. Привидение погибло страшной смертью. На следующий день был праздник Нового года, который Казаков постоянно справлял летом.
Сергей Юрьевич зашел в аптеку и накупив ящик небезизвестных резиновых изделий, отправился на демонстрацию, надув из них шарики. "Скорая помощь" из психоневрологического диспансера не заставила себя долго ждать. И вот Казаков, скрученный железным шнуром дюжими санитарами, очутился в машине. Однако по дороге Сергею Юрьевичу удалось прогрызть зубами пол автомобиля и скрыться.
Вскоре Казаков вернулся домой в весьма плачевном виде. К тому же он был пьян в доску; на проспекте Шевченко он выпил стакан газированного кефира.
-"Лада, дай опохмелиться! "-за орал он шепотом на всю усадьбу.
Жена вынесла ему рюмку чернил "Радуга". Казаков выпил и свалился замертво.
-"Наконец подох" -сказала Вольхина, перекрестившись на икону с изображением святого Рымалиса, удушающего хоботом Змея Горынича.
-"Собаке кошачья смерть" -подытожила она свои мысли и позвонила в морг по телефону, называть который мы не будем, лишь скажем его номер: 27-66-74. В течении последующих двух часов труп безвременно усопшего Казакова был доставлен по назначению, то есть в родовой склеп семьи Казаковых.
Сергей Юрьевич проснулся на следующий день и стукнулся обо что-то деревянное головой.
"Наверно опять я спал под кроватью" -подумал он, и стал двигаться влево, но и там было глухо; справа история тоже повторилась. Тогда Казаков стал действовать иначе. Дунув что было сил наверх, Сергей Юрьевич избавился от днища гроба. Выбравшись из него, он нос к клюву столкнулся с призраком покойного Игуанодона Юрьевича, темное тело которого стояло в углу склепа. Призрак был слеп на оба уха и без помощи глаз ничего не слышал. Поэтому он прошел мимо и стал выбираться наверх по каменной лестнице, гремя правой ногой, которую до сих пор не смог освободить от тубуса.
-"С каких это пор мой почтенный предок решил заняться машиностроительным черчением?" -подумал про себя в слух Казаков и полез вслед за ним в расчете просветить привидение в теме спецификаций тестированных изделий при анализе экономической эффективности применения метрической резьбы на гвоздях и канцелярских кнопках. В это время призрак дошел до усадьбы и с ловкостью, которой позавидовала бы любая улитка, стал взбираться по водосточной трубе в спальню Казакова.
-"Тут что-то не так" -подумал последний и решив скрыться, полез вслед за привидением. В спальне было темно и поэтому Казаков выключил свет. Призрак тем временем просочился в замочную скважину в потолке и двинулся на кухню.
-"Там тебя и возьмут" -сказал Сергей Юрьевич и стал готовиться к бою. Сняв с себя всю одежду вплоть до носков, которые не снимались с детства и одев себе на голову рога оленя, висевшие до этого у него под кроватью, Казаков стал заметно смахивать, на зайца в период нереста в Западных Альпах. В таком вот виде он вышел на кухню и атаковал своего предка, который устав от долгих и безрезультатных поисков Сергея Юрьевича уже успел вернуться в склеп. Казаков же стукнулся рогами о холодильник и побежал еще быстрее.
Ровно в три часа ночи, математик-анатом Виктор Яковлевич Рымалис подъезжал к усадьбе Казаковых на педальном самокате с гусеничными колесами. Каково же было его приятное удивление, когда вылетевший из второго этажа подвала холодильник "Донбасс", убил его на месте, вместе с самокатом. Казаков, разобравшись в ситуации, вытряхнул математика из пиджака и стал проверять его карманы. Затем перешел на трусы, варежки, очки, усы и толь ко в носках, а точнее - в их внутреннем кармане нашел нечто.
-"Да, без дела он бы ко мне не ехал" -сказал Сергей Юрьевич, разворачивая свернутую в сто раз листовую броню. Ловко орудуя своими пальцами, он наконец вытащил лист бумаги со штампом не но ГОСТу, где прочитал; "Чертеж Звездолета в Разрезе". Спрятав бумагу себе в рот, Сергей Юрьевич схватил Рымалиса за ноги и потащил в дом.
Дома Казаков принялся приводить почтенного анатома в чувство. Сделав ему "искусственное дыхание", Сергей Юрьевич высосал из Виктора Яковлевича весь воздух, от чего последний тут же раздулся до безобразия.
Очнувшись от столь действенного лечения, математик, не говоря ни слова, мгновенно принялся за постройку звездолета. Выбрав для этих целей отдельную комнату усадьбы, Виктор Яковлевич начал с сумасшедшей скоростью обставлять ее разнообразным оборудованием, извлекая его по мере надобности из внутреннего кармана носков. Соединив все это кучей проводов и кабелей из резины, Виктор сообщил, что все готово. Сунув пальцы в розетку, Казаков проверил силу тока. Удовлетворившись результатами проверки, он стал собирать вещи и продовольствие, стаскивая все в специальный несгораемый пенопластовый шкаф расположенный в середине комнаты. Рымалис в это время вытащил изо рта батарейку "Элемент-373", предназначенную для силовых агрегатов и бортового компьютера, работающего на сжиженных дровах. Казаков с ужасом смотрел на этот источник питания: Подобная севшая батарейка убивала его насмерть.
-"Теперь присядем на дорожку" -сказал математик, после того как установил батарейку на предназначенное ей место в сопле ракеты. С этими словами он улегся в аквариум, как в антигравитационную ванную. Казаков же, чтобы не испытывать перегрузок, сел на доску с гвоздями.
Рымалис дал сигнал к старту и Сергей Юрьевич стал с ужасной скоростью крутить педали. Вскоре двигатель прогрелся. Математик не вставая из аквариума нажал пусковую кнопку, размещающуюся на панели приборов в пяти метрах от него. Корабль оторвался от Земли и с мягким шумом, который раз будил даже полярную экспедицию в долине Нила, взял курс на созвездие Двутавра в туманности Большой лягушки.
Первая минута полета проходила нормально: Рымалис корчился в аквариуме, Казаков улыбался - гвозди вошли в его тело на метр. Единственное, что не учел Виктор Яковлевич - это то, что в окне комнаты, оборудованной под корабль не было стекла и, таким образом, стала происходить "небольшая" утечка воздуха. Рымалис надел респиратор и посмеивался в аквариуме, на столько, насколько ему позволяли перегрузки. Казакову же пришлось встать и заделать дыру простыней,.
Близился час обеда. Рымалис, предчувствуя это, вытащил себя за волосы из своей ванны и шлепая босыми ластами по полу, отправился на кухню. Казаков забыл предупредить его, что как-никак находятся в космосе и Виктор Яковлевич растворился во мгле соседней пылевой туманности. Сергей Юрьевич поставил свечку за упокой его грешной души и удалился в отсек с туалетами, чтобы там в тиши и полумраке предаться размышлениям о бренности этого, такого жестокого мира. Оттуда, из клозетного иллюминатора он увидел Виктора Яковлевича, который по гиперболе возвращался к звездолету. Подлетев к стеклу, из-за которого виднелась удивленная физиономия Казакова, Рымалис свернул ему наглядную для понимания фигуру из трех пальцев и скрылся в тени отбрасываемой кораблем. Успокоенный Сергей Юрьевич отправился обратно в комнату, где, открыв консерву с фаршированным медведем, стал поглощать ее содержимое. В это время Виктор Яковлевич, воспользовавшись вентилятором, воткнутым между ног, полетел обследовать планету, которая встретилась на пороге солнечной системы за орбитой Плутона. Совершив мягкую посадку на отроги скалистых вершин, Виктор Яковлевич снял противогаз и почувствовал, что воздух вполне сходен с земным - атмосфера планеты была метановой. Найдя неподалеку ручей лавы, математик утолил жажду. Вскоре впереди по направлению маршрута учителя показался небольшой подлесок из деревьев с листьями нежно-коричневого цвета. Не пройдя и трех шагов после обнаружения леса, Рымалис стал свидетелем, как из него вылезло скромных размеров чудовище. О его небольших размерах говорил тот факт, что Рымалис видел только его ноги, туловище скрывалось в предрассветном тумане. Ноги чудовища покрывала нежная шелковистая шерстка и Виктор Яковлевич, цепляясь за нее полез по ноге наверх. На третий день пути, математик движимый одним лишь любопытством, достиг конца ноги и стал карабкаться по туловищу. Оседлав что-то весьма отдаленно смахивающее на вымя, Рымалис стал осматриваться. Внизу с огромной скоростью проносился лес, а спереди сколько охватывал глаз была видна все таже шелковистая шерсть животного. Еще через неделю / I день этой планеты равнялся 1-му земному часу/, Виктор Яковлевич достиг спины чудовища и тут почувствовал нестерпимый голод.
