Привет вам от Зиночки, мужские особи друга человека!
Именно что от Зиночки. И не смейте называть меня Зиной, Зинкой, Зинаидой. А за Зинулю вообще убью. Но если буду в хорошем настроении, то просто оторву первичные и выщипаю третичные. Знала б, где вторичные, раскалила утюжок.
Фамилия моя Скромневич, по мужу. Пятому, а может шестому, упомнишь тут всех мелких...
В изнеможении от лирического настроения я решила поведать вам о нескучной, как литература, моей глубоко половой личной жизни - всего три эпизода моего нелегкого детства.
Иногда недалекие люди спрашивают, почему я такая оторва и не люблю мужчин. А и сама не знаю, а приличного психоаналитика в нашем городе нет. Может вы, касатики, подскажете?
Итак, я родилась в семье нервного паталогоанатома. Мамашка вскоре сбежала по еврейской визе в город Америка, откуда ежегодно присылает мне на день рожденья открытки с батарейками и мудозвонкой песней "Хэпи Пёздэй Ту Ю".
Папанька отдает всего себя служению Родине и трупам в анатомическом театре. Там он крадет головы, вываривает их дома в кастрюле, очищает, высушивает, покрывает лаком, вставляет в черепа лампочки, а затем продает знакомым как экзотические светильники. На деньги покупает пепси, чтобы запивать краденый на службе спирт.
С пяти лет я училась читать по анатомическому атласу. Первым прочитанным словом было "член", причем был это не член партии (я догадалась по картинке). С тех пор я стала вести дневники, перечитав которые, решилась вот рассказать всю правду о моем тяжелом детстве...
КАК Я ЛИШИЛАСЬ ДЕВСТВЕННОСТИ И ЗАРАБОТАЛА ПЕРВЫЕ ДЕНЬГИ
Это оказалось очень просто. В детском саду на прогулке. Мальчик Миша засунул мне свой немытый пальчик, когда мы играли в больницу за котельной. Я сказала: женись, а то папе расскажу.
Назавтра его родители пригласили меня с папой к себе на ужин, были не на шутку щедры и любезны, а потом предложили устроить меня по великому блату в цековский детсадик с мощной продленкой и усиленным питанием.
Когда я наелась икры и торта, а родители увлеклись обсуждением и обмывкой моего поступления в элитное учреждение, мы с мальчиком Мишей ушли играть в детскую. Там он достал спринцовку, наполнил ее водой из вазы с рододендронами и предложил мне устроить подмывание на детском стульчике с дыркой. Как нужно сесть, он мне показал на картинке из украденного у родителей заграничного журнала.
Там была голая тетка с расставленными ногами и малиново накрашенными губами на голове. Миша подлез под стульчик и, послюнявив хвостик оранжевой грушки, засадил мне его в писю, так что я сказала "ой". Когда водичка полилась обратно, я сжала коленки, и все вылилось Мишке за шиворот.
Подмытая и довольная, я сказала другу, что а теперь мы будем делать ему клизму. Он пытался отнекиваться, но я сказала, что тогда расскажу родителям про подмывание, и вообще, это несправедливо и попахивает дискриминацией женщин. А я ведь уже женщина, хоть пока и не замужем.
Тогда он, плача и размазывая сопли по накрашенной тетке в журнале, наполнил снова грушку и встал рачком на диванчик. Перед клизмой я зашпилила ему прищепку на писе, чтоб водичка не вылилась с другой стороны, а так как он пытался орать и снять прищепку, я засунула ему в рот головку плюшевого зайца, а руки связала за спиной скакалкой.
Когда я вставила в розовопопую нежность оранжевый кончик, Мишка замычал, и я поняла, что он говорит "ой". В тот момент, когда на дорогую велюровую обивку полилась коричневая водичка, вошли родители.
Назавтра меня не повели в престижный детсадик. Мишкины родители оплатили мне приходящую няньку на два года вперед и подарили котенка Мессалину.
