Аннотация: Рассказ по мотивам древнегреческих мифов, был написан на литературный конкурс
СИМВОЛ
... Пируют боги на Олимпе. Празднуют славный день - день примирения громовержца Зевса и титана Прометея. Много веков назад похитил Прометей огонь из горна божественного кузнеца Гефеста и отнес его людям. Страшно разгневался на него Зевс, ибо люди с огнем освоили искусства и ремесла и стали подобны богам. По велению Зевса приковал Гефест Прометея к Кавказскому хребту.
Долгие годы мучился титан на голом утесе, открытом солнцу и всем ветрам. Каждый день прилетал к нему орел Зевса, дабы терзать клювом и когтями его печень, и каждую ночь отрастала печень заново. И худшую казнь измыслил громовержец: низверг он скалу вместе с Прометеем в подземное царство мрачного Аида, где влачат свои дни безгласные тени мертвых...
Но все проходит. Прошли века, и примирились владыка богов и мятежный титан. Радуются боги, поднимают кубки с нектаром и амброзией. Счастлив Прометей, закончено его дело и его страдания...
Гости Зевса пили как боги, то есть напились в кипарисовые дрова. Прометей же был до отвращения трезв. Крепленый нектар пил мало, к амброзии двойной перегонки не притронулся - опасался за печень. Зевесов орел ковырял ее на совесть, на всю оставшуюся жизнь хватит без всякого цирроза.
Смотреть на пьяные божественные облики было скучно. Прометей крутил в руке изящный кубок и подумывал незаметно слинять. Помешал Гермес. Лукавый бог мошенников и атлетов старательно покачивался, но перестарался - титан понял, что Зевсов бастард, по совместительству глашатай, не пьянее его самого.
- Позволь спросить тебя, Прометей ...
- Да, друг, - согласился титан, с удовольствием отметив, что от "друга" Гермеса малость перекосило. Совесть, что ли, кошкой царапнула, хотя какая у лукавого воришки совесть? Скорее не слишком рад слышать подобное обращение от вчерашнего каторжника.
Гермес продолжил.
- Прометей, я не могу понять - почему ты это сделал?
- Что сделал? - искренне удивился титан. - На пир пришел? Так сам же принес приглашение от Зевса!
- Да не про пир я, - сморщился от чужой непонятливости ловкач. - Я про тот твой давний поступок. С которого все началось...
- В смысле - зачем я огонь у Гефеста украл и людям отдал?
- Да перестань, Прометей! Я-то знаю. Не крал ты ничего и никому не давал.
Прометей похолодел. Гермес продолжал:
- Я на земле тогда был и все видел. Зевс молнией зачем-то шандарахнул и лес поджег случайно. А люди горящие ветки подобрали, сделали очаг и поддерживали, вечный огонь себе устроили. Потом научились сами зажигать. Я как увидел - ну, думаю, придется Зевсу выслушать от Геры и других богов за неосторожное обращение с молнией. Сговаривались ведь не давать людям ничего такого, чтоб они от обезьян не сильно отличались. Ну, возвращаюсь на Олимп, а Зевс мне с порога - мчись, тащи сюда Прометея, он для людей огонь украл, теперь наказывать будем! А ты вроде как и не оправдывался... Вот я и мучаюсь - ПОЧЕМУ?
- А ты у своего отца спроси, - посоветовал напрягшийся Прометей. - Я, видишь ли, не могу ответить. Потому что помню, как крал огонь из горна...
- Я спрашивал! - обиженно насупился Гермес. - Сразу же и спросил, как он велел тебя на суд тащить. А он меня за ухо! Сынок, говорит, делай свое дело и не болтай попусту! Ухо чуть не открутил, я потом пару десятилетий со вспухшим ухом ходил, больно...
Гермес осекся, сообразив, что глупо плакаться насчет надранного отцом уха тому, чью печень несколько веков терзал орел. Прометей пожал плечами, отвернулся и пошел. Понимал, что выглядит глупо, но что поделать? Хорошо хоть Гермес не пошел следом ...
Прометей шагал к спасительному выходу из пиршественного зала. Внезапно дорогу перекрыли три дамы в приподнятом настроении. Роскошная блондинка, которую не портило даже некоторое косоглазие, в легкомысленном наряде, который больше открывал, чем прикрывал, опиралась на плечо крепко сложенной русоволосой девицы. С другой стороны девица держала под руку статную брюнетку средних лет с властным лицом. Властность брюнетки несколько теряла из-за икоты, с которой дама мужественно боролась. Русоволосая же была практически трезва и отважно поддерживала подруг.
Афродита, Афина и Гера.
- Привет, дорогуша, - заговорила богиня любви. - Как чувствуешь себя, герой?Наслаждаешься триумфом? Готовишь новые великие дела?
- Ну какой я герой, - как можно более смиренным тоном произнес Прометей. Раздражать богинь не хотелось. Однако те были не миролюбиво настроены.
- Как же, - язвительно произнесла Гера, справившаяся, наконец с икотой. - Настоящий герой. Бессребреник, пострадавший за правое дело. Самый благородный святой и мученик в философском календаре, как тебя назвал... как его, бородача, звали-то...
- Карл Маркс, - подсказала молчавшая Афина.