-"Есть же в этой шерсти хоть какие-нибудь блохи" -подумал он и тут же отправился на их поиски. Через три часа он обнаружил первую из них. Величиной она была с трех Рымалисов и ни за что не хотела вылезать из мягкой теплой шерсти, как не старался анатом тянуть ее за хобот, произраставший на ее голове, отсутствие которой на теле было видно с первого взгляда. Терзаемый муками голода, математик вцепился в шерсть зверя и дернул. Внезапно откуда-то сверху донесся чудовищный истерический вопль и прямо под собой Виктор Увидел голову чудовища, висевшую на длинной тонкой шее.
-"Я Виктор Рымалис" -представился учитель.
-"А я тоже Рымалис" -сказала голова и приветливо замахала всеми своими четырьмя ушами, отчего тут же поднялся средней силы ветер. Если бы Виктор не держался усами за шерсть животного, то наверняка упал бы вниз и разбился от неожиданности.
-"Кто ты? " -переспросил он, заикаясь.
-"Кто ты?" -спросила голова
-"Слава богу" -прошептал математик" -эта дурная животина только повторяет, что я ее говорю".
-"Это ты дурень синтипоновый " -обиделась голова -"а я - Виктор Рымалис, профессор анатомии при институте академии наук Свободной Рыбиции".
Тут Рымалис с диким воем стал, цепляясь за что попало, спускаться вниз. Через неделю он уже сидел н вымени животного, и чувствовал себя в относительной безопасности. Здесь он дал себе клятву: никогда более не злоупотреблять чернилами "Радуга" в качестве алкогольного напитка. Вскоре, однако, ему пришлось изрядно намокнуть. Случилось это так. Чудовищу, вероятно, мешал недостаток влаги, переполнявшей его мочевой пузырь и поэтому оно не нашло ничего более интерестного, как восполнить его путем полного опорожнения. Виктора унесло течением по ноге зверя. Лишь через пять дней он достиг вершины горы и оттуда стартовал вслед звездолету. Через месяц он догнал его за порогом Солнечной Системы.
Два месяца полет проходил без происшествий. На третий наконец показались окраины созвездия Двутавра и туманности Большой Лягушки. Достигнув уединенной планеты, вращающейся вокруг Альфа-Двутавра, Казаков стал готовить корабль к торможению. Сделав четыре витка над северным полушарием, звездолет завис над планетой и Рымалис взял пробы воды и групп руками" Сделав беглый химический анализ, математик установил радиационный фон планеты. Сравнив полученные данные с результатами проб, взятых еще на Земле в 4-ом реакторе Чернобыльской АЭС во время взрыва, он обнаружил заметное сходство.
-"Все в порядке" -заверил он Казакова.
-"Ок'кей, выгребаем" -ответил Сергей Юрьевич, и вывалился из сопла ракеты. Тут его и убила батарейка.
Виктор Яковлевич похоронил Казакова на холме под деревом, сильно смахивающим на Земной осиновый дуб. Сам же он принялся строить на берегу мелкой речки крепость. Срубив несколько деревьев и обтесав их лезвием, Виктор принялся втыкать их в землю по диаметру вокруг звездолета. Скрепив их толстыми лианами и проделав вход, математик почувствовал себя в своей тарелке.
Настала темная ночь - первая после прилета на неизвестную планету. В небе взошли все 4-е спутника и озарили поверхность призрачным отраженным светом. Дул свежий ветер и деревья с толстыми листьями неподвижно качались в разные стороны. Виктор Яковлевич спал очень чутко, и вот, около трех часов ночи по местному времени его зоркий глаз услышал чавканье чьих-то лап с внешней стороны, построенного им заграждения.
-"Черт побери" -сказал он - "здесь водятся какие-то животные". Твердо вознамерившись узнать причину шума, Виктор Яковлевич перевернулся на другой бок и заснул. Зверь снаружи продолжал шлепать ногами по земле.
-"Нет он не даст поспать" -проговорил математик. Он встал, залез в несгораемый шкаф Казакова и достал средних размеров деревянный ящик, судя по цвету, сделанный из картона. Сунув ноготь на большом пальце левой ноги в щель замка и повернув 48 раз, он открыл крышку. Внутри лежало два свертка. Взяв один из них, анатом развернул бумагу и уставился на металлические предметы знакомых очертаний. Так вот что за подарок приготовил для них полковник Кибкало, прознав, что Рымалис собрался строить межзвездный корабль. Собрав все как полагается, Виктор Яковлевич не без восхищения посмотрел на блестящую поверхность "УНИВЕРСАЛА" - оружия вполне удовлетворяющего своему названию. У него было 4-е ствола: 1-ый стрелял пистонами, 2-ой - резинками, 3-ий - спичками, а 4-ый - баллистическими ракетами малой мощности типа "сс-20"! Небольшая трубка, выдвигающаяся сверху стволов, поражала объекты ионизированной плазмой и ультро-фиолетовыми лучами в инфракрасном диапазоне. Обзаведясь подобным оружием, Рымалис вылез из частокола и заорал во тьму:
-"Эй, звери!!! Кто на меня!
В кустах что-то затрещало и на поляну, освещенную разбитым еще в полете, прожектором звездолета вылетело некое чудовище. Выглядело оно так:
Туловище - пингвина, крылья как у пресноводного оленя, хвост как у медведя, хобот как у собаки, ласты как у лошади, а вместе весь этот винегрет смахивал на самого математика, если сильно не придираться, конечно.
Виктор Яковлевич стал лихорадочно соображать, где же у зверя голова, но тут же заметил ее, волочившуюся на толстой шее позади животного. "Винегрет" издал резкое мяукающее кваканье и сломя голову /что в конце концов и оказалось/, пополз на Рымалиса. Виктор Яковлевич с иронической улыбкой передвинул рычажок указателя типа огня на отметку "баллистические ракеты" и нажал на курок. Вся поляна словно раскололась надвое. Столбы атомного огня вознеслись к самому небу. На месте недавнего нахождения зверя зиял километровый кратер, края которого интенсивно дымились. Отряхнув с себя радиоактивный пепел, чудовище продолжило свое продвижение в сторону изумленного математика. Второй выстрел был произведен пистонами. Зверь рухнул замертво. Рымалис схватил его за ноги и втащил на территорию частокола.
Проспав без приключений оставшуюся часть ночи /не считая двух наводнений, трех пожаров, землетрясения и четырех извержений одного и того же вулкана каждые пять минут в течении часа/ Рымалис проснулся в очень бодром настроении. Сделав общеукрепляющие упражнения в состав которых в обязательном порядке входили: приседания на руках, отжимание от потолка и стойка на ушах у дерева, Виктор Яковлевич взял "УНИВЕРСАЛ" и вышел за пределы своих укреплений.