Когда Мессалина подросла, то прыгнула с карандашиком, почему-то торчащим из писи, на голову заснувшей от чтения правильных сказок нянечке и выколола ей глаз. Правый, кажется, или неправый...
МОИ ПЕРВЫЕ ШКОЛЬНЫЕ УРОКИ
В первый класс я пошла с большим удовольствием, очень немаленьким белым бантом и ужасно неуемной жаждой знаний. Но меня посадили с мальчиком Петей из пролетарской семьи, а не с товарищем по детсаду Мишей.
На первой же переменке я случайно ударила портфелем и сменной обувью девочку, что сидела за одной партой с Мишей. Когда ее увезли в больницу, я заняла ее место.
Мишаня не умел еще писать и читать, но очень красиво рисовал на уроках разные половые органы, исключая язык, но включая попу. После второго урока он предложил мне показать фокус со своим писюном.
Мы спрятались на переменке под лестницу, а когда прозвенел звонок и все разошлись по классам, то побежали в женский туалет. Там Мишаня залез на унитаз, расстегнул штанишки, показал стручок на две с половиной мелких горошины и сказал, что тот вырастет, если его пощекотать ротиком. Он даже обещал потом показать картинки из украденного у родителей заграничного журнала.
А у меня как раз менялись зубки и местами почесывались. Когда я случайно прикусила ему в первый раз, он заорал "ой", а во второй раз потерял сознание и упал в унитаз, ударившись головкой о стену. Чтобы привести его в чувство, я дернула за веревочку спуска, но в этот момент вбежала техничка тетя Дуся.
Назавтра меня с помощью родителей Мишани перевели в элитную школу для детей работников ЦК.
БЕЛАЯ РЕЗИНОЧКА ПИОНЕРКИ ЗИНОЧКИ
После третьего класса папа отправил меня в пионерский концлагерь. Я случайно прихватила скальпель для разделки лягушек, но забыла запасные трусики.
Там я встретила нержавеющую любовь Мишаню в пионерском галстуке и с нездоровым задором в глазах.
На первой же прогулке отряда имени Лизы Чайкиной на лесную поляну мы, не сговариваясь, пошли в кусты. Увидев папин скальпель, Мишаня заявил, что по новой моде из заграничных журналов нужно брить интимные места. Я сказала, что у меня еще не растет ничего, кроме прыщиков, но юный ботаник сильно засомневался. Он достал лупу для марок и насекомых, а я сняла трусики и заботливо надела ему на голову, чтобы партнер не получил солнечный удар во время акта депиляции.
Но Мишаня подло направил лупу на мою писю и сфокусировал луч так, что обжег мне гостеприимно распахнутые большие срамные губы. От боли я вскочила, натянула ему трусы на глаза и заявила, что скажу пионервожатой об изнасиловании в особо извращенной форме с применением запрещенных технических средств!
Потом я заставила насильника встать раком, спустив штаны, и нечаянно уронила скальпель в его девственную попу. В момент, когда Мишаня заорал и прибежала пионервожатая во главе отряда имени Лизы Чайкиной, я пыталась успокоить друга, как могла, затягивая резинку от трусиков на его цыплячьей шейке.
Назавтра меня первым молоковозом отвезли в город, где я произнесла обличительную речь в комиссии по делам несовершеннолетних против насилия в советских пионерлагерях. При этом я охотно задрала юбку и продемонстрировала всей комиссии следы пыток и издевательств над пионер-героиней из отряда имени Лизы Чайкиной.
На следующий день мы с папой вылетели в роскошный пансионат на черноморском побережье портвейна "Кавказ", разумеется, на деньги Мишаниных родителей.
Сцены из моего тяжелого детства, бурной юности и безумной молодости будут продолжены в следующих рассказах, где, отчаянно превозмогая скромность, я раскрою вам нежную душу и богатый внутренний мир. Если будете хорошо себя вести, касатики.