- Спасибо, душечка. Именно Маркс. Тоже, кстати, борец за благо человечества. Знаешь, сколько их после тебя появилось, этих борцов? Афина вон пыталась сосчитать - сбилась. Несчетное множество! Гордись, сделал людей равных богами. Боги теперь для них - тьфу! Афродиту вон сделали покровительницей публичных домов, - блондинка потупилась с деланно расстроенным видом. - Афина с ее ткачеством никому не нужна - теперь станки ткут. Дальше - больше, слышал уже? Промышленность, смог, чайлдфри и рождественские распродажи. История почти закончена! Ты думаешь, я просто так, из эгоизма, настаивала, что огонь должен был недоступен для людей? Один Арес, дурак военный, тогда порадовался: теперь повоюем! Надоело ему дубиной махать, дождаться не мог, пока люди придумают порох динамит, и танки! Теперь новой забавы ждет, ядерной.
Прометей молчал, и богинь это раздражало еще сильнее. Гера и Афродита отцепились от Афины и приблизились.
- Тебе повезло больше, чем нам, герой, - тихо и язвительно произнесла Афродита. - Тебя помнят. В честь тебя назвали кучу домов отдыха, клуб бальных танцев и даже магазин каминов! Наверное, ради этого ты все и сотворил? Или была другая причина?
- Я просто пожалел людей, - вздохнул Прометей. - Простите меня, но я не ожидал таких последствий. Они были слепые, жалкие, жили как муравьи в пещерах...
- Кому ты врешь! - яростно прошипела Гера. - Пожалел он! Да ты же не давал им никакого огня, что я, не знаю?! Это Зевс прошляпил огонь, раскидавшись сдуру молниями! Но почему, почему, ПОЧЕМУ ты его покрывал? Все эти годы...века...в таких мучениях... Какого фавна тебе больше всех понадобилось? Не будь твоего дурацкого самопожертвования, мы бы уж придумали, как остановить людей в каменном веке! Но ты же стал их символом, знаменем, под которым они шли вперед, на которого равнялись! И нам... мне, царице богов, теперь ничего не остается, кроме как упиваться дешевым вином.
- Успокойся, женушка, - раздался глубокий бас. Незаметно подошедший могучего сложения мужчина, бородатый, с обожженными ладонями, с натугой улыбался. - Вино отнюдь не дешевое. Кажется, из погреба то ли Приама, то ли Агамемнона, я их путаю последние века. Вина куда моложе продают на аукционах по 100 с лишним тысяч долларов,.
Дамы примолкли. Появление царя богов сбило их с намеченного пути публичного скандала.
- Гера, дорогая, - продолжал тем временем Зевс, - ты очень устала. Афина, будь добра, проводи мою супругу в ее покои. Афродита, солнышко, если ты останешься, моя милая жена непременно заревнует и испортит твою красоту ногтями.
После этого недвусмысленного указания все три красотки удалились. Две гордо фыркали и бросали через плечо укоризненные взгляды, спокойно держалась лишь Афина.
- Благодарю за спасение, Зевс, - вздохнул Прометей.
- Дуры, - проворчал тот в ответ. - Я так хорошо их поссорил в той истории с моей дочерью и троянским конем... тьфу, царевичем. Конь потом был, а началось все с этого парня... Париса, кажется. Впрочем, ты все пропустил на своей горе. И вот пожалуйста - не прошло и тысячи лет, как бабы опять спелись. Только у Афины и есть мало-мальски голова на плечах, а эти...
- Меня целый вечер спрашивали, - перебил его Прометей.
- Я знаю. Удивлен, что ты устоял.
- Мы же договаривались. Никто не должен узнать.
- Никто... Гермес видел ту неудачную молнию.
- Я не знал тогда.
- И я не знал. Увидел, что из-за моей молнии общий уговор богов нарушен. Что мне было делать? Кинулся к Гефесту, хотел договориться... А там ты. И ты согласился взять вину на себя. Вернулся, велел Гермесу тебя как преступника вести, а он: "Папа, а молния же?" Тьфу, думаю. Ухо ему надрал, на пару веков хватило, потом все равно трепаться начал.
- Я знаю.
- Слушай, Прометей... - слова словно стали застревать у Зевса в горле. - Ты... прости, что ли. Я не знал, что Гермес все видел. Что твоя жертва... страдания все эти - зря.
- Не зря. Я бы ... все равно.
- Все равно? - Зевс нахмурился. - Хочешь сказать, что ты все равно бы согласился пострадать? Но почему?
- Я всегда считал, что надо... что люди не должны считать огонь милостью богов. Они должны были его заработать... заслужить. И решил, что я его заслужу своей жертвой. Для них. Понимаешь, я же тогда не знал... что это будет так больно.
- Еще раз извини. Орел, дурак, старался. Я ему велел только вид делать, а он, животное, не понял, как это - сделать вид.
- Да ничего. Теперь ничего. Не держу зла, Зевс.
- Так ты простил?
- Ну конечно.
Прометей ушел. Зевс долго смотрел ему вслед.
- Заслужил, значит, - пробормотал он. - Заработал для людей. А они теперь отрабатывают, значит. Уважают Прометея. Он - символ. А нас просто забыли... Зато столько страдающих богов после Прометея появилось! Эх... Знал бы - сам бы пострадал, чтоб не забыли. Только орлу бы клюв подпилил заранее.
... Прометей наконец вернулся в свой собственный дом. Помещение выглядело нежилым и давно заброшенным, впрочем, так оно и было. Прометей ощупью нашел заветный тайник. В глубине, в зачарованном кубке работы Гефеста все эти века его ждала искра. Она осветила дом, и тень заброшенности отступила, стерлась пыль времени, с виду ветхое старье оказалось вполне крепким и пригодным, в воздухе повеяло духами и вкусной едой. Даже лицо Прометея, казалось, утратило часть морщин. Он задумчиво рассматривал искру в кубке. Искру из божественного горна Гефеста. Ту самую, которую он украл, чтобы вручить людям, да не успел отдать.