Первое, что бросилось Вите в глаза, это огромный цветок, выросший на месте захоронения Казакова. Помочившись под корень, Рымалис двинулся прочь, когда услышал за спиной какой-то подозрительный звук. Повернувшись, он увидел, что цветок стал еще больше и на высоте трех метров над землей зеленеет красный бутон оранжевого цвета. Через минуту он раскрылся и из него выбрался живой и невредимый Сергей Юрьевич собственной персоной.
-"Казак, да неужели это ты, пингвин рогатый!?" -заорал математик.
-"Кому же еще быть!" -завопил в ответ Сергей Юрьевич.
Целый час друзья вели беседы на тему такого необычного воскрешения Казакова. После этого - пошли перекусить в звездолет.
Поджарив на костре мясо убитого им ночью зверя, чья шкура все еще продолжала светиться от мощного радиоактивного заражения, Рымалис предложил Сергею Юрьевичу разделить с ним скромную трапезу. После завтрака Казаков ушел в лесок за свежими фруктами, а Виктор Яковлевич принялся распаковывать вещи и первым открыл здоровенный ящик в котором содержался подъемный кран. Целью их прилета на планету была постройка 16-и этажного жилого дома, чтобы оставить в космосе символ пребывания здесь представителей человечества.
Вскоре вернулся Казаков и друзья принялись за работу. Чтобы не утомлять слушателя подробностями строительства скажем лишь, что дом был возведен за два дня, не в пример отечественным рабочим. Однако качество постройки у Казакова и Рымалиса было ни чуть не лучшим. Вот почему только открыв входную дверь, математик вызвал частичный обвал здания. Упали 1,2,3 и 4-ый этажи, с 5-го по 16-ый оставалось без изменений. Восполнив пробел в корпусе, они дали зданию просохнуть. Через пару часов Виктор стал спорить со своим коллегой по поводу того, на каком этаже им предстоит жить. Мнение у друзей было примерно одинаковым: Казаков хотел жить на крыше, Рымалис в подвале /еще выше. Прим. ред./. Наконец пойдя на общий компромисс, они стали стаскивать вещи на восьмой этаж, воспользовавшись грузопассажирским лифтом, который ездил в подвал либо наверх - в погреб. Создав в квартире требуемый комфорт, другими словами свалив все вещи в угол одной из комнат, Казаков отправился на кухню готовить обед, откуда вскоре повеял аромат тухлых яиц болотных птиц местной фауны.
Виктор Яковлевич же вышел на балкон, который не замедлил обрушиться под его тяжестью и стал рассматривать лес при помощи бинокля с металлическими линзами.
Казаков сервировал стол на шесть персон, когда его слуха коснулся тихий вопль математика на балконе. Сергей Юрьевич уронил на пол вилку и она воткнулась ему в голову. Не обращая внимания на столь пустяковую рану, Казаков поспешил на шум, к балкону из проема которого вывалился Рымалис с оперенной стрелой, воткнувшейся ему между стекол очков. Казаков посмотрел вниз, и ужаснулся. Примерно десятка три первобытных дикарей, поросших густой коричневой шерстью, орудовали возле их звездолета.
Казаков о ужасом смотрел на эту массу первобытных людей с высоты восьмого этажа.
-"Что ж, Витя, надо обороняться" -усталым голосом сказал он.
Рымалис достал из внутреннего кармана майки "Универсал" и улыбнулся.
-"Откуда это у тебя?" -спросил Сергей Юрьевич.
-"От верблюда. Тебе не положено" -ответил тот.
-"Это как это мне не положено?"
-"Кто тебе сказал, что хвостатым оружие выдают?"
-"Где ты видел у меня хвост?"
-"Ну ясно, что не спереди. Ты его в штанах прячешь"
-"Ах ты, брюква сушеная "-возмутился Сергей Юрьевич и стал отбирать у анатома оружие.
Рымалис оказал отчаянное сопротивление и укусил Казакова за палец. Это переполнило чашу терпения Сергея Юрьевича и он взяв большой деревянный табурет, разбил его об голову своего учителя.
-"Ну вот, стул погнул, дурак" -усмехнулся математик и выстрелил в Казакова резинкой из "УНИВЕРСАЛА". Последнего отбросило к стенке.
-"Ладно" -сжалился над ним Виктор Яковлевич- "в моей комнате стоит ящик. В нем второй экземпляр оружия". Сергей Юрьевич, еле волоча ноги, поплелся собирать второй "УНИВЕРСАЛ".
Рымалис же, одев новые очки, вышел на балкой, дабы осмотреть предстоящее поле сражения.
В это время дикари пошли на приступ. К дому были приставлены широкие веревочные лестницы, но поскольку самые длинные доставали лишь до 4-го этажа, то попытка штурма оказалась безуспешной. Казаков с восьмого этажа показывал осаждавшим большой /4-е метра Прим.ред./ волосатый язык, что еще больше злило дикарей. Внезапно они изменили тактику и отойдя метров на двадцать, стали осыпать балкон восьмого этажа оперенными на наконечниках стрелами. Но Казаков, прикрываясь учителем словно щитом, не покидал своего оборонительного пункта. Что касается математика, то ему не грозило ровным счетом ничего, так как он был надежно защищен противометеоритными очками.
-Тут один дикарь сказал: /непечатные термины на туземном наречии/...........................,что означало одно: нужно идти иным путем или искать другой вход.
И дикари устремились к парадной двери 16-и этажного дома, оглашая окрестности устрашающими воплями от которых стыла кровь и выпадали вставные челюсти из ушей.
Тут их встретил математик с отрядом мышей, которые ранее гнездились в подвале усадьбы Казакова, а теперь заселили погреб 16-этажной постройки, свирепостью своей превосходящих нильских аллигаторов. Завязалось кровопролитное сражение. Обе стороны с ужасом наблюдали как мыши дерутся между собой, устилая трупами ближайшие подступы к дому. Видя, что его стратегия не имела успеха, математик отошел под прикрытие лифта, где стал поджидать на падавших.
Те не заставили себя долго ждать, убравшись восвояси. Не успел учитель высморкаться от облегчения, как обманувшие его бдительность дикари ворвались в парадную.
Рымалис молниеносно нажал на кнопку и двери лифта захлопнулись перед носом первого из волосатых людей. Однако тут математика поджидала неудача. Батарейка, питавшая асинхронный двигатель подъемника села без всяких на то оснований и лифт застрял между 1-ым и 3-им этажами.
Вторая часть дикарей, не пожелавшая воспользоваться услугами подъемника, поперлась на восьмой этаж пешком. Но так как счетной грамоте они не были обучены, то прочесывали целиком каждую лестничную площадку. На втором математик чуть было не попался, когда взломав двери бесполезной кабины, вылез наружу. Пробегавший мимо дикарь замахнулся на него каменным топором, но учитель ловко проткнул его при помощи своей неразлучной указки. Затем он, дабы не нарваться на более крупные неприятности, стал искать защиты в мусоропроводе. Выбравшись оттуда на восьмом этаже, Виктор Яковлевич позвонил в квартиру Љ 138. Открыл Казаков, который уже достраивал баррикаду во второй смежной комнате, Рымалис похвалил его словами:
-"Что ты наделал, идиот, надо было в кухне окапываться..."
-"Извини, шеф" -смущенно отозвался Казаков.
-"Ладно чего уж там. Эти твари уже где-то недалеко" -сказал математик после небольшой паузы длившейся 1,5 часа. Сергей Юрьевич решил проявить запоздалый героизм и произнес следующую речь:
-"Слушай, Витя, вот что я скажу: 16-и этажный дом это кусочек нашей Земли в жутких условиях данной негостеприимной и во многом враждебной планеты. Мы отстоим его, так что отходи, я тебя прикрою".
Виктор Яковлевич, вняв совету друга, сунулся к, двери. Поздно. В ее обшивку, застучали каменные топоры. Рымалис срочно ретировался и привязав себе на шею камень для облегчения, выбрался в окно, где стал быстро взбираться по водосточной трубе.
К этому времени дверь была выломана и перед взором дикарей предстал Сергей Юрьевич в полной боевом оснащении за баррикадой из трех табуреток, замаскированных под кактус.
Волосатые люди построились в боевой порядок и окопались в соседней комнате, Выставив двух дозорных, которые в целях предотвращения всяческих провокационных деяний со стороны Сергея Юрьевича и предупреждения своих сородичей в случае опасности, моментально уснули. Казаков, воспользовавшись этим, порисовал на листке жаб, чтобы не позабыть мастерство, в коем не имел себе равных. За это время вынужденного бездействия отряд в соседней комнате пообедал жаренным пингвином, после чего туземцы снова построились в боевой порядок и двинулись на Казакова. Однако Сергей Юрьевич остановил их словами:
-"Опомнитесь, погрязшие в грехе и распутстве, ибо Господь всемилостив и примет ваши души, падшие и в похоти зиждущиеся на небо. Великая благодать да снизойдет и в часы Гнева, когда лоно земное разверзнет плоть свою, чтобы принять ваши рожденные в пороке тела, посланник божий Архангел Петр в сиянии святого огня возьмет вас заблудших за руки..."
Тут начальник отряда перебил Казакова и в ответной речи, сказал: -"Слушай, выродок, ты нам зубы не заговаривай, а лучше сдавайся и говори, где второй уродец?"
У Сергея Юрьевича от подобной речи уши стали медленно вращаться в разные стороны, и язык во рту завязался морским узлом. Однако справившись с волнением, Казаков заявил, что лучше погибнет в честном бою, чем предаст друга.
Завязалась упорная битва. Кровь текла рекой и из помещения постоянно выносили изувеченные трупы / Чаще всего это были трупы Казакова. Прим ред./ Сергей Юрьевич ожесточённо дрался ногами, один вид которых повергал в ужас передовые отряды дикарей.
Однако через час сопротивление нашего героя стало ослабевать и еще через минут пять его связали.
Но оставался еще Рымалис. Он сидел на крыше, на самой антенне и всем своим видом показывал, что без боя не отдаст свою ничего не стоящую жизнь. Вот на крыше появился первый отряд нападающих и первая же брошенная дубина сбила математика на землю. Однако Виктор Яковлевич зацепился усами за перила балкона 1-го этажа и спасся. Но тут его захватила часть отряда туземцев, охраняющая подступы в 16-и этажный дом. Вскоре из парадной выволокли за ноги Сергея Юрьевича и связав с Рымалисом, потащили в стойбище, расположенное невдалеке от возведенного друзьями сооружения.
* * * * *
Уважаемый читатель, я хочу немного отойти от документальной формы изложения нашего повествования и сообщить тебе, а вернее напомнить, что данная подборка маразмами исписанных листков бумаги, как никак называется романом и поэтому обойтись без любви мы никак не можем. Пребывая на вышеозначенной планете туманности Большой Лягушки один из наших героев - Сергей Юрьевич Казаков немного увлекся. Наш читатель, я думаю, его простит и не осудит за подобное. Единственное, что тревожит, это то, что его маленькую измену узнает благоверная супруга Сергей Юрьевича - Лада Анатольевна Вольхина. Но нет смысла забегать вперед. Обо всем по порядку.
Ласковое летнее солнце освещало землю мягкими золотистыми лучами. Шел снег. Под ненавязчивым светом прекрасного дневного светила всеми цветами переливалась поверхность реки и изумрудом отливали листья давно усохших деревьев. Природа была первозданна и красива своей первозданностью. Вдали за лесом виднелись шапки далеких гор, их снежные вершины никогда не таяли по причине полного его отсутствия. Там была вечная зима, а здесь на берегу речки царило вечное, непроходящее лето. На берегу сидела девушка. Склонившись над водой, она болтала в воде ногами и по видимому это ей очень нравилось. Вот в глубине пронеслась какая-то тень. Это плыла большая рыба. Испугавшись, она метнулась в сторону, оставив за собой белый пенистый след. Девушка засмеялась. Золотистая прядь ее волос сбилась ей на лоб и мешала, но она не замечала этого.
-"Лада" -позвал голос сзади". Девушка, не слышала и продолжала свое занятие.
-"Лада, ты слышишь, иди сюда "-она обернулась.
-"Что, отец?"
-"Иди к стойбищу, привели пленных. Выберешь себе раба".
Она встала и двинулась за отцом. Человек, которого девушка назвала своим родителем, был высоким коренастым мужчиной лет 45-и, в густой темной шевелюре которого просвечивала седина. Бедра его опоясывала легкая шкура какого-то зверя. Во всех его движениях чувствовалась сила и уверенность. Особенно уверенно он опирался на костыли, при помощи которых передвигался. Девушка, шедшая рядом была прямой противоположностью. Волосы ее были светло-золотистые, лицо красиво очерченное с мягкими но выразительными чертами. Все ее движения были полны скрытой энергии.
Вид на стойбище открылся внезапно. Деревья расступились и впереди показались отверстия в большой скале, служившие входами в обособленные пещеры. Люди, сновавшие около них были ничуть не похожи на только что описанных, так как их тела были покрыты густыми темными волосами. При подходе к стойбищу отца и дочери, многие из них склонялись. Человек в звериной шкуре был вождем.
-"Где пленные?" -крикнул он и несколько дикарей скрылись в большой пещере," откуда вскоре выволокли двух связанных товарищей.
-"Прощай, Витя, сейчас нас съедят" -прошептал Казаков на ухо Рымалису.
-"Вам никто не сделает никакого вреда" -сказал вождь на странной смеси русско-палеозойского языка. Речь его была понятна обоим- "если вы будете хорошо работать, вас никто не тронет пальцем". Рымалис и Казаков переглянулись с надеждой.
-"Лада, которого ты берешь', "-спросил вождь у своей дочери.
Она указала на Казакова.
-"Зря, он злой как птеродактиль во время нереста. Сопротивляясь, укусил двух наших воинов... Ну как хочешь. Я беру себе второго. Развяжите обоих. Я все сказал". С тех пор Рымалис жил в пещере вождя, а Казаков у его дочери. Собственно их даже не сторожили, так как глава племени сказал им, что от сюда нет выхода. Подобное заявление несколько смутило обоих коллег, но они не подали виду. Действительно, что это может быть за местность, чтобы ее нельзя было покинуть. Чтобы не вызывать лишних подозрений, друзья решили до поры до времени затаиться. Каждый из них выполнял свои обязанности. Рымалис каждый день мыл пещеру и чистил картофель для племени. Казаков - лазил на большие пальмы .за бананами и другими овощами, носил воду из колодца и обратно в широких ведрах из глины с толстыми лиановыми ручками. Днем он заботился о костре, -который никогда не должен был погаснуть, а ночью и это больше всего нравилось Сергею Юрьевичу, он помогал дочери вождя раздеться, натирал ее тело всяческим мазями и отварами из трав и как ребенка укладывал в постель, укрывая теплыми шкурами животных /ежей и головастиков Прим.ред./
Однажды Казаков превысил полномочия и укладывая Ладу на ночь, поцеловал ее прямо в некоторое деликатное место, которое непосредственно перед этим тщательно натирал цветочной пыльцой. За этим занятием его и застал вождь племени, зашедший в пещеру, пожелать дочери "доброй ночи".
-"Ах, ты, паскуда чужеземная" -закричал он на все стойбище- "вон отсюда и чтоб ноги твоей здесь не было".
После этого Казаков стал чистить картофель, а в пещеру дочери вождя перевели Рымалиса, который до этого занимался тем, чем сейчас должен был заниматься его товарищ по плену. Виктор Яковлевич однако был такой бабник и развратник очкастый, что вскоре они снова поменялись местами, так как Казаков кроме всего прочего паскудно чистил овощи, кормя племя одной картофельной кожурой.
Однажды объявили по стойбищу, что предстоит большая охота на мамонтов, крупные стада которых заметили к югу от поселения. Пленники должны были идти с воинами.
За это время Лада так привязалась к Сергею Юрьевич что выразила желание идти с воинами тоже. Вождь ни в чем не отказывал ей и вскоре небольшой отряд из пятнадцати человек, отправился на запад.
Густое переплетение лиан и стволов деревьев создавало на пути следования отряда постоянные препятствия. Лада устала и Казакову пришлось взять ее на руки. Многие вомни поглядывали на эти действия Казакова с нескрываемой злобой, но Сергей Юрьевич видел все это и делал такое лицо будто ему все равно, что он несет - дочь вождя или дубину на мамонта.
Что же касается Виктора Яковлевича, то в походе он выполнял роль дозорного, который должен бил предупредить о приближении мамонтов. Эти функции он выполнял неспроста, у него были мощные телескопические очки с положительной коррекцией.
Днем встали на привал и математик жарил на костре убитого им по дороге тритона. Воины отдыхали, вождь дремал под раскидистым деревом, отсутствие листьев на котором обеспечивало ему необходимую тень. Лада, примостившись на коленях Сергея Юрьевича, спала, обхватив его руками за шею. Все полностью доверяли Рымалису и его стопроцентному зрению. И Виктор Яковлевич не подкачал. Он поднял лагерь на ноги, когда мамонты были в двух метрах от костра и самец, играючи, трогал его хоботом за ногу.
По сигналу математика воины построились и окопались, окружив себя десятиметровой полосой инженерно-саперных сооружений. Военными действиями руководил Виктор Яковлевич, так как он единственный из присутствующих был знаком с книгой полковника Кибкало "НВП", а именно раздела Љ 9 "Организация глубоко эшелонированной обороны при массированном наступлении". Что касается методических указаний полковника "Разрушение мостов и преодоление водных преград пешим строем", то ее он вообще знал наизусть, всюду следуя приведенным в ней рекомендациям. Замаскировавшись под куст лишайника, Рымалис дал знать авангарду при помощи сигнального костра, что все готово к бою.
Однако в самый ответственный момент подготовки, мамонты, явно не знакомые с тактикой войск ПВО СВ, перешли в неожиданное отступление и как результат - основная часть воинов позорно бежала со своих позиций . Остатки отряда лезли на растущие радом деревья, преследуемые вторым мамонтом. /Первых обратил в бегство самец/ Тут в дело вступили свежие силы: Рымалис и Казаков.
Математик засучил рукава и прочитал одному из животных функцию двойного аргумента комплексных переменных, Казаков процитировал ему второй раздел Евангелия от Иоанна. Зверь подох толком не разобравшись в дифференцировании сложных интегралов и не дослушав до конца 42-е послание святого апостола Петра к коринфянам.
Связав мамонта, процессия из пятнадцати охотников, двух пленных, вождя и его дочери, двинулась назад к стойбищу. Рымалис волочил труп зверя за хобот. Казаков помогал ему в работе, сидя на туше и кидая камни ему под ноги. К полудню прибыли на место. Казаков залез на дерево и стал говорить речь:
-"Дорогие господа соплеменники! Чтобы нам на долго хватило туши этого животного, ее нужно съесть сегодня же".
Выступление .было прервано бурными не прекращающимися аплодисментами и оратор еле увернулся от множества каменных топоров полетевших в его сторону. Как главному охотнику, Сергею Юрьевичу досталась самая толстая часть хвоста, Рымалису не менее лакомые бивни. Преодолев желаннее поскорее насытиться, Казаков отнес свою долю в пещеру дочери вождя чтобы засвидетельствовать ей свое почтение. Математик же сразу покончил со своей частью добычи, после чего неожиданно утратил способность видеть, которая впрочем тут же вернулась к нему, едва лишь он поменял местами линзы своих очков.
* * * * *
Наступила зима и с вей пришла жуткая засуха. Целыми днями не переставая шел дождь и земля превратилась в одно сплошное болото. Настал тяжелый период в жизни племени. С дождями стали появляться огромные жабы - самые страшные и коварные чудовища этой планеты. Жабы подкрадывались по ночам и с жутким воем сновали вокруг стойбища. Кто не успевал скрыться в пещерах, попадал им на завтрак.. С наступлением холодов, когда столбик песочного термометра Рымалиса не опускался ниже отметки 25-и градусов выше нуля, обоих пленников перевели в отдельную пещеру. Словом, они уже не считались пленными и стали полноправными членами стойбища. Однако жить с Рымалисом и не видеть Ладу, было для Сергея Юрьевича тяжелейшим испытанием. Теперь недавнюю роль Казакова, выполнял .толстый волосатый воин, который по знатности рода уступал только самому вождю. Вскоре он должен был стать мужем его дочери. Сергей Юрьевич, который едва не повесился на шнурках от кед и спасенный математиком, пролежал больным с неделю. Жизнь ему опротивела.
Когда он чуть поправился, то стал по вечерам ходить к пещере Лады, дабы в созерцании ее прелестей найти хоть малую отдушину своих нестерпимых страданий. Обратно он возвращался с синяками и ссадинами, на которые был столь щедр будущий муж Лады.
Математик как мог подбадривал его, рассказывая по ночам разнообразные теоремы и посвящая его в таинства высшей математики, столь им любимой и почитаемой. Казаков рассеяно кивал и лишь тяжело вздыхал, преисполненный тяжких мук, терзаемый неразделенными чувствами.
Однажды в особо дождливую ночь, Рымалис решил прогуляться до 16-и этажного дома и обратно. Не встретив по дороге ничего подозрительного, он прошел три метра. На четвертом показались первые признаки злобного земноводного, вот уже на протяжении месяца терроризировавшего племя. Оно сидело на дереве и смотрело на учителя всеми своими двумя глазами. У Рымалиса было преимущество- толстые волосатые усы /предмет его гордости/ и пуленепробиваемые очки, а так же запас в скорости - I см/год. Вот почему как не преследовала, его хищная тварь, соскочившая с дерева, Виктор спокойно бежал на расстоянии одного миллиметра от ее языка. Наконец животному надоело бесплодное занятие и оно вернулось на место - в развилку двух веток. Как ни странно, Виктор Яковлевич тоже вернулся...к стойбищу, хотя все это время, судя по всему от него удалялся. Это настолько его удивило, что он тут же повторил попытку. Итог был тот же!
"А ведь прав был вождь - отсюда нельзя убежать" -подумал математик и погрузился в размышления. Вернувшись в пещеру, он доложил свои наблюдения Казакову. Тому было все равно.
Всю ночь вокруг пещер шастали земноводные, подвывая голодными голосами. Математик, чтобы уснуть, принялся считать про себя. Когда он дошел до двухс половиной миллионов настало утро.
Едва взошло солнце, вождь племени пришел в их пещеру с богатыми дарами, как к новым постоянным членам независимого стойбища. Кроме того в тот день праздновалась годовщина их пленения. /б месяцев планеты считались за год, ред./ Рымалису в качестве презента были подарены деревянные очки с линзами из этого же материала и пластмассовая указка. Казакову - большая меховая дубина на саблезубого тигра, инкрустированная чешуей дятла. Заодно Сергею Юрьевичу с учетом его сексуальных наклонностей, было преподнесено следующее. Вождь хлопнул руками и двое воинов ввели женщину этого племени для Казакова. Тот сразу оценил ее красоту. Все тело женщины было покрыто густой слежавшейся шерстью, на руках и ушах она росла еще гуще. Весь ее вид говорил о аристократичности ее происхождения, о чем свидетельствовало грубо выделанное колье из зубов летучей мыши, повязанной вокруг шеи женщины, в котором собственно и заключалась вся одежда данной персоны. Казаков по достоинству дал ей характеристику, рассыпавшись в благодарностях вождю и обратившись к Рымалису, сказал;
-"Слушай, Витя, бери ее себе. Для единственного друга ничего не жалко".
Виктор Яковлевич не противился. Он взял ее за волосы и утащил в соседнюю пещеру, откуда вскоре донеслись ужасные вопли и крики женщины о помощи.
К ним примешивались гневные возгласы математика:
-"Вот стерва. Ничего толком не умеет".
Вскоре дикарка дала деру и предстала перед вождем в еще более плачевном состоянии, чем до этого. К тому же она была с ног до головы измазана в чернилах. Через минуту пришел и Рымалис с гримасой гнева на лице.
-"Что ты с ней сделал?" -спросил Казаков, ухмыляясь.
-"Как что? Что делают с женщиной, когда она ни черта ни понимает в тригонометрии. Я ей дал самостоятельную работу, а она сдала пустой листик, предварительно сходив с ним за угол в пещере" -ответствовал Виктор Яковлевич.
( Вождь недоуменно переводил взгляд с Рымалиса на Казакова и обратно. Казаков держался за живот и катался по пещере из одного угла в другой. Наконец он не выдержал и, извините, произвел звук. Вождь племени надел респиратор и стоял как ни в чем не бывало. Рымалиса же вынесло наружу ударной волной. Вскоре Сергей Юрьевич успокоился и сказал:
-"Многоуважаемый вождь. Благодарим тебя за ценнейшие подарки, но женщины принять не можем. Уж сильно она красива, так что с успехом могла бы украсить и твой гарем. Вождь высморкался не снимая респиратора и вышел из пещеры. Казаков втащил математика в помещение, предварительно сняв его с дерева и проговорил:
-"Слушай, Витя, я вижу как оборачивается дело. Если ты не хочешь застрять здесь на всегда, то надо сматываться. И чем скорее тем лучше".
-"Я вот что тебе скажу" -Рымалис отошел в угол пещеры. -"Свойство данной местности таково, что мы не сможем убежать". -"Ты что смеешься надо мной? Не говори глупостей".
-"Я не шучу, Казак. Этой ночью я ходил на разведку и идя по прямой от стойбища, к нему и вернулся. Это примерно, как КОЛЬЦО МЕБИУСА - сколько не иди в одну сторону, все равно вернемся в исходную точку".
-"Ну и что же нам теперь делать?".
-"Есть один выход. Ты случайно не помнишь, где мы очнулись связанными после пленения?"
-"Помню" отозвался Казаков- "В метрах десяти правее, пещеры вождя. Там еще такое углубление в скале. Лада говорила, что это племенной склеп".
-"Врала твоя Лада" -ответил математик.
-"Не говори так о ней".
-"Ладно успокойся. Лучше собирай вещи. Думаю сегодня нас тут не будет".
Когда солнце скрылось за горизонтом и мягкие вечерние сумерки окутали стойбище из пещеры друзей выглянул Виктор Яковлевич и оглядевшись по сторонам заорал:
-"Казак уходим. Никого нет поблизости".
-"Ш-ш-ш" -Сергей Юрьевич стукнул его меховой дубиной по голове- "сними, подаренные тебе очки с деревянными стеклами".
Рымалис снял очки. В двух метрах от пещеры стояли два воина с копьями.
-"Черт побери" -сказал он- "надо еще подождать". Спустя два часа, когда совсем стемнело, туземцы убрались.
-"Теперь выходим" -проговорил математик, надевая на плечи связанный из травы рюкзак с запасом жаренного шерсти убитого мамонта.
Оба тихо выскользнули из пещеры. В основном все племя уже улеглось спать, лишь кое-где в гротах горели костры. Не встретив никаких препятствий, друзья добрались до указанной математиком выемки неподалеку от пещеры вождя.
-"Подожди меня немного" -сказа л Казаков Рымалису.
-"Ты куда'?"
-"Я сейчас" -и Сергей Юрьевич исчез во мраке. Виктор Яковлевич присел на корточки и затаился. Не прошло и пяти минут как к нему присоединился Казаков.
-"Ну и где ты был? В такой ответственный момент подвергать наше предприятие риску".
-"Я оставил возле входа в ее пещеру цветы и..."
-"Ну"
-"И...свой носок...на память" -всхлипнув Казаков на глазах его были слезы.
-"Ну не надо дружище" -голос математика, обычно грубый и властный, стал на удивление мягким" -что поделаешь. 3наешь, этот мир жесток и не всегда наши желания совпадают с действительностью. Дай бог, сынок, чтобы это было твое последнее испытание. Не расстраивайся так....Пойдем".
Он протер по непонятной причине вдруг ставшие влажными очки наждачной шкуркой и направился к углублению в скале,
* * * * *
Выбрались они прямо на песчаную отмель возле моря. Тихо шумел прибой и волны лениво накатывались на берег, оставляя после себя полоску белой пены. Ветер перекатывал по песку комки сухих водорослей.
-"Слушай, как ты додумался о том, что мы сможем уйти оттуда таким путем?" -спросил Сергей Юрьевич у своего более опытного товарища.
-"Я же говорил тебе о парадоксе вывернутого кольца. Трудно сказать, благодаря какому физическому, закону эта местность обладает такими странными свойствами. Как бы то ни было - это так. В этом мрачном коридоре мы свернули в один из трех разветвлений и потому попали не совсем туда куда хотелось бы. Но, знаешь, возвращаться туда мне не очень по душе. Нам еще повезло, что мы выбрались наружу. А ведь вполне возможно, мы могли заблудиться, свернув не в тот рукав и блуждать во тьме до конца жизни".
Казаков содрогнулся от ужаса от такого предположения.
-"Но все уже позади" -успокоил его Виктор Яковлевич- "А сейчас я предлагаю покупаться".
Сергей Юрьевич отказался, а математик не раздумывая полез в воду. Море было теплым. Маленькие гребешки волн искрились в лучах полуденного светила.
Только теперь Рымалис сообразил, что покинули они стойбище ночью, а сейчас уже судя но всему было около двенадцати часов дня. Видимо подземный переход кроме подпространственных свойств, обладал еще и свойствами темпоральными. Рассуждая подобным образом, математик проплыл километр и по рассеянности стал искать волнорез. Его естественно не было. К счастью поблизости оказался клочок земли размером ЗхЗ метра. Не успел еще Рымалис почувствовать себя в роли Робинзона Крузо, как этот кусок "земли" зашевелился ' и из воды вылезла метровая голова на тонкой шее.
Рев, донесшийся из ее пасти не вселил в Виктора Яковлевича и доли оптимизма. Закричав от страха, математик разбежался и спрыгнул со спины монстра. Проплыв под водой с пол часа, Рымалис вынырнул в метре от ящера.
-"На помощь!" -за верещал учитель во всю глотку. Ему вторили жуткие вопли, издаваемые нотозавром. Развив колоссальную скорость, которой позавидовала бы любая моторная лодка, Рымалис устремился к берегу, темная линия которого виднелась позади математика. Ящер преследовал его по пятам. Поняв, что он плывет не в ту сторону, Виктор Яковлевич погреб еще быстрее в прежнем направлении. Возле самой отмели чудищу удалось схватить его за трусы, но подавившись ими оно с бульканьем исчезло на глубине.
Усталый и перепуганный математик выбрался на берег где его ждал...должен был ждать Казаков. Но того не было в радиусе обзора.
-"Казак, где ты?" -кричал Рымалис на все побережье Ответом ему было молчание.
Виктор-Яковлевич спрятал всю одежду под камень чтобы быстрее высохла и улегся загорать в тени скал. Когда солнце выглянуло из-за тучи, математик оделся и поспешил на поиски Казакова.
-"Чтобы найти его, нужно обнаружить след" -подумал Виктор Яковлевич. Однако следов Казакова видно не было. Везде, где охватывал взор, виднелись отпечатки босых ног ящеров и других птиц. Выбрав след особо крупных размеров, учитель математики и анатомии двинулся по берегу вдоль моря. Пройдя около сотни метров, он обнаружил широкий вход в пещеру, расположенную в скальной поверхности прибрежной возвышенности. К пещере вел пологий скат, выкатанный и отполированный ногами многих поколений морских ящеров. Сейчас в ней обитал довольно толстый танистрофеус с желтой кожей и роговыми чешуйками на боках его пятиметрового тела, которое дополняла метровая шея с маленькой, как у змеи головкой. В конце туловища имелся хвост, тоже желтого цвета, но волосатый. Рымалис бодрым шагом вполз в пещеру и остановился, оглядываясь. После яркого солнца, полностью закрытого низкими тучами, он ровным счетом ничего не видел. Зато танистрофеус прекрасно видел математика и думал, что за усатый ящер забрался в его пещеру. По мере того, как учитель привыкал к полумраку, перед его взором все более вырисовывался силуэт хищника. Решив, что это Казаков /уж больно он на него смахивал/, математик сказал:
-"Казак, какого черта ты от меня прятался!"
Танистрофеус, ничего не понявший из его слов, ответил глухим рычанием. Беседа должна была зайти, в тупик, если бы хищник не приступил к активным действиям. Его желтый волосатый хвост обкрутился вокруг ноги анатома, а маленькая зубатая пасть впилась в шею Рымалиса. Виктор Яковлевич засмеялся от боли и одним движением указки, предварительно вытащенной из глубоких вместительных носков, поверг ящера на землю. Не успел тот вновь броситься на Рымалиса, как учитель сам перешел в контратаку и выгнал палкой зверюгу из пещеры.
Танистрофеус оправился искать себе новое жилище, а Виктор Яковлевич, загородив вход своими резиновыми кедами, улегся спать. После таких происшествий ему нужен был продолжительный отдых. Не прошло и часа, как в пещеру позвонили. Математик с испугу чуть было не справил естественные надобности не снимая нижнего белья. Через минуту до него дошло, что это ему приснилось и он снова примостился на груде щебня, укрывшись плоским камнем, не разводя костра, чтобы не замерзнуть. Благополучно проспав остаток дня, Рымалис вновь продолжил поиски пропавшего Казакова. Взобравшись по песчаному склону возвышенности наверх, учитель углубился в первобытный лес. Надо заметить, не самое удачное время выбрал Рымалис для .своих поисков; темнота стояла жуткая, да и бродить ночью по незнакомому лесу - занятие далеко не самое интересное. Однако Виктор Яковлевич смело шел вперед, то и дело натыкаясь головой на ветви и стволы деревьев. Местность по которой передвигался математик представляла собой бесчисленную россыпь островков, соединенных узкими песчано-глинистыми перешейками. Почва была мокрой, болотистой, и накалившийся за день воздух был пропитан торфяными испарениями. Прыгая с кочки на кочку, Виктор Яковлевич продолжал свой маршрут. То и дело дорогу преграждали Заросли хвощей, чьи цепкие ветви образовывали нечто среднее между колючей изгородью и проволочной сеткой. Ноги математика постоянно уходили по щиколотку в противную болотную жижу, мешая его продвижению,
Наконец, весь в липком дурно пахнущем иле, Рымалис выбрался на более сухое место и поплелся вдоль подлеска низкорослых сигиллярий. Миновал его он только к утру. За лесом начиналась низина с расстилающимся пространством мелких озер и луж по краям которых буйно разрослись древовидные папоротники и диктиофиллумы. На участках сухой почвы нашли пристанище таксодиумы и хагиофитоны. Преодолев полосу низменностей, учитель направил свои стопы по широкому лугу к видневшимся впереди скалам. Внезапно справа от Рымалиса раздался громкий топот и крупный орогиппус, пронесшись рядом с учителем, скрылся за бугром. Математик на всякий случай потрогал холодную сталь "УНИВЕРСАЛА" в кармане носков.
На толстом стволе неокаламита, прикрывшись резным чистом, сидел палеобатрахус - ископаемая лягушка и смотрел на Рымалиса немигающим взглядом. Виктор Яковлевич- стукнул его рукояткой своего оружия по спине и палеобатрахус, обиженно съежившись, стал взбираться вверх по стволу, пока не скрылся в корнях.
К полудню учитель добрался к одиноко стоящей скале и тут же заметил пребывание здесь Сергея Юрьевича. В траве возле куста кордаитов лежали его песочные часы, которые он носил на браслете. Рымалис обшарил главами скалу и только на самой ее верхушке заметил чьи-то ноги, торчавшие из-за скального выступа. Не тер"я времени Виктор Яковлевич начал восхождение.
Цепляясь руками, ногами и усами за неровности породы, учитель быстро полз наверх.
Чем выше поднимался Рымалис, тем лучше становились видны кроссовки Сергея Юрьевича, торчавшие из-за края сооружения из веток и лиан. Наконец математик сел в выемку перед самым гнездом и схватившись за один из кроссовок, стал тянуть его обеими руками. Слишком поздно до Рымалиса дошло, что вслед за обувью виднеются ноги, которые вряд ли могли принадлежать его товарищу. Были они гораздо тоньше и без брюк... В гнезде в кроссовках Казакова лежал птеродактиль. Виктор Яковлевич не сразу сообразил, что лучшим вариантом его дальнейших действий было бы немедленное бегство и по тому, усугубляя и без того плачевное свое положение, поинтересовался у птеродактиля, который час. Ящер, не мудрствуя лукаво, тут же ответил ему ударом клюва по голове.
-"Спасибо" -сказал Виктор Яковлевич и стал довольно быстро скатываться по склону скалы.
Очнулся он в колючих кустах низкорослых олеандров в довольно плачевном виде.
-"Чего же я не спросил его, где Казаков?" -произнес Рымалис, вытирая кровь с усов. /это была, однозначно, кровь Ящера. Прим.ред./.
Виктор Яковлевич снова стал взбираться по скале наверх, пока снова не достиг уступа перед гнездом.
-"Извините, э-э-э-э, вы не знаете где такой высокий молодой человек, э-э...ростом под два метра, а то и выше!"
Ящер удивленно посмотрел на надоедливое усатое существо и вновь замахнулся клювом. Однако в этот раз костяной вырост прошелся в метре от уклонившегося в сторону математика.
-"Ах значит так? На учителя руку поднял, выкидыш облезлый!" -рассвирепел Виктор Яковлевич и схватив за клюв потерявшего равновесие птеродактиля, принялся его душить. Ящер видимо не мог сообразить, как это математик, держась за его клюв обеими руками хочет лишить его жизни и поэтому только спустя несколько минут стал отчаянно драться ногами, одетыми в кроссовки Сергея Юрьевича. Получив по животу, математик ослабил хватку и свалился в гнездо хищника. Тут он наткнулся на что-то твердое и узнал в этом предмете последний оставшийся носок Казакова. в носке лежала записка следующего содержания:
"Виктор, не трогай ящера, он свой. Иди на запад, держась восточного направления, чтобы впереди был север, а по ходу движения - юг." Пока анатом разбирался в географических координатах, птеродактиль, который имел время подготовиться, со всего размаха опустил клюв на голову ничего не подозревавшего учителя, как раз в то же место, куда: попал ранее. Рымалис снова совершил мягкую посадку в заросли олеандров, но теперь он чувствовал себя гораздо лучше, у него была записка Сергея Юрьевича.
Следуя в изложенным в ней инструкциям, математик двинулся в указанном направлении, через час пути он, следовательно, находился в том же самом месте, откуда начал движение. Еще через день он вновь не сдвинулся ни на метр.
Наконец через месяц из подлеска липидодендронов вылез Казаков и сказал:
-"Хватит тебе Витя ходить вокруг одного и того же дерева, я за тобой уже неделю наблюдаю"
-"Но, Казак, я действовал согласно записке".
-"Да, Виктор, я всегда думал что ты пень из пней, но чтобы до такой степени! Написал я ее так, чтобы дать тебе понять: оставайся на одном, месте, ясно!" .
-"А как же насчет сторон света?"
-"Это, чтобы птеродактиль не понял." -пояснил Казаков. Он посмотрел в сторону гнезда- "а я ходил уточнить местонахождение нашего звездолета".
-Ну и что?"
-"Ничего, по всей видимости, а ну, Витя, помножь три на полтора. Так, помножил? А теперь вычти 1,7 и умножь на два. Сколько?"
-5,6
-"Так, теперь возведи в квадрат, сколько ?"
-"Ноль".
-"Правильно, так я и знал. Наш звездолет на другом берегу моря".
-"Это хорошо?" -осведомился у него математик, которому удары клювом крылатого ящера по голове явно не пошли на пользу.
-"Да" - ответил Казаков" -надо строить лодку".
-"Так я за раз ее сделаю" -и Виктор Яковлевич , стал рубить траву на холме. Казаков понял, что в данный момент от анатома толку, как от птеродактиля мех и стал спиливать ствол папоротника при помощи карманной пилочки для ногтей. К обеду ствол папоротника свалился и Сергей Юрьевич совместно с Виктором Яковлевичем стали обчищать его от листвы, оббивая кое-где торчавшие в разные стороны сучки.
Когда солнце склонялось к горизонту, Сергей Юрьевич уже завершал выковыривание сердцевины, Работы проводились под проливным дождем. Математик, стоящий сверху и служащий навесом, предохранял будущее плавсредство от излишней сырости. Наконец ливень прекратился, а с ним закончилась и постройка лодки. Математик, как самый сообразительный, тут же преложил испытать ее на. плавательные качества. Казаков взвалил лодку себе на спину и поволок к морю. Рымалис сидел сверху и указывал маршрут. Вскоре, через два часа ходу, подошли к морю, представляющее в этом месте, узкую длинную бухту, далеко внедрившуюся в побережье. При первом же спуске на воду, лодка затонула. Как оказалось, Казаков забыл сделать ей дно. Однако Сергей Юрьевич быстро исправил дело при помощи двух трухлявых пней, найденных в лагуне. Сделав из костей какого-то ящера весла, Казаков, забрался в лодку. Рымалис сел на корму и с умным видом стал прокладывать курс, сверяясь с уже почти севшим дневным светилом и логарифмической линейкой.
Где-то на середине пути, Сергей Юрьевич бросил весла и сказал, обращаясь к математику:
-"Все, я устал, теперь твоя очередь грести".
Рымалис, уже ясно различавший противоположный берег моря, возразил:
-"Давай так, ты греби еще столько же, а после этого, я буду вдвое больше". Казаков, не подозревая хитрости, снова ухватился за весла. Когда до побережья оставалось не более сотни метров из воды рядом с лодкой выплыл ихтиозавр.
Математик потерял два килограмма веса при виде столь грозного представителя отряда рыб. Казаков снова бросил весла и улегся на дне лодки, чтобы не видеть этого кошмара. Рымалис последовал его примеру.
-"Может не заметил?" -спросил он Сергея Юрьевича.
Но ихтиозавр все отлично видел, к тому же в его клюве, со вчерашнего дня не было и куска какого-нибудь морского обитателя. Так что вскоре корпус лодки затрещал под его могучими челюстями.
-"Мать моя, мужчина!" -воскликнул Казаков и преодолев ужас, обрушил удар весла на голову злобной рыбине.
Почесав голову плавником, ихтиозавр продолжил свою работу. Лодка стала трещать по швам. Казаков помолился богу об отпущении своих грехов и повалился на дно лодки. Виктор Яковлевич прочитал теорему о трех перпендикулярах и приготовился к худшему. Однако Всевышний услыхал молитву двух рабов своих и ниспослал им избавление от смерти. В метре от лодки вынырнул другой хищник - плезиозавр, и увидев лодку, бросился к ней с другой стороны.
-"Час от часу не легче" -проговорил Рымалис, увидев над бортом лодки мерзкую голову змееподобного ящера -"видимо я отправлюсь в пасть к ихтиозавру, а ты с его коллеге -последнее адресовалось Казакову.
-"Не. Я не согласен, давай лучше наоборот" -ответил Сергей Юрьевич и потерял сознание. В это время ихтиозавр заметил плезиозавра и бросился на него, отстаивая свою добычу. Второй в равной мере претендовавший на жертв, какими являлись Казаков и Рымалис, яростно вступил в схватку. Пасти морских драконов с ожесточением вгрызались в разорванную и окровавленную плоть, когда лодка с Сергеем Юрьевичем и Виктором Яковлевичем пристала к берегу.
Рымалис выбрался на сушу и огляделся. В километре от берега возле подлеска сигиллярий в лучах час назад севшего солнца, блестел корпус звездолета.
Радости математика не было предела.
-"Конец их скитаниям близится!" -думал учитель. Как он ошибался!
Казаков очнулся через час. Так как двигаться в темноте не имело смысла, решили дожидаться следующей ночи. Виктор Яковлевич предложил обеспечить безопасность ночлега, взобравшись на отдельное дерево. Казаков наотрез отказался, мотивируя тем, что не умеет лазить по гладким стволам.
-"Да это, пара пустяков!" -сказал Рымалис - "показываю".
Подойдя к близпроизрастающей пальме, Виктор Яковлевич вцепился в нее обеими руками и помогая себе усами, полез вниз под корень.
-"Эй, Витя, ты куда?" -обеспокоено закричал Казаков, пытаясь вникнуть в планы математика. Не уразумев методологическое значение действий учителя, Сергей Юрьевич полез следом. Внезапно почва под ногами Казакова стала осыпаться и он полетел в темноту.
Падение его, однако, было недолгим и вскоре он удачно приземлился на какой-то мягкий камень, оказавшийся ни чем иным, как головой почтенного анатома, что последний и засвидетельствовал ужасным воплем.
-"Чтоб ты сдох, что не видишь куда падаешь?" -зарычал математик.
-"Я тебе, что трепанг, чтобы во тьме видеть?" -возразил на это Сергей Юрьевич.
-"Это тебе голова, а не кирпич!" -продолжал учитель, потирая ушибленные уши. Некоторое время помолчали. В темноте то и дело раздавались стоны Рымалиса и непечатные математические выражения в его же исполнении. Наконец Казаков, которому наскучило длительное пребывание без света, да еще к тому же в полной неопределенности, спросил:
-"А собственно где мы?"
-"Я откуда знаю" -разъяснил ему создавшуюся ситуацию математик.
-"А, теперь понятно "-успокоился Казаков.
- Вскоре Сергей Юрьевич пошарил в плетенном рюкзаке учителя и извлек электрический фонарик. Щелкнула кнопка и узкая полоса света метнулась в сторону выхватывая из темноты участки серого грунта.